Май 1869 г.

16 мая 1869. Последствия нынешнего испытания в седьмом классе показали мне, что: 1) снисходить ленивым ученикам, часто не бывающим в классе и пропускающим уроки, чрезвычайно вредно и для них, и для меня; 2) надо чаще спрашивать при повторении основания веры и нравственности, Символ веры, молитвы, девять блаженств и заповеди; 3) что богослужение надо изучать и преподавать как можно нагляднее, убедительнее, с нравственными применениями, с показанием необходимости его для христианина и всего вреда, происходящего от непосещения богослужений.

Некоторые ученики мои (Леонид Григорьев, Хржановский – не посещают классов, и Черноруц) отвечали плохо (Григорьев не знал блаженств); я кипел негодованием, но директор и отцы протоиереи, ассистенты – Павел Трачевский и Павел Ламанов, были очень снисходительны к ним и поставили, с моего согласия, «четыре». Не нужно кипеть негодованием на отвечающих худо: голова ведь у них вся забита тысячами мыслей из разных предметов. Помяни немощь человеческую и свое самолюбие – ты ведь хочешь сам в учениках блистать: вот, дескать, как мои ученики отвечают хорошо!

Доколе я не перестану есть мяса? Доколе буду сам подстрекать к блуду мое мерзкое сердце и мою скверную плоть?

Любовь есть исполнение закона. Рим. 13, 10

Всё даром я получаю от Господа: доходы, жалование из гимназии, классный оклад. Да не жалею же даром и давать истинно нуждающимся, да умножит мне Господь дары Свои, ибо рука дающего не оскудеет.

Благодарный молебен совершить о даровании вёдра и о благополучном окончании учения и о прочих великих благодеяниях Господа.

От тварей старайся непрестанно возноситься мыслями к Творцу и учи этому всех близких к тебе, особенно учеников твоих.

Помни скоротечность здешней жизни и нескончаемость будущей – и за ничто вменяй настоящую, достигая всемерно будущей, умерщвляя тело свое и порабощая [1Кор. 9, 27] и бдя, молясь, благодетельствуя.

Проект устройства Дома трудолюбия для нищих г. Кронштадта. Парусная.

Пишу под влиянием самого свежего, утреннего убеждения: дурак я, глупец, что доселе продолжаю с жадностию есть и пить по вечерам [...] все без разбору: и лососину маринованную, и варенье, и молоко, и разные разности, и этим только обременяю себя и делаю трудным вставание поутру. Окаянен я, что в пятки́ и среды разрешаю на скоромное ради здоровья, – не ради здоровья, а ради нездоровья и большей тягости. Или постная пища вроде маринованной рыбы тяготит меня? С уксусом – претяжелая пища.

Не ужинать никогда.

Чрез несколько времени подтверждение: то же; и : не есть копченой и соленой рыбы: делает сильный зуд и бессонницу; крепит – кровь портит.

Великое дело – назвать и призвать имя великого Бога – Отца и Сына и Святого Духа, ибо для верующих и любящих Бога имя Его есть жизнь, мир, свет, сила, святыня, сладость, благоухание, очищение грехов.

Когда читаешь разные молитвы, в коих часто упоминается имя Господне, тогда что должно помнить, какие слова Апостола? Следующие: да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа [2Тим. 2, 19], – и тщательно удаляться от греха.

Когда я служу от лица Церкви как священник, чрез меня говорит Церковь, святая, непорочная Невеста Христова, столп и утверждение истины [1Тим. 3, 15]. Как же я должен служить и говорить, с какою степенностию, твердостию, сановитостию!

На милостыню смотри как на семя. На копейки, пятаки, гривенники, рубли – как на семена, и с радостию сей.

Ученикам шестого класса и седьмого конспект.

На Живущего вовеки и всем жизнь, свет Дающего надейся, и – ни на кого и ни на что больше.

Не восхоте благословения, и удалится от него [Пс. 108, 17]. Напоминать эти слова тем, которые пренебрегают благословением священника.

Ключ жизни, братия мои, бьет у нас в Церкви: Церковь – жизненный водоем.

Сколько свидетельств с неба о Себе подает Господь Бог, о Себе – Пресвятая Богородица, о себе – все святые! И после этого мы не верим в будущую жизнь!

Земные награды да не прельщают тебя, как нечто маловажное, вроде детских игрушек, – мзда небесная да будет твоей единственной целью.

Пива не пить в постные дни. Это пиянство.

По утрам никогда не есть ни одного ломтя булки. Нет надобности. Исполнить.

Неради о пище и питие, о количестве и качестве их. Помни, что тебе очень мало надо есть; необходимо мало есть и для соблюдения целомудрия, и для здоровья (для избежания излишества соков и худосочия, тяжести и тесноты). 29 мая 1869. Вознесение.

Откровение во сне: Дух Божий вещает через епископа Феофана. (Белый голубь на печатном слове его.)

Всегда думай, что мало времени остается тебе жить и работать Господу, и поспешай со всем усердием работать Ему, оставляя всякие житейские пристрастия, всякое празднословие.

Бог хочет, чтобы жил у меня брат Алексей. И жене веселее, и услужить есть кому.

Тем старайся удовлетворять, которые не имут ти что воздати [Лк. 14, 14], – бедным, этим друзьям Божиим: за них воздастся тебе в воскресение праведных; а богатых и достаточных незачем часто и раболепно удовлетворять, ибо они сыты и одеты; да и самому тебе незачем у них угощаться, ибо и ты сыт.

Посмотрите, как царит в нас дух земной, бесовский, царство земное (мы хотим быть царями в наслаждении пищею и питием, в щегольстве, в убранстве комнат), между тем как в нас – христианах – должен бы быть дух небесный, Христов, по слову Господа: приблизилось к вам Царствие Божие, Царствие Небесное [Лк. 10, 9, 11]. Прислушайтесь душевным слухом, какая ярая сила, увлекающая душу, действует в наших внутренностях и влечет нас к земным наслаждениям, поражает наше сердце жалостию при малейшем лишении земных благ, как-то: сластей, денег, хорошей одежды, земной жизни наших сродников, друзей; прислушайтесь, как в нас мало небесных дум, желаний, стремлений, как мы неохотно занимаемся делом спасения души, как мало и холодно молимся, как мало читаем Евангелие, а читаем наибольше светские книги и газеты и прочее. И мы – христиане, долженствующие мудрствовать горняя, а не земная! Кто не восплачет о нас? Нам так дано много, а мы так мало радеем о своем даровании, о сокровище веры!

Ценим мы вещи, созданные для человека, и не ценим самого человека, созданного по образу и по подобию Божию, жалея для Него сладких наших брашен, одежды, денег, к которым прилепилось, как пиявка, сердце наше, и ненавидя его, если он учащает потреблять их. До какой нелепости мы доходим в своих земных пристрастиях! Между тем всё туне⁶ от Господа получаем, не стоя куска гнилого хлеба и гнилой воды; будучи сами тунеядцами, мы считаем тунеядцами других, а себя людьми, заслуживающими всего хорошего, приятного, изобильного; другим, подручным нашим, жалеем едва не всего, а себе ничего – таким образом, грешим в одно время весьма тяжко самолюбием и гордостию, завистию, скупостию, злобою. Как же необходимо распинать свои страсти и источник их – плоть! Как необходимо воздержание, бдение, труд, богомыслие, молитва! Как окрадывает нашу душу враг непрестанно! Окрадывает до́ма, в церкви, на пути, всюду. Что нам не нужно, что надо бы оставить, бросить, счесть за кал, сор, к тому – странное дело – мы прилепляемся сердцем, того жалеем другим, из-за того враждуем на других, когда его лишают нас другие! Вот как лукавый извращает нашу природу, созданную для неба! Как он силится погрузить ее в земные страсти, сделать земною, отвратить от горнего, от взаимной любви, смирения, доброжелательства!

Непрестанные беды – и непрестанное спасение; непрестанные уязвления – и таковые же исцеления. Слава вере Христовой, спасающей меня присно⁷ от великих бед, врачующей меня от великих язв! Слава Тебе Господи Иисусе! Слава Тебе, Пресвятая Троица, Отче, Сыне и Душе Святый!

Взирая на Распятого на кресте, мы должны вспоминать о своей обязанности сраспинаться Христу. Я сораспялся Христу. Гал. 2, 19. Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира [Гал. 6, 14]. Распялся ли мне мир крестом, когда его приманки, например златом и почестями, так еще очаровывают мое сердце и мое зрение? Распялся ли я крестом миру, когда еще так я люблю златые, только златые, а не деревянные кресты и домогаюсь их, забывая, что крест досточтим для Распята, а не для злата, и не думаю о сраспинании Христу, о распятии плоти с ее страстями и похотями – сребролюбием, златолюбием, сластолюбием, гордостию, завистию, блудливостию, вольнодумством, невоздержанием, рассеянностию, празднословием, непокорством и прочими грехами?

Крест ли, на котором совершено мое спасение, я делаю поводом ко греху? Что за извращение понятий?

Любовь к ближнему враг искореняет и насаждает вражду, а пристрастие к благам земным увеличивает день ото дня. Вот нелепость! Жажду земных благ диавол употребляет в средство ко истреблению в нас жажды Божией, жажды правды Его, жажды вечной жизни, к искоренению любви к ближним, к насаждению вражды и зависти к ним. Вот почему чрезвычайно опасна для человека жажда земных благ!

Господь есть будущий Судия твой, Которого ты здесь прогневал бесчисленными беззакониями и неправдами: как не позаботиться тебе помириться с Ним заблаговременно здесь, умилостивить Его чем можно, ибо Он удобно приклоняется на милость к тем, которые ищут от души Его милости. Чем приклоняется? Сердечным покаянием и милостынею к Его членам, то есть нищим, странникам, больным и заключенным в темнице.

Чудовище я, а не человек: одних – низкого сословия людей – пренебрегаю, а других – знатных и богатых – боюсь, красивым – прельщаюсь, между тем как я с одинаковою христианскою любовию и уважением должен смотреть на всех.

Ты насытился горечью и скорбью души своей – поделом: видно, ты сам сильно огорчил Господа какими-нибудь грехами; главное же, причина твоих скорбей суть страсти твои и прихоти твои.

Не все ли мы больные духовно, не все ли живем как бы в чаду страстей, с больными головами и слепыми глазами и не все ли нуждаемся во взаимном снисхождении и сожалении и в большей любви и молитве друг за друга как больные и подверженные опасности духовной и телесной смерти? Как же мы враждуем друг против друга и живем как звери, готовые растерзать друг друга из-за пустых вещей? К чему гордость, любостяжание?

Две силы действуют в этом мире на сердце человека: сила горняя, святая, благая и дольняя, или земная, грешная, злая. Первая влечет к Богу, к небу, ко всему доброму и святому, последняя – к земле, ко злу; первая – к воздержанию, другая – к пресыщению; первая – к кротости и смирению, вторая – к гордости и злобе; первая – к нестяжанию, вторая – к любостяжанию и т. д. Первая сила – Божественная, вторая – сила диавола. Итак, да мудрствуем горняя и да презираем дольняя.

Раб Божий! Если ты, живя в этом мире, не связываешься им, не порабощаешься ему и борешься с земными пристрастиями, воспаряя к небу духом, то тебе рукоплещут Ангелы Небесные как будущему согражданину своему, на тебя с любовию и осклаблением⁸ взирают святые Божии человеки.

Упражняющемуся в подаянии милостыни не нужно забывать слова Спасителя, которые Он скажет на Страшном Суде милостивым: алкал Я, и вы дали Мне есть... и прочее, и: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне [Мф. 25, 35, 40], и подавать всегда милостыню охотно, с любовию и уважением к просящим и приемлющим, ибо в лице нищего Самому Христу подаешь.

Изнеживший свою плоть и душу сластолюбием удобно и сильно возмущается от всякой неприятности, обиды. А закаливший себя в воздержании равнодушен ко всем обидам: он смотрит на них как на ветер бесовский.

Пишешь о исправлении и совершенстве, а исправляться не стараешься, о совершенстве нерадишь. На авось ли дастся тебе оно? Поспешно поревнуй о воздержании, о кротости, незлобии, терпении, неспешности в деле Божием, постоянстве.

Скажи слово о сильном развитии картежной игры в народе, как она скверно действует на строй христианской жизни, на расположение духа, как она разорительна.

Должно укрощать в себе молитвою порывы страстей и иметь мир в Господе, памятуя, что все земные неправды и бури минуют, и если не поддадимся унынию и злобе на гонителей наших, но сохраним к ним любовь и будем молиться за них, то получим от Господа венец нетленный.

Не я ли, быть может, причиною того, что отец протоиерей прекратил с нами искренние, отеческие отношения и действует только формально, бумажно? Бывало, я без всякой причины враждовал против свояченицы; не так ли себя я вел и относительно протоиерея, да и отца Матфея?

Сластолюбие и сребролюбие иссушают любовь к Богу и ближнему: сластолюбец и сребролюбец, как лютый и алчный зверь, бросает иногда свирепые взгляды на тех, кто разделяет с ним трапезу его или пользуется деньгами его; часто в сердце его кипит вражда на тех, которые, как ему кажется, даром живут у него и пользуются трудовыми крохами его; мятется, беспокоится сердце его от жаления сладких брашен, поедаемых домашними его; тесно ему просторное жилище его из-за сластолюбия и сребролюбия его, потому что сердце его стеснено злобою, завистию, алчностию. Других винит он внутренно в своем беспокойстве, но тысячу раз сам виноват в нем, ибо сам малодушествует, показывая неверие в Промысл Божий, пекущийся о нас. Оставлял его когда Бог без куска хлеба, без необходимого одеяния и жилища? Не с избытком ли он всегда имел всё нужное? Не безответен ли он потому пред Богом, Отцом щедрот и всякой утехи [1Кор. 1, 3], заповедавшим нам взаимную любовь, подающим нам всё обильно в наслаждение [1Тим. 6, 17]? Будем же иметь взаимную любовь, будем искать прежде Царствия Божия и правды Его, да сия вся – видимые, тленные блага приложатся нам [Мф. 6, 33].

Если видишь, что домашние твои в постный день [едят] молоко и масло, и ощущаешь в сердце на них за это злобу и зависть, лучше ешь сам скоромное, только оставь злобу, и зависть, и горечь сердечную. Любовь выше поста.

Пристрастный к сластям земным, к корысти и чести хотя бы и хотел быть кротким, терпеливым, незлобивым, любителем Бога и ближних, попечителем и спасителем душ человеческих, но не может, потому что сласти, корысть, честолюбие почти непрестанно ввергают его в гнев и злобу, отревают⁹ от любви Бога и ближнего и от заботы о спасении души, которое едино есть на потребу [Лк. 10, 42]. Потому необходимо презирать сласти, корысть, честь земную, но не словами только, а делом, чтобы быть в душе – поистине, делом христианином.

Чем больше и слаще человек ест-пьет, тем сильнее действуют в нем все страсти, для которых сласти – пища, материал, повод; но чем проще и умереннее его пища и питие, тем он менее подвержен страстям, потому что плоть его ослаблена и потому что он на деле видит, как мало требуется для человека, чтобы ему быть сытым, и как много у него избытков, которые с пользою могут быть употреблены в пользу других.

Еще доселе я язычник: ищу, что есть и пить, чем одеться и украситься. Еще я земной, а не небесный, прикован к земле и красным мира: быть христианином – значит презирать весь мир, не иметь ни к чему пристрастия, зреть горе́, презирать злобу, зависть, гордость, тщеславие, чревоугодие, плотоугодие, блуд, непокорность и прочее.