Иерархия

Иерархия. В приложении к христианским понятиям слово иерархия (ι’εραρχιαупотребляется, как термин, в первый раз в сочинениях т. н. Дионисия Ареопагпта (περὶ τῆς οὐρανι’ας ἰεραρχι’ας περὶ τῆς ἐκκλησιαστικῆς ι’εραρχιας) и означает вообще весь тот порядок действий и отношений разумных существ, посредством которого достигается конечная цель религиозной жизни – уподобление Богу и единение с Ним. Характерным свойством этого порядка являются посредство и содействие высших и совершеннейших существ, – в деле сообщения божественного откровения, – низшим и менее совершенным. Прежде всего Дионисий прилагает понятие иерархии к миру духовному или ангельскому. Все эти духовные существа представляются у него разделенными на девять чинов пли три триады, и каждый из этих разрядов, воспринимая сам божественное ведение и силу от высшего, в свою очередь передает их низшему, а все они вообще служат посредниками между Богом и миром человеческим. Продолжением «небесной иерархии» является «иерархия церковная» или тот священный строй, в котором три степени тайносовершителей (высшая и совершительная – иерарх, средняя и световодственная – священнослужители, λιτουργοὶ, и низшая и очистительная – диаконы) чрез троякую деятельность, – усовершающую просвещающую и очищающую. – в таинствах проводят откровение в жизнь членов Церкви. Каждая из трех составных частей, входящих в содержание общего понятия иерархии, – тайносовершители, таинства и тайносовершаемые, – в свою очередь называется иерархией и представляет также три степени. – В последующем церковном употреблении иерархия означает разделенное на степени сословие священнослужителей в Церкви и в широком смысле соответствуешь понятию клира. Она определяется, как «сословие людей», которых одних Господь «уполномочил распоряжать теми средствами, какие даровал Он Церкви для ее цели, т.е. уполномочил быть в ней учителями, священнослужителями и духовными управителями» (м. Макарий, Прав. догм, богосл. т. III, 1851 г., стр. 275). По своему содержанию иерархическое служение есть, таким образом, служение новозаветного священства. Хотя в Новом Завете и все верующие в силу искупления и единения с вечным Первосвященником Христом суть священники, приносящие Богу духовные жертвы (1Петр.2:5, 9. Откр.1, 6), однако для выражения и осуществления этого (духовного и в личном бытии каждого проявляющегося) священства в жизни видимого общества, Церкви, установлено особое таинственное священство, т. е. выделены особые лица для того, чтобы служить посредниками между Богом и верующими и, с одной стороны, приносить Богу жертвы верующих, с другой – сообщать им благодатные дары от Бога, высшим выражением какового посредничества является совершение евхаристии. Этим своим служением, неразрывно связанным с первосвященническим служением Самого Христа и из него почерпающим свою силу, иерархия и объединяет верующих в один видимый союз и вместе содействует дальнейшему созиданию и возрастанию тела Христова – Церкви, продолжая на земле дело Христово (Еф.4:12–13, 15–16). Взятая от людей и вместе поставленная быть представительницею Бога в жизни общества, иерархия является органом Церкви, выполняющим высшую религиозную функцию всего тела, но таким, который один только и облечен этою силою и которого заменить ни другой какой-либо орган, ни все тело здесь – на земле – пока не могут. Ее служение мыслится не как только инструментальное приложение благодатных средств, но как распоряжение этими средствами, как осуществление власти, имеющей за собою высшую санкцию (Лк.10:16, Мф.18:18).

Из этого высокого назначения уже видно, что иерархия не может считаться человеческим установлением, обязанным своим происхождением естественному развитию церковной жизни, и что источник ее полномочий лежит не в воле общества, священническое достоинство которого она представляет, а единственно в воле ее Основателя. Иерархия установлена в Церкви Самим Богом и установлена не в смысле только общей идеи церковной власти, но как определенное учреждение, с самого начала связанное с известными лицами и имевшее непрерывно продолжаться чрез передачу полученных ими полномочий при посредстве определенного видимого знака таинственного рукоположения, так что не связанное подобным видимым образом с первыми носителями этих полномочий – Апостолами – служение не может иметь силы, хотя бы воспроизводило все внешние иерархические формы. Апостольское преемство входит, как необходимый момент, в понятие иерархии. Эго богоустановленное учреждение явилось в Церкви и в определенном внешнем выражении, с известным распределением внутри его сообщенных ему полномочий, именно как трехстепенная иерархия, состоящая из епископов, пресвитеров и диаконов. «Диакон служит при таинствах, пресвитер совершаешь таинства в зависимости от епископа, епископ не только совершает таинства, но имеет власть и другим чрез рукоположение передавать благодатный дар совершать оные» (Простр. христ. катих. о свящ.). Носителями иерархической власти, чрез которых она сохраняется в Церкви, являются таким образом епископы, и апостольское преемство есть преемство епископского рукоположения. Свое начало иерархия ведет «от Самого Иисуса Христа и от сошествия на Апостолов Св. Духа» (Простр. хр. катих. о дев. чл.). Вся полнота священнослужения сообщена была Господом Апостолам, которых Он призвал и послал на проповедь Евангелия, которым даровал власть отпускать и удерживать грехи и заповедал совершать евхаристию, учить и крестить все народы и которым, наконец, по вознесении на небо послал Св. Духа (Ин.20:21–23. Лк.22:19. Мф.28:19. Деян.2:4). Апостолы, в свою очередь, вместе с чрезвычайными дарованиями передавали своим ученикам и преемникам и те полномочия, какие должны были остаться в Церкви на все будущее время. В новозаветных писаниях мы находим повествование о поставлении «семи» мужей, от которых ведет начало служение диаконов (Деян.6:1–6), встречаем упоминания о пресвитерах, поставлявшихся Апостолами (Деян.14:23), служение которых состояло в пастырстве (1Петр.5:1–2), в совершении таинств (Иак.5:14), в надзоре (ἐπισκοποῦντες) за паствою, и которые иногда называются и епископами (Деян.20:17,28), равно как и упоминания о епископах (1Тим.3:1–2. Тит.1:7; Флп.1:1), наконец видим особо доверенных лиц, как бы наместников и целегатов апостольских, которым Апостолы поручали управление церквами и давали власть поставлять епископов (1Тим.3:2), пресвитеров (Тит.1:5) и диаконов (1Тим.3:8), награждать и судить пресвитеров (1Тим. 5:17,19). В объеме и характере передававшихся Апостолами полномочий замечается, таким образом, некоторая градация, хотя в то время, когда над всем еще стоял и все устроял живой авторитет Апостолов. могло и не быть строгого разграничения этих полномочий между лицами и точного обозначения для каждой из степеней, которые должны были остаться в Церкви в качестве постоянных должностей. Видимым знаком сообщения всех указанных видов церковной власти было возложение рук, подававшее поставляемому дар Божий (Деян.6:6.1Тим.4:14, 5:22. 2Тим.1:6). – Сведения о церковном служении, сохранившиеся в памятниках послеапостольского времени, изображают его чертами близкими к новозаветным. Епископы, пресвитеры и диаконы упоминаются порознь и наряду со служениями чрезвычайными («Учение XII Ап.»), без строгого различения двух первых степеней (Климент р., Поликарп, «Пастырь» Эрмы), хотя идея служения, унаследовавшего авторитет Апостолов, заявляет себя иногда довольно ясно (Климент р., 1 посл. 42. 44). Только в посланиях св. Игнатия Богоносца три степени иерархии являются вместе со всею ясностью и раздельностью и с тем содержанием и значением, с какими должны были остаться в Церкви, как основа и центр церковной организации. В последующее время церковные памятники дают все более и более свидетельств в пользу существования трехчленной иерархии, как общей и необходимой формы устройства церковного служения, с епископскою степенью, как первой и высшей. Церковные писатели V в., встречаясь в Свящ. Писании с наименованием одних и тех же лиц епископами и пресвитерами, объясняют это общностью и взаимнозаменимостью в то время данных названий (как св. Златоуст, Бесед, 1 на Флп.1:1) или относят эти названия только к пресвитерам, епископов же хотят видеть в тех, кто назывались тогда Апостолами (как блаж. Феодорит, на Флп.1:1–2), допускают также неодинаковый в разных местах состав иерархических лиц, так что в одном городе могло оказаться, напр., несколько епископов (как св. Епифаний, ерес. 75), но все твердо признают различие самых степеней при Апостолах и противоположное мнение называюсь (Епифаний об Арии, ерес. 75) еретическим. Только блаж. Иероним утверждал первоначальное тожество епископов и пресвитеров и последующее отличие и превосходство епископской степени считал делом обычая церковного (Ер. 146 ad Evangelum; на Тит.1:5) и своим мнением оказал влияние на некоторых последующих западных писателей.

Развитие богослужебных форм привело с течением времени к установлению кроме трех названных степеней еще других низших. Так, рано встречаем в древней Церкви степень чтеца; из диаконский степени выделилась степень иподиакона, выделившая в свою очередь на западе степень аколуфа; упоминаются в памятниках заклинатели и привратники. Первое более полное перечисление низших степеней, как они существовали в Риме в половине III в., находим в письме Корнелия еп. римского к Фабию антиох. (Евсевий, Ц. И. 6, 43). Пять степеней, называемые здесь: субдиаконы, аколуфы, екзорцисты, чтецы и привратники, сохранились в p.-католической церкви и до настоящего времени, по крайней мере, номинально. На востоке удержались только две степени, иподиаконы и чтецы (певцы и свещеносцы). В широком смысле слова иерархия обнимает и эти степени, и степень чтеца называется «первою степенью священства» (Поуч. в чине поставл. чтеца), но в более строгом смысле иерархическими и «необходимыми» (Простр. хр. кат. о свящ.) признаются только три первые степени, которые в исторических известиях, в соборных правилах и чинах поставления постоянно выделяются и отличаются от низших. Последние на западе, напр., издавна вовсе не получали рукоположения (Ststuta ecciesiae antique? Cap.5), на востоке же, – хотя возложение рук имеет место при поставлении во все степени, а иподиаконское проставление даже называется, как высшие (степени), хиротонией (как и вообще иподиаконы приравниваются иногда в дисциплинарных правилах к высшим степеням, в качестве ἱερατικονι/: см., напр. Вальсам, на 77 прав. VI всел. соб.), в отличие от χειροθεσίαили σφραγις, или поставления чтецов и певцов, – посвящение в первые три степени отличается и по общему строю чина (возглашение: «божеств. благодать», две молитвы), и по месту (алтарь). Различие иерархических лиц по чести, частию и по власти управления, дает основание и в пределах одной степени различать разные звания; таковы напр., в епископской степени звания: архиепископ, митрополит, экзарх, патриарх, в пресвитерской: архипресвитер (протопресвитер, протоиерей), в диаконский: архидиакон (протодиакон). Не касаясь догматической сущности иерархии, – все эти ранги имеют только каноническое значение.

P.-католическая церковь, как и православная, сохраняет кафолический принцип иерархического служения, хотя на общем положении иерархии в церкви не может не отражаться здесь учение о примате римского первосвященника, как об основе всего церковного строя, по необходимости ограничивающее значение иерархии не только на практике, но и в теории. Не отличается существенно р.-католическая церковь и в понимании содержания иерархического служения, только – согласно с общей наклонностью западного богословского мышления определять христианские понятия не столько по всей глубине их содержания, сколько по наиболее резким и, так сказать, осязательным очертаниям их, – в ней с большею решительностью а) выдвигается на первый план жертвоприносительная функция, как самая существенная в священнослужении, и б) отношение между иерархиею и мирянами особенно охотно определяется под влиянием господствующей юридической точки зрения, как отношение власти и повиновения. а) В связи с первою особенностью учение о степенях иерархии представляет здесь некоторые отличия, имеющие, правда, более школьно-богословский характер. Между тем как на востоке построение понятия об иерархии исходило (у Дионисия Ар.) из признания различия степеней и господствующего положения высшей из них – епископской, – на западе церковные писатели останавливались, вслед за Иеронимом, на том, что есть общего в епископском и пресвитерском служены, т.е. на священнослужении, в частности на власти совершать евхаристию. Эта тенденция привела в схоластический период к окончательному признанию епископства и пресвитерства одной степенью (ordo sacerdos) и к учению о семи степенях священства: священник, диакон, субдиакон, аколуф, экзорцист, лектор, остиарий. Первыя три степени (субдиакон со времени Иинокентия III) называются ordines majores или saсri, остальныя ordines minores. Все эти степени поставлены были в такое или иное отношение к власти совершать евхаристию, и посвящение в каждую считались большею частию таинством, налагающим неизгладимую печать. Формулированная Фомою Аквинатом (Suppl. III, q. 40 а. 5) и повторенная отчасти папою Евгением IV в его декрете об армянах, – теория эта сделалась господствующею в богословии. На почве ее видимо стоит и Тридентский собор, хотя он не определяет числа степеней, а утверждает только, что «в церкви существует, по божественному установлению, иерархия, состоящая из епископов, пресвитеров и служителей (ministris)», и решительно признает превосходство епископов над пресвитерами (Sess. ХХIII, сап. 6, 7). Римский Катехизис держится традиционного взгляда (P. II, cap. VII, qn. 27). Послетридентские богословы, более знакомые с церковною древностью, не решаются уже поддерживать схоластическую теорию во всем ее объеме и большею частию признают иерархическими только три степени: епископов, пресвитеров п диаконов, если же и удерживают старую терминологию, по которой епископство есть только gradus в степени (ordo) священника, то все-таки стараются придать ему возможно большую самостоятельность, по существу, хотя полного согласия здесь еще доселе не достигнуто, б) Кроме указанных степеней, относящихся к власти совершать евхаристию (potestas ordinis) и составляющих hierarchia ordinis, в p.-катол. церкви различается еще ряд степеней по власти управления (potestas jurisdictionis), составляющих hierarchia jurisdictionis. Верховным носителем этой власти считается папа, а в зависимости от него, хотя тоже de jure divino, и епископы. Расширение власти некоторых епископов, обязанное историческому развитию и – по теории – предполагающее согласие папы, дало начало степеням архиепископов, митрополитов, примасов, патриархов, а сообщение части епископской власти лицам, низшим епископа, дает степени коадъюторов, генерал-викариев, деканов, архидиаконов и др. Особыми правами юрисдикции облечены кроме того кардиналы, независимо от своей иерархической степени.

Протестантство вместе с принятием нового учения о спасении, как деле, совершающемся в сфере непосредственных личных отношений человека к Богу, отвергло иерархический принцип посредствующего служения в церкви, облеченного особою властью. Церковные служители оставлены были лишь, для того, чтобы доводить до слуха верующих благовестие о прощении грехов чрез проповедь слова Божия и таинства. Они считаются простыми делегатами общества верующих, которое одно есть истинный носитель священства церкви, а в своей должности, как служители слова и таинств, все равны между собой.

И.П. Соколов