Псалом 76

Пс.76:1. В конец, о Идифуме, псалом Асафу.

НАДПИСАНИЕ

В Еврейском тексте: Начальнейшему певцу Идифуму, псалом Асафов.

СОДЕРЖАНИЕ

Дух Святый устами Давида, или псалмопевца Асафа, преподает здесь общий образец молитвы от лица бедствующия церкви, которая, будучи и в самых лютейших гонениях, обеты свои возсылает к небу. Отсюду явствует, что здесь изображается скорбь не одного какого-либо частнаго человека, но стенание и плач избраннаго народа. Между тем Пророк научает, чтобы мы, унывающии во искушениях, дух обращали к созерцанию чудесных Божиих дел и сим укрепляли веру и надежду свою на Бога.

Пс.76:2. Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим к Богу, и внят ми.

Пс.76:3. В день скорби моея Бога взысках рукама моима, нощию пред ним, и не прельщен бых: отвержеся утешитися душа моя.

Здесь не простая жалоба приносится к Богу как некоторые толковники мнят, аки бы Пророк удивлялся тому, что Бог, Который прежде милостивно внимал молитвам его, ныне не слышит их, и что он без успеха призывает Его. Нам вероятнее мнится, что он глаголет здесь или о настоящей скорби своей, или воспоминает о прошедших бедствиях. Но первое мнение приличнее месту сему. Пророк объявляет, коликою печалию был он объят при настоящих бедственных обстоятельствах. Но, во-вторых, повествует, что он не на воздух произносил свой вопль, как многие, не терпя болезней, безразсудно делают, но прямо к Богу глас свой обращал, когда нужда исторгла вопль, аки бы сказал: когда я взывал, то глас мой к Богу возносился, а не на воздух изливался. Потом показывает, что он в прилежном молении не ослабевал, хотя и часто надлежало вопли повторять. Сугубое повторение имени Божия служит к подтверждению веры его, а союз – и – полагается вместо наречия винословнаго – «ибо»: аки бы сказал – я взываю к Богу, ибо Он милостив и внимателен ко мне. В следующем стихе яснее изображает, коль бедственно и долговременно было страдание церкви. Ибо когда говорит, что он в день скорби искал Бога и руки свои нощию простирал к Нему, то сие разделение означает безпрерывное продолжение времени. Последния слова стиха должно разуметь так, что душа Пророка хотя никакого утешения ко облегчению страданий не обретала, однако он не преставал простирать рук своих к Богу. Ибо искать Бога днем и нощию не что иное есть, как непрестанно молиться. И потому часто случается, что те, которые таким образом ищут, обретают Бога, Котораго чрез умозрение или чрез чтение обрести не могли.

Пс.76:4. Помянух Бога и возвеселихся, поглумляхся, и малодушствоваше дух мой.

Пс.76:5. Предваристе стражбы очи мои: смятохся и не глаголах.

Здесь множайшими словами изображает зельность скорби своея и купно показывает тяжесть бедствия: ибо говорит, что и самое то, что составляло единственное утешение в печали, сделалось причиною безпокойства. Иным странно покажется, что благочестивая душа мятется при воспоминании Бога. Помянух, глаголет, Бога, и смятохся. Не удивительно, что люди неверные ужасными терзаются муками: ибо удаляяся от Бога, праведную казнь за то приемлют. Но когда благочестивый муж глаголет, что он хотя и воспоминал о Боге, однако скорбь его неисцельна пребывала, сие кажется странно. Но сие место научает, что какою бы печалию ни были мы обременяемы, не должны унывать и отчаяваться в призывании Бога, как видели мы в начале псалма сие творяща Пророка. Ибо хотя часто случается, что воспоминание Бога при несчастных обстоятельствах умножает мучение в людях благочестивых, но сие происходит в них не от чего другаго, как от единаго воображения, что они грехами своими прогневали Бога. Сюда относится и следующий стих, где Пророк говорит, что он целыя нощи без сна препровождал, и что Бог не давал ему облегчения. Ибо как нощь обыкновенно разделяется на многия стражи, то в преносном смысле нарицает здесь стражбами скорбь свою, которая отнимала у него сон. Чего же ради, немного выше сказав: гласом моим ко Господу воззвах, – ныне глаголет: смятохся и не глаголах? Сей вопрос решится тем, что верные, будучи обременены печалию, не хранят равномернаго расположения духа, но иногда употребляют стенание и плач, а иногда, как бы сомкнувши уста, умолкают: почему не удивительно, ежели Пророк признается здесь, что он так угнетен был бедствиями, что даже и гласа не испускал.

Пс.76:6. Помыслих дни первыя, и лета вечная помянух, и поучахся:

Пс.76:7. нощию сердцем моим глумляхся, и тужаше дух мой:

Нет сомнения, что Пророк воспоминает здесь о прежнем благоденствии своем и тем тщится умягчить жестокость скорби своея. Итак, под именем дней первых и лет вечных многие претекшие благополучные годы объемлет мыслию. Ибо верные долженствуют памятовать и живо пред очи свои представлять не токмо те благодеяния Божии, коими они наслаждаются ныне, но и те, которыя явил Бог церкви Своей в бедственных ея обстоятельствах во все протекшия времена. Впрочем, из связи стихов видеть можно, что Пророк не о верных глаголет здесь, но о себе самом, припоминая прежния милости Божии, которыя дознал он собственным опытом своим. Ибо полагая глагол поучахся, без сомнения, означает благодарственныя чувствования, которыми он во время радостных и благополучных обстоятельств часто занимался. Хотя бо нет лучшаго средства ко уврачеванию належащих зол кроме сего, о котором выше сказали мы, но враг наш диавол часто хитрым образом отъемлет у нас благодеяния Божии, дабы лишением оных чувствительнее уязвить сердца наши. Почему вероятно, что и Пророк, сравнивая прежнее благополучное время с настоящими бедствиями, горестными чувствованиями внутренно терзался. Сего ради и о нощи с намерением упоминает, яко о таком обстоятельстве времени, которое раждает многия печальныя мысли, когда бываем уединены и удалены от взора людей. Такую же силу имеют и следующия вскоре за сим слова: сердцем моим размышлях. Ибо уединение приносит с собою то, что люди собираются с мыслями, глубже испытывают самих себя и, при отсутствии свидетелей, свободнее с собою разглагольствуют. Последний член седмаго стиха двоякий имеет разум. Некоторые подразумевают здесь имя Божие и переводят так: Бог испытоваше дух мой, аки бы сказал Пророк: Господи, нет ничего толь сокровеннаго в сердце моем, куда бы Ты не проник. Но перевод седмидесяти толковников согласен здесь с оригинальным текстом, и лучше связывается с предыдущими словами. Пророк убо при оном размышлении, о котором недавно упомянул, испытывал себя: чего бы ради претерпевал толикия скорби, и какой будет конец бедствиям его? Нощию, глаголет, сердцем моим размышлях, и испытоваше дух мой. Потом повествует, что он, собирая отвсюду утешительныя средства, никакого облегчения в скорби своей не обрел, и потому паки обращаяся к Богу, глаголет:

Пс.76:8. еда во веки отринет Господь и не приложит благоволити паки?

Пс.76:9. или до конца милость свою отсечет, сконча глагол от рода в род?

Сей есть плод тех испытаний, в которых упражнялся Пророк нощию сердцем своим. Между тем прикровенно означает, что он от долговременнаго продолжения зол почти совсем изнемог. Ибо не прежде произнес сей глас, как разве по долговременном терпении, так что доселе и подумать не смел, чтобы Бог когда-либо умилостивился. Впрочем, прилично сказал: еда не приложит благоволити паки? Понеже Бог с тем намерением являет к нам благоволение Свое, дабы оное до конца жизни нашей продолжить, но мы часто лишаемся онаго по причине грехов наших. Итак, не жалобу приносит на Бога, но, сам с собою разсуждая, умословствует от свойства Божия, что нельзя тому статься, чтоб Бог не продолжил благоволения Своего к благочестивым людям, которых Он единожды навсегда отечески возлюбил. Почему как здесь из благоволения Божия, яко из источника, вывел те благодеяния, которыя от руки Его приемлют верные, так немного после присовокупляет милость, глаголя: или до конца милость Свою отсечет? Аки бы сказал: Бог, Котораго существо есть неизменно, пресечет ли течение отеческия милости Своея? Отсюду видим, каким образом Пророк чрез противоположение милости Божией отражает приражения искушений. Следующими вопросительными словами: егда сконча глагол от рода в род? означает, что Бог не положил непременнаго и вечнаго определения, дабы никогда не примиряться с человеком. Между тем однако прикровенно назнаменует, что он лишается всякаго утешения, понеже к подкреплению веры не имеет никакого обетования. А сие есть крайнее для человека несчастие, когда Бог отъемлет у него то, в чем заключается спасение его. Здесь, ежели скажет кто, что тот не мог лишен быть Божия глагола, у кого закон был в руках, – на сие ответствуем, что по тогдашним обстоятельствам времени нужны были особенныя для людей обетования. Почему и во псалме Пс. 73:9 жаловались верные, что они не видели обыковенных знамений и не имели к тому Пророка, который бы утешил их. А Пророк имел обыкновение в случаях сомнительных и трудных вопрошать Бога, от Котораго и получал ответы. Сие утешение ежели в тогдашних злоключениях было отнято у Давида, то он справедливо сетует, что не имеет глагола, могущаго подкрепить веру его. К сему присовокупи и то, что хотя иногда слово Божие и приносится к нам, однако оно не вселяется в нас; понеже так бываем стеснены горестию, что никакого утешения не приемлем. Поистинне, такое состояние весьма печально и горестно, однако оно не должно угашать в нас охоты к молитве. Сего ради присовокупляет:

Пс.76:10. еда забудет ущедрити Бог? или удержит во гневе своем щедроты своя?

Пророк продолжает слово, будучи в недоумении своем; однако намерение его не то, чтоб колебаться в надежде, но чтоб более подкрепить оную. Ибо вопрошает не о вещи сомнительной, но так, как бы сказал: ужели Бог забыл Себя Самого? или переменил существо Свое? Ибо Бог не может быть Богом, не быв купно милостив. Признаться должно, что Давид, яко человек, не мог не поколебаться иногда, так как бы имел железное сердце: но он чем сильнее колеблем был, тем тверже придерживался учения сего, что благость Божия так сопряжена с существом Его, что невозможно не быть Ему милосердым. Ту же силу имеет и последний член: или удержит во гневе Своем щедроты Своя? Ибо удобнее Богу удержать гнев Свой, нежели милость Свою. Сего ради аще и праведно гневается на грешников, обаче и в самом гневе не удерживает милости Своея, но изливает ю, и тако гнев укрощает. Сие изречение, что Бог есть долготерпелив, косен ко гневу, и удобопреклонен к прощению, – всегда было в употреблении у святых Пророков. Почему и Аввакум в песни своей употребил оное, сказав: во гневе милость Твою помянеши (Авв. 3:2). Пророк убо отсюду заключает, что наказание, которое он чувствует, не воспрепятствует Богу паки умилостивиться и обычныя благодеяния явить ему: понеже не иначе, как на краткое время гневается, паче же и знаки гнева являя, нежно любит тех, коих наказует. Правда, гнев Его вечно пребывает на ожесточенных и нераскаянных, но Пророк, полагая себя в числе сынов Божиих и говоря о прочих верных, от невозможнаго справедливо доказывает, что временный гнев Божий не пресекает течения милости.

Пс.76:11. И рех: ныне начах, сия измена десницы вышняго.

Пророк уже смелее здесь возстает против тех искушений, которыя превозмогали терпение его, почему как бы так говорит: я теперь отдыхать начинаю от той скорби и печали, которою прежде одержим был. Сию перемену приписывает единственно всесильной деснице Божией. Сего ради присовокупляет:

Пс.76:12. Помянух дела Господня: яко помяну от начала чудеса твоя,

Пс.76:13. и поучуся во всех делех твоих, и в начинаниих твоих поглумлюся.

Сие воспоминание дел Божиих различествует от онаго, о котором упомянул в стихе Пс. 76:4. Ибо тогда, как бы издали, взирал на благодеяния Божии, которыя не могли еще облегчить или уменьшить скорбь его, а здесь взирает на них ближе, яко на известныя свидетельства всегдашния милости, и потому с большим движением духа повторяет изречение, между тем полагая еще и подтверждение. Ибо частица яко в сем месте положена вместо воистинну. Почему, яко победитель, радуется и веселится, воспоминая дела Божии; понеже крепко удостоверен есть, что Бог таков же будет к нему, каков был сначала. Во втором члене величественными словами превозносит Божию силу, которую явил Он во избавлении рабов Своих. Сущность слов состоит в том, что чудная сила Господа Бога, которую всегда употреблял Он, защищая рабов Своих, довлеет к преодолению всех скорбей и страданий, ежели только мы прилежно будем разсуждать о ней и памятовать чудныя дела Божии.

Пс.76:14. Боже, во святем путь твой: кто Бог велий, яко Бог наш?

Речение во святем должно относить здесь к небу и разуметь так, что пути Господни превыше мира возносятся и что надлежит нам восходить мыслию превыше всех небес, ежели желаем познать их прямо. Ибо хотя некоторою частию и из творения мира познаем дела Божии, но сие познание всегда остается ниже неизмеренныя оныя высоты. К сему присовокупи и то, что никто совершенно величества оных постигнуть не может, разве тот, кто верою восходит на небо: но и тогда остается еще долг со благоговением взирать на сокровенную Божию премудрость и силу, проявляемую в делах Его и превосходящую понятие нашего ума. Почему и Пророк, который сначала печальныя произносил жалобы, ныне с радостным и спокойным духом чудится высоким путям Божиим и, сознавая немощь свою, с кротостию и благоразумием удерживает себя в надлежащих пределах повиновения, ниже дерзает судить о сокровенных Божиих судьбах по мудрованию плоти. Сего ради восклицает: кто Бог велий, яко Бог наш? Сим сравнением не означает многаго числа богов, но косвенно порицает безумие мира, который, не довольствуяся единым Богом, егоже слава толико видима есть, многих богов устрояет. Ибо ежели бы люди взирали чистыми очами на Божии дела, то легко могли бы успокоиваться в Нем едином.

Пс.76:15. Ты еси Бог творяй чудеса: сказал еси в людех силу твою,

Сими словами подтверждает ту же мысль, доказывая величество Божие от чудных дел: аки бы сказал, что он не о сокровенном Божием существе, объемлющем небо и землю, глаголет, но о тех чудесных доказательствах силы, премудрости, благости и правды, которыя явно зрятся, хотя и превосходят меру понятия нашего. А отсюду научаемся, что слава Божия гораздо ближе к нам и яснее видима, нежели чтоб могли мы праведно извинить себя неведением оныя. Ибо Бог так чудесно действует, что и самые язычники не могут извиниться слепотою своею. Сего ради приложил: сказал еси в людех силу Твою, что хотя ко избавлению церкви относится, однако показывает и то, что не можно не видеть Божией славы без нечестия, которую толь сильно и ясно явил Сам Бог народам.

Пс.76:16. избавил еси мышцею твоею люди твоя, сыны Иаковли и Иосифовы.

Паче всех иных чудес Божиих прославляет избавление народа Израильскаго, к воспоминанию коего Дух Святый повсюду призывает благочестивых, дабы тем лучше питали надежду спасения своего. Когда и каким образом Бог соделал чудо сие, явя оное всем народам, – сие весьма известно. А хотя, по действу сатаны, многими баснями искажена истина повествования сего: но сие приписывать должно злобе языческих писателей, кои, будучи очевидными свидетелями, известную вещь злонамеренно покрыли мраком. Они не устыдилися назвать Моисеа волхвом, или паче чародеем, как пишет Иосиф Флавий в книгах своих против Аппиова. Но намерение Пророка не столько относится к тому, чтоб изобличить язычников в неблагодарности и злобе, сколько к тому, чтоб взять отсюду как для себя, так и для других сынов Божиих случай к утешению. Ибо от тогдашняго времени на все веки явил Господь чудный пример любви Своея к избранным. Мышца, в преносном смысле, берется здесь за приснопамятную Божию силу: понеже Господь не тайно, ниже обыкновенным образом избавил Свой народ, но яве простертою мышцею. Упоминая о Иакове и Иосифе, показывает причину, чего ради Бог полагает Израильтян в числе избранных, а именно: ради завета, утвержденнаго с святыми праотцами их. Хотя же и два колена происходили от двух сынов Иосифовых (а именно, Ефремово и Вениаминово) и имели общее начало от Иакова, но имя Иосифа особенно изображается потому, что семя Авраамово содействием и помощию его все сохранено было невредимо.

Пс.76:17. Видеша тя воды, Боже, видеша тя воды и убояшася: смятошася бездны.

Здесь вкратце упоминает о некоторых чудесах, содеянных мышцею Бога. Приписывает водам видение Бога в иносказательном разуме, показывая, что воды, будучи подвигнуты как бы сокровенным некоторым побуждением, повинулися повелению Его и дали свободный проход избранному народу. Бог сим чудом показал, что и неодушевленныя стихии всегда готовы повиноваться Ему. Ибо ни Чермное море, ни Иордан, обратя течение свое вспять, не переменили бы естества своего, ежели бы не возчувствовали Божией силы – не потому, аки бы были разумом и чувством одарены, но поскольку Богу так угодно было. Слова, присовокупляемыя о безднах, ту же имеют силу, аки бы сказано было, что не одна токмо поверхность вод поражена была Божиим взором, но что сила Его проникла даже и до самых глубочайших бездн.

Пс.76:18. Множество шума вод: глас даша облацы, ибо стрелы твоя преходят.

Пс.76:19. Глас грома твоего в колеси, осветиша молния твоя вселенную: подвижеся и трепетна бысть земля.

Сими словами изображает Пророк, что не одно токмо море и река Иордан оказали достодолжную честь Богу, но еще и воды, висящия на облаках: понеже небо, потрясенное громом, сильный дождь произвело. Сими словами Пророк еще научает, что куда бы люди ни обратили свои очи, то повсюду, и горé и низý, и на небеси и в безднах узрят чудную Божию силу, открывшуюся во избавлении Израильскаго народа. Впрочем неизвестно, какую историю Пророк означает здесь, – разве может быть ту, которая повествуется в книге Исхода (Исх. 9:23), где говорится, что Египтяне от града, молнии, и грома ужасное претерпели поражение. Ибо под именем стрел преходящих, без сомнения в преносном смысле, означаются молнии. Сему согласует и следующий стих, где Пророк глаголет, что глас грома слышан был в колеси – то есть, в кругообращении, или в небесной сфере, – и что молнии оныя осветили вселенную даже до потрясения земли. Вся сущность повести состоит в том, что Божия сила при исходе народа Израильскаго из Египта довольно засвидетельствована была и очами и слухом всех, когда и небо гремело, и весь воздух осиявался молниею, и земля сотрясалася от страха.

Пс.76:20. В мори путие твои, и стези твоя в водах многих, и следы твои не познаются.

Пс.76:21. Наставил еси яко овцы люди твоя рукою Моисеовою и Ааронею.

Паки иными словами описывает чудо, содеянное Богом в Чермном море; ибо все, что собственно касается до Израильтян, относит к Богу, под руководством Коего прешли они Чермное море по суху. Притом показывает, что путь, по которому шли они, был открыт необыкновенным образом; ибо и море изсушено было, и река (Иордан) возвратилася вспять не человеческою силою, но всемогущею рукою Бога, которая чудным образом народ израильский провела немокрыми стопами, а Фараона со всем воинством его во глубинах морских потопила. По сей причине глаголет: в мори путие Твои, и стези Твои в водах многих, но следы Твоя не познаются. Чего ради? Понеже по преведении народа возвратил водам обыкновенное течение. К сему присовокупляется конец или намерение, то есть, избавление церкви, которое для всех благочестивых долженствовало служить вместо изящнейшаго залога ко спасению. Сравнивая Израильтян с овцами, назнаменует, что не доставало в них ни разума, ни силы к произведению таковаго дела, ежели бы Бог, восприяв на Себя должность Пастыря, не превел бедное стадо Свое чрез моря и степи и не ввел в обетованную землю. Сие чудо увеличивает от лица Моисея и Аарона; ибо хотя служение их было достопочтенное и приснопамятное, однако сим обстоятельством немало открыл Бог силу Свою, когда двух человек, низких и презренных, противопоставил величайшим силам прегордаго царя! Что бо мог воздействовать жезл пастуха и глас беднаго изгнанника против страшнаго онаго тиранна и против всего воинства его? Отсюду убо наипаче просияла Божия сила, когда в сосудах оных скудельных и бренных тако воздействовала.