Беседа 49 на псалом 139¹¹⁰

Пс.139:1–2. В конец. Псалом Давида. Удали меня, Господи, от человека лукавого, от мужа неправедного избавь меня.

Лукавый или порочный человек хуже дикого зверя; в собственном смысле лукавый есть диа­вол. – Подобно последнему, порочный человек всегда более вредит самому себе. – Злых людей христианину нужно сожалеть и просить вышней помощи об избав­лении от опасных козней их. – Тяжко грешат те, которые постоянно упражняются в зле. – «Не предай меня, Господи, грешнику... Главный предмет совещания их, обсуждаемый устами их, постигнет их» (Пс.139:9–10). – Злословие есть также вид нечестия, которое также подлежит наказанию, как звери – ловитве. – Славословие правед­ных Господу.

1. Где теперь те, которые говорят: для чего дикие звери, для чего скорпионы, для чего ехидны? Вот находится живот­ное, которое обнаруживает большую злобу, не по природе своей, а по воле – человек. Поэтому и пророк, не упоминая о всех других, просит избавить от него. Скажи же мне: если чело­век таков, то неужели не следовало и существовать людям? Говорить это крайне безумно, потому что нет ничего вредного в человеке, кроме одного только греха, и когда уничтожен грех, тогда все легко, удобно, мирно, а когда он существует, тогда во всем подводные камни, бури, кораблекрушения. Пусть никто не осуждает нас, что мы назвали человека порочного худшим дикого зверя. Зверь, хотя не имеет кротости от природы, но легко может быть обманут и проявить себя тем, что он есть; а от человека, замышляющего зло и принимаю­щего на себя различные виды, остеречься гораздо труднее, не­жели от дикого зверя; часто он одевается шкурою овцы, а внутри скрывает волка; поэтому многие неосторожные и впа­дают в его сети. Так как трудно уловить подобных зве­рей, то пророк обращается к молитве и призывает помощь Божию для избавления от такой напасти. Чрез подобных лю­дей часто и диавол действует, и таким образом поражает. Итак, напастей много со всех сторон: и порочный человек нападает, и злой бес враждует, и невыносимое искушение беспокоит. Потому нам и заповедано говорить в молитве: «и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф.6:13). Разнообразна борьба, многоразличны нападения, ко всему надобно быть готовым. Как тот, кто намеревается выйти в море, должен предвидеть и стремление беспорядочных вод, и на­пор буйных ветров, и скопление облаков, и подводные камни, и скалы, и встречи с дикими зверями, и нападения морских разбойников, и голод, и жажду, и опасности моря, и неудоб­ства пристани, и сопротивление мореплавателей, и недостаток съестных припасов, и все подобное, и ко всему быть готовым, – так точно и вступивший в водоворот настоящей жизни дол­жен быть готовым и к страданиям тела, и к болезням души, и к козням людей, и к нападениям врагов, и к обманам мнимых друзей, и к бедности, и к искушениям, и к клеветам, и к полчищам бесов, и к ярости диавола, если он хочет достигнуть царственного города и войти в пристань с полным грузом.

Итак, здесь пророк называет «человека лукавого» (Пс.139:2); а когда говорится о диаволе, то он называется просто лукавым. Почему же? Потому, что диавол сам есть отец лукавства; поэтому он по преимуществу и называется лукавым, и вместо собственного достаточно ему этого прилагательного имени, по причине чрезмерной злобы его, которая, впрочем, не врожденна ему, но произошла после. Если хочешь знать, откуда произошло и самое название лукавство, то можешь и отсюда получить для себя великую пользу. «Лукавством» (πονηρία) оно называется потому, что причиняет муку (πόνον) и изнурение тому, кто предан ему. Вот почему и Премудрый, указывая на это, говорит: «если ты мудр, то мудр для себя и для ближних твоих; и если буен, то один потерпишь» (Притч.9:12). Как же злой один почерпает злое, когда он многим делает зло? Но он не вредит никому из тех, которые сами не беспечны и не нерадивы. Если хочешь, то мы, оставив злого человека, представим самого злого беса. Скажи мне: не излил ли он всю свою злобу, а повредил ли сколько-нибудь Иову? Напротив, не сделал ли его более славным, а себе не причинил ли тягчайшее падение? Также Каин не один ли исчерпал зло? Нет, скажешь, но вместе и Авель. Как и ка­ким образом? Он скоро был препровожден в безмятежную пристань; но это было для него величайшим благодеянием, что он окончил жизнь с добрым подвигом, что общий долг природы он совершил с пользою. То, что бывает со всеми вообще и совершается по необходимости, для него совер­шилось с пользою; и потому это значило – не потерпеть зло, а украситься светлейшим венцом. И Иосифу какой вред при­чинили братья? Не сами ли они одни исчерпали зло? Но, ска­жешь, Иосиф сделался рабом. Что же? Я прибавлю, что и узником; но не о том идет речь, был ли он рабом и узни­ком, а о том, потерпел ли отсюда какой-нибудь вред. Напротив, мы находим, что он получил величайшую пользу, приобрел большее дерзновение пред Богом и чрез то самое, что казалось бедственным, достиг настоящего бла­годенствия.

Не будем же бояться людей злых, но жалеть о них. Тогда действительно они были страшны, когда не был еще открыт высокий путь, ведущий к любомудрию; а теперь, когда нам открыты небеса и люди делаются ангелами, они уже не страшны. Так зверь, с великою стремительностью бросающийся на острие копья, по-видимому, угрожает опасностью тому, кто держит копье, но наносит самому себе тягчайшую рану; и тот, кто прет «против рожна» (Деян.9:5), также обагряет кро­вью свои ноги.

2. Такова добродетель – рожен и меч изощренный; а все злые люди хуже и безумнее диких зверей. Когда они напа­дают на добрых, то гораздо больше причиняют зла себе; доб­рым они причиняют убыток в деньгах, или здоровье, а сами наносят существенный вред душе своей. Если бы потеря имущества причиняла вред нашей собственной добродетели, то Павел не заповедал бы терпеть обиды, а не обижать (1Кор.6:7). Если бы терпение обид было злом, то Законоположник добра не заповедал бы зла. Впрочем, хотя это действительно так, не следует предавать себя людям злым и иметь обще­ние с ними, но убегать и уклоняться от их общества; а когда они нападают, то мужественно встречать их. Потому нам и заповедано молиться, чтобы не впасть в искушение. Потому и пророк, сказав: «удали меня, Господи, от человека лукавого, при­бавляет: от мужа неправедного избавь меня» (Пс.139:2), разумея опять порок вообще, потому что он говорит здесь о неправде не только в отношении к имуществу, но ко всему. Пророк просит изба­вить его, чтобы не пасть, или чтобы самому не сделаться таким же. Притом просит не просто, но сделав должное и с своей стороны. Вот почему в конце предыдущего псалма он сказал, что избегаем, их и общества их, а здесь просит помощи Божией; там он оказал должное с своей стороны, сказав: «мужи кровожадные, удалитесь от меня! Ибо вы дерзки в замыслах» (Пс.138:19–20), а здесь просит Бога избавить его от их нече­стия. Действительно, удаляться от подобных обществ и как можно дальше держать себя от сношения с злыми – это не только способствует благоденствию, безопасности, свободе и вся­кому удовольствию, но и есть величайшее счастье. Поэтому, опи­сывая злобу их, пророк продолжает: «помыслили они неправду в сердце, всякий день готовились к брани» (Пс.139:3). Видишь ли, как трудно остеречься от этих зверей, в мыслях своих скры­вающих зло и в тайне строящих козни? Они «помыслили..., – говорит, – в сердце», т.е. пока не обнаруживали злобы, но скры­вали и питали ее внутри, и, что всего хуже, не по увлечению, не с поспешностью, но тщательно делали свое дело; это именно и значит: «помыслили», т.е. со старанием, со всяким тщанием. «Всякий день готовились к брани»; этим означает он всю жизнь; а под именем «браней» разумеет здесь не те, которые бывают в боевом строе и посредством оружия, но те, которые бывают посредством коварных замыслов, которые люди ведут на торжищах и в домах, не надевая лат и не ограждаясь щитом, но вместо всякого оружия употребляя злобу и бросая слова язвительнее стрел. Величайшая степень злобы их состоит не в том только, что они коварны, враждебны, всегда готовы на брани и битвы, но и в том, что они таковы во всю жизнь и никогда не прекращают своего злобного нападения. Между тем, если бы они хотели вести войну, то имели бы другой справедливый повод. Им следовало бы вооружиться против грехов, ратовать против диавола, подвизаться против болез­ней души, изощрять мечи против бесов; но они не обнаружи­вают даже и наклонности в такой борьбе, а друг в друга бросают стрелы. «Изощряли язык свой, как у змеи: яд аспидов в устах их» (Пс.139:4). Видишь ли низость порока? Лю­дей он делает зверями, аспидами и змиями, и разумный язык превращает в зверский. В чем он обвинял их выше, в том опять обвиняет и здесь. В чем же именно? «Яд аспидов в устах их», говорит, всегда, постоянно. Как выше он сказал: «всякий день готовились к брани», так и здесь: «изощряли язык свой, как у змеи: яд аспидов в устах их»; именно это везде означает διάψαλμα, которое по-еврейски называется: «сел», т.е. постоянно¹¹¹. Если кратковременный порок есть тяжкое зло, то какое прощение, какое оправдание могут иметь те, которые постоянно упражняются в нем и никогда не насы­щаются? «Сохрани меня, Господи, от руки грешника, от людей неправедных избавь меня, которые задумали запнуть стопы мои. Скрыли гордые сеть для меня, из вервий устроили сеть для ног моих: на пути поставили мне западни» (Пс.139:5, 6). Нет никого неправеднее людей, которые, упражняясь во зле, прежде всех других причи­няют вред собственной своей душе. В самом деле, если они бывают виновниками соблазна, если они подают повод нера­зумным поносить славу Божию, если они не исполняют долж­ного, но, получив душу и тело от человеколюбивого Бога, не оказывают признательности и, наслаждаясь такими благами такого мира, воздают Благодетелю делами противными, то, что может быть неправеднее этого, что неблагодарнее? Притом они, – что делает зло еще более тяжким и крайне великим, – стараются причинить вред и другим. «Задумали, – говорит, – запнуть стопы мои». Если же замыслы их не исполнились, то это было делом человеколюбия Божия. Он разрушил коварные замыслы их.

3. Посмотри, как старательно было коварство их, с ка­кой тщательностью строились козни их. Они скрывали и рас­ширяли сети, и притом «на пути», чтобы и протяжением их, и скрытностью, и близостью, уловить и захватить в свои руки. Они были художниками зла, везде расставляли сети, считая единственным своим делом погубить его. Хочешь ли знать, как и диавол расставляет подобные сети? Посмотри опять на случившееся с Иовом. Что шире, что длиннее, что ближе се­тей, которые расставил он не только в ближних, в друзьях, в жене, но и в самом теле его? «Я сказал Господу: Ты – Бог мой, услышь, Господи, голос моления моего. Господи, Господи, сила, спасающая меня! Ты осенил главу мою в день брани» (Пс.139:7–8). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «держава спасения моего» (κράτος). Сказав о войне и замыслах и указав на невыносимые бедствия, про­рок прибегает к непреоборимой помощи, призывая с неба Помощника, Который может уничтожить их.

Вот признак благородной души, вот свойство любомудрого ума – при таких обстоятельствах, окружающих со всех сторон, не прибегать к человеческой помощи и не искать ее в смертных суждениях, но обращать взоры к небу, призывать вездесущего Бога и не предаваться унынию, смущению и беспокойству. Смотри, с каким достоинством он излагает речь свою. Не сказал: я хорошо исполнил то и то, справед­ливо поступил в том и в том, но что? «Ты – Бог, говорит, мой», представляя важнейшее право на помощь в том, что он прибегает к своему Владыке, Творцу и Царю. «Услышь, Господи, голос моления моего. Господи, Господи, сила, спасающая меня». Говорит: «сила спасающая», выражая, что есть и сила му­чения и наказания; мне, говорит, Ты подавал силу спасе­ния; Ты можешь и карать, и умерщвлять, – но всегда упо­треблял силу Свою к моему спасению. Посмотри на лю­бовь говорящего: повторением слова: «Господи» и прибавлением слов: «спасающая меня» он выражает великую привязанность. «Ты осенил главу мою в день брани». Видишь ли благо­родную душу? Он припоминает и прежнее, как Бог до­ставил ему безопасность, – потому что таков смысл слова: «осенил». Посмотри, как он показывает и легкость этого дела для Бога. Не сказал просто: прежде; но в сам тот «день», когда угрожали бедствия, когда была борьба, когда я находился в крайней опасности, тогда Ты и поставил меня в безопас­ности. Не имеет нужды в приготовлении или в предуведом­лении Бог, видящий все, и настоящее, и будущее, и прошедшее, могущий сделать все и всегда присущий с готовою помощью. Далее, желая выразить превосходство победы и безопасности, он не сказал: спас меня, но что? – «осенил главу мою», т.е. Ты не допустил мне потерпеть и малейшей скорби, даже такой, какая происходит от зноя, но поставил меня в такой безопасности и вместе с безопасностью доставил мне такое удовольствие и спокойствие, что я не чувствовал даже никакого неприятного жара, но наслаждался тенью, т.е. избавлением и свободою от бедствий. Вот почему он и прибавил: «осенил», показы­вая это самое, и вместе означая легкость помощи для Бога названием тени, как бы так выражаясь: Тебе достаточно только присутствовать, и все совершается. «Не предай меня, Господи, грешнику (удалив) от желания моего: они замыслили против меня, не оставь меня, да не превознесутся» (Пс.139:9). Другой (Симмах и Феодотион): «не дай, Господи, по желаниям беззаконного» (τας επιθυμίας του παρανόμου). Смысл слов его следующий: не дай по желанию против меня, т.е. чего желает он про­тив меня, того не дай ему исполнить. Не сказал: чего желает, но: «от желания моего», выражая как бы следующее: не дай исполниться ни малейшей части того, чего он желает. Та­ковы люди нечестивые; они с великим старанием строят козни ближним, подобно диаволу, о котором говорится: ходит «как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5:8). Так старательно он напал на Иова; так хотел низложить Петра, почему и сказал Господь: «се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу» (Лк.22:31). Видишь ли, какое имел он жела­ние? Есть и люди, которые по зависти и ненависти соревнуют ему в злобе, радуясь бедствиям других. Таких людей Писа­ние называет несчастными: увы, говорит оно, «которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом» (Притч.2:14); и весьма спра­ведливо, потому что это – знак развращенной души. Если о по­гибающих должно скорбеть, сетовать и плакать, то какое про­щение, какое оправдание могут иметь те, которые не только не сострадают, но еще радуются? Не видишь ли, как и Сам Христос, приступая к казни, плачет о погибели Иерусалима? Не видишь ли, как и Павел скорбит, сетует и плачет о погибели других? Но есть люди столь развратные, что чужие несчастья считают для себя утешением в своих бедствиях. «Они замыслили против меня, не оставь меня, да не превознесутся»: это значит: διάψαλμα. Другой (Симмах и неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «чтобы они никогда не возносились» (μὴ αποβαίης).

Вот знак нечестивой и развратной души, – когда прила­гают старание, совещание и усилия к совершению зла. Для тебя недостаточно того, что случается нечаянно, недостаточно губить нас по неосторожности, но нужно еще совещание, время и размышление для совершения зла.

4. Какое же оправдание можешь иметь ты, обращающий коварство в занятие, делающий совещания для совершения зла и призывающий сообщников? Но посмотри на смирение пророка. Он не сказал: не оставь меня, потому что я достоин того, не оставь меня за добродетели моей жизни; но что? – «да не превознесутся», чтобы они не сделались более надменными и не преда­лись большей гордости от моей беспомощности. «Главный предмет совещания их, обсуждаемый устами их, постигнет их» (Пс.139:10). Другой (Симмах): «горечь окружающих меня, зараза уст их да обратится на них» (ό πικρασμός των κυκλούντων με, ό μόχθος των χειλέων αύτων πωμασάτω αύτούς). «Окружением» он называет здесь собрание, синедрион, нечестивое общество, развратные советы. Смысл слов его следующий: сами советы нечестивые, сама совокупность коварных и развратных наме­рений пусть сокрушит и погубит их. Предметом «совещания их» он называет здесь коварство. Таково коварство: оно обращается в погибель тому, кто предается ему, и ввергает его в пропасть. Так было с Давидом. Враги надеялись подвергнуть его бесчисленным бедствиям, но он сделался более славным. Так, скажешь, но я не этого желаю; покажи, как замышлявшие зло поражались собственными своими замыслами и погибали; скажи, где это случалось? С братьями Иосифа; они, желая сде­лать его рабом и погубить, сами подверглись крайней опасности, хотя он, насколько это зависело от них, подвергся и рабству и смерти. И Авессалом, желая насилием погубить отца, погиб сам от насилия. «Падут на них угли огненные, низложишь их страданиями, и они не устоят» (Пс.139:11). Смысл слов его следующий: достаточно и са­мого порока, чтобы погубить упражняющихся в нем, но вместе с тем они подвергнутся и наказанию от Бога. Здесь «углями огненными» он называет наказание, посылаемое свыше. Часто оно совершалось и посредством самого огня, как, наприм., над Дафаном, Кореем и Авироном и над окружавшими пещь вавилонскую. «Низложишь их страданиями, и они не устоят». Другой (неизвестный по имени переводчик): «впадут в пропасти, чтобы не восстали» (πεσουνται εις βοθύνους μήποτε ανστωσιν). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «скоро и не восстанут» (εσπευσμένως). По одному переводчику эти слова значат: погуби их так, чтобы они уже не восстали; по другому: с великою скоростью, таково значение слова: εσπευσμένως.

«Человек злоязычный не исправится на земле, мужа неправедного зло уловит в погибель» (Пс.139:12). Сказав о гневе Божием, он опять показывает, что порок и сам по себе достаточен, чтобы погубить имеющих его. Немаловажен и этот вид нечестия – быть дерзким и не удерживать языка своего. «Злоязычным» здесь он называет поносителя, болтливого, злословящего, постоянно лающего и поступающего нисколько не лучше пса. Какие же, скажи, последствия этого? «Не исправится, говорит, на земле». Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «не укрепится» (ουκ εδρασθήσεται), т.е. низвергнется, низвратится, погибнет. Таков плод злословия; такой человек всем враждебен, всем неприятен, для всех отвратителен и несносен. Как человек долготерпеливый, скромный и умею­щий молчать безопасен, постоянен и всем приятен, так этот человек ведет жизнь опасную, навлекая на себя бес­численных врагов со всех сторон, а прежде всего возмущая собственную душу и не попуская ей быть в покое, но и тогда, когда никто посторонний не беспокоит, возбуждая внутри ее бесчисленные войны и смятения. «Мужа неправедного зло уловит в погибель». Так и другой мудрый говорит (Симмах): «беззакония уловляют мужа» (παρανομίαι αγρεύουσιν). Смотри опять, как достаточно порока для по­губления того, кто предается ему. Но для чего он употребил выражение: уловят? Для того, чтобы ты видел неизбежность наказания, чтобы ты, поступая несправедливо и не тотчас под­вергаясь наказанию, не слишком надеялся. Такова ловитва; она удается не всегда, и не тотчас; однако уловляемые дикие звери, хотя не пойманы, и еще не попали в сети, не находятся в безопасности. Так и душа, поступая несправедливо, не должна слишком надеяться, хотя она еще и не уловлена, потому что когда-нибудь она будет уловлена. Поэтому, если хочешь быть в безопасности, перестань делать зло, и будешь наслаждаться великим спокойствием. Почему он сказал: «в погибель»? По­тому, что многие уловлялись и во спасение, как, напр., через апостолов, через святых мужей. Но неправедные, уловляемые пороком, не так, а – в погибель и истление. Почему же за пороком не тотчас следует наказание? По человеколюбию Господа; если бы Он захотел каждого из грешников тот­час подвергать наказанию, то большая часть рода человеческого давно была бы истреблена. «Познал я, что сотворит Господь суд нищим и воздаяние убогим. Посему праведные будут исповедовать имя Твое, и правые вселятся пред лицем Твоим» (Пс.139:13–14). Другой (Симмах): «пред лицом твоим» (παρὰ). Вместо: «вселятся», другой (Симмах) говорит: «останутся» (διαμενουσιν); третий (Акила): «будут сидеть» (καθεδουνται), а вместо (неизвестный переводчик): «познал» – "знаю» (οιδα). Так как он сказал, что они «уловятся» и «погибнут», и выразил, что на­казание не тотчас следует за преступлением, то, чтобы кто-нибудь из людей грубых не сделался от этого более беспеч­ным, он прибавляет: «познал», внушая, что это непременно бу­дет; обижаемые не останутся не отомщенными. «Нищими» он здесь называет не просто бедных, но самых смиренных, сокрушенных; а, говоря это, он и обижаемых утешает, и обижающих вразумляет; чтобы одни от ожидания не отчая­лись, а другие от замедления не сделались более беспечными. Замедление ведет к покаянию, а упорных Бог наказывает строже, и весьма справедливо. Почему? Потому что они, поль­зуясь такою благостью, не сделались лучшими. Представь же, каково человеколюбие Божие, когда и преданным Ему Он попускает терпеть зло и не мстит за них, желая исправить тебя чрез покаяние. «Посему праведные будут исповедовать имя Твое». Что говорит Он? Что бы ни случилось, говорит, они будут благодарить; хотя они будут видеть смиренных притесняемыми, а непра­ведных возвышающимися, они не станут требовать отчета в событиях. Это особенно свойственно праведным – всегда и за все благодарить. «И правые вселятся пред лицем Твоим», т.е. полу­чив помощь Твою, помышляя о Тебе, всегда пребывая с То­бою, они никогда не отступят от Тебя; что бы ни случилось, они никогда не будут огорчаться, никогда не станут роптать на совершающееся. Душе твердой и уму непреклонному свой­ственно – не спрашивать отчета у Господа. Поэтому и Павел говорил: «а ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» (Рим.9:20)? Будем же и мы постоянно соблюдать эту призна­тельность и за все благодарить Бога, Которому слава и благода­рение и поклонение, ныне и присно, и в нескончаемые веки ве­ков. Аминь.