Слово 4. К дерзающим говорить, что некогда было [такое время], когда Сына не было. Собрания силлогизмов и построения мыслей вкупе со свидетельствами. Вывод же из всего этого – что присносущно Божие Слово

Богоборцы неразумно говорят о Сыне, будто бы <75.37> «было [такое время], когда Его не было». Ибо если бы к Самому Слову относилось, говорят они, [речение] «бѣ»⁸⁶, то вовсе не будет иметь места «не бѣ». Если же кто в отношении времени понимает «бѣ» и определенно скажет, что было время, когда Сына не было, то будет изобличен как невежда и безумец, говорящий, что было время прежде бытия Сына, о Котором говорит Павел, что Имъ были сотворены вѣки⁸⁷.

«В началѣ бѣ Слово, и Слово бѣ к Богу, и Богъ бѣ Слово»⁸⁸. В Откровении Иоанна так говорит Иже сый, и иже бѣ, и грядый⁸⁹, что грядый есть Слово, и отношении Которого положены [определения] «сый» и «иже бѣ». Ибо гласит [Писание]: «Се Азъ гряду и вселюся посредѣ тебе, глаголетъ Господь»⁹⁰. Определенно же и Иоанн в отношении Слова полагает «бѣ». Ведь «бѣ», говорит он, «Слово к Богу». Всяко же должно быть свойственно присносущие Тому, в отношении Которого положено «сый» и «бѣ».

Свидетельства. Павел [говорит] об иудеях: «Ихже отцы, и отъ нихже Христосъ во плоти, сый надъ всѣми Богъ благословенъ во вѣки. Аминь»⁹¹. Он же о Слове: «Невидимая бо Его отъ созданія мира твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и Божество»⁹². Если бы к Отцу относилось сказанное, оно бы иным образом переводилось на Слово. Ибо кто есть Божия сила – Павел вопиет: «Христосъ, Божія сила и Божія премудрость»⁹³. То же самое псалмопевец: «Заповѣждь, Боже, силою Твоею: укрѣпи, Боже, сіе, еже содѣлалъ еси въ насъ»⁹⁴. Кто же укрепил для нас это совершённое, если не Божие Слово, избавившее нас от тления и восставившее в нетление?

ИНОЕ. Касательно того же самого убедительная катаскева, что речение, гласящее: «Невидимая Его отъ созданія мира твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и Божество»⁹⁵, – обозначает Сына. Положение же [этой] катаскевы таково. Писано: «Никтоже знает Отца, токмо Сынъ, и емуже аще Сынъ открыетъ»⁹⁶. Если же одному лишь Сыну Отец познается, и лишь через Него одного другим открывается, то не через тварь, и не творениями будучи разумеем, Отец созерцается. Но тварь – своего Создателя, Божие Слово, а Сын – в Себе Самом показывает Отца. И поэтому Филиппу, говорящему: «покажи намъ Отца»⁹⁷, Он велит Его не от красоты созданій сравнительно познавати⁹⁸, но указывает на Себя Самого, говоря: «видѣвый Мене, видѣ Отца»⁹⁹.

Псалмопевец зовет Его: «Сый прежде вѣкъ»¹⁰⁰, а не «соделавшийся» (γενόμενος); Исаия – «Богъ вѣчный, Богъ устроивый концы земли»¹⁰¹. Если же Слово – устроивый концы земли, то на Него распространяется и [эпитет] «вѣчный», и очевидно, что Он был присно, а не соделался (οὐκ ἐγένετο).

ИНОЕ. Пишет Павел о Слове: «Иже Сый сіяніе славы и образъ ѵnocmacu Его»¹⁰². И Давид поет: «И буди свѣтлость Господа Бога нашего на насъ»¹⁰³. И снова: «Во свѣтѣ Твоемъ узримъ свѣтъ»¹⁰⁴. Итак, когда Отец был без Своего сіянія? Когда не была в Боге Его свѣтлость? И еще: если Сын есть Свѣтъ отъ Свѣта¹⁰⁵ Отчего, то когда не было в Отце Его света? Ибо как от огня неотделима способность светить, так и от Отца – рождающийся от Него Свет.

ИHOE. Поет Давид: «Царство Твое, царство всѣхъ вѣковъ»¹⁰⁶. Если же всякое время измеряется в веках, а Слово в них царствует, то, стало быть, не было времени, когда не было Сына.

ИHОЕ. Доказательство на основании свидетельств, что божественные Писания [слова] «бе» (ἦν), «сый» (ὁ ὢν и ὑπάρχων), «бых» (ἤμην), «есмь» (εἰμὶ), «есть» (ἔστιν) прилагает исключительно к Слову, и никогда – к сотворенным, но скорее [употребляет по отношению к ним выражения] «иногда» (ποτὲ), «прежде» (πρὶν и πρὸ τοῦ) и «бысть» (γέγονε), и тому подобные.

Спаситель, показывая присносущие Своей ипостаси, сказал: «Азъ есмь истина»¹⁰⁷, «Азъ есмь свѣтъ»¹⁰⁸ и «Азъ есмь пастырь»¹⁰⁹. И еще сказал ученикам: «Вы глашаете Мя Учителя и Господа, и добрѣ глаголете: есмь бо»¹¹⁰; и псалмопевец о Нем: «Прежде неже горамъ водрузитися¹¹¹ и создатися земли и вселеннѣй, и отъ вѣка до вѣка Ты еси»¹¹². Сам Он о Себе: «Азъ есмь путь»¹¹³ и «Азъ есмь дверь»¹¹⁴. И Отец о Нем: «Ты еси Сынъ Мой возлюбленный»¹¹⁵; и еще: «Господь рече ко Мнѣ: Сынъ Мой еси Ты»¹¹⁶. Везде тут употребляется «еси» и «бѣ», и нигде – «бысть» (γέγονεν). А относительно сотворенных (γενητῶν): «Духъ Божій, сотворивый (ποιῆσαν) мя»¹¹⁷. Моисей, повествуя о сотворении (γενέσεως) мира, [пишет]: «и всякій злакъ сельный, прежде даже быти (γενέσθαι) на земли, и всякую траву сельную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Богъ на землю, и человѣкъ не бяше дѣлати ю»¹¹⁸.

О том, что «когда» (ὅτε) всегда обозначает время. Во Второзаконии: «егдa (ὅτε) раздѣляше Вышній языки»¹¹⁹.

О том, что «прежде» (прὸ τοῦ) [говорится] о сотворенных. У Соломона Премудрость о Себе Самой: «Прежде неже землю сотворити, и прежде неже бездны содѣлати, прежде неже произыти источникомъ водъ, прежде неже горамъ водрузитися, прежде же всѣхъ холмовъ раждаетъ Мя»¹²⁰. Спаситель: «Аминь, глаголю вамъ: прежде даже Авраамъ не бысть, Азъ есмь»¹²¹. Иеремии Бог: «Прежде неже Мнѣ создати тя во чревѣ, познахъ тя»¹²². В книге Даниила Сусанна: «Боже вѣчный и сокровенныхъ вѣдателю, свѣдый вся прежде бытія (γενέσεως) ихъ»¹²³.

Антитезис инославных. Если [по-вашему] не было некогда [времени], когда Его не было, но присносущен Сын и сосуществует Отцу, то вы [тем самым] говорите, что Он уже не сын, а брат.

Опровержение на это. Говоря, что Он соприсносущен [Отцу], мы [в то же время] называем Его и Сыном. Если бы Он был просто соприсносущным и не был бы Сыном, то имело бы место ваше подозрение, но поскольку мы, помимо соприсносущия, исповедуем Его и Сыном, то как Сын будет братом Родившего [Его]?

ИНОЕ. Если вера наша – в Отца и Сына, и таким образом [исповедуя] мы крещаемся, то какое же тут показывается братство, или как Слово может быть братом Тому, Чье Оно Слово?

ИНОЕ. Не от некоего предсуществующего начала родились Отец и Сын, чтобы Им считаться братьями. Но Отец – начало Сына, и рождает Сына, и пребывает Отцом, и не называется чьим-либо сыном; и Сын есть Сын, и остается тем, что Он есть, и ничьим братом по природе не называется. Какое место здесь будет иметь братство?

Еще о присносущии. Если совершенен Отец, совершенным будет и то, что из Него. И если Он, к тому же, обладает и присносущием, то присносущным будет и то, что из присносущного Отца, не привходящим к сущности Родившего, но присно сосуществующим с ней; и не несовершенным по причине сотворения во времени, но совершенным – по причине того, что существует прежде всякого времени.

ИНОЕ. Еще одно затруднение, [возникающее] благодаря доведению до абсурда таким образом. Если не является Сыном Божие Слово, но из не сущих образовалось как создание, то пусть прежде [это] покажет хоть кто-нибудь. Затем уже пусть приводит [употребляемое] в отношении создания [выражение] «было, когда не было». Если же божественные Писания называют Его Сыном, и так Его именует Отец, то имя «Сын» означает рождение от Отца: стало быть, не Творение Он и не создание, ибо не тождественно рождаемому творимое (κτιζόμενον). Если же это истинно, то не будет иметь места применительно к Сыну [выражение] «было, когда не было», в собственном смысле слова употребляемое относительно одних лишь творений.

ИНОЕ. Если Сын родился от Отца, а рожденное из Отца есть Его Слово и Премудрость, и Сияние, то говорящие, что «было, когда Сына не было», прямо говорят, что было [такое время], когда Отец был бессловесным, немудрым и лишенным Своего сияния. Если же это неуместно, то не будет применимо к Сыну «не было». Так что Он будет соприсносущным Отцу.

ИHOE. Антитезис неистинный, претендующий опровергнуть присносущие Сына. Если Божественная природа, говорят они, не допускает деления (τομὴν) по причине того, что не подвержена страданию (ибо кому по природе свойственно страдать, тем принадлежит и подвергаться делению), то не следует говорить, что Сын – из сущности Отца, дабы не явилось некое страдание и разделение в простой природе. Ибо если что-либо происшедшее из другого – всяко иное числом по отношению к тому, из чего оно произошло, то некое деление и рассечение видится в Божественной природе, если мы допустим, что Сын произошел не извне, а действительно из нее. А если Он – извне, то, стало быть, и прившел, и не является соприсносущным Отцу.

Опровержение на это. Дурно и невежественно некоторые прилагают свойственное телам к бестелесной сущности. Ибо по отношению к телам прилично говорить, что [в них] возникает страдание, рассечение и разделение, а применительно к бестелесной природе не существует ничего из таковых. Если же бестелесен Бог, то и порождает (τίκτει), не разделяясь, и рождает (γεννᾷ), не подвергшись сечению. Потому что и огонь из себя порождает свет, не испытывая ни малейшего разделения, хотя мысленно и может представляться, что неким образом отделилось происшедшее от него. А если кто подчиняет бестелесное телесной необходимости, то пусть винит в этом немощь своего ума, неспособного помыслить приличествующего бестелесной природе. И снова: если некоторые немоществуют [умом, чтобы им суметь] помыслить рождение присносущного Сына из присносущного Отца, и поэтому подчиняют бестелесное телесным порядкам, то пусть они, поскольку не обретают [ответа на вопрос], чем является Отец и каков Он по природе, отрицаются и Его. А если же верою воспринимается то, что превыше нас, – а превыше нас и рождение Сына, ибо родъ Его никтоже исповѣсть¹²⁴, как говорит пророк, – то верой должно принимать и это и отбросить «не было», привносимое от немощных человеческих рассуждений.

ИНОЕ. О присносущии. Силлогизм, связанный с некоей апорией и приводящий к признанию того, что подобает понимать Сына [сущим] из сущности Отца, а не извне прившедшим, а если так – то очевидно, что и соприсносущным Отцу. <75.45> Если, согласно вашему предположению, о богоборцы, Сын – из не сущих и не существовал прежде, нежели родился, то очевидно, что и Он, как и прочие разумные [создания], по причастию Богу назван Богом, Сыном и Премудростью. Ибо сие принадлежит разумным тварям, у которых красота Божества не природой [их] удостоверяется, а доставляется благодатью Дарующего, как [например], когда Он скажет: «Азъ рѣхъ: бози есте, и сынове Вышняго вси»¹²⁵. Ибо мы, усыновленные через [наше] отношение к Богу, обоживаемся Им. Итак, если, причастившись Богу по благодати, мы названы сынами Божиими, то чего дадим причаститься Слову, чтобы ему сделаться Сыном или Богом? Ибо мы [причащаемся] Святого Духа, а думать такое о Слове – безграмотно. Ведь Он Сам говорит о Духе: «отъ Моего пріиметъ»¹²⁶. Чего же Он тогда причащается? Остается сказать – «Отца». И каков же образ причастия? Например, как от огня [исходит] теплота [, наблюдаемая] в [нагреваемом] теле, или от некоего цветка – благоухание, или, лучше сказать, как к нашим [душам приходит] Дух, о Котором говорит Писание, что Он «от Отца исходитъ»¹²⁷. Что же есть исходящее из Отца и возникающее в Слове? Затем, из Отчей ли сущности, или откуда-либо извне будет это принятое [Словом]? Если, значит, оно извне, то не Отца причастником будет Сын, а причаствуя чему-то иному освящается, что даже и помыслить нечестиво. Если же вы соглашаетесь считать [происходящим] из сущности Отца подаваемое Им Слову в причастие, то вы либо дозволили, что в Божией природе может случаться некое рассечение, деление и страдание, либо, – говоря, что в Боге таковые вещи происходят бесстрастно и неделимо, – напрасно разоряете Сыновье рождение, вводя в него деление и страсть. Если же неделимо рождает Бог, и бесстрастно рождает из Себя Самого, то ничто не препятствует исповедовать рожденное живым Словом Отчим. А происшедший из присносущного Отца всяко будет и [Сам] присносущным, ибо, таким образом, и Отеческое благородство в Себе имея и сохраняя, Он будет истинствовать, глаголя «видѣвый Мене, видѣ Отца». Ибо не в сотворенном обнаруживается присносущие.

ИHOE. Если причаствующий Сыну божественнаго бывает причастник естесmвa¹²⁸, по слову Петра, и если храмами Божиими именуются те, в которых вселяется Слово¹²⁹, то необходимо говорить, что Сын – из сущности Божией. И если ничего привходящего нет в Боге (ибо Он совершенен и ни в чем не нуждается), то не прившел Сын, а был соприсносущен Отцу.

Отца мы называем Богом, а Сына – Словом и Богом, не потому, чтобы мы мыслили одного предсуществующим, а другого – после Него возникшим, по [наблюдаемому] среди людей <75.48> порядку, – ибо Бог превыше всякого времени, – но чтобы поклоняться одному как Родившему, что есть особенность Отца, а другому – как истинному Сыну, получившему неизреченное рождение из сущности Отца. Итак, [один называется] «Отец» – потому что Он родил; а [другой] «Сын» – потому что родился; и для одного лишь [этого служит] словоупотребление и то, что обозначается через уподобление нам. Итак, если применительно к Богу имя «Отец» есть указание лишь на то, что Он рождает, то ничто не вынуждает вневременно рождающего Бога предсуществовать по отношению к собственному Порождению. И если никакого времени не было между Родившим и Рожденным, то Сын не прившел, но всегда был соприсносущным Отцу.

ИНОЕ. Если Бог по природе есть Творец (ποιητής), и не привходящей является для Него способность из небытия во еже быти¹³⁰ производить сущих, а творит и совершает Он всё чрез Сына, то как же не нечестиво будет говорить: «было, когда Его не было»? Ведь это все равно, что говорить: «было [время], когда не было Бога», коли позднее возникло Слово, Создатель всего; ведь без Негоже ничтоже бысть¹³¹, по слову Иоанна. Если же всегда был по природе Творцом Бог и Отец, то, стало быть, был с Ним и Тот, чрез Кого Он являл Себя Творцом, т. е. Слово Его. Ибо как от человека неотделимо всё по природе присущее ему, так и от Бога – всё, что в Нем и из Него. А Слово – во Отце и из Отца, так что Оно неотделимо и соприсносущно.

ИНОЕ, через доведение до абсурда. Если Сын не является соприсносущным Отцy, но «было, когда Его не было», как вы говорите, то необходимо вместе с этим исповедовать, что Святая Троица была некогда несовершенной. Ибо прежде [появления] Сына Она, естественно, была Единицей, а впоследствии сделалась Троицей, когда привошло недостающее. Поскольку же все, что ни случится, может иметь и обратный ход (πᾶν ὅπερ ἂν συμβῇ, καὶ ἀποσυμβῆναι δύναται), то боюсь, как бы что-нибудь не заставило нас признать, что Святая Троица может опять вернуться к Единице. Если же так говорить или думать – за пределами всякого злочестия, то всегда была с Отцом полнота Святой Троицы.

ИНОЕ, сему подобное. Если Сын не есть собственное порождение Отчей сущности, но возник из не сущих, то не подобна Самой Себе будет Святая Троица, имея составление (σύστασιν) из не сущих. И, получается, тварь исчисляется вместе с Творцом (τῷ Κτίστῃ συναριθμεῖται), и создание славится вместе с Создателем (τῷ ποιητῇ συνδοξάζεται). Если же сие нечестиво, потому что едино Божество Святой Троицы, едино славословие, господство одно и то же, то не справедливо Она рассекается [вами] на различные сущности. Как же не будет неуместным, при том, что Отец является присносущным, дерзать говорить, будто соседящий Ему и соцарствующий Сын некогда не существовал, а прившел впоследствии и лишь введен для нас в качестве Бога (καὶ πρόσφατον ἡμῖν εἰσφέρεσθαι Θεόν)? <75.49>

ИНОЕ. Источником премудрости и жизни зовется и является Бог. Ибо через Иеремию Он говорит: «Мене оставиша, Источника воды живы»¹³². И снова: «Престолъ славы возвышенъ, мѣсто святыни нашея, чаяние Ісраилево, Господь. Вси оставляющіи Тя да постыдятся, отступающіи на земли. Да напишутся, яко оставиша источникъ живыхъ водъ, Господа»¹³³. И через Варуха: «Оставили есте Источника премудрости»¹³⁴. Итак, когда таким является и называется Бог, то из этого следует, что Источнику премудрости должно сосуществовать то, что из Него [проистекает], поскольку не бывает источника, который бы ничего не источал. Стало быть, когда говорят, что «было, когда не было» Сына, Который говорит [о Себе]: «Азъ есмь животъ»¹³⁵ и «Аз, премудрость, вселихъ совѣтъ»¹³⁶, то приходится вместе с этим ясно исповедовать, что Источник некогда был сухим и бесплодным. Если же это нечестиво, ибо присно плодоносна Божественная природа, и ничего в ней нет нового, то было соприсносущным Родившему [исшедшее] из Него истинное Слово, словно бы изливающееся от некоего источника Отеческой сущности.

ИНОЕ, убеждающее в том же. Обещает Бог соделать (ποιήσειν) работающих Ему¹³⁷, яко источникъ, ему же не оскудѣ вода. Так Он и через пророка Исаию говорит: «И насытишися, якоже желаетъ душа твоя, и кости твоя утучнѣютъ, и будутъ яко вертоградъ напоенъ, и яко источникъ, ему же не оскудѣ вода»¹³⁸. Когда так обещает Бог сотворить человекам, то как не будут виновны во всяческом нечестии говорящие, будто Божественный оный и беспримесный источник стал некогда сухим, так, чтобы Бог показался худшим [даже] и человеков? Если же это нелепо, то была, значит, в Источнике вода жизни и [проистекающая] из Него премудрость, т. е. Сын.

ИHOE, через доведение до абсурда. Написано: «Единъ Богъ Отецъ, из Негоже вся, и мы у Него, и единъ Господь Іисус Христос, Имже вся, и мы Тѣмъ»¹³⁹. Но если кто Того, Имже вся Быша¹⁴⁰ будет называть одним из всех, то ничто помешает ему и Того, изъ Негоже вся, подвергнуть тем же силлогизмам. Если же это нечестиво, то и Сын не будет одним из всех, Имже вся Быша. Следовательно, Он присносущен. Ибо всецело избежав того, чтобы быть Ему тварью и созданием, будучи не в [числе] всех [сущих], Он будет мыслиться [как сущий] превыше всех и надъ всѣми Богъ¹⁴¹.

ИНЫЕ простые и абсолютные [истины]. Если светом является Бог и Отец, то всегда было в Нем сияние Его. Если Сын есть начертаніе (χαρακτὴρ) ѵпостаси¹⁴² Отчей, по слову Павла, то да скажут дерзающие относить к Нему [слова] «не был», когда ипостась Отца была без начертания? Ибо одновременно с ипостасью вводится и ее начертание. Если Сын есть истина и премудрость, то когда Его не было в Отце? Ведь истина и премудрость – всегда во Отце.

ИНОЕ. Если в Сыне созерцается Отец, и [Сын] есть неизменный образ сущности Родившего (εἰκών ἐστιν ἀπαράλλακτος τῆς τοῦ Γεννήσαντος οὐσίας)¹⁴³, согласно сказанному Им: «видевый Мене, виде и Отца», то необходимо, чтобы Ему по природе было присуще то же, что и Отцу. Ибо, таким образом, начертание Будет точным. А Отец – присносущный, бессмертный, Царь, Творец, Вседержитель, Бог, Создатель; то же самое и Сын. И как в сотворенном видится присносущное, или в некогда не сущем – совершенное, или в создании – Создатель? Ибо образы всегда имеют сходство (ἐμφέρειαν) с первообразом.

Вопрос еретиков, словно [бы обращенный] к неразумным женщинам. Разве, – говорят они, – у тебя был сын прежде, чем ты родил [его]? Как у тебя не было, так и у Бога». Что же [мы ответим] на это? Если ради отрицания присносущия Сына они не стыдятся прилагать к Божественной природе свойственное человечеству, то пусть спросят хоть у кого-нибудь из архитекторов, могут ли те строить без материала. Если же те, исповедуя истину, ответят им отрицательно, что не могут, то пусть они скажут тогда, что и Бог имел нужду в материи для устроения всего, как человек, дабы Он не мыслился уже Создателем, приведшим сущее из небытия в бытие, но, скорее, считался бы обработчиком (μετασκευαστὴς) или создателем из некоего наличествующего начала и вещества, как и человек. Если же они скажут, что это нелепость, то и от того да бегут; или пусть назовут причину, по которой они в отношении рождения хотят, чтобы Бог ничем не отличался в лучшую сторону от человека, а в отношении творения ничего человеческого не прилагают к Нему? А если Творцом Он является, как это подобает Богу, то и Родителем будет таким же образом.

Преисполненный нелепости вопрос ариан, вдобавок к которому и еще более нелепый встречный вопрос, научающий, что спрашивать надо не невежественно. «Сущий, – говорят они, – Бог сущего Сына сотворил (ἐποίησεν), или не сущего?»

На сие опровержение, т. е. ответ на предвосхищенное возражение (ἀνθυποφορά). Сущий Бог стал Сущим, или же и прежде, чем стал, является Сущим?¹⁴⁴ И Сам Себя сотворил, или Он есть из ничего? И при том, что ничего не существовало прежде (μηδενὸς ὄντος πρότερον), Он внезапно Сам явился? Любой ответ на эти [вопросы] содержит в себе [нечто] оскорбительное; следовательно, подобает так вопрошающим не отвечать на поставленный вопрос, но лучше благочестиво скажем им, что Отец является присносущным. Итак, поскольку Отец является присносущным, то присносущим Сущим является (ὤν ἐστιν ἀΐδιος) и Сын. Ибо как свет никогда не узрится без своего сияния, так не будет и отца, если нет сына, благодаря которому он и являет себя отцом. А Бог всегда был Отцом, так что, несомненно, всегда был и Тот, Чьим Он является Отцом.

<75.53> ИНОЕ. Если, как дерзают говорить ариане, Отец сделал Сына Своим орудием, могущим быть использованным для сотворения сущих, и по этой причине привел Его из небытия в бытие, то пусть они скажут нам, неужели Сущий имел нужду в не сущем? Что же тогда будет большим: возымевшее нужду в чем- либо или способное восполнить недостающее? Но совершенно очевидно, что в каждом лишение [чего-то необходимого] восполняется посредством другого, и каждое – само по себе несовершенно. Если же присносущный Отец, по их мнению, оказался в состоянии нужды в чуть позже прившедшем Сыне, то исполнением (πλήρωμα) присносущия Отца сделалась сотворенная природа Сына, и, значит, смешалось несмешиваемое. Если же так говорить и думать – нечестиво, то не прившел к Отцу Сын, Имже вся сотвори¹⁴⁵, и не был, словно орудие, уготован для этого, но был соприсносущен Ему, будучи Его Силой и Премудростью.

Вопрошающие женщин: «Или ты имела сына прежде, нежели родила?», и нашим обыкновением проверяющие в высшей степени Божественные вещи пусть спросят подобным же образом отцов и матерей: «Если родишь сына, то будет ли он подобен тебе по природе? Или причастится и он той же, что и ты, природы? Или будет иноприродным и отчужденным?» А узнав истину, пусть так же мыслят по Боге. И пусть не хватаются за время, как полезное для их злочестия, а примечают [то] истинное, [что следует] из природной последовательности (τὸ ἐκ τῆς κατὰ φύσιν διαδοχῆς γνήσιον). И опять же, когда научатся от спрошенных родителей, что будущие от них дети всяко будут подобны родившим и ничем от них не отличающимися в плане сущности, да расположатся также [думать] и о Божием Слове. И отныне исповедуя, что Он родился из сущности Отца, пусть спрашивают об одном лишь времени, и пусть скажут нам, что мешает Богу всегда быть Отцом, если только кто не скажет, будто Он подлежит человеческой необходимости и ограничениям нашей природы, что в высшей степени нечестиво. Итак, умозаключая о времени, пусть разведывают не о свойственном для человеков, ибо это вещи весьма далекие от Божественной природы. Но пусть спросят, если хотят, у солнца, всегда ли был с ним рождаемый им свет. Пусть научатся и от огня, всегда ли ему было присуще согревать. Если же у сих то, что [происходит] из них, являет себя сопутствующим и всегда совпадающим, то насколько более [это справедливо] в отношении присносущного Бога? Итак, если Сын – по природе из Отца, и никакой нет необходимости Богу рождать во времени, то, стало быть, соприсносущно Отцу происшедшее из Него Слово, посредством Которого для не сущих совершился (γέγονεν) переход [от небытия] к бытию.

ИНОЕ. Хотящим правильно мыслить следует знать, что Бог породил не делимо или текуче (οὔτε μεριστῶς ἢ ῥευστῶς ἐγέννησε Θεὸς)¹⁴⁶, чтобы нам думать, будто в Нем произошла и какая-то перемена (πάθος); ведь рассекаться и течь может быть свойственно лишь телесной природе, а в отношении бестелесной и Божественной сущности ни перемена, ни деление, ни что-либо от таковых [никогда] не случится. Так что не будет как бы некоей частью (ὥσπερ τι μέρος) Отца Сын, но из Него и в Нем [пребывает], удостоверяя через то, что зовется Сыном, [Свое происхождение] из Него, а через то, что зовется Премудростью и Словом, – [Свое пребывание] в Нем. Ибо никто из привыкших добре мудрствовать не скажет, чтобы Отец когда-либо стал бессловесным и немудрым¹⁴⁷.

ИНОЕ. Если человеческий ум неделимо порождает из себя произносимое слово и не возникает в нем от этого никакой перемены, но можно видеть в уме слово, а в слове – ум, и каждое из них – живописуемым другим, и никто из благоразумных не скажет, будто ум когда-либо может стать бессловесным, ибо он уже не будет умом, не имея [в себе] слова. Слово же мы имеем в виду не обязательно гласно произносимое языком, но также и в уме мысленно совершаемое. Таким образом, никто не может сказать, что в Боге совершенно отсутствует Его собственное Слово, обладающее всецелым образом из всецелого Отца (ὅλην ἐξ ὅλου τοῦ Πατρὸς ἔχοντα τὴν εἰκόνα) и во Отце созерцаемое по причине неразличимости сущности.

ИНОЕ. Если мы желаем славить [Бога] правильно (δοξάζειν ὀρθῶς), то необходимо говорить, что [свойство] быть Отцом не явилось для Бога привходящим, но всегда было. Ибо иначе Он бы оказался изменчивым по природе, сделавшись впоследствии тем, чем не был [прежде], согласно безумию еретиков. Ибо если то, что Он является Отцом, кажется чем-то хорошим, а так было не всегда, то, стало быть, было время, когда хорошего не было в Боге. Если же это [звучит] оскорбительно, то, значит, Он всегда был Отцом, причем Сын, понятно, Ему сосуществует, ибо Он не был бы Отцом, не будь Сына. Если же кто возразит, говоря: «Следовательно, поскольку Бог является по природе также и Творцом, то всегда были и творения; ибо мы это вынуждены говорить, чтобы не показалось, что [свойство] быть Творцом возникло в Боге впоследствии, и кто-нибудь мог бы подумать, будто в Божественной природе возникло изменение (τροπὴ): ведь это мы говорили и в отношении Сына». Или же и иным образом: «Поскольку это хорошо – созидать и творить, то всегда были создания, дабы не показалось, что в Боге некогда не было хорошего».

На это следует отвечать таким образом: «Сын и создание весьма далеко отстоят от общности друг с другом, и ничего в них нет одинакового: ведь один, произойдя из сущности [Отчей], прямо показал Отцом родившего [Его] (пусть даже будет [наше] слово, как о человеках); а другое – извне сущности, тогда же, несомненно, показывая Создателем трудящегося [над ним], когда и возникает. Ибо в Нем было умение (τέχνη) созидать, была и необходимость, чтобы оно было прежде тех [вещей], что [созданы] посредством Него, ибо любой прежде становится умельцем, а затем уже и создателем. Итак, когда между ними существует такая разница, и когда Сын одновременно [и неразрывно] с именованием Отца мыслится и привходит, так что как только [помыслится] Отец, тут же и Сын, а как только Сын – тут же и Отец, а создание и после существования создателя может являться (ибо оно – не из природы <75.57> создающего, но изобретение искусства (τέχνης), а искусство не есть природа, но одно из присущих природе [свойств]), то как же тогда некоторые применительно к Богу предлагают [рассматривать] как одно и то же творение и порождение, говоря, что Его можно называть Отцом, даже если и нет Сына, поскольку Создателем Он был и прежде созданий?

Это подобно тому, как если кто и владеющего ремеслом (τέχνην) кораблестроения назовет отцом, когда у того нет сына, поскольку он и кораблестроителем-то является лишь по ремеслу и обладает способностью создавать, даже если он еще не построил корабль. Но таковой, – по причине [наличия у него] ремесла, – кораблестроителем будет и прежде [построения] корабля, а отцом – еще нет, пока не появится тот, для кого он будет отцом. И создания, даже и не появившись, не отнимают возможности быть создателем, а еще не появившийся сын всяко отнимает [свойство] быть отцом. Так что не равно будет создание и Сын; и Создателем Бог является по Своей природе и прежде [появления] созданий, а Отцом – никак, если нет Сына.