№14, преосвященного Владимира, епископа Кишинёвского, от 28 ноября 1905 года

«Прекрасным и крайнего тщания достойным признали мы», говорят отцы святого шестого Вселенского Собора, «и то, чтобы отныне, ко исцелению душ и уврачеванию страстей, твёрды и нерушимы пребывали (правила) приятые и утверждённые бывшими прежде нас святыми и блаженными отцами, а также и нам преданные именем святых и славных апостолов, семьдесят пять правил» (2 пр. шест. Всел. Собора).

В этом соборном правиле мы слышим голос святых отцов христианской Церкви конца VII века, обращённый к сынам кафолической Церкви всех времён. В твёрдом, неизменном и усердном соблюдении апостольских, соборных и отцов Церкви правил святые отцы указывают нам верное средство ко исцелению недугов душевных и ко врачеванию страстей, могущих иногда возникать в жизни членов воинствующей Церкви на земле. Внимательно изучая правила древней вселенской Церкви, в них мы ясно видим, как в зеркале, всю её жизнь, по ним мы наглядно представляем себе и душевные страсти и раны некоторых членов её, и верные средства, какие употреблялись тогда для уврачевания и излечения этих язв и страстей. Эти священные правила положительно свидетельствуют нам, что древняя вселенская Церковь была живым и самодействующим церковным обществом и что присущие ей духовные силы, свободно проявлявшиеся в жизни её, породили эти самые жизненные правила или каноны, которые, чем дальше, тем более и более развивались и совершенствовались и, наконец, явились высокоразвитыми каноническими формами внутренней независимой жизнедеятельности вселенской Церкви, благодаря главным образом простору, который, с началом соборности в управлении и с свободой частной инициативы, дан был областной церковной жизни и способствовал проявлению её местных сил в должной широте и многосторонности.

И действительно, из истории вселенской Церкви мы видим, что в древности областные поместные Церкви были по большей части исторически сложившиеся, объединённые в себе тесными духовными и естественными связями, части Церкви вселенской, жившие – в силу исторических условий – полной, законченной самостоятельной церковной жизнью, но всегда в то же время стремившиеся к теснейшему единению между собой. Они управлялись по каноническим постановлениям поместным собором своих епископов, под высшим руководством главного епископа области – митрополита; но, будучи автономны, он не были автокефальны. Значение таких автономных Церквей в древней Церкви было весьма велико. Своей самостоятельностью и независимостью они обеспечили для Церкви широкое развитие начал соборности и самоуправления, а стремлением к взаимному единению положили начало образованию патриархатов и возникновению вселенских соборов. Таким образом, полагались основания к созиданию того удивительного строя канонического соборного церковного управления, в котором стройно и гармонично сочетались и идея единства верховного управления и широкая свобода поместной церковной жизни. Вместе с тем, широта и простор поместной церковной жизни вызвали необыкновенную жизненность и многосторонность проявлений церковной деятельности. Каждое явление церковной жизни, в области ли вероучения, или христианского просвещения, благочиния, богослужения и проч., возникая на месте, в среде заинтересованных людей и в виду насущных потребностей времени и обстоятельств, при ничем не стесняемой свободе обсуждения получало возможность самого широкого раскрытия и уже в таком виде поступало в общую сокровищницу вселенской Церкви.

Начавшаяся с IV в. эпоха вселенских соборов, эпоха усиленной догматической деятельности Церкви и вместе канонического строительства, довершила дело, начатое во II и III веках. Вселенские Соборы своими каноническими постановлениями, во-первых, возвели в форму положительного права то, что было уже раньше обычным правом, во-вторых – завершили здание церковного управления учреждением третьей инстанции церковной власти – власти патриархов, предстоятелей автокефальных поместных Церквей.

Но, учреждая эту высшую степень церковной власти, каноны вселенских соборов вовсе не стремились к ограничению ни областного (митрополичьего), ни епархиального управления. И то и другое оставлено было в прежнем широком объёме юрисдикции и при прежней свободе самоопределения; патриаршая же власть являлась лишь высшим направителем общецерковной жизни, вносившим необходимую во вселенской Церкви согласованность в действиях областных Церквей. Каноны вселенских соборов так ревниво оберегают самостоятельность областных Церквей, что предоставляют им в лице окружных соборов, главных органов окружного управления, весьма широкие полномочия. По определению VII Всел. Собора, в круг полномочий периодических областных соборов входили дела канонические, к которым относились дела церковного управления в обширном смысле этого слова (VII Всел. Соб. 3 пр.; I Всел. Соб. 4 пр.) и так называемые евангельские дела, к которым относились все дела о предметах вероучения и нравоучения по поводу возникавших в местной Церкви спорных религиозных вопросов до окончательного решения их на Вселенском Соборе («Богосл. Вестн.». 1900 г. Т. II.С. 479–480).

Таким образом, древние областные Церкви, при свободе и самодеятельности своих Поместных Соборов, были средоточием всего богатства внутренней жизни вселенской Церкви и главным двигателем её духовного роста и развития.

Что касается русской Церкви, то, хотя она восприняла святую веру от Греции и вместе с верою должны были перейти к ней и канонические установления греческой Церкви но, к сожалению, система областного церковного управления заявившая себя столь благотворно и жизненно в древней Церкви, не осуществилась в русской церковно-исторической жизни. Это случилось по многим причинам. Прежде всего, слабое развитие в русской Церкви областного управления и неразрывно связанного с ним начала соборности объясняется невысоким культурным состоянием и малообразованностью тогдашнего русского общества вообще и русского духовенства в частности, которое не в состоянии было вложить живое содержание в высокоразвитые канонические формы греческой Церкви, если бы даже они и восприняты были в качестве нормы церковного управления. Далее, неблагоприятно влияли на развитие областного управления в русской Церкви обширность и отдалённость русских епархий. Русским епископам и духовенству почти было невозможно, согласно церковным канонам, два раза в год собираться на областные соборы. Правда с приобретением церковной независимости в XV в., а ещё более с учреждением в русской Церкви патриаршества в 1589 г., наступала, по-видимому, благоприятная минута для правильного осуществления у нас системы областного управления, и даже дважды сделана попытка ввести разделение русской Церкви на самостоятельные округа с митрополитом во главе: на Большом Московском Соборе 1667 г. и на соборе 1682 г.; но оба раза попытка эта не увенчалась успехом, потому что, по мнению русских иерархов, принятие подобной системы управления повело бы к уничижению епископского сана («Богосл. Вестн.» 1900 г. Т. III. 30 стр.) Но самой главной причиной, препятствовавшею у нас развитию системы областного управления с Поместными Соборами во главе, было то особенное положение, в которое русская Церковь с самого же начала своего стала в отношении к русскому государству. В момент своего утверждения на Руси, христианская вера застала наше государство в период первоначального образования. Русская Церковь с самого же начала своей деятельности должна была принять государство под свою нравственную защиту и, естественно, служить не столько идее областной автономии, сколько идее государственного единства и центральной верховной власти. Такой тесный союз русской Церкви с государством, сначала безусловно необходимый и высокоблаготворный – особенно в деле государственного объединения Руси, наконец привёл к нежелательным последствиям. Государственная власть, окрепши в лоне Церкви и сознав собственные силы, стала постепенно стремиться к естественному преобладанию над Церковью и из покровительствуемой и союзной последовательно превратилась в главенствующую. Приняв введённую Императором Петром I реформу церковного управления, русская Церковь лишилась внутренней независимости, утратила самостоятельность даже высших органов своего управления и стала в подчинённое положение к государству. Отселе её собственная жизнедеятельность могла проявляться лишь настолько, насколько это совпадало с интересами государственными; она превратилась в духовное ведомство, регулируемое, наряду с другими функциями государственной жизни, общими указаниями центральной власти.

Теперь, если русская Церковь желает быть живым и самодействующим церковным обществом подобно древней вселенской, если она желает, чтобы присущие ей духовные силы не замерли окончательно под покровом многочисленных ограничений, но проявлялись в жизни её во всей должной широте и многосторонности, если русская Церковь этого всего желает, она должна принять в основание и руководство в своей жизнедеятельности соборное начало самоуправления, или, иначе сказать, она должна воспринять в качестве нормы церковного управления те священные канонические установления древней вселенской Церкви, в которых она найдёт, как выражается шестой Вселенский Собор, целебный духовный бальзам «ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей». Тогда русская Церковь возвратить себе внутреннюю самостоятельность, и поместно-окружные соборы заявят себя с такой же жизнеспособностью, энергией и плодотворностью, с какими они действовали в древней вселенской Церкви.

Но, спрашивается, осуществима ли в нашей Церкви предполагаемая реформа в настоящее время? На этот вопрос смело можно ответить утвердительно. Теперь нет тех прежних причин, которые могли бы препятствовать полному и всестороннему осуществлению в нашей Церкви как системы областного управления с окружными соборами, так и вообще канонических начал управления. Ныне не страшны ни отдалённость, ни обширность епархий, тем более, что объём последних может быть изменён; духовно-просвещённых людей, понимающих нужды Церкви, теперь достаточно. Опасаться же того, что Поместные Соборы превратятся в арену партийной борьбы, нежелательных разногласий и разделения, нет оснований. Вечная цель святой Церкви Христовой – служить вечному спасению своих чад, а не временным, изменчивым интересам мира сего. Животворящий Дух Божий, приснодействующий в Церкви, сохранит её и теперь от порабощения мирским началам. Епископы, эти видимые ангелы-хранители Церкви Божией, являющиеся вершителями соборных дел, будут выступать на соборах в качестве предстоятелей своих Церквей не наподобие парламентских представителей, которых при следующих же выборах можно отвергнуть, а как Богом поставленные несменяемые хранители своих паств, как носители вечных истин Евангелия, как свидетели неизменного церковного веросознания. Нет основания опасаться также и того, что, в виду существования в некоторых наших окраинах сепаратных стремлений, введение областной церковной автономии будет содействовать подобным стремлениям и таким образом может вредно отразиться на единстве государственного строя. В настоящее время националистические и сепаратные стремления питаются обыкновенно другими мотивами – этнографическими, культурно-историческими и под., но не церковно-религиозными. И, если где они возникли, они будут существовать и помимо областной церковной автономии. Бороться с такими стремлениями должно государство, а не Церковь. Пожалуй, полная обособленность или автокефальность церковных кругов могла бы стать в противоречие с началом государственного единства; но система областного церковного управления не исключает единства верховной власти Церкви. Поместные областные Церкви не суть Церкви автокефальные; они должны будут все находиться в одинаковом подчинении у высшего органа русского церковного правительства – Поместного Всероссийского Собора и русского верховного митрополита или патриарха.

Из вышеизложенного видно, что разделение России на автономные церковные округа имеет каноническое и историческое основание, и оно не только возможно, но в настоящее время даже необходимо – в виду накопившегося во всех областях церковной жизни множества весьма важных, жизненных вопросов, требующих самостоятельного и свободного разрешения Церкви.

В настоящее время христиане инославных вероисповеданий, а также старообрядцы и сектанты, живущие на юге России не в малом количестве, с объявлением закона о веротерпимости, проявляют особую живучесть и энергию к устроению своего религиозного быта, совращая даже православных с истинного пути. Понятно, что в виду такой опасности, угрожающей нашей Церкви, устройство церковного округа на юге России дало бы возможность объединиться, сплотиться для совета и обсуждения нужд своей поместной Церкви не только церковным представителям, но и прочим православным; те и другие в тесном духовном сближении, во взаимном общении черпали бы для себя нравственную поддержку, смелость и подъём духа в борьбе с врагами Церкви. Помимо этого, есть много других местных религиозно-нравственных нужд в каждой епархии, которые удовлетворялись бы своевременно с большим удобством и пользой, благодаря окружным церковным соборам.

Опасение, что разделение России на автономные церковные округа поведёт к распадению православно-русского народа, не имеет оснований; русские иерархи, искони стремившиеся к поддержанию государственного единства, и при областном церковном управлении не будут чужды сей исторической традиции, и при таких условиях Русское государство в свободной и живой деятельности Церкви приобретёт для себя новую зиждительную силу, тот внутренний духовный цемент, который прочнее всяких правовых связей скрепит целость русской нации и государства.

Взяв во внимание образ церковного управления в древней Церкви, соображаясь со взглядом компетентных лиц современного духовенства, высказывающихся в духовных журналах (ныне издающихся) по этому вопросу, и прислушиваясь к голосу и отзывам лиц светских, интересующихся этим вопросом, комиссия находит, что существующих ныне порядок епархиального управления посредством духовной консистории не согласен с образом управления и заведования делам и Церкви и причта в древности. С канонической точки зрения представляется существенно важным, чтобы управление делами церковными вершилось не чиновниками, а людьми, облечёнными иерархическим саном. Канцелярская сторона управления и письмоводства может быть поручена и светским лицам, но без всякого участия в управлении или вершении дел. Пример древней Церкви нам указывает, что все дела по церковному управлению решались соборно: епископы во главе с собором пресвитеров рассматривали и решали дела, между тем, в настоящее время, современное церковное управление, в лице консистории, есть негласное, неколлегиальное. Консистория со своими членами священнослужителями, далеко не свободными от прямых своих обязанностей по совершению церковных богослужений и требо исправлений в приходе, со своим штатом чиновников, скудно обеспеченных содержанием и обременённых излишним, устарелым и во многих случаях ненужным делопроизводством, обременяет и себя и епископа, заведующего епархией, и лишает его возможности многочисленности дел исполнять прямую свою обязанность – следить за своей паствой, пасти её и руководить на путь спасения. Накопление переписки и медлительность делопроизводства в епархиальном управлении, обременяющие епархиального епископа, объясняются как устарелыми формами делопроизводства консистории, так и составом плохо подготовленных к службе лиц, работающих в этом учреждении. К тому же, во многих случаях члены консистории являются зависимыми от епископа и секретаря консистории, каковая их зависимость парализирует взгляд их на дело и вынуждает высказать своё мнение по известному делу далеко не самостоятельно.

Многие пишут и говорят, и совершенно справедливо, что епархиальный епископ в настоящее время, за множеством дел и бесконечным делопроизводством по консистории и другим учреждениям в епархии, не имеет физической возможности входить в непосредственное отношение с духовенством и своей паствой и следить за жизнью и нравственностью своих пасомых; а между тем, какое важное имело бы значение близкое знакомство епископа с подведомственным ему духовенством и паствою!

По мнение комиссии, в основе церковной жизни должно быть положено соборное начало, начиная с низших ступеней её, т. е. с приходов, и кончая высшими инстанциями церковного управления. Поэтому и епархиальное управление также должно быть основано на принципе соборности. При епископе, как в апостольские времена и вообще в первые века христианства, должен состоять вместо нынешней консистории собор пресвитеров, в совещаниях которых участвуют и представители от мирян с одинаковым правом голоса. Этот собор является учреждением непрерывно-действующим для рассмотрения и ведения текущих дел епархии, с определённым числом лиц как от духовенства, так и от мирян, которых избирают клир и миряне. Служение их продолжается четыре или пять лет, и затем избираются новые члены. Для управления канцелярией собора и для наблюдения за правильным и успешным делопроизводством, должно быть особое избранное лицо (по возможности лицо духовное) с юридическим образованием и сведущее в знании церковных канонов, соборных правил и гражданских законов, на основании коих и должно производиться дело управления; лицо это должно выть с правом совещательного голоса на соборе, в пределах закона и канонов церковных, но без участия в решении дел; оно должно подчиняться собору и быть ответственным за неправильное делопроизводство по управлению.

В целях освобождения или облегчения епископа от занятий и рассмотрения им чрезмерно излишней переписки, передаваемой ему из разных учреждений епархии, при существующем ныне порядке, надлежит упростить самое делопроизводство. В этих видах нужно предоставить собору пресвитеров вершить некоторые дела второстепенной важности без непосредственного участия на соборе епископа и без представления их на его рассмотрение, а только с его ведома, – это, во-первых; и во-вторых, нужно расширить круг деятельности и значения благочиннических советов и съездов. Пусть эти органы управления и распоряжения делами епархии с ведома и по усмотрению собора займутся рассмотрением и решением дел по хозяйственной части Церкви и прихода и по вопросам о разных нуждах епархии меньшей важности. Наконец, ведение дел второстепенных низших инстанций и учреждений в епархии, как-то: миссионерских комитетов, братских эмеритальных и ссудных касс, вспомогательных обществ, строительных комитетов, свечных заводов и пр., – подчинить епархиальным съездам духовенства; для сего необходимо для каждой инстанции или учреждения выработать особенные уставы или правила для их руководства при разбирательстве и решении дел, ведению сих учреждений подлежащих.

Собор пресвитеров должен быть учреждением административно-судебным, так как на выделение из консистории церковного суда и на организацию духовных судебных установлений в соответствии с церковными канонами и с началами гражданской судебной реформы по судебным уставам 20 ноября 1864 года потребуется большая сумма денег. А Правительство на это новое дело денег не даст, в виду затруднительного положения Государственного Казначейства. Поэтому, вследствие необходимости, собор пресвитеров должен не только управлять, но и судить. В основу церковного суда должен лечь принцип мира и любви христианской, и потому церковный суд в отличие от гражданского суда, только осуждающего и наказывающего, или оправдывающего и освобождающего от наказания, должен сперва увещевать, предупреждать, потом угрожать и, наконец, если не последует исправления, наказывать, но наказывать с надеждой видеть исправление наказуемого. Желательно ведение суда над духовенством по образцу светского, т. е. суда гласного, словесного, а не формального, ныне действующего, с упрощённым письменным производством, и с допущением защиты, т. е. духовных юристов для защиты и ведения дел в соборе.

Собор пресвитеров при епископе, как церковный суд, это – первая инстанция в епархии для решения более важных дел, касающихся недвижимых церковных имуществ и всех исков на сумму 500 руб. и свыше, а также дел по преступлениям и проступкам, предусмотренным Уставом дух. конс., если таковой не будет подлежать изменению и дополнению, за которые проступки полагается лишение священнослужителей сана, а священно-монашествующих лиц – сана и монашества, с исключением из духовного ведомства; временное запрещение в священнослужении, с отрешением от должности и с определением в причётники; возложение епитимии в монастыре или в архиерейском доме; исключение псаломщиков из духовного звания, отрешение от места и исключение за штат. На решения эти приносятся апелляционные жалобы и частные в суд при митрополите. Следствия по этим делам производят духовные следователи.

Вторая судебная инстанция – окружные благочиннические суды – учреждается для разбора мелких проступков священно-церковнослужителей, живущих в пределах того или другого благочиннического округа, а также всяких исков до 500 руб., споров и тяжб, могущих возникать из-за пользования движимой и недвижимой церковной собственностью, предназначенного для содержания причта, из-за неправильного раздела или удержания братских доходов, занятия неправильно кем-либо участка церковной земли или дома с усадьбой. Суды эти открываются в видах облегчения главного при епископе суда, самого духовенства и прихожан, и состоят из выбранных на благочиннических съездах на три года двух или трёх судей-священников, при участии одного или двух представителей от мирян. Судьи руководствуются при решении дел особыми правилами, которые должны быть изданы для них, и собираются для заседаний во всякое время, по мере накопления дел. Местом собрания назначается тот город или село, которые окажутся центральные для суда и лиц заинтересованных. Разбирательство дел производится словесно через допрос сторон и свидетелей, без всякой формальности, и только решение кратко записывается в книгу и подписывается судьями. Судьи при разборе дел всячески стараются склонить тяжущихся лиц к примирению, чем и могут заканчиваться тяжебные дела. Апелляции допускаются только в исключительно редких случаях. Решения по делам, по которым определены взыскания, приводятся в исполнение благочинным, власть которого должна быть ограничена советом выборных от духовенства.

Церковный приход есть основная форма церковно-приходской жизни и определяется, как совокупность лиц, проживающих в районе данного прихода и под руководством духовных пастырей, устрояющих жизнь своей приходской общины по началам православной христианской религии. Посему, жизнь каждого прихода может правильно развиваться и проявлять в полноте те великие силы, которые вложены Христом в общие основы христианской жизни, лишь под условием, если в жизни этого прихода и деятельности его будут сознательно участвовать, по возможности, все лица, составляющие церковный приход. Приход должен быть семьёй, где пастыри занимают место духовных отцов, а прихожане, как духовные дети, составляют предмет неусыпных забот духовных отцов о их религиозно-нравственном просвещении и удовлетворении их духовных нужд. Участвуя в делах прихода, привнося в его пользу долю личного творческого труда, каждый прихожанин будет сознавать себя не чужим храму, составляющему центр приходской жизни, ни школе, в которой воспитываются его дети под руководством духовных пастырей, ни тем благотворительным учреждениям, которые, по благословению Церкви, открываются или существуют в данном приходе.

В настоящее время глубоко чувствуется отсутствие этого прихода в делах церковно-приходской жизни. Приход и вся его разнообразная деятельность сосредоточены в лице церковного причта, который, понятно, не может быть исполнительным органом всех требований и нужд целого прихода. Ныне священнослужители являются совершателями церковного богослужения, исполнителями треб, проповедниками в храме и законоучителями в школе. Затем, причт вмести с церковным старостой ведёт приход и расход церковных сумм. Выбираемый ныне представитель от прихожан, церковный староста является на деле в большинстве случаев хранителем церковных сумм и заботится с причтом исключительно о материальных нуждах храма. Другие два представителя от общества суть лишь безмолвные свидетели производимых церковным старостой денежных операций церкви. Остальные прихожане мало знакомы и с нуждами храма и с условиями жизни прихода, к которой они призваны по званию христиан. Жизнь прихода течёт вяло, организация его слаба вследствие недостатка участия в делах его хотя бы большинства прихожан.

Для оживления деятельности прихода и для благоустройства его, представляется необходимым созыв церковно-приходских собраний дважды в год, к концу 1-го и 2-го полугодия, а также – когда это окажется необходимым по мнению пастырей прихода, по желанию большинства прихожан, или по требованию епархиального начальства.

Руководителями церковно-приходского собрания должны быть служащие в приходе пастыри храма.

Право участия в церковно-приходском собрании принадлежит каждому совершеннолетнему прихожанину беспорочного поведения; список таковых прихожан должен быть тщательно составлен по исповедным ведомостям церкви, которые ежегодно проверяются.

Определение о созыве церковно-приходского собрания составляется письменно священниками и сообщается приходу в первый раз, по крайней мере, за две недели до назначенного дня. Это определение должно быть прочитано в храме и вывешено на дверях его, а при возможности – оповещено в местном печатном органе.

В определении о созыве церковно-приходского собрания должны быть обозначены ясно время и место собрания, а также дела, подлежащие его рассмотрению; причём, предложенные на обсуждение собрания вопросы считаются решёнными по большинству голосов членов собрания.

Предварительно созыва церковно-приходских собраний, священниками в церковных и частных беседах должен быть выяснен прихожанами храма надлежащий порядок церковно-приходской жизни и указаны все права и обязанности прихожан по отношению к храму и приходу.

Эти обязанности прихожан выражаются в следующем:

1) Прихожане в общем церковно-приходском собраний избирают из своей среды членов церковного совета.

2) Церковно-приходское собрание избирает, руководствуясь существующей инструкцией, церковного старосту, а также двух представителей от прихожан для присутствования при проверке церковных сумм.

3) Церковно-приходское собрание должно видеть и решать дела о благоустройстве храма, об изыскании средств на постройку и содержание причтовых помещений, о содержании приходских кладбищ, об открытии и содержании в приходе достаточного количества школ и об обеспечении их содержанием в такой мере, чтобы все дети данного прихода могли обучаться в них бесплатно.

4) Церковно-приходские собрания решают вопросы об изыскании средств на постройку при храмах приходских аудиторий для ведения в них вне богослужебных бесед и религиозно-нравственных чтений. Отсутствие таких помещений слишком вредно отзывается на деле духовного просвещения почти во всех приходах.

5) На церковно-приходском собрании обсуждаются меры к возможно более широкому развитию в приходе благотворительных учреждений, как-то: больниц, приютов, богаделен, яслей и пр., и к изысканию для сего средств.

6) Церковно-приходское собрание заботится изысканием средств для открытия церковно-приходской библиотеки и приобретения для выдачи книг религиозно-нравственного содержания прихожанам; причём заведующими библиотеками должны быть приходские священники, а сотрудники их избираются церковно-приходским собранием.

7) Церковно-приходское собрание не рассматривает вопросов об избрании кандидатов на священнослужительские места, каковой вопрос всецело разрешается епархиальной властью, а также не заведует церковным имуществом и церковными суммами (от продажи свеч, кружечного и кошелькового сбора и др.).

Наилучшее разрешение вопросов о содержании храмов, причтовых помещений, церковных школ, приходских библиотек и благотворительных учреждений дано в Высочайше утверждённом «Положении о церковно-приходских попечительствах». Посему надобно, чтобы эти попечительства были открыты во всех приходах, чтобы деятельность их была расширена, и чтобы к участию в них в качестве действительных членов были привлекаемы все, по возможности, прихожане данного прихода, достигшие совершеннолетнего возраста. Церковно-приходские собрания должны рассматривать дела попечительства, проверять денежные суммы попечительства и следить за своевременным взносом в его пользу пожертвований от прихожан, а также распределять денежные пожертвования на усмотренные нужды.

Наконец, церковно-приходские собрания делают свои постановления, которые считаются обязательными для всего прихода, записываются в особую книгу и хранятся в церковном архиве.

Избираемый церковно-приходским собранием церковный совет состоит из приходских священников, церковного старосты и благонадёжных прихожан в числе не менее 12-ти человек; при чём собрание совета может состояться при наличности более половины членов общего его состава. Члены церковного совета избираются на три года, по истечении которых заменяются новыми выборными, или по выбору остаются те же.

Церковный совет собирается по приглашению приходского священника или по требованию не менее половины состава его членов и ведает все вышеуказанные дела прихода и подготовляет их для доклада церковно-приходскому собранию.

Благоустройство прихода в предначертанном виде поставит священника в более близкие отношения к приходу, и прихожане уразумеют, что он есть призванный и благожелательный к ним деятель на ниве Христовой, одушевлённый в своём служении единственно любовью к своему высокому пастырскому долгу, а не побуждениями другого свойства.

Но всё вышеизложенное к пользе развития церковно-приходской жизни может быть осуществлено при следующем единственном условии: надо обеспечить духовенство тем или иным способом определённым окладом достаточного жалования, ибо духовные лица являются не только опорой религиозно-нравственного состояния народа, но и ответственными руководителями в деле его вечного спасения. В настоящее время священник есть служитель Церкви Христовой, который однако не может быть независимым в материальном отношении от своих пасомых, ибо средства для существования он должен приобретать при исполнении своих священных обязанностей и в такие священные минуты, когда каждый человек менее всего настроен думать об удовлетворении материальных нужд. Посему, для урегулирования свободных – в материальном смысле – и независимых отношений пастыря Церкви к пасомым и для успешного направления им церковно-приходской жизни при указанных современных нуждах, необходимо обеспечить материально духовенство соответственно его положению в обществе и высокой ответственности за великое дело утверждения и охранения религии и нравственности народа. Тогда изгладятся то недружелюбие неимущих и то отчуждение имущих, которые теперь болезненно сказываются в отношениях прихожан к пастырям.

Эта необходимость реорганизовать строй приходской жизни и определить нормальные отношения прихожан и причта по вышеуказанному порядку – особенно ощущается в настоящее время, когда происходит сильное движение к проведение реформ общественного строя жизни, когда среди городского и сельского населения явилось много противо-церковных агитаторов, для которых существующий способ вознаграждения священников за исполнение ими треб служит поводом к обвинению духовенства в поборах и в неискренних, корыстных отношениях к народу, что, понятно, составляет незаслуженную и скорбную обиду для духовенства.

Необходимость реформы духовно-учебных заведений в учебно-воспитательном отношении настолько общепризнана, что доказывать её представляется совершенно излишним.

Духовная школа, низшая и средняя, в настоящее время преследует две цели. Поставляя своей главной задачей приготовление юношества к служению православной Церкви, она в то же время является сословным учреждением, имеющим целью облегчить духовенству воспитание своих детей. Хотя нельзя отрицать того, что весьма желательно было бы, дабы дети духовенства, имеющие возможность от детства своего наблюдать пастырские труды своих родителей, и сами избирали пастырское служение, но опыт показывает, что многие из детей духовенства по тем или другим причинам уклоняются от этого служения, тогда как лица иносословные, не получившие богословского образования, с любовью ищут пастырского звания. В виду этого, представляется желательным, дабы богословский курс духовно-учебных заведений был выделен из курса общеобразовательного.

Богословский курс, обнимая собой 2–3 года, должен быть всецело посвящён приготовлению кандидатов на пастырское служение православной Церкви; программы его и постановка воспитательной части должны быть таковы, чтобы пастырь Церкви был на высоте требований современного положения православной Церкви. На богословский курс должны быть принимаемы лица всех сословий, православного исповедания, доброй жизни, в возрасте не моложе 18-ти лет, окончившие среднеучебные заведения: если будут поступать не позже двух лет по окончании курса среднеучебных заведений, – без экзамена, а все остальные, равно как получившие только домашнее воспитание, – по поверочному испытанию. Желательно было бы, чтобы все слушатели богословского курса пользовались казёнными стипендиями.

Общеобразовательный курс духовно-учебных заведений, низших и средних, желательно реформировать применительно к реформе светских средне- и низше учебных заведений так, чтобы окончившим курс средней учебной духовной школы был открыт доступ во все высшие учебные заведения, но с преимущественным при этом положением Закона Божия и с соответственной духовной школе постановкой воспитательной части. Духовные школы с общеобразовательным курсом должны иметь целью облегчать православному духовенству воспитание его детей, а потому в школы эти должны быть принимаемы прежде всего дети православного духовенства, и только если, по принятии детей духовенства, окажутся вакансии, могут быть принимаемы и дети других сословий православного исповедания с платой за право учения.

Что касается воспитательной части в духовных школах, то для улучшения таковой представляется необходимым, при точном регулировании всех сторон жизни воспитанников:

1) ограничить число учащихся и, если окажется необходимость, вместо параллельных отделений открывать новые учебные заведения;

2) учредить институт классных наставников-воспитателей;

3) улучшать материальное положение преподавателей настолько, чтобы они, не ища сторонних занятий, всецело посвящали себя учебному заведению и, не ограничиваясь классными уроками, принимали участие и в вечерних занятиях воспитанников, руководя внеклассным чтением, а также играми и доступными развлечениями; и

4) принять меры против частой смены начальствующих и воспитателей.

Монастыри, церкви, архиерейские дома и другие учреждения Духовного Ведомства: школы церковные, попечительства и т. п., не могут приобретать недвижимых имений иначе, как по Высочайшему разрешению. Для сего они о предполагаемой покупка прежде всего представляют установленным порядком Святейшему Синоду для испрошения Высочайшего соизволения (Св. Зак. т. X, ч. 1, зак. гражд., изд. 1887 г., ст. 1429; и ст. 386 и 398 закона о состояниях – Св. Зак. т. IX, изд. 1876 г.). Такой же порядок установлен для утверждения за монастырями и церквами завещанных им недвижимых имуществ (ст. 1067 зак. гражд.).

С первого взгляда кажется, что ограничение это, обязывающее церкви, монастыри и архиерейские дома, школы испрашивать через епархиальное начальство и Св. Синод Высочайшее соизволение на приобретение недвижимости путём купли, дара или пожертвования, не служит препятствием к приобретению указанными учреждениями имуществ; но на самом деле указанное ограничение служит причиной тому, что очень многие сделки по приобретению имуществ не совершаются, и много препятствует делу приобретения имуществ, ибо не мало времени требуется для того, чтобы по каждому случаю приобретения имуществ куплей, по дару или завещанию собрать все необходимые документы и испросить через епархиальное начальство и Синод Высочайшее соизволение, а продавцы имуществ, желающие скоро продать имущества, притом на выгодных условиях, часто отказываются ждать, пока будет испрошено Высочайшее соизволение, и духовные учреждения несут потери, каковых не было бы, если бы они могли приобретать имущества без ограничений. То же самое бывает и с дарителями, которые, видя, что духовные учреждения не могут принять дар немедленно, без испрошения Высочайшего соизволения, отказываются ждать и дары передают другим учреждениям и лицам, могущим принять дары (при дарении) в данный момент. Мало этого, некоторые дарители выражают изумление, узнав, что церкви и монастыри, школы и духовенство не могут принимать предлагаемые им дары без особого каждый раз испрошения Высочайшего соизволения. Изумление дарителей возрастает, когда они узнают, что духовные учреждения других исповеданий, например Армяно-григорианского и др., имеют право получать дары без ограничений. В таких случаях авторитет православных церквей, монастырей и духовенства сильно страдает, и они мало того, что нередко лишаются очень ценных имуществ, но в глазах дарителей теряют своё высокое значение, как не желающие принять дары в момент предложения. Некоторые дарители, особенно из простолюдинов, никак не могут понять, почему духовенство не может принять в дар имущества в момент предложения, и немало времени нужно для убеждения в существовании указанного порядка укрепления имуществ – в том, что духовенство не может принять имущества до испрошения Высочайшего соизволения. Некоторые дарители прямо заявляют, что духовенство не желает принять их дара на пользу Церкви, и разубедить их является невозможным.

Закон, требующий Высочайшего соизволения на право приобретения имущества путём купли, дара или завещания, является весьма тяжёлым для церквей и монастырей, когда приобретаются имущества сравнительно малоценные, о приобретении которых испрашивать каждый раз Высочайшее соизволение было бы очень обременительно как для епархиального начальства, так и Св. Синода, а особенно для Государя Императора. Неужели же беспокоить Особу Его Величества и испрашивать Высочайшее соизволение, когда благочестивый православный христианин жертвует хатку для школы церковной или усадьбу для помещения священника православного или жертвует ½ десятины земли, ⅛ десятины сада или огорода на церковь, на монастырь или на школу?

Для примера возьмём Кишинёвскую епархию. В ней свыше 1.000 церквей, свыше 600 школ церковных, 20 монастырей и скитов. 1.000 церквей приобретают путём купли, дара или завещаний усадьбы и дома церковные для священнослужителей и церковнослужителей: 600 церковных школ приобретают усадьбы, здания для школ и землю для школьных садов и огородов малыми участками. Но ведь часто церковно-причтовые дома и школьные здания в сёлах и деревнях и усадьбы в ½ или ¼ десятины сравнительно малоценны. Сколько времени, труда и расходов непроизводительных потребовалось, чтобы по каждому маловажному случаю приобретения малоценных имуществ испрашивалось Высочайшее соизволение на укрепление их за церквами! Кроме этого, для испрошения Высочайшего соизволения необходимо представлять крепостные акты на приобретаемые имущества, планы их и другие документы; но как трудно бывает достать их в Бессарабии, где жители владеют своими имуществами без формальных документов и планов, а чтобы получить на них формальные акты и планы, иногда требуются расходы, превышающие стоимость приобретаемого имущества! И поневоле приходится малоценные имущества не закреплять за церквами, ибо очень затруднительно по маловажным делам приобретения малоценных имуществ испрашивать Высочайшее соизволение, ибо пришлось бы очень часто беспокоить Особу Его Величества по маловажным делам. А от незакрепления имуществ церкви и монастыри не раз терпят потери. А между тем, малоценные в отдельности имущества, приобретаемые куплей, по дару и завещаниям, в общей совокупности взятые, составляют для церквей очень ценное состояние, которое следовало бы закреплять за церквами без ограничений.

Далее, закон (т. X, ч. 1, зак. гражд., изд. 1900 г., ст. 618) не признаёт за духовенством, как сословием, прав юридического лица по приобретению недвижимого имущества. Посему, во всех тех случаях, когда для духовенства настоит надобность в приобретении в полную собственность для его нужд и на его средства, это имущество приходится укреплять не за действительным приобретателем – духовенством, а за епархиальным начальством или учебными заведениями, имеющими права юридического лица. Следовало бы духовенству предоставить права юридического лица в деле приобретения имуществ. С древних времён, православные церкви, монастыри, архиерейские дома и духовенство имели права приобретать имущества куплей, по дару и завещаниям; но эти права ограничены были узаконениями позднейшего времени.

Ныне, с обнародованием новых узаконений о веротерпимости, даруются права приобретения имуществ различным инославным духовным учреждениям и даже разным религиозным обществам. Справедливость требует, чтобы православным церквам, монастырям, архиерейским домам, церковным школам и духовенству предоставлены были права на приобретение имуществ без всяких ограничений, как это велось прежде на Руси. Для того же, чтобы церкви, монастыри, архиерейские дома, школы, духовенство и духовные учреждения не приобретали имуществ спорных, невыгодных, ненужных, условных и т. п., то необходимо все сии учреждения обязать приобретать имущества с ведома и разрешения епархиального начальства.

Следует ли присвоить епархиальным съездам значение вспомогательного при епископе органа не только по вопросам о материальных, но и религиозно-нравственных нуждах?

Так как духовенство изыскивает и отпускает средства на содержание разных просветительных и благотворительных учреждений епархии, то естественно, что ему должно принадлежать право контролировать правильность поступления доходов, а также не только бумажная, но и фактическая поверка расходования сумм; равным образом и то, насколько эти учреждения, поглощающие средства епархии, удовлетворяют своему назначение. В то же время, в интересах оживления деятельности епархиального духовенства, поднятия авторитета пастыря и учителя, необходимо расширить те разновременно и искусственно созданные рамки, которые стесняют деятельность пастырей и задерживают правильную жизнь прихода. Предоставление большей самодеятельности духовенству, посему, представляется не только желательным, но и необходимым. Одним из видных средств в достижении этого могут быть реорганизованные съезды епархиального духовенства. Реорганизация съездов должна состоять в следующем:

1) Съезд духовенства состоит из:

а) выборных от духовенства, по одному депутату от благочиннического округа,

б) двух или трёх представителей монашествующего духовенства и

в) одного представителя от духовно-учебных заведений.

2) Избрание депутатов на епархиальный съезд предоставляется:

а) от округов – всем священно- и церковнослужителям посредством закрытой баллотировки, на срок 1 год,

б) от монашествующих – усмотрению епископа,

в) от духовно-учебных заведений – правлениям и советам этих учреждений.

3) Съезд духовенства происходит в губернском городе под непосредственным ведением епархиального архиерея, но без всякой зависимости от консистории и других органов епархиального управления. Решения съезда представляются на утверждение епархиальному архиерею, который может предложить съезду вторично обсудить вопросы, с решением которых он не согласен. В случаях новых разногласий в решении вопросов между епархиальным архиереем и съездом, постановления съезда не приводятся в исполнение до разрешения Святейшим Синодом спорного вопроса.

4) Съезд духовенства происходит ежегодно от 15 до 30 февраля или 15– 30 августа, в промежутке между этими числами.

5) Правом быть избранным в депутаты на съезд пользуется каждый священник округа, не подвергнутый взысканию по суду. При баллотировке три голоса псаломщиков считаются за один. К депутатам избираются кандидаты по ним. Избрание округом депутата – окончательное и санкции епархиальной власти не подлежит.

6) Депутаты съезда во время участия в заседаниях съезда получают из обще-епархиальных сумм по 5 руб. в сутки.

7) Оставить в силе синодальные руководственные указания, относящиеся к устройству епархиальных съездов и изложенные в 1–9, 18–27 пунктах § 93 устава духовных семинарий.

8) Решение вопросов, касающихся веры и нравственности православной паствы; организация миссий, чтений религиозно-нравственных и бесед, библиотек; борьба с иноверцами, раскольниками и сектантами, привлечение к этому способных людей; открытие братств и других благотворительных и просветительных учреждений в епархии и изыскание на содержание их средств.

9) Церковное учительство вообще; избрание членов епархиального училищного совета и уездных отделений, а равно и уездных наблюдателей; заслушание отчётов уездных отделений и училищного совета предварительно представления высшему начальству.

10) Контроль за правильным поступлением и расходованием денежных сумм, отпускаемых на содержание учебных заведений духовенством; право следить за постановкой учебно-воспитательного дела в учебных заведениях через избранных съездом членов, снабжённых особой инструкцией, с обязательством входить в съезд с докладом по доводу замеченных уклонений в учебно-воспитательном деле.

11) В случае обнаружения опущений, небрежности, хищений, неправильного ведения хозяйства, съезд постановляет журналы, смотря по степени виновности, о смещении служащих, назначенных духовенством, а о лицах, назначаемых Святейшим Синодом или епархиальной властью, входит с представлением об их увольнении.

12) Духовенство на съездах должно иметь суждение об устранении всех поводов, ведущих к нестроениям во взаимных отношениях духовенства; съезд имеет право возбуждать самостоятельно дела против отдельных лиц сословия, роняющих достоинства сана и звания.

13) Дела местных епархиальных учреждений, общества взаимопомощи эмеритальной кассы, строительного комитета, ссудной кассы, свечного завода, братств и всех других учреждений в епархии, имеющих отношение к сословным интересам духовенства, ведаются исключительно съездом епархиальное попечительство о бедных духовного звания, а также вновь открываемые епархиальные учреждения также ведаются и контролируются епархиальным съездом.

14) Съезду предоставляется право рекомендовать епархиальной власти кандидатов в члены консистории; в потребных случаях иметь суждение и входить с докладами к епархиальному преосвященному по поводу деятельности консистории; требовать отчёта от консистории о состоянии денежных сумм, поступающих от епархии, а равно установить, чтобы распоряжения консистории, связанные с новыми для церквей в духовенства расходами, предварительно рассматривались епархиальным съездом.

15) Принятие мер к оживлению духовной и благотворительной жизни монастырей епархии; привлечение монастырей к участию в содержании просветительных и благотворительных учреждений епархии, учреждение в монастырях подготовительных курсов для псаломщиков-молдован, приютов для немощных священно- церковнослужителей епархии, их вдов и сирот.

16) Вопросы оживления церковной жизни в молдавских приходах: улучшения церковного чтения и пения, наилучшей подготовки церковных чтецов и певцов, обучения их молдавскому церковному пению и чтение, печатания на церковно-молдавском языке круга богослужебных книг и брошюр религиозно-нравственного содержания.

17) Обще-епархиальный съезд указывает права и обязанности окружных съездов духовенства.

1) Благочиннический окружный съезд духовенства созывается по предложению епархиального начальства, обще-епархиального съезда духовенства и по собственной инициативе, для решения дел, касающихся интересов округа. О времени и месте окружный благочинный заблаговременно извещает духовенство округа. Явка в съезд обязательна для всех священно- церковнослужителей округа.

2) Заседания съезда происходят под председательством окружного благочинного, избираемого духовенством округа и утверждаемого епархиальным архиереем из числа священников округа сроком на пять лет. Должности духовника, помощника благочинного и духовного следователя тоже должны быть в округе выборные, сроком тоже на пять лет.

3) Окружный съезд духовенства ведает, кроме дел, передаваемых епархиальным начальством, следующие дела:

а) проверяет один раз в год всю денежную отчётность благочинного округа;

б) проверяет деятельность благочиннического совета;

в) ведает открытие и отчётность религиозно-просветительных учреждений в округе, как-то: приходских попечительств, братств, религиозно-нравственных чтений собеседований;

г) рассматривает жалобы лиц, недовольных решением пастырского суда чести при благочиннических советах, приноравливая рассмотрение дел к созыву съезда, где тогда же избираются съездом лица для решения дел.

Права и обязанности благочиннических советов в округе следующие:

1) Благочиннический совет округа состоит под председательством благочинного; кроме него в состав совета входят ещё пять священников, избираемых духовенством из своей среды на пять лет. При рассмотрении в совете дел, касающихся интересов псаломщиков, в состав совета входят два псаломщика, тоже избираемые на 5 лет, с правом голоса наравне со священниками.

2) В виду того, что состав совета будет из лиц выборных и духовенству желательных, на благочиннический совет возлагается братский суд чести для окружного духовенства. Ведению суда принадлежат проступки против чести, нравственности и благоповедения. Права и обязанности этого суда не регламентируются никакой инструкцией. При рассмотрении дел члены совета должны руководствоваться голосом иерейской совести и к исправлению виновных применять меры нравственного свойства, как-то: увещание, внушение, замечание и проч., о неисправимых же сообщать окружному съезду и докладывать на благоусмотрение епархиального преосвященного.

3) В остальном, благочиннический совет в своей деятельности руководствуется правилами о благочиннических советах, ныне существующими в епархии.

Следует ли предоставить духовенству право участия в городских, земских и сельских общественных учреждениях?

Безусловно, следует. Положение духовенства в государстве Русском почётно; оно несёт такие важные и очень ответственные обязанности, что ограничительные законы, применяемые к евреям и другим подобным в государстве элементам, не могут иметь место. Это – ничем не вызванное со стороны всего духовенства мероприятие. Уже значительное время прошло с того времени, как последовало устранение духовенства от участия в земских, городских и сельских собраниях и учреждениях; но за это время авторитет духовенства не стал выше по сравнению с тем, когда духовенство, участвуя в названных учреждениях и совещаниях, вносило в них своё благотворное влияние. Посему следует восстановить право, что:

а) священно- церковнослужители по имущественному цензу, личному или своих жён, должны участвовать в выборах земских и городских, избирать и быть избираемыми;

б) учреждения Духовного Ведомства, владеющие недвижимостью, также участвуют в выборах городских и земских собраний через своих представителей;

в) для защиты интересов сословия и звания, духовенство по цензу, представляемому церковной землёй или домами причтовыми, участвует в земских и городских выборах.

На решение Собора предлагаются следующие вопросы:

а) об отношении православной Церкви к другим христианским Церквам, преимущественно к старокатолицизму, англиканской Церкви и армяно-григорианской,

б) о возможности соединения христианских Церквей и условиях соединения,

в) о возможности созвания Вселенского Собора,

г) о причинах к разводу и браках на разведённых по прелюбодеянию.

Что касается положения Церкви православной в отношении к последователям других вероисповеданий, проживающим в пределах Русского государства, то можно предложить рассмотрению и решению Собора, прежде всего, следующий принципиальный вопрос: каково должно быть отношение между государством и господствующей в государстве Церковью в делах, касающихся защиты веры и борьбы с заблуждениями?

А затем, по вопросу о чисто церковных мерах и средствах к ограждению православия и православной Церкви от вредного влияния со стороны разных лжеучителей и лжеучений, а также к привлечению заблуждающихся в лоно православной Церкви, комиссией могут быть сделаны частные и более подробные указания.

Так как Церковь только тогда может не опасаться нападений со стороны неверия и лжеучений, когда члены её крепки и твёрды в вере и глубоко проникнуты духом православного учения, то, по мнению комиссии, прежде всего и главным образом необходимо употребить все средства к тому, чтобы поддерживался и укреплялся этот дух веры и благочестия в русском народе. Именно, следует рассмотреть весь строй церковной жизни и всё здесь направить и приспособить к тому, чтобы достигалась вышеуказанная цель, и – в частности – следует поднять авторитет пастырей церковных и укрепить связь между пастырями и пасомыми, а также способствовать появление братств или христианских союзов с религиозно-нравственными целями и расширению их деятельности.

Крепкая своим внутренним и внешним строем и верностью своих членов, Церковь будет в состоянии успешно вести борьбу и с отступниками от веры, а также последователями других вер, и направлять тех и других на путь истины. Тогда к делу миссии могут быть привлечены все члены Церкви: и миссионеры в собственном смысле, и пастыри, и простые миряне, так как много будет желающих послужить этому делу. Самое дело миссии должно быть основано и ведено на началах христианской любви и кротости и должно быть чуждо резких приёмов полемики. А для того, чтобы все, желающие вести борьбу с заблуждениями в области веры, имели надлежащие к тому познания, желательно как увеличение числа специально миссионерских школ, так и приспособление программ преподавания во всех школах Духовного Ведомства к потребностям православной миссии.

При сем прилагаются мнения съезда о.о. депутатов духовенства и местных епархиальных миссионеров.

Обще-епархиальный съезд духовенства Кишинёвской епархии в заседаниях своих, 17–19 числа ноября месяца сего 1905 года состоявшихся, рассмотрев выработанные по поручению его преосвященства, преосвященнейшего епископа Владимира, особыми комиссиями мнения по выдвигаемым в настоящее время церковно-общественной жизнью вопросам, постановил:

1) Всецело присоединиться к мнению комиссии по вопросу «о возможности и желательности введения областного церковного управления в русской Церкви» – с Святейшим Синодом, во главе с патриархом, с отменой должности обер-прокурора Синода и с обязательным участием – как в областном управлении при митрополитах, так и в Святейшем Синоде – представителей белого духовенства – пресвитеров.

2) Признать потребностью времени и потому весьма желательным осуществление указанных в «Мнении комиссии по второму пункту синодального определения» начал соборности в области епархиального управления, но без участия в этом управлении мирян.

3) К мнению комиссии по вопросу «об устройстве церковного прихода» съезд духовенства считает нужным присовокупить, что, в видах лучшей постановки дела, является существенно необходимым объединение деятельности церковно-приходских попечительств в одном приходском учреждении – «церковном совете», с предоставлением последнему юридического права приобретения имуществ для благотворительных и просветительных целей в пределах прихода.

4) Всецело присоединиться к мнению комиссии по вопросу «о необходимости соборного рассмотрения вопроса о пересмотре законов, касающихся порядка приобретения Церковью собственности».

5) В доклад комиссии по реформе духовной школы внести следующее:

а) обучение в богословских классах должно быть бесплатным для воспитанников всех сословий;

б) в богословских классах ввести преподавание местных наречий;

в) в среднюю духовную школу ввести учреждение «попечительного совета» из представителей духовенства епархии избираемых епархиальным съездом, с правом участия в педагогических собраниях и наблюдения за учебно-воспитательным делом;

г) желательно ввести выборное начало при назначении начальствующих лиц в духовно-учебных заведениях; и, наконец,

д) предоставить право поступления в духовные академии без поверочных испытаний всем окончившим богословские классы.

6) В 8-м пункте доклада комиссии по вопросу «о реорганизации епархиального съезда» внести следующее: дело избрания епархиальных миссионеров предоставляется епархиальному съезду духовенства.

7) По вопросу «об участии духовенства в городских, земских и сельских учреждениях» съезд, единогласно согласившись с мнением комиссии, изложенным в приведённых трёх пунктах, признал необходимым сделать следующие дополнительные изменения:

а) пункт 4: предоставить право духовенству в лице своих представителей участвовать на сельских сходах, и

б) пункт 5: ходатайствовать о предоставлении определённого числа мест в Государственной Думе духовенству, как сословию.

8) Суждения комиссии, учреждённой преосвященным архипастырем, и доклад епархиальных миссионеров, изложенный в особом мнении, по вопросам:

а) о положении отечественной Церкви в государства после указа 17 апреля 1905 года о веротерпимости,

б) об отношении Церкви после сего указа к раскольникам и сектантам и, вообще, к иноверным и инославным, и

в) о предметах веры и вопросах обрядово-канонического характера, – признать желательным представить на обсуждение и разрешение будущего церковного Собора, как материал, вполне соответствующий назревшим вопросам церковно-общественной жизни.

а) о положении отечественной Церкви в государстве после указа 17 апреля сего года о веротерпимости,

б) об отношении Церкви после сего указа к раскольникам и сектантам и, вообще, к иноверным и инославным, и

в) о предметах веры, которые могут подлежать обсуждению на предстоящем Всероссийском Церковном Соборе

1. С объявлением указа от 17 апреля сего года о веротерпимости, наша отечественная православная Церковь перестала быть господствующей; она унижена в правах перед раскольниками и сектантами, так как последние, в силу сего указа, получили более обширные права, чем какие имела и имеет наша Церковь. Расколо-сектантские общины получили право самоуправления, и их выборные наставники уравнены в правах с православным духовенством. Право самоуправления расколо-сектантских общин избавляет их от вмешательства государственной власти в их внутреннюю жизнь, от чего не освобождена наша православная Церковь. Изданные государственной властью законы о праве прелюбодеев вступать в новый брак и о производстве работ в воскресные и праздничные дни противоречат Священному Писанию и учению Церкви. Кроме этого, самоуправляющаяся расколо-сектантская община имеет, сравнительно с нашей Церковью, больше преимуществ для процветания религиозной жизни её. Расколо-сектанты свободно могут строить храмы, школы и приобретать движимое и недвижимое имущество, могут свободно оказывать из своей церковной кассы материальную поддержку сиротам, вдовам и, вообще, всем нуждающимся прихожанам. Всё это, бесспорно, содействует процветанию и оживлению религиозно-нравственной жизни расколо-сектантских общин, превращая сии общины в живой союз верующих и заставляя чувствовать, что община их, при таком устройстве, есть их чадолюбивая мать. Православная община, по-прежнему, будет управляться административным порядком – посредством духовных консисторий и, следовательно, лишена права на самоуправление; жертвы православных прихожан на нужды приходских храмов отсылаются из прихода; приход не может приобретать недвижимых имуществ, не может свободно строить храма, школы и других благотворительных учреждений, и лишён возможности удовлетворять из своей церковной кассы сирот, вдов и других нуждающихся. Вследствие всего этого, православные чувствуют себя разрозненно, а не членами живого союза верующих, и, естественно, не могут признавать своей церковной общины – матерью но мачехой, которая только берёт и берёт посредством кружечных и других сборов. Православные прихожане имеют даже смутное представление о Церкви Христовой, как обществе верующих; они со словом «церковь» соединяют представление лишь о здании – дом для молитв. Такое положение православной Церкви заставляет опасаться нападений со стороны расколо-сектантов. Ввиду этого, представляется необходимым устроить православную приходскую общину на тех же свободных началах и даровать ей те же права, на каких организованы и такими пользуются общины расколо-сектантов. Желательно, чтобы православная приходская община получила свободу в построении храмов, в приобретении имуществ и в оказании материальной помощи из церковных средств бедным и нуждающимся прихожанам, а также, во имя правильных взаимных отношений между пастырями и пасомыми, желательно и даже необходимо обеспечить священно- церковнослужителей определённым жалованьем или от казны, или от общины. Указанные меры будут содействовать к утверждению веры в членах православной общины и привязанности их к Церкви, как к живому союзу верующих, соединённых между собой единством веры и союзом братской любви.

2. Церковь Христова, как столп и утверждение истины, признаёт единственно спасительным и истинным только своё учение, а учение всяких других христианских общин признаёт удалением от истины или даже заблуждением, а потому – неспасительным. Поэтому, она на отпадение некоторых своих членов в расколо-сектантство или в иное инославное и иноверное исповедание не может смотреть равнодушно и допускать оторвание их от единства церковного, удаление от света ко тьме, от истины ко лжи, от спасения к погибели. Мало этого, Церковь, будучи верна, завету своего Пастыреначальника: ины овцы имам, яже не суть от двора сего, и тыя Ми подобает привести, матерински заботится о привлечении в своё лоно всех заблудших. Она не может, в силу своего Божественного назначения, допускать для своих членов той религиозной свободы, которая допущена государством в указе от 17 апреля сего года о веротерпимости. Допустить это – значило бы, что Церковь потворствует еретикам и раскольникам и открывает своим чадам широкие врата, ведущие во временную и вечную пагубу. В виду этого, отношения Церкви к расколо-сектантству и к инославным и иноверным исповеданиям должны – и после указа от 17 апреля сего года о веротерпимости – остаться те же, какие были до сего времени. Церковь по-прежнему, в силу не отменённого постановления Большого Московского Собора 1667 года, коим дано русским церковным крамольникам название «раскольников», вменяет в обязанность во время бесед о вере, в проповедях церковных и в полемических сочинениях именовать глаголемых старообрядцев присущим им названием «раскольники», за что православные не должны быть привлекаемы к ответственности по 7-му пункту указа, а в официальных бумагах на имя гражданских чинов и учреждений можно величать их «старообрядцами», хотя на самом деле они не «старообрядцы», а «новообрядцы». 16-м пунктом того же указа воспрещается в официальных актах называть ламаитов идолопоклонниками и язычниками, а между тем Церковь Христова иначе их не может признавать и называть – на основании слова Божия и учения святых отцов. Хотя для обуздания еретиков и раскольников Церковь, в силу присущего ей права, находящего для себя основание и учении Ветхого и Нового Завета и в практике первенствующей христианской общины, может прибегать к помощи государственной власти, но, так как государство вышеуказанным актом отказало в этом, то она, для ограждения своих чад от совращения и для привлечения в своё лоно заблуждающих, будет пользоваться средствами, находящимися в её распоряжении. Таковыми средствами Церковь считала и считает всеоружие Божие: препоясание чресл наших истиною, облечение в броню праведности, обувание ног в готовность благовествовать мир, а паче всего – щит веры, которым возможно угасить все раскаленные стрелы лукавого, шлем спасения и меч духовный, который есть слово Божие, и постоянная молитва о всех (Еф.6:13–19). Поэтому, Церковь будет пользоваться проповедованием слова Божия, которое не может и не должно быть связано цензурой, – беспрепятственными публичными и частными миссионерскими беседами в духе кротости и любви, распространением полемических и других книг и брошюр, устройством приходских кружков ревнителей Православия, оживлением церковного богослужения посредством введения общего пения, развитием приходской благотворительности, увеличением числа миссионеров – епархиальных и уездных, смотря по количеству расколо-сектантов епархии, учреждением должностей миссионеров против католичества и против еврейства, приучением воспитанников семинарии, кандидатов на священство, к живой импровизации и к ведению бесед с расколо-сектантами, иноверными и инославными христианами, для чего командировать воспитанников семинарий старших классов в ближайшие пункты расколо-сектантства для присутствования и возможного участия в публичных беседах епархиальных миссионеров. Церковь Христова, ревнуя об умножении числа своих чад, не может без содрогания сердца относиться к совращению бывшими православными родителями своих детей, не достигших 14-летнего возраста, в расколо-сектантство, на что даёт им право 2-й пункт указа от 17 апреля сего года; а равно не может согласиться с тем, чтобы расколо-сектанты и католики могли принимать подкидышей и крестить их по обрядам своей веры, что разрешается им 7-м пунктом того же указа. Предоставление права одной лишь Церкви крестить подкидышей не нарушает свободы совести – в виду того, что ни над кем не производится насилие. По нашему мнению, священные права нашей православной Церкви, первенствующей в обществе, требуют, нам проповедует о сем и знаменитый канонист отечественной Церкви, преосвященный Иоанн, епископ Смоленский:

а) чтобы иноверные религии не имели права распространения между православными в обществе, где эта Церковь должна господствовать, и где, следовательно, это право для неё одной должно быть сохранено (Карфаг. Соб. 104, 105 и 112 прав.);

б) чтобы иноверцы своими открытыми обрядами не производили соблазна и вреда для членов Церкви, особенно – чтобы своим вмешательством или насилием не делали никакого замешательства в православной Церкви, её собраниях, обрядах и управлении (Лаодик. Соб. прав. 6; – Тимофея прав. 9; 17 правило св. апост. и 6 прав. II Всел. Соб.);

в) чтобы намеренно не препятствовали распространению православной веры в своих обществах и свободному обращению к ней желающих из своих членов;

г) чтобы, не подлежа прямо внутренним законам православной Церкви, касающимся только её чинов, не нарушали внешних, к ней относящихся, постановлений, как-то: относительно её мира, благочестия и прав гражданских (Карфаг. Соб. прав. 104);

д) наконец, чтобы со стороны государства употреблены были надлежащие меры к предупреждению и пресечению всяких совращений в иновере от веры православной (Карфаг. Соб. правила 69, 71, 95, 104 и 120). Такая норма отношений Церкви к еретикам и раскольникам возможна лишь при нормальном отношений государства к Церкви, и наоборот. Христианский вид взаимных отношений между Церковью и государством – тот, когда они единством веры и духа входят между собою в общеполезный союз, т. е. когда государство принимает под свою защиту права и законы Церкви, без посягательства на их целость и независимость, и своими средствами помогает её действительному благоустроению и благоденствию, и когда Церковь со своей стороны, не теряя своей свободы и прав, может, без ущерба для себя, сообразоваться в своих делах с постановлениями государственными, освящает, чтит и охраняет государственную власть, ограждает своим учением и правилами добрый гражданский порядок.

3. По нашему мнению, на предстоящем всероссийском церковном Соборе должны подлежать обсуждению следующие вопросы:

а) о болгарской схизме, или о так называемой греко-болгарской распре;

б) о разногласии греческой и русской Церкви по вопросу о принятии католиков;

в) об ересях армяно-григорианской Церкви;

г) о том, имеет ли преемство хиротонии священство англикан и старокатоликов;

д) о бывшем греческом митрополите Амвросии и об основанной им в русском расколе иерархии;

е) об отмене канонических правил, упразднённых практикой Церкви;

ж) о том, возможно ли допустить для некоторых немощных совестью почитание икон без лобзания их;

з) о постах церковных; и) об отдельном церковно-богослужебном уставе для мирских церквей; i) о том, лишаются ли благодати священства священные лица, изверженные из сана по суду; к) о том, действует ли благодать хиротонии в священных лицах – бесспорных прелюбодеях, по суду человеческому ещё не обличённых в сем грехе; л) лишаются ли благодати священства священные лица, жены коих ведут прелюбодейную жизнь; м) как смотреть на рукоположение в священные саны молодых людей и лиц, нарушивших до рукоположения своё целомудрие; н) следует ли брак, как повторяемое таинство, совершать только до трёх раз над одним и тем же лицом, а почему не более; о) строго разграничить, согласно 54 правилу VI Вселенского Собора, степени родства, возбраняющие вступление в брак; п) рассмотреть правило Собора 1667 года о клятвах, изречённых на старообрядцев, и о неписании Бога Саваофа; р) о возможности допустить совершение церковного богослужения, таинств, чинов и обрядов на русском языке, понятном для всех русско подданных – великороссов, малороссов и белороссов; с) о русских сектантах; т) о браках вдовых священно-церковнослужителей; у) о хиротонии в сане епископа без пострижения в монашество, и ф) о не лишении гражданских прав священнослужителей, добровольно слагающих с себя сан.

1905 года, ноября 19-го дня.