№ 52. Сотрудник Братства св. Гурия. 30 октября 1910 года

«Н. И. Ильминский сделал одну большую ошибку, её он и сам, весьма вероятно, не замечал. Но ошибка большая: он навязал миссионерскую деятельность тому ведомству, которое не хочет её признавать и от неё отказывается. Между тем у нас нет помощников, воспитанных на церковном деле; нет хорошо подготовленных псаломщиков, а хорошие псаломщики – это главные органы миссии. И только псаломщики, заявившие себя серьёзными трудами в миссии, могут претендовать на священнические места».

Так говорил один архипастырь, изучивший церковную жизнь Приволжья. Его мысль, выраженная в несколько неожиданной форме, по существу своему, совершенно правильная.

В самом деле, – Ник. Ив. Ильминский основал два учебные заведения, тесно связанные между собой: Казанскую Инородческую Учительскую Семинарию и Крещёно-Татарскую школу. Последняя своим названием уже ясно указывает, что вся цель её существования – ярко миссионерская; первая – создана для учеников второй и школ подобного типа. И все эти учебные заведения должны были готовить учителей для народных школ Министерства Нар. Просвещения, которые Ник. Ив. Ильминский называл школами «повышенно-идейного типа», т. е. тоже миссионерскими по своему характеру и задачам.

Так Министерство Нар. Просвещения, несколько само не ожидая этого, занялось православной миссией. И прекрасно! Чем же русское просвещение может отличаться от татарского, как не своим православием, своей повышенной идейностью, ибо для всякого ясно, что татарское просвещение может распространяться и на русском языке, и сам язык не может ещё характеризовать того или иного просвещения.

Так идеально дело стояло при Ильминском. Правда, миссия точно вовсе как будто ушла из рук церковных деятелей... Но это было печально для них и ни в каком случае не было минусом в деятельности Министерства.

Однако времена меняются, и мы только что пережили такое направление в жизни Министерства Нар. Просвещения, когда оно совершенно определённо давало понять: «миссия не наше дело», и значит от всякой идейности на почве религии отказывалось.

При таком положении дел и Казанская Учит. Семинария и Крещёно-Татарская школа оказались в положении глубоко печальном: жить без традиций, без идей...

И в этом пункте вполне исполнилось предсказание того мудрого Святителя, слова которого в начале мы привели. – Остаётся теперь «не надеяться на князи, на сыны человеческие» и то дело, которое «по ошибке» Н. И. Ильминского отдано в руки Мин. Нар. Пр., взять в ведение Церкви.

Это ныне в высшей степени возможно сделать при наличности церковно-учительских школ, которых во времена Ильминского не было. Нужно лишь, чтобы эти школы были обставлены так же, как Учительская Семинария Ник. Ив. Ильминского. А последняя главным образом отличается составом учащихся, которые делятся на группы: русскую, чувашскую, черемисскую, вотскую и мордовскую. Поэтому, хотя бы приблизительно, образцу необходимо делать приём и в церковно учительских школах в районе инородческого населения. Так это в своё время делалось и в Александровской Миссионерской Дух. Семинарии, администрация которой соблюдала то главное требование практической миссии, чтобы из каждого инородческого селения было в семинарии хотя бы по одному представителю; через это устанавливалось знакомство с самыми глухими горскими магометанскими аулами и являлся предлог к посещению их.

Что касается персонала учащих, знакомых с инородческими языками, то на первое время можно найти кандидатов академии, знакомых с татарским, чувашским и черемисским языками, а потом через три-четыре года педагогический персонал можно подыскать уже вполне подготовленный к миссионерской деятельности, в качестве преподавателей церковно учительских школ.

И нет, кажется, ни малейших препятствий к тому, чтобы идеи и система Н. И. Ильминского были всецело осуществлены и в нашем духовном ведомстве; а ведь до сих пор мы всё время работаем, так сказать, на чужой машине. Это наблюдение в меньшей степени касается Казанской епархии; но за то в остальных инородческих епархиях, как Пермская, Уфимская, Симбирская и многие другие нет ни одного своего епархиального учреждения, сколько-нибудь серьёзно поставленного в целях миссии. Это красноречиво отметил Казанский Миссионерский Съезд, указав несколько пунктов для устройства церковно-учительских школ.

Такое серьёзное ходатайство нужно бы поскорее удовлетворить, а самые школы поставить по типу Учительской Семинарии Н. Ив. Ильминского, чтобы эти новые школы не остались без всякого влияния на миссионерское дело.

Епископ Андрей.

(Из ревизорских заметок и-ра нар. училищ).

Первая поездка по ревизии находящихся в моём ведении школ дала мне массу самых разнообразных (приятных и неприятных) впечатлений. Но особенно глубокий след оставило в моей душе посещение одной инородческой школы.

Приезжаю туда часов в 10–11 утра. Дело было в конце января. На дворе очень морозно. Вхожу прямо в класс и снимаю доху. Встречает учительница, годов под 30 девица. Ученики встают, кланяются, оборачиваются к иконе и, по указанию учительницы, начинают петь «Царю Небесный» по-славянски и по-черемисски. Поют хорошо, с одушевлением, стоят чрезвычайно благоговейно, но, за исключением двух учениц, никто не крестится. Только, при окончании молитвы, ученики сделали жесты, весьма похожие на те, которые мы употребляем при умывании лица. Это меня крайне удивило. Начинаю ревизовать по Закону Божию. В старшем и среднем отделениях довольно правильным русским языком рассказывают различные события из Свящ. Истории и толково объясняют молитвы, безошибочно читая их по-славянски. В младшем отделении знают по-славянски лишь несколько коротеньких молитв. По русскому яз. и арифметике познания оказываются тоже вполне удовлетворительными.

Между прочим, во время ревизии, случился такой печальный казус. Два мальчика, один за другим, начали как-то подозрительно краснеть и держать себя, при общей образцовой дисциплине, несколько беспокойно, очевидно, желая что-то сказать. Учительница, тотчас обратив на них внимание и пояснив мне: «у них начался дифтерит», попросила позволения отпустить их домой.

Я, разумеется, дал своё согласие. Оказалось, что в селении свирепствовала эпидемия и некоторых учеников в школе не было. Урок продолжался, – Расспросив учительницу обо всём, интересовавшем меня, относительно училища, я на прощанье предложил учащимся пропеть несколько молитв на их родном и славянском языках. Та же история, что и в начале моей ревизии. Изумлённый, я хотел было поставить учительнице на вид, что учащиеся не совершают крестного знамения во время пения молитв, а делают какие-то странные жесты, но учительница объяснила мне, что, за исключением двух учениц-русских, все остальные учащиеся черемисы-язычники.

Припоминая их твёрдые и осмысленные ответы по Закону Божию, видя их благоговейное отношение к христианским молитвословиям и слыша их одушевлённое пение, я посмотрел уже другими глазами и на учительницу-миссионерку и на детей и невольно о последних подумал: «Недалеки вы от Царствия Божия».

А. А. С.

III глава.

(Продолжение⁶⁵).

IV. Гарут и Марут. В Коране заключается много рассказов, взятых из сказочных примечаний еврейских писателей; но мы удовольствуемся только последующим примером, прежде чем перейти к более общим вопросам. Приведём сперва историю двух этих духов согласно Корану и преданию и затем сравним её с тем же самым по рассказу еврейских писателей. Соответствующее место Корана таково:

«Соломон не был неверным; а неверными были диаволы: они учили людей волшебству и тому, что было ниспослано двум ангелам в Вавилоне, Гаруту и Маруту; но и сии оба не учили никого, не сказавши ему; «мы – искусители, а потому не будьте неверными». (Сура 2, 96).

Дальнейшее взято из Араиш-аль-Маджалис: толковники говорят, что когда ангелы увидели, как злые деяния людского рода вздымаются к небу (это было во дни Идриса), они ужаснулись и сетовали в таких словах против них: Ты избрал их, чтобы им быть повелителями на земле, и вот они согрешают перед Тобой, – Тогда Всемогущий сказал; Если бы Я послал вас на землю и поступил с вами, как поступил с ними, то вы делали бы то же самое, что и эти. Они сказали: О Господь наш, нам не прилично грешить пред Тобой. Тогда сказал Господь: Изберите двух ангелов, из среды лучших между вами, и Я ниспошлю их на землю. И вот они избрали Гарута и Марута, которые были из числа лучших и наиболее богопослушных среди них.

Изложение Аль-Кальби: – Всемогущий сказал: изберите троих: и они избрали Азза – т. е. Гарута, и Азаби – т. е. Марута и Азраила; а Господь переменил имена этих двух, когда они впали в грех, подобно тому, как Он изменил имя сатаны, которое было Азазиль. Бог вложил в сердце их то же плотское сладострастие, как и в сыновей Адама; и послав их на землю, повелел им право править среди рода людского, удаляться идолопоклонства, не убивать, иначе как по правой причине, и соблюдать себя от наложничества и сильного пития. И вот, когда Азраил почувствовал сладострастие в своём сердце, он стал молить Господа освободить его и был взят на небо, но в течение сорока лет был не в силах поднять главы от стыда перед своим Создателем. А прочие два остались тверды, творя суд над людьми в течении дня и восходя с наступлением ночи на небеса для воздаяния хвалы имени Всемогущего. Катада⁶⁶ сообщает, что уже прежде, чем истёк месяц, они впали в искушение, ибо Зогра, одна из наиболее прекрасных женщин (Али называет её царицей над одним из городов Персии), имела выход перед ними, а когда они увидели её, то возымели любовь к ней и искали обладать ею, но она ответила отказом и удалилась. Во второй день она снова пришла, и они сделали то же самое, но она сказала: нет, – покуда вы не почтите то, что я почитаю, и не склонитесь перед этим идолом, и не убьёте человека, и не выпьете вина. Они возразили: нам невозможно сделать те вещи, которые Бог воспретил; и она отбыла обратно. В третий же день опять пришла, протягивая чашу с вином, и сердце её склонилось к ним; когда же они желали иметь её, она сказала то же самое, что накануне, а они ответили: молиться другому, чем Богу – страшная вещь, как и убийство кого-либо; самое лёгкое из трёх предложений, это выпить вина: таким образом они и выпили вина, после чего, опьянённые, бросились на неё и совершили прелюбодеяние: некто увидел их и они убили его. И говорится, что они поклонились и идолу, а Господь обратил Зогру в звезду. Али и другие говорят, что она сказала: Не приближайтесь ко мне, пока вы не научите меня тому, силою чего вы можете подыматься на небеса. Они сказали: мы возносимся именем великого Бога. Она опять возразила: не подходите ко мне, пока вы не научите меня тому, что это такое. Тогда они научили её; и немедленно-же, повторяя за ними, она поднялась к небесам, а Господь обратил её в звезду.

Переходя теперь к книгам евреев, мы имеем то же описание в двух-трёх местах Талмуда, особенно в следующем отрывке из Мидраш Иалкута⁶⁷.

Рабби Иосиф, будучи спрошен своими учениками об Азаиле, говорил им так: – когда после потопа превозмогло идолопоклонство, Святый был во гневе. Тогда два ангела, Шамгазай и Азаиль поднялись, и обращаясь к Нему сказали: О, Господь Вселенной, когда Ты сотворил мир, не говорили ли мы Тебе: «что такое человек, чтобы Ты был внимателен к нему?» – и вот теперь мы в смятении о нём. Господь возразил: Я знаю хорошо, что если бы вы были посланы править землёй, то ваши дурные страсти возобладали бы над вами, и вы стали бы тиранами над родом человеческим. Они ответили: Если Ты благоволишь отпустить нас, и мы будем жить среди них, Ты увидишь, как мудро мы будем святить имя Твоё. – Идите, сказал Он, и живите среди них.

Вскоре после сего, Шамгазай увидел прекрасную девушку по имени Есфирь и обратил взоры на неё, чтобы она пришла и была с ним, но она сказала: Я не могу отдаться тебе, пока ты не научишь меня тому великому имени, которым ты можешь восходить на небеса вверху. Он сказал ей, а она, как только произнесла это имя, немедленно стала возноситься. Тогда сказал Святый: так как она соблюла себя чистой от осквернения, то она будет вознесена в высоту среди семи звёзд, чтобы там хвалить Господа. А они оба тотчас последовали далее, соединились с прекрасными дщерями людей, и дети рождались им. И Азаиль украшал женщину, к которой он имел склонность, всевозможными роскошными уборами (Азраил тот же самый, который в Талмуде называется Азаилем).

Всякий, кто сравнит теперь эти два рассказа, должен будет увидеть, что они сходны, исключая того, что в мусульманском ангелы именуются Гарут и Марут, а в еврейском – Шамгазай и Азаиль. Но если мы проследим, откуда эти имена вошли в Коран и предание, окажется, что Гарут и Марут были два идола, почитаемые издавна в Армении. По крайней мере так об них говорится у писателей этой страны и именно в следующем отрывке одного из них:

Конечно, Горот и Морот, покровительствующие боги горы Арарат, и Аминабег, и, вероятно, другие, теперь неизвестные, были споспешниками богини Аспандарамит. Они помогали ей и были отличаемы на земле.

Упоминаемая в этом отрывке Аспандарамит представляет богиню этого имени, почитавшуюся издревле и в Иране, так как нам известно, что последователи Зороастра видели в ней Духа Земли и считали, что все добрые произведения земли исходят от неё. Аминабег тоже считался армянами за бога виноградников; они назвали Горота и Морота помощниками Духа Земли ввиду того, что считали их за духов, имеющих наблюдение над ветром, чтобы он приносил дождь. Эти духи восседали на верхушке возвышенной горы Арарат и ниспосылали ливни, оплодотворяющие землю. Оба они таким образом были повелителями ветра⁶⁸. Армяне, вообразив, что Морот происходит от Мор – родительного падежа от Мэр-Мать, образовали Горот, тем же путём, от Гэр – Отец. Когда же говорится, что эти два ангела спустились для распространения человечества, это означает, что они побудили землю произвести свои дары для этой цели.

Зогра по-еврейски читается Иштар или Есфирь, та самая, которая в древности была почитаема в Вавилоне и Сирии, как богиня над рождением младенцев и возбудительница страсти и влечения. Как доказательство всего этого, в развалинах между Тигром и Евфратом, на первобытных древних черепицах находится это имя. Историю некоего Джильгамиш, в которого Иштар влюбилась, но была им отвергнута, удалось разобрать в древних вавилонских письменах на этих черепицах: Иштар пришла к нему с короной на голове и просила, чтобы он поцеловал её, в множестве нежных слов и с подарками упрашивая его быть ей мужем, обещая, что тогда он будет в её дворце иметь покойную и счастливую жизнь. Но Джильгамиш с насмешкой отверг её предложение, после чего она вознеслась на небо и предстала пред Господом небес. Очень замечательно, что вавилоняне представлены в этом первоначальном рассказе считающими, что Иштар – она же Зогра, поднялась на небо, – точь-в-точь так же, как нам говорят и мусульманское предание и еврейские толкования.

Если мы теперь начнём искать источник данного рассказа, то мы без сомнения найдём его в том, что Талмуд говорит про ангелов, имеющих сношения с женщинами, в своих толкованиях на ниже приводимые два стиха кн. Бытия⁶⁹. Говоря об этом втором стихе, один еврейский толковник даёт следующее пояснение: – «то были Шамгазай и Уззиэль, которые в те дни сошли с неба». Отсюда мы и видим, что вся эта вымышленная история произошла от ошибки этого и других невежественных толковников: ибо слово «исполины», указанное ниже, было признано ими в значении не разбойников, нападавших на бедных окружающих людей, а ангелов, которые сошли или «упали» с неба⁷⁰. Эта то несчастная ошибка и повела к распространению описанного странного идолопоклоннического проявления. Но не было и видимой причины для такой ошибки, так как в Таргуме мы находим это имя (Нефилим) объяснённым в своём правильном и естественном значении, как «исполины». Однако, постепенно, евреи полюбили те дикие сказки, которые получили уже распространение; так, в поддельной книге, приписываемой Эноху, говорится, что 200 ангелов при Самиазе (т. е Шамгазае) сошли с небес, чтобы совершить прелюбодеяние на земле, как мы читаем:

Ангелы небес, увидя дочерей человеческих, полюбили их и сказали один другому: давайте, возьмём себе этих женщин, дочерей рода человеческого, и приобретём детей себе. А Самиаз, который, был старший среди них, сказал... Азазиль научил людей делать мечи, кинжалы и щиты и научил их носить кольчуги. Вот для женщин, они сделали различные украшения, браслеты, драгоценности сурьму, чтобы красить их ресницы, красивые камни высокой цены, одежды роскошных цветов и ходкую монету.

Припомним, что мы имеем указание об этом и в Коране: «От них (т. е. Гарута и Марута) научались тому, как разлучать мужа от жены его; да и то, чем вредили они кому либо, происходило только по допущению Божию. Они научались тому, что приносило им вред, и не приносило им пользы» (Сура 2, 96).

Всё это походит на то, что мы уже видели в Мидраш-Иалкуте, где говорится, что Азаиль украшал дочерей человеческих разными уборами, чтобы сделать их прекрасными и привлекательными.

Но достаточно и этого, чтобы показать, что история о Гаруте и Маруте, как мы её находим в Коране и мусульманских книгах, воспроизведена из еврейских источников.

О. Е.

Вы, князь, спрашивали на страницах Казанского Телеграфа: «кто меня может заставить в русской Церкви в России слушать инородческое богослужение». Я точных слов ваших не помню, а мысль ваша та, что в России, в смешанных русско-инородческих приходах никто не может вас и русских людей заставить слушать богослужение на инородческом языке.

Не знаю, рассеял ли кто ваше недоумение, но я решаюсь вам сказать, что это может сделать не какая-нибудь земная логика, а Сам Христос.

Сам Христос, пострадавший для спасения и инородцев и повелевший апостолам научить вся языки, – Сам Христос может и вам, князь, напомнить, что инородцы – Его, Христовы, братья, нисколько не менее, чем мы, русские.

И что если русские люди истинно познают Отца Небесного, то и в инородцах увидят своих братьев, и любовь Христова заставит их хоть десять минут общей молитвы уступить и для инородцев. Очень грустно мне будет, если для вас, князь, мой язык будет не понятен.

Епископ Андрей.

В Цивильском уезде, вследствие сильнейшей засухи, погибли озимые хлеба. Можно было ещё надеяться на поправку яровых – если бы выпали дожди, но дождя с ранней весны не было. Население уезда крайне встревожилось. Большинство населения уезда чуваши, они существуют одним земледелием без знания каких бы то ни было ремёсел. От урожая зависит не только благосостояние их, но вообще всё в их жизни. Они уверены, что ни правительственная помощь, ни частная благотворительность не спасёт их от голода со всеми его последствиями: им памятны ужасы голода 1890 и 1891 годов. И вот они, пред лицом страшного бедствия, вспомнили, в сущности, не забытые ими общественные языческие мольбища с кровавыми жертвоприношениями, надеясь вызвать с неба дожди этим путём.

Стали доходить слухи, то из одной, то из другой местности уезда о совершении там жертвоприношений. На первых порах трудно верилось, чтобы ныне, в XX столетии, решались на такие чисто ребяческие попытки к умилостивлению неба, тем более что почти повсюду в уезде в приходских храмах и на полях были совершаемы молебствия от бездождия. Но слухи держались упорно: известно стало, что в центральных частях уезда, жители десятка деревень, крещёные чуваши устраивают совместные жертвоприношения, известные под именем Тук (чук). И вдруг я узнаю что в соседней с нами деревне варили жертвенную кашу, а с 21-го по 23-е мая представители жителей с. Ч. и деревни Т. при стечении многочисленной толпы народа, в ближайшей к селу рощице (остаток от прежней священной рощи) совершили усиленное языческое моление с обильными жертвоприношениями; были заколоты: 3 жеребёнка, 4 телёнка и до десятка голов мелкого скота. Всё это совершено среди белого дня чувашами более 200 лет уже крещёными. Здесь, в селе Чуратчикове, церковь существует с 1748 года и земская школа с 1864 года, но не взирая на это, жители села по ныне совершают языческие мольбища.

Грустный факт! Сама природа казалось благоприятствовала заблуждающимся людям: в 1-й день мольбища 21 мая, как-то сразу около полудня небо покрылось тучами и пошёл небольшой дождик, заставивший тёмных людей убедиться в силе их молений настолько, что когда местным причтом устроен был крестный ход в поля, в противовес языческому мольбищу, то очень немного людей явилось в церковь, несмотря на то, что день быль воскресный (23 мая), и ещё меньше присоединилось к крестному ходу. Не подействовала и проповедь священника.

Но настоящего дождя всё нет, призрак неумолимого голода приближается, и чуваши упали духом. Теперь было бы самое благоприятное время для пастырей церкви убедить несчастных чуваш в ничтожестве их языческих молений и в греховности их, и призывать их к покаянию. Да, – пора уж! Давно пора!

Между тем духовенство уезда менее всего могло ожидать проявления язычества в такой резкой форме среди так давно крещёных и официально православных чуваш.

Помнится, даже поговаривали о желании упразднить должность уездного противоязыческого миссионера. Многие находили также лишним совершать богослужение на инородческом языке, а на практике действительно в большинстве инородческих приходов уезда оно и не совершается. Замечательно, что даже в таких громадных, чисто инородческих приходах, каковы с. Шихазан и др. не совершается богослужение на инородческом языке; так говорить ли о смешанных приходах, каковы: с. Ивановское и др., в коих, однако, огромное большинство прихожан – инородцы, в этих приходах и помину нет о языке инородцев. Инородцы этих приходов, как и в других, конечно, не свободны от языческого образа жизни и языческих убеждений, но о них не принято открыто говорить, а тем более писать. Редкие причты признают, что прихожане их не совсем настоящие христиане.

И вот, кажется мне, не только приходские храмы, но и местные монастыри могли бы служить училищем благочестия для мирян, если бы в них совершались богослужения на понятном для инородцев языке. Такие монастыри как Цивильский и Кошлоушский могли бы много содействовать пастырям в их апостольском деле просвещения чуваш, если бы в них службу отправляли хотя бы отчасти на чувашском языке. Почему же в самом деле в них не употребляется инородческий язык, природный для окружающего населения?

Следует убедить монастыри и приходское духовенство в необходимости употреблять инородческие языки при богослужении, хотя бы ради собственной материальной пользы, если о духовной приходится умолчать. Разумеется, в том случае, если приход состоит из инородцев или монастырь находится близ инородцев.

Чувашам, всё ещё не усвоившим сущности христианства, вероятно, предстоит одна страшная опасность – столкновение с исламом и погибель в его омуте. Как ни удивительно такое предположение, но удивляться не приходится, если принять во внимание, что и самая отдалённая от татар чувашская деревушка не избавлена от нашествия татар в виде мелких торговцев, коробейников и торговцев дешёвой рыбы, составляющей лакомство для чувашей. Вот эти самые татары и есть самые искусные проповедники ислама, пред которыми трудно устоять чувашам.

Часто сельские причты удивляются, что чуваши, самые аккуратные плательщики руги, вдруг перестают платить ругу и стараются уклониться от посещения храма Божия. Да и трудно бывает иногда духовенству угадать истинную причину сего, хотя дело объясняется часто очень просто: чуваш, подпав под влияние еженедельно приезжающего к нему татарина, постепенно отвыкает от христианского образа жизни, возобновляет языческие домашние моления, а при случае и общественные жертвоприношения, каковые ныне наблюдаются по всюду, и таким образом чуваш превращается снова фактически в язычника, а от язычества до магометанства всего один шаг. Татарин знает, что чуваша христианина не перетянешь легко в ислам, а язычника обратить в магометанство не представляет никакого труда.

Вот к чему ведут чувашей их языческие мольбища с кровавыми жертвами «Тук».

Д. С.

(Из «Волынск. епарх. Вед.»)

В Голодной Степи произошло небывалое торжество – вступление в мусульманство и свадебный обряд дочери переселенца-арендатора казённых участков к-на Харьковской губ., Ахтырского уезда, Афанасия Бовы с мусульманином-лавочником Абдулой Атабаевым.

Дочь крестьянина Бовы, девица около 16 лет (по словам знающих её – 15 л.), вышла замуж якобы по добровольному согласию, в чём и сделана формальная расписка с «приложением рук» нескольких крестьян-свидетелей.

Жених-сарт Абдула обязался выдать за новую жену христианку калым в 500 рублей, большую часть которого уже и выплатил отцу, который, говорят, сильно нуждался в деньгах.

Туземцы, жители Голодной Степи, весьма обрадовались такому торжеству – переходу православной в мусульманство, делали угощение родне жениха и невесты и увезли её в ближайший аул.

Сама невеста, новая мусульманка, ещё недели за 3 до торжества приготовлялась к восприятию новой веры и обрядов, ходила уже в костюме сартянки, закрывалась от мужчин, а ныне надела чадру и стала мусульманкой по всей форме.

Больше всего старались в этом деле родители новой мусульманки, видя перед собой калым в 500 рублей.

Соседи и другие, знающие крестьянина Афанасия Бова, заверяют, что дочь здесь почти ни причём, а всё дело рук отца, который за 500 рублей продал сарту свою дочь.

История высокогнусная. «Свобода вероисповедания» повела к тому, что невежественные и наглые люди стали торговать совестью своих родных детей.

30 августа во Владивостоке крестились 125 корейцев.

6-го сентября – крестились 100 корейцев там же.

1-го сентября в Никольске Уссурийском приняли св. Крещение 200 кор.

И в разных местах епархии Владивостокской за прошедшее лето просвещены св. Крещением до 400 человек. Таким образом без преувеличения можно сказать, что тысячи корейцев ныне принимают св. Крещение.

К сожалению, местные русские власти держатся очень странной политики по отношению к этим православным инородцам. Местные русские власти немецкого происхождения, конечно, нисколько не ценя православия и вообще не обращая внимания на религиозную сторону жизни китайцев, японцев и корейцев, гонят православных корейцев в Китай. – Таким путём:

1,      Россия лишается надежнейшего православного элемента населения.

2,      в Китае создаются корейские поселения из людей, обиженных Россией и, конечно, не очень к ней расположенных.

И повторяется там, в далёкой русской окраине, обычная русская ошибка: не отличаем мы своих друзей от врагов и, оскорбляя первых, получаем полное презрение вторых. Этого достигают и те, кто смешивает всех инородцев в одну кучу и всех их заодно величает «жидами». Такое разрешение инородческого вопроса, конечно, ни к чему хорошему нас не приведёт.

Е. А.

Училища Благочестия

на крещёно-татарском языке,

издание Трехсвятительского Крещёно-Татарского Скита. Желательно распространение этого издания среди крещёных татар Вятской, Уфимской и Оренбургской губерний. – Об этом просит и Братия Крещенского Скита, затратившая на издание большую сумму. Цена одного выпуска от 15 до 25 копеек.