Капитулярии

Капитулярии. Выражение сарitulare или сарitilatio, исходя от разделения на сарitulа, впервые встречается в 779 г. и означает особый род королевских указов.

Обыкновенно под сарitularia каролингов разумеют и соответствующие им еdicta, рraeceptiones, decreta или decretiones меровингских королей и предписания арнульфских мажордомов. От грамот (diplomata или mandata) капитулярии отличаются своею особою формой и отсутствием печатей и подписей. От меровингских королей дошли до нас только отдельные капитулярии и лишь от времени трех первых поколений после Хлодвига, затем этот вид законодательства исчезает до Карла Мартела, а при Карле великом достигает высшей точки развития; почти на такой же высоте оно стоит при Людовике Благочестивом, но с его смертию исчезает в восточной Франконии и продолжается лишь в западной Франконии и в Италии до конца IX века. Капитулярии представляют из себя частию предписания всему народу, частию инструкции королевским чиновникам и в особенности королевским послам (missi dominici). Содержание их чрезвычайно разнообразно и касается всех сторон жизни государства и церкви; не только внешняя организация церкви и отношения ее к светской власти, но и церковная дисциплина, организация орденов, обучение и даже культ подробно регулируются в капитуляриях. Относительно происхождения капитулярий, основания обязательности их и зависящего от этого их деления и отношения к родовому праву (leges) в науке существуют различные взгляды. Господствующий взгляд (Бруннера, Шредера и др.) примыкает к делению Борецием постановлений ахенского рейхстага 813 г. на три вида: сарitularia legibus addenda, capitularia per se scribenda и capitularia missorum. Против такого деления ничего нельзя возразить, пока оно просто устанавливает различие между капитуляриями, дополняющими и изменяющими родовое право, капитуляриями, имеющими самостоятельное значение и инструкциями для чиновников. Но как скоро в основу деления капитулярий ставится их происхождение и утверждается, что capitularia legibus addenda имеют такое же значение, как родовое право (как leges), и устанавливаются с согласия всего народа, между тем capitularia per se scribenda, в качестве королевского права, устанавливаются одним королем без участия народа; – тут воззрение Боредия и его последователей подвергается основательной критике. Амира, Зеелигер, Зигфрид Ричель и отчасти Дан отрицают всякое принципиальное различие между этими двумя видами капитулярий. Capitularia legibus addenda уже потому не могут служить выражением родового права, что при каролингах о родовых собраниях не было и речи. Различные воззрения существуют и на роль рейхстага в издании капитулярий. Амира приписывает законодательную власть лишь королю, который добровольно прибегает к содействию рейхстага. Зеелигер видит в рейхстаге самостоятельный законодательный орган франкской монархии. Оба воззрения примиряет Ричель, указывая на то, что капитулярии – не особая форма законодательства, но лишь особая форма обнародования уже составленных законов, а в составлении всех законов без исключения несомненно участвовали рейхстаги и соборы. Было ли это участие райхстагов в составлении законов одним обычаем или оно основывалось на обычном праве, – вопрос этот для современников был непонятен. Но нельзя считать рейхстаг представительством всего народа. Решения его были обязательны для каждого отдельного члена государства лишь в силу долга повиновения королю.

Потребности в систематическом сборнике капитулярий впервые удовлетворил аббат Ансегиз из Фонтанелы (823 г.), собрание которого получило значение официального. Затем известны сборники Бенедикта Levita, диакона из Майнца, Исаака, епископа лангрского, и Герара, епископа турского, и, наконец, короля Лотаря (в середине IX в.).

С. Троицкий