Июль

О, кое блаженство мое бяше²⁵¹ и есть от причащения пречистых и животворящих Таин Господа моего! Как мне хорошо! Слава Тебе, Господи! А пред литургией враг запнул было меня и уязвил мое сердце жалением для брата тленной снеди и гневом на него. Долго я стенал сердцем и молился Господу и Пречистой Его Матери, и наконец Господь помиловал меня. Я вообразил твердо и признал сердцем, что всё пред Господом моим, Который есть един Сущий, – ничто, и всякая пища и питие, все богатства мира и его удовольствия – ничто, вся земля и исполнение²⁵² ея [Пс. 23, 1] – как ничто и что на Него единого, от небытия в бытие всё приведшего, должно всесовершенно надеяться и всего от Него ожидать, ибо Он всегда со мною, всё может сделать; что блюсти единение духа в союзе мира [Еф. 4, 3] с братией есть жизнь моя и всех людей, что этого единения духа не должно ничто разделять, как разве явные грехи брата, ибо в этом случае необходимо разделение, чтобы не быть в единомыслии лукавства и не впасть в противление Господу: Сам Господь говорит, что Он пришел разлучить таким образом даже отца на дщерь и сына на матерь, и врази человеку домашние его [Мф. 10, 35–36]. Диаволу попускает Господь искушать нас и для возбуждения спящих сил души, нашей ревности по Бозе и усердия ко благочестию, потому для опытных в духовной жизни, для укрепившихся в вере и надежде на Господа искушения врага служат благодеянием.

Слава и благодарение пребыстрой Заступнице моей, Госпоже Пресвятой Богородице: Премилосердая, Она избавила меня от тесноты вражией по молитве моей пред всечестною Ее иконою Казанскою. Тяжело было у меня на сердце, чувствовал какое-то разъединение сердца от домашних моих духом неприязненным, какую-то тесноту и тяжесть – всё это было, как знаю, дело врага, занявшего мое сердце, Но помолился я Госпоже нашей, как живой и передо мною находящейся, прочитал: Нескверная, неблазная... потом: Заступнице усердная... и: К Богородице прилежно... – и тотчас стало легко, легко на сердце, и единение любви водворилось в сердце, симпатия к домашним, и стал я человеком, как говорится. А часто бывает со мною какая-то непонятная, тяжелая, для меня самого убийственная апатия к другим, ко всему, даже к себе, – всё это дело человекоубийцы, неотступно ищущего моей печали и погибели, пленяющего меня всеми возможными способами в свою темную власть, но особенно глупым самолюбием и апатиею к другим; он силится образовать в сердце моем постоянное нерасположение к ближним моим – я это вижу ясно; но не удастся ему, всезлобному человеконенавистнику, сделать это: надеюсь на всесильную благость и благодать Господа моего, Который не допустит врагу всеять в мое сердце нелюбовь к ближнему; я молюсь Ему об этом и буду впредь об этом молиться. Злодей возмущает и колеблет злобою ко мне и сердца домашних моих – я это вижу; я не неразумеваю умышление его, но ему не удастся разделить сердца ближних моих: болий есть Иже в нас, нежели он, иже в мире действующий и обольщающий всех [рус.: Тот, кто в нас, больше того, кто в мире] (1Ин. 4, 4). Господь и Его Пречистая Матерь, святые Ангелы-хранители и святые угодники Божии заступят нас.

Нравоучение. Всякий раз, когда ты будешь в дурном расположении духа, когда овладеет тобою апатия к людям и ко всякому делу, знай твердо, что в тебе враг, и не косни⁶⁹ в этом пагубном состоянии, а сейчас молись Господу, чтобы Он избавил тебя от врага молитвами Пречистой Своей Матери, и чаще умоляй Саму Ее, Матерь любви и мира. Остерегайся всевозможно, чтобы тебе не огорчаться ни взглядом, ни словом, ни делом ближнего и ни на минуту не питать к нему неприязненного расположения; ни из-за чего не питай нерасположения и нелюбви к ближнему: ни из-за пищи и одежды, ни из-за жилища, ни из-за чего материального, зная, что душа брата бесконечно выше всего вещественного, что только враг унизил и погубил нас чрез снедь древа и теперь всячески ищет погубить нас посредством приманки пяти чувств и всевозможного услаждения их, что только враг бесплотный попрал нас и готов пристрастием нашим к пище и питию погубить нас на вечность. Июля 27-го дня 1861 года.

Не предавайся унынию и мрачному расположению духа, зная, что и оно от врага: радуйся, скажу с апостолом, и паки реку: радуйся [Флп. 4, 4]. Нам, христианам, есть о чем радоваться постоянно, ибо мы чада Бога всеблагого и всемогущего, нам обещано вечно блаженное Царство: Обещавший верен, Ходатай надежен, залог Духа в сердцах наших также верен, – а унывать зачем? Одним бесам свойственно унывать: их ожидает несомненная вечная мука, в которую они всячески хотят и усиливаются вовлечь и нас; но не удастся им, ибо Господь наш с нами.

Кто имеет нерасположение, вражду на брата, тот в плену у диавола.

Наевшись сытно дома и будчи вскоре приглашен куда-либо нечаянно снова закусывать, не дерзай этого делать и не прельщайся яствами и питиями, как бы хороши они ни были, – это великий грех пред Богом, потому что и это есть растление естества: всё, что сверх потребности и меры употребляется человеческою природою, есть вопиющий грех и удаляет человека от исполнения законов Вседержителя, ибо преступившим заповедь Владыки в малом легко преступить ее и в большем, особенно же безвременное и неумеренное употребление пищи ведет к этому. Потому-то Спаситель нам сказал: Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той [Лк. 21, 34]. Для чего внезапу посещает Владыка? В наказание за частое предание удовольствиям чрева, за безвременное и неумеренное, и за обычное связание себя печальми житейскими, которому Владыка не предвидел конца.

Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть [Быт. 6, 3]. Чем, так сказать, по званию своему духовнее лицо, тем более оно прогневляет Духа Святого своим плотским образом жизни и тем более взыщется с него на Суде, ибо должен был другим являть пример, как исполняться Духом и вести духовную жизнь, быть светом и солию земли – и не хотел и не заботился быть духовным. Так, священник, предающийся плотским наслаждениям, виновнее много мирянина и накажется несравненно строже его. За объядение и пиянство, за сребролюбие, любостяжание и скупость со священника взыщется тем строже, чем он более долженствовал быть по самому званию своему воздержным, нелюбостяжательным и щедрым, возлагающим надежду на Промысл Божий. За сребролюбие и скупость тем строже взыщется с него, чем безбеднее было его состояние, чем более Владыка являл ему опытов Своего неоставления и щедрот в предшествовавшей и текущей жизни. За сребролюбие и скупость, за объядение и пиянство духовное лицо будет наказано без милости, тогда как мирское, таким же грехам подверженное, наказано будет снисходительнее, ибо меньший, говорит Господь, заслуживает помилование, а сильные сильно будут истязаны [Прем. 6, 6].

Если кто говорит, особенно если молится, об исполнении какой-либо добродетели или всего закона Божия и сам не заботится и не старается исполнить эту добродетель или закон Божий, то с него взыщется строже, чем с других, как с человека, который учил – и сам не творил: не многие делайтесь учителями, сказано, зная, что мы подвергнемся большему осуждению [Иак. 3, 1], который молился – и только празднословил и лгал пред Владыкою на молитве. Твоими устами буду судить тебя, лукавый раб! [Лк. 19, 22] – скажет ему Владыка на Суде. Итак, надобно говорить – и исполнять, тем более молиться об исполнении заповедей – и стараться исполнять их самым делом.

На утренних молитвах мы славословим Господа и говорим: Свят, Свят, Свят ecu, Боже. Прославляем святость Божию, между прочим, для напоминания о том, что и мы должны быть святы, ибо сказано: будьте святы, ибо Я [Господь, Бог ваш] свят [Лев. 11, 44].

Вот у меня наново, отлично отделанная квартира, вот у меня новая хорошая мебель – но что мне во всем этом без Христа моего, без Его благоволения ко мне? Что мне в этом, если нет в сердце надежды христианской, если я не исполнен верою и любовию? Только тяжесть и теснота сердца, смущение и крушение духа, как и Соломон испытал²⁵³. Итак, ничем, братия мои, телесным не пленяйтесь – всё это призрак и дым. Да будет более всего занятие ваше в предметах духовных, небесных, вечных, успокаивающих и возвышающих душу вашу и из тления в нетление вас приводящих, паче же³⁷ непрестанно памятуйте о Господе Иисусе Христе с верою и любовию.

Весь мир вещественный пред Богом яко ничтоже, одни духовные существа яко нечто, как-то: Ангелы и человеки: те только твари и имеют прочное бытие, которые близки к Богу, имеют образ и подобие Его; остальные же твари как тень преходят: самое небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут [Мк. 13, 31].

Помнить надо постоянно, что диавол старается непрерывно засоривать нашу душу своим адским сором, которого у него слишком много и который слишком мелок и разнообразен. Итак, враждою ли заливается твое сердечное око, гордостию ли, нетерпением ли и раздражительностию, жалением ли вещественного достояния для брата или для себя (разумею скупость), любостяжанием ли и сребролюбием, немиролюбивыми ли и обидными словами других, унынием ли и отчаянием, завистию ли, сомнением ли, маловерием ли или неверием откровенным истинам, тщеславием ли, леностию ли к молитве и ко всякому делу благому и вообще делу службы – говори в сердце с твердою уверенностию слова: это сор диавольский, это мрак адский, это смрад бесовский! При вере и надежде на Господа, при постоянном трезвении и внимании к себе можно с Божиею помощию избегать адского сора и мрака. Рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему. 1Ин. 5, 18.

Искушения и разложения врага необходимы для христиан, ибо он ими пробуждает их от духовного усыпления и окамененного нечувствия и ими, как тернием и бодцами²⁵⁴, нудит их к постоянному духовному трезвению и вниманию к себе и к совершенному исправлению в жизни. Эту цель искушений врага показывает и апостол Иаков, когда говорит об искушениях врага так: С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка [Иак. 1, 2–4].

Пред Творцом и Господом все миры вещественные как ничто: Он всё сотворил из ничего и всё может претворять во что хочет, даже в то, о чем мы и помыслить не можем. Потому для заповеди Господней, например о любви к Богу и ближнему, приноси без жалости в жертву всё вещественное. Почему? Потому что Бог есть Творец всего вещества и бесконечно выше его, дороже его, любезнее его, а ближний есть образ Бога Творца, сам многое творящий по действию в нем образа Божия чрез веру в Господа, и в сравнении с ближним всякая вещь ничтожна. Ближний бессмертен, а всё вещественное преходит.

Иногда пугает меня внутрення пустота и нищета души моей, окамененное нечувствие сердца моего; но вдруг озарит меня светом мысль, что Владыка мой преблаг и всесвят и Он может наполнить удобно и вдруг самую ужасную пустоту моей души, согреть сочувствием и любовию к Богу и ближнему прехладное сердце мое – и окаянная душа моя исполняется упования и отрады и говорит про себя: о! я еще не погибла при таком Владыке, есть еще мне надежда перерождения и исправления, – и легко, легко так становится у меня на душе. О! Как живительны и сладостны вера и надежда христианские! Потому, братия мои, как бы вы ни были бедны любовию христианскою и добрыми делами, никогда не унывайте и не отчаивайтесь: Владыка ваш всесилен и преблаг и из нравственного ничтожества может сделать вас великими по христианской вере и добродетельному житию, из чад диавола – чадами Божиими; только обратите сердца ваши с верою и любовию ко Господу и скажите: Отче! я согрешил против неба и пред Тобою и уже недостоин называться сыном Твоим; прими меня в число наемников Твоих [Лк. 15, 18–19]. Сколько мы знаем примеров обращения от крайнейшего развращения сердца к Богу сердец наших и помилования Владыкою! Они учинились великими праведниками.

Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самих слов от самого дела, выражаемого ими; нужно веровать, что за словом, как тень за телом, следует и дело, как у Господа слово и дело нераздельны, ибо Он сказал, и они сделались, повелел, и сотворились [Пс. 148, 5]. И ты также веруй, что что ты сказал на молитве, о чем попросил, то и будет; пославословил – и Бог принял славословие, поблагодарил Господа – и Бог принял благодарение твое в воню²⁵⁵ благоухания духовного. – Та беда, что мы маловерны и отделяем слово от дела, как тело от души, как форму от содержания, как тень от тела; бываем и на молитве, как в жизни, телесни, духа не имуще [Иуд. 1, 19]; оттого-то и бессильны и бесплодны наши молитвы. 28 июля 1861 года.

Когда мы призываем святых на молитве, тогда произнести от сердца их имя значит уже приблизить их к самому своему сердцу. Проси тогда несомненно их молитв и предстательства за себя, и они услышат тебя и молитву твою представят Владыке скоро, во мгновение, яко везде сущему и вся ведущему.

Имя из членораздельных звуков заменяет как бы плоть святого или святой, и когда на проскомидии поминаем Господа Иисуса Христа или Пречистую Его Матерь и святых или живых и умерших, тогда вынимаемая частица представляет и как бы заменяет собою тело Господа или Пречистой Его Матери или какого-либо святого или совокупно многих святых, плоть живых или умерших поминаемых, а мыслимое в имени представляет и заменяет собою душу призываемого или поминаемого существа. Таким образом в малом виде в устах наших и в душах наших как бы отражаются существа горнего и дольнего мира, и всё это – чрез веру Духом Святым, Который есть един Сый, везде сущий и вся исполняющий.

Когда кто-либо из посторонних будет говорить тебе, что о тебе носятся добрые слухи, как о человеке строгой христианской жизни, отвергни пред лицом этою человека такой слух о себе и скажи ему, указывая на своих домашних: вот эти люди лучше всех меня знают, каков я; попросите их беспристрастно сказать обо мне, и они скажут вам, какой я страстный человек, как гнездится в моем сердце всякая страсть, как она мучит меня и как некоторые часто обнаруживаются. Посторонние люди видят только светлую, благодатную во мне сторону, а темной, греховной, плотской не видят и потому думают обо мне ложно. Боюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня (2Кор. 12, 6).

У меня два имени: одно имя мне – немощь, грех и страсть, а другое – благодать Господня (Иоанн).

Прощай погрешающему против тебя брату: 1) потому что он образ Бога, а Бог много тебе самому прощает; 2) потому что он – немощь, грех, так же как и ты; 3) потому что всё в мире ничтожно в сравнении с душою брата и всё можно потерпеть из-за нее, как Сын Божий потерпел крест и смерть; 4) в частности, во время молитвы прощай брату потому, что вражда с ним разлучает душу от Бога, живота нашего, Которого должно любить всею душою и всем сердцем всегда, хотя бы и жизнь свою для того требовалось положить; 5) потому нужно прощать, что при вражде нет мира, а следовательно, и жизни в собственном нашем существе.

Всё мое счастие и несчастие заключается в сердечных мыслях и расположениях. Если мысли и расположения моего сердца согласны с истиною Божиею или с волею Бога моего, тогда я покоен, исполнен духовного света, радости, блаженства; если нет – беспокоен, исполнен духовного душетленного мрака, тяжести, уныния. Если переменю совершенно мысли и расположения сердца ложные, богопротивные в истинные и Богу приятные, тогда я опять покоен и блажен. Июля 30-го дня 1861 года.

Начало и вина словесных существ – Ангелов и человеков – есть Слово Отца Ипостасное с Духом Святым; каждое слово Его – истина и жизнь для них, как сказано: о всяцем глаголе исходящем изо уст Божиих... жив будет человек, a не о хлебе единем [Мф. 4, 4]. Потому, о человеки, соглашайтесь душами своими с каждым словом Собезначального Отцу и Духу Слова – и живы будете душами и телами вашими. Боритесь, если потребует нужда, до пота и крови с противоречащим внутри вас противником Божия Слова, отцом лжи – диаволом и клевретами его, стойте твердо и мужественно за Божию истину, как за истую жизнь свою, и ни на минуту, ни на мгновение не поддавайтесь ему мысленно, имея споборником своим Самое всех оживляющее Духом Своим Слово Бога невидимого. Не прилепляйтесь сердцами своими ни к чему земному и вещественному, не живите во лжи, в злобе и других страстях, ибо кто хоть мыслит зло, не производя его в дело, и тот служит начальнику зла – диаволу.

Увы мне! Весь сонм святых осуждает меня в нерадивом, греховном, любосластном, земном житии. Осуждают меня апостолы, святители, мученики, преподобные, бессребренники, праведные и все святые, от века Богу угодившие, презревши всё земное, как дым, и распявшие плоть свою со страстьми и похотьми [Гал. 5, 24]. Как я буду призывать их и просить их молитв о себе пред Богом, когда я каждый день предаюсь чувственности и усердно ласкаю свою плоть? Я совсем противен им по жизни моей.

Пресыщение и лакомство вредны для всего существа человека тем, что оземленяют душу и расслабляют и помрачают ее для духовного делания, отягощают тело, делают его расположенным к болезням, особенно желудочным и головным, к простуде. А умеренность полезна для души и тела: душу делает бодрою, легкою и ясною и весьма склонною к духовному деланию; тело также делает бодрым, легким и здоровым и нелегко склонным к болезням.

О, лютый и глупый тиран мой – чрево мое, доколе я буду побеждаем от тебя? О льстивый друг мой! Когда я избавлюсь от твоей прелести!

Тот день, в который ближний пришел к твоей трапезе, считай днем счастливым, ибо Господь Сам благоволил в лице брата твоего придти к тебе и пользоваться твоими услугами.

Да приидет Царствие Твое... да будет... хлеб наш... [Мф. 6, 10–11]. Царствие Божие не водворяется в нас больше потому, что мы печемся много о пище и питии и предаемся разным страстям ради тленного богатства.

В храме не до варения пищи – разумею варение желудком принятой пред службою пищи, а время возвышения сердец к Богу; не время мудрствовать о земном, а – о небесном; думать о тленной пище нашей, а – о бессмертной пище и питии Тела и Крови Христовых.

Горе душе нашей без света Христова, без света Духа Его; благо нам при свете Его.

Молясь, я верую твердо, что: 1)Бог есть един Сый и потому везде сый и вся исполняяй и, следовательно, одесную меня; 2) я образ Его: мысль моя соответствует Его мысли, чувство мое – Его чувству; 3) Он – бездна благости и источник всякой благости; и 4) Он Сам уполномочил меня молиться Ему.

Получив деньги или какую-либо вещественую прибыль, скорее благодари Господа и исповедуй Его подателем всех благ, да враг не наведет на тебя прелесть свою чрез вещественное приобретение и не прилепит к нему сердца твоего.

Лютеране – антибиблеисты: священства не имеют, которое ясно установил Сам Христос. Кроме того, надо припомнить, что сделал Господь с Дафаном и Авироном, восставшими на священство и дерзнувшими сравнивать с ним себя и всего Израиля!²⁵⁶

Во время молитвы не до того, чтобы чувствовать пот или холод: чувствовать надо глубоко одни свои согрешения.

Как бросаемые вверх камни или куски дерева или другое что упадают непременно на землю или в воду, смотря по тому, где бросают их, так слова молитвы непременно упадают в Бога, и в самое, так сказать, сердце Божие, если от сердца они произносятся; а если не от сердца, ложно, то упадают в змия бездны, в океан лжи – диавола, который есть отец лжи.

Господь часто приходит к тебе испытать твою любовь к Нему и к ближнему твоему и то, пристрастен ли ты к земному или нет, считаешь ли ты всё в сравнении с Богом и с ближним, с небесным блаженством – сором, ничего не стоящим. Ты не выдерживаешь этого испытания и оказываешься привязанным к земному и тленному; Бога и ближнего ты любишь несравненно меньше, чем богатство, пищу, питие, хорошую одежду, удобное, красивое и чистое жилище. – Внимай себе.

Долги наши пред Богом считаем по самолюбию и гордости своей малыми и ничтожными, а долги наших ближних считаем всегда слишком великими и не хотим по самолюбию, злонравию и гордости скоро и совершенно, от сердца прощать их. Но нет прощения тем, кои не прощают другим. Мучьтесь вы, злонравные и злопамятные: собственная ваша злоба истлит вас.

Если бы ты был истинно благ и щедр к некоторым, то все-таки бесконечно меньше была бы твоя благость и щедроты к ближнему, чем благость и щедроты Божии, ибо Бог благ ко всем: Благ Господь всяческим [Пс. 144, 9], а ты только к некоторым; Бог благ неизменно, постоянно, без всякой и тени перемены, у Негоже нет изменения и ни тени перемены [Иак. 1, 17], а ты временно благ и щедр и временно не благ и скуп; Бог благ к добрым и злым, к праведным (творящим правду, трудолюбивым и прочим) и неправедным (не творящим правды, например к ленивым), а ты благ бываешь больше только к благим: любишь любящия, любишь давать больше тем, которые могут тебе воздать, и ты не благ к злым по отношению к тебе, ты мстишь неправедным за их неправду по отношению к тебе, хотя ты сам неправеден и тем более не щедр к ним. Как далека твоя благость и щедроты от благости и щедрот Божиих! Между тем нужно уподобляться нам, чадам во Христе Отца Небесного, в благости и щедротах Самому Богу. Будьте святы [Лев. 11, 44; 1Пет. 1, 16], будьте милосерды, как и свят, милосерд Отец ваш Небесный [Лк. 6, 36]. Господь часто глаголет нам об этом в сердцах наших, обличая и наказуя нас, но мы мало внимаем Его вразумлениям: на время переменимся, а потом скоро опять обращаемся к своей неблагости и скупости. Мы лукавы, самолюбивы, алчны и жадны к вещественным дарам Божиим и надеемся на них, а не на Бога, Который силен (изобиловать в нас всякую благостыню) всегда обогатить нас за правду нашу и за любовь к Нему и к Его образу и подобию, каков есть человек. Мы разъединяемся часто духом, питаем ненависть к ближнему за то, что он пользуется часто и незаслуженно нашею собственностию или, лучше, дарами Божиими.

Священник должен быть особенно благ и щедр к приходящим, ибо он постоянно приходит к бессмертной трапезе Спасителя и вкушает Его Тело и Кровь недостойно, по единой благости и неизреченным щедротам Бога Спасителя, и об его материальных средствах особенно Господь промышляет, по словеси Господа: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам [Мф. 6, 33]. А кто же, как не священник, ищет прежде – по крайней мере, должен преимущественно пред всеми искать – Царства Божия и правды его? Он прежде всех должен возлагать надежду на Бога, а не на тлен, не на траву, не на произведения земные, тленные. Он больше всех должен успевать в любви нелицемерной, бескорыстной, неизменной, крепкой.

Сколько хитрости, злобы, мелочности в искушениях сатаны! Чем бы, думали вы, поверг в уныние, в горькое и продолжительное уныние диавол жену мою и расстроил и меня? Сожалением о потере (выбритых добровольно) волос. Ведь плачет, воет и не хочет утешиться, яко не суть [Иер. 31, 15; Мф. 2, 18], – глупость, безрассудство! Да ведь никак не унять – воет, да и только! А я после обедни такой спокойный приходил домой – и вот напасть! Чем только враг не расстраивает нас, не преследует нас! О, уныние диавольское! О, зависть адская! Вишь, позавидовал, что Господь помог нам устроиться прекрасно в хозяйственном отношении. Как? – говорит; так живут на этом свете только чада мои, чада беззакония, прохлады, роскоши, утехи. А тут и рабы Божии живут хорошо. За что же им такой простор, убранство, обилие во всем? Ведь мне предана суть слава мира сего. Вот я их помучу по-адские, вырву из сердец их радость и чувство довольства Божиими дарами и их благодарные чувства к Богу, – и в жене моей достиг, окаянный, своих намерений. Ей стало всё немило, всё в тягость. Одни обрезанные волосы милы.

Замечательно, что любящий обильную и вкусную пищу делается равнодушным и холодным к пище духовной – к чтению духовных поучительно-назидательных книг, и с развитием вкуса материального вообще теряется вкус духовный: при употреблении множества пищи материальной всего меньше имеешь охоты употреблять пищу духовную, то есть слово Божие, писания святых отцов и молитву. Когда сильна телесная сторона человека, тогда бессильна духовная. Потому-то молодые люди, особенно девицы и женщины, любящие чрезмерно наряды или обильный и весьма вкусный стол, обыкновенно не расположены ни к молитве, ни к чтению духовноназидательных книг.

Будьте святы, ибо Я свят... (1Пет. 1, 16).

Когда астрономы откроют на небе новую, дотоле невиданную звезду, тогда с радостию провозглашают о своем открытии во услышание всех людей и описывают величину ее, расстояние от земли и качество ее света. И у нас теперь на небе церковном появилась новая умная¹¹ звезда, и у нас сделано уже торжественное провозглашение об открытии этой звезды и о явлении ее на горизонте Церкви, да светит духовно всем, ищущим света на пути к Царствию Божию. Ныне открыта взорам всех православных новая ясная звезда – святитель Христов Тихон Воронежский и Задонский²⁵⁷. Всмотримся же тщательно умными очами в эту богосветлую звезду, почтим же достойным прославлением и позаимствуем у ней духовного света, который в ней обильно сияет от всепросвещающего и всеоживляющего Солнца правды – Христа, и затем побеседуем о том, что и мы должны все позаботиться быть святыми: будьте святы, ибо Я [Господь, Бог ваш] свят [Лев. 11, 44].

Власа единаго не можете сотворити... [Мф. 5, 36]. В самом деле, кто когда мог сделать для себя или для другого хотя один волос? – Никто.

Где нет креста, там нет христианства; где крест – там Христос.

Часто мы произносим на молитве слова без всякой силы, одни звуки.

Надо непременно, немедленно обуздать чрево и попрать вкус, вместо же того дать простор отягченному объядением и печалями житейскими сердцу и развить вкус духовный. Буди! Буди!

Употребление в обилии пищи и пития, особенно вина, также курение табаку служат загрубению и окаменению сердец человеческих и удалению их от Бога и всего духовного, небесного. Опыт.

Случается, что иной, стоя на молитве, сердится на то, что на него, молящегося, смотрят другие, и иные даже гонят от себя смотрящих, если эти ниже их. Это происходит от недостаточной сосредоточенности в молитве и от духа гордости, который не терпит, чтобы другие видели наше крайнее смирение пред Господом. Не надо и внимания обращать на людей, хотя бы тысячью глаз смотрели тебе прямо в лицо, а заниматься одним Богом и чувством своих грехов, изливать пред Богом душу свою всю, без ложного стыда. Пусть другие смотрят на нас и назидаются смиренным нашим видом на молитве, а кто хочет соблазняться – Бог с ним.

Когда ты пожалеешь когда-либо для ближнего пищи и пития или денег, тогда помяни, что ты по грехам своим не стоишь тех даров Божиих, которые имеешь, не стоишь даже дневного пропитания, и иной день надо было бы тебя выдержать без пищи и пития; а ты, несмотря на то что ежедневно пресыщаешься, еще и для ближнего жалеешь – не своих, а Божиих – даров. Бывает, что иногда для десятерых бывает не жалко, а для одиннадцатого, только что пришедшего, жалко снедей или денег, и сердце стеснится и как бы огнем зажжется, и язык свяжется. Значит, хотя бы двадцать человек пришло к твоей трапезе, не надо жалеть: это Божие посещение. Господь испытывает, не скуп ли ты, не любостяжателен ли, надеешься ли во всем на Бога, не предан ли земному? Блажен, если ты будешь выдерживать эти испытания; страсть твоя и надежда на земное сильно ослабеет.

Замечания касательно преподавания в воскресной школе.

Делать приспособления – к портным, сапожникам и кузнецам особенно.

Портным сказать, что не всегда люди ходили в одежде, что Адам и Ева ходили нагими и не стыдились. Что людей заставило одеваться? – Грех. Чем люди грешнее, тем они больше заботятся об одежде, об изысканности, об украшении. Честь свою безрассудно полагают в одежде. Но Господь всегда обличал тех, которые тщеславятся одеждою (воскрилия фарисея [Мф. 23, 5]) и слишком много заботятся об ней. Об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии... [Мф. 6, 28]. Одежда для человека – добрые дела; если нет добрых дел, то никакая одежда не украсит человека, а с добрыми делами и в разодранной, грубой и нечистой одежде человек стоит всякого почтения. Сергий Радонежский. Как один путешественник пришел издалека посмотреть его и, нашедши его в разорванном рубище, не поверил, что то Сергий. На одежду тела смотрят только люди, а на душевную одежду смотрят Бог, Ангелы и святые.

Сапожникам. Всегда ли люди ходили в сапогах? – Не всегда. Ходили прежде босые. Отчего стали обувать ноги? От зноя, от холода; а зной и холод стали действовать на человека за грехи его; на безгрешного человека не действовал бы ни огонь, как на трех отроков, ни холод, ни вода. Какие сапоги могут быть для души? – Заповеди Божии. Утверди стопы мои в слове Твоем [Пс. 118, 133].

Кузнецам. Как из железа, раскаленного на огне, можно что угодно сделать, а без огня оно твердо и не способно к обделке, так сердце человеческое, расплавленное благодатию Святого Духа, делается мягким и способным ко всякому доброму делу, а без огня благодати Святого Духа оно твердо, как наковальня, и ни к чему доброму не способно. Куй его – не выкуешь из него тогда добра. Как железо бросают в огонь, так сердце надо положить в молитву, а молитву воспламеняет Дух Святой.

Вопросы. Знаете ли, чьи вы дети? – Отца Небесного. Знаете ли, где ваша родина? – На небесах: Наше же жительство – на небесах [Флп. 3, 20]. А знаете ли, что земля – наша гостиница. Как Господь нас пускает в свет? – Чрез рождение. Как берет к Себе? – Чрез смерть. Все -\и люди после смерти идут к Отцу Богу? – Не все. (Кого к Нему не допускают? – Нераскаянных грешников. Кто не допускает? – Бесы. А кто такие бесы? – Злые духи.) Отчего не все? – Оттого, что не все добры и святы. А к Богу не водворится злой, и нечестивые не пребудут пред очами Его [Пс. 5, 5–6]. Отчего же у доброго Отца Бога не все добрые дети? – Оттого, что самые первые люди, которые были чисты и святы и от коих все мы происходим, согрешили пред Богом непослушанием, гордостию и лакомством. Не соблазнил ли их кто? – Диавол. Кто диавол? – Злой дух, который сначала был добрый, как и человек, и весьма близкий к Богу светоносец, отчего и назывался Денницей²⁵⁸. Отчего он стал злым? – От неповиновения Богу: он возгордился, стал самолюбив, горд и зол. Он позавидовал счастию первых людей – детей Божиих и хитростию склонил их не послушаться Бога. В чем не послушаться? – Бог велел людям с одного только дерева в раю не есть плодов и пригрозил, что если они поедят, то умрут. А диавол сказал, что Бог неправду сказал и кушать эти плоды надо, что как они покушают, то будут сами знать всё добро и зло и будут как боги всезнающие. А они и послушали врага Божьего – злого духа, и поели того, что Бог не велел. И отступил от них Господь Бог, и вселился в них злой дух и стал ими командовать: вы, дескать, теперь мои. Я ваш господин, вы мне отдали себя за вкусный плод, который Бог не велел вам есть. И вот с тех пор злой дух царствует над людьми, а люди слушаются больше его, а не Господа, Отца своего, и далеко они ушли от доброго, святого и праведного Отца своего, и злы стали, и неблагодарны, и ко всяким грехам склонны. И всякий, кто грешит по воле своей, тот сын диавола, а не сын Бога. Вы отца (вашего) диавола есте, и похоти... [Ин. 8, 44]. С тех пор люди стали слабы умом и нетверды сердцем и здоровьем, стали слабы, и болеть стали, и разные неприятности и огорчения стали испытывать со всех сторон. И если не будут стараться выпутаться от греха и диавола, то навеки погибнут, и после смерти будут мучиться, оттого что душа человека никогда не может умереть: тело умрет, а душа – нет, и в свое время и тело восстанет, и оно будет вместе с душой или мучиться, или радоваться. Оставил ли Бог людей на волю диавола, чтобы он мучил их без конца? – Нет. Он обещал на землю послать Спасителя, Сына Своего Единородного. Спаситель этот, дети, есть Иисус Христос. Кто верует в Иисуса Христа, кто любит Его и заповеди Его исполняет, тот выходит из руки диавола и тот не будет мучиться за грехи свои, а будет взят на небо, туда, где Христос, Царь Небесный, в рай, и вечно будет там радоваться.

Как содержать тела свои? Их нужно беречь, не объедаться, не пьянствовать, не осквернять их нечистотою блуда, не воспламеняться гневом.

Научить мальчиков: 1) молитвам; 2) заповедям; 3) вере; 4) истории Священной; 5) праздники объяснить; 6) службы объяснить; 7) обряды общеупотребительные; 8) особенно Таинства.

Новозаветную историю объяснять ветхозаветной.

Где дело касается общей пользы, там самолюбие надо оставить и о чести своей отложить всякое, малейшее попечение. Ты слуга истины Божией: чего же тебе конфузиться, опасаясь несостоятельности и невыгодного о себе мнения других? Пусть себе думают, сколько угодно, а ты знай свое дело. Помни, что духовный судит о всем, а о нем судить никто не может (1Кор. 2, 15). Никто тебя не осудит.

Объяснить пятую заповедь, внушить ремесленникам, чтобы они были почтительны к своим хозяевам, как к своим господам, послушны в своем деле, не грубили бы отнюдь.

Научить стоять в церкви.

Уча в воскресной школе, ты служишь прямо Воскресшему, ты делаешь дело Божие, ты служишь спасению людей. Дело Божие делай усердно, свято.

Учеников воскресной школы портят тем, что дают им читать сказки и разные пустые книжонки.

Смело возвышай свой голос против порчи учеников и против неправых действий учителей.

При скудости внешней святые Божии были богаты внутренно верою, надеждою и любовию, были богаты словом поучительным и назидательным, просвещающим, упокоевающим, веселящим и утверждающим в истинной жизни души человеческие, – словом, научающим презирать богатство тленное и скоропреходящее, препятствующее стяжать человеку истинную жизнь на небесах.

Ближний – равноправное мне существо, тот же человек, что я, тот же образ Божий; и как он то же, что я, то и любить его надо мне, как я сам себя люблю: возлюби ближнего твоего, как самого себя [Мф. 22, 39], наблюдать его, как свою плоть и кровь, с любовию, кротко, ласково обращаться, прощая погрешности его, как себе охотно прощаю, как сам жажду прощения от других или снисхождения, покровения любовию моих немощей, то есть чтоб и не замечали их, как бы их совсем не было, или замечали ласково, кротко, любезно, доброжелательно.

Любовь пастыря к пастве своей открывается из того, любит или не любит овец своих; а любит он ее тогда, когда не ленится поучать их в храме и по домам простым языком – языком сердца – о вере и об обязанностях христианина; когда ревнует он об искоренении пороков и худых привычек и наклонностй в народе, об обращении заблуждающих в вере к истине веры; [когда] готов он на помощь и помогает бедным и несчастным, утешает печальных, скор и усерден и тщателен при исполнении христианских треб их. Чтоб истинно любить овец паствы Господней, нужно искренно о том молиться Богу. Не надо еще ничем земным нежить и разблажать и убаюкивать сердце свое. Ибо оземленевшее сердце не способно к искренней и истинной любви, не способно к проповедничеству.

Священник должен читать не для любопытства, не для новостей, а для возбуждения себя к проповедничеству, то есть и при чтении книг должен иметь в виду духовную пользу прихожан. Потому прочь всякое праздное чтение от священника, да не с празднословящими осудится на Суде.

Боже мой! Какая я немощь нравственная бываю по временам: ничего во мне доброго нет, сердце как пень или камень: ни веры в Бога, ни малейшей любви к Нему, как будто нет Его, Благодетеля, как будто нет Его, любящего Отца, как будто ты потерял совсем всякий смысл и чувство сердца! И молитва убегает от сердца, силы нет в сердце искренно молиться, соль теряет совсем силу²⁵⁹. О, как необходимы тут искушения для человека-христианина, чтобы расшевелить, пробудить, согреть, смягчить его каменное и хладное сердце и выбить из него хоть искру сокрытой и подавленной в нем житейскими похотьми и сластьми благодати Божией! Вот изволь после этого кто-нибудь чем-либо хвалиться, как своим! Всякое, малейшее в тебе добро есть дар благодати Божией: всякая мысль добрая, светлая, всякое чувство и умиление сердца, всякий добрый порыв сердца, всякое преспеяние²⁶⁰ сердца в вере и любви! Как отнимет Господь добро Свое от нас, то мы останемся одними бездушными истуканами. Страшное дело! Тогда душа у нас есть, да совсем не то, чем она быть должна: истукан – душа, какая-то земная душа, без духа; душа, которая наравне с душами животных стремится только к пище, питию, увеселениям, прыганью (танцам). О! Как я ничтожен, как я окаянен, беден, нищ, слеп и наг [Откр. 3, 17], когда Господь по грехам моим или для испытания моего отнимает от меня Духа Своего Святого! Да смиряется же душа моя пред Господом благодеяний и даров во всякую минуту, мгновение бытия моего, да прибегает к Нему единому с молитвою о помощи, да не надеется ни в чем на себя, на других людей или на что-либо земное, но да полагает всю силу свою, всё дыхание свое, весь свет свой в Боге, Ноября 5-го дня 1861 года.

Когда пожалеешь для кого-либо пищи и пития, скажи своему сердцу обличительное слово: гноя ли ты жалеешь? Не знаешь разве, что чрез несколько часов эта пища и питие будут гноем и зловонием? Не знаешь ли, что и самое тело, быть может, скоро будет пищею червей?

Воры, как известные ночные птицы, только ночью видят, только ночью как бы имеют острое зрение (днем же они, как те птицы, сидят в домах, не смеют показать глаз).

При завалах желудочных не кури табаку, надеясь чрез него расслабить желудок, – от табаку нельзя ожидать, кроме вреда, ничего: еще больше закрепит, потому что сера, находящаяся в табаке, имеет свойство вязать. Опыт.

О искушениях. Когда муж искушается, жене бывает легко, а когда жена – то мужу легко. Премудро и благостно устроение Божие! Один не искушается, а другой искушается – и один другого может утешать, один другому может служить.

Чем кто согрешает, тем и наказывается [Прем. 11, 17], а часто кто чем согрешает, тот тем и умирает. Согрешаешь чревом – чревом и болишь; согрешаешь любодеянием и прелюбодеянием – от них и страдаешь; согрешаешь гордостию и честолюбием или тщеславием – оно тебя и пропечет; сребролюбием, скупостию, завистию, злобою, мщением – они будут для тебя огненными бичами и теснотами и всякою неприятностию, они и отравят все твои радости жизни; и что ужасно худо в страстях, так это то, что из-за одного страстного движения сердца, не удержанного нами, отравляются все приятности обладания земными благами: здоровьем, богатством, домашним убранством, доброю и умною супругою, добрыми детьми, родственниками, друзьями, знакомыми, и в этом случае в душе бывает нечто похожее на то, что бывает с бочкою меду, в которую влита одна ложка дегтю. Что в бочке меду, говорят, ложка дегтю, то и здесь.

Сильно искушение болезнию: бываешь сам себе в тягость, неприятен свет Божий, неприятны люди, – скрылся бы и от себя, и от света, и от людей. Вот в это-то время, когда всё неприятно человеку, самая жизнь, когда болезнь как бы нудит к нетерпению, ропоту и хуле на Бога, и узнается сердце человеческое, каково оно и что в нем есть: благое ли оно сокровище или злое, утверждено ли оно на камне веры, надежды и любви к Богу и ближним, обыкло ли оно к терпению, запаслось ли всякою добродетелию – или оно маловерное, унылое, отчаянное, бессильное для любви, нетерпеливое, ропотливое, обнаженное от всякой добродетели. Ибо те добрые дела, которые мы делаем при благоприятных обстоятельствах, нельзя назвать вполне и по всей справедливости такими: совершенно добры они тогда, когда делаются с терпением во время неблагоприятное, во время искушений. Вот если и тогда человек не отстает от дел веры, надежды и любви и с терпением совершает их, преодолевая неприятные, убивающие и душу и тело чувства, наводимые болезнью, тогда-то мы видим в человеке торжество веры и добродетели.

Иной святец ходит к богослужению, подает по грошикам нищим, а как придет кто-либо бедный и обидимый к нему в дом и будет просить его, чтобы он по своей должности посодействовал суду правому, избавил от неправедного утеснителя, то куда девается его доброта: бранится, грозит, едва не дерется; вот поди после этого верь в его набожность и доброту сердца. А часто бывает так. Мурашов.

Недоверие себе в речи и конфузливость есть то же, что действие какой-либо страсти в жизни. Всё – действа диавола. Надо всегда быть верующим, или доверчивым, всегда благодушествовать и не унывать.

Употребляя пищу и питие и разные чувственные наслаждения, не на то смотри, полезны ли и приятны ли они, а на то, не удаляют ли они сердца от Бога. Если удаляют, то лучше не употреблять их, хотя были бы и полезны.

Виды убийства, кроме обыкновенного убийства:

1) когда матери принимают разные детоубийственные составы, чтобы умертвить зародившегося младенца;

2) когда младенца, уже рожденного и крещенного, поят какими-нибудь убийственными составами, чтобы избавиться от забот и беспокойств и издержек; хотя храняй младенцы Господь [Пс. 114, 5] и отнимает смертельность у пития, даваемого младенцу, но матери должны считаться убийцами, как совершившие уже убийство в намерении. Маловерные, отчаянные матери не надеются на Господа, Кормителя всех! 3) Когда не берегутся матери, имея в утробе младенцев; 4) когда рожденных отдают в воспитательный дом и отказываются от них навсегда или подкидывают их к чужим домам; 5) когда просто чем-либо убивают их.

Соблазны: 1) когда мужчины или женщины возрастные соблазняют молодых девиц и отроков или юношей к беззаконному соединению. Горе тому, через кого соблазны приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жернов... (Лк. 17, 1–2); 2) когда соблазняют к отступлению от веры православной в неправое исповедание или в раскол; 3) когда соблазняют к нарушению присяги или клятвы, к пренебрежению долгом христианским, например исповедью, причащением или хождением к службе в праздничные дни, к пренебрежению общественною службою.

Пятая заповедь²⁶¹. Многие родители страдают от непочтения, оскорблений, бешенства и злобы своих детей. Вразумить.

Многие богомольцы страдают от хульных помыслов. Вразумить.

Также от необыкновенно сильного расположения ко сну.

Во время молитвы каждое слово нужно произносить сердцем с тою силою, какая содержится в каждом из них, как и лекарства принимаются обыкновенно с соответствующею каждому из них лекарственною, данною им от Творца, силою. Если выпустим силу, или эссенцию, лекарства, тогда оно не будет действительно и набьет только оскомину; так точно, если на молитве будем произносить слова без силы их, не чувствуя их истины сердцем, мы не получим пользы от молитвы, потому что истинная, плодотворная молитва должна быть духом и истиною. Слова молитвы соответствуют лекарственным составам или специям, имеющим каждый свою силу и вместе составляющим целебный для тела прием. Как аптекари крепко берегут силу ароматических составов лекарственных, держа их крепко закупоренными в сткляницах или в другом каком сосуде, так и мы должны хранить крепко силу каждого слова в своем сердце, как в сосуде, и не иначе произносить его, как с соответствующею ему силою.

Молясь, нужно всё творение представлять как ничто пред Богом, а единого Бога – всем, всё содержащим, как каплю воды, во всем сущем действующим и всё оживляющим.

Се, иже во одежди славней и пищи сущии, во царствии суть [рус.: Одевающиеся пышно и роскошно живущие находятся при дворах царских] [Лк. 7, 25]. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Вем, яко словеса Твои сии обличают и меня, грешного. Се, раб Твой, хуждший всех, ходит и во одежди славней, и живет в пище славней и в доме, и в жилище, подобном царскому. Иисусе, Сыне Божий! Незаметно для себя самого я не соответствую в жизни моей небесному слову Твоему. Что же смотреть ходили вы в пустыню, говорил Ты иудеям, пристрастным к наружности: человека ли, одетого в мягкие одежды? [Лк. 7, 25] – являя тем, что последователь Твой, отвергший всё земное, носил самую грубую одежду. Но се, недостойный раб Твой облечен ь мягкую одежду, не ревнует он Крестителю Твоему, не посмевается над всем земным, как над прахом, ничего не стоящим, но возлюбил землю и всё земное, мало мудрствуя о горнем, особенно на деле. Что убо будет ему, Господи! Но прежде, чем последует ему возмездие по делам его, обрати, всемогущий Господи, сердце его к Тебе, отыми от сердца его прелесть земных одежд, прелесть пищи и пития, прелесть богато убранных жилищ, и даруй ему паче всего горняя мудрствовать, о горнем одеянии света, о горнем, вечном, пресветлом жилище, о славе негибнущей, непреходящей. Даруй ему и при земных благах его дух нелюбостяжания и презрения к земному богатству, равнодушие к славе земной, любовь к посту, воздержанию, к молитве сердечной, к воздыханиям и слезам. Ей, Владыка, да будет по слову сему рабу Твоему.

Поступи во глубину сердца и вверзи мрежи ума твоего в молитву²⁶².

Господь, наполняя всё творение, которое пред Ним, как капля утренней росы, сходящей на землю, и как колебание чашки весов [Прем. 11, 23], содержа его до малейшей былинки и пылинки в деснице Своей и не ограничиваясь ни великими, ни малыми в ней творениями, существует в бесконечность, всё совершенно наполняя, как бы пустоту, ибо Он – единственное бытие, почему и называет Себя Сый, то есть «Я есмь Тот, Который есмь».

Совесть в людях есть ни что иное, как глас ходящего в сердцах человеческих Бога вездесущего. Как всё создавший и един сый, Господь знает всех, как Себя: все мысли, желания, намерения, слова и дела людей, настоящие, прошедшие и будущие. Как бы я не забежал вперед своими мыслями, своим воображением – Он там прежде меня, и я всегда неизбежно в Нем совершаю свой бег и всегда имею Его свидетелем путей моих. Очи Его отверсты на все пути сынов человеческих [Иер. 32,19]. Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? [Пс.138, 7].

Как бы мало ни было вещество, но если оно существует только – с ним существует и весь Господь, вся исполняяй и вся содержай²⁶³, ибо может ли быть, что материя какая-либо существует, а Господа, всё сотворившего, совместно с нею нет? Нелепо. Без Него не может существовать в бытии ни одна пылинка, если оставить ее одну саму по себе, лишив ее Божия присутствия и вседержительства.

Сколько ни дышим, всё дышим воздухом; куда ни дохнем, всё дохнем в воздух, и вдыхаем из него; так, сколько мы ни мыслим, всё мыслим Богом.

Паки и паки²⁶⁴ чудо совершилось от иконы Владычицы Казанския. Помолился я Царице Небесной об избавлении души моей от тесноты вражией, и Она простерла милостиво руку Свою всемощную и сняла тяжкое бремя с сердца – и вдруг стало легко, легко! А дотоле места не мог найти, на людей глядеть не мог. С надеждою, как живой, молился Ей, Царице. После прогнания врагов бесплотных из сердца Владычицею они довольно долгое время не кознодействовали в сердце, и продолжительный мир после предшествовавшей борьбы и тревожного состояния души окончательно и осязательно убеждали в милости Владычицы. Но за нерадение к себе и за невнимание к своему сердцу после опять постигли козни врага.

Для того чтобы по молитве получить просимое от Господа, нужно: 1) хотение, или искреннее желание дара. Хочешь ли быть здоров? [Ин. 5 ,6] – Свободно: Господь нимало нас не стесняет; 2) вера во всемогущество Божие: веруешь ли, что Я могу это сделать? [Мф. 9, 28]. Кто не верует, тот чадо диавола, хотя, может быть, и для него самого незаметно: неверие есть ложь, клевета на истину Божию, а отец лжи – диавол.

О чудотворности образа Владычицы, именуемого Тихвинская. Я помолился Владычице пред отправлением в морской путь, чтобы Она, Одигитрия, устроила мне благополучное путешествие; взял с собою маленький образок Тихвинской Ее иконы, носил его у своей груди, молился пред ним – и мое путешествие было преблагополучное, несмотря на расположение самого времени к непогодам и дождям: было ясно, тихо, тепло, тогда как прежде путешествия и после путешествия были сильные проливные дожди. Другие знамения Ее милости. На второй неделе Успенского поста были причастники. Мне надо было читать молитвы ко причащению. Прежде, бывало, как начнешь читать, сопротивник тотчас войдет в сердце и начнет теснить его, жечь его, противоречить каждому слову молитвы, принуждать к молчанию. Всегда, бывало, с крайним трудом оборачивался язык мой во устах моих, не было сочувствия к молитве в сердце, оно было в духовном параличе, холодно. Теперь же, зная свою крайнюю немощь и бессилие в борьбе с врагом при чтении молитв ко причащению (а в это время враг сильно нападает на священника, чтобы заставить его или торопиться и без сердца читать их, или вовсе замолчать), я взял и положил к себе в грудной карман образок Царицы Небесной, поставил свечку пред местною Ее иконою в церкви – и что же? К крайнему удивлению моему, я читал молитвы легко, с сердечным участием, духом горящим. Благодать Божия видимо опочила в моем сердце. Слава Царице всех, Богородице Деве. Надо носить образ Ее всегда при себе, особенно в класс, для лучшего, успешнейшего преподавания Закона Божия, потому что враг крепко воюет на законоучителя: ведь законоучитель противится диаволу, разрушает его погибельные планы. Презлая тварь: не разбирает никакого времени к нападению на человека, как бы ни было важно дело: в классе, в церкви при богослужении, при проповедании, пред причащением, во время и после его – везде лжет тебе и клевещет на Бога, на истину Божию, теснит, палит, нудит к хуле на истину, связывает язык, омрачает ум, смущает, торопит! Да поможет мне Владычица разрушить все козни его.

Дивна Ты, Преблагосердая Владычица, в молитвах Своих. Се, я ношу образок иконы Твоей Тихвинской у груди своей в класс – и премудрость Божия льется, как река, с языка моего; свободно и широко сердце мое, свободен и язык мой – не так, как прежде. Слава Тебе, Преблагосердная!

К тебе приходят гости, и ты в скупости сердца говоришь: не имамы зде токмо пять хлеб и две рыбы – и готов выпроводить своих гостей. Но слышен глас тебе Господа: не требуют отъити²⁶⁵ от тебе гости – даждь им ты ясти [Мф. 14, 17,16]. Господь твой всемогущ: Он из ничего может увеличить быстро твое достояние, как некогда пять хлебов и две рыбы в пустыне; предлагай без сомнения, с щедростию дары Божии людям Божиим и всегда старайся иметь с ними общение любви; не скупись: скупость – дело врага бесплотного, который, нося вечную бедность, окаянство и нищету в духе своем, внушает и нам помыслы недовольства всем, мнимой нищеты вещественными благами и учит нас вечно бедниться, скупиться и жадничать.

Чтобы с верою несомненною причащаться животворящих Таин и побеждать все козни врага, все клеветы, представь, что принимаемое тобою из Чаши есть Сый, то есть един Сущий, что всё пред тем, что в Чаше, есть яко ничтоже. Когда такое расположение мыслей и сердца будешь иметь, то вдруг успокоишься, возвеселишься и оживотворишься от принятия Святых Таин и сердцем познаешь, что в тебе истинно и существенно пребывает Господь, и ты в Господе. Опыт. Аминь. 1861 г. Августа 12-го дня.

Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними [Мф. 7, 12]. Ты, например, путешествуя по свету, желал бы, чтобы все иностранцы и иноверцы принимали тебя с радушием и угощали с щедростию и ласками и не делали тебе различия от них самих, не отделяли себя от тебя, как от русского и православного. Так и ты поступай с другими, кто бы они ни были – католики, лютеране, англикане, магометане, евреи или язычники: всех принимай с радостию, никого не чуждайся. Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым [Деян. 10, 15]. За такой образ жизни и поведения ты стяжешь великую благодать Того, Кто сказал: молю... да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино [Ин. 17, 20–21]. Не будь только с ними едино по мыслям, которые разделяют их от нашей веры и Церкви. Ибо общение в таковом смысле есть единомыслие лукавства.

Вот я сейчас согрешил пред Богом моим тем, что внутренно вознегодовал на одну девицу лютеранку за то, что она часто к нам ходит, внутренно отдалил себя от ней самолюбием и злобою, пожалел для ней съедомых благ – и Господь тотчас наказал меня: стало тесно во всем существе. Странное дело: хочу быть едино со всеми, но враг разлучает меня самолюбием и скупостию! Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю [Рим. 7, 19]! Милость Твоя, Господи, да заступит мя.

Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам [Мк. 4, 24] от Господа в нынешнем веке и в будущем. Чем больше у тебя будет гостей и чем радушнее ты их угостишь, тем щедрее тебе воздаяние от Господа, Который пошлет тебе людей с дарами тебе. Это испытано много раз. Потому давать кому-либо по христианской любви и гостеприимству не значит терять, а приобретать – таков закон у Господа, Отца милосердия и Бога всякого утешения (2Кор. 1, 3).

Когда сердце твое сожмется жалением для ближних благ земных, тогда вспомни, что земля в продолжение семи тысяч лет никогда не оскудевала и что Господь для любящих Его и ближних Своих может превратить землю в хлеб или заповедать вранам²⁶⁶ препитать их.

Молясь Владычице, ты называешь Ее бездною благости и щедрот. Уподобляйся же и сам, по силам своим, в благости и щедротах к тем, которые имеют нужду в твоей благости и щедрости, и не озлобляйся на них, не презирай их, но тем более возлюби, чем более они в тебе нуждаются. Рассуждай светло и здраво, евангельски о их положении, поставляя чаще себя на их место, и Владычица усугубит к тебе милости Свои.

Увы, что я вижу? Вот священник, служивший Божественную литургию и причащавшийся животворящих Таин (не знаю, как), идет или едет в гости на пирушку и здесь пресыщается и упивается, и это не раз, не два, а многократно, почти постоянно. Где же в нем Тело и Кровь моего Спасителя? Где внимание недостойного раба Божия к Божественному Посетителю и Спасителю душ наших? Где это срастворение мое с Жизнодавцем? Где чувства благодарности? Где желание угодить любвеобильнейшему Спасителю? Где память о животочных Его словах: Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими [Лк. 21, 34]?.. Боже мой! Как мы нерадим о таком неисповедимом даре Божием! Как мы легкомысленно попираем Кровь Завета!

Неодинаковое слово скажешь: иное оживит, а иное убьет душу твою и душу, может быть, ближнего твоего; потому и сказано: Слово ваше да будет всегда с благодатию_, приправлено солью [Кол. 4, 6], да дает благодать слышащим. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших [Еф. 4, 29].

По той мере, как увеличивается служение наше плоти, ослабляется духовная наша сторона: плоть покоряет себе дух, подавляя его небесные стремления. Положим, что вы постились несколько дней и душою почувствовали всю пользу поста; по попробуйте выпить две рюмки водки и закусить хорошенько, станьте после этого на молитву – и увидите, как далека искренняя молитва от вашего сердца, как далече сердце ваше от Бога, как плоть влечет вас долу, как сердце ваше одебелело, или утучнело и отолстело и разжирело, и забыло Бога [Втор. 32, 15].

С пресыщением и пиянством враг бесплотный входит в сердце человека – это каждый внимательный может ощутить, особенно при благочестивых занятиях. И вот причина, почему с возрастающим пиянством усиливается так страшно наклонность к пьянству (оттого, что возрастает сила врага над человеком), отчего заметна у пьяниц такая сила, влекущая их невольно к удовлетворению страсти, или внутреннее стремление к вину. У этих несчастных враг в сердце. Чем же изгнать беса пиянства? Молитвою и постом [Мк. 9, 29]. Входит оттого, что люди предаются плотскому образу жизни, чревоугодливости и не молятся; естественно, что может выйти из них от противоположных причин: поста и молитвы.

Вера твоя спасла тебя [Мф. 9, 22] – не заслуги, не дела, а одна вера. Не гордись же, спасаемый. Все милости туне подает Владыка, за одну веру твою истине, за одно то, что ни во что ставишь, как ложные, внушения духа лжи и веруешь истине.

И по смерти жива, спасаеши присно, Богородице, наследие Твое. Смерть праведника открывает для него поприще для обширнейшей благотворительности.

Смерть христианина есть переход в другую, лучшую жизнь.

Помни, что по причине привязанности к земному ты не можешь иметь горячей, твердой и постоянной любви к Богу, столько благодетельствующему тебе. Пора вменять всё на земле в сор_, да Христа приобрящешь и Ему угодишь [Флп. 3, 8].

Господь – жизнь моя, сила моя, свет мой, покой мой, мудрость моя. Так держит и носит Господь души наши, как держит и носит мать младенца.

Камень, который отвергли строители, соделался главою угла: это – от Господа, и есть дивно в очах наших [Пс. 117, 22–23]. Так бывает и ныне со многими людьми, которые силою Духа Божия соделываются из ничего славными в Церкви Христовой – на удивление гордым людям века сего, пренебрегавшим рабами Божиими.

Истина требует, чтобы я постоянно говорил в сердце своем: я ничто, всё Господь, во всем благом Его сила, – а безумная плоть влагает в сердце безумные слова: всё я, а не Господь. Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» [Пс. 13, 1].

Кроткому и смиренному человеку всё ладно, хотя и не по нем что: только бы не было Богу противно да обязанностям и званию его; он ни на что не раздражается; а гордому и самолюбивому едва можно угодить: чуть-чуть что не по нем – обижается, раздражается, говорит смутно, желчно, враждебно. Кроткий и смиренный, особенно пред старцами или в виду старших себя, считает безумием горячиться и раздражаться и говорить что-либо обидное и всегда к ним почтителен и ласков, помня слова Писания: Пред лицем седого вставай и почитай лице старца, и бойся Господа Бога твоего [Лев. 19, 32].

Как воздух, свет, вода, пища проходят чрез зрение, рот, нос, уши и поры тела – каждое соответствующую ему часть тела, так Господь проходит сквозь всю душу и тело, не ограничиваясь ими, видит единым разом все мысли и чувства и намерения души и всё строение тела, все дела человека настоящие, прошедшие и будущие. Не напрасно Господа изображают оком. Он един есть весь око, всё видящий.

Почему для Господа нет настоящего, прошедшего и будущего, а одно настоящее? Потому что Он есть единый, простой, неразделяемый Дух – Сый.

Так несомненно верь, что Бог видит тебя, как ты уверен, что видит тебя отец или другой кто, лицом к лицу с тобою стоящий, с тою разницею, что Отец Небесный видит всё, что в тебе есть, каков ты весь. Да и всех тварей – Ангелов, святых, нас, грешных, и всех животных – видит разом так, как солнце разом освещает всех. Впрочем, очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца [Сир. 23, 27].

Когда чувствуешь в сердце присутствие врага-противника, убийцу души, тогда усиливайся делать всё напротив того, что он хочет, – в этом твоя жизнь, твой покой. Бойся и на минуту согласоваться с ним, хотя и нудит к тому крепко.

От прельщающегося пищею и питием не жди дел духа, не верь его благочестию.

Беседа Господа с Авраамом, Исааком, Иаковом, с Моисеем, с Илиею, с пророками есть образ беседы Господа со всеми верными в сердцах их; близость Господа к ним есть показание близости Его к нам: как к ним близок, так и к нам, если мы верою и добродетелью благоутождаем Ему. Ты со мною [Пс. 22, 4]. Пребывает во Мне, и Я в нем [Ин. 6, 56].

Живое представление пред лицом своим Господа есть источник мира и радости для души; сомнение в Его присутствии производит смущение, скорбь, тесноту. Сердечная молитва – источник покоя сердечного; бессердечная, поверхностная, невнимательная производит уязвление сердца.

Надо крепко заботиться о чистоте сердец отроческих и о нерастленности тел их: с телом и душа страшно растлевается, любовь и почтение к ближнему угасает.

Господь даровал мне туне бесчисленные блага духовные и вещественные по одной любви Своей ко мне – как же я усумнюсь из любви к Богу и ближнему подавать требующим духовные и вещественные блага? Мы члены друг другу [Еф. 4, 25], и мои блага – блага братий моих, нуждающихся в них.

Необходимость причащения по крайней мере четырех или одного раза в год. Естество наше растлевается грехом каждый день, час и минуту. Значит, необходимо и обновлять его как можно чаще животворящими Тайнами, и непременно четыре раза или хотя однажды в год.

Хорошая одежда на грешном человеке есть ложь: она обманывает других наружностию этого человека и внушает об нем хорошее мнение. В соответствии с худостию душевной одежды нужно носить небогатую и ненарядную плотскую одежду.

Не раздражайся и не ярись сердцем – да не свяжет тебя сатана и да не будешь, яко пес немой, не могущий лаять [Ис. 56, 10].

Ты почитаешь себя живым, не мертвым. А на самом деле живешь ли ты, не призрак ли ты ходящий? Если в твоем сердце есть вера и любовь к Богу и любовь к ближнему, якоже к себе, то ты живешь; если нет – ты мертв, ты не лучше истукана. Скорее вразумись, пойми, в чем состоит наша жизнь, и начни жить истинною, человеческою, христианскою жизнию. Собирать богатство для удовольствия есть и пить, а не для того только, чтобы утолить голод и жажду, есть самое смешное – и не только смешное, но преступное – дело, детская игра в полном возрасте, ничем не извиняемая игра самим собою. Мы всю жизнь обратили в детскую забаву, всё извратив у Творца нашего в самих себе и поставив вверх дном. Мы играем – о, горе и ужас! – самыми органами деторождения, этими священными органами жизни, которые Творец сделал орудиями нашего бытия и жизни; мы посмеваемся над величайшим, бесценным даром жизни; мы, дерзкие твари, обессмыслившиеся твари, посмеваемся Творцу своему, жизни Подателю, сказавшему: не прелюбодействуй [Исх. 20, 14; Втор. 5, 18]- и угрожающему прелюбодеям лишением Царствия и мучениями в огне неугасимом. Мы всю жизнь обратили в детскую, слепую забаву: мы изобрели разные пустые забавы, чтобы только убить бесценное время, которым повелел сильно дорожить Господь наш, когда сказал: за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда [Мф. 12, 36], бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий [Мф. 25, 13], и святые апостолы, говорящие: дорожите временем, потому что дни лукавы [Еф. 5, 16], в премудрости ходите...²⁶⁷ [Кол. 4, 5]. О, неразумные мы человеки, совсем объюродевшие человеки по своей воле... Что мы скажем в оправдание своему Творцу, когда придет время Страшного Суда Его? Да, страшен поистине будет Суд: как не быть страшным Суду хотя всеблагого, долготерпеливого, но и всеправедного Господа? Когда подумаешь о делах человеческих, ныне совершающихся, то невольно скажешь сам себе: да, всеобщий Суд должен быть непременно, и непременно должен быть страшный, потому что и люди страшно, диавольски оскорбляют святость, благость, долготерпение и правосудие Божие. Братия мои! Обратитесь от путей ваших кривых и сотворите пути правые ногами вашими.

Не введи нас в искушение [Мф. 6, 13]. Искушение здесь разумеется преимущественно от диавола, когда он колеблет нашу веру, например в вездесущие Божие или в какое-либо Таинство, или когда он возжигает в нас какую-либо страсть, например блуд, сребролюбие, скупость, зависть, ненависть, злобу. Очень трудно бывает противостоять вражиим искушениям, потому и говорится дальше: избавь нас от лукавого [Мф. 6, 13] – искусителя. Так введен был в искушение Спаситель, постившийся сорок дней. Искушение Его было от диавола, а диавол искушал Его пищею (сластолюбием), славою мирскою (славолюбием) и корыстолюбием (вся Тебе дам [Мф. 4, 9]). Так и нас искушает.

Признак духовной жизни человека – живая вера в сердце в Бога и во всё Божественное, удобовместимость всего духовного в сердце; признак плотской жизни человека – неверие или маловерие в Бога и во всё Божественное, невместимость всего духовного и небесного в сердце человека: слово Мое, говорил Спаситель плотским иудеям, не вмещается в вас [Ин. 8, 37].

Что, если бы не было нам даруемо предваряющей благодати Божией, если бы она не обнимала вдруг [и неожиданно] после содеянных грехов всего существа нашего и сама не располагала его к покаянию и слезам? Опыт. (Шахов.) Что, если бы только усилиями собственными предоставлено было получать ее? О! Окаянные мы человеки были бы тогда: редкий-редкий кто мог бы избавиться от бремени грехов, ибо природа наша вообще ленива к трудам усильным, особенно в духовной жизни, и без помощи, без сильного облегчения и услаждения духовных трудов отказалась бы от них и бросила бы дело своего спасения. Теперь же премудрый Бог и благостный Отец то облегчит и усладит наше духовное бремя, то иногда отягчит его для нашего испытания, для научения нас терпению и изнурению своей лукавой, погибельной плоти, мудро сменяя одно другим – и дело нашего спасения благодаря Богу всегда возможно, не слишком трудно и весьма часто приятно для нас.

Не верующим в то, как Господь Иисус Христос везде, особенно Своими Тайнами, укажем на пример. Каким образом, например, дерево – сосна – есть везде или, например, хлебные растения, например пшеница, рожь, есть и здесь, и там? И где я ни вкушаю их, везде они имеют свой вкус, совсем отличный от других плодов? Если растения некоторым образом вездесущи, то как же Господь не вездесущ? Да, Он вездесущ, и Божеством Своим нераздельным Он наполняет небо и землю, а Телом и Кровию Своею в отдельном виде, как колосья хлеба, наполняет небо и землю и всем преподается отдельными частями, впрочем, Сам весь находясь в каждой части Хлеба и Вина, как и колос есть колос – целое растение – везде. Колосья, несмотря на то что растут на разных местах, все утверждены на одной и той же земле. Так и Тело и Кровь, где бы они не предлагались, предлагаются о Том же Господе Иисусе Христе, Который есть, так сказать, их Ипостась, или вездесущее основание, их жизнь и сила. (Клас прозябшая, яко нива неоранная, яве²⁶⁸.)

Блаженны имеющие слух сердца и внемлющие им всему истинному, святому, как, например, слову Божию, церковному чтению и песнопениям и прошениям бедных и немощных. У многих слух сердца закрыт врагом.

Когда грешная, страстная плоть будет сильно увлекать твое сердце какою-либо страстию, спеши тогда немедленно обратить сердечные очи свои на крест, к распятому за нас Господу, и говори: Иже в девятый час нас ради плотию смерть вкусивый, умертви плоти нашея мудрование, Христе Боже, и спаси нас.

Не введи нас в искушение [Мф. 6, 13]. Господь знает, как трудно переносить нашей природе искушения, и потому учит нас молиться Отцу Небесному: не введи нас в искушение. На самом деле, если бы подвергнуть искушению всех людей – не только благочестивых, которые уже время от времени испытывали искушения, научились отчасти побеждать их, но и неблагочестивых, живущих по духу века сего, – тогда страшная картина представилась бы нашим глазам. Многие оказались бы пленниками сатаны, отступниками от веры, от Бога; многие впали бы в бесчисленные грехи: в блуд, прелюбодеяние, кражу, непокорство, хулу на Бога, ненависть, злобу, зависть, скупость, корыстолюбие, сребролюбие Господь в Апокалипсисе поставляет знаком особенного благоволения к избранным Своим то, что Он сохраняет их от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле [Апок. 3. 10]. Искушения обыкновенно обнаруживают, что есть в человеке, каков он, тверд или слаб в вере или в благочестивом житии или вовсе не имеет веры и вовсе не благочестив; они показывают, что мы сами по себе часто не более как сено и солома или трость, ветром колеблемая, без твердого основания жизни – веры и добродетели; как храмина, основанная на песке, которую удобно подмывают дожди, реки и ветры вражиих искушений. Да, трудны искушения, и сами праведники молились, чтобы Господь избавил их от всякого искушения:. Господи! Избави мя от всякого искушения! О! Избави, избави нас, Господи, от искушений врага хитрого и презлобного: горе нам, когда он затмит наш светильник и во тьме адской повлечет нас в свою волю, когда он разжжет седмерицею стрелы свои огненные и пустит их в наше сердце и дождем или целыми реками мыслей богопротивных и богохульных или скверных будет увлекать наше сердце ко грехам, один другого мрачнее и ужаснее. О! Поели, Господи, тогда руку Твою нам, грешным, во еже помощи нам²⁶⁹, поели свет Твой и разгони густой, непроницаемый мрак наших сердец: да не падем мы падением страшным, да не разобьются и не обратятся как бы в прах наша прежняя вера, наши святые помыслы и наши дела, которые мы старались иметь и совершать ради Тебя.– Пример. Бог искушал Авраама, Иова чрез вражии нападения, апостолов Петра, Павла – особенно Павла – разными страданиями, но он [Павел] победил все искушения, так что с полною истиною говорил: что, то есть какие искушения, нас отлучит от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь... ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем [Рим. 8, 35, 38–39]. Я уверен – то есть я разными искушениями, которые все блистательно выдержал, пришел к убеждению, что ничто не поколеблет моей веры и любви ко Господу, столько меня возлюбившему. А нас, братия, замечали ли вы из жизни своей, способна всякая безделица, всякое ничтожное искушение разлучить от любви к Богу и ближнему. (Примеры из жизни.) Дождь идет – в церковь нельзя идти. Вечер – на вечер идти. Окаянные мы человеки! Как нас искушать станешь, когда мы постоянно во грехах, постоянно искушаемся, от своея похоти влекомые и прельщаемые! Хотя есть настоятельная нужда искушать нас: надобно, говорит Господь, придти соблазнам [Мф. 18, 7] от врага соблазнителя и искусителя, да не похвалится он, вселукавый, пред Господом! Да, весьма, весьма многие из нас оказались бы неверующими в Господа, не имеющими истинной сердечной веры в Него, истинной добродетели, многие отреклись бы от Господа и от добродетели. Потому-то Господь, зная нашу крайнюю слабость в вере, духовную немощь нашу, не посылает на нас сильных искушений, а только слабые, яко возмощи²⁷⁰ нам понести; и посылает искушения сильные, сильно очищающие, людям твердым и сильным в вере и благочестии, каковы мученики, каковы, например, новейшие мученики Сирии²⁷¹.

Слабые искушения: веруем ли мы в Господа, уповаем ли на словеса Его – посылаются нам часто, возлюбленные братия; и замечайте, когда бывают эти искушения: вы должны выходить из них победителями; научившись выходить победителями из малых искушений, вы приучитесь встречать и большие и выходить победителем и из них. Враг чрезвычайно злобен и завистлив и непрестанно что-либо умышляет на рабов Господних, почти непрестанно строит им козни, чтобы чем-либо поколебать их веру и любовь ко Господу и к ближнему, и надо быть всегда готовым к встрече новых и новых искушений. Но слава всеблагому Господу: все эти искушения попускает для оказания с нашей стороны большей веры и любви к Нему и для получения от Него блистательнейших венцов в будущем веке, так что враг своими искушениями, хотя они и противны ныне нашей природе, сам готовит нам некоторым образом богатое воздаяние в будущей жизни. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после... [Евр. 12, 11].

Когда скорбь и теснота вражии обымут твое сердце, тогда говори: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота?.. [Рим. 8, 35].

Враг искушает каждого его похотию: пьяниц пьянством, сребролюбивых и скупых – деньгами и вообще имением тленным, прелюбодеев – прелюбодейством, жадных и лакомых – пищею и питием, разными лакомствами, табаком и прочим, недоброжелательных и завистливых – несчастием других или их благоденствием.

Когда при беседе с прекрасным полом явится во плоти твоей преступная похоть и, как поток, будет увлекать твое сердце и распалять твои чресла, скажи себе тогда с твердостию: плоть и кровь да не прельстят меня и земля и пепел да не осквернят души моей. Се, Спасе мой! Страсть вожделения борет меня, но Сам мя заступи и спаси, Спасе мой, Сам потуши во мне плотское вожделение, тело мое Твоею страстию бесстрастною сохрани.

Прогресс, ныне существующий, есть прогресс плотского, ветхого человека, прогресс плоти, не духа. Всмотритесь – и увидите. Разберите науки, искусства, художества, торговлю, промышленность, увеселения, столы, постройки домов, разные предприятия людей, дух века.

У профессора Костомарова мать – простая баба, и он почтительнейший сын.

Многие родители дают детям-младенцам, тем более отрокам, пить вино для предотвращения будто бы некоторых болезней, особенно золотухи. Какое неразумие! Вино ускоряет и усиливает физическую жизненную деятельность в младенце и отроке (как и во всяком человеке), у них быстро начинают развиваться и заявлять свои требования детородные их части, и смотришь – с самых ранних лет дети познают распутство, теряют свое целомудрие (души и тела – увы) и чаще всего делаются малакиями или детоложниками и блудниками. Вот какой огромный вред происходит от употребления детьми спиртных напитков или виноградных вин! Если в возрасте находящимся большею частию бывает опасно для сохранения душевной и телесной чистоты употребление вина, хотя они имеют светильник в жизни – разум и совесть и заповеди Божии, то не опасно ли оно будет детям, у коих младенчествуют и разум, и совесть и у коих, однако ж, греховная плоть заявляет свои требования. О! Внимание родителей и воспитателей должно быть очень остро: если они жалеют своих детей и хотят сохранить в целости душевной и телесной эти, пока невинные, создания Божии, эти храмы Духа Святого со Отцем и Сыном, то должны удалять от них все причины, могущие растлить их сердца и тела. Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство [Еф. 5, 18]. Если возрастных вино приводит к распутству, то думаете ли, что оно не приведет к нему детей? Рано или поздно непременно приведет. Таков закон греховной последовательности, или греховной причинности.

Шествие творя во Иерусалим [Лк. 13, 22].

Вход Господа во Иерусалим, возлюбленные братия, напоминает нам о шествии нашем путем временной жизни в Небесный и вечный град Иерусалим.

Что соединение душ наших с Богом в будущем веке последует и что оно будет для нас источником света, мира, радости, блаженства – это мы частию познаем опытно и в нынешней жизни: на молитве, когда душа наша всецело бывает обращена к Богу и соединяется с Ним, мы чувствуем себя прекрасно, покойно, легко, радостно, как дети, упокоеваемые у груди матерней, или, лучше сказать, как-то невыразимо хорошо: хорошо нам здесь быть [Мф. 17, 4]. Итак, подвизайся неослабно за будущее нескончаемое блаженство, которого начатки ты опытно знаешь и в настоящей жизни. Но внимай: это только начатки земные, несовершенные, видимые только отчасти, как бы в зерцале и гадании (1Кор. 13, 12); каково же будет нам, когда мы самым делом, преискренне соединимся с Богом, когда образы и тени исчезнут и настанет Царство чистой истины и вйдения? О! До смерти нужно подвизаться за будущее блаженство, за будущее единение наше с Богом.

Как любить другого человека? А как ты любишь себя? Никто никогда, сказано, не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее [Еф. 5, 29]. Так люби и всякого ближнего. Питай и грей его плоть, как свою собственную, делай для него всё так, как хочешь, чтобы делали для тебя, – и ты возлюбишь его по заповеди Господней.

Как бы не посмотрел, так и не соблазнился бы; как бы не услышал, так и сердце не болело бы; как бы не вкусил, так и язык не чесался бы. Видите, сколько соблазнов от наших глаз, слуха и вкуса! Как многие пострадали и страдают оттого, что, будучи нетверды сердцем в добрых расположениях, взглянули неосторожно, нечистыми глазами, послушали непривычными к различению добра и зла ушами, вкусили жадным вкусом! Чувства грехолюбивой плоти, не обузданные разумом и Божиими заповедями, вовлекли их в разные страсти житейские, омрачили их ум и сердце, лишили покоя сердечного и отняли свободу у воли, сделав их рабами своими. Как же осторожно нужно смотреть, слушать, вкушать, обонять и осязать или, лучше, как нужно беречь свое сердце, чтобы чрез чувства внешние, как чрез окна, не прокрался грех и сам виновник греха – диавол и не омрачил и не уязвил своими стрелами ядоносными и смертоносными небесной птички нашей – души! Августа 18-го дня 1861 года.

Чем кто более любит услаждать брашнами и питиями вкус свой и наполнять чрево свое, тот тем более привязывается сердцем к земле, тем более усиливает в себе страсти, тем более удаляется от всего духовного и небесного, тем более рождает для себя скорбей сердечных.

Истинное, животворное наше брашно есть Плоть Христа Бога, и истинное питие наше есть Кровь Его: они и оживляют, истинно покоят и услаждают наши души и телеса, воскриляют души наши верою, надеждою и любовию, и на небеса небесными помыслами и надеждами преселяют; земные же брашна и пития, как земные, к земле и влекут, а как земля несродна душе, как душа наша по природе своей богоподобна и с Богом должна соединяться, то привязанность к земному, как дело, противное ее природе и Божией воле, всегда для ней мучительна, убийственна и сопряжена с нелюбовию к Богу и ближнему, потому что чрез всё земное действует на нас враг своими обольщениями и всё земное ради плода древа познания добра и зла, коим он прельстил первых людей, проклято Богом и как бы предано во власть врага, то есть дана ему воля искушать человека чрез всё земное, ибо земля создана была для человека по преимуществу, и один плод древесный для Господа есть всё равно что вся земля. Ради одного плода, коим пал человек, нелюбезна стала Господу вся земля. Потому и сказано: проклята земля за тебя... терния и волчцы произрастит она тебе [Быт. 3, 17–18]. Потому с крайнею осторожностию и мудрою осмотрительностию надобно пользоваться христианину вещественными благами земли и каждую минуту остерегаться, как бы не увязло в них действием врага, как в тенетах, сердце наше и не отдалилось от Бога, ибо привязанность сердца к земному необходимо есть удаление его от Бога.

Иисус Христос со Отцем и Духом Святым есть неисследимая пучина человеколюбия: в этой пучине милосердия достанет с избытком для всех милости, только обратимся к Богу с верою и упованием и сердечным болезнованием о неправдах своих, об оскорблениях своих, причиненных нами Господу, Владыке и Благодетелю.

Пространное, доброе сердце, между прочим, выражается в обилии хлеба-соли и сердечной ласки – как благость Божия, между прочим, выражается в обилии даров земных.

Священнику не шло бы употреблять молоко коровье и масло, особенно мясо, хотя это и не запрещено, по немощи нашей. Что идет мирянину, то не идет священнику. Особенно не идет ему пить водку, разве самую малость, и курить или нюхать табак. Всё это лелеет нашу плоть, которую должно распинать с ее похотьми, одебеляет наше сердце и более или менее запутывает его в приближении к Богу, в соединении с Ним. Да, с крайним разбором должны принимать пищу и питие уста, освящаемые так часто употреблением пребожественных Таин и служащие для них дверьми! С каким тщанием и благоговением должен быть охраняем вход Царя славы от всего излишнего и приносящего нечистоту в наше сердце! Если вход земного царя бывает тщательно всегда содержим в чистоте, если у его входа стоит всегда страж, то и мы должны сохранять уста свои, этот вход Небесного Царя, в возможной чистоте и иметь при нем всегда стражем свой разум, который должен возбранять вход в эти царские двери всему тому, что может сделать нечистым и неблагообразным этот вход, особенно самое покоище Царя Небесного – сердце. Смотрите же за собою, говорит Спаситель, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством [Лк. 21, 34]. Я разумею здесь еще и слова, произносимые не во благодати, слова праздные, нескромные, ложные, слова, выражающие наши сердечные страсти. Всячески беречь нужно уста и язык всякому христианину, особенно же священнику. Иерее Божий! Пойми, как много значат уста твои, какой чести удостоены они от Царя Небесного, твоего Творца и Господа, и бойся делать их проводником сора и всякой нечистоты.

Люби всякого ближнего, как самого себя, и не жалей для ближнего ничего, как не жалеешь ничего для себя, и будешь иметь всё, ибо не может быть, чтобы любящего Господь оставил в бедности и недостатке. Да если бы и послал на него испытание бедности, то любовь его к ближнему, которая всегда с ним, есть величайшее его богатство, имеющее перейти с ним и за пределы гроба.

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их [Мф. 6, 26]. Этими словами Господа не поддерживается наша леность и бездействие, – Премудрый может ли это сказать, – а внушается, что если птиц Бог не забывает, этих столь дешево нами ценимых тварей, этих неразумных созданий, то тем более не забудет напитать нас, столь драгих для Него тварей, для спасения коих Он не пощадил и Сына Своего Единородного! Внушается еще то, чтобы мы не дремали, не сидели сложа руки, не ленились, но как птички постоянно летают и снискивают себе пищу, употребляя для этого остроту своего зрения и природный инстинкт, так и мы постоянно употребляли бы свои силы и способности на снискание себе Царствия Божия и правды его, ибо в этом состоит цель нашей жизни, а не в том только, чтобы снискивать себе пропитание; чтобы постоянно изощряли свое духовное зрение, или очи сердечные, и ими снискивали бы себе ежедневно духовную пищу и питие; не возбраняется этими словами и снискивание временных благ, но только чтобы это снискание временных благ было всегда после благ духовных, небесных, как говорит также Господь: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам [Мф. 6, 33]; притом надобно, чтобы оно не было сильное, слишком заботливое, не отнимало много времени и трудов, которые должны быть употребляемы больше для душевного спасения.

Брак есть Таинство. Как жена плодоносит мужу силою Божиею детей (насажденных в ней его семенем), так Церковь плодоприносит Духом Святым чад Отцу Небесному, искупленных Кровию Христовою.

Вред для духовной жизни от скоромной пищи. Она располагает к ночным нечистым грезам и излияниям семени и днем распаляет чресла и детородные органы. Сытому человеку – монаху или священнику и мирянину – опасно иметь беседу с прекрасным полом: сытый человек чрезвычайно склонен к соитию.

О пользе и необходимости поста в среду и пятницу и о необходимости постов. Пост в среду и пятницу – удивляюсь мудрости святой матери Церкви – в высшей степени полезен и необходим для нас как по отношению к душе, так и по отношению к телу. По отношению к душе: облегчая наше тело от бремени питательной скоромной пищи – которая, и в малом количестве принятая, имеет для духовного человека большую разницу от постной, ибо одебеляет сердце, – пост в среду и пятницу облегчает, уясняет и ободряет нашу душу, делает для нее более доступными святые помыслы о Боге, о спасении души, о смерти и вечности, о тленности всего земного, вообще располагает к духовным занятиям. По отношению к телу: пост в среду и пятницу делает два раза облегчение для живота от скоромной, более трудноваримой и питательной, чем постная, пищи, и таким образом живот сберегает свои силы понемногу на будущее время. Пост в среду и пятницу можно сравнить с днями рекреационными²⁷² в учебных заведениях, где дается отдых воспитанникам, утомленным умственно и телесно, а посты – Великий, Рождественский, святых апостолов Петра и Павла и Успенский – можно сравнить с вакациями,²⁷³ допущенными в учебных заведениях. Как там воспитанники освобождаются от напряженных умственных занятий для того, чтобы они покоем и легкими свободными телесными занятиями собрали силы телесные, растраченные умственными напряженными занятиями, так в посты дается некоторая вакация желудкам, которые много и сильно действовали в скоромное время (от скоромной, трудно перевариваемой пищи, от вин, внутрь употребляемых вещей) (как и паровые машины имеют нужду в ослаблении и отдыхе), для того, чтобы в это время, когда желудок более или менее свободен от своей деятельности и не помрачает своею работою и своими парами ясности мыслей и сердца, душа собрала свои силы, растраченные плотским образом жизни и чрезмерною деятельностию чрева, потому что когда сильно действует чрево, тогда слабо действует душа.

Скупость, или безрассудное жаление для кого бы то ни было, ко мне приходящего, благ земных, не имеет никакого основания во мне и во всей моей обстановке: если я сегодня сыт и у меня еще осталось пищи и пития или на пищу и питие, то я уже не должен отказать нуждающемуся или посетителю и не должен жалеть для него, сколько бы он ни скушал, сколь бы ни был голоден: сколько хочет, столько пусть и кушает. Хлеб наш насущный, сказано, даждь нам днесь [Мф. 6, 11]. Сегодня сыт, завтра Бог даст. Кроме того, Господь насыщает нас всякими благами, и с избытком, – должны насыщать и мы Божиими же дарами, потому что мы члены друг другу [Еф. 4, 25]. Но особенно не должно для брата жалеть ничего съедомого и спиемого, потому что он есть образ Божий, храм Божий и сам бог: так как вы сделали это одному из сих... то сделали Мне [Мф. 25, 40], а брашна – земля и пепел, или прах, ногами попираемый. Господи! Ты меня помилуй, Ты научи творити волю Твою; Ты щедротами Твоими научи меня быти щедрым, благостным ко всем.

Вседержителю! Присно Ты содержиши меня Своими законами и не даеши мне заблуждать ненаказанно. Аще совращуся с пути Твоего, с пути любви к Тебе и к ближнему, якоже к себе, Ты биеши внутренняя моя врагом бесплотным, иже есть бич в руке Твоей, нас, грешных, бичующий и вразумляющий. Слава Тебе о всем, о вседержавный Царю!

Всегда нужно внимать желаниям и пожеланиям своего сердца и никогда без разбора, без рассуждения не приступать к исполнению их, потому что многие желания внушаются врагом для того, чтобы ему удобнее связать наше сердце этими желаниями или исполнением их. Особенно нужно строго рассматривать очами разума желания и нежелания житейские, земные, относящиеся к пище, питию, одежде, жилищу, к его убранству и разной утвари и посуде. Приступив к исполнению желаний, не иметь большой стремительности и поспешности в исполнении желаний, доказывающих страстную привязанность сердца к тем вещам, которые хочешь приобресть или сделать или установить на месте; в противном случае встреченное с чьей-либо стороны препятствие сильно раздражит, возмутит и свяжет твое сердце, и ты погрешишь против любви и уважения к ближнему, которого ты должен любить и почитать, как себя, и из-за чего-либо тленного отнюдь не раздражаться и не гневаться на него.

Чего себе не желаешь, того и другим не твори. Вот краткое, но поистине премудрое правило жизни. Исполняй его, имей живую веру в Господа Иисуса Христа и в Его Евангелие – и спасешься.

Всезлобный враг поражает иногда человека непонятною скорбию и тоскою сердца так, что человек тот не может ничем утешиться, никакими советами. Я назвал непонятными эту скорбь и тоску, потому что им предается человек без достаточных причин или по причинам самым маловажным и пустым. Когда он будет рассказывать об этих причинах его тоскливости другим, особенно родным и близким, то произведет почти только один смех, а если будет часто повторять свой рассказ об них и показывать свою тоскливость – то сильный гнев, смешанный с желанием поразить, уничтожить беднягу. Эта ипохондрия, этот гнев наш на ипохондрика есть дело врага, который дышит убийством на пораженного ипохондриею и гневным, раздражительным расположением нашим к нему отвлекает нас от искренней молитвы о скорбящем и от полезного ему совета. Надобно спокойно сострадать скорбящему и не называть его поносными именами глупца, хандры и подобными, но твердо помнить, что такое состояние иногда очень умного человека есть дело всезлобного врага человеческого – диавола, который ищет всеми возможными мерами поразить наш дух духовною смертию. Не нужно еще нам помогать врагу своею раздражительностию, своими бранными словами. Души скорбящей, сказано, да не огорчиши [Сир. 4, 2]. Ты скажешь: он хандрит из-за пустяков, но враг пустяками нас всегда и запутывает, всегда призраками одними нас и мучит.

Сегодня у меня был сборщик, крестьянин из Рязанской губернии. Замечательный человек. Кроткий и смиренный, добрый и простосердечный и – постник: не ест ничего скоромного и в скоромные дни уже одиннадцать лет. Видимо Божия благодать на нем почивает. Какая преданность Богу! Какое упование на Бога в простоте сердца!

Горе, горе нам грешным, нам, называющимся православными христианами: что мы видим в нашем городе – не говорю о других местах, а о нашем городе – везде, куда ни поедешь? Пресыщение, пиянство, страсть к циркам и театрам – настоящее язычество! В праздники вместо того, чтобы сходить в церковь и Богу помолиться и свечу поставить, чтобы Господу показать свою благодарность за Его милости и чтобы Господь послал вместо огня и света вещественного огнь и свет благодатный в души наши, многие идут в трактир или в питейный дом и там наедаются и напиваются в праздник донельзя, вместо того чтобы почтить праздник воздержанием. У иностранцев, хотя они не православные христиане, в воскресные и праздничные дни запечатываются места винной продажи и все ходят к службе, после службы сидят в домах и читают священные книги или занимаются разговорами душеспасительными; обедают скромно и умеренно; не думают и ходить в домы увеселительные. А у нас – о, горе! – что праздник, то пресыщение и пиянство; что праздник, то раздирающее душу зрелище разврата; что праздник, то посещение увеселительных заведений! Что мы делаем? До чего мы дожили, христиане? По имени мы христиане, как бы Христовы, а делами мы отметаемся от Него, по делам мы язычники, не христиане, и горе, горе, горе нам будет на Страшном Суде Христовом, если мы не исправимся. Отраднее будет на Суде жителям городов Содома и Гоморры, Тира и Сидона, этих пребеззаконных городов, прогневавших Господа своими плотскими нечистотами, нежели нам, называющимся христианами. Горе, горе, горе и нам, пастырям, что мы мало обличаем и запрещаем, умоляем христиан, чтобы они вели себя по-христиански. Мы молчим, а овцы наши идут, куда не должно, и делают то, чего не следует; мы дремлем, а волк расхищает и погубляет их; мы не светим им своим учением и жизнию, и покрывает их чуждая тьма окаянного, и в этой тьме они делают всякие дела погибели. Боже мой! До чего мы дошли! Нельзя узнать в нас христиан: все мы живем плотию, не духом, [...] все мы и не думали распинать плоть свою со страстьми и похотьми, все... сделались... непотребными; нет делающего добро [Пс. 13, 3].

Есть люди жадные, завистливые, которые едят много и готовы всё съесть для того только, чтобы не осталось от них пища другому, пьют много и готовы всё выпить, только чтобы другим не осталось. О, скоты бессмысленные! О, рабы тления! Как они высоко ставят свое удовольствие грубое, низкое, брюшное, – свиньи, настоящие свиньи. Как они безумны! Ибо скажите: где душа у таких людей? Не вижу. Надо презирать пищу и питие и сверх меры никогда не пить, не есть: пусть остаются остатки, хотя бы они превкусные и предрагие, – душа моя дороже их: я не хочу обременять ее излишним употреблением тленной пищи и пития, не хочу быть рабом праха, хотя бы драгоценного, и страдать от него душой и телом; я христианин, я хочу быть послушным словам моего Господа: Внемлите себе, да не когда отягчают... [Лк. 21, 34] – и принесу в жертву Ему благоугодную и свою волю, и свое чрево, да презрит Он, Владыка живота моего, милостиво на меня, недостойного раба Своего, жертвующего Ему своим плотским удовольствием; не хочу служить диаволу который прельщает меня и доныне ядию, как прельстил Адама и Еву; не буду обременять и затмевать ясности души моей множеством пищи и пития – этого тления земного.

Многообразна прелесть диавольская в людях: иного диавол прельстил с ранних лет не молиться, и он остается в этом обольщении и не молится; другой находится в другой прелести, тоже с ранних лет: считает для себя чем-то невместимым Священное Писание и не читает Священного Писания, коего одно слово, как слово Божие, могло бы оживить его душу, как сказано: всяким словом, исходящим из уст Божиих, будет жить человек [Мф. 4, 4]. Иной считает делом излишним и напрасным хождение в церковь и нисколько для себя не обязательным, хотя это есть дело обязательное для всякого христианина, ибо сказано: не оставляйте собрания своего [Евр. 10, 25], и хотя часто несколько минут предстояния в Божием храме ясно говорят сердцу о пользе и необходимости посещать дом Божий. Иные – о, ужас – находятся в самом ужасном обольщении: не приходят к исповеди и причащению Святых Таин, почитая всё это установлением человеческим, а не Божиим и считая все постановления, уставы и Таинства Церкви стеснительными для своей будто бы свободы, в самом же деле – для своего плотского, ветхого, греховного, погибельного человека. Это невежды в вере, это окамененные сердцем, это враги Креста Христова, порождения ехиднины, ибо если бы хотели, то могли бы научиться вере и жизни христианской в церкви или от духовного отца. Есть еще – какая дерзость! – такие гордые и презрительные ко всему святому, которые и молитвы жене родильнице, и самое Таинство святого Крещения почитают делом ненужным и негодуют, когда крестят их младенцев, называя это мучением (о, ужас!) для детей и обычаем, Бог знает для чего вошедшим в мир!

День седьмой – суббота Господу, Богу твоему [Исх. 20, 10], суббота²⁷⁴, то есть покой: покой рук от дел, покой желудка от пресыщения и пиянства, покой всего человека от работы земному и тленному и посвящение всего себя Богу, или небесному и духовному.

Причащающиеся Божественных и животворящих Таин замечают часто, что до причащения, во время причащения и после него теснятся в сердце их хульные на Божественные Тайны помышления, которых слушать – ложь и клевета; обыкновенно они поражают сердце скорбию и теснотою и попаляют огнем, по писанному: Огнь бо ecu, недостойный попаляяй²⁷⁵ , и чем слабее причастник противостоит им, чем слабее отражает их противоположными помыслами истинными, тем они сильнее и несноснее жгут и стесняют наши внутренности, тем несноснейшую производят скорбь и тесноту сердца. Внимайте, братия: всё это прелесть или обольщение диавола, который ложными помыслами нападает на вас, да похулите Божественные Тайны, которыми вы оживотворяетесь; а [так] как волею не можете их похулить, ибо сами тысячу раз испытали, что они истинны, святы, пречисты и животворны, то он затмевает ваш ум и сердце суетными, ложными мудрованиями, употребляет еще при этом принуждение огнем, теснотою и скорбию вашего сердца, чтобы вы неволею, принуждаемые мучениями, похулили то, чем вы постоянно освящаетесь и оживотворяетесь. Вы же, братия мои, будьте тверды, непоступно, всевозможно трезвитесь и бодрствуйте в эти минуты, до пота и крови подвизайтесь противу диавола и его обольщений, призвав в помощь Господа Иисуса и Пречистую Его Матерь: ни на минуту, ни на мгновение старайтесь не соизволять лукавым и хульным помыслам на Божественные, всеспасительные Тайны, да не будете единомышленниками клеветника всесветного и отца лжи, постоянно клевещущего на Бога и на всё, Ему угодное, на всякую истину Его. Помните, что вы стоите здесь на степени Его исповедников и мучеников за Христа, за Его Божественное Тело и Кровь. Отвергайте мудрование вашего плотского ума, помня, что Тело и Кровь – тайна Бога-Творца, тайна животворящая и, следовательно, истинная, ибо только истина животворна, а ложь ядовита для нашего духа, созданного для истины. Когда, став твердо за Божественные Тайны, за истину их, вы не поддадитесь врагу и победите его наветы и клеветы, тогда – о, какой мир душевных сил будет в ваших сердцах! Отчего? – Оттого, что вы, как исповедники или мученики, выходите победителями из борьбы с духами злобы поднебесными и теснейшим союзом соединяетесь с Самим Господом, за Которого твердо стояли против врагов Его. Сказано: Ядущий Мою Плоть и пиющии Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем [Ин. 6, 56].

Научитесь во всей жизни своей познавать и побеждать козни врага над собою. Помните, что этот духовный тать не приходит иначе в вашу душу и тело, как разве да украдет вашу веру, надежду и любовь к Богу и ближнему, да поселит в вас сомнение о Божественном, да наведет скверные, лукавые и хульные помышления, да поселит отчаяние или вражду на брата, да убьет чрезмерною скорбию и теснотою вашу душу и погубит ее вконец медлением во зле и окаменением сердца. Скорбию, теснотою и огнем явится он в вашем сердце для того, чтобы возбудить в нем недоверие к словесам Божиим или малодушие, ропот, отчаяние в скорбях, или вражду к брату из-за чего-нибудь вещественного и тленного, или жаление для брата пищи и пития, или зависть, или гордость, или гнев и раздражительность на брата из-за чего-либо пустого. Стойте в огне, как некогда три отрока в пещи вавилонской или мученицы, претерпевавшие разные роды мучений; терпите скорбь и тесноту вражию: в скорби будьте терпеливы, горите духом в молитве ко Господу: в молитве постоянны [Рим. 12, 12], но вере, надежде, любви не изменяйте. Видя вашу твердость в вере, надежде и любви, враг отстанет от вас и далече убежит с своими огненными стрелами, с своею адскою безотрадною скорбию и теснотою, в которых сам вечно томится и стенает; сердце ваше распространится, и лицо ваше просияет, как после грозных черных туч сияет день Господень. Се²⁷⁶ наука христианская, и опытный знает истину этих слов!

Господи, что я принесу, или что я воздам державе Твоей, еюже содержиши, от страстей изымаеши и живиши мое сердце? Се, Владыко, Твоею державою, непосрамленным лицом, с приличною главе дома важностию угощаю я людей Твоих, и величествен я, как щедрый Твоими щедротами питатель их туне, якоже Ты туне питаеши всю тварь. Приношу Тебе, Владыко, сердечное благодарение: се, зриши! Не лиши мене и во предняя²⁷⁷ благодати Твоея, державныя помощи Твоея, да не запнет мене враг жалением пищи и пития людям Твоим или, тощнее рещи, скупостию.

Человека бедного, часто к тебе приходящего и пользующегося твоими милостями или, лучше, Божиими щедротами, не презри, но тем более возлюби его, чем он больше в тебе нуждается, и считай его не как должника своего, но как благодетеля своего, ибо Бог, принимающий от тебя милость в лице бедного, готовит тебе богатые милости во Царствии Своем и человека бедного делает виновником или посредником к твоему награждению: бедного должно считать всегда Божиим посланником к нам. Тяжкий грех презирать нищего: в лице его презирается Сам Христос. Потому в молитвах вечерних между прочим при перечислении грехов говориться: или нищ прииде ко мне, и презрех его ²⁷⁸ .

Боже мой! Всё еще во мне надежда на земное! Всё еще я человека, созданного по образу Божию, не уважаю так, как должно, всё еще большое число посетителей производит скорбь в моем сердце, и всё еще я жалею благ Господних, когда их нужно разделить многим; всё еще мало, мало во мне любви христианской, или любви ко всякому ближнему, как к себе. Еще я не научился ревновать преподобным Твоим, которые с надеждою на Бога питали всех без изъятия, веруя, что если Бог послал гостей или богомольцев, странников, то пошлет для них и хлеб насущный. Боже! Просвети, утверди мое сердце в надежде на Тебя единого, Отца всех, непрестанно о всех нас, чадах во Христе, пекущегося. Даруй мне не глаголати что свое быти, но имети всё общим, для всех [Деян. 4, 32]; даруй мне присно благости единение духа со всеми в союзе мира [Еф. 4, 3].

Будущее блаженство наше будет состоять в единении с Богом, со всеми Небесными Силами и святыми Божиими человеками. Кто хочет его наследовать, тот в этой жизни должен приготовить себя к этому, между прочим единением духа со всеми в союзе мира и любви, должен с любовию и ласкою обращаться со всеми и всячески хранить кротость и незлобие сердца.

Всякое неудобство и тесноту на земле почитай как удобство и простор, всякое зловоние как благоухание, всякую пыль как и чистый воздух, хлад как теплоту, дождь как вёдро и далече бежи всякой изнеженности земной, да не привяжешься чрез земные удобства и прохлады к земле, ибо чем более человек имеет здесь удобств, неги, комфорту, тем более – и против воли своей, незаметно – привязывается мыслями и сердцем своим к земле и тем более отдаляется от невидимого, небесного, вечного. Но когда видимое гнетет, теснит, тогда дух легче, как бы необходимо устремляется к невидимому, не находя отрады на земле. Горе восприемлющим утешение свое на земле, горе именно потому, что земные утешения отвлекают душу от искания утешений небесных.

Да святится имя Твое [Мф. 6, 9]. Когда же и как святится имя Божие? Например, когда мы милосерды, сострадательны к бедным, сирым, вдовам, когда щедры при подаянии милостыни, когда дружелюбны, когда святы, вообще когда мы стараемся украсить себя всякою добродетелию – тогда мы святим имя Божие. Ничем так не святится имя Божие, как взаимною любовию, ибо Бог есть любовь (1Ин. 4, 8, 16).

Христианская мудрость и непрестанный подвиг наш состоят в том, чтобы мы имели непрестанно любовь в сердцах наших – это животворное начало наших душ – и обращались со всяким так, как желаем, чтобы другие обращались с нами. Братолюбием друг ко другу любезни [Рим. 12, 10], но никак не неприязненны, не грубы, не холодны. Но [ведь] эту-то мудрость нашу всегда усиливается враг Божий похитить у нас и вместо нее держать нас во вражде и неприязни друг к другу.

Бог даровал тебе Свои щедрые дары для того, чтобы чрез руки твои препослать их другим, нуждающимся: дары Божии, а не твои и тогда, когда ты обладаешь ими, собрав их на службе своими трудами или получив их в наследство. Ты скажешь: я трудился. Что говорить? Все мы и рождаемся на труд, и в этом твоей заслуги нет: в поте лица твоего будешь есть хлеб [Быт. 3, 19], сказано. Но в том дело, что ты трудишься и за труды свои получаешь с избытком, тогда как другой трудится больше тебя и тяжелее тебя не в пример, а за труды получает вознаграждение малое. Не видишь ли, яко Бог праведен во словесех Своих и в делех Своих и достаточных, но скупых щедро накажет за удержание Его щедрых даров и неподаяние их меньшей братии Его? Да, всё Божие, и только наше самолюбие и корыстолюбие приписывает Божие себе и самолюбиво одно само им пользуется и считает великим одолжением для ближних, когда пожертвует для них чем-нибудь немногим. Только диавол, вечный лжец и обманщик, хулит чрез нас приснославное и препрославленное имя Бога нашего, щедрого и милостивого, чрез наше любостяжание, необщительность и скупость. Он, ничего не имеющий, а особенно не имеющий и тени любви и какого-нибудь добра, вечно старается поселить в нас нелюбовь и необщительность друг к другу; он поселяет в нас чувства бедности, когда мы богаты, он не терпит в нас радушия и гостеприимства. Ты же, раб Божий, всегда всё считай Божиим, не своим, и не стой, когда тебе предстоит пожертвовать братии дарами Господними, да не остановишь на одном себе щедроты Его, да не наградишь сам себя сверх меры и сверх заслуг твоих и да не навлечешь на себя тем большего наказания на Суде, ибо суд без милости не оказавшему милости [Иак. 2, 13].

Когда ощутишь в сердце порыв к жалению благ земных братии твоей, тогда вспомни о бесконечных щедротах Божиих к людям и к тебе: Якоже щедрит отец сыны, тако ущедри [рус.: милует] Господь всех людей, особенно боящихся Его [Пс. 102, 13]; тебе же, как и другим, дал величайший, бесценный дар жизни и, как ты грешник, Сына Своего Единородного за тебя на смерть дал, да, веруя в Него, ты не погибнешь вовеки и получишь наследие жизни вечной; помяни еще, что ради бесконечной любви Своей к тебе Он до того простирает во всю жизнь твою щедроты Свои, что питает тебя не чем-либо другим для очищения и освящения и теснейшего соединения с Ним, как Плотию и Кровию Сына Своего Единородного. Какое же ты должен иметь тесное общение с людьми Божиими, если Бог так с тобою соединяется? А ведь и они – Его члены, ведь обо всех Он молился Отцу Своему: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино [Ин. 17, 21].

Так как Бог всё на земле покорил под ноги человека, то человек некоторым образом есть бог земной, или наместник Бога на земле, и чрез него-то или славится, или хулится имя Божие, как чрез образ Божий или как чрез подобие диавольское.

Мудрость христианская и вместе житейская всякого человека состоит в том, чтобы твердо знать то, что оживляет нашу душу, а не то, что питает, услаждает и утучняет наше тело. Когда познано то, что оживляет душу, тогда простое благоразумие требует обращаться преимущественно к нему и его ставить выше всего за его животворность, начало жизни в человеке, и простое же благоразумие требует не обращать сильного внимания на те начала, которые поддерживают только тело, потому что усиленное к ним внимание или привязанность производит муку в душе. Я говорю в первом случае о Боге, о слове Его, о Кресте Его, о молитве, о вере и благочестии; во втором – о непривязанности ни к чему земному, о незаботливости излишней о пище и питии, одежде, жилище, потому что это последнее составляет только скорбь и крушение духа. Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека [Еккл. 12, 13]. Итак, когда сердце будет в скорби и крушении из-за чего-либо...

Когда приходят к тебе гости и делают что-либо неприятное для тебя, например курят табак в твоих побеленных и вычищенных комнатах, не огорчайся на них, но, высоко ценя в них самого себя и почитая их как гостей, прощай им как ничто делаемое ими: остави им долги их. Вспомни и то, как ты сам, может быть, без пощады дымишь в их жилище или в чьем бы то ни было, и на их погрешность смотри как на свою собственную. Да не помрачается ничем добродетель гостеприимства, но да сияет на лице добродушие и ласка. Братолюбием друг ко другу любезни... прощающе друг другу... если кто на кого имеет жалобу [Рим. 12, 10; Еф. 4, 32; Кол. 3, 13]. Всегда да будет неизменно почтение к гостю, как бы он часто ни посещал.

Церковь – это как бы зеленеющее древо с листьями и плодами, а раскол – это сухая ветвь, отломившаяся от дерева; она не имеет в себе питательных соков, потому что неоткуда им браться и нет возможности питать ее.

Говорят: мы скоро устаем молиться. Отчего? Оттого, что не представляют пред собою живо Господа, яко одесную их есть; а смотрйте на Него непрестанно сердечными очами – тогда и ночь целую простоите на молитве и не устанете. Что я говорю – ночь? Три дня и три ночи простоите – и не устанете. Вспомните о столпниках. Они много лет стояли в молитвенном настроении духа на столпе, превозмогали свою плоть, которая как у тебя, так и у них также была склонна к лености. А ты тяготишься несколькими часами молитвы общественной, даже одним часом.

Всякая сладость пищи и пития да будет для тебя как горечь, благоухание как смрад и дорогое как самое дешевое, то есть ничто за высоко ценимое в мире да не имеет для твоего сердца цены, но да будет всё как гной, как сор, ибо в сравнении с Богом, с небесными духовными сладостями, в сравнении с твоею бессмертною, богоподобною душою – ничтожно и прелестно, душепагубно.

Да святится имя Твое [Мф. 6, 9]. Обязанность святить имя Божие лежит на всех, но преимущественно на нас, ибо нас Господь поставил быть светом мира, и мы должны более всех прославлять Господа всею своею жизнию, наша жизнь должна быть вся горящим светильником. Священник по преимуществу должен светить кротостию, смирением, верою и упованием на Бога, любовию, нелюбостяжанием, ревностию о славе Божией и о спасении душ человеческих, усердным смирением всем. Все же мы, называющиеся духовными, должны являть всем мирянам образ жизни духовный, а не плотской, чувственный; на самом лице нашем должно выражаться наше горнее мудрствование; в храме Божием, который назначен быть особенным, священным местом прославления имени Божия, мы должны являть всем пример благоговейного служения Господу Всецарю: здесь-το особенно должен светить свет наш пред человеки, ибо здесь-то священник, диакон и причетник стоят как бы на свещнике²⁷⁹, в виду всех, как живые проводники в народ веры и упования на Бога, как живые примеры кротости, смирения, благоговения к святости храма, ко всем службам, ко всем священным чтениям, песнопениям, священным действиям.

Отцу земному, как образу Отца Небесного, всякое почтение воздавай во всем и ничего земного и тленного не пощади для него, для его питания, одеяния, спокойствия, особенно для его пользы душевной; твоя скупость, вражда и нерасположение, раздражительность, гордость и непокорность да не приразятся никогда к его священной особе. Чти отца твоего и ни из-за чего не питай к нему нерасположения и непочтения.

Паки, паки и паки восписую²⁸⁰ победительная и благодарственная преславной, всеблагомощной Госпоже моей Богородице Деве, яко избавила меня от тесноты огненныя – душу мою, уязвленную сопротивником чрез пожаление родителю благ земных. Воззвал к Ней от сердца, как к живой, с упованием, как к живой бездне благости и милости, молитву: Нескверная, неблазная, нетленная... – и огненная теснота миновала, как не бывшая. Слава Тебе, Госпоже и Царице всех!

Отче наш, Иже ecu на небесех [Мф. 6, 9]! Какое высокое, трогательное духовное зрелище, когда эти слова в многочисленном церковном собрании, или в кругу членов семейства, или в собрании питомцев, или в собрании воинов произносятся от души, истинно, единым сердцем и едиными усты. Какое высокое зрелище, когда видишь, что эти слова оправдываются и в самой жизни людей, когда все имеют друг ко другу чувство братской любви, живут мирно, повинуясь младшии страшим, менее умные более умным, друг другу отдавая должное, друг друга уважая, честию друг друга болыиа творяще [Рим. 12, 10]. Какое небесное поистине зрелище, когда, садясь за стол многочисленной и разнородной семьей, все едиными устами и единым сердцем говорят: Отче наш – и исповедуют единого Отца Небесным, всесвятым Царем, желая исполнения на земле воли Его единого, исповедуя Его единого питателем всех. Какое высокое зрелище, когда хозяин дома свои блага – пищу и питие – восписует не себе, а Богу, почитая дары Его общими для всех, когда он сравнивает себя со всеми другими и как бы сам принимает угощение, а не он угощает других.

Но какое поразительное и утешительнейшее духовное зрелище было, если бы вся земля, все народы едиными усты и единым сердцем возгласили на небо: Отче наш! Иже ecu на небесех! Да святится имя Твое в нас всех! Да приидет Царствие Твое, как в начале, до грехопадения; да будет воля Твоя, благая и совершенная, как на небе вечно, так и на земле, и да не царствует своеволие. Хлеб наш насущный даждь нам днесь (что, если бы такой образ мыслей и желаний имели все) и остави нам долги наша [Мф. 6, 9–12] и прочее. Но когда-нибудь и будет это, ибо придет время, когда все живущие на земле будут единым стадом под единым Пастырем.

Угощая гостей, особенно тех, кои не могут тебе воздать, и издерживая на них твое достояние, радуйся, что плоды твоих трудов и Божии дары издерживаются на живые образы Божии, а не на мертвые истуканы твоих страстей, какими часто бывают, например, принадлежности домашнего убранства, богатые одежды, даже книги, если они лежат без употребления, не на пищу, питие, лакомства, не на удовлетворение своей грехолюбивой и сластолюбивой плоти, коей кончина – истление. Обещавший воздать за чашу воды студены, которую не надо покупать и добывать трудом, воздаст тем более за твои снеди и пития, которые покупаются и добываются трудом²⁸¹. Вообще, Божия правда требует возмерить тебе тою мерою, еюже сам меришь [Мф. 7, 2; Мк. 4, 24; Лк. 6, 38]. Возлюби ближнего твоего, как самого себя [Мф. 22, 39]. Помни это постоянно и не отделяй другого от себя.

Любовь не мыслит зла (1Кор. 13, 5). Мыслить какое бы то ни было зло есть диавольское дело, и диавол в человеке и с человеком мыслит его. Потому никакого зла не имей [в] сердце на другого и не мысли его, да не срастворишься с диаволом. Побеждай благим всякое зло [Рим. 12, 21], которое видишь или [которое] кажется тебе. В этом твоя мудрость духовная и подвиг христианской любви.

Умеренность и воздержание – мать здоровья. Пока умеренно ешь и пьешь и с разбором, а не всё, что попадет под руку, особенно пироги и грибы, тогда в теле всё течет благополучно: нет тяжести в теле, не болит ни живот, ни голова, весь легок и бодр; а как начал много и без разбору есть и пить, смотришь – и тяжело сделается, и живот будет болеть, а за ним и голова, и нагноения будут образовываться на поверхности тела; и свяжет тебя за твою неумеренность, за твое безрассудство, за твою жадность при употреблении пищи и пития твое собственное тело.

Да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли [Мф. 6, 10], то есть во всех людях. Потому мы молимся: да будет воля Твоя и во мне грешнем²⁸², ибо в нас своя воля исполняется, воля грешной плоти и помышлений, и воля диавола, который ежедневно соблазняет нас творить его волю и коего волю действительно мы ежедневно творим все, с тою разницею, что одни из нас раскаиваются вскоре же после падения, а другие творят его волю и не каются, находясь в крайнем ослеплении и заблуждении, находя дела свои если не законными, то по крайней мере не стоящими большого, серьезного внимания, считая их делами глупости, неразумия, увлечения, привычки.

Не введи нас в искушение [Мф. 6, 13]. Отчего мы молимся: не введи нас в искушение? Оттого, что искушение вообще трудно переносить человеку – не только плотскому, но и духовному. И если бы всех нас подверг Господь искушению, тогда мало кто устоял бы в вере и добродетели. Искушения Господа. Иова. Павла апостола. Иуды.

Между тем для людей, проводящих духовную жизнь, путешествующих к небу, необходимы искушения, потому что внутреннее состояние нашей души часто ускользает от нашего внутреннего самонаблюдения, будучи прикрываемо нашим самолюбием, которого много во всяком из нас. А неискушаемый, не зная, в чем он несовершен и в чем совершен, если только какое-либо малейшее совершенство есть в нем, и не может очищаться, творить большие дела добродетели, совершенствоваться и всё теснее и теснее соединяться с Богом. Вот потому и нужно подвергать человека часто искушениям дневным и ночным, чтобы искусить его внутреннего человека: тверд ли он во всех добродетелях или хотя в одной какой-либо добродетели, или слаб его внутренний человек, плотян, продан греху [Рим. 7, 14] и весьма легко поползновен если не ко всякому греху, то по крайней мере к некоторым. И вот искушения от врага днем и ночью являют нашим духовным очам, какова наша душа, к чему она склонна более: к исполнению ли воли Божией и угождению ли Богу с пожертвованием Ему (любви к самому себе) своим самолюбием и своею волею или к исполнению воли греховного, плотского человека, воли плоти и помышлений. В этом смысле искушения необходимы для нас, как огонь необходим для очищения золота, и без искушений невозможно спасение. Потому богоотец Давид молился: Искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое [Пс. 25, 2]. Искушения, попускаемые нам от Бога, бывают весьма различны и многосторонни по причине различия и много сторонности наших грехов и страстей; и враг касается всех многочисленных струн нашего сердца, чтобы испытать, какой оно даст звон: земной, плотской, греховный, диавольский – или небесный, духовный, святой, Божий; какая будет в душе гармония – Божия или бесовская, или, лучше, Божия ли гармония или бесовская дисгармония, чистая ли и твердая любовь к Богу и ближнему или греховная любовь к самому себе, к своей грешной плоти, так что ради этой греховной любви к самому себе мы готовы легко презреть волю Божию (которая есть святость наша, любовь к Богу и ближним) и ради ней готовы сделать всякое зло ближнему, сделать его и его достояние, как говорят, жертвою своей нечистой, плотской любви к самому себе. И не часто ли бывает, что по незаконной любви к себе я нарушаю все заповеди о любви к Богу и ближнему, забываю единого Бога и поставляю себе многих богов, льстящих моей чувственности, наставляю себе и видимых кумиров – прекрасных граций, живых или на картине, или истуканов златых и серебряных, медных, деревянных, каменных и глиняных, бумажных (предметы домашнего убранства или столовой, чайного сервиза или кабинета бывают из разного рода вещества); не буду почтительно произносить имя Божие, но невнимательно, легкомысленно, без нужды, как что пустое, как бы один звук, только раздающийся в воздухе и исчезающий; забуду возвещать время от времени, в воскресные и праздничные дни, благодеяния и чудеса благости Божией, всемогущества и премудрости на мне грешном и на всех людях, на всем создании небесном и земном; из-за греховного самолюбия, гордости, плотоугодия не почту своих родителей и тех, которые заступают их место; если для плотоугодия своего я сделаюсь убийцей – физически или нравственно, соблазном, – или прелюбодеем, или вором, или лжесвидетелем, или завистником, желающим захватить от всех всё в свои руки: и жену искреннего²⁸³, и дом его, поле его, раба его, рабыню его, вола его, осла его и всё, что ни есть у ближнего. Худо, если мы, искушаемые, будем всё только падать от искушений: мы навлечем на себя этим гнев Божий, как рабы неверные, – и вот еще одна из причин, почему мы просим Господа, чтобы Он не ввел нас в искушение, ибо легко, легко пасть под искушением, как апостол Петр, и прогневать Господа; лучше, много лучше, если Господь не введет нас в искушение, но избавит нас от лукавого искусителя, всюду расставляющего нам свои сети, и безбедно проведет нас чрез все его тенета. Да, искушаемый и часто падающий должен страшиться, чтобы не подвигнуть долготерпения Божия к негодованию, потому что хотя искушения попускаются на нас Богом и хотя враг нас соблазняет, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью [Иак. 1, 14], так что остается нам полная свобода или похотствовать, или не похотствовать, увлекаться или нет, прельщаться или не прельщаться. Еще мы молим Господа, чтобы Он не ввел нас в искушение, для того, чтобы не мечтать много о себе, о своих мнимых или хотя истинных совершенствах, которые суть дело Божие. Ибо если оставит нас Божия благодать и введет нас неожиданно в искушение, то могут разбиться во мгновение в прах все наши совершенства. Этими словами молитвы Господь отвлекает нас от внутреннего услаждения собою, от самообольщения гордостию. Не введи нас в искушение: не лиши нас Своей благодати, не предоставь нас только нашей немощи, ибо мы слабы, немощны: дух бодр, плоть же немощна [Мф. 26, 41]. Не введи нас в искушение, да не разыдемся кийждо²⁸⁴ восвояси творить свою волю и да не оставим Тебе, как некогда разбежались в день страшного искушения своего апостолы Твои и Тебя единого оставили, как и некоторые другие оставили Тебя и ктому не хождаху²⁸⁵ с Тобою.

Возлюбленные братия! Что, думаю я, если бы Господь послал на всех вас искушения, если бы Он дал врагу нашему полную волю над нами? Что, думаете, было бы с нами? Не думаю, что из того вышло бы добро, а думаю, что вышло бы ужасно много зла. Вы видали пожары. Загорается дом, все в испуге бросаются сами не зная куда: иные в окно, иные в двери, если можно, иные к своим сокровищам, иной спасает жену, детей или мать своих детей; всё горит, всё трещит от сильного пламени; в дыму мрачно, душно; стены почернели, всё почернело, всё рушится, падает, тлеет огнем, и наконец, увы, остаются жалкие развалины, и обгоревшие и почерневшие, уголье и пепел. Вот некоторое подобие того духовного пламени истребления и разрушения, которое произвел бы враг в людях, в их душах, если бы Господь попустил врагу искушать их. Конечно, многие, может быть, вышли бы из пламени целыми и даже лучшими, чистее злата блещащимися, как три отрока в пещи Вавилонской, как мученики христианские первых трех веков христианства и нынешнего времени, но большая часть – увы – вышли бы из искушения в духовных развалинах, обгоревшими, почерневшими, как уголья, и еще более слабыми в вере и добродетели, как удобно развеваемый пепел. Да, страшно подвергнуться искушению человеку слабому: до искушения по-видимому хорош, а после искушения, быть может, будет никуда не гож. Потому и говорим: не введи нас в искушение.

Искушения бывают еще опасны от их силы, настойчивости, продолжительности. Что, если бы подвергнуть людей постоянным искушениям от духа лукавого, так, чтобы он разжигал их внутренности, теснил и поражал их каждый день, час, минуту? Можно ли бы было перенести их без веры и упования на Бога, без сердечной молитвы? – Невозможно: люди ударились бы в ропот, хулу на Бога (Апокалипсис), в самую глубину зол. А как есть много людей слабоверных и неверных, как весьма много людей, которые не научились молиться истинною, сердечною молитвою, то милосердый Господь оставляет их без особенных искушений, чтобы не ринулись они в самую глубину зол, чтобы не сделались оступниками от веры, христопредателями, богохульниками, клятвопреступниками, отца и матери досадителями, самоубийцами или убийцами, прелюбодеями, татями, лжесвидетелями: не хощет бо смерти грешника Владыка, но еже обратившей и живу быти ему, и привлекает их к Себе, в любовь Свою неисчетными Своими милостями, да, хотя почувствовав над собою благодеющую и милующую десницу Божию, обратятся к Нему сердцами своими и сотворят пути правые ногами своими. Щедр бо и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив. Не до конца прогневается... Не по беззаконием нашим Он творит нам, ниже по грехом нашим воздает нам [Пс. 102, 8 – 10].

Искушения бывают болезнями, потерями жены, детей, имущества, сердечными скорбями, бедами от стихий.

Если с тобою кто-нибудь обошелся где-нибудь гордо, то вспомни, не обошелся ли также и ты с кем-либо гордо: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам [Мк. 4,24], и не имей негодования и вражды на того человека, а вини себя самого и считай его поступок возмездием для твоей гордости: чем кто согрешает, сказано, тем и наказывается [Прем. 11, 17]. Согрешил гордостию – от гордости другого и потерпишь, да будет тебе ненавистна гордость в тебе самом и в других и да научишься смирению. Ибо в себе не видишь смрад гордости, а в другом легко видишь, как она противна. Не плати за гордость гордостию, за надмение надмением, но побеждай зло добром [Рим. 12, 21]. Гордость и надмение побеждай кротостию и смирением.

Священник должен заботиться об образовании дара слова.

Соединение с Господом происходит в сердце. Сердце есть душа человека. В нем или живот, или смерть, и хранить свое сердце в мире и любви есть существенный долг всякого христианина.

Жадным к пище и питию. Что вас прельщает, жадные к пище и питию? – Гной и смрад. Вы ежедневно сами видите тому доказательство, и остатков вашей же пищи и пития вы гнушаетесь и стыдитесь едва ли не больше всего на свете, извергая их всегда тайно, без свидетелей. Потому не прельщайтесь, братия, их приятным вкусом и благовониями яств и напитков, зная, что они скоро, скоро будут отвратительным гноем и зловонием нестерпимым, да и цветущее ныне тело ваше скоро, скоро будет тем же гноем и смрадом и пищею червей. Ах! Я хотел бы унести в могилу не тучное и препитанное, а тощее и иссушенное постом тело, чтобы обилие гноя и смрада от тела моего не послужило мне обличением в невоздержании и в пренебрежении постом. Я хотел бы и по смерти в могилу унести благообразным этот прекрасный храм бессмертного духа моего, столь частое вместилище пречистых, бессмертных и животворящих Таин Спасителя моего, храм Бога моего, в Троице Святой славимого; хотел бы, чтобы оно и во гробе украшалось нетлением и благоуханием и в этом отношении имело сходство с некоторыми древами, и по срубке и употреблении в дело долго благоухающими. Но не гордость ли внушает мне эти слова? – Нет, видит Бог мой, что не гордость: я желаю того, что должно быть свойственным и как бы природным для меня. Нетление и благоухание есть один из Божественных признаков святости человекахристианина, но всех нас Господь призвал во святость и в нетление. Желаю благообразия и нетления даже по смерти телу моему для того, чтобы в смертном теле моем и по смерти прославились животворящие Тайны Бога моего, Господа Иисуса моего, как прославлялись они во мне бесчисленно при жизни моей, в дуйте моей и в теле моем. Но да будет воля Божия. Я первый из грешников и первый достоин всякого осуждения, а как тление и зловоние тел по смерти есть наказание Божие нашим смердевшим грехами душам за их плотской образ жизни, то да подвергнусь я сильнейшему зловонию и скорейшему тлению во обличение греховной жизни моей, в показание на мне правды Божией.

Вот я много писал о нежалении благ земных ближним нашим, когда они ищут нашей помощи или нашей трапезы. Что же значит это, для многих, быть может, странное, разглагольствование? Ну, сказал немного, да и кончил, а то – нет: пишет, пишет, и конца нет. А оттого пишу много, оттого конца нет, что конца нет козням диавола, который обольщает человеческое сердце жалеть благ тленных для ближних, сжимая его скупостию. Да отчего же, скажут многие, не бывает этого с нами, отчего мы не жалеем ничего гостям, да, кажется, и всем, требующим нашей помощи? Что вы не жалеете дорогим гостям, то потому, что вы уверены в их воздаянии за ваши ласки, или оттого, что они родственники ваши, а главное, потому, что вас не тронет враг. Потому, когда и меня не тронет враг, и я бываю очень щедр: это тогда, когда другая страсть – чувственное наслаждение, пища и особенно напитки возбуждающие – заменяет место скупости. Врагу-то и надо только, чтобы чем-нибудь, да только бы держать у себя в плену бедного человека. Потому, когда я из одного вида диавольской неволи попал в другую: из тесной в пространную, из железной в златую, – враг нерадит о первой и дает свободно выйти из ней: всё равно, думает, и там хотя просторнее будет, да всё же в моем ведомстве и власти. А что касается того, жалеете или не жалеете вы своих хлеба-соли или денег истинно нуждающимся в вашей помощи, так об этом надо спросить ваше сердце, посмотреть на вас тогда, когда вы стоите лицом к лицу с истинною бедностию: вам часто бывает жалко для ней нескольких копеек, тогда как на угощение ваших дорогих гостей или тунеядцев, ласкателей ваших, вы не щадите десятков и сотен рублей. Это слишком известно, чтобы говорить против этого. Итак, не пленяет ли вас враг вашею безумною расточительностию ради одних и неизвинительною скупостию ради других? Воистину, и вы в плену у врага, и вы грешны, как и я, и все мы в сети диавола, от которой да свободит нас Владыка, просветив наши умные очи сердца. Мне же, грешнейшему всех, по крайней мере Господь даровал благодать не жалеть ничего для истинной бедности и чувствовать великую отраду и покой сердца по удовлетворении нуждам бедного или бедствующего. Благодарю и за сей дар мне Владыки, славлю Его, что Он и мое непотребство делает орудием Своей благости, не гнушаясь моим окаянством, но подавая мне, последнейшему всех, заслужить хотя какую-либо милость на Суде, ибо блаженны милостивые, сказано, ибо они помилованы будут [Мф. 5, 7]. С мучительным же чувством жаления земных благ, производимым, как знаю, врагом, чуждым всякой любви, и проистекающих от любви щедрот, я всегда борюсь, призывая в помощь Господа моего и Пречистую Его Матерь, и нередко побеждаю мою страсть. От юности моея враг мя искушает, сластьми палит мя. Аз же, надеяся на Тя, Господи, побеждаю сего. Итак, не смейтесь надо мною и не браните меня, братия: и я, как и вы, человек немощный, страстный: все во мне страсти были и есть, и ни от одной из них не изъят я; вот, видит Владыка мой, испытующий сердца и утробы всех, каюся Ему, единому всех нелицеприятному Судии, ведущему человеческого существа немощь. Если кто меня счел бы праведным и святым – вот я всем говорю, что я не праведен и не свят: един бо Свят, един Господь Иисус Христос, в славу Бога Отца.

Не может человек служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть [Мф. 6, 24]. Истинно слово Господне: оно оправдывается ежедневно в жизни каждого человека. Не может, воистину не может человек работать двум господам: истинному Господу нашему Иисусу Христу со Отцем и Духом Святым, Богу сердца нашего, и мнимым господам, или обладателям сердец человеческих: пище, питию, гордости, честолюбию и зависти. Ты любишь страстно хорошо есть и пить – ты работаешь своему господину, своему деспоту – чреву, а не Господу Иисусу Христу, и сам ты чувствуешь, что сердце твое страстно любит яства и напитки, и постоянно стремится к ним, и живет, так сказать, в соединении с ними, а не ко Господу стремиться, не с Ним ищет соединения. Господь что-то далекое, что-то несвойственное для человека, жадного к пище и питию. А пище и питию – увы – человек жадный прилежит, а о Господе нерадит; пищу и питие любит, а Господа, а Его повеления или заповеди ненавидит; ненавидит и Святую Церковь, чистую невесту Его, ненавидит ее заповеди, уставы, богослужения, обряды, ибо там нет для него пищи, пития и любимых его удовольствий. То же сказать надо и о всех плотских людях. Вот по такому-то закону плотскому и необходим пост для угождения Богу и спасения души.

Книге моей конец. Богу же моему, в Троице славимому Отцу и Сыну и Святому Духу – слава. Аминь.

Августа 24-го дня 1861 года.