Глава 6. Земский Собор 1922 года в Приамурье и его роль в развитии идеи Русской Государственности

Долгие десятилетия среди большинства исследователей принято было считать, что Русская монархия и сама идея Православного Царского Самодержавия исчерпали себя к началу 1917 г. Этой версии придерживались как официальная советская историография, так и большинство иностранных историков. На первый взгляд кажется, что все факты свидетельствуют в пользу этой теории: старый режим не нашёл сил сопротивляться Февральским событиям, большинство царских сановников и даже отдельные члены Дома Романовых присягнули Временному правительству, монархические организации безропотно позволили распустить себя, а высшие церковные иерархи в Обращении Синода от 9 Марта 1917 года назвали свержение Самодержавия «волей Божьей». Императорская Семья была арестована, а затем расстреляна, не вызвав – вопреки опасениям большевиков – сколько-нибудь серьёзного возмущения. Среди русских эмигрантов бытовало мнение, что даже адмирал A.B. Колчак, уступая своему политически разношерстному окружению, «не смог во всеуслышание объявить о злодейском убиении в Екатеринбурге Царя, Царицы и Августейших Детей, что неопровержимо доказало следствие, проводившееся H.A. Соколовым по его приказу».²²²

Между тем, большинство перечисленных фактов нуждается в комментариях. Один из парадоксов истории заключается в том, что к концу правления Николая II не только враги монархии, но и пламенные ее защитники оказались причастными к подрыванию престижа Династии Романовых. Все выступления черносотенных лидеров против Г.Е. Распутина, преувеличение ими его роли в государственной политике были косвенно направлены и против Царской Семьи, приблизившей к себе этого человека. Февральскую революцию монархический лагерь встретил раздираемый противоречиями, неготовый к решительной защите Императора. Которого так долго и единодушно компрометировали все политические партии – от монархистов до большевиков. Для решения дальнейшей судьбы Династии и политического пути всей России необходима была передышка, время для созыва представительного органа, где депутаты всех сословий могли бы решить определяющие насущные вопросы будущего страны. Этим объясняется внешнее спокойствие миллионов русиян, ожидавших, что Учредительное Собрание восстановит монархию и веривших, что Временное правительство исполнит свою миссию (подготовка к созыву Учредительного Собрания) в кратчайшие сроки.

Но несмотря на тяжёлое положение России, катастрофическую ситуацию на фронте и постоянные внутри-правительственные кризисы, Временное правительство не спешило с предвыборной кампанией, всеми силами оттягивая конец своей власти. Политический эгоизм членов правительства, этих «калифов на час», пытавшихся любой ценой продлить время своего мнимого торжества, привел к тому, что активная деятельность по созыву Учредительного Собрания практически началась только после Октябрьского переворота. Состав его депутатов был уже качественно иным, чем мог быть несколько месяцев назад: большевики, меньшевики, левые и правые эсеры, составлявшие большинство, не собирались даже выносить вопрос о восстановлении низвергнутого ими Самодержавия. Однако, и этот просоциалистический учредительный орган показался большевикам слишком «правым». Учредительное Собрание было распущено, а стихийные демонстрации протеста разогнаны силой.

Именно с этого времени, когда у народа рухнула последняя надежда на мирное и законное восстановление прежнего порядка, в стране резко возросли антибольшевистские настроения. Страх, что даже лишённый власти, арестованный, увезённый в далёкую ссылку, бывший Император может стать идейным знаменем для миллионов русских людей, побудил В.И. Ленина отдать через Я.М. Свердлова распоряжение о расстреле Николая II и Его Семьи. К этому моменту стало уже очевидным, что никто из зарубежных родственников или лидеров ведущих держав не намерен заступаться за свергнутого Императора и Его Семью и сделать хотя бы слабую попытку спасти их. Между тем, возможности для этого были, поскольку 21 статья Брестского договора гласила: «Гражданам каждой из договаривающихся сторон, которые сами или предки которых являются выходцами из территории противной стороны, должно быть предоставлено по соглашению с властями этой стороны право на возвращение на родину, из которой происходят они или предки, в течение десяти лет после ратификации мирного договора». Она вполне могла относиться к Царице Александре Феодоровне (немке по происхождению), а, возможно, и к Ее Детям».²²³ Но Германия не воспользовалась условиями Брестского договора и не выдвинула категорических требований выдачи Императорской Семьи, на которые большевики тогда ещё могли согласиться. Позднее, несмотря на начавшуюся интервенцию, советские лидеры больше опасались собственного «освобожденного народа», чем мирового общественного мнения. Чтобы ослабить возмущение против злодейского убийства, большевики сообщили в газетах только о расстреле Николая II, умолчав о гибели Его Семьи. В отличие от политически разношёрстных лидеров и участников Белого движения, зачастую иронически относившихся к идее реставрации монархии, красные наркомы довольно трезво рассматривали политическую опасность для себя с этой стороны. Так, например, ближайший соратник В.И. Ленина, председатель Революционного Военного Совета Л.Д. Троцкий считал, что белые могли бы одержать победу в гражданской войне, если бы выдвинули из своих рядов «Крестьянского царя» . Но Белое воинство не сумело сплотиться вокруг одной идеи и одного вождя. Ещё не одержав победы, многие из них спешили делить между собой лавры «освободителей России» и определять ее будущее по своему вкусу. Собственно, отсутствие объединяющей позитивной идеи и стало, как уже отмечалось, главной причиной поражения Белого движения.

Официальная советская историография исчисляла время окончания Гражданской войны осенью 1920 г., когда армией М.В. Фрунзе и И.П. Уборевича были разгромлены войска генерала барона П.Н. Врангеля в Крыму.²²⁴ Практически Гражданская война продолжалась ещё три года. Три года в разных частях страны вспыхивали народные восстания, целые районы на короткое время освобождались от власти Советов. Активные военные действия продолжались в Сибири и на национальных окраинах. Отдельно от большевиков существовала Дальневосточная республика. Это было время жестокого разочарования многих простых людей, поначалу поверивших большевикам, время подъема монархических настроений в антисоветском лагере.

«Во Владивостоке – необъявленной столице Дальнего Востока – к лету двадцать первого года собралось много промонархически настроенных людей и просто неприемлющих новую сатанинскую власть. Они не испытывали никаких иллюзий на счёт того, что за режим несут коммунисты-изуверы на своих штыках...

В сжатые сроки власти проделывают обратную по сравнению с 17-м годом эволюцию: от властной чехарды и пробольшевистского правительства до Приамурского Земского Края; от инстинктивного отрицания, неприятия советской власти до высокой, духоподъёмной идеи Самодержавной Монархии».²²⁵

20 Марта и 16 Июня 1921 г. во Владивостоке состоялись два съезда Представителей Несоциалистического населения Дальнего Востока, ставшие подготовительными этапами к созыву Приамурского Земского Собора. Это не было случайной инициативой жителей одной единственной местности, а явилось частью общего процесса усиления монархических настроений в Белом движении. «Буквально в эти же дни (16–24 Мая ст.ст.) на другом конце евразийского континента в Рейхенгалле (Бавария) проходит Съезд Хозяйственного Восстановления России... Постановления Съезда становятся подспорьем для созидательных действий дальневосточных монархистов:

«Признавая, что хозяйственное возрождение России невозможно без политического её оздоровления и возвращения к законному, исторически сложившемуся строю, Съезд Хозяйственного Восстановления России единогласно принял следующие постановления.

1. Съезд признает, что единственный путь к возрождению великой, сильной и свободной России – есть восстановление в ней монархии, возглавляемой законным Государем из Дома Романовых, согласно Основным законам Российской Империи.

2. Приветствуя объединение различных течений Монархической мысли и не считая себя в праве за рубежом России предопределять будущие формы государственного устройства Империи, Российский Съезд полагает, что вернейший залог благоденствия, силы и самого бытия России заключается в действенном единении Царя со своим народом в лице избранников широких слоев населения для участи в великом деле устроения государственной жизни Российской Империи.

3. Съезд полагает, что религиозно-нравственное возрождение Родины в духе исконной веры Православной есть тот камень, на основе которого только и возможно восстановление Российского Царского Престола...».²²⁶

Участники Съезда – бывшие русские граждане, искренне болевшие за будущее России, тем не менее не считали себя правомочными определять судьбу Родины, находясь за ее пределами. Они понимали, что политический выбор должен сделать Русский народ – тот самый народ, которого несколько лет назад узурпаторы власти фактически лишили права голоса. Как это уже было на Руси в трудные времена смут, в конце Гражданской войны назрела необходимость созыва Земского Собора, чтобы Русские граждане всех сословий могли обсудить актуальные вопросы настоящего и определить будущий путь России. В 1922 г. единственной Русской территорией, не подчинившейся большевикам, был Дальний Восток. Именно там, а не в эмиграции, Русские монархисты начали подготовку Земского Собора. «Указом Приамурского Временного Правительства № 149 от 6-го Июня 1922 года объявлялось о созыве Земского Собора, ключевую роль в котором предстояло сыграть Генерал-лейтенанту царского производства М.К. Дитерихсу, приехавшему по первому зову во Владивосток из Харбина и сумевшему, по словам очевидцев и участников событий, скоро прекратить распри между представителями различных политических течении».²²⁷

«В Июне-Июле подготовка к Собору шла полным ходом на основании разработанного Положения о Приамурском Земском Соборе. Исходя из него, Собор должен был выслушать доклад о деятельности Временного Приамурского правительства и избрать новый орган Верховной власти в крае.

В состав Земского Собора по Положению входили: Временное Приамурское Правительство и представители – от духовенства, от армии и флота, от гражданских ведомств, от несоциалистических организаций, от горожан-домовладельцев, от сельского населения, от городских самоуправлений, от земства, от торгово-промышленного сословия, от местного казачьего населения и пришлых казачьих войсковых правительств, от православных приходов, от общества ревнителей Православия, от старообрядческого духовенства и общины, от высших учебных заведений, от областных несоциалистических организаций, от русского населения полосы отчуждения КВЖД и от поселковых управлений. Таким образом сохранялся древний принцип выборов на Земской Собор – сословность вместо никудышной партийности, мнимой независимости и классовости.

Было в положении и важное примечание: коммунисты и примыкающие к ним, а также социалисты-интернационалисты участия в Земском Соборе принимать не могут».²²⁸

Последняя поправка может показаться «недемократичной», способной исказить спектр политических настроений русского народа. Однако, целью Собора должны были стать не бесплодные дискуссии, а серьёзное обсуждение современных проблем России и её дальнейшего пути. Выбор участников в полной мере отвечает традициям Земских Соборов. Никому из потомков не кажется несправедливым тот факт, что в Соборе 1613 года не участвовали атаман Заруцкий и другие казаки, сеявшие смуту и помогавшие Полякам. Наоборот – участие прямых врагов Руси в обсуждении её будущего воспринималось бы, как историческая нелепость. Точно так же инициаторы Земского Собора 1922 г. не желали допускать к участию в нем людей, которые могли использовать его трибуну только в провокационных целях.

Приамурский Земской Собор открылся в день празднования Коневской иконы Божьей Матери 10/23 Июля 1922 г. во Владивостоке и длился до 28 Июля/10 Августа. Он начался с торжественного молебна в Кафедральном соборе, свершённого Архиепископом Владивостокским и Приморским Михаилом. Все заседания начинались и заканчивались молитвами и песнопениями «Царю Небесный», «Испола эти деспота», «Достойно есть» и другими.

Первые два заседания были посвящены приветственным речам и деловым организационным вопросам. Председателем Приамурского Земского Собора участники избрали профессора Никандра Миролюбова, почетными заместителями – Архиепископа Харбинского и Маньчжурского Мефодия и Епископа Казанского Филарета; заместителями – атамана Забайкальского казачьего войска Алексея Бакшеева и городского голову Никольск-Уссурийского Василия Толока.

С первых дней работы Собора стала очевидной монархическая ориентация его участников. Так, на заседании 3 Августа 1922 г. были приняты три основных тезиса, определивших политические настроения собравшихся и направленность дальнейшей деятельности Собора:

1. Приамурский Земский Собор признаёт, что права на осуществление Верховной власти в России принадлежат династии ДОМА РОМАНОВЫХ. (207 голосов – «за» и 23 «против»).

2. В связи с этим, Земский Собор считает необходимым и соответствующим желанию населения возглавление национальной Государственности Приамурья Верховным Правителем из членов династии ДОМА РОМАНОВЫХ, династией для сего указанным. (175 – «за», 55 – «против»).

3. По сим соображениям Земский Собор почитает необходимым доложить о вышеизложенном Ее Императорскому Величеству Государыне Императрице МАРИИ ФЕОДОРОВНЕ и Его Императорскому Высочеству Великому Князю НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ, высказывает свое пожелание, чтобы правительство вступило в переговоры с династией ДОМА РОМАНОВЫХ на предмет приглашения одного из членов династии на пост Верховного Правителя».²²⁹

В наши задачи не входит подробное освещение всех поднятых на Соборе вопросов – тем более, что этому посвящена изданная в 1993 году интересная книга А.Хвалина «Восстановление монархии в России», к которой могут обратиться желающие. Но говоря о крестном пути русского православного народа, мы не можем обойти вниманием это событие исторического значения. Долгие годы оно игнорировалось властями и официальными идеологами именно потому, что подрывало правдивость утверждений о добровольном отказе русского народа от монархии. Результаты Приамурского Земского Собора показали, что ещё в 1922 г. авторитет Самодержавия среди Русиян различных сословий был очень велик. Даже учитывая местный характер Собора, большое количество в Приамурье беженцев, настроенных резко антисоветски, мы можем по его итогам утверждать, что идея восстановления монархии не устарела и не утратила исторических перспектив. К концу Гражданской войны уже стала очевидной иллюзорность идеи «третьего пути», которую пытались воплотить эсеро-меньшевистские лидеры. Их попытки поднять антисоветские восстания в разных городах России неизменно кончались крахом из-за всеобщего недоверия к этим «либеральным социалистам». От стихийного недовольства, выразившегося в «зелёном» движении, уставший от беспорядков народ возвращался к обновлённой идее Самодержавной Монархии. Историческое значение Приамурского Земского Собора состоит в том, что он отодвинул завесу лжи и подтасованной статистики и показал подлинные чаяния Русского народа.

Почему же они не воплотились тогда в жизнь? Видимо, потому, что по Божьему произволению нам ещё предстояло пройти многолетние испытания, чтобы искупить грех отступничества – хотя бы и временного – и заново научиться ценить свои святыни и свою государственность. Легко сломать дерево, но даже после раскаяния в проступке нужны годы, даже десятилетия, чтобы вырастить новое. Скорбные и терпеливые молитвы православных людей о восстановлении в России монархии, некогда произносившиеся шёпотом, ныне звучат открыто и громко – и в этом тоже заслуга тех, кто в тяжкую годину смут не поддался разрушительному безумию и сохранил для потомков великую идею Русской Государственности.