Слово 23. На [слова] «Отецъ любитъ Сына, и вся даде въ руцѣ Его»⁹³¹ и на «Вся Мнѣ предана суть Отцемъ Моимъ»⁹³², и на «Не могу Азъ о Себѣ творити ничесоже, но якоже слышу, сужду»⁹³³, и на иные подобные сим речения

Возражение со стороны еретиков. И как это возможно, говорят они, чтобы был по сущности подобен Отцу Сын, говорящий о Себе, что Он принял всё от Отца. Ибо, имея, Он бы не принял. Поскольку же Он является принявшим, как Сам Он говорит, то очевидно, что Он ничего не имеет Сам от Себя.

Опровержение на это. Итак, когда услышишь Сына, говорящего: «Вся, елика имать Отецъ, Моя суть⁹³⁴, и вся Моя – Отца суть⁹³⁵», то что ты будешь делать, еретик? Ведь если Сын, по-вашему, ничего не имеет Сам от Себя, то это же не имеет и Отец; а если Отец по природе имеет всё, то это же имеет и Сын. Итак, необходимо либо, говоря, что Сын не имеет ничего, относить это и к Отцу, дабы Он явился имеющим то, что принадлежит Сыну, либо – если этого следует избегать – по необходимости согласиться, что Сын владеет тем же, чем и Отец. Ведь Он сказал, что вся Его суть Отца, и Сам Он имеет все, что принадлежит Отцу.

<75.381> ИНОЕ, в повествовательной форме. Не потому чтобы Сын ничего не имел, о Нем говорится, что Он [всё] принял от Отца. Ибо Он по природе имеет, будучи собственным Его Словом и Сиянием, всё, что принадлежит Ему, кроме одного лишь того, чтобы быть и называться Отцом. Говорит же, что принял от Отца, заранее опровергая, как Бог, [будущие] вымыслы еретиков. Дабы никто, видя Сына имеющим всё, что принадлежит Отцу, из весьма большого подобия и неизменного тождества не заключил бы, что Отец и Сын – это Один и Тот же, и не впал бы в заблуждение Савеллия, Он, имея всё это по природе, вынужденно говорит, что, дескать, принял от Отца, дабы слово, вводящее одного дающего, а другого – принимающего, показало Двоицу в особых ипостасях, а не одними лишь именами различающуюся. А будучи собственным Словом Отца и происшедшим из Его сущности, Он присно имеет всё, что принадлежит Отцу. А что принял от Него – это Он говорит, потому что из Него происшел, от природы обладая всеми Его свойствами.

ИНОЕ. То, что Сын говорит: «Вся Мнѣ предана суть Отцемъ Моимъ»⁹³⁶, нисколько не вредит Ему в плане Божественности, а скорее ясно показывает, что Он по природе есть Сын. Ведь если вся Ему предана суть, – а сказав «вся», Он ничего не оставил вне [этого определения], – то, стало быть, Он не есть один из всех, о которых Он говорит, что принял их, но имеет особенное рождение от Отца. Будучи же Сыном по природе, Он обладает всеми свойствами Родившего. Свойство же Родившего – иметь всё; стало быть, Сын не имеет недостатка в чем-либо.

ИНОЕ. Если вся Ему предана суть, – как Он Сам говорит, – и вся дана в руцѣ Его⁹³⁷, то Он не только не есть один из всех, но и оказывается единственным наследником, как Сын, ибо если бы Он был одним из всех, то был бы и причислен ко всем, и не был бы наследником. Поскольку же Он является все принявшим по природе и по сущности, то очевидно, что, благодаря переходящему на Него начальству и господству Родившего, Он по необходимости есть иной по отношению ко всем, и единственный собственный Сын Отца.

ИНОЕ, в повествовательной форме. Спаситель негде обретается говорящим: «Якоже Отецъ имать животъ в Себѣ, тако даде и Сынови животъ имѣти въ Себѣ»⁹³⁸, что следует понимать так. Тем, что говорит «даде», Он обозначает то, что естественным образом имеет [всё] от Отца, и [вместе с тем] показывает Себя по ипостаси другим по отношению к Давшему; «другим» же, я имею в виду, – только по счету (μόνον τῷ ἀριθμῷ). А тем, что говорит: «якоже Отецъ имать, тако имать и Сын», Он, очевидно, учит, что как Отец присно имать въ Себѣ животъ, так и Сын присно имать животъ въ Себѣ. Итак, если кто дерзнет сказать, будто есть время, когда Отец не имел жизни в Себе, то необходимо придерживаться <75.384> этого и в отношении Сына. А если это нечестиво, и мы согласимся, что Отец присно имеет в Себе жизнь, то это же будет относиться и к Сыну, ибо [именно] это означают [слова], что Он тако имать, якоже и Отецъ. Если же, присно имея, Он говорит, что принял, то эти слова служат чему-то мудрому и нисколько не вредят Сыну в смысле природы.

ИНОЕ. Если бы дать голос [исходящему] от света сиянию, то оно бы сказало: «Все свое дал мне свет, ибо я свечу, как он». Разумно ли будет сказать, что сияние могло бы вовсе не иметь силы светить? И как бы оно тогда было сиянием? Если же, будучи и способным светить, потому что имеет все, что принадлежит свету, и также родившимся от него, оно говорит, что все приняло от него, то как же не абсурдно будет и чего-то большего, чем в примере, не мыслить в отношении Бога Слова? Ибо, по природе имея всё от Отца, Он говорит, что принял это от Него, так как из Него родился – со всем тем, что Он имеет.

ИНОЕ, на [слова]: «Дадеся Ми всяка власть»⁹³⁹ и «Прослави Сына Твоего»⁹⁴⁰, и, более обобщенно, обо всех тех речениях, где говорится, что Сын прославился или что-то принял. Не от недостатка в славе или ином чем-либо Сын, Который есть Слово, просит у Отца или называется получившим, но делает это домостроительно. Ибо Он приемлет по-человечески, ради видимости уподобления нам. Но Он полон, как Бог. Поскольку, будучи сам по себе, человек, даже если и примет какое-либо из благ от Бога, легко это утрачивает (как это и случилось с Адамом, так что он по причине преслушания стал наг от данной ему благодати), то было необходимо, – дабы мы снова не впали в то же самое, – чтобы непреложное Божие Слово, став человеком, испросило бы у Отца [происходящие] от Него дарования, дабы твердость нашей природы сохранялась благодаря Ему, непреложному и неизменному. Ибо благодать, получив начало, непоколебимо пребывает во Христе, а Он подает и нам уподобление [Себе], так как мы все суть в Нем, поскольку Он стал человеком и облекся в одну и ту же плоть с нами. Ибо, таким образом, мы и братьями называемся, и говорится, что мы стали одним [целым] по отношению к Богу. Итак, Он ради нас просит и получает от Отца то, что имеет по природе как Бог. А поскольку Он принял плоть, имеющую нужду в прославлении, и она стала Его, а не чьей-нибудь еще [плотью], то Он по справедливости усвояет Себе случающееся с ней или рядом с ней и, как не имеющий человек, приемлет от Отца то, что по природе имеет как Сын и Бог.

ИНОЕ. Если стало человеком Божие Слово, – а Оно стало, и никто, думаю, не будет против этого возражать, – то что побуждает некоторых не позволять Ему пользоваться человеческими выражениями? Ибо не уклонившийся от самой вещи, но <75.385> низведший Себя в таковое смирение, не стал бы избегать того, чтобы и в словах показаться еще более скромным, чем Он есть на самом деле. Итак, если Он не стал человеком, то пусть некоторые прилагают к Слову смиренные речения и говорят, что Он и не знает, и нуждается во славе, и приемлет нечто от Отца. А если Он стал человеком, то пусть эти речения будут относящимися к человечеству, и никто пусть не клевещет на Божие Слово как на не обладающее [таким же] совершенством, как и Отец, и не хулит Божие истинное Порождение.

ИНОЕ. Не Божие Слово, – поскольку Оно есть Слово, – прославляется и приемлет нечто от Отца, или же и освящается, но мы в Нем. И ради нас и Сам Он использует такие выражения, и божественное Писание нечто таковое глаголет о Нем. Ибо если, как думают некоторые, подобает таковое относить к Божию Слову, то им надлежит смотреть, как бы и образ пришествия Его не сделать тщетным, и нашу природу не показать лишенной [данной] от Бога благодати. Ведь если Слово прославлено и освящено по Божеству, то какая людям польза от того, что Оно стало человеком? Ибо это Он является воскресшим из мертвых, а не мы. Что же Его побудило стать и плотью? Если то, чтобы принести пользу человеческой природе, то, согласно их мысли, это будет тщетное предприятие, ибо не плоть видится получившей какую-либо пользу, но, скорее, Сам Он.

И если Он, когда стал человеком, тогда [только] является и приобретшим славу, освящение и власть, и все тому подобное, что относится к Нему, то очевидно, что, будучи, по их мнению, прежде [Своего к нам] пришествия чуждым всего этого, Он получает это в момент пришествия. Значит, это Он должен выражать благодарность плоти, оказавшись лучшим, когда облекся в нее, а не ее улучшив. Но так думать и говорить – в высшей степени нечестиво. Ибо Он пришел, чтобы прославить человека и освятить. Стало быть, не Слово является принявшим что- либо, ибо Оно совершенно, как и Родивший Его, но мы в Нем приемлем, когда Оно облеклось в нашу плоть. Ибо, как с Его восстанием и мы восстали, и также, когда Он вознесся, и для нас обновился восход на небеса, так и когда о Нем говорится, что Он прославился и освятился, [на самом деле] это мы пользуемся этими [благами].

ИНОЕ, посредством коего ясно показывается, что Он имел [всё] как Бог, ради нас прося [это] как человек. Христос негде говорит: «Отче, прослави Сына Твоего»⁹⁴¹. И паки: «Вся Мнѣ предана суть Отцемъ»⁹⁴². И по воскресении говорит: «Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли»⁹⁴³. Но и прежде, нежели все было предано Ему, Он показывается Господом всех. Ибо вся Тѣмъ Быша⁹⁴⁴, и Псалмопевец, познав их рабское положение по отношению к Сотворившему, говорит: «Яко всяческая работна Тебе»⁹⁴⁵. Однако [Христос] показывается просящим славы, хоть Он и есть Господь Славы. Ибо так Павел сказал о некоторых: «Аще бо Быша <75.388> разумѣли, не Быша Господа славы распяли»⁹⁴⁶. А что Он и прежде, нежели просить у Отца славы, имел ее как Сын, – об этом Он Сам ясно учит, говоря: «Отче, прослави Сына Твоего славою, юже имѣхъ у тебе прежде міръ не бысть»⁹⁴⁷. Если же Он, с одной стороны, исповедует, что и прежде [возникновения] мира имел славу, а с другой стороны – ныне просит ее, как не имеющий, то, значит, Он ради нас это делает, и это наше в Нем осуществилось прошение, призывающее славу на человеческую природу. Говоря же по воскресении: «Дадеся Ми всяка власть»⁹⁴⁸, Он показывается имеющим ее и прежде воскресения. Ибо если Он не имел ее, то как, упрекая диавола, говорит: «Иди за Мною, сатано»⁹⁴⁹? Как даровал Он учеником власть над демонами⁹⁵⁰? Как дщерь Авраамлю⁹⁵¹, связанную, как написано, диаволом, Он разрешил, как власть имеющий? Или как даровал здравие расслабленному⁹⁵²? Как жене-грешнице отпустил грехи⁹⁵³? Как воздвиг мертвых⁹⁵⁴? Как отверз очи слепых⁹⁵⁵? Итак, отсюда ясно, что Он говорит слова, приличествующие человеку, не тогда, когда Слово прежде Своего пришествия было вне плоти, но тогда, когда стало человеком, призывая на нас дары от Отца. Ибо, таким образом, говорится, что мы будемъ божественнаго причастницы естества⁹⁵⁶, так как Слово облеклось в наше смирение для того, чтобы нас возвести к Своей высоте, а не Самому пребывать долу, как и мы. Поэтому-то и, будучи по природе человеками, мы называемся богами, как являющиеся и этим во Христе, ибо Христос есть [истинный] Бог.

ИНОЕ. Если смиренные словеса плоти некоторые пытаются приложить к Божеству Слова, то что они скажут, когда увидят Христа чудотворящим посредством плоти? Ибо, плюнув и сотворив брение, Он исцелил слепого; простерев руку и коснувшись гроба, восставил единородного сына вдовы; издав посредством [языка, являющегося органом] тела, звук, вызвал Лазаря из гробницы. Ведь все это Он совершил посредством плоти, но это не были дела плоти. И как смотрящие на природу вещей, мы силе Божества приписываем достижение результата, хотя бы [дело] и совершилось посредством плоти, так, когда Он по причине плоти говорит нечто человеческое, мы не к Богу Слову это прилагаем, но, рассматривая это как чуждое Божеству, относим к плоти. Ибо, таким образом, каждое из совершенных или глаголанных Им как бы полагая на своем месте, оказываемся имеющими безошибочное знание о Спасителе нашем.

ИНОЕ, в повествовательной форме. Единого Христа возвещают божественные Писания, ибо единъ Богъ Отецъ, и единъ Господь Іисусъ Христосъ⁹⁵⁷. Ведь от дел, которые подобают одному лишь Богу, познается Бог. Поскольку же ставшему плотью Слову, как написано, подобает являть Себя и человеком, <75.389> а это никак не могло бы быть видно, кроме как из неукоризненных страстей и словес плоти, то Он по необходимости говорит и делает и приличествующее человекам, дабы таким образом показать Себя ставшим человеком. Поэтому в Нем можно видеть и то, и другое. Ибо Он по-человечески расспрашивал, где лежит Лазарь, а восставил его – как Бог. И Матерь [Свою], сказавшую: «Вина не имутъ»⁹⁵⁸, Он, как человек, укорил, но тотчас [как Бог] претворил воду в вино. Ибо Он был истинным Богом во плоти, и плоть воистину была в Боге. Итак, то, из чего следовало познать Бога, Он совершает по-божески; и то, из чего Он по необходимости видится поистине человеком, Он делает и говорит, сообщая таинству [Своего вочеловечения] истинность. Итак, да будет отдано Богу то, что причитается Богу, и человечеству – то, что подобает и следует ему, и, таким образом, верующий в Него станет вне всякого соблазна и заблуждения.

ИНОЕ. Как бы из возражения. Они говорят: [Спаситель сказал] «Вся Мнѣ предана суть Отцемъ Моимъ»⁹⁵⁹. А принявший всё от другого, очевидно, не имеет ничего от себя; а такой как будет по сущности подобен всем обладающему Богу и Отцу?

Опровержение на это как бы посредством доведения до абсурда. Если принявший все Сын кажется ничего не имеющим от Себя, то всё отдавший Отец теперь ничего не имеет в Себе. Но это абсурдно! Ибо, как Отец будет пустым от присущего Ему по природе? Но Он имеет всё, даже и дав это Сыну; очевидно, что хотя Сын и говорит, что получил, однако не было времени, когда Он был от этого пуст. Ибо Он приемлет по-человечески, а по [Божественной] природе имеет всё это, как и Отец.

ИНОЕ. Говорит негде Христос: «Отецъ любитъ Сына⁹⁶⁰, и область даде Ему и судъ творити, яко Сынъ Человѣчь есть⁹⁶¹». Итак, если Он получает власть судить не по какой иной причине, но единственно, яко Сынъ Человѣчь есть, то получает не потому, что Он есть Слово и Бог, но поскольку сделался человеком. Итак, надлежит человечеству приписывать получение, а Божеству Сына – природное обладание всем принадлежащим Родившему Его. Ибо, таким образом, Он будет и неизменным Образом Отца.