Псалом 85
Пс.85:1. Молитва Давиду. Приклони, Господи, ухо твое, и услыши мя: яко нищь и убог есмь аз.
НАДПИСАНИЕ и СОДЕРЖАНИЕ
Надписание показывает, что псалом сей содержит молитву, растворенную благочестивыми размышлениями, которыя вдохнул Бог Давиду, когда, по случаю гонения, находился он в горестных обстоятельствах и требовал Божия утешения. Ибо как был человек духовный и в училище Духа Святаго наставленный, то когда угнетаем был различными скорбьми, не искал утешения от вещей сотворенных, но к Богу, источнику всякия утехи, чрез умозрение и молитву притекал.
ТОЛКОВАНИЕ
Начинает молитву от величества Божия и от своего смирения, ведая, что сей образ моления есть наилучший и способнейший к испрошению желаемаго, ибо молитва смиреннаго проходит небеса (Сир. 35:17). Приклони, глаголет, ухо Твое, то есть, Ты, Который живеши на высоких, приклони ко мне, сущему в дольних, слух Твой, и услыши мя. Потом дает причину, чего ради сказал, приклони ухо Твое: яко нищ, глаголет, и убог есмь аз. Нищим и убогим нарицает себя не потому, аки бы не имел богатства, но понеже не гордился оным и не почитал за велико, но весь от Бога зависел, в Котором и надежду свою и вся благая полагал, ведая, что он без Него ничтоже есть и ничтоже может. Блаженный Августин весьма прилично замечает здесь, что убогий Лазарь не ради убожества своего, но ради смирения вознесен был от Ангелов на лоно Авраама, и что роскошный богач оный погребен был во аде не ради богатства, но ради гордости. Иначе и сам Авраам, который зело был богат, погребен бы был во аде; но понеже прахом и перстию себя нарицал (Быт. 18:27) и заповеди Господни так прилежно хранил, что не токмо богатство, но и самаго сына единороднаго, для котораго оное хранил, Бога ради на жертву принесть весьма был готов: сего ради не токмо на место прохладно по смерти отведен, но и в недра его собирались все умиравшие тогда о Господе.
Пс.85:2. Сохрани душу мою, яко преподобен есмь: спаси раба твоего, Боже мой, уповающаго на тя.
Приводит другия две причины, коими испрашивает себе у Бога помощи, то есть, кротость свою и снисхождение к ближнему, потом надежду, которую возлагал на Бога. А хотя в первом члене некоторое, по-видимому, достоинство представляет, но сие творит не для того, аки бы гордился своими добродетелями, но для изъявления своея невинности. Ибо упоминая о кротости, жалуется на врагов, которые невиннаго человека, да еще и услуги оказавшаго им, не меньше несправедливо, коль безчеловечно озлобляли. А как и сам Бог в слове Своем обещал, что Он невинным и благочестие любящим людям всегда будет Покровителем, то Давид не без причины о кротости своей свидетельствует, дабы показать, что враги неправедную мзду ему воздают, когда к кроткому человеку толь жестокосерды. Но понеже одна кротость не довлеет в лукавом мире живущему человеку, сего ради присовокупляется упование на Бога, яко матерь благочестия.
Пс.85:3. Помилуй мя, Господи, яко к тебе воззову весь день.
Пс.85:4. Возвесели душу раба твоего: яко к тебе взях душу мою.
Паки прибегает к милосердию Бога. А как глагол, помилуй, в Еврейском тексте означает милость, являемую туне, сего ради как бы так говорит: я ничего не приношу из заслуг моих, но с покорностию от единыя милости Твоея прошу избавления. Глагол: взываю – сильный вопль означает, как на многих местах заметили мы. Ибо хотя святые не всегда громким гласом молитвы свои возсылают, но тайныя воздыхания их далеко слышны бывают, и из сердец их восходят даже до неба. Оныя слова: весь день – означают продолжительную молитву, дабы мы ведали, что он не одну, или две минуты молился, не с неутомимым тщанием чрез целые дни продолжал молитвы. В следующем стихе особенно изображает, на какой конец просил милосердия у Бога; а именно на тот, дабы изъят был от своея печали, которая сильно стесняла душу его. А во втором члене выражает, что в вопле его нет ничего притворнаго, понеже душу свою возносит к Богу, что наипаче требуется при молитве.
Пс.85:5. Яко ты, Господи, благ и кроток и многомилостив всем призывающым тя.
Подтверждает все вышереченное учение от Божия свойства: понеже бедные люди всуе прибегали бы к Богу, и желаниями своими возносилися на небо, ежели бы не были удостоверены, что Бог есть верный мздовоздаятель всем призывающим Его. Сие-то здесь назнаменует Давид, глаголя: яко Ты Господи благ и кроток и многомилостив. Нарицая Бога многомилостивым, означает особенную степень благости: ибо не довольно было бы вообще быть благу, ежели бы в особенности не был и к грешникам милостив. Сего ради глаголет вообще, всем призывающим Его, дабы без изъятия все от мала до велика дерзали к милосердию Божию прибегать. Впрочем, хотя безпредельное множество милости присвояет Богу, однако тотчас титло сие относит к одним токмо верным, призывающим Его, дабы мы ведали, что праведно во грехах своих погибают те, которые, презрев Бога, не призывают Его.
Пс.85:6. Внуши, Господи, молитву мою и вонми гласу моления моего.
Пс.85:7. В день скорби моея воззвах к тебе, яко услышал мя еси.
Давид, повторяя с толиким жаром молитвы свои, показывает что он не малою скорбию стеснен был, ниже с посредственною печалию боролся. Из сего примера научаемся, коль мы холодны и нетерпеливы, когда, принесши краткую молитву Богу, ослабеваем, да еще и ропщем, ежели Бог не услышит нас. Заметить должно, что сие повторение, которым верные изливают сердца свои пред Богом, не есть нечто суетное, и сия, по мнению нашему, излишность есть яко благовонная жертва пред Богом. Оныя слова: воззову к Тебе, яко послушаеши мя – приспособляет к своему учению, о котором выше сказал, что Бог есть благ и многомилостив всем призывающим Его.
Пс.85:8. Несть подобен тебе в бозех, Господи, и несть по делом твоим.
Здесь дает причину, чего ради к единому Богу прибегает, Его призывает, и к Нему душу свою возносит: понеже де не токмо между людьми, но и между богами нет никого подобнаго Богу ни существом, ни силою, ни премудростию, ни благостию. Ежели чрез богов разуметь богов ложных, сиречь идолов, то весьма прилично сказано: несть подобен Тебе в бозех, Господи! Ибо идолы хотя имеют очи, но не видят: они от людей и бытие свое и движение заимствуют. Истинный же Бог без очей телесных вся видит и ни от кого ничего не заимствует, но напротив всяческая от Него зависят: о Нем бо живем, движемся и есмы (Деян. 17:28). А ежели чрез богов разуметь будем богов, сущих по причастию силы и власти, каковы суть князи и судии земли, или сущих по причастию мудрости и правды, каковы суть все праведные люди, или сущих по обоим причастия видам, каковы суть Ангели: то слова сии, несть подобен Тебе в бозех, Господи, разуметь должно о подобии несовершенном. Ибо те суть совершенно подобны в силе, в премудрости и в правде, кои равномерно сильны, равномерно премудры, равномерно праведны. А как известно, что Бог безконечно сильнее, премудрее и праведнее всех Ангелов и человеков, то и справедливо, что между богами, сущими по причастию, нет ни единаго подобнаго Богу, разве по несовершенному и весьма неравному подобию. И не токмо нет ни единаго из богов совершенно подобнаго Богу нашему по существу, но и по делам. Ибо Бог сотворил из ничего и небо, и землю, и вся, яже в них: прочие же боги ничего такого не сотворили, а ежели что и творят, то разве из вещества сотвореннаго Богом. Следовательно, нет ни единаго из мнимых богов, который бы и по делам своим мог сравниться с Господом Богом. А как чувства наши величия Его постигнуть не могут, то Давид, довольствуяся единым свидетельством Божиих дел, всех прочих богов оставляет и к единому истинному Богу прибегает.
Пс.85:9. Вси язы́цы, елики сотворил еси, приидут и поклонятся пред тобою, Господи, и прославят имя твое:
Пс.85:10. яко велий еси ты и творяй чудеса, ты еси Бог един.
Мы сказали негде, что когда Пророки проповедуют о пришествии языков, то всегда мысленно взирают на Христа, до пришествия Коего открыл Бог одни токмо начала славы Своея, которая наконец проповедию Евангельскою распространилась по всей вселенней. Будущее звание языков не сокрыто было и от Давида: но понеже Иудеям неприятна была сия новость, и они не могли спокойно слышать, что язычники приидут, и вместе с сынами Авраама поклонятся Богу, и притом без всякаго различия будут иметь участие в небесном учении: сего ради, умягчая слово, глаголет, что и язычники от Бога сотворены и что не должно странным казаться то, ежели и они, озарившись светом истины, познают наконец Творца своего. В следующем стихе паки повторяет вышереченную причину, то есть, что слава Божия от величия дел познается, и что сей есть наилучший способ, по которому можно преуспеть в науке благочестия.
А дабы сия наука была нам приятнее и никогда не наскучила, сего ради нарицает дела Божия величественным именем чудес, хотя слепые и безумные люди не уважают их. Между тем прилежно заметить должно, что слава Божества единому токмо приличествует Богу: ибо нигде не обрящем ни такой премудрости, ни такой силы, ни такой правды, каковыя сияют в чудных делах Бога. Сего ради Пророк не оставил сказать: Ты еси Бог един.
Пс.85:11. Настави мя, Господи, на путь твой, и пойду во истине твоей: да возвеселится сердце мое боятися имене твоего.
Паки обращается к молитве и просит Бога, дабы духом разума направил его к добродетельной жизни, а духом крепости утвердил в подвиге сем. И не глаголет: «научи мя путем Твоим», так как бы прежде чужд был всякаго учения, но настави мя на пути Твоя: поскольку чувствовал, что еще окружен был многим мраком неведения, и потому просит разгнать сей мрак, дабы мог удобнее ходить путем истины, то есть, путем закона Божия, якоже и инде глаголет: открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118:18). Пути же Божии прикровенно противополагает всем мудрованиям плоти, которыя мог ощущать в себе: ибо покаряя себя Богу и прося Его руководства, исповедует, что нет лучшаго способа к правому жительству, как когда Бог предшествует нам, а мы последуем Ему; и что те, кои хотя мало уклоняются от закона и последуют своим мудрованиям, впадают в заблуждение. Почему когда говорит, пойду во истине Твоей, тем изобличает суетныя и ложныя мысли людей, презирающих правило сие. Во втором члене просит Бога, дабы соединил сердце его страху имене Своего, и в том постоянно пребывать благоволил, где под именем сердца разумеется воля: якоже бо ум наш требует света, тако воля правоты. Отсюда видим, что сердце человеческое непостоянно: оно развлекается в разныя стороны, будучи колеблемо от страстей, ежели Бог не утвердит его в страсе Своем. Пророк убо желает, дабы сердце его было так соединено со страхом Господним, чтоб совершенно боялось Бога, а не так, чтоб одна часть боялась Бога, а другая была привержена к миру.
Пс.85:12. Исповемся тебе, Господи Боже мой, всем сердцем моим и прославлю имя твое в век:
Пс.85:13. яко милость твоя велия на мне, и избавил еси душу мою от ада преисподнейшаго.
К молитве присовокупляет обеты благодарения: ибо нет ничего полезнее ко испрошению новых благодеяний, как памятовать прежния и благодарить за них. Якоже убо выше просил соединить сердце свое с Богом, еже боятися имени Его; тако здесь обещает проповедовать хвалы Его не токмо устами и языком, но и всем сердцем, и притом всегда постоянно. Потом присовокупляет причину, чего ради таковые обеты дает, говоря, что Бог во избавлении его редкий и достопамятный опыт милости Своея явил. А дабы лучше объяснить сию великость милости Божией, нарицает преисподнейшим адом то бедствие, от котораго избавлен был, так как бы он не токмо близок был к смерти, но и погружен уже в самой глубочайшей бездне, откуду могла одна токмо Божия рука чудесным образом исхитить его. Мы ныне, будучи исхищены Спасителем из преисподнейшаго ада смерти, будем ли извинительны в неблагодарности нашей, ежели всем сердцем, и всею возможностию не будем проповедовать избавления нашего? Ибо, ежели Давид толико превозносил Божие имя за продолжение жизни на краткое время, то каких похвал достойно оное несравненное избавление, посредством коего возведены мы из ада на небо! А что паписты из сего места силятся доказать свой чистец, так как бы был некоторый ад вышший – это один токмо вымысел, который не требует опровержения.
Пс.85:14. Боже, законопреступницы восташа на мя, и сонм державных взыскаша душу мою, и не предложиша тебе пред собою.
Пс.85:15. И ты, Господи Боже мой, щедрый и милостивый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный,
Пс.85:16. призри на мя и помилуй мя: даждь державу твою отроку твоему и спаси сына рабы твоея.
Что выше сказал в преносном смысле о аде преисподнейшем, то здесь изображает просто, говоря, что был он подобен агнцу, сущему посреде волков, и потому был бы немедленно растерзан, ежели бы Бог чудесно не исхитил его из челюстей смерти. Когда говорит, что враги не предложили Бога пред собою, тем изображает крайнюю лютость их. Ибо где нет страха Божия и где люди не боятся суда Его, там нет никакого милосердия и кротости, там свирепствует необузданная дерзость. Сему злу в милосердии Божием пособия ищет. Ибо употребляя сии прилагательныя имена: Ты, Господи Боже мой, щедрый и милостивый и проч., – означает, что против дерзости и неистовства нечестивых довольно имеет защиты в Божией благости, в милосердии и правосудии. А может быть, прибег к милосердию Божию и для утоления чрезмернаго страха, поскольку ведал, что нечестивые люди суть бичи Божии. Ибо истинное и единственное утешение наше составляет то, что Бог хотя и наказывает нас, однако же не забывает милости Своея. Впрочем, как известно, изречение сие взято из книги Исх. 34:6, где находим весьма достопамятное описание Божия существа. Там, во-первых, нарицается Он щедрым, откуду, во-вторых, следует склонность к милости, или сострадательность к бедности нашей. К сему присовокупляется, в-третьих, долготерпение Его: понеже не вдруг воспламеняется гневом, как скоро раздражен бывает, но по милости Своей прощает. Наконец, нарицается многомилостивым и истинным, то есть, зело благотворительным и в обещаниях Своих непреложным. А хотя не меньше похвально и Его правосудие, как и милость, но понеже по жестокосердию нашему правосуден есть и наказывает как бы принужденно, сего ради Писание нарицает Его благим и милостивым естественно, а правосудным или строгим как бы случайно. Истина же присовокупляется к милости потому, что мы часто, судя о Боге по нашим чувствам, не доверяем обещаниям Его. Сего ради Писание глаголет, что Бог несть подобен человекам, поскольку не меньше щедр во обещаниях, коль и верен во исполнении оных. Яснее к настоящему разсуждению о милости и благости Божией прилагает Пророк оныя слова: призри на мя. Ибо как Бог есть милостив, то и препоручает Ему спасение свое. Потом следует глагол: помилуй мя, который означает милость, туне даемую, и относится к помощи также туне подаваемой; чрез что чистосердечно признается Давид, что он внутренно изнемогает, и яко нищий ищет спасения от единыя милости Божией. Нарицая себя рабом и сыном рабыни, не своими услугами хвалится, но, воображая начало и долговременное продолжение к себе Божией милости, тщится приобресть большее благоволение, яко раб, обязанный вечно служить своему господину.
Пс.85:17. Сотвори со мною знамение во благо: и да видят ненавидящии мя, и постыдятся, яко ты, Господи, помогл ми и утешил мя еси.
В сем последнем стихе паки подтверждает, что он как бы оставлен от Бога: ибо не просил бы некоего знамения Божией милости, ежели бы не принужден был крайностию и ежели бы Бог для испытания терпения его не сокрыл от него благоволения Своего. Но сражаться с таковым искушением было не последним знамением твердости и постоянства Давидова, когда он и в самом густейшем мраке бедствий не отчаивался видеть света. О врагах же того ради просит, да видят, и да постыдятся, понеже ругалися простоте его, аки бы всуе надеялся на Бога. Здесь встречается вопрос, какое бы то было знамение или тот признак, котораго у Бога просит Давид? Многие различным образом толкуют сие. Нам же мнится, что под именем знамения разумеется здесь оное духовное веселие, котораго выше просил Давид, глаголя возвесели душу раба Твоего. Ибо сие веселие в человеке праведном, и в гонении сущем, есть пресветлое знамение Божией милости, на которое взирая не токмо враги и гонители, но и самые беси постыждаются и посрамляются. Приняв в сем означении слово: знамение, разум стиха будет следующий: Господи, даждь ми благодать духовнаго веселия, которое бы на самом лице моем видимо сияло, дабы ненавидящии мя, видя сие знамение, постыдилися, и призналися, яко Ты помогл ми еси страждущему, Ты утешил мя еси скорбящаго и печаль мою во внутреннюю радость обратил.