Книги символические инославных исповеданий

Книги символические инославных исповеданий

I. Книги символические римско-католической церкви. Православно-восточная церковь, исходя из того основного положения, что вселенско-непогрешимое значение в христианской церкви, согласно известному критерию Викентия Лиринского: «id teneamus, quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est», может иметь лишь учение, служащее выражением голоса всей истинно Христовой церкви, в силу того не владеет символическими книгами в строгом смысле этого слова, а владеет лишь более или менее точными вероизложениями символического учения вроде, напр., «Послания восточных патриархов», «Пространного Катехизиса» и проч. Наоборот, римско-католическая церковь, утратив в деле раскрытия истинно-Христова учения действительный критерий, выраженный в указанных словах Викентия Лиринского и выставив вместо того в качестве подобного критерия голос одного лица римского первосвященника, в противоположность православно-восточной церкви, имеет несколько символических книг в строгом смысле этого слова, т. е. таких книг, которые имеют обязательное и непогрешимое значение. Из таких вероизложений первое место по степени важности в римско-католической церкви занимают:

1) Canones et decreta concilii Tridentine («Каноны и декреты Тридентского собора»), происходившего, как известно, при папах Павле III, Юлии III и Пие IV в Триденте (Трiенте) 13 дек. 1545 г. – 11 марта 1547 г., в Болонье21 апр. 1547 г. – 13 сент. 1549 г.; затем опять в Триденте 1-го мая 1551 г. – 28 апр. 1552 г. и 13 янв. 1562 г. – 4 дек. 1563 г. Первенствующее значение определений этого собора по сравнению с определениями других соборов, признаваемых в римско-католической церкви вселенскими, обусловливается тем обстоятельством, что на нем окончательно была выяснена и санкционирована почти вся римско-католическая вероисповедная система в ее противоположности к системе протестантской. По общему содержанию своему, определения указанного собора, соответственно 25-ти соборным заседаниям распадающиеся на 25 отделов, могут быть разделены на два класса: a) decreta de fide (декреты о вере) и б) decreta de reformatione seu de disciplina (декреты о дисцплинарных преобразованиях). Первые содержат в себе учение римско-католической церкви в строгом смысле этого слова, выраженное большею частью в форме антитезов протестантскому учению по соответствующим вероисповедным пунктам; вторые содержат в себе разного рода дисциплинарные предписания, направленные к улучшению практической стороны в римской церкви путем устранения разного рода злоупотреблений, вкоренившихся в указанной церкви и в большинстве случаев отмеченных представителями протестантизма.

В частности, из всех декретов Тридентского собора наиболее существенное значение имеют декреты заседаний: четвертого – decretum de canonibus scripturis; decretum de editione et usu sacrorum librorum (декреты о канонических писаниях и об издании и употреблении священных книг), в которых – в противоположность протестантскому учению устанавливается римско-католическое учение об источниках христианского откровения в смысле включения в число канонических книг так называемых неканонических писаний и в смысле поставления церковного предания (поместной римско-католической церкви) на одинаковый уровень со Свящ. Писанием; пятого заседания – decretum de peccato originate (декрет о первородном грехе), в котором в противоположность протестантскому учению устанавливается римско-католическое учение о первобытном состоянии первосозданного человека в смысле сверхъестественно-случайного дара, внутренне не связанного с самою природой человека, и о первородном грехе в смысле потери человеком первобытной правоты, как внешне-сверхъестественного дара, не сопровождающейся, в силу того, каким-либо существенным изменением природы человеческой; шестого заседания – decretum de justificatione (декрет об оправдании), в котором в противоположность протестантскому учению утверждается римско-католическое учение об оправдании в смысле признания существенного значения не только за верою, но и за добрыми делами; седьмого заседания – decretum de sacramentis in gerere; de baptismo, de confirmatione (декрет о таинствах вообще и в частности о таинствах крещения и конфирмации), в котором в противоположность протестантскому учению утверждается римско-католическое учение о таинствах вообще и в частности о таинствах крещения и миропомазания в смысле признания седмеричного числа таинств и действительного значения за ними, независимо от веры приступающих к ним; тринадцатого заседания – decretum de sanctissimo eucharistiae sacramento (декрет о святейшем таинстве евхаристии), в котором в противоположность протестантскому учению утверждается римско-католическое учение об евхаристии в смысле признания пресуществления св. Даров в Тело и Кровь Христа; четырнадцатого заседания – doctrina de sanctissimis poenitentiae et extremae unctionis sacramentis (декрет о святейших таинствах покаяния и елеосвящения), в котором в противоположность протестантскому учению излагается римско-католическое учение о таинствах покаяния и елеосвящения в смысле призвания действительного значения за указанными таинствами; двадцать первого заседания – doctrina de communione sub utraque specie et parvulorum (учение о приобщении мирян и младенцев под обоими видами), в котором в противоположность протестантскому учению излагается римско-католическое учение о таинстве евхаристии в смысле признания законным приобщения мирян и младенцев под одним видом; двадцать второго заседания – doctrina de sacrificio missae; decretum de observandis et evitandis in celebratione missae (учение об евхаристической жертве в связи с указанием действительного смысла и злоупотреблений, в совершении ее), в котором в противоположность протестантскому учению излагается римско-католическое учение об евхаристии в смысле признания таинственно жертвенного значения за нею; двадцать третьего заседания – vега et catholica doctrina de sacramento ordinis, ad condemnandoserrores nostri temporis (истинное и кафолическое учение о таинстве священства в связи с осуждением современных ложных учений об этом таинстве), в котором в противоположность протестантскому учению устанавливается римско-католическое учение о таинстве священства в смысле признания благодатного значения за указанным таинством; двадцать четвертого заседания – doctrina de sacramento matrimoni (учение о таинстве брака), в котором в противоположность протестантскому учению излагается римско-католическое учение о браке в смысле признания благодатно-таинственного значения за этим таинством; двадцать пятого заседания – decretum de purgatorio; de invocatione et veneratione et reliquis sanctorum et sacris imaginibus; decretum de indulgentiis (декрет о чистилище, о призывании и почитании святых, их останков и о священных изображениях и об индульгенциях, в котором в противоположность протестантскому учению излагается римско-католическое учение о призывании и почитании святых в связи с другими пунктами родственного характера, напр., о чистилище и индульгенциях, о почитании останков святых и их изображений и проч. Ввиду такой важности Тридентского собора вполне естественным является то обстоятельство, что представители римско-католической церкви с особенной рачительностью охраняли неповрежденность и даже вообще неизменяемость его определений. Так, 26 января 1564 года, в день конфирмации упомянутых определений, папой Пием IV-м по предложению легатов Мароне и Симонетта была издана специальная булла, которой под угрозой строгого наказания духовным и светским лицам без особого папского дозволения запрещалось составление комментариев и даже примечаний к определениям Тридентского собора. Несколько позднее папами Пием и Сикстом V было поручено особым конгрегациям из кардиналов разъяснение наиболее темных определений Тридентского собора, но только дисциплинарного и церковного характера. Обнародование этих разъяснений было первоначально запрещено, причем запрещение это соблюдалось настолько строго, что издание указанных разъяснений Галлемартом попало в Index librorum prohibitorum. Лишь в 1718 году последовало обнародование указанных толкований Тридентских декретов, общая совокупность коих (толкований) к 1843-му году достигла 103 томов.

Указанная важность определений Тридентского собора не воспрепятствовала различному отношению к ним светской власти в римско-католических государствах. В Италии (за исключением Неаполя), в Польше и Португалии последовало немедленное и безусловное принятие определений указанного собора; в Испании, Неаполе и Нидерландах потребовалось на это согласие королевской власти; во Франции же, в Германии и Венгрии еще доселе не последовало формального признания определений Тридентского собора со стороны светской власти, хотя фактически духовенство этих государств признает безапелляционное значение указанных определений.

2) В тесной и неразрывной связи с определениями Тридентского собора в римско-католической церкви обычно поставляется Professio fidei Tridentinae («Исповедание Тридентского собора»). Издание этого «Исповедания» было вызвано стремлением отцов Тридентского собора дать верующим такое вероизложение, которое в силу его краткости и ясности могло бы быть усвоено каждым из них и изучение коего – поэтому – можно было бы вменить в обязанность каждому верному члену римско-католической церкви. Исходя из подобного рода идеи, отцы Тридентского собора еще в 24-м заседании от 11-го ноября 1563 года постановили, чтобы по окончании упомянутого собора были созваны провинциальные соборы, которым вменялось в обязанность составление однообразного вероизложения римско-католической церкви на основании определений Тридентского собора. Не дожидаясь, однако же, созвания этих провинциальных соборов, папа Пий IV немедленно по окончании Тридентского собора сам составил предполагаемое вероизложение и уже в 1864 году обнародовал его в двух буллах Injunctum nobis и Sancrosancta. Под каким наименованием Пий IV намеревался обнародовать указанное вероизложение, сказать в точности невозможно, потому что в этих буллах оно не носит какого-либо определенного наименования. В римских булляриях оно именуется: Forma professionis fidei catholicae («Образец исповедания кафолической веры») и Forma professions fidei orthodoxae («Образец исповедания православной веры»); в изданиях канонов и декретов Тридентского собора: Forma juramenti professions fidei («Образец присяги исповедания веры»). Обычным же наименованием рассматриваемой нами книги является наименование ее: Professio fidei Tridentinae («Исповедание веры Тридентского собора»). Как показывает и самое наименование, это исповедание содержит в себе в кратком виде определения Тридентского собора о разностях между католицизмом и протестантством. Новым по сравнению с определениями рассматриваемого нами собора в Professio fidei Tridentinae является: а) признание римско-католической церкви церковью святой, кафолической и апостольской (sancta, catholica et apostolica), матерью и руководительницей всех остальных церквей (mater et magistra omnium ecclesiarum) и б) увещание к безусловному повиновению римскому епископу – главе этой церкви, как преемнику Ап. Петра и викарию (наместнику) Иисуса Христа. Признание символического значения за Professio во всех римско-католических государствах последовало молча, но самым решительным образом. Можно даже сказать, что ни одна из символических книг римско-католической церкви не проникла так глубоко в жизнь римской церкви, как рассматриваемое нами «Исповедание».

3) Наибольший авторитет после указанных символических вероизложений в римско-католической церкви имеет Catechismus romanus («Римский Катехизис»). Ближайшим поводом к составлению его было издание Лютером двух катехизисов в связи с быстрым распространением их на Западе. Чтобы несколько ослабить этот успех катехизисов Лютера, римско-католические князья Фердинанд Немецкий и Филипп Испанский обратились к папе с требованием, чтобы составлен был краткий катехизис римско-католического вероучения. Необходимость составления подобного катехизиса выразил затем и целый провинциальный собор, состоявшийся в Кельне в 1536 г. Результатом этого было появление катехизиса иезуита Петра Канизия [см. «Энц.» VIII, 250–252], явившегося в двух изданиях – большом под названием: Summa doctrinae et institutionis christianae («Сущность учения и наставления в вере христианской) 1554 г., и малом под названием Institutio christianae pietatis («Наставление в христианском благочестии») 1556 г. ² И после появления большого Канизиева катехизиса римско-католические князья Фердинанд Немецкий и Карл IX Французский, исходя из того предположения, что катехизис, изданный от лица целого собора, будет иметь больший авторитет, снова обратились к отцам Тридентского собора с предложением составить катехизис. Соответственно этому предложению, уже 22 января 1562 г. в частной конгрегации было сделано постановление о составлении плана катехизиса. На этом составлении лишь плана катехизиса собор, однако же, и намеревался было остановиться. Тогда император и король снова вошли на собор с настойчивым предложением о составлении катехизиса и об исправлении Breviarium Missale. После этого предложения осенью того же 1562 года особой комиссии из нескольких лиц было поручено составление катехизиса. Занятые другими делами, члены комиссии долго медлили с осуществлением возложенного на них поручения и лишь к 24-му заседанию собора 22–25го ноября 1563 г. представили на собор предварительный работы по составлению катехизиса в роде проекта последнего. Впрочем, проект этот был признан неудовлетворительным, главным образом потому, что был лишен популярности.

Тогда папские легаты на последнем заседании собора – 25-м (4-го декабря 1568 года) предложили поручить составление катехизиса самому римскому первосвященнику Пию IV-му, и собор согласился с этим предложением. Сознавая всю важность указанного поручения, Пий ІV-й не взялся за единоличное исполнение его. Вместо того он поручил составление катехизиса четырем прославленным теологам тогдашняя времени – трем епископам: Леонардо Марини, Эгидио Фоскарари, Муцио Калини и португальскому ученому Франческо Фурейро, из коих трое – Марини, Фоскарари и Фурейро – были доминиканцы. Они работали почти целый 1564 год под руководством кардинала Борромея [см. «Энц.» II]. В самом конце 1564 года ими была представлена первая редакция катехизиса Пию ІV-му, который в свою очередь летом 1565 года поручил обработку катехизиса в стилистическом отношении известному в то время стилисту Погиану, и таким образом появилась вторая редакция катехизиса. Преемник Пия ІV-го – Пий V-й, однако же, не удовлетворился и этою редакцией «Римского Катехизиса» и снова поручил пересмотр последнего целой комиссии знаменитейших в то время богословов под председательством Сирлета, откуда в июле 1566 года появилась третья и последняя редакция катехизиса. В сентябре 1566 года был отпечатан первый экземпляр этого катехизиса Павлом Мануцием под заглавием: Catechismus ex decreto concilii Tridentini ad parachos, Pii V Pontificis maximi jussu editus («Катехизис, изданный по приказанию величайшего первосвященника Пия V-го для епархий на основании декрета Тридентского собора»), после чего последовали бесчисленные издания его в различных форматах. По общему плану своему «Римский Катехизис» делится на четыре части, из коих в первой говорится о необходимости проповедования слова Божия, о сохранении и сообщении верующим чистого учения Христова, особенно ввиду появления ложных пророков, о тех основаниях, которыми руководился Тридентский собор, повелев издать катехизис, о способе, как пользоваться последнем, а в конце приложено объяснение Апостольского символа с краткими замечаниями, о важности веры вообще, апостольской в особенности. Вторая часть содержит изложение учения о таинствах вообще и о каждом из таинств в частности; третья часть – учение о десяти заповедях Господних, в связи с учением о законе Божием, и последняя, четвертая часть содержит объяснение молитвы Господней с краткими замечаниями о необходимости, пользе и различных видах молитвы. По общему содержанию своему «Римский Катехизис» примыкает к учению Тридентского собора, лишь в некоторых пунктах расширяя учение последнего, например, при раскрытии учения о папском главенстве. Ввиду того, что «Римский Катехизис» при самом появлении своем предназначался быть не только символическим вероизложением, но и учебной книгой, вполне естественным является то обстоятельство, что он в самом же начале своего появления выдержал множество изданий. Из них наибольшей известностью пользуются немецкие издания Фабрициуса Леодиуса 1570 года, в каковом издании катехизис был разделен в первый раз на четыре части, и затем издание графа Гойя (Ноуа) 1572 г., но ввиду того, что с многочисленными изданиями «Римского Катехизиса» терялся первоначальный текст, в 1761 году, по приказанию папы Климента XIII, был восстановлен текст первого издания Мануция. Из позднейших изданий наибольшей известностью пользуются издания Штрейтвольфа и Кленера. – Символическое значение «Римского Катехизиса» несомненно. Его рекомендовали для употребления не только целый ряд римских первосвященников, напр., Пий V, Григорий XIII, Урбан VIII, Климент XI, Бенедикт XIII и Климент XIII, но и провинциальные и диоцезальные соборы, напр., Миланский 1565 г., Беневентский 1567 г., Равенский 1568 г. Зальцбургский 1569 г., Оснабрюккский 1571 г. и др. Некоторое время символическое значение «Римского Катехизиса» оспаривали иезуиты за содержащееся в нем учение об отношении благодати к свободным силам человека в духе доминиканцев и вместе с тем в духе воззрений блаж. Августина, но все усилия их ослабить авторитет Римского Катехизиса остались тщетными. Правда, с течением времени «Римский Катехизис» становится менее распространенным в римско-католическом мире, но это объясняется вовсе не тем, что он потерял символическое значение, а тем, что, как предназначенный по первоначальному составлению своему для духовенства, для простых верующих он оказался несколько трудным для понимания [Ср. еще «Энц.» IX].

4) Рядом с определениями Тридентского собора по степени важности должны быть поставлены определения Ватиканского собора, бывшего при папе Пие IX и продолжавшегося с 8 дек. 1869 г. до 20 окт. 1870 г. Важность постановлений этого собора обусловливается тем обстоятельством, что на нем чрез догматазирование папской непогрешимости римско-католическая система получила свое окончательное завершение. Хотя это завершение указанной системы подготовлялось всей предшествовавшей историей римско-католической церкви, тем не менее папский догмат – в силу его ясного противоречия откровенному учению – на самом Ватиканском соборе был утвержден не без колебаний, почему и самые решения собора, в коих упомянутый догмат нашел для себя санкцию, пережили, так сказать, несколько стадий. Первичная стадия определений Ватиканского собора начинается изданием от 9 июля 1868 года Пием IХ-м окружного послания под названием: Аеterni Patris unigenitus Filius, в котором высказывалось приглашение на собор и в котором поводом к созванию последнего выставлялось устранение разная рода нестроений, причиненных церкви вмешательством гражданской власти. Немного позднее, 6 февраля 3869 года в официальном папском журнале «Civilta cattolica» цель созвания собора выяснялась более подробно, а именно: а) догматизировавшие Syllabus’a, т. е. изданной Пием IX от 8 дек. 1864 г. буллы, в которой указывались и осуждались главнейшие заблуждения новейшего времени: пантеизм, рационализм, индифферентизм, латитудинаризм и проч., и б) санкционирование абсолютистической куриальной системы вместе с осуждением системы епископальной, со времен Констанцского и Базельского соборов утвердившейся в римско-католической церкви. На первых порах казалось, что Ватиканский собор и не пойдет далее осуществления указанных задач. На одном из самых первых заседаний его отцам была предложена первая редакция догматического определения под названием: Schema constitutionis dogmaticae contra multiplices errores, ex rationalisto derivalos, patrum examini propositum («Схема догматического определения против многочисленных ошибок, выродившихся из рационализма, представленного на обследование соборных отцов»), каковая редакция представляет из себя ни что иное, как переработку содержания Syllabus’a. Вскоре, однако же, выяснилось, что руководители собора не желают остановиться на санкционировании только указанной редакции. 10 янв. 1870 г. указанная редакция догматического определения была отвергнута и возвращена комиссии для переработки, и 21-го января отцам была предложена вторая редакция догматического определения под заглавием: Schema constitutionis dogmaticae de ecclesia Christi patrum examini propositum («Схема догматического определения о церкви Христовой, представленная на обследование соборных отцов»). В этой редакции догматическая схема делится на три части, из коих в первой излагается в 1–10 главах общее учение о церкви, в 11–12 гл. учение о приматстве римского епископа и в 13–15 учение об отношении церкви к государству; во второй части в 21 канонах анафематствуются противники учения, изложенного в первой части; в третьей части в целом ряде так называемых Annotationes (замечаний) обосновываются и подробнее выясняются высказанные в первых двух частях положения. В общем, и эта редакция догматического определения представляет из себя переработку Syllabus’a только расширенная в некоторых пунктах значительными добавлениями. В одном из этих добавлений, составляющем из себя 26-й канон, уже прямо утверждается папский догмат ³ .

Впрочем, в этой редакции догматического определения еще отсутствует учение о папской непогрешимости. Пробел этот был восполнен 6-го марта 1870 года, когда отцам собора был предложен добавочный член в декрет о приматстве римского епископа, в котором недвусмысленно выражалась та мысль, что римский епископ непогрешим в вопросах веры и нравственности. С этим добавлением догматическая схема опять была предложена отцам собора 14-го марта 1870 года в значительно переделанном виде. И, наконец, 29 апреля того же года была предложена отцам собора последняя редакция догматического определения под. названием: Constitute dogmatica prima de ecclesia Christi («Первое догматическое определение о церкви Христовой»), распадающаяся на четыре главы: a) de apostolici Primatus in beato Petro institutions («об установлении апостольского приматства в лице блаженного Петра»); б) de perpetulate Primatus beati Petri in romanis ponti ficibus («о постоянном продолжении приматства блаженного Петра в римских епископах»): в) de Vi et ratione primatusromani pontiticis («о силе и сущности приматства римского епископа»): г) de romani pontificis infallibиlи magisterio («о непогрешимом учительстве римского первосвященника»). 18-го июля 1870 года громадным большинством голосов эта догматическая схема была санкционирована, – и папская непогрешимость, таким образом, была признана не допускающим сомнений положением. Невзирая на ясное противоречие указанных определений Ватиканского собора учению христианского откровения, эти определения получили вселенское значение во всем римско-католическом мире. Подобное значение отвергли за ним лишь представители старокатолического движения во главе с Деллингером, как известно, выделившиеся из лона римско-католической церкви.

Имея значение сам по себе, как выразитель символического учения по известным догматическим вопросам, – Ватиканский собор имеет в римско-католической церкви еще большее значение в силу того, что, благодаря утвержденному им догмату о папской непогрешимости, в той же церкви имеют символическое значение все те вероисповедные акты, в издании которых первенствующее значение принадлежит римским епископам, и которые в той или иной мере содействовали выяснению папского догмата. В число такого рода вероисповедных актов, – по мнению римско-католических богословов, – должны быть включены прежде всего 4а) определения семи вселенских соборов первого тысячелетия, потому что на них, по взгляду ультрамонтантских теологов, первенствующее значение яко бы принадлежало римским епископам и потому что на них яко бы были заложены семена для дальнейшего развития папской системы. Затем символическое же значение в римско-католической церкви имеют также 4б) определения соборов, признаваемых в этой церкви вселенскими: Константинопольского 869 года, осудившего патриарха Фотия и утвердившего первенство римской кафедры в христианской церкви, соборов: Латеранского 1116 года, признавшая действительными хиротонии донатистских епископов в случае прекращения ими схизмы; Латеранского1123 года, запретившего: духовным лицам – иметь при себе женщин кроме самых близких родственниц, мирянам – выступать в качестве учителей в религиозных вопросах и проч.; Латеранского 1139 года, осудившая симонию при получении церковных должностей и повелевавшего духовным лицам осторожнее относиться в оценке различных подвигов благочестия в среде верующих; Латеранского 1179 года, запретившего принимать в монастыри за денежные взносы и повелевшего наблюдать строгую дисциплину при принятии в церковь бывших отщепенцев от нее; Латеранского 1215 года, утвердившего: против альбигойцев учение о пресуществлении евхаристических даров, против греков и вальденсов первенство римский кафедры и повелевшего: а) всем верующим по крайней мере однажды в течение года совершать тайную исповедь перед духовниками и б) покланяться реликвиям, признанным таковыми римскими епископами; Лионского 1245 года, осудившего Фридриха ІІ-го и утвердившего таким образом превосходство папской власти над властью светской; Лионского 1274 года, утвердившего латинское учение об исхождении Св. Духа и от Сына; Венского 1311 года, утвердившего истинное учение о Лице Иисуса Христа и о действиях таинства крещения против разного рода спиритуалистических сект; Констанцского 1414–1418 гг., осудившего заблуждения Виклефа и Гуса и утвердившего приобщение св. тайн под одним видом; Флорентийского 1439 года, утвердившего унию с греческой церковью; Латеранского 1512–1517 гг., утвердившего превосходство папской власти над властью соборов.

4с) Помимо соборных определений символическое же значение в римско-католической церкви в силу постановления Ватиканского собора 1870 г. приобрели и многочисленные «катедральные» [ex cathedra] решения пап, нашедшие для себя выражение в буллах. Из них главнейшими могут быть считаемы буллы: 1) Бонифация VII Unam Sanctam 1302 года, которой утверждается превосходство духовной власти над светской; II) Пия II Execгаbilis 1459 года, которой запрещались апелляция на решения римских епископов вселенским соборам; III) Льва X Ароstоlici Regimins 1513 года, которой осуждается заблуждение неоаристотеликов, будто душа человеческая смертна: IV) Льва X Pastor aeternus 1516 года, которой осуждается «прагматические санкции», утвердившие независимость французской церкви от папского престола; V) Льва X Ехsurgе Dоminе 1529 года, осудившая 41 заблуждений Лютера; VI) Климента XI Сonstitutio Unigenitus Dei Filins 1713 года, осудившая учение об отношении благодати к свободным силам человека Пасхазия Кенеля; VII) Пия IX Ineffabilis Deus 1854 года, утвердившая догмат о непорочном зачатии Пресв. Девы Марин; VIII) Пия IX Encyklica Quanta curа с Syllabus errorum 1864 года, осудившая 80 положений из современного движения мысли и жизни.

5а) Из второстепенных документов, имеющих символическое значение в римско-католической церкви, наибольшее значение имеет прежде всего Мissаlе Rоmanum, содержащий в себе чин совершения литургии и распадающийся соответственно различным условиям совершения последней – на несколько частей: I) Propriuni missarum de tempore, т. e. чин совершения мессы в обычные воскресные дни и праздники; II) Proprium missarum de sanctis, т. e. чин совершения мессы в подвижные праздники в честь святых; III) Commune Sanctorum, т. е. чин совершения мессы в честь тех святых, для коих не существует особых месс; IV) Missae votivae, т. е. чин совершения мессы по усопшим. По своему происхождению Missale Romanum представляет из себя ни что иное, как видоизменение Missale Gregorianum, каковой чин, вытеснив все существовавшие до него чины мессы, в 1280 г. был переработан генералом францисканского ордена Гаймо. Тридентский собор нашел, однако же, нужным переработать и указанный чин, в 25 сессии поручив сделать это папе Пию V. Последний в свою очередь 14 июля 1570 г. передал исполнение указанного поручения особой комиссии, работы которой затем подверглись пересмотру еще двух комиссий: при Клименте VIІI в 1604 г. и Урбане VІІІ в 1634 г. Последний просмотр всех этих работ был поручен Сикстом V в 1687 г. особой комиссии Congregatio rituum. Символическое значение Missale Romanum обусловливается, во 1-х, тем обстоятельством, что составление и издание ее основываются на авторитетном повелении Тридентского собора, признаваемого на западе вселенским; во 2-х, всеобщей распространенностью Missale Romanum в западной церкви и, в 3-х, тем, что учение, содержащееся в Missale Romanum, в некоторых пунктах вошло даже в Catechismus Romanus. 5б). В тесную связь с Missale Romanum должно поставить Breviarium Romanum («Римский служебник»), в основу которого лег употреблявшийся в римской церкви молитвенник, представлявший из себя краткий сборник молитв, чтений из Свящ. Писания, речей и гимнов, которые клирики произносили каждодневно помимо мессы в определенные часы (hоrае). Первая редакция такого краткого молитвенника с наименованием его Breviarium принадлежит папе Григорию VII и относится к 1074 году. Папа Пий V повелел дополнить и переработать этот молитвенник Григория VII и в 1568 году обнародовал это улучшенное издание буллой «Quod a nobis»… Новые улучшенные издания «Служебника» затем сделаны папами: Климентом VІІІ чрез буллу «Cum in ecclesias» 1602 г. и Урбаном VIII чрез буллу «Divinum Psalmodiam» 1631 года. Ввиду того, что даже и в этих изданиях Breviarium Romanum содержится немало легендарного, Бенедикт ХIV хотел было совершить новый пересмотр и составил для этого особую комиссию, но работы ее за смертью этого папы прекратились и доселе не обнародованы.

5с) И, наконец, символическое же значение в римско-католической церкви имеет: Ritual Romanum, содержащий в себе чин совершения таинств и некоторых частных служб. В основу этого документа легли отдельные богослужебные чины, употреблявшиеся в различных западных церквах, в частности и в особенности чин епископских посвящений, изданный Климентом VІІІ в 1596 году под названием: «Pontificate Romanum» и потом повторенный в 1600 году под названием: «Ceremoniale episcoporum». В настоящем виде своем «Rituale Romanum» издан в 1614 году папой Павлом V на основании определений Тридентского собора.

II.