Дискос

Дискос. Так называется один из употребляемых на литургии священных сосудов, – блюдо, на которое в древности полагался евхаристический хлеб, а в настоящее время агнец. Употребление Д. так же древне, как и употребление чаши. Довольно ясные следы его существования можно находить уже в живописи катакомб, – в изображении евхаристии в катакомбах Каллиста (III в.). На задней стороне одной из находящихся в них комнат художником нарисован треножник, а на нем на двух отдельных блюдах – рыба (символ евхаристии) и хлебы (рисун. см. в «Очерках памятников христианской иконографии» Н. Покровского, стр. 51; изд. 1900 г.). На существование Д. в III-IV ст. указывают и письменные свидетельства. Их мы находим в принадлежащих Анастасию Библиотекарю биографиях папы Зефирина (202–19 г.), Урбана (226 г.) и Сильвестра (314 г.). Первый издал распоряжение, чтобы диаконы приносили в церковь до прихода священника стеклянные Д.; второй пожертвовал для одной церкви двадцать пять серебряных Д. и третий, выстроив базилику близ бань Домициана, положил в ней золотой Д. в двадцать фунтов веса (Migne. Cursus completus patrologiae. T. 127, col. 1306, 1323, 1515). При нем же Константин Великий пожертвовал для базилики св. Агнессы два золотых Д. (ibid. col. 1521) и семь для других (ibid. col. 1515) От того же IV в. имеются указания на существование Д. в церквах Галлии и Востока. «У нас, – рассказывает Григорий Турский, – сохраняется Д. сапфирового цвета, который, как говорят, взят св. Мартином (епископ Галлии 400) из сокровищ императора Максима» (соперник Валентиниана II. De miraculis s. Martini. Lib. IV, cap. X. Migne T. 77, col. 995). «Диакон, – замечает Testamentum Domini nostri Jesu Christi, памятник сирийской или египетской церкви, – да не преподает епископу приобщение, но только держит дискос» (стр. 133). Появившись в первые века христианства, Д. не исчезли и во все последующее время. Из писателей восточной церкви о них упоминают Иоанн Постник (ум. 595), Иоанн Мосх (конец VI и начало VII в.), рассказывающий в «Луге Духовном» о том, как однажды евхаристические дары, над которыми совершил проскомидию простой монах, были предложены в свое время диаконами на Д. на св. жертвенник (Migne, 87, 2860); отцы пято-шестого собора, запретившие употребление Д. для внебогослужебных целей; Герман Константинопольский, по объяснению которого он знаменует руки Иосифа и Никодима (Красносельцев. Сведения о лит. рукописях Ватиканской библ., стр. 358). В западной церкви Д. известны Григорию Великому, по словам которого один епископ Венанций пожертвовал в монастырскую церковь серебряный Д. весом в два фунта (Epistolarum liber VIII. ер. 4. Migne. 77 t., col. 909); Григорию Турскому, рассказывающему, что франкский король Хильдеберт пожертвовал в память своей умершей сестры двенадцать золотых, украшенных драгоценными камнями, Д. (Historia Francorum. Liber III, cap. X. Migne, 71 t., col. 250); Льву IV, Бенидикту III и т. п. О постоянном употреблении Д. в восточной церкви позднейшего времени свидетельствуют древнейшие из известных списки литургии ап. Иакова, Иоанна Златоуста и Василия Великого. Как видно из только что приведенных свидетельств, веществом, из которого делались Д., было стекло, серебро и золото. В некоторых случаях они украшались драгоценными камнями и покрывались изображениями Спасителя или в обыкновенном виде, или в виде агнца, несущего крест, Божией Матери и апостолов (Anastasius, Vita Gregorii Magni, Boldetti Osserv. 191). Назначая Д. для богослужебных целей, церковь издревле установила особую молитву для его освящения.

Liber Sacramentorum Gregorii Magni. Migne 78 t., col. 158. Рукоп. XV в. патриаршей биб. в Каире № 371–48. Дмитриевский Ευχολόγια, стр. 378.

А. Петровский.