ИЗ СЛОВА О ЧАДАХ БОЖИИХ И НАСЛЕДНИКАХ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО ОТЦА

Сочинитель, рассуждая о рождении человека, изъясняет, кто суть истинные чада; кто может надеяться быть наследником Небесного Отца, и говорит: Как часто это нежное наименование (Отец) объясняет одно право на наследство отцовское! Ты отец мой! – повторяют они, но сколько раз для того единственно, чтобы вытребовать все, что нужно их прихотям. «Ты отец мой!» – иногда произносят с трепетом, но потому, что еще несколько боятся строгости отцовской. «Ты отец мой!» – твердят многие с уважительностью, но потому, что отец их богат, славен, у многих в почтении. «Ты отец мой!» – говорят многие только по одной привычке. «Ты отец мой!» – но в сем приятном наименовании сколько детей скрывают яд злобы, ненависти, отвращения, презрения и пр. Ах! Кто узнает в таковом исчадии своего сына, хотя бы он тысячекратно или более повторял: «Ты отец мой, Ты родитель мой!» Ужасно, но надобно уподобить этим выродкам многих, называющих Бога Отцом, сердечно же отрекающихся от Него. Фарисеи – точное изображение сыновей только по названию, но, к несчастью, слишком много можно найти последователей их. Может быть и здесь, перед этим святилищем, есть ученики их, а между ними и слепцы, которые держатся за края одежды риз их и следуют, сами не зная куда. Они или по привычке, или по недоумению, или для лучшей скрытности Бога именуют Отцом. Их язык, подобно часовому молоту, машиной передвигаемому, часто издает звук, составляющий слова: Отче наш небесный! Но это ли сыны Божии? Это ли дети Отца Небесного? Они, конечно, забыли, что таковое притворство посрамлено Иисусом Христом в упорных иудеях, утверждавших: «Мы семя Авраамово; отец наш есть Авраам» (Ин. 8:33, 39), конечно, забыли название свое: «порождение ехиднино» (Мф. 23:33)! Нет! Это не дети, которым Бог гневными устами Пророка предпочитает даже скотские влечения, говоря: «вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего, а сыны мои, Израиль не знает Меня» (Ис. 1:3), Израиль, который не стыдится говорить дереву: «ты мой отец», и камню: «ты родил мя» (Иер. 2:27)! Не думайте, слушатели, чтобы я разрушал печать, положенную на гробе рабства смертью Иисуса Христа: я возвещаю общее всех Богу усыновление, объявляю то, что Бог снизошел до человечества для того, чтобы человека возвести до Божества. Сын Божий был Сыном человеческим, чтобы человека соделать сыном Божиим. Впрочем, это сыноположение есть только разрешение от уз рабства, освобождение от работы, соединенной с боязнью – легчайшее средство повергать себя в объятия отеческие, а не насильственное, как понимают многие, всех к Богу привлечение. Многие мыслят в сердце своем: «Если без всякого содействия я сын Богу, то и наследник, если же наследник, то во всем сонаследник Христу.» Но известно, слушатели, что у Исаака, отца нашего, не все чада Исааковы: один Иаков, а другой во всем противоположный первому Исав. Между тем, и тот и другой все еще сыны, а не рабы Исааковы. Неужели кто подумает, что сын Давидов, искавший престола и жизни отца своего, и тогда еще имеет право на отеческое наследство, когда чадолюбивый Давид проливает о нем слезы со стенанием: «Авессалом, Авессалом! Сын мой Авессалом» (2Цар. 18:33), – Авессалом и тогда был сын Давидов, но уже не наследник. Все, которые не Христовы, лишь точные изображения Авессалома перед лицом Отца Небесного. Да и как, подлинно, Небесный Отец может усыновить того, кто при каждом о Нем напоминании отвечает Фараоновым языком: «кто такой Бог Израилев, чтобы я послушался голоса Его»; и каждым действием, каждой мыслью клянется: «не знаю Его» (Исх. 5:2)? Как усыновить того, кто, властвуя каким-либо благом мира, подобно Навуходоносору, мечтает в уме своем: «на небо взыду?» Как усыновить того, кто, как Сеннахерим Ассирийский, все в одном себе находит? Нет! Это, смею сказать, сами себе уже боги, а перед лицом Отца Небесного они суть те дети, которые, получив часть наследия, удалились в страну далекую проживать способности ума и сердца; и там совсем противного избрали себе отца – отца гордости, самонадеяния, лжи – диавола. Они, хотя и не приняли духа служения из страха, а духа сыноположения, однако, никаким образом не могут присвоить себе имя чад Божиих. Апостол Павел одно, но довольно отличительное сынов Божиих свойство показал Римлянам: «Ибо все водимые Духом Божиим суть сыны Божии» (Рим. 8:14). Для лицемерия сии слова Павловы – пробный камень, к которому оно, прикоснувшись, обнажает срамоту свою. Да слышит об этом каждое порождение мира, и о сей камень да разобьет идола своего. Да слышит изнеженное или, лучше сказать, измученное чадо льстивой матери – плоти, той матери, которая, питая молоком детей своих, сама питается кровью их, да слышит и ужаснется своей адской кормилицы, да слышит, что пока кто состоит под властью ее, дотоле никак не сын истинного Небесного Отца. Те лишь сыны Божии, которые носят на себе нестертый образ Отца своего Бога. Те сыны Божии, в которых перст Его чертит все действия, мысли, намерения и помышления, по свидетельству Писания: «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп. 2:13). Воля Божия есть их побуждение и закон, потому-то истинные сыны Божии при каждом действии вопиют ко Отцу своему во всем: «О Боже мой! Не моя, но Твоя да будет воля». А из этого можно заключить, что сыны Божии если что любят, то более всего Отца Небесного, если чего боятся, то прежде и более всего боятся Бога. Если что почитают, то выше всего Бога, если покланяются, то единому Богу, если что хвалят, чему удивляются, то Творцу и Богу Отцу своему. Если веруют, уповают, надеются, то уже совершенно и ни на кого, кроме Отца Небесного. Словом, они все черпают от неисчерпаемого Источника, Бога, и все возвращают к Нему, под руководством живущего в них Духа Божия. Эти-то, слушатели, и есть сыны Божии, водимые Духом Божиим. И таковой на земле живущий человек, если изрекает суд, то какой, если не праведный? Что говорит, если не истину? Как проходит звание, если не со всевозможной святостью? Каким бывает владыкой, если не другом и отцом? Каким подданным, если не вернейшим сыном? Что он ни делает, все делает во славу Божию. Этот-то сосуд избран в честь и славу, этот-то сосуд украшен и серебром, и золотом, и драгоценным камнем...

Боже, Отче наш! Мы рабы греха, однако еще не забыли говорить Тебе: Отче Наш, Отче Небесный! Сотвори, да столько же, сколько языком, изрекаем и умом, мыслью и сердцем нашим: Боже сердца, Боже Отче Наш! Да так низведем на нас Твое с небес благоволение: «Вы чада Мои, на вас утвержу благословения Моя».

Произнесено 20 апреля 1807 года