Домострой

Подготовка текста, перевод и комментарии В. В. Колесова

Один из важнейших памятников древнерусской светской литературы «Домострой» был создан как синтез нескольких жанров в эпоху становления русской государственности в первой половине царствования Ивана IV Грозного. По-видимому, этому предшествовал длительный период складывания текста на основе самых разных источников, в том числе и связанных с византийской традицией; сказались в нем и влияния деловых и хозяйственных сочинений конца XV в., в том числе и переводных (напр., польской книги M. Peя «Żywot człowieka poczćiwego» – «Жизнь добропорядочного человека»). Таким образом, в широком смысле «Домострой» впитал в себя общие идеи средневековья, не всегда имеющие строго национальную основу. Однако окончательный результат в подборе источников и в характере самого текста, в интонации повествования и в идеологических акцентах является чисто русским, несет на себе следы русской жизни в начале XVI в. Образная русская речь, множество ставших теперь диалектными слов, богатство традиционных художественно-образных формул, языковая близость к фольклорным текстам, но также и к текстам деловым – несомненны и доказывают участие многих лиц в создании этого памятника. Сборность его подтверждается также неоднократными повторениями, иногда даже в пределах одной и той же главы; одни и те же вещи именуются разными словами, относившимися к различным русским говорам. Но в том и состоит основная ценность «Домостроя» сегодня: с его помощью мы можем заглянуть в быт наших предков XV–XVI вв. и как бы присутствовать при их «разговорах».

Авторство одного лица в составлении окончательного текста памятника можно предполагать только в общем плане книги, в композиции ее частей, в выборе объектов описания, в логической структуре повествования, в языковой обработке старых текстов. В целом же совершенно ясно, что «Домострой» – не механическая компиляция, а полемически заостренное произведение, это «не описание практических устоев жизни, а дидактическое иэложение ее теории» (А. Н. Пыпин). Дидактичность «Домоcтроя» четко задана указанием в самом тексте: жить следует так, «как в сеи памяти писано». В соответствии со значением в древнерусском языке слова память, это одновременно и «воспоминание об отческих традициях», и «понимание» современной автору ситуации, и «напоминание-наставление» для будущих поколений.

Авторство окончательного текста «Домостроя» связывается с именем вполне определенного человека, известного сподвижника Ивана IV, его духовного наставника, – Сильвестра.

Сильвестр (начало XVI в.–до 1568 г.), выходец из новгородской зажиточной торгово-промышленной среды, был близок к новгородскому архиепископу Макарию, после избрания которого митрополитом переехал в Москву и с 1545 г. стал протопопом придворного Благовещенского собора в Кремле. Он участвовал в подготовке и проведении государственных и культурных реформ того времени, в том числе в составлении и редактировании таких важных памятников, как Судебник 1550 г. и Четьи-Минеи. По своим политическим взглядам Сильвестр близок к нестяжателям, он выступал против обогащения церкви, отстаивал сильную государственную власть – единодержавие; это стало политической платформой для сближения с представителями возвышавшегося дворянства (в лице других приверженцев нового курса, таких как Алексей Адашев). «Остуда» Ивана IV к Сильвестру началась после боярского «мятежа» 1553 г., в котором Сильвестр занял уклончивую позицию; поскольку же он был связан с Владимиром Старицким, основным антагонистом Ивана IV, ему пришлось «добровольно» постричься в Кирилло-Белозерский монастырь (под именем Спиридона). Окончательная опала постигла Сильвестра весной 1560 г., после смерти царицы Анастасии, которая благоволила ему. Дальнейшие обстоятельства личной жизни Сильвестра мало известны и являются спорными, неизвестно даже время и место его смерти. Крупный политический деятель н писатель, в последние годы жизни он занимался только перепиской книг, некоторые из них сохранились.

«Домострой» «сильвестровской редакции» – основное произведение писателя; он отредактировал и отчасти дополнил ходивший в списках новгородский сборник аналогичного содержания (А. С. Орлов).

До наших дней сохранилось около сорока списков «Домостроя» в трех редакциях: 1) краткая по содержанию, близкая к предполагаемому новгородскому сборнику; она дополнена некоторыми частями, не использованными Сильвестром, – с перечнем яств по праздникам, с описанием свадебного чина и др.; 2) «Сильвестровская», которая, собственно, и называется «Домостроем», дополненная составленной лично Сильвестром 64-й главой («Послание и наказание к сыну Анфиму», так называемый «малый Домострой»); здесь устранены композиционно лишние статьи о праздниках и произведена правка основного текста; 3) смешанная, представленная всего тремя списками, она возникла позже в результате неумелого механического переписывания с текстов основных редакций.

Три основные части «Домостроя» излагают правила общежития в отношении «духовного строения» (религиозные наставления, главы 1–15), «мирского строения» (о семейных отношениях, главы 16–29) и «домовного строения» (хозяйственные рекомендации, главы 30–63); 64-я глава отчасти повторяет основные мысли предыдущих частей, одновременно это как бы житейское, основанное на личном опыте автора обоснование «Домостроя»: Сильвестр на примерах показывает сыну, насколько эффективны и справедливы рекомендации «Домостроя», следуя которым можно добиться успеха в современном им обществе. Последняя глава описывает конечный результат тех действий, которые рекомендованы в «Домострое» и являются традиционными. Эту же главу можно воспринимать и как самостоятельное произведение: оно относится к древнерусскому жанру поучений отца сыну, распространенному уже с XII в. Большинство подробностей частной жизни Сильвестра нам известно как раз из текста этого послания.

Все части «Домостроя» отражают опыт семейной и хозяйственной жизни крупного домашнего хозяйства XV–XVI вв. Однако за этим стоит многовековый опыт частной жизни русских людей, оттесненных набегами язычников на крайний север славянского мира.

В «Сильвестровской» редакции на примере семейных отношений и описывается подобная модель государственного организма, увенчанного самодержавной властью «государя» (характерно и употребление слова государь одновременно в отношении и к государственному и к семейному владыке без различения их функций) и сложными отношениями к нему со стороны других членов «дома», основанными не только на силе, но еще и на законе и на чувстве долга. Идеологически такая модель была более характерной для московского, а не новгородского быта. Вообще нужно сказать, что, хотя «Домострой» и рисует «образцовый дом», этот «дом» не является хозяйством безликим и в понятии «усредненным»; его нельзя связать с любым хозяином Московской Руси, он был таким не для всякого мужика. Социальное расслоение в русском обществе достигло уже той степени, когда только действительный «государь» и мог стать «владыкой дому». Но тем и интересен «Домострой», который тщательно выписывает для нас средневековый быт в конкретно-историческом его проявлении: уже не в условиях общинного равенства или жизни в городской коммуне, но еще и – не гнет крепостничества. В яркой художественной форме «Домострой» рисует общественно-нравственный идеал в момент, когда «старина поисшаталась» (А. Н. Пыпин). Особый упор делая на чувстве долга и выделяя нравственные основы жизни, главным образом в отношении женщин, детей и слуг, «Домострой» ничего не говорит о культурной и интеллектуальной жизни общества и семьи, что естественно для церковного писателя того времени. Однако это обстоятельство и стало причиной осуждения «Домостроя» в XIX в. – в связи с изменением общего отношения к нормам не только семейной, но и общественной жизни. Славянофилы не находили положения и рекомендации «Домостроя» идеальными, западники ссылались на него как на образец крепостной зависимости; в XX в. «Домострой» определенно воспринимается как «теория семейного рабства и скопидомство» (А. С. Орлов).

Для своего же времени «Домострой» был авторитетным руководством и важным, регламентирующим жизнь текстом. В полном соответствии со средневековыми представлениями «Домострой» в законченном виде выстраивал иерархию основных организующих форм: государство – церковь – семья, с ведущим для такой иерархии принципом единения на основе воли, понимаемой как общественная польза. Таковы были требования истории, и в полном соблюдении принципа власти на всех социальных уровнях реформаторы XVI в. видели смысл своих государственных реформ и прочность государственной жизни. В этой жесткой иерархии и сам владыка оказывается не вполне свободным, он и сам просто обязан учить и наставлять всех окрест себя. Если же он не исполняет такой своей функции, его самого накажут – Бог, государь, «суседи» – насмешкой, судом, штрафом. Смысл жизни государя, таким образом, и заключается в «руководстве домом». Семья как школа подготовки к жизни в обществе при отсутствии еще организованного государственного образования; не индивидуальные склонности и способности человека, а общегражданские, прагматически сконцентрированные добродетели; не развитие моральных установлений, а утверждение традиции как всеобщей нормы для всех, – все это характерно для общественной атмосферы, породившей «Домострой».

Одновременно «Домострой» отражает и коренные взгляды русского народа, сохраненные в продолжение веков несмотря на чуждые влияния. Например, антиженский элемент церковных проповедей и мусульманских представлений эпохи «татарского ига», как можно судить по этому памятнику, привился не вполне: женщина – хозяйка дома в иерархии семейных отношений занимает свое особое место, права и обязанности хозяина и хозяйки находятся как бы в дополняющем друг друга распределении, почти не пересекаясь, а это и определяет высокий социальный ранг хозяйки в частной жизни каждого дома. В большинстве глав «Домостроя» христианство вообще понимается не в каноническом смысле как «царство духа», а вполне практически, как всякая другая хозяйственная надобность – это чистый обряд, практическое суеверие, которое активно сопровождало все сферы русской жизни с языческих времен. Сокращенный пересказ текстов Писания, примененный в «Домострое», показывает границы той вольности, какую позволял себе автор. Сопоставление церковных учений средневековья с духовным регламентом «Домостроя» дает своеобразный масштаб для суждений о смысле самого «Домостроя» – это не вероучение, а практический минимум нравственной жизни, который не связан с богословской стороной религии. Важна идея живого примера, наглядного образца как формы воспитания в семье молодых ее членов и слуг. Таким способом в XVI в. создавалась искомая целостность всего воспитательного комплекса наставлений, призванная «выбивать автоматическую совесть» из воспитуемого (как выразился исследователь «Домостроя» в прошлом веке – П. Бракенгеймер). Характерно, например, четкое противопоставление прав и обязанностей каждого члена дома (а в сущности, и любой другой социальной иерархии) с непременным указанием форм и степеней не только наказания за многие вины, но и поощрения за честную и усердную работу. Кроме всего прочего, «Домострой» не просто рисует идеальный тип хозяина-государя, он указывает и на отрицательные стороны бытия и быта (глава «О неправедном житии» и др.), то есть предостерегает от возможных ошибок и заблуждений.

Текст «Домостроя» публикуется по древнейшей (XVI в.) рукописи полной («сильвестровской») редакции: РНБ, Q. XVII. 149 (так называемый «Коншинский список Домостроя»), л. 1–124; опущено только оглавление, идущее сразу же вслед за заглавием, в нем перечисляются названия глав, повторенные впоследствии в самом тексте. Сверка с другими списками этой редакции произведена по изданию: Орлов А. С. Домострой по Коншинскому списку и подобным. М., 1908, с. 4–142 (Чт. ОИДР, 1908, кн. II, с поправками в Чт. ОИДР, 1911, кн. I).

Благославляю я, грешник имярек, и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего имярек, и его жену, и их детей, и домочадцев: следовать всем христианским законам и жить с чистой совестью и в правде, с верой творя волю Божью и соблюдая заповеди его, и себя утверждая в страхе Божьем, в праведном житии, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя, не насильем, не побоями, не тяжелой работой, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке. И отдаю вам, живущим по-христиански, писание это на память и на вразумление вам и детям вашим. Если этого моего писания не примете и наставления не послушаете и по нему не станете жить и поступать так, как здесь написано, то сами за себя ответ дадите в день Страшного суда, я к вашим проступкам и греху не причастен, то вина не моя: я ведь благословлял на благочинную жизнь, и плакал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам; если же это мое простое поучение и слабое наставление в этом писании примете вы со всею чистотою душевной, прося у Бога помощи и разума, насколько возможно, насколько Бог вразумит, станет не все то исполнять делом, – будет на вас милость Божья, и пречистой Богородицы, и великих чудотворцев, и наше благословение отныне и до скончания века, и дом ваш, и чада ваши, и имение ваше, и богатство, какие вам Бог даровал от ваших трудов, – да будут благословенны и исполнены всяческих благ во веки веков. Аминь.

Каждому христианину следует знать, как по-божески жить в православной вере христианской: прежде всего всею душой веровать в Отца и Сына и Святого Духа – в нераздельную Троицу, в воплощение Господа нашего Иисуса Христа, сына Божия, веруй, называй Богородицей мать, его родившую, и кресту Христову с верою поклоняйся, ибо этим всем принес Господь людям спасение. И всегда иконе Христа, и его пречистой матери, и святым небесным бесплотным силам, и всем святым честь воздай, ибо сам он – любовь.

В Таинства Божии веруй, веруй в причащение Телом и Кровью его, причащайся с трепетом для очищения и освящения души и тела, ради оставления грехов, и в жизнь вечную веруй, веруй в воскресение из мертвых и в загробную жизнь, поминай Страшный суд, и воздаяние по нашим делам будет нам. И когда приготовишь себя духовно, с чистой совестью, и с молитвою, и с мольбой целуй животворящий крест, и святые честные иконы чудотворные, и многоцелебные мощи; а после молитвы, перекрестясь, целуй их, воздух в себе удержав и рта не разевая. А коли благоволит Господь причаститься божественных Христовых тайн, то ложечкой от священника принимай в уста осторожно: губами не чмокать, а руки сложить у груди крестом, а дору и просвиру и все священное вкушать бережно и крошки на землю не ронять, просвиру зубами не кусать, как иные – хлеб, отламывая, маленькие кусочки класть в рот, жевать губами и ртом, не чавкать – с осторожностью есть; и просвиры с приправой не есть, только воды прихлебнуть или теплой воды с вином церковным или без вина, и ничего не примешивать. Прежде всяких кушаний готовить просвиры в церкви или в доме, никогда просвиры не есть ни с кутьей, ни с кануном, и на кутью просвиры не класть; и если с кем во Христе целованье творишь, то целуйся, также воздух в себе задержав, губами не чмокая; сам подумай: человеческой немощи, едва заметного запаха гнушаемся чесночного, смрада от хмельного, больного и прочего, так как же мерзко Господу обоняние нашего смрада – вот почему с осторожностью совершай все это.

И потому возлюби Господа Бога твоего всею душою своей и со всей твердостью духа своего, и стремись все свои дела и привычки и нравы соразмерять с заповедями его, еще же ближнего своего возлюби, всякого человека, по образу Божию созданного, то есть всякого христианина; страх Божий всегда имей в сердце своем и помни о смерти, <чтобы> всегда волю Божию творить, и по заповедям его ходи. Сказал Господь: «На чем тебя застану, по тому и сужу», – так что следует всякому христианину готовым быть и волю Божью всегда соблюдай, по заповедям Его живи – жить добрыми делами, в чистоте и покаянии, всегда исповедоваться, постоянно ожидая часа смертного.

К священникам всегда приходи и подобающе им честь воздавай, и благословения и духовного наставления проси у них, и припадай к ногам их, и во всем божественном повинуйся им; к священникам и монахам имей доверие, и любовь, и повиновение и во всем покоряйся им, духовную пользу душе своей получая, ибо они суть слуги и молельщики небесного царя, дано им право у Господа просить о добром и полезном для душ наших, и о прощении грехов, и о жизни вечной.

В монастыре, и в больнице, и в затворничестве, и в темнице заключенных посещай и милостыню, что просят, по силе своей возможности подавай, и вглядись в беду их и скорбь, и в нужды их, и, насколько возможно, им помогай, и всех, кто в скорби и бедности, и нуждающегося, и нищего не презирай, введи в дом свой, напои, накорми, согрей, приветь с любовью и с чистою совестью: и этим милость Бога заслужишь и прощение грехов получишь; также и родителей своих покойных поминай приношением в церковь Божию, и дома поминки устраивай, а нищим раздай милостыню, тогда и сам будешь помянут Богом.

Царя бойся и служи ему с верою, и всегда о нем Бога моли, и тем паче не лги ему, но кротко правду ему говори, как самому Богу, и во всем повинуйся ему; если земному царю с правдою служишь и боишься его, научишься и небесного царя бояться: этот временный, а небесный вечен и, судья нелицеприятный, каждому воздаст по делам его. Также и князьям покоряйтесь и должную им честь воздавайте, ибо князь послан Богом карать злодеев. С похвалой благодетелям примите всем сердцем своего князя и властителей своих; не помыслите на них зла. Говорит же апостол Павел: «Вся власть от Бога», так что кто противится властителям, царю и князю и всякому вельможе, и клеветою и лукавством вредит, тот Божию повелению противится; погубит Господь всех изрекающих ложь, а сплетники и клеветники прокляты и людьми. Тем, кто старше тебя, честь воздавай и кланяйся, средних как братьев почитай, немощных и скорбных утешь любовью, а младших как детей возлюби – никакому созданию Божию не будь лиходеем. Славы земной ни в чем не желай, вечного блаженства проси у Бога, всякую скорбь и притеснение с благодарностью претерпи, если обидят – не мсти, если хулят – молись, не воздавай злом за зло, согрешающих не осуждай, вспомни и о своих грехах, позаботься прежде всего о них, отвергни советы злых людей, равняйся на живущих по правде, их деяния запиши в сердце своем и сам поступай так же.

Каждый христианин должен в доме своем, во всех комнатах, развесить по старшинству святые образа, красиво их обрядив, и поставить светильники, в которых перед святыми образами зажигаются во время молебствия свечи, а после службы гасятся, <иконы> закрываются занавеской чистоты ради и от пыли, ради строгого порядка и для сохранности; и всегда их следует обметать чистым крылышком и мягкою губкою их протирать, а киот всегда содержать в чистоте. А к святым образам прикасаться лишь с чистой совестью, во время священного пения и молитвы свечи возжигать и кадить благовонным ладаном и фимиамом; а образа святых расставляются по старшинству, сначала – особенно почитаемые, как уже сказано; при молитвах, и в бдении, и поклонами, и во всяком славословии Богу следует всегда воздавать им честь со слезами и с плачем и, с опечаленным сердцем исповедоваясь, просить отпущения грехов.

А в церкви Божии всегда с верою приходить и с приношением: со свечой и с просвирой, с фимиамом и с ладаном, с кануном и с кутьею, и с милостыней – и за здравие, и за упокой, и к праздникам также; и по монастырям ходить также с милостыней и с приношением, и когда принесешь дар свой к алтарю, вспомни евангельское слово: «Если что-то имеет против тебя брат твой, оставь тогда дар твой пред алтарем и пойди помирись прежде с братом своим», и только тогда принеси свой дар Богу от праведного своего добра: от бесчестного неприемлемо воздаяние. Сказано же: «Лучше не грабить, чем давать милостыню». Добытое неправедно отдай обиженному – это приемлемей милостыни, а Богу приятна милостыня от праведной прибыли и от добрых дел.

Иногда же – в праздники или по обету – призывайте священников в дом свой, сколько сможете, и совершайте службы со всякими мольбами, и молитесь за царя и великого князя имярек, всей Руси самодержца, и за царицу и великую княгиню имярек, и за их благородных чад, и за братьев его и за бояр, и за все христолюбивое воинство, и о победе над врагами, и об освобождении плененных, и обо всех священниках и иноках... А от стола или от трапезы еду и питье тайно выносить или высылать без разрешения и без благословения – святотатство и самовольство, и таких людей всячески осуждают. Когда позовут тебя на пир, не садись на почетном месте, вдруг из числа приглашенных кто-то будет тебя почетнее; и придет тебя пригласивший и скажет: «Дай ему место», – и тогда придется тебе со стыдом перейти на последнее место; но если тебя пригласят, войдя, сядь на последнем месте, и когда придет пригласивший тебя и скажет тебе: «Друг, садись выше!» – тогда будет тебе почет от остальных гостей, ибо всякий возносящийся смирится, а смиренный вознесется. Когда поставят перед тобою многоразличные яства и пития и если кто-то знатнее тебя будет из приглашенных, не начинай есть раньше его; если же ты почетный гость, то поднесенную пищу первым есть начинай. У некоторых боголюбцев в изобилье бывает еда и питье, и все, что останется нетронутым, убирают, потом еще кому-то сгодится. Если же кто-то, бесчувственный и неискушенный неучен и невежда, не рассуждая, все блюда подряд пригубливает, уже насытясь и не заботясь о сохранении блюд, будет такой обруган и обсмеян и обесчещен Богом и людьми.

Перед началом трапезы прежде всего священники Отца и Сына и Святого Духа восславляют, потом Деву Богородицу; едят с благоговением и в молчании или ведя духовную беседу, и тогда им ангелы невидимо предстоят и записывают дела добрые, и еда и питье в сладость бывают; если же вначале выставленную еду и питье похулят, тогда словно в отбросы превращается то, что и «сами едят; а если при этом бесстыдные речи и непристойное срамословие, и смех, и всяческие забавы или игра на гуслях, и пляски, и хлопанье в ладоши, и прыжки, и всякие игры и песни бесовские, – тогда, как дым отгоняет пчел, так отойдут и ангелы Божьи от этой трапезы и непристойной беседы; и возрадуются бесы и налетят, увидев свой час, и тогда творится все, что им хочется: бесчинствуют игрою в кости и в шахматы и всякими играми бесовскими тешатся, дар Божий – еду, и питье, и всякие плоды – на посмешище выбросят и прольют, друг друга бьют и обливают, всячески надругаясь над даром Божьим, а бесы записывают деяния их, приносят к сатане и вместе радуются погибели христиан. И все те деяния предстанут в день Страшного суда. О горе творящим такое! Когда иудеи сели в пустыне поесть и попить и, объевшись и упившись, начали веселиться и блуд творить, тогда земля поглотила их двадцать три тысячи. О, устрашитесь, люди, и творите волю Божью так, как в Законе писано, а от такого злого бесчинства сохрани, Господи, всякого христианина. И есть бы вам и пить во славу Божию, а не объедаться и не упиваться, пустых разговоров не вести, и, если перед кем-то ставишь еду и питье и всякие яства или же перед тобою поставят какие яства, не подобает хулить их и говорить: «гнилое», или «кислое», или «пресное», или «соленое», или «горькое», или «протухло», или «сырое», или «переварено», или какое-нибудь еще порицание высказывать, но подобает дар Божий – всякую пищу – расхваливать и с благодарностью есть, и тогда Бог пошлет благоухание и превратит горечь в сладость. Если же такая еда или питье не годятся, наставлять домочадцев, того, кто готовил, чтоб наперед подобного не было.

Всякий день вечером муж с женою, и с детьми, и с домочадцами, кто знает грамоту, – отпеть вечерню, павечерницу, полунощницу в тишине, и со вниманием, со смирением, и с молитвою, и с поклонами петь внятно и согласно, а после службы отнюдь ни пить, ни есть. Всегда всему свое правило. Ложась спать, каждый христианин по три земных поклона кладет, но и в полночь, тайком встав, со слезами прилежно Богу молится, сколько сможет, о своих согрешениях, а утром, поднимаясь, также; и каждый делает так, по силе и по желанию, а беременным женщинам – кланяться только поясным поклоном; всякому христианину следует молиться о своем согрешении для отпущения грехов, и о здравии царя, царицы и чад их, и братьев его, и бояр его, и о помощи христолюбивому воинству, об освобождении плененных, и о святителях, и о священниках, и о болящих, и о заключенных в темницы, и за всех христиан; жене же молиться о своих согрешениях и за мужа, и за детей, и за домочадцев, и за родичей, и за духовных отцов; и мужу также. А утром, поднявшись, Богу молиться, отпеть заутреню и часы, а в воскресенье и в праздник молебен с молитвою и в тишине, со смирением, петь согласно, и со вниманием слушать, и образам покадить. А если некому петь, то довольно молиться вечером и утром, а мужьям не пропускать ни дня церковного пения в вечерню, заутреню, обедню.

А в церкви стоять на службе со страхом и в тишине молиться. Дома же всегда павечерницу, и полунощницу, и часы петь. А кто увеличит службу ради своего спасения, то в его воле, потому что и больше награда от Бога. А женам ходить в церковь Божию часто, насколько возможно, по собственному желанию и советуясь с мужем, а в церкви ни с кем не беседовать, стоять в молчании, слушать, не оглядываясь, ни к стене не прислоняться, ни к столбу, и с посохом не стоять, и с ноги на ногу не переступать; руки сложив на груди крестом, крепко и неустанно молиться со страхом и трепетом и со вздохами, и со слезами; и не выходить до конца службы из церкви, придти же к самому началу. По воскресеньям же, и в праздники Господни, и в среду, и в пятницу, и в святой пост, и в Богородицын день – пребывать в чистоте, а объедания, и пьянства, и пустых бесед, и смеха непристойного всегда остерегаться и отказываться от воровства, и от блуда, от лжи и клеветы, от зависти и всякого неправедного побора: от ростовщичества, от наживы вином, от взятки, от платы за проезд через твой мост и от всякого иного обмана, ни на кого не гневаясь. От ранних питья и еды и от поздних после церковной службы воздержитесь, если же пить, то только во славу Божию и в положенное время; малых детей и работников кормить по усмотрению мужа и жены. Или не ведаете, что неправедные в царство Божие не войдут, как апостол Павел сказал: «Если же какой-то человек известен как блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или насмешник, или пьяница, или грабитель, – с такими ни есть, ни пить». И еще сказал: «Ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни осквернители, ни малакии, ни мужеложники, ни лихоимцы, ни воры, ни пьяницы, ни строптивцы, ни разбойники в царство Божие не войдут», – потому и нужно христианину от всякого зла охранять себя.

Следует знать, как почитать отца своего духовного. Приискать отца духовного доброго, и благоразумного, и рассудительного, а не потаковщика пьяницу, не сребролюбца, не гневливого. Следует такого почитать и повиноваться ему во всем и каяться перед ним со слезами, исповедуя грехи свои без стыда и без срама, и наставления его соблюдать. Призывать же его в дом к себе часто и исповедоваться всегда по всей совести, и поучение его с признательностью принимать, и слушаться его во всем, и почитать его. И бейте челом ему низко: он учитель наш и наставник, и старайтесь приходить к нему со страхом и признательностью, и давайте ему приношения от своих трудов по возможности; и советуйтесь с ним почаще о правильном житье, чтоб удержаться от грехов, и мужу как поучать и любить жену свою и детей, а жене – слушаться мужа своего, советуясь с ним всякий день. А исповедоваться в грехах своих всегда перед духовным своим отцом, и открывать все свои грехи, и покоряться ему во всем: ибо они заботятся о наших душах и дадут ответ за нас в день Страшного суда. И не поносить их, не осуждать, не укорять, а если станут о ком просить, этого выслушать, да и виновного наказать, по вине смотря, с ним же все обсудив.

А пошлет Бог кому детей – сыновей или дочерей, то заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром поучении; учить страху Божию и вежливости, и всякому порядку, а затем, по детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию – мать дочерей и мастерству – отец сыновей, кто в чем способен, какие кому Бог возможности даст; любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а когда и побить. Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей. И беречь и блюсти чистоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу. Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таких грехах им ответ держать в день Страшного суда. Так что если дети, лишенные поучений отцов и матерей, в чем согрешат или зло сотворят, то отцам и матерям от Бога грех, а от людей укоризна и насмешка, дому же убыток, а себе самим скорбь и ущерб, от судей же пеня и позор. Если же у богобоязненных родителей, рассудительных и разумных, дети воспитаны в страхе Божьем и в добром наставлении и научены всякому разуму, и вежливости, и промыслу, и рукоделию, – такие дети с родителями своими будут Богом помилованы, священниками благословлены и добрыми людьми восхвалены, а вырастут – добрые люди с радостью и благодарностью женят сыновей своих на их ровне по Божьей милости или своих дочерей за детей их выдадут замуж. Если же из таких-то какое дитя и возьмет Бог после покаяния и с причащением, тем самым родители приносят Богу непорочную жертву, и как вселятся такие дети в чертоги вечные, то получают у Бога право просить милости и прощения грехов и для своих родителей.

А у кого дочь родится, тогда рассудительные люди от всякой прибыли на дочь откладывают: на ее имя или животинку растят с приплодом или из полотен, и из холстов, и из кусков ткани, и из убрусов, и из рубашек все эти годы ей в особый сундук кладут и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную, и медную, и деревянную; добавлять всегда понемножку, а не все вдруг, себе не в убыток, и всего будет полно. Так дочери растут, страху Божью и знаниям учатся, а приданое их понемногу прибывает, только лишь замуж сговорят – тут все и готово. А кто заранее о детях не раздумывает, то как замуж отдавать, тотчас же и покупать все, так что скорая свадьба вся на виду; а коли по Божьему желанию дочь та преставится, то ее приданым поминают душу ее в сорокоуст, и милостыню из него же дают. А если другие дочери есть, таким же образом и о них заботятся.

Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей и придаст красоты душе твоей; и не жалея бей ребенка: если прутом посечешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочери у тебя, направь на них свою строгость, тем сохранишь их от бед телесных: и ты не посрамишь лица своего, коли в послушании ходит, и не твоя вина, если по глупости нарушит она девство свое и станет известно знакомым твоим, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если отдашь дочь свою беспорочной, будто великое дело совершишь и в любом обществе похвалишься, никогда не посетуешь на нее. Любя же сына своего, учащай ему раны, и потом не нахвалишься им; наказывай сына своего с юности и порадуешься на него потом в зрелости, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и благословение; не улыбайся ему, играя: в малом послабишь – в большом пострадаешь, скорбя, и в будущем будто занозы вгонишь в душу свою. И не дай ему воли в юности, но сокруши ему ребра, пока он растет, но, ожесточась, не повинится перед тобою, не станет тебе досадой, и болезнью души, и разорением дома, и погибелью имущества, и укоризной соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадою.

Чада, вслушайтесь в заповеди Господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в Боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и блого вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и Бог вас помилует, и прославят вас люди, и род ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед Богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца и мать, – пусть отлучат от церкви и от всех святынь и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо написано: «Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит». Сын или дочь, непослушные отцу или матери, сами себя погубят, не доживут до конца дней своих, если прогневают отца или досадят матери. Кажется он себе праведным перед Богом, но он хуже язычника, сообщник нечестивых, о которых пророк Исайя сказал: «Погибнет нечестивый и пусть не увидит славы Господней». Он назвал нечестивыми тех, кто бесчестит родителей своих и еще насмехается над отцом и укоряет старость матери, пусть же склюют их вороны и сожрут орлы! Честь же воздающим отцу и матери и повинующимся им в Боге, станут они во всем утешением родителей, и в день печали избавит их Господь Бог, молитву их услышит, и все, что попросят, подаст им благое; упокоющий мать свою волю Божью творит и угождающий отцу в благости проживет. Вы же дети, делом и словом угождайте родителям своим во всяком добром замысле, и вас они благословят: отчее благословение дом укрепит, а материнская молитва от напасти избавит. Если же оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчестите их, не укоряйте, и тогда почтут вас и ваши дети; не забывайте труда отца и матери, которые о вас заботились и печалились о вас, покойте старость их и о них заботьтесь, как и они о вас. Не говори много: «Оказал им добро одеждой и пищей и всем необходимым», – этим ты еще не избавлен от них, ибо не сможешь их породить и заботиться так, как они о тебе; вот почему со страхом служи им раболепно, тогда и сами от Бога примете дар и вечную жизнь получите, как исполняющие заповеди его.

В домовитом хозяйстве и всюду всякому человеку, хозяину и хозяйке, или сыну и дочери, или слуге – мужчине или женщине, и старому и малому всякое дело начать или рукодельничать: или есть, или пить, или еду готовить, или печь что, и разные припасы делать, и всякое рукоделье исполнять, и всякое ремесло, и, приготовясь, очистясь от всякой скверны и руки вымыв чисто, прежде всего – святым образам поклониться трижды в землю, а в болезни – только до пояса, а кто может правильно молитву сказать, тот, благословясь у старшего и молитву Иисусову проговоря да, перекрестясь, молвит: «Господи, благослови, отче!» – с тем и начать всякое дело, ибо ему Божья милость сопутствует, ангелы невидимо помогают, а бесы исчезнут, и дело такое Богу в почет, а душе на пользу. А есть и пить с благодарностью будет сладко; что впрок сделано, то мило, делать же с молитвой и с доброй беседой или в молчании, а если во время дела какого раздастся слово праздное, или непристойное, или с ропотом, или со смехом, или с кощунством, или скверные и блудливые речи, – от такого дела и от такой беседы Божья милость отступит, ангелы отойдут в скорби, и возрадуются нечестивые бесы, видя, Что волю их исполняют безумные христиане; и приступят тут лукавые, влагая в помысл всякую злобу и всякую вражду и ненависть, и подвигают мысли на блуд, и на гнев, и на всякое кощунство, и сквернословие, и на всякое прочее зло, – и вот уже дело, еда или питье не спорятся, и всякое ремесло и любое рукоделие не с Богом свершается, а Богу во гнев, ибо и людям неблагословенное не нужно и не мило, да и непрочно оно, а еда и питье не вкусны и не сладки, и только дьяволу да слугам его все то и удобно, и сладко, и радостно. А кто в еде и питии и в каком рукоделье нечисто совершает и в ремесле каком украдет что или соврет, или божится ложно: не настолько сделано или не в столько стало, а он врет, – так и такие дела не угодны Богу, и тогда их запишут на себя бесы, и за это все взыщется с человека в день Страшного суда.

Если дарует Бог жену добрую, получше то камня драгоценного; такая по корысти добра не лишит, всегда хорошую жизнь устроит своему мужу. Собрав шерсть и лен, сделай что нужно руками своими, будь как корабль торговый: издалека вбирает в себя богатства и возникает из ночи; и даст она пищу дому и дело служанкам, от плодов своих рук увеличит достояние намного; препоясав туго чресла свои, руки свои утвердит на дело и чад своих поучает, как и рабов, и не угаснет светильник ее всю ночь: руки свои протягивает к прялке, а персты ее берутся за веретено, милость обращает на убогого и плоды трудов подает нищим, – не беспокоится о доме муж ее; самые разные одежды расшитые сделает мужу своему, и себе, и детям, и домочадцам своим. И потому всегда ее муж соберется с вельможами и сядет, всеми друзьями почтен, и, мудро беседуя, знает, как делать добро, ибо никто без труда не увенчан. Если доброй женою муж благословен, число дней его жизни удвоится, хорошая жена радует мужа своего и наполнит миром лета его; хорошая жена да будет благою наградой тем, кто боится Бога, ибо жена делает мужа своего добродетельней: во-первых, исполнив Божию заповедь, благословится Богом, а во-вторых, славится и людьми. Жена добрая, и трудолюбивая, и молчаливая – венец своему мужу, коли обрел муж жену свою добрую – только хорошее выносит из дома своего; благословен муж такой жены, и года свои проживут они в добром мире; за хорошую жену похвала мужу и честь.

И тебе самому, господину, жену, и детей, и домочадцев своих учить не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушными да покорными, к средним – дружелюбными, к младшим и убогим – приветливыми и милостивыми, всякое дело править без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради Бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовию принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен, за это от Бога награду получишь. А домочадцев своих учи страху Божию и всякой добродетели, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость. Если же небрежением и нерадением сам или жена, наставлением мужа обделенная, согрешит или что нехорошее сотворит, и все домочадцы, мужчины и женщины и дети, хозяйского наставления не имея, грех какой или зло совершат: или ругань, или воровство, или блуд, – все вместе по делам своим примут; зло сотворившие – муку вечную, а добро сотворившие, угодно Богу прожившие, – жизнь вечную получат в царствии небесном.

А людей дворовых у себя держать хороших, чтобы знали ремесло, кто какого достоин и какому ремеслу учен, не был бы ни вор, ни бражник, ни игрок, ни грабитель, ни разбойник, ни блудник, ни колдун, ни мошенник, ни обманщик; всякий бы человек у хорошего хозяина научен был страху Божию, и знанию, и смирению, и всем добродетелям, доброй заботе, не солгал, не разбил, никого бы не обидел, сыт бы был да одет господским пожалованием или своим ремеслом; а чем господин пожалует: платьем, или лошадью и всяким снаряжением, или пашенкой, или какою торговлею, да и сам что получит своими трудами, – из этого лучшее платье верхнее и нижнее, и рубашку, и сапоги носить по праздникам и при добрых людях в хорошую погоду, а всегда бы было чистенько и не измято, и не загрязнено, и не облито, и не намочено, и не разорвано. А какой человек глуп, и груб, и невежда, и не бережлив, и есть у него платьишко, господина пожалование или своими трудами добытое, да беречь не умеет, тогда господину или кому он прикажет таковых нерадивых платье беречь у себя, что получше, да давать им на время, когда нужно, и, снова сняв, у себя же хранить. И всем дворовым людям приказ: всегда работать в старой одежде, а как перед господином и на люди – в чистом повседневном платье, а в праздники и при добрых людях, или с господином, или с госпожою куда идти, то в лучшем платье; и беречь его от грязи, и от дождя, и от снега, а воротясь и сняв платьице, высушить да вытряхнуть и вытереть и обмести хорошенько, уложить и спрятать, где что находится, – так и себе мило, и от людей честь, и господину прибыль, и служкам надолго, и всегда как новое. А люди бы были в уважении и в страхе и всегда под присмотром, меж собою бы не воровались, чужого бы никогда не желали ни в каком виде, а господское бы хранили все заодно, и господину бы и госпоже не лгали и не клеветали ни на кого ни в чем, да и господа бы таким не потакали, проводили дознание прямо, делая очную ставку, дурному бы не попускали, а доброго жаловали, чтоб каждый был склонен к добру и господское жалованье хотел бы выслужить правдой и верной службой, и господским приказом и доброй наукой век проживет и душу спасет; и господину служит, и Богу угождает. Но пуще всего следить, кому надлежит в церковь Божью ходить и всегда и по праздникам или в доме молебны слушать и особо молиться наедине; чистоту телесную хранить от всякого блуда, и пьянства, и чревоугодия, и от неурочных питья и еды, и от обжорства, и от пьянства воздерживаться да иметь бы им вместе с женами одних духовных отцов, к которым на исповедь бы приходили; женатые же со своими женами законно бы жили по поучению духовного отца, на стороне от жен своих не блудили, а жены – от мужей; чему и сам господином научен, тому бы и жен учили, всякому страху Божью и уважению, и чтоб госпожу свою слушались, и чтобы повиновались ей во всем, а своими трудами да ремеслом заслужили милость ее, да ни одна не крала бы, и не лгала, и не блудила, и не бражничала, и с дурными речами к госпоже не ходила бы, и с волхвами, и с теми, что промышляют кореньем и зельем, отнюдь бы не зналась и господам про таких людей не сказывала бы, ибо то слуги бесовские. Служили бы господам своим верой и правдой, и добрыми делами, и праведными трудами, а господа бы и госпожи людей своих, мужчин и женщин, и ребят, и всех слуг, жаловали и кормили, и поили, и одевали, и в тепле бы держали и покое, всегда в благополучии, а господа, себя и свою душу и дом свой хорошо устроив, и домочадцев избавили бы от всякой скорби, также нищих и странников, и убогих вдовиц и сирот снабдили бы подобающе от праведных своих трудов, и в церкви Божии, и церковникам, и в монастыри приносили бы милостыню, и к себе в дома свои звали, ибо то и Богу приятно и душе полезно; но отнюдь не входило бы в дом ничего от насилия, ни из грабежа, ни из какой корысти, ни из взятки, ни из навета, ни из ростовщичества, ни из клеветы, ни из неправедного суда, – если от этого зла Бог охранит, будет тот дом благословен отныне и вовеки.

Если Бог нашлет на кого болезнь или какое страдание, врачеваться ему Божьею милостью да слезами, да молитвою, да постом, да милостынею нищим, да истовым покаянием, да благодарностью и прощением, и милосердием, и нелицеприятною любовью ко всякому, да и отцов духовных поднять на моление Богу, и петь молитвы, и воду святить с честных крестов, и со святых мощей, и с чудотворных образов, и освящаться маслом, да и по святым чудотворным местам по обету ходя, молиться со всею чистою совестью, и тем исцеление самым разным недугам от Бога получить, да и от всяких грехов уклоняться и впредь никакого зла не творить; а наказы духовных отцов соблюдать и епитимьи править, и тем очиститься от греха, и душевные и телесные болезни исцелить, и от Бога милости испросить. И каждому христианину исцелять себя от самых разных недугов душевных и телесных, от душетленных и болезненных страданий, жить по заповедям Господним, и по отеческому преданию, и по христианскому закону, как и в начале книги этой написано, с первой главы первые пятнадцать глав и все остальные главы книги также, двадцать пять глав, вдуматься в них и все соблюдать, – значит, и Богу он угодит, и душу спасет, и грех избудет, и здоровье получит душевное и телесное, и станет наследником вечных благ. Кто же нагл и бесчинен, и страха Божьего не имеет, и воли Божьей не творит, а закона христианского и отеческого предания не соблюдает, о церкви Божьей, и о церковном пении, и о келейном правиле, и о молитве, н о восхвалении Бога не думает, ест и пьет без удержу, до объедения и до пьянства, и в неурочное время, и правил общежития не соблюдает, воскресенья и среды, и пятницы, и праздников, и Великого поста, и Богородицына дня, без воздержанья блудит и в неурочное время, нарушая природу и закон, или те, что от жены блудят или совершают содомский грех и всякую мерзость творят и всякие богоотвратные дела: блуд, распутство, сквернословие и срамословие, песни бесовские, игру на бубнах, трубах, сопелках, – все угодное бесам, всякую непристойность, наглость, а к ним еще чародейство и волхвование, и колдовство, звездочетье, чернокнижье, чтение отреченных книг, альманахов, гадальных книг, шестокрыла, веру в громовые стрелы и тоиорки, в усовье, и в матку, в камни и кости волшебные и прочие всякие козни бесовские. Если же кто чародейством, и зельем, и кореньями, и травами до смерти или до колдовства окормит, или бесовскими словами, и наваждением, и наговором наведет на всякое зло или на прелюбодеяние, или если кто-то клянется именем Божьим ложно или клевещет на другого, – тут же прочти и двадцать четвертую главу. При всех тех делах и обычаях и нравах рождаются в людях гордость, ненависть, злопамятство, гнев, вражда, обида, ложь, воровство, проклятие, срамословие и сквернословие, и чародейство, и волхвование, насмешка, кощунство, объедание, пьянство безмерное и чуть свет и запоздно, и всякие злые дела, и всякий блуд, и всякое распутство. И благой человеколюбец Бог, не терпя в людях таковых злых нравов и обычаев и всяких неподобных дел, как чадолюбивый отец в страданиях спасает и приводит к спасению, наставляя, и наказывает за многочисленные наши грехи, но скорой смерти не предает, не желает смерти грешника, а ожидает покаяния, чтобы мог исправиться и жить во блаженстве; если же не исправятся и не покаятся в злых делах, наводит Бог по нашим грехам когда голод, когда мор, а то и пожар, а то и потоп, а то и пленение и смерть от язычников, а городам разорение, и Божьим церквам и всякой святыне уничтожение, и всему имуществу расхищение; иногда и по царскому гневу наступает разорение имущества, и казнь самому без милости, и позорная смерть, а от разбойников и воров покража, и от судей мзда и грабеж; то бездождье, то бесконечные дожди и неблагополучные лета, зима непригодная, и лютые морозы, бесплодие земли и всякой живности – скотине, и зверю, и птицам, и рыбам, и всяким хлебам скудость; утрата родителей, и жены, и детей от тяжелых и быстрых и внезапных смертей после тяжелых и горьких страданий в недугах и злая кончина. Неужели во всех этих бедах, нам угрожающих, мы не исправимся и не научимся и в раскаяние и в сознание не придем, не устрашась, видя такое наказание праведного гнева Божия за многие наши грехи? И снова Господь, наставляя нас и направляя к раскаянию, точно долготерпеливого Иова искушая, посылает различные страдания: и болезни, и тяжкие недуги, духов лукавых мучение, огнивание тела, костям ломоту, отек и опухоль на все члены, обоим проходам запор и камень в почках, и глухоту, и слепоту, и немоту, боли в желудке и страшную рвоту, и вниз на оба прохода кровь и гной, и чахотку, и кашель, и боль в голове, и зубную боль, и подагру, и чирьи, и слабость, и дрожь, и всякие прочие тяжкие недуги, – все наказание по Божьему гневу. И мы все эти свои грехи презрели и не покаялись, и ничто нас не может ни исправить, ни устрашить, ни научить; видя в этом Божью кару себе и болезни тяжкие за то, что оставили Бога, создавшего нас, и милости и прощения грехов от него не требуя, какое же зло мы сотворили, что обратились к нечистым бесам, от которых уже отреклись при святом крещении, как и от дел их, и вот призываем к себе чародеев и кудесников, и волхвов, и всяких колдунов и знахарей с их корешками, от которых ждем душетленной и временной помощи, и этим готовим себя дьяволу в адову пропасть мучиться в веки. О безумные люди! Увы неразумию вашему, не осознаем мы своих грехов, за которые Бог нас наказывает, и не каемся в них, не избегаем пороков и всяких непотребных дел, не помышляем о вечном, но мечтаем о тленном и временном. Оставьте пороки и всякие душетленные дела, очистим себя искренним раскаянием, и милостивый Господь помилует нас в грехах и даст телам нашим здоровье и душам спасенье, и вечных благ не лишит того, кто трудится в этом мире царства ради небесного. Писано в святом Апостоле: «Многими страданиями предстоит нам войти в царство небесное»; в святом Евангелии сказано: «Узкий и скорбный путь, вводящий в жизнь вечную, но широкий и просторный, вводящий в пагубу», и еще сказал Господь: «Трудно достичь царства небесного, и только те, что приложат усилие, получат его».

А кто не по-божьи живет, не по-христиански, чинит всякую неправду и насилие, и обиду наносит большую, и долгов не платит, томит волокитой, а незнатного человека во всем изобидит, и кто по-соседски не добр или в селе на своих крестьян, или в приказе сидя при власти накладывает тяжкие дани и разные незаконные налоги, или чужую ниву распахал, или лес посек, или землю перепахал, или луг перекосил, или переловил всю рыбу в чужом садке, или борти, или перевесище и всякие ловчие угодья неправдою и насилием захватит и ограбит, или покрадет, или уничтожит, или кого в чем ложно обвинит, или кого в чем подведет, или в чем обманет, или ни за что кого-то предаст, или в рабство неповинных лукавством или насилием охолопит, или нечестно судит, или неправедно производит розыск, или ложно свидетельствует, или к раскаявшимся немилостив, или лошадь, и всякое животное, и всякое имущество, и села или сады, или дворы и всякие угодья силою отнимет, или задешево в неволю купит, или сутяжничеством оттягает или мошенничеством, или процентами, и разным лукавым ухищрением, и неправедно скопленным на процентах, поборах или мздах, и во всяких непотребных делах: в блуде, в распутстве, в сквернословии и срамословии, и клятвопреступлении, в ярости, и гневе, в злопамятстве, – сам господин или госпожа их творят, или дети их, или люди их, или крестьяне их, а они, господа, не возбраняют им то и не хранят их от бед и никакой управы не находят на них, – обязательно все вместе будут в аду, а на земле прокляты, ибо во всех тех делах недостойных хозяин такой Богом не прощен и народом проклят, а обиженные им вопиют к Богу; а своей душе на погибель, и дому запустение, и все проклято, а не благословлено: и таскать, и есть, и пить – то все прибыли и доходы не от Бога, но от бесов; нисходят в ад живые души поступающих так, и милостыня от таковых ни зерном, ни плодом не желанна Богу ни в жизни их, ни после смерти; если хочешь от вечной муки избавиться, отдай неправдой захваченное обиженному и впредь обещай не поступать так со всеми своими, как и написано: «Скор Господь на милость свою, истинно раскаявшихся принимает и даже страшные грехи прощает».

Если же в селах, а также и в городах и по соседству кто добр, то у своих крестьян или в силу власти, или в приказе сидя, законные сборы в нужное время взимает не силою, и не грабежом, и не мучением; а коль чего не родилось и заплатить нечем, так он немного послабит; а у соседа или у своего крестьянина чего не достало на семена, лошади или коровы нет или господскую подать не с чего сдать, то ему ссудить и помочь, а коль и у самого мало, то занять, но о таких позаботиться от души и от всякого обидчика уберечь их в правде, да самому тебе и людям твоим отнюдь никого и ни в чем не обидеть: ни в пашне, ни в земле, ни в домашнем, ни в ином припасе, ни в животине, никакого неправедного богатства не желать, законными доходами и праведным богатством жить подобает всякому христианину. И, видя ваши добрые дела, и такую милость, и нелицеприятную любовь ко всем, и правду во всем, пошлет вам Бог щедрую милость и урожай плодам и всякий достаток умножит; милостыня же от праведных трудов и Богу приятна, и Бог молитву вашу услышит, грехи простит и жизнь вечную дарует.

А во всяком своем хозяйстве: и в лавочном, и в любом товаре, и в казне, и в домах, или в дворовом всяком припасе, деревенском ли, или ремесленном, – и в приходе и в расходе, и в займах и в долгах всегда все себе отмечать, тогда и проживешь и имущество сохранишь, по приходу и расход.

Всякому человеку: богатому и бедному, большому и малому – все рассчитать и разметить, исходя из ремесла и из доходов, а также и по имуществу; приказному же человеку все рассчитать, учтя государево жалованье и по доходу, и по поместью, и такой уж двор при себе держать и все имущество и всякий припас; по тому же расчету и людей держать и все хозяйство, по ремеслу своему и прибыли – и есть, и пить, и одежду носить, и людей одевать, и с людьми сходиться с нужными. Если же кто, не рассчитав своего и не разметив житья своего и ремесла и прибыли, начнет, на людей глядя, жить не по средствам, занимая или беря незаконным путем, та честь его обернется великим бесчестием со стыдом и позором, и в лихое время никто ему не поможет, да и от Бога грех, а от людей насмешка; надобно каждому человеку избегать тщеславия, и гордыни, и греховных встреч, жить по силе своей и по возможности, и по расчету, и на прибыль от законных средств. Ибо такое житье удобно, и Богу угодно, и похвально среди людей, а себе и детям своим надежно.

Если же людей держат у себя не по средствам и не по прибылям, а потому и не могут удовлетворить их едою, и питьем, и одеждой, или таких, что ремесла не знают и сами не могут пропитаться, приходится такому слуге, мужику, или женке, или девке поневоле, горюя, и лгать, и красть, и блудить, а мужикам и грабить, и красть, и в корчме пить, и всякое зло чинить, – так тем неразумным господину и госпоже от Бога грех, а от людей насмешка и жизнь без соседства, ибо соседи растащут и разорят весь дом – и сам оскудеет за бедность ума своего.

Следует мужьям поучать жен своих с любовью и примерным наставлением; жены мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, Богу и мужу угодить и дом свой хорошо устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, с тем охотно соглашаться и исполнять по его наставлению: и прежде всего иметь страх Божий и пребывать в телесной чистоте, как уже впереди указано было. Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, женкам и девкам работу указать на день, каждой – свое: кому дневную пищу варить, а кому хлебы печь ситные и решетные, – да и сама бы хозяйка знала, как муку сеять, как квашню затворить и замесить и хлебы скатать и испечь: и кислые, и пышные, и выпеченные, а также калачи и пироги; да знала бы, сколько муки возьмут, и сколько испекут, и сколько чего получится из четверти, или из осьмины, или из решета, и сколько высевок отойдет, и сколько испекут, – меру знать во всем. А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и всякие блины, и всякие каши и кисели, и всякие блюда печь и варить, – все бы сама хозяйка умела, чтобы и всех слуг научить тому, что сама все знает. Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают, так в общей работе и дровам не убыточно, но нужно приглядывать, как нарядные рубашки стирают и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы, и на сколько рубашек, да хорошо бы постирать, прокипятить и начисто выполоскать и высушить и разгладить и скатерти, и убрусы, и платки, и полотенца; также и счет всему самой знать, отдать и взять все сполна, и бело и чисто, а ветхое осторожно бы залатать, все сироткам сгодится. А когда хлебы пекут, того же теста велеть отложить и пироги начинить; и если пшеничный пекут, то из обсевков велеть пирогов наделать, в скоромные дни со скоромной начинкой, какая случится, а в постные дни с кашей, или с горохом, или со сладким, или репу, или грибы, или рыжики, или капусту, – что Бог подаст, все семье в утеху. И всякую бы еду, и мясную, и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, жена сама бы знала да умела и приготовить и служку научить: такая хозяйка домовитая и умелая. И это знала бы также: как делают пивной, и медовый, и винный, и бражный, квасной, и уксусный, и кислощанный, и всякий припас поварской и хлебный, и в чем что готовить, и сколько из чего получится. Если все это знает благодаря строгости и наставлениям хорошего мужа и своим способностям также, то все будет споро и всего будет вдоволь. А которая женка или девка рукодельна, так той указать дело: рубашку сшить, или вышить убрус, или выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками – какую чему научили, и все то и доглядеть и заметить: И каждой бы мастерице сама хозяйка отвесила и отмерила пряжи, и тафты, и камки, золотой и серебряной нити, и рассчитать, и указать, сколько чего надобно и сколько чего дать, и выкроить и примерить, самой знать всякое рукоделие и малых девок учить, какая к чему пригодна; а замужним женкам, которые черную работу делают, избу топят, и хлебы пекут, и белье стирают, – тем лен дают прясть, на себя да на мужа и на детей; одинокая женка или девка на хозяина лен прядет, а и́згреби и очéсы на себя или как придется. Да и ведала бы сама хозяйка, которой какое дело дать, сколько чего дать, и сколько чего взять, и сколько чего кто сделает за день, много ли, мало, и сколько из чего получится, – все то сама бы знала, и было бы все у нее на счету. А сама бы хозяйка ни в коем случае никогда, разве что занедужит, без дела не находилась, так что и служкам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, простая ли гостья – всегда б и сама над рукодельем сидела: за то ей честь и слава, а мужу похвала; никогда бы слуги хозяйку не будили, но сама хозяйка будила слуг и, спать ложась после трудов, всегда бы молилась.

А хорошая домовитая жена понятливостью своей, и наставлением мужа, и похвальным к труду стремлением вместе со слугами холстов, и полотен, и тканей наготовит на все, что нужно: то окрашено на летники, и на кафтаны, и на сарафаны, а иное у нее для домашней носки перекроено и перешито; а если больше потребного наделают – полотен, холстов и тканей или скатертей, полотенец, простыней или иного чего, то и продаст, а что нужно, купит, и потому у мужа денег не просит. А рубашки нарядные, мужские и женские, и штаны – то все самой велеть при себе кроить, и все остатки и обрезки – камчатые, и тафтяные, и дорогие, и дешевые, и золотное, и шелковое, и белое, и крашеное, и пух, и оторочки, и выпоротки, и новое, и ветхое, – все бы было прибрано мелкое в мешочки, а остатки сложены и связаны и все разобрано по размеру и припрятано, и как потребуется сделать что из ветхого или нового не хватило у – а то все и есть в запасе, и на рынке того не ищешь: дал Бог, у доброго разума, у заботливой хозяйки все и дома нашлось.

Если случится платье какое кроить в домовитом хозяйстве – себе, или жене, или детям, или работникам: камчатое, или тафтяное, или шерстяное, или златотканое, или хлопчатое, или суконное, или из серпянки, или сермяжное или кожи какие кроить на сагайдак, или на седло, или на шлею, или на сумки, или на сапоги, или шубу, или кафтан, или терлик, или однорядку, или кортель, или летник и каптур, или шапку, или нагавицы, или какое иное платье, – и сам господин или госпожа смотрят и подбирают остатки, а обрезки хранят, и те остатки и обрезки ко всему пригодятся в домовитом деле: заплату наставить на обветшавшей одежде, или новую удлинить, или какую из них починить; а если на рынке искать остаток или обрезок, так намаешься, подбирая по цвету и виду, да втридорога купишь, а иногда и не сыщешь. И если придется какую одежду кроить для молодых, сыну или дочери или молодой невестке, летник, или кортель, или шубу с верхом, или опашень шерстяной или камчатый, или шелковый с золотом, или атласный, или бархатный, или терлик, или кафтан, – и что-нибудь доброе, то, кроя, следует загибать вершка по два и по три на подоле и по краям, возле швов и по рукавам; а как вырастет он года через два, или три, или четыре, распоров ту одежду, загнутое выправить, опять одежда впору будет; и какая одежда не на каждый день, также кроить ее.

А для всякого рукоделья и у мужа и у жены всякое бы орудие да утварь были на подворье: и плотницкое, и портновское, и кузнечное, и сапожное, а у жены для всякого ее рукоделья и домашнего обихода всегда бы порядок был свой, и держалось бы все то бережно, где что нужно: и что себе ни сделал – никто ничего не слыхал, в чужой двор не идешь, берешь свое без лишнего слова. А поварская утварь и хлебопекарная вся бы была у самого сполна: и медное, и оловянное, и железное, и деревянное, – какое найдется. Если же и придется у кого в долг взять или свое дать: украшения или мониста или женскую одежду, сосуд серебряный, или медный, или оловянный или какое платье, – и как запасы пересмотреть, и новое все и ветхое: где измято, или побито, или дыряво, или что где измазано или продралось, и какой-то в чем-нибудь непорядок или что не цело, – и все то пересчитать, и отметить, и записать – и кто берет, и кто дает – обоим то было бы ведомо. А что можно взвесить – то бы взвешено было, и всякому долгу определили бы цену: по нашим грехам какой непорядок случится, так с обеих сторон ни хлопот, ни раздоров нет, ибо цена известна. А всякий заем и брать и давать честно, хранить сильней своего и возвратить в срок, чтобы сами хозяева о том не просили и за вещами не посылали: тогда и впредь дадут, и дружба навек. А если чужого не сохранять, или в срок не вернуть, или испортил, то обида навек и убыток в том и пени бывают, да и впредь никто и ни в чем не поверит.

Каждый день госпожа надзирает за слугами, которые пекут и варят и все блюда готовят и которые делают всякое рукоделие; а которая служанка хорошо делает по наказу: или есть варит, или хлебы печет, или калачи, или пироги, или какие-нибудь блюда готовит, или работу какую хорошо исполнит, – и за то служанку похвалить да пожаловать и есть подать; заботиться, как уже писано прежде, господину о дворовых людях, по службе смотря. Если же кто плохо и не по наказу исполняет, или не слушается, или испортит что, или нечисто стряпает, или крадет, – также по прежде писанному наставлению поучить, как от господина слугам и положено; выше наставление писано о том, как кого пожаловать, или наказать, или поучить. А в горнице, и в комнате, и в сенях, и на крыльце, и на лестнице всегда бы было чисто, и с утра, и запоздно, а стол и посуду всякую всегда мыть чисто, и скатерть чиста. А сама хозяйка всегда была бы готова ко всякому делу, также и служки ее были б послушны, как сказано выше, и со слугами бы госпожа пустошных речей пересмешных никогда не говорила, и к ней бы никогда не приходили ни торговки, ни бездельные женки, ни волхвы. А постели и одежда, полотенца, рубашки и простыни по полкам, и в сундуках, и в коробьях – все было бы хорошенько, и чистенько, и беленько, завернуто и уложено, и не перемято, и не замарано. А украшения и мониста и лучшее платье всегда бы было в сундуках и в коробах под замком, а ключи бы хозяйка держала в малом ларце и ведала всем бы сама.

А всякий бы день у мужа жена спрашивалась и советовалась обо всем хозяйстве и напоминала, что надобно; а в гости ходить и к себе звать, и пересылаться, с кем разрешит муж, а коли гостья зайдет или сама где будет, сесть за столом – лучшее платье одеть и беречься всегда хмельного питья: пьяный муж дурно, а жена пьяная в миру не пригожа; а с гостьями беседовать о рукоделии и о домашнем устройстве, как хозяйство вести и какими делами заниматься; а чего не знает, то у добрых жен спрашивать вежливо и приветливо, и кто что укажет, на том низко челом бить; или у себя на подворье от какой-нибудь гостьи услышит полезный рассказ, как хорошие жены живут и как хозяйство ведут, и как дом устраивают, как детей и служек учат, и как мужей своих слушаются, и как с ними советуются, и как повинуются им во всем, – и то все для себя запоминать, а чего полезного не знает, о том спрашивать вежливо, а дурных и пересмешных и блудливых речей не слушать и не говорить о том; или если в гостях увидит удачный порядок, или в еде, или в питье, или в каких приправах, или какое рукоделье необычное, или какой домашний порядок где хорош, или какая добрая жена и смышленая и умная, и в речах, и в беседе, и во всяком обхождении, или где служки умны, и вежливы, и пристойны, и рукодельны, и во всяком деле смышлены, – и все то хорошее примечать и всему внимать; чего не знаешь и чего не умеешь, о том расспрашивать вежливо и приветливо, и за науку благодарить, и, придя домой, обо всем рассказать мужу перед сном; с такими-то хорошими женами пригоже встречаться не ради еды и питья, но ради доброй беседы и ради науки, чтобы запоминать для себя все это впрок, а не пересмешничать и попусту не болтать. Если же спросят о чем про кого, иногда и с пристрастием, то отвечать: «Не ведаю я ничего такого, и не слыхала, и не знаю, и сама о ненужном не спрашиваю, ни о княгинях, ни о боярынях, ни о соседях не сплетничаю».

А слугам своим наказывать с людьми не сговариваться, и когда на людях были и что нехорошее видели – того дома не передавали бы; а что дома делается, того бы на людях не сказывали: с чем послан, о том и помни, а о чем ином станут спрашивать, не отвечай и не ведай и не знай того. Поскорей разделавшись, иди-ка домой и о деле расскажи, а посторонних вестей не касайся, о каких не наказано, тогда между господами никакой ссоры не будет и недостойных речей и обманных. И если так будет, то доброму мужу похвала и жене, что у них такие умелые служки. Если пошлешь куда служку или сына и что накажешь сказать, или что сделать, или что купить, так ты вороти его да переспроси, что ты ему наказал, что ему говорить, или что ему сделать, или что ему купить, и если верно по твоему наказу все тебе повторит, хорошо. Если пошлешь со слугою к кому яства или питье или что-нибудь, то, также вернув с дороги, спроси его, куда несет: коли скажет так, как наказано, то хорошо. Посылать же питье полным, а яства целыми, тогда слуга обмануть не сумеет, а товар посылай – рассчитав и смерив, а деньги сосчитав, и все, что можно взвесить, взвесив, и, лучше всего, запечатав, – тогда безопасно. Да наставлять и о том, что делать с присланным, если хозяина дома нет, – отдать ли, или домой вернуть. И если тех всех людей не догадается господин или госпожа, сына или слугу, вернуть с дороги да переспросить, куда и с чем посланы и что наказано, то умный и знающий служка сам вернется да, вежливенько шапку сняв, у господина или госпожи разрешения испросив, все повторит, что приказано, – и если так, то хорошо. Там же, куда пошлют к добрым людям, у ворот слегка постучаться и, как по двору идешь да спросят, по какому делу, лучше того не сказывать, а отвечать: «Не к тебе я послан, к кому я послан, с тем о том и говорить». А у сеней или у избы или у кельи ноги грязные вытереть, нос высморкать, да и прокашляться, да умело молитву сотворить, а коли аминя не отдадут – то и в другой и в третий раз молитву сотворить, подлиннее первой, и если ответа опять не дадут, то легонько постучаться и, как впустят, тогда уже в носу пальцем не ковырять, не кашлять, не сморкаться, вежливенько стоять и по сторонам не оглядываться и все, что наказано, выполнить, а об ином ни о чем не беседовать да поскорее к себе вернуться и тот ответ, с каким послан, передать господину. А придется быть у кого в подворье или в келье, с господином или без господина, никакой вещи, ни хорошей, ни плохой, ни дорогой, ни дешевой, не трогать, не глядеть на них без разрешения, с места на место не перекладывать и ничего не выносить без дозволения, с собой прихватив; яства же и питья также не пробовать, какого не велено: но святотатство и чревоугодие, если кто-то на это дерзнет без благословения и без разрешения. Тому, кто так делает, – ни в чем нельзя верить, да и одного его никуда не пошлют, ибо в Евангелии сказано: «В малом был верен, над многими тебя поставлю». Если же что-то послано куда накрытым, или увязанным, или запечатанным, или завернутым, – того не трогать и не разглядывать, яств и питья, что посланы, не пробовать: как послано, так и снести, и только дома осмотреть, когда выдают, – цело ли и полным ли посылают, чтобы не было недоверия там, куда это несут.

А у жены никак никогда и никоим образом хмельного питья бы не было, ни вина, ни меда, ни пива, ни угощений; питье находилось бы в погребе на леднике, а жена пила бы бесхмельную брагу и квас и дома и на людях. Если придут откуда женщины справиться о здоровье, им тоже хмельного питья не давать, да и свои женки и девки не пили бы в людях и дома же допьяна; а жене тайком от мужа не есть и не пить и захоронков еды и питья втайне от мужа своего не держать, у подруг и у родни тайком от мужа питья и еды и поделок и подарков разных не просить и самой не давать и ничего чужого у себя не держать без ведома мужа, во всем советоваться с мужем, а не с холопом и не с рабою. Крепко беречься всякого зла, а ложные речи рабов своих и рабынь не пересказывать мужу и зла не держать, а кто натворит что, об этом прямо и без прибавлений мужу сказать; а мужу и жене никаких наговоров не слушать и не верить без прямого следствия над виновным и жене мужу сплетен домашних не передавать; с чем сама не может управиться – если дурное дело, то мужу сказать всю правду, если же какая женка или девка не слушается, ни слово, ни наставление не действуют на нее или пакость какую учинит, – все то с мужем решить, какое кому наказание назначить. А когда окажутся гостьи, потчевать их питьем как пригоже, самой же хмельного питья пьянящего не пить, а питье и яства и всякое угощение приносит тогда один человек, выделенный для этого дела, а мужчин никаких тут ни рано, ни поздно никогда и ни в коем случае не было бы, кроме того человека, которому приказано принести что, или что-то спросить у него, или что-то ему приказать; и во всем с него спрашивать, и за беспорядок, и за ошибки, – никому же иному тут дела нет. А врозь завтракать мужу и жене никак не годится, разве уж если кто болен; есть же и пить в нужное время.

А платья и рубашки и платки на себе носи бережно всякий день, не выпачкать, не замазать, не измять и не залить, на кровавое и на мокрое не класть; все то, снимая с себя, класть бережно, и беречь это крепко, и слуг научить всякому такому знанию; у самого господина и у госпожи, у детей и слуг рабочее платье должно быть ношеным; закончив же дело, можно переменить одежду на чистую каждодневную и сапоги тоже. А в праздник и в хорошую погоду, да на людях, или в церковь идти, или в гости – нужно нарядную одежду надеть, с утра осторожно ходить и от грязи, и от дождя, и от снега беречься, питьем не залить, едой и салом не запачкать и не замазать, на кровь и на мокрое не сесть; с праздника, или из церкви, или из гостей воротясь, нарядное платье с себя сняв, оглядеть его, и высушить, и выгладить, и вымести, и вычистить да хорошенько уложить и упрятать. А и ветхое, и каждодневное всякое платье, и верхнее, и нижнее, и белое, и сапоги – все было бы всегда вымыто, а ветхое заплатано и зашито, так что и людям посмотреть приятно, и себе хорошо и прибыль, и сиротине дать во спасенье; платье всякое, и рубашки, и платки, и простыни, и всякий наряд, сложив и свернув хорошенько, положить где-нибудь в сундук или в короб.

Стол, и блюда, и поставцы, и ложки, и всякие сосуды, и ковши, и братины, воды согрев, с утра перемыть и вытереть и высушить, и после обеда также, и вечером; а ведра и ночвы, и квашни и корыта, и сита и решета, и горшки и кувшины, и корчаги также вымыть всегда, и выскресть, и вытереть, и высушить, и положить в чистом месте, где будет удобно хранить. Всегда бы все сосуды и посуда вымыты и чисты были, а на лавке, и по двору, и по комнатам посуда не валялась бы, ставцы, и блюда, и братины, и ковши, и ложки на лавке не валялись бы, но там, где положено, в чистом месте лежали бы, опрокинуты вниз; а в какой посуде что лежит из еды или питья, так то покрыто было бы чистоты ради и вся посуда с едой или с питьем или с водою; если квашню творить, всегда было бы покрыто, а в избе и завязано от тараканов и от всякой нечисти. Избу, и стены, и лавки, и скамьи, и пол, и окна, и двери, и в сенях, и на крыльце – все вымыть и вытереть, и вымести и выскрести, и всегда бы было чисто; и лестницы, и нижнее крыльцо – все было бы вымыто, и выскоблено, и вытерто, и выметено, а перед нижним крыльцом положить сена, чтобы грязные ноги вытирать, тогда и лестница не загрязнится; и в сенях перед дверями рогожку или ветхий войлок положить или тряпку – вытирать грязные ноги, чтобы в плохую погоду полов не пачкать; у нижнего крыльца сено или солому переменять, а у дверей рогожку или войлок переменять или тряпку чистую положить, а загрязненное прополоскать и высушить и снова туда же под ноги сгодится. Вот потому-то у добрых людей, у хозяйственной жены дом всегда чист и устроен, – все как следует и припрятано, где что нужно, и вычищено, и подметено всегда: в такой порядок как в рай войти. За всем тем и за любым обиходом жена бы следила сама да учила слуг и детей и добром и лихом: а не понимает слова, так того и поколотить; а увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в этой книге изложено, умел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает – тогда уж так все и делать, и любить ее, и хвалить, но если жена науке такой и наставлению не следует, и того всего не исполняет, и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наставлять-вразумлять один на один и в трепете, а поучив – простить, и попенять, и пожурить любовно да вразумить, но при том ни мужу на жену не сердиться, ни жене на мужа – всегда жить в любви и в согласии. А слуг и детей, также смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожаловать; госпоже же слуг защищать в разбирательстве, тогда и служкам уверенней. Но если слову жены, или сына, или дочери не внимает, и наставление отвергает, и не послушается, и не боится их, и не делает того, чему муж, или отец, или мать учат, тогда плетью постегать, по вине смотря, а побить не перед людьми, наедине проучить, да приговаривать, и попенять, и простить, но никогда не гневаться ни жене на мужа, ни мужу на жену. И за любую вину ни по уху, ни по глазам не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, ничем железным или деревянным не бить; кто в сердцах или с кручины так бьет, многие беды от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и палец, могут быть и головные боли, и выпадение зубов, а у беременных женщин и поврежденье младенцам бывает в утробе. Плетью же в наказании осторожно бить: и разумно и больно, и страшно и здорово, но лишь за большую вину, под сердитую руку, за великое и за страшное ослушание и нерадение, а в прочих случаях, рубашку задрав, плеткой тихонько побить, за руки держа и по вине смотря, да поучить, приговаривая: «А и гнев бы не был, и люди б того не ведали и не слыхали, жалобы бы о том не было». Да никогда бы не были брань и побои и гнев на ссору слуг или их наговор без справедливого следствия, и если были оскорбления или нехорошие речи или свои подозрения, – виновного наедине допросить по-хорошему: покается искренне, без всякого лукавства – милостиво наказать да простить, по вине смотря; но если оговоренный не виноват, оговорщиков уж не прощать, чтобы и впредь распрей не было, да и судить лишь по вине и по справедливому розыску; если же виновный не признается в грехе своем и в вине, тут же наказание должно быть жестокое, чтобы был виноватый в своей вине, а правый в правоте: повинную голову меч не сечет, а покорное слово кость ломит.

Если же муж и сам не делает того, что в этой книге написано, и жены не учит, и дом свой не по-Божьи ведет, и о своей душе не радеет, и людей своих этим правилам не учит, – и сам он погиб в этом веке и в будущем, и дом свой погубит. Если же добрый муж радеет о своем спасении и жену наставляет, да притом и домочадцев своих всякому страху Божию учит и правильному христианскому житью так, как написано здесь, то он со всеми вместе в благости с Богом жизнь свою проживет и милость Божию получит.

Приказчику, дворецкому, или ключнику, или купцу, кто из них облечен доверием, или самому господину на рынке всегда присматривать всякий припас к домашнему обиходу: или хлебное всякое жито и любое зерно, хмель и масло, и мясное, и рыбное, и свежее, и малосольное, или товары какие привезут – запас леса и всякий товар, что со всех сторон идет; когда навезут всего или когда много чего у приезжих людей, у христиан, – в те поры и закупить на весь год, все с рубля четвертак недодашь и с десяти рублей также, а у перекупщика купишь дороже, вдвое заплатишь, да еще и не всякое купишь, если чего-то нет, а надобно. А какой товар или припас не портится со временем, да если еще он дешев, тогда и лишнего можно купить, чтобы в своем хозяйстве обеспечить все нужды; лишнее же продать, когда товар вздорожает, и тогда запасы твои обернутся прибылью, как и водится то у добрых людей и у хорошего хозяина, домовитого и смышленого в своей предусмотрительности и в сноровке. А понадобится купить у кого-нибудь много или мало, у приезжего ли купца, или у крестьянина, или у здешнего человека, сговорись полюбовно, а деньги плати из рук в руки, а затем, по человеку смотря и по покупке, почти его хлебом да солью и питьем – в том убытка нет: дружба да знакомство на будущее, и никогда он тебя хорошим товаром не обнесет и лишнего не возьмет, а плохого не даст; за добрую же услугу или покупку и самому господину такого купца, или торгового человека, или приезжего хорошо бы почтить: напоить, накормить, добрым словом приветить и ласковым обращением, от такой ведь дружбы и прибыль во всем растет великая. А там, смотря по торговле и по человеку, чего они стоят, чем и одаришь его, так у тебя же будет вдвойне; а кто таким образом живет, прежде всего от Бога греха нет и от людей нареканий, а от купцов похвала во всех землях и в доме благословенное, а не проклятое все, что носить и есть и из чего милостыню подавать, все то Богу приятно, а душе на пользу.

А если бобра у купца купишь, или два, или три, или сколько хочешь, то и сшить отдашь: дома на все пригодится, а с рубля полтина останется; а тафты кусок, или сукна постав, или разных ставцев, или шелку цветного, литр или более золота и серебра точно так же, или белки, или всякого иного запаса, если чего завоз, по своему хозяйству судя, и по ремеслу, и по рукоделью, и по своей семье, и по мастерицам, и по рукодельницам, и по своему состоянию, – все то и покупать и запасать, когда чего много и дешево, тогда и удачно и прибыльно. Если же окажется у тебя портной свой, или сапожник, или плотник, то от всяких запасов и остатков и обрезков прибыль будет, да и к новой одежде остатки сгодятся или ветхую починить, так тебе того прикупать не нужно. А лес, и дрова, и бочки, и мерники, и котлы, и дубовые клепки, и лубье, и липу, и доски, и дранка, и желоба, коли им привоз зимой на возах, а летом на плотах и на лодках, на целый год запасешь: у всего недодашь, и на рубле четвертак сбережешь. А у торговца мясом, как потребуется, не всякое купишь, но денег дашь наперед; и всякий товар запасать, только когда завоз, это дешево: хоть и ненадобно, но тогда и купи – и нужду свою покроешь, а будет запас с избытком, на том и деньги – с прибылью.

Домовитому человеку, мужу и жене, у которых поместья, и пашни, и деревень; и вотчины нет, купить годовой запас: хлеб и всякое жито зимой на возах, а также мороженое мясо, и рыбу всякую, свежую или иную, осетрину копченую или в бочках на целый год, и семжину, икру сиговую и черную, и рыбу, которую летом доставили, и капусту, – и все то в посуде зимой льдом завалить, а запасы напитков поглубже, лубом покрыв, засыпать, и когда они летом понадобятся, все свежо и готово. Летом же мясо покупать домовитому человеку для еды: купить баранчика и дома освежевать на овчинку, а бараний потрох – добавка к столу, утеха для хозяйственной жены или для хорошего повара; много промыслит: из потрошков похлебку снарядит, почки сготовит, лопатки и ножки прожарит, печень яйцом заправит, насекши с луком и, пленкою обернув, изжарит на сковороде; легкое разболтав с молочком в муке и с яичками, нальет, а кишочки яичками зальет, мозжок из бараньей головы с потрошком в отваре сготовит, а рубец начинит кашкой, почки сварит или, начинив чем, поджарит, – и если так делать, от одного барана много пользы будет. Студень же, какой останется, на льду держать хорошо. Летом мясо покупать по расходу – в пятницу, в понедельник, в среду, и на всю неделю купить сразу: недодашь с гривны алтына, а просоленное и на льду оно за два дня, или за три, или за неделю не испортится. А с Семенова дня купи яловую телку или что нужно, но не сразу, а выждав, когда подешевле станет, тогда ты и больше купишь. Мясо про запас засоли и провяль, а потрохом семья всю осень сыта. На коже да на сале половину денег вернешь, еще и для себя сала натопишь, запасешься жиром, а потроха, голову, уши, губы, височные кости и мозг, кишки, осердье, копыта, ноги, печень, почки женки обработают да кашею жирною со шкварками начинят, а каша была бы овсяная или гречневая да ячневая и всякая, какую захочешь. Если же не доедят потрохов осенью, пригодятся в рождественский мясоед, а рубцы, и губы, и уши, и ноги коровьи во весь год сгодятся на студень; когда ни делай студень – всегда удовольствие. А свиней, выращенных дома, забивать в осень и туши также про запас засолить, а голова и сало, и ноги, и желудок, кишки, потроха и спинка пригодятся заботливому хозяину и заботливой хозяйке осенью и зимой, в добром хозяйстве во всем изобилие и всегда на радость и себе, и семье, и гостям. Да и не убыточно: кто на рынок, а ты в клеть. Кто же дома разводит гусей, и уток, и кур, их только у воды держать, ибо кормить летом незачем, а потом живи год с припасом даровым; а кто для себя дойных коров держит, летом им корм в поле, да и дома у доброй хозяйки всякого корма много и летом и зимой: гуща пивная, и бражная, и кисельная, и квасная, и с кислых щей, и с отрубей овсяных, и высевки ржаные, и пшеничные, и ячневые, с них и похлебку делают и толченку, а осенью, как капусту солят и свеклу ставят, репу и морковь запасают, так со всего того много хряпы и листьев и кореньев; а обрезков и крошек со скатерти и со стола и из лукошка хлебного, а поискать, так и по полкам, и по чуланам, и по залавкам и крошки, и остатки, и объедки, – и все это хорошая хозяйка или ключник добрый собирают и по ведрам раскладывают и тем скотину кормят: лошадей рабочих, и коров, и гусей, и уток, и свиней, и кур, и собак; себе не убыток, а приплоду и радости много, всегда на столе прибыль и себе, и гостю. Только дома и водятся куры, и яйца, и сметана, и сыры, и всякое молоко, – так что в любой день праздник и удовольствие, не на рынке куплено; разные пироги, и любые каши, и всякие блины, и рулеты, и кисели, и разное молоко, – чего только захотелось, все уже дома готово, и сама жена все умеет сделать, и слуг научит управляться. От таких домочадцев богатеют мужи. И глядишь, заботливому хозяину домовитому и доброй жене его Бог пошлет приплоду побольше у свиней, у гусей, у кур, у уток или у коров молока, и сметаны больше, масла, и сыров, и яиц: сами всегда едят жирно, да и людей кормят, и милостыню подают от праведных трудов и от благословенных плодов. А будут излишки – продадут, и на другие нужды сгодится благословенная денежка, и на милостыню, Богу приятную. Только у бедного хозяина или у вдовы нет такого запаса, которым скотину кормить, как в этой главе писано; а если коровка дойная есть в деревне у бедного, и есть не одна, тогда кормить так: сена набросать, мукою пересыпав овсяной, или мякиной какой иной, какая случится, да кипятком обварить или рассолом заправить, да прежде чем сам поешь, накормить и выдоить. А самой хозяйке руки вымыть начисто, и одежду старую чистую надеть, и теплой воды принести, с полотенцем на плечах, вымя и соски у коровы вымыть, а полотенцем чистым протереть и в чистом месте выдоить со всей осторожностью, и корову на подстилке держать, и корм класть, какой нашелся; а лошадок и кобылиц каждый день тем же кормом в хлеву христианину раньше себя накормить, и будет тогда плодовита скотина и работяща, ибо все то им вместо овса. И телят, и ягнят молодых, и кур, и гусей, и свиней, и уток также раньше себя корми таким кормом, какой животине сгодится.

А столь много у мужа и вовремя все припасено: и рожь, и пшеница, и овес, и греча, и толокно, и всякие припасы, и ячмень, и солод, горох, и конопля; и в пост всякие яства, сменяясь, каждый день готовят сам и жена со слугами; и семья сыта и довольна, и гостя накормят без убытка. А если пожелает хозяин какой-то постной еды, пусть готовит масло конопляное, и крупа вся дома, и мука, и всякие пироги, и разные блины печет, и сочни, и рулеты, и всякие каши, и лапшу гороховую, и цеженый горох, и похлебки, и кундумцы вареные, и сладкие каши и яства – пироги с блинцами и с грибами, и с рыжиками, и с груздями, и с маком, и с кашей, и с репой, и с капустой, и с чем Бог послал, или орешки в сахаре, или сдобные пироги. А у хорошего хозяина и у хозяйственной жены все припасено вовремя; так, рыбу свежую купив, иную солит, иную вялит, иную проваривает, иную мелкую сушит, какую и в муку истолчет и в постные щи подсыпает, если нравится, а то и в постные дни готовит для гостей и для себя, раз уж свежей рыбы нет; а еще на столе редька, хрен; капуста, крепкий рассол и разные овощи, какие Бог послал, и икра, и рыба вяленая, и сушеная, и вареная, и уха из вяленой, и копченой, и вареной рыбы и всяких потрохов, и сущика, и из немецких сельдей, и из снетков, а еще и в рассоле, и в пирогах, и в каше, и в овощах – и всякой снеди, всякой постной еды у доброй хозяйки много. И все то Бог послал в дом, ничего такого на рынке не купишь. А брусничная вода, и вишни в патоке, и малиновый морс, и всякие сладости, и яблоки, и груши в квасу и в патоке, и пастилы, и левашники – и для себя, и для гостя, и больному всегда есть, если вовремя припасены. Если же страдающему, и больному, и роженице, и заезжему человеку что даст хозяйка, великая за то награда от Бога. А которой рыбы нет в запасе или запас издержался, а бочки одному не одолеть купить, возьми товарища или двух – бочку осетрины, или белужины, или сельдей, или какой-нибудь рыбы, или осетрины купить вместе, или икры какой: тогда с рубля пяти алтын недодашь. Если не будет чего в запасе, а для гостя или себе понадобится что купить, того на рынке не сыщешь, да если и достанешь не впору – и тебе втридорога, и радости нет.

А у доброго хозяина и у доброй жены хозяйственной, у смышленых и разумных, у рассудительных и богобоязненных людей годового всякого припасу и пожитков каждый бы год во всяком хозяйстве собиралось: питья, и яства, и хлебные, и жирные, и мясные, и рыбные, и вяленые, и сушеные, и малосольные, и ветчина, и солонина, и сухари, и мука, и толокно, и иной запас, и мак, и пшено, и горох, и масло, и конопля, и соль, и солод, и хмель, и мыло, и зола, и всякий запас, какой можно впрок запасать и при хранении не сгноить. Если в каком году не уродилось что или дорого, тогда тем запасом хозяин проживет как даром, да еще несчастному да больному да бедному ссудит чего и поможет, кому как удастся. А чего в дешевую пору припасено в изобилии, при дороговизне можно и продать, так что выходит – и сам ел да пил даром, и деньги опять дома: доброго хозяина и его хорошей жены никогда и ни в чем недостаток не прихватит. Старый же запас можно держать по многу лет, если он не портится.

А у которого человека и огородик есть, то за тем, кто работает в нем, либо сам господин доглядывает, либо госпожа или тот, кому поручено; прежде всего – укрепить ограду, чтобы в огород ни собаки, ни свиньи, ни куры, ни гуси, ни утки, никакая скотина не могла зайти ни с чужого двора, ни со своего, тогда яблоням и всяким растениям урона нет, да и от соседей никаких упреков – всегда твоей скотине ход перекрыт от тебя, а их скотине – к тебе. Также и двор бы был везде огорожен крепко и тыном заделан и ворота всегда закрыты, а к ночи и заперты, да собак держать сторожевых, и слуги бы охраняли, да и сам господин или госпожа послушивают в ночи. Огород же всегда бы был заперт, а кому поручено, тот бы всегда охранял его, сторожил днем и ночью. Когда же по весне гряды копать и навоз возить, так навоз зимой запасти, а для посадки дынь парниковые грядки готовить да всякие семена заводить у себя, и посадив и посеяв разные семена и всякие зерна, вовремя их поливать и укрывать, сберегая всегда от мороза, а яблони обрезать, выбирая сушняк, черенки нарезать и делать прививку к стволам, и гряды с посевами пропалывать, и капусту от червя и от блох охранять, и обирать их, и отряхивать; а возле тына вокруг всего огорода, где крапива растет, насеять борща и с весны варить его для себя понемногу: такого на рынке не купишь, а тут всегда есть, и с нуждающимися поделиться Бога ради, а если у бедного человека разрастется, то и продаст, обменяв на другую заправку. А коли насадит он капусты и свеклы, и те созреют, то листья капустные может сварить, а станет капуста свиваться в кочан, да еще и густо, то, постепенно лист отсекая, тоже варить; листьями же, их обламывая, кормить скотину. В ту же пору до самой осени, борщ нарезая, сушить, он всегда пригодится – и в этот год, и позднее; и капусту в течение всего лета варить, и свеклу, по осени же капусту солить, а свекольный рассол готовит и солит огурцы, а летом наслаждается: ест дыни, горошек, морковь, огурцы и всякий овощ, а коли Бог послал и больше чего уродилось, то еще и продаст. А сад заложить самому, чтобы расстояние от дерева до дерева было в три сажени, а то и больше, тогда яблони растут большими, зерновым и овощам не мешают, а как разрастутся густо на деревьях ветви, уже ничто на земле не растет, насей тогда борщу, все-таки всегда какой-то урожай. А падалицу с яблонь и то, что поспело из огурцов и дынь и всяких овощей, вовремя бы обирать, что съесть самому или сберечь, а что и в запас оставить или что засолить, яблоки же и груши замочить или залить их патокой, ягодным или вишневым морсом; а в дешевую пору и грибы сушить, грузди и рыжики солить, и всякий овощ на хранение ставить, а то и продать что, – и все бы то было сохранено; а семена хорошо бы всякие у себя заводить, ибо от них прибыль велика: чего на рынке не купишь, а у тебя излишек, ты и продашь.

А коли один живет человек и не богат, но запаслив, держит для гостя пивцо в запасе, в марте сварив переварки ячневой да подсытив, да и обычное пивцо у него тоже есть; а медку разварить к празднику и впрок сохранять во льду, засечь в нем медок и мартовское пивцо. Если же настанут праздник, или именины, или свадьба, или родины, или крестины, или по родителям память, или случится гость неожиданный, или приезжий, или званый, или важный гость, или игумен честной, тотчас же из бочки одной в пять оловянных чаш меду нацедят или, смотря по гостям, в бочонки малые; запасы муската в мешочке держит, а гвоздику в другом мешочке, а в третьем мешочке всякие благовонные травы; и, все то в печи заварив, в оловянные чаши разлить или в бочонки, в вино горячее, добавив вишневого морсу и малинового – чаши две, а одну – готовой патоки; так одним махом и выйдет шесть медов для гостей, да вина два, да вишневого морсу, да два пива, – и все из чана, где варит, по чашам разольет; и кто так с запасом живет, и у хозяйственной жены в запасе еда и никогда перед гостем не стыдно, а если придется устраивать пир, не нужно ничего прикупать, глядишь, дал Бог – всего и дома много.

А в пивоварню выдать на пиво и на брагу и на кислые щи солоду, муки и хмелю – и все то было б записано, и смеряно, и сосчитано. А когда затирают пиво ячневое, или овсяное, или ржаное и парят хмель, то при заквашивании и при сливе присматривать самому – все бы было сохранено и чисто, и не раскрадено, и не испорчено, и с насмешкой не выпито. А когда пиво варят и, уже сварив его, видят, что солод крепок еще, – то бочку, а то и больше вторично пива сготовят, а гущу водой заливают после всякого пива, воды согрев ведер с тридцать или сорок, а если гуща ячневая, то и пятьдесят, и шестьдесят залить и даже больше, смотря по готовности. И зти смывки, заквасив как следует, семье хорошо пить; а то, что заквасишь из первых остатков, сгодится на кислые щи. Уксус же готовить из хорошего сусла и держать его бережно и в тепле, подходить к нему в чистом. А хмелины пивные собирать на винную брагу и вино курить да бережно сохранять, для того годятся и старые сосуды, только бы были в наличии да починены. А мед сытить самому, да как двинется он, посудину ту запечатать, а самому только наблюдать; и кто бы тут ни был, сливай все же сам, да при этом тоже не пили бы. Самому и вино курить и быть при том неотступно, а если кому доверяешь – строго тому наказать, как и всем на винокурне также, да замечать, по скольку выгонят из котла араки в первый, во второй и в последний раз. А в перегонке также смекать, сколько выкурят из котла сначала, потом и после всего. Да и на погреб, и в ледник, и в сушилки, и в житницы без себя никого не пускать, везде все самому передавать, отмерять и отвешивать; и сколько кому чего даст, то все записать.

У поваров бы и у хлебников и у всех помощников было бы все в порядке: и котлы, и сковороды, и горшки, и медные и железные, и таганы, и решетки, и ковши, и корцы, и извары, – все бы было чисто и цело, все бы было в счете и в письме, а медное и оловянное взвешено. И всякий бы день ключником то было просмотрено, чтобы было все и по числу, и починено, и вымыто, и высушено, и на месте лежало закрытое, а бочки и всякие сосуды перемыты и зачинены и лежали бы сухими и закрытыми.

Каждый день и каждый вечер, исправив духовные обязанности, и утром, встав по колокольному звону и после молитвы, мужу с женою советоваться о домашнем хозяйстве, а на ком какая обязанность и кому какое дело велено вести, так тем наказать, когда и что из еды и питья приготовить для гостей и для себя; а то и ключник по хозяйскому слову прикажет что-то купить на расход, и когда то, купив, принесут, так отмерить и тщательно оглядеть; повару же то отослать, что нужно варить, и пекарю, и для всяких заготовок также товар отослать. И всегда бы ключник держал в памяти то, что нужно сказать господину. А в поварню яства мясные и рыбные отдавать по счету, печь и варить, как господин повелит, на столько блюд пусть испекут и сварят, и готовое у повара взять по счету же. На стол же всякие яства ставить по хозяйскому приказу, смотря по гостям, а хлебный припас и всякой еды также дать по счету и взять по счету же, а если что от стола из похлебок и готовки всякой останется нетронутым и недоеденным, то нетронутые блюда перебрать, а начатые – отдельно, и мясные и рыбные, и положить все в чистую и прочную посуду, и накрыть, и обложить льдом; а начатые блюда и разные остатки отдавать на подъедание, как что сгодится, нетронутое же сохранять для господина и госпожи и для гостя; а напитки к столу давать по наказу, судя по гостям или без гостей, а госпоже только брага да квас. И всю бы посуду столовую и кухонную всегда после стола в горячей воде перемыть и прополоскать, и перетереть и высушить, и, всю собрав, пересчитать и спрятать под замок, туда, что где находится и что у кого на руках. А столовую посуду – всегда беречь: и чаши, и братины, и ковши, и судки столовые, и уксусницы, перечницы, рассольницы, солонки, ложки, блюда, ставцы, скатерти и покрывала, – все всегда бы чисто было и готово на стол. И стол бы был чист, и скамьи, и лавки, и комнаты, и образа на стене развешены, а изба выметена и прибрана. А уксус, рассол огуречный и лимонный и сливовый, были бы отцежены через сита, огурцы же, лимоны и слива также были бы очищены и перебраны и на столе было бы чисто и опрятно. А рыба сушеная и другая вяленая, и всякий студень, постный н мясной, и икра, и капуста – очищены и по блюдам разложены, до еды уже приготовлены. А напитки бы все были чистые, через сита процежены. А ключники бы, и повара, и пекари, и все стряпухи, выходя к столу на люди, сами изрядились бы чистенько, да и руки бы вымыли чисто перед каждой стряпней. А всякая посуда и все снасти у ключника и у всех на кухне были бы вымыты, и вычищены, и в сохранности, а у хозяйки и у ее слуг также. Еду же и напитки на стол нести, оглядев, чтобы посуда, в которой несешь, была чиста и еда или напитки также чисты, без мусора и без пригарины: поставить, осмотрев, а поставив еду или напитки, тут уж не кашлять, не сморкаться, но, отойдя в сторонку, вычистить нос да прокашляться, ибо то не постыдно и вежливо.

Если же пир большой, то всюду самому наблюдать, и на кухне и в пекарне, а блюда раздавать за столом – поставить умелого человека, да у поставца, у напитков и у посуды нужен бережливый да хороший служитель. А к столу подавать напитки по хозяйскому наставлению, кому что велено, на сторону же никому не давать без разрешения. А как кончится пир, то всю утварь, серебряную и оловянную, и всякую посуду осмотреть и пересчитать, и кухонную и столовую, да блюда перебрать и напитки пересмотреть и початые доливать. Во время же пира надежный человек и на дворе нужен, за всем наблюдал бы и сохранял домашние всякие вещи: не покрали бы чего. И гостя пьяного охранять, чтобы не растерял чего и ругани бы не было. А как стол отойдет, всю посуду пересчитать и велеть перемыть, и всякие блюда перебрать, мясные и рыбные, и студень, и похлебки, и прибрать, как прежде написано. В день же пира под вечер, а то и пораньше самому господину просмотреть, все ли в порядке, и пересчитать, и распытать у ключника доподлинно, сколько чего съедено и выпито, и кому что отдано, и кому что послано, так что всякий расход во всяком деле был бы известен, и посуда бы вся была на счету, и мог бы ключник господину рассказать все точно, куда что разошлось, и кому что дано, и сколько чего разошлось; и если даст Бог – все в порядке, и не истрачено, и не испорчено, и ничего себе, то господину наградить надо ключника и остальных служек также: и поваров, и пекарей, которые с заботой готовили, а не пили, – всех тогда удоволить, и накормить, и напоить.

Да и то бы наказывал господин ключнику, какую еду в мясоед отпускать на кухню для хозяина и для домашнего употребления и для гостей, а какую – в постные дни. О напитках также нужен хозяйский наказ ключнику, какие напитки подносить господину и какие – госпоже, и семье, и гостям, – и все то готовить и делать и выдавать по хозяйскому распоряжению, а во всяком деле ключнику у господина каждое утро спрашивать о блюдах и напитках и обо всех домашних делах; как господин накажет, так и делать. Господину же с женою о всяких делах домашних советоваться и ключнику наказывать, как челядь кормить каждый день, переменяя чаще: хлеб решетной, щи да каша с ветчиной жидкая, а иногда и крутая с салом, и мясо, если будет к обеду, в воскресенье и в праздники иногда пироги, иногда и кисель, а иногда блины или иная какая еда; на ужин щи да молоко или каша, а в постные дни щи да жидкая каша, иногда и сладкая, когда и сущик, когда печеная репа, да в ужин иногда и капустные щи, толокно, а то и рассольник или ботвинья, по воскресеньям да праздникам к обеду какие-нибудь пироги, или густые каши, или овощи, или селедочная каша и что Бог пошлет. Да на ужин еще капуста, рассольник, ботвинья, толокно. А женкам, челяди, и девкам, и ребятишкам то же, да и рабочим людям также, но с прибавлением остатков со стола господского и с гостевого, а лучших людей, которые торгуют, тех господин за столом с собой сажает; те же, кто подает, когда гости едят, вдобавок после стола доедают блюда из столовых остатков. А госпожа мастерицам и швеям также, сама за столом их кормит и подает им от своего; пить же челяди пиво из отжимок, а в воскресенье и в праздники брагу, приказчикам же всегда брага, разными же напитками господин пожалует или почтит, а для удовольствия и пивца дадут.

Наказ господина или госпожи повару и ключнику, как варить для семей челяди и для нищих скоромную и постную пищу: капусту или ботву или крошево – мелко нарезать, и вымыть хорошо, и разварить, и посильней пропарить, в скоромные дни положить мяса, или ветчины, или сальца ветчинного, сметанки поддать да еще припарить, в пост же соком залить или иной какой приварки добавить да снова упарить; хорошо также крупки подсыпать да с солью или с кислыми щами переварить, а кашку разную также уварить и упарить хорошенько с салом, или с маслом, или с сельдью, или с соком, и всякую снедь для таких семей готовить, и хлебы для них месить и заквасить, и скатать хорошо и выпечь, и пирожки для них также. Всю пищу готовить хорошенько и чистенько, как для себя, и от всякого блюда такого госпожа или дворецкий откушает сам, и если нехорошо сварено или выпечено, бранит за то повара или пекаря или женщин, которые готовили, а если и дворецкий за тем не следит, то бранят и его, если же и госпожа за тем не следит, то бранит ее муж; служек и нищих кормить, как себя, ибо то Богу в честь, а себе во спасение. Господину же и госпоже следить всегда и спрашивать слуг, и немощных, и убогих о всякой нужде их и о еде, и о питье, и об одежде, и обо всем необходимом, о всякой их скудости и недостатке, и о делах их, и о всех тех нуждах, в которых можно помочь ради Бога, насколько удастся, насколько Бог пособит, и от всей души, как о детях своих, как о близких; если же кто не радеет о том и не сочувствует таковым, да будет ему анафема; кто же это с любовью от всей души и блюдет и хранит, великую милость от Бога получит и грехам прощение и вечную жизнь найдет.

А в житницах у ключника был бы всякий запас и разное жито, солод и рожь, и овес, и пшеница, не сгнившее, и не подмоченное, и не высохшее, не испорченное мышами, не слеглось бы, не стало затхлым; а какая в бочках или в коробах мука и прочий припас, и горох, и конопля, и греча, и толокно, и сухари ржаные и пшеничные, – то все было бы закрыто в посуде крепкой, и не намокло бы, и не сгнило, и не стало затхлым. И была бы всему тому мера и счет: сколько чего из деревни или с рынка привезут – записать, и что весовое – взвесить, и сколько когда ключник выдаст чего на расход или взаймы и на разное дело или кому господин повелит что выдать, – и это все записать, и сколько нового чего сделают, – и все бы то было известно; и хлебы, и калачи, и пиво, и вино, и брага, и квас, и кислые щи, и уксус, и высевки, и отруби, и всякая гуща, и дрожжи, и хмель, – то было бы все у ключника и вымерено и записано, а хмель, и мед, и масло, и соль взвешены.

А в сушильне мясо и солонина вяленые, тушки и языки, и прутовая рыба распластанная, и прочая рыба, вяленая и сушеная, а в рогожах и в корзинах снетки и хохолки; чтобы было все на счету и записано, сколько чего куплено и свешено, провялено и разложено; сохранялось бы то бережно, и не сгнило, и не намокло, и не измялось – сохранено бы от всякой пакости и всегда под замком.

А в погребе, и на ледниках, и в кладовых хлебы и калачи, сыры и яйца, сметана и лук, чеснок и всякое мясо, свежее и солонина, и рыба свежая и соленая, и мед пресный, и еда вареная, мясная и рыбная, студень и всякий припас съестной, и огурцы, и капуста, соленая и свежая, и репа, и всякие овощи, и рыжики, и икра, и рассолы готовые, и морс, и квасы яблочные, и воды брусничные, и вина сухие и крепкие, и меды всякие, и пива на меду и простые, и брага, – весь тот запас ведать ключнику. А сколько чего в кладовой поставлено, и на леднике, и в погребе, – все то было бы сосчитано и перемечено, что целиком, а что не полностью, и пересчитано, и записано, и сколько чего и куда отдаст ключник по приказу господскому, и сколько чего разойдется, – и то было бы все в счете, было бы что господину сказать и отчет во всем дать. Да было бы то все и чисто, и накрыто, и не задохнулось, и не заплесневело, и не прокисло. И вина сухие и медовые взвары и прочие лучшие напитки в особом погребе под замком держать и самому за ними следить.

А в клетях и в подклетях и в амбарах ключнику содержать по хозяйскому наказу в порядке: платье старое, и дорожное, и рабочее, и полсти, и епанчи, и кебеняки, и шляпы, и рукавицы, и медведна, и ковры, и попоны, и войлоки, и седла, и саадаки с луками и со стрелами, и сабли, и топорики, и рогатины, и пищали, и узды, и оброти, морхи, лысины и пахвы, и остроги, и плети, и кнутье, и вожжи моржовой кожи и ременные, и шлеи, и хомуты, и дуги, и оглобли, и перины, и мешки меховые, и сумки, и мешки холщовые, и занавеси, и шатры, и пологи, и лен, и посконь, и веревки, и канаты, и мыло, и золу, и разное старье, и обрезки, ветхие и новые, матерчатые и кожаные, и железные обломки всякие, и гвозди, и цепи, и замки, и топоры, и заступы, и всякий железный припас, и всякую рухлядь, – и все то разобрать, что пригодно, – по коробам разложить да по бочкам, а иное по полкам, кое-что по крюкам, а то по коробам; куда что удобно, там и пристроить, сухим и завернутым от мышей и от сырости, и от снега беречь и от всякой пакости, и все бы было на счету и записано, сколько чего тут нового и сколько ветхого; а что попортилось, то починить, чтобы всегда был готов любой припас, который затребуют. А в других подклетях, или под сенями, или в амбаре расставить сани, дровни, телеги, колеса, рабочие повозки, дуги, хомуты, оглобли, рогожи, посконные вожжи, лыка и мочала, веревки лычные, оброти, тяжи, шлеи, попоны, другой запас дворовой для коней, где что удобно поставить, положить или повесить. А лучшие сани, возы, каптаны, колымаги укрыть на подставках, чтобы сберечь их в сухости и под замком; в другом же амбаре бочки, и мерные коробы, и бадьи, и чаны для сычения, и корыта, желоба, извары и корцы, сита, решета, фляги и всякая снасть поварская и для хранения снеди; если какие бочки и иные сосуды попортились или обручи в них подгнили или свалились, велеть закрепить их, или уторы переделать, или днище поправить и обручи новые наколотить; все бы то было готово, и выпарено, и вымыто, и высушено, чтобы ни гнилью, ни плесенью, ни затхлостью не несло; дрожжи и хмель не пересохли бы и не загнили. И лишь только какой понадобится сосуд, всегда бы готов был, а для этого дубовые доски в запасе держать, вдруг придется что починить или наладить, а ветхие бочки, извары и чаны, дощечки от бочек и донца лукошек и прочих посудин надо припрятать – все то сгодится для мелкого дела, и ты хороших вещей не попортишь.

А на сеновалах бы сено было разложено, и не разбросано, и не раскидано по лестнице и по крыльцу, и по двору не растаскано и всегда бы прибрано было, подметено, и под ногами в грязи не затоптано, и не подмочено, и не заплесневело, и не погнило, всегда под замком. А солома также была бы под кровлей разложена, и обрана, и очищена, и не разбросана, и заметена, да в конюшне доглядывать бы каждый день: в ясли сено класть, сколько съесть лошадям, чтоб не кидали под ноги, и соломку стлать под лошадей и ее подгребать, всякий день перетряхивая. А на водопой лошадей водить осторожно, детишки бы на них не гонялись, а дать лошадям наваляться вдоволь, и вычесать их, и на дворе из колоды овсом перед собой накормить, и попонами растереть, и накрыть, а летом еще искупать да остудить; коровам же, и гусям, и уткам, и курам, и свиньям, и собакам корм давать, и солому стлать, и подгребать ее, и поить – воду ставить, а для скотины, и для собак, и для кур держать для того особые миски и чистой посуды не поганить. И по всем службам ходить и вечером, и ночью, и под утро, а в фонаре бы была зажженная свеча, но не в конюшне и около сена или соломы, из фонаря огня ни в коем случае не вынимать, чтобы не было какой-нибудь случайности. А бревна бы, и дрова, и доски, и дранку, и обрезки, и обрубки досок и бревен и все разложить в стороне, где удобно, а не на дороге, доски же, и бревна, и дранку – на подкладках, да если еще под крышей, то это и лучше, чтобы в сухости не зацвело и не подмокло, и если дрова сухие, тогда хорошо топятся – и служке только придти и взять и снести, все хорошо и не запачкано.

А в кухнях и в поварнях собирается гуща и барда, и отруби всякие, и капустные кочерыжки, и хряпа, листья свекольные и от репы, отбросы, и бражная и винная гуща из котлов, и кисельные отжимки, а на кухне и то, что счищают с мяса и с рыбы, и кислые щи, и опара, – так всего того не бросать, собирать и в старую посуду класть, такую, что ни на кухне, ни на погребе больше не пригодится, да ставить все это в особую кладовую и тем рабочих лошадей кормить, чего-нибудь примешивая, невеяный хлеб, или овсяную муку, или сено нарезанное, или чего иного сюда подмешать, а иное коровам давать, и свиньям, и гусям, и уткам, и курам, и собакам, кому что сгодится: и мукой присыпают, и обмывками посудными и горшечными и котловыми после всякой пищи, и пригарины, – все собирают скотине, скотина тем и сыта бывает; да и в деревне скотине такой же корм выдают.

А в погребах, и на ледниках, и в житницах, и в сушильнях, и в клетях, и в амбарах, и в конюшнях каждый день по вечерам в любую погоду самому господину проверить все питье, и еду, и порядок, и всякий припас, и товар, и пожитки, и в конюшне, и в пекарне, и в кухне, и в любом владенье; и у ключника, и у повара, и у пекаря, и у конюха – все осмотреть самому, хорошо ли устроено, так ли, как записано в этой книге, и расспросить, сколько чего есть и всему ли есть мера и счет и записи. Да все то приметить и самому размыслить: и сколько чего сделано, и сколько чего разошлось, и кому что отдано, – и все бы они то умели сказать подробно и точно; в один вечер ключника, в другой вечер пекаря, в иной вечер пивовара и конюха доглядеть и заметить себе все, а ключнику тут же быть. И если точно везде по наказу устроено все, и счет сойдется, и налажено хорошо, и отчет каждый даст честно, с понятием и точно, – такого за службу его пожаловать; а кто небреженьем все растерял, или попортил, или солгал, или выкрал, то, смотря по вине, наказать и пропавшее получить с виновного. Господину и госпоже или ключнику или ключнице каждый день, утром встав, прежде всего по всему двору у всех помещений замки оглядеть, и где были печати – там и печать, и если все хорошо – то добро, а где плохо замкнуто, или замок попорчен, или вовсе не замкнуто, а то и печать нарушена или нехорошо запечатана, – тогда, в то помещение войдя, все просмотреть: если воры там были – сразу заметно, если свои покрали или плохо по небреженью заперли, за то, по вине смотря, и бранить, и наказывать, да разузнать, кто где ночевал и что как делалось, и потом уже суд чинить. И вечером также везде походить, и все оглядеть, и перенюхать, как бы огня не уронили в погребе или на леднике, также вечером и по утрам осмотреть все гвозди, крепко ли вбиты, не протекает ли в бочках уторами и щелями и донцем, не каплет ли где и везде ли чисто и в рассоле ли, не заплесневело ли и не сгнило, и накрыто ли, и перечищено, и перебрано ли. И если в порядке все при таком хранении, то хорошо, а что не так – смотря по вине и наказывать. А в поварнях и в пекарнях, и во всех помещениях, и в конюшнях у всякой скотины, и на сеновалах, у мастеров и у мастериц, и у учеников, и у торговцев, и у всех своих приказчиков всегда все просматривать и распытывать; если все по наказу – то хорошо, а не так – тогда наказать, по вине смотря, как выше описано; за хорошее устройство и хранение любить и жаловать, всегда к хорошему работнику было бы уважение, а к плохому – строгость.

А какой служка бережлив и строго по наказу действует и в службе верно ходит без хитрости, на посмеяние не выдает и сам не украдет, а везде еда и питье и все, что нужно, покрыто и не сгнило, и не заплесневело, и не прокисло, и всегда подметено и вытерто, и не замочено, и не залито, и не запачкано, и не замусорено, и посуда вся чиста и перемыта и хорошо уложена, а остатки пищи все перебраны и целы, – пусть и впредь так хранит для господина и для гостей, а початое выдает на расход и на стол, каждому что поручено и как ему велено хозяином. Во всяком деле кто хорошо, бережливо и бесхитростно служит, по наказу все исполняет, того пожаловать и привечать его добрым словом, едой и питьем одарить и всякую просьбу его исполнить, а чего без умысла, или недогадкой, или неразумением неловко натворил, или испортил что – и в том только словом поучить его перед всеми: и все бы того остерегались, ему же вину простить; но если в другой и в третий раз натворит чего или заленится – тогда, по вине и по делу смотря, поразмыслив, поучить и побить: была бы хорошему честь, плохому же – наказание, и всем тем наука. Так же и госпожа за женками и девками в своем хозяйстве доглядывает, и замечает, и наказывает так же, как здесь написано.

А которые слуги в лавках торгуют и покупают для домашнего хозяйства все нужное и всякие припасы, с теми по вечерам и на покое во всякое воскресенье самому господину следует рассчитываться и в приходе и в расходе, и в купле и в продаже: с тем вечером, а с другим и в иной вечер. А кто бережлив, и с понятием, и радеет о своем деле, и если все у него находится в полном порядке, и хитрости в нем нет никакой, а прибыточек есть от него, – так того похвалить и одарить едой и питьем, и все его нужды исполнить, за добрую службу – забота, а иногда и одеждой своей пожаловать. А кто без умысла что натворит, или ленив, или опаздывает в лавку и долго спит, или кто за товаром не ходит к купцам, или иначе как небрежен и нерадив, – такого поучать и бранить и, по вине смотря, еще и штраф наложить; а за добрую службу за стол свой сажать, и от себя подавать, и жаловать, и от всего охранять их. А во всякой службе, и в домашнем хозяйстве, и в торговле, если кто ленив, и сонлив, и вороват, и пьянчужка, от поучений и битья не исправится, – такого от дела отставить и все за него переделать. А кто глуп, и груб, и вороват, и ленив, и ни на что не годится, ни поучений, ни ударов не воспринимает, – того, накормив, со двора прогнать: тогда и другие, на такого дурака глядя, не испортятся!

У всякого человека домовитого, доброго, у кого, Бог послал, свое подворейце, или деревенька, или лавочка на торгу, или амбар, или каменные дома, или варницы, или мельницы – были бы, как выше описано, закуплены все припасы вовремя, когда они дешевы, да везде во дворе их присматривали бы ключник или кому поручено: если тын попортился, или ограда в поле и в огороде, или ворота, или замки попортились, или у какого строения кровля сгнила или обветшала, или желоба засорились, – все то промывать и вымести, а желоба вычищать и перекрывать и закреплять, а что обветшало, или поломалось, или протекает, или ветром содрано, а не то в избе или в каких-то строениях стол, лавка, или скамья, или печь поломалась, или в погребе, или на леднике, или в бане, или полы и где-нибудь что-то испортилось: или снасть какая домашняя дворовая или поварская или конюшенная, или погреба, или какое платье и сапоги, – все бы то было ветхое починено, а порченое поправлено, а все было бы и крепко, и цело, и не прогнило, и не залито, и не запачкано, и не размочено, и прикрыто, и в сухости, так что тому подворью и всему обиходу домашнему старости и обветшания нет, всегда стоит как новое. Печи же всегда осматривают внутри и поверху и по сторонам, а щели замазывают глиной, а под в печи залатать новым кирпичом, где выломался; а на печи всегда бы было выметено, чтоб ничего от огня не случилось, тогда и спать на ней хорошо или что высушить; и у всякой бы печи над челом был навес от искр, глиняный или железный, так что даже и низкий потолок, да огня не боится. Все комнаты всегда бы были чисто выметены, и сухи, и не запачканы, и не замусорены. На дворе и перед воротами после снегопада всегда все сгребено и сметено и свезено, да и после дождя грязь подчищена, и ненужное убрано, и не намусорено и не разбросано, а в сушь и выметено, – так что всегда в подворье чисто и сухо и не выпачкано. А метлы, и лопаты, и всякий припас, и всякая снасть по двору не валялась бы, все было бы прибрано и припрятано, а на дворе и в огороде был бы колодец, а нет колодца, – тогда вода бы была всегда, а летом и по комнатам вода бы стояла, не случилось бы вдруг пожара. Когда же избу или баню топить, вода заранее была бы припасена, на случай пожара.

А всякому человеку со своего подворья или с лавки позем, а с деревни и со всех угодий дани и пошлины и всякий оброк и всякие дани и разные государственные подати на себе не задерживать, не собирать в одно время сразу, а платить раньше срока: тогда ты и независим будешь, и за просрочку да за поручительство денег не платишь, и взяток не носишь, и сам не таскаешься. А кто в срок всяких оброков и всяких повинностей не платит и того избегает, две дани ему набежит – вот уж и вдвое ему платить. И так неразумные люди попадают в рабство, а в судах и в долгах до конца обнищают; кто же расплачивается, и управляется в срок, и всяких податей за собой не накапливает, и долгу за кем бессмысленного не водится, так тот человек всегда свободен живет, независимо, и в жизни ловко и после смерти детям оставит на поминки с наделом: двор со всяким припасом, или лавку с товаром, или деревню со всякой живностью, и никаких кабал, ни записей, ни порук, никаких повинностей, никаких податей – ни в чем не запутался. А случится кому денег занять бескабально, или в кабалу, или под заклад, или без процентов, – тогда оплатить бы в срок, и впредь добрые люди поверят; кто же в срок не платит или проценты заранее не оплачивает, тому наступит выплата с убытком и с позором, и впредь никто ему не поверит.

Все бы те непочатые и початые сосуды стояли с рассолом да пригнетены дощечкою и камнем тяжелым, а огурцы, и сливы, и лимоны также в рассоле бы были, огурцы же под решеточкой придавлены легонько камешком, и плесень всегда счищать и доливать рассолом. Какой же рассол запахнет затхлостью, его сливать да свежим дополнять, подсолив. Ведь если что из засоленного не в рассоле стоит, то верхний ряд сгниет, а если еще в небреженье – то и испортится; а летом все это еще и льдом обложить, а сушеное мясо на время вывешивать; да и рыбу, лишь только запах появится, также, промыв, вывешивать. А если рыба любая и мясо соленое вялены, вывешивать их по весне, и как только обветрилось, значит, поспело, тогда со стропил собирать переносить в сушильню и что хорошее, то развесить, а прочее в кучу класть; а рыбу прутовую завернуть в рогожи, вяленую разложить по полкам, а пареную в корзины, но чтобы ветер обдувал: какую как нужно, так и хранить. А о том, как хранить, было уже написано. В житницах, и в закромах, и в сушильнях все запасы такие просматривать: по какой-то причине подмочило, или заплесневело, или сырое, или затхлое, или заплесневело, или слеглось, тогда, разложив все, на солнце пересушить или в печах, а что испортилось, то раньше съесть или взаймы давать и милостыню и нуждающимся, если же слишком много, то и продать; все же, что свежо, сухое и хорошо сохранилось, хранить и дальше. А напитки всякие: и меды, и пива, и морсы, и вишни в патоке, яблоки и груши в патоке и в квасу, и брусничная вода также, – если в бочках обложены льдом, так полными сохранить, а какие напитки стоят неполными, дополнить их до краев и в лед поставить; если же какое питье тронулось, скисло или заплесневело, так его по малым сосудам разливать и быстро пускать в дело, а какое посвежей – дальше хранить и держать полным. А яблоки, и груши, и вишни, и ягоды – все бы были в рассоле, а плесень счищать и, подсластив, доливать, что как нужно; да и на леднике питье и еду только полным, льдом обложив, хранить, тогда не испортится. А платье всякое и товар, какие в дому, и в клетях, и в амбарах, и в лавках, и в сундуках, и в бочках, и в коробах, и верхнее, и нижнее, и новое, и ветхое, дорогое и дешевое, и холсты, и полотна,– летом все то просматривать, и развешивать, и пересушивать, и перетрясать, а какое попортилось, то починить, и новое и ветхое снова по-прежнему укладывать и сохранять все в сухости и закрытым и под замком. Сено же, если оно намокло, или заплесневело, или отсырело, или слеглось, или затхлое, его в погожий день солнечный на воздух выносить из сеновала, да просушить, да перетрясти, а там и снова на сеновал сложить; если же в стогу сено слеглось или запрело, также раскидать, и перетрясти, и просушить, и снова хорошенько сложить, можно его и продать и лошадей кормить; да раньше пусть то потребит, какое попорчено, а если такого много – то продаст, какое же сено доброе, то хранить дальше, сложить в сухом месте и сеновалы укрыть.

Благословение от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему и единственному сыну Анфиму. Милое мое чадо дорогое! Послушай наставление отца твоего, родившего тебя и воспитавшего в добром поучении и в заповедях Божьих, и страху Божьему и божественному писанию научившего, и всякому закону христианскому, и заботам добрым, во всяких торговлях и во всех товарах всему научившего; и святительское благословение на себе несешь, и царское государя пожалование и государыни царицы, и братьев его, и всех бояр, и с добрыми людьми водишься, и со многими иноземцами в большой торговле и в дружбе состоишь: все блага получил, так умей и делать по-Божески. Все это начато нашим попечением, но и после нас сохранил бы тебя Бог так же жить. И законным браком сочетал с тобой от добрых родителей благодарную дочь, и благословил я тебя всякой святыней, и честными крестами, и святыми образами, и благословенным имением, которые все, я уверен, достались праведными трудами, и подтвердит это Бог направляющий. Но теперь, сын Анфим, передаю тебя и препоручаю и оставляю создателю нашему доброму, хранителю Иисусу Христу и его матери, пречистой Богородице и заступнице нашей, помощнице, и всем святым, как сказано в Писании: «Позаботиться детей оставить наставленными в заповедях Господних – и это лучше неправедного богатства: краше быть в праведном убожестве, нежели в неправедном богатстве». И ты, чадо, тоже берегись неправедного богатства и твори добрые дела, имей, чадо, великую веру в Бога, все надежды возлагай на Господа: ибо никто, уповая на Христа, не погибнет! Всегда с верою обращайся к святым Божьим церквам, заутрени не просыпай, обедни не прогуливай, вечерни не пропусти и не пропивай вечерней и ночной молитвы, и службы в доме твоем всегда бы и всякий день велись: для каждого христианина это долг перед Богом. Если сможешь, со временем по своему желанию увеличишь службу и тем большую милость от Бога получишь; а в церкви Божьей и дома во время службы и во всяком молении и самому, и жене, и детям, и домочадцам стоять, со страхом Богу молиться и со вниманием слушать и никогда в то время ни о чем не беседовать, не оглядываться, разве что очень нужно; службу келейную или церковную вести согласно и чисто, а не вразнобой; священников и монахов почитай: они ведь слуги Божии, трудами их очищаемся от грехов, они имеют власть молиться Господу о наших грехах и склоняют Бога к милости. Повинуйся, чадо, и жена твоя также отцу духовному и любому священнику во всяком духовном наставлении; в дом свой приглашай их помолиться о здравии царя-государя и царицы, и детей их, и братьев его, и за священников, и за монахов, и за всех христиан. И о своих согрешениях и о согрешениях своих домочадцев молебны совершай; и воду бы святили с животворящего креста и со святых мощей и с чудотворных образов. Во здравие елеем освящают больного в церквах Божьих – так же и ты поступай: приходи с милостыней и с дарами во здравие, и преставившихся родичей поминай во всей чистоте, и сам будешь помянут Богом. Церковников, и нищих, и маломощных, и бедных, и страдающих, и странников приглашай в дом свой и, как можешь, накорми, напои, и согрей, и милостыню давай от праведных своих трудов, ибо и в дому, и на рынке, и в пути очищаются тем все грехи: ведь они заступники перед Богом за наши грехи. Имей, чадо, верную правду и любовь нелицеприятную ко всем, не осуждай никого ни в чем, о своих грехах поразмысли, как их избыть; чего сам не любишь, того и другому не делай, и сохраняй чистоту телесную пуще всего да наступи на совесть свою, как на лютого ворога, и возненавидь, как милого и погибельного друга; от хмельного пития, Господа ради, откажись, ибо пьянство – болезнь, и все плохие поступки им порождаются. Если от этого сохранит тебя Господь, все благое и нужное от Бога получишь, и будешь почтен и людьми, и душе своей путь отворишь на всякие добрые дела. Вспомни, чадо, апостольское слово: «Не надейтесь – ни пьяница, ни блудник, ни прелюбодей, ни содомлянин, ни вор, ни разбойник, ни клеветник, ни убийца царства Божьего не наследует!» И если какая страсть тебя покорила, чадо, или в грех какой впал, с тем обратись к Богу в искренней вере и к отцу духовному с горькими слезами, и оплачь грехи свои, и кайся по правде, что больше не станешь такого творить, поучение же отца духовного соблюдай и епитимью исполни: милостивый Господь праведных любит, грешных милует, всех призывает к спасенью; и больше всего сбереги и сохрани себя в праведном христианском законе, удержи язык от злого и уста свои, чтобы не извергали лжи, храни себя от обмана, от похвальбы и от клеветы и сам ни в чем не заносись: унизь себя пуще всех людей – сподобишься славы Божьей. Никого же, чадо, не презирай и во всякой нужде помни, как мы прожили век, никто не вышел из дома нашего голоден или печален, как могли, все нужное каждому человеку Бога ради давали и печального словом вылечивали. Кому как можно, мы помогали Бога ради и ссужали, как могли, и Христос нам невидимо в обилии посылал свою милость, всякие блага. И не помыслили мы никогда никому во зло, разве что по недомыслию, но без лукавства. Чадо, почитай монахов, и странники в доме твоем всегда бы кормились, также и в монастыри с милостыней и с кормом приходи, и заключенных в темницах, и убогих, и больных посещай, и милостыню посильно давай. И домочадцев своих одевай и корми в достатке, и жену свою люби, и в законе живи по заповеди Господней: в воскресенье, и в среду, и в пятницу, и по праздникам Господним, и в Великий пост любви избегайте, живя добродетельно в посте, и в молитве, и в покаянии; жизнь по закону – во славу Бога и ради вечного царства, а любодеев и прелюбодеев осудит Бог. Что сам, чадо, делаешь, тому и жену учи, всякому страху Божью, разному знанию, и ремеслу, и рукоделью, всяким делам, и домашнему обиходу, и всем порядкам: сама бы умела и печь, и варить, и любое дело домашнее знала, и всякое женское рукоделье умела, – когда сама все знает и умеет, сможет и детей и слуг всему научить, ко всему пристроить и наставить во всем. И сама бы хмельного питья никогда не любила, и дети и слуги у нее того не любили бы тоже, и никогда бы жена без рукоделья ни сама ни на час не оставалась, разве что заболеет, и слуги ее также. Если же в гости пойдет или к ней гости, никогда бы сама пьяна не была, а с гостьями беседовала о рукоделье, и о домашнем хозяйстве, и о праведном христианском житии, а не насмешничала бы и не болтала ни с кем ничего; в гостях и дома песен бесовских, и всякого сквернословия, и блудливых речей, и грубых слов сама бы не произносила и того ни от кого бы не слушала и слуги ее также; и волхвов, и кудесников, и всяких заговоров не знала бы и в дом не пускала ни мужиков-колдунов, ни женок. Если же не понимает этого, сурово ее накажи, страхом спасая, но не гневайся на жену, а жена – на тебя. Поучай наедине, да, поучив, успокой, и пожалей, и приласкай ее, также и детей и домочадцев своих учи страху Божию и всяким добрым делам, ибо тебе ведь ответ за них дать в день Страшного суда. Если станете жить по нашему поучению и по этому написанию, великую благодать от Бога получите и вечной жизни удостоитесь с домочадцами своими.

А еще держись, чадо, добрых людей всех чинов и званий и добрым делам подражай, внимай хорошим словам и исполни их. Почаще читай божественное писание и вложи его в сердце свое на пользу себе. Видел и сам, чадо, как в жизни этой жили мы во всяком благоговении и в страхе Божьем, и в простоте сердца, и в страхе и уважении к церкви, пользуясь всегда божественным писанием, и как были по Божьей милости всеми мы почитаемы и всеми любимы, всякому в нужном угодил я и делом, и служением, и покорством, а не гордыней, порочащим словом не осуждал никого, не насмехался, не укорял никого, не бранился ни с кем, а пришла от кого обида – мы Бога ради терпели и винили себя, и потому становились враги друзьями. А если какою виною душевной или телесной согрешил я пред Богом и перед людьми, тотчас о том я винился пред Богом за грех свой и отцу своему духовному каялся, со слезами и с сокрушением прося прощения, духовные его наставления с признательностью хранил, что бы он ни повелел. И если кто в моем прегрешении или в каком невежестве меня уличит, или кто духовно наставит, или кто с насмешкой поносит меня и укоряет, – так все благодарно я принимал, если то было правдой, и каялся в том, и от дел таковых удалялся, с помощью Божией. Если в чем и не повинен и не справедлива молва и брань, или насмешка какая, или укоризна, или удары, – все равно я во всем винился, не оправдываясь перед людьми, и праведным своим милосердием Бог восстановит правду. Вспоминал я слова Евангелия: «Любите врагов ваших, делайте добро ненавидящим вас, благословите клянущих вас, молитесь за творящих вам пакости, вас изгоняющих, ударяющему тебя по щеке подставь и вторую щеку, и не препятствуй отнимающему у тебя платье твое и сорочку, и каждому, просящему у тебя, подай, у отнимающего твое не востребуй, а если кто попросит тебя пройти один переход, – пройди с ним два», и припоминая при том и молитву у причастия: «Господи мой, дай ты милость ненавидящим меня, и враждующим со мною, и поносящим меня, также и клевещущим на меня, пусть никто никогда из них из-за меня, нечистого и грешного, от зла не пострадает ни в нынешнем, ни в будущем веке, но очисть их милостью своею и покрой их благодатью своею, всеблагий!» И тем всегда утешал я себя, что не погрешил никогда против церковной службы от юных лет и до сего времени, разве что был болен, ни нищего, ни убогого, ни странника, ни скорбного, ни печального никогда не презрел я, разве когда по неведению, и из темниц больных и пленных, и должников из рабства, и во всякой нужде людей по силе своей выкупал я, и голодных, как мог, кормил, рабов своих всех освободил я и наделил их, а иных из рабства выкупил и на свободу пустил я, и все те наши рабы свободны, богатыми домами живут, как ты видишь, и молят за нас Бога, и всегда нам содействуют. А кто и забыл нас – Бог его простит во всем. А теперь домочадцы наши все свободны у нас живут в своей воле, видел ты сам, чадо мое, многих ничтожных сирот, и рабов, и убогих, мужского полу и женского, и в Новгороде, и здесь, в Москве, вскормил и вспоил я до зрелости, обучил, кто чему достоин, многих и грамоте, и писать, и петь, которых иконному письму, а каких и книжному искусству, тех серебряному делу и прочим всем многим ремеслам, а кого разной торговлей обучил заниматься. А мать твоя воспитала в добром наставлении многих девиц и вдов, ничтожных и убогих, обучила рукоделию и разному домашнему обиходу и, наделив приданым, выдала замуж, а мужчин поженили у добрых людей, – и все те, дал Бог, свободны, живут состоятельно, многие в священническом и дьяконском чине, и в дьяках, и в подьячих, и во всяких чинах: кто во что уродился и в чем кому благоволил Бог быть, – те занимаются разными ремеслами, а многие торгуют в лавках, многие и в купечестве в различных землях ведут торговлю. И Божьей милостью у всех тех наших вскормленников и иждивенцев ни позор, ни убыток, ни денежной пени от людей, ни людям от нас, ни тяжб ни с кем не бывало: во всем Бог сберег до сих пор. А от кого нам, от наших вскормленников, досада и убыткн многие и большие бывали, так-то все мы сами снесли, никто о том и не слыхивал, а нас за то Бог наградил. И ты, чадо, тому же подражай и так поступай: всякую обиду в себе пронеси и перетерпи, и Бог вдвойне наградит. Не познал я другой жены, кроме матери твоей; как дал ей слово, так и исполнил. О Боже, Христе, удостой закончить жизнь свою по-христиански в заповедях твоих! Живи, чадо, по христианскому закону во всех делах без лукавства и без всякой хитрости во всем, да не всякому духу верь, доброму подражай, лукавых и закон преступающих во всяких делах отнюдь не привечай. Законный же брак со всей осторожностью соблюдай до конца своей жизни, чистоту телесную сохрани, кроме жены своей, не знай никого и также пьянственного недуга берегись: в тех двух причинах все зло заводится вплоть до преисподнего ада: и дом пуст – богатству разорение, и Богом не будет помилован, и людьми обесчещен, высмеян и унижен, родителями же проклят. Если, чадо, тебя от такого зла Господь сохранит, закон соблюдаешь по заповеди Господней, и от хмельного питья воздержишься, и добродетельно проживешь, как все богобоязненные люди, тогда ты помилован будешь Богом и почтен людьми. И наполнит Господь дом твой всякою благодатью. И еще напомнить: гостей приезжих у себя корми, а с соседями и со знакомыми пребывай в дружбе, и в хлебе, и в соли, и в доброй сделке, и во всяком займе. А поедешь куда в гости – подарки недороги, вези за дружбу; а в пути от стола своего есть давай хозяину этого дома и приходящим, и их с собою сажай за стол, и питье им также подавай. А маломощным милостыню подавай. И если так поступаешь, то везде тебя ждут и встречают, а в путь провожают – от всякого лиха берегут: на стоянке не обкрадут, а на дороге не убьют, потому-то и кормят доброго ради добра, а лихого от лиха, но если и это на добро во всем обратится, в том убытка нет добрым людям. Хлеб-соль – взаимное дело, да и подарки также, а дружба навек, да и слава добрая. А ни в пути, ни в пиру, ни в торговле сам никогда браниться не начинай, и кто излает – стерпи Бога ради, но уклонись от брани: добродетель побеждает злонравие, злобу преодолевает, ибо Господь гордым противится, смиренных любит, а покорному дает благодать. Если же людям твоим случится с кем переругаться, так ты своих побрани, а крутое дело – так ты и ударь, хотя бы прав был твой: тем брань успокоишь, да к тому же убытка и вражды не будет. Да еще вот недруга напоить и накормить хлебом да солью, глядишь, вместо вражды и дружба. Вспоминай, сынок, великое милосердие Божие к нам и заступничество с юности и до сего времени. На поруки не брал никого, но и меня не брал никто ни в каких делах, и на суде не бывал ни с кем, ни в истцах, ни в ответчиках. А видел ты сам, в ремеслах во многих разных дел мастеров много бывало всяких: иконники, переписчики книг, серебряные мастера, кузнецы, и плотники, и каменщики разные, и кирпичники, и строители крепостей, и всякие мастера; деньги даны им на ремесло наперед по рублю, и по два, и по три, и по пяти, и по десяти, и больше; хоть многие были мошенниками и бражниками, но со всеми теми мастерами за сорок лет, дал Бог, обошлись без клеветы, и без судебного пристава, и без всякой кручины, все, что было, улажено хлебом, да солью, да питьем, да подарком и всякою добродетелью, да терпеньем своим. Если же сам у кого что купливал, так ему от меня любезное обхождение, без волокиты платеж, да еще и хлеб-соль сверх того, так что и дружба навек, и никогда мимо меня не продаст, и худого товару не даст, и за все меньше возьмет. Кому же что продавал, все честно, а не в обман; кому не понравится мой товар, я назад возьму, а деньги отдам. Ни в купле, ни в продаже ни с кем ни тяжба, ни брань не бывали, так что добрые люди во всем мне верили, и здешние, и иноземцы – никому ни в чем не солгано, не обмануто, не просрочено; ни в ремесле, ни в торговле ни кабалы, ни записи на себя ни на чем я не давал, и лжи ни в чем не бывало. Видел и сам ты, какие большие ссоры со многими были людьми, да все, дал Бог, без вражды кончалось. А ведаешь и сам, что не богатством жили мы с добрыми людьми, – правдой, да лаской, да любовью, а не гордостью, и без всякой лжи. Чадо мое любимое, Анфим, а в том, что тебя наставлял я и всяким путем поучал добродетельному и богополезному житию и что неумелое это писание худого моего поучения тебе передал, так молю тебя, чадо, Господа ради и пречистой Богородицы и великих чудотворцев, прочти ты его с любовью и со вниманием и запиши его в сердце своем и, прося у Бога милости, и помощи, и разума, и крепости, и всего, уже именованного, по этому же написанию с любовью и делом, так и жену поучай и наставляй и детей своих и домочадцев всех учи страху Божию и добродетельному житию. А если и сам так поступаешь, и научишь жену и детей, и рабов и рабынь, и всех ближних своих и знакомых, и дом свой хорошо устроишь, благость у Бога найдешь и вечную жизнь получишь со всеми, кто тебя окружает. Но если, сынок, моего моления и наставления не примешь, и по этому писанию жить не станешь, подобно другим добрым людям и богобоязненным мужам, и заповеди отца духовного не станешь соблюдать, и не воспользуешься поучением богодухновенных мужей и чтением Святого Писания, и христианскому праведному закону не последуешь, и о домочадцах своих не порадеешь, то я твоему греху не причастен, сам о себе, и о домочадцах своих, и о жене дашь ответ в день Страшного суда. Если, чадо мое возлюбленное, и малые заповеди простого моего наставления соблюдешь и нашим путем пойдешь, и в слова мои вслушаешься и делом их оправдаешь, то будешь сын света и наследник небесного царства, и снизойдет на тебя милость Божия и пречистой Богородицы и заступницы нашей, и великих чудотворцев Николая, Петра, Алексия и Сергия, н Никона, и Кирилла, и Варлаама, и Александра, и всех святых, и молитва родителей, и мое вечное тебе благословение отныне и во веки веков, и благословляю тебя, чадо мое, и прощаю в сем веке и в будущем, пусть будет на тебе милость Божия, и на жене твоей, и на детях твоих, и на всех твоих доброжелателях отныне и во веки веков.

Чадо мое единственное и любимое, Анфим, соизволил Бог – и благочестивый православный царь-государь велел послужить тебе в своей царской казне у таможенных дел, и теперь говорю тебе, чадо, и со слезами молю: «Господа ради помни царское наставление, прося у Бога помощи и смысла от всей души и от всего помышления, служи верою и правдою без всякой хитрости и без всякого лукавства в любом государственном деле; с другом не дружи, недругу не мсти, и волокита бы людям ни в чем не была, всякого обслужи с любовью и без брани; а не удастся дело, так ты добрым словом ответствуй, а срок пропустив, без проволочки отправь; а в торговле поступай обходительно, душевредной служба твоя не была бы государю ни в чем, сам же сыт будь благословенным царским жалованьем, и все хозяйское у тебя было б всегда на счету и на заметке, в записи и приход и расход, казначеям будь послушен, а с товарищами согласен, с подьячими, и мастерами, и сторожами будь строг, и дружелюбен, и с любым человеком приветлив, а бедных и скорбных, и нуждающихся, и пленных всегда без волокиты разбери, и от себя по возможности накорми и напои, и милостыню дай, по человеку смотря; а случится суд, всякому человеку, богатому и убогому, другу и недругу, если дело его истинно и праведно, без волокиты и без всякой хитрости его заверши, по словам Евангелия: «Не по лицам судите, сыны человеческие, но праведный суд судите: каким судите судом, таким и судится вам, и какою мерою мерится, такой и воздастся».

Слава свершителю Богу ныне и во веки веков, аминь.

Благословляю аз, грешный имярек, и поучаю, и наказую, и вразумляю сына своего имярек, и его жену, и их чад, и домочадцов быти во всяком християньском законе и во всякой чистой совести и правде, с верою творяще волю Божию и храняще заповеди его, себе утвержающе во всяком страсе Божии и в законном жительстве, и жену поучающе, тако же и домочадцов своих наказующе, не нужею, ни ранами, ни роботою тяжкою, имеюще яко дети во всяком покои сыты и одены и в теплом храме, и во всяком устрои. И вдаю вам, християньскому жительству, писание се на память и вразумление вам и чадом вашим. Аще сего моего писания не внемлете и наказания не послушаете и по тому не учнете жити и не тако творити, яко же есть писано, сами себе ответ дадите в день Страшного суда, и аз вашим винам и греху не причастен, кроме моея душа: аз о сем о всяком благочинии благославлял и плакал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам, и, аще восприимете сие мое худое учение и грубое наказание, и сие писание со всею чистотою душевною, прося у Бога помощи и разума, поелико возможно, как Бог вразумит, и начнете делом творити вся се – будет на вас милость Божия и пречистые Богородицы, и великих чюдотворцов, и нашего благословления отныне и до века, и дом вашь, и чада ваши, и стяжание ваше и обилие, что вам Бог подоровал от своих трудов – да будет благословенно и исполненно всяких благ во веки. Аминь.

Подобает убо всякому християнину ведати,²⁹⁶ како по Бозе жити в православной вере християньстей: первое убо от всея души веровати во Отца и Сына и Святого Духа – в неразделную Троицу, и воплощению Господа нашего Исуса Христа, сына Божия, веруй и рождьшую его матерь Богородицу нарицай, кресту же христову с верою покланяйся, яко на том всем человеком спасение содела Господь. И понеж иконе же Христове и пречистой матере его и святым небесным бесплотным силам и всем святым честь воздай, яко сам любов.

Тайнам Божиим веруй, телу его, крови веруй причащатися и со страхом, на очищение и освящение души же и телу и во оставление грехом и в жизнь вечную, веруй воскресению мертвым и жизни будущего века, помяни Страшный суд, и воздаяние по делом будет нам. Аще когда приочистив себе духовно, в чистой совести с молитвою и с молением целовати животворящий крест и святыи честныи образы чюдотворные многоцелебная мощи; по молении прекрестяся поцеловати, дух в себе удержав, а губ не разеваючи. А благоволит Бог кому причасьтитися божественых Христовых тайн, ино лжицею от иерея приимати во уста опасно, губами не сверкати, руце имети к персем согбени крестаобразно, а дора и просфира²⁹⁷ и всякая святая вкушати бережно, крохи на землю не уронити, а зубами просфиры не кусати, яко же прочии, хлеб уломываючи, невелики кусочки класти в рот, ести губами и ртом, не чавкати, со опасением ести; а просфиры с вологою не ести, токмо воды прихлебывати или укропу с вином служеным или без вина, а иного ничего не примешати. Преже всякие ествы свершати просфира в церкви или в дому, а и с кутьею никако же просфиры не ести, ни с кануном,²⁹⁸ и на кутью просфиры не класти; аще с кем о Христе целование сотворити, такоже дух в себе удержав поцеловатися, а губами не плюскати; поразсуди: человеческие немощи, нечювьственого духа гнушаемся чесночного, хмелного, болного и всякого смрада, коль мерско Господеви нашь смрад, и обоняние – сего ради со опасением творити.

Посем же возлюбиши Господа Бога твоего от всея душа своея и от всея крепости своея, и подвигни вся твоя дела и обычая, и нравы угодная творити по заповеди его, паки же искренего си возлюби, всякого человека, по образу Божию созданна, рекше всякого християнина; страх Божий всегда имей в сердцы своем и память смертную – всегда волю Божию творити, и по заповедем его ходи. Рече Господь: «В чем тя застану, в том и сужу»²⁹⁹ – ино достоит всякому християнину готову быти в добрых делех, в чистоте и в покаянии, и во всяком исповедании, всегда чающе часа смертного.

По святительскому чину всегда прибегай и должную честь им воздавай, и благословения и духовного поучения от него требуй от них, и припадай к ногам их, и во всем повинуйся им по бозе; священническому чину и мнишескому велию веру и любовь, и повиновение, и всякое покорение пред ними имей, и духовную ползу от них внимай: те убо суть слуги и молебники небесного царя, имеют дерзновение у Господа просити добрых и полезных душам нашим и оставление грехов и жизни вечьные.

В монастыри и в болницы, и в пустыни, и в темницы закълюченных посещай и милостыню по силе всяких потребных подавай, елико требуют, и види беду их и скорбь, и всяку нужу, елико возможно, помогай им, и всякого скорбна и бедна, и нужна, и нища не презри, введи в дом свой, напои, накорми, согрей, одежи всею любовию и чистою совесьтию: теми милостива Бога сотвориши и свободу получиши; а родителем своим преставльшимся память твори, к церквам Божиим приношение и в дому по них кормлю твори, нищим милостыню, и сам от Бога помяновен будеши.

Царя бойся и служи ему верою, и всегда о нем Бога моли, и ложно отнюд не глаголи пред ним, но с покорением истинну отвещай ему, яко самому Богу, и во всем повинуйся ему; аще земному царю правдою служиши и боишися его, тако научишися и небесного царя боятися: сей временен, а небесный вечен, и судия нелицемерен, воздаст комуждо по делом его. Тако же и князем покаряйтеся и должную ему честь воздавай, яко от него посланом во отмщение злодеем. В похвалу же добродеем князю своему прияйте всем сердцем, и властелем своим; ни помыслите на ня зла. Глаголет бо Павел апостол: «Вся владычества от Бога учинена суть³⁰⁰», да аще кто противится властелем, то Божию повелению противитца, а царю и князю, и всякому велможе и клеветою, и лукавъством; погубит Господь вся глаголющая лжу, а шепотники и клеветники от народа прокляти суть. Старейшим себе честь воздавай и поклонение твори, средних яко братию почитай, маломожных и скорбных любовию привечай, юнейших яко чада люби – всякому созданию Божию не лих буди.³⁰¹ Славы земные ни в чем не желай, вечьных благ проси у Бога, всякую скорбь и тесноту з благодарением терпи, обидим – не мсти, хулим – моли, зла за зло не воздавай, согрешающая не осужай, воспомяни своя грехи, о тех крепко пекися, злых мужей совету отвращайся, буди ревнитель правожительствующим, и тех делания написуй в сердцы своем, и сам тако ж твори.

В дому своем всякому християнину во всякой храмине святые и честные образы, написаны на иконах, по существу ставити на стенах, устроив благолепно со всяким украшением, и со светилники, в них же свещи пред святыми образы возжигаются на всяком славословии божии, и по пении погашают, завесою закрываются всякие ради чистоты и от пыли, благочиния ради и брежения; а всегда чистым крылышком ометати, и мяхкою губою вытирати их, и храм тот чист держати всегда. А к святым образом касатися достойным в чистей совести и на словословии божии, и на святом пении, и молитве свечи вжигати, и кадити благовонным ладоном и фимияном, а образы святые поставляются, иже в начале по чину, свято почитаеми суть имяны прежереченными, в молитвах и во бдениих, и в поклонех, и во всяком славословии Божии всегда почитати их со слезами и с рыданием, и сокрушеным сердцем исповедаяся, просяще отпущения грехом.

А к церквам Божиим всегда с верою приходити, с приношением: с свечею и с просфирою, с фимияном и с ладоном, с каноном и с кутьею, и с милостынею, и за здравие, и за упокой, и к празником; и по монастырем тако с милостынею и с приношением приходити, егда принесеши дар свой ко олтарю, воспоминай еуаггельское слово: «Егда нечто имать брат твой на тя,³⁰² остави ту дар свой пред олтарем, и шед смирися з братом своим прежде», тогда принеси дар свой к Богу от праведного своего имения: от неправды неприятна милостыня к силным. Речено бысть: «Лучше не грабити, неже милостыня даяти».³⁰³ От неправды отдай обидимому – приятнее милостыни, а к Богу приятна милостыня от праведного стяжания и от добрых дел.

А в которые любо празники по обещанию своему да призывают священнический чин в дом свой, елико по силе, и молебная совершают о всяком прошении и молят за царя и великого князя имярек, всея Руси самодержца, и за его царицу и великую княгиню имярек и за их благородные чада, и за братью его и за боляре, и за все христолюбиво воиньсьтво, иже победу на враги и о плененых свободе, и о всем священническом и иноческом ящего³⁰⁴... А от стола или от трапезы ества и питие тайно износити или высылати не по повелению настоящего и без благословения святотаство суть и самочиние, таковых всячески бесчествуют. Егда зван будеши ким на брак,³⁰⁵ не седи на преднем месте, егда кто честнее тебе будет, званных им; и пришед, иже тебе звавый, иного речет, ты даждь сему место, и тогда начнеши со студом посьледнее место держати; но егда зван будеши, шед сяди на последнем месте, да егда приидет звавый тя и речет ти: «Друже, посяди выше!» – тогда будет ти слава превозлежащими с тобою, яко всяк возносяйся смирится, а смиряйся вознесется.³⁰⁶ Егда на трапезе предпоставят ти многоразличные яди и пития, егда кто честнее тебе будет званных, не начни вкушати преже ничто же; аще ты начальстьвен будеши, предпоставленую ядь разсужая начинай. У неких боголюбцев изообилно бывает вкушение и питие и излишнее цело снимают, и вперед иным на потребу пригожается. И аще кто нечювьствен и не искусен, и не учен, и невежда не рассуждая всякого брашна в пресыщения начинает и небрегомо творит, будет и сам поруган и посмеян, и обещестен от Бога и от человек.

Егда трапезу предпоставъляеши, вначале священници Отца и Сына и Святого Духа прославляют, потом Девицу Богородицу; и егда ядяху з благодарением и с молчанием или з духовною беседою, тогда аггели невидимо предстоят и написуют дела добрая, и ества и питие в сладость бывает; аще начнет предпоставленую еству и питие похулят, тогда мотыло обращается сии вкушаюгь; и аще скаредные речи и блудные срамословие, и смехотворение, и всякое глумление или гусли и плесание и плескание, и скокание, и всякие игры и песни бесовские, – тогда якоже дым отгонит пчелы, такоже и отыдут аггелы Божии от тоя трапезы и смрадные беседы, и возрадуются беси и приидут, волю свою улучив, и вся угодная творится им: да такоже бесчиньствуют и зернью, и шахматы, и всякими играми бесовскими тешатся, дар Божий еству и питие, и всякие овощи в поругание помещут, и проливают, друг друга шибают и обливают, всячески поругаются дару Божию, а дияволи записуют дела их, приносят к сотане и вкупе радуются погибели християньские. И та вся дела предстанут в день Страшного суда. О горе деющим таковая! Егда жидове седоша ясти в пустыни и пити³⁰⁷ и, обьядшася и опившеся, и восташа играти и блуд творити, и тогда пожре земля их двадесят тысящь и три тысящи. О устрашитеся, людие, творите волю Божию, якоже есть в Законе писано, а от сего злого бесчиния соблюди, Господи, всякого християнина. Ести бы и пити в славу Божию, а не обьядатися, ни упиватися, ни пустошных творити и, аще пред кого поставляеши еству или питие и всякое брашно или пред тобя поставят всякого брашна, не подобает похулити, глаголати: «гнило» или «кисло», или «пресно», или «солоно», или «горко», или «затхлося», или «сыро», или «переварено», или какую ни буди хулу возлогати, но подобает дар Божий всякое брашно похваляти и со благодарением вкушати, ино Бог обоняет вонею благоухания, и в сладость претворити. И аще которая ества или питие непотребно, ино о том наказывати домочадцов, кто-то делал, штобы вперед таково не было.

По вся дни в вечере мужь ж женою и з детьми, и з домочадцы, кто умеет грамоте – отпети вечерня, павечерница, полунощница с молчанием и со вниманием, и с кротъкостоянием, и с молитвою, и с поклоны, пети внятно и единогласно, после правила отнюд ни пити ни ести. Всегда всяму тому наук. А ложася спати, всякому християнину по три поклона в землю положити, а в полунощи всегда тайно встав, со слезами прилежно к Богу молитися, елико вместимо, о своем согрешении, а утре воставая такоже, и комуждо по силе и по желанию, а непразным женам кланятися до пояса, всякому християнину молитися о своем согрешении и пущения грехом, и о царском, и о царицине, и о чадех их здравии, и о братии его, и о болярех его, и о христолюбивом воиньстве о помощи на враги, и о плененых свободе, и о святительском и священническом чину, и о болящих, и в темницах заключенных, и за вся християне; жене молитися о своем согрешении и о мужи, и о чадех, и о домочадцех, и о сродникех, и о отцех духовных, а мужу такоже. А утре встав, Богу молитись и отпети заутреня и часы,³⁰⁸ а в неделю и в празник молебен с молитвою и молчанием, и с кротъкостоянием и единогласно пети и со вниманием слушати и святым кажение. А где некому пети, ино молитися доволно вечере и утре, а мужем отнюд не погрешити по вся дни церковного пения вечерни, заутрени, обедни.

А в церкви стояти на всяком пении со страхом и с молчанием молитися. А дома всегда павечерница и полунощница, и часы пети. А кто прибавит правила своего ради спасения, ино то на его воли, ино боле мзда от Бога. А женам ходити к церкви Божии как въместимо на произволение по совету с мужем, а в церькви ни с кем не беседовати, с молчанием и послуша стояти, никуда не обзираяся, ни на стену не прикланятися, ни к столпу, ни с посохом не стояти, ни с ноги на ногу не преступати, руце согбени к персем крестообразно, твердо и непоколебимо молитися со страхом и трепетом, и со воздыханием, и со слезами, и до отпения из церкви не исходити, а приити к началу. А неделя и празники Господские и среду, и пяток, и святый пост, и Богородичен в чистоте пребывати, а от обьядения и пияньства, и от пустошных бесед и смехотворения неподобного всегда беречися, и от татбы, и от блуда, и лжи, и клеветы, и зависти, и всякого неправедного собрания, и ростов, и корчмы, и мыта, и перевозов, и мостовщин, и всякого лукавъства не любити и не гневатися ни на кого. Ранного пития и ядения и позного после пения отнюд не творити, есть бы и пить в славу Божию, и в подобно время; малым детем и работным по разсужению мужа и жены кормити их. Или не весте, яко неправедницы царствия Божия не наследят,³⁰⁹ якоже апостол Павел рече: «Аще некий брат именуем или блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или ругатель, или пьяница, или хищник – с таковыми ни ясти, ни пити». И паки рече: «Ни идолослужители, ни прелюбодей, ни сквернителя, ни малакие, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пьяницы, ни досадителе, ни хищницы царствия Божия не наследят», но достоит от всякого зла блюстися всякому християнину.

Подобает ведати се, како чтити детем отцев своих духовных, изыскати отца духовного добра, боголюбива и благоразумна, и разсудителна, а не потаковъника пьяницу, ни сребролюбива, ни гневлива. Такова подобает чтити и повиноватися ему во всем и каятися пред ним со слезами, исповедати грехи своя не стыдно и безсрамно, и заповеди его хранити. А призывати его к себе в дом часто и извещатися всегда во всякой совести,³¹⁰ и наказание его с любовию приимати, и послушати его во всем и чтити его. И беите челом пред ним ниско: он учитель нашь и наставник, и имеите его со страхом и любовию к нему приходити и приношение ему давайте от своих трудов по силе; и советовати с ним часто о житии полезном, и востязатися от грехов своих, и како учити и любити мужу жена своя и чада, а жене мужа своего слушати и спрашиватися по вся дни. А извещатися о гресех своих всегда пред отцем духовным и обнажати грехи своя вся, и покарятися пред ним во всем: тии бо бдят о душах наших, и ответ дадут о нас в день Страшного суда. А не поносити их, ни осужати, ни укоряти, а о ком учнут печаловатися, ино его слушати, и виноватого пожаловати, по вине смотря, с ним же разсудя.

А пошлет Бог у кого дети – сынове или дщери, ино имети попечение отцу и матери о чадех своих, снабдити их и воспитати в добре наказании, и учити страху Божию и вежству, и всякому благочинию, и, по времени и детем смотря и по возрасту, учити рукоделию матери дщери, а отцу сынове, кто чево достоин, каков кому просуг Бог даст; любити их и беречи, и страхом спасати, уча и наказуя и, разсужая, раны возлогати. Наказуй дети во юности³¹² – покоит тя на старость твою. И хранити и блюсти о чистоте телесней и от всякого греха отцем чад своих, якоже зеницу ока и яко своя душа. Аще что дети согрешают отцовым и матерним небрежением, им о тех гресех ответ дати в день Страшного суда. А дети, аще не брегомы будут в ненаказании отцов и матерей, аще что согрешат или что сотворят, и отцем и матерем з детми от Бога грех, и от людей укор и посмех, а дому тщета, а себе скорбь и убыток, а от судей продажа и соромота. Аще у богобоязнивых родителей и у разумных и благоразсудных чада воспитани в страсе Божии, и в добре наказании, и в благоразсудном учении всякому разуму и вештву, и промыслу, и рукоделию, – и те чада с родители своими бывают от Бога помиловани, а от освященного чину благословены, а от добрых людей хвалими, а в совершене возрасте добрые люди с радостию и з благодарением женят сынов своих по своей версте, по суду Божию, а дщери за их дети замужь выдают. А аще от таковых которое чадо Бог возмет в покаянии и с причастием, то от родителю безскверная жертва к Богу приносится, и в вечные кровы вселяются, а имеют дерзновение у Бога милости просити и оставления грехов и о родителех своих.

А у кого дочь родится, ино разсудны люди от всякого приплода на дочерь откладывают: на ее имя или животинку ростят с приплодом, а у полотен, и у вусчин, и у ширинок, и у вубрусов, и рубашек по вся годы ей в пришенной сундук кладут и платье, и саженье, и монисто, и святость, и суды оловяные и меденые, и деревяные; прибавливати непомношку всегда, а не вдруг, себе не в досаду, и всево будет полно. Ино дочери растут, а страху Божию и вешътву учатся, а приданое с ними вдруг прибывает, и как замужь зговорят – ино все готово. А толко ранее хто о детех не смышляет, да как замужь давать, и в ту пору все покупать, ино скорая женитва видомая работа; а по судбам Божиим толко та дочь преставится, ино ее наделком поминают по еи души сорокоуст и милостыню ис того дают. А толко иные дочери есть, тако ж о них промышляти.

Казни сына своего от юности его и покоит тя на старость твою и даст красоту души твоей; и не ослабляи, бия младенца; аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравие будет, ты бо бия его по телу, а душу его избавляеши от смерти. Дщерь ли имаши, положи на них грозу свою, соблюдеши я от телесных; да не посрамиши лица своего, да в послушании ходит, да не свою волю приимеши и в неразумии прокудит девство свое, и сотворится знаем твоим в посмех, и посрамят тя пред множеством народа. Аще бо отдаси дщерь свою бес порока, то яко велико дело совершиши и посреди собора похвалишися, при концы не постонеши на ню. Любя же сына своего, учащай ему раны, да последи о нем возвеселишися, казни сына своего измлада и порадуешися о нем в мужестве, и посреди злых похвалишися, и зависть приимут враги твоя. Воспитай детище с прещением, и обрящеши о нем покой и благословение; не смейся к нему, игры творя:³¹³ в мале бо ся ослабиши – в велице поболиши, скорбя, и после же яко оскомины твориши души твоей. И не даж ему власти во юности, но сокруши ему ребра, донележе растет, и, ожесточав, не повинет ти ся и будет ти досажение и болезнь души, и тщета домови, погибель имению и укоризна от сусед, и посмех пред враги, пред властию платежь и досада зла.

Чада, послушайте заповеди Господни, любите отца своего и матерь свою, и послушайте их, и повинуйтеся им по Бозе во всем, и старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всея душа понесите на своей выи, и блого вам будет, и долголетны будете на земли, сим очистите грехи своя и от Бога помиловани будете, и прославитеся от человек, и дом его будет благословен в веки, и насьледит сыны сынов твоих, и досьтигнет старости маститы, во всяком благоденьстве дни своя препровожают. Аще ли кто злословит или оскорбляет родителя своя или кленет, или лает, сий пред Богом грешен, от народа проклят; аще кто биет отца и матерь – от церкви и от всякие святыни да отлучится, и лютою смертию и градскою казнью да умрет,³¹⁵ писано бо есть: «Отча клятва иссушит, а матерня искоренит». Сын или дщерь, не послушьливы отцу или матери, в пагубу им будет, и не поживут дней своих, иже прогневают отца и досажают матери. Мнится не согрешяя к Богу, и есть поганого горее, и обещник есть нечестивым, о них же пророк Исаия рече: «Возмется нечестивый, да не видит славы Господня».³¹⁶ Сих нечестивыи именова, иже бесчествуют родителя своя и паки насмехающегося отцу и укаряюща старость матерню, да ськлюют их вранове и снедят орли! Честь же творяй отцу и матери, и повинующеся им по Бозе во всем, возвеселитися имут о чадех своих, и в день печали избавит их Господь Богь, и молитву их услышит, егоже просят, подаст им вся благая; покояй матерь свою волю Божию творит и угожаяй отцу во благих поживет. Вы же, чада, делом и словом угожайте родителем своим во всяком блазе совете, да благословени будете от них: отчее благословение дом утвердит, и матерня молитва от напасти избавит. Аще ли оскудеют разумом в старости отец или мать, не бесчествуйте их, не укаряйте, да от своих чад почтени будете, не забывайте труда матерня и отцова, яже о вас болезноваша и печални быша, покойте старость их и о них белезнуйте, якоже они о вас. Не глаголи много: «Сотворих им добра одеянием и пищею, и всякими потребами», но ни си свободи, сим не можеши бо ею родити и тако ею болети, яко она о тебе; тем же со страхом раболепъно служити им, да и сами от Бога мзду приимете и жизнь вечную наследите, яко свершители заповеди его.

В домовитом обиходе и везде всякому человеку, государю или государыни, или сыну или дщери, или служке мужеска полу и женьска, и стару и малу всякое дело начати или рукодельничати: или ести, или пити, или ества варити, или печи што и всякие приспехи делати, и всякое рукоделие, и всякое мастерьство, и, устроив собя, очистив от всякие скверны и руки умыв чисто, преже святым покланятися трижды в землю, а по нужи или до пояса, кто умеет достойно проговорити да, благославясь у настоящего, да молитву Исусову проговоря да перекрестяся, молвя: «Господи благослови, отче», – тоже начати всякое дело, ино тому Божия милость поспешесътвует, аггели невидимо помогают, а беси отбегнут, и то дело Богу в честь, а души на пользу. И ести, и пити з благодарением, ино сладъко, а што впрок зделано, ино мило, а делати с молитвою и з доброю беседою, или с молчанием, а делаючи што ни буть, начнется слово празное или хулное, или с роптанием, или смехи, или кощуны, или скверные и блудные речи – от такова дела и от таковые беседы Божия милость отступит, аггели отидут скорбни, и возрадуются нечестивии демони, видя волю свою содевающу безумнии християне; и приступят ту лукавии, влагающе в мысль всякую злобу и всякую вражду и ненависть, и подвизают помыслы на блуд и на гнев и на всякие кощуны и сквернословие,³¹⁷ и на всякое зло ино, – то уже дело, ества или питие не споро, и всякое мастерство и всякое рукоделие не о Бозе свершается, Богу на гнев, а людем не благословленое не потребно и не мило, и не прочно, а ества и питие не укусна и не сладка, только врагу и его слугам угодно и сладко, и радостно. А къто в естве и в питии, и во всяком рукоделии не чисто стряпает, и во всяком мастерьстве што украдет или прилжет, или божитца на криве: не толко зделано или не в толке стало, а он лжет, – и те все дела не угодны Богу, беси написуют, и в том во всем человеку истязану быти в день Страшного суда.

Аще дарует Бог жену добру, дражайши есть камени многоценного, таковая от добры корысти не лишится, делает мужу своему все благожитие. Обретши волну и лен, сотвори благопотребно рукама своима, бысть яко корабль куплю деющи: издалече збирает в себе богатество и востает из нощи, и даст брашно дому и дело рабыням, от плода руку своею насадит тяжание много; препоясавъше крепко чресла своя, утвердит мышца своя на дело и чада своя поучает, тако же и раб, и не угасает светилник ея всю нощь: руце свои простирает на полезная, лакти же своя утвержает на вретено, милость же простирает убогу, плод же подает нищим, – не печется о дому мужь ея: многоразлична одеяния преукрашена сотвори мужу своему и себе, и чадом, и домочадцем своим. Всегда же мужь бысть в соньмищи с вельможи и сядет знаемым вельми честен бысть, и благоразумно беседова разумеет, яко добро делати, никто же без труда венчан будет. Жены ради добры блажен мужь, и число днии его сугубо, жена добра веселит мужа своего и лета его исполнит миром, жена добра часть блага в части боящихся Господа да будет, жена бо мужа своего честне творяще: первие Божию заповедь сохранив, благословена будет, а второе от человек хвалима есть. Жена добра и страдолюбива и молчалива венец есть мужеви своему, обрете мужь жену свою добру износит благая из дому своего: блажен есть таковые жены мужь, и лета своя исполняют во блазе мире; о добре жене хвала мужу и честь.

Да самому себе государю и жену, и детей, и домочадцов своих учити не красти, не блясти, не солгати, не оклеветати, не завидети, не обидети, не клепати, чюжого не претися, не осужатися, не бражничати, не просмеивати, не помнити зла, не гневатися ни на кого, к большим быти послушны и покорну, к средъним любовну, к меншим и убогим приветну и милостиву, со всяким управа без волокиты, ноипаче наимита наимом не изобидети, а всякая обида со благодарением терпети Бога ради: и понос, и укоризна, аще по делом поносят и укаряют, сие с любовию приимати, и от такового безумия отвращатися, а против не мстити. Аще в чем не повинен, за сие от Бога мзду приимеши. А домочатцев своих учи страху Божию и всякой добродетели, и сам тая же твори, вкупе от Бога обрящете милость. Аще ли небрежением и нерадением сам или жена мужним ненаказанием согрешит или что злое сотворит, и вси домочадцы, мужи и жены, и дети господаревым ненаказанием каков грех или что зло сотворят, или брань, или татбу, или блуд, все въкупе по делом своим приимут: зло сотворшии – муку вечную, а добро сотворшии, Богоу угодно поживше, – жизнь вечную наследят в царствии небеснем.

А людей у собя добрых дворовых держати, чтобы были рукоделны, кто чему достоин и какому рукоделию учен, не вор бы, не бражник, не зерьщик, не тать, не разбойник, не блудник, не чародей, не корчмит, не оманьщик; всякой бы человек у доброго государя научен страху Божию и вежьству, и смиренью, и всяким добродетелем, доброму промыслу, не солгал, ни розбил, никово бы не обидел, сыт бы был государевым жалованьем да оден, или своим рукоделием; а чем государь пожалует: платьем или лошедь и всяким нарядцом, или пашенькою, или кокою торговлею, а и сам что замыслит своими труды, – ино лучшее платенко верьхнее и нижнее, и рубашка, и сапогь блюсти по праздником и при добрых людех в ведро, а всегды было бы чистенко и не изваляно, и не изгрязнено, и не излито, и не измочено, и не измято. А которой человек глуп и груб и невежда, и небрежен, а и есть у нево платенко, государьско жалованье или своими труды зделано, да беречи не умеет, ино государю или кому приказано у таких нечювьсьтвеников платье берегут у собя лучшее, дадут, коли во время надеть да, опять снемше, у собя блюдут. А всем дворовым людем наказ: всегда што делают в ветшаном платье, а как пред государем и при людех – в чистом во вседневном платейцы, а в празники и при добрых людех или с государем или с государынею где быти, ино в лучшем платьи; а беречи от грязи и от дожжа, и от снегу, и пришед да сняв платейце, высушить да вымять, и вытерьть, и выпахать хорошенько, укласть и упрятать где то живет, – ино и себе мило, и от людей чесно, и государю споро, и слушкам прочно, и всегда внове. А люди б были во чти и в грозе, и во всяком дозоре, промеж бы собя не кралися, чюжево бы отнюдь не хотели никоими делы, а государьского бы берегли все за один, а государю бы и государыни не лгали и не клеветали ни на кого ни в чем, а государи бы тем не потакали, обыскивали бы прямо ставя с очей на очи, дурному бы не попущали, а доброго бы жаловали, ино всяк добру ревнует и государьское жалованья хочет выслужить правдою и прямою своею службою, и государьским наказом и добрым науком век живет и душу спасет, и государю служит, и Богу угодит. Да наипаче указывати, которым вместно к церкви Божии всегда ходити и по праздником или во дворе петья слушати, и особ наедине молитися, чистота телесная хранити от всякого блуда, и пьяньства, и лакомъства, и от безвременного пития и ествы, и обьядения, и пияньства воздержатися, и отцов бы духовных и з женами своими имети, и на покаяния приходили, а женатые с своими женами законно бы жили по духовного отца наказанию, от жен бы своих не блудили, а жены от мужей; да чему сам от государя научен, тово бы и жены наказывали, всякому страху Божию и вежству, и государыни бы слушали и повиновалася во всем, и своими труды и рукодельем выслуживала, а не крала бы и не лгала, и не бляла, и не бражничала, и з дурными речми к государыни не приходила, и волхвов, и с кореньем, и з зельем, кто тем промышляет, с теми бы отнюдь не зналася и государем бы про таких людей не сказывали, то бо суть слуги бесовские. Служили бы государем своим верою и правдою, и добрыми делы, и праведными труды, а государи бы и государыни людей своих, мужей и жен, и робят, и всяких слуг жаловали, и кормили, и поили, и одевали, и в тепле бы жили и во всяком покои, и в благоденьстве всегда, и государи бы себя и свою душу и дом свой добре строив, и домочадцов безо всякие скорби, тоже нищих и странных и убогих вдовиц и сирот покоити достойно от своих праведных трудов и к церквам Божиим и церковником, и в монастыри проносити милостыня, и к себе в домы своя призывати, ино то и Богу приятно, и души полезно; а отнюд бы не вмещалося в дом ни от насилия, ни от грабления, ни от всякого мшелоимъсътва, ни от посулу, ни от поклепу, ни от резоимъства, ни от ябедничества, ни от крива суда, – аще от сего зла Бог соблюдет, тот дом будет благословен отныне и до века.

Аще Бог пошлет на кого болезнь или какую скорбь, ино врачеватися Божиею милостию, да слезами, да молитвою, да постом, да милостынею к нищим, да истинным покаянием, да благодарение и прощение, и милосердие, и нелицемерная любовь ко всякому, да отцов духовных подьвизати на моление Богу, и молебны пети, и вода святити с честных крестов и со святых мощей и с чюдотворных образов, и маслом свящатися, да и по чюдотворным, по святым местом обещеватися и, приходяще, молитися со всякою чистою совестию, тем целба всяким различным недугом от Бога получити, да и от всяких грехов удалятися, и впередь никакова зла не творити; а отцов духовных заповеди хранити и епитемъи исправляти, тем очиститися от греха, и душевная и телесная болезнь исцелити, и Бога милостива сотворити. И всякому християнину целити себе от всяких различьных недуг душевных и телесных, и душетленных и болезненых страстей, жити по заповедем Господним и по отеческому преданию, и по християньскому закону, якоже в начале писано книги сея от первые главы вся пятьнадесят глав и прочая главы книги сея такоже, 25 глав, внимати и достоит творити, ино и Богу угодит, и душу спасет, и греха избудет, и здравие получит душевное и телесное, и вечных благ наследник будет. А кто безстрашен и бесчинен, страху Божию не имеет и воли Божии не творит, и закону християньского и отеческого предания не хранит, о церкви Божии и о церковном пении, и о келейном правиле, и о молитве, и о всяком славословии Божии не радит, ест и пиет без воздержания, и во обьядение и в пияньство, и не в подобно время, и законного жительства не хранит, недели, и среды, и пятка, и празников, и Великого поста, и Богородичьна, без воздержания блудит и не в подобно время, и чрез естество и чрез закон, или от жены блудят, или содомъский грех содевают, и всяко скаредие творят и всякие богомерзские дела:³²⁰ блуд, нечистоту, сквернословие и срамословие, песни бесовские, бубны, трубы, сопели, – всяко бесовское угодие и всякое бесчиние, и бесстрашие, к сему ж чарование и волхвование, и наузы,³²¹ звездочетье, рафли, алнамахи, чернокнижье, воронограй, шестокрыл, стрелки громные, топорки, усовники, дна камение, кости волшебные и иные всякие козьни бесовъские. Или кто чародейством и зелием, и корением, и травами на смерть или на потворьство окормляет, или бесовскими славами и мечтаньми, и кудесом чарует на всякое зло или на прелюбодейство, или кто кленется именем Божиим во лжу или клевещет на друга, туто ж прочти и 24 главу. В тех во всех делех и в обычеех и нравех востает в человецех гордость, ненависть, злопомнение, гнев, вражда, обида, лжа, татьба, клятъва, срамословие и сквернословие, и чарование, и волхвавание, смех, кощуны, обьядение, пияньство безвременное и рано и поздно и всякая злая дела, и всякий блуд, и всякая нечистота. И благий человеколюбец Бог не терпя в человецех таких злых нравов и обычаев и всяких неподобных дел, якоже чадолюбивый отец скорбьми спасает,³²² и ко спасению приводит, показуя, и наказует за премногия грехи наша, смерти же скорые не предаст, не хощет смерти грешничи, но ожидает покаяния, еже обратитися и живу быти ему; аще не обратятся и не каются от злых дел, наводит грех ради наших, овогда глад, ово мор, ово пожар, ово потоп, ово пленение, и о посечение от поганых и градом разорение, и церквам Божиим и всякой святыни потребление и всякому стяжанию расхищение, овогда от царска гнева разграбление имению и самому казнь без милости и поносная смерть, и от разбойник и от татей окрадение и от судей продажа и мучение, ово бездождие, ово безвременные дожди и нестройные лета, и зима неугодна, и лютые мразы, и земли бесплодие, и всякому животному – скоту и зверем, и птицам, и рыбам: и всякому обилию скудость, родителем и жене, и чадом нужными и напрасными, и съкорыми смертьми лишение от многоразличных нужных и тяжких недугов страдания и злескончание. И о всех сих настоящих бедах не уцеломудримся и не накажемся, и в покаяйие и в чювьство, и в страх не внидем, видя таково праведного гнева Божия наказание за премноги» грехи наши? И паки Господь наказуя ны и обращая к покаянию, якоже и долготерпеливого Иова искушая,³²³ посылая различные скорби и болезьни, и тяжкие недуги, от духов лукавых мучение, телу согнитие, костем ломота, оток и опухол на все уды, проходом обоим заклад и камень во удах, и глухота, и слепота, и немота, в утробе терзание, и блевание злое, и на низ во оба прохода кровь и гной, и сухотная, и кашель, и главоболение, и зубная болезнь, и камчюг, и френьчюги,³²⁴ и разслабление, и трясение, и всякие тяшкие различные недуги – наказание гнева Божия. И сия вся своя грехи презрехом и в покаяние не внидохом, ничто же не уцеломудри, ни устраши и не накажемъся, о сем видя Божие наказание на себе и болезни тяшкие, оставя Бога, создавшего ны, и милости и прощение грехов от него не требуя, еже зле содеяхом и приступихом к нечистым бесом, от них же отрекохомъся во святом крещении и всех дел их, и призываем к себе чародеев и кудесников, и волъхвов, и всяких мечетников и зелейников, и с кореньем, от нихже чаем душетленные и временные помощи и уготоваем собя дияволу во дно адово во веки мучитися. О безумнии человеци! Оле неразумия вашего, не разсуждаем своих грехов, за што ны Бог наказует, и не каемся о них, и не престаем от злоб и от всяких неподобных дел, не помышляем вечного, но желаем тленного и временного. Престаните от злоб и от всяких душетленных дел и очистим себе истинным покаянием, яко милостив Господь помилует от грех и подаст телесем здравие и душам спасение и вечных благ не лишит, аще кто потрудится в сем веце царства ради небесного. Писано бо есть во святом Апостоле: «Многими скорбми подобает нам внити в царство небесное»;³²⁵ во святом Еуаггелии речено бысть: «Уский и прискорбный путь³²⁶ вводяй в живот, а широкий и пространный, вводяй в пагубу», и паки рече Господь: «Нужно есть царство небесное,³²⁷ и нужницы восхищают е».

А кто не по Бозе живет, не по християньскому житию чинит всякую неправду и насилие, и обиду силно отоимет, возмя не заплатит, волокитою уморит, а молода человека во всем изобидит, а на суседьсьтве кто не добр или в селе на своих християн или на приказе, или на власти дани тяжкие, и всякие уроки незаконные накладывает, или чюжую ниву попахал, или лес посек, или землю переорал, или луг перекосил, или ловлю рыбную переловил, или борти или перевесье и всякую ловлю, и всякое угодье неправдою и насилием сотворит или ограбит, или покрадет, или розобьет, или кого чим поклепет, или кого чим подкинет, или чим ополичьнит, или напрасно кого продаст, или в работу неповинных лукавьством или насилием охолопит, или непрямо судит или неправедно обыскивает или накриве послушествует, или кающимся немилостив, или лошадь или всякую животину и всякое стяжание и села или винограды, или дворы и всякое угодие силою отимет, или дешево в неволю купит, или ябедничеством вытяжет или корчемным прикупом, или лихвы, и всяким лукавным ухищрением, и неправедным собранием или росты и насъпы и мыта, всякие неподобные дела: блуд, нечистоту, сквернословие и срамословие, клятвопреступление, и ярость, и гнев, и злопамятство, – сам государь или государыня творят или дети их или люди их, или крестьяне их, а они, государи, о том не возбраняют и не обороняют, и управы не дают – прямо и все вкупе будут во аде, а зде прокляти, ино во всех тех плодех не благословеных, а от Бога не помилован, а от народа проклят, а обидимии Богу вопиют; а своей души на погибель, а дому тщета, и все проклятое, а не благословеное; и носити, и ясти, и пити – то все стяжание и плоди не Божии, но бесовские; низходят во ад живы душа их, тако творящих, а от них всякого обилия и плодов от таковых неприятна Богу милостыня ни при животе, ни по сьмерти, аще хощете вечные муки избыти, отдай неправедное обидимому и кайся вперед тако не творити со всеми своими, еже есть писано: «Скор Господь на милость свою, истинно кающихся приемлет, и великим грехом свободу дарует».

Аще ли в селех такоже и во граде и на соседьстве хто добр и у своих християн или на власти, или на приказе праведъные уроки в подобно время емлет, не силою и не граблением, и не мучением, а коли что не радилося, а заплатити нечим, и он наровит, а у суседа или у своево християнина чево не достало на семена или лошади или коровы нет, или государьские дани нечим заплатить, ино ево ссудити и подмочи, а у самого мало, ино заняти, а о них болезновати от всея душа, а ото всякого обидящего беречи их в правде, а сомому и людем твоим отнюд никово ни в чем не обидети: ни в пашне, ни в земле, ни в домашнем ни в каком запасе, ни в животине, и всякого неправедного стяжания не желати, благословлеными плоды и праведным стяжанием жити подобает всякому християнину. И видя Бог ваша добрая дела и такову милость, и нелицемерую любов ко всем, и правду во всем, и подаст Бог богатую милость, и гобину плодом, и всякого изобилия умножит, и милостыня та от праведных трудов и Богу приятна, и молитву их Бог услышит, и от грехов свободит и жизнь вечьную дарует.

А во своем во всяком обиходе: и в лавочном, и во всяком товаре, и в казне, и в полатах, или в дворовом во всяком запасе или в деревенском или в рукодельи, и в приходе и в росходе, и в заимех, и в долгех всегда себе смечать, и потому живешь и обиход держишь, по приходу и росход.

Всякому человеку: богату и убогу, велику и малу – разсудити себя и сметити по промыслу и по добытку, и по своему имению, а приказному человеку сметя собя по государьскому жалованью и по доходу, и по поместью, и таков двор себе держати, и всякое стяжание, и всякой запас, по тому и люди держати, и всякой обиход, по промыслу и по добытку по тому и ести, и пити, и носити, и людей одевати, и с людьми сходитися з добрыми. Аще кто не разсудя собя и не сметя своего житья и промысла, и добытка, и учнет на люди глядя жити не по силе и заимуя, или неправедным имением, и та честь будет с великим бесчестием и со укоризною, и с поношением, в злое время нихто ему не поможет, а от Бога грех, а от людей посмех, ино надобе всякому человеку тщеславия бегати и похвалы, и неправедного собрания, жити по силе и по промыслу, и по смете, и по добытку своею правою силою. Ино то житие благоприятно и богоугодно, и от людей похвално, и себе, и детем своим прочно.

А толко людей держат у собя не по силе и не по добыткам, а не удоволити его ествою и питием, и одежею, или которой не рукоделен и собою не умеет промыслити, ино той слуги, мужику или женки или девки, у неволи заплакав, и лгать и красть, и блясть, а мужиком и розбивать и красть, и в коръчме пити, и всякое зло чинити, – и тому безумному государю и государыне от Бога грех, а от людей посьмех, и не суседьство со всяким, а от суседей продажа и тщета дому, и сам оскудеет за скудость ума.

Подобает поучити мужем жен своих с любовию и благоразсудным наказанием, жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии, како душа спасти, Богу и мужу угодити, и дом свой добре строити, и во всем ему покарятися; и что мужь накажет, то с любовию приимати и творити по его наказанию: перьвие, имети страх Божий и телесная чистота, яко же впреди указано бысть. Востав от ложа своего, предочистив себе и молебная совершив, женам и девкам дело указати дневное, всякому рукоделию что работы: дневная ества варити, и которой хлебы печи ситные и решетные, и сама бы знала, как мука сеяти, как квашня притворити и замесити, и хлебы валяти и печи, и квасны и бухоны, и выпеклися, а колачи и пироги тако же, и колко муки возмут, и колько испекут, и колко чево родится ис четверти или из осмины, или из решота, и колко высевков, и колко испекут, – мера знати во всем. А еству мясную и рыбную, и всякие пироги и всякие блины, и всякие каши и кисели, и всякие приспехи печи и варити, – все бы сама государыня умела, ино умеет и слуг научити, и все сама знает. А коли хлебы пекут, тогды и платья моют, ино с одного сьтрепня и дровам не убыточно, и дозирати, как красные рубаши моют и лучшее пълатья, и колко мыла идет и золы, и на колке рубашек, и хорошо бы вымыти и выпарити, и начисто выполоскати и иссушити, и искатати и скатерти, и убрусы, и ширинки, и утиралники, такоже и всему счет самой знати, и отдати, и взяти все сполна, и бело и чисто, а ветчано вежливо бы поплачено, ино сироткам пригодитца. А коли хлебы пекут, ино того же теста велети отняти и пирогов начинити, а коли пшеничьное пекут и семъе из межъситки³²⁸ велети пирогов зьделати, в скоромные дни скоромною начинкою,³²⁹ какая лучится, а в посные дни с кашею или з горохом, или с соком, или репа, или грибы, или рыжики, или капуста, – что Бог лучит, ино семъе потешенье. И всякую бы еству, и мясную и рыбную, и всякой приспех, скоромной и посной, жена сама бы знала и умела зделать, и слушку научить: то государыни домовная и домоводицы добрые. И то бы знала же: пивной, медовой и винной, и бражьной, квасной и уксусной, и кислаштяной, и всякой обиход как делают, и поваренной и хлебной, и в чем что родится, и колко ис чево будет. Коли все знает, доброго мужа наказанием и грозою и своим добрым разумом, ино все будет споро и всево будет много. А которая женьщина или девка рукодельна, и той дела указати: рубашка делати или убрус брати, или ткати, или золотное или шелковое пяличное дело, и которая чему учена – того всего досмотрити и дозрети. И всякой мастери самой прядено, а тафта, и камка, и золото, и серебро отвесити и отмерити, и сметити, и указати, сколко чего надобно и сколко чего даст, и прикроити, и примерити, самой все свое рукоделие знати, а малых девок учити, которая чево пригоже; а мужним женкам, которые черное дело делают, избу топят и хлебы пякут, и платья моют, – тем лен дают на собя и на мужа, и на дети прясти, а одинокая жоночка или девка на государя лен прядет, а изгребии и пачеси на собя или как пригоже. А все бы ведала сама государыня, которой дело какое даст, колко чево даст и колко чево возмет, и сколко чево зделает кто днем, много ли мало, и сколько ис чево выйдет, – то бы сама все знала, и в счете бы было все. А сама бы государыня отнюд никако же, никоторыми делы, опрично немощи, без дела не была, ино и слушкам, на нее смотря, повадно делати. Муж ли придет, гостья ли обычная придет, – всегды бы над рукоделием сидела сама: то ей честь и слава и мужу похвала; а николи же бы слуги государыни не будили, государыня бы слуг будила, а, ложася бы спать, всегды от рукоделия молебная совершив.

А добрая домовитая жена благоразумным своим помыслом и мужним наказанием, и добрым подвигом своих трудов с слушками полотен и усчин, и холъстов наделано да на што пригоже: ино окрашено на летники и на кавтаны, и на сарафаны, и то у ней на домашней обиход перекроено и перешито, а будет слишком за обиходом наделано полотен или усчин, или холъстов, или скатертей, или убрусов, или ширинок, или иного чего, ино и продаст, ино што надобе купит, ино того у мужа не просит. А рубашки красные мужьские и женьские, и порты, – то все самой дати при себе кроити, и всякие остатки и обресъки камчатые и тафтяные,³³⁰ и дарагие и дешевые, и золотное, и шелковое, и белое, и красное, и пух, и оторочки, и споръки, и новые и ветшаное, – все бы было прибрано мелкое в мешечках, а остатки сверчено и связано, а все розбрано по чисълу и упрятано, и как чево поделать ветшана или у нового не достало, а то все есть в запасе, в торгу того не ищешь: дал Бог, у доброго промысла, у совершеного разума все ся лучило дома.

В домовитом обиходе коли лучится какое платья кроити себе или жене, или детем, или людем: камчато или тафтяно, или изуфрено, или кушачно, или зенденинное, или сукняное, или армячное, или сермяжное, или кожи как не краити, или сагадак, или на седло³³¹ или ометюк, или сумы, или сапаги, или шуба, или кафтан, или терлик,³³² или однорятка, или кортель,³³³ или летник и каптур,³³⁴ или шапка, или нагавицы,³³⁵ или какое платно ни буди, – и сам государь или государыня смотри и смечает остатки, и обрески живут, и те остатки и обрески ко всему пригожаютца в домовитом деле: поплатить ветчаново товож портища или к новому прибавить, или какое ни буди починить, а остаток или обрезок как выручить, а в торгу устанеш прибираючи в лицо тем видом в три дороги упиш, а иногды и не прибереш. А коли лучится какое платно кроити молоду человеку, сыну или дщери, или молодой невеске, летник или кортель, или шуба с поволокою, или опашень зуфрян³³⁶ или камчат, или обьярь, или отлас или бархат, или терлик, или кафтан, – и што ни буди доброе и, кроячи, да загибати, вершка по два и по три на подоле и по краем, и по швом, и по рукавом, и как вырастет годы два или три или в четыре, и, распоров то платно и загнутое отправит, опять платно хорошо станет; кое платья не всегда носити, то так краити.

А всякому рукоделью и у мужа, и у жены, всякая бы порядня и снасть была в подвории: и плотницкая, и портново мастера, и железная, и сапожная, и у жены бы всякому ей рукоделью и домовитому обиходу всякая бы была порядня своя, и держано бы то бережно, где что пригоже: ино что себе ни зделал, и нихто ничево не слыхал, в чюжии двор не идешь, ни пошто свое без слова. А поваренная порядня и хлебная, а все бы было у собя сполна: и медяное, и оловяное, и железное, и деревяное – каково ся лучить, а лучится у кого кокая ссуда взять или свое дать: саженье или мониста,³³⁷ или съкрута женьна, судно серебряное или медяно, или оловяное, или какое платно, и како ни буди запас пересмотрити и нового и ветшаного, где измято или избито, или утло, или што где изваляно или подралося, и которая на чем ни буди притча, или што не цело, – и все то исчести и сметити и записати, и хто емлет, и хто дает – обема то бы было ведомо. А что весовое – то бы извешено, и всякой ссуды бы цена поставлена: по грехом какова притча станетца, ино на обе стороны хлопотов и остуды нет, ино тому платежь. А всякая ссуда имати и давати в честь и беречи паче своего, и отнести на срок, чтобы сами государи того не просили и по то не посылали: ино и впредь дадут, и дружба впрок. А толко чюжого не беречи или не срок не отнести или испортив отдать, ино остуда в век и убыток в том, и продажа живет, и впередь нихто ни в чем не верит.

А по вся дни государыня у слуг дазирает, которые пекут и варят, и всякие приспехи делают, и которые всякое рукоделие делают; и которая служька хорошо делает по приказу: или есть варит или хлебы печет, или колачи, или пироги, или какие-нибудь приспехи, или какое рукоделие зделает хорошо, – и за то слушка примолвити и пожаловати, и есть подати, и по преже писанному как дворовым людем от государя бережение и, по службе смотря, а хто худо и не по приказу зделает или не слушает, или ленитца, или испортит што, или нечисто стряпает, или крадет, – ино по преже писаному наказанию учити, как от государя слугам живет; впреди о том наказании писано, как кого пожаловати или наказати, или научити. А в горнице и в комнате, и в сенех, и на крыльце, и на леснице всегда бы было чисто, и рано, и позно, а стол и суды всякие всегда чисто мыти, и скатерть чиста. А сама бы государыня всегда была устоина во всяком обиходе, таковый бо у нее служки были вежливы по преже писаному, а с слугами бы государыня пустошных речей ни пересмешных отнюд не говорила, ни торговки, ни безделные женки, ни волхвы никако не приходили. А постеля и платья по гряткам и в сундукех, и в коробьях, и убрусы и рубашки, и ширинки – все бы было хорошенко и чистенько и беленко, уверчено и укладяно и не перемято, и не сполщено. А саженье и мониста и лучшее платья всегда бы было в сундукех и в коробьях за замком, а ключи бы держала в малам ларце, а все бы ведала сама.

А по вся бы дни у мужа жена бы спрашивалась и советовалась о всяком обиходе и воспоминала, что надобет; а в гости ходити и к себе звати, ссылатца, с кем велит мужь, а гостьи коли лучится или самой где быти, за столом сести – луччее платье переменити, отнюдь беречися от пьяного пития: пьяный мужь дурно, а жена пьяна в миру не пригоже; а з гостьями беседовати о рукодельи и о домашьнем строении, как порядня вести и какое рукоделейцо здети; чего не знает, и того у добрых жен спрашиватися вежливо и ласково, и, кто что укажет, на том ниско челом бити; или у собя в подворье у которой гостьи услышит добрую пословицу, как добрые жены живут и как порядню ведут, и как дом строит, и как дети и служок учат, и как мужей своих слушают, и как с ними спрашиваются, и как повинуются им во всем, – и то в себе вънимати, а чево доброво не знает, ино спрашиватца вежливо, а дурных и пересмешных и блудных речей не слушати и не беседовати о том; или в гостях увидит добрую порядню или вь естве, или в питье, или в каких приспесех, или какое рукоделье необычно, или кокая домашняя порядня где хороша, или которая добрая жена и смышленая, и умная, и в речех и в беседе, и во всяком обиходе, или где слушки умны и вежливы, и порядливы, и рукоделны, и ко всякому добру смышлены, – и всего того добра примечати и внимати, чево не знает или чево не умеет, и о том спрашиватись вежливо и ласково, и о том бити челом, и, пришед на подворья, то все мужу сказать на упокой; с такими то з добрыми женами пригоже сходитися ни ествы ни пития для, добрые ради беседы и науку для, да внимать то в прок себе, а не пересмехатись и ни о ком не переговаривати. И спросят о чем, про кого, иногды и учнут пытати, ино отвещати: «Не ведаю аз ничего того и не слыхал, и не знаю, и сама о ненадобном не спрашиваю, ни о княинях, ии о боярынях, ни о суседах не пересужаю».

А слуг своих заповедывати о людех не переговаривати, и где в людех были, и что видели недобро – тово дома не сказывали бы; а что дома деется, того бы в людех не сказывали: о чем послано, то и паметуй, а о ином о чем учнут спрашивати, того не отвечевай и не ведай, и не знай того. Борзее отделавшися да домой ходи и дело кажи, а иных вестей не приноси, што не приказано, ино промежь государей никакой ссоры не будеть и неподобные речи и блудные. То бы отнюд не было, то доброму мужу похвала и жене, толко у них таковы служки вежливы. А пошлешь куды слушку или сына, и што накажеш говорити или што зделати или што купить, и ты вороти да спроси ему, что ты ему наказал, что ему говорити или что ему зделать, или что ему купити, и толко по тъвоему наказу тебе все изговорит, ино добро. А пошлеш с слугою к кому еству или питье или что ни буди, да воротивь спроси его куды несет: толко так скажет, как наказано – то добро. А посылати питие вполне, а еству целу, ино солгать не умееть, а товар посылай сметив или смеряв, а деньги счетши, а што весовое – свесив, а всево лучши запечатав, ино безгрешно. Да о том наказывати, что послано без государя отдать ли, или домов отнести. И о тех всех людех не догадается государь или государыня сына или слуги воротит да спросит, куды и с чим послали и что наказали, и умная слушка вежливая сам воротся да вежливенко соймя колпак, у государя или у государыни спросив, о всеми переговорит, что наказано – толко по тому, ино добро. А куды пошлють в добрые люди, у ворот легонко поколотить, а по двору идешь и как спросит, каким делом идешь, ино того не сказывати, а отвечать: «Не к тебе аз послан, к кому аз послан, с тем то и говорить». А у сеней или у избы или у кельи³³⁸ и ноги грязные отерти, нос высмаръкати и да выкашлятся, да искусно молитва сотворити, а толко аминя не отдадут³³⁹ – ино и в другое, и в третие молитва сотворити, поболши первого, а ответа не отдадут, ино легонко потолкатися, и как впустят, ино в ту пору носа не копать перстом, ни кашлять, ни сморкать, вежливенко стоять и на сторону не смотрить, да что наказано, то исправить, а о ином ни о чем не беседовать да борзее к себе поити да тот ответ государю сказать, о чем посылан. А где лучится быти у кого в подворье или в кельи при государи или без государя, никакой вещи, ни доброй ни худой, ни дорогой ни дешево не ворошити, ни смотрети бес прощения, ни с места на место не переложити, и, с собою возмя, ничего не вынести без благословения; а ествы и пития також не покушати, чево не велено: то святотатьство и лакомъство, кто на то дерзает без благословения и без веления. Тому ни в чем не верити, а заочи его никуды не пошлют, по еуаггелию: «В мале бе верен,³⁴⁰ надо многими тя поставлю». А что куды послано покрыто или повязано или запечатано или заверчено – того не дьвигнути и не посматривати, ествы или пития, что послано, того не покушивати: каково послано, таково и отнести, толко туто осмотрити, как дают – цело ли и вполне ли посылают, чтобы там неверки не было, куды то нести.

А у жены бы отнюд никако же никоторыми делы пияное питье не было, ни вино, ни мед, ни пиво, ни гостиньцы, питие бы было в погребе да на леднике, пила бы безхмелную брагу и квас и дома, и в людех. Аще приидут отколе жены о здоровъи спросить, тем пития пьяного не давать, а свои женки и девки не пили же бы в людех и дома допьяна; а жене втаи мужа своего не ести и не пити, и похоронак на еству и на питье потай мужа своего не держати, а у подруг и у племяни потай мужа своего питья и ествы и зделки и поминков всяких не просить и самой не давать, а у себя чюжево не держать без мужня ведома, о всем советовати с мужем, а не с холопом и не с робою. Отнюдь беречися от всякого зла, а раб своих и рабынь ложьными словесы не обговаривати мужу своему и насердки не держати, а кто что избродит, и то мужу сказати прямо бес прибавки, а мужу и жене отнюд оговору не слушати никаково и не веровати без обыску без прямого, а жене к мужу безлепиц домашних не доносити; чего сама не возможет управити, а которое дурное дело, то мужу сказати в правду, а в чем которая женка или девка не слушает, и слово и наказание неимет ее, или какову пакость учинит, о том о всем с мужем переговорити, каково кому наказание учинити. А гостьи коли лучатся, и их потчивати питием как пригожа, а самой пьяново пития хмелново не пити, а питие и еству и всякой обиход приносит один человек сверстной, кому приказано, а мужеск пол туто и рана и поздно отнюд никако же никакими делы не был бы, кроме того, кому приказано сверстному человеку что принести или о чем спроситца, или о чем ему приказати, и всего на нем пытати, и безчиния, и невежества, – а иному никому тута дела нет. А завтракати мужу и жене отнюд не пригоже кроме немощи, ести и пити в подобно время.

А платья и рубашки, и убрусы на себе носи бережно по вся дни, не изваляти, не изсуслати, не измяти и не излити, на рудне и на мокре не класти; все то снимаючи с себя, класти бережно и беречи того накрепко, и слуг учити всякому тому наук, а самаму государю и государыни, и детем, и слугам в чем делать, то платье ветшано, а остряпавши дело, ино переменить платно чисто вседневное и сапог. А в празник и в ведро и при людех или к церкви ити, или в гости, ино лучшее платье надети, из утра бережно ходити, и от грязи, и от дожжа, и от снега беречися, и питьем не улити, и ествою и салам не извалять, и не иссуслать, на руде и на мокре не сести; от празника или от церкви, или из гостей пришед, лучшее платья с себя снем, пересмотрить и высушить, и вымять и выпахать, и вычистить, да хорошенько укласти да упрятать. А и ветшаное и вседневное всякое платно, и верхнее и нижнее, и белое, и сапаги, – все измыто всегда бы было, а ветшаное исплачено и исшито, ино людем посмотрити пригоже и себе мило и прибылно, и сиротины дать, ино спасенья; платья всякое и рубашка, и убрусы, и ширинки, и всякой наряд и, складши и свертев хорошенько, положити где ни буди в сундук или в коробью.

Стол и блюда, и ставцы, и лошки, и всякие суды и ковши, и братены, воды согрев, из утра перемыти и вытерьти, и высушить, а после обеда такоже и вечере; а ведра и ночвы, и квашни, и корыта, и сита, и решета, и горшки, и кукшины, и корчаги також всегды вымыты и выскресть, и вытерть, и высушить, и положить в чистом месте, где будет пригоже быти. Всегда бь всякие суды и всякая порядня вымыто и чисто бы было, а по лавке и по двору, и по хоромам суды не волочилися бы, а ставцы и блюда, и братены, и ковши, и лошки по лавке не валялися бы, где устроено быти в чистом месте лежало бы опрокинуто ниц; а в каком судне што ества или питие, и то бы покрыто было чистоты ради, и всякие суды сь ествою или с питием, или с водою, или квашня ростворить, всегда бы покрыто было, а в ызбе и повязано от тороканав и от всякие нечистоты. Изба и стены, и лавки, и скамъи, и пол, и окна, и двери, и в сенех, и на крылцы вымыть и вытерть, и выместь, и выскресть, всегда бы было чисто, и лесницы, и нижнее крылце, – все бы то было измыто и выскребено, и вытерто, и сметено, да перед нижним крыльцом сена положить грязные ноги отирать, ино лесница не угрязнится, а у сеней перед дверьми рогошка или войлок ветшаной положить или потирало ноги грязные отирать, чтобы мосту не грязнить в грязное погодье; у нижнего крылца сено или солома переменити, а у дверей рогозинка или войлок переменити или потирало чистое положить, а грязъное прополоскать и высушить, и опять туто же под ноги пригодится. Ино то у добрых людей, у порядливой жены всегды дом чист и устроен, – все по чину и упрятано, где что пригоже, и причищено, и приметено всегды: в устрой как в рай воити. Всего того и всякой порядни жена смотрила и учила слуг и детей добром и лихом: не имет слов, ино ударить; и увидит мужь, что не порядливо у жены и у слуг или не по тому о всем, что в сей памяти писано, ино бы умел свою жену наказывати всяким разсужением и учити; аще внимает – и по тому все творити и любити, и жаловати, аще жена по тому научению и наказанию не живет, и так того всего не творит и сама того не знает, и слуг не учит, ино достоит мужу жена своя наказывати, и ползовати страхом наедине и, понаказав, и пожаловати, и примолвити, и любовию наказывати, и разсужати, а мужу на жену не гневатися, а жене на мужа, всегды жити в любви и в чистосердии. И слуги, и дети, тако же посмотря по вине и по делу, наказыти и раны возлогати да казав пожалоти, а государыни за слуг печаловатися по разсужению, ино служкам надежно. А толко жены или сына, или дщери слово или наказание не имет, не слушает и не внимает, и не боитца, и не творит того, как мужь или отец, или мати учит, ино плетью постегать, по вине смотря, а побить не перед людьми, наедине поучити, да примолъвити, и пожаловати, а никако же не гневатися ни жене на мужа, ни мужу на жену. А по всяку вину по уху ни по виденью не бити, ни под серцо кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить; хто с сердца или с кручины так бьет, многи притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен и детем поврежение бывает во утробе. А плетью с наказанием бережно бити; и разумно, и болно, и страшно, и здорова, а толко великая вина и кручинавата дело, и за великое, и за страшное ослушание и небрежение, ино соимя рубашка плеткою вежливенко побить, за руки держа, по вине смотря, да поучив примовити: «А гнев бы не был, а люди бы того не ведали и не слыхали, жалоба бы о том не была». А по людцкой ссоре или по оговору без обыску без прямого брань и побои, и гнев никако же бы не было, како было наношение или речи недобрые, или своя примета – того наедине пытати добром: истинне покается – безо всякого лукавства милостивно наказать да и пожаловати, по вине смотря; а толко не виновато дело, ино оговорщиком не попущати, ино бы вперед вражда не была, а толко по вине и по обыску по прямому; а не каетца о грехе своем и о вине, то уже наказание жестоко надобет, штобы был виноватой в вине, а правой в правде: поклонны главы мечь не сечет, а покорно слово кость ломит.

Аще мужь сам того не творит, что в сей памяти писано, и жены не учит и дом свой не по Бозе строит, и о своей души не радит, и людей своих по сему писанию не учит, и он сам погублен в сем веце и в будущем, и дом свой погубит. Аще ли добрый муж о своем спасении радит и жену наказует, тако же и домочадцов своих всякому страху Божию учит и законному християньскому жительству, яко же есть писано, и он вкупе со всеми в благоденьстве по Бозе жизнь свою препроводит и милость Божию получит.

Приказному человеку, дворецкому или ключнику, или купчине на ком вера положена, или самому государю всегда в торгу смотрити всякого запасу к домашнему обиходу: или хлебного всякого жита и всякого обилия, хмелю и масла и мясново, и рыбново, и свежево, и просолу, или товары какие привозные или лесовой запас, и всяко товар, со всех земель идет, коли чему навоз или коли чево мъного у приезжих людей и у християн – в те поры и закупить на весь год, ино у рубля четверти не дадаст, а у десети рублев по тому же, а у закупщика дороже купити, двои денги дати, да не любое купишь, коли чево нет, а надобеть. А которой товар или запас не портитца вдаль, а коли дешево, ино и с лишком купить, свою нужу исполнить на свой обиход, а лишнее в пору продаст, коли дорого: иногды свой обиход прибылью пролезет, так то ведетца в добрых людех, и у доброго государя домовитого и благоразсудного своим дозором и добрым науком. А купить у кого что-нибудь много или мало у приезжево ли гостя, или у крестьянина, или у здешнево человека, торгуй полюбовна, а денги плати въручь, а над тем по человеку смотря и по купле, и почестку учинишь хлебом да солью и питьем – в том убытка нет: дружба да впередь познать, всегды мимо тебя товару доброго не продаст и лишьнево не возмет, и худово не даст; а за добрую послугу или торговлю самаму государю такова гостя или торгового человека или приезжего пригоже почтити: напоити, накормити, добрым словом привечат и ласковым приветом, и в такой доброй дружбе во всем прибыток живет великой. А посмотря по торговле и по человеку, что чево достоин, подаришь его чем, то у тебя сугубо будет; а кто тем путем живет, первое – от Бога греха нет, а от людей остуды, а от гостей похвала во всех землях, а в дому все благословеное, а не с клятвою, и носити и пити и ести и милостыня довати ис того, ино Богу приятно, а души на пользу.

А бобр у гостя целой купишь или два, или три, или колько хочешь, да и зделать даш: дома на все пригодится, и у рубля полтина збудется; а тафты косяк или сукна постав, или розных поставцов, или шелку цветного, литра или болши золота и серебра по тому же, или белки, или всякому запасу, коли чему навоз, по своему обиходу смотря и по промыслу, и по рукоделью, и по своей семьи, и по мостерицам, и по рукоделником, и по своему прожитку, так и покупать, и запасать, коли чево много и дешево, ино и споро, и прибылно. Да толко лучитца мастерок свой портной и сапожьной и плотник, ино во всяком запасе и в остатках, и в обресках прибыль будет или к новому портищу остатки пригодятца, или ветчаново починить, а ты тово не прикупаешь. А лес и дрова, и бочьки, и мерники,³⁴¹ и скалы, и дубник, и лубья, и липнягь, и доски, и драницы, и желобы, коли тому навоз в зиме на возех, а лете на плотех и в лодьях, на год запасеш: у всего не додашь, а у рубля четьверть збудется. А у прасола коли занадобитца не любое купиш, а денегь слишком даш, а всякой тавар запас, коли ему навоз, всякому товару, а дешево: хоти не надобе, а в ту пору купи – и свою нужу исполъниш, а чево запасено слишьком, на том денги будут с прибылью.

Годовой обиход домовитому человеку, мужу и жене, и у ково поместья и пашни, сел и вочины нет, ино купити годовой запас: хлеб и всякое жита, зиме на возех, а полтевое мяса тако же, и рыбу всякую, свежую или иную, осетрину на провес, и бочесную в год, и семжину, и икру сиговую и черную, и которая рыба в лето ставити, и капуста, – и те суды зиме в лед засекати, и питье запасное глубоко, и покрыв лубом засыпать, и коли надобе лете и тогды свеже и готово. А в лете мясо ести покупати домовитому человеку: купити боранца, а дома облупити а овчинки, а бораней потрох прибыль в столе, потешенье у порядливой жены или у доброго товара; много промыслу: из рудины ушное нарядит, почки начинит, лапатки изжарит, ношки, яички начинит, печень иссекши с луком, перепонкою обертев, изжарит на сковороде, легкое, молочком с мукою сь яички приболтав, нальет, а кишечьки яички нальет, боранью голову можжок с потрошком уху нарядит, а рубец кашкою начинит, почечные части сварит или, начинив, ижжарит, – и так делати, ино из одново борана много прохладу. А студень на леду держати хорошо, что останетца. В лете мяса покупать на обиход – под росход в пятницу, в понеделник, в среду – на всю неделю купить: не додаст у гривны алтына, просолено на леду в два или в три дни или неделею не испортится. А с Семеня дни купи яловицу или колко надобет не вдруг изгодою, коли подешевле, а ты тогды больши купиш. Мясо соли в год и на провес, а потрохом семья сыта во всю осень. А на коже да на сале половину возмешь денег, а про себя сало перетопиш, на год с вологою, потрохи, голова, уши, губы, скороньи и мозг, кишки, осердье, окоренье, ноги, печень, почьки жонки переделают да кашею сальною ошвариною начинят, а каша бы овсяная или гречневая и ячная, и иною какою хочеш. А не переядят потрохов осеню, ино в рожественой мясоед пригодитца, а рубцы и губы, и уши, и ноги коровьи на студень во весь год пригодитца, коли не делай квашенину, – всегды прохлад. А свиньи доморощеные в осень бити по тому же полти в год осолити, а голова и сало, и ноги, и жолудь, и кишки, и потрох, и спина в осень и в зиму пригодитца у промышьленово мужа и у промышьленой жены, у доброй порядни во всем спорыня, а всегды прохлад и себе, и семье, и гостем. А не убыточно: по што в торг, и ты в клет. А гуси и утки и куры кто дома водит, и толко у воды, ино скормит лете ничем, а на год з запасом з даровым, да кто про себя коровы держит дойные, лете корм на поле, а дома всякого корму много у добрые порядни, и лете и зиме: гуща пивная и бражная, и киселная, и квасная, и кислых штей³⁴² и отрубей овсяных, и высевки оръжаные и пшенишные и ячные, и заспу делаючи и толокно, и в осень капусту солят, и свеклу ставят, и репу и морков запасают, и у всего того хряпье и листье и коренье и обресков и крох, и в скатерти и в столе и в веке в хлебном и по полицам и по чюланом, и по залавкам крохи и остатки и обьеди, и домовитая добрая государыня или ключник доброй все то обирает и по судом ставит, и тем животину: лошеди страдные и коровы, и гуси, и утки, и свины, и куры, и собаки кормит; себе не убыток, а приплоду и прохладу много, всегды в столе прибыль, и себе, и гостю. Толко дома родитца: куры и яйца, и забела и сыры, и всякое молоко, – ино по вся дни празник и прохлад, а не в торгу куплено; всякие пирои и всякие каши и всякие блины и трубицы, и кисели, и всякие молока, – коли чево похотелося, а все дома готова, а сама жена все умееть зделать и слугь научит рядити. От токих домочатцов богатеют мужи. А толко у промышленого человека у домовитого, и у доброй жены Бог пошлет приплоду поболши у сьвиней или у гусей или у курав и у вуток или у коров молока и сметаны, масла и сырав, и яиц: сами всегда ядят воложно да и людей кормят и милостыню дают от праведных трудов, а от благословеных плодов. А излишнее упродадут, ино на иную потребу пригодитца благословленая денешка, и на милостыню Богу приятно. А у молода человека или у вдовы только запасу такого нет, чем живота кормит, что в сей главе писано, а коровка дойная есть или в деревни у молода человека не одна есть, ино кормит: сена изрети да мукою посыпати овсяною или иная какая мякинка лучится, да кипятком облить или елычем³⁴³ облить да перед собою покормить, да и издоит. А самой руки умыти чисто, и платно ветчаное чисто же надеть и воды теплой принести, потиралце на плечи принесть и вымя и соски вымыть у коровы, и потиралцем чистым вытерть, и в чистом месте издоить, и во всяком бережении, и на мякке держать и корм класть, какой лучился; а лошадки и кобылы по вся дни таким ж кормом християнину вызбе перед собою покормить, ино будет плодовито и служиво, и то им за овса место. А телята и ягнята молоды, и куры, и гуси, и свиньи, и утки тако же перед собою корми, какой корм, которой животине пригодитца.

А толко у мужа в год все припасено: и ржи, и пшеницы, и овса, и гречи, и толокна, и всякие запасы и ячмени, солоду, гороху и конопли; и в пост всякие ествы перемяняяся, по вся дни делают сам и жена с слугами; и семья сыта и прохладна, и гостя употчивают без убытка. А которой ествы будет похочет постной, и то и делает масло конопляное, и заспа все дома, и мука, и всякие пироги, и всякие блины делает и соцни, и трубицы, и всякие каши, и лапши гороховые, и цыженой горох, и зобонец, и кундумцы³⁴⁴ и вареные и соковые каши, ествы – пироги з блинцы и з грибы, и с рыжики, и з груздями, и с макам, и с кашею, и с репою, и с капустою, и с чим Бог послал, или орешки в соку и коровайцы. А у доброго человека и у порядливой жены толко пасено в пору, коли рыбу свежую купячи, иную солит, иную вялит, иную подваривает, иную сушит мелкую, иную и в муку толчет, в пост во шти подсыпает, коли пригоже, ино в постные дни про гость и про себя, коли свежей рыбе не быть; ино преже в столе ретка, хрен, капуста, росол ставленой и иные земленые плоды, што Богь послал: и икры, и вялая рыба, и прутовая³⁴⁵ и подвариваная, и ухи пластовые и щипаные, и подвариваные, и всякие потрохи, и хохолковые,³⁴⁶ и из немецких селдей, и из вандышев, и в росоле, и в пирозех, и в каши, и яглы,³⁴⁷ и всякой снет – всяких еств постных у доброй порядни много. А все Бог послал домо, ничего в торгу не купиш. А брусничная вода и вишни в патоке, и малиновой морс и всяки сласти, и яблока, и груши в квасу и в патоке, и постелы, и левашники³⁴⁸ себе и про гость и за немощь всегды есть, толко в пору припасено. А нужному и болному и родителнице, и заежжему человеку даст, ино велия мзда от Бога. А которой рыбы нет в запасе или запас придержалъся и бочка самому не изойдет купити, прибав товарыща или два – бочку осетрины или белужины или селдей или какой ни буди рыбы, или осетрины купить вместе или икру всякую: у рубля пяти алтын не додаш. А не будет в запасе чево, а гостя для и про себя что понадобится купить, и того в торгу не добудеш, а и добудеш не в пору – и ты втридорога, а не милой кус.

А у доброго человека и у доброй жены у порядливой и у смышленых и у разумных и у благоразсудных и у благобоязнивых людей и у годового у всякого запасу, и у рухляди, и у питья, и у ествы, и у хлебново, и у воложново, и у мясново, и у полтявого, и у рыбного, и у ветчины, и у солонины, и у вялого, и у ветренего, и у просолу, и сухари, и мука, и толокно, и иной запас, и мак, и пшено, и горох, и масло, и конопли, и соль, и солод, и хмель, и мыло, и зола, и всякой запас, чему мочно впередь быти в бережении и не згноено – у всякого бы году во всяком обиходе и в запасе сходилося. Выном году чево не родилося или дорого, ино тем запасом как даром проживет, а нужного и болново, и недостаточново ссудит и подможет, кому как пригоже. А коли чево изобилно запасено в дешевую пору, ино в дороговлю и продаст, ино сам ел и пил даром, а денги опять дома: доброго человека и доброй жены николи ни в чем меженина не имет. А старой запас держать на много лет, кои не портятся.

А у которого человека огородец есть, и, кто пашет огород, сам ли государь дозирает или государыня, или кому приказано, первое городба перекрепити, чтобы в огород собаки ни свиньи, ни куром, ни гусем, ни уткам и всякой животине взойти не имут ни с чюжево двора, ни с своего, ино яблоням и всякому плоду пакости нет, а с суседа остуды – толко от тобя твердо твоей животине к ним не уметь, а их к тебе. А двор бы был потому же везде бы крепко горожен или тынен, а ворота всегды приперты, а к ночи замъкнуты, а собаки бы сторожливы, а слуги бы стерегли же, а сам государь или государыня послушивают ночи. А огород всегды бы был замкнут, да кому приказано, тот бы его всегды берегь и день и ночь, и в нем всегда дозирал. Да как гряды копати весне и навоз класти, а навоз зиме запасати, и к садилом на дыни варовые гряды готовить, и всякие семена водить у себя и, посадив или посеев всякие семена и всякое обилие, в пору поливати и укрывати, и от морозу всегды беречи, и яблони подчишати и суша выбирати, и почки разсаживати, и пенки и почки прививати, и гряды всякое обилие полоти, и капуста от черьвя и от блохи беречи и обирати, и оттрясывати, а возле тына около всего огорода борщу сеет,³⁴⁹ где кропива ростет, и с весны его варит про себя много, и тово в торгу не купит, и нужному даст Бога ради, а толко у молода человека ино и продаст, на иную вологу. А как насадит капусты и свеклы и поспеет, листье капустное варит, и как учнет витися в клуб, и толко часта, ино изретка секучи варити, а листья, обламываючи, животина кормить. А в ту пору и до осени борщ режучи сушит, ино всегда пригодится – и в год, и в даль; и капусту все лето варит и свеклу, а в осень копусту солити, а свеколной росол ставит, а огурцы солит, а летом прохлажаетца: ест дыни, стручье, морковь, огурцы и всякой овощ, а, Бог послал, поболши чево природилося, ино и упродаст. А сад развадити про себя, ино прививка от древа до древа по три сажени и болши, ино яблони ростут велики, обилью и всяким овощем не помешает ростет, а как будет густо от ветъя по деревием, не растет ништо, ино борщу насеяти, ино всегды плод. А падушок яблочных и што поспело, огурцы и дыни, и всякой овощь, в пору бы обирати, што про себя сьесть или поблюсть, или в год что поставить, или что осолить, или в квасы ставить яблока и груши, или в патоке и ягодный, и вишневой морс, а в дешевую пору и грибы сушить, и грузди, и рыжики солить, и всякой овощь в год ставити, или чево упродати, – то бы все было убережено, а семена бы всякие у собя водить, ино велика прибыль: в торгу тово не купишь, а будет слишком, и ты и продаш.

А коли одинакой человек, а не богатой и запасистой, держит про гость пивцо в запасе, переварки на марте сварив ячной и подсытив, а обычное пивцо есть же, а медку разсытит к празднику и вдаль поблюдет, в леду, засечено, медок и мартовское пивцо. Аще коли празник или именины, или свадба, или родины, или крестины, или по родителех память, или лучится гость зневесть любо приежей любо званой, или избранной человек, или игумен честной, и одново часу из одной бочки в пять оловеников меду нацыдят или, по людем смотря, в бочечки малые, да запасного мушкатцу в мешечке, а гвозьдики в другом мешечке дерьжит, а в третьем мешечке всяких благовонных зелей, в печи подварив, в оловеники покласти или в бочечки, в горячее вино, а вишневого морсу и малинового два оловяника, а в ыной патоки готовой, ино в одночасье шесть медов про гость да два вина, да вишневого морсу, и в переварку в оловеничек поддаст, ино дъва пива; и кто з запасом живет, и у порядливой жены ества запасная же, ино всегды гостя не сором, хотя пир – ино нужново чево прикупит, ано дал Бог – всего дома много.

А в пивоварнюю поварню на пиво и на брагу и на кислые шти солоду и муки, и хмелю отдать – то бы было все в письме и смерено и счете. А коли пиво затирают ячное или овсяное, или оржаное, или хмель парить, и у квашенья и у сливаные дозирати самому – все бы было бережно и чисто, и не раскрадено, и не испрокужено, и за посмех не выпить. А коли пиво варят, ино отварив пиво, и силен толко солод – ино бочку и болши другово пива нарядят, а после всякого пива водою на гущу поливают, воды взогрев ведр с тритцать и с сорок на ячную гущу, и пятьдесят и шестьдесят взогрев, взлити и больши, по вари смотря. И тот исъток приквасит, добре хорошо семъе пити; а ис первого последу приквасив, на кислые шти пригодится. А уксус ставити из доброго сусла, и в береженье и в тепле держати, и в чистоте приходити к нему. А хмелины пивные копити на винную брагу и в перепуск, и бережно держати, а на то ветшаные суды пригожаются, толко бы было в запасе да и перекреплены. А мед сытити самому, а как кишет, хоромина та запечатати, самому толко назирати; и хто бы тут не ходил, а сливати самому же, а на сливанье бы не пили же. А вино курити самому, неотступно же быти, или кто верен – прямо тому приказати, и у перепуска по тому же, да смечать, по сколку ис котла араки³⁵⁰ первой и другой и последу уточат. А у перепуску по тому же смечать, колко ис котла укурит первого и середнего и последу. И на погреб, и на ледник, и в сушило, и в житницы без собя никакова не пускати, везде самому отдавати и отмерити, и отвесити; и сколко кому чево даст, то все записати.

А у поваров бы и у хлебников и у всяких приспешников была бы вся порядня: и котлы, и сковороды, и горьшки, и медные и железные, и таганы, и решотки, и чюмичи, и корцы, – все бы было чисто и цело и извары,³⁵¹ все бы было в счете и в писме, а медяное и оловяное в весу. А по вся дни у ключника то бы было пересмотрено, чтоб было все по числу и перекреплено и вымыто, и в суши, и на месте лежало замкнуто, а бочки и всякие суды перемыты и перекреплены, и лежало бы в суше и замкнуто.

По вся дни и по вся вечеры, исправя си долг душевный, и во утрии встати по звону и после пения мужу з женою советовати о устроении домовном, на ком что положено и каму которое дело приказано ведати, и тому наказати, что коли устроити ести и пити про гости или про себя, или ключник по государеву приказу прикажет что купити на обиход и, купив что принесут, то смети и правды смотрити; а повару отдаст то, что варити, и хлебнику, и на приспехи на всякие, по тому же отдаст. А всегды бы то было в памяти, что государю сказати. А в поварню ества мясная и рыбъная и печь и варити отдавати в число, колко государь велит, и на колко блюд, да испечено и съварено, но у повара взяти в число же. А на стол всякая ества ставити по государеву наказу по гостем смотря, а хлебенной приспех по тому же дати в число и взяти в число же, и всякой ествы, что у стола останетца и цело, и едено, и ух и приспеху всякого, а целую еству перебрати, а початое о себе и мясное и рыбное, и покласти в суды в чистые и в твердые и покрыть, и в леду засечь; а початая ества и всякие остатки давати на обиход, как по пригожу а целое блюсти про государя и государыню и про гость; а питье в стол давати по приказу, по гостем смотря и без гостей, а государыне брага или квас. А суды бы всякие столовые и поваренные всегды после стола в горячей воде перемыть и переполоскать и перетерть и высушить и, все собрав, счести и устроити з замком, где что живет и у ково што на руках. А столовые суды: оловяники и братины, и ковши, и судки столовые – всегда беречи, и уксусницы, перешницы, росолники, солоницы, лошки, блюды, ставцы, скатерти и фаты, всегды бы было чисто, и готово на стол. И стол бы был чист, и скамъи, и лавки, и избы, и образы на стене уставлены, а изба метена и устроена. А уксус и огуречной росол и лимонной, и сливной, – все бы цежено в ситце, и огурцы, и лимоны, и сливы также бы очищено и перебрано, и на столе бы было чисто и скусно. А рыба прутовая и всякая вялая, и всякая студень, посная или мясная, и икра, и капуста – очищено, и по блюдом раскладено, до стола изготовлено. А питье бы всякое чисто, в ситце бы цежено. А ключники бы и повары, и хлебники, и всякие стряпчие сами бы к столу при людех устроилися чистенко, а руки бы были мыты чисто во всяко стряпни. А всякие суды и всякая порядня у ключника и у всех стряпчих, все бы было мыто и чисто и бережьно и у государыни и у ее слуг по тому же. А ества и питие на стол понести осмотря, чтоб то судно было чисто, в чем несешь, и ества или питие чисто же бес пороха и бес пригарины: осмотря ставить, а поставя еству или питие, да тут ни кашлять, ни сморкать, отшед на сторону, вычистить нос или выкашлятся, ино не скаредно и вежливо.

А коли пир болшой, ино всюды самому дозирати и в поварне и в хлебне, а за столом ества отдавати приставити добра человека, а у поставца, у питья и у судов бережной же доброй человек надобе. А в стол питье подавати по государеву наказу, кому што велено, а на сторону никому не давати без веления. И как пир минет, и вес запас серебряной и оловяной, и всякие суды смотрити и счесьти, и поваренной, и хлебной, и ества перебрати и питие созрити, початое дополнивати. А в пир на дворе брежен же человек надобе, всего бы смотрил и берег, и домашние всякие порядни: не окрали бы чево. И гостя пьяново беречи, чтобы не истерял чево, и брань бы не была. А как стол отойдет, ино суды сметити всякие и перемыти велети, и всякая ества перебрати, мясная или рыбная, и студень, и ухи, и устроити по преже писанному. А коево дни пир, тово вечера или порану самому государю пересъмотрити, все ли по здорову, и сметити и перепытати у ключника подлинно, колько чево сьедено и испито, и кому что отдано, и кому что послано, и всякой бы росход во всяком обиходе был в ведоме, и суды бы всякие были в счете, и умел бы государю сказати про все прямо, куды што розошлося и куда что дано, и сколко чево розошлося; и толко дал Бог – все по здорову и не исьтеряно, и не испорчено и ништо, ино государю ключника пригоже почтити и иных служек по тому же: и поваров, и хлебников, которые бережно стряпали, а не пили, ино всех прохладит, и накормить, и напоит.

Да и то бы было от государя в наказе ключнику, в мясоед какая ества отдавати в поварню про государя и про домашней обиход и про гость, а в постные дни по тому же. И о питьи потому же наказ надобет от государя ключнику, какое питье носити про государя и государыне и про семью, и про гость, – и то все чинити и делати и отдавати по государеву наказу, а о всяком обиходе ключнику государя по вся утра спрашиватися о естьве и о питье, и о всяком обиходе, как государь накажет, так и творити. Государю с женою о том о всяком обиходе в домашнем советовати и ключнику наказывати, как челядь кормити по вся дни: хлеб решетной,³⁵² шти да каша с ветчиною житкая, а игда густая с салом, переменяя часто, мяса как лучится дадут к обеду, а в неделю и в празники иногды пироги, а иногды кисель, а иногды блины или иная какая ества; а у вужины шти да молоко или каша, а в посные дни шти да каша житкая, иногды с соком, иногды сущь,³⁵³ иногды репня, а у вужины иногды шти капуста, толокно, иногды росол, иногды ботьвинье, по неделям, по празником к обеду пироги какие или гуща, или яглы, или селедавая каша и что бог лучит. А у вужину копуста, росол, ботьвинья, толокно. А у жен у челяденных и у девок и у робят по тому же, а страдым людем та же да прибавка остатков столовых государевых и гостиных, а лутчие люди, которые торгуют, тех государь в столе у себя сажает; а коли гости ядят, и они стряпают, а после стола едят ествы с прибавкою, и столовых остатков. А у государыни мастерицам и швеям по тому же, сама за столом их кормит и подает им от себя. А челяди питие – исток пивной, а в неделю и в празники брага, а торговым всегда брага; а питьем всяким государь жалует или прикажет, а в прохлад и самим пивца дадуть.

Наказ от государя повару и ключнику или от государыни, варит на семью челяди или нишим скоромную и постную еству: капусту или натину, или крошиво – иссечено мелко, и вымыть хорошо, и уварить, и упарити горазно, в скоромные дни мяса или ветчина, или сальца ветчинного положить, забелъки поддать да припарить, а в пост сочком залить или иной какой навары прибавить да упаригь; хорошо или заспицы подсыпать да с солью и с кислы штями приварить, а кашку всякую по тому же уварить и упарить хорошо с салом или с маслом, или селедовую, или с соком, и всякую семеиную еству хорошенько усьтряпати, и хлебы семеиные тако ж месити и укъвасити, и вывалять хорошо и выпечь, и пирошки семеиные по тому же. И всякую еству хорошенко и чисьтенько устряпать, как своя душа любит, и всякой семеиной ествы государыня или дворецкой сам кушает, и толко не хорошо сварено или испечено, и о том бранит на повара или на хлебника, или на женки, которые то стряпают, а дворецкой того не брежет, ино на него бранит, а государыня того не брежет, ино мужу на нее бранити; как своя душа любит, так служок и нищих кормити, ино то Богу в честь, а себе во спасение. Да государю или государыне всегды ззирати и спрашивати слуг и маломощьных и убогих о всякой нуже и о естве и о питии, и о одежи, и о всякой потребе, и о всякой скудости, и о недостатки, и о всяком обиходе, и о всех тех нужах, о них Бога ради промышляти, и попечение имети, елико вмесьтимо, сколко Богь поможе, от всея душа, яко же о своих чадех и яко же о присных, аще кто не радит о сем и не болезнует о сих, да будет анафема; а кто сие с любовию от всея душа и брежет и хранит, велию милость от Бога обрящет и грехом свободу получит и жизнь вечную наследит.

А в житницах бы у ключника был бы всякой запас и всякое жита, солод и рожь, и овес, пшеница, не згноено и не накапала бы, и не навьяло, не проточено от мышей, и не слеглося, и не затхло бы; а что в бочках или в коробах мука и всякой запас, и горох, и конопли, и греча, и толокно, и сухари, и ржаные и пшеничьные, – то бы было все покрыто, и судно твердо, и не намокло бы, и не знило, и не затхлося. А всему бы тому была мера и счет, сколко чево ис села или ис торгу привезут, и записати, а что весовое – то взьвесити, и колко коли отдаст чево на росход или взаимы и на всякой обиход, ли кому государь велит что дати – то все записати же, и сколко чево зделают, то бы было ведомо ж; и хлебы, и колачи, и пиво, и вино, и брага, и квас, и кислые шти, и уксус, и высевъки, и отруби, и гуща всякая, и дрожьжи, и хмелины, – то бы было все у ключника в мере и записано, а хмель и мед, и масло, и соль вешено.

А в сушиле мясо полтевое и солонина ветреная, полотки и языки, и прутовая рыба, и пласти, и всякая рыба вялая и ветреная, и в рогожах и в крошнях³⁵⁴ и вандыши и хохольки, чтобы было все в счете и в писме, сколко чево куплено и вывешено, провялено и положено; и держано бы то брежно и не згноено и не измочено, и не измято, убережено бы от всякие пакосьти, и всегда замъкнуто.

А в погребе и на ледникех и на погребицех хлебы и колачи, сыры, яйца, забела и лук, чеснок и мясо всякое, свежее и солонина, и рыба свежая и просольная, и мед пресной, и ества вареная мясная и рыбная, студенью и всяй запас естомой, и огурцы, и капуста соленая и свежая, и репа, и всякие овощи, и рыжики, и икра, и росолы ставленые, и морс, и квасы яблочные, и воды брусничные, и вина флязские и горючие, и меды всякие, и пива сыченые и простые и брага, и всего того запасу ключнику ведати. И столко чево на погребице поставлено, и на леднике и на погребе, – и все бы то сочтено и перемечено, што вполне, что не вполне, и перемечено, и записано, и сколко чево куды отдаст по приказу государеву, и сколко чево разоидетца, – то бы было все в счете, было бы што господарю сказать и отчет во всем дати. А все бы то было чисто и в покрыте и не затхлося и не заплеснело, и прокисло. А вина фряские и сыченая перевара, и всякое лутчее питье в опришенном погребе за замком держать, а сам бы тамо ходил.

А в клетех и в подклетех и в онъбарех устроити по государеву наказу ключнику всякая порядня: платье ветчаное, и дорожнее, и служне, и полсти, и епаньчи, и кепеняки,³⁵⁵ и шляпы, и рукавицы, и медведна, и ковры, и попоны, и войлоки, и седла, и саадаки, и с луки и с стрелами, и сабли, и топорки, и рогатины, и пищали, и узды, и оброти, и морхи, лысины, и похви, и остроги, и плети, и кнутье, и вожжи моржовые, ременные, и шлеи, и хомуты, и дуги, и оглобли, и миндери, и мехи дымчатые, и сумы, и мехи холщовые, и припоны, и шатры, и пологи, и лен, и посконь, и веревки, и ужища, и мыло, и зола, и ветшаной всякой запас и обрески, ветшаное и новое, и пълатяные и коженые, и железные обломки всякие, и гвоздье, и чепи, и замки, и топоры, и заступы, и всякой железной запас, и всякая рухледь, – и все то разобрати, что пригоже – в коробьях положити или в бочках, иное по гряткам, иное по спицам, иное в коробех, где что пригоже, то туто и строити, в сусе и в покрыте, от мышей и от мокра, и от снегу беречи, и от всякие пакости, и все бы было в счете и в писме, сколко чево нового и сколко ветчаного; а что попортилося, то починивати, а всегды бы было готово, всякой запас, как попытают. А в ынех подклетех или в подсенье или в онбаре устроити сани, дровни, телеги, колеса, одры страдные, дуги, хомуты, оглобли, рогожи, посконные вожжи, лыка и мочала, веревки лычьные, оброти, тяжи, шлеи, попоны, иной дворовой запас коньской, где что пригоже поставити или положити или повесити. А лутчие сани, воз, коптана, калымага укрыть на подкладках, все бы было брежно в суше з замком; а в ыном онбаре бочки и мерники, и цепники, высытки, корыта, жолобы, извары, корцы, сита, решота, фляги и всякая порядня поваренная и погребная; которые бочки и всякое судно попортилося или обручи огнили или свалились, и то велети окрепити или уторы переделати или дъна поправити и обручи новые наколотити, все бы то было готово и выпарено, и вымыто, и высушено, чтобы ни гнилью, ни плеснью и затъхолью не пахнуло; дрожьжи бы ни хмелины не засушены, ни загнилися. Как которое судно понадобитца, ино бы было готово, а дубник в запасе держати, что починити или зделати, а ветчаная бочка, извара и выситок, донце дощечки бочечные и вечка всякое судно, – все бы было припрятано, а все то ся пригожает на худую потребу, и ты доброво не портиш.

А в сенницах бы было сено усътроено и не разрыто, и не разволочено по леснице и по крыльцу, и по двору не растаскано, и всегда бы было обрано и подметено, и в ногах и в грязи не затоптано, и не накапало бы, и не навъяло, и не гнило, замкнуто. А солома по тому же бы была в кровле и прикладено, и обрано, и очищено, и не разволочено бы и подметено, а в конюшне бы дозирати, по вся дни сена бы класти в ясли как лошедем сьести, и в ноги бы не рыли, а соломка под лошади слати и подгребати, по вся дни перетрясывати. А на воду бы лошади водити брежно, робята бы на них не гоняли, и вываляти, и вычесати, и на дворе из жолоба овсом перед собою кормити, и попонами терти, и покрыти, а лете подкупывати и холодити; а коровам и гусем, и уткам, и курам, и свиньям, и сабакам корм давати и в хлевы солома слати и подгребати, и поити – вода ставити, а животине и собакам, и куром на то свои суды держати, а чистых судов не поганити. А по всем службам ходити вечере и в ночи и утре, в фонаре бы была свеча с огнем, а в конюшне и у сена и у соломы однолично из фонаря огня не вымати всякие притчи. А бревна бы и дрова и доски, и драницы, и усечки, и урупки дощаные и бревенные и всякие устроити в стороне, где пригоже, а не на дороге; а бревна и доски и драницы на подъкладках, а толко под кровлею и тово лутче, чтобы в сухе не навьяло и не замокло, дрова толко сухи, ино топитца хорошо – и служке приступита и взять и понесть, ино хорошо и не угрязнено.

А в повареных избах и в поварнех, и в хлебнех гуща и дробина, и отруби всякие, и кобустное коренье и хряпье, и листье свеколное и репное, плюсенье и бражная гуща и винная ис котлов, и кисельные ожимкы, и в поварьне от мяса и от рыбы что очищают, и кислых штей, и опара, – всего тово не метати, все то обрати и в ветчаные суды класти, которые ни в поварьне, ни на погребе не пригодятся, да ставити то в опричьней хоромине, и тем страдные лошеди кормити или чем подмешиваючи невеиницы или овсяной муки или сено резаное или чево иного, а иное коровам давати и свиньям и гусем, и уткам, и курам, собакам, что как пригоже: и мукою посыпают и помывки судовые и горшечные и котелные и всякие ествы, и пригарины, – все животине копят, животина тем сыта бывает; а и в деревни животине такой корм ссылают же.

А на погребех и на ледникех, и в житницах, и в сушилех, и в клетех, и в онбарех, и в конюшнах по вся дни вечере в кой любо день пересмотрити самому государю всякого питья и ествы и всякого обиходу, и всякого запасу, и всякой рухледи, и в конюшне, и хлебне, и в поварне, и в чьем приказе: или у ключника, или у повара, или у хлебъника, или у конюха – всего песмотрити самому, по тому чину устроено, как в сей памяти писано, и перепытати, колко чево есть и всему ли есть мера и счет, и писмо. Да все то сметити и згадати самому: и сколко чево зделано, и колко чево разошлося, и кому что отдано, – и все бы то умели сказать именно; иново вечера кълючника, иново вечера хлебника, иново вечера пивовара и конюха смотрити и сметити во всем, а ключнику туто же быти. И толко везде стройно по наказу все зблюдено, и счет сойдется, и устроено хорошо, и счет отдаст подлинно и памятно и прямо – ино того за его службу жаловати; а кто небреженьем или истерял или испортил, или солгал, или покрал – ино посмотря по вине наказывати и пеня чинити. А государю или государыне, или ключьнику, иля ключнице по вся дни, из утра встав, всего преже по всему двору у всех хоромов замков пересмотрити, а где есть печати – ино печатей, и по здорову – ино добро, а где худо замкнуто или замок испорчен, или не замкнуто или печать испорчена, или худо запечатано – и в ту хоромину влезши, всего пересмотрити: толко тати были – ино знать, или свои крали, или небереженьем худо замкнуто, и о том, по вине смотря, и бранить и наказывать, и обыскивати, где хто начевал и што как деялося, и по тому управа чинити. А в вечере по тому же везде переходити и пересмотрити, и перенюхать, где огня бы не уронили на погребе и на леднике, и в вечере и утре смотрити гвоздье, крепко ли прибито, не поттекает ли уторами и ладами, и дном, где не каплет ли и везде ли чисто и в росоле, и не заплесневело, и не згнилося, и покрыто, и перечищено, и перебрано. Толко все по здорову в таком береженье – ино добро, а што не по тому – ино по вине смотря, наказывать. А в поварнях и в хлебнях, и во всяких хоромех, и в конюшнях у всякой животины, и в сенникех, у мастеров и у мастериц, и у вучеников, и у торговцов, и у всяких своих прикащиков всегда всево пересматривати и пытати: толко все по наказу – ино добро, а не по тому – ино наказание, по вине смотря, по преже писанному; а за доброе устроение и брежение любити и жаловати, всячески доброму бы была честь, а худому гроза.

А которой служка в котором приказе бережен и по наказу живет и в службе чисто ходит без хитрости, за посмех не отдаст и сам не украдет, а везде ества и питие и всякая потреба: покрыто и не згнило, и не поплесневело, и прокисло, и везде подметено и вытерто и не намочено, и не налито, и не нагрязнено, и не насорено, и суды всякие чисты, перемыты, и устроено хорошо, и ества, остатки всякие, перебърано цело, – и впередь блюсьти про государя и про гость, а початое в росход давати и в стол, кому что достойно и как ему велено от государя. И во всякой службе кто добро и бережно и бесхитросно служит и по приказу чинит, и того пожаловати и добрым словом привечати, и есьти и пити подати, и нужа его всякая исполнити, а чево безхитростно или недогаткою, или неразумием не гораздо зделал или попортил што – и в том словом наказати передо всеми: все бы того береглися, и вины отдати; а в другие и в третие проступит или ленитца – и ино, по вине и по делу смотря, по разсужению наказати и побити: доброму бы была честь, а худому наказание – и всему тому наук. А государыня жонок и девак в своем обиходе тако же сзирает и смечает, и наказует такоже, как зде писано.

А которые в лавках торгуют и на домовной обиход покупают всякую потребу и на всякой запас, ино с теми в вечере и на упокои на всякую неделю самому государю надобет смечатися с ними и в приходе, и в росходе, и в купле, и в продаже: с тем вечер, а с ыным иной вечер. А кто бережен и памятен и радит о своем деле, и все в счете живет у него, и хитрости в нем нет никоторые, и прибыточек от него есть, – и того примолвити и пожаловати ествою и питием, и нужа его пополнити во всем, а за добро – промысл, на выимок своим платьем пожаловати. А кто безхитросно что учинит или ленив, или позно в лавку ходит или спит долго, или кто с товаром не ходит к гостем, или какое его небрежение и нерадение – ино его наказывали и бранити и, по вине смотря, такова ему и пеня учинити; а за добрую службу – тех у себя за стол сажати и от себя подавати и жаловати, и во всем их беречи. А во всякой службе и в домашнем обиходе и в торговле кто ленив и сонълив, и крадлив, и упьянчив, и наказание и побои неимут – и тово от дела отставити и по нем работати. А кто глуп и груб, и крадлив, и ленив, и ни во что не пригодится, и наказание ни удар немет – ино накормив да з двора спустить: и иные, на токава дурака глядя, не испортятся!

Всякаму человеку домовитому доброму, у кого, Бог послал, свое подворейце или деревеньку, или лавочку в торгу, или онбар, или домы каменые, или варницы, или мелницы – ино бы было по преже писаному всякой запас куплен в пору, коли дешево, да везде на дворе всегды у собя смотрити, – или ключник, или кому приказано: или тын попортился, или городба в поле или в огороде, или ворота, или замки попортилися, или которой хоромины кровля гънила или обетшала, или жолобы засорилися, – все то смывати и мести, и жолобы вычищати и перекрывати и перекрепливати, кое поветшало или поломилося, или прокапало, или ветрам подрало, или в ызбе, или в которых хоромех стол, лавка или скамъя, или печь попортилася, или на погребе, или на леднике, или в мылне, или мост, – и где што ни будь попортилося: или порядня домовитая какая ни буди дворовая, или какая или поваренная, или конюшенная, или погребная, или всякое платно и сапог, – все бы было ветшаное поплачено, а порченое покреплено, а все бы было и твердо и крепко, и не згнило, и не накапало, и не нагрязнено, и не намочено, и в кровли, и в суши, и тому подворью и всякому обиходу домовному старости обетшания нет, всегды живет внове. А печи всегды посматривают внутри и на печи и по сторонам, и щели замазывают глиною, а под новым кирпичем поплатит, где выломалося; а на печи всегды бы было сметено, ино николи притчи от огня не сътрах, и спать на ней хорошо, или чево посушить; и у всякой бы печи над челом был искреник глинян или железен, и хоти и низок потолок, ино не страх огня. А всегды бы были всякие хоромы чисто метены и сухи, и не нагрязнены, и не засорены. А на дворе и перед вороты всегды после снегу згребено и свожено и сметено, а посьле дожжа грязь пригребена и ненадобное пристроено, и не насорено и не заволочено, а в сушу приметено, – ино всегды в подворье чисто и сухо и не нагрязнено. А метлы и лопаты и всякой запас и всякая порядня по двору бы не валялась, все бы было прибрано и припрятано, а на дворе и в огороде колодязь бы был, а нет колодезя – ино бы вода всегды была, а лете и по хоромом вода бы стояла, пожарные ради притчи. А коли избу или мылню топит, а вода бы напередь принесена, пожарные ради притчи.

А всякому человеку с своего подворья или с лавки позем, и з деревни и со всякого угодья дани и пошлины и всякого оброку, и всяких даней, и всяких государских податей на себе не задерживати, копити не вдруг, а платити ранее до сроку: и ты без работы живешь, и от сроку и от поруки денек не даеш, и поминков не носишь, и сам не таскаешся. А кто на срок всяких оброков и всяких тяглей не платит, а от того откупается, и две дани будет – ино уже вдвое будет платить. И так нерассудные люди живут в роботе, и на правежи, и в долгу до коньца обнищает; а кто живет в росплате и в управе, и всяких податей за собою не клачивает, и долгу на себе безлепичново не водит, и тот человек всегды без работы живет и свободен, и при животе добро, и по смерти детем поминок и наделок: двор со всем запасом или лавка с товаром, или деревня со всяким животом, толко ни в кабалах, ни в записех, ни в поруках, ни в каких тяглех, ни в каких податех не зорощено. А лучится кому денегь занять бескобально или в кобалу, или закълад, или без росту – ино бы на срок платит, ино и впередь добрые люди верят; а хто на срок не платит или росту напередь не уплачивает, ино с убытком и со студом платежь, и; въпередь никто не верит.

Все бы то стояло, непочатые и початые сосуды, в росоле да пригнетено дощечкою, да и каменем тяжелым, а огурцы и сливы, и лимоны в росоле же бы были, а огурцы решеточкою ж пригнетены под камешком легонько, а плеснь всегды счищать и росолом дополнивати. А которой росол пахнет затхолы, и его сливать да свежим дополнивати, россолив. Да толко которой просол не в росоле стоит, ино верхней ряд зниет, а не в береженье ино испортится: а то все в лете все засекати, а мясо по времени вывешивати, а и в рыбе только дух появится, ино перемыв вывешивать же. А которая рыба всякая и мясо солено на провес, и вывешивати под весну, и как выветрело, и есть поспело, ино от стропа збирати да переносити в сушило, да что пригоже, вешати, а иное в стопу класти; а рыба прутовая в рогожи вертет, а пласти по полице класти, а подпариваная в крошню, чтобы ветр проходил: которая как пригоже, так дерьжати. А о всем о том, как беречи, в начале писано. А в житницах и в закромех, и в сушилех всякого обилия пересматривати; притчею которою накапало или навяло, или сыро, или затлося, или поплесневело, или слеглося, ино то, рассыпав, на сонце пересушивати или в печех, а что попортилося, ино то напередь ести и в заим давати и милостыню и нужным, а толко много, ино упродаст: а которой свежей, сухой, в береженье стоит, ино то вдаль блюсти. А питье всякое, и меды, и пива, и морсы, и вишьни в патоке, и яблока, и груши в патоке и в квасу, и брусничная вода по тому же, кои бочки в леду засечены, и те держати вполне, а которое питье стоит не вполне, ино дополнивати и в леду засекати; а толко которое питье тронулося, окисло или поплесневело, ино то по малым судом растачивати, да то борзо изведет, а которое свежее – вдаль блюсти и вполне держати. И яблока, и груши, и вишни, и ягоды, – то бы было в росоле, а плеснь счищать и, подсытив, доливать и что как пригоже; а на леднике полное питье и еству к леду засекши держать, ино не портитца. А платье всякое и тавар, которое в полатах и в клетех, и в онбарех, и в лавках, и в сундукех, и в бочках, и в коробьях, и верьхнее и нижьнее, и новое и ветчаное, дорогое и дешевое, и усчины и полотна, – того всего лете пересматривати розвешивати, и пересушивати, и перетрясывати, а которое попортилося, того починить, и нового, и ветчаного, и опять по старому хорошо укъладывати, и держать то в суше и в покрыте, и за замком. А сено толко накапало или навьяло, или сыро, или слеглося, или затхлося, ино его в ведреной день в солнечной и на ветр выносить ис сенницы да просушить и перетрясть, да и опять в сенницу скласть; а в стогу толко слеглося или затхлося, по тому же розослать и перетрясть, и просушить, и опять хорошенько сметать, да толко таково ино продаст или лошедми кармить, да то изводит кое попортилося, а много – ино продаст, а кое доброе, ино дале блюсть, и в суше покласть и сенницы укрыти.

Благословение от благовещеньского попа Селивестра возлюбленному моему единородно сыну Анфиму. Милое мое чадо дорогое! Послушай отца своего назание, рождьшего тя и воспитавшего в добре наказании и в заповедех Господних, и състраху Божию и божественому писанию изучену, и всякому закону християньскому, и промыслу доброму, во всяких торговлех и во всяких товарех наказану; и святительское благословение на себе имеешь, и царское государево жалование и государыни царицы, и братии его, и всех боляр, и з добрыми людми водишися, и со многими иноземцы великая торговля и дружба есть все еси доброе получил и умеи еси совершити о Бозе. Якоже начато при нашем попечении, и по нас тако же бы Богь соблюл по тому жити. И законному браку сочтах тебе у добру родителю благодарную дщерь, и благословил есми тобя всякою святынею и честными кресты, и святыми образы, и благословенным стяжанием, яко же, мню, от праведных трудов, а в неведании Бог правитель. И ныне убо, сыну Анфим, предаю тебе и поручаю, и оставляю создатели нашему доброму, блюстителю Исусу Христу и его матери, пречистые Богородица, и заступнице нашей, помощнице, и всем святым, яко же рече Писание: «Подщися дети оставити наказаны в заповедех Господних – лучше неправедного богатества: аще и в праведнем убожестве, неже бы в неправеднем богатестве». И ты, чадо, блюдися неправедного имения, а твори добрая дела, имей, чада, великую веру к Богу, все упование возлогай на Господа: никъто же, надеяся на Христа, не погибнет! Прибегай всегды с верою ко святым Божиим церквам, заутрени не просыпай, обедни не прогуливай, вечерни не погреши и не пропивай павечерница и полунощница и часы в дому своем всегды по вся дни пети: то всякому християнину Божии долг. Аще возможно, по времени прибавишь правила, на твоем произволении, болшую милость от Бога обрящеши, а в церкви Божии и дому на правиле и на всяком молении и сам, и жену, и детей, и домочатцов стояти, со страхом Богови молититися и со вниманием слушати, отнюд в те поры ни о чем не беседовати, ни обзиратися, разве ли кие нужда, а говорити правило келейное и церковное единогласно, чисто, а не вдвое; священнический чин и иноческий почитай: те бо суть Божии слуги, теми очищаемъся от грехов, те имеют дерзновение молитися Господу о гресех наших и Бога милостива сотворят. Повинуйся, чадо, отцу духовному и всякому священническому чину во всяком духовном наказании, а жена тако же; в дом свой их призывай молитися о здравии за царя и государя и за царицу и чада их, и за братию его, и за сьвещеннический чин и мнишеский, и за вся християне. И о своем согрешении и о своих домочадцев молебная совершай; и воду бы святили з животворящего креста и со святых мощей, и с чудотворных образов. Аще болезьни ради за здрави и маслом свящают и в церквах Божиих – тако же твори: приходи с милостынею и с приношением за здравие и по родителех преставльшихъся память твори со всякою чистотою, и сам воспомяновен будеши от Бога. Церковников и нищих, и маломожных, и бедных, и скорбных, и странных пришелцов призывай в дом свой и по силе накорми и напои и согрей, и милостыню давай от своих праведных трудов и в дому и в торгу и на пути тою бо очищаются греси: те бо ходатаи Богу о гресех наших. Имей, чада, истинную правду и любовь нелицемерную ко всем, не осужай никого ни в чем, свои грехи рассужай, како избыти их; чево сам не любиш, того и другу не твори, и храни чистоту телесную паче всего, да наступи на совесть свою, яко же на лютого врага и возненавиди, яко же милого душетленного дъруга; хмелново пития, Господа ради, отверзи от себе, пияньство в сем убо недуге, и вся злая ражаются обычаи от него. Аще от сего сохранит тя Господь, вся благая и полезная от Бога получиши, и от человек чесьтен будеши, и души своей просвет сотвориши на вся добрая дела. Воспомяни, чада, апостольское слово: «Не прельщайтеся – ни пьяница, ни блудник, ни прелюбодей,³⁵⁷ ни содомленин, ни тать, ни разбойник, ни клеветник, ни хищник царствия Божия не наследят!» Аще которою страстию победился еси, чадо, или в которое грехопадение впал, о сем прибегни к Богу с теплою верою и ко отцу духовному з горкими слезами и плачися о гресех своих, и кайся истинне, еже таковая не творити, и заповед отца духовъного храни и епитемью держи: милостив Господь праведных любит, грешных милует, всех зовет ко спасению, и паки храни и блюди себе в християньском жити праведном законе, удержи язык свои от зла и устне свои, еже не глаголати льсти, храни себе ото лжа и от похвалы, и от клеветы, и сам ни в чем не величайся: уничижи себе паче всех человек – узриши славу Божию. И всякого, чадо, не презри, во всякой нужи памятуй, чадо, како мы жихом век, никто же изыде от дому нашего тощь или скорбен, по силе вся потребная всякому человеку Бога ради давано и скорбново словом ползовано. Аще кому в чем возможно, и мы помогали Бога ради, и ссужали всячески, а нам невидимо Христос изобилно посылал милость свою, всяких благих. А не помыслихом никогда на зло никому, разьве недоразумия, а без лукавства. Чадо, люби мнишеский чин, и страннии пришелцы всегда бы в дому твоем питалися, и в монастыри с милостынею и с кормлею приходи и в темницах и убогих и больных посещай и милостыню по силе давай. А домочадцов своих одевай и корми доволно, а жену свою люби и в законе живи по заповеди Господни: в неделю и в среду, и в пяток, и в праздники Господни и Великий пост в чистоте пребывайте, в посте и молитве, и в покаянии и во всяких добродетелех, законъное жительство в славу Богу и в жизнь вечную, а любодеем и прелюбодеем судит Бог. Да сам, чадо, что твориши, того жену учи, всякому страху Божию и всякому вежьству и промыслу, и рукоделью, и всякому рукоделью и домашнему обиходу, и всякой порядне: умела бы сама и печи, и варити, и всякую домашнюю порядню умела, и всякое женьское рукоделье знала – коли сама все знает и умеет, ино умеет и детей и слуг всему научити и наряжати, и наказати во всем. И сама бы хмелново питья отнюд не любила, и дети и слуги у ней того не любили же, а всегда бы жена без рукоделия сама ни на час не была, разве немощи, а слуги у ней тако же. А в гостех будет или у ней гости, отнюд бы сама пьяна не была, а з гостьями беседа бы была о рукодельи и о домашней порядне, и о законном християньском житии, а не пересмеивайся и не переговаривала бы ни о ком ничево; в гостех и в дому песней бесовских и всякого срамословия и блядивых речей и блудных пословиц сама и слуги не говорила и не творила бы, того ни у кого бы не слушала, и волъхвов, и кудесников, и всякого чарования не знала бы и в домы не пущали ни мужиков, ни женок. Аще не внимает сего, всячески наказуй страхом и спасая, а не гневайся на жену, а жена на тебе. Наказуй наедине, да наказав примолви и жалуй и люби ея, тако же и детей и домочатцов своих учи страху Божию и всяким добрым делом, понеже тебе о них ответь дати в день Страшного суда. Аще по нашему наказанию и по сему писанию учнете жити, велию благодать от Бога обрящете и жизнь вечную наследите и з домочатцы своими.

Да держися, чадо, добрых людей во всяких чинех, и ревнуй добрым делом, вънимай словеса добрые и твори я. Почитай часто божестьвеное писание и влагай в сердце себе на ползу. Видел еси, чадо, како в житии сем жихом во всяком благоговении и сътрасе Божии и в простоте сердца и церковном прилежании со сътрахом, и божественным писанием ползуючися всегда, и како были Божиею милостию от всех почитаем и всеми любим и всякому и в потребных уноровил и рукоделием и службою и покорением, а не гордынею, ни прекословием не осужах никого, не просмеивал, ни укаривал никого, ни бранивался ни с кем, и пришла от кого обида, и мы Бога ради терьпели и на себя вину полагали, и тем враги други быша. И аще которою виною душевною или телесною согреших пред Богом и предо всеми человеки, и вскорь о том плакахся к Богу греха своего, и у отца своего духовного каяхся со слезами и умилне прощения прося, и заповеди его духовные с любовию хранях, яко же повелит ми. И аще кто мя в моем прегрешении или в какове невежьстве обличит, или кто духовне накажет или кто в посмех поносит мя и укоряет, – вся сия с любовию приимах и себе внимах, аще по делом о всем о сем каяхся и от таковых дел удаляхся Богу поспешествующу ми. Аще что и не повинно и не по делу молва или поношение, или посмех каков или укоризна, или ударение, – во всем в том винихся и не оправдахъся пред человеки, Богь сие праведным своим милосердием исправит. Воспоминах Еуаггельское слово: «Любите враги ваша,³⁵⁸ добро творите ненавидящим вас, благословите кленущая вы, молите за творящая вам пакости, изгонящая вы, биющему тя в ланиту обрати ему и другую и от взимающего ти ризу и срачицу не возбрани, и всякому просящему у тебе дай, от взимающего твое не истязуй, аще кто тя поимет поприще едино – иди с ним и две», и паки еще воспоминая причастную молитву: «Господи, даждь ми милость ненавидящим мя и враждующим ми и поношающим ми, такоже и оклеветающим мя, да никто же никако же от них мене ради, нечистого и грешного, зло некако постражет ни в нынешнем, ни в будущем веце, но очисти их милостию своею и покрый их благодатию своею, благий!» Тем всегда утешал себе, не погреших никогда же церковного пения от юности своея и до сего въремени, кроме немощи; ни нища, ни странна, ни убога, ни скорбна, ни печална никогда же презрех, кроме невидения, и в темницы болна и пьленена, и из работы должьна, и во всяких нужах по силе окупих, и гладных по силе кормих, работных своих всех свободих и наделих и, ины окупих из работы и на свободу попущах, и все те роботые наши свободны, и добрыми домами живут, яко же видиши, и молят за ны Бога и доброхотают нам всегда. А кто забыл нас – Бог его простит во всем. А ныне домочадцы наши все свободны живут у нас по своей воли, видел еси, чадо мое, многих пустошных, сирот и работных, и убогих, мужеска полу и женьска, и в Новегороде и зде, на Москве, вскормих и вспоих до совершена возраста, изучих, хто чево достоин, многих грамоте и писати и пети, иных иконного писма, инех книжного рукоделия, овех серебреново мастерства, и иных всяких многих рукоделей, а иных всякими многими торговли изучих торговать. А мати твоя многие девицы и вдовы пусътошные и убогие воспитала в добре наказании, изучила рукоделию и всякому домашнему обиходу и, наделив, замужь давала, а мужеский пол поженили у добрых людей, и все те, дал Бог, свободны, своими добрым домами живут, многи во свещенническом и во дьяконьском чину, и в дьяцех, и в подьячих, и во всяких чинех: кто чево дородился и в чем кому благоволил Богь быти – овии рукодельничают всякими промыслы, а многия торгуют в лавках, мнози и гоздьбы деют в различных землях всяки торговлями. А Божиею милостию во всех тех наших скормленикех и послуживцех ни соромота, ни убыток, никакая продажа от людей, ни людем от нас, ни тяжа ни с кем не бывала: во всем Богь соблюл по ся места. А от кого нам, от своих скормлеников, досада и убытъки многи и велики бывали, ино то все на себе понесено, нихто того не слыхал, а нам то Бог исполнил. И ты, чадо, тому же ревнуй и тако твори: на себе всякую обиду понеси и претерпи, Бог сугубо исполнит. Не познах другия жены, разве матери твоея; еже с нею обещахове, то и сотворих. О Бозе, соверши, Христе, християньски сконьчати живот свой в заповедех твоих! Живи, чадо, по християнскому закону во всяких обычаех без лукавства и безо всякие хитрости ко всем, а не всякому духу веруй, доброму ревнуй, лукавых и законопреступных во всяких обычаех отнюд не люби. А законной брак со всяким опасением храни до коньчины живота своего, чистоту телесную храни, кроме жены своей не знай никого, и пьяньственого недуга такоже берегися: в дву сих главизнах вся злая сводятся, до ада преисподнего: и дом пуст – имению тщета, и от Бога не помилован будет, и от людей безчестен и посмеян, и укорен, и от родителю прокълят. Аще, чадо, тебя от сего зъла Господь сохранит, закон сохраниши по заповеди Господни, и от хмелного питья воздержися, и во всяких добродетелех поживеши, яко же есть богобоязнивии люди, и ты от Бога помилован будеши, а от людей честен. И исполнит Господь дом твой всякою благодатию. И еще воспомянути: гостей приезжих у себя корми, а на суседстве и з знаемыми любовно живи, о хлебе и о соли и о доброй зделке и о всякой ссуде. А поедешь куды в гости – поминки не дороги, вози за любовь, а в пути от стола есть подавай домовным государем и приходящим, и их с собою сажай за стол и питейца такоже подавай. А маломожным милостыню давай. Аще сия твориши, то везде тебя ждут и стречают, а в путь провожают – от всякого лиха берегут: на стану не покрадут, а на дороге не розобьют, того ради кормят доброго до добро, а лихова от лиха, тот ся на добро обратит, во всем в том убытка нет в добрых людех. Хлеб соль – заемное дело, а поминъки такоже, а дружба в век, а слава добрая. А на дороге и в пиру и в торговле отнюд сам брани не зачни, а кто излает – терпи Бога ради, а от брани уклонися: добродетель злобу преодолевает. Господь бо гордым противится,³⁵⁹ смирена Бог любит, а покореному Бог благодать дает. Аще людем твоим лучитца с кем брань где ни будь, и ты на своих брани, а кручиновато дело – и ты и ударь, хоти и твой прав: тем брань утолиши, такоже убыток и вражда не будет. Да еще недруга напоити и накормити хлебом да солью, ино вместо вражды дружба. Воспоминай, сыну, великое Божие милосердие к нам и заступление от юности и до сего времени. На поруку не давал никого, ни меня не давывал никто во всяких вещех, и на суде не бывал ни с кем, ни искивал, ни отвечивал. А видел еси сам, в рукодеях и во многих бо всяких вещех мастеров всяких было много: иконники, книжные писцы, серебреные мастеры, кузнецы и плотники и каменыцики, и всякие и кирпищики, и стеньщики, и всякие рукоделники; денги им даваны на рукоделье напередь по рублю и по два, и по три, и по пети, и по десяти, и болши; а многи были чмуты и бражники, и со всеми теми мастеры в сорок лет, дал Бог, разлезенося без остуды и бес пристава и безо всякие кручины, все то мирено хлебом да солью, да питьеме, да подачею и всякою добродетелью, да своим терпением. А сам у кого што купливал, ино ему от мене милая розласка, без волокиды платежь, да еще хлеб да соль сверх, ино дружба в век, ино всегда мимо мене не продаст и худого товару не даст, и у всего не доимет. А кому што продавывал, все в любовь, а не в оман; не полюбит хто моего товару, и аз назад возму, а денги отдам. А у купли и о продажи ни с кем брань и тяжба не бывала, ино добрые люди во всем верили, и зде, и иноземцы – никому ни в чем не сьлыгивано, не манено, ни пересрочено, ни в рукодельи, ни в торговли, ни кабалы, ни записи на себя ни в чем не давывал, а ложь никому ни в чем не бывала. А видел еси сам, какие великие сплетъки со многими людьми были, да все, дал Бог, без вражды коньчалося. А ведаеш и сам, что не богатеством жито з добрыми людми, правдою да ласкою, да любовию, а не гордостию, и безо всякие лжи. Чадо мое любимое, Анфим, еже тя поучах и всячески наказывах о всяком добродетелном и богодухновенном житии, и грубое сие писание худого моего учения предах ти, молю тя, чадо, Господа ради и пречистой Богородицы и великих чюдотворьцев, почитай себе с любовию и со вниманием и напиши на сердцы своем и, прося у Бога милости и помощи, и разума, и крепости, и вся предиреченная с любовию и делом, тако же по сему писанию и жену поучай и наказуй, такоже и детей своих и домочадцов всех учи страху Божию и добродетелному житию. И аще сам вся сия твориши, и жену и детей, и раб, и рабынь, и всех ближних своих и знаемых научиши, и дом свой добре устроиши, вся благая от Бога обрящеши, и жизнь вечную наследиши со всеми одержимыми тобою. Аще, сыну, моего моления и поучения не внемлеши, и по сему писанию не учнеши жити, яко же и прочии добрые люди и боязнивии мужие, и отца духовного заповеди не учнеш хранити и от богодухновенных мужей не пользуешися поучением и почитанием святого Писания и християньского праведного закона не храниши, и о домочатцех своих не радиши, и яз твоему греху не причастен, сам о себе и о домочатцех своих и о жене ответ даси в день Страшного суда. Аще, чадо мое, возлюбленное, и малые сия заповеди худого моего учения сохраниши, и по нашему пути поидеши, и словес моих послушаеши, и делом творити начнеши, и будеши сын свету и наследник небесному царствию, и будет на тебе милость Божия и пречистые Богородицы и заступницы нашея, и великих чюдотворьцев Николы, Петра,³⁶⁰ Алексея и Сергия, и Никона, и Кирила и Варлама, и Александра, и всех святых, и родительская молитва, и мое вечное на тебе благословение отныне и до века, и благословляю тебя, чада своего, и прощаю в сем и в будущем и буди на тебе милость Божия, и на жене твоей и на чадех твоих, и на всех ваших доброхотав отныне и до века.

Чадо мое единородное и любимое, Анфим, произволил Бог и благочестивый и православный царь государь, велел послужити тебе в своей царской казне у таможенных дел, и ныне молю тя, чадо, и со слезами глаголю: «Господи ради памятуй царское наказание, прося у Бога помощи и разума от всея душа и от всего помышления, служи верою да правдою безо всякие хитрости и безо всякого лукавства во всем государьском; другу не дружи, недругу не мсти, и волокида бы людем ни в чем не была, всякого отделай с любовию без брани; а не поспеется, и ты добрым словом отвещай и, присрочив, не изволоча отпусти; а в торговли прямую розласъку чини, душевредная бы тъвоя служба не была государю ни в чем, а сам благословленым государьским уроком сыт буди, и все бы у тебя государьское было всегда в счете и в смете, и в писме, и приход, и расход, и к казначеем буди послушен, а с товарищами советен, а к подьячим и мастером и к сторожем грозен и любовен, и ко всяким людем приветен; а победных и скорбных, и нужных, и полонеников отнюд без волокиды управ и от собя по силе накорми и напои, и милостыню дай, по человеку смотря; а случится суд, всякаму человеку, богату и убогу, другу и недругу, аще свое дело истинно и праведно, без волокиды и безо всякие хитрости соверши, по Еуаггельскому словеси: «Не на лица судите, сынове человечестии,³⁶¹ но праведен суд судите: им же судите судом, судится вам, и в ню же меру мерите, возмерится».

Слава свершителю Богу ныне и в век века, аминь.