№ 50. Сотрудник Братства св. Гурия. 16 октября 1910 года

(20 Сентября 1910 г.).

Возлюбленные о Христе преподобные отцы и все боголюбивые братия-христиане!

С великой благодарностью к нашему Архипастырю, высокопреосвящ. Архиепископу Никанору, принял я от Его Высокопреосвященства поручение открыть в Царевококшайске местный отдел Казанского Братства свят. Гурия. Мне Господь таким образом благословляет осуществлять мало-по-малу мою заветную мечту, чтобы церковное дело святой миссии православной было не делом одного духовенства, а предметом общецерковного попечения и сыновней любви православных христиан к общей нашей Матери – св. Церкви.

Но я счастлив вдвойне, возлюбленные отцы и братия: мне приходится здесь в вашем богохранимом граде не столько насаждать новое дело, сколько продолжать начатое вами уже года два тому назад. Я имею в виду ваш Царевококшайский Миссионерский Кружок. Правда, он был мал, его деятельность была скромна, но он всё-таки был, он осмелился быть тогда, когда в других местах ещё ничего не было. И я счастлив сообщить вам, что скромная деятельность вашего Миссионерского Кружка послужила для меня наиболее убедительным аргументом для тех, кто искренне недоумевал, можно ли в уездном городе организовать что-либо подобное. На такие недоумения я отвечал: «можно», и указывал на ваш миссионерский кружок...

Ныне, ввиду полной тождественности задач Миссионерского Кружка и Братства свят. Гурия, а равно и одинакового состава обоих учреждений, – первый должен, очевидно, прекратить своё существование, и это тем более обязывает меня принести вам, инициаторам и участникам этого миссионерского начинания, искреннюю благодарность и пожелать вам успеха в новом вашем деле.

Но сейчас вы начинаете своё дело при самых лучших обстоятельствах. И прежде всего вас должно одушевлять сознание, что вы – не одиноки; если вы решились в своё время начать дело своего кружка, так сказать, на свой риск и приняли его на свою нравственную ответственность, то ныне, – вы это уже знаете, – ваш Царевококшайский отдел Братства свят. Гурия открывается пятым⁵⁷ и, – это вы ещё лучше знаете, – Высокопреосвящ. Архипастырь наш, Владыка Архиепископ Никанор, и к самому Братству свят. Гурия и к его Уездным Отделам относится с исключительным Архипастырским вниманием и благоволением. Таким образом по милости Божией успех ваш как будто обеспечен: нужно только молиться Богу и просить Его св. помощи.

Есть и ещё одно обстоятельство, которое вам, скромным приходским деятелям, должно влить много бодрости и одушевления в вашем церковном деле. Чтобы быть понятнее, я прямо иллюстрирую свою мысль след. примером. Великий создатель сильной своим патриотизмом Германии (Бисмарк) говорил, что Германскую империю сделал грозною для врагов и славною народный учитель.

Наши русские учителя и особенно инородческие по своему кругозору не могут ещё быть такими великими создателями русского народного одушевления ни в церковном, ни в гражданском отношении... И вся эта обязанность должна ещё долгое время лежать на руководителях этих учителей, на воспитателях и охранителях молодой России на г.г. директорах и инспекторах народных училищ. Эти две должности наиболее близкие к народу должны ныне стать рядом плечом к плечу с духовенством в деле воссоздания величия святой Руси и вести богатый духовными дарованиями русский народ по пути его возрождения во всех отношениях. Это будет и осуществление идеи о союзе Церкви с государством – не только в бюрократическом Петербургском понимании этой идеи, но и на самом деле. А если народный учитель будет стоять на пути народа, когда народ идёт в храм Божий, и будет издеваться и над храмом, и над народными святынями, – то это будет началом конца нашей родины. И вот сейчас здесь я счастлив приветствовать и г. Директора Нар. Училищ нашей губернии и г. Инспектора вашего Царевококшайского уезда. Пусть этот добрый пример воспитателей народных послужит убедительным для г.г. народных учителей, и пусть эта великая армия тружеников народных в Казанской губернии будет среди народа великим оплотом не иной какой-либо культуры, как культуры христианской любви. Приношу благодарность г. Директору Нар. Училищ М. Н. Пинегину и всем представителям М. Н. Просв. за их участие в нашем сегодняшнем скромном торжестве.⁵⁸

Перехожу к перечислению тех способов, которыми может быть достигнута общая наша цель.

Но их перечислить невозможно! Как нельзя предусмотреть жизнь во всех её подробностях, как жизнь не поддаётся даже фотографии, так нельзя перечислить и виды церковной взаимопомощи и нравственной взаимной поддержки, – а дело миссии ведь и есть по существу своему нравственное одушевление ближнего на духовный подвиг.

Я напр. знаю одну вотскую деревню, в которой живёт юноша, почти мальчик, лет 16, единственный и прекрасно настроенный грамотей на всю деревню, очень удалённую от приходского храма. Этот юноша может быть при опытном и внимательном руководстве прекрасным миссионером. К сожалению, местный батюшка сам думает менее всего о миссии. Но если подобные ещё почти дети будут сотрудниками нашей миссии, то дело у нас быстро пойдёт вперёд.

Вот вчера крестьяне прихода с. Шапов, Царевококшайского, уезда мне заявили о своём твёрдом решении прекратить винопитие. Они просили моего на то благословения. Это, отцы и братия, великое начало! Если люди начинают трезвую жизнь по религиозным побуждениям, то есть надежда, что они и выйдут победителями над своей ужасной страстью. Вот дайте этим Шапинским трезвенникам возможность их одушевление религиозное передать в ближайшие приходы, сделайте их миссионерами трезвости, научите их, дайте им возможность их убеждением поделиться с теми, кто ещё не сознает всего ужаса алкоголизма. А наше народное пьянство достигает громадных размеров и имеет страшные последствия: пропивается совесть народная, народ теряет свой облик человеческий, становится неспособным к пониманию высших целей жизни, становится в полном смысле слова атеистом. Я лично видал этих атеистов из народа, – страшные типы, кроме великих бед никому ничего не обещающие.

Вот какое огромное поле для нашей миссионерской деятельности нам открывается... Да и вообще в нашей русской жизни нет угла, в котором не нужно было бы воздействия Церкви и её служителей в самых разнообразных видах и способах воздействия на окружающую среду.

Но мы должны твёрдо усвоить только одну истину, что русские православные люди должны идти во главе жизни, а не отставать от неё, как это замечается сейчас. А этими православными силами должно руководить выдержанное во всех отношениях духовенство, безусловно требовательное к себе и не подающее никаких поводов к каким-либо упрёкам.

Я указал уже, что сотрудниками у духовенства могут быть все; даже и детей нужно приучать к сознательному и радостному служению Церкви. Но есть и правительственные учреждения, которые могут быть использованы в церковных целях, – напр. имеющие большую будущность кредитные товарищества. Они должны развиваться под руководством духовенства, вернее: духовенство должно взять их в свои руки, чтобы доказать, как христианская идея о любви к ближнему и помощи ему может осуществляться в жизни.

И удивительно, как наше духовенство косно, как оно мало проявляет инициативы в жизни. Между тем враги наши не дремлют, обнаруживая в своих действиях не только энергию, но и большое остроумие и даже планомерность. Напр., в Мамадышском уезде, как я уже сообщал в «Сотруднике Братства свят. Гурия», все мельницы находятся в руках магометан; это дело замечательное по своему хитроумию: никто ведь не объедет мельницы, всякий должен быть её посетителем. И всякий, таким образом, сам добровольно попадает в атмосферу, не только чуждую христианству, но и враждебную ему.

Но совершенно так же в других местах, напр. в Саратовской губ., мельницы захватываются сектантами; а один из священников, здесь присутствующих, мне говорил, что кугосортинцы устроили общими силами своему вожаку кузницу, чтобы через неё влиять на окружающее инородческое православное население. Я это вам сообщаю для того, чтобы доказать, насколько мы должны быть умудрены и знанием жизни, и житейскою практичностью, – своего рода: змеиной мудростью, и готовностью всеми мерами охранять свою паству.

А ныне открываемый здешний отдел Братства свят. Гурия да послужит вам всем лучшим средством к изучению жизни, вас окружающей, и к изысканию способов церковного на неё воздействия.

Будем молиться Богу, чтобы Он умудрил всех нас создать «стены Иерусалимские» для охраны всех немощных духом от всякого вражеского нападения. Пусть эти стены будут утверждением церковной истины и христианского благочестия. А все мы, кому вверено духовное стадо Христово, да станем на Божественной страже, и да не погибнет из этого стада ни одна душа, искуплённая пречистой Кровью Христовой.

Епископ Андрей.

(Окончание⁵⁹).

Вышеизложенные факты и наблюдения показывают, что монастыри наши в том виде, в каком они устроились и существуют в настоящее время, не могут удовлетворять задачам и целям миссионерского служения среди инородцев. Для того, чтобы они были полезными учреждениями в миссионерском деле, нужно их приспособить к этому, руководствуясь, между прочим, нижеследующими мыслями и соображениями:

1)      Необходимо, чтобы миссионерские монастыри устраивались по образцу древних русских обителей. Во святых обителях в древности процветало прежде всего искреннее благочестие, и это необходимо и теперь в обителях инородческих. В старину русские монастыри были богаты только внутренними духовно-нравственными силами, добродетелями благочестивых и смиренных иноков, их молитвой, трудолюбием и деятельной любовью к ближним; по внешнему же своему виду они были очень просты и бедны, и вот таким именно и должен быть в настоящее время монастырь для простых младенчествующих в вере инородцев. Но древние русские монастыри, не смотря на свою простоту и бедность, были главными рассадниками истинного христианского просвещения в народе и имели великое религиозно-нравственное влияние на современное грубое общество; такое же влияние должны иметь и теперь обители на окружающих тёмных наших инородцев.

2)      Многие инородцы Волжско-Камского Края, между которыми много и некрещёных, не знают ещё истинного Бога и истинной веры в Него; а остаются в языческих заблуждениях, поклоняются киреметям и другим ложным богам. Не мало между ними и склонных к мусульманству. Необходимо нужно поскорее дать им христианское образование; повсеместно распространить и утвердить между ними православную веру, обогатить, облагородить ум, сердце и жизнь их христианскими понятиями, чувствами и православными добрыми обычаями. Это представляется тем более необходимым для инородцев, что те из них, которые живут в соседстве с татарами-магометанами, постоянно подвергаются опасности со стороны ислама. Чуваши, черемисы и вотяки нередко делаются добычей тайной и явной пропаганды всюду проникающих хитроумных магометан. И потому в высшей степени необходимо, чтобы иноческие обители среди инородцев были твёрдыми опорными точками в борьбе с мусульманством, где инородцы могли бы найти себе нравственную поддержку и защиту против грозной всепоглощающей силы ислама.

3)      Всякая инородческая обитель должна быть светочем истинной христианской жизни и благочестия, в полном смысле этого слова. Благочестие здешних подвижников всегда должно быть искренним, а не лицемерным, жизнь их по нравственной чистоте и святости должна быть по возможности выражением высокого учения Христа Спасителя. Обитатели инородческих монастырей, посвятившие себя на служение Богу и ближним, постоянно должны помнить слова Божественного Учителя: «Вы – свет мира. И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляла Отца вашего Небесного... Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдёт праведность книжников и фарисеев, то вы не войдёте в Царствие Небесное» (Матф. 5:14, 16, 20).

Иноки инородческой обители всеми силами души должны стремиться к исполнению этой заповеди.

4)      Для образования инородцев устраиваются миссионерские, церковно-приходские и друг. начальные школы, в коих преимущественное внимание обращается не на светские предметы, а на преподавание Закона Божия. Но там, в школе учат больше словами и книгами. Монастырь же должен проповедовать христианскую веру не словом только, как в школе, но по преимуществу делом и жизнью. Здесь все правила христианской жизни должны проявляться во всей полноте и силе живым, видимым и понятным образом.

5) Инородцы, как люди мало развитые и грубые (как и русские простолюдины) придают большое значение внешним достоинствам монастыря. Подвижники инородческих монастырей должны быть носителями духовно-нравственной силы и своими нравственными подвигами, своим воздержанием и благочестием возбуждать в народе уважение к себе и вызывать подражание. Тогда духовно-просветительное влияние их на инородцев будет очень велико; религиозные инородцы в такую обитель будут приходить со всех сторон и будут получать здесь духовную пищу и благодатное утешение для своей души.

6)      Во всех монастырях, назначенных к миссионерскому служению среди инородцев, церковное Богослужение должно совершаться и пастырское поучение должно произноситься обязательно на местном инородческом языке. Это необходимо для религиозного назидания и воспитания инородцев, как обитающих в монастыре, так и приходящих в него. Богослужение на родном языке, когда оно совершается правильно, при участии хорошо организованного хора певчих, весьма нравится инородцам: они от души восторгаются им и любят его.

7)      При миссионерских монастырях и общинах необходимо нужно завести начальные школы, в коих инородческие дети, особенно девочки, учились бы христианской грамоте, русскому языку и, под благодатным обительским покровом, воспитывались бы в православных христианских понятиях и правилах, чтобы по выходе из школы распространять и вводить их в своих деревнях и семьях, в которых, в большинстве случаев, отсутствует христианское воспитание.

8)      При всех миссионерских монастырях и общинах необходимо устроить склады книг религиозно-нравственного содержания на инородческом языке. В каждом монастыре должны быть свои книгоноши, обязанные ходить по инородческим селениям с книгами для распространения их в народе. Во время остановок в деревнях, книгоноши могут беседовать со своими сородичами о всём добром и полезном, читать Евангелие и душеспасительные книги на инородческом языке. Особенно это нужно в таких глухих деревнях, где языческие суеверия остаются в силе и где есть язычники или магометане.

9)      Желательно, чтобы при монастырях были устроены больницы или, по крайней мере, амбулатории с аптечками, для оказания бесплатной медицинской помощи приходящим больным. Желательно также иметь здесь богадельни и приюты. В этих благотворительных учреждениях уход за больными и старыми людьми возлагается на иноков, как особый вид послушания. Средства на учреждение и содержание благотворительных заведений при монастырях составляются из доброхотных пожертвований и тех пособий, которые могли бы ассигновать местные земства из своих источников.

10)      Главнейшие обязанности подвижников миссионерских монастырей и общин определяются тремя понятиями: Молитва, труд и дела милосердия. Братия и сестры в этих монастырях должны содержать себя своими трудами, для чего отводятся им земельные угодья в достаточном количестве. Земли обрабатываются самими монашествующими, но не наёмным трудом. Монашествующие лица и послушники ни в каком случае не должны отлучаться из своих обителей в города и сёла с кру́жками для сбора пожертвований. Теперь в больших городах нередко приходится видеть молодых девиц-послушниц, которые с кру́жками на руках ходят по всем местам для собирания грошей и видят всякие безобразия. Этого не должно быть в инородческих монастырях. В Казани во время миссионерского съезда на улицах немало попадалось очень молодых послушниц, ходивших со сборными кружками. Одна из них оказалась чувашка; она послана собирать пожертвования на монастырские нужды начальством одной инородческой женской обители. По её словам, ей весьма тяжело ходить по городу, где приходится ей слышать от негодяев и пьяниц всевозможные оскорбления; в действительности ей 18 лет, но в паспорте умышленно ей пишется 25 лет.

11)      В отношении управления, инородческие монастыри подчиняются епархиальному начальству; общины же могут находиться в заведывании епархиальных комитетов Правосл. Миссионер. Общества, или же других религиозно-просветительных обществ, председательствуемых и покровительствуемых местными преосвященными архипастырями.

Вот те мысли и соображения, которые следует принять во внимание при устройстве миссионерских монастырей и общин; – в противном случае едва ли можно будет ждать от них желаемых успехов в миссионерском деле среди инородцев.

Заканчивая настоящую статью, я считаю необходимым заметить, что, по моему пониманию, нет никакого основания и нужды называть миссионерские монастыри «Русско-Инородческими». Сила монастырей не в названии их, а в целесообразном устройстве и благотворном христианском влиянии их на инородческое население. Что же касается того, что в инородческих монастырях должно быть «русское ядро», то это пожелание, мне кажется, тоже не имеет для дела особой ценности. Тут под словом «ядро» я разумею монастырских настоятелей и старших братий. Мне представляется, что во главе инородческих монастырей должно быть поставлено лицо прежде всего разумное, опытное, испытанное и вполне благонадёжное, с достаточным образованием, непременно хорошо знающее не только язык, но и всю жизнь инородцев, а главное сердечно расположенное и благожелательное к инородцам; по происхождению своему настоятель монастыря может быть или русский или инородец соответствующего племени. Мне думается, что термины «русско-инородческий» и «русское ядро» нисколько не прибавят силы миссионерскому значению инородческих монастырей. Миссионерское служение – дело весьма высокое, апостольское и святое, оно выше всяких национальных, политических интересов и расчётов. В это дело не должны бы вмешиваться земные мирские интересы и выгоды. Там, где рассуждают о том, кто должен быть господином, и кто рабом, нет и не может быть дела Божия⁶⁰.

Священник Даниил Филимонов.

Весьма отрадное явление представляют собою женские группы, образовавшиеся в г. Казани на почве религиозного единения и труда. Дай Бог, чтобы их пример вызвал соревнование в других больших центрах нашего обширного отечества. Оттуда они могли бы шире распространять своё благотворное влияние, получая в то же время все необходимое для своего развития. Но в чём будет выражаться их влияние и как оно будет распространяться? В этом приходится отчасти разойтись во мнении с автором доклада Казанскому Миссионерскому Съезду «О призвании женщины на служение миссии».

Имея образец работы католических женщин, посвятивших себя на служение миссии, О. Ермолаева, хотя и говорит, что православие не нуждается в заимствованиях, тем не менее намечает ту именно непосредственную деятельность, в которой и исчерпывается в католичестве всё значение женских миссионерских обществ. Там возникновение этой организации совершенно естественно и является необходимым добавлением в церковной жизни; у нас же уже имеется готовая организация, какой нет в католичестве. В этом отчасти наша сила, а иногда и уменьшение силы. Что значат 8 или 10 женщин, принадлежащих к миссионерскому обществу, на огромном пространстве целого района епархий, когда у нас в одном благочинии до тридцати матушек, а во всём уезде их сто и более? Хорошая матушка является благодетельницей в своём приходе и помощницей для мужа.

Но, к сожалению, большинство из них не возгревают идеализма у своих батюшек, а наоборот расхолаживают их и лишь заняты домоводством и накапливанием имущества. При объезде черемисских приходов пришлось познакомиться с матушкой, которая чистосердечно признавалась, что она всем существом своим до того ненавидит черемис, что с ней делается дурно, когда она бывает вынуждена с ними разговаривать, поэтому она старается не пускать их даже во двор священнического дома. Понятно, что черемисы платят ей такой же нелюбовью, в чём пришлось убедиться из разговоров с ними. По воскресениям и в другие праздничные дни в этом приходе в церкви бывают только священник, псаломщик и староста.

Интересно, что бы тут могли сделать, принадлежащие к женскому миссионерскому обществу? В настоящее время влияние матушек очень часто проявляется в самом беззастенчивом нарушении постов, переходящем в обычай⁶¹. В одной из епархий, где мне пришлось довольно долгое время жительствовать, везде, где только не доводилось бывать у духовенства, не только в обыкновенные среды и пятницы, но и великим постом в эти дни угощали коровьим маслом, сметаной и творогом, оправдываясь чаще всего просто шуточками или детскими рассуждениями, вроде того, например, что «обидеть или оклеветать кого-нибудь это большой грех, а скушать вместо невкусного и вредного масла немного сливочного – в этом нет никакого греха». Всё это, очевидно, происходит от недостатка правильного религиозного воспитания и сознания необходимости быть в единомыслии и согласии со всей Церковью, с бесчисленным сонмом святых. В добавление к этому можно привести ещё несколько весьма характерных примеров из нашей практики.

Братия в одной обители жаловались, что хотя им назначили учителем монастырской школы самого лучшего, благонравного и наиболее религиозного из всего семинарского выпуска, который добивался уже священнического места, но неожиданно для всех произошла неприятность. Учитель этот наговорил дерзостей некоторым монашествующим, когда настоятель монастыря запретил, чтобы в постные дни учителю готовилось хотя бы и из его провизии мясное кушание на монастырской кухне. Одно время, посещая довольно часто семинарскую церковь, приходилось не мало удивляться, что в ней никогда не видно было ни одной матушки, никого из преподавателей, за исключением инспекции. Причина этого вскоре стала весьма понятной, когда однажды после воскресной всенощной пришлось посетить одного из преподавателей. У него оказались ещё другой преподаватель и две матушки, причём все с большим азартом играли в карты. Таким образом, когда мы печалимся о недостатке церковной дисциплины среди мирян, оказывается, что у самих насадителей церковности религиозные начала сильно ослабели. Аналогично этому невольно вспоминается жизнь одной знакомой семьи. Когда в ней родители укоряли младшего сына за его постоянные шалости, то он обыкновенно отвечал им: «сами виноваты, если так воспитали». И действительно, как мирянину приобрести правильные понятия, когда его не воспитывают в церковном духе.

Возьмём для примера хотя бы библиотеки в наших учебных заведениях. Имеются ли при них отделы для духовного и религиозно-нравственного чтения? Нет. Между тем молодёжь жаждет чтения и, при теперешнем обилии материала, нуждается, чтобы её руководили в этом. Без руководства поневоле многие теряют напрасно дорогое время и зачитываются Майн-Ридом, Жюль-Верном, Пинкертоном, Поль-де-Коком и т. п. Даже получившие аттестат зрелости очень часто вовсе не подозревают, что Церковь имеет ещё иные богатства кроме тех, с которыми их так тщательно знакомили, заставляя наизусть заучивать непонятные тексты в связи с трудно запоминаемыми ответами и вопросами. Сколько чудных образцов святоотеческой литературы, подобно, например, грозным словам Ефрема Сирина о втором пришествии Спасителя, об Антихристе, о кончине мира, или подобно поучениям Иннокентия Херсонского – и всё это остаётся в неизвестности. С грустью вспоминается, как однажды, когда потребовалось достать творения Ефрема Сирина в русском переводе, их не оказалось даже в духовной семинарии.

Стало-быть, можно предполагать, что во всей епархии не было творений этого великого христианского гения, тогда как православие тем именно и сильно, тем и отличается от прочих христианских исповеданий, что находится в наибольшем единении со святыми отцами, черпая от них для себя силу и красоту. Как необходимо поэтому, чтобы в каждом уезде были хотя бы по одной подвижной библиотеки для религиозно-нравственного чтения. Заведующие такими библиотеками могли бы быть в то же время и миссионерами или проповедниками, пока у нас не заведутся в приходах постоянные библиотеки и постоянные миссионеры.

Коснувшись вкратце некоторых печальных сторон нашего религиозного развития, невольно приходится пожелать, чтобы благочестивые труженицы на ниве Господней помогли пробуждению в нашем отечестве христианского самосознания вместе с жаждой к его удовлетворению, то есть к стремлению потрудиться для Господа. В этом и будет возможная для них главная заслуга и значение. Но как же достичь практического осуществления этих идеалов? Прежде всего через единение между разбросанными отдельными силами. Примером этого до некоторой степени являются те же недавно образовавшиеся женские группы. Несмотря на всю их незначительность, они всё-таки действуют, становятся известными, заставляют считаться с их мнениями. Не говоря уже об издании «Сотрудника» и об иных проявлениях деятельности, уже самый факт единения есть немалое дело и является проповедью того, чего у нас чаще всего нет и что так необходимо во всех отношениях. Хорошие примеры очень полезны и отсутствие их причиняет всегда большой ущерб в духовной жизни.

Мы уже говорили, что у нас есть готовая женская организация, – матушки. Большинство из них безусловно самые лучшие из русских женщин. Несмотря на это, влияние матушек в церковной жизни вообще мало заметно и нисколько не увеличивается от того, если они собираются вместе. Причина этого очень простая. Им в большинстве случаев неизвестны примеры и требования, чтобы женщины, собравшись вместе, занимались чем-либо иным, кроме как сплетнями или соперничеством.

Полную противоположность обычной будничной пошлости и составляют образующиеся новые группы женщин. И, если они в отдельности становятся уже заметны в своей полезной деятельности, то очевидно, что это значительно увеличится, если группы станут объединяться. Тогда издаваемый ими печатный орган, очевидно будет иметь более обширную программу, большее разнообразие содержания и, что особенно важно, наибольшую независимость от отдельного влияния. Существование такого органа крайне необходимо, как для удовлетворения духовных потребностей, так в особенности для влияния на существующие издания, хотя-бы, например, для оживления академических органов. Ещё, как на предмет деятельности для объединённых женских групп, можно было бы указать на устройство образцовой женской православной школы. Существующие почти всегда носят отпечатки казёнщины или же коммерческого предприятия. Уже программы обучения и выбор педагогов в большинстве случаев заставляют желать многое иное.

Интересно воспоминание высокообразованного человека, в начале окончившего классическую гимназию. Он с волнением рассказывал о том нравственном мучении, которое доставляло ему изучение некоторых предметов, например светской литературы и повестей из жизни богов, в особенности, когда этим предметам предшествовали уроки по Закону Божию. Христианская душа неиспорченного юноши искала правды, хотела слушать поучения святых, любоваться их нравственным обликом, а её заставляли изучать ложь и разную гадость. От этого происходили внутренняя борьба и недоумение... С одной стороны послушание, уважение к наставникам – и вдруг требование этих самых наставников изучать то, что противно христианской нравственности. Вопреки своему мировоззрению и внутреннему чувству приходилось читать романы, переводить языческие повести, делать характеристики мнимых героев, по долгу останавливаться и разбираться в том, о чём Апостол Павел и говорить запрещает.

Интересно, как в этом отношении мог бы проявить себя женский православный гений, свободный от разных вредных влияний? В политической жизни, благодаря существованию групп, участие русских женщин тоже могло бы быть плодотворнее. В годину испытаний, когда революционная буря колебала наши устои, то, к стыду для русских женщин, их благоразумного голоса мало было слышно. Конечно, это могло происходить вследствие природной женской слабости или от неожиданности, с какой нагрянула буря, отчасти от разрозненности, которая почти повсеместна в нашем обществе, но вероятнее всего происходило от тех же причин, которые и теперь поддерживают настроение недостаточно религиозное и не патриотическое.

Да – нужно, чтобы на всё это было обращено должное внимание, потому что только тогда может вполне получиться торжество православия. Помоги, Господи.

О. Пантелеймон.