Коадъютор в Киевской митрополии – епархии

Коадъютор в Киевской митрополии – епархии. Коадъютор (помощник, – разумеется, – епископа), как особый административный вспомогательный орган епархиального управления, существует в римско-католической церкви, где он получил и начало свое. Происхождение коадъюторского института и виды его таковы. Когда, вследствие старческой немощи, или болезни, епископ делается неспособным исполнять лежащие на нем обязанности, то, собственно по этой причине, он не может быть устранен, без его желания и согласия, от должности. В таком случае он, с одобрения папы, а в странах отдаленных (in partibus remotis) с согласия капитула, может поставить себе помощника, коадъютора; в случае душевной болезни епископа, коадъютор мог быть избран и капитулом. Коадъютор обыкновенно пользуется и осуществляет административный права (jura jurisdictionis) епископа, за исключением случаев отчуждения церковного имущества. Если же коадъютор должен был осуществлять и права иерархические (jura ordinis), то он посвящался в сан епископа in partibus. Кроме таких временных коадъюторов (coadjutores temporarii), в римско-католической церкви бывали и бывают коадъюторы постоянные с правом преемства, или наследования (coadjutores perpetni cum jure succedendi). Такие постоянные коадъюторы, в случае освобождения епископской кафедры, по праву (ipso jure) занимают эту последнюю.

По примеру римско-католической церкви, коадъюторы, с вышеуказанным характером, появились и в западнорусской греко-униатскойцеркви вскоре после ее происхождения. Так, известно, что третий греко-униатский митрополит Иосиф Вельяминов-Рутский (1614–1637 г.), еще при жизни его предшественника по митрополичьей кафедре – Ипатия Поцея (1600–1613 г.), был посвящен, с одобрения папы и с согласия короля, во епископа Галицкого и коадъютора Киевской греко-униатской митрополии с правом преемства и наследования (in coadjutorem metropoliae cum futura successione assumpsi). Действительно, после смерти м. Ипатия Поцея († 18 июля 1613 г.) Иосиф Вельяминов-Рутский сделался греко-униатским митрополитом в Западной Руси.

Русская православная церковь и, в частности, западнорусская православная церковь не знала и не имела у себя коадъюторского института. Нечто аналогичное в древнерусской церковной истории можно видеть только на примере поставления св. Алексия в сан епископа Владимирского (на Клязьме) и наместника митр. Феогноста, при жизни сего последнего. Известно, что в конце 1340 года Алексий, как предызбранный кандидат в митрополиты, был посвящен митр. Феогностом (1328–1353 г.), с согласия великого князя, в сан епископа Владимирского и тогда же был сделан митрополичьим наместником, с правом преемства и наследования митрополичьей кафедры. В житии св. Алексия, относящемся к ХVІ в., говорится об этом, между прочим, следующее, «и возведоша его (т. е. св. Алексия) на старейшинство и устрояют его наместнику быти святительских правлений, еже рассуждати Божия люди и вся церковная суды в правду по священным правилом… яко да по Феогносту и престолу его наследник будет». Действительно, св. Алексий после смерти митр. Феогноста († 11 марта 1353 г.) сделался и был русским митрополитом (1354–1378 г.г.).

Коадъюторы у нас в России существовали в Киевской митрополии после присоединения ее к Московскому патриархату (в 1685–1686 г.г.), причем коадъюторский институт имел здесь совершенно особенный и исключительный характер. История происхождения и существования его здесь, кратко говоря, была такова. 28 марта 1695 г. Киевский митрополит Варлаам Ясинский (1690–1707 г.г.), ссылаясь на то, что он «в старости своей немоществует и часто Божественныя службы отправляти и иереов и диаконов поставляти не может», «бил челом» царю Петру Алексеевичу, «чтоб для немощи его, при благословении святейшаго патриарха, был поставлен ему в помощь в Переяславль епископ, как и прежде сего бывал там епископ». По наведении надлежащих справок и после определения канонического и материального положения будущего помощника престарелого киевского иерарха, митр. Варлааму Ясинскому разрешено было, с благословения московского патриарха, посвятить епископа в Переяслав (Полтавский на р. Днепре). Митр. Варлаам Ясинский, действительно, 1 октября 1700 г., с благословения патр. Адриана, посвятил в Киеве игумена Златоверхо-Михайловского монастыря Захарию Корниловича во епископа Переяславского. 4 марта 1702 г. Захарии Корниловичу была выдана царская настольная грамота, в которой права Переяславского епископа и его отношения к Киевскому митрополиту определялись, между прочим, так: «и при Божией помощи, его, преосвященного епископа, и по нем иных наследствующих епископов Переяславских и епархию их во всяком соблюдении и охранении имети будем против того, как в Малой же России, Черниговская архиепископия в нашей государской милости, в церковных православных греческого благочестия догматов и во епископской чести и во исправлении духовного чина и в сохранении прав и поведений обыклых есть непременно, не определяя и не отлучая от послушания и благословения престола митрополии Киевской а рукоположение на тот епископский чин всегда имети по благословению святейших патриархов московских и всего освященного собора Великороссийского у престола митрополии киевския, у преосвященных митрополитов а быти ему, богомольцу нашему, преосвященному Захарию Корниловичу, епископу переяславскому, и по нем будучим епископом переяславским со всем причтом духовным той епархии под благословением и послушанием преосвященных митрополитов киевских, не отлучался благословения и рассуждения их во всем»…

Замечательно, что в царской грамоте 4 марта 1702 г., являющейся своего рода уставною для Переяславской кафедры, совсем не упоминается о наименовании епископа ее коадъютором Киевской митрополии. Тем не менее и Захария Корнилович (1700–1715 гг.), и его ближайшие преемники по Переяславской кафедре: Кирилл Шумлянский (1715–1726 г.г.: см. о нем «Энц.» X, где ошибочно напечатано: «Иоасафата» Кроковского вместо «Иоасафа»), Иoaким Струков (1727–1730 гг.) и Варлаам Леницкий (1730 г. 7 июня – 1731 г. 13 апр.), очевидно, не столько на основании положительного закона, сколько по установившейся практике именовались коадъюторами Киевской митрополии. Их коадъюторство выражалось не столько номинально, сколько реально – в том, что они (по крайней мере, некоторые из них) принимали хиротонию от киевского архипастыря и находились под его «послушанием и благословением», причем «о всех случающихся в Киевской епархии делах» они должны были с киевским архипастырем «иметь братолюбное соглаcиe», как разъяснял Св. Синод 28 июля 1728 г. Переяславскому епископу Иоакиму Струкову.

Некоторые из вышепоименованных переяславских епископов, в качестве коадъюторов Киевской митрополии, заступали место киевского архипастыря, в случае, напр., его отсутствия. Так, известно, что Кирилл Шумлянский, после смерти Киевского митрополита Иоасафа Кроковского († 1 июля 1718 г., см. о нем «Энц.» VІІ и X) и до прибытия в Киев архиепископа Варлаама Ванатовича (хирот. 14 мая 1722 г.; см. о нем «Энц.» X), проживал по временам в Киеве и рукополагал ставленников; но в управлении Киевской епархией он, кажется, совсем не участвовал и, по крайней мере, со времени учреждения Св. Синода указы синодальные присылались в Киев на имя «Киевской консистории управителей». Равным образом, и в 1730 г., после удаления с Киевской кафедры Варлаама Ванатовича, управление Киевской епархией Св. Синодом было поручено Киевской консистории, а рукоположение ставленников – греческому коринфскому митрополиту Митрофану, жившему в Киеве. Вскоре после того переяславское коадъюторство надолго прекратило свое существование. Назначенный 26 янв. 1733 г. из Могилева в Переяслав епископ Арсений Берло возбудил ходатайство пред Св. Синодом о том, чтобы ему не быть в «коадъюторах» киевского архипастыря и ведению его не подлежать. Св. Синод уважил это ходатайство Арсения Берло и 19 февраля 1733 г. повелел переяславскому епископу «подлежать токмо до главного и верховного правительства Св. Синода, а в коадъюторах архиепископа Киевского не быть». С того времени переяславское коадъюторство прекратилось надолго и епископы переяславские стали титуловаться Переяславскими и Бориспольскими.

Таким образом, и первоначальное коадъюторство киевской митрополии, существовавшее в 1700–1733 гг., не имело почти ничего общего с тем коадъюторством, которое мы видим в римско-католической церкви. Еще менее сходства с этим последним имело то коадъюторство киевской митрополии которое было учреждено в 1785 г. и которое было как бы продолжением прежнего переяславского коадъюторства той же митрополии. История учреждения коадъюторства Киевской митрополии в 1785 г. такова. Известно, что со времени первого раздела Польши в 1772–1773 гг., когда Белоруссия отошла от Польши к России и когда единственный бывший в Польше православный епископ Могилевский и Белорусский (Георгий Конисский) оказался в пределах русского государства, православная церковь в Польше осталась без епископа. Тогда же был поднят вопрос об учреждении особой православной епархии в Польше для русских православных жителей последней. Церковные и дипломатические осложнения, соединившиеся с данным вопросом, сильно затянули положительное разрешение его. Он решился только через 12 лет. Именным Высочайшим указом 27 марта 1785 г. «для пользы православной церкви греко-российской и для удобнейшего охранения исповедующих закон благочестивый в Польше учреждена в пределах Польши православная русская епископия. Русский епископ православный в Польше, согласно тому же указу, получал наименование «епископа Переяславского и Бориспольского, коадъютора митрополии Киевския и слуцкого Свято-Троицкого монастыря архимандрита». Все составные части столь сложного титула вновь учрежденной епархии имели свою историю и свой глубокий смысл. Вследствие совершившихся перед тем перемен в гражданском и церковно-административном делении Западной Руси, Переяславская и Бориспольская епархия была закрыта и бывший Переяславский епископ Иларион Кондратковский был назначен епископом Новгород-Северским.

Таким образом, явилась возможность наименовать вновь учрежденную в Польше православную русскую епархию Переяславской и Бориспольской, что было тем более удобно, что православными монастырями и приходами в Польше, за исключением некоторых, принадлежавших к епархии Киевского митрополита, заведовал в XVIII в. Переяславский и Бориспольский епископ. Звание «коадъютора митрополии киевския» важно было потому, что, по § 9 договора вечного мира между Россией и Польшей 1686 г., Киевский митрополит признавался главным начальником всех православных русских церквей в Польше и в польском государственном праве авторитет Киевского митрополита, как такового начальника признавался. Наконец, звание «Слуцкого Св.-Троицкого монастыря архимандрита» имело свое весьма важное значение в том отношении, что с ним в ХVІІ и ХVІІІ вв. соединялись звание и связанные с ним права наместника православного Киевского митрополита в Великом княжестве Литовском. Одним словом, весь титул вновь поставленного в 1785 г. православного русского епископа в Польше имел юридическое значение и был рассчитан главнейше на то, чтобы легализовать сего епископа в глазах польского правительства и общества. – Судьба так возникшего коадъюторства Киевский митрополии была на этот раз недолговечна и примечательна. Епископом Переяславским и Бориспольским, коадъютором митрополии Киевской и Слуцкого Свято-Троицкого монастыря архимандритом был назначен 27 марта 1785 г. бывший до этого времени Слуцким архимандритом и наместником Киевского митрополита Виктор Садковский. 9 июня 1785 г. он был хиротонисан в Киеве во епископа, 7/18 мая 1787 г. он принес присягу на верность польскому королю и государству в Тульчине, с разрешения императрицы Екатерины II, а 18 апреля 1789 г был арестован на пути из Грезова в Слуцк и заключен в крепость, по освобождении из которой 13 апр. 1793. г. был назначен епископом Минским. Отношения его, как коадъютора, к Киевскому митрополиту выражались реально в том, что он получил хиротонию от Киевского митрополита Самуила Миславского и имел с ним «братолюбное согласие и совещание» о делах своей епархии.

В биографиях некоторых позднейших Киевских митрополитов сообщаются сведения будто они мечтали о создании в Киеве особого коадъюторства. Так митр. Филарет Амфитеатров (1837–1857 гг.) 18 дек. 1844 г. писал архиеп. Иннокентию Борисову († 26 мая 1857 г.), что он намеревался просить к себе в «бессменные коадъюторы» назначенного впоследствии Нижегородского епископа Иеремию Соловьева († дек. 1884 г.). Равным образом, и митр. Платон Городецкий (1882–1891 гг.) настойчиво, будто бы, домогайся иметь у себя коадъютора из архиепископов. Нам лично кажется, что митр. Филарет Амфитеатров думал просто о приобретении для себя именно «бессменного коадъютора», т. е. викария, какового он вскоре, действительно, и нашел в лице Аполлинария Вигилянского, хиротонисанного 15 авг. 1845 г. в сан епископа Чигиринского и остававшегося Киевским викарием до конца жизни митр. Филарета Амфитеатрова († 21 дек. 1857 г., а Аполлинарий Вигилянский †10 янв. 1858 г.). Что же касается митр. Платона Городецкого, то, если достоверны сообщения архиеп. Саввы Тихомирова (см. его Автобиогр. записки за 1891 г., стр. 15), он, по-видимому, мечтал о создании в Киеве чего-то подобного тому, что было в Москве в 1340 г. при митр. Феогносте, или же еще чего-либо другого, о чем гадать, по отсутствию точных сведений, трудно.

Проф.-прот. О. Титов.