Киннам Иоанн

Киннам Иоанн, византийский историк XII века, происходил из старинной и благородной византийской фамилии, родился вскоре после смерти императора Иоанна Комнина (1143 г.), получил в Константинополе хорошее образование и уже в молодости поступил на службу ко двору императора Мануила Комнина (1143–1180 г.). В предисловии к историческому своему труду (I, 1) Киннам говорит, что он, прежде чем достиг юношеского возраста, участвовал во многих военных походах Мануила на обоих материках (Европы и Азии) современной греческой империи, а в другом месте (V, 16) истории упоминает, что он находился в свите этого царя во время осады и взятия византийцами города Зевгмина. Находясь постоянно при императоре Мануиле, Киннам, как человек образованный, получил потом должность царского грамматика (βασιλικός γραμματικός) или секретаря, как это видно и из надписаний к его историческому труду. Киннам пережил своего покровителя, императора Мануила Комнина, а в царствование императора Андроника Комнина (1183–1185 г.) по-прежнему находился при царском дворе. Об этом свидетельствует историк Никита Акоминат (Хониат), который рассказывает следующий характерный факт. Андроник Комнин ценил образование, приближал к престолу ученых людей и награждал их подарками и отличиями, но не одобрял установившегося в Византии обычая спорить о божественных догматах и не любил слушать новых мудрствований на богословские темы, полагая, что церковь вполне достаточно раскрыла и обосновала свое догматическое учение, которому все и должны следовать. Поэтому он, – по сообщению Никиты (II, 5, р. 340; Воnnае), – не только порицал Евфимия, епископа Новых Патр, мужа ученейшего, и Иоанна Киннама за то, что они в царском дворце, во время пребывания василевса в Лопадии рассуждали о словах Богочеловека: „Отец Мой болий Мене есть [Ин.14:28], но и в гневе сказал им, что бросит их в реку Риндак, если они не прекратят своего догматического спора. Киннам был жив и по смерти Андроника, как видно из его слов к одному из императоров династии Ангелов, сохранившихся в одном из кодексов Эскуриала (V, II, 10). Год его смерти неизвестен.

Киннам написал историю, обозревающую в семи сохранившихся книгах события c 1118 до 1176 года. Его труд носит следующее надписание: „Краткий обзор (ἐποτολμή) доблестных дел блаженной памяти царя и порфирородного господина Иоанна Комнина (в 1-й книге) и рассказ о делах знаменитого сына его, царя и порфирородного господина Мануила Комнина (во 2 – 7 книгах), составленные царским грамматиком Иоанном Киннамом“.

Киннам написал свой исторический труд в 1180–1183 годах, так как в предисловии он упоминает о смерти Мануила Комнина, а в другом месте (VI, 2, р. 25) говорит о сыне Мануила, малолетнем царевиче Алексее, скончавшемся к 1183 году, как о находившемся еще в живых. Но он был опубликован не раньше, как после падения Андроника, о котором писатель высказывает разное суждение в седьмой главе второй книги своего произведения (р. 54; 1–3). Сочинение Киннам не было очень распространенным в Византии. Его совершенно не знал Никита Акоминат, да и сохранился он до настоящего времени лишь в одной рукописи (Uatic. gr. 163), к тому же не полной (седьмая книга прерывается на 3-ей главе). К сожалению, и эта рукопись, как показывает тщательное ее изучение, не содержит подлинного сочинения Киннама, но лишь только сокращение его. Во многих местах писатель отсылает читателей к предыдущим своим разъяснениям, которых, однако же, в сохранившемся кодексе неизвестно; кроме того, по-видимому, недостает введения в пятую и шестую книги. Все это нельзя объяснить просто тем, что Киннам внезапно умер, прежде чем вполне закончил свой труд и использовал все находившийся в его распоряжении материалы.

Неудовлетворительное состояние рукописного предания и серьезного повреждения текста затрудняют научную оценку Киннама, как историка и писателя. Его сильные нападки на западных христиан вызывали до последнего времени неправильную и пристрастную оценку его труда. В действительности же Киннам в данном отношении оказался истинным византийцем, отличавшимся глубоким религиозным чувством и горячими национальными стремлениями. Поэтому он только в учении православной греческой церкви вполне справедливо находил вселенскую истину, поскольку она выразилась в догматах и канонах, а в системе римского папизма усматривал лишь несправедливые домогательства и властолюбивые притязания, создавшиеся под воздействием узаконения от вселенской догматической и канонической правды; а с другой стороны, по его воззрению, только в Византии существует подлинное и законное „ромейское“ царство, а западногерманская империя не имеет прочных и непоколебимых основ для вооружения священного царского престола, подобного ромейскому или византийскому. Что касается отношения Киннама к императору Мануилу, его покровителю, то, действительно, рассказ историка иногда принимает панегирический тон. Но исследователь без труда может заметить невольные преувеличения писателя, вызванная его расположением к царствующей династии. Поэтому, в общем, нельзя отрицать достоверность Киннама, как исторического писателя. В, частности, в рассказе о втором крестовом походе можно усматривать след архивных официальных документов, бывших в распоряжении автора. И остальной его материал, касающийся Мануила, очень важен и хорошо изложен; по-видимому, он был собран Киннамом задолго до смерти этого василевса. Главные свои сведения писатель получал от лиц военных, и труд его является, прежде всего, военной историей, а затем и вообще – политической. Как военный писатель, Киннам с великой добросовестностью излагал сведения, заимствованные из своих источников, и является пред читателями честным и благородным воином, одушевленным искренним чувством горячей привязанности к своему императору. Как гражданской историк, Киннам был верным истолкователем государственной политики одного из наиболее замечательных, византийских василевсов – Мануила Комнина (Neumann, Krumbacher).

Труд Киннама имеет значение и для церковного историка Византии, правда, церковно-исторические сведения здесь невелики и сообщаются писателем мимоходом, но они идут от писателя, хорошо осведомленного. В частности, у Киннама имеются данные о церковной политике Иоанна и Мануила Комнинов, о патриархах их времени, о просвящении и богословских спорах при Мануиле, о монастырях, о религиозно-нравственном состоянии византийского общества в XII веке, об отношении к Риму. Весьма интересны рассуждения Киннама о папской власти (V, 7; ср. V. 7; V, 4). Вообще, для эпохи XII в. Киннам очень полезен и в церковно-историческом отношении.

Речь Киннама отличается простотой и краткостью, даже лаконичностью. Писатель избегает поэтических образов и пышных и кудрявых выражений, так свойственных другим современным, византийским авторам, и подражает в стиле Геродоту и Ксенофонту. Но отсюда язык его однообразен и беден. В наименовании народов и местностей Киннам также не вполне точен.

Из других сочинений Киннама известны лишь в рукописях следующие два: 1) „Царская грамматика кир Иоанна Киннама описание нравов – ἠθοποιἰ:α« (Neapol. III. А. 6, XIV в., л. 100–102), где писатель пытается уяснить идеи, которыми руководился художник, изображая Аполлона и Дафну, и 2) слово Киннама к некоему императору Ангелу (Escur. V. II, 10).

И. Соколов.