Кириллица и Глаголица
Кириллица и Глаголица. Кириллица есть не что иное, как дополненное несколькими новыми буквами греческое уставное письмо, известное из греческих богослужебных книг IX–XI веков (старшая из них, дошедшая до нас с датой, – Порфириевская Псалтырь 862 года). Кирилловские буквы для звуков общих славянскому языку с греческим в древнейших памятниках не только сходны, но иногда даже тождественны с соответствующими греческими. Что до кирилловских букв для звуков неизвестных, или сравнительно мало известных греческому языку, то относительно можно сказать, что это – одна из разновидностей β, встречающаяся в греческих рукописях (например, в Псалтыри 862 года; надобно иметь в виду, что греки византийской эпохи произносили β, в большинстве слов, как в, в меньшинстве, особенно после μ – в λαμβάνω и так далее, – как б). Буква s, писавшаяся в древнейших памятниках, как ζ, перечеркнутое посередине, вполне, или отчасти (смотреть в таблице II снимок с нее между буквами ж и з, взятый из Евангельских Листков Ундольского XI век), и произносившаяся, как сложный согласный дз, – по-видимому, одна из разновидностей греческого ξ, нередкая в греческих рукописях VIII–IX веков (например, в Стихихаре VIII–IX веков; смотреть снимок в The Paleographical Society № 4, London 1888). Буквы ц и ш по форме и значению так близки к еврейским צ и שׁ (и к их самарянским вариантам), что в восточном их происхождении трудно сомневаться; профессор Д.А. Хвольсон в палеографической таблице при его «Сборнике еврейских надписей» (Спб., 1884), показывает, что еврейское שׁ в IX–X веке иногда писалось почти тождественно со славянским ш. Буква щ, произносившаяся в древнем церковнославянском языке, как шт, представляет вязь (соединение, лигатуру) букв ш и т, из которых вторая подписана под первой (рядом с буквой – вязью щ: хощеши, употребляются простые буквы шт: хоштеши; а изредка вместо щ пишется ш с надписанным над ним т). Буква ю – представляет сокращение iоy греческому ιου; другие иотированные буквы (см. таблицу II) по своему составу повторяют греческие ια, ιε (произносились, как наши я, е), или подражают им. Остальные буквы кириллицы для звуков неизвестных греческому языку уже неясны по своему происхождению. О ж можно думать, что это есть видоизменение своей соседки буквы s в ее вышеуказанной древнейшей форме; надобно иметь в виду, что греки славянский звук ж передавали через свое ζ, так же как и славянский звук з. Буква ч в ее древнейшей форме чаши (см. таблицу II) так близка к ц, что может быть видоизменением последней; нелишне заметить, что греки славянские звуки ц и ч передавали одним и тем же сочетанием τζ. О буквах ъ, ь, ѣ можно сказать лишь то, что они одного происхождения; то же можно сказать о ѫ, и ѧ (последняя буква в некоторых древнейших памятниках имеет две формы, см. таблицу II). Буква ы (обычно пишется ъɪ (смотреть таблицу II), реже ъи, ьи) – несомненно сложная.
Буквы кирилловской азбуки, точно так же, как и буквы греческие, кроме звукового, имеют еще числовое значение, то есть употребляются как цифры. Кириллица здесь следует рабски за своим греческим оригиналом, и в ней только буквы греческого происхождения, в порядке греческой азбуки, означают числа: а 1, б 2, г 3, д 4, е 5, ӡ 7, и 8, д 9, ɪ 10 и так далее, а новые буквы для славянских звуков (кроме ѧ 900 на месте сходной с ним греческой сампи) остаются без числового значения. При этом для обозначения 6 употребляется греческая стигма, (потомок древней дигаммы), а для обозначения 90 – греческая коппа (см. на таблицу II две последние буквы), из которых потом стигма, заменив собою древнейшие формы буквы зело, приняла на себя также звуковое значение этой последней, а коппа с течением времени была заменена сходной с нею буквой – ч.
Порядок букв кирилловской азбуки в древнейшее время – тот же, что и греческой. Новые буквы помещаются главным образом в конце азбуки, в виде дополнения. Мы имеем несколько древних церковнославянских стихотворений, или молитв, имеющих азбучный акростих; одна из них, наиболее сохранившаяся, принадлежит Константину Болгарскому, ученику славянских первоучителей, жившему во второй половине IX века и в первой половине X века (см. «Константин Болгарский») и составляет «пролог», или предисловие к переведенному им сборнику слов Иоанна Златоуста («Учительное Евангелие»).
Первые стихи этого стихотворения (в русской окраске):
Аз словъмь симь молюся Богу:
Боже вьсея твари и зиждителю
Видимыим и невидимыим,
Господа Духа посъли живущаго,
Да въдъхнеть в сьрдьце ми слово,
Еже будеть на успех вьсем,
Живущиим в заповедьх ти.
И так далее
Из этой «азбучной молитвы» и подобных ей стихотворений видно, что порядок букв кирилловской азбуки IX–X веков мало отличался от современного. Можно отметить отсутствие в ней буквы у (в древности писавшейся ѹ) и замену ее буквою ѵ (писавшейся ү).
Число букв в кириллице древнейшего времени было более значительно, чем в современной. Стихотворение Константина состоит из 40 стихов, из которых последние четыре, несомненно, не имеют связи с акростихом; следовательно, его азбука состояла из 36 букв. Черноризец (монах) Храбр, почти современник славянских первоучителей (в его время еще живы были люди, видевшие первоучителей), в своей статье «О письменах» (то есть буквах) говорит, что святой Константин взял из греческой азбуки 24 буквы и к ним прибавил 14 новых букв «по словенску языку»; он перечисляет эти 38 букв. Любопытно, что в его списке нет ни д, ѯ, ни щ и ы (сложенных из славянских букв), ни йотированных букв (кроме ю). К сожалению, статья Храбра дошла до нас в сравнительно поздних списках, лучший из которых, XV века, несмотря на хорошую сохранность текста, представляет некоторые неясности, и потому о нескольких буквах кирилловской азбуки, значащихся у Храбра, приходится недоумевать.
Каждая буква кириллицы издревле имела особое название, следуя и здесь своему греческому оригиналу. Название первой буквы – аз я, местоимение 1 лица; вторая буква носит название буки буква (женского рода); третья называется веде знаю (1 лицо единственное число); четвертая глаголи говори (2 лицо повелительного наклонения); седьмая – живете – живите (2 лицо повелительного наклонения) и так далее. Обыкновенно, буква имеет такое название, которое ею начинается, но, конечно, есть исключения. Так, ер, ерь (значение этих названий нам уже неясно) оканчиваются той буквою, которую они означают; ижица (буква без надобности взятая из греческой азбуки, как не имевшая для себя соответствующего греческому υ славянского звука) имеет свое название (от ижица, часть ига=ярма) по сходству своей формы с этим предметом; юс, может быть, – поздняя (среднеболгарская) форма слова ус; ять, может быть, – существительное женского рода, со значением езда (ѣ в древнем церковнославянском языке могло произноситься как я); ферт (древняя фрът) и хер может быть, – греческие слова, φόρτος и χείρ, употреблявшиеся у древних болгар, живших в греческом соседстве. Те буквы, которые теперь не имеют названия: ш, ю, ψ, в древности его могли иметь; во всяком случае в акростихе Константина стих для ψ начинается словом печаль, а в статье Храбра название этой буквы сокращенно передано через пѣ; в одном из Скитских Патериков (иногда называемом Азбучным; Троицк. Лавры № 701, Рум. Муз. № 307), переведенном в древности, мы читаем такие названия: «фита еже есть твердо велие», ω – «он великий».
Мы не имеем ни одного памятника, писанного кириллицей, который бы дошел до нас в подлиннике от времен славных первоучителей. Древнейший из дошедших – надпись болгарского царя Самуила 993 года, сделанная на надгробном камне – при могилах его отца, матери и брата в церкви близ озера Преспы в Македонии. Следующие за нею кирилловские памятники, собственно, церковнославянские, или древнеболгарские, написанные в разных местностях древней Болгарии, лишены дат и только по особенностям письма (по палеографическим признакам) относятся к XI веку. Это – Саввино Евангелие (или Саввина Книга), очень неполное; Евангельские Листки Ундольского (два листа), Супрасльская рукопись (Четья-Минея на март месяц), Хиландарские Листки (два отрывка слов Кирилла Иерусалимского). Позднейших памятников, XII и XIII веков, писанных кириллицей в древней Болгарии, так называемых среднеболгарских, уже относительно много; с XIV века однородные памятники пишутся не только в Болгарии, но и в румынских землях – Молдавии, Валахии и Буковине. Старшие кирилловские памятники, написанные в древней Сербии и Боснии, начинаются с конца XII века. Древняя Русь стала пользоваться кириллицей, по-видимому, еще до крещения святого Владимира, со времени появления первых христиан в Киеве (при Игоре); древнейший русский ее памятник, означенный годом, – великолепное Остромирово Евангелие, написанное, вероятно, в Киеве для новгородского посадника Остромира в 1056–1057 годах. Есть основание думать, что кириллица имела некоторое распространение в Моравии (где действовали Константин и Мефодий) и из нее в Чехии; во всяком случае, Martyrologium Odonis, латинская рукопись XII века, находящаяся теперь в бенедиктинском монастыре в Райграде, близ Брюнна (в Моравии), имеет приписки одного из своих читателей, сделанные в XII или XIII веке кириллицей (между прочим, начало одного из слов Иоанна Златоуста в обычном церковнославянском его переводе).
Употребляясь в разных странах православного славянского мира, кирилловская азбука имела некоторое разнообразие как в своем составе, так – особенно – в форме букв, смотря по месту и времени, в зависимости от особенностей языков и диалектов тех славян, которые ею пользовались.
Болгары X–XIII веков знали ее в наибольшей полноте и в наибольшей близости форм букв к их греческим оригиналам. Это не мешало им пользоваться то большим, то меньшим числом букв. В одних их рукописях есть и ъ, и ь, в других только ъ, в третьих только ь. Одни рукописи имеют иотированные буквы ɪе, ѭ, ѩ,, в других их нет. Одни рукописи имеют букву s в одной из ее форм, другие не имеют, и так далее. Форма букв у них была так же не вполне одна и та же. Так, ы пишется то ъɪ, то ьɪ; рядом с вязью щ употребляется шт; буквы ц и щ в одних рукописях стоят на строке, в других имеют (как у нас) нижнюю черту под строкою, и так далее. Болгары конца XIV века уже перестали употреблять иотированные буквы (кроме ѩ и ю); и формы букв под их пером значительно уклонились от форм XI века. Что до сербов, то их рукописи отличаются отсутствием букв Ѫ и ѧ (юсов простых и иотированных) и буквы ъ (у них, обыкновенно, только ь); сербы-боснийцы не употребляли сверх того буквы ѩ, пользуясь вместо нее буквою ѣ. Формы букв у сербов также имеют свои особенности (всего больше у сербов-боснийцев). Русские рано утратили буквы Ѫ, ѭ, ѩ; формы букв, несмотря на известную устойчивость русского письма, так же понемногу изменились. Древние русские рукописи сохраняют первоначальный уставной вид букв; с XIV века в них появляются сперва более беглое письмо полуустав, а затем вполне беглое – скоропись. Московский полуустав XVI века послужил образцом для шрифта московских печатных книг этого времени, который сохраняется до сих пор в наших церковных книгах (смотреть ниже в особой статье о «Книгах и Книжном деле»). При Петре I, по инициативе великого государя, рядом с церковным шрифтом был введен в употребление в печати для книг светского содержания гражданский шрифт, представляющий, в общем, небольшое видоизменение церковного шрифта; он был изготовлен впервые в 1707 году голландским мастером – «словолитцем». Первая книга, напечатанная этим шрифтом в Москве, – Геометрия 1708 года.
Кириллица, в общем, одна и та же, сохраняется теперь всеми славянами православными и униатами. Черноризец Храбр относит составление кириллицы святым Константином-Кириллом к 6363 году от сотворения мира, когда жили Борис князь болгарский, Растиць (то есть Ростислав) князь моравский и Коцель князь блатенский (паннонский). Эта дата, вполне заслуживающая веры, может быть переведена на современное летосчисление двояко: или 855 год (если считать от сотворения мира до рождества Христова, как считали одни греки, – 5508 лет), или же 863 год (если считать то же время, вместе с другими греками, – в 5500 лет). Исторические данные, сообщаемые житиями святых Кирилла и Мефодия и другими источниками, заставляют решительно остановиться на 863 году (Бодянский и Дювернуа, игнорировавшие Храбра, на основании этих данных пришли к 862 году).
Рядом с кириллицей издревле существует другая славянская азбука – глаголица. Памятники, ею написанные, почти столь же древни, как и кирилловские; ничего глаголического, подобного надписи 993 года, нет; но, например, Зографское Евангелие XI века ничем не уступает упомянутому выше Саввину Евангелию. К сожалению, все глаголические тексты, до нас дошедшие (Зографское Евангелие, Ассеманово, или Ватиканское, Евангелие, Мариинское, или Григоровичево, Евангелие, Синайская Псалтырь, Синайский Требник, Клоцов сборник со словами Иоанна Златоуста и других отцов), не имеют даты, и мы лишь по особенностям письма и языка можем считать их написанными в XI веке.
Глаголические буквы в полном их составе не имеют сколько-нибудь значительного сходства ни с одной из известных азбук. Из многочисленных попыток ученых указать источник глаголицы ни одну нельзя считать удачною. Большинство ученых в настоящее время держится теории происхождения глаголицы от греческой скорописи (минускульного письма) VIII–IX века, – теории, впервые выставленной Тэйлором, – и верит, 1) что глаголица – то письмо, которое вошло в употребление у славян, соседивших с греками и принявших христианство еще до славянских первоучителей (Храбр сообщает, что эти славяне «римскими и греческими писмены нуждаахуся писати словенску речь без устроя»); 2) что она была Константином приспособлена к звукам славянского языка, и 3) что она древнее кириллицы, а потому именно ей должно принадлежать название кириллицы. Но эта теория не выдерживает критики. Сколько грубых натяжек ни делается, чтобы объяснить, например, глаголическое б из вязи (соединения) греческих скорописных μβ, ж из ϑϑ, з из ϑ, ц из ζ, ч из τσσ, ш из σσ, – ничего удовлетворительного не получается; во всяком случае, игнорируется тот факт что греки, учители славян, около IX века держались уже известной системы при передаче славянских звуков греческими буквами и довольно последовательно изображали звуки б через β (Βούλγαρος, Βορίσης), ж через ζ (ζουπάνος жупан), ц и ч через τζ (Κοτζίλης Коцьл, Κριβίτζοι Кривичи), ш через σ (Βουσεγραδέ Вышеград). Свидетельство Храбра о составлении Константином азбуки из греческих букв с прибавлением новых, им изобретенных, письмен – говорит вполне ясно, что во времена Храбра, через какие-нибудь 50 лет после кончины славянского первоучителя Мефодия (885 год), видели в Константине составителя кириллицы. Молчание Храбра о другой славянской азбуке рядом с кириллицей указывает на неизвестность ему чего-нибудь похожего на глаголицу. Мы не знаем, где жил Храбр; как видно из его статьи, он взялся за перо, чтобы показать противникам славянской азбуки и письменности, – грекам и грекоманам, – что славянская азбука, составленная святым человеком Константином (как это известно «всем» славянским книжным людям), нисколько не ниже греческой азбуки, честь изобретения которой принадлежит язычникам; следовательно, Храбр писал там, где славянская азбука и письменность подвергались нападкам и нуждались в защите, где греки были сильны, где славянские книжники жили рядом с греческими. Мы вправе предположить, что местом, где жил Храбр, был греческий Солунь, окруженный славянскими селами, пользовавшийся славянами, как рабочими, прислугой и так далее, дававший в своих монастырях приют монахам славянам; иначе говоря, есть основание думать, что Храбр лучше, чем кто другой мог знать о древнейшей славянской азбуке, ее происхождении и ее творце. Не мешает иметь в виду, что кирилловская надпись царя Самуила 993 года свидетельствует о том, что в конце X века в Македонии, сравнительно близко от Солуня, кириллица была наиболее обычным, если не единственным славянским письмом.
Мы не беремся дать какое-нибудь новое объяснение глаголице, но не можем не указать на близость ее к кириллице и на возможность видеть в ней искусственно переделанную кириллицу. Глаголические буквы, в общем, не лишены сходства с кирилловскими (а через них иногда и с греческими уставными). Если кирилловская буква проста по своим составным элементам, то столь же проста и соответствующая ей глаголическая (сравни е, о, п, р); если кирилловская, напротив, отличается сложностью своей фигуры, – то же можно сказать и о глаголической (сравни г, д, л, м, т). Что особенно важно, это – значительное сходство новых букв кириллицы с их глаголическими сестрами, особенно б, ж, ц, ч, ш, щ, ю, могущее получить объяснение лишь при допущении влияния кириллицы на образование глаголицы, а не наоборот (смотреть выше сказанное о кириллице б, ж, ц, ч, ш, щ, ю). Не лишне также заметить, что где кириллица, вслед за греческой азбукой, без всякой надобности имеет сложные буквы (ѹ, ы), там и в глаголице сложные буквы; как кириллица заключает в себе совсем не нужные для славянского языка, совершенно лишние греческие буквы (ι, ν, υ), так делает то же самое и глаголица.
Во всяком случае, связь глаголицы с кириллицей не подлежит сомнению.
Глаголические буквы, подобно кирилловским, имеют также числовое значение. В то время как кириллица следует здесь вполне за своим греческим оригиналом, глаголица имеет естественный порядок, так что в ней а 1, б 2, в 3, г 4 и так далее, но – что любопытно – в означении первых сотен обе азбуки совпадают (р и в той, и в другой = 100, с = 200, т = 300, ν = 400, ф = 500, х = 600).
Порядок букв в глаголице – тот же, что и в кириллице; названия глаголических букв – те же, что и кирилловских. Это видно из так называемого Abecenarium bulgaricum, глаголической азбуки с названиями ее букв в латинской рукописи XII века.
Из древнейших глаголических памятников, выше названных, два – Зографское и Ассеманово Евангелия – имеют кирилловские приписки своих читателей, показывающие, что ими пользовались болгары, привыкшие к кириллице. В Синайской Псалтыри в крупном письме (в заглавиях) есть кирилловские буквы. В свою очередь, в древних кирилловских книгах встречается глаголица. Так, в среднеболгарском Охридском Апостоле XII века в кирилловском тексте то отдельные слова, то целые строки написаны глаголицей.
Очевидно, глаголица употреблялась там же, где и кириллица. Исследование языка древнейших глаголических текстов показывает, что главные из них – Зографское и Ассеманово Евангелия, и Синайская Псалтырь – написаны в древней Болгарии, всего скорее – в Македонии. Святцы при Ассемановом Евангелии имеют имена нескольких местных солунских и струмицких святых (сверх того, Климента, епископа Велического, автора ряда церковнославянских поучений), что указывает на происхождение писца этого Евангелия из Солуня, или из близкого к этому городу места. Что до Мариинского Евангелия и Клоцова сборника, то рассеяные в их языке сербизмы говорят за написание их в области сербов, или хорватов. Два глаголические памятника – Пражские отрывки (два листа с стихирами восточной церкви в обычном церковнославянском переводе с греческого) и Киевские отрывки (так же два листа с отрывком богослужебного текста по западному обряду в переводе с латинского) – по данным их языка написаны у западных славян: – первый в Чехии, второй едва ли не в Польше, что указывает на употребление глаголицы в пределах епархии первоучителя Мефодия. Таким образом, в XI и XII веках глаголица была в употреблении в Болгарии, Сербии и Хорватии, в Моравии и Чехии, может быть, в Польше. О России этого времени мы имеем данные лишь отрицательные. Русские писцы, по крайней мере, некоторые, умели читать глаголицу и могли переписать глаголическую книгу кирилловским письмом; но сами не пользовались глаголицей. Лишь в виде исключений мы встречаем в русских книгах XI–XII веках отдельные глаголические буквы среди кирилловского текста. Так, в отрывке Евгениевской Псалтыри XI века (20 листов) есть три глаголические буквы (инициалы); в сборнике слов Григория Богослова XI века есть одна глаголическая буква, и другие. Только в Московских глаголических отрывках, из сборника поучений XII века (два листа), глаголические буквы рассыпаны по всему кирилловскому тексту. В XV–XVI веках русские грамотники еще сохраняли понятие о глаголице и иногда пользовались ею для криптографии (тайнописи).
Глаголица также имела некоторое разнообразие и в своем составе, и в своих формах, смотря по месту и времени, в зависимости от особенностей языков употреблявших ее славян. Старшие памятники имеют круглую, или болгарскую глаголицу; младшие, с XII–XIII века, почти исключительно хорватские, пользуются уже угловатой, или хорватской, глаголицей, близкой по типу к латинскому готическому письму и, вероятно, происшедшей под влиянием последнего. Глаголические рукописи XIV и XV веков, по большей части богослужебные (часто с теми же церковнославянскими текстами, которые употреблялись в то время в Болгарии, Сербии и России), довольно многочисленны; первая печатная глаголическая книга (служебник) появилась в Венеции в 1483 году. В конце XIV века на короткое время, вместе с богослужением на церковнославянском языке, глаголица перешла от хорватов к чехам и через чехов к полякам, но ни у тех, ни у других не удержалась, оставив по себе след лишь в нескольких глаголических рукописях чешского происхождения.
В настоящее время глаголица сохраняется у тех немногих хорватов Адриатического побережья и на островах Адриатического моря, которые, будучи католиками, еще пользуются богослужением на церковнославянском языке и известны под именем «глаголяшей». Эти хорваты пользуются церковными книгами новейшей глаголической печати. Хорватское предание приписывает составление (или изобретение) глаголицы блаженному Иерониму. Но из сказанного нами выше можно видеть, что это предание не имеет никакой цены. Поэтому остается довольствоваться догадками о творце (или творцах) глаголицы и о времени ее появления. Мы считаем вероятною лишь одну из них: глаголица составлена учеником (или учениками) первоучителя Мефодия в пределах его моравской епархии во время поднятого здесь латинниками (немцами и их сторонниками славянами) гонения на славянское богослужение и славянскую письменность, ради спасения этого богослужения и этой письменности, так как главной причиной гонения был явно греческий характер кирилловского письма, исчезнувший при замене кириллицы глаголицей. Об этом гонении, принудившем часть учеников Мефодия бежать из Моравии, рассказывает нам греческое житие Мефодиева ученика Климента Словенского (смотреть ниже статью: «Климент епископ Словенский»).
Таблицы: I представляет глаголическую и кирилловскую азбуку древнего типа во взаимном звуковом и числовом соответствии, – как их принято изображать в современной печати; II заключает в себе кирилловскую азбуку из Остромирова Евангелия 1056–1057 годов, дополненную отдельными буквами из других древних рукописей. Так, зело (между ж и з) взятой из Листков Ундольского XI века, второй юс малый (перед ю) – из Саввина Евангелия XI века, иотированный ю (6-я буква от конца) – из Святославова Сборника 1073 года, л и н с крючками (5-я и 4-я буквы от конца) – из Мстиславова Евангелия начала XII века; последние три знака – две формы цифры 6 (употреблявшиеся также в значении буквы зело) и копа = 90.
Литература. – † Проф. О.Μ. Бодянский, О времени происхождения славянских письмен (Москва 1855); Московские глагольские отрывки («Чтения в общ. ист. и древн.» 1859, № 1). – † Проф. Д.Ф. Беляев, История алфавита и новое мнение (Тэйлора) о происхождении глаголицы (Казань 1886). С.Г. Вилинский, Сказание черноризца Храбра о письменах славянских (״Летопись историко-филологич. общ. при Новоросс. Унив.“, т. IX). – † А.Е. Викторов, Последнее мнение Шафарика о глаголице (״Летописи русской литературы и древности“, изд. проф. Н.С. Тихонравовым, т. II и III). Prof. W. Vondrak, – Zur Frage nach der Herkunft des glagolitischen Alphabets (״Arch. für slav. Philol.“, t. XIX). Geitier, Die Albanesischen und slavischen Schriften, Wien 1883. Пρоф. Η.K. Грунский, Памятники и вопросы древнеславянской письменности, т. I, Юрьев 1904 (Киевские и Пражские глагол; листы), † Проф. А.Л. Дювернуа, О годе изобретения славянских письмен (״Чтения в общ. ист. и древн.“ 1862, №2). Исследования по русскому языку; изд. Академии Наук, т. I. Спб. 1885–1895 (статья Храбра). Кирилло-Мефодиевский сборник, изд. † Μ.П. Погодиным, Москва 1865. Проф. Е.Ф. Барский, Очерк славянской кирилловской палеографии (Варшава 1901); Надпись Самуила 993 г. (״Русск. Филолог. Вестн.“ 1889 г., №4). † Архим. Леонид (Кавелин), О родине и происхождении глаголицы, и об ее отношении к кириллице, «Сборник Ак. Наук», т. LIII). Мефодиевский юбилейный сборник, изд. под редакцией орд. проф. А.С. Будиловича (Варшава 1885). Проф. Вс. Ф. Миллер, К вопросу о славянской азбуке (״Журн. Мин. Нар. Пр.“ 1884, № 3). В.А. Погорелов, Заметка по поводу сказания Храбра о письменах («Известия Отделения русск. яз. и словесн. Ак. Наук» 1901, кн. 4). Проф. А.И. Соболевский: Древний церковнославянский язык. Фонетика (Москва 1891); Церковнославянские стихотворения конца IX – начала X веков (״Библиограф“ 1892 г.); Церковнославянские стихотворения IX–X веков и их значение для изучения церк.-слав. языка (״Труды XI Археологич. Съезда в Киеве“, т. II); К истории древнейшей церк.-слав. письменности (״Русский Филол. Вестн.“ 1902 № 1); Славяно-русская палеография, конспект лекций, читан. в Спб. Археологическом Институте, два курса (Спб. 1908). † Акад. И.И. Срезневский, Древние глаголические памятники сравнительно с памятниками кириллицы (Спб. 1866): Славянорусская палеография XI–XIV веков. Лекции (Спб. 1885). Taylor, Ueber den Ursprung des glagolitischen Alphabets (״Arch. für slav. Philologie“, т. V). Профф.: Ф.И. Успенский, T.Д. Флоринский и Л. Милетич. Надпись царя Самуила (״Известия Русского Археологическ. Института в Константинополе“, т. VI). Проф. И.В. Ягич (V. Jagic), Четыре палеографические статьи, Спб. 1884 (разбор теории Гейтлера); Glagolitica, Würdigung neuentdeckter Fragmente, Wien 1890 (рецензия T.Д. Флоринского в ״Киевск. Университ. Известиях“ 1890 г., № 11); Zur Enstehungsgeschichte der kirchen-slavischen Sprache, Wien 1900 (рец. T.Д. Флоринского там же 1901, № 4).
А. Соболевский