Боннская конференция

Отчет составлен участвовавшими в Конференции достопочтенным отцом ректором вашей академии. Редакция печатает его с искренней признательностью к автору и тем большею готовностью, что газеты – и иностранные и русские – успели уже распро­странить неточные сведения о боннских совещания. Ред.

Предлагая вниманию интересующихся боннскою Конференциею сведения о порядке и содержании происходивших на ней совещаний, не излишним считаю сделать следующие предварительные пояснения.

Из всех пяти нижепоименованных православных членов Конференции каждый делал на ней свои заявления; более других, само собою разумеется, говорили получившие богословское образование: о. А. В. Тачалов из Висбадена, Г. профессор Россис из Афин и я. О. Тачалов был так предусмотрителен, что не иначе являлся на Конференцию, как с связкою книг в руках, из которых две действительно и пришлось раскрыть на Конференции. Судя по количеству положений, принятых на Конференции и по множеству затронутых пунктов, относящихся к разностям между православною и римско-католическою церквами, и имея в виду, что заседания Конференции продолжались почти непрерывно в течение трех дней, читатель поймет, что нет никакой возможности с точностью припомнить все, что говорил каждый член Конференции, заметить порядок, в каком он говорил, или удержать в памяти буквальное выражение его мыслей. Каждый из членов Конференции лучше всего конечно поймет то, что он сам говорил и чем вызван был в заявлению своих мнений. Не задаваясь невозможною точностию и полнотою при изложение тех заявлений, которые сделаны были тем или другим из православных, с другой стороны, не желая навязать кому-либо такую форму выражений, в которую он может быть и не думал облекать свои мысли, я не называл никого из православных по именам, старался, где это было возможно, изложить все заявления, относящиеся к одному пункту, в связи от имени православных вообще, разумея тут же и себя самого; где же такое группирование оказывалось неудобным, там я передаю заявление от имени одного православного, другого и т. д. Боннский отчет вероятно разберет по именам, кому принадлежит какое заявление. Надеюсь во всяком случае, что из моих товарищей по Конференции каждый найдет в моем изложении намек если не на все, то на важнейшие как его собственные, так и других православных, мысли, заявленные в Бонне, и извинить мена, если я передаю его мысли не с такою точностью, какой он желал бы.

Гораздо труднее было бы для меня излагать заявления старокатоликов, если бы я не запасся еще в Бонне заметками, отчасти писанными мною самим тотчас после заседаний, отчасти весьма обязательно сообщенными мне после Конференции одним из боннских друзей. Быть может и в изложении мнений старокатолических членов Конференции я, кроме неполноты, допустил недоразумения и неточности; в таком случае пусть достоуважаемые ученые, снисходительно слушавшие нашу gebrochene немецкую речь, узнают, если только узнают: как один из православных русских понял и как умел передать их мысли»

Из англо-американских заявлений, делавшихся на английском языке, которого я совсем не понимаю, одни совсем опущены, – это те, которые относятся к первому заседанию, в котором православные, с своей стороны, были только сторонними зрителями; другие же, весьма коротко изложенные, заимствованы частью из заметок упомянутого мною боннского старокатолика, частью из личного разговора с некоторыми англиканами на Французском или немецком языке, частью же от А. А. Киреева, владеющего и английским языком.

В сообщаемых мною сведениях о Конференции заслуживает внимания перевод положений, принятых отчасти только англиканами и старокатоликами, отчасти и православными. Перевод сделан мною с немецкого текста, собственноручно написанного ректором Боннского университета, старокатоликом Рейшем, и взятого мною с собою при выезде из Бонна. В напечатанных в русских газетах положениях выпущены совсем три выражения, из которых одно относится к вопросу о Filioque, другое к положению о Покаянии, третье – об Евхаристии, как о жертве: все три выражения, очевидно, кому-то не понравились на Западе.

Кстати заметить, что в течение всех трех дней, в которые продолжались заседания Конференции, я не имел в руках никакого перечня положений, о которых предполагалась или уже и шла речь в Конференции; только на последнем утреннем заседании Конференции г. Деллингер, открывая это заседание, вручил мне в немецком переводе положение об евхаристии, как о жертве, о котором тотчас же и начались рассуждения. Во все же прочие заседания председатель являлся с написанными на английском языке несколькими положениями, о которых ни я и, кажется, никто из нас православных не имел никакого предварительного понятия, и о которых, однако же, тотчас же и прежде всех спрашивали нашего мнения. Из нижеследующего читатели увидят, что наши мнения принимались на Конференции как наши личные мнения, а не как голос церкви или какого либо общества.

* * *

В прошлом августе месяце «С.-Петербургский Отдел Общества Любителей духовного просвещения» получил из Германии от «Комитета поощрении единения церквей», за подписью Деллингера, заявление, следующего содержания:

«1/14 сентября и в следующие за тем дни имеет быть Конференция лиц (мужчин ила мужей – Männer), которые, принадлежа к различным церковным обществам, имеют желание и надежду великого будущего единения » верующих христиан.

Основанием и мерою достижимого и желаемого считаются вероисповедные формулы первых церковных столетий и те учения и учреждения, которые во всей церкви, как восточной так и западной, до великого разделения их, считались существенными и необходимыми.

Ближайшею целью стремления и содействия Конференции служит не всепоглощающая уния (absorptive Union) иди полное слияние различных церковных тел (Kirchenkörper), но восстановление церковного общения на основании единства в необходимом (unitas in necessariis), с пощадою и сохранением тех особенностей отдельных Церквей, которые не относятся к существу древнецерковного исповедания».

1/14 сентября, в понедельник утром, в одной из зале Боннского университета явились на Конференцию из Англии: винчестерский епископ Harold Browne, честерский декан д-р Howson, профессор Кэмбриджского университета Mayor, D-r Liddon из Лондона, Carmichael и Talbod из Оксфорда, Plummer из Дургама и многие другие; из северной Америки питтсбургский епископ Kerfoot, – Hartmann, Chaunçy, Lanhdon, и Nevin (духовные лица американской церкви); из Франции: аббат Michaud; из Дании: пасторы Bloch и Schöler; из Германии: член государственного совета и президент академии науки в Мюнхене von Döllinger, старокатолический епископ Reinkens, процессоры Боннского университета старокатолические: Reusch, Langen и Knoodt, протестантские: Lange и Krafft, военный священник из Франкфурта на Майне von Gerlach; из Греции профессор Афинского университета Rossis. Из русских явились на Конференцию: протоиерей Янышев и г. Киреев из С.-Петербурга, г. Сухотин из Москвы и священник Тачалов из Висбадена.

Старокатолический профессор Reusch выразил приветствие собравшимся, в качестве ректора Боннского университета, – пригласил их внести свои имена в предъявленный для этого лист и заявил, что совещания предполагается вести не публично и что мнение каждого члена Конференции будет считаться его личным мнением, а не выражением учения какой либо церкви, общества и т. п; затем предложил избрать г. Деллингера председателем Конференции, что и было единогласно принято. Г. Деллингер во внимание к тому, что англо-американцы не говорят по-немецки, а все другие члены Конференции могут говорить на этом языке, предложил производить совещания в двух отделениях, в одном на английском языке, в другом на немецком, и, по соглашении как с англиканами, так и с другими членами конференции, назначил для собранья 1-го отделения 3 часа, а для собрания 2-го – 6 часов по полудни в тот же день, с тем однако, что как англикане, так и прочие члены Конференции, могут, если желают, присутствовать на совещаниях того и другого отделения, – что и оказалось желательным для всех.

Такой порядок совещания соблюдался, впрочем, только в этот день; в следующие два дня совещания происходили одновременно как на английском так и на немецком языке, при чем из немецких старокатоликов с англиканами объяснялся один только председатель, а в совещаниях с прочими членами Конференции принимали участие как епископ Рейнкенс, так и другие старокатолические богословы. Один из англикан Hogg напомнил во время этого утреннего собрания о предложении секретаря Англо-континентального общества, д-ра Меуеrick’a, состоявшем в том, чтобы основанием для совещания было принято церковное учение первых пяти столетий. Председатель объявил, что основанием совещаний уже в приглашении на Конференцию признана вера неразделенной церкви и что старокатолики с своей стороны не считают себя более связанными определениями Тридентийского Собора. Это было говорено на английском языке.

В совещаниях англикан с г. Деллингером, которые происходили в этот день от 3–6 часов по полудни на английском языке и в которых православные не принимали никакого участия, хотя и присутствовали в зале совещаний, как англиканами, так и старокатоликами приняты были следующие положения:

1) «Мы признаем, что способ, каким Filioque вставлено в никейское вероисповедание, был незаконный, и что в интересах мира и единства очень желательно, чтобы вся церковь серьезно взвесила возможность восстановления первоначальной формы вероисповедания, не жертвуя выраженною в этом «прибавлении истиною».

2) «Мы согласна в том, что апокрифическая или девтеро (второ)-канонические книги ветхого завета имеют неравное каноническое достоинство с заключающимися в еврейском тексте».

3) «Мы согласны в том, что никакой перевод священного писания не может иметь притязания и авторитет, высший авторитета оригинального текста».

4) «Мы согласны в том, что чтение священного писания на родном языке не должно быть запрещаемо».

5) «Мы согласны в том, что вообще целесообразнее и духу церкви соответственнее, чтобы богослужение совершалось на понятном для народа языке».

6) «Мы согласны в том, что средством и условием оправдания человека пред Богом служит вера, действующая любовию, но не одна вера без любви».

7) «Блаженство не может быть заслужено чрез так называемый mеrita de condigno; потому что безконечное достоинство (Werth) обещанного Богом блаженства не может соразмеряться с конечным достоинством дел человеческих».

8) «Мы согласны в том, что учение об opera supererogations и о thesaurus meritorum sanctorum, т. e. ученье., что преизбыточествующие заслуги святых могут быть, церковными ли властями или самими совершителями добрых дел, вменяемы другим».

9а) «Мы признаем, что число таинств установлено, как седмеричное, только в XII-м столетии и затем принято во всеобщее учение церкви, и притом не как происходящее от апостолов или от древнейших времен предание, но как вывод богословского умозрения».

б) «Католические богословы, например Беллярмин, признают и мы вместе с ними признаем, что крещеное и евхаристия суть principalia, ргаесipia, eximia salutis nostrae sacramenta»..

По окончании совещаний по каждому из этих положений, председатель спрашивал, все ли члены Конференции согласны с ним и, по изъявлении согласия, переходил к следующему положению. Последние пять положений были прочитаны председателем и в немецком переводе; но так как совещания, происходившие по поводу этих положений, не были переводимы на немецкий язык, то никто из православных не давал своего голоса ни в пользу, ни против этих положений.

Когда окончились совещания по последнему из вышеизложенных положений, оставалось лишь несколько минут до 6-ти часов, которые и посвящены были отдыху.

В 6-ть часов открылись совещания, как оказалось – не со всеми прочими членами Конференции, а только с православными; при чем, однако же, присутствовали и англикане и прочие члены Конференции.

После речи г. Деллингера, выразившего, что восточная церковь стоит твердо на вселенской почве, что большая часть вины разделения церквей падает на западную церковь, именно на пап, стремившихся к господству над всею церковью, и на поведение латинян в Греции и на Востоке в средние века, и что в настоящее время, когда супрематия пап не имеет более значения для старокатоликов, главным препятствием к соединению их с восточною церковью служит прибавление Filioque к вселенскому символу, – и после ответа на эту речь, в котором один из православных, на ученее вселенской церкви, выраженное в никео-константинопольском символе и определениях 7-ми вселенских соборов, а также и на учение о 7-ми таинствах указал, как на conditio sine qua non соединения с старокатоликами, – Деллингер обменялся несколькими словами с этими православными о том, что хотя число таинств не было утверждено определениями вселенских соборов, тем не менее о каждом из них есть свидетельства не только священного писания, но и отцев, одобренных вселенскими соборами; затем, прочитав вышеизложенное положение о Filioque уже принятое англиканами и старокатоликами, спросил: могут ли православные с своей стороны одобрить это положение?

Православные одобрили желание западных христиан восстановить древний вселенский символ в его первоначальной форме, чрез исключение из него Filioque, но не одобрили их намерения – не жертвовать истиною, заключающеюся в этом прибавлении; так как православная церковь не признает учения о вечном исхождении Св. Духа и от Сына за истину, а учит только о временном посольстве Святаго Духа чрез Сына. При чем один из православных указал на учение блаженного Августина как на благоприятствующее православному вероучению о вечном исхождении Св. Духа только от Отца.

По поводу этих заявлений со стороны православных, епископ Рейнкенс сказал между прочим, что старокатолики и англикане не считают Filioque догматом, и что восточная церковь не имеет права анафематствовать мнение, которое еще не рассмотрено на вселенском соборе.

На это было замечено православными, что не восточная, а вселенская церковь положила анафему на тех, кто сделает какое либо прибавление к вселенскому символу веры, ясно выражающему учение о вечном исхождении Св. Духа только от Отца. Если же старокатолики и англикане еще не убеждены в том, что древняя церковь так именно учила и опасаются пожертвовать истиною, которая для них заключается в Filioque то пусть они, по крайней мере, выразятся проблематически и скажут »: не жертвуя истиною, которая может заключаться в Filioque. В такой форме и для православных положение будет « понятно, так как в нем мы будем видеть только желание западных изучить этот вопрос с догматической его стороны.

Профессор Кноодт предложил решение догматической стороны вопроса предоставить особой комиссии, в которой бы и православные приняли участие, на что́ все согласились. Г. Деллингер же объявил, что он не может изменить формы положения, принятого англиканами, не переговоривши предварительно с нами. Этим и закончились заседания 2/14 сентября.

* * *

3/15 сентября в 9 часов утра заседание Конференции возобновилось; в это и последующие два заседания порядок совещаний, как замечено выше, изменился: почти все те положения, которые предварительно приготовлены были старокатоликами на английском языке, председатель прочитывал сначала на немецком языке и желал слышать о них мнение православных, а потом уже рассуждал с англиканами.

Утреннее заседание 3/15 сентября г. Деллингер открыл заявлением англиканам о том изменении, которое накануне предположено было православными в принятом уже англиканами положении о Filioque.

Епископ питтсбургский признал затруднительным для себя принять это изменения уже потопу одному, что епископ винчестерский, накануне принимавший участие в совещаниях, по домашним обстоятельствам должен был уехать из Бонна; тем не менее он предложил вместо: не жертвуя истиною, сказать: не жертвуя доктриною или учением (doctrine).

Православные не нашли существенного различия в этих выражениях и признали новое предложение неудобоприемлемым.

Завязались прения, среди которых возникло новое предложение: «вместо не жертвуя истиною, сказать: не жертвуя каким либо учением, выраженным в западном прибавлении.

Православные не могли и с этим предложением согласиться, так как никакая – ни западная, ни восточная – церковь не может сказать, что она не хочет жертвовать учением об отношении Св. Духа к Отцу, каково бы то учение ни было.

…После быстрого обмена мыслей, в котором приняли участие многие из присутствовавших то на английском, то на немецком языке, г. Деллингер повторил заявление, сделанное накануне епископом Рейнкенсом, что старокатолики и англикане не хотят решать догматический вопрос об исхождении Св. Духа, а хотят только констатировать незаконность прибавления Filioque, предоставляя рассуждение о догматической стороне этого вопроса будущему.

Православные заметили, что они не могут считать «того вопроса нерешенным по отношение к православной церкви.

Послышались новые замечания с разных сторон. Епископ Рейнкенс, обращаясь к православным, выразил приблизительно такую мысль: «старокатолики и англикане сделали вам уже весьма важную уступку, признать желательным исключить Filioque из символа. О догматическом значении этого слова церковь еще не произнесла своего решения. Мы говорим: так как никакой вселенский собор не рассуждал именно о Filioque и не сделал своего определения о том, что нужно разуметь под этим выражением, то рассуждение об этом вопросе следует предоставить школе; а между тем восточные желают, чтобы мы уже теперь отвергли учение западной церкви об этом предмете, как ложное».

Православные: мы не можем признать истинным теперешнее западное учение и принять их формулу, в которой это учение признается истинным. Все, что мы можем сказать вместе с западными,– это то, что Filioque во всяком случае нужно исключить из символа веры, и что если под Filioque на Западе разумеется учение о временном посольстве Св. Духа, то этою истиною они не должны жертвовать. А так как они не уверены в этой истине, то не угодно ли им формулировать свое положение так: не жертвуя каким либо истинным учением, заключающимся в западном выражении: Filioque. С таким положением и мы православные можем согласиться; так как известно, что выражение: procedit a Patre et Filio еще в VII веке и раньше часто употреблялось на Западе, хотя и тогда употреблялось, как свидетельствует св. Максим Исповедник, в смысле не вечного исхождения Св. Духа, а временного Его посольства в мир. В такой форм положения видим только сомнение западных в значении выражения: procedit a Filio, желание узнать истинное «его значение и нежелание жертвовать этою искомою детиною. Мы искренно желаем», чтобы эта истина была наследована, усвоена и сохранена в западной церкви.

Г. Деллингер: мы хотим только констатировать исторический «факт, а не решать догматический вопрос; через ту пропасть, которая разделяет восточную и западную церковь, мы хотим перекинуть мост, чтобы нам можно было иметь общение между собою.

По совещании с англиканами, председатель наконец предложил положение о Filioque в такой форме:

«Мы признаем, что способ, каким Filioque вставлено было в никейский символ, был не законный, и что в интересах мира и единения очень желательно, чтобы вся церковь серьезно взвесила возможность восстановления первоначальной формы вероисповедания, не жертвуя каким либо истинным¹ учением, выраженным в настоящей западной форме.

Православные снова заявили возможность принятия «того положения только в вышеуказанном смысле, именно, что под каким либо истинным учением в Filioque они могут разуметь только учение о временном посольстве Св. Духа от Сына, в чем западные сомневаются и что предполагают еще исследовать. А при таком понимании положения православным желательно, чтобы вместо слова: выраженном (ansgedrückt) поставить слово: заключающимся (enthalten), так как первое более благоприятствует толкованию выражения: procedit ex Patre Filioque в западном смысле, чем второе.

Это заявление вызвало наконец заметное движение нетерпения в среде инославных. С разных сторон послышались объяснения немецких выражений; ausdrücken и enthalten, – в которых опять принял участие и старокатолический епископ Рейнкенс, пока наконец все не согласились оставить положение в вышеприведенной форме, т. е. с прибавлением – каким либо истинным учением. Для определения же истинного смысла Filioque, конечно, для западных, Деллингер снова предложил образовать комиссию, состав которой однако на Конференции не был назначен.

Убедившись из предыдущего, что старокатолики, как и следовало ожидать, не спешат и не могут спешить придти к каким-либо практическим результатам в деле соединения не только с православными, но и с англиканами, и что Конференция может иметь целью только обмен мыслей своих членов по некоторым пунктам христианского вероучения, ближайшее обсуждениe которых должно быть предоставлено будущему и притом путем ученых работ, православные не считали ни уместным, ни возможным для себя входить в подробные объяснения и возражения и по дальнейшим, уже не такой важности, как Filioque, положениям. После совещаний о Filioque председатель передал на немецком языке и потом на английском следующее положение:

«Мы признаем, что подлинное предание, т. е. непрерывное, частью устное, частью письменное предание преподанного первоначально Христом и апостолами учения составляет autoritative (так на английском языке, а на немецком к этому слову прибавлен перевод: gottgewollte), т. е. богоизволенный источник знания для всех последующих христианских поколений. Это предание узнается частью из того, в чем согласны между собою великие, историческою преемотвенностью (continuität) соединенные с первоначальною церковью церковные тела, частью научным путем из письменных памятников всех столетий².

На вопросы православных: что разумеется в положении под великими церковными телами и почему в положении не упоминается о 7-ми вселенских соборах, председатель объяснил – на первый, что под великими церковными телами разумеется во первых досточтимая восточная церковь, во вторых западные, поколику эти последние не прервали вышеупомянутой continuitat с первобытною; – на второй, – что под словом: consensus т. е. под тем, в чем согласны великие церкви, само собою разумеются и вселенские соборы.

Англикане приняли это положение, сделавши оговорку, которая в конце заседаний, как увидим, и внесена была председателем снова на обсуждение, а потом включена в положение.

За тем прочитано было дальнейшее положение:

«Мы признаем, что англиканская церковь и происходящие от нее церкви сохранили непрерывное епископское преемство».

Г. Деллингер и епископ Рейнкенс объявили, что вопрос об епископском преемстве они рассматривают как вопрос чисто исторический, и оба, как историки, заявили, что с своей стороны не имеют ни малейшего сомнения на этот счет. Что же касается до тех аргументов, которыми оспаривается англиканское епископское преемство, то ими, по убеждению г. Делингера, можно еще с большим успехом оспаривать в римское епископское, преемство. К чему Деллингер, обращаясь к православным, прибавил, что некоторые из отдельных восточных епископов признали законность англиканского епископства?

Православные отвечали, что сообщат, кому следует, заявление таких историков, как Деллингер и Рейнкенс, и будут очень рады, если со  временем англиканское епископское преемство будет признано и восточною церковью; но теперь, сколько им известно, этот вопрос не решался ни русскою, ни греческою иерархиею; напротив, покойный митрополит московский, мнениями которого особенно дорожит православная церковь, как лично он сам сообщал одному из православных членов конференции, не считал преемство англиканского епископства доказанным.

По поводу этого последнего заявления, один из англикан, тоже лично говоривший об епископском преемстве с покойным преосвященным Филаретом в Москве, сообщил, будто митрополит Филарет сам сознавался, что он самостоятельно не исследовал вопроса о епископском преемстве в англиканской церкви, и что сомнениями своими обязан римско-католическим сочинениям.

Деллингер, прочитав за тем новое положение:

«Мы отвергаем новое римское учение о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии, как противоречащее преданию первых 13-та столетий, по которому один Христос зачат без греха»,

заметил, что этот тезис есть пример применения вышеизложенного положения о церковном предании.

Православные приняли это положение без замечаний. Некоторые из англикан настаивали на том, чтобы учение об immaculate conceptio, как богословское мнение, предоставлено было свободному убеждению каждого и чтобы этой свободе не полагалось никаких границ.

Г. Деллингер сказав, что мнение, противоречащее преданию первых 13-ти столетий, не может быть благочестивым мнением, прибавил: «мы имеем два основания для протеста против этого учения; первое то, что оно возникло вследствие целой цепи заблуждений и фальсификаций; второе то, что оно служило приготовлением к провозглашению папской непогрешимости; оно было для нас fons et origo mаlorum» (источником и началом бедствий).

Утреннее собрание было закрыто до окончания прений по этому положению, так как уже было более 1 часа по полудни, а в это время все члены Конференции обыкновенно обедали.

В 3 часа по полудни заседание началось продолжением прений англикан с старокатоликами по вопросу о «непорочном зачатии». Г. Деллингер представил на обсуждение новую формулу этого положения, предложенную г. Лингдоном:

«Мы утверждаем, что новое учение о непорочном зачатии, как противоречащее преданию первых веков, не составляет вселенского верования».

Г. Лингдон объяснил, что он отвергает это учение, как догмат, но не хочет осуждать мнений, которые об этом вопросе существовали прежде и могут существовать и теперь.

Епископ питтсбургский, г. Деллингер, D-r Howson и значительное большинство англо-американцев вместе с старокатоликами приняли положение о непорочном зачатии в первоначальной его форме.

Председатель передает по-немецки, а за тем по-английски, положение об исповеди:

«Мы согласны в том, что практика исповедания грехов пред собранием верных (пред общиною Gemeinde) или пред священником, соединенная с употреблением власти вязать и решить³, дошла до нас от первенствующей церкви и что, очищенная от злоупотреблений и свободная от принуждения⁴, она должна быть удержана в церкви»,

С этим положением все согласились без замечаний, только православные спросили: «свободная от принуждения» конечно не значит «свободная от нравственной необходимости или долга»?– и получили в ответ: «принуждение не тоже, что долг».

Председатель продолжает опять сначала по-немецки, потом по-английски:

«Мы согласны в том, что отпущении (Ablässe по латыни индульгенции) могут относиться только к действительно налагаемым самою церковию делам покаяния (или епитимиям – Bussen)».

Православные заметили, что для них это положение безразлично, так как православная церковь не знает ни индульгенции, ни злоупотреблений ими, на что председатель сказал, что положение направлено против ложного обычая римской церкви, по которому будто бы отпускаются не только налагаемые церковью епитимии, но и предполагаемые «временные наказания за грех» как в этой, так и в будущей жизни; правильное понятие об индульгенции несовместимо с мыслью об отпущении этих наказаний.

Г. Деллингер продолжает прежним порядком:

«Мы признаем, что обычай молиться за умерших верующих, т. е. испрашивать более обильного излияния на них благодати Христовой, дошел до нас от древнейшей церкви Христовой и должен быть сохранен в церкви».

Православные выразили свое согласие без замечаний.

Большинство англикан и американцев приняли это положение объяснивши, что хотя в их Formular-ах и не упоминается о молитве за умерших, а в литургии допускается молитва только за всю церковь, следовательно и за умерших верующих, но они признают положение вполне согласным с учением древнейшей церкви.

Председатель продолжает:

«Почитание и призывание святых есть также обычай древней церкви и должен быть удержан, но не как обязательный для каждого верующего », и, объяснив, что западные римско-католические богословы не считают этого обычая необходимым для спасения, спрашивает – как думают об этом восточные?,

Православные отвечали, что почитание и призывание святых есть древний и вселенский след. обязательный обычай, о котором свидетельствует не только современная практика и учение всей православной церкви, но и древние литургии, учение древних отцев церкви и даже свидетельства вселенских соборов.

На желание председателя указать свидетельство вселенских соборов онди православный прочитал из актов 7-го вселенского собора по Гефеле вполне ясное наставление отцев этого собора о почитании и призывании святых.

На замечание епископа Рейнкенса, что положение направлено только против обязательности почитания святых для каждого христианина и что невозможно знать и призывать всех и каждого святого, православные отвечали, что вопрос идет не о том, как знать и нужно ли знать каждого святого, а о том, что верующий не может его вместе с церковью не чтить и не призывать. Вопрос – о принципе почитания и призывания святых, а не о почитании того или другого святого в частности.

С своей стороны православные спрашивают: как возможно члену истинной церкви спрашивать: обязательно для него или необязательно то, что заповедует ему церковь, – и не считать для себя долгом того, что вся церковь признает своим долгом? И наконец замечают, что доселе еще не было спора между восточною и западною церквами о почитании и призывании святых, а теперь, по-видимому, к прежним пунктам разделения прибавляется новый, который в православной церкви возбудит внимание.

Один из англикан предлагает председателю заявить, что старокатолики, с своей стороны, согласны с вышеприведенным положением. Г. Деллингер согласился, что относительно обязательности почитания святых действительно существует разногласия между восточною и западною церквами, но не согласился признать положения принятым и объявил, что оно должно быть исключено из числа принятых. Так кончилась Конференция 3/15 сентября.

* * *

4/16 сентября утром председатель сообщил, что он имеет предложить одно только положение, подлежащее общему обсуждению, и что затем ему остается переговорить отдельно с восточными о некоторых пунктах, отмеченных в перечне разностей между восточною и западною церквами, сделанном в «С.-Петербургском Отделе Общества Любителей духовного просвещения». Это положение, прочитанное сначала на английском, затем на немецком языке, относится к учению об евхаристии, как о жертве.

«Совершение евхаристии (по-немецки: евхаристическое торжество evcharistische Feier) в церкви не есть непрестанное повторение или возобновление примирительной жертвы, однажды на всегда за всех принесенной Христом на кресте: во жертвенный характер евхаристии состоит в том, что она есть непрестанное воспоминание (крестной) жертвы и совершающееся на земле изображение к присутствие⁵ на ней (Uergegenwärtigung того одного приношения за спасение искупленного человечества, которое непрестанно совершается на небе Христом, где Он ныне предстоит за нас пред лицем Божиим» (ссылка на посл. к Евр. IX,11.12 24).

«При таком характере евхаристии относительно Христовой жертвы, она есть в тоже время освященная жертвенная вечеря, в которой верующие, причащаясь тела Господня и крови Господней, имеют общение между собою"(1Кор. 10:17).

Мы старались, прибавил г. Деллингер, по возможности держаться выражений священного писания; многие англиканские и американские богословы участвовали в Формулировавии этого положения.

Обменявшись между собою не длинными, впрочем, речами, смысл которых, как и вообще всех английских речей, большинству православных был не понятен, англо-американцы приняли это положение.

Один из православных, когда было спрошено их мнение по этому положению, попросил Деллингера передать содержание предшествовавших прений на английском языке; «мы до сих пор высказывали наши мнения», сказал он, «по многим положениям тотчас после прочтения их, так как они казались нам достаточно ясными с первого раза».

Г. Деллингер сообщил: «предшествовавшими прениями разъяснено, что положение исключает всякое кальвинистское толкование евхаристии и затем пригнано излишним к словам «имеют общение между собою» прибавлять «и со Христом»; потому что в словах: «причащаясь тела Господня и крови Господней» уже выражено, что верующие причащаются и Христа».

Тогда тот же православный вслух всех, прочитал еще раз положение об евхаристии, которое на этот раз было изложено на бумаге в немецком переводе и вручено ему при открытии заседания; другой православный, имея в руках одно из наиболее распространенных в православной церкви догматических богословий, передал на немецком языке изложение учения: православной церкви об евхаристии, как жертве, и об отношении ее к жертве крестной; и затем как православные, так и Деллингер, признал, что они не видят разногласия между предложенным положением и между учением православной церкви. Деллингер прибавил, что если он избегал богословской терминологии, то только в интересах общепонятности учения для всех членов Конференции.

Один из датских членов Конференции заявил, что и он готов принять это положение, и выразил учение своего вероисповедания так, что Деллингер объявил ему: если вы точно передаете смысл учения вашей церкви, то отрадно, что и она в этом пункте согласна с нами.

Последним предметом общих совещаний Конференции послужило предложение англо-американцев внести в положение о предании ту оговорку, о которой упомянуто выше и которая в то время признана была Деллингером основательною; именно они предложили так формулировать это положение:

«Тогда как священное писание, как известно, составляет первое (primäre) правило веры, мы признаем, что подлинное предание, т. е. непрерывное, частию устное, частию письменное, предание преданного первоначально Христом и апостолами учения, составляет и пр.»

На вопрос православных о том: как старокатолики понимают отношение предания к писанию г. Деллингер приблизительно так отвечал: «мы понимаем предание в обширном и тесном смысле; в обширном смысле под преданием разумеется все богооткровенное учение как писанное, так и неписанное, и притом  – писанное как в священном писании, так и в других источниках; в этом обширном смысле само священное писание есть первый член предания. В тесном смысле под преданием мы разумеем то богооткровенное учение, которое хранится в церкви помимо священного писания; этому преданию мы придаем значение авторитета в толковании самого священного писания».

Один из православных сказал: «если священное писание называется первым в том смысле, что оно есть прежде записанное предание, первое по времени, но не по какому либо преимуществу пред позднее записанным преданием, то он согласен с положением».

Деллингер отвечал: «в положении только первая мысль и подразумевается».

Епископ Рейнкенс однако же прибавил: «невозможно отделять писания от предания; тем не менее мы не с тем же благоговением читаем и принимаем слова самого Спасителя в евангелии или слова апостолов в их писаниях, чем слова кого либо из отцев церкви позднейших веков; можно ли первым не отдать какого либо преимущества пред последними»?

Православные не возражали более; один из них заметил, что он имеет еще недоумения, но не считает их важными. Другой заявил, что этот вопрос неодинаково формулировался и в православных катехизисах и что слова епископа Рейнкенса почти буквально находятся в настоящей редакции русского пространного катехизиса. «Было бы очень желательно,– прибавил он, – чтобы старокатолики составили свой катехизис, в котором бы обстоятельно изложили свои верования. Этот катехизис мог бы быть разослан и в русский и в афинский святейшие синоды, а они снеслись бы с святейшими патриархами; тогда вопрос о соединении старокатоликов с православною церковью мог бы привести к каким либо практическим результатам».

Наконец г. Деллингер заявил, что вопрос о причащении под обоими видами для старокатоликов есть вопрос только времени.

Тем и кончились общие с англиканами совещания членов Конференции. Один из православных и один из англикан, чрез посредство г. Деллингера, обменялись взаимными благожеланиями. Епископ питтсбургский вручил д-ру Деллингеру следующее, написанное им на английском языке, здесь же в переводе с немецкого предлагаемое, заявление:

«Положения предложенные д-ром Деллингером и другими старокатоликами, касаются только некоторых пунктов, относительно которых мы надеемся на единение верующих, с течением времени более и более увеличивающееся. Относительно некоторых пунктов эти положения выражают не полное учение, хотя то, что в них выражено, истинно. Конференция и ее совещания стремятся к Inter-kommunion ; но, не имея притязания на то, чтобы они выработали полное теоретическое (doctrinelle) основание единения, они заявили братское согласие принимавших те или другие положения, относительно истин, выраженных в этих положениях, равно как и их общие надежды и желания, чтобы Господь всех соединил в мыслях и сердцах в общении Его святой кафолической Церкви».

* * *

В тот же день, в 3 часа по полудни, происходил обмен мыслей между старокатоликами и православными относительно тех различий между православною и римско-католическою церквами, которые изложены в перечне, посланном «С.-Петербургским Отделом Общества Любителей духовного просвещения» в Боннскую Комиссию; многие англо-американцы присутствовали и на втором заседании. Каких либо новых положений по этим вопросам никто не составлял и не предлагал.

С упомянутым перечнем в руках, состоящим из двух частей: о разностях догматических и о разностях канонических и обрядовых, г. Деллингер заявляет, что исследование догматического учения о Св. Духе, составляющего предмет 2-й статьи 1-й части перечня, как уже решено, предоставлено Комиссии.

Первая статья перечня о Церкви и Ея глав содержит три пункта. Первый пункт этой статьи: «один Христос есть Глава Церкви. Если же архиереи, управляющее церквами, и именуются главами оных, то сие должно принимать в таком смысле, что они суть местоблюстители Христовы, каждый в своей области, и главы частные. А пастыреначальник есть Иисус Христос»; – мы, говорить Деллингер, признаем.

Относительно второго пункта:

«Первенство, предоставленное в древней церкви римскому епископу, было лишь первенством» чести (primus inter pares) и основано было не на Божественном праве (не было de jure divino), а лишь на гражданском значении Рима, как царствующего града». По отделении западной церкви от восточной, тоже первенство чести перешло к константинопольскому патриарху, как высшему после римского из христианских иерархов»; – мы не можем еще дать решительного мнения, так как этот вопрос еще возбуждает между нами самые живые прения. Предоставим решение и этого вопроса особой комиссии. Православные согласились.

Третий пункт:

«Только вселенская церковь, законно представляемая епископами, есть непогрешимая хранительница и истолковательница веры»; – мы признаем.

Третья статья, о непорочном зачатии, – продолжает г. Деллингер,-нами также принята.

Четвертая и пятая, учение о добрых делах и о грехе, нами уже изложена.

Шестая статья, учете о переходном состоянии после смерти, выражает мысль, о которой мы ни чего не можем сказать; римское же учение о чистилище и индульгенциях отвергаем.

Один из православных: учение о переходном состоянии вам непонятно?

Деллингер: не непонятно; но мне неизвестно, чтобы это учение было в восточной церкви символическое; Западу оно чуждо.

Православный излагает это учение так, как оно содержится в пространном катехизисе.

Деллингер: в синодском катехизисе ничего не говорится об этом.

Православный обещает после заседания доставить этот катехизис г. Деллингеру⁶, а между тем предлагает перейти к следующей за этою статьею второй части перечня о канонических и обрядовых разностях.

Переходя ко второй части перечня о канонических и обрядовых разностях, г. Деллингер заявил, что старокатолики благоговейно почитают все восточные особенности в этом отношении, как несомненно восходящие к самой глубокой древности, но они желают, чтобы и восточная церковь не настаивала на отменении тех также древних обычаев западной церкви, которые существовали до разделения церквей.

Первая статья: о незаконности прибавлена Filioque, – продолжает г. Деллингер, – нами признана.

Вторая: о предпочтении обряда обливания в таинстве крещения восточному обряду погружения, – говорит он, – не важна.

Один из православных, предложив ввести и на Западе обряд погружения, доказывал соответственность этого обряда внутреннему значению таинства крещения и указал на соблазн, который обливанием возбуждается в восточной церкви.

Г. Деллингер сослался на признание русскою церковью действительности крещения и чрез обливание и на важные практические неудобства введения погружения на Западе.

Тот же православный заявил, что и он не отвергает действительности крещения чрез обливание.

Совещанья по этому предмету закончились вопросом другого православного: «признают ли старокатолики обряд погружения, как первоначальный и в древности всеобщий?» – на который г. Деллингер отвечал: «да».

Третья статья о таинстве миропомазанья содержит три пункта: 1, о миропомазаньи священниками, а не одними епископами, 2, о миропомазании младенцев, 3, о видимой принадлежности таинства.

Первый пункт, по заявленью г. Деллингера, признается и старокатоликами.

Относительно второго пункта он повторил, что желательно, чтобы различные обычаи были взаимно уважаемы обеими церквами; что восточный обычай основан на самом древнем предании (uralte Tradition); что на Западе введение обычая миропомазывать младенцев было бы весьма трудно.

Один из англикан сообщил: в Англии конфирмация совершается слишком поздно, что ведет к неблагоприятным последствиям; теперь и там хотят конфирмовать детей раньше, однако же не вместе с крещением, а когда дети достигнут 10–12 лет.

Епископ Рейнкенс объяснил, почему предпочтительнее сообщать миропомазание тогда, когда дети уже достигнут известной зрелости, чем в бессознательном состоянии младенчества.

Православные: практические соображения не всегда могут иметь решающее значение; менее же всего они должны иметь это значение в применении к действиям благодати чрез таинства; дети от 10–12 лет едва ли многим более способны к нравственному самоопределению и ответственности, чем крещаемые младенцы. Старокатолический профессор Фридрих на кельнском конгрессе сам отнес отделение миропомазания от крещения к папским нововведениям.

Старокатолики: западная церковь имеет для своей практики хорошие основания; прежде обыкновенно крестили взрослых; профессор Фридрих говорил о миропомазании священниками, а не о миропомазании младенцев, и т.п.

Один из православных: этот пункт едва ли встретит в восточной церкви более затруднений, чем крещеное чрез обливание.

Пункт третий, по мнению Деллингера, слишком второстепенен, чтобы мог послужить препятствием к общению церквей.

Православные: почему миропомазание, в восточной церкви заменившее возложение рук, в западной соединяется с этим возложением?

Епископ Рейнкенс предложил на это объяснение обряда конфирмации, как не противоречащего православному учению о таинстве миропомазания.

Четвертая статья о причащении состоит из четырех пунктов: 1) об употреблении опресноков, 2) о моменте пресуществления святых даров, 3) о причащание мирян под одним видом и 4) о причащении младенцев.

Употребление опресноков г. Деллингер объявил не необходимым и по учению западной церкви. Из православных один сказал, что следовательно и этот пункт не может служить препятствием к общению церквей; другой – об этом рассудит Святейший Синод.

Относительно второго пункта старокатолики заявили, что они вполне одобряют воззрение, по которому для совершения таинства считается существенным призывание Святого Духа. «Мы, – говорили они, – в западной литургии имеем такое призывание прежде освящения даров; эта форма также очень древняя, – столько же может быть древняя, как и спор о времени празднования Пасхи». Один из православных изложил различие между воззрениями обеих церквей на этот предмет; другой заявил, что если форма западной литургии так древня, как сказал г. Деллингер, то она едва ли теперь может служить препятствием общению церквей, как не служила им в теченье целых веков. Г. Деллингер сослался на существование рукописей, свидетельствующих о глубокой древности западной литургии.

О третьем пункте уже выражено мнение старокатоликов в смысле приобщения и мирян под обоими видами.

Четвертый имеет одинаковое значение с миропомазанием младенцев.

Статья пятая: о покаянии выражено уже верование старокатоликов в общих заседаниях.

Статья шестая о безженстве священников. Разность в этом пункте, по заявленью г. Деллингера, между восточными и западными восходит к глубокой древности. Современная восточная практика узаконена в 692 году; целибатство на западе – в X м столетии; в древности эта разность не составляла основания к разделению церквей; не должна бы служить таким основанием и теперь.

Православные: закон о целибатстве в римской церкви простирается на все священство без изъятия. Вселенская церковь не может допустить, чтобы свобода в этом отношении, господствовавшая в течение многих веков и в последствии самою же церковью ограниченная только относительно высших иерархов, была совсем уничтожена по практическим соображениям одной какой либо церкви,

Старокатолики: практика восточной церкви также не соответствует этой свободе (намек на русское священство, обязанное жениться, заставивший русских указать на новейшее отменение этой практики); было бы конечно лучше, если бы и восточная и западная церкви в У-VII столетиях действовали по вопросу о браке духовенства сообща; западная церковь не участвовала на пято-шестом соборе. Если когда либо дойдет дело до нового вселенского собора, – весь этот предмет будет сообща исследован и тогда может быть с обеих сторон сделаны будут уступки.

Статья седьмая об елеосвящении. «Мы признаем, – заявил г. Деллингер, – учение православной церкви и о внутреннем значении этого таинства, и о том, над кем оно должно быть совершаемо, и об освящении елея не только епископом, но и пресвитерами».

Итак, – заключил г. Деллингер, – я надеюсь, что мы согласны в том, что за исключением двух пунктов, об исхождении Св. Духа и о первенстве чести константинопольского патриарха, не предвидится непреодолимых препятствий к общению между нами.

Выражая эту надежду, г. Деллингер обратился к православным с просьбою – передать тем обществам, к которым они принадлежат все благоговение старокатоликов к Восточной церкви, их глубокое уважение ко всем ее верованиям, обрядам и установлениям, как ведущим свое начало от Христа и Его апостолов, а вместе и их надежду, что Восточная церковь с своей стороны уважением отнесется к тем из западных обрядов и установлений, которые имеют за собою также глубокую древность, примет во внимание силу, с какою религиозные обычаи, однажды вкоренившиеся в народе, живут в нем, и взвесит всю затруднительность введения на Западе новых обрядов.

Затем он обратился с речью к англиканам.

Один из православных, я и англикане, с своей стороны, обменялись с г. Деллингером благожеланиями и надеждами, хотя и не скрывали трудности их осуществления. Православный между прочим выразил признание за старокатоликами той заслуги, что они своими конгрессами и конференциями дают случай лицам различных вероисповеданий встречаться между собою, лучше понимать друг друга и меняться мыслями о путях к той цели, ради которой существует и в достижении которой только и может выражаться на земле и на небе истинное христианство, и которая состоит в единении всех между собою во Христа.

* * *

Настроение всех членов Конференции, в течение всех ее собраний, было так серьезно и миролюбиво, что многие из них, особенно из англикан, выражали желание заключить Конференцию общею молитвою. Епископ Рейнкенс после последнего заседания пригласил всех к молитве в той же зале, где происходили совещания, и, чтобы не оскорбить чьего-либо религиозного чувства и убеждения чтением, так называемого апостольского или нинейского, символа веры, прочитал »Te Deum« и Отче наш» и заключил молитвенным благословением: «да благословит нас Бог Отец, Сын и Святый Дух»,

23-го сентября, 1874 г.