Борьба константинопольского патриарха Григория VI с инославной пропагандой на Востоке

Вселенский патриарх Григорий VI, дважды занимавший константинопольский престол (1835–1840 и 1867–1871 г.г.), был одним из наиболее выдающихся церковно-общественных деятелей православного Востока в XIX веке. Крупная его заслуга для православной церкви состояла, между прочими, в том, что он с пламенным усердием заботился о чистоте и неприкосновенной целости церковных догматов и канонов, самым энергичным образом охранял святую православную веру и от малейших её нарушений, от кого бы они ни исходили, и с апостольской ревностью боролся с инославной пропагандой, раскинувшей свои миссионерские сети почти по всему православному Востоку. Устройство народных школ и благотворительных заведений, распространение миссионерских книг и изданий, открытая проповедь латинства и протестантства, политическое покровительство бедной и обездоленной ромейской расы, финансовые с ней сделки и прямой подкуп – вот обычные средства и приемы, которыми пользовались западные миссионеры с целью вероисповедной пропаганды среди православного населения Востока. И должно отметить, что пропаганда имела здесь немалый успех и невольно вызывала опасение и за целость православия, и за судьбу греческой церкви на Востоке. Представители местной церковной власти прекрасно понимали грозную опасность для православного Востока со стороны инославного Запада и по мере сил и средств, находившихся в их распоряжении, противодействовали завоевательному походу латинства и протестантства. Известна борьба с инославной пропагандой константинопольских патриархов Кирилла VI (1813–1818 г.), Григория V († 1821 г.), Агафангела (1826–1830 г.) и Константия I (1830–1834 г.), которые, в виду систематических усилий со стороны западных деятелей достигнуть вероисповедного торжества на Востоке, целым рядом посланий и церковно-административных мероприятий стремились парализовать успех прозелитизма и противопоставить лживым упованиям инославия светлую правду ортодоксии². Но особенно почтенны были труды в отношении защиты православия со стороны вселенского патриарха Григория VI, обнаружившего великую ревность в борьбе с католическими и протестантскими миссионерами на Востоке.

Заняв патриарший престол в конце 1835 года, святейший Григорий уже в феврале 1836 года основал при вселенской патриархии вспомогательное административное учреждение – «Церковную и духовную эпитропию». В окружном послании, опубликованном по поводу основания новой эпитропии, патриарх мотивирует свое мероприятие различными недостатками в религиозно-нравственной жизни подчиненной ему паствы. Величайшее равнодушие и индифферентизм в делах религиозных, незнание христианских обязанностей и даже совершенное нежелание уразуметь их и исполнить, изнеженность, развращенность, роскошь, пренебрежение к заповедям Божиим и к церкви, пренебрежительное отношение к клиру и почти всеобщее неповиновение славному игу веры – вот неприглядное явление в жизни современного греческого общества, побудившее святейшего патриарха Григория учредить «Церковную и духовную эпитропию». Кроме того, «множество инославных, а также развращенных и продажных соотечественников (πλῆθος διεφθαρμένων έτεροδόξων ϰαί διεφθαρμένων ἣ ἀργυρωήτων όμοεθνῶν) соединились вместе и открыли борьбу для уничтожения православия и для распространения превратного учения среди православных верующих: повсюду находятся учителя, развращенные в вере и в нравах, повсюду для соблазна и гибели верных распространяются книги иных упований и исполненные ересей». Все это было достойно слез, вызывало у патриарха глубокую печаль и повергало душу его в большое уныние. Правда, предшественник Григория VI по вселенскому престолу, взирая на опасность, в которой находилось православие, начал принимать против неё соответствующие меры, но бедствие непрерывно и с гигантским успехом развивалось по всему православному Востоку. Поэтому патриарх Григорий признал необходимым обратиться к средствам наиболее действительным и целесообразным, решил действовать систематически, с неусыпным рвением и вниманием. Он отечески приглашал на помощь себе всех верных чад православия, особенно же духовенство, дабы общими усилиями вырвать с корнем из виноградника Господня посеянные здесь врагами православия плевелы, и насадить семя евангелия, – потому что дело идет об основах православия, о славе церкви и о душевном спасении греческого народа³ «Церковная и духовная эпитропия основана в 1836 году и должна была наблюдать за всеми церковно-религиозными делами в константинопольской архиепископии и оказывать патриарху содействие в утверждении и охранении православия. В частности, три члена эпитропии (месимврийский митрополит Самуил, рефимнский епископ Иоанникий и иеродидаскал Евсевий) должны были испытывать ищущих священных степеней и руководить духовниками в исполнении их обязанностей, наблюдать за церковной дисциплиной и поведением клириков, следить за школьным обучением и проповедью слова Божия, рассматривать рукописи и книги, назначенные для печати и продажи, и тщательно наблюдать, чтобы книгопродавцы не вносили в свои каталоги таких книг, которые не допущены эпитропией к обращению среди православных греков⁴. Все это было необходимо для неусыпного со стороны патриарха попечения о духовной пользе его паствы и правильном соблюдении народом нравственных и гражданских его обязанностей, для сохранения в чистоте священной веры предков. Ведь архипастырю надлежит за всем наблюдать, все знать и обо всем делать свои постановления. Но для успешного исполнения всех многосложных обязанностей ему необходимы помощники, которых патриарх и избрал в лице трех просвещенных и добродетельных членов эпитропии. «Возлюбленные! – говорит патриарх в окружном послании по поводу учреждения «Церковной и духовной эпитропии»: прекрасно зная, насколько многоценны души верующих, и помышляя о страшном ответе, который мы должны дать в оный день, если многоразлично, с пожертвованием и самой жизни нашей, не станем трудиться в руководительстве по спасительным путям, мы с помощью Божией решили не только всецело посвятить себя на столь великое дело, насколько это в наших силах и как требует священное наше звание, но и пригласить на помощь других сотрудников, о которых нам известно, что они действуют под водительством благодати Божией, одушевлены духом евангелия и являются достойными служителями Всевышнего, которых мы любим, чтим и уважаем, видя, что Господь даровал им свои небесные дары, – в противном же случае мы нанесли бы ущерб как самим себе, так и нашей пастве, и разгневали бы Господа своим небрежением и равнодушием»⁵. В заключении послания патриарх увещевает всех чад православной константинопольской церкви, чтобы они не соблазнялись злонамеренными слухами и даже осуждениями его действий, извращением благих его целей и душеполезных деяний, которые все направлены к наилучшему исполнению высоких и многогранных патриарших обязанностей. Патриарх Григорий с сердечным сокрушением должен был засвидетельствовать, что некоторые люди, объявившие себя по внешности православными, в действительности же мыслящие совсем неправильно, и даже незнакомы с основными началами православной веры, не ограничиваются, как иномыслящие, своим обособленным положением, но различными способами и путями стараются приобрести приверженцев своего развращенного настроения, бесстыдно решаются на устройство соблазнительных собраний и обществ, пустословят против догматов православной веры, против уставов святой церкви и против священных преданий божественных апостолов и богоносных наших отцов. Патриарх предупреждает всех таких противников церкви, что они, если не исправятся, найдут в нем строгого судью, действующего по руководству церковных канонов, справедливого обличителя их беззаконий и ревностного от них охранителя остальной православной паствы, – потому что такие пустословы и зломыслящие люди являются истинными врагами греческого народа и православия, которые желают следовать только своему произволу и стремятся лишь к тому, чтобы дела всегда пребывали в беспорядке, без всякого пастырского попечения и наблюдения. Патриарх Григорий во все пребывание свое на вселенском престоле будет бороться с указанным злом, пока с корнем не вырвет все плевелы, возросшие в винограднике Господнем, и не устранит вред, наносимый чадам православной церкви её инославными врагами, патриарх уверен, что и все истинные члены церкви окажут ему возможное содействие в утверждении православия, в прославлении церкви Христовой и в достижении общего душевного спасения⁶.

Таким образом, задача «Церковной и духовной эпитропии», учрежденной патриархом Григорием в 1836 году, не ограничивалась содействием его святейшеству в исполнении многосложных административных обязанностей, вытекавших из прямого назначения его архиепископской власти в пределах константинопольской епархии, но и обусловливалась современным отношением католичества и протестантства к восточному православию. В патриаршем и синодальном послании, опубликованном по поводу нового учреждения, содержится прямое упоминание об инославной пропаганде (πλῆθος ῾ετεροδόξων), которая имела многочисленных здесь представителей и энергично вела борьбу с православием. В распоряжении инославия были уже и многочисленные прозелиты из греков (πλῆθος διεφθαρμένων ἣ ἀργυρωήτων όμοεθνῶν), которые, под руководством западных своих учителей, организовались уже в общины и совместными усилиями совершали миссионерский натиск на православную среду. Окружное послание дает ценные указания и о миссионерских приемах врагов православия. Это были – учительство и распространение в народе соблазнительных и вредных книг (βιβλιάρια), в которых подвергалось критике православное учение и восхвалялось инославное. А главное, – католики и протестанты, по излюбленному своему приему старались дискредитировать в представлении православного народа центральную церковную власть, принизить её достоинство и поколебать её господствующий авторитет. В виду подобного образа действий со стороны врагов православия, патриарху Григорию, как видно из его послания, пришлось даже защищать свое распоряжение об учреждении «Церковной и духовной эпитропии», как вспомогательного административно-епархиального органа, и оправдывать соборное начало в церковном управлении. Вместе с тем, патриарх со всей решительностью заявил, что он все силы свои и саму жизнь готов принести в жертву самоотверженному исполнению архипастырского долга и нимало не намерен уступать врагам православия в их миссионерских притязаниях.

Последующий ход церковных событий в Константинопольском патриархате со всей очевидностью доказал жизненность и важное значение «Церковной и духовной эпитропии», основанной патриархом Григорием VI. Эта эпитропия почти непрерывно существует при вселенской патриархии до настоящего времени, причем устав её неоднократно изменялся. В частности, в 1873 году, при патриархе Анфиме VI, рядом с «Патриаршей центральной церковной эпитропией» возникла «Патриаршая центральная педагогическая эпитропия», со специальным назначением заведовать народными школами, которые раньше находились в ведении первой эпитропии⁷. Затем, по образцу патриаршей церковной эпитропии подобные учреждения стали возникать, в первое патриаршество Григория VI, и в епархиях константинопольской церкви. Так, уже в июне 1836 года церковная эпитропия существовала в г. Смирне⁸, а 13 февраля 1840 года Григорий VI утвердил устав церковной эпитропии в Янине, учрежденной митрополитом Иоанникием, при содействии духовенства и народа его епархии: членами янинской эпитропии были назначены – бывший веллский епископ Леонтий, протосинкелл Григорий и иерей Афанасий, с обязательством заботиться об умственном и нравственном состоянии приходского клира епархии, о просвещении народа и религиозно-моральных его потребностях; в послании, отправленном в Янину, патриарх Григорий воздал похвалу митрополиту и христианам за устройство церковной и духовной эпитропии⁹. В последующее время церковные эпитропии сделались необходимым вспомогательным учреждением для каждого епархиального иерарха константинопольской церкви, так как шли навстречу прямым запросам епархиальной жизни. Помимо положительного своего значения, обусловливавшегося потребностями христианского просвещения православного духовенства и народа каждой епархии, церковные эпитропии оказались весьма полезными учреждениями и в деле защиты православия от инославной пропаганды. Цензура книг религиозно-нравственного содержания, наблюдение за школами и учебно-воспитательным делом, правильная постановка церковной проповеди – вот меры противодействия католической и протестантской пропаганде, также действовавшей преимущественно посредством школ, книг и проповеди. Таким образом, патриарх Григорий VI положил начало организованному противодействию надвигавшемуся на православную церковь бедствию, создав в форме церковных эпитропий коалиционную защиту православия от происков латинских и протестантских миссионеров.

Но святейший Григорий VI этим не ограничился в борьбе с католиками и протестантами. Он ополчился против них горячим словом архипастырской ревности и в целом ряде посланий раскрыл их коварные планы в отношении православия, обличил ложь их вероучения и опасность для членов восточной церкви, призывал епископов и клириков внимательно охранять народ от духовной заразы, а мирян убеждал твердо держаться учения православной церкви и предания отцов. Еще 22 января 1836 г. патриарх Григорий отправил смирнскому митрополиту Хрисанфу руководственные указания относительно борьбы с католиками, утвердившимися в его епархии, и рекомендовал ему организовать правильную защиту православия при содействии духовенства и наиболее просвещенных и благочестивых мирян, при помощи школ, проповеди и открытого разоблачения коварных замыслов латинских миссионеров против православного населения¹⁰. В июне того же года патриарх обратился к митрополиту Смирны, духовенству, демогеронтам и народу этой епархии с новым окружным посланием по поводу инославной пропаганды. Церковь Христова, говорится в этом послании, издревле обуревалась многоразличными ересями и лжеучениями, но ни в одну предшествующую эпоху её истории не появлялись столь коварные и гибельные лжеучения, какие господствуют в настоящее время, когда противниками святой нашей церкви являются сторонники одной чуждой религиозной партии, враги истины, уклонившиеся от веры, восставшие против апостольских и соборных канонов и постановлений, против честных таинств, поклонения святым иконам и призывания святых, против древнейших церковных преданий, священных обычаев и божественных догматов непорочной нашей веры, чуждые, словом, всего того, что касается вечного спасения. И вот, впав в ложные учения и гордые помыслы, они в то же время объявляют, будто бы проповедуют нашу веру во Христа: извращая в своем учении и делах евангельское нравоучение, они, однако, называют себя евангеликами; злословя, презирая и ниспровергая священные каноны, постановления и предания святых апостолов, они дерзают называть себя последователями апостолов (ἀποστολιϰοί); наконец, будучи во всех отношениях зломыслящими и порицая главнейшие догматы непорочной нашей веры, они превозносят себя, как единственно просвещенных людей, и воображают, будто делами своими свидетельствуют, что Бог только им одним открыл истину. Уже давно они стараются увлечь во тьму своего лжеучения православных и благочестивых людей и во все православные страны отправили своих лжеучителей и совратителей, которые бесчисленными средствами усиливаются посеять тернии и плевелы своего гибельного верования. Сначала они имели некоторый успех и одних из православных обманули своими лживыми речами, а других увлекли в сети заблуждения посредством денег. Потом они увидели, что им будет трудно склонить на свою сторону истинных учеников святых апостолов и богоносных отцов и побудить их отказаться от преданного отцами спасительного учения в пользу лжеучения людей, развращенных и фальшивых. Тогда они переменили образ своих действий и решили заняться развращением и порчей детей, рассчитывая, что в отношении невинных и простых детей они легко достигнут того, чего не могли получить от их родителей. И вот, для осуществления своих целей, они повсюду учредили различные школы как бы для обучения детей, а в действительности – для проповеди религиозных учений и для разрушения истинных нравственных начал и народных идеалов, причем скрывают свои коварные планы и стараются действовать под личиной человеколюбия, благотворительности и бескорыстия, хитро обманывают своими громкими именами и лживыми приемами не только родителей и народных архонтов, но и пастырей церкви, успевают вырвать согласие от родителей на воспитание православной молодежи в их школах и вообще получают возможность заниматься пропагандой, пользуясь неопытностью православного населения местности. Но ложь торжествует недолго и обман постепенно открывается. И Господь, для испытания нашего, и по неисповедимым Своим судьбам допустивший лютых волков губить избранное Свое стадо и, по грехам нашим, давший возможность лжеапостолам и соблазнителям народа усыпить духовных пастырей и обмануть многих из православных, снова воззрел милостивым оком на православный народ Свой, услышал горячие молитвы истинных пастырей и ревнителей православия, которые непрерывно призывали Отца света, чтобы Он просветил общество православных, дабы они поняли обман и совершенно уразумели, в какую бездну погибели совратители православных увлекают как родителей, так особенно невинных и неопытных детей. Великая Христова церковь, общая матерь всех благочестивых давно пробудила пастырей и народ от смертоносной летаргии и от невольного их заблуждения, предприняла энергичные меры для охраны духовных своих чад от угрожающей опасности и продолжает непрерывно, посредством спасительных советов и наставлений, обличать злонамеренные цели противников и утверждать верных в отцепреданных своих догматах. И мы, говорит о себе патриарх Григорий, как только заняли, по милости Божией, вселенский престол, признавая своим долгом защиту православия, учредили церковную эпитропию, образовали ее из благочестивых и просвещенных лиц, и в то же время сделали постановление, чтобы применительно к уставу константинопольской эпитропии, такие учреждения основывались и в других городах империи. С великой радостью мы узнали, что церковная эпитропия учреждена и в Смирне, при общем расположении и ревности местных благочестивых христиан. Хотя все, без сомнения, православные жители Смирны хорошо знают тайные цели лживых миссионеров и совратителей народа, которые имеют в виду исключительно вред для православной веры, гибель национального характера греков, их языка и благородных эллинских традиций и вообще всех великих и истинных интересов православных христиан, хотя всем известно, что инославные учителя стараются в своих школах внушить детям зловредные и гибельные свои ереси и что их книги то косвенно, то прямо полемизируют против нашей веры, этого драгоценнейшего отеческого наследия, – хотя, одним словом, духовенству и народу Смирны ведомы душевредные намерения инославных злоумышленников против религиозного и нравственного состояния православной общины, и впредь уже никто не станет верить их хитрым доводам и льстивым оправданиям; тем не менее патриарх Григорий считает своим долгом обратить их внимание на замыслы врагов православия. Своей церковной грамотой он отечески советует, увещевает и побуждает всех православных жителей смирнской епархии всецело отвращаться лживых инославных миссионеров и их гибельного учения, собирать и сожигать книги, напечатанные в латинских и протестантских типографиях, ни под каким предлогом не посылать своих детей для обучения в инославные школы и, вообще, избегать всякого общения с католиками и протестантами, не принимать от них никаких приношений и подарков, которыми они стараются расположить православных в свою пользу, дабы потом погубить их душу, честь, характер, мысль и все остальное. Ведь православным хорошо известно, что где нет истинной веры, там не может быть и истиной добродетели, и что кто оказывается лукавым пред Богом, презирает Его небесное учение и пренебрегает божественными заповедями, тот не может быть искренним по отношению к своему ближнему и не в состоянии бывает принести ему ничего более, как только гибель, порок и обман. Все православные знают, что еретики всегда были врагами и православия, и гражданского общества, виновниками всяких разделений в церкви и государстве, всюду несли – под знаменем свободы – гибель и разрушение, сеяли повсюду семена расколов, соблазна и вражды по отношению к православию, словом, принимают вид агнцев и прибегают к хитростям лисицы, пока не вторгнутся в среду стада Христова, где являются уже настоящими волками, губят и пожирают. Православные должны держаться вдали от их лжеучения, так как хорошо знают, что только истина ортодоксии всегда сияла светлее солнца и всегда шествовала царским и средним путем, пребывая вне всяких уклонений от этого спасительного пути. Православная церковь утверждена на семи святых и вселенских соборах, как на семи непоколебимых столпах, святыми и богоносными отцами, исповедниками, чудотворцами и мучениками и не имеет нужды ни в каком исправлении, пребывая самодовлеющей и в догматическом отношении, и в том, что необходимо для спасения её чад. В особенности же патриарх убеждает митрополита, народных представителей городов и родителей не посылать детей в инославные школы и удалять их от всякого общения с латинянами и протестантами, которые имеют в виду лишь развратить православную молодежь, – в противном же случае виновные подвергнутся грозному суду Божию и понесут церковное и гражданское наказание. Вместе с тем, патриарх утверждает Церковную и духовную эпитропию, возникшую в Смирне, и убеждает всех подчиняться определениям составляющих эпитропию членов, которые уже вошли в сношения с константинопольской эпитропией и стараются действовать в согласии с ней. Такое общение смирнских и константинопольских церковных деятелей очень радует патриарха, который в заключении своего послания еще раз заявляет, что он все силы свои принесет на пользу церкви Христовой и для блага и спасения её верных чад¹¹.

Представленное окружное послание патриарха Григория является документом большой важности. Здесь прямо и открыто засвидетельствовано зло, угрожающее православной церкви со стороны инославной пропаганды, указаны главные его виновники, их приемы и способы действий, намечены и средства борьбы с надвигающейся опасностью, которая успела уже коснуться самой невинной и доверчивой части христианского общества – православных детей. Вместе с тем, патриарх объявил открытую борьбу с врагами православия, призвал смирнское православное население, во главе с митрополитом, к общению и единодушию, одобрил союз вновь основанный в Смирне церковной эпитропии с аналогичным учреждением в Константинополе и исповедал, что он никогда не сложит духовного орудия пред противниками святой православной веры, так как долг его предстоятельства во вселенской церкви призывает его к духовной с ними брани для торжества православия и всех его верных последователей. Дальнейшая архипастырская деятельность Григория VI совершалась в духе намеченных им охранительных и защитительных задач.

Инославная пропаганда прочно утвердилась, между прочим, в малоазийском городе Прусса. Местный митрополит Анфим не оказывал ей сильного противодействия и затруднялся в средствах борьбы, вследствие чего пропаганда имела в прусской епархии значительный успех. Узнав об этом, патриарх Григорий поспешил на помощь местным православным деятелям. В мае 1836 года он отправил митрополиту Анфиму, духовенству и народу прусской епархии окружное послание, направленное против западных миссионеров. Это послание несколько сходно по содержанию с выше изложенной энцикликой, отправленной в том же году в Смирну. Патриарх здесь свидетельствует, что на Востоке, повсюду – в городах и селах – появились западные миссионеры и лжеучителя, которые увлекают греков во тьму инославия и сеют на ниве Христовой тернии и плевелы ересей, занимаются невежественным и гибельным для души толкованием Священного Писания, признавая это дело доступным для каждого, издают вредные для православных книги, которые и распространяют в народе даром, учреждают начальные школы, где пользуются методом взаимного обучения и развращают учащуюся греческую молодежь, многих соблазняют деньгами и прельщают благотворительностью и вообще, наносят большой вред религиозно-нравственному состоянию православного населения Востока. В последнее время инославные деятели появились и в Пруссе, где и успели уже приобрести прозелитов из среды православного населения. Они учредили здесь на свои средства несколько школ, нанимают учителей и, под предлогом благотворения и помощи, занимаются пропагандой своего лжеучения среди учащейся молодежи. Великая Христова церковь хорошо знакома с вредной деятельностью западных просветителей греков, поэтому запретила употреблять в константинопольских и иных школах взаимного обучения книги, изданные этими врагами православия, а также приняла и другие защитительные от них меры. В виду того, что в прусской епархии одни сделались жертвой протелитизма по неведению, а другие – из-за материальных расчетов, патриарх Григорий признал необходимым разоблачить пред православным населением этой епархии коварные замыслы западных миссионеров, указать на их позорные дела и побудить митрополита Анфима обратить на них наибольшее внимание. Итак, патриарх отечески советует и увещевает всех православных христиан прусской епархии крепко хранить священные отцепреданные догматы непорочной нашей веры, а также постановления и каноны, церковные предания и законоположения как сохранившиеся в письменах, так и незаписанные, – потому что святая наша церковь приняла их от Господа Иисуса Христа, святых Его апостолов, вселенских соборов и святых отцов, руководимых Духом Святым, преемственно хранит в целости и не поврежденности и, руководствуясь этими началами в жизни и деятельности, пребывает на крепкой скале истинной Христовой веры. В этих спасительных боговдохновенных законоположениях должны пребывать и все православные христиане прусской епархии, как истинные чада общей нашей матери, и шествовать по прямому и непреткновенному пути, вне которого никто не может спастись, а гибельных нововведений и схизматических пустословий зловредных и фальшивых западных миссионеров все должны избегать и отвращаться, как наставлений пагубных. Ведь западные миссионеры – суть разбойники и воры, злоумышляющие против драгоценного сокровища православных наших догматов, это – слепые вожди, увлекающие простецов с прямого пути священных законоположений и отеческих преданий и низвергающие их в бездну душевной гибели, – свирепые волки, не охраняющие стадо, а разгоняющие, похищающие словесных овец из духовной ограды Христовой и увлекающие их в душегибельные пустыни и в общины, чуждые свету божественных добродетелей и даров Духа Святого. Православные христиане должны стоять вдали от таких лжеучителей и от их продажных сотрудников, причисляющих себя к нашим соотечественникам, не слушать их порочных и нелепых наставлений, будут ли они предлагаться устно, или посредством гибельных печатных листков, отвергать и малые им услуги со стороны инославных миссионеров, которые имеют в виду этой приманкой лишить православных вечного спасения. Особенно же патриарх внушает митрополиту Анфиму неусыпно наблюдать и всеми мерами охранять православную молодежь от инославной заразы, – постоянно предлагать ей свои архипастырские назидания и наставления в догматах православной веры, побуждать изучать священный катехизис, особенно же катехизис московского митрополита Платона, переведенный на греческий язык, не допускать того, чтобы православные дети учились у дидаскалов малоизвестных и сомнительных и в школах инославных, не позволять им приходить и в другие учреждения инославных деятелей, строго следить и за теми сотрудниками инославных миссий, которые объявляют себя греками и коварно действуют и против своего народа, и против православной церкви. Книги, изданные западными выходцами, должны быть изгнаны из православных школ, где следует пользоваться священными книгами православной церкви. В заключении послания патриарх Григорий выражает уверенность, что его советы и наставления будут всеми приняты с надлежащим вниманием и исполнены с усердием и ревностью о вечном своем спасении. В случае же каких-либо недоумений и затруднений, митрополит Анфим имеет долг обращаться к патриарху Григорию за помощью, причем патриарх обещает свое покровительство и защиту всем верным чадам православной церкви в их борьбе с инославной пропагандой¹².

Послание Григория VI произвело в прусской епархии сильное впечатление и побудило местного митрополита Анфима и народ противостать инославной пропаганде в духе тех мероприятий, какие были рекомендованы патриархом. В июне 1836 года Григорий отправил в Пруссу другую грамоту, в которой восхваляет митрополита Анфима за борьбу с утвердившимися здесь лютеранами и кальвинистами и одобряет его меры в защиту православной паствы и особенно молодежи от происков инославных миссионеров и учителей. В послании речь идет и об учителе местной общественной школы (ϰοινὴ σχολὴ), который вел себя с православными очень подозрительно и дал повод усомниться в искренности его ортодоксальных убеждений; митрополит Анфим лишил его права учительства в кинотской школе и предупредил местную общину относительно симпатий этого дидаскала в сторону протестантства; тогда дидаскал заявил о своем раскаянии и просил митрополита вновь назначить его на должность. Патриарх Григорий, узнав от митрополита о поведении прусского дидаскала, рекомендовал ему не спешить с назначением последнего на учительскую должность, а подождать, пока он на деле докажет искренность своего раскаяния и чистоту православных своих воззрений. Наконец, тот православный житель Пруссы, который, по сообщению митрополита Анфима, сдал в аренду протестантским миссионерам свой дом, где они и устроили школу, должен нарушить заключенное с ними соглашение и удалить пришельцев из своего дома, – в противном же случае он, по суду вселенского патриарха, подвергнется наказанию, как явный помощник врагов православной церкви и греческого народа¹³.

Заботы патриарха Григория VI о соблюдении всеми православной веры и о защите её от инославных притязаний простирались и за пределы константинопольского патриархата. В 1836 году к нему обратились за помощью православные жители Диарбекира, входящего в состав антиохийского патриархата, так как были обижены водворившимися здесь католиками. Это обращение к вселенскому патриарху, помимо антиохийского патриарха Мефодия, обусловливалось, во-первых, тем, что последний в данное время пребывал вне пределов антиохийской церкви, во-вторых, первенствующим по чести значением вселенского патриарха и его пребыванием в столице турецкой империи, в непосредственной близости к гражданскому правительству, содействие которого в этом деле было необходимо, в-третьих, важностью вопроса, касавшегося церковных и общественных прав ромейской райи в пределах Турции, главная защита которой принадлежала вселенскому патриаршему престолу, и в-четвертых, всем известной ревностью Григория VI в охране чистоты православия от всяких притязаний католичества и протестантства. И вот, православные жители далекого Диарбекира, во главе с духовенством и демогеронтами, поспешили сообщить о своем большом несчастье именно Григорию VI. С большим унынием и сокрушением они писали ему, что в Диарбекире в последнее время появились религиозные отщепенцы, вышедшие из их же собственной среды; раньше они принадлежали к пастве православной церкви, а потом были совращены в латинство западными миссионерами и стали во враждебные отношения к своим прежним братьям. Они силой захватили местный храм, издавна принадлежавший православным, изгнали отсюда прежних собственников и объявили себя полноправными и исключительными его владетелями. Православные диарбекирцы умоляли патриарха оказать им покровительство и защиту, возвратить им храм и избавить от дальнейших на него притязаний со стороны католиков. В ответ на эту слезную просьбу патриарх Григорий 21 августа 1836 года отправил православным жителям Диарбекира примечательное послание. В нем патриарх сообщил, что, получив грамоту из Диарбекира, он поспешил принять необходимые меры для защиты просителей, как истинных своих чад, хотя и находящихся по месту вдали от него, но духом пребывающих в единении с православной восточной церковью. Патриарх немедленно обратился с ходатайством в их пользу к турецкому правительству и получил высокий султанский указ к великому визирю и диарбекирскому вали Мехмету Решид-паше, коим предписывается, что католики Диарбекира впредь не должны причинять местным православным жителям никаких тревог и беспокойств, а церковь, издавна находившаяся в пользовании последних, опять должна остаться в их владении. Посылая отмеченный указ православным диарбекирцам, патриарх рекомендовал им представить его местному вали и, со своей стороны, принять необходимые меры к тому, чтобы расположить Рашид-пашу в свою пользу и добиться его покровительства и содействия в возвращении отнятой католиками церкви. Посылая диарбекирцам свое архипастырское благословение и выражая пожелание достигнуть цели, патриарх Григорий пользуется настоящим случаем, чтобы преподать им и свои наставления. Он увещевает их быть твердыми и непоколебимыми в священных отцепреданных догматах православной веры, в определениях священных законов и канонов, в церковно-богослужебных чинопоследованиях и уставах святой православной восточной церкви, не уклоняться на ложные стези инославия и не сбиваться с установленного отцами прямого и непреткновенного пути, вне которого никто не может спастись. Православные жители Диарбекира должны также наблюдать, чтобы их приходской священник был вне всякого подозрения в отношении православия и благочестия, совершал богослужения и таинства по уставу православной церкви, постоянно учил их истинам веры и нравственности и охранял православную молодежь от гибельной заразы инославия. Вообще, точное соблюдение учения и канонов православной церкви являлось, по мысли патриарха Григория VI, необходимым для православных диарбекирцев условием их церковно-религиозного благосостояния и будущего вечного спасения¹⁴.

Одновременно патриарх Григорий отправил аналогичное послание феодосиопольскому митрополиту, под властью которого Диарбекир находился, и приглашал его оказать православным жителям города свое архипастырское содействие как в возвращении отнятого у них латинянами православного храма, так и вообще в защите их верования и церковно-общественных прав от притязаний инославных миссионеров¹⁵. Не ограничившись этими посланиями, патриарх Григорий вступил по рассматриваемому делу в сношения с современным антиохийским патриархом Мефодием. 11 августа 1836 года он отправил Мефодию свою грамоту относительно Диарбекирского храма. В этой грамоте Григорий сообщил патриарху о просьбе православных жителей Диарбекира, которую он и поспешил исполнить, получив уже султанский указ о восстановлении прав православных жителей города на храм, отнятый у них католиками. Вместе с тем, Григорий признал необходимым довести об этом деле до сведения блаженнейшего Мефодия, как кириарха законного феодосиопольского митрополита, к епархии которого Диарбекир относится, препроводил патриарху копию с султанского указа и одновременно напомнил (ὑπομιμνήσϰομεν) его блаженству, чтобы он и со своей стороны принял меры, какие признает необходимыми, для защиты православных диарбекирцев от латинской пропаганды и для благополучного завершения столкновения между двумя партиями в Диаберкире и назначил для православного прихода благочестивого и вполне искреннего и твердого в православии священника¹⁶.

К 1836 году относится еще один памятник апостольской ревности патриарха Григория VI, свидетельствующий о его пламенном стремлении охранить православное население Востока от происков инославной пропаганды. Разумеем «Церковное и синодальное окружное послание ко всем православным, наставляющее избегать распространившихся инославных учений». Послание было подписано патриархами Григорием константинопольским и Афанасием иерусалимским, и семнадцатью митрополитами вселенского престола. Кроме того, 21 сентября 1836 г. патриарх Григорий отправил в Смирну грамоту бывшему константинопольскому патриарху Анфиму III с просьбой подписать указанное церковное и синодское окружное послание¹⁷. Однако, подписи этого патриарха в послании не оказалось. В конце 1836 года послание было отпечатано в патриаршей типографии в Константинополе и в громадном числе экземпляров было распространено по всему православному Востоку. Оно произвело сильное впечатление на духовенство и народ и вообще, было замечательным памятником апостольской ревности в защиту православия со стороны святейшего Григория VI. Необходимо войти в подробный анализ его содержания.

«Церковное и синодальное окружное послание ко всем православным» открывается вступлением, в котором речь идет о воплощении Бога Слова для спасения людей и об основании церкви Христовой, как хранительницы истинной веры и правых догматов. Однако, неусыпный враг истины диавол, всегда завидующий спасению людей, никогда не прекращал помышлять о их гибели и воздвигал против Церкви Христовой разнообразных еретиков, этих виновников зла, которые извращали божественные догматы и прельщали православных их хранителей. Так было от начала Церкви, так бывает особенно в наше время, когда умножаются развращенность нравов и холодность в вере, оскудевает любовь и ослабевает страх Божий. И ныне существуют еретики, при том даже в большем числе, чем прежде, более хитрые и более способные скрывать свои тайные замыслы под видом благочестия и благотворительности, так что обманывают очень многих, особенно из людей более простых и незлобивых. Патриарх Григорий, приняв на себя неусыпную заботу о пастырских своих обязанностях, считает необходимым пред всеми засвидетельствовать об опасности, угрожающей церкви, а вместе с тем, и указать ереси, лжеучения и замыслы современных еретиков, дабы все знали, как следует охранять себя от их козней. Так делали святые отцы церкви, преемники апостолов и славные предшественники патриарха по престолу: Григорий лишь следует их примеру в исполнении своих архипастырских обязанностей и желает всех православных предупредить относительно грозной опасности, – так как на нем лежит величайшая пред Богом ответственность за свою паству. В свою очередь, все верные чада православной церкви должны явить полное послушание священному её голосу и с усердием исполнить повеления своих пастырей, ревнующих об истинной и духовной их пользе.

Современные еретики, продолжает патриарх, коварно и лукаво нападающие и старающиеся погубить православную церковь, суть ученики и последователи Лютера, Цвингли, Кальвина, социниан и многих других подобных еретиков. «Родоначальник и учитель их Лютер, как хвастаются ученики социниан, разорил кровлю Вавилона, его последователь Кальвин низверг стены его, а социниане разрушили и самые основания Вавилона»; при этом под Вавилоном еретики разумеют нашу неодолимую церковь и апостольские её предания и священнодействия. Однако, указанных ересиархов современные их последователи называют светильниками и отцами церкви, строго следуют и чтут их гибельные учения и, не удовлетворяясь этим, разнообразными способами и коварно стараются распространить их и среди православных.

Вслед за тем патриарх Григорий кратко обозревает в своем послании протестантские лжеучения, говорит о замыслах протестантских миссионеров в отношении к православному Востоку, дает руководящие указания православным архиереям константинопольской и иных церквей для борьбы с инославной пропагандой, излагает необходимые наставления и православным мирянам и вообще, намечает план зашиты православия от миссионерского натиска протестантских упований. Послание состоит из двенадцати параграфов и эпилога, соответственно коим здесь и будет изложено.

1. В послании прежде всего речь идет «о Лютере и его ересях». Лютер, считавший себя посланником Божиим, назначенным для исправления злоупотреблений и для возобновления благочестия и евангельской нравственности, в действительности, как показывают его жизнь и учение, проповедовал диаметрально противоположное. Он сначала принадлежал к римской церкви, изучал богословие, был иеромонахом ордена августинцев и проводил жизнь честную и добродетельную, а затем по корыстолюбию и гневу восстал против римского двора, объявил себя противником римского вероучения и апостолом нового упования, и вместе с тем, забыл о прежних своих обещаниях пред Богом, оставил монашескую жизнь и в 1525 году женился на монахине Екатерине, также отвергшей обет иночества. Вот начало нового евангелия и чистой проповеди! После этого Лютер стал учить, что необходимо исполнять требования природы, и с церковного амвона провозгласил такое дерзкое измышление: «как не в силах моих переменить, чтобы я не был мужчиной, так выше моих сил и то, чтобы я существовал без женщины». Он также отверг монашескую жизнь и девство монахов, объявил монашеству непримиримую войну, подверг осмеянию посты, подвижничество, умерщвление плоти и всю, вообще, аскетическую жизнь по евангелию, стремясь стереть ее, если возможно, и с лица земли. Затем Лютер провозгласил, что владения монастырей должны принадлежать императорам и королям, а монастыри необходимо обратить в народные школы, монахи же, как люди неполезные, и даже вредные, должны быть истреблены. По примеру Лютера, и современные его последователи также стремятся разрушить священные учреждения, присвоить монастырские имения, посвященные Богу, и уничтожить ангельский монашеский чин. Далее, Лютер отверг свободу воли человека и все его дела обусловливал предопределением; таким образом, он освободил человека от всякой ответственности, предоставил ему свободу в желаниях и страстях и самого Бога признал виновником всех человеческих беззаконий. Такое же лжеучение распространяется ныне на Востоке последователями Лютера. Кроме того, Лютер не требует от своих последователей добрых дел, потому что, по его учению, человека спасает одна вера. Истинную же веру человек, по его словам, имеет тогда, когда верует, что Иисус Христос, пострадавший ради наших грехов, не оставит нас без Своей помощи в отпущении наших грехов. И кто имеет веру, тот не может быть наказан, а кто не имеет веры, тот является идолослужителем, и все, что он ни делает, есть грех, даже и добрые его дела. Да, с точки зрения последовательных лютеран, доброе дело есть не иное что, как лицемерие и обман простецов. Сверх того, единственным источником вероучения у лютеран признается Священное Писание, а священное предание совершенно отвергается, равно не признаются определения и каноны вселенских соборов и творения святых отцов. Безбрачие священников, монашеские обеты, исповедание грехов, посты, коленопреклонения – все это Лютер объявил суеверием. Из семи таинств церкви Лютер признал только два – крещение и евхаристию, но без пресуществления и освящения, отверг поклонение святым иконам, молитвы и мощи святых.

2. Кратко и в существенных чертах изложив учение Лютера, применительно к пониманию простого народа, патриарх Григорий далее говорит «о гибельных ересях Лютера». Всякий православный, излагается в послании, хорошо понимает, насколько гибельно и опасно это учение как в религиозном, так и в общественном отношении. В религиозном отношении оно ниспровергает все православие, а в общественном вводит порчу нравов и нарушение законов. Ведь законы имеют целью обуздать страсти, уничтожить преступления и умножить добродетели, а учение Лютера направлено лишь к тому, чтобы дать свободу страстям, пренебрежительно отнестись ко всяким преступлениям, воспрепятствовать подвигам, созидающим добродетель. И опыт доказал, насколько это учение было гибельно для тех народов, которые его приняли, и какую порчу и нечестие оно принесло им. Да и сам Лютер, а за ним Кальвин свидетельствовали о порочности и развращенности своих последователей. Однако, современные их единомышленники, будучи исполнены зла, лицемерия и развращенности, стремятся реформировать греко-восточную церковь: видя сучок в глазу брата своего, они в своем глазу не чувствуют и бревна (Мф. 7:3). Эти апостолы, именующие себя евангеликами, и впавшие в бездну погибели и развращенности, не заботятся об исполнении заповеди Господа: «врач, исцели самого себя» (Лк. 4:23). Оставив тесный путь спасения – покаяние, без которого, по слову Господа, никто не может спастись, крест Христов и дух евангелия, они для своих последователей, вопреки учению Христа, открыли широкий путь погибели, предались полному произволу, отвергли благое иго Спасителя и существенным образом уклонились от евангелия. И в то время, как опыт доказал их развращенность и порочность, которые были засвидетельствованы и самими ересиархами, в то время, как по вине этой ереси повсюду были пролиты потоки крови, возбуждающие ужас, – они, при всем этом, бесстыдно и к обману православных народов решаются скрывать свои беззакония и злодеяния под громкими словами устранения предрассудков и церковных злоупотреблений. Свою необузданную свободу в страстях они назвали свободой сынов Божиих, богохульные учения наименовали апостольскими догматами, злокозненную свою проповедь – проповедью евангельской. Так они усиливаются, посредством красивых выражений, обмануть православных людей. К тому же, они все свои ереси обосновали на изречениях Священного Писания, неправильно ими истолкованных, и аргументировали хитрыми софизмами, так что вводят в заблуждение и людей образованных. Однако, лютеранство имело в западной Европе громадный успех, хотя и оказало гибельное влияние на религиозно-нравственную жизнь западного общества. Здесь появились до двухсот различных протестантских сект, чисто взаимно исключающих друг друга по своим конечным выводам, здесь возникли религиозный индифферентизм и даже полное неверие, испорченность нравов, анархия, произвол, восстание против властей и церкви и всеобщий упадок народов. В последнее время последователи западных ересиархов появились и на Востоке, где и успели испортить и развратить многих членов православной Церкви.

2. Дальше речь идет «о Цвингли и его ереси». По сообщению патриаршего послания, последователь Лютера Цвингли не был ни мудрым человеком, ни образованным, ни выдающимся богословом, но считался лишь хорошим воином, хотя и развращенным, и ограниченным по своему уму. Он проповедовал свое учение с оружием в руках и был убит тридцати четырех лет от роду в 1531 г. Так жил этот знаменитый западный апостол и евангелист, и так он проповедовал свое евангелие! Особенности учения Цвингли состоят в следующем: он все приписывал свободной воле человека и совершенно отрицал благодать Божию, не верил ни в пресуществление, ни в действительное пребывание Господа Иисуса Христа в таинстве евхаристии, утверждал, что в христианском рае пребывают и классические герои, и мудрецы – Геркулес, Тезей, Сократ, Аристид, Антиох и т. п.

4. В параграфе «о Кальвине и его ересях» патриаршее послание сообщает, что этот еретик был самым опасным из всех и пагубным. Никто из людей не умел так искусно, как Кальвин, скрывать под видом смирения свою необыкновенную гордость: он презирал все блага земли и старался показать, что он умнее и красноречивее всех. Он не признавал никакого внешнего богослужения и никакой иерархической власти – ни патриархов, ни архиереев, ни священников, удалил из храмов священные сосуды, иконы и совершение богослужений и т. п.

5. Что касается «социниан и их ересей», то, по сообщению патриаршего послания, эти еретики совершенно ниспровергают все православие и христианство, и открыто проповедуют нечестие. Они не признают святых и внешнего богослужения, отрицают чудеса, догматы, таинства и все непостижимое для человеческого ума, отвергают христианское учение о Святой Троице и воплощении Бога Слова. Отсюда, социниане не имеют никакой религии и проповедуют полное нечестие, развращение в нравственном отношении, отрицательно относятся к законам и исполнены всякого рода пороков и страстей.

Указанных еретиков, продолжает патриаршее послание, явившихся в последнее время и на Востоке, самым совершенным образом живописует боговдохновенный Павел во втором послании к Тимофею: «знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие, ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, не примирительны, клеветники, не воздержаны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся; к сим принадлежат те, которые вкрадываются в дома и обольщают женщин, утопающих в грехах, водимых различными похотями..., люди, развращенные умом, невежды в вере» (2Тим. 3:1–8). Таковы и современные так называемые благодетели человечества, появившиеся на православном Востоке, именующие себя просвещенными деятелями. Они, познав Бога, по примеру древних философов, однако, по словам апостола, «осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, (они) обезумели, (поэтому) и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте» (Рим. 1:21–24). Таков истинный образ богохульствующих еретиков, которые, называя себя мудрыми п просвещенными, в действительности безнадежно погружены в самые грандиозные безумства; они стремились научить и просветить мир, но осуетились в своих помышлениях; они хвалятся, что находятся в свете, но Дух Святой открыл нам, что неразумное их сердце помрачено. И мы, действительно, видим, что Бог предал их нечистоте в похотях их сердец, – как свидетельствует пример Лютера, который впал в беззакония_, тьму и развращенность, и его последователей, допускавших в своей жизни величайшие пороки, совершенное нечестие и испорченность.

6. После краткого обзора лжеучений Лютера, Цвингли, Кальвина и социниан, которые изложены в послании языком простым и ясным, применительно к пониманию греческого народа, патриарх Григорий дальше говорит «о современных еретиках и о замыслах их». Современные еретики, раскрывается в послании, являющиеся единомышленниками и последователями указанных ересиархов и называющиеся общим именем лютерано-кальвинисты, усиливаются всеми способами и средствами распространить гибельный яд различных лжеучений и среди православного населения Востока, чтобы осквернить непорочную нашу веру и разделить стадо Христово. С целью легко выполнить свое намерение, они принимают на себя личину различного рода, и то занимаются благотворительностью, то проповедуют веру, то обращаются к обучению и воспитанию, причем всюду обещают самые великие благодеяния. Иногда же они являются в виде путешественников, иногда в роли купцов, иногда выдают себя за бескорыстных врачей, или прямо – за миссионеров и учителей; они много путешествуют ради каких-нибудь незначительных древностей, лечат даром, обучают бесплатно, лишь бы достигнуть расположения православных и унизить их отеческие учения. Они тратят много денег на печатание книг и брошюр, полных различных их злословий, полемизирующих то косвенно, то прямо против догматов, учений, преданий и уставов православной церкви, раздают их даром или продают за небольшую плату, под предлогом благодеяний, а в действительности для вреда, чтобы насадить свои беззаконные хулы в сердцах православных, особенно же неопытных детей. Они прилагают всю заботливость о воспитании православной молодежи, как наиболее доступной для их обмана, надеясь со временем получить от неё более обильные плоды; для обучения и воспитания православных детей они повсюду учреждают школы, коими и руководят или сами, или чрез посредство учителей из греков, обманутых ими, или подкупленных за большие деньги, которые для большего обмана соотечественников и занимаются преподаванием их лжеучений. Современные еретики прибегают и к другим мерам, чтобы осквернить нашу веру, развратить наш народ; между прочим, они, для более успешного осуществления своих зловредных целей, чрез посредство многочисленных пустословов, изливают лед своей смертоносной души против монашеского чина, внимательно бодрствующего и охраняющего православную паству, способного преимущественно противостать и низвергнуть их лукавые планы, причем различными неразумными доводами стремятся совершенно уничтожить этот священный институт. Но пусть неразумные миссионеры лютеран и кальвинистов знают, что из среды монашества и в настоящее время выходят деятели, проповедующие слово истины и руководящие православную молодежь в изучении священных догматов и христианской нравственности. Монашеский чин, вопреки заблуждениям своих злонамеренных врагов, никогда не унижал церкви Христовой, а напротив, всегда возвеличивал, прославлял, укреплял и утверждал ее как посредством своей духовной жизни, так путем догматических и нравственных творений; монахи, именно, принимали участие в устройстве соборов вселенских и поместных и в точности соблюли священные каноны; благочестиво сохраняют догматы, руководят христианской нравственностью и жизнью по Богу; они в древности восстали и всеми силами боролись с различными эллинистическими системами и еретическими учениями; наконец, и теперь монахи борются с еретиками, явившимися из пропасти ада и из бездны северного моря, чтобы они прекратили возмущать православную восточную церковь, которую монахи и прежде спасли, и впредь, при помощи Божией, намерены охранять.

Западным миссионерам должно быть известно, что православная церковь, давно уже замечая их замыслы и хитрые планы и зная скрытую цель пропаганды, никогда не переставала охранять свою паству, а вместе с тем и обличать враждебные стремления лютеран и кальвинистов; время от времени церковь, чрез посредство своих иерокириксов и другими способами, разоблачала коварные действия своих противников и заявляла о своем осуждении их миссионерства, причем надеялась, что она мирным и евангельским путем заставит их сознать большую несправедливость и величайшее беззаконие, которые они причиняют православному народу в отношениях национальном, политическом и религиозном. Но теперь церковь с грустью видит, что бесславные злоумышленники бесстыдно злоупотребляют её кротостью о Христе и благостью и, быть может, неправильно истолковали её незлобие, так как продолжают совершать против неё свое злейшее и несправедливое дело; в виду этого, греко-восточная церковь вынуждена настоящим окружным посланием возвестить всем православным христианам об угрожающей им опасности и указать средства для избавления от надвигающегося на верных бедствия.

7. Дальше патриарх обращает свою речь «к миссионерам современных еретиков». Православная церковь, говорится в послании, подвергаясь разнообразным нападениям проповедников и сторонников чуждых исповеданий и ересей, настоящей грамотой кротко заявляет им о своем желании, чтобы миссионеры поняли значение своих действий и оставили верных её чад свободными от проповеди среди них лютеранства и кальвинизма; церковь желает, чтобы западные миссионеры прекратили всякую свою деятельность с целью прозелитизма среди православных народов, не распространяли не одобренных ею переводов книг Священного Писания, а равно и других изданий инославного характера и происхождения, закрыли свои учреждения, основанные никак не для обучения и воспитания православной молодежи, а для её развращения и обмана и вообще оставили православных в покое, дабы они могли и думать, и веровать согласно преданиям святых отцов, и служить Богу в православной церкви, к которой, по Его милости, они принадлежат от рождения. Все православные веруют, исповедуют и не имеют никакого сомнения в том, что их вера есть единственно истинная, ведущая к вечному спасению так как без изменения принята от Основателя церкви Господа Иисуса Христа, от святых апостолов и отцов. Православные не принимают никакого прибавления или убавления семи священных таинств и апостольских письменных и устных преданий, которые церковь сохранила неизменными от своего основания, не принимают и никаких учений, противных учению богоносных отцов. Между тем, пределы греко-восточной церкви, как поток, наводнили западные лжеучителя, люди посторонние и чужие, иноязычные и инославные, явившиеся сюда для оглашения необразованного народа и несовершеннолетних юношей. Они деньгами привлекают некоторых малообразованных и испорченных лиц, чтобы потом пользоваться ими как орудием развращения молодежи и сообщения ей ложных западных учений. Они тайно и коварно клевещут на веру отцов наших, распространяют вредные книги, учреждают школы и разные заведения для воспитания молодежи во враждебном православию духе. Они злонамеренно клевещут на православную церковь и её пастырей и резко порицают их действия, направленные к защите отеческой веры нашей. Они возбуждают ненависть православного народа к его клиру, повсюду распространяют плевелы смуты и вражды и стремятся хитрыми и небывалыми средствами водворить учение то Лютера, то Кальвина в самом центре православия. И все эти деяния они совершают самыми преступными способами среди несчастного народа, достойного лишь сочувствия за испытанные ими бедствия и невзгоды... Неужели такие дела можно назвать христианскими? Неужели в них выражаются человеколюбие и благодеяние? Неужели все это согласно с началами культуры, проповедуемой западными миссионерами, соответствует духу века, в котором мы живем, с правами народов?..

Пусть инославные проповедники подумают, как бы они сами поступили с нами, если бы мы стали то же самое делать на их родине, вопреки обычаям и религии их предков. Пусть они сообразят, что все народы мира, все нации подвергают изгнанию и даже смерти тех, кто осмелится ниспровергнуть или похулить веру их. Пусть же и нам западные миссионеры предоставят подобные права и преимущества, свойственные всем народам. Пусть они перестанут несправедливо смущать нас и бесстыдно, по праву сильного, беспокоить. Пусть они устыдятся суда истории, который изобразит их в таких же непривлекательных чертах, в каких ею представлены их родоначальники-ересиархи. Если они действительно любят ближних и мир с другими, если они стремятся к справедливости и желают сохранить права народов, то должны отказаться от своих дерзких поступков. Пусть они оставят нас на свободе, дабы мы мыслили согласно с учением святых отцов и скончались в вере православной, которой нас удостоил Господь. Пусть они навсегда оставят в покое всех православных христиан, покровительство которым, и защита православной церкви вверены вселенскому патриарху, имеющему отдать пред Господом и ответ за всю свою паству. Как этнарх и пастыре-начальник православно-христианского народа, святейший Григорий совместно со священным своим синодом объявляет западным миссионерам о неуклонном исполнении долга охраны и защиты православного мира от всяких миссионерских притязаний со стороны пришельцев «из западной тьмы», причем привлекает к этому великому делу духовенство и народ.

8. Дальше в послании излагаются «повеления архиереям патриаршего вселенского престола». Во-первых, каждый из епархиальных архиереев должен учредить в своей епархии «Церковную и духовную эпитропию», по образцу уже существующей в Константинополе, назначить членами её наиболее образованных, добродетельных и ревностных духовных лиц и возложить на них обязанность наблюдать за жизнью христиан, обсуждать совместно с архиереем задачи своего духовного пастырского служения, завязать сношения с константинопольской эпитропией и под её руководством организовать защиту православия от инославных миссионеров, школ и благотворительных учреждений, от вредных произведений инославной литературы и пр.; о своих действиях каждая епархиальная эпитропия должна систематически сообщать великой Христовой церкви, от которой епархиальные архиереи и будут получать дальнейшие распоряжения относительно борьбы с инославной пропагандой.

Во-вторых, всем архипастырям епархий константинопольского патриархата Григорий VI повелел, чтобы они всеми мерами противодействовали родителям посылать своих детей в школы, основанные инославными лицами, и отдавать их для обучения дидаскалам посторонним, неизвестным и подозрительным, будут ли они из соотечественников или из иностранцев. Впредь они со всей заботливостью должны наблюдать за обучением и поведением молодежи, тщательно следить за учителями и за предметами обучения и рекомендовать им обучать святой вере по катехизису и по творениям отцов церкви, которые следует изъяснять в духе строгого православия. С самого детства учителя должны внушать молодежи страх Божий и благочестие, учить нравственности словом и делом, внушать долг исполнения церковных и гражданских обязанностей, систематически следить за ходом воспитания, иметь в виду определенную его цель, а не действовать случайно и легкомысленно. Основным принципом воспитания и обучения должно служить изречение псалмопевца: начало премудрости страх Господень (Пс. 110:10). Такое воспитание делает человека счастливым в жизни здешней и блаженным в жизни будущей, предохраняет его от всяких опасностей и ересей, делает его полезным для церкви, народа, родителей и отечества, изменяет его в нового человека, не покоряющегося развращающему влиянию мира и его прелестей. Архиереи должны покровительствовать благочестивым и добродетельным учителям и высоко ценить их. Вообще, на истинное воспитание молодежи архипастыри должны обратить самое серьезное внимание, потому что от него проистекают страх Божий, знание, исполнение божеских и человеческих обязанностей, любовь к Богу и ближнему, братолюбие, единомыслие, победа над страстями, приобретение добродетелей и все прочие блага, тогда как невежество создает суеверия, предрассудки, преступления и прочие бедствия человечества. Каждый пастырь прославляет Бога и исполняет свои священные обязанности преимущественно тогда, когда он с наибольшей ревностью заботится о просвещении своей паствы. В исполнении высокого долга просвещения верующих архиереям и всем их сотрудникам большую помощь должны оказать церковные и духовные эпитропии, учредить которые патриарх предписал всем епархиальным властям.

В-третьих, патриарх Григорий со всей строгостью предписал епархиальным архиереям собрать все вредные книги, распространенные среди православного населения врагами нашей веры, составленные лютеранами и кальвинистами и напечатанные в их типографиях на острове Мальта, в Лондоне, Смирне, Керкире и других городах. Книги эти, как оскорбляющие веру нашу, портящие греческий язык и унижающие отеческие наши предания, как составленные иноземными и инославными авторами с целью причинить грекам религиозный и нравственный вред, следует изъять из народного обращения и особенно из употребления в народных школах, потому что они распространяют не свет, а тьму, не просвещают и научают, а развращают и губят наш народ. Вместо этих книг нужно раздавать народу другие, составленные православными авторами, касающиеся предметов религиозных, нравственных, научных, и, вообще, спасительных и полезных, содействующих духовному развитию, улучшению нравов и росту истинного знания. Книги последнего рода издавна в достаточном количестве существуют на Востоке, но только были забыты и вытеснены из народного обращения изданиями новейшего иноземного происхождения; к тому же, в последнее время в Смирне и других городах православными авторами было напечатано много новых книг, назначенных и для обучения православных детей в школах общественных и взаимного обучения. Кроме того, архиереи должны обращать внимание православных на вновь выходящие книги, слова и сочинения православных дидаскалов, в которых подвергаются критике еретические учения запада, разоблачаются позорные замыслы инославных миссионеров по отношению к православному Востоку и характеризуется религиозно-нравственное падение тех народов, которые исповедуют лютеранство и кальвинизм. Чтение, печатание, составление и распространение полезных сочинений является в настоящее время делом весьма важным и соответствующим нуждам церкви и запросам народа. Посему патриарх настойчиво приглашает архиереев константинопольской церкви и весь православный народ содействовать такому весьма необходимому предприятию, покровительствовать ему и трудиться на поприще, весьма почетном, важном и ответственном – применительно к современному положению православной церкви, так как дело идет о любви к Богу и людям, о вечном спасении весьма многочисленных наших братьев по вере и членов св. православной церкви.

В-четвертых, патриарх Григорий повелел епархиальным архиереям, чтобы они немедленно собрали все переводы Священного Писания, сделанные на простонародный греческий язык и распространенные в их епархиях, начиная с первого перевода, изданного в 1638 году и принадлежащего иеромонаху Максиму Каллиполиту, известному с именем Маргуния. Хотя последний перевод немедленно после его издания был объявлен неправильным и не заслуживающим одобрения церкви, причем патриарший иерокирикс Мелетий Сириг с амвона великой Христовой церкви осудил его, а современный вселенский патриарх Парфений Геронт подверг епитимии и переводчика, и читателей его труда, тем не менее перевод и до последнего времени имел в народе распространение, так что предстоит необходимость вновь принять меры к его изъятию из обращения. Не заслуживают церковного одобрения и позднейшие его перепечатки и исправления, в частности, перевод Нового Завета, исполненный то лютеранами и кальвинистами, то продажными их сотрудниками из греков. Церковь осуждает и новейший перевод Пятикнижия Моисея, книги Иисуса Навина и других книг Ветхого Завета, исполненных английским Библейским Обществом с еврейского текста, так как этот перевод не получил предварительного одобрения православной церкви, сделан неудовлетворительно и тенденциозно, с прямым вредом для православных его читателей. К тому же, восточная церковь от самого своего основания принимает один только греческий перевод LХХ и имеет к этому памятнику глубочайшее уважение как потому, что этот перевод исполнен с древнего и неиспорченного еврейского текста, так и в силу его канонического в святых Христовых церквях употребления от времен апостольской проповеди, причем перевод LХХ послужил оригиналом и для многих других переводов. Затем, никто из благочестивых восточных христиан не сомневается в том, что перевод Ветхого Завета на греческий язык совершился по домостроительству Всевышнего Господа, – так как сами евреи, как свидетельствует историк Евсевий Кесарийский, вследствие своей непримиримой ненависти к грекам и зависти, никогда не могли бы сообщить другим народам открытые на еврейском языке предсказания и пророчества о воплощении Бога Слова – Спасителя мира. Поэтому, напрасно лютеране и кальвинисты стараются распространить среди православного населения свои новые греческие переводы книг Священного Писания, сделанные с позднейшего и испорченного еврейского текста, не получившего ни одобрения, ни утверждения восточной церкви, произвольного и подозрительного, – хотя переводчики и распространители новых священных текстов и стремятся приобрести себе расположение православных и внушают им, будто они издавна были их сторонниками и единомышленниками, всегда принимали те же книги Священного Писания, которые признаются и восточной церковью, являются благодетелями греков, так как даром раздают им полезные и изданные на понятном для простого народа языке книги. Но ведь под теми же самыми предлогами лютеране и кальвинисты распространили на Востоке много других книг и брошюр, которые полны порицаний на восточную церковь и хулы на её догматы, отрицают предания и таинства православной веры, распространяют, и прямо, и косвенно, лютеранские и кальвинистические воззрения среди православного населения и, в частности, среди учащейся молодежи и развращают истинных членов Христовой церкви. Вообще, факты свидетельствуют, что книги лютеран и кальвинистов, распространяемые среди православного населения Востока, создают равнодушие к вере, безразличие в делах религиозных, развращенность нравов. Враги церкви православной, когда еще не определились их тайные замыслы, дошли даже до такой дерзости, что успели склонить на свою сторону и некоторых членов православного клира, и при их содействии скрывали свои коварные планы. В виду большой опасности для православных от указанной просветительной деятельности лютеран и кальвинистов, патриарх Григорий, с целью воспрепятствовать их открытому прозелитизму, повелел епархиальным архиереям, чтобы они не допускали распространения в народе всех переводов книг Священного Писания на греческий язык, сделанных этими врагами православия. Равным образом, церковь подвергает осуждению и те переводы священных книг, которые будут сделаны лютеранами, кальвинистами и их единомышленниками на языки турецкий, сербский, арабский, болгарский, славянский и другие, коль скоро выяснится, что и эти издания исполнены с миссионерской целью и для прямого вреда православию. Ведь дары врагов всегда и всюду бывают пагубны, и еретики, враждующие и презирающие божественное, никогда не могут ни мыслить правильно, ни делать добро, ни иметь в сердце искренней и чистой любви к ближнему. Кроме того, патриарх строго запретил всем православным, особенно лицам священным, в чем-либо покровительствовать и помогать западным лжеучителям, как врагам православия и обольстителям народа. В заключение патриарх повелевает епархиальным архиереям, чтобы они заботливо и энергично исполняли свои обязанности относительно защиты и охраны православия и своих паств от западных волков, дабы не подвергнуться осуждению от Небесного Пастыреначальника и наказанию от великой Христовой церкви.

9. Не ограничившись повелениями архиереям вселенского патриаршего престола, патриарх Григорий дает в своем послании «советы архиереям и остальных (патриарших) областей». Мотив для этого указывается в обширных замыслах западных лжеучителей, которые в своих миссионерских притязаниях вышли за пределы вселенского престола и осуществляют свои планы и в остальных патриархатах Востока. Так как деятельность лютеран и кальвинистов приносит гибель и православному населению Палестины, Сирии и Египта, то патриарх Григорий советует своим собратьям и сослужителям о Господе, чтобы они внимательно наблюдали за своими духовными паствами и принимали необходимые меры, применительно к обстоятельствам и местным условиям, для удаления из своих епархий лютых западных волков, для охраны православия и для спасения православно христианского народа.

10. Вслед за тем патриарх Григорий обращается с одобрением и поощрением «ко всем православным архиереям и иереям». Он напоминает им о священных обязанностях, на них лежащих, и о страшных обещаниях их пред Богом во время хиротонии, когда они клятвенно обещались сохранить православие целым, невредимым и свободным от всяких нововведений и передать это священное наследие своим преемникам в том достоинстве, в каком и получили от своих предшественников. Но ныне православие повсюду подвергается нападению. Овцы Христовы на глазах пастырей ежедневно похищаются кровожадными волками, и всем грозит осуждение, если архипастыри и пастыри всеми силами не вступят в спасительную борьбу за святую православную церковь. Кроме того, неизгладимый позор падет на всех современных духовных пастырей, вечная анафема будет их уделом и отвращение со стороны будущих поколений постигнет их, если в их время лютеранство и кальвинизм распространятся на Востоке и будут иметь успех среди православных народов. Когда эти ереси появлялись на Востоке и в предшествующие периоды истории греко-восточной церкви, то предстоятели престолов вселенского и других, внимательно следившие за религиозно-нравственным состоянием народа, всякий раз энергично вступали с этой духовной заразой в борьбу и всеми средствами охраняли свои паствы от диких волков, которых часто и отгоняли от ограды православной церкви. Но теперь эти враги православия вновь появились на Востоке, различными способами стараются развратить православный народ, внушают ему еретические мысли и антихристианские учения и дошли в последнее время до такой дерзости, что осмеливаются совершать свои преступные относительно православия действия пред лицом законных пастырей восточной церкви, причем не стараются даже и скрывать от них будущих своих миссионерских планов. По-видимому, они полагают, что греческие архипастыри и пастыри совершенно невежественны и необразованны, так что не понимают их коварных целей, или настолько беззаботны и безразличны, что и не вступят в объявленную им борьбу и не станут защищать святую веру своих отцов... Но как глубоко они заблуждаются, если так думают о греческих архипастырях и пастырях! Борьба за православную веру, защита православного народа, самое энергичное противодействие западному инославию – вот та великая задача, которая, по глубокому убеждению патриарха Григория и Священного константинопольского синода, составляет прямой долг всех архипастырей и пастырей греко-восточной церкви. К этой великой борьбе и призвал всех деятелей церкви святейший патриарх Григорий, руководитель и вдохновитель священной греческой дружины в её историческом служении на пользу вселенского православия.

11. Дальше в окружном послании патриарха Григория излагаются «наставления всем православным христианам». Обращая свою речь к православным, повсюду живущим, патриарх повелевает им о Господе, чтобы все внимательно наблюдали за собою и охраняли себя от злокозненных врагов непорочной нашей веры. Впредь не прельщайтесь, говорит патриарх, льстивыми их дарами, как неразумные дети, не соблазняйтесь их лицемерным человеколюбием и братством. Ведь будет позором для нас, если мы пренебрежем или продадим самое дорогое и ценное, т. е. спасение душ наших, сохранение веры отцов наших, национальный наш характер, и, вообще, самих себя, получив взамен всего этого ничтожные и жалкие выгоды. Будет позором для нас, если мы оставим богопреданную веру, которую открыл нам Бог, которая была возвещена боговдохновенными апостолами, подтверждена смертью сонма мучеников, доказана чудесами, чудесно сохранена до настоящего времени от многих ересей, восторжествовала над множеством опасных врагов, защищалась до крови мужественными, мудрыми и вдохновенными отцами и в течение длинного ряда веков и среди многоразличных обстоятельств сохранилась до нашего времени неповрежденной, чистой и неизменной. Будет позором для нас, если мы оставим небесное и божественное учение, которое просветило весь мир и освятило бесчисленное множество душ, и вместо него примем богохульные ереси и гибельные нововведения преступного Лютера и богоненавистного Кальвина, которые много раз были анафематствованы святыми отцами на святых вселенских соборах по поводу лжеучений других еретиков, предшественников позднейших, мысливших и проповедовавших то же самое. Наконец, будет позором для нас, если нас обманут и прельстят люди, прибывшие из отдаленных частей света, чуждого языка и веры, при том – в делах столь высоких и великих, – если мы не окажемся в состоянии понять их скрытые цели или охранить самих себя и детей наших в недрах своего отечества и среди нашего народа. Будем же, возлюбленные чада, избегать всех последствий указанного позорного дела; внимать советам нашим и в точности исполнять то, что духовная власть предписала народу и его законным духовным пастырям. Все должны охранять себя от вреда новых лжеучений, полных хулы и ненавистных Богу. Равным образом, православные христиане обязаны оберегать своих детей от опасного влияния западных еретиков, пользуясь для этого рекомендованными в послании средствами, и помня, что в заботах о детях должна заключаться главнейшая обязанность родителей и что за это им надлежит отдать отчет пред Богом в день суда. Православные христиане должны заботливо охранять себя и от тех соотечественников, которые – увы! – были увлечены еретиками, прельщены деньгами и обмануты хитростью ложных учителей и проповедников. Ведь такие деятели пропаганды наиболее опасны и вредны, так как служат повседневными и обычными орудиями еретиков, вращаются среди простого народа и пользуются для своих целей разнообразными коварными средствами. Однако, их легко можно узнать по их настроению, по их речам и действиям и, вообще, по всему их поведению. Все такие слуги инославной пропаганды достойны лишь отвращения и презрения всех православных христиан, кто бы они ни были, – наши родственники, друзья, братья и даже сами родители наши. Необходимо им противодействовать во избежание Божия гнева и церковных наказаний.

12. После этого патриарх обращается с особой речью «к прозелитам (еретиков) и соотечественникам (греков), помогающим новым еретикам» в их миссионерской деятельности. С крайним душевным сокрушением, говорит патриарх, необходимо обратиться со словом и к тем соотечественникам, которые уже состоят в числе прозелитов новых ересей и оказывают им ту или иную помощь. Должно сказать, что нельзя было и предполагать о таком печальном положении дела, когда явится необходимость вступить в борьбу с соотечественниками, как с изменниками веры и народа, которые то тайно, то явно оказывают помощь еретикам, покровительствуют их лжеучениям и подают поводы для соблазна; между тем, как в Константинополе, так и в других епархиях явилось немало таких слуг пропаганды, по отношению к которым духовные пастыри должны применить меры, указанные в божественных законах и священных канонах святой нашей Церкви. На православных пастырях лежит прямой долг обратиться к этим мерам, дабы молчание их или равнодушное отношение не явилось показателем соучастия в страшных грехах деятелей пропаганды и не навлекло на них праведного гнева Господня. Посему настоящим церковным и синодальным окружным посланием патриарх и синод объявляют всем православным христианам, что от настоящего времени они не находятся в общении с этими отступниками от единой святой соборной и апостольской Церкви и намерены немедленно принять все меры к тому, чтобы или исправить заблудших чад православия и опять вывести их на прямой и правильный путь, или совсем отсечь их, как негодные и зараженные члены, и совершенно отвергнуть их от церковного единения с верующими. И вот, Святая Христова Церковь, щадя тех, которые, быть может, случайно и по неведению уклонились с прямого пути, так как хорошо не узнали инославных губителей святой нашей веры и их богохульных ересей и еще не поняли их тайных особых целей, ради которых они стараются низвергнуть нас в бездну погибели, а с другой стороны, желая освободить их от весьма тяжкого наказания за этот страшный грех, как еще не слышавших её определений о новоявленных ложных учителях и, вообще, стремясь применить христоподражательные меры к согрешившим, – Церковь любвеобильно дает совершенное прощение всем православным чадам, в каком-либо отношении согрешившим в связи с происками инославной пропаганды, и освобождает их от всяких прещений, наказаний и епитимий, которые в Духе Святом изрекли на таких лиц божественные отцы семи вселенских соборов. Следуя им, и мы, говорит патриарх, отечески советуем всем духовным отцам патриархата, чтобы они свободно отпускали этот смертный грех всем тем, кто с душой сокрушенной и сердцем смиренным исповедует его в таинстве покаяния. В свою очередь мы, не вспоминая о грехе, опять признаем их законными членами христианского общества и благосклонно примем их, как возлюбленных своих чад, в лоно православной восточной церкви, этой любвеобильной общей матери. Но вместе с тем мы напоминаем всем таким лицам, чтобы они впредь не являлись неблагодарными в виду оказанного им неоценимого благодеяния, но всем сердцем были готовы на деле доказывать свою ревность к святой нашей вере как истинным и искренним раскаянием, так и совершенным отвращением от указанных еретиков и их лжеучений, и неизменностью своего решения и непоколебимостью своего настроения явили себя достойными церковной милости и канонического снисхождения.

13. Окружное послание оканчивается «эпилогом», в котором сообщается, что все отмеченные в послании необходимые и спасительные меры получили общее одобрение целого собора архипастырей, а именно: блаженнейших патриархов Иерофея александрийского, Мефодия антиохийского и Афанасия иерусалимского, бывших константинопольских патриархов (Анфима Ш, Константия I и Константия II) и архиереев – членов священного константинопольского синода, во главе со святейшим патриархом Григорием VI. Вместе с тем собор архипастырей постановил, чтобы эти меры, чрез посредство церковного и синодального окружного послания, были доведены до сведения всех православных христиан Востока, с целью предотвратить надвигающуюся опасность и дать руководящие указания православным пастырям и народу; с другой стороны, настоящее окружное послание является свидетельством исполнения со стороны церковной власти лежащего на ней пастырского долга и может служить оправданием для пастырей пред нелицеприятным судом Божиим. Патриарх и синод выражают уверенность, что окружное послание, раскрывающее опасность для церкви и указывающее меры её предотвращения, вновь водворит в церкви мир и тишину, недавно нарушенные явившимися на Востоке еретиками, и избавит церковную власть от необходимости обратиться к более решительным и сильным действиям, которые предписываются божественными законами. Посему все православные с готовностью должны исполнять все то, что церковная власть советует делать для утверждения и славы православия, для духовного усовершенствования и для спасения всех. Все должны на деле показать, что они являются истинными православными христианами, законными потомками священных и славных отцов своих, достойными забот и трудов со стороны своих пастырей. Все должны преисполниться готовностью для совершения благих дел, все должны проникнуться ревностью к святой православной вере, утешить пастырей своим послушанием и уврачевать их сердце, сокрушенное ужасными бедствиями, постигшими святую православную церковь, все должны впредь являться верными чадами православия, исполнять его законы, чтить его обычаи, следовать апостольским преданиям и осуществлять всё то, чему поучает Церковь, эта возлюбленнейшая матерь всех, дабы удостоиться от всеблагого Бога и небесных благ.

Послание подписали – патриархи Григорий VI константинопольский и Афанасий иерусалимский и следующие митрополиты – члены Священного константинопольского синода: Герасим ефесский, Дионисий ираклийский, Анфим кизикский, Панарет никомидийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалоникский, Анфим прусский, Игнатий артский, Панарест филадельфийский, Даниил маронийский, Иероним лимносский, Иосиф димитриадский, Нектарий ниссавский, Прокопий ерсекийский, Артемий кенстентелийский и Неофит самоковский¹⁹.

Таково содержание «Церковного и синодального окружного послания ко всем православным», изданного патриархом Григорием VI по поводу миссионерской деятельности лютеран и кальвинистов на Востоке²⁰.

Изложенное окружное послание патриарха Григория является церковным документом большой важности. Оно ценно, прежде всего, потому, что представляет первый – с миссионерской целью – исторический опыт краткой и популярной критической оценки протестантских учений, заявивших себя религиозной пропагандой на православном Востоке. Эта пропаганда получила распространение как в европейских епархиях константинопольской церкви, так и в Малой Азии, а равно широкой волной разлилась в Сирии, Палестине и Египте. Она проникла в среду простого народа, бедного и необразованного, который был грубо оскорблен в чувстве своей непосредственной веры, введен в пагубный соблазн злой и тенденциозной критикой православия, приниженного в сопоставлении с лютеранством, кальвинизмом и другими протестантскими упованиями, и не имел возможности бороться с религиозно-нравственной заразой. Приходское греческое духовенство, по своему невысокому образованию, также не могло и не умело противодействовать пропаганде, а православные архиереи не были объединены в деле защиты святой веры и не принимали открытых мер для борьбы с религиозным прозелитизмом, совершавшимся в больших размерах. Надлежало дать ясное и определенное указание на грозную для православия опасность, выяснить народу в простой и доступной для его понимания форме сущность протестантских учений, определить их особенности сравнительно с православием и внушить точную и определенную идею о православном уповании, дабы простой народ легко мог отделить пшеницу от плевел и остаться верным православию. Окружное послание и содержит краткую характеристику протестантских учений, с указанием на их уклонения от православия, пагубные для членов греко-восточной церкви.

Затем, в послании весьма рельефно и полно изображена миссионерская деятельность протестантов на Востоке и указаны способы и приемы, практикуемые ими для совращения православных. Эта часть послания имеет жизненный характер и до настоящего времени, так как вполне верно и согласно с действительностью описывает способы прозелитизма и дает возможность и ныне не только легко проследить пути инославной миссионерской деятельности на Востоке, но и оказать необходимое ей противодействие в поступательном движении. Средства и приемы протестантской пропаганды, – нужно с этим согласиться, – весьма целесообразны, должны были сильно импонировать религиозно-нравственному самосознанию простого греческого народа и колебать устои его духовной жизни, а вместе с тем много содействовали и увеличению прозелитов протестантства, в ущерб и на счет православной церкви. В ряду испытанных способов протестантской пропаганды на первом месте нужно поставить злую критику греческого духовенства и монашества с целью дискредитировать их в представлении народа, подорвать всякое к ним доверие, разорвать связи между пастырями и паствой, а затем невозбранно сеять религиозную смуту среди оставленного и рассеянного стада членов православной церкви и умножать прозелитизм. К такому приему как протестанты, так и католики систематически прибегали и прибегают на православном Востоке, так как духовенство и особенно монашество, из среды которого здесь назначается и избирается приходской клир, весьма тесно связаны с народом, находятся в живом с ним общении, являются его представителем не только в церковно-общественной, но и в гражданско-политической жизни, и, вообще, стоят на страже всех народных интересов. Поэтому, когда подрывался авторитет духовенства и монашества в греческом народе, для самозванных и пришлых учителей и руководителей, вроде протестантских миссионеров, открывалось широкое поприще для сеяния всяких смут и соблазнов. Так было в эпоху составления рассматриваемого окружного послания патриарха Григория VI, так было во время отделения элладской церкви от константинопольской патриархии, в эпоху греко-болгарской распри, в новейший период кипрского церковного вопроса и т. д. С этим историческим свидетельством о действиях протестантизма на Востоке необходимо считаться во всем его подлинном значении, так как здесь именно находится ключ к пониманию периодических злословий на Фанару и фанариотское духовенство, воздвигаемых в западной литературе, откуда всяческие поношения и хулы на православное греческое духовенство с удивительным легкомыслием пересаживаются некоторыми писателями и на русскую почву. Далее, устройство школ и бесплатное в них обучение греческой молодежи, печатание книг и брошюр, враждебных православию, и даровое их распространение в народе – вот второй весьма распространенный прием протестантской пропаганды на Востоке. Если злословие и поношение православного монашества и духовенства должны были иметь преимущественное распространение среди взрослых членов греческой церкви, то школы и учительство протестантов пользовались блестящим успехом среди греческой молодежи. Расчет деятелей пропаганды был верен: подчинив своему моральному влиянию православную молодежь, они вправе были полагать, что со временем и все греческое общество, в лице отцов и матерей, воспитанных в протестантских школах, окажется на их стороне и совершенно отделится от православной церкви; к тому же книги и брошюры антиправославного содержания и направления, в громадном числе распространяемые в обществе, сделают свое дело и сильнее закрепят греческий народ в повиновении протестантским упованиям, а подкупленные и совращенные учителя из греков, с энтузиазмом ренегатов, будут служить просвещению соотечественников в духе протестантских идей. Таким образом, обман в области просвещения греческого народа, построенный на широких началах, должен был со временем принести, по мнению деятелей протестантской пропаганды, очень обильные плоды, – тем более, что на православном Востоке в средине XIX столетия было очень мало народных школ, и нужда в учителях и книгах была весьма велика. Столь же целесообразным средством пропаганды служили благотворительные заведения, устроенные протестантами на Востоке, для бедного православного населения, а равно и врачебная помощь, которую даром оказывали больным христианам протестантские врачи, причем пользовались этим случаем для произнесения соответствующих назиданий и, вообще, для миссионерского воздействия на православных пациентов. В виду того, что православная вселенская патриархия не располагала достаточными материальными средствами для устройства необходимых филантропических учреждений, а с другой стороны, православное население не только отдаленных от столицы епархий, но и ближайших к ней, было совершенно лишено крайне необходимой врачебной помощи как от правительственных врачей, так и от общинных, – благотворительные заведения протестантов шли навстречу не только частной, но и общественной потребности на Востоке, привлекали многочисленных клиентов и, оказывая православным жителям материальную помощь, лишали его, путем добровольных, а большей частью невольных и вынужденных, уступок самого дорогого достояния – веры отцов. Нередко измена православию совершалась при помощи открытого подкупа бедных и невежественных греков со стороны богатых и сильных врагов восточной церкви, которые не жалели золота для того, чтобы ценою его купить преданных пропаганде прозелитов и при их помощи сеять смуту и плевелы среди членов греческой церкви. В то же время странствовавшие по Востоку врачи, служившие протестантской пропаганде и проникавшие в самые отдаленные местности, без труда совращали в лютеранство или кальвинизм нуждавшихся во врачебной помощи лиц, обещая им в будущем еще большие благодеяния. Иные протестантские миссионеры являлись на Востоке в роли купцов и, разъезжая со своими товарами по городам и селам, вступали с православным населением в сношения, якобы по коммерческим делам, а в действительности – для целей пропаганды, и незаметно для своих покупателей из православной среды то клеветали на православную веру, то порицали православных пастырей и монахов и возбуждали вражду и ненависть к ним, то восхваляли протестантские учения и, вообще, повсюду сеяли религиозную смуту. Несомненно, и в миссионерских действиях мнимых купцов коммерческие соблазны простых и недальновидных покупателей применялись во всей силе, так что и здесь материальная выгода учитывалась в пользу пропаганды с наибольшим процентом. В то же время другие деятели протестантской пропаганды выдавали себя на Востоке за ученых археологов, которые в самой сильной степени интересуются древностями. Прослышав о каких-либо археологических памятниках, находившихся в православных селах и ранее совершенно не обращавших на себя внимания ученых, эти мнимые археологи предпринимали отдаленные, затруднительные по пути и стоившие больших денег научные экскурсы, с напускной важностью занимались обследованием незначительных древностей, а в то же время энергично пускали в ход обычные приемы миссионерского воздействия на православную среду, возбуждали в ней сомнения и относительно веры, и относительно православного духовенства и, в результате, служили целям пропаганды не меньше мнимых купцов с Запада или бесплатно практикующих «франкских» врачей. Уместно здесь прибавить, что археологические экскурсы протестантских миссионеров по Востоку не могли, на первых порах, возбуждать в православном духовенства и народе никакого сомнения относительно подлинного своего значения, потому что в первой половине XIX века, особенно после греческого восстания, Восток вызвал среди западного ученого мира весьма живой интерес к своим древностям, к своей минувшей истории и, вообще, ко всему укладу современной церковно-общественной жизни, и с Запада начался самый усиленный приток путешественников по православному Востоку, ученых, художников, дипломатов, стремившихся познакомиться здесь с остатками его прошлой культуры и с современным общественным и политическим бытом. В этом притоке западных деятелей легко могли затеряться, на первый взгляд, протестантские миссионеры, имевшие полную возможность скрывать, до поры до времени, истинные цели своих археологических изысканий на православном Востоке. Лишь впоследствии и постепенно могли открыться хитрые замыслы мнимых археологов. Наконец, деятели протестантской пропаганды открыто являлись на Востоке в роли миссионеров, не скрывали своего прямого назначения, произносили пред православным населением поучения с осуждением православия и с восхвалением протестантских упований, и сеяли в умах и сердцах своих слушателей вражду к православной церкви и пастырям, ненависть друг к другу и недовольство всей окружающей православной средой, рисуя пред ними картину лучшего церковно-общественного быта и обещая в будущем такие благодеяния, дать которые православная церковь будто бы не может. В результате миссионерских происков разного рода, к коим прибегали протестантские деятели пропаганды, на православном Востоке оказалось очень много отщепенцев от веры отцов, изменников традициям своего народа, подкупных сотрудников лютеранства и кальвинизма. Патриарх Григорий горько жалуется в своем послании на этих соотечественников, отступивших от своей церкви и народа и продавшихся врагам православия за деньги и за материальные выгоды, с целью вести общую с последними борьбу против веры своих отцов: такие изменники создали необычайное для себя положение и поставили церковную власть в печальную необходимость применить к ним соответствующие церковные правила во всей строгости и точности их предписаний. При всем том, как в Константинополе, так и в других епархиях вселенского патриархата было немало вольных и невольных жертв протестантского прозелитизма из среды членов православной церкви. Патриархаты восточные также сделались ареной деятельности протестантских миссионеров, и святейший Григорий, констатируя этот печальный факт, обращается со словом своего увещания и к христианам Палестины, Сирии и Египта и поучает их оставаться верными православию.

Представив яркую характеристику миссионерских приемов протестантов на Востоке, патриарх Григорий указывает, далее, на всю несообразность инославной здесь пропаганды. Лютеране и кальвинисты явились с проповедью своих лжеучений в страну, которая была и остается очагом религиозной истины, прославлена важнейшими событиями христианской истории, заслужила величайшее к себе сочувствие за многочисленные испытания и невзгоды, которым в течение веков подвергалось местное, преданное православию население. Но, вместо уважения к православию и расположению к несчастному населению Востока, лютеране и кальвинисты принесли сюда ложь, обман, вражду и ненависть. Неужели их действия на Востоке, – спрашивает патриарх, – можно признать христианскими, или гуманными и культурными?.. Греко-восточная церковь, в лице духовенства, давно по достоинству оценила беззаконную деятельность протестантских миссионеров, но, проникнутая духом кротости о Христе и благости, рассчитывала мирным и евангельским путем довести их до сознания величайшего беззакония, которое они причиняют православному народу в отношениях церковно-религиозном и национально-политическом. Православная церковь желала от своих врагов только одного, – чтобы они оставили ее в покое, – подобно тому как она сама чужда миссионерских задач на Западе, всецело занята организацией своей внутренней жизни, которая и на Западе не менее сложна и разнообразна, чем на Востоке, наконец, православная церковь проникнута в своей деятельности духом евангельской любви и мира и не стремится к захватам сомнительного характера и к насильственным способам увеличения своих пределов. Однако, мирный образ действий православной церкви был истолкован в смысле её бессилия, а кротость и долготерпение были поняты в смысле равнодушия и холодности к задачам существенного значения. При таких условиях, православная церковь не может более молчать, открыто бичует позорные деяния протестантов на Востоке, пред всем светом признает их противными учению Христа и началам гуманности, а с другой стороны, указывает духовенству и народу на грозную опасность для православия от протестантской пропаганды, организует всеобщую оборонительную против последней коалицию и определяет средства защиты веры отцов от недостойного против неё похода западных лжеучителей.

В частности, обращаясь к бывшими чадам православной церкви, увлеченным прелестями протестантской пропаганды, патриархи выразили свою скорбь по поводу их уклонения. Но справедливо предполагая, что многие из них сделались отступниками православия по неведению, неопытности и случайному увлечению, патриарх стремится опять привлечь их в лоно православной церкви. Всем им он обещает прощение их невольного или вольного греха, если они с душою сокрушенной и сердцем смиренным принесут покаяние, вновь вступят в число членов восточной церкви и дальнейшей своей церковно-религиозной жизнью докажут преданность православию, измена коему состоялась по мотивам временным и случайным.

Что же касается православного духовенства, высшего и низшего, и народа, оставшегося вне влияния протестантской пропаганды, то патриарх Григорий преподает тому и другому ряд мер для борьбы с врагами православия, которые, по его мнению, и впредь не откажутся от своих позорных действий и по-прежнему будут совращать членов восточной церкви в сторону своих лжеучений. Эти меры очень разнообразны и вполне соответствуют многоразличным способам протестантской пропаганды на Востоке. На первом плане поставлено учреждение во всех епархиях «Церковных, и духовных эпитропий», обязанности которых должны состоять в наблюдении за жизнью христиан, в водворении церковной дисциплины, в организации религиозно-нравственного просвещения, в надзоре за литературой, распространяемой в народ, и т. п. Таким образом, «Церковные и духовные эпитропии» являлись вспомогательными для епархиальной власти административными учреждениями, которые содействовали архиереям в их многосложном епархиальном управлении. Затем, архиереи должны были тщательно следить за народным образованием, дабы оно совершалось в духе православия и церковности, – обязаны были допускать на учительские должности лиц, вполне достойных и по жизни, и по образованию, наблюдать за тем, чтобы родители не вверяли своих детей учителям подозрительным и не отдавали их для обучения в инославные школы. В тесной связи с указанной просветительной деятельностью архиереев должна находиться и их бдительная заботливость о том, чтобы в православном народе не распространялись книги противоцерковного содержания, а наоборот, – употреблялись сочинения православных авторов, написанные для положительного раскрытия истин православия или с апологетической целью. В частности, в окружном послании патриарха Григория подвергнута осуждению и попытка протестантов распространить в греческом обществе перевод книг Священного Писания на новейший, простонародный греческий язык. Главный мотив для такого осуждения – миссионерский характер этого перевода, сделанного тенденциозно и неправильно, для оправдания лжеучений Лютера и Кальвина и с целью принижения учения православной церкви. А затем, греческая церковь всегда с уважением относилась к переводу LХХ, исполненному по особому домостроительству Божию, притом – с древнего и неиспорченного еврейского текста. В виду того, что враги православной церкви по самому характеру своих к ней отношений не могут дать в руки православных читателей вполне правильный и безукоризненный перевод книг Священного Писания, патриарх Григорий находит возможным осудить и те их переводы, которые появятся на языках турецком, сербском, арабском, болгарском, славянском и других, «коль скоро выяснится, что и эти издания исполнены с миссионерской целью и для прямого вреда православию». Но вопрос о таком переводе Священного Писания на простонародный греческий язык, который будет исполнен по почину православной церкви и санкционирован её авторитетом, в послании патриарха Григория оставлен открытым. Деятельными сотрудниками епархиальных архиереев в защите православия от инославной пропаганды должны быть и приходские пастыри, которые ближе стоят к простому народу, чаще входят с ним в самые разнообразные отношения по делам своего пастырского служения и имеют, поэтому, полную возможность проследить пути протестантских влияний в своих приходах и оказать ему целесообразное и успешное противодействие.

И православный народ призывается патриархом Григорием к посильной борьбе с протестантской пропагандой. Патриарх указывает ему на великое и священное достояние – православную веру, унаследованную им от отцов ценой всевозможных лишений и жертв, прославленную многочисленными сверхъестественными деяниями, озарившую весь мир сиянием своей истины. С другой стороны, в соревнование с этой лучезарной истиной выступает богохульная ересь, давно уже осужденная православной церковью, распространяемая пришельцами от западной тьмы, полными лжи и обмана, проникнутыми великим самомнением и гордостью. Разумеется, выбора и быть не должно. Православные христиане должны только внимательно относиться к пришлым провозвестникам тьмы и не входить с ними в общение, должны охранять себя от распространяемой ими лжи и обмана, не прельщаться их гибельными дарами и избегать всех проявлений их мнимого человеколюбия и братства; главным же образом православные родители обязаны всеми средствами оберегать своих детей от инославных учителей и от бесплатного их обучения в протестантских школах, потому что яд, ими распространяемый, весьма трудно вытравить из впечатлительных детских душ, а вместе с тем возникает крайняя опасность для вечного спасения этих невольных жертв протестантской пропаганды. Охрана православной молодежи требует тем большего внимания, что на службе у протестантов состоят и многие греки, порвавшие духовные связи со своим народом и отколовшиеся от своей матери-церкви. Такие отступники легко проникают в семьи и, под личиной покровительства и дружбы, увлекают и родителей, и детей в бездну погибели. Но совместные усилия пастырей и пасомых с успехом парализуют этот двойной натиск на православие со стороны пришлых и туземных его врагов.

Наконец, окружное послание патриарха Григория VI носит, так сказать, коалиционный характер, так как исходило не только от вселенского первоиерарха и его синода, но и от остальных трех восточных патриархов. Оно и обращено было к духовенству и народу всей греко-восточной церкви, в составе патриархатов – константинопольского, александрийского, антиохийского и иерусалимского. Назначение послания – предотвратить целесообразными средствами надвигающуюся на православную греко-восточную церковь грозную опасность со стороны протестантства, объявившего свой воинственный поход против неё и пытавшегося обеспечить на Востоке торжество своих ложных идей. Конечная цель послания – вновь водворить в греко-восточной церкви мир и спокойствие, нарушенные протестантами, и создать её членам благоприятные условия для достижения вечного спасения.

В целом своем составе рассматриваемое окружное послание патриарха Григория VI вполне соответствовало жгучей потребности греко-восточной церкви, выразило всеобщее отношение православного духовенства и народа к недавно возникшему на Востоке церковному злу, объединило всех в средствах защиты православия от грядущего бедствия и открыто определило мирную и истинно христианскую политику Востока, в отличие и в противовес боевым и воинственным замыслам инославного Запада. Послание патриарха Григория было как бы церковным манифестом, объявившим всему православному миру свое credo в виду напора протестантской пропаганды и определившим истинное отношение православия к западным религиозным новшествам. Своим спокойным тоном, объективной оценкой протестантских лжеучений, своим богатым внутренним содержанием и обстоятельным обозрением подробностей вопроса, наконец, своим простым и общедоступным языком послание патриарха Григория произвело сильное впечатление на весь православный мир и создало для него весьма прочную базу для борьбы с протестантской пропагандой. И последняя, несомненно, несколько дрогнула в своих замыслах и действиях, в виду правдивой и основательной отповеди, которая была дана в послании вселенской патриархии лживым проповедникам с Запада. В этом послании и была раскрыта внутренняя несостоятельность протестантских учений, разоблачены хитрые планы и коварные действия протестантских миссионеров и изобличена вся система их мнимого человеколюбия и благотворения на православном Востоке. Вообще, по своему характеру и назначению окружное послание патриарха Григория, изданное по поводу пропаганды лютеранства и кальвинизма на Востоке, является аналогичным знаменитому посланию византийского патриарха Фотия (IX в.) по поводу вероисповедных нововведений Рима и завоевательных замыслов папства по отношению к православному Востоку и должно быть поставлено наряду с лучшими памятниками греко-восточной церковной письменности полемического и апологетического содержания.

***

Опубликовав свое окружное послание против протестантства, патриарх Григорий VI в том же 1836 году приказал патриаршей типографии отпечатать его в большом числе экземпляров и стал усиленно распространять его среди духовенства и народа всего православного Востока, причем обращался к посредству патриархов александрийского, антиохийского и иерусалимского в деле этого распространения. Между прочим, 30 экземпляров послания и 10 препроводительных к ним сообщений были отправлены патриархом сербскому митрополиту. Но только в следующем 1837 году патриарх Григорий узнал, что пакет с этими документами, вследствие каких-то препятствий, не дошел по назначению. В виду этого, патриарх 11 августа 1837 года отправил князю Сербии новую грамоту, в которой сообщал о потере, во время пересылки, указанного числа экземпляров окружного послания против лютеранской и кальвинистической пропаганды на Востоке, и препроводил князю пакет с 30 печатными посланиями и с копией письма на имя сербского митрополита, причем обращался и к князю, и к митрополиту с просьбой принять, со своей стороны, все меры к распространению отмеченного окружного послания среди сербского населения, подобно тому как это делается во всех патриархатах православного Востока²¹.

Одновременно патриарх Григорий VI весьма внимательно следил за деятельностью и других инославных вероисповеданий на Востоке. Его очень беспокоили латиняне, которые соперничали с протестантами на поприще вероисповедной пропаганды и пользовались каждым благоприятным средством для распространения своего влияния на православном Востоке. Характерным в этом отношении документом является послание патриарха Григория от 1836 года, отправленное раскопрезренскому митрополиту Анании по поводу латинских обычаев, утвердившихся в местности Спице, в пределах раскопрезренской епархии. Три православных священника Спицы – Георгий, Василий и Марк, следуя, вероятно, примеру католических патеров местности, стали брить бороды и стричь волосы на голове, носить оружие и даже являться вооруженными в храм; вместо обычных камилавок, они надевали турецкие фески, были небрежны в совершении богослужения, опускали некоторые молитвы и вообще «подражали латинским обычаям». Патриарх предписал митрополиту Ананию, чтобы он изгнал эти странные обычаи и обязал православных священников, вести себя применительно к обычаям и практике церкви православной, в противном же случае они будут подвергнуты наказанию по суду церковных канонов. Но более интенсивная борьба Григория VI с латинской пропагандой на Востоке относится к позднейшему времени.

Обращаясь же к хронологическому обзору памятников апостольской ревности патриарха Григория VI о преимущественной славе и величии ортодоксии, отметим его окружное послание от 24 января 1837 года, отправленное адрианопольскому митрополиту Григорию и определяющее границы церковного снисхождения к инославным. В Адрианополе в означенное время наблюдались случаи заболевания чумой. Жители города, охваченные страхом, обращались к Божественной помощи, причем очень усердно приглашали духовенство в свои дома служить молебны и освящались поклонением находившемуся в городе чудотворному поясу Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. По примеру православных, и армяне, жившие в Адрианополе, стали приглашать греческих иеромонахов с чудотворным поясом в свои дома для совершения молебствий об избавлении от смертоносной болезни. Но адрианопольский митрополит Григорий был поставлен таким отношением армян в большое затруднение и, для разъяснения своего недоумения, обратился к патриарху Григорию с запросом, можно ли православным священникам служить молебны для армян по приглашению последних. Отвечая на послание адрианопольского митрополита, патриарх Григорий высказал следующее. Православная церковь всегда кротко и со снисхождением относится ко всем, кои с благоговеньем к ней обращаются и припадают. И в настоящем случае она видит расположение к ней армян, происходящее от почтения и благоговейного отношения к признанным её святыням. Затем, православная церковь всегда избегает возбуждение религиозных страстей, которые вообще противны нашей святейшей и непорочной вере, в особенности тогда, когда дело касается божественной благодати и испрашиваются святые молитвы наши для просвещения и познания истины. Наконец, раздаяние освящения инославным и, вообще, не относится к предметам запрещенным. В виду этого, патриарх Григорий нашел возможным допустить свое церковное разрешение и объявил православным иеромонахам, что они могут посещать с чудотворным поясом Пресвятой Богородицы дома армян, когда получат от них приглашение, могут совершать для них и молебны, но только без участия армянских священников, причем не должны возглашать за богослужением имена, но просто произносить – «о живущих в доме сем». Далее, православные иеромонахи совершенно не должны входить в армянские церкви и совершать литании в армянских приходах. Наконец, посещение армянских домов и совершение здесь богослужений разрешаются лишь под тем обязательным условием, если предварительно будет сделано в приличной форме приглашение со стороны армян. За всем этим адрианопольский митрополит должен тщательно наблюдать, дабы не произошло какого-либо пренебрежения или унижения священных обычаев православной церкви²².

К 1838 году относится ряд документов относительно латинской пропаганды на Востоке, изданных святейшим патриархом Григорием с целью защиты православия от боевого натиска католического Рима. Прежде всего, 10 июля 1838 года патриарх Григорий отправил патриархам Иерофею александрийскому и Мефодию антиохийскому извещение об издании султаном Махмудом высокого определения относительно одежды инославных, главным образом, латинских, клириков. Дело в том, что латинские патеры, а равно и протестантские клирики, с целью ввести в обман православных христиан и расположить их к себе в интересах миссионерского воздействия, имели обыкновение носить такое же одеяние, какое составляло принадлежность православного клира. От этого происходил большой вред для православия. Восток был наводнен клириками инославных вероисповеданий, которые, не имея ни паствы, ни постоянного местожительства, путем обмана и разного рода хитростей старались привлечь к себе пасомых из среды православного населения. Встречаясь с греками на улицах, заводя с ними беседы при случайных знакомствах во время миссионерских странствований, инославные клирики выдавали себя за православных, вкрадывались в доверие своих случайных собеседников и знакомых и опытной рукою сеяли среди чуждой им паствы семена религиозного скептицизма, антиправославного настроения, вражды к своим церковным властям и т. п. Неопытному и малообразованному простолюдину из греков было трудно разобраться в тонкой аргументации инославного клирика, ему и на мысль не могло придти, что тот, кто выдает себя за православного священника, в действительности есть враг православной церкви и лишь для обмана и фальши носит одежду, свойственную православным «папасам» и по цвету материи, и по покрою рясы, и по форме камилавки. Лишь впоследствии открывалось, что с православным христианином беседовал не пастырь, а волк, принявший личину православного священника. Между тем этот враг православия свое дело уже исполнил и успел заронить в душу того или другого из членов православной церкви сомнение, колебание, недоверие. Ясно, что для борьбы с пропагандой необходимо было достигнуть того, чтобы инославные клирики, особенно латинские, любившие прибегать к «переодеванию», носили верхние одежды совершенно отличные по цвету материи и покрою от одежд православных священников, дабы простой народ по одежде мог судить, с православным или инославным клириком он имеет дело. Патриарх Григорий, занявший вселенский престол, принял все меры к тому, чтобы сохранить за православным духовенством привилегии одеваться в издавна ему свойственные одежды и запретить инославным клирикам пользоваться одинаковыми с ними одеждами. Дело простое и ясное получило, однако же, очень неблагоприятный для православной церкви оборот. Ведь латинскому и протестантскому духовенству, явившемуся на Восток для религиозной пропаганды и пользовавшемуся для этой цели всевозможными средствами, было крайне невыгодно разоблачать пред православным народом себя и свои позорные деяния и являться пред всеми в надлежащем свете, открывши целую систему лжи и обмана, которая служила опорой пропаганде. Напротив, для латинян и протестантов было весьма полезно держать народ в обмане и, под покровом всяких тайн и хитростей, совершать религиозное совращение простых и незлобивых людей. И вот, латиняне и протестанты вступили со вселенской патриархией в упорную борьбу из-за права для их клириков одеваться так же, как одеваются православные священники. Главный пункт борьбы сосредоточивался в Порте, так как необходимо было получить грамоту султана для того или иного решения спорного вопроса. Латиняне и протестанты привлекли на свою сторону всемогущую западноевропейскую дипломатию, которая, по своему обыкновению, чисто церковному делу придала политическое значение, выдвинула на сцену международное право, увидела здесь вопрос о преимущественном влиянии в Турции той или другой европейской державы. Вселенской патриархии пришлось очень много хлопотать и доказывать, что пришельцы не могут и не должны пользоваться тем, что по праву и традиции принадлежит одному только православному духовенству, тем более, что латиняне и протестанты, злоупотребляя оказанным им Портой гостеприимством, наносят большой вред православной церкви и нарушают её привилегии, покоящиеся на прежних султанских бератах. И только в 1838 году вышло определение султана о том, что инославные клирики не должны одеваться одинаково с православным духовенством. По этому поводу патриарх Григорий обратился к патриархам Александрии и Антиохии с особым посланием. В нем святейший Григорий сперва воздает хвалу Богу за явленную христианам милость, выразившуюся в издании высокого царского определения относительно одежды инославных клириков. Патриарх довольно продолжительное время прилагал все свои усилия к получению этого указа, обращался к правительству с частыми просьбами о прекращении высокомерной и неуместной деятельности инославных в восточных патриарших престолах, много хлопотал об иной, сравнительно с православным духовенством, одежде инославных священников и не давал, можно сказать, очам своим сна и веждам своим покоя, стремясь к защите веры православной и к охранению прав греческой церкви. И благодарение Богу, – его усилия и старания увенчались успехом, его постоянные обращения и настойчивые ходатайства дошли до благосклонного внимания султана и его министров. И вот, наконец, патриарху выдано императорское определение, упраздняющее гибельные замыслы инославных, ограничивающее их дерзкие попытки, устанавливающее различие в их внешнем виде и одежде и предписывающее только православным священникам носить принадлежащее им одеяние. От всего сердца поздравляя александрийского и антиохийского патриархов с дарованной всем царской милостью, патриарх Григорий препроводил им и султанский указ с переводом на греческий язык и предложил вознести Господу Богу молитвы за султана и правительство, которые «в беспредельном своем благоволении» услышали просительный голос патриарха. Вместе с тем патриарх писал предстоятелям церквей антиохийской и александрийской, чтобы они позаботились об умелом и целесообразном исполнении высокого царского указа при помощи местных турецких властей, предварительно заручившись соответствующими средствами, их благосклонностью и расположением. О последующем торжестве православные восточные патриархи имеют потом известить и святейшего Григория, дабы он мог видеть достойные плоды трудов своих и порадоваться по поводу победы православной церкви над коварными замыслами латинства и протестантства на Востоке²³.

Вообще, представленная грамота патриарха Григория написана в повышенном тоне и с ясно выраженным чувством радости, коим был проникнут предстоятель православной константинопольской церкви, когда одержал победу над инославными своими противниками в деле, по существу своему согласном с правами и привилегиями этой церкви. Только одно обстоятельство несколько омрачало радость патриарха, – насколько усердно турецкие власти Египта и Сирии будут служить интересам православия. Но предусмотрительный патриарх рекомендует своим братьям о Христе расположить представителей правительства в свою пользу мерами, какие будут признаны удобными. Значит, и после издания султанского указа о праве и привилегии православного духовенства, вопрос еще не был решен окончательно: там, в Египте и Сирии, еще надлежало защищать это право пред местными властями, так как латиняне и протестанты не легко могли примириться с нанесенным им поражением и, насколько были в силах, по-прежнему могли вторгаться в пределы православной церкви. Впрочем, энергичный и настойчивый патриарх Григорий верил в конечное торжество православия и свое послание к восточным патриархам от 10 июля 1838 г. закончил просьбой умножить его радость сообщением о результатах испрошенного им с большими трудами султанского указа, коим восстановлялась давняя прономия православного духовенства в Турции.

В июне (16) того же 1833 года патриарх Григорий VI отправил патриархам Иерофею александрийскому и Мефодию антиохийскому второе послание касательно латинской пропаганды на православном Востоке. И в этом послании святейший Григорий сначала ведет речь об одежде инославных клириков и опять говорит о том, каких больших трудов ему стоило получить султанский указ в защиту привилегии православного духовенства; он и устно, и письменно многократно ходатайствовал пред высокой Портой об интересах православной церкви и ромейского народа, так как отовсюду во вселенскую патриархию поступали печальные сведения о злоупотреблениях латинян и протестантов, которые, с целью миссионерского совращения православной паствы, одевались так же, как и православные священники, и посредством этого обмана приобретали новых прозелитов; в частности, патриархи александрийский и антиохийский, в церквах коих преимущественно и наблюдались такие злоупотребления, также и лично, и письменно аргументировали пред вселенским патриархом необходимость издания соответствующего султанского указа. Теперь осуществилось желание представителей восточных церквей: с великой радостью святейший Григорий сообщает, что необходимый правительственный документ уже издан. Спустя некоторое время, патриархи александрийский и антиохийский получат из Константинополя султанский указ с переводом на греческий язык. Но эту весть восточные патриархи должны хранить в тайне, пока не получат подписанного указа. Однако, святейший Григорий в своей борьбе с латинством не желает ограничиваться тем, что уже совершено. С целью принести возможно большую душевную пользу, патриарх Григорий, – как сообщается в послании, – решил издать церковное окружное послание ко всем православным, преимущественно же к жителям Сирии, Египта и Палестины, где главным образом и действуют сторонники папизма и враги православия. В этом послании патриарх намерен раскрыть хитрости, коварные замыслы, приемы и действия католиков, при помощи коих они стараются обмануть православных и увлечь их в лоно латинской церкви. Затем в послании будет обстоятельно выяснено, какое существует различие между православием и латинством в отношении догматов, обычаев и учений, – дабы таким путем предохранить православных от обмана и хитростей латинян. Но, следуя древним церковным канонам отцов, и желая всегда действовать наиболее правильным образом, патриарх Григорий считает необходимым, предварительно сообщить об этом своим собратьям во Христе и просит у них письменного согласия на издание послания против латинян, как это было и при опубликовании послания против лютеран и кальвинистов, – дабы вся Церковь Христова согласно действовала в подвигах за благочестие. Патриарх выражает надежду, что. при помощи Божией, и второе окружное послание принесет немалую пользу верующим, особенно в Сирии, Египте и Палестине, где грамота должна быть переведена на арабский язык и прочитана в Местных храмах. В заключение послания патриарх Григорий сообщает, что он пишет предстоятелям александрийской и антиохийской церквей по братскому душевному расположению и по мотивам ревности и благочестия, надеясь в скором времени получить и собственные их мнения по предмету настоящей грамоты²⁵.

Действительно, 16 августа 1838 года патриархи Иерофей и Мефодий прислали святейшему Григорию VI свой общий ответ по возбужденному им вопросу. В этой грамоте восхваляется ревность патриарха Григория в защите православной веры от замыслов нечестивых латинян и протестантов, которые, будучи волками, принимают вид агнцев, являются, по апостолу, ангелами сатаны и распространяют гибельную заразу среди христианского общества. Но святейший Григорий, побуждаемый божественной ревностью, противостоит этим врагам православия, как пастырь добрый, готовый и душу свою принести в жертву за своих овец ведь божественная любовь, когда овладеет душой, побуждает ее пренебрегать всем остальным, за исключением одного только предмета стремлений. И святейший Григорий теперь стремится избавить свою паству от гибельной заразы посредством окружного послания, составленного на научных основаниях. Мы оба, пишут патриархи александрийский и антиохийский, вполне присоединяемся к этому намерению и просим, чтобы окружное послание было составлено вполне понятно для простого народа, дабы его легко можно было перевести и на арабский язык. И пусть христианский народ, жаждущий, как олень, и вполне удовлетворенный, пусть прославляет и возвеличивает святейшего патриарха Григория, благословляя вместе с нами Бога, который в настоящее время явил его, как другого апостола. Послание заканчивается молитвенным пожеланием, чтобы Господь на много лет сохранил святейшего Григория на вселенском патриаршем престоле. Послание было написано в г. Александрия²⁶.

Представленное послание патриархов Иерофея александрийского и Мефодия антиохийского послужило для святейшего Григория VI новым побуждением поспешить с изданием окружного послания против латинян. В сентябре того же 1838 года, это послание было уже составлено, и тогда же патриарх Григорий обратился к патриархам Антиохии и Александрии с другой грамотой по поводу антипапской энциклики. В этой грамоте святейший Григорий пишет, что названные восточные патриархи всегда наилучшим образом доказывали божественные стремления своих благоговейнейших душ, свою пламенную ревность и священную готовность во всем том, что касается душевной пользы христианского общества, утверждения и славы святой нашей церкви. Вполне ясно это видно и из их отношения к предстоящей борьбе, которую патриарх Григорий по необходимости должен предпринять против злокозненных и коварных действий еретиков, восставших на святую Христову Церковь. Блаженнейшие Иерофей и Мефодий вполне одобрительно отнеслись к намерению патриарха Григория издать, особенно для восточных областей греко-восточной церкви, синодальное окружное послание, в котором должны быть обличены ложные учения еретиков и осуждены их мнения на основании доказательств, заимствованных из Священного Писания, православные же должны быть утверждены в отце-преданных учениях непорочной нашей веры, а те из них, кои увлечены были в заблуждения путем обмана, должны вновь возвратиться в лоно восточной церкви. Патриархи Иерофей и Мефодий не только согласились с мнением патриарха Григория относительно послания и не только со всей готовностью и сочувствием встретили его почин и намерение, но и в то же время, будучи исполнены божественной ревности, выразили желание, чтобы послание было издано возможно скорее, так как от него ожидается большая польза. Такое отношение блаженнейших патриархов является для святейшего патриарха Григория очень важным, – он дивится их ревности и хвалит их угодное Богу усердие. Поощряемый их расположением, святейший Григорий занялся составлением противолатинского окружного послания. И теперь, при помощи Божией, оно уже написано. Святейший Григорий ныне посылает восточным патриархом отмеченное послание, написанное простым языком, понятное для всех верующих, удобное для перевода и на арабский язык, приблизительно к нуждам православного населения Сирии, Палестины и Египта. И мы, говорит о себе патриарх Григорий, в меру сил своих трудились и ничего не оставили без внимания, заботясь о духовных чадах общей нашей матери – православной церкви, в частности о тех отдаленных её членах, которые, по неисповедимому суду Божию, подвергаются преследованию со стороны разумных волков. И да подаст Господь Бог просвещение и разум православным народам, которые подвергаются разнообразным козням, и тех из них, которые неизменно держатся отеческих догматов, да укрепить и утвердитъ, а других, которые по каким-либо причинам соблазнились и уклонились от православия, да приведет в познание истины, посылая свою Божественную благодать и духовное и спасительное просвещение посредством Божественных словес, дабы они, подобно семени, упавшему на добрую почву, принесли плод, одни – тридцать, другие – шестьдесят и третьи – сто; да укрепит Господь благочестивейших патриархов восточных, носящих меч духа и явившихся во всеоружии против врагов по первому материнскому призыву церкви, дабы торжествовать им победу православия, во славу, величие и хвалу Господа, Который да подаст им многие и спасительные годы жизни и деятельности. В конце грамоты патриарх Григорий сделал собственноручную приписку о том, чтобы патриархи александрийский и антиохийский заполнили своими подписями остальные пробелы под окружным посланием и потом оповестили его своим духовным чадам²⁷.

Что касается окружного послания, то оно озаглавливается – «Против латинских нововведений», было издано в сентябре 1838 года, а в следующем (1839) году напечатано по-гречески в константинопольской патриаршей типографии в громадном числе экземпляров и распространено по всему православному Востоку. В Сирии, Палестине и Египте послание было распространено и в переводе на арабский язык, который был здесь сделан по почину местных патриархов. Окружное послание «Против латинских нововведений» было опубликовано в следующем виде.

Пастырское наблюдение и попечение о всех православных принадлежит неизменно Единой Христовой, Святой Кафолической и Апостольской Церкви, которая и должна неусыпно бодрствовать и заботливо водить своих разумных Христовых овец на пажити спасения, на место злачное и к воде упокоения, которые и составляют – правое и здравое, непоколебимое и неизменное, унаследованное от святых апостолов, от их последователей и от семи вселенских соборов учение благочестивой нашей веры, а также не поврежденность и чистота божественных догматов, обычаев и учений восточной православной Церкви, точность и правильность в их исполнении. За все это добрый пастырь, по евангельскому и изреченному Богом слову, должен в надлежащее время и душу свою положит, а равно всюду должен наблюдать, чтобы на его паству никогда откуда-либо извне не нападали хищные волки в образе овец, причиняющие гибель и уничтожение беспощадно рассеивающие и духовно губящие тех, за коих умер Христос и кровь коих Господь в страшный и неумолимый оный день взыщет от руки пастыря, если только он будет небрежно относиться к своим духовным обязанностям и не станет всеми силами бороться, дабы как можно дальше отогнать от разумного Христова стада душевредных волков, привести стадо на прямой путь и делами, равно и словами утвердить православных в отцепреданном и богодарованном учении святой нашей веры. Признавая эти священные и необходимые требования, и мы, – говорит о себе святейший патриарх Григорий, – не переставали, укрепляемые Божественной силой, заботиться, по мере возможности, о спасительном руководительстве разумных Христовых овец на пажитях спасения; так, в недавнее время мы издали в печати окружное послание с целью предохранить православных, этих истинных и законных чад православной восточной Церкви, от устремившейся, подобно потоку, душегибельной заразы лютеран и кальвинистов, безумствующих против всякого благочестия, замышляющих различными средствами совершенно ниспровергнуть православие: и мы всеми способами боролись, чтобы, при помощи Божией, утвердить тех, кои имеют нелицемерное благочестие и искренно и справедливо покоряются Христу Спасителю, поднять тех, кои были обмануты или подкуплены и каким бы то ни было образом поколебались относительно православной веры, а безумных и неистовых волков низвергнуть в бездны ада, установив вместе с тем мир о Христе для всех православных и христианских народов.

Но вот опять душу нашу, – продолжает патриарх Григорий, – охватила весьма сильная печаль при известиях о позорных деяниях в Сирии, Египте и Палестине и о замыслах против православия со стороны приверженцев заблуждений папизма. И мы оказались не в силах созерцать распространяемую здесь и убийственную для православных душегибельную заразу и желаем остановить поток этого обмана и сатанинского заблуждения, дабы с течением времени не заразилось все местное православное общество. Об этом своем намерении мы поспешили особыми посланиями известить благочестивейших патриархов Иерофея александрийского и Мефодия антиохийского, наших возлюбленных братьев и сослужителей, которые с присущей им пламенной ревностно и с полным расположением отнеслись к нашему предложению и даже сообщили письменно о своем согласии с нами и о готовности нам во всем содействовать. В полном единомыслии и согласии с нами оказался и находящейся в Константинополе блаженнейшие патриарх Иерусалимский Афанасий, во Христе Боге возлюбленнейший наш брат и сослужитель. И общим нашим мнением и единым о Боге решением, совместно с блаженнейшими патриархами и священным нашим собором преосвященных архиереев, во Святом Духе возлюбленных наших братьев и сослужителей, мы постановили возвысить голос Церкви и посредством настоящего патриаршего и синодального нашего послания, как бы иной евангельской трубы, возвестить православным всей земли, особенно же в Сирии, Египте и Палестине, и всенародно засвидетельствовать, какие волки, в виде овец, явились в недавнее время, какие это хитрецы и обманщики, как они появились на Ливанской горе на подобие какой-то мрачной денницы и, как черная, тяжелая и нависшая туча, покрыли страны Сирии, Египта и Палестины, причем изрекают хулу против евангельской истины и софистически учат против православной нашей веры, – и мы решили охранить истинно благовестивых от этого западного заблуждения и спасти законных чад восточной Церкви от хулы папизма. Ведь зараза папизма неистощима и применяет все средства для обмана и совращения, причем предоставляет свободу относительно порока и дает во всем независимость тем, кто из другой церкви принимает папизм; ведь папство даже соглашается с тем, чтобы его прозелиты во всем неизменно исполняли обряды и таинства своей прежней церкви, и довольствуется лишь двумя условиями, а именно – поминовением имени папы и признанием его непогрешимости и непорочности, причем то и другое безусловно и неизбежно требуется папой от всех его прозелитов. Но нужно иметь в виду, что эти требования на первый взгляд представляются простыми и незначительными, по существу же полны обмана и бесчисленных нелепостей. Таким именно способом папа привлек к себе прозелитов из среды туземного населения Сирии и очень многих из них воспитал в существующей в Риме специальной коллегии, учрежденной в интересах пропаганды, – и таким образом из дурного корня произросли дурные и вместе гнилые растения; что же касается остального, то почти все оставлено папой без изменений, т. е. облаченье, церковная утварь, священнодействия, праздники, таинства и обряды прежней их матери – восточной Церкви, являясь какой-то насмешкой, наружным подобием, обманом и лицемерием. Тем не менее они (униаты) бесстыдно говорят, что подобны нам, православным, и что будто бы нет никакого различия между ними и православными. Под этим только условием католикам позволено не веровать, но лишь читать священный символ веры или без прибавки–вполне правильно, или с прибавкой – нечестиво, – смотря по тому, как кому разрешено, – для совращения других и для возвеличения папства. По той же причине, от признаваемой католиками полноты папской власти для всех, принимающих папизм, обильно в замен допускается не только незаконное разрешение от постов и отпущение содеянных грехов без предварительного покаяния, но и небывалое и Богу неугодное отпущение грехов будущих, кои будут совершены, – дело, достойное осмеяния, потому что противоречат древним церковным определениям и канонам, – приятное для людей, живущих плотской жизнью и служащих постыдным страстям, – удобное для того широкого и пространного пути, который ведет к гибели. В самом деле, кто другой окажется наиболее легким виновником всякого беззакония, как не тот, кто не считает себя грешником и нисколько не думает об оправдании в совершенном, потому что ему заранее все разрешено? – Вообще, сторонники папизма увлекают простодушных и наивных людей способом темным и средствами низменными.

Но те, кои с большой ревностью занимаются распространением папских догматов в Сирии, Палестине, Египте и других местах, пусть узнают, вождю какой именно церкви они слепо подчинились, увлеченные обманом, отвергшиеся православной восточной Церкви, которая, по апостолу, не имеет скверны или порока (Еф. 5:27) уклонений от древних установлений, так как никоим образом не приняла ни прибавления, ни убавления, ни вообще какого-либо догматического нововведения. Между тем папа, почитаемый латинянами за Бога, прежде всего, допускает ужасную хулу против Божественной Троицы, так как он учит, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына; таким образом, он вводит два начала в безначальное Божество, а это совершенно противоречит тому, что Господь наш Иисус Христос ясно и определенно изрек своими небесными устами в Евангелии, сказавши: «… иже от Отца исходит» (Ин. 15:26). К тому же. до девятого века исхождение Святого Духа от одного только Отца исповедовали по-евангельски на святых вселенских соборах все православные папы, как, например, Лев III, который отверг и осудил явившуюся в то время эту богохульную прибавку «и от Сына (Filioque)». Между тем в последующее время римская церковь и её папы до наших дней совершенно неосновательно принимаюсь эту прибавку и, вполне усвоив ее, распространяют и среди своих прозелитов.

Папство допустило нововведение и в божественном таинстве крещения. Дерзкое изменение основных догматов веры посредством незаконно и несправедливо усвояемой папами непогрешимости, в силу которой для них все признается дозволенным, а весь Мир льстиво преклоняется пред их волей в делах священных и даже божественных, склонило пап к новшествам и в святом таинстве крещения, где латинская церковь практикует обливания, вместо троекратного погружения и возношения, знаменующих трехдневное пребывание Христа во гробе, причем латиняне не понимают и самого слова «крещение – βάπτισις», которое они по-гречески произносят (baptisma). Елицы во Христа крестихомся, говорит апостол Павел, в смерть ею крестихомся, спогребохомся убо Ему крещением в смерть (Рим. 6:3–4).

Папы, с целью показать, что они ни в чем не согласны с древним исповеданием веры и нисколько не объединены общением в таинствах её, а с другой стороны, стремясь, в силу приписываемой им непогрешимости воли и решения, уничтожить священное и древнее и заменить его временными и новыми законами, ввели в практику римской церкви (с IX века) обычай совершать евхаристию по-иудейски на опресноках, вместо квасного хлеба, как это было установлено Спасителем.

Латиняне едят удавленину и кровь и таким образом являются бессовестными нарушителями апостольских канонов.

Они противозаконно постятся в субботу.

Они запрещают законный брак священников, издревле дозволенный Церковью и сначала допускавшийся и в римской церкви. Виновником введения в римской церкви безбрачия духовенства был папа Григорий VII, который, желая лишить священников, состоявших в браке, защиты со стороны царей и подчинить их и вообще клир западной церкви только своей воле и власти, издал в 1076 году закон о безбрачии священников, и тотчас распорядился, чтобы священники отказались или от своих жен, или от священства, которого были удостоены. Таким образом, брак священников был упразднен в римской церкви лишь в XI веке, вопреки древним повелениям и решениям вселенских соборов, по одному лишь властолюбию пап.

Они ввели неосновательное учение о так называемом чистилище, которое будто бы и является некоторым удовлетворением для грешников.

Латиняне несправедливо учат о первенстве и непогрешимости папы. Приписывая это смертному человеку, католики усвояют ему неуместную и неразумную честь и допускают грубую ложь, как это изобличается и доказывается различными папскими беззакониями относительно догматов, канонов и уставов Единой Святой Кафолической и Апостольской Церкви. Эти беззакония разорвали то, что прежде было соединено союзом мира и единомыслия, причем надменность и тщеславие пап вызвали известную историческую схизму. Поэтому от востока до запада, как возглашает вся вселенная, раздается хула на Духа Святого.

Латиняне безбожно и беззаконно учат о безусловном прощении, без предварительного и достаточного удовлетворения, разнообразных грехов, как прежде совершенных, так и тех, которые будут совершены и которые плотской и любящий удовольствия человек совершает по своему произволу и по страсти. Впервые решился ввести это в практику западной церкви римский папа Бонифаций VIII, задумавши совершить в 1300 году иудейский юбилей, которым он, весьма широко открыл двери для погибели, так как устроил его под предлогом полнейшего отпущения всякого рода грехов для совершающих путешествие в Рим с целью поклониться святыням (среди них папа был на первом плане), в действительности же для получения громадной суммы денег. Но папы, бывшие после Бонифация, усвоив себе фантастическое преимущество в том, будто бы они одни имеют в качестве особой прерогативы, ключи царства небесного и будто они одни могут взять и решить, открывать и закрывать небо, когда бы, каким бы то ни было образом и относительно кого бы они ни захотели, и побуждаемые будто бы расположением к населению запада, тот доходный и выгодный бонифациевский юбилей, который должен был совершаться один раз в сто лет, сократили на двадцать пять лет, как это соблюдается и до настоящего времени. Но такое страшное и неслыханное злоупотребление, происходящее, к величайшему изумлению, от дерзости и смелости, с которыми епископы Рима относятся к самому святому, священному и важному в Христовой вере, делая это доходным средством в получении денег, причем в праздники этого иудейского юбилея, они открывали и открывают меняльные лавки, рассылают повсюду буллы или грамоты относительно покупки и продажи индульгенций, соответственно тяжести и важности каждого греха, – такое злоупотребление, наконец, вызвало известный протест Лютера против римской церкви и папства, имевший своим последствием вероисповедную схизму, которая очень много повредила и нанесла весьма сильный удар Риму.

Вот, началовождю какой церкви подчиняются в религиозном отношении те католики²⁸, которые теперь рассеялись по Сирии, Палестине и Египту, оставив отцепреданные и древние начала. Они подчиняются такому началовождю, от которого с некоторого времени произошли и теперь преемственно исходят, кроме многих других, и указанные безбожные определения, противоречащие и уничтожающие многие из священных догматов, канонов и установлений и утверждающие с совершенным злоупотреблением и нововведением узаконения, полные безбожного обмана и заблуждения. И вот, папа восседает на некогда священной и уважаемой кафедре, а почитатели его – католики поклоняются ему, как равному Богу (увы!), как непогрешимому и в то же время довольствующемуся – из свойственной ему порочности – только поминовением его имени и признанием его кажущейся непогрешимости; кроме того, папа привлекает других к себе и тем, что позволяет читать священный символ или с прибавкой (Filioque) или без прибавки, уничтожает, как сказано, посты, установленные и признанные необходимыми еще святыми апостолами и их преемниками, отпускает и разрешает всякий грех и всякого рода преступление, – и таким образом, он увлекает всех в самую бездну, в которую низвергается и сам, как низверглись с некоторого времени и его предшественники.

Те же лица, которые выдают себя за священников католических и по подражанию учат тому же самому, чему учит и главный виновник их догматов, коему они подчиняются слепо, как рабы, не стыдятся говорить, будто они, действительно, священники, подобные и во всем единомыслящие со священниками православными, причем прельщают и обманывают наиболее простых из православных сходством своего внешнего вида с иереями греческой церкви, и таким образом увлекают несчастных в бездны своих ересей и в душегибельные пропасти своих папских заблуждений. Мы же, будучи православными, православно и веруем и неизменно содержим то, что открыл Господь наш Иисус Христос, передали апостолы и утвердили семь святых вселенских соборов.

Мы веруем во триипостасное Божество – Отца нерожденного, безначального, вечного, единый источник и корень Божества, – Сына, рожденного от Отца, собезначального, совечного и единосущного Отцу, – Духа Святого, от одного только Отца происходящего, не по рождении, но по исхождению, собезначального, совечного, единосущного Отцу и Сыну.

Мы исповедуем и совершаем единокрещение, но не обливание, – состоящее из трех погружений и возношений, произнося при каждом из них призывание одного из трех Божественных Лиц Святой Троицы и помазывая крещаемого тотчас после совершения таинства святым миром, в знамение восприятия даров Святого Духа.

Мы приносим для божественной евхаристии хлеб квасный, применительно к неизменному образу Господней тайной вечери, но не опресноки, в подражание иудеям.

Мы не вкушаем удавленины и крови, в точности следуя апостольскому законоположению, которое предписывает: «воздерживайтесь от удавленины и крови».

Мы постимся в среду и пятницу, а не в субботу, в точности и неизменно исполняя 64 правило святых апостолов, которое говорит: «аще кто из клира усмотрен будет постящимся в день Господень, или в субботу, кроме единой токмо (великой субботы), да будет извержен: аще же мирянин, да будет отлучен».

У нас не воспрещается законный брак иереев и диаконов, совершаемый прежде их хиротонии, согласно (5 правилу шестого вселенского собора, вследствие того, что они еще не взошли на высокую степень священства.

У нас никаким образом не принимается беззаконно и вновь измышленное латинянами чистилище, совершенно противоевангельское и безбожное, как полагающее конец наказанию и как наказывающее душу отдельно от согрешившего тела, – между тем как евангелие ясно учит о наказании и о том, что вместе с сим будет воздаяние и за добрые дела, равно как о пребывании души вместе с телом, причем награда или наказание зависят от того, добрые ли дела душа совершала, или злые.

Равным образом мы считаем беззаконным и новым измышлением и так называемые у латинян индульгенции, которые сделались виной бесчисленных грехов для несчастных христиан и открыли широкий путь для погибели.

Мы, православные, в точности храним узаконенные святыми апостолами посты в среду и пятницу, и пост четыредесятницы, согласно 69 апостольскому правилу, которое говорит: «аще кто епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец не постится в святую Четыредесятницу пред Пасхой, или в среду, или пяток, кроме препятствия от немощи телесной, да будет извержен; аще же мирянин, да будет отлучен». Равным образом мы храним и остальные посты в течение года, покорно повинуясь семи вселенским соборам и не предпочитая тленного и снедаемого червями тела бессмертной и невещественной души, но шествуя телесным и сокрушенным путем, как истинные ученики Спасителя нашего Иисуса Христа и законные чада Единой Святой Кафолической и Апостольской Церкви, которая имеет единого главу и началовождя Господа нашего Иисуса Христа, а не человека, подобострастного нам и грешного наравне с нами, как худо мыслят эти заблуждающиеся люди и как безбожно они говорят о папе, противореча апостолу Павлу, который ясно говорит: основания инаго никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (Кор. 3:11), и той есть глава церкве (Еф. 5:23). Так как православная Церковь имеет главой Христа, а не папу, то мы являемся точными Его последователями, истинными и верными чадами Церкви, и всякий, кто желает достигнуть спасения во Христе, быть и называться действительно православными, должен пребывать в этом непоколебимо и хранить самым точным образом.

Мы, – продолжает патриарх Григорий, – изложили это духовным нашим чадам в кратком и существенном содержании языком ясным для понимания и различения, а равно и для преданности началам православия, дабы все знали, в чем состоит различие между православными и католиками, и дабы православные впредь не обольщались лживыми доводами и новыми помышлениями душегубительных еретиков. Последние, пользуясь софистическими доказательствами и неразумными ученьями, впали в грубые заблуждения относительно веры и не только сами оказываются в положении погибающих, но и других всеми силами стараются увлечь в свою пропасть, сделать их прозелитами своей пустой и сатанинской ереси, причем пользуются как целесообразным средством и приманкой ко всему этому, неразумным уничтожением святых и душеполезных постов, полным разрушением телесных страстей и удовольствий, противозаконным и безбожным разрешением грехов, совершенных и будущих и вообще всего того, чего плотской человек желает, к чему стремится и что легко воспринимает.

И вот мы – говорит патриарх, – исполняя пастырские свои обязанности, возвышаем голос восточной православной Церкви, общей нашей матери и кормилицы, ко всем духовным ее чадам, и посредством настоящего нашего патриаршего и синодального окружного послания побуждаем и советуем всем православным, чтобы они внимали себе и не приобщались делам неплодным тьмы века сего, но стояли твердо на непоколебимой скале православной веры, в исповедании, которое сами дали во время возрождения своего посредством бани божественного крещения, пред лицом Бога и незримо там присутствовавших, бесплотных Его служителей и божественных ангелов и пред лицом людей, и которое имеет потребовать от христиан Господь во второе Свое страшное пришествие. Патриарх также увещевает православных чад своих, чтобы они без изменения хранили догматы и таинства Единой Святой Апостольской и Кафолической Церкви, в которой они родились, крестились, возросли и достигли в миру возраста исполнения Христова, – чтобы они, вместо истинной главы Церкви, Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя и Искусителя наших душ, не исповедовали главой Церкви смертного человека – папу и, таким образом, незаметно не сделались отрицателями Христа, – чтобы они не думали, будто нашли веру свободную и самостоятельную и не впали в бездну погибели, потому что тот, кто уклоняется от веры Христовой, впадает в пучину неверия и ересей. Посему и апостол Павел пишет Тимофею: сие завещание предаю ти, да воинствуеши в них доброе воинство, имея веру и благую совесть, юже нецыи отринувше, от веры отпадоша (1Тим. 1:18–19). А «кораблекрушение» правой и здравой веры есть опустошение и лишение всего прекрасного и всякой добродетели, причем не остается никакой надежды, если не будет обращения. Ибо какая польза во всем остальном теле, когда голова бывает повреждена? Посему все чада православной Церкви должны хранить веру нашу в неповрежденности, в правильности мысли, в искреннем сердце, в чистой совести души и обязаны соблюдать ее неповрежденной, правильной, неизменной, ненарушимой, непорочной, нелицемерной, как открыл ее нам Господь наш Иисус Христос, передали божественные апостолы, утвердили семь боговдохновенных вселенских соборов, – без прибавления и убавления, без какого-либо изменения или уклонения, – дабы все получили спасение во Христе Боге нашем.

Святая Христова Церковь, обращаясь ко всем православным, единодушно и единогласно советует это отечески и призывает духовно, исполняя пастырские обязанности пред Богом и людьми, для успешного оправдания во время страшного Его пришествия. И если вы, – говорит патриарх чадам православной Церкви, – сохраните наследие веры, которое получили целым и неповрежденным, велика будет ваша награда на небесах, а если не сохраните, то мы в этом неповинны пред Богом. Обращая же свою речь к тем, которые каким бы то ни было образом поскользнулись, уклонились в богоненавистный католицизм и были обмануты лживыми и хитрыми людьми, мы, – говорит патриарх, – советуем им, чтобы они возвратились в отцепреданное благочестие и православие, раскаялись в той душевной опасности, которой они подвергли себя, удалившись от Бога и от чистой и непорочной веры в Иисуса Христа, оплакали свое отречение от православия и опять соединились с восточной Церковью неизменной мыслью и непоколебимым сердцем, чтоб найти милость в день суда у страшного Судии, Господа нашего, Которого благодать и беспредельная милость да будет со всеми вами. – В месяце сентябре 1838 года.

Послание подписали – патриархи: константинопольский Григорий, «имеющий мнения» и блаженнейших патриархов Иерофея александрийского и Мефодия антиохийского, и Иерусалимский Афанасий и следующие митрополиты, члены священного константинопольского синода: Дионисий ираклийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалонийский, Афанасий сербский, Иоанникий янинский, Никифор анкирский, Даниил филадельфийский, Артемий кенстентилийский, Иероним лимносский, Гавриил скопийский²⁹.

Итак, окружное послание вселенского патриарха Григория VI «Против латинских нововведений» состоит из частей догматической, исторической и назидательной. В частности, догматический отдел имеет две стороны – отрицательную и положительную. Отрицательный элемент заключается в кратком и существенном обзоре догматических и иных разностей, отличающих латинскую церковь от православной, и в критической их оценке по суду Евангелия и истории. Здесь идет речь о латинском догмате Filioque, о крещении обливательном, опресноках, посте в субботу, чистилище, главенстве и непогрешимости папы и т. д. В противоположность латинским новшествам, в послании, затем, излагается учение православной церкви по тем же пунктам, причем устанавливается согласие этой церкви с учешем Господа Иисуса Христа и определениями соборов. И положительная сторона веры Христовой в послании раскрывается очень кратко, дабы православные получили ясное и определенное о ней представление и могли различить ложь латинской пропаганды от правды ортодоксии.

Далее, послание важно в историческом отношении. Оно, прежде всего, свидетельствует, что латинская пропаганда, широко распространилась по всему православному Востоку, особенно же в Сирии, Палестине и Египте. Латиняне являлись здесь по истине волками в виде агнцев, не пренебрегавшими никакими хитростями для совращения православных в лоно римской церкви. Движение пропаганды на Востоке было подобно стремительному потоку, который быстро распространял повсюду свою гибельную заразу и в большом числе увлекал православных в бездну латинских догматических и иных измышлений. В ряду миссионерских средств, применявшихся латинянами для пропаганды папства на Востоке, наиболее благоприятными для них результатами сопровождалась уния. Прозелитам латинства из православных вменялось в обязанность исполнять только два требования – возносить имя папы за богослужением и признать его непогрешимость. Что же касается церковных обрядов и таинств, богослужебного чина и языка, облачения. одежды и внешнего вида духовенства и т. д., то в этом отношении прозелитам предоставлялась полная свобода держаться практики и обычаев православной церкви. Даже символ веры они могли читать – по желанию – то с прибавкой Filioque, то без прибавки. С другой стороны, для униатов допускались и многие льготы чисто латинского происхождения и характера – в виде разрешения постов, отпущения грехов не только настоящих, но и будущих и т. п. Не подлежит сомнению, что уния была (и остается) весьма хитрым и удачным приемом латинской пропаганды на Востоке. В самом деле, от новых прозелитов латинской церкви требовалось, по их обычному представлению, очень немного: поминать за богослужением папу, да признавать его непогрешимым. Но папа находился где-то далеко, с ним новые члены церкви лишены были возможности входить в какие-либо отношения, а поминовение ни к чему их не обязывало, ограничиваясь формальным возношением имени папы за богослужением. Непогрешимость же папы обыкновенно представлялась неразвитым и малообразованным прозелитам на Востоке каким-то туманным, абстрактным достоинством папы, которое в реальном своем осуществлении также являлось с формальным только значением. Иное дело – сохранение обрядов и богослужебного чина православной церкви, разрешение от всяких грехов, а также от соблюдения постов: все это и подобное, с одной стороны, являлось родным, унаследованным от предков, неразрывно связанным с историей своего народа, а с другой – льстило самосознанию прозелитов, утверждало их в правоте своих действий, так как исходило от высшей церковной власти и было санкционировано даже самим непогрешимым папой. Невежественные прозелиты не могли понять, что поминовение за богослужением римского папы совершенно отрывало их от православной церкви и народа, ставило в церковную зависимость от Рима и подчиняло власти папе. А признание непогрешимости папы, в учении о которой сконцентрированы все существенные элементы лживой папской системы, свидетельствовало о их солидарности с этой системой и примиряло со всеми латинскими нововведениями, которые в изложенном послании патриарха Григория подвергнуты критике и признаны несогласными с подлинным учением возглавляемой Господом Иисусом Христом церкви. Отсюда, вся обрядность православной церкви и её богослужебный чин, коих держались униаты, теряли свое истинное значение и оставались без подлинного основания и содержания, коль скоро возглавлялись непогрешимым папой и в нем одном находили источник и силу своего применения. Униаты, соблюдая чин и обряды православной церкви вне общения с главой её Господом Иисусом Христом и вне подчинения предстоятельству этой церкви, сохраняли только форму церковности без её идейного содержания. Являясь несостоятельной по существу, латинская уния на Востоке была, однако, очень вредной по своим практическим следствиям. Дело в том, что латинская церковь не допускает никакой иной организации своей внутренней жизни, кроме чисто латинской, и не терпит компромиссов. Уния допускается лишь в качестве временной и необходимой меры, но исключительно с той целью, чтобы вернее и успешнее привлечь прозелитов в лоно римской церкви и сделать их вполне преданными папству. Уния есть медленный, но непрерывный переход из православия в католичество, это – мост, по которому прозелиты постепенно переходят к чистому латинству. Униатам сделаны некоторые уступки, например, греческая обрядность, брак священников и т. п., но все эти льготы постепенно будут отняты, ныне – одни, через пятьдесят лет – другие, а чрез сто лет там, где процветала уния, будет торжествовать чистое латинство. И уступки со стороны униатов происходят, обыкновенно, без большого протеста, иногда даже незаметно для общественного сознания, потому что в Риме выработана целая система миссионерских действий и среди униатов, отличающихся удивительной стройностью целого и весьма тонким взаимоотношением частей. Вообще, латинская уния на Востоке – это сложная и сильная религиозно-нравственная организация, которая неудержимо влечет к гибели бывших членов православной церкви, вытравливает в них здоровое религиозное чувство, развращает нравственно, отрывает от своего народа и создает из бывших преданных членов греческой церкви каких-то космополитов без веры, родины и семьи. Поэтому патриарх Григорий вполне справедливо ополчился в своем послании против унии и предупреждал православных греков и арабов относительно её крайней опасности. Сначала уния представляется, по авторитетному заявлению патриарха, простой п неважной, а потом открывается, что она полна обмана и бесчисленных нелепостей. Это доказала история унии в Сирии, где она сделала большие завоевания среди православных, особенно на Ливане; для сирийских униатов (маронитов) в Риме учреждена духовная коллегия, занимающаяся подготовкой клириков для их нужд, и оказавшая большое содействие в скреплении уз между Римом и Востоком. И ныне уния весьма сильна в Сирии и является передовой боевой позицией для Рима в его миссионерских притязаниях на Востоке.

Уния, как форма прозелитизма, подготовлялась латинянами постепенно, целым рядом предварительных миссионерских средств. В послании патриарха Григория оттеняется прямое миссионерство латинских деятелей на Востоке, которые своей проповедью старались внушить православным слушателям латинское учение. Чему именно латиняне учили православных, – видно из тех пунктов их вероисповедной системы, которые указаны в окружном послании патриарха Григория. Вообще же, латиняне считали дозволенными все средства миссионерского воздействия на православных. Они делали послабления относительно постов, разрешали грехи не только настоящие, но и будущие и открывали широкий простор для нравственной разнузданности прозелитов латинства. Все неустойчивые в нравственных принципах люди, склонные к страстям и порокам, искавшие оправдания для своих безнравственных поступков, недовольные строгим укладом бытовой жизни в православной среде и т. п., – все они без труда уклонялись в унию и увеличивали контингент новых членов латинской церкви. Злую роль исполняли в этом отношении латинские клирики, которые, как видно и из представленного окружного послания патриарха Григория, носили одинаковые с православным духовенством одежды и своим внешним с ним сходством вводили в заблуждение православную паству. Мало этого, – латинские патеры прямо выдавали себя за греческих священников, или же уверяли православных греков и арабов в том, что между латинским и греческим духовенством нет по существу никаких различий, поэтому православные могли-де одинаково обращаться для исполнения своих религиозных нужд как к православным, так и к латинским клирикам. Нет нужды повторять, что такой религиозный обман, обставленный «переодеванием», личиной внешнего сходства или лицемерным тождеством, соблазнял очень многих православных и являлся одним из удачных способов миссионерского воздействия латинян на православную среду. И патриарх Григорий, хотя исхлопотал у турецкого правительства указ, запрещавший латинским клирикам одеваться одинаково с греческим духовенством, – о чем в июне 1838 г. известил восточных патриархов особой грамотой, – признал, однако, необходимым в своем окружном послании против латинян еще раз коснуться отмеченного приема латинской пропаганды и предупредить православных относительно опасности его для веры.

Далее, хотя в послании патриарха Григория и нет упоминания, но латиняне, подобно протестантам, прибегали и к другим обычным средствам пропаганды. Так, они открывали школы и благотворительные заведения, печатали и распространяли в народе книги, враждебные православию и благоприятные для латинства, унижали и дискредитировали православное духовенство в представлении его паствы, являлись в православной среде в роли купцов, бесплатных врачей, путешественников и любителей археологии и, под предлогом той или другой деятельности, сеяли религиозный соблазн и совращали православных в унию или в чистое латинство, а нередко прибегали и к прямому подкупу, дабы привлечь к себе полезных сотрудников из греков или арабов. Словом, деятельность латинских миссионеров на Востоке была так же обширна и разнообразна, как и труды миссионеров протестантских, и грозила большим ущербом для местной православной Церкви.

Что касается увещания в послании, то и оно отличается простотой и несложностью. Патриарх увещевает чад православной Церкви, чтобы они твердо держались веры отцов, в чистоте хранили догматы церкви и не уклонялись в сторону иных упований, во избежание вечного наказания. А те из православных, кои приняли унию и вообще изменили вере отцов под влиянием хитрых и коварных происков латинских миссионеров, должны раскаяться в своем грехе, оплакать свое преступление и опять возвратиться в лоно греко-восточной. церкви.

Особенностью окружного послания «Против латинских нововведений» нужно считать и то, что оно было обращено от имени всех греческих патриархов и ко всем членам православной греко-восточной церкви, особенно в Сирии, Палестине и Египте. Почин в издании послания принадлежит, как известно, вселенскому патриарху Григорию, который был одушевлен заботой о сохранении православия во всей церкви, и стал во главе, объявленной им повсюду борьбы против инославной пропаганды. В состав церковной коалиции им были приглашены и патриархи: александрийский, антиохийский, иерусалимский, которые горячо отозвались на голос предстоятеля восточной церкви и охотно пошли на встречу намеченным им мерам борьбы с латинянами и протестантами. Достойно примечания то, что центром этой борьбы были Сирия. Палестина п Египет, т. е. области других греческих патриархов, и, однако, патриарху Григорию принадлежит инициатива в защите здесь православия от инославного воздействия. В этом почине выразилась привилегия «вселенского» значения константинопольского патриарха, которому еще от времен византийских принадлежало право расследовать и обсуждать возникавшие в других престолах недоразумения³⁰. А затем, вселенский патриарх, простирая свое влияние на области иных патриарших престолов, нимало не помышлял о господстве над ними или о подчинении своей власти. Его действия мотивировались вовсе не панистической тенденцией, а исходили из соображений совсем иного характера. Константинопольский патриарх выступал в этом случае как старший или первый брат, как πρῶτος μεταξὺ ἴσων (primus inter pares), преимуществовавший лишь по чести в отношении к прочим восточным патриархам. Он спешил к остальным патриархам с братской помощью, желал оказать им свое братское содействие в затруднительном положении и вообще имел в виду благо вселенской Церкви, а никак не интересы только вселенского престола или одного константинопольского патриарха. В таком именно значении представлялась деятельность Григория VI и для остальных восточных патриархов. Когда патриарх Григорий сообщил патриархам Иерофею александрийскому и Мефодию антиохийскому о своем намерении издать особое окружное послание ко всем христианам Востока относительно латинских нововведений и вообще против латинской пропаганды, то встретил с их стороны полное сочувствие своему намерению и совершенную готовность оказать посильное содействие в защите православия, причем не высказывалось никакого подозрительного предположения о характере почина вселенского патриарха и его отношения к восточным патриаршим престолам. А иерусалимский патриарх Афанасий и подписался под окружным посланием константинопольского патриарха и его синода. Ясно, что в отношениях вселенского патриарха к первоиерархам восточным не было и тени папизма, главенства или властолюбия. Напротив, здесь наблюдалось полное равенство и братство, которые особенно и ценны были в издании окружного послания против латинян, осуждавшего папизм с его неизбежными атрибутами властолюбия и гордости. Затем, коалиционный характер послания свидетельствовал о тожестве в оценке латинских новшеств со стороны всей грековосточной церкви в лице её предстоятелей-патриархов, которые in corpore признавали нововведения латинской церкви предосудительными, а действия латинских миссионеров на Востоке–противохристианскими, несогласными с началами гуманизма и культуры. Послание от имени всех восточных патриархов должно было произвести наиболее сильное впечатление на православных членов церкви, а также должно было показать латинянам, что их пропаганда встретила осуждение на всем Востоке, где им готовится коалиционное противодействие со стороны всех предстоятелей автокефальных церквей. При таком происхождении и характере, окружное послание «Против латинских нововведений» должно было оказаться наиболее целесообразным в осуществлении своего назначения.

Наконец, рассматривая послание «Против латинских нововведений» в сопоставлении с энцикликой Григория VI о протестантской пропаганде нужно сказать, что первое уступает второй в стройности и широте плана и в обстоятельности обзора частностей вопроса. Это обусловливается, главным образом, тем, что послание против латинян имело в виду преимущественно простое п необразованное туземное население Палестины, Сирии и Египта и было приспособлено к его пониманию. Соответственно такой задаче в послании дан лишь самый краткий и существенный обзор латинских нововведений в сопоставлении с учением православной Церкви, и предложено небольшое увещание. А затем, другие стороны миссионерского вопроса были уже рассмотрены патриархом Григорием в его послании 1836 года по поводу лютеранской и кальвинистической пропаганды на Востоке, и повторение в послании 1838 года, в виду сходства способов и приемов той и другой пропаганды и мер противодействия ей, представлялось нецелесообразным. Таким образом, послание 1838 года, представляя надлежащее выполнение своей прямой задачи, получает большую ценность в связи с посланием 1836 года, которое в некотором отношении и его дополняет и проясняет.

****

В связи с окружным посланием «Против латинских нововведений» находятся и другие грамоты вселенского патриарха Григория VI, которые то косвенно, то прямо касаются вопроса о католической пропаганде; на православном Востоке. Так, 27 января 1837 года патриарх Григорий и синод отправили грамоту на остров Хиос митрополиту Григорию, иереям, проэстосам, демогерантам и всему народу с запрещением учреждать адельфаты (ἀδελφᾶτον) или братства. Не подлежит сомнению, что братства, являясь по существу учреждениями полезными, сделались на Хиосе предметом иезуитских происков и одним из пунктов латинской пропаганды. Учреждениям благотворительным, поставленным на страже интересов православной веры и общества, латиняне придали миссионерский характер и сообщили несвойственные им на Востоке задачи прозелитизма, так что патриарх Григорий вынужден был применить к братствам на Хиосе очень строгие меры. Обращаясь к митрополиту, духовенству и народу острова Хиоса, патриарх Григорий пишет, что святая Христова Церковь, как общая мать всех благочестивых христиан, всегда заботится о душевном спасении духовных своих чад, непрестанно бодрствует в делах, касающихся их духовного состояния, следит за христианской их жизнью, тщательно наблюдает за священными обычаями и обязанностями, связанными с непорочной нашей верой, и радуется, когда видит. что они исполняются и хранятся неизменно, как установленные божественными отцами и священными преданиями, – что они не поколеблены душевредной привычкой и во всем согласии с духом всеобщего предания; с другой стороны, церковь не допускает изменений и злоупотреблений, которые совершаются в области церковных обычаев и установлений под предлогом ревности и благочестия, в действительности же служат к душевному вреду тех, кои являются виновниками изменений, и спешат уничтожить их и упразднить, признавая это делом весьма необходимым и стремясь избавить духовных своих чад от более опасных заблуждений. И патриархи узнали, что на острове Хиосе допускается такого именно рода душевредное злоупотребление, противное священному и достойному чину церкви. Речь идет о так называемых адельфатах, совершенно не свойственных христианскому обществу. Ведь святая наша Церковь всех благочестивых христиан признает братьями (ἀδελφᾶτον), или, лучше сказать, одним телом о Христе, одним организмом, так что частное и специальное образование адельфатов явно противоречит единству христианского общества и, следовательно, является совершенно предосудительным и вредным. Но не только указанное соображение, но и другие злоупотребления, обычно происходящие у адельфатов, показывают, как далеко этот обычай стоит от того, чтобы признавать его делом христианским. Ведь именем адельфатов собираются деньги, вовсе не для того, чтобы раздавать их бедным, но для расходов, на пустые дела, например, на устройство обедов и пиров и на другие неуместные и беспорядочные прихоти, которые совершенно не соответствуют христианскому поведению; одним словом, адельфаты являются виной душевной гибели, дурных обычаев и примеров. Посему святейший Григорий своей патриаршей и синодальной грамотой отверг, осудил и упразднил установившийся на Хиосе обычай учреждать адельфатов, и синодально, со всеми членами священного константинопольского синода, повелел и объявил, чтобы отныне и впредь адельфаты исчезли на Хиосе и никто из местных христиан, кои прежде принимали участие в этом неприличном обычае, не осмеливались не только делать что-либо подобное, но даже и произносить имя адельфатов, причем они должны хорошо знать и правильно понимать, что все христиане суть братия о Христе, неразрывно связанные союзом единой святой Христовой Церкви, и что много грешат те, которые решаются организовать подобные частные учреждения, не признаваемые святой нашей Церковью, не соответствующие священным законам и установлениям и являющиеся предосудительными изобретениями частных и беспорядочных людей, как это ясно видно из их странных и неуместных действий, которые совершались под знаменем адельфатов и совершенно не соответствовали христианскому благоприличию и порядочности. За этим церковным распоряжением, неизменно и безусловно отвергающим открытие адельфатов, должен неусыпно следить Хиосский митрополит Григорий, которому должны в этом помогать демогеронты и пракриты острова, дабы впредь совершенно здесь не было подобного злоупотребления. Если же на острове и после патриаршего повеления окажутся люди непослушные, которые, вопреки предписанному повиновению, опять будут настаивать на осуществлении задач и действий запрещенных адельфатов, то хиосский митрополит и представители народа должны подвергнуть их соответствующему наказанию, а также сообщить о них вселенскому патриарху, который употребит против них более суровое церковное взыскание, так как они являются общим соблазном и камнем преткновения. Изложенную грамоту, кроме патриарха Григория, подписали следующие митрополиты, члены священного константинопольского синода: Герасим ефесский, Панарет никомидийский, Дионисий ираклийский, Аноим кизикский и Косьма визийский³¹.

Таким образом, изложенная грамота патриарха Григория VI была направлена против злоупотреблений в деятельности адельфатов на острове Хиос, где члены братств, открываемых обыкновенно с благотворительной и просветительной задачами, расходовали братские суммы вовсе не для осуществления этих задач, а устраивали обеды и пиры и вообще творили, под знаменем адельфатов, предосудительные дела. Затем, на учреждения православной церкви наложили руку латиняне, которые стали пользоваться ими в интересах вероисповедной пропаганды. С таким характером братства оказались неведомыми для православной церкви и несогласными с ее правилами и узаконениями. Они получили частный и специальный характер, враждебный православной церкви, и оказались изобретением злонамеренных людей, стремившихся под покровом православной церкви и под знаменем её просветительно-благотворительных, задачи сеять религиозную смуту и нравственную распущенность. Разумеется, патриарх Григорий не мог терпеть в православной церкви братств такого рода и сделал распоряжение о их закрытии на Хиосе. Таков истинный смысл изложенной грамоты патриарха. Что же касается братств в других епархиях константинопольского патриархата, то они, несомненно, существовали на законном, основании, осуществляя свои прямые просветительно-благотворительные задачи, и не вызывали со стороны центральной власти мере запрещения и пресечения. Братства (ἀδελφότητες) и других общественных, организаций существовали в данное время и в Константинополе и своей деятельностью шли навстречу нуждам греческого народа, пользуясь поддержкой и покровительством, святейшего Григория. Словом, представленная грамота патриарха Григория против хиосских адельфатов была вызвана мотивами особыми и должна быть поставлена в связи с мероприятиями патриарха Григория по поводу инославной пропаганды на Востоке, которые воспользовались существующими братствами в интересах своей миссионерской деятельности.

В том же 1837 году патриарх Григорий издал грамоту о необходимости обучения священников, в ставропигиальных монастырях. Грамота обращена к игуменам и отцам этих монастырей. Если образование, – говорится в этой грамоте, – является весьма необходимым для каждого простого человека вследствие его очевидных преимуществ, то тем более оно полезно для лиц, принадлежащих к священному клиру; клирики, как назначенные к особой деятельности и вместе с тем к учительству, должны проводить и жизнь в добродетели и благочестии, отличаться познаниями, необходимыми для душеполезного учительства, и как на деле, так и в теории истинно и достойно исполнять обязанности, которые они приняли пред Богом и ангелами. Однако, мы со скорбью и недоумением видим большую беззаботность и безразличие со стороны священников к этому существенному и важному делу, и нередко это служение вверяется людям невежественным и необразованным, неспособным даже прочитать последование богослужений: такие священники и на себя, и на других навлекают суд и душевную гибель. Ведь от недостоинства и невежества священников происходит холодность христиан к делам божественным, различные жалобы и обвинения духовных лиц, распространение инославных учений, кроме того, в христианском обществе в последнее время возникли и другие подобные религиозные недостатки. В виду этого мы, – говорит о себе патриарх Григорий, – взявши, по милости Божьей, кормило церковного духовного корабля, в силу лежащего на нас неустранимого долга, предприняли ряд мер, направленных на утверждение православной нашей веры. Насколько позволяют обстоятельства, мы, – продолжает патриарх, – озабочены и делом образования лиц, принадлежащих к священному клиру, не только в Константинополе и в епархиях вселенского патриархата, но и в монастырях, из которых в города является много таксидиотов (сборщиков помощи монастырю). По этой причине монастырям богатым и состоятельным предписано особыми посланьями, чтобы они пригласили учителей для преподавания науки в пределах обителей. Заботясь о монахах и монастырей малых и небогатых, дабы и они не были лишены данного Богом дара просвещения, мы признали необходимым предписать, чтобы эти монастыри всех молодых кандидатов священства посылали или в другие обители, где совершается преподавание, или в общественные школы соседних городов, дабы они изучали там общеобразовательные науки и приобретали познания, необходимые для всякого клирика. Сообщая об этом игуменам и монахам патриарших и ставропигиальных монастырей, патриарх Григорий предписал им, чтобы они избрали из своей среды иноков молодых, способных и предназначенных к священству, послали их н соседние общественные школы для изучения необходимых наук, а когда наступит время, искали рукоположенья их в священные степени. Вместе с тем патриарх указывает, что исполнение настоящего синодального послания принесет монастырю разнообразную пользу: братство монастырей будет состоят из иноков и таксидиотов образованных, которые будут учить христиан и наставлять в правилах веры и нравственности, а христиане, в свою очередь, будут оказывать монастырям более существенную помощь, когда лучше оценят их значение: наконец, иереи образованные избавятся от тех божественных наказаний, которые предстоят клирикам недостойным и злоупотребляющим своим священным саном. В заключение грамоты патриарх повелевает игуменам и монахам ставропигии, чтобы они возможно скорее и с усердием исполнили настоящее патриаршее и синодальное распоряжение, которое, кроме святейшего Григория, подписали следующие митрополиты, члены священного константинопольского синода: Дионисий ираклийский, Анфим никомидийский, Иерофей халкидонский. Герман дерконский, Панарет филадельфийский, Дионисий меленикский и Герман раскопрезренский³².

Изложенная грамота, как видно из её содержания, отправлена была в те ставропигиальные монастыри константинопольской церкви, которые владели небольшими материальными средствами и были не в состоянии содержать особых учителей для обучения иноков наукам богословским и иным, необходимым для лиц священных. Другая же аналогичная грамота была послана в ставропигиальные монастыри богатые и большие и предписывала монастырским властям открыть в стенах обителей свои школы для обучения молодых и способных кандидатов священства богословским и иным наукам, пригласить особых учителей и вообще позаботиться о просвещении братства. Обе эти грамоты были вызваны заботами патриарха Григория об утверждении православия, поколебленного, между прочим, инославной пропагандой на Востоке, причем, патриарх Григорий имел в виду противопоставить просвещенное греческое иночество и его религиозно-нравственную деятельность миссионерским проискам латинян и протестантов. По идее патриарха Григория, ставропигиальные монастыри вселенского патриархата должны были сделаться очагами просвещения и высокой нравственной жизни и своим благотворным влиянием на окружающую мирскую среду должны были устранить многие её недостатки и пороки; главным же образом, монастыри могли задержать усилившееся на Востоке течение инославных учений (ϗ παρείσφρησίς τῶν ετεροδίδασχαλίῶν) путем распространения в народе православной веры, критика латинства и протестантства, разоблачение приемов в средств инославной пропаганды на Востоке и т. п. Конечно, расчет святейшего Григория был вполне правилен; он отчасти оправдался и на деле, так как монастыри, по предписанию Григория VI, стали открывать школы, приглашать учителей и вообще приняли некоторые меры к повышению образования иноков, а вместе с тем и принесли некоторую пользу православному населению Востока в сохранении истин ортодоксии. Во всяком случае, привлечение православных монастырей к борьбе с инославной пропагандой путем просветительных мер было одной из частностей в общем плане защиты православия, выработанном и систематически осуществлявшемся патриархом Григорием VI во время первого его управления вселенской церковью.

В марте 1838 года патриарх Григорий издал весьма важное послание о рекомендательных грамотах клириков, оставляющих по той или другой причине свои епархии на более или менее продолжительное время. Послание было издано на имя всех митрополитов константинопольской церкви. Божественные и священные законы и каноны, – говорится в этом послании, – содержат многие предписания относительно церковной дисциплины, в частности касающейся священного клира. В ряду этих правил важное значение имеют те, которые говорят о должностном положении священных лиц, оставляющих свои места и отправляющихся в другие страны. Ведь по временам многие люди различного образа мыслей и нравов, под видом и с именем священников, были уличаемы в том, что решались совершать разные преступления и пороки, и таким образом причиняли вред православному обществу. Поэтому святая Христова церковь с самого начала своего приняла меры против таких действий и постановила, и узаконила, чтобы каждый из клириков, отправляющихся из одной епархии в другую, имел при себе так называемую отпускную грамоту от своего епископа, устанавливающую и его священную степень, и причину отпуска. Так, 13-е правило четвертого вселенского собора определенно говорит: «клирикам чужим и незнаемым в другом граде без представительной грамоты собственного их епископа отнюдь нигде не служить», а 7-е правило антиохийского собора гласит: «никого из странных не приимати без мирных грамот». Константинопольская церковь всегда старалась об исполнении этого необходимейшего определения священных канонов, особенно со времени вступления святейшего Григория на вселенский патриарший престол, и постоянно обращала внимание епархиальных архиереев на священников, не рекомендованных, неизвестных и не засвидетельствованных, не только по той причине, что с некоторого времени на православное общество ополчилось безумие инославных, которые систематически, с большим коварством и хитростью стараются внушить православной молодежи душевредную заразу, но и в силу лежащего на патриархе долга неусыпной охраны ромейской в политическом отношении. Однако, в недавнее время в различных местностях вселенского престола опять появились какие-то священные лица, которые не имеют при себе отпускной архиерейской грамоты и вообще никакого удостоверения о своей священной степени и должности, о причине своего отпуска и т. п. Это показывает, что со стороны епархиальных архиереев допускается небрежность в деле весьма важного и существенного значения. В виду этого патриарх Григорий и священный константинопольский синод признали необходимым сделать, чрез посредство особого церковного послания, надлежащие распоряжения и повеления. И вот, каждому епархиальному архиерею было предписано, чтобы он впредь обращал на излагаемое дело самое серьезное внимание и, в свою очередь, оповестил всех священников, диаконов и вообще клириков, находящихся в его епархии, что никто из них и нигде не будет впредь приниматься, если при нем не окажется рекомендательной и отпускной грамоты от архиерея, из епархии которой он прибыл, и даже будет задерживаться, если не представит свидетельства и доказательства относительно своего занятия и поведения. Затем, каждый митрополит обязан заботиться, чтобы никто из клириков его епархии не выбывал по какой-либо причине без отпускной грамоты, указывающей священную степень, в которой он состоит, причину его отъезда и местность, из которой он выбыл, а также поведение, которое он имел на месте своего служения. Архиерей должен был давать свои рекомендательные грамоты не только клирикам его епархии, отправляющимся по благословной причине в другую епархию, но и клирикам иных епархий, когда они по своим делам прибыли в его епархию на некоторое время и потом возвращаются в свою епархию, причем должен снабжать последних отпускной грамотой с указанием его поведения во время пребывания в пределах его епархии. Тех же духовных лиц, которые окажутся без рекомендательной грамоты, без необходимого удостоверения и без отпускного свидетельства, архиереи обязаны не только совершенно не принимать в своих епархиях, но и имеют долг таких лиц, если бы они явились в их епархиях, задерживать до тех пор, пока расследование не покажет, кто они такие и зачем прибыли в чужую епархию. Кроме того, монахи ставропигиальных монастырей патриархата и монастырские таксидиоты, когда намереваются выбыть из своих епархий, должны получить от игумена необходимое отпускное свидетельство, причем оно должно быть удостоверено и епархиальным архиереем. В заключение своего послания патриарх Григорий говорит, что епархиальные архиереи должны выдавать отпускные грамоты клирикам без всякого взыскания с них денежного вознаграждения и вообще без причинения им каких-либо незаконных затруднений, потому что такое отношение будет несогласно со священными канонами, между тем как патриарх Григорий имеет в виду лишь благочиние священного клира во славу святой Христовой церкви³⁴.

Таким образом, представленная грамота патриарха Григория имеет в виду, прежде всего, тех мнимо-православных пастырей, которые в одежде православных священников занимались пропагандой католичества и протестантства. Это – те волки в одежде овец, о которых патриарх Григорий говорил в окружных посланиях по поводу католической и протестантской пропаганды и относительно которых предупреждал свою православную паству. Много горькой и жестокой правды сказал здесь патриарх об этих лжецах и обманщиках, которые принимали на себя личину добрых пастырей и под покровом этой личины обольщали простых и доверчивых православных людей и совращали их в сторону латинского или протестантского упований. Была, как известно, и особая борьба греческих патриархов против обычая латинских и протестантских клириков одеваться по образцу православных священников, дабы успешнее обольщать православную среду, – причем греческая церковь исхлопотала пред турецким правительством указ о признании только за православными священниками права одеваться в свойственные им одежды. Но всех указанных мероприятий для защиты православия оказалось недостаточно. Латинские и протестантские клирики продолжали действовать прежними средствами, несмотря на разоблачения со стороны православных архипастырей, и нимало не стеснялись своей роли волков среди стада чуждых им овец. Потребовалось иное средство для борьбы с этими лживыми пастырями, которые невозбранно переходили из одной епархии в другую с проповедью латинства или протестантства, ускользали от внимания епархиальных архиереев и сеяли раздор и смуту в Православной среде. К религиозной пропаганде иногда присоединялась и политическая. Ведь у греков религия весьма тесно переплетается с национальными интересами, и врагам Церкви православной было выгодно действовать с двух сторон, дабы успех был более обеспечен. При таком способе действий инославных миссионеров, патриарх Григорий нашел необходимым восстановить во всей силе каноническое требование об отпускных и рекомендательных грамотах клириков, являющихся из одной епархии в другую, причем на епархиальных архиереев был возложен долг самого строгого и точного исполнения этого требования. Не подлежит сомнению, что такое распоряжение патриарха Григория наносило новый удар деятелям католической и протестантской пропаганды на Востоке и пресекало их зловредное странствование из одной епархии в другую для сеяния религиозных лжеучений. Православным архиереям, в силу давних прономий православной церкви в Турции, основывающихся на султанских бератах, было предписано, в случае необходимости, задерживать подозрительных клириков впредь до выяснения их личности. Даже монахи-таксидиоты должны были иметь соответствующее удостоверение. Вообще, изложенная грамота свидетельствует о систематическом противодействии вселенского патриарха Григория злым замыслам католических и протестантских миссионеров на Востоке, которых патриарх обособил в их своеобразном положении от истинно пастырской деятельности православных священников и тем самым защитил и православную паству от вероисповедной заразы ст. Запада.

В своем окружном послании «Против латинских нововведений» патриарх Григорий объяснил православному народу, применительно к его пониманию, сущность учения православной церкви в сопоставлении с латинством, и установил для него некоторый критерий в оценке вероисповедной проповеди латинских миссионеров. Но для более глубокого просвещения народа в области учения православной церкви указанного одного послания было, конечно, недостаточно. В ряду просветительных средств, намеченных патриархом Григорием для более успешной борьбы с инославной пропагандой, находилось, между прочим, издание книг, излагающих учение православной церкви и изобличающих ложь католичества и протестантства. Еще константинопольский патриарх Константий I (1830–1834 г.), бодро стоявший на страже православия, перевел на простонародный греческий язык катехизис московского митрополита Платона (Левшина, † 1812 г.) и содействовал его распространению в греческом обществе³⁵. В виду важного значения этой книги, патриарх Григорий также принимал меры к тому, чтобы она сделалась известной греческому народу, читалась в семье и изучалась в школе.

Важность и пользу катехизиса русского иерарха хорошо понял и кесарие-каппадокийский митрополит Паисий, который нашел даже необходимым перевести его на простонародный турецкий язык. Известно, что греческое население Малой Азии, вследствие тяжелых условий политической жизни и социального быта, почти совсем забыло свой родной язык и говорит на языке турецком. Идя навстречу просветительным нуждам своей паствы, разговорным языком которой является также язык турецкий, митрополит Паисий и перевел катехизис митрополита Платона на этот язык и, намереваясь его напечатать, отправил рукопись в Константинополь на предварительное рассмотрение и одобрение вселенского патриарха Григория и синода. В Константинополе тогда уже существовала «Центральная церковная эпитропия», на обязанности которой лежало и цензуровать книги и рукописи, предназначенные для печати. Патриарх Григорий и поручил этой эпитропии рассмотреть представленный митрополитом Паисием перевод катехизиса на турецкий язык и высказать свое мнение о том, пригоден ли он для напечатания. 4 июня 1838 года «Центральная церковная эпитропия» представила патриарху Григорию и синоду свой доклад относительно труда кесарийского митрополита Паисия. В докладе сообщается, что эпитропия, состоявшая из пяти членов (бывший месимврийский епископ Самуил, епископы Иоаникий рефимский и Вениамин синадский, иеромонахи Евсевий и Дионисий), признала необходимым пригласить иеродидаскалов – иеромонаха Леонтия, монаха Иосифа и иеродиакона Даниила, как не только знающих турецкий язык, но и вообще людей образованных, чтобы вместе с ними рассмотреть рукопись под заглавием: «Перевод на простой турецкий язык священного катехизиса знаменитого московского митрополита Платона, исполненный митрополитом Кесарии кир Паисием», и оценить этот труд применительно к греческому переводу катехизиса, сделанному бывшим константинопольским патриархом Константием I. Эпитропия имела в виду сверить оба эти перевода в полном их объеме, как по мысли, так и по букве и порядку, дабы представить патриарху и синоду свой мотивированный отзыв о труде митрополита Паисия. Но краткость времени и необходимость высказать свое мнение об этом труде возможно скорее заставили эпитропию ограничиться проверкой только некоторых отрывков из перевода катехизиса на турецкой язык, причем основательные познания в этом языке приглашенных эпитропией иеродидаскалов не оставляли сомнения в том, что и такая оценка перевода окажется вполне компетентной. Произведя означенную работу, эпитропия не может, прежде всего, не высказать своего глубокого душевного удовольствия по поводу результатов труда кесарийского митрополита, который ради душевной пользы и спасения православных на Востоке, ради духовного их руководства и более совершенного просвещения, и познания ими догматов веры и божественных заповедей сделал свой перевод катехизиса на простой турецкий язык. И эпитропия от всей души желает, чтобы цель, преследуемая ревностным архипастырем, была вполне достигнута. И вообще, рассматриваемое произведение православного и просвещенного иерарха можно признать свободным от всякого упрека и обвинения в отношении точности и правильности изложения учения православной церкви в его существе, так как здесь вполне верно передаются мысли его оригинала – катехизиса московского митрополита Платона.

При всем том, турецкий перевод катехизиса, принадлежащий кесарийскому митрополиту Паисию, несвободен, по мнению эпитропии, от некоторых недостатков, которые необходимо устранить предварительно печатания рукописи. Прежде всего, эпитропия считает необходимым заметить, что переводы с турецкого текста катехизиса на греческий, сделанные приглашенными ею иеродидаскалами Леонтием, Иосифом и одним священником Софронием, вполне совпадают между собой, из чего эпитропия заключает, что все они исполнены верно. Но, сопоставив эти переводы с оригиналом катехизиса митрополита Платона, эпитропия нашла, что они с ним не согласны. Отсюда эпитропия замечает, что турецкий перевод кесарийского митрополита во многих случаях неточно передает катехизис московского митрополита Платона. И вообще, труд кесарийского иерарха не может быть назван ни переводом, ни переложением своего оригинала. Ведь перевод с одного языка на другой есть верная передача оригинала по букве и мысли посредством тождественных по смыслу и равнозначащих слов и выражений, с тонким усвоением и оттенков в выражениях и изложении оригинала. Парафраз же есть свободная передача с одного языка на другой того или другого произведения, причем имеется в виду лишь верно передать мысль оригинала, его план и отдельные части, а изложение мыслей и выражений зависит от автора переложения. С указанной точки зрения, произведение кесарийского митрополита не может быть названо переводом катехизиса митрополита Платона, потому что здесь нет верного по букве и порядку перевода с простого греческого языка на турецкий, а напротив, – в нем много встречается опущений и изменений сравнительно с оригиналом в различных его частях, как это утверждает сам составитель и как это усматривается из простого сравнения катехизиса митрополита Платона на языках греческом и турецком; таким образом, вместо того, чтобы дать верующим книгу митр. Платона в плане и мысли этого иерарха, кесарийский митрополит Паисий придал катехизису свой план и свою мысль. Равным образом, труд митрополита не может быть назван и переложением, потому что парафраст, хотя и пользуется большой свободой сравнительно с переводчиком, не может, однако (если хочет соблюсти правила переложения), удаляться от порядка в изложении мыслей и доказательств, а также других частей, как в целом составе, так и в отдельных пунктах, не может смешивать тезисы с доказательствами, опускать целые периоды и мысли из оригинала, заменять их другими периодами, а иногда и мыслями и вообще допускать другие подобные уклонения, как это заметила эпитропия в труде кесарийского митрополита, сравнив его с оригиналом в немногих отрывках, переведенных с турецкого языка названными иеродидаскалами. Во-вторых, эпитропия заметила, что труд митрополита Паисия в некоторых местах, отмеченных в рукописи, удаляется от истинного понимания предмета, что все согласно признают следствием той поспешности, с какой труд был исполнен. Однако, все такие места необходимо исправить прежде печатания книги, чтобы не было какого-либо порицания автора произведения или какого-либо упрека церкви и вообще, не был дан верующим предлог для соблазна. Из всех представленных замечаний вытекает, что труд кесарийского митрополита Паисия должен быть переработан и исправлен самим автором, еще раз рассмотрен рецензентами, знающими турецкий язык и сведущими в богословии, и потом уже может подлежать печатанию. Свой отзыв о труде кесарийского митрополита вместе с рукописью и замечаниями эпитропия представила на усмотрение патриарха Григория и священного синода, которым и принадлежит право окончательного по делу суждения³⁶.

Доклад Центральной церковной эпитропии о труде кесарийского митрополита Паисия был предложен на рассмотрение и оценку священного константинопольского синода, по определению которого 12 июня 1838 года была отправлена кир Паисию патриаршая и синодальная грамота следующего содержания. Патриарх и синод, говорится здесь, были душевно обрадованы, получив труд кесарийского иерарха, составляющий перевод на простой турецкий язык катехизиса знаменитого Платона, сделанный на пользу духовной его паствы и вообще всех православных христиан Малой Азии. Кесарийскому митрополиту в заседании синода были выражены справедливые похвалы за ревность в просвещении народа и за благородные его усилия в осуществлении достойного всякой похвалы дела. Патриарх и синод, исполняя просьбу кесарийского митрополита, охотно и немедленно сделали бы распоряжение о печатании его труда, если бы не предстояла необходимость подвергнуть его рассмотрению и замечаниям существующей при патриархии Центральной церковной эпитропии, на обязанности которой лежит рецензировать и разрешать к печати все греческие издания, особенно церковные. Церковная эпитропия, при участии особо приглашенных лиц, знающих турецкий язык, исполнила поручение патриарха и синода, – сравнила текст турецкого перевода с оригиналом (греческим) катехизиса, ограничившись, вследствие краткости времени, лишь некоторыми отрывками, сделала и другие о нем замечания и свой доклад представила синоду, который также отнесся к делу со всем вниманием. Нельзя отрицать того, что перевод катехизиса м. Платона является делом весьма необходимым для христиан Малой Азии и напечатание его весьма полезно, а труды, потраченные на это дело, славны и достойны многих похвал. Поэтому никак нельзя относиться с равнодушием и безразличием к исполненному кесарийским иерархом переводу катехизиса, а с другой стороны будет несправедливостью и умалчивать о недостатках его. Исходя из таких соображений, патриарх и синод извещают кесарийского митрополита, что его труд, в противоположность заглавию, не соответствует своей цели, не представляет во многих местах правильного и верного перевода катехизиса митрополита Платона, уклоняется от порядка предложений и от точности выражений своего оригинала, допускает многие изменения, добавления и опущения сравнительно с подлинником и, – что всего важнее, – иногда удаляется от истинной мысли и правильного понимания предметов, так что совершенно не может быть назван переводом. Указанные замечания Центральной церковной эпитропии были с надлежащей точностью исследованы и священным синодом, который вполне с ними согласился, как не может не согласиться, и сам митрополит Паисий, ознакомившись с посылаемым в копии отзывом комиссии, убедительно показывающим, что перевод катехизиса надлежало исполнить точнее. В виду этого, патриарх и синод, к великому своему сожалению, не могут тотчас распорядиться о напечатании труда кесарийского иерарха, но желают в полноте соблюсти приличествующее ему достоинство, как достоинство и самой церкви, блестящим членом которой митрополит Паисий состоит, и вместе с тем хорошо знают благочестивое настроение этого иерарха, который и сам далек от того, чтобы дать другим какой-либо повод к порицанию и, вместо пользы, принести верующим вред и вызвать соблазнительные с их стороны замечания, особенно в такое время, как враги повсюду создают удобные предлоги для нападения на святую православную церковь. По этой причине патриарх и синод, по общему мнению и решению, по необходимости отложили печатание труда кесарийского митрополита впредь до его исправления и более верного приспособления к оригиналу, которые могут быть сделаны митрополитом Паисием. И вот, патриаршей н синодальной грамотой святейший Григорий с братской любовью рекомендовал митрополиту Паисию исправить перевод применительно к критическим замечаниям Церковной эпитропии, которые вполне согласны с духом церкви, устранить замеченные в нем недостатки, происшедшие от поспешного исполнения труда, и вообще приблизить перевод к подлинному катехизису митрополита Платона, дабы это был действительно перевод; если же митрополит Паисий желает придать своему труду некоторую самостоятельность, удержать данный ему план и порядок частей, то необходимо снабдить его и соответствующим заглавием, дабы не возникало никаких подозрений относительно его подлинного значения. Сделав то или другое исправление, митрополит Паисий и может потом напечатать свой труд. В заключении послания сказано, что оно исходит от чистого сердца и от братского расположения. Кроме патриарха Григория, послание подписали следующие митрополиты: Дионисий ираклийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалоникский, Даниил филадельфийский, Артемий кестентилийский, Иероним лимносский³⁷.

Кесарийский митрополит Паисий принял во внимание критические замечания, сделанные на его перевод катехизиса Центральной церковной эпитропией, и исправил свой труд применительно к обычным требованиям переводных работ. В 1839 году он уже напечатал катехизис и стал распространять его, чрез посредство патриархии, в малоазийских епархиях константинопольской церкви. Это видно из послания вселенского патриарха Григория, отправленного 20-го ноября 1839 года митрополитам амасийскому, писидийскому, неокесарийскому и филадельфийскому. Совершенный недостаток катехизических, на турецком языке, книг святой нашей веры, наблюдаемый во всех частях Востока, вызвал необходимость в переводе на разговорный турецкий язык священного катехизиса митрополита Платона, весьма полезного для душевного спасения православных христиан Малой Азии, которые, не зная совершенно родного своего языка, оказываются лишенными основных знаний относительно обязанностей непорочной нашей веры. Перевод этой полезной книги на простой турецкий язык предпринят, Кесарийский митрополит Паисий, руководимый самым лучшим намерением, причем сделал некоторые изменения в книге применительно к пониманию простого народа, получил одобрение за свой труд со стороны церковной власти и напечатал его, имея в виду распространять книгу среди малоазийских христиан, крайне нуждающихся в катехизических книгах, полезных для их душевного спасения. Сообщая патриаршей и синодальной грамотой митрополитам Малой Азий об этом издании кир Паисия, патриарх рекомендовал им приобрести у издателя необходимое число экземпляров катехизиса на турецком языке и распространить их среди православных своих паств, внушая всем долг читать эту душеполезную книгу и изучать при её помощи основы православия и лежащие на христианах религиозные обязанности, которые хорошо изъяснены в рекомендуемой книге³⁸.

Таким образом, при содействий патриарха Григория катехизис московского митрополита Платона был переведен на разговорный турецкий язык и получил распространение среди малоазийских епархий вселенского патриархата. Книга неизбежно должна была принести православному населению Малой Азий большую пользу, так как шла навстречу элементарным его нуждам в религиозно-нравственном просвещении. Особенную важность катехизис приобретал в виду существовавших на Востоке систематических нападений католиков и протестантов на православную церковь, как это и отмечено в грамоте патриарха Григория на имя кесарийского митрополита Паисия. Но патриарх, как видно из дела о переводе катехизиса, был очень осторожен в способах борьбы с инославной пропагандой и применял только вполне целесообразные и безукоризненные средства для защиты православия от боевого натиска западных деятелей. Под покровительством святейшего Григория, митрополит Паисий издал в переводе на турецкий язык еще «Кириакодромион» Никифора Феотокиса, причем отпечатал его греческим шрифтом³⁹. И эта книга, содержащая поучения на воскресные и праздничные дни, применительно к чтениям Евангелия и Апостола, была очень полезной для православного населения Малой Азии, где инославные миссионеры в большом числе распространяли тенденциозные свои издания и не без успеха совращали православных в свои упования путем систематической критики основ ортодоксии и внушения католических или протестантских идей.

Памятником попечительности патриарха Григория в указанном направлении может служить и его послание от 20 ноября 1839 года, отправленное митрополиту Кесарии Каппадокийской Паисию по поводу перевода на простой турецкий язык сочинений Евгения Вулгариса, под заглавием «’Aδολεχία φιλóθεος». Дело в том, что митрополит Паисий намерен был перевести на турецкий язык указанное сочинение и письменно известил об этом патриарха Григория, испрашивая у него разрешение на труд. Отвечая Паисию, патриарх похвалил его архипастырскую ревность и выразил одобрение трудам и подвигам, совершенным ради душевной и нравственной пользы православных христиан. Ревность митрополита побуждает и патриарха с особым вниманием относиться к его трудам и оказывать возможное поощрение его почину и деятельности. Но сочинение Евгения Вулгариса «’Aδολεχία φιλóθεος», предназначенное митрополитом Паисием для перевода на турецкий язык, побуждает, – как и другие труды того же автора, – с осторожностью относиться к этому делу. Правда, Евгений Вулгарис был муж весьма благочестивый, но, как философ, он иногда позволял себе высказывать свободные суждения в своих очень высоких теориях и глубоких исследованиях религиозно-философских проблем, как это и доказал Никодим Агиорит в своем сочинении «"Еϰατονταε-τηρίς». Замечания Никодима относительно сочинений Евгения Вулгариса в известной степени относятся и к предназначенному для перевода труду, который, хотя и много лет находится в употреблении среди греческого общества, официально еще никогда не был рассмотрен православной церковью и не получил от неё одобрения со стороны своего содержания и раскрытых здесь воззрений. В случае перевода этого сочинения на простой турецкий язык, было бы очень важно предварительно подвергнуть его рассмотрению и одобрению церкви и с этой авторитетной оценкой распространить среди православного населения Востока. Сообщая митрополиту Паисию о необходимости предварительной церковной цензуры для сочинения «’Aδολεχία φιλóθεος», патриарх мотивирует свое решение заботой о том, чтобы не дать никакого благовидного предлога противникам православия высказать какие-либо нарекания на греческую церковь или заподозрить ее в сочувствии богословским воззрениям частного и сомнительного значения. По этим основаниям святейший Григорий не дал разрешения на перевод указанного сочинения и другим лицам, которые так же, как и митрополит Паисий, намеревались перевести его на простой турецкий язык. Итак, патриарх настаивает на том, чтобы сочинение «’Aδολεχία φιλóθεος» было подвергнуто обстоятельному рассмотрению со стороны православной церкви, а потом митрополит Паисий, в зависимости от своей ревности и расположения, может приступить к его переводу на простой турецкий язык⁴⁰.

Что касается сочинений архиепископа Евгения Вулгариса под заглавием «’Aδολεχία φιλóθεος, ήτοι έϰ τῆς ᾶναγνώσεως τῆς ίερᾶς Mωσαϊϰῆς IIεντατεύχου βιβλίου, επιστάσεις ψυχωφελεῖς τε ϰαί σωτηριώδεις» (τ. I–II, σ. 493+406), то оно представляет сборник душеполезных и спасительных бесед, составленных знаменитым греческим богословом и философом на текст Пятикнижия Моисея, и было издано в 1801 году на средства известной фанариотской фамилии Зосима и при содействии ученого греческого архимандрита Анфима Гази. Беседы расположены применительно к библейскому порядку книги Моисея и содержат то разъяснение их текста, то душеполезные наставления, то нравственные приложения и выводы. В конце второго тома помещено философское рассуждение о природе всего существующего. Несомненно, «Боголюбезное рассуждение» является трудом серьезным и важным, из которого читатель может извлечь большую пользу, но, с другой стороны, справедлива и та точка зрения на это произведение Евгения Вулгариса, которая высказана в изложенном послании патриарха Григория к кесарийскому митрополиту Паисию. Здесь можно встретить такие богословские и философские рассуждения знаменитого греческого ученого (например, по вопросу о библейской космогонии), которые нужно признать его личным мнением, не во всем оправдываемым), с точки зрения общецерковного учения. Поэтому осторожность патриарха Григория в деле перевода этого сочинения на простой турецкий язык вполне основательна.

В связи с мерами относительно религиозно-нравственного просвещения народа, предпринятыми патриархом Григорием в виду инославной пропаганды на Востоке, находится и его окружное послание от 1 марта 1839 года, изданное по поводу перевода Священного Писания на простой греческий язык. Послание обращено ко всем митрополитам, архиепископам и епископам константинопольской церкви, священникам, иеромонахам и клирикам, проэстосам, пракритам и всем христианам каждой епархии. Всем известны, говорится в послании, современные еретики, приверженцы Лютера и Кальвина, которые с большой стремительностью и давно уже совершают нападения на православную восточную церковь и применяют бесчисленные средства и хитрости для осквернения непорочной нашей веры, для порчи нравов и развращения мыслей православных христиан, для низвержения их в бездну ереси и гибели. Великая Христова церковь своевременно заметила коварные замыслы лютеран и кальвинистов и по неизбежному долгу, на ней лежащему, обнаружила соответствующую попечительность о православных народах, причем три года тому назад издала ко всем православным христианам патриаршее и синодальное послание, в котором раскрыла православным чадам заблуждения новейших еретиков, развращенность и порочность новых ересиархов, гибельные последствия их учения для всех вообще и христианских народов, и полное его несоответствие истинным церковным и гражданским началам. Вместе с тем, в послании были разоблачены хитрые средства и приемы, которыми инославная пропаганда старается влиять на православное общество, и указаны коварные замыслы и козни, коими западные миссионеры тайно и незаметно для православных пытаются совратить их с истинного пути и увлечь в сторону своих упований. К числу мер и средств инославного воздействия на православных относятся школы, которые повсюду на Востоке открыты католиками и протестантами для систематического совращения православной молодежи, – наемные и купленные за деньги учителя из греков, которые продали свою веру и народ для совместной с католиками и протестантами миссионерской деятельности, – безнравственные по содержанию книги, отпечатанные в различных заграничных типографиях и распространяемые среди православного населения Востока. В послании отмечены и другие приемы инославной пропаганды на Востоке, в виду которой патриарх и синод, исполняя свои священные обязанности, дали епархиальным архиереям необходимые руководственные указания для охранения своих паств от угрожающей им опасности, а всем православным христианам преподали совет о том, как им предохранить себя от этой опасности, причем всем тем, кои уклонились с прямого пути и изменили православной церкви, обещано было полное прощение, если они искренно раскаются и откажутся от усвоенных ими заблуждений. Издавая свое окружное послание по поводу протестантской пропаганды на Востоке, патриарх и синод рассчитывали, что оно прекратит несправедливую деятельность лютеран и кальвинистов и побудит их отказаться от миссионерских замыслов по отношению к православной церкви. Но действительность не вполне оправдала ожидания святейшего Григория. Лютеране и кальвинисты не только не перестали злоумышлять и строить козни по отношению к законным чадам православной церкви, но еще с большим бесстыдством стали осуществлять свои дурные замыслы, прибавив новые многочисленные способы миссионерского воздействия к прежним мерам и приемам пропаганды, по-прежнему обольщают невинных и неопытных, хитро обманывают православную молодежь, клевещут на пастырей и учителей, заявивших себя ревностью в защите православия, подвергают злой и несправедливой критике все их действия и распоряжения, направленные к ниспровержению порочных замыслов инославной пропаганды, бесстыдно и открыто попирают права церкви и, как хищные волки, нападают на православные паствы. В виду такого положения дел патриарх и синод признали необходимым опять возвысить свой голос и, посредством настоящего церковного и синодального окружного послания, еще раз напомнить всем православным, пастырям и народу, все те средства защиты православия, какие были указаны в прежнем послании. И вот, по общему и синодальному решению преосвященных архиереев, патриарх возвещает и объявляет, чтобы все архиереи и иереи патриаршего апостольского и вселенского престола, поставленные Духом Святым пасти церковь Христову, воспроизвели в своей памяти то, что пространно было по этому вопросу сказано в предшествующем послании, и позаботились об исполнении лежащей на них религиозной и общественной обязанности. В частности, они должны препятствовать православным родителям в их намерении посылать своих детей в развращенные школы инославных, должны прогонять из своих епархий порочных и развращенных учителей, сожигать публично книги и брошюры, изданные инославными миссионерами и еще встречающиеся в народном употреблении греков по епархиям Востока, и вообще, обязаны неусыпно и заботливо исполнять свои весьма знаменательные и существенные обязанности, от которых зависит судьба православия, права народа и его общественное состояние; а с другой стороны, беззаботность и безразличие в исполнении священных обязанностей, которые касаются, главным образом, утверждения святой нашей веры и точного исполнения общественных полномочий клира, должны навлечь на духовенство обвинение в преступности и индифферентизме. И насколько строже архиереи и священники будут действовать против развращенных учений и учителей, настолько усерднее они будут заботиться о распространении истинного просвещения среди народа, отдавая предпочтение учителям истинным, образованным и добродетельным, которые посредством здравого и правого учения будут учить детей святой нашей вере, нравственности и гражданским обязанностям, запрещая пользоваться и читать всякий, без исключения, перевод Священного Писания на простой греческий язык, исполненный вопреки учению и определению православной церкви. Посему, патриарх и синод советуют всем православным христианам, чтобы они обратили на себя внимание, уклонялись от сношений с иностранными учителями и избегали их зловредных учений, которые причиняют телесную и душевную гибель, развращают нравы, нарушают семейную жизнь, распространяют взаимные раздоры и споры, лишают народ общественного спокойствия и низвергают всех в бездну гибели и развращенности. Одновременно, все православные христиане обязаны благопослушно и с признательностью повиноваться спасительным увещаниям и душеполезным наставлениям духовных своих пастырей, избегать, как огня, указанных развратителей и губителей, будут ли они из инославных и инородцев или же из соотечественников и единоверцев, – так как все они злоумышляют против святой православной веры, истинной нравственности и надлежащего со стороны греческого народа отношения к правительству и повиновения государственной власти. В виду опасных для церкви и народа действий инославной пропаганды, патриарх Григорий непрестанно возвышал свой церковный голос против неё, отечески советуя, церковно обличая, благовременно и безвременно противодействуя хитрым и вредным врагам веры православной, причем преследовали одну только цель – предохранить православных и истинных чад церкви от различных сетей и коварных козней со стороны инославных деятелей, исполняя этим свои священные обязанности пред Богом и людьми. А по отношению к тем из соотечественников, которые были обмануты лживыми и заблуждающимися лютеранами и кальвинистами и совращены в их безбожные учения, православная церковь, как общая мать всех благочестивых, всегда обнаруживала любвеобильную попечительность, и много раз обращала к ним свои материнские воззвания, исполненные правды и любви, желая устранить их с того пути, на который они уклонились. И теперь, церковь расположена к ним со свойственным ей сочувствием и, хотя они пребывают в обмане, в который и впали, опять чрез посредство патриарха и синода призывает их к себе, любвеобильно увещевает их подняться от смертоносной летаргии, прекратить на будущее время свои хитрые замыслы против возлюбленной своей матери, которая питала их чистым и сладким своим млеком, с материнской нежностью ожидает их раскаяния и обращения, и призывает Отца света, чтобы Он просветил их, привел в познание истины и руководил по прямому пути спасения. Все подобные противники церкви православной, принадлежат ли они к духовенству или к мирянам, должны правильно обсудить свое положение и действия и в точности понять, что, противодействуя заботам церкви о своих законных чадах, а для них – братьях по вере, противоборствуя её усилиям, направленным к изгнанию гибельных волков из духовной ограды своей разумной во Христе паствы, и вообще, многоразлично преследуя ее, они больше всего преследуют самих себя и весьма сильно вредят, являясь в представлении всего мира матереубийцами, всем самым убедительным образом доказывая внутреннюю развращенность своего сердца, лукавство своего настроения, совершенное свое безумие и становясь предметом отвращения для неба и земли. Ведь насколько святая Христова церковь долготерпелива, любвеобильна и устойчива в своем ревностном ожидании их обращения и раскаяния, настолько большую гибель они навлекают на свою голову и становятся более виновными пред Богом и людьми, оказываясь нераскаянными в своем безумии и бесстыдно злоупотребляя таким человеколюбием и незлобием. В заключении послания говорится, что патриарх и синод признали необходимым еще раз вкратце объявить духовенству и народу вселенского патриархата о современном положении церковных дел, напомнить всем о священных обязанностях в отношении к церкви и вере, о которых более пространно было сказано в окружном послании 1836 года, и отечески всех увещать, чтобы непрестанно все заботились о душевной своей пользе, бдительно наблюдали за собой, с усердием исполняли лежащий на каждом долг и по христиански жили и действовали, дабы иметь слово оправдания за себя на страшном суде пред нелицеприятным Судьей – Богом.

Окружное послание подписали – святейший патриарх Григорий и следующие митрополиты: Анфим ефесский, Дионисий ираклийский, Анфим кизикский, Анфим никомидийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалоникский, Каллиник амасийский, Герасим пелагонийский, Иероним лимносский, Гавриил скопийский⁴¹.

Таким образом, окружное послание от 1 марта 1839 года является повторением известного послания от 1836 года, направленного против миссионерской деятельности лютеран и кальвинистов на Востоке. Повторение было вызвано тем, что указанные враги православной церкви не только не прекратили своих завоевательных действий среди православного населения Турции, но постепенно развивали и расширяли их. Лишь в первое время после издания энциклики 1836 г. наступило небольшое затишье в триумфальном шествии западного инославия на православный Восток, а потом протестанты, а вместе с ними католики мобилизовали новые миссионерские силы и с удвоенной энергией ударили на бедное и малообразованное православное население Малой Азии, Сирии, Палестины и Египта. Лютеране и кальвинисты в своих завоевательных действиях на Востоке пользовались старыми и испытанными средствами, прибегая то к школам и благотворительным заведениям, то к филантропии и подкупу, то к хитрым проискам мнимых купцов, археологов, путешественников и подобных деятелей пропаганды. В частности, они с удвоенной энергией стали распространять среди православного населения свои миссионерские издания, в которых порицали православие и восхваляли свое упование, унижали православное духовенство и возводили на него всевозможные обвинения и клевету, порицали меры защиты православия, применявшиеся греческими иерархами, и т. п. Одновременно на Востоке получил широкое распространение перевод Священного Писания на современный греческий язык, исполненный Библейским Обществом с явно миссионерской целью. Так как этот перевод не получил и не мог получить одобрение со стороны греко-восточной церкви, то патриарх Григорий с осуждением отнесся к тем, кто им пользовался, и рекомендовал на будущее время избегать его. А другие издания лютеран и кальвинистов, направленные против православной веры, церкви и духовенства, патриарх предписал уничтожать и публично сожигать. В виду триумфального шествия протестантства на православном Востоке, патриарх Григорий и признал необходимым еще раз указать греческому духовенству и народу на угрожающую всем опасность, раскрыть пути и средства пропаганды и вновь рекомендовать меры противодействия ей, и охраны православной веры от коварных замыслов со стороны врагов ортодоксии. При том, тогда как окружное послание 1836 года было опубликовано от имени всех четырех греческих патриархов православного Востока и обращено к православному духовенству европейских и малоазийских епархий константинопольской церкви, а равно Сирии, Палестины и Египта, – послание 1839 года было издано лишь патриархом и синодом церкви константинопольской и имело в виду духовенство и народ только этой церкви. Значит, являясь повторением первого послания, энциклика 1839 г. имеет и самостоятельное значение, поскольку вызвана местными нуждами константинопольской церкви, и свидетельствует о присущей патриарху Григорию VI апостольской ревности в защите православия от вредного влияния инославной пропаганды.

К 1839 году относятся и другие грамоты вселенского патриарха Григория, свидетельствующие о его систематической и упорной борьбе с инославной пропагандой на Востоке. Так, 24 февраля этого года, святейший Григорий отправил резкое обличительное послание прусскому митрополиту Хрисанфу по поводу его преступной небрежности относительно лютеранской и кальвинистической пропаганды, прочно утвердившейся в прусской епархии, и сделавшей здесь большие завоевания среди православного населения. Митрополит Хрисанф был перемещен в Пруссу из Смирны, где он также нерадиво относился к своим обязанностям и допустил широкое распространение католической и протестантской пропаганды⁴³. После его перемещения в Пруссу, патриарх Григорий, как сам говорит в отмеченном окружном послании, был убежден в его неусыпной заботливости и духовном покровительстве православной паствы и был спокоен относительно его попечения и охраны вверенного ему от Бога разумного стада Христова от различных замыслов и разнообразных козней современных врагов православной церкви, которые изобретают всевозможные средства для гибели верующих. Но, вопреки своей надежде и с сердечной скорбью, патриарх узнал, что лютеране и кальвинисты, воспользовавшись крайней беспечностью митрополита Хрисанфа и его беззаботностью относительно духовной паствы, гигантскими шагами пошли в прусской епархии к достижению своих коварных целей и, чрез посредство своих сторонников и единомышленников, занялись развращением местной православной молодежи. Патриарх и синод константинопольской церкви были крайне возмущены и взволнованы такой неожиданной вестью. Ведь совершилось дело. в котором никак нельзя оправдать митрополита Хрисанфа и, которое, с другой стороны, наносит глубокое поражение общей для всех матери, святой Христовой церкви. Последняя, для освобождения своих чад от душепагубного заблуждения еретиков, ведет самую упорную и горячую с ними борьбу, неусыпно следит за религиозно-нравственным состоянием народа и предпринимает разнообразные меры с целью совершенно отогнать душепагубных волков от православного стада, – о чем хорошо должно быть известно и митрополиту Хрисанфу. А между тем, до патриарха и синода дошли самые достоверные сведения о больших успехах миссионерской деятельности лютеран и кальвинистов в прусской епархии, где даже в самой митрополии, в существующей здесь школе взаимного обучения, введены для школьного употребления таблицы американской печати, а обучение ведется по инославным букварям и учебникам, где высказываются хулы против святых икон, а символ веры напечатан в неподлинном тексте. Ведь учитель митрополичьей школы всецело куплен одним американцем, живущим в Пруссе и действующим в интересах протестантской пропаганды. Этот американец подкупил и учителей в греческой школе взаимного обучения, школах в Демирдеси и Пеладари, о чем митрополиту Хрисанфу также ничего неизвестно. А хуже всего то, что в то время, как некоторые из местных ревнителей православия сообщили митрополиту Хрисанфу о развращенности учителей в указанных православных школах, и о вреде, причиняемом ими учащейся молодежи, и побуждали его исправить это зло, митрополит не только не обратил никакого внимания на эти благоразумные христианские предупреждения и спасительные советы, но и с совершенным равнодушием предоставил свою епархию для безопасного убежища губителям православного народа – еретикам и их сторонникам, продажным и обличенным в воровстве учителям, которых предшественник Хрисанфа по кафедре, отличавшийся ревностью, с большими трудами и усилиями изгнал из прусской епархии. Насколько все это противоречит священным и главным обязанностям архиерея, и несогласно с постановлениями церкви, много раз и повсюду объявленными, насколько не соответствует обязательной для архиерея заботе и попечительности о православных, – об этом известно каждому, за исключением, быть может, одного только митрополита Хрисанфа; равным образом, хорошо известно и о том, какие наказания церкви, давно возвещенные, навлекают на себя те архиереи, которые не повинуются душеполезным и спасительным её повелениям. Да и как митрополит Хрисанф мог так скоро забыть о тех трудах и усилиях, с которыми церковь, совместно с этим иерархом, стремилась уничтожить в Смирне пагубные школы лютеран и кальвинистов? Как митрополит Хрисанф не захотел продолжить благородные труды своего предшественника, направленные к совершенному изгнанию из прусской епархии появившихся в его время лютеран и кальвинистов, и их сторонников, развращенных учителей, – дабы действительно исполнить свои священные обязанности? Как он решился предаваться покою и питать совершенное равнодушие к спасению своей паствы, за которую он должен отдать отчет пред церковью и пред Богом? При этом, душепагубное безразличие митрополита о непорочных духовных его чадах наблюдалось в пределах самой митрополии... Патриарх и синод никак не предполагали встретить что-либо подобное со стороны митрополита Хрисанфа и нисколько не думали об этом, а напротив, были уверены в точном его соблюдении лежащих на епископе духовных обязанностей в отношении к духовной пастве, хорошо зная его религиозность и пламенную ревность, засвидетельствованные во время его управления Смирнской епархией. Во всяком случае, впредь нельзя больше терпеть беззаботность митрополита и его безразличного отношения к гибели православных, которым наносится весьма большой вред в духовном, нравственном и общественном отношениях, а с другой стороны, и митрополиту угрожает осуждение и наказание как церковное, так и гражданское. Но церковь, щадя обе стороны – и пастыря, и паству, посылаемым патриаршим и синодальным окружным посланием настоятельно предписывает митрополиту Хрисанфу, чтобы он немедленно после получения послания, в точности расследовал положение дел как в школе взаимного обучения, находящейся в митрополии, так и в школах взаимного обучения и греческой, существующих в Пеладари и Демирдеси, и собрал сведения о развращенных учителях, о таблицах, введенных в школьное употребление, и о различных вредных книгах, назначенных для изучения, а затем учителей, как продажных, развращенных и вредных, удалил и изгнал из школ, заменив их другими – благонадежными и правильно мыслящими, а предосудительные и вредные книги и таблицы взял из указанных школ и всенародно сжег, дабы они вновь не были введены в употребление и не сделались причиной душевной гибели православной молодежи. В заключении послания сказано, что указанные распоряжения сделаны по общему мнению и решению патриарха и синода с обязательством для митрополита Хрисанфа возможно скорее исполнить их, так как на нем лежит долг заботы и попечения о духовных интересах его разумной о Христе паствы, за которую митрополит должен будет дать ответ пред Богом, а равно подлежит ответственности и пред гражданским правительством, если станет небрежно исполнять свои религиозные и общественные обязанности. – Послание подписали: патриарх Григорий VI, митрополиты – Анфим ефесский, Дионисий ираклийский, Анфим кизикский, Анфим никомидийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалонийский, Герасим пелагонийский, Иероним лимносский, и Гавриил скопийский⁴⁴.

Резкое обличительное послание патриарха Григория VI произвело в Пруссе большое впечатление и митрополит Хрисанф поспешил исполнить патриаршее и синодальное распоряжение, о чем и уведомил патриарха. Святейший Григорий еще раз (16 апреля) сделал ему упрек за то, что он по своей небрежности допустил явно развращенных учителей в православные школы и позволил им применять здесь протестантские учебники, полные заблуждений и хулы на православную церковь. Предписав митрополиту строго следить за тем, чтобы лютеране и кальвинисты опять не проникли в прусскую епархию и не занялись обучением православной молодежи, святейший Григорий вместе со второй грамотой на имя Хрисанфа послал знаменитое окружное послание от 1836 года, направленное против лютеран и кальвинистов, и предписал ему прочитать это послание в митрополичьем храме, дабы духовенство и народ Пруссы еще раз обратили внимание на опасность для их веры со стороны западных еретиков и приняли соответствующие меры для противодействия миссионерскому замыслу врагов православия. Вместе с тем, патриарх Григорий уведомил митрополита Хрисанфа, что он для прусской школы взаимного обучения нанял нового учителя за 400 гросиев, но не за 200, как желал митрополит; что же касается учителя для школы греческой, то патриарх еще не нашел подходящего кандидата и намерен рекомендовать его в ближайшее время. Такими средствами святейший Григорий надеялся обеспечить православному населению прусской епархии свободу от миссионерских козней представителей лютеранской и кальвинистической пропаганды⁴⁵.

Трапезунтский митрополит Константий также подвергся порицанию со стороны патриарха Григория за небрежное исполнение своих обязанностей в деле защиты православия от инославной пропаганды. 14 июня 1839 года патриарх Григорий отправил ему грамоту с упреком за то, что он допустил лютеран и кальвинистов в трапезунтскую епархию и позволил им распространение среди народа враждебные православию книги; патриарх приказал митрополиту возможно скорее собрать эти книги и публично сжечь, как это уже сделано в других епархиях⁴⁶. Митрополит Константий поспешил исполнить повеление патриарха, о чем и послал известие в Константинополь. 7 июля 1839 г. святейший Григорий отправил митрополиту другую грамоту, в которой выразил свое одобрение за публичное сожжение лютеранских и кальвинистических изданий, собранных среди православного населения трапезунтской епархии; вместе с тем патриарх предписал митрополиту следить за подозрительными духовными лицами, появившимися в Трапезунте, и, в частности, сообщить ему сведения об одном протестантском священнике, по какой причине он остался в городе, имеет ли здесь свою паству, не странствует ли с одного места на другое, не занимается ли пропагандой и т. п.; вообще, митрополит Константия – по предписанию патриарха, – должен был принять меры к удалению протестантских клириков из города. И это распоряжение патриарха было исполнено⁴⁷.

Наконец, нужно отметить, что 19 апреля 1839 года патриарх Григорий отправил послание господарю Угровлахии Иоанну Гике, в котором сообщил ему об издании известного окружного послания против лютеран и кальвинистов и просил его содействия церковной власти в борьбе с этими врагами православия: в частности, господарь приглашался не позволять протестантским миссионерам странствовать по Угровлахии и водворяться на одном месте с целью пропаганды, устраивать народные школы и распространять в народе враждебный православной вере и церкви книги, от которых возникает большой религиозный соблазн и колеблются устои добрых нравов; наилучшим средством борьбы с пропагандой патриарх признавал учреждение школ для просвещения молодежи в духе православия и церковности, и издание полезных книг, вполне согласных с учением православной церкви, и просил господаря ознаменовать свое управление соответствующими трудами и на этом поприще⁴⁸.

***

Памятником высокой и самоотверженной ревности патриарха Григория о благе православия служат и его послания к духовенству и народу Ионийских островов. Эти острова в тридцатые годы XIX столетия находились под политическим протекторатом Англии, но в церковном отношении были подчинены вселенскому патриарху. Протекторат западной державы имел неблагоприятные следствия для церковной жизни на островах, так как открыл путь для протестантской здесь пропаганды. С другой стороны, на островах прочно утвердились и латиняне, так как либеральное ионийское правительство, представленное в форме местного выборного совета (βουλή), довольно благосклонно и даже покровительственно относилось к католическому духовенству, издавна здесь существовавшему, субсидировало его на средства общественной казны и предоставило некоторым льготы. При таких условиях, католическая и протестантская пропаганда пышно развилась на Ионийских островах в ущерб и насчет местной православной церкви и даже готовилась к полному торжеству над православием при посредстве нового административного закона, который, под влиянием английского посла в Константинополе Стратфорда Редклиффа, был уже составлен ионийским советом и в ближайшее время должен был получить практическое применение. Но в этот критический момент в судьбе православной церкви Ионийских островов на защиту православия выступил святейший Григорий, патриарх Константинопольский, и своей пламенной ревностью и самоотверженной попечительностью о чистоте и неприкосновенной целости церковных догматов и канонов, предотвратил грозившую православным ионийцам духовную опасность, и обеспечил на Семи островах торжество православия над инославием, хотя сам и пал жертвой своей горячей преданности интересам ортодоксии и греческого народа.

В ноябре 1838 г. патриарх Григорий отправил на Ионийские острова замечательное послание местным архиереям по поводу предосудительной их беспечности и равнодушия в исполнении своих обязанностей. В послании говорится, что патриарх Григорий сознает настоятельную необходимость обратиться к ионийским архиереям с обличениями и духовными наставлениями, в виду того, что опасность, создаваемая виновником нашего спасения, касается драгоценных человеческих душ, за которые Господь наш пролил Свою кровь на кресте. Патриарх глубоко скорбит, – у него разрывается сердце при мысли, что после многочисленных трудов, которые он совершил для торжества православия со дня своего вступления на святейший вселенский престол, ему еще никогда не приходилось наблюдать такого дерзкого и безумного порока, какой возбужден виновником зла на Ионийских островах. Ведь в течение постоянной брани, которую воздвиг общий наш враг против православного общества, возбудив в самое последнее время нечестивых еретиков, как поток устремившихся на православную церковь, и, то явно, то путем различных хитрых приемов, нападающих и злоумышляющих против священных догматов и отцепреданных обычаев непорочной нашей веры, – патриарх применял самые решительные меры противодействия и, то противопоставлял врагам православия других неусыпных стражей и защитников православных догматов и священных законов и канонов, то рассылал повсюду свои церковные послания, которыми, как бы духовными трубами, возбуждал внимание православных и призывал к неизменному сохранению православного учения. И вот, в то время, когда патриарх Григорий стал наблюдать благоприятные результаты своих трудов, когда он увидел, что гордые враги православия, при помощи Божией, ниспровергаются, сердце его было поражено новой скорбью, тем более тягостной, что ужасные вести касаются не какой-либо бесславной в отношении благочестия страны, но такой области, где издавна сияло православие и процветала ревность об отеческих догматах, откуда произошли многие почтенные и славные их защитники, просиявшие на церковном небосклоне как новые светильники. Патриарх разумеет Евгения Вулгариса, Никифора Феотоки, Илию Минятия, Викентия Дамодоса и других, им подобных, принадлежавших по своему происхождению к жителям Ионийских островов. Торжествует уже на островах коварный замысел врага церкви Христовой и постепенно усиливается, а что хуже всего, – старается сделать орудиями и посредниками своих гибельных целей ни кого иного, как духовных пастырей и покровителей православного народа. Не только по слуху, но и на основании живых сообщений со стороны достойных доверия и почтенных лиц, прибывших в Константинополь с Ионийских островов, патриарху Григорию хорошо известно печальное, достойное плача, состояние местной православной церкви, верные чада которой, и разумные Христовы овцы безжалостно низвергаются в пагубную бездну.

Патриарх Григорий узнал, что причиной прискорбного положения церковных дел на Ионийских островах являются бездеятельность местных архиереев и равнодушное их отношение к обязанностям духовного бодрствования о нуждах своих паств, а также беспечность и небрежность в исполнении главнейших и обязательных религиозных требований и обычаев, установленных святой церковью для душевного спасения и духовного утешения христиан, причем преступное безразличие архиереев дошло даже до упразднения и не совершения святых таинств. Ведь целые местности в епархиях лишены священников и диаконов, потому что архиереи давно уже прекратили рукоположение служителей Вышнего и духовных руководителей и попечителей христианских душ. Отсюда, многие из христиан умирают – увы! – без исповеди и святого причастия, и погребаются, как язычники, без установленных церковью чипопоследований и поминовений, младенцы отходят в вечность без крещения, и вообще, в Ионийских епархиях совершаются и другие ужасные и небывалые злоупотребления, устранить которые архиереи не считают необходимым и отказываются применить для этой цели какое-либо духовное врачевство; они даже и внимания не обращают на ежедневные жалобы и затруднения христиан, испытывающих от этих злоупотреблений большие несчастья.

Кроме того, монастыри, эти священные убежища монахов, находятся в крайне безотрадном положении. Архиереи допустили, что монастырское имущество подверглось расхищению со стороны людей нечестивых, а монахи, жившие в обителях, изгнаны. Преследование не ограничивается одними монашествующими, но и направлено вообще против добродетельных священных лиц, причем оно совершается по злодеянию врагов православной церкви, которые путем такого гонения стараются благоустроить свои дела и обеспечить свой собственный успех. Далее, хотя на островах и находятся среди православных люди, достойные уважения, благоприличные и почтенные, которые, по благодати Божией, питают самую горячую ревность относительно благочестия, однако они преследуются, презираются и унижаются со стороны православных архиереев; последние, вместо того, чтобы оказывать таким ревнителям веры свое расположение и покровительство и делать их своими сотрудниками и советниками в духовных своих трудах, – являются, напротив, сильнейшими противниками их добродетели и создают весьма большие препятствия и преграды для их ревности, благочестивых дел, терпения и преданности святой православной вере. А вместо таких ревнителей православия воспитываются, представляются и получают полномочия на священное служение, какие-то новообращенные иереи, надменные, обнаруживающие беспорядочную жизнь, подозрительные в благочестии, чтобы не сказать – совершенно пренебрегающие преданными от отцов обычаями, так как они учились в школах, испорченных, осуждаемых общим голосом правомыслящих жителей Семи островов, у учителей, не только сомнительных по своему образу мыслей, но и явных врагов здравого учения. К тому же, в епархиях, как сказано, бывают очень редкие хиротонии иереев и с такими качествами, удостоверенными бесспорными доказательствами и рекомендациями, причем они совершаются архиереями как бы случайно и мимоходом.

Свое равнодушие и беспечность ионийские архиереи проявляли и в деле христианского воспитания православной молодежи, причем они нисколько не заботились о поведении и образе мыслей учителей и учеников, а также о характере и содержании книг, которые были введены в школах в качестве учебников, но все это признавали чуждым для своей архиерейской попечительности, и предоставили воспитание православных детей усмотрению инославных учителей и развращенных соотечественников, у которых до основания вытравлена религиозность и преданность отеческим обычаям.

Такие и подобные известия приходят с Ионийских островов в Константинополь и почти ежедневно и со скорбью сообщаются общей матери благочестивых – великой Христовой церкви многими клириками Семи островов и мирянами, которые с сердечным сокрушением описывают печальное свое состояние, а также беспечность своих духовных пастырей, остающихся совершенно беззаботными в виду грозящей народу духовной опасности, глухими к постоянным их слезным жалобам, бесчувственными к их страданиям и нуждам. Православные архиереи передали все свои духовные и церковные дела в руки людей посторонних, недостойно уступили священные и важнейшие права своего архиерейского служения и, как наемники и неистинные пастыри, оставили своих разумных овец без всякой помощи и охраны и отдали их на полное растерзание духовного зверя. Поэтому, ужасные вести с островов и привели святейшего Григория в большой стыд и уныние. Ибо какое другое дело может быть прискорбнее того, что происходит на Семи островах? Попечители православных являются их погубителями, пастыри – вредными и подобными волкам, глаза покрыты тьмой – и все это происходит в такое время, когда православная церковь подвергается ужасному нападению и возвышенным голосом призывает православных архиереев, своих законных членов, чтобы они преимущественно в настоящее время обнаружили пламенную свою ревность и бесстрашную готовность в этой духовной борьбе.

Но, во имя Бога, возлюбленные братия, – обращается святейший Григорий к Ионийским архиереям, – для какой цели и с каким намерением вы облечены высоким архиерейским достоинством и приняли духовный жезл? Почему вы не хотите вспомнить о тех страшных обещаниях, которые дали пред Богом и людьми относительно истинного и неуклонного исполнения духовных своих обязанностей до конца вашей жизни? Почему беспечность и малодушие овладели вами в весьма сильной степени, и вы оказались в подчинении чужим желаниям и целям? Почему вы великие и божественные права высокого вашего служения подчинили мирским задачам? Какой ответ вы дадите в оный страшный день, относительно гибели вверенных вам душ, кровь которых Господь взыщет от рук ваших? Вы от мира бысте (Ин. 15:19), сказал Господь Иисус Христос. И лица, облеченные архиерейским достоинством, не могут и не должны ни следовать мирским повелениям, ни обращать внимание на какую-либо земную цель и причину, но, повинуясь божественным повелениям и решениям священных законов и канонов, должны стремиться к небесной цели и своей задачей поставить – соблюдение данного им залога в том виде, как приняли его, и сохранении его в состоянии неповрежденности и неизменности. Насколько эти обязанности являются необходимыми для архиерейского служения, настолько же никто и никогда не может лишить его неотъемлемых прав, этому служению присущих. И, если даже среди язычников, религиозные обязанности подданных сохраняются свободными от всякого внешнего принуждения и насилия со стороны гражданской власти и беспрепятственно подлежат руководству их духовных вождей, то в таком благоустроенном государстве, под покровительством которого, по милости Божией, находится ионийская церковь, тем более не может нарушаться это самое первое право каждого народа. Но если бы даже произошло нечто противоположное этому, то истинные архиереи обязаны защищать божественные свои права, должны не только не щадить трудов, презирать бедствия, но, в случае необходимости, переносить нападения, заключения и изгнания, и подвергаться другим худшим бедствиям, как испытали их божественные исповедники и иерархи, потому что они предпочли точно сохранять и мужественно защищать божественные повеления, взамен послушания человеческим желаниям, предпочли повиноваться больше Богу, чем людям. В этом, именно, состоит обязанность истинных пастырей, тогда только они признаются законными преемниками святых апостолов и апостольских мужей, тогда и награда будет велика на небесах, и они много будут облагодетельствованы справедливым Судиею. Двум же господам, Богу и маммоне, служить невозможно. И́же несть со Мно́ю, на Мя́ е́сть (Мф. 12:30), сказал Господь Иисус Христос.

Поэтому святая Христова церковь, признавая противным обязательному долгу своей материнской попечительности молчание при таких обстоятельствах и взирать безразличным и бесстрастным оком на глубокую рану, которая угрожает гангреной всему телу, а с другой стороны, не имея возможности закрыть свой слух на упорные жалобы со слезами и на справедливые затруднения своих духовных чад, настоящим церковным своим посланием возвышает свой голос к архиереям Ионийских островов. Восстаньте, возлюбленные братия, – продолжает патриарх, – от смертоносной летаргии, поймите, в какую бездну увлекает вас сатана, а чрез вас и многочисленные христианские души, управлять которыми вы поставлены. Поймите, что вы являетесь пастырями и покровителями разумного своего стада, которое Архипастырь, Господь наш, вверил неусыпному надзору вашему. Послушайте, что говорит св. апостол: Внима́йте у́бо себе и всему́ ста́ду, в не́мже ва́с Ду́х святы́й поста́ви епи́скопы, пасти́ це́рковь Го́спода и Бо́га, ю́же стяжа́ кро́вию свое́ю. (Деян. 20:28). Размыслите о страшных наказаниях для лукавых и малодушных рабов, и благородно и быстро примитесь за устранение происшедших бедствий посредством действительного и энергичного применения всех необходимых мер, которые вызываются настоящим духовным состоянием ваших епархий, и которые указываем мы (патриарх и синод) в настоящем послании, церковно определяем и непреложно возвещаем.

Прежде всего, ионийские архиереи должны назначить священников во все церкви своих епархий, их не имеющих, и особенно в села, где в священниках существует очень большая нужда, вследствие совершенного их отсутствия – дабы впредь здесь не совершались ужасные и трагические события, например, младенцы не умирали без крещения, христиане – без исповеди и св. причастия, и не происходили другие неизвинительные несчастья, зависящие от недостатка священников. В каждой местности, где является необходимость рукоположения и назначения священников, избрание их должно происходить надлежащим образом из вполне разумных и добродетельных лиц, которых архиереи и должны рукополагать без промедления, принимая – без всякого для себя обязательства (ἀϰαταιτάως) – и добрые свидетельства их односельчан и прихожан, равно и духовного отца относительно благочестивой и нравственной жизни их. Такие законные и канонические рукоположения ни по какой причине и ни под каким предлогом не должны откладываться и воспрещаться, особенно в настоящие тревожные обстоятельства в положении церкви. А если рукоположенные в священный сан лишены образования и познаний, то ведь то и другое нисколько не представляется безусловно необходимым для всех священников, и особенно сельских, так как ни священные каноны, ни божественные отцы церкви не узаконили образовали как conditio sine qu для священников; а с другой стороны известно, что Господь наш избрал Своих учеников не из лиц благородных по происхождению, просвещенных в мирском отношении, сильных и опытных в человеческой жизни, но Он избрал немудрое, неученое и немощное мира, чтобы посрамить мудрых и упразднить силу и гордость века (1 Кор., 1:26–28). Таковы были божественные апостолы, апостольские мужи и дивные иерархи, столпы и светильники Церкви. Затем, знание, не имеющее основания в любви, падмевает, по слову божественного Златоуста, и обыкновенно влечет человека к мирскому и земному, к занятиям лживым и ничтожным, к новшествам и другим необычным стремлениям, которые и приводят в бездну погибели. Достаточно, если возводимые в степени священства оказываются благоприличными, почтенными по жизни, добродетельными, набожными и ревностными в благочестии, правильно разумеют истины веры и учение церкви, имеют их начертанными в своем сердце посредством изучения и усвоили посредством деятельности, как, например, много таких добродетельных людей существует здесь, в Константинополе, украшенных дарованиями и достоинствами православного священства, хотя они и лишены обычного мирского полного образования. А требование, чтобы все без исключения священники были учеными (σοφοί), – такая мысль ошибочна и лукаво придумана хитрыми противниками православия, как опыт Семи островов и доказал истину факта. Ведь никогда не было известно, чтобы старый священник, хотя бы он был и не образован, стал мыслить, следовать и защищать ереси современных еретиков и увлекался мирскими планами и временными фантастическими стремлениями, между тем как, – с другой стороны, – почти все новые священники, вышедшие из подозрительных школ, распространяют дурные мнения, так как напоены грязными водами инославных учений, по общему убеждению православно мыслящих жителей ионийских. Наконец, то, что практикой целого ряда веков вплоть до настоящего времени доказано, как дело нормальное, не может получить значения как бы обязательной причины для не рукоположения священников, и никакое гражданское основание не может иметь здесь места. Наша православная церковь в течение десяти веков управлялась в духовных своих делах свободно от всякой внешней власти и всякого политического союза, стояла выше всякого мирского и пристрастного влияния, всегда обращала внимание и требовала от своих служителей, только одной ею избираемых, следующих обязательных качеств: призвания к божественному служению священства, благочестия, добродетели, ревности в религиозных делах, разумения их и уважения к благочестивым; остальные же качества желательны, когда можно найти лиц с такими достоинствами, но и по причине их недостатка, нельзя лишать православную паству священников, а следовательно, и божественных таинств и других благодатных даров Духа, – в частности, и под предлогом недостатка просвещения, которое, если не соединено с добродетелью и не оправдывается в действительности поучительными примерами, бывает медью, звенящей по слову апостола (1Кор. 13:1), располагает владеющих ими преимущественно к надменности и является соблазном для остальных христиан_, в противоположность совершенствованию их и благополучию. Вообще, относительно рукоположения священников патриарх заповедует ионийским архиереям следующее. Они впредь должны рукополагать таких священников, в каких имеет нужду духовная паства, будут ли просить их христиане, или они будут призваны Богом и сами станут стремиться к небесному достоинству посредством ревности и благочестия в делах веры; только необходимо, чтобы кандидаты священства имели канонический возраст и свидетельство духовного отца и своих односельчан о чистоте нравственной жизни и имели соответствующие познания касательно необходимых церковных служб и священнических обязанностей. Коль скоро окажутся такие кандидаты священства, архиереи без всякого промедления, опасения или дополнительного расследования могут возлагать на них руки и поставлять для возделывания виноградника Господа, благодать Которого, конечно, восполнит все у них недостающее. В противном случае, архиереи могут навлечь на себя великое и страшное взыскание, по силе 58-го правила святых апостолов, которое гласит: «епископ или пресвитер, нерадящий о причте и о людях и не учащий их благочестию, да будет отлучен; аще же останется в сем нерадении и лености, да будет извержен». Но какое же другое нерадение к клиру и народу может быть больше и преступнее того, как оставлять народ без священников? Как архиерей может избежать страшных наказаний, налагаемых на тех, кто не радеет о деле обучения народа? Или, лучше сказать, какая другая причина законнее может навлечь на него извержение, как не то, что он лишает христиан священных таинств и духовных дарований и освящений, преподаваемых чрез священников? Но, с другой стороны, насколько усердно и спокойно подлежит приступать к рукоположению священников благочестивых, не возбуждающих какого-либо сомнения и рекомендуемых в таком достоинстве православным народом, настолько же архиереям следует быть внимательными, осторожными и неспешными при хиротонии лиц подозрительных, которые или являются на острова из каких-либо подозрительных местностей, или были воспитаны учителями, возбуждающими сомнения, или подозреваются в каких-либо несоответствующих их положению делах: в подобных случаях архиереи должны быть тверды, и никакие угрозы не должны их устрашать, ни обещания – склонить к рукоположению недостойных иереев, которые будут величайшим позором клира и ужаснейшими бичами церкви.

Относительно священных монастырей ионийские архиереи, – по предписанию патриарха Григория, – должны держаться определенных божественных и священных законов. В частности, они должны руководить монашеской жизнью и наблюдать за священным чином монахов, которые являются славою ортодоксии и оказываются самыми сильными врагами еретиков. Если же среди монахов окажутся люди беспорядочные, то архиереи должны целесообразно исправлять их, а добродетельных и благочестивых уважать, поощряя их к прохождению подвижничества и признавая избраннейшей частью своей разумной паствы. Одновременно, архиереи должны заботиться и о монастырском имуществе, и чтобы оно кем-либо не отчуждалось и не отнималось, потому что, то, что однажды посвящено Богу, не может быть вновь отчуждено. Архиереи совершенно не должны допускать, чтобы люди чужие и посторонние проникали в священные монастыри и вмешивались во внешнее и внутреннее их управление, так как они не имеют на это никакого права; в случае же злоупотреблений в указанном отношении архиереи обязаны противодействовать их виновникам и всеми средствами удалять их, дабы в священных обителях Божиих господствовали дисциплина и порядок, а живущие в них подвижники, пользуясь спокойствием, были более усердными в исполнении своих монашеских обязанностей, для пользы и благополучия верующих и во славу Всевышнего Бога⁴⁹.

Далее патриарх Григорий преподает в своем послании наставления ионийским архиереям относительно воспитания православной молодежи. На воспитание и обучение молодежи архиереи должны обращать самое большое и неусыпное внимание. Ведь не подлежит никакому сомнению, что от первоначального обучения и воспитания зависит благополучие или гибель каждого народа. Поэтому ясно, что архиереи не могут вести православную свою паству на путь спасения, если не станут заботиться о воспитании с юных лет в догматах православия и в правилах и примерах добродетели. Значит необходимо, чтобы архиереи следили за настроением, жизнью и обучением учителей и учеников, и если окажется, что среди молодежи распространяются инославные учения и преподаются знания неуместные и вредные, то они тотчас должны изгоняться энергичными мерами архиереев, как архипастырей, которые никак не должны допускать, чтобы невинные дети христиан поручались подозрительным учителям, врагам благочестия, или вообще безнравственным, и развращенным. И насколько большие затруднения встретятся в этом деле, настолько сильнее должна возбуждаться ревность архиереев и проявляться настойчивая их работа в сохранении православной молодежи от инославных учений и от развращенности века сего, которая, по суду Господню, распространяется повсюду и, в частности, на Ионийских островах.

Наконец, патриарх повелевает архиереям Ионийских островов, по мере возможности, покровительствовать благочестивым и добродетельным мужам, имеющим разумную ревность в пользу благочестия, и оказывать им всякое расположение и любовь, так как доброе отношение и защита таких лиц не только обеспечат архиереям известность и похвалу, но и являются необходимой для них обязанностью, равно как и противоположное отношение навлечет на них, как архиереев Всевышнего, ужасное обвинение за то, что они презирают и преследуют добродетель, которой должны учить на кровлях домов и которую обязаны насаждать среди паствы, сами подавая пример, и оказывая достойное внимание и награду добродетельным. Затем, тех благочестивых и украшенных добродетелью священников, которые обнаружили ревность о вере, архиереи должны приглашать на советы по поводу церковных дел, потому что спасение же есте во мнозе совете (Притч. 11:14), делать их своими соработниками и сотрудниками в многосложных своих делах, выслушивать их относительно должного, вверять им духовные служения, почитать их вообще и по частным поводам, защищать их во всяком обстоятельстве и против всякого оскорбителя и таким способом и остальных побуждать на дела добродетели. А с другой стороны, архиереи должны строго поступать с теми священниками новаторами, которые распространяют еретические мысли и инославные учения, подают дурные примеры и развращают свою православную паству. Таких священников архиереи обязаны обличать не только частно и совместно, но и по имени публично назвать и показать, кто они такие, дабы благочестивые остерегались их: если же они окажутся упорными в своем злом настроении, то их следует жестоко наказывать, а никак не одобрять и не возводить к высшим служениям и почестям, дававшим возможность наносить вред христианам, потому что при таких условиях и сами архиереи окажутся участниками и виновниками гибельных бедствий, которые хитро готовят эти волки в одежде овец, эти тайные и внутренние враги православной веры. Архиереи всеми силами должны избегать новшеств и преобразований в религиозных делах и не допускать даже самой малой реформы, которая может свести к ничтожеству что-либо древнее, уважаемое и неизменное в учении православной церкви и в области священных законов и канонов, а затем единство православного общества будет нарушено, и оно окажется разделенным на части. Но во всех делах и относительно всего нужно следовать священным правилам святых апостолов и вселенских соборов, изложенным и разъясненным в Пидалионе: архиереи должны постоянно иметь под руками эту книгу, руководствоваться ею в своей деятельности и безошибочно управлять своей паствой.

В заключении послания говорится, что все изложенные в послании советы предлагаются ионийским архиереям по долгу церковного попечения и с душевными пожеланиями, чтобы они безотлагательно привели их в действие и исполнение, для уврачевания происшедших недугов и для улучшения духовного состояния паствы. Отбросьте, братия, – говорится в послании, – предосудительную беспечность, и пусть не господствуют над вами страхи человеческие и опасение, так как предстоит угроза божественного мщения и нескончаемые наказания Того, Кто может вечно мучить и душу, и тело. Явитесь мужественными защитниками своих прав, которые вверены вами Самим всемогущим Богом, и никто не может похитить их из рук ваших иначе, как только вследствие лености вашей и неизвинительного послабления и страха, а вне этих причин нельзя и предположить возможность какого-либо нападения на архиерейские и пастырские ваши обязанности. Гражданское правительство Ионийских островов, состоящее, надо полагать, из людей православных и образованных, преданных чад православной церкви и просвещенных небесным светом истинной нашей веры, без сомнения, желает славы православной восточной церкви и исполнения священных её канонов. А государство, под протекторатом которого находятся Ионийские острова, обещавшись защищать православную веру, конечно, довольствуется своим отношением, пользуется за это похвалой и первым доказательством законности и любви к справедливости, признает свободу для покровительствуемого народа в исполнении религиозных обязанностей. Какой же нарушитель божественных и народных прав может, в пределах разумности и справедливости, вторгнуться в независимые от всякой человеческой власти священные права архиереев? Архиереи должны противодействовать таким лицам, крепко отстаивать свои права и пользоваться ими, в точности следуя тому порядку, который, для более ясного и полного сведения и руководства, подробно изложен в настоящем синодальном и патриаршем послании, ионийские архиереи должны знать, что как раньше, так и впредь они всегда найдут горячую и усердную помощь со стороны общей матери всех христиан, святой Христовой церкви, во всякой духовной нужде как пастырей, так и пасомых, так как великая церковь считает своим долгом заботиться о всех православных христиан Ионийских островов, издавна подлежавших её материнскому покровительству и попечению. Ионийские архипастыри, исполняя в отмеченном направлении необходимые обязанности своего служения, и в настоящей жизни будут пользоваться спокойствием своей совести и радостью своего сердца, являясь славными, достохвальными и уважаемыми среди своего разумного стада и всего христианского общества, угодными пред Богом и Его святой церковью, причисленными к законным и истинным пастырям, этому свету и соли верующих, равно и во время воздаяния за дела будут удостоены небесных и нескончаемых наград от Архипастыря Господа нашего Иисуса Христа. Послание подписали: константинопольский патриарх Григорий VI, митрополиты – Дионисий ираклийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалоникский, Афанасий серрский, Иоанникий янинский, Никифор анкирский, Даниил филадельфийский, Артемий кенстентилийский, Иероним лимносский, и Гавриил скопийский⁵⁰.

Не ограничившись в деле защиты православия на Ионийских островах посланием к местным архиереям, патриарх Григорий 1 декабря 1838 года отправил обширное послание к членами совета Семи островов против не подписанного и присланного ими в патриархию прошения вместе с противоканоническим законопроектом о преобразовании священных обычаев церкви. В этом послании сообщается, что в патриархию поступил письменный документ, в виде прошения от ионийского правительства, однако, не имеющий никакой подписи, представленный патриарху г. П. Петриди, как членом и представителем ионийского совета, рекомендованным патриарху и английским послом в Константинополе Стратфордом Рэдклиффом, чрез посредство первого драгомана английского посольства. К прошению было приложено и извлечение из законопроекта, составленного для применения на Ионийских островах, с целью будто бы лучшего их благоустройства. Прочитав то и другое с надлежащими вниманием, патриарх Григорий нашел здесь нечто странное и новое относительно заключения браков, привнесенное с целью уничтожить существующий порядок и ввести в действие какое-то религиозно-гражданское законоположение, которое вовсе не имеет своим основанием главные и непоколебимые законы, а является упразднением священных законов и канонических преданий и дерзким преобразованием священных обычаев святой нашей церкви, которые были утверждены вселенскими соборами и много веков действовали неуклонно и неизменно. В не подписанном прошении заключается просьба об уменьшении на две степени каждого вида родства, мотивируемая не необходимостью и не снисхождением (οίϰονομία) для предотвращения какой-нибудь великой и непредвиденной душевной опасности, но просто безразсудной дерзостью составителей, считающих предписания священных законов о родстве в отношении к браку какими-то мирскими и светскими предрассудками и поэтому подлежащими в разное время различным изменениям; и ныне они систематически домогаются уничтожения этих законов или совершенного изменения и преобразования их применительно к духу века, предполагая, что это будет содействовать утверждению жителей Семи островов на незыблемых в отношении к браку основаниях, как будто население этих островов находится в особых условиях политической судьбы и местного быта или вообще в какой-либо исключительной нужде. В законопроекте грубо отвергаются многие из священных законов, ни во что ставится священный порядок церкви и все общество православных христиан на островах, как духовенства, так и мирян, несчастно увлекается в целый ряд беззаконий и гибельных заблуждений. Такие бесчестные и чуждые слуху и языку каждого православного христианина узаконения проистекают из одного тайного замысла, который давно уже преследует и осаждает православную церковь Семи островов; подчинив весьма многие церковные дела мирским желаниям и поработив независимый от всякого человеческого влияния духовные права гражданской власти, противники православия теперь дерзко усиливаются ниспровергнуть и сами основы православной церкви Семи островов. К великому сожалению, справедливость этого усматривается как из представленных в патриархию документов, так и из других предварительных действий жителей Ионийских островов. И это неудивительно, потому что виновник зла никогда не прекращает борьбы против церкви Христовой и злоумышлений против духовных её чад. Но искать снисхождение к этим ужасным беззакониям и даже утверждения – это является удивительной дерзостью и представляется великой Христовой церкви совершенно неуместным. В какое заблуждение впали смелые нарушители церковных преданий и божественных законов, и как они ошиблись в надежде увлечь общую матерь благочестивых на страшное избиение своих чад, – это будет ясно из последующих обличений и опровержений их неискренних и софистических доводов, которыми они постарались оправдать свои беззаконные требования и извращения божественных и священных законов. Патриарх Григорий признал необходимым представить эти опровержения благочестивому и благородному совету Ионийских островов, дабы члены совета, поняв вредное значение для православной церкви нового несправедливого законопроекта, приняли вместе с остальным православным обществом меры для избежания душевной опасности, и дабы выяснить причины, в силу которых великая Христова церковь не может допустить даже и рассмотрения нового законопроекта.

Прежде всего, то обстоятельство, что священные каноны, препятствующие незаконным бракам, не предусматривают политических задач, никоим образом не может иметь силы доказательство против них, равно как является несостоятельным, и приводимое в прошении свидетельство об этом Евгения Вулгариса, коль скоро известно, что Сам Бог запретил незаконные браки, изрекши: Человек, человек ко всякому ближнему плоти своея да не приступит открыти срамоты аз Господь (Лев. 18:6). Святая Христова церковь восприняла этот, данный Богом, закон, разъясненный и в отношении различных степеней (Лев. 18:7–18), а с течением времени, преследуя не политические задачи, но руководимая и просвещаемая Святым Духом, еще более усовершенствовала степенные условия родства, причем не уменьшила, но расширила союз брака и возвела эту священную тайну на степень благоприличия и непостижимости – по основаниям каноническим и духовным, раскрытым в священных канонах вселенских соборов и в патриарших и синодальных томах. Так, божественный отец наш Василий Великий, запретивший незаконные браки, яснейшим образом установивший различия степеней родства и подвергавший нарушителей большому наказанию, в 76 своем правиле говорит: «тот же устав и о совокупившемся с невестою своею»; при этом св. отец подвергает десятилетней епитимии сошедшегося со своей невесткой, а брак предварительно расторгается. В 68 правиле св. отец говорит: «совокупление браком людей, состоящих в возбраненном для него родстве, аще усмотрено будет случившееся, яко грех человеческий, подлежит епитимии прелюбодеев»: а правило 78 того же божественного отца повелевает: «тот же устав да соблюдается и о взявших в сожитие две сестры, хотя бы то было и в разные времена». О степенях родства в отношении к брату говорит 23-е, 27-е. 28-е, 77-е и многие другие правила св. Василия. А Неокесарийский поместный собор, утвержденный последующими вселенскими соборами, постановил такое определение: «жена, совокупившаяся браком с двумя братьями, да будет отлучена от общения церковного до смерти: но при смерти, аще обещается разрушить брак по выздоровлении, да будет по человеколюбию допущена к покаянию; аще же умрет жена, или муж в таком браке, оставшемуся трудно покаяние». О степенях родства и незаконных браках говорят и правила – 19 апостольское, 3 шестого вселенского собора и другие, а заключением их является 54 правило шестого вселенского собора, которое гласит следующее: «Божественное писание ясно поучает нас: да не приступиши ко всякому ближнему плоти своея открыти срамоты его. Богоносный Василий в правилах своих некоторые из запрещенных браков исчислил, а весьма многие прешел молчанием, и чрез то и другое устроил нам полезное. Ибо, избегая множества постыдных наименований, дабы таковыми названиями не осквернити слова, он означил нечистоты общими наименованиями, чрез кои показал нам беззаконные браки в общем виде. Но понеже чрез таковое молчание и неразличительное запрещение беззаконных браков естество сами себя смешивало, то мы признали нужным открыто изложити сие, и определяем отныне: аще кто совокупляется в общение брака со дщерию брата своего, или аще отец и сын с материю и дщерию, или с двумя девами сестрами отец и сын, или с двумя братьями матерь и дщерь, или два брата с двумя сестрами, да подвергаются правилу семилетней епитимии, яко по отлучении их от беззаконного супружества». Согласно с этими священными законами, православные патриархи последующего времени, например, Сисиний (995–999), Алексий (1025–1043), Иоанн VIII (1064–1075), Николай III (1084–1111) и некоторые другие, в различные времена узаконили в своих синодальных томах правила относительно степеней родства; с того времени вселенская православная церковь приняла их священные определения, а последующие православные патриархи, идя по стопам их, преемственно сохранили до наших времен правила о степенях, которые и ныне применяются и действуют на прежних условиях. И посредством такого преемства в святой Христовой церкви, утверждавшегося в Духе Святом, издревле священные каноны пребывают в уважении, вполне правильно и хорошо почитаются и непоколебимо соблюдаются в христианском православном обществе. Правда, некогда православные цари издавали законы о степенях родства, но, однако, они не имели силы, если церковь не признавала их спасительными и необходимыми, причем определение, если оно издавалось царем для пользы православного общества, принималось и утверждалось вселенской церковью, – получало значение вселенского канона не потому, что оно было издано царем, а потому, что было открыто принято православной церковью. И насколько ничтожным и несостоятельным нужно признать протест против узаконений о браке, осуждающий и унижающий постановления закона Моисея, вселенских соборов и божественных отцов, состоявшиеся по божественному внушению и во Святом Духе, настолько же и все, созданное на этом непрочном основании имеет неблаговидный предлог, и является совершенно излишним. В самом деле, кто из истинных христиан станет думать, будто его брачное благополучие будет утверждено на незыблемом основании при беззаконном и позорном кровосмешении, которое древний закон называет нечестием, а православная церковь подвергает многим клятвам? Какой добросовестный христианин согласится иметь такую спутницу своей жизни, ради которой он станет подлежать отлучению и самым тяжким наказаниям? Священное значение степеней родства и уважение к ним доныне соблюдались всеми православными христианами с величайшим вниманием и точностью, и те незаконные браки, которые предлагаются в ионийском законопроекте, истинными христианами всегда признавались гнусностью. Насколько же прилично будет ионийцам, издавна отличавшимся православием, впадать в преступные действия из-за нарушения – притом насильственного – степеней родства, отвергать свои истинные интересы и условия, обещающие их детям благополучие, и допускать печальные нововведения в виде инославных браков? Какую скорбь это причиняет общей для всех матери – св. православной церкви, когда она видит такие низменные желания и склонности в сердцах благочестивых христиан, которым надлежало бы иметь предел своих стремлений и надежд в божественной благодати и готовности к совершению божественных законов, предпочитая любовь к Богу всем сокровищам земли и суетности этой временной жизни. Истинные интересы православных христиан состоят в совершении добрых дел и христианских добродетелей, которыми достигается приобретение Бога, ведущее их в небесное отечество, а никак не в незаконных браках и в беззаконных деяниях, не в богатстве, отсюда проистекающем, и не в пустых стремлениях, влекущих в бездну погибели. Благополучие православных бывает там, где есть страх Божий, добродетельное и христианское воспитание и добрые примеры родителей, а вовсе не заключается в прелестях и великолепии развращенного мира. Поэтому, какие печальные и нелепые коллизии могут возникнуть среди благочестиво и законно живущих христиан, которые в настоящей жизни отвергают всякую сделку с совестью и исполнены надежды на будущее блаженство? А с другой стороны, из многих примеров известно, что Бог подвергал нарушителей Его Божественного закона многочисленным наказаниям и различным бедствиям. Для нашей цели, – говорит Григорий VI, – достаточно привести только синодальное свидетельство патриарха Сисиния, который вместе с апостолом говорит: «сих ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя (Ефес. 5:6) и сего ради в вас мнози немощни и недужливи и спят доволни (1Кор. 11:30); по этой причине бывают страшные бедствия, землетрясения, колеблющие основания земли и ниспровергающие здания городов, сильные засухи, распространение телесных болезней, нападение врагов и, наконец, голод и заразные болезни, не щадящие никакого возраста и не оставляющие никакого утешения; наша мерность, вместе с заседающими в синоде боголюбезнейшими митрополитами и архиепископами, имея в виду эти частые бедствия среди людей и желая освободить народ Христов от нечистого, неприличного и бесстыдного брака, определила, чтобы впредь такие браки не имели места среди христиан, и никогда никем не совершались⁵¹. Отсюда ясно, что всякий благочестивый христианин и верный сын церкви должен бояться исполнения ужасных и опасных последствий от вступления в незаконный брак, от других нарушений закона и преступного отвержения божественных заповедей и должен верить, и повиноваться больше церкви, которая изрекает определения под водительством Духа Святого, утверждается на основах непорочной нашей веры и на промышлении Всевышнего о всем мире, чему свидетельство гражданских деятелей, которые говорят применительно к требованиям духа века, по руководству страстей человеческих и по силе мирских, временных и субъективных целей.

Что же касается браков православных лиц с инославными, то они до последнего времени, насколько известно патриарху, редко совершались на Ионийских островах, и это, конечно, с хорошей стороны рекомендует местное православное население, как верных чад церкви, – хотя, нужно прибавить, на островах живут лишь немногие евреи и латинские семейства. И если по временам и были незаконные сожительства между православными и латинянами, то, являясь частным и случайным злоупотреблением, они, конечно, не могут рассматриваться в качестве показателя и примера общей поврежденности и испорченности, потому что каждый из православных, хорошо зная о том, как строго священные законы запрещают такие сожительства, обыкновенно избегает их; если же некоторые из наиболее увлекающихся и неустойчивых и впали в такие неуместные и беззаконные сожительства, то, в силу их немногочисленности, нельзя отсюда заключать о большом вреде и гибельных следствиях для жителей Ионийских островов, как в преувеличенном виде стараются представить это составители неподписанного прошения, поданного патриарху. И небольшие размеры Ионийских островов нисколько не вызывают необходимости в смешанных браках, так как имеются острова и гораздо меньшего размера, однако же православные их жители не встречают затруднений в совершении законных браков, в точности соблюдают степени родства, установленные церковью, и избегают браков с инославными, не стремятся к систематическому изменению священных законов и не ищут оправдания для себя в законах гражданских. И насколько достойна удивления мудрая мысль составителя нового законопроекта уврачевать мнимые бедствия на Ионийских островах путем уменьшения только двух степеней родства, насколько, далее, достойна похвалы устойчивая ревность противников даже редких браков с инославными, настолько же представляется странным, почему в законопроекте указываются законы и распоряжения, определяющие беспрепятственное совершение таких беззаконных браков. К тому же, неподписанное прошение, ограничиваясь лишь просьбой об уменьшении только двух степеней, как предметом наиболее важным, обходит молчанием законопроект, как будто бы он согласен с юрисдикцией церкви. Между тем, большая часть заключающихся в законопроекте статей явно противоречит священным канонам, является вторжением в дела церковные и духовные, произвольно нарушает прономии архиерейской власти, предоставляя их компетенции мирян п принуждая православных священников постоянно нарушать священные каноны и преступать веления своей совести. Одним словом, законопроект направлен к всецелому упразднению силы священных законов и канонических преданий, к уничтожению всего церковного порядка и священной дисциплины и, лишая лиц священных влияния на духовные дела, предоставляет священное и божественное в распоряжение людей светских, преданных страстям.

Но, во-первых, святая православная церковь ясно повелевает, что священное таинство брака должно совершаться всегда между православными лицами, и определенно запрещает всякое сожительство с инославными. Так, 72 правило VI вселенского собора повелевает: «недостоит мужу православному с женою еретическою браком совокуплятися, ни православной жене с мужем еретиком сочетаватися; аще же усмотрено будет нечто таковое, сделанное кем-либо, брак почитати не твердым, и незаконное сожитие расторгати, ибо не подобает смешивати несмешаемое, ниже совокупляти с овцею волка, и с частию Христовою жребий грешников; аще же кто постановленное нами преступит, да будет отлучен». И другие священные каноны узаконяют тоже самое, а между тем в новом законопроекте встречается противоположное. Правда, в законопроекте сказано, что «не допускается брак с не христианином» (§ 153), но, однако, здесь речь идет вовсе не о браках с иудеями и язычниками, но прикровенно разрешается брак православных с инославными, как это хорошо видно из других статей (165, 168, 169) законопроекта, где говорится о различии религии и догматов у жениха и невесты, о приглашении представителя вероисповедания жениха и невесты, о церкви и молитвенном доме различных вероисповеданий и т. п. Но всеми этими статьями нового закона нарушается 72 правило VI вселенского собора и другие каноны относительно брака. Во-вторых, указанное беззаконие влечет за собой и другие, еще более тяжкие и великие беззаконные дела, – как это всем ясно. В самом деле, как православный архиерей может разрешить совершение брака православного лица с инославным, или священник – совершить незаконный брак, коль скоро оба они окажутся нарушителями священных законов, сохранять которые в точности они клятвенно обещались во время рукоположения, и коль скоро не исполнение клятвы навлекает на них определенные наказания? К тому же, 45 апостольское правило запрещает епископу, пресвитеру и диакону молиться с еретиками, а ионийский законопроект говорит, что православные архиереи должны входить в переговоры и сношения с инославными клириками по поводу браков, и православные священники должны благословлять браки вместе со священниками инославными, затем, если невеста православная, то она должна получать благословение от инославного священника, тогда как 32 правило Лаодикийского собора предписывает: «не подобает от еретиков приимати благословения, которые суть суесловия паче, нежели благословения». В-третьих, зло не ограничивается указанными порядками, но переходит и на детей от смешанных браков. Одним словом, по смыслу законопроекта, чистота православия совершенно исчезает, архиереи отдают отчет гражданской власти в духовных делах, а священники молятся вместе с инославными клириками, миряне благословляются неблагословно и вступают в брак беззаконно, священные законы отвергаются и происходят многие другие дерзкие нарушения и умаления православной церкви. Да ведь в этом именно и состоит главная цель составителей нового законопроекта, которые лишь прикрывают свои замыслы благовидным предлогом благоустройства внутренней жизни на Ионийских островах.

В прошении, поданном патриарху, содержатся ссылки на протоколы совета Ионийских островов от 1817 года и далее, где православная вера именуется господствующей сравнительно с другими исповеданиями, это самым положительным образом свидетельствует, какие усиленные меры были до настоящего времени предприняты для подчинения духовных дел гражданским властям и как теперь новый законопроект систематически к этому направляется, предоставляя права архиереев то совету (§ 40), то гражданским судам (§ 163 и 164), причем тайная конечная цель состоит в том, чтобы господствующей верой на Семи островах сделать лютеро-кальвинистическую. К этой цели направлено, конечно, и предлагаемое здесь бесплатное обучение православной молодежи, а также подарки книг и подозрительное обучение различных сомнительных учителей. С той же целью и намерением православные архиереи давно уже лишены возможности совершать рукоположения священников и диаконов и свободно исполнять исключительно им принадлежащую обязанность относительно утверждения отеческих обычаев и преданий, священные монастыри и их имущество сделались достоянием мирян, монахи и другие лица, отличающиеся ревностью в делах веры и добродетелью, изгоняются и удаляются. Какое же другое нужно доказательство в том, что законопроект вводится в действие для совершенного достижения указанной цели, т. е. для полного уничтожения на островах православной восточной веры и для замены её лютеранством и кальвинизмом, вопреки желанию и помимо знания местных православных жителей?

Посему великая Христова церковь, никак не могущая примириться с явной погибелью своих духовных чад, которых она должна всяким способом сохранять в непорочной вере, совершенно не принимает и всецело не признает содержания ни прошения от Ионийских островов, ни законопроекта, как направленных к душевной гибели местного православного общества, как упраздняющих пределы вечные наших отцов и как колеблющих сами основы церковного и угодного Богу благоустройства. Церковь совершенно отвергает и тот, и другой документ, осуждает их, высказывает пред всеми свое духовное им порицание и не допускает распространения их среди православного населения островов. И те из православных местных жителей, кои уклонились с прямого церковного пути и стараются ввести в православной восточной церкви новые законы, являющиеся гибельными и для составителей, и для исполнителей, пусть примут во внимание определения святых соборов, которыми признаются недействительными гражданские законы, несогласные со священными канонами. Так, в четвертом деянии IV вселенского собора написано: «Собор сказал: гражданское узаконение (πραγματιϰὸν), идущее против канонов, не имеет силы, – пусть главенствуют каноны отцов»; и еще: «Мы просим, чтобы безусловно были упразднены гражданские узаконения, направленные ко вреду канонов и введенные некоторыми в каждой епархии, а над всеми пусть господствуют каноны... Мы все просим о том, чтобы все такие узаконения были изъяты, а каноны имели силу... Согласно определению священного синода и во всех остальных епархиях должны иметь силу каноны». И восьмое правило III вселенского собора говорит так: «аще кто предложит постановление, противное тому, что ныне определено, угодно всему святому и вселенскому собору, да будет оно недействительно». То же самое, говорит и патриарх Фотий: «прагматические санкции, противоречащие канонам, недействительны»⁵². Вальсамон в толковании номоканона патриарха Фотия изъясняет причину недействительности всякого гражданского и царского закона, противоречащего священным канонам. «Правила, говорит он, имеют больше силы, чем законы, потому что первые, т. е. правила, изданные и утвержденные императорами и святыми отцами, принимаются, как Священное Писание, законы же приняты или составлены только императорами и поэтому не имеют преимущества ни пред Священным Писанием, ни пред правилами⁵³. Таковы определения святых соборов, направленные против нововведений.

Православная наша вера, – продолжает патриарх Григорий, – утвержденная кровью Господа нашего, прославленная многими подвигами и добродетелями божественных мужей и возвеличенная кровью многочисленных мучеников, не дана нам в качестве орудия наших страстей или предмета фантастической забавы гражданских властей, не может снисходить к пристрастным настроениям времени, приспособляться к проектам гражданского управления и сообразоваться с духом века. Напротив, необходимо требуется, чтобы мы всегда подчинялись её божественным определениям и устроили жизнь нашу и порядки согласно с небесными её велениями, и никогда гражданские деятели не должны изменять божественную религию применительно к своим страстям. Кто же думает иначе, тот блуждает в кривых путях лжи и обмана, и законы в его мирском понимании нисколько не утверждают прав и обязанностей православного христианина на непоколебимых и прочных основаниях, каковы – непогрешимое свидетельство Божие и истина, раскрытая при посредстве Его церкви, но создают их на основах гибельных, уничтожимых и весьма непрочных, изменяющихся в каждый момент, как изменяются склонности и цели человечества, которые и являются главной причиной этих беззаконных повелений. А те, кои представляют, что ионийское правительство, как независимое, может создавать свое собственное законодательство путем извращения и упразднения священных законов, также ошибаются, несправедливо приводя в пример православных императоров, которые и утверждали, и защищали, и возвеличивали Христову церковь. «Я принимаю, говорил византийский император Лев Мудрый (886–911), семь святых вселенских соборов, как святое евангелие. И другие православные императоры и законодатели о своих повелениях отзывались так: «они желают, чтобы каноны семи соборов и их учение имели такую же силу, какая принадлежит Священному Писанию⁵⁴. Но если ионийское правительство с усердием решается на то, чего не может совершить ни один православный царь и ни одна православная и законная власть на земле, оно не должно, по крайней мере, оправдывать свое беззаконное и неугодное Богу законодательство ссылкой на примеры православных императоров и их благочестивейшие законы, а с другой стороны, лукавое и безразсудное противодействие горячей любви к церкви не может привлечь её расположение к нелепейшим его просьбам. И православные жители Ионийских островов, если желают оставаться, как и всегда, верными чадами общей своей матери великой Христовой церкви, должны от всей души почитать и неизменно хранить, вместе со всем обществом верующих, священные законы, каноны и отцепреданные обычаи непорочной нашей веры. Они должны обратиться к церкви за советом, как им исторгнуть плевелы, распространившиеся в их православном обществе, чтобы предохранить себя от еретиков века сего, которые путем бесчисленных способов замышляют упразднить их православные догматы, – как им вообще утвердить преследуемое благочестие, сделать себя народом, избранным исполнителем добрых дел, избегая, насколько возможно, изменений и религиозных нововведений, и воспрепятствовать гражданским деятелям и мирянам беззаконно вмешиваться в церковные и духовные дела, так как они не имеют ни права, ни власти на одну черту изменять их, как независимые от самого начала и стоящие выше всякой человеческой власти. Такое отношение православных жителей Ионийских островов будет свидетельствовать о горячей их любви и преданности церкви, укрепит и объединит духовные их связи с ней, и тогда они, как истинные чада своей любвеобильной матери, и сами имеют право просить у неё духовных благ, а церковь со всей готовностью и радостью пойдет навстречу их справедливым законным и каноническим требованиям.

В заключении послания говорится, что настоящий церковный ответ далек от того, чтобы причинить неприятность и обнаружить холодность к православному населению Ионийских островов – путем отрицательного, но основательного и вполне законного отношения церкви к возбужденному вопросу. Напротив, патриарх надеется встретить признательность со стороны законных и истинных чад церкви и верных служителей православия за надлежащую попечительность и заботу, – отвлечь от того, что они ошибочно признавали истинным и полезным, и избавить от опасности, в которую жестокий враг хитро старается увлечь все местное православное общество. Патриарх, далее, считает священной и необходимой обязанностью членов ионийского совета и попечителей православной ионийской общины показать прежде других усердное послушание спасительным церковным наставлениям и духовному руководительству, а также – ревностную преданность святой православной вере, непреклонную устойчивость в том, что они приняли от предков, искреннюю любовь к родине, первой характеристической особенностью которой издавна служило православие и которая прославлена многими великими светильниками святой православной церкви, и ныне еще освящается священнейшими останками многих дивных и святых мужей. Таким отношением к своим обязанностям члены ионийского совета избавят себя от всякого духовного участия и от всякого порицания в возникшем на островах отвержении и упразднении божественных и священных законов, окажутся спасителями местного православного населения, вверенного их попечению и надзору, и сотрудниками спасительного дела и получат от Бога достойную награду в день воздаяния за дела. Послание подписали: константинопольский патриарх Григорий, митрополиты – Анфим ефесский, Дионисий ираклийский, Анфим никомидийский, Иерофей халкидонский, Герман дерконский, Мелетий фессалонийский, Герасим пелагонийский, Артемий кенстентилийский, Иероним лимносский, Матфей димитриадский, и Гавриил скопийский⁵⁵.

***

Два изложенные послания патриарха Григория, отправленные архиереям и гражданскому совету Ионийских островов, имеют важное значение для оценки деятельности этого патриарха в защите святой православной веры от инославной пропаганды. Из послания видно, что на Ионийских островах, находившихся под политическим покровительством Англии, был предпринят целый поход против православия и святой православной церкви. Представители местной гражданской власти, опираясь на содействие английского посла в Константинополе, захотели совершенно упразднить православие на Ионийских островах и ввести здесь протестантство. С этой целью архиереям ионийской православной церкви создавался ряд всевозможных препятствий для исполнения лежащих на них духовных обязанностей. Они лишены были возможности рукополагать в села священников, вследствие чего православное население испытывало крайние затруднения в исполнении своего религиозного долга. Монастыри и монастырское имущество были изъяты из владения духовной власти и перешли в распоряжение гражданского правительства. Монахи, не вынося нового режима, оставляли свои обители и разбегались. Обучение и воспитание православной молодежи было вверено протестантским учителям, которые путем систематического, враждебного православию воздействия на учащихся, вытравляли в них свежее религиозное чувство, внушали религиозный скептицизм и развращали их в нравственном отношении. На островах получили силу и значение протестантские деятели, которые воздвигли настоящее гонение на верных сынов православной церкви, стремились захватить в свое распоряжение должности клириков в городах и селах и создали невыносимое положение для ревнителей православия, вынужденных бежать за пределы ионийских островов. Самым же гибельным действием инославной здесь пропаганды было составление нового законопроекта о браках, введением которого в действие враги православия рассчитывали совершенно погубить православную веру на Ионийских островах и обеспечить полное над ней торжество протестантства. В законопроекте беспрепятственно допускались браки православных лиц с инославными, каждый вид родства в отношении к браку лиц православных, был уменьшен на две степени, т. е. законными браками законопроект признавал и те, которые совершались между лицами, находившимися в седьмой и шестой степенях кровного родства, в пятой и четвертой степенях свойства и т. д.⁵⁶; затем, благословение смешанных браков, по требованию нового законопроекта, беспрепятственно предоставлялось и православному, и инославному духовенству, крещение детей допускалось и по обряду инославному. Словом, новый ионийский законопроект был составлен в либеральном духе, шел в разрез с церковными канонами и традициями православной церкви и являлся доказательством удивительной смелости и дерзости инославных деятелей на Ионийских островах. Однако, для сообщения законопроекту надлежащего авторитета, он был представлен на рассмотрение и утверждение вселенского патриарха Григория VI, в сопровождении особого анонимного прошения, которое и было вручено патриарху при участии английского посла в Константинополе Стратфорда Рэдклиффа. Деятели пропаганды, опиравшиеся на всесильного английского посла и на членов ионийского административного совета, причем последние, несомненно, не понимали скрытой цели нового законодательного акта, рассчитывали склонить патриарха Григория на свою сторону хитрым подбором средств и участников своего похода на православную церковь. Но они глубоко заблуждались в своих расчетах. Патриарх Григорий не только прекрасно понял хитро сплетенную интригу, но и со всей силой своего иерархического положения и авторитета ополчился против врагов православия. Он тонко разоблачил коварные цели противников православной церкви, доказал всю несостоятельность их законодательного похода против неё, изобличил ложь и неосновательность нового законопроекта, резко осудил архиереев Ионийских островов за неисполнение своего долга, дал понять членам ионийского совета всю преступность их покровительства новому закону, указал ряд практических мер к восстановлению прав и привилегий православия в искони православной местности, представил в невыгодном свете отношение английского правительства к населению Ионийских островов, находившихся под его протекторатом, и вообще, самым разносторонним и убедительным образом заявил себя ревностнейшим охранителем и защитником вселенской ортодоксии. В частности, послание патриарха к совету Ионийских островов важно и в том отношении, что ставит и решает вопросы о силе и значении церковных канонов сравнительно с гражданскими законами, об отношении гражданской власти к церкви, и о положении православной веры и церкви в виду новых политических запросов и веяний. В оценке этих вопросов патриарх Григорий держится основного византийско-восточного мировоззрения, которое всегда ставило каноны выше гражданских законов и отвергало силу законов, стоявших в противоречии с канонами, проповедывало свободу и независимость православной церкви от всякого вмешательства гражданской власти во внутреннюю её жизнь, признавало непоколебимость и господство православной веры в виду всевозможных колебаний и веяний мирских интересов, политических замыслов, требований века и т. п. Примечательно, что патриарх Григорий и доводы в защиту своего мировоззрения представляет из памятников византийского законодательства (номоканон патриарха Фотия, новеллы императора Льва Мудрого, толкования Вальсамона на церковные каноны). С особой тщательностью патриарх аргументирует свой тезис против браков лиц православных с инославными.

Вообще, два послания патриарха Григория, отправленные архиереям и совету ионийских островов, являются образцовыми произведениями архипастырской ревности этого предстоятеля Константинопольской церкви в его борьбе с инославной пропагандой на Востоке. Неудивительно, что они создали этому непостыдному деятелю многих врагов, во главе которых стал всесильный Стратфорд Рэдклифф, английский посол в Константинополе. Он увидел в посланиях патриарха Григория «оскорбление прав и достоинства» английского правительства, под протекторатом которого находились Ионийские острова, и «порицание» местным английским деятелям. А главное, – Рэдклифф встретил в лице патриарха Григория сильного противника своей политики на Востоке, в частности, в отношении к Ионийским островам, которые он предполагал насильственно присоединить к Англии, предварительно оторвав, путем протестантской пропаганды, местное греческое население от православной веры и церкви. И вот, Рэдклифф вступил со своим опасным врагом в упорную борьбу, стал систематически жаловаться Порте на действия патриарха Григория и добиваться насильственного его низложения с вселенского престола. Пользуясь слабостью турецкого правительства, Рэдклифф достиг своей цели. В 1840 году над патриархом Григорием был произведен Портою возмутительный суд, который и лишил его престола⁵⁷. Но патриарх Григорий сошел с вселенского престола в озарении славы совершенных им великих деяний для блага церкви православной, в ореоле величия за свое доблестное служение православному миру, в торжестве своего могучего духа над низменными происками и своекорыстными расчетами своих многочисленных противников. Величие своего мощного духа и всю силу своей пламенной ревности о благе и торжестве православия знаменитый патриарх во всей полноте обнаружил и в период вторичного своего управления великой Христовой церковью.

И. Соколов

Адельфат (др.-греч. ἀδελφᾶτον – братьев, братский) – право управлять монастырским имуществом и распоряжаться монастырским доходом, полученное за значительный вклад в монастырь по договору между монастырём и адельфотарием.

Анафема (от греч. ana – далеко; tihein – ставить) – свидетельство Церкви об отпадении от неё одного из её членов, крайнее средство вразумления отступника. Анафема соборно провозглашается и заключается в отлучении христианина от общения с верными и от Церковных Таинств

Анафематствован – предан анафеме

Аполо́гия (от др.-греч. ἀπολογία «оправдание») – защитная речь или защитное письмо, .... В эпоху Возрождения апологетические тексты защищали христианскую веру от гуманистического интереса к античной культуре.

Архо́нт (др.-греч. ἄρχων – начальник, правитель, глава; от ἄρχη – начало, власть) – высшее должностное лицо в древнегреческих полисах (городах-государствах).

Бераты – При султане Абдул-Гамиде II (1876–1908 г.) были предприняты новые действия с целью лишить автономную православную Церковь прежних ее прав и преимуществ... Правительство, изменив эти пункты султанского берата, нарушило древние прономии Церкви, освященные пятивековым их утверждением и применением. Поэтому патриарх просил восстановить за архиереями издавна принадлежавшее им преимущество относительно суда

Библейскаякосмогония – учение о происхождении мира....

Вали (должность) – должность в администрации исламских стран, соответствующая должности наместника провинции или другой административной единицы, на которое делится страна.

Ве́жда – то же, что веко, вежды – мн.ч.

Демогеронты (греч. demos – народ, и geron – старик). Так в древней Греции и в зап. Европе, в средние века, назыв. выборные старейшины народа, обыкновенно из знатных фамилий, составлявшие местную власть

Дида́скал [дидаска́л; греч. διδάσκαλος], букв.– учитель. У разных народов и в разные эпохи термин, сохраняя основное значение, приобретал различные смысловые оттенки; менялось и место Д. в обществе.

Драгоман (франц. dragoman, сред.-век.-лат. dragomanus, от араб, tradshuman – переводчик). Переводчик при посольствах на Востоке, также переводчик для разговора с пленными восточного происхождения

Епитимия – это духовные лекарства и духовное закаливание, которые нам чрезвычайно полезны. Потому следует принимать их с благодарностью и соблюдать со тщанием

Ересиа́рх (от др.-греч. αἵρεσις – учение, секта ἀρχή – власть) – основатель, глава ереси. Как правило, понятие употребляется представителями традиционных христианских конфессий (православие, католицизм и, частично, протестантизм)...

Иерокирикс (ἰερο’ςи κη’ροξ) – проповедник слова Божия с церковной кафедры, миссионер.

Индифферентизм – постоянное равнодушие или безразличие к вопросам знания, морали, общественной жизни. Различают индифферентизм философский, этический, религиозный и политический.

Иносла́вие – принятое в православной традиции обобщенное наименование неправославных христианских исповеданий, к которым относятся, прежде всего, католицизм, протестантизм и армяно-григорианство.

Кальвини́зм – направление протестантизма, созданное и развитое французским теологом и проповедником Жаном Кальвином. Основными течениями в кальвинизме являются пресвитерианство, реформатство и конгрегационализм.

Катехи́зис – официальный вероисповедный документ какой-либо конфессии, огласительное наставление, книга, содержащая основные положения вероучения, часто изложенные в виде вопросов и ответов

Кириарх – иногда употребляется для обозначения первого епископа Поместной Церкви по отношению ко всем находящимся в его юрисдикции епархиальным епископам.

Кириакодромион («Путь по дням Господним») – четырехтомный сборник толкований и бесед на воскресные евангельские и апостольские чтения всего годичного круга, который был впервые издан в Москве на средства греческих меценатов братьев Зосима (в 1796 и 1808 г.).

Коллизия (от лат. collisio – столкновение) имеет несколько значений: Столкновение противоположных взглядов, стремлений, интересов и др.

Кормило, -а, ср. Трад.-поэт. Руль судна, кормовое весло, при помощи которого управляют ходом судна, лодки.

Кре́до (от лат. Credo «верю») – личное убеждение, основа мировоззрения человека, также означает: Кредо – латинское название Символа веры;...

Летарги́я – болезненное состояние, характеризующееся медлительностью, вялостью, усталостью

Лита́ния – в христианстве молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. Литании могут адресоваться к Христу, Деве Марии или святым. Наиболее часто употребляются в богослужебной практике Католической церкви.

Маммо́на (Мф.6:24, Лк.16:13) – сирийское слово, значащее богатство или земные блага. «Не можете служить Богу и маммоне» (богатству), сказал Господь, указывая этим на то, что не должно иметь пристрастия к богатству, так как подобное пристрастие несовместно со служением Богу.

Мерность – совокупность качественных характеристик, это количество независимых параметров, необходимых для описания состояния объекта

Номокано́н (от греч. номоканон – νομοκανών (номоканон) (от греч. νόμος – закон, устав, и κᾰνών – канон, правило) – номоканон) (кормчая книга) – основной канонический сборник Православной Церкви.

Ортодокс – это человек придерживающийся ортодоксальных взглядов...Последовательный, строго придерживающийся правильного учения.

Ортодоксия – ορτοδοξία – дословно «правильное представление (взгляд... Это слово применялось прежде всего к исповеданию веры и использовалось в переводах на родные языки

Отповедь, и, жен. (книжн.). – Строгое наставление, ответ, содержащий резкий отпор чьему н. суждению, выступлению. Строгая о. Достойная о.

Парафраст – это парафраза (от греч. paraphrasis– пересказ), 1) влитературе пересказ своими словами литературного произведения, а также сокращённое изложение (адаптация) больших художественных произведений

Па́тер (лат. Pater – «отец») – в римско-католических монастырях монах в сане диакона или иерея (в отличие от простых монахов, называемых frater – брат). В широком смысле – католический священник, ксёндз.

Пидалион – Преподобный Никодим подготовил издание новой редакции «Пидалиона» – греческой «Кормчей книги», содержащей правила святых апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов

Письмена -мён и (устар.) -ме́н, -мена́м, мн. Письменные знаки, буквы, преимущественно древние

По́рта (также Оттоманская Порта, Блистательная Порта, Высокая Порта) – принятое в истории дипломатии и международных отношений наименование правительства (канцелярии великого визиря и дивана) Османской империи. ПравославныйКатехизис есть наставление в православной Вере Христианской, преподаваемое всякому христианину для благоугождения Богу

Пракриты – среднеиндийские языки и диалекты, продолжающие древнеиндийскую стадию развития индоевропейских диалектов и легшие в основу новоиндийских языков [см. Индийские (индоарийские) языки

Преще́ние – традиционный в Русской церкви общий термин для обозначения того или иного церковного дисциплинарного наказания, предусмотренного церковным правом Православной Церкви

Прозели́т (от греч. προσήλυτος (проселитос) – пришедший, чужой, новообращённый) – 1) лицо, обращенное из язычества в иудейство; 2) человек, пришедший из одной земли (общины) в другую; 3) человек, обращенный из одной веры в другую. Чем прозелиты врат отличались от прозелитов правды? Со времени переселения евреев в Обетованную землю среди них стало селиться много пришельцев

Прозелетизм – Стремление завербовать возможно больше сторонников прозелитов какого-н...

Прономии Патриархии – есть автономия её религиозно-церковной юрисдикции.

Протоси́нкелл (протосингел, греч. πρωτοσύγκελλος – от др.-греч. πρῶτος ... Протосинкелл епархии – ближайший помощник правящего епископа обычно в сане архимандрита. Должность сопоставима с должностью секретаря

Проэстосы – Власть монастырскую составляют, так называемые, проэстосы, то-есть, старцы более или менее зажиточные и помогающие каким бы то ни было образом обогащению монастыря (сборщики, вкладчики капитала и т. п.). (VII Монастыри штатные (идиоритмы), стр. 8.: Николай Благовещенский)

Прусса (греч. Προύσσα), ныне Бурса (тур. Bursa), город, административный центр Брусского ила Турции, в пределах Константинопольской Православной Церкви. Расположен у подножия горы Олимп (Кешиш-Даг

Прусская митрополия (греч. Μητρόπολη Προύσης) – историческая епархия Константинопольской православной церкви в Малой Азии на побережье Мраморного моря с центром в городе Прусса (ныне Бурса в Турции).

Райя́ты, райя (тур. râya, [р'а:я]; от араб. رَعِيَّة‎‎, [ra "ʕijja] – «подданные», дословно – «паства») – первоначально (исторически) обозначение всех подданных в мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока

Ромеи – сами византийцы называли себя римлянами – по-гречески «ромеями», а свою державу – «Римской („Ромейской») империей» (на среднегреческом (византийском) языке – Βασιλεία Ῥωμαίων, Basileía Romaíon) или кратко «Романией» (Ῥωμανία, Romania).

Социниане в основание своего учения кладут только Священное Писание. Социниане отрицают первородный грех, а также наклонность человека только ко злу: он свободен поступать дурно или хорошо

Софизм (греч. sophisma – хитрая уловка, измышление) – рассуждение, кажущееся правильным, но содержащее скрытую логическую ошибку и служащее для придания видимости истинности ложному утверждению

Ставропигиальными (греч. «крестоутвержденный») монастырями называются обители, которые находятся под непосредственным управлением патриарха

Стратфорд де Редклифф. (Stratford de Redcliffe). Стратфорд Каннинг (Stratford Canning) (4.11.1786, Лондон, – 14.8.1880, Франт, Суссекс), виконт, английский дипломат. В 1810–1812 в качестве поверенного в делах возглавлял английское посольство в Турции. В 1814–18 посланник в Швейцарии в 1819–23 – в США

Таксидиот – сборщик помощи монастырю

Уда́вленина – (др.-греч. πνικτός; лат. suffocatis) – библейский термин, означающий трупное мясо животного, которое было умерщвлено удавлением. Отличием удавленины от мяса животного, которого зарезали, является сохранение в нём крови.

Уния – это договор. По коему люди православные идут в подчинение к папе римскому. Т.е. веру свою соблюдаем как православные, но становимся католиками.

Униатство, термин, обозначающий идеологию и практику объединения поместных восточнохристианских церквей и Римско-католич. церкви под канонич. главенством папы. У. оформилось в средние века [Лионская уния (см. Лионские соборы), Флорентийская уния (см. Ферраро-Флорентийский собор), католики вост. обряда – марониты, мелькиты, сирокатолики, армянокатолики и др.].

Фанарио́ты (греч. Φαναριώτες, рум. Fanarioţi) – исторически, собирательное название этнически греческой элиты в Османской империи, селившейся в районе Фанар в европейской части Константинополя в XVI – начале XX веков...

Филантро́пия, филантропии, мн. нет, жен. (греч. philanthropia – человеколюбие). Благотворительность, покровительство (обычно из снисхождения) нуждающимся. Заниматься филантропией

Филиокве (лат. Filioque – и от сына) христианская формула, интерпретирующая Дух Святой в контексте Троицы как исходящий не только от Бога-Отца, но и от Сына. В первоначальном христианстве не употребляется. Согласно Символу веры, утвержденному первым (Никейским) и вторым (Константинопольским) Вселенскими соборами (соответственно 325 и 381), Святой Дух исходит только от Бога-Отца.

Энциклика – это специальное папское послание

Эпитропи́я (греч. Επιτροπή – комиссия) – в греческом церковном праве, а также в греческом обществе – структура самоуправления. Эпитропия образуется путём выборов.

Этнарх (др.-греч. εθνάρχης из έθνος – народ αρχων – правитель) – начальник, правитель этноса, народа. Титул правителя провинции в Древней Греции и Древнем Риме и лицо, носящее этот титул.