Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит Русская земля

Сейчас насущно важно пробудить в людях истинно христианский дух, христианский взгляд на жизнь и христианское понимание смысла жизни; дать понятие о смысле и силе Креста Христова и о наших малых жизненных крестах, без которых невозможно спасение.

События, происходившие в стране, всколыхнули народ, словно спящий в равнодушии. В средствах массовой информации зазвучали слова о какой-то неведомой для многих «духовности», да еще и обещавшей какие-то блага. И многие проснулись и устремились на поиск этих благ. Храмы не вмещали желающих молиться.

Отец Иоанн, всегда чуткий к тому, чем живет народ, внимательно всматривался во все происходившее с людьми и не обольщался. По тем вопросам и переживаниям, с которыми приезжали паломники, он видел душевные болезни общества и понимал, что для многих они уже неисцелимы. Но он, как врач, не отстранился и от самых безнадежных. Опять надо было, забывая о себе, трудиться и трудиться, сочетая действенную помощь с молитвой. Отец Иоанн не замечал своего возраста, а ему шел 81-й год.

Множество возрождающихся, разоренных беспощадным временем и человеческим небрежением монастырей звало под свой кров монахов-тружеников; открывающиеся после 70-летнего запустения церкви своим видом оплакивали прошлое, но с надеждой смотрели в будущее в ожидании человеческого внимания и любви. В батюшкиной келье группами и поодиночке стали появляться то только нарождающиеся христиане, то жаждущие монашества молодые и пожилые и даже ученые дамы с желанием взять игуменский посох и в монастырь перенести богатый опыт своей мирской мудрости. Но они пока не имели понятия ни о христианстве, ни о монашестве, ни о том, что оба пути начинаются с послушничества. Новые отношения, насаждаемые в этот период в государстве и уже воспринятые людьми, не годились для Церкви. Закон любви, принесенный Спасителем, требовал самоотверженности в трудах и в отношениях с ближними. Воспитанные же советской действительностью, но уже прочитав несколько духовных книг, многие сразу устремлялись к вершинам Духа. Глядя на приходящих, отец Иоанн вспоминал монахов своего детства, монахов послевоенных лет, своих рязанских прихожан-старушек, для которых главным делом жизни была молитва. Проводив очередного посетителя, он вздыхал: «Деятелей много, делателей не видно, – и добавлял: – отслужили белые платочки миру своей смиренной молитвой, кто теперь будет удерживать небо над нашими головами?»

Батюшка любил и сердечно жалел людей. И он терпеливо начинал хлопотать над духовными младенцами: для начала учил их по-христиански ходить по земле.

«Сначала будем строить дом души своей, а потом уж освящать. Страшитесь убить душу нечувствием и пустой видимостью благочестия», – предупреждал он тех, кто, только переступив порог церкви, уже высоко мнил о своей духовности. С этого времени одним из самых больших духовных стяжаний отца Иоанна стало дело душепопечительства. Сколько же людей принимал он ежедневно! И что значит «принимал»? Наставления, советы, увещания, ответы на письма…

Все то, что называется «души спасение»! Богатство неистощимое. Но дорого стоило это богатство. Силясь освободить человека от пут греха и от неведения, отец Иоанн часто встречал глухую стену непонимания и злобное сопротивление врага рода человеческого. Грозные пророческие слова Апостола, сказанные в I веке, о том, что наступят времена тяжкие и «из-за умножения беззакония во многих иссякнет любовь», явились теперь в жизни во всей силе. Но истинное духовничество – отцовство батюшки, родившееся из глубокого понимания им пастырского служения, – превозмогало все. Ему, с младенчества оставшемуся без родного отца, стал отцом приходской священник, да и то, как священники вели его по жизни до возмужания, благим примером вросло в сердце. И он стал отцом каждому к нему приходящему. Память сердца отца Иоанна сохраняла слова Святейшего Тихона о духовном облике пастыря, которые тот произнес, восходя на крест Патриаршества: «Иди и разыщи тех, ради коих еще пока стоит и держится Русская земля. Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание... потерявшуюся – отыщи, угнанную – возврати, пораженную – перевяжи… паси их по правде».

«Кому неизвестно, что центр тяжести всякого нравственного влияния и воспитания заключается в силе любви? Разве не бывает, что часто даже порочный человек скорее готов послушать одного слова того, кто его любит, чем целых речей и убеждений тех, которые к нему равнодушны? Воля влияет на волю лишь тогда, когда выходит из самолюбивой самозамкнутости и любовно сливается с волею другого. Поэтому и у пастыря должна как бы исчезнуть личная жизнь, и он должен сливаться со своею паствою, радоваться ее радостями, болеть ее печалями. Как истинная мать теряет ощущение личной жизни и переносит ее в семью, как птица насыщается сытостью своих детенышей, так подобное же перенесение своей личной жизни в жизнь других должно быть и у пастыря. Это мы видим на примере Пастыреначальника нашего Христа Спасителя: через всю жизнь Его проходит самоотречение и любовь».

И отец Иоанн еще в самом начале своего пастырского служения, самоотвержением и любовью отдав жизнь безраздельно Богу, сказал себе:

Пусть совершается в Его воле оправдание моей жизни, хотя бы очистительный и скорбный это был путь.

Он сам принял пастырство как добровольное мученичество и напоминал об этом всем помышляющим о священстве. Теперь, видя все происходящее с людьми, отец Иоанн страдал за каждую душу, блуждающую во тьме неведения или, что еще хуже, в гибельном свете обольщения. Подмена понятий об истинах Православия на ложные и льстивые, отвечающие испорченным безбожием вкусам, уводила от веры еще дальше, чем неверие. Ложь, фальшь, лукавство – эти исчадия ада становились нормами жизни.

«Сейчас насущно важно пробудить в людях истинно христианский дух, христианский взгляд на жизнь и христианское понимание смысла жизни; дать понятие о смысле и силе Креста Христова и о наших малых жизненных крестах, без которых невозможно спасение», – объяснял он приезжающим священникам.

Паломники слышали от него напоминание, что жизнь не игрушка, что жизнь – это труд, а христианство – это подвиг жизни, это крестоношение. «Други наши, – говорил он громогласно в проповедях, шептал на ушко истерзанному невзгодами жизни посетителю, от сердца к сердцу – юному искателю Истины, – восклонимся от земли, воззрим на Крест Христов, перед нами – пример полного и истинного самоотвержения… Нас же Господь зовет отвергнуться греха и смерти, которую грех вскармливает для нас…»  

Духовное руководство отца Иоанна незримо носило материнский характер. «Я больше мать, чем отец», – говорил сам батюшка. Манера разговаривать, приближая свое лицо к собеседнику, так что человек ощущал его дыхание, была умилительно-трогательной. Так мать утешает младенца и вдыхает в него тепло своей души. А батюшка, очевидно, так вдыхал в человека благодать Божию. Не ругать, не давить своим авторитетом, а сопутствовать, помогать, вместе плакать и вместе радоваться. А когда что-то хорошее дает росток, то осторожно и бережно подпереть и согреть в тепле своей любви. «Чадца Божии! Детки мои!» – так и слышатся эти батюшкины слова.

Отец Иоанн не обольщал приходящих скорыми победами и благами, он говорил, что без пролития крови побед не бывает, а это значит, боль и страдания неминуемы. Два врага сторожат душу нашу. Первый – общий враг рода человеческого, спрятаться от которого невозможно нигде, как только в сердце своем, воздвигнув там престол Живому Богу. Вот цель. А второй – я сам и есть свой враг. С борьбы с собой начинается путь к Богу – подателю истинных благ. «И победа над собой – самая трудная из всех побед по причине силы врага, если я сам и есть враг. Борьба эта самая длительная, ибо завершается она только с окончанием жизни».

Отец Иоанн всеми силами старался вернуть людям истинное понятие о Кресте и страданиях как самое насущное для спасения в нынешних условиях.

«Древние отцы великими своими подвигами дошли до истины, что добро души взращивает только один Бог и что истинно духовная жизнь – порождение смирения, когда человек со своим крестом идет вослед Христа. Отцы сознательно брали на себя тяжести и горечь подвигов, болезней и самоотречения.

Нашему времени эта истина дается от Бога без нашего вмешательства, дается очевидно, зримо. И нам остается только понять, что сила наша не в подвигах, не в учености, но в немощи, которую надо принять как свою спасительницу, примириться с ней, полюбить ее и сознательно принести свою немощь к стопам Божиим – «сила Божия в немощи совершается». Смиренное о себе сознание дарует нам милость Божию, и в нас начнет действовать благодать и сила Божия и возобразится в нас Христос».

Вот одно из духовнических писем отца Иоанна этого периода, написанное человеку, дошедшему в отчаянии до последнего предела:

«Дорогая Сашенька! Божие благословение тебе и пожелание учиться полагаться во всем на волю Божию. А что такое положиться на волю Божию, что значит не потерять, беречь и дорожить той ниточкой, которая связывает нас с Господом?

Наши беды родились еще в Адаме от непослушания, выросли и возмужали до великих бед сегодняшней нашей жизни.

Своеволие рождает своеумие, своеумие – безумие.

В мире хаоса и разгула темных сил (ибо мы своим непослушанием воле Божией дали им свободу) только то, что связано с Господом, Его силой остается и останется непоколебимо: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Сейчас у нас на глазах сбываются пророчества и предостережения Господни людям о том, что от злобы живущих на земле все в природе и в человеческих отношения исказится. Поэтому и туга, и уныние, и тоска. «На земле будет такая скорбь, какой не было от начала», – нам и об этом предвозвещено Господом.

А как это пережить? Как с этим справиться?

Единственно, к чему и к кому не может прикоснуться дух лукавый и лживый, – это к смирению и к смиренному. Вот задача наша. Но нам, от рождения воспитанным в другом духе – духе самости и себялюбия, это трудно. Но… трудно своей силой, а сила Божия может все. Вот и скажем себе: «Все могу об укрепляющем меня Иисусе». И начнем с малого. Начнем следить за своими мыслями, чувствами, поступками. Увидим себя, свою греховность. Это неприятно, это больно, но это надо, чтобы начать просить о помощи. И Господь, видя наше произволение и желание, пойдет нам навстречу и по капле, по крупице будет подавать нам необходимое. Но путь приобретения смирения – долгий и болезненный. И к болям надо быть готовым.

А как? Терпением.

Наше же дело только непоколебимо стоять в вере – «на камени, еже есть Христос».

И еще предостережение тебе: не надейся на себя, проверяй совесть свою совестью другого человека, иначе враг посмеется над тобой.

Дорогая Сашенька, пусть никого и ничего не будет для тебя ближе Господа и ближе твоего Ангела-хранителя. Поверь, почувствуй и утвердись в мысли, что они всегда с тобой. Обращайся к ним мысленно, и тогда никакие, ни внешние, ни внутренние бури не коснутся души твоей. И разум твой не помрачит никакая тьма.

Жить трудно. Жить сложно. Но жить надо.

Надо нести свой крест. Сколько терпения необходимо! Вот и терпим мы то свои болезни и немощи, то немощи других. Надо терпеть себя, надо учиться терпеть других. И все это – крест, воспитывающий нас для Царства Небесного, для жизни вечной и для радости вечной.

Господь нам говорит: «Сыне, дай мне сердце твое».

А мы молоды, мы ему говорим, чтобы Он подождал.

Но стоит нам сделать первый шаг, захотеть идти навстречу Христу («Господи, я хочу, но не умею отдать Тебе сердце мое»), и тогда Господь Сам все совершит, начнет лечить ту болезнь сердца, о которой мы и не подозревали, и ты не заметишь, как сама с готовностью потянешься ко Христу на крест.

Сашенька, ты уже многое понимаешь, и сердечко твое многое правильно чувствует, так не отрекись идти за Христом:

«Отвергнись себя, возьми крест свой и по мне гряди», – говорит тебе Господь.

И еще, как только почувствуешь подступающий к тебе лукавый помысл – о самоубийстве ли или какой другой, читай «Царю Небесный…», и Дух Святой противоборствует духу вражию за тебя. А еще хорошо иметь в сердце молитву Кресту преподобного Серафима: «Крест Христов, на весь мир освященный Благодатью и Кровию Господа нашего Иисуса Христа, дан нам оружие на всех врагов наших видимых и невидимых во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь». Молимся о тебе и помним».

Писем горьких, слезных и отчаянных в это время отцу Иоанну шел поток. И его ответы несли корреспондентам не только утешения, но силу жизни, крепость духа и христианское понимание всего происходящего. Богатый духовный опыт отца Иоанна щедро одаривал милостью обнищавших духом.

«А я бы поведал тебе еще больше известий о «новшествах» современной церковной и гражданской жизни. И знаю я это не из мутных потоков средств массовой информации, а из первоисточников – изболевших, исстрадавшихся сердец.

Какие кресты несут люди, на какой невообразимый Крест взошла Россия!

А жить надо, а живым в гроб не ляжешь, и с Богом не поспоришь, и Ему не предъявишь обвинительный акт в попущении на земле беззаконий, «беспредела».

А как ты воспринимаешь такое обещание, что последние верующие будут в очах Божиих больше первых, больше совершивших немыслимые для нашего времени подвиги?

И как же это так: придем ни с чем, а будем больше соделавших великое?

Претерпим, склоним главы скорбные и сердца, омытые слезами, пред Всемогущим Промыслом Божиим, но будем сами-то стоять в заповеданной нам Правде беспорочно и непоколебимо. И ради тех немногих, без ропота принявших Крест из руки Божией и восшедших на него и не пороптавших на нем, милость Божия воздаст так, что ни на ум, ни в сердце нам не придет. Имей же, детка, ежедневно пред душевным взором Иова Многострадального, имей Святого Патриарха Тихона, имей Государя нашего Императора Николая, предавшего Россию в руце Божии, скипетр свой – Царице Небесной, а себя – палачам за нее, как жертву живую.

Их жизненные кресты преобразились в Крест Христов, и святость увенчала крестоносцев.

Помоги тебе Господь обрести мир и покой душе в едином Христе у основания Его спасительного Креста».

Крест – «хранитель всея вселенныя!» Крест – красота и слава Церкви! Крест – путеводитель в Небесное Отечество!

Отец Иоанн опытно хорошо знал великую силу жизненного креста. Со своего креста он так отчетливо увидел Христа, что память об этом видении звала его на крест постоянно. В одной из проповедей как откровение прозвучало это признание, его дрогнувший, пресекающийся голос прошептал о кресте: «А я люблю его».

Он помнил, как потоки божественной благодати приносили веяние иного мира во мрак земного страдания. И он знал, что выше меры человеческих сил Господь креста не дает. Отец Иоанн дерзновенно звал на крест всех, кто задумывался о смысле жизни, о спасении, звал без ропота и душевного смущения принять скорби, воздвизаемые на нас жизнью, признавая себя достойными их. Ибо это и есть Крест, Богом данный.

Отец Сергий Правдолюбов вспоминает, как однажды отец Иоанн, благоговея пред крестом, дал ему пример своего воззрения на крест и почитания его.

«Я попросил отца Иоанна благословить меня крестом, который тогда был на мне: обычным наперсным, изделия софринских мастерских. В моей интонации было нечто извиняющееся за как бы ненастоящий, как бы поддельный крест, ведь он не старинный, не серебряный, как положено, я уж не говорю – не золотой кабинетный, не императорский… «Как ты смеешь так говорить? – воскликнул отец Иоанн. – Это же Крест Господень! Разве Богу не все равно, из какого металла он сделан и в какое время?»

И он с величайшим благоговением к Кресту благословил меня софринским наперсным крестом и потом надел его на меня. Я получил очень сильный урок».

С 1991 года и до конца своих дней отец Иоанн, забывая себя, растворялся в общей беде, нашедшей на Россию, – дитя Божие любимое… Неразумное. Он молился о каждой душе христианской, заплутавшей в дремучих дебрях жизни, насаждаемых безбожием. Беззвучный монашеский плач, которым было полно сердце инока Божия Иоанна по России, по Церкви, по русскому благочестию приоткрывался в письмах архимандрита Иоанна, и в каждом его письме между строк являлся один вопрос: «Како веруем и веруем ли?»

На вопрос о предсказании духоносных мужей о возрождении России отец Иоанн отвечал, что как упадок, так и возвышение – во власти Божией, и Господь волен вносить коррективы и изменения в Свои планы. Нам же надо всем начать возрождение России с возрождения своей души. И ответственность за судьбу России лежит не на одних правителях, но на каждом россиянине, как бы мал он ни был.

Господь-Промыслитель правит миром, каждое обстоятельство имеет духовный смысл и даровано для исполнения высшей цели – для познания Бога. Смута, начавшаяся у стен Церкви и вошедшая на церковный амвон, показала, как глубока болезнь души русской недоверием Богу, неверием.

«От Господа нашего Иисуса Христа всегда слышали проповедь о возрождении духовном, а не о делах гражданских, – тяжело вздыхая, говорил отец Иоанн, – Человек, в какое бы время он ни жил, хочет он этого или не хочет, делает выбор, определяющий его будущность в вечности. И то, что попущено Богом, не остановить ни самой всемогущей власть имеющей рукой, ни массовыми протестами».

Богом определенное свершится несомненно. Но когда, как? Этого нам знать не дано, и от желания это знать нас предостерегает Писание. Ибо это положил в Своей власти Господь. А Промысл Божий прав всегда. И если Он попускает нам испивать горечь современной жизни, то это при несомненном доверии Богу есть единственно спасительный путь для нас».

Вот что говорит муж умнейший и святой митрополит Филарет (Дроздов): «Если думают, что бедствие пришло не путем истины и милости Господней, наказующей зло и обращающей к добру, то спрашиваю: как же пришло в мир бедствие?

Украдкою? Нельзя. Бог всеведущ.

Насильственно? Нельзя. Бог всемогущ.

По слепому движению сил природы? Нельзя. Ими управляет Бог премудрый и всеблагой.

Куда ни обращайся с догадками, отовсюду принужден будешь возвратиться к одной неоспоримой истине, что если как-нибудь допущено в мир бедствие, то не иначе разве, как средство Провидения, наказательное и исправительное, а иногда испытательное, как истина и милость путей Господних».

В 1993 году духовничество отца Иоанна выплеснулось за пределы монастыря. Появилась возможность издавать его проповеди и письма. Уже не одни местные жители и паломники услышали скорбные интонации печорского духовника и убедительный глас Божьего зова ко спасению в его наставлениях. Духовническая ответственность отца Иоанна совсем лишила его отдыха. Поток писем все увеличивался, а ему каждое письмо надо было непременно подержать в своих руках, чтобы прикоснуться к скорбной душе, его написавшей. Письма-исповеди, письма-вопли о скорой помощи, письма священнические: и кто только не обращался к отцу Иоанну в письмах, и откуда они только не приходили! Первая книга отца Иоанна, изданная в 1993 году, «Опыт построения исповеди» для многих стала откровением. До ее появления частенько на исповеди случалось слышать: «У меня грехов особых-то нет». И тот же человек после прочтения этой книги говорил: «Да на мне пробу негде ставить. Кругом грехи».

Со временем отец Иоанн стал не только скорбеть над письмами, но иногда и утешаться, получая ответы, приходившие на адрес монастыря и свидетельствовавшие, что труд его не напрасен.

«Ваши письма дали ответы на многие мои вопросы и недоумения, но не только содержание этих писем, само чтение этой неожиданной книги что-то сделало с моей душой, но я не сумею это объяснить».

«Ваши проповеди и письма, как свет во тьме, помогают рассмотреть самые затаенные и затемненные уголки души, вспомнить и помнить, из какой бездны возвел нас Господь».

«Большое спасибо святой обители, издавшей письма отца Иоанна. Берегите, радуйте драгоценное сокровище вашего святого монастыря – отца Иоанна. Подвиг его молитвенного труда и письменного общения с людьми поразителен. Каждое его письмо – это спасательный круг, брошенный ко всем нам, почти уже совсем погибшим в море смут и бед».

«Отче Иоанне, мы очень благодарны Господу, что Он даровал нам такого пастыря и молитвенника. Мы с радостью читаем Ваши проповеди. Они для нас благодатный свет из Святого места. В трудные времена Ваше слово прекращает все сомнения, и становится все ясным».

«Я берегу Ваши письма, они помогают мне в трудные минуты, когда нужно принять какое-либо важное решение. Теперь Господь подарил нам, мирянам, задыхающимся в миру, еще одну книжечку-помощницу».

«Дорогой батюшка, за книгу Ваших писем большое спасибо! Она всегда со мной. И каждый раз, когда мне надо разобраться в чем-то, кого-то понять, я ищу в ней ответ. Только почему-то без слез читать не могу, съедает мою душу чувство горячего стыда за жизнь свою непутевую».

«Сейчас я перечитываю батюшкины письма, которые я от него получал, и мне кажется, что в моей душе звучит его голос. То, что отец Иоанн начертал своей рукой в моей душе, неизгладимо. Это воспоминания личного характера, у батюшки не было ничего отвлеченного, не было высокого богословия, он любовно, с рассуждением входил во всякую ситуацию и говорил от сердца к сердцу».

«Общаясь с отцом Иоанном, мы обретали надежду на то, что добро неуничтожимо, человеческая личность вечна. И думалось: «Если человек так может любить человека и так радоваться о каждом грешнике, то как же нас любит Господь!» Батюшка нес такой свет, за которым хотелось следовать, хотелось так же служить литургию, так же любить людей, хотелось так же верить, так же надеяться и радоваться».