Чтение для говеющего

(Беседы пастыря)

Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче (цер. пес.).

Представим себе, читатели, человека, который хорошо ведет свои хозяйственные, служебные или торговые дела. Обыкновенно такой человек заканчивает каждый день наблюдением и соображением, что сделано им в течение дня, – не упущено ли чего, не сделано ли каких ошибок. Делает он все это для того, чтобы исправить свои упущения и ошибки. Наконец, когда истекает один и наступает другой год, тогда обыкновенно этот человек не сводит ли счета по своим делам за целый год?

Не должно ли и каждому из нас, как христианину, вести дело спасения своей души подобным образом? Не должно ли и нам всякий день по вечеру смотреть, что сделано нами в течение этого дня для пользы своей души? Сколько и каких грехов сделано нами в течение его? Смотреть для того, чтобы избегать грехов в будущий день и раскаяться в сделанных грехах, хоть на молитве, по вечеру в этот день, перед Богом? А затем, хоть раз в год, в определенное время, должно свести счет всем своим нравственным делам за целый этот год, – уже особенным образом принести раскаяние во всех своих греховных делах года, т. е. как положено святой церковью, поговеть, исповедаться пред священником и, как для своего освящения, так и помощи в борьбе с грехом на будущее время, причаститься святых спасительных тайн тела и крови Христовой.

Именно так должно быть у нас, читатели. В церковной книге «Канонник» или «Молитвенник» так заповедуется христианину поступать вечером, при отхождении ко сну: «Испытание сотвори совести твоей, переходя к подробному исчислению всех часов дневных, начиная от времени, когда восстал от одра (с постели) твоего, и приводя себе на память: что сотворил? С кем и о чем собеседовал? И все твои деяния, слова и помышления, с утра до вечера тобой произведенные, со всяким опасением испытывай и вспоминай».

Так поступали и поступают истинно желающие спасения своей души. Так поступали святые и благочестивые люди, как повествуется в житиях их. «Церковь материнским гласом завещает исповедоваться пред духовным отцом и причащаться тела и крови Христовой ревнующим о благоговейном житии четырежды в год (постами) или и каждый месяц, а всем непременно однажды в год». Так говорится в книге нашего православного христианского вероучения (Катехизис).

Такое, единое в году, время общего нашего говенья, – это великий пост. Обыкновенно церковь еще заранее начинает готовить нас к сему времени говенья. Так за три недели до этого времени, по воскресным дням, она поет располагающие к покаянию и возбуждающие само покаяние песни: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», и проч. и предлагает на литургии таковые же евангельские чтения: притчи о мытаре и фарисее и о блудном, раскаявшемся сыне; учение о страшном суде; о прощении обид друг другу, необходимом для получения прощения грехов, и о том, как должно поститься.

На последней неделе пред Великим постом, так называемой Сыропустной, все в тех же видах приготовления к посту и покаянию, по предписанию церкви, уже питались мы не мясной, а молочной пищей; в среду и пятницу сей недели совершались службы великопостные и покаянные с молитвой: «Господи и Владыко живота моего», при земных поклонах.

С понедельника на первой неделе поста начинается и само великопостное и покаянное время: начинается строгий пост относительно пищи, слышится заунывный редкий церковный звон, совершаются службы, состоящие более из чтения, чем из пения, с частыми земными поклонами и священнослужителями в черных печально-покаянных облачениях.

Итак, со стороны церкви все делается, чтобы расположить и приготовить нас, читатели, к говенью и покаянию, и все уже готово для того, чтобы нам начать оные. Но что же слышим от некоторых: «Я нынешний год не буду говеть, я говел прошлый год»; «Я и рад бы говеть, да некогда по службе и занятию»; «А мне как-то неловко и начинать говеть, я уже не говел несколько лет. Да что и говеть-то, ведь от этого нисколько не исправляешься, а все остаешься таким же грешником, каким был и до говенья».

Вот до чего можно нам испортить себя, что не хочется и говеть-то – очиститься от грехов и принять в себя Христа Спасителя?!... Нет, не так поступали древние христиане, они причащались не однажды только в год, а каждое воскресение; не так поступают и ныне истинные из христиан, они стараются непременно поговеть хотя бы однажды в год. Все они знали и знают, что чем чаще метутся и убираются комнаты, тем чище бывают они; точно также, тем чище бывают и их души, когда они часто говеют; они знали и знают, что не хотеть говеть и причащаться значит не пускать к себе, в дом своей души, своего Христа Спасителя.

«Я нынешний год не стану говеть, потому что говел в прошедший год». А разве еще мало нагрешил в продолжение одного-то года?.. Нет, нередко и в один день мы столько и так нагрешим, что на другой же день следовало бы говеть и каяться, а тут в год, в 365 дней, мало нагрешено?!...

«Я и рад бы говеть, да некогда по службе и занятию». Правда ли это? Какие такие служба и занятие, которые совершенно не давали бы возможности поговеть – исповедаться и причаститься? На другое что, часто очень и неважное, так, верно, найдется и находится время? Если действительно служба и занятие не позволяют употребить на говенье неделю, то церковь разрешает сделать это в три дня, а в крайнем случае и в один день, – только чтобы не оставлять святого дела.

«А мне как-то уже и неловко начинать говенье, я несколько лет уже не говел». Несколько лет не говел?... О, как страшно! И что, если вдруг умрешь, как в наше время нередко умирают?! Что тогда? Погибла душа навеки. Нет, скорее, скорее, возблагодарив Господа, что Он так долготерпелив к тебе, говей, говей.

«Да и что говеть-то? Ведь от этого нисколько не исправляешься, а все остаешься таким же грешником, каким был и до говенья». Отчего же остаешься? Оттого, что не хочешь, не стараешься исправляться. А кто искренне желает и старается исправляться, тот, наверное, исправляется. Не исправился в нынешний год, быть может исправишься в будущий или следующий. Если не исправился и в несколько лет, то все-таки заботился об этом, имел намерение исправиться, употреблял средства к тому, и Господь милостивый примет и одно твое желание и не погубит души твоей.

В заключение беседы не можем не сказать, что, как все мы видим и знаем не только на других, но и на самих себе, покаяние, равно как и все доброе, обыкновенно дается нам трудно. Посему-то, еще задолго до поста, церковь влагала и во все время поста не перестанет влагать в сердца и уста наши молитву к Богу: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче»; а мы и всегда, а особенно во дни покаяния, должны и будем усерднее молиться этими словами.

Сотворите плоды, достойные покаяния (Лк.3:8).

В прошлый раз в своей беседе мы сказали, что великий пост, главным образом, назначен у нас для нашего говенья и очищения от грехов. Как должно говеть и так ли мы говеем, как требуется? Скажем сегодня об этом. Представим себе, братья, человека, который провинился перед тем, кого уважал и чьим расположением пользовался он. Что обыкновенно делает этот человек для того, чтобы получить прощение в своей вине и возвратить расположение к себе лица, пред которым он провинился? Представим себе еще то, когда мы захвораем чем-нибудь, что обыкновенно делаем для того, чтобы освободиться от болезни и возвратить себе здоровье? Вот точно таким же образом нам нужно вести себя во время говенья, как ведут себя эти провинившиеся и заболевшие: так как посредством своих грехов мы становимся виновными пред Богом, своим Господом и Благодетелем, грехами мы причиняем болезнь своей душе, нередко и самому телу.

Итак, что же делают эти провинившиеся пред другими и больные из нас? Прежде всего они скорбят, один о том, что провинился, другой о том, что заболел, и всячески стараются, чтобы получить прощение и возвратить здоровье; советуются со многими другими по поводу своего состояния и бывают готовы сделать многое и истратиться много, лишь бы возвратить прежние отношения к себе того лица, перед которым сделана провинность, и вернуть прежнее состояние своего здоровья. Точно таким же образом должно поступать и нам, чтобы во дни своего говенья сделать то, чтобы возвратить милость Божию к себе и душевное спасение, которых мы лишились через свои грехи. И сообразно сему располагаются у нас все те действия, которые мы должны иметь во дни говенья.

Провинившийся и заболевший прежде всего скорбят, один о том, что провинился, другой о том, что заболел. Вот в чем причина того, что мы особенно постимся в дни говенья. Постом мы выражаем скорбь, что прогневали Бога своими грехами и можем таким образом погубить свои души.

Спросит ли кто: каким же образом пост служит выражением нашей скорби? Ответим: во-первых, человеку скорбящему, обыкновенно бывает если не совершенно не до пищи, то никак не до различия и разбора в ней. С другой стороны, постом как бы наказываем мы себя за грехи – караем себя за свои провинности перед Богом и как бы соблюдаем врачебную диету, которая по большей части бывает неприятна для нас, – все это мы делаем для своего исправления и духовного выздоровления. Отсюда понятно, надлежащим ли образом говеет тот, кто не постится в дни говенья должным образом без крайне уважительных причин?

Второе, что делают провинившийся и заболевший, это то, что ходят, и не один раз, первый к тому, пред кем провинился, второй ко врачу. Вот в чем причина того, что во дни говенья мы часто, всякую дневную службу, ходим в церковь, чтобы молиться о своих прегрешениях, да отпустит их нам Господь, и о своих духовных немощах, да уврачует Он их. И вот почему все великопостные службы так устроены, что приспособлены в своих и чтениях, и пениях, и обрядах к тому, чтобы вызывать в нас чувства покаяния; например, песнь «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», молитва «Господи и Владыко живота моего», частые земные поклоны и моления при коленопреклонении. Отсюда теперь понятно и то, надлежащим ли образом говеет тот, кто во дни говенья, без крайне уважительных причин, ходит в церковь не ко всем службам.

Третье, что делают провинившийся и заболевший, это то, что они бывают очень заняты, один своею виною, другой своею болезнью, и заняты до тех пор, пока не получат прощения и выздоровления. А до этого они нередко и многим рассказывают о своей вине и болезни, и ищут у них совета, как скорее получить прощение и исцеление. Так точно должно поступать и говеющему. Во время говенья он должен думать о своих грехах, собрать в своем уме их все, которые сделаны им в течение года, чтобы чисто и искренно можно было раскаяться в них пред своим духовным отцом. Отсюда понятно, правильно ли поступают те, кто во время говения мало думают о грехах и не припоминают их, в надежде на расспросы духовного отца на исповеди, проводят это время в обыкновенной суете и даже, некоторые, в рассеянности не читают Евангелия и духовных книг и не ведут благочестивых разговоров.

Наконец четвертое, как поступают провинившийся и заболевший, это – таким образом, что они бывают готовы сделать многое, тратят немало и денег на то, чтобы так или иначе задобрить того, пред кем провинились, и получить прощение от него, и чтобы пользоваться советами врача и иметь лекарства против болезни. Так же точно должен поступать и говеющий. Во время своего говения он должен делать как можно больше добра: по Евангелию, накормить голодного, одеть полураздетого, принять к себе в дом и успокоить странника, навестить больного и заключенного в темнице узника, простить обидчика. Блаженны милостивые, ибо они сами помилованы будут (Мф.5:7). Милостыня очищает всякий грех (Тов.12:9). Если отпустите другим согрешения их, то и Отец ваш небесный отпустит вам согрешения ваши (Мф.6:14,15), говорит нам Господь в своем слове. Отсюда понятно, так ли, как должно поступает тот из нас, кто и во время говения мало подает нищим и вообще не старается помочь бедным и нуждающимся и утешить несчастных, не прощает обидчиков и не забывает их обид.

Вот как должно настоящим образом говеть нам, братья, чтобы удостоиться прощения грехов и спасения своих душ! Так внушается и словами проповедника покаяния, св. Иоанна Предтечи Христова: «сотворите плоды, достойные покаяния» (Мф.3:8), т. е. после покаяния, как равно и во время самого покаяния, ведите себя так, чтобы из поведения вашего видно было, что вы действительно каетесь.

Итак, из сказанного сейчас видно, кто говеет настоящим и кто ненастоящим образом. Обратимся теперь каждый к самому себе и посмотрим, так ли мы говеем, когда совершаем дело своего говения, как должно. Если так, то и да будет, и дай Бог, чтобы было так; а если нет, то постараемся исправить, что у нас неправильно. В противном случае окажется, что мы больше делаем для того, чтобы примириться с обиженным человеком, чем с Богом, и чтобы вылечить свое тело, чем душу.

Цель настоящей нашей беседы – облегчить вам, братья, дело исповедания своих грехов пред духовным отцом во время исповеди. И это мы покажем вам также посредством некоторых подобий, как делали в прежних своих беседах о говении и исповеди.

Представим себе мы, братья, как обыкновенно человек, так или иначе провинившийся пред другим и вызываемый на суд, является туда, – не готовится ли он к этому? Не соображает ли предварительно того, что он сам по себе будет говорить там и что и как отвечать на вопросы ему со стороны судей? Не заглядывает ли он по сему случаю, если может, и в книгу закона?

Представим себе еще и то, как обыкновенно являемся мы ко врачу, когда так или иначе заболеваем, – не соображаем ли предварительно все проявления своей болезни, чтобы передать о них ему? Даже, если можно, тоже не заглядываем ли предварительно и в лечебную книгу?

Не тоже ли самое нам должно делать, когда мы готовимся идти на исповедь, – на этот духовный суд к духовнику, и для лечения души своей к этому врачу ее, как мы частью уже и говорили? Не должны ли мы предварительно собрать все свои грехи, чтобы обо всех них сообщить своему духовному судье и врачу – духовнику?

Вот нам и книга, по которой мы можем проследить всю свою жизнь и все свои дела и увидеть там, что преступного и что болезненного имеем мы на душе своей, – чтобы на исповеди передать все это духовнику, как своему духовному судье и врачу. Эта книга – Катехизис, или 3-я часть его, 10 заповедей Закона Божия и их объяснения. Там, как в зеркале, мы видим все свои проступки и духовные болезни и то, в чем будет судить нас наш духовник и от чего нам должно лечиться у него, – словом, увидим все свои недостатки или грехи, увидим и то, какими нам должно быть.

Сегодня же покажем мы вам, братья, этот указываемый нами способ испытания себя пред исповедью для приготовления к ней.

Вот пред нами 1-я заповедь Закона Божия. Она повелевает знать и почитать только одного истинного Бога, т. е. крепко веровать в Него, любить Его больше всех и молиться Ему усердно. Посему если мы слабо, с некоторыми сомнениями и суевериями, веруем в Бога, разделяем некоторые мнения неправославно-верующих, если любим некоторых из людей больше Бога, ленимся читать божественные и духовные книги, молиться Богу и дома и в церкви, то всем этим мы грешим против 1-й заповеди.

2-я заповедь запрещает нам служить тем или другим кумирам или идолам. Мы – христиане, мы не кланяемся идолам; но у нас могут быть идолы не вещественные, т. е. не такие, как у язычников. Так, например, если мы очень угождаем своему телу, т. е. например любим постоянно лакомиться пищей и питьем, не соблюдаем постов по сластолюбию, а не по болезни; если очень привязаны к деньгам, скупимся помогать ими бедным и нуждающимся, жертвовать в храм Божий; если думаем о себе много и желаем, чтобы почитали и хвалили нас и другие, то во всех этих случаях мы грешим против 2-й заповеди, – мы делаем для себя идолами свое тело, богатство и свое я и служим им, как служат идолопоклонники своим идолам.

3-я заповедь запрещает употреблять имя Божие всуе, т. е. тогда, когда не следует употреблять его, или когда употребляется оно не так, как следует. Посему, если мы божимся, если употребляем имя Божие или какие изречения из священных или церковных книг в шутках и пустых разговорах; или если молимся и при этом крестимся небрежно, молимся без внимания, без чувства, то во всех этих случаях мы грешим против 3-й заповеди.

4-я заповедь повелевает нам соблюдать праздники и посты, повелевает трудиться в будни. Посему если кто из нас ленится так или иначе трудиться в будничные дни; также если кто проводит праздники и посты не так, как должно, например, не старается, чтобы не опускать праздничных церковных служб, не читает духовных книг праздниками, предается увеселениям под праздники и постами, не соблюдает постов, не говеет Великим постом; вместо молитвы и доброго чтения работает в праздники; не уделяет из своих средств по праздникам в храм Божий и бедным, то всем этим грешит тот против 4-й заповеди.

5-я заповедь повелевает нам почитать своих родителей, а вместе с ними и государя – отца отечества, начальников, отцов духовных, наставников, благодетелей и старших себя. Грешим мы против этой заповеди, когда так или иначе ослушаемся указанных лиц, огорчаем, осуждаем их и смеемся над ними.

6-я заповедь говорит нам: «не убивай» и кроме того – не бей, не мучь другого, не ссорься один с другим, не враждуй, не помни зла и не отплачивай за обиду; не обижай другого, не ругайся; словом, береги другого, как бережешь самого себя. Если мы не исполняем этого, то грешим против 6-й заповеди.

7-я заповедь запрещает беззаконную любовь, т. е. запрещает супругам изменять друг другу, бросать друг друга и жить по-супружески с другими, а безбрачным запрещает жить как муж и жена, – без церковного венчания; а также запрещает и все то, что выражает или изображает эту нечистую любовь и приводит к ней, как то: худые песни и книги, пляски, нескромные игры, шутки и зрелища, изысканность в нарядах, чтобы нравиться, пьянство и сквернословие. Словом, запрещается нечистая плотская любовь и все, что доставляет нам, особенно по телу нашему, негу, приятность, удовольствие. Кто поступает так, как запрещает поступать 7-я заповедь, тот грешит против сей заповеди.

8-я заповедь запрещает несправедливым образом пользоваться чужой собственностью. Посему грешат против нее те из нас, которые похищают тайно, отнимают насильно и как-нибудь утаивают чужое, не платят долгов, обманывают, – например, обмеривают, обвешивают и обсчитывают, живут на чужой счет, ленясь например сами работать, и те, которые скупятся помогать из своих средств бедным и нуждающимся.

9-я заповедь запрещает ложь на другого, так называемую клевету, и ложь вообще, осуждение других, насмешки над ними, также пустословие или болтовню. Если мы делаем все это или что-нибудь из этого, то, значит, грешим против 9-й заповеди.

Девятью заповедями Бог запрещает нам, братья, как вы видели, все те или другие худые дела; 10-ю же заповедью запрещаются худые мысли, чувства и желания. «Не желай» того, другого и третьего, говорит эта заповедь. Понятно, почему запрещаются худые мысли, чувства и желания. Потому что от худых мыслей, чувств и желаний обыкновенно очень скоро и легко можно дойти до худых дел. Кроме того, 10-ю заповедью, в частности, запрещается некоторое особенное худое чувство и желание, – так называемая зависть, т. е. желание себе того, что видишь у другого, а сам не имеешь, и притом ропот на свою судьбу и нежелание добра другому. И если мы поступаем вопреки 10-й заповеди, т. е. питаем в себе худые мысли, чувства и желания, зависть и ропот на свою судьбу, то этим мы грешим против сей заповеди.

Вот вам, братья, перечень грехов, которые обыкновенно по большей части мы делаем, и в которых потому должны каяться на исповеди. Это для нас как бы зеркало, в которое мы должны смотреться своею душой, когда говеем и готовимся к исповеди. Кто из нас еще не говел, а только намеревается говеть, воспользуемся вышеуказанным перечнем, сообразим и соберем по нему свои грехи и, – со скорбью о том, что делали их, и решимостью впредь избегать их, – пойдем исповедовать их Господу в присутствии своего духовного отца.

Сегодня у нас с вами, братья, беседа будет о том, как должно исповедаться.

Как же нам должно исповедоваться? Ответим на этот вопрос также некоторым сравнением. Представим себе, что такое наша исповедь. Это – ничто иное, как производимый над нашей совестью суд, подобный суду над преступником, который не запирается, а искренне сознается в своем преступлении. Исповедь наша – это еще врачевание нашей души. Как обыкновенно поступает на суде преступник, который сознается в своем преступлении? Он с чувством скорби и сожалением о совершенном им прямо и искренно открывает свое преступление, охотно принимает то наказание, которое назначается ему, и затем впоследствии ненавидит это преступление и имеет твердое намерение уже не повторять его. Не так ли точно и нам должно поступать, когда мы каемся в своих грехах, которые суть не что иное, как наши преступления пред Богом? С сокрушением о том, что грехами своими глубоко оскорбили мы Бога, своего Творца, Господа и Благодетеля, открыть их все духовнику своему, нисколько не оправдывая себя, принять от него, если он найдет нужным наложить на нас так называемую епитимью – как бы духовное наказание за грехи и меру к нашему исправлению, возбудить в душе своей отвращение от грехов и возыметь намерение всячески стараться, насколько возможно, удерживаться от них впоследствии после исповеди.

Как обыкновенно мы лечимся от какой-нибудь болезни? С сердечною скорбью о том, что впали в болезнь, с сильным желанием поскорее освободиться от нее мы рассказываем своему врачу, если заметили, как впали в болезнь, и все то, что мы чувствуем и что бывает с нами во время болезни, внимательно выслушиваем все советы нам от врача и затем тщательно принимаем предписанные нам от него лекарства и средства, чтобы скорее освободиться от болезни и снова не подвергаться ей. Не так ли точно должно поступать и нам на исповеди, когда мы являемся к духовнику, как к врачу своей души, чтобы освободиться от своей духовной болезни, т. е. от грехов? С глубокой скорбью о том, что грехами своими мы причинили душе своей болезнь, а от сего, пожалуй, могущую последовать и смерть, т. е. погибель ее в аду, и с сильным желанием поскорее освободить себя от такого ужасного состояния, искренно, от всей души, и вполне, т. е. подробно, рассказать своему духовному отцу, и на его вопросы, и от себя, если он не спросит о чем, все свои грехи, принять все его духовные вразумления, наставления и советы; все это сделать с желанием и намерением не повторять снова грехов; а если и случится это с нами по нашей общечеловеческой слабости, то снова каяться и снова исправляться.

Итак, вот каким образом нам должно приносить покаяние в своих грехах. И вот какие слова обыкновенно мы слышим поэтому от своего духовника перед исповедью: «чадо, вот Христос невидимо стоит (тут у аналоя, где совершается исповедь и где лежат святой Его крест и Евангелие), принимая твою исповедь. Не устыдись и не убойся и не скрой чего от меня. Но, не стесняясь, скажи все, что ты сделал, чтобы принять оставление от Господа нашего Иисуса Христа. Вот и икона Его перед нами, а я только свидетель, чтобы свидетельствовать пред Ним все, что ты скажешь мне. Если же скроешь что от меня, будешь иметь двойной грех. Так как ты пришел в лечебницу, то смотри, чтобы не выйти из нее неисцеленным». (Увещ. пред испов).

В одной из духовных книг вот что повествуется относительно исповеди. Одному из угодных Богу людей было следующее видение. Ему пришлось присутствовать в храме в то время, когда происходила там исповедь. Исповедовалась одна из женщин. С открытием всякого греха, видел он, из уст сей женщины выходило по небольшому змею. При этом же не раз показывалась из уст и голова большого змея, но все опять скрывалась. Да так и не вышел большой змей из уст женщины, когда выходили небольшие. И что же? Лишь окончил исповедь священник, как все вышедшие, небольшие змеи, снова вошли в уста женщины. Тогда богоугодный человек вступил в разговор с женщиной и, узнав, что она хотя и желала раскаяться в некотором большом грехе, но не раскаялась, понял, что в образе змей ему представлено было, что за неискреннее и неполное раскаяние совсем не прощено грехов женщине.

Итак, повторим еще – вот каким образом должно нам, братья, приносить исповедь: с великим сожалением о том, что грехами своими мы прогневали своего Господа и легко можем погубить свои души, с отвращением от этих грехов и с истинным желанием освободиться от них, не стыдясь и не утаивая, должно открыть их все на исповеди духовному отцу, как служителю Божию, и в присутствии тут при исповеди Самого невидимого Бога, смиренно и внимательно выслушать все слова и наставления духовного отца, с твердым намерением впоследствии, насколько возможно, удерживаться от грехов, в которых каялись, бороться с искушениями к ним и никак не обращаться к ним тотчас же при первом случае и искушении.

Теперь спросим себя, братья, так ли мы совершаем свою исповедь в грехах? Если так, то слава Богу; а если нет, то что же выходит? Выходит то, что мы, как замечено было нами в одной из прошлых бесед, больше делаем для того, чтобы освободиться от какого-либо проступка пред подобными себе людьми, чем от греха пред Богом; больше делаем для того, чтобы исцелить свое тело от болезни и отдалить от себя телесную смерть, чем спасти душу от грехов и вечной смерти. А так ли должно быть у нас? Кто выше – Бог или люди? Что важнее – душа или тело? Что дороже – небо или земля?

Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест, от хлеба сего и пьет из чаши сей. (1Кор.11:28).

Доселе мы говорили с вами, братья, о том, как нам должно говеть, готовиться к исповеди и затем как исповедоваться; сегодня будет у нас речь о том, как нам должно причащаться.

Как же нам должно причащаться? Чтобы ответить на этот вопрос, для сего предварительно должно сказать о том, что значит причащаться.

Христос Спаситель наш накануне своих страданий и в воспоминание о своих страданиях для нашего спасения и для теснейшего соединения своего с верующими, а через то для из освящения и спасения, установил таинство святого причащения и таким образом причастил в первый раз своих 12 учеников – апостолов. Он взял белый хлеб, благословил и разломил его и, подавая ученикам, сказал: приимите, ядите, сие есть тело Мое, которое за вас предается в оставление грехов; затем взял чашу с красным вином и, подавая ее ученикам, сказал: пейте из нее все, ибо сия есть кровь Моя нового завета, которая за вас и за многих проливается в оставление грехов и потом добавил: это творите в Мое воспоминание.

Так доселе и делается у нас, христиан – учеников Христовых, на литургии или обедне. Священник, произнеся над приготовленными на святом престоле хлебом и вином сказанные слова Христовы: приимите, ядите и пр. и пейте от нее все и проч., молится, чтобы Господь сотворил хлеб честным телом Христовым, а вино – честной кровью Христовой, преложив их Духом Своим Святым. И Дух Святый невидимо сходит с неба и таинственно делает так, что хлеб и вино, хотя и сохраняют и вид и вкус свой, но уже не остаются хлебом и вином, а становятся истинным телом и кровью Христовыми.

Повествуется следующее в жизнеописании святого Григория Двоеслова: однажды, когда святой Григорий совершал литургию, некоторая женщина принесла в храм просфоры для совершения литургии. Она причащалась в этот день. И вот когда святой Григорий стал причащать, то подошла и эта женщина для причащения. Но, услышав, что святой Григорий, причащая каждого, говорил, как обыкновенно всегда говорится: «Животворящее тело Господа нашего Иисуса Христа преподается рабу Божию или рабе Божией (имя)», женщина улыбнулась. «Что же ты улыбаешься?» – остановившись, сказал женщине Григорий. Та отвечала святому Григорию: «Для меня кажется странным, владыка, что хлеб, который я испекла собственными руками, ты называешь телом Христовым». Тогда святитель Григорий, видя неверие женщины, помолился Богу; и что же? Вдруг вид хлеба изменился в вид настоящего человеческого тела, и женщина и все, стоявшие в церкви, увидев вместо хлеба кровавое человеческое тело, вполне убедились, что под видом хлеба и вина преподается им истинные тело и кровь Христовы, и все прославляли и благодарили Господа.

Святой же Григорий снова помолился Богу, и вид тела человеческого изменился опять на вид хлеба. Тогда и сомневавшаяся женщина со страхом и несомненною верой приняла хлеб и вино, как истинное тело и истинную кровь Христовы (Жит. Свят. Григория 12 мар.).

Итак, вот что значит причащаться! Это – вкушать истинное тело и истинную кровь Христовы, или принимать в себя Самого Христа – Бога Спасителя. Теперь должно быть видно для нас, братья, то, как мы должны причащаться. Недаром же пишет святой Апостол: да испытывает себя человек и таким образом пусть ест от хлеба, т. е. причащается под видом хлеба тела Христова, и пьет от чаши кровь Христову.

Как же на самом деле нам должно причащаться? Этому научает нас сама церковь словами диакона или священника, когда являются они со Святыми Дарами на литургии пред причащением. Припомните эти их слова. Со страхом Божиим и верою приступите, возглашают они в это время. Итак, вот как нам должно причащаться – при этом нам нужно иметь страх Божий и веру.

И в самом деле у нас при причащении должно быть так, а не иначе. Представим себе, как мы поступили бы, если бы пожелал войти к нам в дом или квартиру и пожить у нас, не говорим, сам царь, а кто-нибудь из высокопоставленных лиц. Не позаботились ли мы бы тогда о том, чтобы как только возможно лучше приготовить свое помещение? Не очистили ли, не убрали ли бы мы его? Точно таким образом должно нам поступать, когда мы причащаемся, т. е. принимаем в себя, в свою душу, Христа Спасителя. Тем более нам должно поступать таким образом, что принимаем мы не человека ,вельможу какого или царя, а Царя всех царей и Господа всех господ, Сына Божия, – своего Бога, Творца и Спасителя.

Конечно, человека, царя или вельможу мы видим, когда принимаем; но Христа – Спасителя мы принимаем в святых тайнах, – принимаем под видом хлеба Его святое тело, а под видом вина Его святую кровь, отчего святое причастие и называется тайнами, таинством. Потому-то и сказано: приступите с верою, т. е. должно нам приступать ко святому причащению с несомненной верой в то, что действительно мы принимаем под видом хлеба истинное тело Христово, а под видом вина истинную кровь Христову. Потому-то пред чашей со святым причащением вы, братья, обыкновенно повторяете за священником слова сей веры: Верую, Господи, и исповедую, яко ты еси во истину Христос Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти… Еще верую, яко сие есть честная кровь Твоя.

Приступите, говорится еще, кроме веры, со страхом, т. е. должно нам приступить к святым тайнам с сознанием, что, причащаясь, мы принимаем в себя, в свою душу Самого Бога, Христа – Спасителя, и потому предварительно, как можно тщательнее, должным образом приготовить себя к принятию такого Высочайшего Гостя, – приготовить себя для того, чтобы не оскорбить сего Гостя чем-нибудь.

И вот потому-то мы, готовясь ко святому причащению, должны бываем говеть, поститься, молиться более обыкновенного, примириться с обиженными, благотворить нуждающимся и наконец принести покаяние пред духовным отцом своим на исповеди во всех своих грехах, принести с чувством отвращения от них и с намерением и обещанием исправления своего, и накануне дня и в самый день причащения особенными молитвами настроить себя к достойному принятию великого Гостя – Господа Спасителя. Потому-то пред чашею со святым причащением вы повторяете за священником еще следующие слова: Молюся убо Тебе: помилуй мя и прости ми прегрешения моя, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, и сподоби мя неосужденно причаститися пречистых Твоих таинств во оставление грехов и в жизнь вечную. Да не в суд или во осуждение будет мне причащение святых Твоих Тайн, Господи.

Итак, вот каким образом должно нам, братья, причащаться! С особенным приготовлением к сему великому делу, с особенной внимательностью к себе, с особенными чувствами и расположениями, – одним словом, со страхом Божиим и верою. Некто из святых людей видел, повествуется в житии святого Евфимия Великого, как достойно приготовившиеся ко святому причащению отходили от чаши, приняв причащение, со светлыми, а недостойные с помраченными лицами.

Дай Бог всем нам причащаться, насколько возможно, достойным образом. В противном же случае, т. е. если мы приступим ко святому причащению не приготовленными должным образом, оно может быть для нас в суд и осуждение, как также читается вами за священником в молитвах пред самым причащением, т. е. нас будет судить Христос Господь, входящий в нас в святом причастии, и осудит за это. Ибо и святой апостол пишет: кто ест и пьет, т. е. причащается, не достойно, тот виновен будет против тела и крови Христовой и тот ест и пьет осуждение себе (1Кор.11:27,29).

Избави Бог всякого из нас, братья, этого суда и осуждения! В заключение сегодняшней беседы прочитаем вам наставления церкви относительно говения: «Аще приступити ко святому причащению восхотят, седьмь дней прежде да постятся, в молитвах церковных и домашних пребывающе (сие же не в нужде, в нужде бо три дни, или един день да постятся точию), и предуготовляюще себя к чинному исповеданию грехов своих. Пред осьмым же днем да исповедят пред иереем вся грехи своя, с вечера ничтоже да вкусят. Не могущии же юности или престарелости ради, всяко с вечера воздержатися, ничтоже ядше, мало что да вкусят. От полунощи же вси да воздержатися, молитвах же, поклонах и духовных размышлениях да упразднятся, елико можно готовящиися. А не умеющим писания и в разстоянии от церкви дальнем, uерей правило и в доме им, како кому, да завещает.

По утренних же обычных молитвах церковных, вси причащатися имущии, не умеющии же чести, да останутся в церкви, во еже слушати от иерея чтомое ко святому причащению правило и обычныя часы. Умеющии же чести, и сами в своих домах сия прочести себе могут.

В начале святыя литургии да соберутся вси в церковь и, всея святыя службы со страхом и благоговением стояще, да молятся и слушают.

Во время же причащения да приступят чинно, в глубоком смирении, и Христу, истинно в тайнах сущему под видом хлеба и вина, до земли кийждо да поклонится единощи, руце к персем крестообразно согбенне имуще, и Христа распятаго исповедающе, и любовь к Нему имут. Приемше же честно, да поглотят и, по утертии уст покровцем рукою священническою, лобызают край святыя чаши, яко же самое ребро из него же истече кровь и вода. И отступивши мало, кланяются не до земли, ради охранения приятых тайн, и стоят на своих местах, не глаголяще друг с другом, ниже да плюют, дóндеже антидор и вино со укропом подастся им, и до скончания святыя литургии да ждут неисходно, и молитвы благодарственныя по святом причащении да совершат». Аминь.

Сотворите плоды, достойные покаяния (Лк.3:8).

В настоящий день у нас с вами, братья, последняя беседа о говении, и беседа о том, как нам должно вести себя после говения и после исповеди и святого причащения.

Как же мы должны вести себя в таком случае? Чтобы видеть это, нужно представить себе, для чего обыкновенно мы говеем, исповедуемся и причащаемся. Итак, для чего мы говеем, исповедуемся и причащаемся? Все дело говения, как вы слышали в прошлых наших поучениях, мы сравнивали с делом суда над человеком, совершившим преступление, или просто какой-нибудь проступок, с делом лечения больного, – с чем действительно оно и совершенно сходно.

Во все время говения, готовясь к исповеди, действительно мы готовились к суду над собой, т. е. над своей совестью, к суду не за государственные преступления, а за духовные, т. е. за грехи; или готовились к своему лечению, лечению не тела своего, а души, – болящей своей духовной болезнью, т. е. грехами. Когда же бываем мы на исповеди, то действительно подвергаемся сему духовному суду над своей совестью и сему духовному лечению своей души и получаем оправдание и исцеление.

Когда же мы причащаемся, то, для своего освящения и спасения, принимаем в себя Самого Христа Спасителя в святых тайнах тела и крови Его, – как мы и сравнивали это принятие в себя Христа с принятием в дом к себе кого-нибудь из великих гостей.

Теперь должно быть понятным для нас то, как мы должны вести себя после говения, после исповеди и святого причащения. Конечно так же, как ведет себя виновный, получивший прощение и оправдание, или больной, получивший освобождение от болезни и выздоровление, и вместе с тем, как человек, как человек, удостоившийся посещения великого гостя.

Представим себе, как обыкновенно ведут себя эти люди. Конечно так, что, например, оправданный виновный заботится, как бы снова не впасть в проступок или преступление и не подвергнуться чрез то новому суду и, пожалуй, осуждению на наказание, да еще, кроме того, старается, так или иначе заглаживать свой прежний проступок; вылеченный больной обыкновенно заботится, как бы не подвергнуться снова болезни и, пожалуй, не умереть, и потому употребляет предписанные ему врачом для сего средства, да еще, кроме того, заботится о том, чтобы укрепить свои силы и здоровье; удостоившийся же посещения великого гостя ведет себя так, чтобы как-нибудь не только не оскорбить, но и не обеспокоить своего дорогого гостя.

Точно таким же образом должно и нам вести себя, когда мы получим отпущение своих грехов и оправдание или исцеление души своей на исповеди и освящение после причащения. Не должно ли и нам после всего этого заботиться и стараться о том, как бы снова не повторять своих грехов, в которых каялись на исповеди, и избегать которых обещались и на исповеди, и в то время, когда приступали ко святому причащению, а наоборот, – чтобы больше делать добро?

Не должно ли и нам заботиться и стараться о том, чтобы не подвергнуться осуждению за неисправление, так как мы обещали исправление и на самой исповеди, и тогда, когда приступали ко святому причащению, и так как без сего исправления невозможно спасение души; и о том, чтобы не подвергнуть душу свою снова болезни, а оттого и смерти, т. е. погибели ее в загробной жизни?

Не должно ли и нам заботиться и стараться о том, чтобы по крайней мере как можно долее удержать в душе своей дорогого и святого гостя, Христа Спасителя, для освящения и спасения, т. е. чтобы новыми своими грехами не удалить Его от себя?

Итак, вот каким образом нам должно вести себя после говения, после исповеди и святого причащения, – бояться делать грехи, всячески заботиться и стараться не делать их, а больше делать добро, словом, творить, как учит в Евангелии святой проповедник покаяния, Креститель Иоанн, плоды, достойные покаяния, т. е. вести себя так, чтобы из поведения нашего видно было, что мы искренно раскаялись в своей худой жизни и усердно стараемся исправиться.

Именно таким образом поступали все истинно каявшиеся, например, цари Давид и Манассия, апостол Петр, Мария Египетская и другие Так поступил, например, Закхей мытарь. Когда, увидев Господа Иисуса Христа у себя в доме, он раскаялся; но тут же сказал: «вот я теперь раскаялся и постараюсь быть совершенно иным, чем был до сих пор, – вот половину имения своего, нажитого мною неправдами и притеснениями, я раздам нищим, а кого обидел, тому возвращу вчетверо (Лк.19:8).

Скажет ли кто при этом: «поступать таким образом трудно, даже и невозможно». Верно, что трудно, но неверно, что невозможно. Что касается трудности, то в самом Евангелии сказано: Царствие небесное берется силою, и только употребляющие усилие восхищают его (Мф.11:12). Это и естественно. Что же и из земного, а особенно более важного и дорогого, дается нам легко, без всякого труда и усилия? Сколько труда и заботы обыкновенно кладем мы, чтобы, например, приготовить себя к какому-нибудь выгодному положению здесь на земле; блаженство ли вечное нам хотелось бы получить даром? Неисправный и ленивый ученик исключается из училища; худой слуга лишается места; нестарательный воин не получает награды; а относительно неба и райского там блаженства мы думаем, что можно получить его нестарательному и ленивому и даже небрежному и худому христианину?!..

Нелегко не грешить; но легко ли удерживаться от проступка прощенному виновному, который, быть может, привык к известным проступкам? Или, легко ли легко ли больному исполнять предписания врача? Однако же они стараются делать это и делают. Равным образом легко ли стеснять себя человеку, принявшему к себе почетного гостя? Однако же он стесняет.

Почитаем жития святых и посмотрим, как они достигали святости и блаженства на небе, – легко ли было им получить оные? Конечно нелегко; но все-таки они старались получить, и получили. Значит, хотя и трудно избегать грехов, но все-таки возможно! А зачем же еще мы забываем то, что в святом причащении мы принимаем в себя, в свою душу Самого Христа Бога, с Которым для нас может быть все и возможно, и легко?

«Это так, скажем еще мы; но все-таки не можем не чувствовать себя такими слабыми, что грешить, так для нас всегда очень легко, а делать добро, так крайне трудно; так что вот и каждый год мы говеем, каемся и причащаемся, а все нисколько не исправляемся. Что же нам делать и как быть?»... Надобно больше заботиться, усиленнее стараться и усерднее трудиться относительно того, чтобы меньше грешить и больше делать добро. Если это и не дается нам легко, так что же делать-то?

Так бывало и бывает и не у нас одних. Посмотрим, что делали святые и благочестивые люди для той цели, чтобы меньше грешить и больше делать добро. Они и мало ели, и мало спали, и мало говорили, и много молились, и много трудились, и равным образом сильно боролись с самим собою. А мы что? Мы, должно сознаться, очень и очень легко смотрим на дело своего душевного спасения. Не думаем ли мы по большей части так: «что же, что грешим мы? Поговеем, пойдем на исповедь, откроем грехи свои духовному отцу и причастимся, – и все кончено, мы будем прощены и очищены?» Так думаем и говорим, а от этого, конечно, легко смотрим и на самые грехи.

Затем далее, – не успели мы отговеть, покаяться и причаститься, как снова отдаемся тем же грехам, в которых каялись, отдаемся скоро и легко, если не совсем, то почти нисколько не заботясь о своем исправлении, не удерживаясь от грехов и не борясь с собою. Лишь представился случай к греху, лишь явилось искушение, мы снова грешим, забывая, что на исповеди обещали исправляться, забывая и то, что в святом причастии приняли в свою душу святейшего гостя Христа. А от сего, конечно, и происходит то, что Господь Иисус Христос, вошедший в нас в святом причащении, за нашей греховной нечистотой не может оставаться в нас и уходит от нас; а мы и остаемся все с теми же и теми же грехами, да так с ними доживаем до смерти и умираем, нисколько не исправившись. И выходит то, что мы уподобляемся не тем из преступников, которые после суда над ними исправляются, а тем, которые лишь только получили оправдание и прощение в своих преступлениях, как снова за те же преступления, и – тем же больным, которые только что вылечились от болезни, как снова – к тому же, от чего прежде хворали. Поступать таким образом для прощеных преступников и выздоровевших больных неразумно и пагубно, – кто не сознает этого?

Конечно, также и с нашей стороны неразумно и гибельно, и гибельно не для тела, и не в здешней – земной, а для души и в загробной жизни, – все грешить и грешить, и нисколько не исправляться. Конечно, быть совершенно безгрешными мы не можем; но все-таки гораздо и гораздо меньше мы грешили бы, если бы посерьезнее смотрели на свое спасение и на свое поведение, и больше заботились и трудились над собою, чтобы меньше грешить.

Грехи не могут не быть у нас, слабых людей; но они должны быть у нас не при первом случае или искушении, а после большой и большой борьбы с самими собою.

Подумаем, братья, о себе посерьезнее, – чтобы поведение наше после говенья было спасительно, а не гибельно для наших душ, и причащение послужило не в суд и осуждение, а во спасение! Аминь.