Митрополит Иоанн (Вендланд). О пастырской молитве

Молитва пастыря тесно связана с молитвой всей Церкви, т. е. богослужением.

Священник руководит богослужением, но оно, со своей стороны, воспитывает священника, питает его душу, обогащает ум богословскими мыслями, учит богомыслию, просвещает сердце святыми чувствами и вдохновляет волю на все доброе.

По словам одного видного иерарха, в богослужении «воспевается величие Существа Божия, Его промышление и домостроительство и тут же сострадательным взором охватывается жизнь бедной земли и призывается милость на всех нуждающихся в разнообразной помощи Божией – живых и мертвых… Молитвы и богослужение не есть что‑то отрешенное от земли, но самая жизнь, мысленно возносимая пред лице Вседержителя»⁵. Вот та почва, на которой вырастает пастырская молитва.

Постараемся выяснить характерные особенности пастырской молитвы.

Когда руки архиерея касаются главы посвящаемого в священный сан, раздаются слова о том, что Божественная Благодать проручествует благоговейнейшего. Этим словом отмечается самое необходимое качество мирянина, возвышаемого на высоту священства.

Не сказано «почтенного» или «умного», «образованного» или даже «добродетельного», но сказано – «благоговейнейшего», т. е. всегда ходящего в страхе Божием, постоянно ощущающего вездеприсутствие Божие и, соответственно с этим, управляющего своими словами и поведением, в особенности перед церковной святынею. Благоговение предполагает молитвенную устроенность души, предполагает, что мирянин уже имеет дар молитвы. А у священника этот дар должен возрасти в сильнейшей степени. Молитва священника должна быть сильнее молитвы монаха.

Казалось бы, кто должен владеть всеми тонкостями молитвенного делания, как не монах? Но cвятитель Иоанн Златоуст в своем шестом Слове о священстве⁶ доказывает, что священник должен уметь молиться лучше монаха. По мысли Златоуста, монаху нужна только большая осмотрительность и воздержание от греха, чтобы он мог «с дерзновением и истинною чистотою приступать к Богу сколько позволяют силы человеческие». А священник «должен иметь душу чище самих лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святый».

Далее Златоуст сравнивает различные общественные обязанности священника с обязанностью молиться. Общественные обязанности священника велики, разнообразны и трудны. «Но, – говорит святитель, – обязанности по отношению к Богу (т. е. молитвенные. – М. И.) – гораздо больше». Сравнительно с молитвенными обязанностями общественные ничтожны.

«Если же кто рассмотрит, – пишет святитель, – обязанности его по отношению к Богу, то найдет, что те обязанности (т. е. общественные. – М. И.) – ничтожны»⁷.

По силе напряжения своей молитвы, по широте той сферы, которая этой молитвой охватывается, и огромной значимости тех прошений, исполнения которых эта молитва требует, священник должен иметь дерзновение большее, чем прославленные пророки Моисей и Илия.

Вот что пишет святитель Иоанн Златоуст: «Тот, кто молится за весь город, – что я говорю за город, за всю Вселенную, – и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших, тот каким сам должен быть?

Даже дерзновение Моисея и Илии я почитаю недостаточным для такой молитвы. Он так приступает к Богу, как бы ему вверен был весь мир и сам он был отцом всех, прося и умоляя о прекращении повсюду войн и усмирении мятежей, о мире и благоденствии, о скором избавлении от всех тяготеющих над каждым бедствий, частных и общественных. …

А когда он призывает Святаго Духа и совершает страшную жертву, и когда ангелы предстоят священнику и целый сонм небесных сил взывает, и место вокруг жертвенника наполняется ими в честь Возлежащего на нем, – тогда, скажи мне, с кем наряду мы поставим его? Какой потребуем от него чистоты и благочестия?

Подумай, какими должны быть руки, совершающие эту службу, каким должен быть язык, произносящий такие слова, кого чище и святее должна быть душа, приемлющая такую благодать Духа?»⁸

Итак, обязанность молиться есть главнейшая обязанность священника. Она так велика, что священник должен в молитве превзойти монаха, в дерзновении при ходатайстве за Вселенную он должен превзойти Моисея и Илию, а когда священник предстоит Престолу, на котором возлежат Святые Тайны, то не найдется (сам Златоуст не находит) сравнения для определения той высоты, на которой должна быть тогда его душа.

Однако при всем том молитва священника не должна быть искусственной экзальтацией. Экзальтация (как вычурное положение тела и искусственное напряжение нервов) не есть православная молитва и для мирянина, этот закон не должен нарушаться и священником.

Искусственная экзальтация таит в себе много нежелательных последствий.

Она лишает молитву искренности и отчуждает паству от пастыря.

Она толкает священника к гордости и самомнению, к величанию перед народом.

Она может привести к духовной прелести, если успех в выразительности экстатического состояния будет священником принят как успех в совершении молитвенного подвига.

Экзальтация нервозна, а потому не мирна. Молитва как мирянина, так и священника должна быть в мире и рождаться из глубины смиренного состояния духа.

В патриархальные времена обязанность священника лежала на главе семьи. Авраам приносил жертвы, совершал обрезания. Не имея благодати священства и не называясь священником, он фактически исполнял то, что должен делать священник.

Авраам стоит пред лицем Господа (Быт.18:22). До других ли ему теперь? Он только что проводил трех таинственных Путников, которых так гостеприимно угощал. Он только что услышал обещания, что через год от него и Сарры будет сын, что от него произойдет великий и сильный народ и благословятся в нем все народы земли. До других ли ему?

Но, услышав, что Содому угрожает гибель, он забывает себя, смиряется перед Богом («я – прах и пепел») и молится за других:

«Неужели Ты погубишь и не пощадишь места сего?» (Быт.18:24)

Вот пастырская молитва!

Ее главный двигатель – сочувствие другим, тем более бедствующим.

А вот другой пример – святой праведный Иов. Как и Авраам, он – начальник рода и совершитель жертвоприношений. Что же беспокоит его больше всего, своя ли судьба? Нет, он обеспокоен душевным состоянием своих детей и за них возносит жертвы. Он освящал их и возносил всесожжения и говорил: «Быть может, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем» (Иов. 1:5). Эта пастырская ревность о спасении других не осталась забытой перед Богом. После всех испытаний и скорбей, перенесенных Иовом, Господь Сам советует его друзьям обратиться к его, Иова, заступничеству.

«Раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму» (Иов.42:8).

И Авраам, и Иов не только молились за других. Больше того. Они хотели поделиться с другими тем, чем они сами обладали. Авраам имел обещание жизни в своем потомстве и хотел отвратить гибель от Содома (как бы дать ему жизнь). Иов имел праведность и хотел этой праведностью поделиться с детьми и друзьями.

Моисей же показал еще большую пастырскую ревность. Вождь и духовный руководитель миллионного израильского народа, Моисей возвышается над всем ветхозаветным священством как его устроитель и совершитель (Исх.28:41; 29). Так же возвышается он и по своей пастырской молитве.

Моисей готов не только молиться за людей, не только делиться с ними тем, что сам имеет, но он хотел бы сам лишиться всего, лишь бы любимый им народ не лишился Господа.

Вот его пастырская молитва: «О, Господи! народ сей сделал великий грех… прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей» (Исх.32:31–32).

На высоту такой самоотверженной молитвы, как мы знаем, из новозаветных святых восходил святой апостол Павел. Если бы это было нужно, то он готов был бы даже лишиться Христа, только бы обратились ко Христу любимые им израильтяне. «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян» (Рим.9:3–4), – признается он. И это признание раскрывает нам пастырское чувство не меньшее, а быть может, и большее того, что имел Моисей. Святой апостол Павел имел благодать большую Моисеевой и готов был лишиться большего дара.

Итак, на примере святого апостола Павла и нескольких ветхозаветных праведников мы раскрыли некоторые характерные стороны пастырской молитвы. Это молитва о других, одушевленная желанием поделиться с другими тем благом, каким обладает сам пастырь, и доходящая на своей совершеннейшей ступени до решимости потерять все свое, лишь бы дать другим.

То, что не могли сделать Моисей и святой апостол Павел, сделал Господь наш Иисус Христос.

Они хотели, но не могли лишиться своих благ для пользы других, а Господь Иисус хотел и сделал. Все, что по человечеству имел Христос, Он отдал за наше спасение. Жизнь страдальчески отдал за нас на Кресте, а в душе пережил всю тяжесть наших грехов.

Эта тяжесть мучительным бременем легла на Его чистейшую душу и вместе с телесными страданиями произвела в человеческой душе Спасителя страшное чувство богооставленности. Это чувство выразилось восклицанием:

«Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27:46).

Страданием, смертью и Воскресением Христовым очищены наши грехи, дело Спасителя было совершено не напрасно. Поэтому молитва Спасителя не расходится с делом; от спасительных действий Христовых приобретает особую силу Его пастырская молитва.

Если праведники молились за других, то их молитва была просто человеческим пожеланием, выраженным перед Богом. Но Господь Иисус – действенный «ходатай Нового Завета» (Евр. 9:15) и «может всегда спасать приходящих через Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7:25).

Обратимся к рассмотрению Его пастырской, так называемой Первосвященнической молитвы.

Спаситель начинает эту молитву прошением о Себе:

«Отче! пришел час: прославь Сына Твоего», но о Себе Он просит не для Себя, а для славы Божией: «Да и Сын Твой прославит Тебя» (Ин. 17:1).

Далее, после собеседования с Отцом о Своих великих делах, совершенных Им на земле, Спаситель переходит к новым ходатайственным прошениям. Сперва Он молится о Своих апостолах:

«Я о них молю… о тех, которых Ты дал Мне… Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы… чтобы они имели в себе радость Мою совершенную» (Ин.17:9–13).

Как истинный Пастырь, Господь Иисус Христос хочет дать Своим чадам все то, что имеет Сам, всю полноту Своего блаженства, всю радость Его совершенную. Но Он не устраняет трудностей с их пути:

«Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» (Ин.17:15).

Он желает воспитать Своих чад не в искусственных условиях отрешенности от всякого искушения, но в том мире, где им придется бороться с трудностями и преодолевать соблазны, чтобы они сделались опытнее, крепче и были способны другим помочь в таких же трудностях. И в этих условиях ученики должны получить благодатное освящение, нужное для единства с Богом:

«Освяти их истиною Твоею» (Ин.17:17).

На этом, однако, Он не останавливается. Спаситель в дальнейших словах Своей Первосвященнической молитвы переходит к ходатайству перед Своим Отцом о всех верующих:

«Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин.17:20–21).

Снова Спаситель выражает пастырское желание – дать верующим в Него людям то, что имеет Сам. Это желание в молитве перед Отцом Небесным излагается теперь подробно, так что раскрывается внутреннее содержание той «радости совершенной» (Ин.17:13), о которой Он ходатайствовал раньше. Эта радость заключается в единстве между Собой и Богом.

«Как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин.17:21); «да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино» (Ин.17:22–23).

Не только желание наградить Своих чад блаженством, но и другое, так понятное нам желание, выражает Спаситель в Своей молитве. Он хочет иметь живое общение со Своими:

«Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною» (Ин.17:24).

Он и всегда стремился к этому святому общению со Своими и не откладывал его на будущее время, но осуществлял еще здесь, на земле. Вспомним, как Он, устраивая в Иерусалиме земную Пасху, говорил:

«Очень желал Я есть с вами сию Пасху, прежде Моего страдания» (Лк.22:15).

Итак, Господь, совершив человеческое спасение ценою самого крайнего самоотвержения, показал нам и пример действенной Пастырской молитвы. Он ходатайствует за нас перед Небесным Отцом, дает все то, что имеет Сам, и хочет иметь живое общение со всеми верующими, с каждым членом Своей паствы.

Мы привели несколько примеров из Священной истории. Обратимся теперь к рассмотрению характерных особенностей той пастырской молитвы, которую предлагает священникам Православная Церковь. Заметим при этом, что мы не намерены рассматривать всего богослужения Православной Церкви. В тех частях богослужения, которые Церковь предлагает исполнять чтецу или певцу, несомненно, встретится немало мыслей, схожих с теми, которые выражает священник. Их мы не будем рассматривать. Остановимся только на самых важных чертах священнических молитв.

Священник – организатор богослужения.

Его первый возглас дает тон всей службе.

А этот возглас всегда прославляет Бога.

В зависимости от значительности службы различно бывает и это прославление.

Службы меньшего значения – часы, вечерня, повечерие, полунощница – начинаются прославлением Бога в самой общей форме.

«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков».

Служба большего значения – утреня или всенощное бдение – начинается возгласом, раскрывающим молящимся славу Святой Троицы и Ее отношение к созданию (Животворящая):

«Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице всегда, ныне и присно и во веки веков».

Главнейшая служба – Божественная Литургия – начинается возгласом, прославляющим царство Святой Троицы и подробно перечисляющим именование Ее лиц:

«Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков».

Последующие возгласы священника поддерживают заданный вначале тон. Они также все, притом с разных сторон, прославляют Бога.

Даже просительные возгласы говорят о славе Божией и просят не о чем ином, как о том, чтобы мы могли славить Бога. Таков возглас об оглашенных («Да и тии с нами славят…») и о верных («Яко да под Державою Твоею всегда храними, Тебе славу воссылаем…»). Эти просительные возгласы умоляют Бога Его же совершенствами, например: «Яко милостив и человеколюбец Бог еси…», завершающий прошения сугубой ектении, и «Благодатию и щедротами и человеколюбием Единородного Сына Твоего…», завершающий просительную ектению.

Единственный совершенно просительный возглас Литургии: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небесного Бога Отца, и глаголати», – называя Бога Небесным Отцом, тем самым прославляет Его.

Прославление Бога, возвещаемое возгласами священника, подробно развивается в его тайных молитвах священнических, утренних и, в особенности, в евхаристическом каноне Литургии.

Пастырская молитва есть, как правило, молитва за других. Священник должен как бы забывать о самом себе. Поэтому Святая Церковь, если и предлагает священнику во время совершения им общественного богослужения молиться о самом себе, то с особой целью.

Священник молится за себя для того, чтобы иметь возможность прославлять Божество и служить спасению других. Так молился о Себе Господь Иисус Христос, когда говорил:

«Отче… прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя» (Ин.17:1).

Вот примеры из молитв священника о самом себе:

«Тя убо молю, единого благаго и благопослушливаго; призри на мя грешнаго и непотребнаго раба Твоего, и очисти мою душу и сердце от совести лукавыя, и удовли мя силою Святаго Твоего Духа, облеченна благодатию священства, предстати святей Твоей сей трапезе и священнодействовати Святое и Пречистое Твое Тело и Честную Кровь…» (из молитвы во время пения Херувимской песни).

Молитва эта о себе, но не для себя, а для совершения своего служения. Будучи просительной, эта молитва, однако, насыщена прославлением Господа.

По поставлении Святых Даров на Престоле священник вновь молится о себе:

«Приими и нас грешных моления… и удовли нас приносити Тебе дары же и жертвы духовныя о наших грехах и о людских неведениях».

В молитве перед совершением Таинства крещения священник также молится о себе:

«…Ниспосли мне силу с высоты и укрепи мя к службе предлежащего Твоего Таинства, великого и пренебесного».

Число примеров можно было бы увеличить, но и приведенных уже достаточно для того, чтобы подтвердить мысль, что священник молится о себе для того, чтобы быть достойным служителем Бога и людей.

Молиться за других – это как бы вторая половина содержания пастырской молитвы после первой – прославления Бога.

Прежде всего, пастырь молится, чтобы мы (т. е. и он сам, и его чада) исполняли волю Божию:

«Настави нас на путь Твой, еже ходити во истине Твоей; возвесели сердца наша, во еже боятися имени Твоего Святаго» (молитва светильничная, вечерни, 1).

«Настави нас ко пристанищу хотения Твоего…» (там же, молитва 2).

«Сподоби нас любити Тя и боятися Тебе от всего сердца нашего, и творити во всех волю Твою…» (там же, молитва 3).

«Даждь нам участие и наследие со всеми боящимися Тебе истиною и хранящими заповеди Твоя…» (там же, молитва 4).

«Даждь нам избежати и прочее настоящего дне, Твоею благодатию, от различных козней лукавого» (там же, молитва 5).

«Даруй нам и прочее непорочно совершити пред святою славою Твоею» (там же, молитва 6).

«…да поучением Твоих заповедей просвещаеми, в радости душевной восстанем» (там же, молитва 7).

В молитвах утрени та же мысль об исполнении воли Божией развивается дальше и конкретнее – воля Божия исполняется для того, чтобы иметь возможность славословить Господа:

«Даждь им, со страхом и любовию всегда Тебе служащим, хвалити неисповедимую Твою благость» (молитва на утрени, 1).

Молитва о возможности прославлять Бога как бы направлена вверх. В других случаях молитва обращается к земле, для того чтобы мы могли исполнять волю Божию:

«Помяни, Господи, Твоя рабы; приими всех нас утренняя моления … и да ни единого от нас неискусна сотвориши» (молитва на утрени, 5).

С этим связаны духовные блага – вера, надежда, любовь:

«Приими мольбы наша, моления, исповедания, нощныя службы; и даруй нам, Боже, веру непостыдну, надежду известну, любовь нелицемерну; благослови наша входы и исходы, деяния, дела, словеса, помышления; и даждь нам постигнути в начало дне, хвалящим, поющим, благословящим Твоея неизреченныя благостыни благость» (молитва на утрени, 8).

Или:

«Вложи в нас страх блаженных Твоих заповедей, да плотския похоти вся поправше, духовное жительство пройдем, вся, яже по благоугождению Твоему, и мудрствующе и деюще» (молитва на утрени, 9).

Или:

«Возсияй в сердцах наших истинное солнце правды Твоея, просвети ум наш и чувства вся соблюди, да яко во дни благообразно ходяще путем заповедей Твоих, достигнем в жизнь вечную» (молитва на утрени, 12).

Священник не только молится об исполнении верующими заповедей Божиих, но и просто ходатайствует за людей:

«Помяни, Господи, во множестве щедрот Твоих и вся люди Твоя сущия и молящияся с нами, и всю братию нашу, яже на земли, на мори, на всяком месте владычествия Твоего, требующих Твоего человеколюбия и помощи, и всем даруй великую Твою милость» (молитва на утрени, 4).

Или:

«Простри руку Твою невидимую от святаго жилища Твоего и благослови вся ны; и аще что согрешихом, волею или неволею, яко благ и человеколюбец Бог прости, даруя нам мирная и премирная благая Твоя» (главопреклоненная молитва на утрени).

Ходатайство священника за людей достигает наибольшего напряжения при совершении им Божественной Литургии.

Еще на проскомидии священник просит Отца Небесного:

«Помяни, яко благ и человеколюбец, принесших и их же ради принесоша» (молитва предложения).

Еще в самом начале Литургии священник молится:

«Сотвори с нами и молящимися с нами богатыя милости Твоя и щедроты Твоя» (молитва первого антифона).

И далее:

«Спаси люди Твоя и благослови достояние Твое» (молитва второго антифона).

И затем – о духовных благах:

«Раб Твоих прошения к полезному исполни, подая нам в настоящем веце познание Твоея истины и в будущем живот вечный даруя» (молитва третьего антифона).

И снова о милости Божией для своей паствы:

«Щедроты Твоя ниспосли на ны и на вся люди Твоя, чающия от Тебе богатыя милости» (молитва прилежного моления).

Когда же доходит время до пресуществления Святых Даров и совершаются Святыя Тайны, тогда ходатайственная молитва распространяется на всех. Она касается предстоящих и переходит к отшедшим в иной мир усопшим, выходит из храма и распространяется на всю Вселенную.

На Литургии Василия Великого ходатайственная молитва особенно подробна. Помянув Церковь и тех, кто участвовал в совершении Таинства своим приношением, молитва мысленно переносит священника к тем, кто находится «в пустынях, и горах, и вертепах, и пропастех земных».

Помянув властей, государство, воинство, молитва низводит мысль священника в семьи и заставляет его ходатайствовать о младенцах, и юных, и старых, ходатайствовать о слабых – малодушных, прельщенных, расточенных, стужаемых от духов нечистых, или о тех, кто терпит затруднения, – путешествует, или плавает по водам, или болеет, и, наконец, о несчастных – «на судищи, и в рудах, и в заточении, в горьких работах, и всякой скорби, нужде и обстоянии сущих».

Не удовлетворившись этим и как бы опасаясь, не забыт ли кто‑нибудь, молитва снова обозревает всех, требующих Божьего благоутробия, и любящих нас, и ненавидящих, и, наконец, – «всех и вся».

Перед Богом священник молится за людей.

Однако священник обращается со своим словом не только к Богу, но и к людям. Слово, с которым священник обращается к людям, есть проповедь, которая содержит в себе просьбу, обращенную к предстоящим людям. Эта просьба может быть разной силы.

Только добрый совет – еще не просьба: кто советует, тому, может быть, и безразлично, последуют его совету или нет. Увещевание сильней совета, в нем усиленно доказывается то, что совет хорош. Но еще сильнее просьба; она может достигать силы молитвенного обращения, направленного, в отличие от настоящей молитвы, не к Богу или Святым, а к грешным людям.

Пример такого обращения к людям дал нам святой апостол Павел. Он так пишет Коринфянам:

«Мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2Кор. 5:20);

и:

«…Умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами» (2Кор. 6:1).

Ходатай перед Богом становится ходатаем и перед людьми, умоляющим их приносить в своей жизни плоды полученной ими благодати.

Священник должен не только советовать и увещевать, он должен также и просить людей жить благочестиво, через это он восполняет свое служение примирения людей с Богом.

До сих пор мы рассматривали пастырскую молитву, совершаемую священником во время исполнения общественного богослужения в алтаре (или на солее, на амвоне).

Когда священник выходит из алтаря, его молитва спускается в различные сферы земной жизни. Он молится также и об усопших. Его молитва приобретает преимущественно просительный характер. Нередко она остается общественной, например при совершении литии за всенощной, общественных молебнов, панихид, но по своей духовной высоте и красоте она уступает той молитве, которая произносится в алтаре.

Только при совершении Таинств (крещения, миропомазания, венчания и елеосвящения), а также великого водоосвящения, в молитвах, предлагаемых Святой Церковью священнику, чувствуется та же хвалебная красота и богословская высота, какая имеется в молитвах, произносимых в алтаре.

Конечно, кроме тех молитв, какие предлагает пастырю Церковь, священник может и должен иметь и свою личную молитву. Эта молитва – живая беседа с Богом и святыми, она ведется как разговор, как импровизация. Она может совершаться везде: и в алтаре, и в храме, и в келье, и в пути.

Импровизация – свободное творчество, но оно должно быть в духе той молитвы, какая предлагается Святой Церковью в готовых образцах.

В своей статье о пастырской молитве мы постарались развить следующие мысли.

1) Молитва есть главнейшее дело священника. От пастыря требуется большая высота и сила молитвы. Но он должен остерегаться искусственной экзальтации.

2) Еще ветхозаветные праведники дали нам пример пастырской молитвы.

Это – их молитва за других, одушевленная сочувствием и желанием поделиться с другими тем, чем они сами обладали.

На совершенной степени находится молитва Моисея, который готов был для спасения народа быть изглаженным из книги Господней.

Такую же или еще большую высоту показывает святой апостол Павел, готовый потерять Христа для спасения Израиля.

3) Святая Церковь предлагает священникам такую молитву, которая по своему содержанию складывается из двух половин: прославления Бога и ходатайства за других.

Священник как бы забывает о себе в своей молитве, а если и молится о себе, то не для себя – для славы Божией или для пользы паствы.

Священник просит, чтобы верующие познали истину, исполняли волю Божию, были участниками прославления Божия и участниками евхаристического общения.

Священник, в особенности за Литургией, усердно ходатайствует за людей.

4) Священник – ходатай не только перед Богом. Он и людей должен просить, умолять жить по Божиим заповедям.

Священник – постоянный служитель примирения людей с Богом.

5) Священник должен совершать не только церковную, но и свою личную молитву.

Ярославскую епархию митрополит Иоанн (Вендланд) возглавлял около двадцати лет. И еще несколько лет он жил в Ярославле на покое. Редко кому из архиереев доводится служить на одном месте столь длительное время. Почти все старшее поколение священников нашей митрополии или рукоположено им, или начинало свою священническую службу при митрополите Иоанне. Именно он формировал традиции епархии. Мы помним его добрый дух, любовь к нам, начинающим пастырям. С первой встречи было видно, что, несмотря на высокий сан, это отзывчивый, простой, доступный, душевный человек. Все в его доме чувствовали себя братьями и сестрами, покрываемые омофором его любви.

Владыка любил молиться. Он постоянно служил, проповедовал. В те времена не было возможности часто ездить по приходам. Каждое передвижение согласовывалось с уполномоченным. Священники епархии собирались вместе нечасто, но обязательно на день Ангела митрополита Иоанна, 26 ноября, когда церковь вспоминает Иоанна Златоуста, его небесного покровителя. И сейчас помню торжество этих служб.

Митрополит Иоанн имел светлое жизнерадостное мировосприятие. Он был воплощением смирения, сердечности и христианской любви. Он никогда никому не отказывал в помощи, откликался на каждую просьбу.

Через всю жизнь он пронес любовь к детям. Ежегодно в Архиерейском доме устраивалась рождественская елка. Многие помнят атмосферу неподдельной радости этих праздников.

Митрополит Иоанн никого не осуждал, ни о ком плохо не говорил; все покрывал своей любовью к людям; и сам снискал большую любовь – и как выдающийся духовный пастырь и богослов, и как ученый, и как просто добрый человек. Он оставил нам пример преданности и любви к Святой Церкви, особенного почитания Божией Матери, неустанного ходатайства о нуждах пасомых, которым на ярославской земле он посвятил два десятилетия своего пастырского труда.

Книга о митрополите Иоанне (Вендланде) «Будем делать дела любви!» интересна и назидательна для самых разных категорий читателей. Для тех, кто лично знал митрополита Иоанна. Для тех, кто только слышал о нем. И для тех, кто узнал о дивном старце со страниц этого труда, написанного любящей душой – духовной дочерью Владыки.

Стремительно уходит время. На наших глазах одна эпоха сменяет другую. В этой книге собраны бесценные свидетельства о жизни подвижников и исповедников ХХ века. Письма, воспоминания, дневники раскрывают их подвиг – сохранение Православной веры и Святой Церкви нашего народа.

Вениамин (Лихоманов), епископ Рыбинский и Угличский.