Каноны празднику Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Творение преподобных и богоносных отцов наших Козмы, епископа Маюмского, и Иоанна Дамаскина, инока и презвитера лавры Саввы освященного церковнославянский текст с переводом и комментарием священноинокА Симеона

Вниманию читателя предлагается второй выпуск из серии комментированных изданий канонов на двунадесятые праздники. Первым выпуском в 2004 году были напечатаны текст и комментированный перевод канонов праздника Пятидесятницы. Идея такого издания зародилась в 1997 – 1999 годах, когда мне довелось преподавать в Духовном училище при Старообрядческой Митрополии Московской и всея Руси. Именно таким образом, как я пытаюсь это делать теперь в брошюрах, объяснял я тогда сложные тексты праздничных канонов. Это были занятия по церковно-славянскому языку. Но от чисто языкового перевода мы постоянно обращались к истолкованию текстов Священного Писания, к начаткам богословия, к истории Церкви. Попутно с изучением языка шло усвоение многообразных знаний, нужных грамотному и увлеченному церковному труженику.

Надо подчеркнуть, что молодые люди – участники тогдашних занятий – имели разную степень общеобразовательной подготовки. Тем более радостно было видеть, как оживленный интерес к предмету передавался от одних к другим. Неоднократно слышанные в церкви, священные, но непонятные слова – оживали, наполнялись таинственным глубоким смыслом, всё больше влекли к себе. Перед юными клириками приоткрывался внутренний мир тех, чьи лики они видели на иконах; казалось бы, столь далекие от нас древние святые становились ближе, входили в нашу нынешнюю жизнь.

Последующие годы далеко раскидали наших учеников. После выхода из стен училища далеко не всем удалось продолжить и углубить свое духовное образование. Благодарение Богу, если кто-то из них когда-то сможет просто и понятно объяснить другому христианину пророческий смысл псалма, глубокое богословское содержание тропаря или стихеры. О, если бы в их памяти осталось, по крайней мере, то, что пространные тексты, составляющие наши многочасовые храмовые службы, писались не только для пения, чтения и слушания, но для восприятия умом и сердцем! Если ученик хотя бы на всю жизнь усвоит, что правильно, нормально, естественно – стремиться понимать богослужение, внутренне переживать его, а не просто исполнять положенный устав, – и тогда труд учителя можно считать не напрасным...

Но все-таки плоды могли бы быть обильнее и ценнее. С течением лет я еще более убеждаюсь в том, что изучение содержания богослужения есть самая правильная основа православного образования. Образование же, оторванное от этой твердой почвы, не способно нести в себе святоотеческий дух, бессильно передать то целостное восприятие веры, мира и жизни, которое было свойственно подвижникам и учителям Церкви. Но обучение, о котором мы говорим, должно происходить в живой и неразрывной связи с церковной молитвой. Только так можно воспитать хорошего священника, чтеца, певца – и просто христианина, сознательно и преданно любящего свою мать – Святую Церковь. И тогда этот христианин будет в состоянии дать обоснованный, принципиальный ответ в защиту древнего литургического предания Церкви тем, кто обвиняет Православие в консервации якобы «ветхого», «отжившего», «никому не понятного и не нужного».

Теперь – о самой брошюре и изложенном в ней материале. Мне думается, что наиболее эффективно было бы использование ее в качестве пособия для специальных семинарских занятий. Но может она пригодиться и учителю воскресной школы для взрослых, желающих понимать смысл того, что поется или читается в храме, но при этом не имеющих времени «забираться в глубину». Каждый опытный преподаватель знает: чтобы основательно сказать даже малое, надо знать гораздо больше того, что говоришь. Поэтому постоянные отсылки к греческому оригиналу, которые могут показаться загромождающими текст брошюры, – отнюдь не излишни. Всегда можно сократить и упростить материал, в соответствии с задачами, которые ставишь. Зато, если возникнут вопросы по отдельным деталям перевода, у преподавателя будет, на чем основывать свое объяснение.

Как и при изучении канонов Пятидесятницы, так и на этот раз, я постоянно пользовался серией очерков Михаила Скабаллановича «Христианские праздники. Всестороннее освещение каждого из великих праздников со всем его богослужением», 6-я книга которой посвящена празднику Успения Пресвятой Богородицы (Киев, 1916; репринт: Св.-Троицкая Сергиева лавра, 1995). Но я ставил перед собою иную цель, нежели этот известный историк-литургист прошлого века. Моей целью было максимально раскрыть догматическое и художественное содержание самого текста канонов и показать стиль творческой работы их авторов. Мне хотелось также показать, как более древний славянский перевод канонов, который содержится в дораскольных богослужебных книгах, во многих случаях может быть использован для восстановления первоначального греческого текста¹. Но изучать само содержание праздника, историю его установления, его литургическое развитие – надо, несомненно, по пособию Скабаллановича. Недавно киевским Православным братством св. Льва Великого предпринято новое издание серии его очерков «Христианские праздники».

И, наконец, несколько мыслей о празднике Успения. Историки и мыслители не раз отмечали, что этот праздник изначально имел у нас на Руси особенное значение. Существовал стойкий многовековый обычай посвящать этому празднику кафедральные соборы. Софийские храмы в Киеве и Новгороде имели своим престольным праздником Успение Пречистой². По уже сложившейся традиции, Успенскими впоследствии были соборы во Владимире и в Москве, в Рязани, Ростове, Ярославле, Вологде, Великом Устюге – и это далеко не полный список. Успенский Киево-Печерский монастырь был первым центром и рассадником иноческого жития и духовного просвещения. Достаточно уже вспомнить то, что митрополиты, а затем патриархи Московские и всея Руси в наиболее торжественной форме назывались «правящими престол святыя великия соборныя и апостольския Церкве, пречистыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения».

Знакомство со списками храмов Москвы CIC века показывает, что среди них преобладали церкви, посвященные Покрову Пресвятой Богородицы, но и Успенские продолжали занимать одно из первых мест, числом уступая, кажется, только Никольским³. Между тем, Успение и Покров – два праздника, наиболее полно выражающие одну общую идею: всемирного, непрестанного и непобедимого заступничества Богоматери за христианский род.

Характерно, что изображение на иконах обоих празднуемых событий – Успения Владычицы и Ее явления во Влахернском храме, которое вспоминается в праздник Покрова, – имеет принципиальное сходство. В обеих иконных композициях Богородица представляется Центром, вокруг которого собрана вся Церковь – земная, в лице апостолов и других святых, и небесная, в лице ангелов. По своему смыслу, и сам праздник Покрова, учрежденный молодой Русской Церковью в CII веке, может рассматриваться как «продолжение в вечности» праздника Успения. Молитвенно взирая на икону «Покрова», нельзя не вспомнить один из замечательных стихов успенского канона преподобного Козмы Маюмского:

Яко да воздевши руце, исходиши, Всенепорочная, –

руце, имиже Бога носила еси плотию, –

с дерзновением, яко Мати, рече к Рожденному:

яже Ми дал еси, во веки сохрани…

Именовать Успение «Богородичной Пасхой» или «второй Пасхой» в русской духовной книжности стали относительно недавно, не раньше конца CIC века, под влиянием традиций Палестины и Афона. Но мы уже знаем, что праздник Успения и связанный с ним праздник Покрова – изначально стали для Русской Церкви глубоко символичными. Было бы, наверное, слишком просто видеть в этом только выражение веры в то, что Русь есть «удел Богородицы» и находится под Ее особым покровительством. Конечно, такое убеждение не могло не перейти к нам от Византии, вместе с ее церковным строем, с ее гимнами, в которых Божию Матерь величали:

Радуйся, Церкви непоколебимый столпе,

Радуйся, Царству нерушимая стено…

а себя, обращаясь к Небесной Царице, называли: «достояние Твое», «град Твой», «людие Твои». Но не содержится ли в выборе нашими предками именно Успения и Покрова – еще какое-то знамение? Не скрыт ли здесь окончательный смысл истории Руси, ее Церкви и Царства, который в полноте проявится в ее грядущих судьбах?

Дай, Господи, нам, служителям Твоим на Русской земле, познание Твоей воли, – как о нас самих, так и о всем нашего Отечестве, – дай нам разум истинный, чтобы разуметь «знамения времен» (Мф. 16, 3) и не оказаться во «время посещения» (Лк. 19, 44) недостойными и неготовыми. Ища, всегда и повсюду, прежде всего, «Царства Божия и правды Его» (Мф. 6, 33), будем непрестанно утверждать и просвещать свои души благочестием, по сказанному Апостолом: «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословиями и песнями духовными, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (Кол. 3, 16). А Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и Ее верных служителей, наших учителей, – святых песнотворцев, обогативших Церковь запечатленными в гимнах возвышенными созерцаниями, – будем просить не оставлять нас, недостойных, своею молитвою.

Выражаю глубокую благодарность инокине Нине (Ларионовой) за важные и ценные замечания, а Сергею Леонидовичу Лещеву и Антону Викторовичу Хрусталеву – за прекрасное художественное оформление этой работы.

Священноинок Симеон.

Текст канонов приводится согласно старопечатным изданиям: Минея служебная на август (Москва, 1646) и Минея праздничная (Москва, 1650). Нами были использованы также современная греческая Минея (неизвестного года издания) и сербская Минея праздничная издания Божидара Вуковича (Венеция, 1538). Текст ирмосов, для удобства читателей, знакомых со знаменным пением, заимствован из наречных певческих книг гуслицкого извода. В древности текст разделяли не только по смысловым единицам, но иногда и по структуре распева или погласицы. Поэтому в нашем издании, которое не предназначено для богослужебного использования, а имеет лишь справочный характер, для лучшего уяснения смысла, в ряде случаев изменена расстановка знаков препинания, а иногда вводятся знаки, которые не применялись в древнерусских книгах (тире, восклицательный знак и др.).

Параллельные места из проповедей Дамаскина на праздник Успения приводятся по изданию: Творения прп. Иоанна Дамаскина. Христологические и полемические трактаты, слова на богородичные праздники. Пер. и комментарии свящ. Максима Козлова, Д. Е. Афиногенова. М., Мартис, 1997 (серия «Святоотеческое наследие»).

с переводом и комментарием.

Тропарь. Глас 1.

В рожестве девство сохранила еси, и во успении мира не остави, Богородице: престави бо ся к животу, Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавляеши от смерти душа наша.

Кто является автором тропаря празднику Успения, доподлинно неизвестно. Сохранившийся в древней грузинской рукописи устав иерусалимских церквей 7 века свидетельствует о том, что в то время рассматриваемый нами тропарь не был еще известен, а в употреблении были другие, впоследствии оставленные и забытые. Первое упоминание о пении на праздничной службе тропаря «В рожестве девство сохранила еси» содержится в уставе константинопольского храма Св. Софии 9 века. О канонах в этом уставе речи еще нет. И вообще наследие палестинских песнописцев (которые и явились творцами такого жанра церковной поэзии, как канон) в храмах столицы Византии привилось далеко не скоро. Этот тропарь не принадлежит перу Дамаскина († около 777 г.) или Козмы, а сочинен, возможно, раньше их времени. Но своей главной мыслью он перекликается со словами проповеди прп. Иоанна Дамаскина на Успение Божией Матери:

«У Той, у Которой после рождения девство пребыло нерушимым, и тело по преставлении сохранилось невредимым; и оно переходит к лучшей и божественной жизни, которая уже не пресекается смертью, но пребывает в бесконечные веки веков.

Ибо как всесиятельное, многосветлое солнце, когда ненадолго скрывается телом луны, кажется, как бы пропадает, омрачается и вместо света восприемлет мрак, однако само по себе оно не лишается присущего ему света, ибо имеет в себе самом вечно текущий источник света, как установил создавший его Бог, – так и Ты, неиссякающий источник истинного Света, неисчерпаемая сокровищница Того, Кто есть сама Жизнь, обильно бьющий ключ благословения, причина и подательница всех благ, хотя на некоторое время покрываешься телесной смертью, однако щедро изливаешь на нас непрерывные, чистые и неиссякающие потоки беспредельного света, бессмертной жизни и истинного блаженства, реки благодати, источники исцелений, вечное благословение» (1-е Слово на Успение, 10).

…И во успении мира не остави. – В греческом оригинале нет союза «и». Но он введен в перевод, конечно, сознательно, – чтобы чтецу-славянину была отчетливей видна параллель, которую автор тропаря проводит между Рождеством и Успением. В обоих событиях Пресвятая Богородица превзошла законы естества. Как рождение Ею Божественного Младенца не нарушило Ее девства, – столь же чудесно и несказанно, отошедши на небеса, Мария не оставила мир без Своего молитвенного заступления.

Не остави – не оставила, не покинула.

Престави бо ся к животу – ибо Ты перешла к жизни. Имеется в виду жизнь вечная, которая уже никогда не оборвется смертью.

Мати сущи Живота. – В Евангелии и в посланиях св. ап. Иоанна Богослова Господь Исус Христос многократно называется «Жизнью»; Иоанн, 1, 4; 14, 6; 1-е Иоанна, 1, 2; 5, 20 и др.). «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Иоанн, 11, 25). "Ибо, как Отец имеет жизнь в Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Себе» (Иоанн, 5, 26). При том, что все создания, – ангелы, люди, всякого рода животные, – получают жизнь от Бога, Сын Божий, вместе с Отцом и со Святым Духом, есть Сам Податель жизни. Верующим же в Него Он подает еще и несравненно превосходнейший дар – вечную блаженную жизнь во царствии Своем. Поэтому Его Матерь достойно и праведно именуется Матерью Жизни.

Избавляеши от смерти душа наша. – Могут спросить: почему молитвам Богородицы здесь усваивается сила избавлять от смерти души людей, если души созданы бессмертными? – Поистине, бывает «смерть душевная»: когда душа человека глубоко погружается во тьму страстей, и навык ко греху становится как бы естественным для умерщвленной, доведенной до нечувствия совести.

Приведем для сравнения слова из псалма 12-го: «Просвети очи мои, да не когда усну в смерть». Свт. Иоанн Златоуст изъясняет их так: «Отгони глубокий сон (совести – С. С.) от меня в грехах моих, уснув которым, я скоро подвергся бы душевной смерти» (Беседа на псалом 12). Подобный пример – в известном древнем сказании о юноше, впадшем в великие грехи, которого возвратил на спасительный путь ап. Иоанн Богослов. На вопрос Иоанна о юноше местный епископ горестно отвечает: «Отрок умер». Иоанн: «Какой смертью он умер? Душевной или телесной?» Епископ: «Душевной. Он стал разбойником...» (Пролог. Месяц сентябрь. 26-й день). Итак, Пресвятая Богородица молится о приведении грешников к покаянию и тем самым спасает их от «душевной смерти».

Возможно и другое понимание этого места, которое не противоречит первому, а, скорее, дополняет его. Речь идет о том, что в книге Откровения Иоанна Богослова называется «смерть вторая».

«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть, и ад повержены были в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» (Откровение, 20, 13–15).

В рождении Ты сохранила девство, в успении же – не оставила мир, Богородица; ибо Ты перешла к жизни, явившись Матерью Жизни, и молитвами Твоими избавляешь от смерти души наши.

Канон 1-й, творение преподобного Козмы, епископа маюмского. Глас 1-й.

Песнь 1. Ирмос.

Преукрашена божественою славою, священная и славная, Дево, память Ти вся собра на веселие верныя; начинающи Мариам, с лики и тимпаны, Твоему поюще Единородному: славно яко прославися.

Ирмос – по-гречески означает: связка. Так называется первый стих в каждой песни канона, который задает стихотворную схему (количество строк, примерное количество ударных и безударных слогов) и музыкальную структуру (т. е. распев) для всех остальных стихов в этой песни. Греческие каноны всегда писались так, чтобы их можно было петь. Ирмос и определял, как следует петь остальные стихи. В Русской Церкви навык такого пения был утрачен, вероятно, не позже XV века. В русских канонах этого времени не соблюдается единообразный размер стихов в рамках одной песни; это показывает, что эти стихи уже не пели на один определенный лад, а читали.

Как обычно, 1-я песнь канона тематически связана с Песнью пророка Моисея, которую он воспел Богу после перехода евреев через Красное море, благодаря чему они спаслись от рук преследовавшего их египетского войска (Исход, 15, 1–19). В древности стихи канона при исполнении чередовались со стихами песни, и при этом нередко оканчивались так же, как оканчивается ее первый стих: «Поем Господеви, славно бо прославися». Поэтому многие ирмосы 1-й песни, написанные разными творцами в разное время, имеют одинаковые завершающие слова: «яко прославися».

Как говорит библейское повествование, Моисей пел свою песнь с хором мужчин, а «Мариам пророчица, сестра Ааронова, взяла в свою руку тимпан, и вышли за нею все женщины с тимпанами и хоровым пением, и воспела Мариам пред ними: пойте Господу, ибо Он славно прославился, коня и всадника вверг в море» (Исход, 15, 20–21). Хор женщин под звуки тимпана повторял песнь, которую пели мужчины, возглавляемые Моисеем.

В день праздничного торжества Пресвятой Девы-Богоматери творец канона, прп. Козма, как бы изменяя на этот раз обычный порядок, призывает именно женщин – матерей и дев – вслед за пророчицей Мариам начать похвальное божественное пение.

Тимпан, т. е. бубен, сделанный из кожи умерщвленного животного, у древних церковных толкователей Библии считается символом умерщвления плотских страстей и мудрований. В одном из своих песнопений Иоанн Дамаскин говорит об этом: «да Ти, яко в тимпане, во умерщвеннем телеси, победное пою воспевание» (ирмос 4-го гласа). (См. о том же у него: 2-е Слово на Успение, 16; свт. Амвросий Медиоланский. Увещание к девству, 4, 47). Непрестанное аскетическое подчинение плоти целям совершенствования и спасения во Христе, «распятие» ее «со страстьми и похотьми» (Галатам, 5, 24) – необходимо для того, кто желает воспевать Божественные таинства, славить в гимнах и похвалах Бога и Его святых.

Приведем еще рассуждения свт. Григория Нисского, имеющие прямое отношение к символике изучаемого нами стиха. Прп. Козма, человек глубокого богословского образования, был с ними, конечно, знаком. «…Мне кажется, тимпаном Писание гадательно указует на девство, в котором первая преуспела Мариам, чем, думаю, и прообразовала Богородицу Марию. (…) Если тимпан, который имела в руках Мариам, был мертвым телом (кожей мертвого животного – С. С.), а девство есть умерщвление тела, то этим, быть может, прилично указывается на девство пророчицы». (О девстве, 19).

Преукрашена божественою славою... память Ти. – Начало ирмоса навеяно словами псалма 44: «Предста Царица одесную Тебе, в ризах позлащенных одеяна и преиспещренна. (...) Вся слава Дщери Цареве внутрь, рясны златыми одеяна и преиспещренна. (...) Помяну имя Твое во всяком роде и роде».

Псалмопевец красочно изображает величие и славу молодого Царя, блистающего мужественной красотой, и Его прекрасной и целомудренной Невесты. С самых ранних времен христиане понимали этот псалом как ясное пророчество о пришествии в мир воплотившегося Сына Божия и о избрании Им навеки возлюбленной Невесты – Церкви. Первым дал пример такого истолкования апостол Павел в своем Послании к Евреям (1, 8–9). Следуют такому пониманию Афанасий Великий, Иоанн Златоуст и другие свв. отцы. По другому же, внутренне-мистическому смыслу, Невеста Царя является изображением возлюбившей Христа человеческой души (свт. Григорий Нисский. Точное изъяснение Песни песней Соломона. Беседа 4).

Начиная с 6 века, когда праздники в честь Богоматери стали приобретать особую торжественность, и до нашего времени, многие поколения церковных проповедников, поэтов и художников вдохновляются яркими поэтическими образами 44-го псалма в гимнах, посвященных Пресвятой Деве, а также в Ее иконных изображениях.

И в псалме 44-ом, и в греческом тексте канона Успению употреблено одно и то же слово пепикельмени, т. е. разнообразно, разноцветно украшенная. А на славянский язык оно переведено в первом случае – «преиспещренна», а во втором – «преукрашенна». Песнописец имеет в виду, конечно, не яркость дорогих тканей или разнообразие самоцветных камней в золотых ожерельях и серьгах, чем украшалась бы восточная царица, но представляет многообразие и красоту добродетелей Пресвятой Девы, – украсить себя которыми стремится каждый, желающий быть угодным Богу.

Иоанн Дамаскин в одной из своих проповедей, обращаясь к праведной Анне, родившей Пречистую Отроковицу, говорит словами псалма 44: «Эту Отроковицу ты приведешь к Царю всех Богу, облеченную в благолепие добродетелей, как в позлащенную ризу и украшенную благодатью Духа. Слава Ее изнутри. Ибо слава всякой женщины – муж, приходящий извне, слава же Богоматери изнутри – Плод Ее чрева» (Слово на Рожество Пресвятой Богородицы, 9).

Твоему поюще Единородному. – Так перифразирует прп. Козма слова Песни Моисея: «поем Господеви». Обращаясь к Матери Христовой, он не называет имени Ее Сына, а выражается как-то очень интимно, почти «по-домашнему»: Твой Единородный, «Твой Единственный». Единородный Сын и Слово Божие, рожденный от Отца прежде всех веков, вместе со Отцом и Духом сотворивший небо и землю, и всех живущих на них, действовал и при Моисее. Это Он Своею силою избавил избранный народ от египетского рабства и ввел его в обетованную землю. И именно в этой земле Он через 1400 лет восхотел явиться миру как единственное Дитя Дочери этого избранного народа – Пречистой Девы Марии.

Мария и Мариам – одно и то же имя, означающее: госпожа.

Преукрашенная Божественной славой, священная и славная память Твоя всех верующих созвала к веселию; (при этом) начинает Мариам, вместе с хорами и тимпанами, петь Твоему Единородному, ибо Он славно прославился.

Тропарь 1.

Да провожают невеществении чинове небошественое в Сион божественое тело Твое. Внезапу же стекшеся апостол множество от конец, Богородице, Тебе предсташа абие. С ними же, Чистая, Твою честную, Дево, память славим.

Да провожают. – В греческом тексте употреблено слово амфепонейто – от амфипонеоме, т. е. заботиться о чем-либо, хлопотать, приготовлять что-либо.

Не совсем понятно, почему переводчиком выбрано слово «да провожают», довольно далекое по смыслу. Скорее всего, в греческих рукописях, послуживших для него оригиналом, было какое-то разночтение

Может удивить и некоторый перебой: ирмос начинается с восклицания, а затем переходит к повествовательной речи. Но канон – не последовательное повествование, а гимн, написанный эмоционально напряженной поэтической речью. Основой же для этого творения Козмы Маюмского были тексты праздничных проповедей его друга и соавтора прп. Иоанна. Вот место, которое нашло поэтическое отражение в этом тропаре:

«Все народы, восплещите руками (Пс. 46, 1) , пойте все хвалу Богородице! Ангелы да послужат мертвому Ее телу! (...) Вот в Сионе Ковчег Господа сил, и апостолы телесно предстали пред Ним, чтобы предать погребению живоначальное и богоприемное тело. Его окружают невещественные и невидимые ангелы, в страхе подобно рабам предстоя Матери Господа своего» (Иоанн Дамаскин. 3-е Слово на Успение, 4).

Мы видим здесь такой же резкий переход от восклицаний к описанию, как и в тропаре прп. Козмы. Упоминаются и ангелы, с благоговением служащие телу Богоматери, как невидимая стража. Итак, хотя ангелы, вместе с апостолами, позднее невидимо проводили тело Пречистой к месту погребения, а затем вознесли его на небеса, – в данном месте речь идет пока еще не об этом.

Небошественное – восходящее на небеса. Кажется еще более точной передачей смысла: «имеющее взойти на небеса», «предназначенное к восхождению».

Чинове. – М. Скабалланович указывает на разночтение в греческих книгах. В одних стоит: чин (таксис), а в других, как и у нас, чины. На письме эти два слова, по-гречески, отличаются только одной буквой, а звучат вообще одинаково.

В Сион. – Правильно будет сказать: в Сионе. Неточность перевода отчасти объясняется тем, что слово «Сион» в греческом языке не склоняется по падежам.

«В Сионе» – то есть, в доме апостола Иоанна Богослова, который находился на склоне горы Сиона, на южной окраине Иерусалима, по церковному преданию, Божия Матерь жила и преставилась. Пронеся одр с телом Марии от Сиона через весь Иерусалим, апостолы предали Ее погребению в Гефсиманском саду, на восточной стороне города, у подножия горы Елеона, куда Она при жизни любила уходить для уединенной молитвы.

«…Ковчег Господень (Пресв. Богородица – С. С.) отходит от горы Сион… двигаясь на славных плечах апостолов… Сначала Его несут по городу, как прекрасную Невесту, украшенную неприступным сиянием Духа, и так доставляют к священнейшему месту Гефсимании, причем ангелы, покрывая одр крыльями, предваряют и сопровождают его, а с ними и вся полнота церковная» (Прп. Иоанн Дамаскин. 2-е слово на Успение, 12).

Умирая на Кресте, Господь Исус Христос поручил Свою Матерь попечению возлюбленного ученика – тогда совсем юного апостола Иоанна. «И с того времени взял Ее ученик к себе» (Иоанн, 19, 27). Иоанн, который сам в своем Евангелии свидетельствует об этом (а писал он, как считается, уже в глубокой старости, значительно позже Успения Богородицы), не уточняет, что значит – «взял к себе»: непосредственно ли в его доме жила Пресвятая Дева, или у каких-то его близких родственников, или же вообще поселилась как-то отдельно, получая от него необходимое для жизни. В решении этого вопроса мы можем полагаться только на сказания Иерусалимской церкви, записанные не ранее, чем через четыре века после описываемых событий.

В «Прологе» (сборнике сказаний и поучений на праздники и дни памяти святых), в сказании о преставлении Богородицы, составленном на основе устного предания, сказано, что Она при кончине завещала Свои небогатые одежды двум бедным вдовицам, «которые были ей привычны и знакомы, и получали от Нее на пропитание». Здесь же рядом упоминаются «созванные жены». В других записях того же предания говорится о собравшихся к отходящей Марии «девах Божиих» («Сказание Иоанна, архиепископа Солунского»). Это можно предположительно истолковать и так, что под попечением учеников Христовых и, в особенности, св. апостола Иоанна Богослова, в Иерусалиме существовала небольшая община благочестивых женщин, собиравшихся вокруг Пресвятой Девы, Которая щедро делилась с ними дарами и приношениями христиан.

В сказании о перенесении в Константинополь ризы Пресвятой Богородицы сообщается, что эта риза (одежда) находилась в течение четырех веков между палестинскими христианами-евреями, причем хранительницами ее могли быть только благочестивые девы.

О домашних общинах христианских дев или вдовиц, прообразах будущих женских монастырей, мы читаем уже в Деяниях Апостольских (9, 36–41).

Внезаапу же стекшеся, апостол множество от конец... – Предание Иерусалимской церкви (самое раннее свидетельство о нем принадлежит иерусалимскому патриарху Иувеналию и относится к началу 450-х гг.) говорит, что «все святые апостолы, которые были рассеяны по вселенной для спасения народов, в мгновение по воздуху были собраны в Иерусалим». Как утверждается, здесь были не только Двенадцать, но и ап. Павел, и многие другие.

Однако, в трактате «О божественных именах», дошедшем под именем св. Дионисия Ареопагита, среди участников погребения Богоматери названы Тимофей, любимый ученик ап. Павла, а также первый епископ афинский Иерофей и сам Дионисий (3, 2). Но примечательно, что у Дионисия нет упоминаний о чудесном перенесении апостолов по воздуху, а сказано так: «мы... и многие из наших священных братьев сошлись для созерцания живоначального и богоприимного тела». Но сочинение «О божественных именах» по всем особенностям своего стиля и содержания относится примерно к концу 5-го века и поэтому, скорее всего, тоже заимствует свои сведения из устных преданий, а не от непосредственных очевидцев события.

Галльский церковный писатель Григорий Турский (†596 г.) говорит об этом в похожих выражениях: «Когда Мария была при конце Своего земного поприща, собрались по Божественному внушению все апостолы из всех стран в Ее дом Иерусалимский» (О славе мучеников, 1, 4).

Да послужат невещественные чины в Сионе восходящему на небеса божественному телу Твоему! А множество апостолов, мгновенно собранное от концов земли, вдруг предстало перед Тобою, Богородица. С ними и мы, Пречистая, Твою честную память прославляем.

Тропарь 2.

Победныя почести взят на естество, Чистая, Бога рождьши. Обаче подобящися Творцу Своему и Богу, паче естества повинуешися естественым законом. Темже, умерши, с Сыном востаеши, вечнующи.

Почести. – В греческом стоит слово вравион, которое обычно, с античных времен, означало награду за победу в спортивных состязаниях. Девственным зачатием и рождением Сына – воплотившегося Бога – Пречистая Мария превзошла, победила законы естества.

Творцу Своему и Богу. – Так стоит в наших дониконовских славянских Минеях, не только в русских, но и в сербской 1538 года. Но в нынешнем греческом: Творцу Своему и Сыну. И так же – в Псалтыри с восследованием московского издания 1649 года.

Родивши Бога, Ты, Пречистая, получила честь победы над естеством. Но, подобно Творцу Своему и Богу, Ты сверхъестественно повинуешься законам естества. Поэтому и умерши, Ты, как и Твой Сын, воскресаешь для вечной жизни.

Канон 2-й, творение преподобного Иоанна Дамаскина. Глас 4-й.

Песнь 1-я. Ирмос.

Отверзу уста моя, и наполнятся Духа, и слово отрыгну Царице Матери, и явлюся светло торжествуя, и воспою, почитая Тоя успение.

Ирмос «Отверзу уста моя...» знает наизусть, наверное, любой постоянный прихожанин православного храма. Его можно услышать в течение большей части церковного года. В каноне Успению он лишь несколько видоизменен в конце. Есть мнение, что этот ирмос был первоначально написан именно в этом «успенском» варианте и лишь впоследствии получил свою «обычную» форму. Это мнение основывают на том, что первый по времени канон, где ирмос «Отверзу уста моя» оканчивается словами: «…и воспою, радуяся, Тоя чудеса», представляет собою сочинение прп. Иосифа Песнописца, жившего более чем на сто лет позже Дамаскина. Но критерий внутренней целостности произведения, напротив, склоняет к мысли, что первоначальной была именно эта «обычная» форма, и что на праздник Успения ирмос «Отверзу уста моя» пелся так же, как он поется ныне в обычное время, а переделан был лишь позднее.

Как правило, ирмосы 1-й песни по содержанию или по некоторым ключевым словам связаны с Песнью пророка Моисея «Поем Господеви». Но в рассматриваемом нами ирмосе эта связь внешне мало заметна. Единственное, в чем он перекликается с Песнью Моисея, – слово «чудеса», которым заканчивается ирмос в той своей «обычной» форме, в которой он употребляется в службах всего церковного года: «и воспою радуяся Тоя чудеса». Сравним в Песни Моисеевой: «дивен в славах, творяи чудеса» (Исход, 15, 11). В остальных вариантах ирмоса (т.е. как он поется на Успение и Благовещение) эта связь начисто пропадает. Поэтому их надо считать вторичными. И, вероятно, к этой переделке сам прп. Иоанн не имеет никакого отношения.

Отверзу уста моя, и наполнятся Духа. – Данные слова перифразируют стих псалма 118: "Уста моя отверзох и привлекох Дух, яко заповеди Твоя желах». Вообще, как мы увидим дальше, ирмос до предела насыщен заимствованиями из псалмов.

И слово отрыгну Царице Матери. – Строка напоминает нам начало псалма 44: " Отрыгну сердце мое слово благо, глаголю аз дела моя Цареви...» О пророческом истолковании этого псалма уже говорилось при разборе ирмоса 1-й песни канона прп. Козмы.

И явлюся светло торжествуя, и воспою радуяся... – Здесь можно различить связь со словами псалма 41-го: «Возжада душа моя к Богу крепкому и живому: когда прииду и явлюся лицу Божию? (...) Во гласе радования и исповедания, шума празднующаго…» Надо отметить, что в греческом тексте (согласно современным печатным Минеям) и в послениконовских русских изданиях конец ирмоса выглядит так: «...и воспою радуяся Тоя успение», а не «почитая», как у нас.

Воспою радуяся Тоя чудеса. – Конец ирмоса в «обычном» варианте очень близок к словам псалма 9-го: «...повем вся чудеса Твоя. Возрадуюся и возвеселюся о Тебе, пою имени Твоему, Вышний». Он очень органично связан с предшествующими строками, и это тоже убеждает считать изначальным, подлинным именно «обычный» вариант, а не «успенский».

Нельзя обойти молчанием несколько режущее наш слух слово «отрыгну». Действительно, употребленное в греческом тексте еревгоме так буквально и переводится.

Почему Псалмопевцем, а вслед за ним и прп. Козмой, выбрано такое слово? Вот как отвечает на этот вопрос Златоуст:

«Мы отрыгаем не тогда, когда хотим, а слова – когда хотим, и произносим их, и удерживаем; при отрыгании же не так. Поэтому, желая показать, что изрекаемое им происходит не от человеческого усилия, но от Божественного вдохновения, которое побуждало его, он (пророк Давыд – С. С.) и назвал пророчество отрыгновением. (...) Так и в другом месте другой пророк представляет то же действие чувственным образом, съедая книжный свиток, и съедая с удовольствием. «Бысть, – говорит он, – во устех моих, яко мед сладок» (Иезекииль, 3, 3) . Так как они принимали духовную благодать, то и отрыгали соответствующее ей» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседа на пс. 44).

Никодим Святогорец, известный греческий духовный писатель 18 – 19 вв., комментатор и знаток писаний древних отцов, добавляет, что словом эревгоме означается также рычание льва, например, у пророка Амоса: «Лев возревет (эревксете), и кто не убоится» (3, 8). «Итак, словом «отрыгаю» песнопевец хочет выразить, что он намерен излагать... мысли страшные, великие и, так сказать, львиные» (Никодим Святогорец. Толкование Канона на Воздвижение Креста Господня, акростих).

Итак, словом, которое для нас довольно «непоэтично» звучит, обозначается восклицание из самой глубины сердца, делаемое с огромной внутренней силой, или – даже не силой человеческой, а по наитию свыше.

Открою уста мои, и они исполнятся Духа, и слово испущу Царице-Матери, и явлюсь (лицу Ее) светло торжествующим, и воспою, почитая, Ее Успение.

Тропарь 1.

Девы отроковицы, с Мариам пророчицею, песнь исходную ныне воскликните: Девая бо едина Богомати к приятию небесному преставляется.

О пророчице Мариам сказано выше. В одной из своих проповедей Дамаскин называет ее прообразом Церкви (3-е Слово на Успение, 3).

Песнь исходная (по-гречески оди ексодиос) – вообще, песнь посвященная провожанию умершего. Однако здесь имеется в виду песнь, сопровождающая исхождение души. Сказание о Успении Пресвятой Богородицы, в рукописях дошедшее под именем Иоанна Солунского, говорит, что апостолы, иерусалимские христиане во главе с Иаковом, братом Божиим и благочестивые девы и вдовицы во время исхождения души Марии непрестанно пели псалмы, держа в руках зажженные свечи.

Дамаскин в своем Втором похвальном слове на Успение говорит об этом:

«...Когда они увидели, что Богоматерь весьма спешит к Своему исходу, то они, преисполненные Божественной благодатью, обратились к исходным гимнам, позаимствовав уста у Духа, (как бы) выходя из тела и стремясь отойти с отходящей Матерью Божией...»

Девая бо едина Богомати. – По греческому тексту буквально: «Дева едина и Богомати». Мысль такая: Та единственная, Которая есть и Дева, и Богоматерь.

Приятие (по-гречески ликсис) – удел, жребий, доля в наследстве.

Преставляется. – В греческом употреблено слово диовивадзо, т.е. переводится, переправляется. (Оно же использовано и первом ирмосе канона Пасхи: «Христос Бог нас превел есть, победную поюща».) Божия Матерь переходит в уготованное Ей небесное жилище.

Девственные отроковицы, вместе с пророчицей Мариам, ныне возгласите песнь исходную: ибо (Та, Которая есть) и Дева, и Богоматерь, переселяется в Свой небесный удел.

Тропарь 2.

Достойно, яко одушевлено Тя небо, прияша небесная, Пречистая, божественая селения, и предста светло украшена, яко невеста всенепорочная Цареви и Богу.

Одушевлено... небо. – Здесь Дамаскин поэтически перерабатывает строки собственной праздничной проповеди:

«Сегодня Дева, непорочная и не познавшая земных страстей, возрастая в помышлениях о небесном, не в землю отходит, но, как ставшая поистине одушевленным Небом, поселяется в небесных жилищах» (2-е Слово на Успение, 2).

Смысл образного наименования «Небо» хорошо раскрывается из известного Богородичного стиха, читаемого на службе Первого часа: «Что Тя наречем, О, Обрадованная? Небо – яко восияла еси Солнце правде...» «Солнце правды», «праведное Солнце» – одно из особенно любимых Иоанном Дамаскином поэтических имен Спасителя, заимствованное из книги пророка Малахии: «и восияет вам, боящимся имене Моего, Солнце праведно, и исцеление крылу Его» (Малахия, 4, 2 – цит. по Острожской Библии). Если Христос уподобляется Солнцу, то Матерь, вместившая Его в девственное чрево, носившая Его, как младенца, на руках, – достойно сравнивается с небом.

Это же сравнение часто делает в своих гимнах прп. Ефрем Сирин (4 в.), творения которого были известны палестинским отцам. Его влияние на византийских песнотворцев было очень велико. «Ныне Мария соделалась для нас небом – Божиим престолом, ибо в Нее низошло и в Ней вселилось высочайшее Божество», – пишет прп. Ефрем (Похвальная песнь Божией Матери).

Предста светло украшена. – Вновь звучат мотивы псалма 44.

Небесные божественные селения достойно приняли Тебя, Пречистая, как одушевленное Небо, и (Ты), светло украшенная, как пренепорочная Невеста, предстала Царю и Богу.

Песнь 3-я 1-го канона. Ирмос.

Содетельная и содержащая вся Божия Сила и Мудрость, непреклонну и недвижиму Церковь Свою утверди, Христе: един бо еси свят и на святых почиваяи.

Ирмос построен на материале посланий апостола Павла.

Божия Сила и мудрость – цитата из Первого послания к Коринфянам: «Мы же проповедуем Христа распятого... – Божию Силу и Божию Премудрость» (1, 23–24).

Общее же содержание ирмоса заимствовано из Послания к Колоссянам, где Павел так пишет о Христе (для лучшего сравнения с ирмосом привожу по славянскому тексту):

»...Иже есть образ Бога невидимаго, перворожен всея твари, яко о Нем создана быша всяческая, яже на небеси, и яже на земли, видимая и невидимая. (...) И Той есть прежде всех, и всяческая о Нем состоятся. И Той есть Глава телу Церкве (...) И вас иногда сущих отчужденых... ныне же примири в теле плоти Своея, смертию Его, представити вас святы и непорочны и неповинны пред Собою, аще убо пребываете в вере основани, и тверди, и неподвижими...» (Колоссянам, 1, 15–16, 17, 18, 21, 22, 23).

Един бо еси свят, и на святых почиваяи. – На каждой праздничной утрене мы слышим возглас: «Яко свят еси, Господи Боже наш, и на святых почиваеши...»⁴Эти слова из книги пророка Исаии (57, 15) от глубокой древности не только широко используются в литургических текстах византийской традиции, но звучат и в латинском, армянском, коптском богослужении. К сожалению, русский Синодальный перевод Библии исказил их до полной неузнаваемости. Здесь у пророка выражено представление о Боге, как бы восседающем на духовном, невещественно и безвидно мыслимом престоле, который составляют высшие ангельские чины – серафимы, херувимы и престолы (у последних самое имя указывает на образ их служения). Под «святыми» Исаия разумеет высшие ангельские чины. Бог нередко так и именуется в Библии: «Седящий на херувимах» (1 Царств, 4, 4; 2 Царств, 6, 2; 4 Царств, 19, 15; Псалтырь 79, 2; 98, 1; Исаия, 37, 16 и др.).

Учение об иерархии служебных духов, исполняющих повеления Творца, и составляющих собою Его невещественный престол, содержится в книгах как Ветхого, так и Нового Завета (1Петра 3, 22; Колоссянам, 1, 16), и особенно подробно раскрыто в трактате «О небесной иерархии», дошедшем под именем св. Дионисия Ареопагита.

Почиваяи. – Почему к Творцу и Промыслителю мира, ни на одно мгновение не оставляющему без попечения бесчисленные множества Своих созданий, прилагается такое слово, которое означает покой, отдых или бездействие? В каком смысле говорится, что Бог – «почивает»? Ответ на этот вопрос можно найти в комментариях прп. Максима Исповедника к книге «О небесной иерархии» (глава 7, примеч. 39): «...Кто пребывает в себе и обнаруживает бессмертие, имеет состояние покоя. Применительно к бытию быть бессмертным понимается как пребывать в покое».

Создавшая и содержащая всё, Божия Сила и Мудрость, Христе! Утверди Церковь Свою неуклонно и неподвижимо, ибо Ты един свят, и на святых покоишься.

Тропарь 1.

Жену мертвену, но паче естества и Матерь Божию видевше, Всенепорочная, славнии апостоли, ужасно прикасахуся руками, славою облистающу, яко богоприятное селение, видяще.

В сказании «Пролога» в уста Пресвятой Богородицы вложены такие слова, обращенные к апостолам: «Тело Мое, якоже Аз украшу на одре, погребите». Мария просит апостолов похоронить Ее именно в той одежде и в том виде, в каком Она будет в момент кончины, – не обмывать, не умащать благовониями, не переоблачать Ее в новые одеяния, – словом, не делать для Ее тела обычных погребальных приготовлений. Что же означает в данном стихе: «ужасно прикасахуся руками»? Вероятно, то, что апостолы, поскольку не могли насытиться зрением Пречистого лица Богоматери в последний раз, с трепетом касались Ее, подобно тому, как мы, видя Ее чудотворные иконы, не довольствуемся одним обычным поклонением перед ними, но желаем и целовать их устами, надеясь через телесное прикосновение получить бóльшую духовную благодать.

Для сравнения приведем слова собрата и соавтора Козмы – прп. Иоанна. Вот как он описывает состояние, которое испытал в Гефсиманском саду, благоговейно прикасаясь к сохранявшемуся там пустому гробу Богоматери. Дамаскин, этот знаток философии Аристотеля и классической греческой поэзии, здесь высказывается со всей безудержной пылкостью, на которую способен в выражении своих чувств восточный человек.

«...Пылающий жарчайшим и бурным огнем любви, и охваченный неким волнением и слезами радости, я как бы обнимал это ложе, блаженное и прекрасное, преисполненное чудес, принявшее живоначальное тело и удостоившееся освящения, будто я касаюсь самой священной, всесвященной и богоприятной Скинии. Мои руки осязали очи, уста, лоб, тело, ланиты, и я ощущал прикосновение, ... хотя и понимал, что не мог видеть желаемое глазами. Ибо как увидеть то, что восхищено ввысь, в небесные святилища!» (2-е Слово на Успение, 5).

Кстати, Дамаскин не считает, что тело Пречистой было предано гробу без омовения. Он пишет, что оно «омывается чистой водою, которая не столько очищает Ее, но сама очищается. Там глухим давался... слух, хромым исправлялись ступни ног, у слепых восстанавливалось зрение, раздирались рукописания приходивших с верою грешников» (там же, 11). Последняя фраза – о совершившихся исцелениях – была впоследствии включена в упомянутое сказание «Пролога» об Успении Пресвятой Богородицы.

Но об омовении в «Прологе» уже нет ни слова. Показательно, что в этой, казалось бы, мелкой детали церковное благочестивое предание не согласилось с прославленным песнописцем и богословом. Вопрос этот, конечно, не исторический. Мелкие подробности погребения устное предание навряд ли могло сохранить. Но по прошествии веков христианам казалось дерзостью помыслить, что тело Пречистой Девы могло быть кем-то обнажено по смерти – даже в соответствии с общепринятым обычаем.

Видя (Тебя), Пренепорочная, – жену смертную, но, сверх природы, и Матерь Божию, – славные апостолы с трепетом прикасались руками (к Тебе), блистающей славою, взирая (на Тебя), как на вместившее Бога жилище.

Тропарь 2.

Постиже руце досадителя гордаго, усечением суд нанес, Богу сохраньшу честь одушевленому Кивоту, славою Божества, в Немже Слово плоть бысть.

Церковное предание, записанное у Андрея Критского, у самого Дамаскина и других древних церковных писателей, говорит о том, что, когда апостолы на руках несли одр с телом Богоматери в Гефсиманию, один из иудеев, именем Аффония, одержимый ненавистью ко Христу и христианам, яростно бросился на них, чтобы опрокинуть носилки и нанести бесчестие Пресвятому телу Марии. Но его мгновенно постигло Божие наказание: невидимая Божия сила отсекла дерзкие руки. Их кисти остались висеть на носилках в грозное знамение врагам и хулителям Христовым. Когда же Аффония раскаялся в своем кощунственном намерении, исповедал Христа истинным Сыном Божиим и стал просить прощения у Его девственной Матери, – руки были чудесно ему возвращены здоровыми и невредимыми.

Этот случай часто изображается на древних византийских, русских и балканских иконах Успения. Около одра, на котором возлежит тело Пречистой Девы, можно видеть маленькую фигурку человека в тюрбане (так обычно на иконах бывают представлены иудеи), протягивающего руки к телу, и напротив его – ангела, который заносит меч для удара.

Одушевленныи Кивот. – Церковные поэты, начиная с прп. Ефрема Сирина, сравнивали Богоматерь с ковчегом (по-гречески – кивотос) Завета, – главной святыней древнего Израиля.

В позолоченном ковчеге из благородного дерева хранились каменные скрижали с записанными на них заповедями закона Божия, который был дан пророку Моисею на Синайской горе. Богоматерь же называется одушевленным (т. е. живым) ковчегом, ибо в Ней вселилось Само Слово Божие, – не то слово, что написано на камне, но ипостасное Слово, Единородный Сын Бога Вышнего, по всему равный Отцу, принял в Ее утробе человеческое естество.

«...Царь Соломон при положении Кивота в созданном им храме Господнем «созвал в Сион всех старейшин Израилевых, чтобы перенести Ковчег завета Господня из города Давыдова, то есть Сиона; и подняли священники ковчег и скинию свидетельства, и несли их священники и левиты. А царь и весь народ шли перед Ковчегом, принося жертвы... И внесли священники Ковчег завета Господня на место его... во Святое святых, под крылья херувимов» (3 Царств, 8, 1 – 6). Так и ныне при положении мысленного Кивота, – не завета Господня, но Самой Ипостаси Бога Слова, – Сам новый Соломон, Начальник мира и величайший Зиждитель всей вселенной, собрал сегодня в Иеросалиме премирные полки небесных духов и первенцев нового Завета... И Он вводит душу посредством ангелов во Святое святых, первообразное, истинное и небесное,.. и посажает возле престола Своего...» (Иоанн Дамаскин. 2-е Слово на Успение, 12).

Надо сказать, что для древнейших христианских толкователей писания «ковчег Завета» был прообразом не Марии, а человеческой плоти Христа: «Ибо как ковчег был вызолочен изнутри и извне чистым золотом, так и тело Христа было чисто и лучезарно, изнутри украшаемое Словом (т. е. Божеством Слова – С. С.), извне же охраняемое Духом...» (Св. Иустин Философ. Слово против Валентиниан). Но такое понимание не противоречит мысли Дамаскина, который сам ссылается на вышеприведенные слова св. Иустина в одном из своих произведений. Ведь Христос получил человеческую плоть именно в рождении от Своей девственной Матери.

Руки досадителя гордаго. – В соответствии с дошедшим до нас греческим текстом, должно быть: руки досадительные дерзкого. Именно в таком варианте перевода мы читаем этот тропарь в тексте канона Успению, напечатанном в «Псалтыри следованной» московского издания 1649 года и в «Каноннике» 1650 года.

Слово плоть бысть. – Эти слова из Евангелия от Иоанна (1, 14) надо понимать вовсе не так, что Божество преложилось, изменилось в плоть. Но единосущное Отцу Божие Слово воплотилось, соединило Себе человеческое естество, которое получило от Марии, не умалив Своей Божественной славы, неизреченным образом, нераздельно и неслиянно.

Бысть. – в греческом стоит слово хриматидзо – принять, получить. Итак, буквальный перевод всего выражения: «Слово получило плоть». В славянском переводе оно приближено к тексту Евангелия.

Постиг суд руки дерзкого наглеца, нанеся им отсечение, ибо Бог Славою Своего Божества сохранял честь одушевленного Ковчега, в Котором Слово получило плоть.

Песнь 3-я 2-го канона. Ирмос.

Твоя певцы, Богородице, живыи нетления Источниче, лик Себе совокупльши духовен, утверди и в божественей памяти Твоей, венцем славы сподоби.

Источник – один из любимых образов Священного Писания. В Сирии и Палестине, где орошаемые водами долины соседствуют с горами и безжизненными пустынями, трудно найти другое сравнение для того, чтобы выразить радость и полноту жизни, чем источник чистой воды. Поэтому и боголюбивый праведник уподобляется дереву, посаженному при источниках вод (Пс. 1, 3), и милость Божия к человеку названа «водой покоя» (Пс. 22, 2). «Источником жизни» в «Притчах Соломона» неоднократно называется страх Господень (10, 11; 13, 15; 14, 27; 16, 22). Именно так – «Источник жизни» – именуется Божия Матерь в начинающих торжество праздника Успения стихерах великой вечерни.

Церковные песнописцы в своих похвальных гимнах Богородице активно использовали яркие образы «Песни песней». В ней с источником сравнивается Невеста, в которой они видели как пророческий образ Церкви, или Богоневесты Марии, или же души, сочетающейся духовным браком с Небесным Женихом Христом. «Вертоград заключен, сестро моя невесто, ограда заключена, источник запечатлен. (...) Источник ограды и кладязь воды живы, и вкореняющися от Ливана» (4, 12, 15).

Дамаскин нередко обыгрывает это место в своих канонах: «Вертоград затворен Тя, Дево Богородице, и запечатленен источник, Премудрый в Песнех поет» (Канон в субботу на павечернице, глас 8). «Премудрый» – т. е. Соломон. «Целений, Владычице, душепитательныи точащи источник...» (Канон в неделю на утрени, глас 5). «Радуйся, Источниче присноживыя воды» (Канон в неделю на утрени, глас 1). Образ источника живой воды из «Песни песней» украсил собою и рассматриваемое нами песнопение.

Отметим разночтение. В дониконовских славянских книгах стоит: «живыи нетления Источниче»; а в послениконовских, на основании ныне употребляемого греческого текста, читается: «живый и независтный Источниче». Корень этого различия лежит в греческих рукописях. В одних было написано аффонос – независтный, т. е. изливающийся свободно, без ограничения, способный напоить всех желающих. В других стояло – аффорос, т. е. нетленный. Одна буква при переписывании могла быть случайно замененной на другую. Какой вариант изначален? На это дать окончательный ответ можно после тщательного изучения греческой рукописной традиции. По смыслу старый славянский вариант кажется более предпочтительным. «Нетленный Источник» или: «Источник безсмертия» – такое обращение к Богородице в канонах встречается нередко, и мы можем его видеть в той же успенской службе, в 5-й песни канона прп. Козмы.

Нетление – один из характерных для апостола Павла синонимов бессмертия и вечной жизни. Это слово употребляется множество раз и в составленных Дамаскином проповедях на Успение, которые, как уже было сказано, явились своеобразной заготовкой, моделью для его канона.

Твоих певцов, Богородица, живой Источник бессмертия, собравши в Свой духовный хор, утверди, и в Божественном (праздновании) памяти Твоей удостой венцов славы.

Тропарь 1.

От мертвых чресл произведшися, естеством подобна, Чистая, исхожение разреши. Рождьши же сущую жизнь, к Жизни преставися божественей и составней.

От мертвых чресл. – Эти слова как будто бы напоминают, что Мария родилась от престарелых родителей Иоакима и Анны, брак которых в течение многих лет оставался неплодным. Но в греческом стоит слово фнитос – смертный.

Итак, в большей степени здесь делается акцент на смертности: Богородица, Сама будучи рождена от смертных родителей, по закону природы подлежала необходимости смертного конца, как и все прочие люди.

Естеством подобна, Чистая, исхожение разреши. – Греческий подлинник проясняет смысл, несколько затемненный в переводе. Естеством – ти фиси, т. е. сообразно природе. А слово каталлилон, переведенное на славянский язык как: «подобна» и отнесенное к Богородице, на самом деле должно стоять в среднем роде и относиться к «исхожению». Разреши – в греческом: диинисас, т. е. окончила, совершила. Итак, перевод этого фрагмента таков: Ты, Чистая, сообразно (смертной) природе, совершила исход (из земной жизни).

Рождьши сущую жизнь. – В греческом тексте: текуса де тин онтос зоин. Перед наречием онтос (т. е., поистине) стоит артикль женского рода, который относится к зоин (жизнь) и связывает эти два слова вместе. Смысл выходит такой: родившая ту жизнь, которая есть поистине жизнь. Можно было бы подумать, что здесь именем «Жизнь» называется Сам Христос, но тогда получится не вполне оправданное повторение (см. следующий комментарий). Поэтому, исходя из критерия максимальной смысловой насыщенности, – принципа, которому Дамаскин неукоснительно следовал, – лучше дать иное толкование: под истинной жизнью в этом месте поэт понимает жизнь человека во Христе, преображенную Духом, которая уже на земле имеет начатки бессмертия, а после исхода от земли венчается неувядаемым венцом славы. Такую жизнь даровал верующим Сын Девы, поэтому и о Ней может быть сказано, что Она родила истинную жизнь. А о Самом Христе как «Жизни» – речь пойдет в следующих словах.

К Жизни преставися божественей и составней. – Слово «составная» есть перевод греческого ен’ипостатон, (буквально: воипостасная; – так стоит в послениконовском тексте). Жизнь, имеющая божественное достоинство и ипостасное, т. е. самостоятельное личное, существование, – Сам Жизнодавец Христос, к Которому Богоматерь преселилась от земной юдоли. В Евангелии Он Сам свидетельствует о Себе: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Иоанн, 11, 25–26).

Произошедшая от чресл смертных (родителей), Ты, Чистая, сообразно природе, совершила подобный исход. Но, как родившая истинную жизнь, Ты перешла к Жизни божественной и воипостасной.

Тропарь 2.

Лик богословец от конец, свыше же ангел множества к Сиону идяху всесильным мановением, достодолжно, Владычице, Твоему погребению служаще.

Со смысловой стороны, данный тропарь не представляет большой сложности. Он своеобразен по стилю, ибо подражает языку писаний Дионисия Ареопагита.

Богословцы – так здесь называются апостолы.

Лик – перевод греческого слова демос, т. е. народ. Итак, буквально сказано: народ богословов.

Идяху. – В греческом – не просто «шли», но: спешили (ипигонто).

Твоему погребению служаще. – Здесь, в оригинале, употреблено слово литургисонтес. Т. е., апостолы вместе с ангелами спешили как бы на литургию, на священнодействие погребения Божией Матери.

Собрание богословов от краев (земли), а свыше – множество ангелов, по всесильному мановению, спешили к Сиону, чтобы совершить достойную службу Твоему погребению, Владычица.

Ипакой, глас 8.

Блажим Тя вси роди, Богородице Дево: в Тя бо невместимыи Христос Бог наш вместитися изволи. Блажени есмы и мы, Предстательницу Тя имуще: день бо и нощь молишися о нас, и державы царствия Твоими молитвами утвержаются. Тем благодаряще вопием Ти: радуися, Обрадованная, Господь с Тобою.

Ипакои – от слова ипакуо, что значит: подпевать. Уже отцы 4-го века пишут о церковном обычае всенародно подпевать отдельные стихи псалмов: «Один начинает петь, а прочие подпевают» (Василий Великий, послание 63). «Отцы уставили, чтобы народ пел... стих, как благозвучнейший и заключающий в себе некоторую высокую истину, чтобы он, и не зная всего псалма, получал отсюда совершенное наставление» (Златоуст. Беседа на псалом 117, 1).

Константинопольский устав 9 в. говорит, что накануне дня Успения стих «Блажим Тя вси роди» пелся во время праздничного шествия по улицам города. Можно понять, что запевали его церковные певцы, а весь народ подпевал. Такого рода песнопение должно было иметь несложный напев и понятное для каждого содержание. Содержание рассматриваемого нами стиха не связано специально с преставлением Пречистой Девы, а выражает общие благодарственные похвалы Ей, которые имеют общественный, всенародный характер. Подобное мы наблюдаем в знаменитом кондаке «Возбранной Воеводе», который украшает собой службу праздника Благовещения. Он также выражает почитание Богородицы как заступницы, хранительницы и непобедимой «Воеводы» Византийского царства.

Христос воспринимался византийцами не только как Податель вечной, премирной жизни, но и как высшая Божественная санкция их державы; в небесной иерархии видели «предвечную идею» царства земного. Подчеркивалось, что Спаситель, Царь небесный, пришел в мир, когда в нем возобладала власть Римской империи. По Божию промыслу, языческий мир должен был подчиниться единой власти, чтобы удобнее принять Евангельское благовестие. Византия же мыслила себя продолжением Римской империи, после которой, как полагали, уже не будет никакой другой мировой монархии, а настанет неразрушимое Царство Божие в обновленном, преображенном мире. А поскольку столичный город империи, «Второй Рим» – Константинополь, считали от самого основания посвященным Пресвятой Богородице, то Матерь Божия в сознании народа становилась как бы высшей бессменной Правительницей царства, причем – царства, имевшего, в глазах византийцев, космическое священное значение.

Таким образом, почитание Богородицы в Византийской империи имело ярко выраженный общегосударственный, общенародный характер. Это отражали и гимны.

Несколько больших богородичных праздников были введены в общий церковный обиход по случаю предотвращения бедствий, грозивших всему населению Византии. Среди них – и праздник Успения. Византийские историки свидетельствуют о том, что его установил император Маврикий (правил в 592 – 602 гг.) в благодарность за победу над персами, одержанную в 15-й день августа.

Блажим Тя вси роди, Богородице Дево. – В этом песнопении не случайно повторены слова, согласно Евангелию от Луки, сказанные юной Марией в ответ на приветствие Ее сродницы Елисаветы, когда «исполнилась Духа Святого Елисавета, и возгласила громким голосом и сказала: «Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего! И откуда мне это, что пришла Матерь Господа моего ко Мне!…» И сказала Мариам: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге Спасителе Моем. Ибо Он призрел на смирение рабы Своей, ибо вот, отныне будут ублажать Меня все роды» (Лука, 1, 41–43, 46–48). Всенародное множество жителей Константинополя, воспевая этот стих во время торжественных крестных ходов, свидетельствовало тем самым об исполнении пророческих слов Пречистой.

Роди – в греческом генеа; слово многозначное: рождение, род, поколение, племя. В указанном месте Евангелия оно, прежде всего, означает: поколения людей. Мария предрекает, что слава Ее не умолкнет из рода в род. В разбираемом же нами песнопении акцент, похоже, делается на том, что вера во Христа и, соответственно, почитание Родившей Его, – объединяют людей из всех народов и всех общественных состояний.

Державы – в греческом: та скиптра. Во многих славянских изданиях тоже стоит: скипетры. Скипетр – жезл, один из непременных символов царской власти. Речь идет о том, что молитвы Богородицы сохраняют православное царство во внутреннем гражданском мире и в безопасности от внешних врагов, а самого царя – в добром здравии, силе и разумном пользовании властью, полученной им от Бога.

Радуйся, Обрадованная. – Так приветствовал Пречистую Деву архангел Гавриил, когда принес Ей благую весть о том, что от Нее родится на спасение миру Сын Божий (Лука, 1, 28). Греческое слово кехаритомени, употребленное здесь, с самого начала перевода Писаний и богослужебных книг на славянский язык, имело два перевода: «Обрадованная» и «Благодатная». Харис, от которого оно происходит, понимается и как «радость», и как «благодарность», и, – начиная с новозаветных Писаний, – как «благодать». Толкования на Евангелия и проповеди древних святых отцов показывают, что они тоже понимали это слово по-разному и, порой, в одном и том же произведении выделяли то один, то другой смысловой акцент. Обратимся, ради примера, к проповеди на Благовещение свт. Софрония, патриарха Иерусалимского:

«Какую радость и какое отрадное чувство не превзойдет оное вещание Ангела, бывшее к блаженной Деве, сущей Матери радости? – Радуйся, О, Родоначальница пренебесной радости! Радуйся, О, Мати высочайшей радости! (...) Радуйся, неиссякаемой радости всеблаженный Источник! Радуйся, вечной радости богоносное Сокровище!» (18) И несколько далее: «Поэтому я вещаю Тебе: «радуйся, Благодатная!», поскольку паче всей твари Ты стала благодатной» (19). И еще ниже: «Радуйся, Обрадованная⁵, Господь с Тобою. Потому что от Тебя проистекает радость не только для людей, но даруется она также и Небесным Силам» (21).

Яркий образец такого же прочтения слова кехаритомени находим в проповеди на Благовещение Пресвятой Богородицы, сохранившейся под именем св. свщмч. Мефодия, еп. Патарского (в собраниях его творений – беседа 2-я).

Мы можем читать большинство святоотеческих творений в русских переводах, выполненных уже после Никоновской реформы, когда была оставлена в употреблении только одна форма – «Благодатная». Поэтому ее одну употребляют и переводчики. Но контекст часто показывает, что перевод: «Обрадованная» (т. е. получившая радость) – был бы более уместен.

В сохраняемых у старообрядцев дораскольных богослужебных книгах более распространенной и предпочитаемой формой является «Обрадованная», но и «Благодатная» встречается нередко. Надо помнить, что слово «Благодатная» не может быть понимаемо в смысле: самостоятельно обладающая некоей «собственной», «отдельной» благодатью. Мария может быть названа Благодатной, поскольку Она " обрела благодать у Бога» (Лука, 1, 30), удостоилась ее подания в высшей степени, как избранная для воплощения Бога Слова и всецело послушная Своему божественному призванию. Она называется даже и «подательницей божественныя благодати» (Последование Акафиста, икос 10). И это название ни в коей мере не погрешительно, потому что «благодать и истина произошли через Исуса Христа» (Иоанн, 1, 17), Которого Дева Мария явила миру как Сына человеческого. И теперь, вечно пребывая у престола Своего Сына и Владыки, Она возносит к Нему моления верных, и испрашивает у Него благодать Св. Духа, освящающую и спасающую их.

Мы, все племена, ублажаем Тебя, Богородица Дева, ибо невместимый Христос Бог восхотел вселиться в Тебе. Блаженны и мы, имеющие Тебя заступницей; ибо Ты день и ночь молишься о нас, и царские скипетры утверждаются Твоими молитвами. Поэтому с благодарностью мы взываем к Тебе: радуйся, исполненная радости, Господь с Тобою!

Песнь 4-я 1-го канона. Ирмос.

Речи пророк и гадания воплощение прорекоша от Девицы Твое, Христе. Свет блистания Твоего во свет языком изыдет, и возгласит Ти бездна с веселием: силе Твоей слава, Человеколюбче.

Речи и гадания – в контексте содержания ирмоса, речи – это прямые, ясно выраженные пророчества о воплощении Сына Божия, а гадания, (по-гречески – энигмата) – провозвестия Его пришествия, скрытые в их загадочных видениях и образах. Само выражение заимствовано из книги Притчей Соломоновых (1, 6).

Свет блистания Твоего. – Здесь перифразированы слова Песни пророка Аввакума: " В свет стрелы Твоя пойдут, в блистании молнии оружии Твоих. Прещением умалиши землю, и яростию низложиши языки. Изшел еси на спасение людей Твоих, спасти помазанныя Твоя пришел еси» (Аввакум, 3, 11–13). Изречения пророка, которые, по обычному иудейскому восприятию, грозили гневом Божиим и бедствиями врагам Израиля, новозаветная Церковь осмыслила более широко. Она увидела в них прикровенное свидетельство о пришествии Господа ради спасения людей и о проповеди Евангелия по всей земле. В частности, «стрелы» и «молнии», согласно этому новому пониманию – это апостолы, облетевшие весь мир, и поразившие евангельским словом сердца народов.

Свет, на основании слов Христа: «Аз есмь свет миру» (Иоанн, 8, 12; 9, 5), означает просвещение людей познанием Бога, Отца небесного, через веру в Его Сына, пришедшего для их спасения.

Слово «блистание» заимствовано прп. Козмою у пророка Аввакума не только ради поэтической красоты. Блистание, т. е. сияние ослепительного, нестерпимого для глаз света, дважды упоминается в Евангелии. Первый раз – в описании Преображения Господа на Фаворе, когда Он явил ученикам славу Своего Божества. Второй раз – когда в белом блистающем одеянии предстал перед женами-мироносицами Ангел, возвестивший им радость Воскресения Христова. Итак, под «светом блистания» можно понимать проповедь народам земли о воплощении Бога-Слова и о Воскресении Его из мертвых.

Во свет языком. – Древним пророкам, жившим во времена, когда вера в Единого Бога была достоянием только одного Израиля, было открыто, что в будущем истинное богопознание будет даровано всем народам, и что это исполнит ожидаемый ими Помазанник Божий – Мессия. Особенно ясно об этом говорит Исаия: «Я, Господь, призвал Тебя в правду... и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников» (Исаия, 42, 6). Исполнение пророчества Исаии увидел праведный Симеон Богоприимец, принявший на свои старческие руки Младенца Христа, принесенного в Иеросалимский храм Мариею и Иосифом: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» (Лука, 2, 29–32). Этими словами Симеон ясно исповедал Младенца Исуса предреченным у пророков Мессией.

И возгласит Ти бездна с веселием. – Сравним в Песни Аввакума: " Даст бездна глас свой». Церковные толкователи Библии аллегорически понимают образ «бездны» в разных смыслах, смотря по контексту. Для нашего случая можно предложить такие варианты истолкования:

1)     Бездна, глубина морская, означает мир, подпавший закону тления и исчезновения. Но, познавая Христа как своего Спасителя, этот мир избавляется от тяготеющего над ним страха смерти и смятения страстей. Он с веселием прославляет Божие человеколюбие.

2)     Бездна – страшное, неописуемое множество человеческих грехов, заблуждений и связанных с ними страданий. Человеческие души, освобожденные от греховного рабства восприятием новой жизни во Христе, прославляют Его с веселием.

3)     Бездна – преисподняя. Но имеется в виду не сам ад, который в творениях песнописцев, а также на иконах изображается как живое существо, подчиненное диаволу. Название «бездны» переносится на тех, которые были заключены в ней. (Такое употребление слов свойственно как поэзии, так и обыденной речи. Например: «его знала вся улица».) Согласно последнему пониманию, бездна возгласила с веселием, когда Господь, при Своем Воскресении, вывел из ада души праведных.

Но вот случай и совершенно другого применения слова бездна:

4) " Бездну рождьши благоутробия, Дево, душу мою озари светоносным сиянием Твоим, яко да достойне воспою Твоих чудес бездну» (Октай, глас 7, в неделю, на утрени. Канон Богородице, песнь 1). Важно, что это именно поэтический текст, причем принадлежащий перу Дамаскина, который трудился в постоянном и очень тесном творческом содружестве с Козмой). Как видим, здесь в первом случае Бездной благоутробия называется Христос, а во втором поэт, воспевая бездну чудес Богородицы, обращается к Ней Самой. Итак, возможно, что и Козма в своем ирмосе под загадочным именем Бездны воспевает Матерь Божию. В таком случае, образ «бездны» из Песни Аввакума он приводит именно как пример тех «пророческих гаданий», которые предзнаменовали грядущее воплощение Христа от Девы.

Речи и загадочные образы пророков приоткрыли Твое воплощение от Девы, Христе, (и то, что) Свет блистания Твоего изойдет к просвещению язычников, и бездна воскликнет Тебе в веселии: слава силе Твоей, Человеколюбец.

Тропарь 1.

Видите, людие, и чудитеся: Гора бо святая и явьственая Богу, в небесныя обители превыше вземлется – Небо земленое, в небесное и нетленное селение вселяемо.

Гора бо святая и явственная Богу. – Здесь поэт привлекает одновременно два пророчества. Во-первых, как и следует ожидать в 4-й песни канона, пророчество Аввакума. У него мы находим: «Бог от юга приидет, и Святыи от горы присенныя часты» (т. е. от горы, покрытой частым лесом – Аввакум, 3, 3). Во-вторых, он использует пророчество Исаии: «Будет в последняя дни явлена гора Господня, и дом Господень на версе гор» (Исаия, 2, 2). Имеются в пророческих книгах и другие изречения в таком роде: " Гора Божия, гора тучная... гора, юже благоволи Бог жити в ней» (Пс. 67). Сюда же можно отнести и сон вавилонского царя Навуходоносора, истолкованный пророком Даниилом: камень без помощи человеческих рук отрывается от некоей горы и сокрушает истукана, обозначающего земные царства (Даниил, 2, 34). Под этой таинственной «горой» ветхозаветных писаний прп. Козма разумеет Пречистую Деву.

Следует заметить, что и Козма, и Иоанн Дамаскин нередко осмысливают пророческие образы иначе, нежели прославленные богословы 4–5 веков. Например, в образе «горы» более древние отцы особенно часто видели сокровенное пророчество о величии и высоких духовных дарованиях Христовой Церкви. Афанасий Великий в некоторых случаях понимает упоминаемые в псалмах «горы» как небесные обители праведных. Кирилл Александрийский считает «гору» изображением «величия славы» или, в иных местах, «высоты истинного богосозерцания» (в последнем толковании он сходится с блаж. Феодоритом Кирским). Но у песнописцев 8-го и последующих веков «гора» становится прообразом Богородицы.

Ранние толкования полностью сосредоточены на личности Христа, на свидетельствах о Его Божестве, на призвании и победе Его Церкви. Они являются орудием богословской полемики с иудеями и с разного рода еретиками. После 5-го века, когда на Эфесском соборе Церковь торжественно утвердила почитание Пресвятой Девы Марии как воистину Богородицы, получили развитие установленные в Её честь праздники, а связанные с Нею святыни (гробница, риза, пояс и др.) стали предметами исключительного почитания для всего христианского мира. Божию Матерь изображали на иконах, воспевали в специально посвященных Ей гимнах.

Соответственно и в Ветхом Завете стали усматривать свидетельства, подкрепляющие такое почитание. Ветхий Завет, кроме материала для богословских изысканий, открыл целую сокровищницу поэтических средств для прославления как Господа Исуса Христа, так и Его Матери. На Нее оказались перенесены многие пророческие образы, находившие у прежних церковных писателей другое объяснение. Это развитие было естественным. Церковь, почитающая Библию как живые глаголы Св. Духа, как неисчерпаемый кладезь Божественной премудрости для всех времен и народов, не может довольствоваться одним способом ее прочтения, который был бы определен раз и навсегда, и делал бы излишними иные толкования.

В следующую эпоху (8 – 9 вв.) перед православными встала задача защиты икон, как законного и полезного средства богопочитания. Тогда образы Священного Писания стали использовать в соответствующем ключе – для создания письменных и песненных «икон» (получивших широкое распространение «похвальных слов», канонов, стихер). Именно с таким подходом мы встречаемся при изучении гимнов Иоанна, Козмы и их продолжателей.

Гора... явственная Богу. – Надо понимать так: Гора Божия, ставшая явной, известной (для людей). «Гора... Богу» – обычный в древнем славянском языке случай употребления дательного падежа в значении принадлежности («во веки веком», «жертва правде» и т. п.). Такое употребление, в остаточном виде, сохранилось в нашей речи до сих пор: «стакан чаю». Или, например, у Лермонтова: «слуга царю, отец солдатам».

Превыше вземлется – поднимается всё выше. «Пророчество получает у песнописца красивое приспособление к празднуемому событию: всё растущая гора Божия (Богоматерь), наконец, уходит вершиною в самое небо, сливая этим его с землею» (М. Скабалланович).

Небо земленое – т. е. Небо, Которое родилось и пребывало на земле. О наименовании Богоматери «небом» – см. в объяснении 1-й песни канона прп. Иоанна. Сравним у свт. Софрония Иерусалимского: «В Тебе, О, Дева, как бы на некоем чистейшем и сияющем небе, Бог «положил селение Свое"» (Пс. 18, 5)» (Слово на Благовещение Пресвятой Богородицы, 26).

Небесное и нетленное селение. – «Селение» в этом месте выбрано для перевода греческого слова хфон, которое буквально означает: земля, почва. Так что все вместе можно перевести: « Небо земное вселяется на небесной и нетленной земле». Подчеркивается, что «небесная земля» – нетленна; ибо обычная земля представляет собой именно продукт тления.

Смотрите, люди, и удивляйтесь: ибо святая и превознесенная Гора Божия поднимается всё выше в небесные обители. Небо земное вселяется на небесной и нетленной земле.

Тропарь 2.

Жизни присносущныя и лучшия смерть Твоя бысть преходна, Чистая, от тленныя к божественей воистину и непреходимей преводя Тя, Чистая, с веселием, Сына зрети Твоего и Господа.

Жизнь присносущная – т. е. всегда пребывающая, бессмертная жизнь с Богом в Его небесном Царствии. Лучшая – в сравнении со скоротечной, исполненной болезней и печалей жизнью земной.

Чистая. – Этому слову, которое в славянском переводе данного тропаря употреблено дважды, в греческом тексте соответствуют два разных наименования: Агни (чистая, святая, священная) и Ахранти (незапятнанная, непорочная).

Переходом к жизни всегда пребывающей и лучшей стала Твоя смерть, Чистая, переселяя Тебя, Непорочная, от (жизни) временной – к поистине божественной и непреходящей, чтобы Ты могла в радости увидеть Сына Твоего и Господа.

Тропарь 3.

Взяшася двери небесныя, и ангели воспеша, и приятова Христос девьства Своея Матере сосуд, херувими подъяша с веселием, серафими же славят радующеся.

Взяшася двери небесныя. – Это место навеяно словами из псалма 23-го, которые в славянском переводе с греческого текста Семидесяти толковников читаются так: " Возмите, врата, князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы». Церковные толкователи видели здесь пророчество о вознесении Господа Исуса Христа на небеса. В понимании некоторых, «князи» (по-гречески – архонтес) – это ангелы. Однако, сравнение с еврейским текстом псалма дает понять, что имеются в виду дверные косяки, или балки, покрывающие ворота. Согласно объяснению прот. Г. Дьяченко, верхняя балка ворот поднималась при их отпирании, т.е. использовалась в качестве засова (Свящ. Г. Дьяченко. Полный церковно-славянский словарь. М., 2000. – С. 255).

Весьма вероятно, что прп. Козма сочинил этот стих под впечатлением Похвального слова на Успение, принадлежавшего перу его старшего современника – св. Андрея, архиепископа критского (†не ранее 710 г.), где, в частности, сказано: " Поднялось наддверие небесных врат, чтобы принять в небесное Царство, в царском величии, пренебесную Дверь Божию». Дверью, через которую прошел Господь, Андрей называет Пресвятую Богородицу. Св. Андрей, как и прп. Козма, до своего посвящения в епископский сан был иноком одного из иеросалимских монастырей. Там он и создал многие из своих прекрасных песненных творений и проповедей, которые получили известность и признание еще при его жизни. А его «Слово на Успение» наш церковный Устав указывает читать на праздничном всенощном бдении между кафизмами.

Девства Своея Матере сосуд. – Буквальный перевод этого места с греческого будет выглядеть так: «девства Свой материнский сосуд». Т. е. «сосудом девства» названа сама Богородица.

Подъяша (от греческого ипико) – в данном случае, означает: пропустили повыше себя, уступили дорогу. В Псалтыри с восследованием 1649 года читаем: «подъяша Тя с веселием» – так, как стоит и в греческом тексте канона.

Раскрылись двери небесные, и ангелы воспели, и принял Христос Свою Матерь, Сосуд девства. Херувимы вознесли с веселием, херувимы же славят в радости.

Песнь 4-я 2-го канона. Ирмос.

Неизследному Божию совету, еже от Девы воплощение Тебе, Вышняго, пророк Аввакум дивяся, вопияше: слава силе Твоей, Господи.

Совет – перевод греческого вули, означающего: совет, мысль, замысел, решение. В данном контексте, его лучше перевести как «замысел» или «промысел».

В Песни пророка Аввакума, являющейся основой для 4-й песни канонов, кажется, нет таких слов, которые могли бы быть понимаемы как пророчество о воплощении Господа именно от Девы. А о Боговоплощении, как таковом, свидетельствует уже упомянутый стих: «Бог от юга приидет, и Святыи от горы присенныя часты». Но, как мы говорили выше, это пророчество Аввакума перекликается с образом «горы Божией» в Книге Даниила. Церковное предание в обоих этих случаях понимает под образом «горы» – Пресвятую Богородицу. То, что в описанном там видении таинственный Камень (образ Христа) «оторвался от горы без содействия человеческих рук» (Даниил, 2, 34), иносказательно понимается именно в смысле рождения Спасителя от Девы, не познавшей мужа.

В удивлении созерцая непостижимый Божественный замысел Твоего воплощения от Девы, Всевышний, пророк Аввакум восклицал: слава силе Твоей, Господи.

Тропарь 1.

Чудо бяше зрети Небо всех Царя одушевленное, суетных преходя земленых. Яко чудна дела Твоя, слава силе Твоей, Господи.

Небо всех Царя. – Здесь возможно заимствование из творений прп. Ефрема Сирина. Сравним в его Похвальной песни Божией Матери: "Она... новое небо, ибо в Ней обитал Царь царей, в Ней восиял Он...»

Суетных... земных. – В греческом тексте сказано: кенеонас тис гис – пустоты земли. Это же выражение употреблено Дамаскином в его Втором слове на Успение: «Ибо надлежало, чтобы это богоприятное Жилище, неископанный источник воды прощения, невспаханная Нива небесного Хлеба, неорошенная Лоза Винограда бессмертия, вечнозеленая и доброплодная Маслина Милости Отчей не была заключена в пустотах земли» (14).

Преходя – проходя мимо. Мысль такова: хотя тело Богородицы при погребении и было предано земле, но тление земное не получило над ней власти. Божия Матерь прошла на небо через «пустоты земли», как бы даже не касаясь их.

Было удивительно видеть одушевленное Небо всех Царя, проходящее пустоты земли. Как дивны дела Твои! Слава силе Твоей, Господи!

Тропарь 2.

Аще и непостижныи Сея Плод, Имже небеса быша, погребение прият волею, яко мертв, – како погребения отвержется неискусобрачно Рождьшая!

Имже небеса быша. – Вероятно, здесь поэт вспоминает слова из псалма: «Словесем Господним небеса утвердишася» (Пс. 32, 6). Со времен Никейского собора и борьбы вокруг догмата о единосущии Св. Троицы этот стих относили к Единородному Сыну и Слову Божию – Господу Исусу Христу, доказывая, что Он совечен Отцу, и все, что Отец творит, Он совершает Словом Своим.

Впрочем, в греческом тексте сказано: уранос ехриматесе, что можно перевести так: небо было наречено, или: небо получило повеление быть. Поскольку Сын Божий есть Слово, то Бог чрез Него творит создания, как бы нарекая их, вызывая из небытия. Вспомним, как, согласно книге Бытия, «сказал Бог: да будет твердь... И назвал Бог твердь небом» (Бытия, 1, 6, 8).

Яко мертв. – В греческом употреблено слово фнитос (ср. 2-й канон, песнь 3), которое лучше было бы перевести: смертный.

Неискусобрачно – не испытав брачного совокупления.

Если и непостижимый Ее плод, чрез Которого произошло небо, принял по Своей воле погребение, как смертный, – как откажется от погребения Та, Которая, не испытав брака, родила (Его)!

Тропарь 3.

В преставлении Твоем, Мати Божия, пространнейшее тело Твое богоприятное ангельская воинства священнейшими крылы, трепетом и радостию покрываху.

Пространнейшее (по-гречески эврихоротатон). – Тело Богоматери называется так в том смысле, что Ее девственное чрево вместило в себя невместимого, неописуемого Бога, содержащего силою Своею небо и землю, воплотившегося «в подобии человеческом» (Филиппийцам, 2, 7). Сравним известный богородичный стих того же Дамаскина: «О Тебе радуется, Обрадованная, всякая тварь... Прежде век сыи Бог наш, ложесна бо Твоя престол сотвори, и Твое же чрево пространнейше небес содела, Девице». Другой пример – в богородичной стихере 7-го гласа: " Пространное вместилище Невместимаго познавше Тя, преславная Богородице, зовем: слава Тебе».

При Твоем преставлении, Матерь Божия, ангельские воинства со страхом и радостью покрывали Твое просторнейшее, вместившее Бога тело священнейшими крылами.

Песнь 5-я 1-го канона. Ирмос.

Божию неизреченную доброту дел Твоих, Христе, исповедаю. От присносущныя бо Славы соприсносущное сличное просвещеи Сияние; из Девическия утробы сущим во тме и сени, воплощься, восия Солнце.

Пятая песнь канона или тематически, или по ключевым словам, обычно бывает связана с Песнью пророка Исаии «От нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже» (Исаия, 26, 9–20). Данный же ирмос хотя и напоминает нам речь пророка Исаии, но из другого места его книги. Приводим его по Острожскому изданию, ибо в Синодальном переводе почти все ключевые слова пророчества выглядят неузнаваемо.

«...Скоро сотвори стране Заулоне, земли Неффалимове, и прочии иже при мори живущии, и об ону страну Иордана страны, Галилея языком. Людие ходящии во тме видеша свет велик. Живущии во стране и сени смертней, свет просветится на вы...» (Исаия, 9, 2).

В словах пророка указывается место грядущего пришествия Мессии. Однако под «сущими во тме и сени смертной» подразумеваются не одни только жители Галилеи, имевшей, кроме иудейского, и значительное иноязычное население, но и все народы, которые до пришествия Христова были помрачены заблуждениями идолопоклонства и суеверий. Так, Василий Великий пишет:

«Эти люди, омраченные языческим неведением, увидели Свет, – не свет огня, но Свет велий, воссиявающий существам умопредставляемым и чувственным, Свет, Который пребывает со Отцом и просвещает человеков, просветляет ангелов, всем достаточен, и даже сверх того простирает лучи Свои. В какой же стране жили язычники? В стране, осененной смертью, ... пока пришедший Свет не рассеял тумана и не распростер на них сияние истины» (Толкование на пророка Исаию, 9, 7).

От присносущныя Славы соприсносущное... Сияние. – В Послании к Евреям Сын Божий именуется Сиянием Славы и Образом испостаси Бога-Отца (Евреям,1, 3). Если Сын Божий – «Сияние Славы», то «Слава» – Сам Отец. Эти иносказания поэтически использует в своем ирмосе прп. Козма.

Сличное. – В этом месте имеется разница между разными книгами. Там, где в «Каноннике» и крюковых «Ирмосах» стоит «сличное», там в Минеях употреблено слово: составное. «Сличное» могло быть переводом греческого слова син’ипостатон (соипостасное), если «ипостась» переводить как «лицо». Так, должно быть, читалось в древней греческой рукописи, которые использовал автор этого перевода. Соипостасное , в приложении к «Сиянию», как именованию Сына Божия, означает, что Он имеет ипостасное бытие так же, как Отец и Дух. Это определение здесь уместно, и оно перекликается со стоящим рядом словом « соприсносущное». Но в нынешних греческих книгах стоит слово энипостатон, воипостасное.

Божественную и неизреченную красоту добродетелей Твоих, Христе, возвещаю. Ибо, воссиявший от присносущной Славы, как соприсносущное и ипостасное Сияние, – Ты, воплотившись от девственной утробы, воссиял как Солнце тем, которые были во тьме и подобии смерти.

Тропарь 1.

Яко на облаце, Дево, апостольскии лик носим, к Сиону от конец служити Тебе, Облаку легкому, собирашеся, от Неяже Вышнии Бог сущим во тме и сени праведное восия Солнце.

Облаком легким Богородица названа на основании пророчества Исаии: «Се Господь седит на облаце легце; и приидет в Египет, и потрясутся руками сотворении вси египетстии от лица Ему, и сердца их покарятся в них» (19, 1).

Вот еще одно место у Исаии с упоминанием облаков: «Просвещайся, просвещайся, Иеросалиме, прииде бо ти свет, и слава Господня на тебе восия. (...) В тебе явится Господь, и слава Его в тебе обличится. И пойдут язы́цы светом твоим, и царие светлостию просияния твоего. Возведи окрест очи свои и виждь, собрана чада твоя. Се приидоша вси сынове твои издалеча, и дщери твоя на раму воздвигнутся. (...) Вси от Савы приидут, несуще злато и фимиям бел принесут, и спасение от Господа благовестят. (...) И вознесется приятная на жертовник Мой, и дом молитвы Моея прославится. Неции же яко облацы пловут, и яко голуби с птенцы своими» (Исаия, 60, 1, 2–4, 7–8).

Принадлежащая перу Дамаскина пасхальная песнь «Светися, светися, новыи Иеросалиме» показывает нам, что поэт связывал это место из пророчества с Божией Матерью. Последний же стих выше процитированного фрагмента он использует в Третьем похвальном слове на Успение:

«Пусть… крылья ветров принесут апостолов к Сиону от краев земли. Кто это летят, как облака (Исаия, 60, 8) , и как орлы к усопшему телу – источнику воскресения всех, чтобы послужить Матери Божией?»

Возможно, Дамаскин следовал здесь сложившейся еще прежде него традиции толкования. Приложение пророчества Исаии к прославлению Богоматери и, в частности, Ее Успения, могло подсказать мысль о том, что апостолы были чудесно принесены к одру Марии на облаках.

Служити Тебе – в греческом: литургисон си. Ср. в 3-й песни канона Иоанна Дамаскина. Как там, так и здесь участие апостолов в погребении Богородицы обозначается тем же словом, что и служение литургии.

Исследователи византийской иконописи отмечают, что и на иконных изображениях Успения «ложе с телом Богоматери наглядно уподоблялось престолу, а расположение апостолов двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по сторонам ложа, – их присутствию на евхаристии и причащению... Христос, стоящий со спеленутой душой Марии позади ложа, являл собой образ архиерея...» (О. Е. Этингоф. Иконография Богоматери. М., 2000. – С. 216).

Сущим во тме и сени. – Выше говорилось, что пророчество Исаии, где содержались эти слова, относили и собственно к полуязыческой Галилее, и ко всему омраченному идолослужением миру, и даже вообще к падшему человечеству. Но в данном тропаре слова Исаии даются в таком виде, что приобретают еще новый смысловой оттенок. Обратим внимание на то, что у прп. Козмы сказано: не «сень смертная» (т. е. подобие смерти), а просто «сень» – тень. «Тень» же – указывает на Послание к Евреям, где ветхий Моисеев закон назван тенью грядущих благ (Евреям, 10, 1). И Козма, и Дамаскин в своих канонах часто противопоставляют «изнемогшей сени закона» – Христа, как живую, пресветло воссиявшую Истину. И если здесь «сень» используется в этом значении, тогда «сущии во тме» – это, возможно, язычники-идолослужители, а «сущии в сени» – иудеи.

Носимый как бы на облаке, лик апостолов, от краев земли собирался к Сиону, чтобы послужить Тебе, Дева, легкое Облако, от Которой всевышний Бог – Солнце правды, воссиял тем, которые прибывали во тьме и тени.

Тропарь 2.

Труб богоприемнии язы́цы богоносных мужей благогласнее Богородице вопияаху, исхождение, возглашающе, пояаху Духом: радуися, нетленныи Источниче Божия живоначальнаго и спасенаго всем воплощения.

Языцы (глоссе) – в данном месте, в переносном значении: способность, дар слова. Не совсем буквальным, но вполне подходящим по смыслу в данном случае, будет перевод: голосá.

Богоприемнии (лучше – богоприятнии, по-гречески феолипти) – полученные от Бога. См. также комментарий к икосу, по 6-й песни.

Нетленный источниче. – Выражение, близкое к «источнику нетления» в ирмосе 3-ей песни 2-го канона. Но греческий оригинал звучит в этих двух местах по-разному, в чем можно видеть и различные смысловые акценты. В 3-ей песни Богородица называется источником нетления, т. е. бессмертия. А здесь Она – нетленный источник Божия воплощения. Имеется в виду то, что Она, как Приснодева, предочищенная Святым Духом, не имеющая греховного пятна, поистине нетленная, – достойно могла послужить спасительному воплощению Бога Слова.

Нетленный – здесь по-гречески сказано: акирате, что имеет значение: не имеющий примеси, цельный, чистый, неповрежденный.

Благогласнее – от греческого эвихис – благозвучный.

Труб… благогласнее. – Эти два связанных по смыслу слова разнесены в тропаре далеко друг от друга. С нашей точки зрения, это затрудняет восприятие, особенно на слух. Но для греческой поэтической речи такой синтаксис является совершенно обычным.

Богословные мужи – апостолы (выражение из книг Ареопагита).

Исхождение возглашающе пояху Духом. – т. е., возглашая в Духе, воспевали исход (Богородицы). В послениконовской редакции канона, как и в нынешнем греческом тексте, читаем: исходную возглашающе песнь Духом. Этот вариант перевода мы видим и в старопечатном «Каноннике» 1650 года.

Благозвучнее труб богоданные голоса богословных мужей взывали к Богородице, возглашая Духом исходную песнь: радуйся, нетленный Источник живоначального и спасительного для всех Божия воплощения.

Песнь 5-я 2-го канона. Ирмос.

Удивишася всяческая о божественем успении Твоем: Ты бо, браконеискусимая Девице, от земли преставися к вечным обителем, и к некончаемей жизни, всем воспевающим Тя спасение подаваеши.

Удивишася всяческая – екзести та симпанта, т. е. всё вышло из себя, из-умилось. Отметим, что в 60-й главе Исаии, по греческому тексту, встречается то самое слово, с которого начинается данное песнопение, – екзистеми, т. е. изумиться, выйти из себя, ужаснуться. В «Острожской Библии» оно переведено как «ужаснуться»: «И тогда узриши, и возрадуешися, и убоишися, и ужаснешися (экстиси) сердцем" (Исаия, 60, 5). Понятно, что здесь это слово не имеет никакого отрицательного оттенка, а выражает лишь необыкновенную силу чувства. В послениконовских книгах ирмос так и начинается: «Ужасошася всяческая...» Но в дореформенном варианте стояло менее интенсивное «удивишася». Такое слово выбрано было древним переводчиком, вероятно, сознательно, с учетом психологических законов восприятия. В кратком ирмосе, где изначальная связь с пророческой песнью бывает трудно уловимой, «ужасошася» звучит и воздействует на слушателя как бы самостоятельно, вне контекста. И в подсознании остается его обыденный отрицательный смысл.

Заметим, что в греческих книгах и в более древних славянских списках в этом ирмосе нет слов «о... успении Твоем», а стоит, как обычно: «о божественей славе Твоей». Это лишний раз показывает, что «богородичные» ирмосы 4-го гласа были лишь впоследствии частично переделаны применительно к некоторым праздникам.

О божественей славе Твоей. – В 60-й главе пророчества Исаии содержится много ярких образов, показывающей величие «славы Господней», осиявшей Иерусалим. А мы уже говорили о том, что Дамаскин в своих гимнах и проповедях прилагает эту главу к Божией Матери («Светися, светися, новыи Иеросалиме, слава бо Господня на тебе воссия…») И здесь наш ирмос снова откликается на торжествующий гимн Исаии.

Подаваеши (или, в обычной форме этого ирмоса: «подавающа»). – В греческом стоит: вравеуса. При разборе 1-й песни 1-го канона мы останавливались на слове вравион. Происходящий от него, использованный здесь глагол вравеуо в данном случае переводится: давать награду. Но, конечно, любой сознательный христианин понимает, что награда воспевающим Богородицу дается не за красоту голоса, слов или напева. Ниже, в седьмой песни канона прп. Козмы, очень хорошо будет сказано, какое пение хочет слышать от нас Владычица.

В одном печатном издании «Ирмосов» в рассматриваемом нами месте сделана произвольная вставка: «…от земли преставися, яко Живота Киот, к вечным обителем…» Она нарушает стихотворную структуру, которая в подлинном греческом тексте у ирмоса и у тропарей совпадает. Кроме того, она не подтверждается ни древними рукописями, ни печатными изданиями успенского канона.

Изумилось всё о божественном успении Твоем: ибо Ты, не познавшая брака Дева, от земли преставилась к вечным жилищам и к бесконечной жизни, подавая спасение всем воспевающим Тебя.

Тропарь 1.

Да возгласят трубы богословец днесь, язык же многовещанныи человеческии ныне да восхвалит, да огласит же воздух, безмерным сияя светом! Ангели да поют Пречистыя успение!

От того дня, когда Пречистая почила легким сном временной смерти, в этом стихе Дамаскин обращает взгляд уже в новые, христианские времена, когда в дни праздников Иерусалим наполнялся толпами разноязычных паломников, а ночами освещался «безмерным светом» от множества свечей, факелов и фонарей.

Укажем фрагмент его праздничной проповеди, который послужил «заготовкой» для последующей поэтической обработки:

«Во всех собраниях... на разных языках да воспоют племена и народы «песнь нову» (Пс. 149, 1). Да огласится окрест воздух духовными свирелями и трубами, и да будет положено начало этому спасительному дню в блеске огненном» (3-е Слово на Успение, 3).

Да зазвучат сегодня трубы богословов! Разноязычный человеческий род да восхвалит ныне, да огласит воздух, сияющий безмерным светом! Да поют ангелы успение Пречистой!

Тропарь 2.

Сосуд подобаше избранныи, пением Ти весь удивляемь, Девице, исходен весь освящен Богови, всем богоприятен, и сей воистину являемь, Богородице всепетая.

К сожалению, почти для всех, кто ныне читает и слушает каноны праздника Успения, этот стих остается совершенно непонятным. В пособии М. Скабаллановича он переведен и истолкован тоже неверно.

Уже неоднократно было сказано, что Дамаскин и Козма в выработке своего богословско-поэтического языка многим обязаны Дионисию Ареопагиту⁶. А в канонах Успению влияние Дионисия на них особенно сильно, ибо его трактат «О божественных именах» (точнее, его 3-ю главу) они воспринимали как свидетельство апостольского предания о воспеваемом событии.

Второе похвальное слово Дамаскина на Успение содержит в себе пространную цитату из этого текста Ареопагита. Здесь говорится, собственно, не столько о самом Успении, сколько о друге и наставнике Дионисия – Иерофее. Когда, «после созерцания живоначального и богоприимного тела» Богоматери, апостолы стали воспевать Её божественными гимнами, Иерофей «превзошел всех остальных священнотаинников, придя в полное исступление (олос екдимон ­­ «весь исходен»), совершенно став вне себя (олос екзистаменос ­­ «весь удивляемь»), переживая приобщение к тому, что воспевал. Так что от всех, которые его слышали и видели (знали они его или не знали), он оценен как боговдохновенный (феолиптос ­­ «богоприятен» ) и божественный песнословец».

Я специально привожу в скобках слова греческого текста Ареопагита, потому что в этих самых выражениях характеризуется «избранный сосуд» в рассматриваемом нами тропаре. В том, что подразумевается Иерофей, не может быть никаких сомнений. Иерофеос по-гречески означает: освященный Богу. В тропаре он иносказательно, но очень прозрачно, назван: иеро менос фео ("освящен Богови «). Образованный грек мог понять, что речь идет именно о священномученике Иерофее. А если, по замыслу Дамаскина, его праздничные проповеди предполагалось читать вслух перед молящимися при богослужении, как это и предписывает церковный устав, тогда и у необразованных не возникало здесь вопроса.

Сосуд избранныи. – Выражение заимствовано из Деяний святых апостолов (9, 15), где этими словами называется апостол Павел.

Подобаше – по-гречески диэпрепе. Более точный его перевод: отличился.

Пением Ти – поставлено в дательном падеже. Означает: «для песнопений в честь Тебя». Ти – древняя краткая неизменяемая форма слова «твой».

Сей – в греческом тексте слова с таким значением нет. На его месте стоит греческое слово он – «от которых».

Являемь –по-гречески дикнименос. От дикними – указывать, показывать.

В конце стиха автор еще раз обращается к Пресвятой Деве: Богородице всепетая!

Сосуд избранный отличился в песнопениях перед Тобою, Дева, полностью ставший вне себя, пришедший в полное исступление, – освященный Богу (по имени), боговдохновенный (по мнению) всех, от которых он поистине указывается (как таковой), Богородица всепетая!

Песнь 6-я 1-го канона. Ирмос.

Морскии пучинородныи китов внутрь Божии огнь, тридневнаго Ти погребения проображение, емуже Иона пророк явися. Спасен бо, якоже и прежде пущен бысть, неврежден вопияаше: пожру Ти со гласом хваления, Господи.

Языковая сложность этого ирмоса явилась причиной того, что он с ранних пор переводился на славянский язык в нескольких различных вариантах, рассматривать каждый из которых здесь было бы слишком долго. Остановимся только на отдельных моментах.

Внутрь Божии огнь. – Греческое слово энтосфион, т. е. внутренности (в форме родительного падежа) переводчик понял как два отдельных слова: энтос – внутри, и фион – Божественное, Божье. Он подумал, что фион относится к слову пир (огонь), которое в греческом языке – среднего рода. Откуда же взялся огонь внутри кита? Вероятно, прп. Козма имел в виду переносное значение слова пир – жертвенник, известное по эпической поэзии. На такое понимание наводят некоторые слова Песни пророка Ионы (Иона, 2, 3–10), которая всегда является тематической основой для ирмосов 6-й песни канона. В своей песни-молитве, вознесенной к Богу из чрева кита, Иона дважды горестно восклицает о невозможности видеть Иерусалимский храм, где он мог бы принести жертву Богу за свое избавление. И, вместо положенных по Моисееву закону всесожжений, он обещает принести жертву в словах «хваления и исповедания». (Это его обещание и в нашем ирмосе присутствует.) Таким образом, по мысли прп. Козмы, утроба кита и явилась как бы жертвенником.

Пучинородный – рожденный в пучине моря.

Каким образом этот «рожденный в пучине жертвенник» мог быть прообразом тридневного погребения Господа, – об этом сказал Сам Христос еще прежде Своего страдания: «Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Матфей, 12, 40).

Пророк. – В греческом тексте стоит не профетис (пророк), а ипофитис – объявитель, истолкователь (Божией воли), слово, которое в переносном значении означало: жрец. Слово это – из глубокой языческой древности. Оно хорошо сочетается с былинным названием жертвенника – пир.

Спасен – в греческом сесосменос, сохраненный.

Прежде пущен бысть. – Это место в разных славянских переводах передается различно: «прежде страждаше», «предпослася». Очевидно, причиной были разночтения греческих рукописей, потому что обратный перевод со славянского на греческий дает близкие по написанию, но разные по значению слова. В нынешних греческих печатных Минеях стоит: прупепото, – буквально означающее: «был прежде выпит», т. е. поглощен вместе с водой. Выражение очень оригинально; и, как с поэтической точки зрения, так и по смыслу, именно это чтение кажется аутентичным.

Ти. – Это слово в стихе повторяется дважды. В первом случае оно означает: «твой», а во втором – «тебе».

Морской, рожденный пучиною, жертвенник во внутренностях кита, был прообразом Твоего тридневного погребения; жрецом его (т. е. жертвенника) явился Иона. Ибо он, сохраненный без вреда, таким, каким прежде был поглощен, взывал: принесу Тебе жертву в словах хвалы, Господи.

Тропарь 1.

Дает Тебе, яже превыше естества, Царь всех Бог: в рожестве бо Деву якоже сохрани, тако и во гробе тело соблюде нетленно, и прослави божественым преставлением, честь Тебе, яко Сын Матери, даруя.

Прослави. – Должно быть: с-прослави – соответственно греческому оригиналу: синедоксасе, прославил вместе (то же слово, что и в Символе веры: «...Иже со Отцем и Сыном спрославляема...»). Так стоит, например, в сербской печатной Праздничной минее 1538 года; такой вариант утвердился и в послениконовском тексте. Господь Исус Христос прославил свою Мать вместе с Собой – в том смысле, что по Его промыслу пречистое тело Ее в смерти не испытало истления. Как Сам Господь по Воскресении вознесся с телом на небеса, так и Матерь Свою взял на небеса с телом.

Преставление (по-гречески метастасис)здесь – не просто синоним смерти. Это – "божественное преставление", т.е. исключительный, свойственный одному Ему, как Бого-человеку, переход без смертного истления от земной юдоли – к небесной, вечной, т. е., поистине, божественной жизни. Слово «божественное» может также означать: совершенное Божией силой.

Таким славным «божественным преставлением» Христос, исполняя сыновний долг, почтил Свою Пречистую Матерь. Это пребывание Богородицы с плотию у престола Царя небесного, – предвестие всеобщего воскрешения мертвых в бессмертных телах.

Дает Тебе то, что выше естества, Царь всех Бог: ибо, как в рождении Он сохранил Тебя Девою, так и во гробе тело (Твое) соблюл нетленным, и вместе с Собою прославил божественным преставлением, воздавая Тебе честь, как Сын – Матери.

Тропарь 2.

Воистину Тя яко светел Свещник невещественаго Света, Кадильницу божественую златую, Угль во Святая святых всели, – Ручку и Жезл, Скрижаль богописанну, Ковчег святыи, Трапезу Слова жизни, Дево, – Рожество Твое.

Этот стих повторяет, в сокращении, пассаж из третьего Слова на Успение прп. Иоанна Дамаскина, – что доказывает, что оба поэта, Иоанн и Козма, работали одновременно, в теснейшем сотрудничестве, служа исполнению единого замысла.

"Этот гроб (где было положено тело Богоматери – С. С.) драгоценнее древней Скинии, ибо он принял... богосиятельный Свещник, живоносную Трапезу, хранившую не хлебы предложения, но Хлеб небесный, не вещественный огонь, но невещественный Огонь Божества. Удел этого гроба завиднее, чем у Моисеева ковчега, ибо он сподобился послужить не теням и образам, но Самой Истине Он принял в себя... одушевленную Скрижаль, на которой перстом Божиим, то есть действием всесильного Духа было запечатлено воплотившееся Слово, Слово Ипостасное, золотую Кадильницу, содержавшую... божественный Уголь и облагоухавшую все творение».

Сравнение фрагмента проповеди с тропарем канона убеждает в том, что более правилен другой вариант чтения тропаря, который мы видим в «Каноннике». Там, как и в греческом тексте, сказано: «Тя, яко… Кадильницу златую божественнаго Угля… во Святая святых всели, Дево, Рожество Твое».

Угль – образ Христа, кадильница – образ Богоматери.

В греческой Минее есть еще одно отличие от славянского текста. Там мы читаем – не «невещественнаго Света», как у нас, а «невещественнаго Огня». Здесь, как мы видим из сопоставления с текстом Дамаскина, греческие книги сохранили исходное чтение.

Ручка – по-гречески стамнос, сосуд. Имеется в виду хранившийся во «Святом святых» Моисеевой скинии сосуд с небесной манной, которой Господь питал еврейский народ во время странствования по пустыне. В церковной традиции изъяснения Ветхого Завета манна всегда понималась как прообраз «Небесного Хлеба» – Христа, что восходит к словам Самого Божественного Учителя: «Я – Хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли. Хлеб же, сходящий с неба, таков, что ядущий Его не умрет» (Иоанн, 6, 48–50). Соответственно, сосуд манны, в понимании Козмы и Дамаскина, – это прообраз Богородицы. Этот образ постоянно используется в их песнопениях. Часто в славянских книгах это слово оставляется без перевода – «манноприемная стамна», » стамна всезлатая».

Жезл. – Речь идет о жезле первосвященника Аарона, который чудесным образом за одну ночь пророс, расцвел и принес миндальные орехи (Числа, 17, 8). В толкованиях более ранних святых отцов (Ефрема Сирина, Кирилла Александрийского и др.) этот эпизод ветхозаветной истории понимался как прообразование Воскресения Христа. Иоанн с Козмой в своих песнопениях соединяют его с пророчеством Исаии об «Отрасли из корня Иессеева» (Исаия, 11, 1) и предпочитают видеть здесь образ Рождения Его от Девы. Например, в ирмосе рождественского канона прп. Козмы: «Жезл из корене Иессеова и Цвет от него, Христе, от Девы прозябл еси...» В канонах же, посвященных Богоматери, они делают «Ааронов жезл» прообразом и символическим наименованием Ее самой: «Тя проявляше жезл Ааронов, без напоения процветший, Дево Пречистая...» (Канон в субботу на павечернице 3-го гласа, песнь 3).

Скрижаль богописанну. – Прославляя Владычицу, поэт вспоминает библейские «скрижали Завета» – каменные плиты, на которых силою Божиею были написаны заповеди Закона, данного пророку Моисею на Синае (Исход, 31, 18; 32, 15). Как на скрижалях слова заповедей Божиих были записаны не руками человеческими, так и Богородица без обычного человеческого брачного соединения зачала в девственном чреве воплотившееся Единородное Слово Отца небесного.

Ковчег святыи – см. примечание к 3-ей песни 1-го канона.

Трапезу Слова жизни. – В нынешнем греческом тексте стоит: трапезан Арту зоис – стол Хлеба жизни (трапеза – стол). В 3-ем Слове на Успение прп. Иоанна Дамаскина мы находим фразу, которая послужила основой для разбираемого тропаря: «Ныне земная трапеза, неискусобрачно носившая Небесный Хлеб жизни, угль Божества, была взята от земли…» (2). Вероятно, вариант греческих книг является аутентичным.

Во Святая святых всели. – Любой православный человек, со вниманием слушающий слова церковного богослужения, сразу вспомнит главу из Послания апостола Павла к Евреям, читаемую в Богородичные праздники (Евреям, 9, 1–7; зачало 320). Церковная традиция рассматривает «Святое святых», то есть сокровенное особо священное место Скинии Моисея (которое сохранялось впоследствии и в Иерусалимском храме), как прообраз Самой Пресвятой Девы. Как во «Святое святых» не мог входить никто, кроме первосвященника, и тот входил только единожды в год, «не без крови», то есть, с обязательной очистительной жертвой, – так и утроба Девы приняла в себя Единородного – Великого «Первосвященника будущих благ», Который «не с кровью козлов и тельцов, но со Своею кровью, единожды вошел во святилище и приобрел (для человечества – С. С.) вечное искупление» (Евреям, 9, 11 – 12).

Однако в нашем тропаре, как мы уже видели, в качестве прообразов Пресвятой Девы перечисляются принадлежности святилища (ковчег, скрижали, Ааронов жезл, кадильница, сосуд манны). Самое же «Святое святых» прп. Козма, вслед за своим другом Дамаскином, рассматривает как прообраз Небесного Царствия, в котором Божия Матерь вселяется в самую светлейшую обитель, предстоя престолу Своего Сына (см. комментарий к 3-ей песни 1-го канона).

Воистину как светлый Светильник невещественного Света, (как) Кадильницу золотую божественного Угля, (как) Сосуд и Жезл, Скрижаль богописанную, Трапезу Слова жизни, вселило Тебя во Святая святых, Дева, Порождение Твое.

Песнь 6-я 2-го канона. Ирмос.

Божественое се и всечестное совершающе празднество, богомудрении, Божия Матере, приидите, руками восплещем, от Нея Рождьшагося верою славяще.

Смысл этого известного ирмоса достаточно ясен без перевода. Его особенностью, в ряду других ирмосов, является то, что он никак не связан с песнью пророка Ионы.

Приидите, руками восплещем. – Выражение неудержимого ликования, заимствованное из псалма 46: "Вси язы́цы восплещите руками, воскликните Богу гласом радости».

Тропарь 1.

Из Тебе Жизнь восия, ключа девьства нерушив. Како убо пречистое и живоначальное Твое тело искушения смерти бысть причастно!

Жизнь – см. комментарий к 3-ей песни 2-го канона.

Восия. – Глагол «воссиять» употреблен здесь не только ради поэтической красоты, но и еще более, чтобы подчеркнуть мысль о девственном рождении Богоматерью Младенца Исуса. Как луч света проникает через стекло, не нарушая его, так и Господь, плотию родившись в мир из пречистых ложесн Марии, не нарушил Ее девства. Об этом же говорится и в следующих словах.

Ключи девства. – Этот образ, неоднократно повторяющийся в творениях Дамаскина (например в 6-й песни канона на Св. Пасху), идет от знаменитых слов пророка Иезекииля, читаемых на вечерне во все Богородичные праздники. Приводим их в той редакции, в которой они читаются при богослужении: «И рече Господь ко мне: врата сия затворена будут и не отверзутся, и никтоже пройдет сквозе их, яко Господь Бог Израилев пройдет ими, и будут затворена» (Иезекииль, 44, 2). Затворенные для людей врата храма Господня, показанные в видении пророку, церковная традиция понимает как образ Марии, чье девство не было нарушено ни в зачатии, ни в рождении Ею Сына Божия. Если Мария может именоваться Вратами, то о девстве ее Дамаскин говорит, используя образ «ключей».

В дониконовском тексте канона использована архаическая форма множественного числа: ключа (­ ключи).

Живоначальное тело – выражение из трактата Дионисия Ареопагита «О божественных именах» (см. комментарий к 1-й песни 1-го канона).

Из Тебя воссияла Жизнь, не тронув ключей девства. Как же пречистое и живоначальное Твое тело оказалось причастно испытанию смерти?

Тропарь 2.

Жизни бывши храм, жизнь присносущную улучила еси. Смертию бо к животу преминула еси, Яже Жизнь рождьши составную.

Здесь развивается тема предшествующего стиха.

Жизнь составную. – по-гречески тин Зоин тин ен’ипостатон, буквально – воипостасную. Сравнивая это место с первым тропарем 3-ей песни, мы видим, что и здесь контекст позволяет понимать «Жизнь составную» только как переносное наименование Самого Господа Исуса Христа. В этом стихе Дамаскин поэтически перерабатывает слова своей собственной праздничной проповеди: «Как же не будет жить в бесконечной вечности Та, Которая восприняла Самую Жизнь, безначальную и непрестающую, не ограниченную ни началом, ни концом!» (2-е Слово на Успение, 2). И в каноне он повторяет, что Мария родила Того, Кто по Божеству Своему превечен и безначален, и, являясь Началом и Творцом всякого живого естества, Сам есть Жизнь в полном и абсолютном смысле.

Ставши храмом Жизни, Ты получила вечную жизнь, ибо через смерть перешла к жизни, – Та, Которая родила Жизнь воипостасную.

Кондак, глас 2.

В молитвах неусыпающую Богородицу, и в заступлениих известное Упование, гроб и смерть не удержаста. Но яко Животу Матерь, на живот престави Иже во утробу вселивыися приснодевьственую.

Настоящий кондак представляет собою только первый стих большого кондака Успению Пресвятой Богородицы, состоящего из 14-ти стихов, каждый из которых по длине соответствует приведенному ниже икосу. Все это произведение написано прп. Козмой. «Кондак» – греческое слово, означающее: свиток. Первоначальные кондаки 5 – 7 веков (самым известным, но далеко не единственным автором их был прп. Роман, диакон из города Берита) были велики по объему и действительно занимали собою целые пергаментные свитки. Икосами назывались составляющие их отдельные стихи. Число икосов не было строго определенным.

Когда, начиная с 8 века, в церковное употребление стали входить каноны, составленные в соответствии с порядком пророческих песен, кондак сначала в полном объеме пели после шестой песни канона; но впоследствии на этом месте остались только заглавный стих (как раз то, что теперь называется кондаком) и первый икос. В 9-ом веке эти большие кондаки еще использовали в особых случаях – для усугубления праздничного торжества, или же тогда, когда надо было продлить молитву. Но позднее они совсем вышли из церковного обихода. Впрочем, в редких древних греческих рукописях сохранился текст некоторых кондаков прп. Романа. Это лишь малая часть его богатого поэтического наследия; предание говорит, что он за свою жизнь сочинил до тысячи творений такого рода, – не маленьких отдельных стихов, которые известны под именем кондаков в наше время, а пространных поэм!

Полный текст кондака прп. Козмы, посвященного празднику Успения, дошел до нашего времени только в одной-единственной рукописи, привезенной в 17 веке с Востока в Москву.

Неусыпную в молитвах Богородицу, и непреложную в защите Надежду не удержали гроб и смерть, но как Мать Жизни, (Ее) преложил к жизни Тот, Кто вселился в (Ее) всегда девственной утробе.

Икос.

Огради ми помышления, Христе мой, ибо стену мирови воспети дерзаю, чистую Матерь Твою. На столпе глагол укрепи мя, и в тяжких мыслех заступи мя. Ты бо взывающим и просящим с верою моления исполняеши. Ты убо даруй ми язык приносен, помысл непостыден. Всяко бо даяние сияния от Тебе низпосылается, Светоподателю, Иже во утробу вселивыися приснодевьственую.

На столпе глагол – т. е., на башне речей (в греческом: ен пирго риматон). В переносном смысле – на высоте речей. Мысль автора такова: величие славы Божией Матери требует столь высоких слов, что, ища их, певец непременно нуждается в укреплении от Христа.

В тяжких мыслех. – Перевод не совсем точен.В греческом: ен варесин еннион – буквально: в тяжести мыслей. В переносном смысле это выражение означает: во обилии мыслей. Мысль человеческая не вмещает величия чудес, явленных миру через Богородицу, и только получив благодатную помощь свыше, певец найдет нужные слова для песни, достойной Ее.

Ты бо взывающим… – В греческом стоит: си гар воас – ибо Ты взываешь. О чем же взывает нам Христос? – О том, – говорится далее, – что Он исполнит прошения молящихся с верою. Имеется в виду обещанное Им в Евангелии: «Все, чего ни попросите с верою, получите» (Матфей, 21, 22).

Даруй ми язык. – Греческое слово глотта, как и наше слово«язык», имеет несколько значений – 1) телесный óрган, 2) образ или стиль речи, 3) наречие того или иного народа и 3) язык пламени. Здесь это слово употреблено во втором значении.

Приносен – буквальный и не весьма удачный перевод слова просфорос, которое означает: полезный, пригодный, приличный, подобающий. Итак, певец просит Христа даровать ему способность изречь слова, достойные восхваления Божией Матери. То есть, он иными словами повторяет прошение, высказанное в начале икоса.

Сияние. – В греческом стоит слово еллампсис, которое в данном случае лучше перевести как «просвещение», «внутреннее озарение».

Огради мне мысли, Христе мой, ибо я осмеливаюсь воспеть ограду мира – Пречистую Матерь Твою. На высоте речей укрепи меня, и в обилии мыслей утверди меня. Ибо Ты взываешь, (обещая) исполнить прошения просящих с верой. Ты и подай мне речь подобающую и мысль безупречную; ибо всякий дар озарения посылается от Тебя, Светодатель, вселившийся во всегда девственной утробе.

Песнь 7-я 1-го канона. Ирмос.

Безстудней ярости же и огню божественое желание сопротивляяся, огнь убо орошаше, ярости же смеяшеся, богодохновенною мыслию преподобных тривещанною цевницею, противувещая мусикийским пищалем, посреде пламене. Препрославленыи отец наших Боже, благословен еси.

Божественное желание. – В греческом тексте «желание» выражено словом: эрос. Как обычно, седьмая песнь канона (как и соответствующая ей 7-ая пророческая песнь – «Пение трех отроков в пещи огненной») связана с воспоминанием о подвиге мужества и веры еврейских юношей, которых вавилонский царь повелел бросить в раскаленную печь за отказ поклониться золотому идолу (Даниил, гл. 3). Всепобеждающая любовь к Богу, которой горели их души, смогла прохладить пламя и как бы смеялась над яростью палачей.

Богодохновенною мыслию… тривещанною цевницею… – Перевод в «Ирмосах» не вполне точен. Более правильно – в печатных Минеях и в Каноннике: «богодохновенною словесною… цевницею». Так и в послениконовских книгах. Слово логики, которое в «Ирмосах» передано как «мысль», означает на самом деле: словесная, разумная (определение человеческой природы). Прп. Козма поэтично и красиво называет поющих отроков «боговдохновенной разумной трехголосной лирой».

Мусикийския пищали – музыкальные инструменты.

Препрославленыи отец наших Боже, благословен еси. – Несколько измененные слова из Песни трех отроков (в Псалтыри – 7-я). Текст этой песни сохранился только в греческом переводе Библии, который по преданию называется переводом Семидесяти толковников. Русская синодальная Библия, перевод в которой сделан с еврейского текста, утвержденного раввинами уже после разорения Иерусалима, не имеет этой песни.

В современном греческом тексте этого канона (и исходящем из него славянском послениконовском) конец ирмоса и тропарей 8-й песни имеет отличие: «препрославленный отцев и наш Боже, благословен еси». Но в других канонах прп. Козмы и более поздних песнописцев мы такого окончания не встречаем.

Любовь к Богу, сопротивляясь бесстыдной ярости и огню, орошала огонь и смеялась над яростью, звучанием боговдохновенной разумной трехголосой лиры святых споря с музыкальными инструментами среди пламени. Препрославленный Боже отцов наших, Ты благословен!

Тропарь 1.

Богоделанныя скрижали Моисей, писанныя божественым Духом, яростию сокрушь. Но сего Владыка Рождьшую невреждену в небесныя сохрань домы, ныне внутрь всели. С Нею, играюще, вопием Христови: препрославленыи отец наших Боже, благословен еси.

Здесь прп. Козма продолжает созерцание ветхозаветных прообразований Пресвятой Девы. В шестой песни он уже именовал Богородицу «Скрижалью богописанной». Теперь же он вводит контраст между прообразом и его исполнением.

Библейская книга «Исход» повествует, что, когда Моисей сорок дней и сорок ночей пребывал в беседе с Богом на горе Синайской, его соплеменники, оставшиеся без твердого руководства пророка, заставили Аарона сделать им идола для поклонения. «Они… сделали себе литого тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: «вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!"" (Исход, 32, 8). Когда сошедший с вершины Моисей увидел идола и совершаемый в его честь праздник с плясками, «он воспламенился гневом, и бросил из рук своих скрижали (на которых Божия сила чудесно начертала слова заповедей – С. С.), и разбил их под горою» (Исход, 32, 19).

Но это – прообраз, «тень истины», и он сам показывает в себе свое несовершенство, свое временное и преходящее назначение. Истинная же и совершенная Скрижаль Слова Божия – Приснодева Мария – по благодати Божией, была и остается непричастной какого-либо греховного осквернения. Она ни в чем не уклонилась от воли Бога, и Он сохранил Ее девственной в рождении, а в смерти избавил тело Пречистой от тления и вселил в небесные обители.

В этом тропаре мы встречаемся с усложненным порядком слов, что затрудняет восприятие в переводе, особенно на слух.

Богом сотворенные скрижали, на которых было написано Божиим Духом, Моисей в ярости сокрушил, но его Владыка, Который сохранил невредимой Родившую (Его), ныне вселил Ее в небесные жилища. С Нею, ликуя, мы взываем Христу: весьма прославленный Боже отцов наших, Ты благословен!

Тропарь 2.

В кимвалех – усты чистыми, мусикийски же – сердцем светлым, доброгласною трубою – высокою мыслию, Девыя и Чистыя в нарочитыи избранныи день преставления, детельными плещуще руками, вопием: препрославленыи отец наших Боже, благословен еси.

Понятно, почему именно в седьмой песни поэт привлекает к похвале Пречистой Девы иносказательные образы музыкальных инструментов. Напомним историю трех отроков из Книги Даниила. Тогда, как сказано, «все народы (Вавилонского царства – С. С.) услышали звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и всякого рода музыкальных орудий… и поклонились золотому истукану, который поставил Навуходоносор царь» (Даниил, 3, 7). Отказались это сделать лишь трое еврейских юношей, которые чтили Единого Истинного Бога.

Наш поэт, прп. Козма, вспоминая этот эпизод, как бы хочет обратить «мусикийское согласие», в древности служившее идолопоклонству и чувственности, на службу истине и спасению во Христе. Он призывает украсить праздник Божией Матери «кимвалами», «арфой» и «трубою», и даже «плесканием рук». Но какие это кимвалы и арфы? Кимвалы – это, у прп. Козмы, уста, чистые от лжи, клеветы и празднословия. Арфа – сердце, струны которого движутся касанием Божиих перстов. Труба – помыслы, устремленные к славе Божией и к Царствию Его. Плескание рук изображает собою служение Богу делами братолюбия и милосердия.

Уяснив общее содержание, обратим внимание на некоторые детали.

Кимвалы – погремушки, трещотки. Этот, по нашим современным понятиям, совсем не торжественный инструмент применялся, однако, в ветхозаветном храмовом богослужении. Используются кимвалы и в христианской (монофизитской) церкви Эфиопии, сохраняющей в своем быту как своеобразные местные, так и некоторые ветхозаветно-иудейские обычаи.

Мусикийски же – сердцем светлым. – В греческом стоит: мусики те кардиас форминги – т. е. музыкальной арфой сердца. Возможно, переводчик не понял последнего слова. Прп. Козма употребил слово из античной поэзии: форминга – род древнегреческой большой арфы.

В кимвалах, (то есть,) устами чистыми, и музыкальной арфой сердца, благозвучною трубою – возвышенной мыслью, в особенно знаменательный день преставления Девы и Пречистой, плеща руками добрых дел, взываем: весьма прославленный Боже отцов наших, Ты благословен!

Тропарь 3.

Богомудрии соберитеся людие: Божия бо Славы Селение от Сиона преставляется к небесному жилищу, идеже глас чист празднующих, глас несказанна радования, и в веселии вопиющих Христови: препрославленыи отец наших Боже, благословен еси.

Развивая тему уподобления Матери Божией – Моисеевой скинии, поэт описывает переселение Богородицы в Небесное Царствие в чисто библейских выражениях. «Да соберется народ» – этими словами обычно вводятся повеления Бога пророку Моисею о делах, важных для всего Израиля. В этой же форме обращаются к израильтянам более поздние пророки (напр., Исаия, 48, 14; Иоиль, 2, 16; Амос, 3, 9). Шествие апостолов с телом Богоматери уподобляется походам израильтян со скинией Завета, водимых Славою Господней (напр., Числа, 9, 17–23; 10, 33–35).

Характерно, что в этом месте Иоанн Дамаскин относит характерное для Ветхого Завета выражение «Слава Господня» к Господу Исусу Христу. Слава Господня есть видимое явление людям величия невидимого Бога. Именно в этом смысле говорится о Христе во многих местах Евангелия от Иоанна Богослова: «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, – Он явил» (Иоанн, 1, 18); «Видевший Меня видел Отца» (Там же, 14, 9). В гимнах Ефрема Сирина «Слава Господня», которую видели (хотя и не в полноте) пророки, также отождествляется с Христом: «Моисей желал видеть Славу Его, но не мог увидеть, как хотелось бы ему. Теперь пусть придет и увидит Ее, ибо Она в яслях повита пеленами» (Похвальная песнь Божией Матери).

…К небесному жилищу, идеже глас чист празднующих, глас несказанна радования. – Эти слова сразу напоминают нам псалом 41: «…Яко да проиду в место крова дивна, даже до дому Божия. Во гласе радования и исповедания, шума празднующаго, вскую прискорбна еси, душе моя?…» Так – по чтению славянской дониконовской Псалтыри. В греческой же и еврейской Библии стихи разделены иначе, а именно так: «Яко да проиду… даже до дому Божия во гласе радования и исповедания, шума празднующаго». Псалмопевец вспоминает о том, как с праздничным торжеством он приходил к «крову дивному» (по-гречески – скини фавмасти), то есть к священной скинии Завета. Сообразно такому пониманию, это место объясняется, например, в толкованиях на псалмы св. Афанасия Александрийского. Как мы видим, прп. Козма придерживался такого же чтения.

Здесь снова сопоставляются ветхозаветный прообраз и его исполнение во Христе. Пророк Давыд в скорбный час горестно вспоминал о днях, когда он с радостью входил к жертвеннику Господню, и просил о возвращении этой радости. После того, как Христос, Сын Давыдов, открыл человечеству вход в небесные жилища, – радость празднующих там никогда не прекращается, и пение их столь чисто, как славословие ангелов.

Да соберется богомудрый народ: ибо скиния Славы Божией от Сиона переходит к небесным селениям, где чистый глас празднующих, глас несказанной радости, и (глас) в веселии взывающих Христу: весьма прославленный Боже отцов наших, Ты благословен!

Песнь 7-я 2-го канона. Ирмос.

Не послужиша твари богомудрении, паче Зиждителя, но огненое прещение мужески поправше, радовахуся поюще: препетыи Иже отцем Господь и Бог, благословен еси.

Этот ирмос также посвящен исповедническому подвигу Анании, Азарии и Мисаила. Как нам кажется, особых комментариев он не требует.

Не стали богомудрые служить твари вместо Творца; но, мужественно поправ угрозу огненной (смерти), радостно пели: превоспеваемый Господь и Бог отцов, Ты благословен!

Тропарь 1.

Юноши и девы, Девыя же и Богоматере память чтуще, старцы и князи, царие и судии, пойте: отец наших Боже, благословен еси.

Перечисление всяких сословий человеческого рода, призываемых к почитанию великого праздника Успения, впоследствии станет обычным для Богородичных гимнов, как в Византии, так и на Руси (ср. наши службы Покрову Богородицы, Владимирской и Казанской Ее иконам и др.) Здесь же оно навеяно словами 148-го псалма: «Царие земстии и вси людие, князи и вси судии земстии; юноши и девы, старцы с юнотами, – да восхвалят имя Господне». Вдохновляясь ими, Дамаскин восклицает в своем 3-ем Слове на Успение: «Цари земные и судьи с князьями, юноши и девы, старцы и отроки да прославят Богородицу. Во все собраниях и во всяком слове, на разных языках да воспоют племена и народы песнь новую…» (3).

Юноши и девы, почитая память Девы и Богоматери, старцы и правители, цари и судии, пойте: Боже отцов наших, Ты благословен!

Тропарь 2.

Да вострубят трубою духовною горы небесныя, да радуются холми, и да играют божествении апостоли! Царица бо к Сыну преставляется, с Ним царьствующи.

Этот стих Дамаскинова канона основан на словах из его же проповеди: " Скачите, овцы избранного Божия стада, божественные апостолы, вздымающиеся возвышенными созерцаниями, подобно устремленным в небо горам, и агнцы Божии, народ святой, чада церковные, устремляющиеся к апостолам, как холмы к высоким горам» (3-е Слово на Успение, 3). Этот пассаж – не просто праздничная риторика; он представляет собою поэтизированное толкование псалма, который, как гласит предание, апостолы пели, неся одр с телом Пречистой Девы в Гефсиманию. Вот слова этого псалма, своеобразно понятые и использованные нашим поэтом:

«Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова – из народа иноплеменного, Иудея сделалась святыней Его, Израиль – владением Его. Море увидело и побежало, Иордан обратился вспять. Горы взыграли, как овны, и холмы – как ягнята овечьи…» (Пс. 113, 1–6).

Эта картина ликующей природы в толкованиях христианских богословов стала восприниматься как пророчество о новом Израиле – Церкви. По некоторым другим толкованиям, «горы» являются образным наименованием поместных церквей, а «холмы» обозначают апостолов и иерархов.

Да вострубят трубою духовною. – Ср. псалом 80: «Радуйтеся Богу, помощнику нашему, воскликните Богу Ияковлю… Вострубите на нов месяц трубою, в нарочитыи день праздника вашего».

Да вострубят трубою Духа горы небесные, да радуются холмы, и да ликуют божественные апостолы: Царица преставляется к Сыну, чтобы царствовать с Ним.

Тропарь 3.

Всесвященное преставление божественыя Ти и нетленныя Матере, премирныя вышних сил совокупи чины, веселитися с сущими на земли, Тебе поющими: Боже, благословен еси.

Как по языку, так и по содержанию, тропарь не представляет значительной сложности.

Божественная. – Конечно, Дамаскин был бесконечно далек от намерения почитать Пресвятую Деву, как «богиню». В византийской словесности «божественный» часто означает: «святой», «угодный Богу», «освященный Богом», «близкий к Богу» (ср. в предыдущем тропаре). Здесь же слово «божественная», вероятно, подчеркивает еще нераздельность Божеского и человеческого естеств в едином лице рожденного Девою Христа, – т. е., является синонимом именования «Богородица»

Весьма священное преставление божественной Твоей и не (испытавшей) тления Матери соединило надмирные чины небесных сил к веселию вместе с (живущими) на земле, поющими Тебе: Боже, Ты благословен!

Песнь 8-я 1-го канона. Ирмос.

Пламень, прохлаждающь преподобныя, нечестивыя же попаляющь, Ангел Божии всемощныи показа отроком; живоначальныи же источник содела Богородицу, тлю смерти, и живот точащу поющим: Содетеля единаго поем, избáвлении, и превозносим во вся веки.

Ангел Божии всемощныи. – Ангел назван «всемощным» потому, что в вавилонской печи спас отроков не просто один из посылаемых Богом бестелесных духов. Прп. Козма, согласно с другими святыми отцами, полагает, что в видении Ангела отроком явился Сам Единородный Сын Божий. Поэтому ниже и говорится, что Этот же Ангел «соделал Богородицу живоначальным источником».

Тлю смерти – по-гречески: ффоран фанату. Сказано, что Богородица источила «тлю смерти», – или иначе: «смерть смерти», – ибо Она родила Победителя смерти и Разрушителя ада.

Поем, избáвлении. – Мы, христиане, из рода в род, из века в век с верою и благодарением воспеваем своего Создателя и Спасителя, ибо избавлены им от рабства тлению, от заключения в мрак преисподней.

Всесильный Ангел Божий показал отрокам, что пламя орошает святых, а нечестивых опаляет; а Богородицу (Он) сделал живоначальным Источником, который источает погубление – смерти и жизнь – поющим: единого Создателя поем мы, избавленные, и превозносим во все века.

Тропарь 1.

Глаголы последоваху божественому Ковчегу священному все множество богословец в Сионе: камо идеши ныне, Скиние – зовуще – Бога Живаго? Не оскудей призирающи верою поющия: Содетеля единаго поем, избáвлении, и превозносим во вся веки.

Здесь, уже в который раз, для прославления Девы прп. Козма привлекает библейские образы Ковчега и Скинии.

Богословы – апостолы (см. песнь 3-ю 2-го канона).

Зовуще – в греческом стоит слово кравгадзонтес, т. е., крича.

Все множество богословов в Сионе следовало за божественным Ковчегом освящения, крича (такими) словами: «Куда Ты уходишь теперь, Скиния Живого Бога? Не прекращай взирать на поющих с верой: единого Создателя мы поем, избавленные, и превозносим во все века».

Современному человеку может показаться непонятным, почему тропари 7-й и 8-й песни обоих канонов имеют одинаковый конец, который иногда очень неестественно привязывается к остальному тексту тропаря (как, например, в только что переведенном стихе). Надо напомнить, во-первых, что тропари канонов в древнем богослужении всегда чередовались со стихами пророческих песен. Рефрен Песни трех отроков (8-й пророческой): «пойте и превозносите Его во веки». Ему как бы отвечает припев тропарей канона: «поем и превозносим Его во веки». Особенно искусно использует этот прием прп. Козма. Предыдущая 7-я пророческая песнь была мольбой отроков к Богу об избавлении от неминуемой гибели: «изми (т. е. избавь) нас по чудесем Твоим…» И вот, в тропарях следующей 8-й песни своего канона он свидетельствует о совершившемся, навсегда пришедшем избавлении – во Христе Исусе: «поем, избавленные, и превозносим во все века». Тем самым ярко показывается, что прообразовательный смысл древнего сказания о Трех отроках раскрывается в новозаветной Церкви, достоянием которой является весь мир. В той Церкви, которой принадлежит не только нынешний век, но и век будущий – т. е. Царство Славы.

Богослужебные упрощения последующих веков несколько снизили эффект восприятия этих замечательных произведений, сочетающих художественную выразительность с высокой богословской интеллектуальностью, библейскую стилистику с богатствами древнегреческой поэтической традиции.

Подробнее о значении рефренов в византийской литургической поэзии можно прочесть в книге С. С. Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы» (М., 1977; переиздание: М., 1997) – в главе «Согласие в несогласии». Заметим, что эта книга вообще исключительно много даст тому, кто приступает к углубленному изучению смысла древних церковных гимнов и тех поэтико-художественных средств, которыми пользовались их создатели.

Тропарь 2.

Якоже воздевши руце, исходиши, Всенепорочная, – руце, ими же Бога носила еси плотию, со дерзновением, яко Мати, рече к Рожденному: яже Ми дал еси, во веки сохрани вопиющия ти: Содетеля единаго поем, избáвлении, и превозносим во вся веки.

Руце, ими же Бога носила еси плотию –в греческом: хирас тас Феон инкализменас соматикос, – эти руки, Бога обнимавшие телесно.

Яже ми дал еси – в греческом: ус ми ектисо, т. е.: тех, которых Ты приобрел для Меня.

Отходя, как бы с воздетыми руками, Всенепорочная, – этими руками, телесно обнимавшими Бога, – Ты с дерзновением, как Мать, сказала к Рожденному: тех, которых Ты приобрел для Меня, сохрани на веки, взывающих Тебе: единого Создателя мы воспеваем, избавленные, и превозносим во все века.

Песнь 8-я 2-го канона. Ирмос.

Отроки благочестивыя в пещи Рожество Богородичо спасло есть – тогда убо образуемо, ныне же, действуемо, вселенную всю воздвиже пети: Господа воспевайте дела и превозносите Его во веки.

Рожество Богородичо – Рожденное Богородицею, т. е. Сын Ее, Который еще до Своего воплощения спас от лютой смерти в огне трех верных чтителей Единого Бога.

Тогда убо образуемо… – Явление Сына Божия трем отрокам в виде Ангела есть прообраз, предзнаменование грядущего пришествия Его на землю в человеческом естестве. Их спасение от огня есть прообраз спасения человечества искупительным подвигом Христа. В этом великом благодеянии промысла Божия на деле ( «действуемо») исполнились все «образы», «тени» и «гадания» древних пророчеств.

Вселенную всю воздвиже пети. – «Вселенная» (по-гречески – икумени) – обитаемая земля. Этим словом означается в данном случае все человечество. Прп. Иоанн здесь выражает ту мысль, что теперь, после пришествия Христова и апостольской проповеди, по всему миру, среди всех народов, известна вера в Единого Бога – Отца, Сына и Святого Духа.

Господа воспевайте дела. – Это слегка измененные слова из 8-й пророческой песни: «Благословите, вся дела Господня, Господа». Легче всего понять их как призыв воспевать все деяния Божии. На самом деле, в начале песни звучит обращение ко всем созданиям ( «делам Господним»). А затем уже они называются по отдельности: ангелы, небеса, воды, «яже превыше небес», солнце, луна, звезды и т. д.

Отроков благочестивых в печи сохранило Порождение Богородицы – тогда в образе; а ныне, в действии, (Оно) всю вселенную побуждает петь: воспевайте Господа, (Его) создания, и превозносите во все века.

Тропарь 1.

Память Твою, Чистая Дево, начала же и власти, и силы, ангели, архангели, престоли, господьства, херувими славят и страшная серафими, человеческии же род поем, и превозносим во вся веки.

Память Пречистой Богородицы побуждает к пению как человеческий род, так и чины ангелов. Песнописец перечисляет, хотя и не по порядку, все девять чинов, на которые подразделяется небесная иерархия в творениях Дионисия Ареопагита. Перевод этого стиха не требуется.

Тропарь 2.

Иже странно вселивыися, Богородице, в пречистое чрево Твое, воплощаемь, Сей, всесвященныи дух Твой прием, у Себе упокои, яко должник Сын. Темже Тя поем, Дево, и превозносим во вся веки.

И этот стих находит себе соответствие в праздничных проповедях Дамаскина.

«Как Слово Божие, соблаговолившее по милосердию Своему стать Ее Сыном, служит всесвятой и божественной Матери Своими владычными руками и принимает Ее священную душу! О, благой Законодатель! Не подлежащий закону, Он исполняет закон, который Сам установил. Ведь Он Сам узаконил, чтобы дети воздавали должное почитание родителям» (1-е Слово на Успение, 5).

Сей – относится к словам: «Иже странно вселивыися…». Имеется в виду Христос.

Дух – здесь означает: душа.

Необычно Вселившийся в пречистом чреве Твоем, Богородица, – Он, приняв Твою по всему священную душу, упокоил у Себя, как должник-Сын. Поэтому мы воспеваем Тебя, Дева, и превозносим во все века.

Тропарь 3.

О, выше ума чудес Приснодевыя же и Богоматере: во гроб бо всельшися, показа рай. Ему же предстояще днесь, радующеся поем: Господа пойте дела и превозносите Его во веки.

Приведем параллельное место из проповеди Дамаскина: «Этот гроб прекраснее Эдема… Этот гроб вознес от земли на небо смертное тело, а Эдем прародителя низвел с высоты на землю» (3-е Слово на Успение, 2).

О, превышающие разум чудеса Приснодевы и Богоматери! Ибо Она, вселившись во гробе, явила (его) раем. И мы сегодня, предстоя перед ним, радостно поем: воспевайте Господа, (Его) творения, и превозносите во все века.

Песнь 9-я 1-го канона. Ирмос.

Побеждаются естества уставы о Тебе, Дево чистая: девьствует бо рожество, и живот обручает смерть. По рожестве Дева, и по смерти жива – спасаеши присно Богородицу Тя величающия.

Уставы – в греческом: ори, т. е. границы, пределы.

Девствует бо рожество – буквально: рождение остается девственным. То есть: Ты, рождая, остаешься девственной.

Живот обручает смерть – в греческом: зоин промнистеуете фанатос. Употребленное здесь в настоящем времени слово промнаоме обычно означает: сватать. Т. е., буквально: смерть высватывает жизнь. Интересный и смелый образ: Божия Невеста Мария приносит смерть в качестве брачного выкупа (который в древности назывался «вено») ради вечного соединения с божественной блаженной жизнью.

В нынешних греческих и русских книгах, печатанных после патриарха Никона, ирмос кончается иначе: «…спасаеши присно, Богородице, наследие Твое». Но это похоже на позднюю и неудачную переделку. Ирмосы 9-й песни канонов, написанных прп. Козмою, обычно имеет сходство в окончании со словами сочиненной им же знаменитой церковной песни «Честнейшую херувим…» Именно он ввел обычай припевать ее между стихами Песни Пресвятой Богородицы из Евангелия от Луки (1, 46–55): «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем…» Как и эта песнь прп. Козмы, так и его ирмосы оканчиваются словами: «Тя величаем», «величают», «величающия».

Побеждаются законы природы на Тебе, Дева чистая: ибо рождение – девственно, и смерть служит обручением жизни. По рождении – Дева, и после смерти – живая, (Ты) всегда спасаешь тех, которые величают Тебя как Богородицу.

Тропарь 1.

Дивляхуся ангельския силы, в Сионе сматряюще своего Владыку, женьскую душу рукама носяща; пречисто бо Рождьшей сынолепно провозглашааше: гряди, Чистая, с Сыном и Богом прославлена буди.

Дивляхуся. – В греческом сказано сильнее: экзистанто – изумлялись. Об этом слове см. в комментарии к ирмосу 5-й песни 2-го канона.

В Сионе сматряюще своего Владыку. "Свой» – здесь передает греческое слово икеос, т.е., домашний, родной, собственный, свой (от слова икос – дом). «Сион» употреблено в значении: Иерусалим (как в 1-й и 8-й песнях).

Сравним с содержанием этого стиха следующие слова из праздничной проповеди прп. Иоанна: «Сойди, сойди, Владыка, и воздай вскормившей Тебя Матери должную награду. Протяни божественные руки; прими душу Матери Ты, Который предал на кресте дух Свой в руки Отца; воззови к Ней сладким гласом: »Приди, прекрасная, ближняя Моя; блистающая красотой девства ярче солнца. Ты уделила Мне Свое, – приди, войди в Мою радость» (3-е Слово на Успение, 4).

Изумлялись ангельские силы, видя в Сионе своего Владыку, держащего в руках женскую душу; ибо Он, как подобало Сыну, приглашал пречисто Родившую (Его): Приди, Чистая, прославься с Сыном и Богом.

Тропарь 2.

Опрята лик апостольскии богоприятное тело Твое, со страхом зряще и гласом велиим вещающе: в небесныя домы к Сыну восходиши, спасай присно, Богородице, достояние Твое.

Опрята – в греческом: синестиле. Многозначное слово, среди значений которого есть и такие: заключил; покрыл. Здесь – в переносном значении: положил в гробнице.

Богоприятное тело – тело, принявшее в себя воплотившегося Бога.

Лик – в греческом: хорос, хор.

Вещающе – в греческом: просффенгомени, т. е., обращаясь с речью.

Домы – здесь стоит греческое слово фалами, – брачные чертоги, а также – женские комнаты.

Восходиши. В греческом стоит: экфитоса, причастие от глагола экфитао – уходить, выходить. Т. е., более правильный перевод: отходя.

Положил во гробе хор апостолов Твое тело, принявшее Бога, со страхом взирая и громким голосом обращаясь (к Ней): отходя в небесные чертоги, сохраняй всегда, Богородица, достояние Свое.

Песнь 9-я 2-го канона. Ирмос.

Всяк земен да взыграется, Духом просвещаемь, да ликовствует же бесплотных умов естество, почитая святое успение Божия Матере, и да поет: радуися, Преблаженная, Богородице чистая, Приснодево.

Земен – по-гречески: гигенис, земнородный.

Да взыграется – по-гречески: скиртато, буквально – да скачет.

Духом просвещаемь – в греческом: то пневмати лампадухуменос, буквально может быть переведено: возжженный Духом, как лампада, как факел.

Бесплотных умов. – «Бесплотные» передает греческое аили, невещественные. «Невещественные умы» – ангелы.

Святое успение. – В греческом стоит: священное преставление. Мы в какой уже раз видим разницу между нашим и греческим текстом в тех местах, где обычные богородичные ирмосы 4-го гласа изменяются приспособительно к характеру праздника. Это все более убеждает в том, что изменение это – дело довольно позднего времени.

Да поет – по-гречески: воато, – пусть громко кричит, зовет.

Всякий земнородный да ликует, просвещаемый Духом, и да торжествует естество невещественных умов, почитая святое успение Божией Матери, и да взывает: радуйся, превыше всех блаженная, Богородица чистая, Приснодева.

Тропарь 1.

Приидите в Сион, на божественную и тучную гору Живаго Бога, и возрадуемся, Богородицу зряще: к зело бо лучшей и божественней сени, яко Матерь, Сию во Святая святых Христос престави.

На божественную и тучную гору Живаго Бога. – Эта фраза напоминает нам слова 67-го псалма: «Гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора тучная. (…) Гора, юже благоволи Бог жити в ней».

Вот как изъясняет это место свт. Афанасий Великий:

" Горою именует Церковь; называет же ее тучною, потому что души принадлежащих ей она делает насыщенными… Усыренное значит напитанное молоком, то есть простым словом учения, по сказанному: «я молоком напоил вас, а не твердой пищей» (1 Коринфянам, 3, 2). (…) А что Бог живет в Церкви, это явствует из сказанного Им Самим: «здесь вселюсь, ибо Я возлюбил его» (Пс. 131, 14).

Но в разбираемом нами стихе, призывая всех придти на Сион, прп. Дамаскин говорит, все-таки, не о всемирной Христовой Церкви, а именно о церкви святого града Иерусалима. Здесь и писали свои каноны Иоанн и Козма – братья по воспитанию, по вере и по таланту. Здесь эти каноны и исполнялись впервые на праздничных бдениях. И слова Иоанна обращены к христианам, которые, подобно апостолам, собирались в Иерусалим со всех концов земли, чтобы почтить священную память Богоматери и поклониться Ее цельбоносному гробу в Гефсимании.

Возрадуемся, Богородицу зряще. Здесь употреблено редкое поэтическое слово эноптридзомени – видя, как в зеркале. Смысл, кажется, такой: возрадуемся, видя Богородицу не телесно, но изображенной – как на иконах, так и в словах песнопений, видя Ее духовными очами молитвы.

К… божественей сени – прос фиотеран скинин, к божественнейшей скинии. Мысль такова: Господь преселил Свою Матерь в Скинию, более священную, нежели скиния Моисеева, в истинное «Святое святых», в светлейшую из обителей небесного Царствия. Возможно, восхождение Богородицы на небеса, к престолу Царя небесного, сравнивается здесь с введением Ее трехлетней отроковицей в Скинию ветхого Закона – в Иерусалимский храм.

Престави – в греческом: метатифиси, переставляет, перемещает (в каноне оно поставлено в настоящем времени).

Придите на Сион, на божественную и тучную гору Живого Бога, возрадуемся, взирая на Богородицу, ибо Ее, как Матерь, в скинию гораздо лучшую и божественнейшую, во Святое святых Христос переселяет.

Тропарь 2.

Приидите, вернии, ко гробу приступим Божия Матере, и объимем сердцы и устнами, очесы и лицем, чисто прикасающеся, и почерпающе исцелении независтныя дары от источника приснотекущаго.

Соответствие этому стиху находим в праздничной проповеди Дамаскина:

«О, священная, дивная, достойная почитания и поклонения гробница, которую и ныне окружают ангелы, предстоя со страхом и благоговением, пред которой трепещут демоны, к которой с верою прибегают люди, воздавая почитание, поклоняясь, лобызая и очами, и устами со всем жаром души, и черпают изобилие благ.

(…) Божественное Твое тело – священное, всенепорочное, исполненное божественного благоухания, изобильный родник благодати – будучи положено во гробе, а затем восхищено в область лучшую и высшую, не покинуло гроб без дара, но сообщило ему божественное благословение и благодать, оставило его как источник исцелений и всяческих благ для всех приходящих с верой» (1-е Слово на Успение, 13).

Придите, верные, приступим ко гробу Божией Матери и обнимем его, в чистоте прикасаясь сердцами, устами, очами и лицами, и почерпая без ограничения дары исцелений из (этого) непрестанно текущего источника.

Тропарь 3.

Приими от нас песнь исходную, Мати Живаго Бога, и светоносною Своею и божественною осени благодатию, цареви – победительная, христолюбным людем – мир, и оставление – поющим, и душам спасение подающи.

Песнь исходную – объяснение этого слова см. в комментарии к 1-й песни 2-го канона. Я не считаю очень удачным, в этом случае, перевод слово «исходная» как «надгробная» (у М. Скабаллановича). В каноне, к концу которого мы, с Божией помощью, приблизились, воспевается, по преимуществу, именно исход, переселение Богоматери в небесные обители, в Царство Славы.

Победительная – в греческом: та тропеа, трофеи. Песнописец просит Божию Матерь подать царю победу над его врагами. Вероятно, этот заключительный стих не принадлежит перу Иоанна Дамаскина, а прибавлен позднее, когда его канон уже вошел в употребление собственно Византийской церкви. Прп. Иоанн от своего рождения и до смерти прожил под властью арабских халифов. Просить Богородицу дать Дамасскому халифу победу означало бы молиться о поражении христианской Византии и о дальнейшем порабощении христианских народов исламскому игу. Конечно, Иоанн этого не мог желать. Но и открыто, в публичном богослужении, возносить молитвы о даровании победы войскам ромеев⁷ ему, как и всем палестинским христианам, навряд ли было возможно.

Христолюбным людем – в греческом оригинале славянскому слову «люди» соответствует: лаос, т. е. народ. Песнописец молится не за каких-то отдельно взятых христолюбцев, а за весь христианский народ, за всю православную церковную паству.

Душам спасение – в греческом: психон сотириан – спасение душ. Слово «душам» не входит в перечисление: царю,… народу,… поющим… Автор просит для поющих, т. е. как для себя, так и для тех, кто будет исполнять написанный им канон во славу Богородицы, оставления грехов и душевного спасения.

Прими от нас исходную песнь, Матерь Живого Бога, и покрой (нас) Своею светоносною и божественною благодатью, подавая царю – трофеи, христолюбивому народу – мир, поющим – оставление (грехов) и душевное спасение.

Светилен.

Апостоли, от конец совокупльшеся зде, в Гепсиманийстей веси погребите тело Мое, и Ты, Сыне и Боже Мой, приими дух мой.

Светилен – стих, который поется по окончании канона утрени. По исконному церковному обычаю, это должно соответствовать примерно тому времени, когда в восточные окна храма проникают первые лучи солнца. Отсюда и название. На великие праздники светилен поется три раза – сначала по отдельности каждым клиросом, а на третий раз обоими вместе.

Текст успенского светильна представляет собой как бы последние слова Божией Матери. Причем похоже, что автор намеренно ставит их в параллель к предсмертным словам Самого Господа. Сравним в Евангелии от Луки: «Исус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! В руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лука, 23, 46).

В Гепсиманийстей веси. – «Весь» (по-славянски – селение) соответствует греческому хорион, т.е. место. Гефсимания была не селением, а восточным предместьем Иерусалима, где в изобилии росли масличные деревья.

Вы, апостолы, от краев (земли) собравшись здесь, в Гефсиманском месте, похороните тело Мое, а Ты, Сын и Бог Мой, прими дух Мой.

Придите, обступим эту чистейшую гробницу и почерпнем из него божественной благодати. Придите, возьмем руками души приснодевственное тело, войдем с ним внутрь гробницы и умрем вместе с ним, – то есть, умрем для телесных страстей и будем жить жизнью бесстрастной и непорочной. Услышим божественные песнопения, раздающиеся из невещественных ангельских уст. Войдем же, поклонившись, и узнаем необычайную тайну, как тело Богоматери было отнято у земли и взято на небо, как Она предстоит Сыну превыше всех ангельских чинов, – и нет никакой преграды между Матерью и Сыном.

(…) Матерь Божия! Воспламени в нас любовь к Твоему Сыну, соделай нашу жизнь угодной Ему, чтобы, сподобившись улучить небесное блаженство и видеть Тебя, сияющую славой Сына Твоего, мы смогли воссылать священные песнопения, – вечно и достойно Святого Духа радуясь в Церкви празднующих, – Тому, Кто совершил домостроительство нашего спасения, Христу, Сыну Твоему и Богу нашему. Ему же подобает слава и держава со безначальным Отцом и всесвятым и животворящим Духом ныне, и присно, и во все бесконечные веки веков. Аминь.

Прп. Иоанн Дамаскин

(из Третьего похвального слова на всечестное Успение Богоматери)