Вассиан – инок

Вассиан – инок, в мире князь Василий Иванович Патрикеев, по прозванию Косой, выдающийся писатель первой половины XVI века, своё происхождение он ведёт от литовского в. кн. Гедимина, будучи прямым потомком одного из его сыновей – Нариманта. Сын Нариманта Патрикей (отсюда фамилия Патрикеевых), поселившись в конце XIV века в пределах русского государства, породнился с Московским великокняжеским домом через брак своего сына Юрия с дочерью великого князя Василия Дмитриевича. С этого времени Патрикеевы начинают занимать первенствующее положение при Московском дворе. В особенности громадного значения достиг отец Вассиана, князь Иван Юрьевич. Он был, так сказать, канцлером при двух великих князьях – Василии Тёмном и Иоанне III. Сын его, Василий Косой, впоследствии Вассиан, был воспитан, конечно, в гордом сознании своих родословных преимуществ и родственной близости своей фамилии к великому князю. Блестящая карьера была ему обеспечена, тем более, что он отличался живым умом и энергическим характером. Но не надолго засияла звезда Василия Ивановича. При дворе Иоанна III началась партийная борьба по вопросу о наследнике престола. Патрикеевы, отец и сын, примкнули к партии, которая потерпела в конце концов крах, и сами должны были пострадать. Их постригли в монахи – старика Ивана Юрьевича в Троицком монастыре, а Василия Косого, с именем Вассиана, в Кирилло-Белоозерском (1499 г.). Но это не сломило его духа. Важную роль в этом случае, может быть, сыграло благотворное влияние преп. Нила Сорского, с которым сошёлся князь-инок. Духовные дарования Вассиана не остались скрытыми под монашеской мантией. В немалой степени это зависело и от того обстоятельства, что среда, в которой он очутился, представляла обильную пищу для его критического ума. XV и XVI века в России были временем расцвета материального благополучия монашеских обителей, так что к половине второго из указанных столетий треть государственных земель принадлежала монастырям. Чрезмерное богатство, как и всегда бывает в истории людей, ослабило в иноках интенсивность идеальных стремлений в пользу низших позывов человеческой природы. Корень зла здесь, по мнению Вассиана, лежал в забвении. евангельской основы христианской жизни, совершеннейшим выражением которой должно быть монашество, в забвении именно идеи полной нестяжательности и строгого отречения от всего мирского. Эту идею стремился воплотить в учении и жизни наставник князя-инока Нил Сорский, но далеко не соответствовала ей жизнь общей массы современных им монахов. Перо Вассиана мастерски рисует картины, которые мог созерцать наблюдатель их недостойных деяний.

Когда инок-князь начал свою литературную деятельность, условия его жизни успели измениться к лучшему. Великий князь Василий III Иванович, видя в Вассиане своего родственника и очень умного человека, а может быть, и почему-либо другому, разрешил ему поселиться в Симоновом монастыре, посылал ему пищу от княжеского стола, весьма часто с ним виделся и беседовал. Поэтому Вассиан не стеснялся высказывать в своих писаниях самые резкие укоризны монахам – вотчинникам. Желанием Вассиана было отобрание от монастырей вотчин. Но здесь он столкнулся с установившимися по данному вопросу в течение столетий традициями русского общества, видным выразителем которых был известный игумен Волоколамского монастыря Иосиф Санин. Между двумя противниками возникла литературная борьба, памятниками которой служат их сочинения.

Сочинения Вассиана напечатаны проф. Павловым в «Правосл. Собеседнике» за 1863 год, в 3 частях. Из них в двух писаниях: «Слове об иноческом житии и устроении церковном» и «Собрании на Иосифа Волоцкого от глав Никанских» идёт уже энергичная полемика с Иосифом, главным образом, о праве монастырского вотчиновладения. Четвёртое писание, изложенное в диалогической форме, есть свод всей полемики. Не ограничиваясь вотчинами, в нем Вассиан обсуждает и современные ему церковные вопросы с идеально-христианской точки зрения. Он находит несправедливым лишать вдовых священников права священнослужения, брать со ставленников «мзду» за поставление; указывает несообразность с евангельским духом казни еретиков, в частности жидовствующих, с которыми боролась в то время русская церковь. Среди представителей её тогда господствовало то мнение, чтобы относиться к еретикам без пощады, предавать их позорным пыткам и смертной казни. Иосиф Волоцкий доводил этот взгляд до крайности, советуя так поступать даже с кающимися еретиками, искренности которых он не желал верить. Против такой крайности протестует Вассиан. Он называет раскаявшихся еретиков, и все-таки казнённых – мучениками, а Иосифа уподобляет Новату, «иже по крещении не даяше согрешающим покаяния».

Из сочинений Вассиана видно, что им были написаны ещё какие-то «тетради», но они или не дошли до нас, или не открыты пока. Зато мы имеем исправленную им Кормчую книгу. Вотчинники сильно опирались в своих рассуждениях на Кормчую книгу, большинство правил которой им благоприятствовало. Но, по мнению Вассиана, в ней заключались немалые противоречия; многие правила в ней были не правилами, а «кривилами», как он выражался. Это привело инока-князя к мысли исправить Кормчую, что он и попытался сделать, пользуясь помощью прибывшего в Москву Максима Грека.

Полемика создала Вассиану многочисленных врагов из лагеря поклонников Иосифа Волоцкого, «осифлян». Они ждали только случая, чтобы погубить ненавистного им инока. Но пока Васиан был в милости у великого князя, он мог оставаться спокойным. Положение дел изменилось, когда он лишился расположения Васидия Ивановича, после того, как отрицательно отнёсся ко второму браку вел. князя. Митрополичью кафедру занимал тогда бывший игумен Волоколамского монастыря Даниил, типичнейший осифлянин. Даниил повёл дело так, что в 1525 году был обвинён и осуждён на соборе друг и учёная опора Вассиана Максим Грек, так же неблагосклонно отзывавшийся о монахах-вотчинниках, а в 1531 году предстал на соборный суд в качестве обвиняемого и инок-князь. На него взвели два совершенно напрасных обвинения, что он не считает Деву Марию Богородицею, а Иисуса Христа – Богом. В первом случае ему была зачтена в ересь описка писца, второе же обвинение выросло неизвестно из чего. Оправдания Вассиана не принимались во внимание. Наряду с этим были, конечно, и обвинения, имевшие основания. Например, ставили Вассиану на вид непочтительные отзывы о новых русских чудотворцах, которых он называл «смутотворцами, потому что они имеют у монастырей села и людей». Вассиан и на суде не удержался выразить о них скептическое суждение: «не знаю, чудотворцы-ли то были», говорил он. Указывали на то, что он вместе с Максимом Греком защищал еретические мысли, допущенные последним в его переводе Метафрастова жития Богородицы. Приводили затем вину догматического характера, именно – мысль Вассиана о нетленности плоти Господа до воскресения. Таким образом, Вассиан не был совсем безупречен, но он едва ли бы подпал соборному суду, если бы сохранил благоволение к себе великого князя. Собор приговорил нестяжателя к заточению в Волоколамском монастыре, где оно скоро и умер. Год его смерти, равно как и рождения, неизвестен.

Литература о Вассиане Патрикееве: Жмакин, Митрополит Даниил и его сочинения. Москва, 1881. Макарий, История Русск. Церкви, VI и VII тт. А. Павлов, Историч. очерк секуляризации церк. земель. Ч. I. Одесса 1871 г. Его же, Статья «о Кормчей книге кн. Вассиана Патрикеева» в учен. Зап. Казанск. Унив. 1864 г., вып. И. Хрущов, Князь инок Вассиан Патрикеев в «Древн. и Нов. России» 1875 г. III ч. Голубинский, История Русск. Церкви. Т. II, 680 стр. и др.

Дм. Александровский