№ 47. Сотрудник Братства св. Гурия. 26 сентября 1910 года

Мы удивляемся, что теперь наступило такое время, что православные инородцы отпадают от святой Церкви. И во всём мы склонны обвинять наше время. А кроме «времени», конечно, виновато наше «правительство»; – спросите любого нашего консерватора, почему у нас в жизни такая путаница, такое неустройство, и вы получите ответ: «что это начальство смотрит; и зачем эти свободы придумали; всё го́ре в них, одно только с ними беспокойство»...

И вздыхает русская беззаботность над этими свободами и беспечно ожидает; «когда это наше начальство опомнится и отберёт назад все эти свободы?» – И продолжает русская беззаботность по-прежнему сидеть без дела и во всех несчастиях своих во всём обвинять других.

Но переходим к нашей теме, – о современных обязанностях православных христиан ввиду отпадений от православия многих тысяч крещёных инородцев. Это, действительно, тяжкое горе, и все православные христиане должны в этом горе и его причинах очень разобраться, чтобы снова его не приходилось переживать.

Почему, в самом деле, отпадают от православия православные христиане?

Почему многие колеблются?

Это происходит и произошло по двум причинам; первая, конечно, та, что они сами плохие христиане, а вторая – что они живут среди дурных христиан.

Посмотрите вокруг себя: где христианская жизнь? Где христианское убеждение? Можем ли мы указать в жизни, в простой обыденной обстановке, такого человека, который бы знал Христову православную веру и умел её защищать, который, так сказать, «постоял бы за Церковь Божию».

Ещё среди простого русского народа можно найти таких людей: можно найти даже среди инородцев крещёных, которые всегда готовы некрещёным братьям своим по крови сказать хоть немного о Боге, о Спасителе, о Пресвятой Богородице, о спасении души...

Но пойдите в город, посмотрите на жизнь нашей интеллигенции, всего нашего общества. Какое отношение этих христиан по имени, но не по жизни, – какое их отношение к Церкви? – Да никакое! – Святая церковь, святые угодники Божии – сами по себе, а эти, так называемые христиане – сами по себе. – В храме Божием идёт молитва утренняя, эти христиане спят; в храме Божием идёт молитва вечерняя, эти христиане «кушают». В храме всенощное бдение, а у этих христиан «болят ноги», они не могут стоять в церкви и едут в театры, в концерты, на балы. И так во всём и всегда! – А на этих «образованных» людей смотрит наш народ... Видят этих «образованных» людей и наши инородцы, или отыскивающие работы в городе, или очень нередко наблюдающие своё «начальство», ничего общего с Церковью Христовой и храмом Божиим не имеющее.

Среди кого же приходится жить нашему русскому народу и нашим, так называемым, инородцам? Что они видят у тех, кто выше их? Что они слышат о Церкви от тех, кто должен был бы их учить?

Вот где одна из главнейших причин отпадений от святой Церкви! – Прошу прощения у читателя за резкость: мы все живём среди отпадений от Христа, от Его заповедей, от того Святого Духа, Которым жили праведники Божии и вся Святая Церковь.

Отпало от Церкви наше «интеллигентное» общество, за ним идёт русский народ, за русскими следуют инородцы...

Чего же удивляться? И разве собирают смоквы с терновника или виноград с репейника (Лук. 6:44)? – Разве около дурных воспитателей может получить кто-нибудь хорошее воспитание?

Так и инородцы, если отпадают от Церкви, то только потому, что плохо были научены и ещё хуже были воспитаны.

Но что же теперь нам, русским православным христианам, делать? Теперь – каковы наши обязанности по отношению к Богу, ко св. Церкви и к меньшей братии нашей?

Теперь мы должны прежде всего учиться и учиться. Мы должны пополнять своё убогое христианское мировоззрение. Всякий христианин должен твёрдо знать всё, что касается его христианского учения; он должен отдавать ясный отчёт себе и другим, почему он верит и живёт так, а не иначе, и почему необходимо думать и верить по-христиански, а не как-нибудь по-другому.

Выучившись, как мы должны верить, мы должны постараться жить по вере своей, т. е. так, как заповедала нам св. Церковь: во взаимопомощи и в чистоте христианского служения ближнему. Если этого не будет, если окружающие нас инородцы и люди неверующие – среди нас, христиан, не будут видеть Христа, то они будут только обвинять нас в лицемерии и, разумеется, в такое общество не пойдут.

Вот если направится наша собственная жизнь по заповедям Божиим, если мы сами будем исполнять обязанности, возлагаемые на нас нашим званием, то, с Божией помощью, может быть прекратятся и отпадения от Церкви нашей. И узнают люди, что с нами Бог и мы с Богом устраиваем жизнь свою...

А сейчас – видят ли они что-нибудь хорошее в жизни нашей? Могут ли они в ней найти что-нибудь назидательное?

Епископ Андрей.

(Из речи Н. П. Остроумова на Казанском Миссион. Съезде).

Религия народа, по существу своему, есть факт психологический: её зарождение, развитие и изменение происходят в глубине нашей души и составляют ."святое святых» её; поэтому миссионеру необходимо помнить и всегда иметь в виду, что беседа с язычником о перемене веры, если только не скользит по поверхности, если не происходит внешне на словах, непременно захватывает его душу, его чувство.

Вероятно, вследствие такой природы религии, история религиозных верований не раскрыла пред нами и не сохранила для нас того внутреннего процесса, каким сопровождались в народной жизни перемены религии. Но несомненно, что такие периоды сопровождались особым душевным возбуждением в народной массе, происходившим от неудовлетворённости души старой верой и искания другой, которая отвечала бы зародившимся душевным настроениям. Иначе проповедь новой веры не вызывала бы у староверов раздражения и не сопровождалась бы сердечным умилением у лиц, склонявшихся к проповеди о такой вере. Это особое душевное настроение и создавало ту особую духовную атмосферу, в которой совершались религиозные перевороты в народной жизни. Так без сомнения, было у евреев, у христиан разных национальностей, у арабов, магометан, у нас русских, в эпоху введения и распространения христианства; так должно быть и теперь у местных язычников.

Значит, для успеха миссионерской проповеди, среди них необходимо создать особую духовную атмосферу, которая бы окружала язычников и располагала их к перемене старой веры, веры отцов. А такую атмосферу может составить или христианское или мусульманское общество, которое окружает язычников. Этим соображением и должно быть объяснено то странное на первый взгляд явление, что в одних местах язычники известного племени более склонны к принятию христианства, а в других – того же племени – к принятию мусульманства. При этом становится ещё более понятным изречение Евангелия: «тако да просветится»... Значит, успех миссии среди язычников зависит не от личных только качеств проповедника, но и от окружающей среды, и потому мне представляется заслуживающим особенного внимания предложение Преосвященного Гермогена о необходимости поднятия «церковной дисциплины», – дисциплины не только внешней, но дисциплины самого духа современных христиан, их мыслей, чувствований и желаний.

При этом почтенный оратор упомянул, что «проезжавший через Ташкент один Лондонский каноник имел встречу с первым по знанию из ташкентских иноверцев Мухатдином хадрой, которому каноник предложил прочитать из св. Евангелия о нагорной проповеди. По прочтении указанных глав, англичанин его спросил: нравятся ли ему прочитанные места? Собеседник ответил ему с серьёзным выражением лица: «заповеди Христа святы и нравственны, но – ведь вы их не исполняете!».

«Нужно обратиться, прежде всего, к современному обществу, к самим себе: мы сами – язычники!»⁴⁸

(Протокол от 14 марта 1910 г.)

1910 года марта 14 дня члены Царевококшайского миссионерского кружка 1-го благочиннического округа, собравшись в монастырской церковно-приходской школе, под председательством благочинного, протоиерея о. Азановского, в соучастии ревнителей православия приходских кружков – села Цибикнура, Нурмы и Ронги, после пения молитвы Духу Святому – имели суждение о нижеследующем:

1)      В организованные кружком библиотеки в деревнях Нуж-яле, Ашламучаше, Кур-соле и Кугенере – выписать по 106 экземпляров книг религиозно-нравственного содержания от издательской комиссии училищного совета при Св. Синоде и 23 брошюры Булгаковского – против алкоголизма, причём расход по выписке книг в половинном размере – в количестве 49 руб. – просить игумена Мироносицкой пустыни о. Серафима – принять в счёт монастыря, на что бывший на собрании о. игумен изъявил своё полное согласие.

Библиотеки в указанных деревнях – в целях большей доступности их для местного населения – должны находиться на руках грамотных членов приходских кружков – под наблюдением и руководствам своих приходских священников.

2)      Касательно появившейся в селе Малом-Абаснуре личности, именуемой «пророчицей» – решено просить местного священника о. Андрея Черкасова принять с его стороны все, какие возможно, пастырские меры воздействия к вразумлению и обличению её и посещающих её» и в то же время следить за всеми её действиями, уведомляя о том кружок. Просить также и матушку о. Черкасова – ближе сойтись с названной личностью в целях более возможного доброго влияния на неё.

3)      Согласно предложению о. председателя, избрана в члены кружка настоятельница Царевококшайского женского монастыря монахиня Серафима.

4)      По заслушании доклада членов кружка – священника села Цибикнура о. Николаева, – священника о. Василия Петропавловского (села Нурмы), псаломщика села Цибикнура Иванова и крестьянина Гавриила Белякова о результатах беседы их с «кугу-сортинцами» в деревнях Кабак-соле и Нулс-яле, предложено терпеливое, любовное и снисходительное отношение к заблуждающимся и возможно частое собеседование с ними, а главным образом – с православными, надеясь и полагаясь на помощь Божию.

5)      Заслушав перечень бесед члена кружка лесника А. Клементьева, – проведённых им с крестьянами разных мест во время лесных работ, постановили выразить ему благодарность с пожеланием продолжать и далее это доброе дело, а в пособие ему выписать на средства кружка журнал «Воскресный день».

6)      Препровождённый в кружок о. уездным наблюдателем церковных школ священником А. Теминым, при отношении от 14 марта сего года за № 140, перевод начатков катехизиса по учебнику епископа Агафадора, сделанный учителем Эсекейкинской церковноприходской школы Т. Евсевьевым, – как первый опыт переводческих трудов учащих церковно-приходских школ – передать на предварительное рассмотрение в переводческую комиссию кружка.

В заключение собрания, о. председатель кружка, обратившись к членам приходских кружков, – как сынам православной церкви – убеждал их содействовать благим целям приходской миссии добрым словом и примером, для укрепления верующих и обращения на путь истины заблуждающихся, доводя обо всём, касательно их, до своих приходских священников

Собрание закончилось пением молитвы «Достойно есть»...

Председатель кружка, священник Алексий Азановский:

Делопроизводитель кружка, священник А. Темин.

Смотря на всё, даже на свою обувь и головной убор, исключительно сквозь религиозную призму, наши мусульмане ухитрились и в поступившем на рассмотрение Государственной Думы проекте о воскресном отдыхе для всех служащих видеть не только посягательство на религиозную свободу, но, horribile dictu⁴⁹, даже поругание своей религии. Отсюда их протесты, заявленные устно и печатно отсюда шум, поднятый ими в своих и в чужих газетах.

Жаль, что ни одна из мусульманских газет не хочет растолковать своим читателям те гуманные и экономические, а вовсе не религиозные основания, в силу которых Дума вынуждена будет, – мы в этом уверены, – установить по воскресениям праздничный отдых для всех служащих в торговых и других заведениях всех вероисповеданий. Будет ещё грустнее, если никто из мусульманской фракции и в Государственной Думе не воспользуется удобным случаем и публично не заявит, что правительство, устанавливая праздничный отдых для служащих, преследует исключительно гуманитарные цели, а вовсе не религиозные.

Не мешало бы нашим мусульманам растолковать и ту простую истину, что мера эта вызывается также и самыми элементарными требованиями справедливости, ибо она ограждает экономические интересы громадного большинства населения империи. Ведь, разрешая мусульманам или евреям торговать по воскресениям, правительство тем самым нарушит торговое равновесие в пользу незначительной части иноверных своих подданных. Это равновесие останется нарушенным и в том случае, если, вместо воскресений, мусульмане будут закрывать свои лавки по пятницам, потому что известно, что татары и вообще мусульмане почти ничего не покупают у русских, тогда как последние являются почти единственными покупателями некоторых татарских магазинов – галантерейных, фруктовых и др., а это с точки зрения торговой конкуренции и торгового равновесия весьма важно. При живом национальном самосознании, при развитии коммерческих способностей у русского торгового класса, быть может, не трудно было бы парализовать этот ущерб, но пока этого нет, государство обязано защищать интересы обижаемого большинства своих подданных – кто бы они ни были.

Замалчивая эту сторону дела, наши мусульмане выдвигают другую сторону – религиозную. Им ужасно не нравится, что христианское правительство выбирает для отдыха именно воскресные дни. «Почему этот отдых называется праздничным? – восклицает один мусульманин в «Казанском Телеграфе!»⁵⁰) Почему же для этого отдыха выбрано воскресенье – христианский праздничный день? Почему не избран, если уже речь идёт просто об отдыхе, какой-либо иной день»? – Эти вопросы предлагаются и теперь. С такими вопросами обратился недавно ко мне и старый мой знакомый мулла, по-видимому, либеральный человек, и я ему ответил следующее:

Праздничный воскресный отдых установлен для последователей Христа ещё в самом начале христианства, т. е. ещё до появления ислама и, во всяком случае, ещё задолго до включения мусульманских земель в состав русского государства. Русский народ, составляющий не только господствующий, но и многочисленнейший элемент в России, настолько уважает свои воскресные дни и так привык праздновать (отдыхать) в эти дни, что ни одно правительство не решится отменить воскресный отдых. Оставить же эти дни для церковного, так сказать, отдыха и назначить какой-либо другой, нейтральный день в неделю для всеобщего отдыха, как это проектируют некоторые мусульмане, это едва ли вы сами признаете возможным и справедливым хотя бы только с точки зрения торговой конкуренции и жизненных интересов государства и господствующего в нём элемента. Насколько я вас понимаю, вас смущают слова «праздновать, праздник», которые прилагаются к воскресным дням и в которых вы всегда видите указание на религиозный элемент. Но надо же, наконец, понять, что праздновать по-русски означает не только церковно чтить какой-либо день, но и просто отдыхать, ничего не делать. Для нас, христиан, слово праздник имеет то и другое значение, но для вас оно должно иметь одно лишь значение, – отдых. При таком взгляде на воскресный отдых не остаётся места для недоразумений. Так, по крайней мере, смотрят на это дело мусульмане, живущие в других христианских государствах и, в частности, в Англии и английских колониях, где воскресный отдых соблюдается всеми весьма строго. Так на это дело смотрят и все христиане, живущие в мусульманских государствах, где праздничными днями считаются не воскресные, а пятничные. В этом факте христиане, составляющие, напр., в Турции и Египте чуть ли не четвертую часть народонаселения, не видят никакого посягательства на свою религию, так как они хорошо понимают, что мусульманские правительства не могут в угоду своим христианским подданным праздновать (отдыхать) по воскресениям или другим нейтральным дням. Точно также должно поступать и русское правительство, если оно действительно заботится об экономических интересах большинства своих подданных и их национальных и религиозных чувствах.

Нейтральный.

В Совет Братства св. Гурия поступило интересное описание одного священника, характеризующее нашу свободу совести. Какая-то несчастная русская крестьянка пожелала выйти замуж за магометанина, а поэтому ей нужно было сделать законом установленное увещание. Вот это «увещание» и описывает священник с. Черебатырева, Чистопольского уезда.

Совет Братства свят. Гурия поручил мне увещание крестьянки Мариамны Маленьких, ходатайствующей о её переходе из православия в магометанство. Мариамна Маленьких три года уже живёт с Марасинским татарином Сафиуллиным, говорит по-татарски плохо. 1-го августа сего года, я был у означенной крестьянки, с псаломщиком Филипповым и кр. Сурманаевым, но, к сожалению, увещевать её не пришлось. Как только она вышла к нам, незаконный её муж татарин, узнав, с какою целью мы приехали, не дал ей говорить с нами: взял её за руку и втолкнул в избу. Потом, обратившись к нам, с дерзостью сказал: как вы посмели без моего позволения подойти к моему дому. Убирайтесь отсюда поскорее, мою жену уговаривать не смейте. Если вам нужно что, то требуйте через полицию. – Я сказал, что приехал сюда по приказанию Епархиального Начальства и Господина Губернатора... Но на крик татарина подбежали другие татары, которые со всех сторон окружили нас и начали кричать и ругаться. Один из них, по имени Киамутдин Саддаров подъехал прямо к нашему тарантасу и стал грозить кулаками и вилами (он ехал за снопами). – Что делать? Мы сели и поехали обратно.

Русские крестьяне из некоторых деревень близ г. Царевококшайска занимаются по зимам портняжничеством и среди черемис. Благодаря тому, что черемисские костюмы просты и из дешёвого материала, а сами черемисы не взыскательны, как бы ни было сшито, лишь бы можно было только надеть – решаются шить на них и подростки. Отправляются на заработки в ноябре и работают всю зиму до самой распутицы. От этих портных приводилось слышать много смешного и курьёзного, – а на самом деле грустного – из жизни черемис. Особенно много говорили о Мушеранских и Абаснурских черемисах. Каких только анекдотов не услышишь – бывало! Коснись же каких-либо – пороков рассказчиков и сейчас услышишь: «Это что, батюшка! А вот вы бы поглядели на Мушеранских черемис! Все нехристи, в церковь не ходят, постов не соблюдают, с женщинами живут без брака – не венчаются, грязны, слепы. В избах у них и коровы и телята, и собаки и поросята – все вместе. Котлы и чашки после еды сами не моют, а дают чистить собакам».

– «Вы то, как же? значит тоже к этому привыкаете?» – спросишь их.

– «Что же, батюшка, поделаешь! Начнёшь говорить, так сердятся: по неволе и привыкаешь».

И начнут на перерыв выкладывать, где, кто, что видел и что слышал. Скажут и про то, как один черемис пришёл к священнику и просит окрестить его младенца. На вопрос священника – «где же твой младенец?» слышит ответ: «а он, батюшка, у ворот стоит, лошадку держит.»

Или как один черемис в посте пришёл в церковь как раз в то время, когда причащались говельщики. Ничтоже сумняся подходит и он. Причастили и его. Потом он и говорит: «какой мой час (счастье), – пришёл и причастили, а другие целую неделю ходили».

Из разных таких рассказов в продолжении 15 лет, сложилось и во мне убеждение, что Мушеранские, Абаснурские и другие лесные черемисы весьма темны, не просвещены. И случалось себя утешать тем, что всё-таки живёшь среди сознательных христиан, которые видят в тебе «батюшку», наставника, близкого человека. Куда бы ни пришёл, с кем бы ни встретился, каждый с тобой приветлив, не видно, что он тебя чуждается, а считает своим, родным. И уже начала было назревать мысль о том, чтобы и кости свои сложить в этом приходе, среди любимых своих чад.

И вот, нежданно-негаданно, волей ли Божией⁵¹, или по стечению обстоятельств, вдруг получаю указ о переводе меня в село Мушерань. И всё во мне перевернулось. Упал духом. И что только ни пришлось перечувствовать!.. – А всё, что мне пришлось перечувствовать, передалось и на прихожан. Видя своих духовных чад, мужчин и женщин, старых и малых, – толпившихся с утра до ночи у меня на квартире с горькими рыданиями, почувствовалось мне, что я переношу трудную, тяжкую операцию.

И, с болью на сердце, с мрачными думами, пришлось выехать по назначению...

* * *

Село Мушерань находится среди леса. Этот лес большей частью сосновый. В селе 16 черемисских дворов. Одна изба ещё по-чёрному, курная. От Казани в 80 верстах, от города Царевококшайска в 70. От проезжей дороги в стороне, в глуши. Из села, кроме неба – не видно ничего, кругом лес. В селе церкви не было. Она сгорела в январе месяце 1909 года. Службы совершались в молитвенном доме. Предстояла постройка новой церкви. Лес из казны был выдан, подрядчик поряжен и фундамент под церковь сложен. Только средств для постройки было мало; нужно было изыскивать до 5 тысяч рублей.

Приход состоит из 20 деревень, разбросанных на расстоянии 5–9 вёрст от села. Прихожане черемисы, придерживающиеся язычества. Есть язычники и магометане.

Школ пять. Одна земская, две Братские св. Гурия и две церковно-приходские.

Приехал я в Мушерань 23 декабря. На другой день готовился сказать приветственное слово своим новым чадам.

В день Рождества Христова утреня началась в 6 часов, в церкви было человек 10. Казалось, что находишься где-либо на Камчатке, или в глуши Сибирской...

Благовест в пудовый колокол, висящий на столбиках под снежным колпаком, молитвенный дом (убогая избушка), пустота во время Богослужения в такой великий праздник, до того подействовали на мои нервы, что вместо возгласов у меня по временам вырывались глухие, судорожные рыдания.

Литургия началась в 9 часов и народ начал прибывать. Мои новые пасомые были стрижены по-татарски и смахивали на татар, у не стриженных же волосы были всклокочены; лица чёрные от сажи, набитой во все поры (живут они на смолокуренных заводах и в чёрных избах), глаза испорчены трахомой, загноены; мои прихожане пред зажжёнными свечами как-то особенно, болезненно пригибаясь и морщась, мигали глазами. Много было и совсем слепых. Как есть в лазарете, или в приёмной у глазного врача! Все были подпоясаны кушаками (потому что кафтаны у них без пуговиц и не застёгиваются); костюмы до того сидели безобразно, что походили не на одежду, а на мешки; пазухи набиты шапкой, рукавицами; в таком наряде, они походили более на каких-то вьючных животных.

Многие с полными горстями свечей ходили по церкви и ставили их пред иконами непременно сами. Впоследствии я узнал, что они боятся ставить свечи через других людей, думая, что переданная свеча ставится уже не от них, а от того, кто её ставит. Толкотня продолжалась всю службу. Алтарь был битком набит народом. Ставили свечи пред иконами, на семисвечник, на жертвенник, глазели на потолок, ища икон. Один, заметив икону над окном, вытянулся и прилепил свечку к стене под наклонённой иконой; немного спустя стекло на иконе треснуло. Поставив свечку, каждый молился коленопреклонённо и, чтобы освободить руку от оставшихся в руке свечей, стоявшие около самого престола без смущения, клали их на Престол, а поднимаясь, придерживались за Престол. Приходилось, отрываясь от Богослужения, делать замечания. С трудом о. диакон произвёл каждение во время Апостола и Херувимской песни.

Подано было на Проскомидии несколько просфор. На записках значилось: девять мученик, Микола, овечкам, коровам, Миколай, Тани (это целая деревня), Педр (т. е. Пётр), Акли (т. е. Акулина), Проси (т. е. Евфросиния); и т. д.

Пойми, как умеешь! После обедни разъяснилось содержание записок. Заказаны были молебны 9 мученикам, Николаю Чудотворцу, Флору, Лавру и Модесту с Власием. – Моё новое духовное стадо произвело на меня весьма тяжкое впечатление.

В общем, народу было за Литургией до 150 человек. Сказал я им приветственное слово, начав с пришествия Сына Божия на землю для спасения людей, затем стал говорить о распространении Его веры среди всех народов; между прочим и среди Мушеранских черемис; сказал, что я послан проповедовать среди них о нашем Спасителе и Искупителе, послан сеять слово Божие среди них. Высказал пожелание, чтобы найти мне здесь почву не каменистую и тернистую, а добрую, на которой могли бы вырасти растения с хорошими плодами. Просил крепко держать Христову веру, не служить двум господам – Богу и керемети, ибо за такое хромание на оба колена Бог посылает наказания и может быть и их теперь постигло наказание Божие в том, что они лишились храма Божия. Утешал их, говоря, что если они усердно примутся за постройку новой церкви, Господь опять будет к ним добр и милостив и что Он за каждую их лепту, пожертвованную на постройку новой церкви, может вознаградить сторицей. Обещал, что сам я всеми силами буду стараться быть им полезным.

Слово сказано было по-черемисски. Бедные мои слушатели стояли затаив дыхание, сильно моргая подслеповатыми, больными глазами. Высказав всё, я почувствовал, что первое тяжёлое, горькое, обидное чувство по милости Божией – отошло от меня. «Овцы, не имущие пастыря», мелькнуло у меня в голове. И вдруг мне стало жаль этих бесконечно несчастных людей.

После обедни для славленья ездили в волостное правление.

Дорогой я заметил в поле много снежных, конусообразных кучек, вышиной аршина в два. Спрашиваю о. диакона о значении этих кучек. – «А это для того, чтобы на полосе было столько кладух (скирд) хлеба; в день Рождества всегда здесь так делают черемисы», поведал мне о. диакон.

По дороге обогнали и встретили несколько человек, спешивших с лопатами в поле...

Свящ. А. Пчелкин.

Православные Христиане!

Церковно-приходское попечительство черемисского села Уньжи, желая благоустроить церковь своего села, но не имея местных средств, сим обращается к православным христианам с убедительнейшей просьбой оказать помощь в сем святом деле. Село находится в самом глухом углу Царевококшайского уезда, вдали от больших дорог и рек, на границе Вятской губернии. Прихожане – тёмные инородцы-черемисы. Многие из них исполняют свои прадедовские противохристианские праздники: «Сорта-чуктыш», «Ага-пайрам», «Семик», «Сурэм» и мн. др. В приходе есть значительное число некрещёных черемис, находящихся под влиянием окрестных татар-магометан. Нужды церкви: 1) покупка 5 колоколов (всего около 70–80 пуд.) = 1500 руб.; 2) поновление иконостаса с позолотой = 1300 руб. ; 3) окраска внутренних стен церкви, а также и пола – 250 руб.; 4) окраска церкви снаружи, так как обшивка почернела и стала гнить = 250 руб.; 5) приобретение икон и утвари, так как церковь во всех отношениях скудно снабжена утварью: нет облачений, нет многих праздничных икон; нет даже хорошего свечного ящика – 200 руб.

Адрес для жертвователей: через Моркинское почтовое отделение, церковно-приходскому попечительству церкви села Уньжи.

Председатель церковно-приходского Попечительства с. Уньжи

Священник Тихон Ефремов.

Пожертвования, деньгами и церковной утварью можно также направлять и в редакцию «Сотрудника Братства св. Гурия"».