ХРИСТИАНСКОЕ НРАВОУЧЕНИЕ, ИЛИ БОГОСЛОВИЕ ДЕЯТЕЛЬНОЕ ПОДЛЕЖАТЕЛЬНОЕ

Части богословия деятельного

Поскольку в поврежденном состоянии рода человеческого облечению во внутреннего человека должно предшествовать совлечение человека внешнего, то само собой разумеется, что в нравоучении прежде всего необходимо обратить внимание на человека внешнего, без сокровенного сердца человека, и именно раскрыть: его природу и силы, посредством которых ниспадает он во глубину зол, его бессилие поставить себя в состояние духовное и, наконец, постепенное ниспадение в глубину зол.

Затем, раскрыв природу человека внутреннего, нужно рассмотреть бессилие по отношению к нему плоти и его духовную силу, и постепенное возрастание в жизни духовной в меру совершенного возраста Христова. Поэтому христианское нравоучение можно разделить на следующие части: 1. Природа человека внешнего, без сокровенного сердца человека. 2. Сила над ним плоти. 3. Бессилие его духовное. 4. Возрасты его, или постепенное ниспадение во глубину зол. 5. Зачатие и рождение сокровенного сердца человека. 6. Внутренняя его природа и качества. 7. Сила его духовная. 8. Бессилие по отношению к нему плоти. 9. Постепенное его возрастание. 10. Средства, способствующие его зачатию, рождению, сохранению и совершенствованию.

Часть I. О природе человека внешнего

Чтобы раскрыть природу и свойства человека внешнего, без сокровенного сердца человека, нужно дать общее понятие о нем, раскрытое в Св. Писании, показать начало его поврежденности, ее распространение и обнаружение во всех отношениях.

Изображения в Св. Писании человека внешнего, без сокровенного сердца человека

Человек внешний, без сокровенного сердца человека, в Св. Писании описывается следующими понятиями. По началу и происхождению своему: «семенем змия»²², «образом перстного» (1Кор. 15:49), «человеком ветхим» (Еф. 4:21–22). По действиям: «грехом, живущим в человеке»²³, «законом греховным, находящимся в членах»²⁴.

По виду: «внешним человеком» (2Кор. 4:16), «человеком душевным» (1Кор. 2:14), «плотию и кровию»²⁵, «земными членами» (Кол. 3:5), «телом греховным» (Кол. 2:11).

По результату: «мертвым по преступлениям и грехам» (Еф. 2:1, 4–5).

В этих изображениях нравственной поврежденности показано и самое ее начало. Что древний змий присоветовал и дал, то прародитель человеков принял устами и сердцем и, как прирожденную болезнь, сообщил всему человеческому роду²⁶, так что каждый человек и зачинается, и рождается уже во грехе²⁷. Таким образом, корень греха лежит в самом внутреннем основании человеческой природы.

Эта поврежденность от первого человека переходит и ко всем прочим. Нет человека, рожденного естественным образом, который был бы чист от этой скверны²⁸. Начинаясь с первой минуты его бытия и действуя в нем в каждое мгновение его жизни²⁹, она перейдет с ним и в самую вечность³⁰, если он не возвратит своей чистоты и непорочности.

а) Во всех частях состава человеческого

Всеобщая поврежденность, пронизывая весь состав человека, свойственным ей образом обнаруживается и в каждой части сего состава, признают ли существенными частями его тело и дух³¹, или тело и душу³², или, наконец, тело, душу и дух³³.

б) Во всех способностях

Таким же образом действия поврежденности открываются и во всех особенных силах, или способностях человека, т.е. и в способностях его высших, каковы разум, совесть и воля, и в низших, как-то: в чувствовании, воображении и пожелании, и, наконец, в способностях, или силах его телесных, которые различаются в зависимости от пола, возраста и состояния.

а) Повреждение естественного разума усматривается из того, что Св. Писание называет его не только помраченным³⁴, но и самой тьмой³⁵. В понятиях своих он ограничивается предметами плотскими, или чувственными³⁶, и познает их не иначе, как только плотским образом, а предметов духовных и божественных или вовсе не понимает³⁷, или если и понимает, то так же, как предметы чувственные, – чувственно³⁸. Цель его познаний также плотская – любознательность³⁹ и насыщение плоти (См. Кол. 2:23).

б) В суждениях своих – всегда погрешительных и ложных⁴⁰ – он уклоняется от истины⁴¹, соблазняется ею⁴², не терпит ее ни в самом себе, ни в других⁴³, противоборствует ей⁴⁴. Отсюда происходит то, что он или беспрестанно колеблется⁴⁵, или слишком полагается на мнения других⁴⁶, или чрезмерно уважает мнения собственные, или питает в себе какие-либо другие предрассудки.

В умствованиях, которые он составляет на основании столь превратных понятий и неверных суждений, Св. Писание находит одну только суету⁴⁷, побуждение к вожделениям плотским (Еф. 2:3) и отлучение от Бога (Прем. 1:3).

О таком же ослеплении и невежестве в предметах духовных и божественных Слово Божие говорит и по отношению к естественному уму⁴⁸. Людей, которые руководствуются им, оно называет безумными (Рим. 1:22), несмысленными (Тит. 3:3), противниками истины откровенной⁴⁹, не знающими и отвергающими не только Иисуса Христа⁵⁰, но и Самого Бога Отца⁵¹. Так называемые начала его, или всеобщие истины, служащие основанием нравственности, – поскольку они заимствуются или от мира сего, или от разума, противящегося истине, или от похотей плотских, управляющих человеком естественным, – Св. Писание именует или стихиями мира (Кол. 2:8), или превозношением, восстающим против познания Божия (2Кор. 10:4–5), или произволом плоти. Впрочем, хотя бы эти начала и были следствием или остатком божественной истины, написанной в сердцах человеческих, но человек естественный, управляемый страстями, не только не пользуется, но и не может воспользоваться ими должным образом⁵². В навыках и проявлениях естественного ума, по Св. Писанию, нет ничего чистого и совершенного. Ибо знание его есть знание лжеименное или вовсе ничтожное⁵³; мудрость его – земная, душевная, бесовская (Иак. 3:15); благоразумие – вражда против Бога и смерть для людей, имеющих его (Рим. 8:5–7). Плоды же этой познавательной деятельности – скептицизм⁵⁴, индифферентизм⁵⁵, натурализм, ереси⁵⁶ и т.п.

Совесть, этот внутренний законодатель, свидетель и судия наших поступков, так же, как и ум человека естественного, в Св. Писании называется поврежденной⁵⁷, потому что она не исполняет своих обязанностей, т.е. как бы вовсе не внушает человеку того, что надобно делать; не свидетельствует о том, что сделано; не производит своего суда о том, что надлежит исполнить. В этом отношении Св. Писание называет ее превратным умом (Рим. 1:28) и ожесточением сердца (Еф. 4:18), а людей, ее имеющих, – бесчувственными⁵⁸ и сожженными в совести своей (1Тим. 4:1–2). Иногда же она исполняет тройственную свою обязанность, но исполняет неверно либо в отношении к своей обязанности законодателя, либо в отношении к своей обязанности свидетеля, либо в отношении к своей обязанности судии.

За повреждением разума и совести необходимо следует повреждение воли. В человеке естественном она называется волею плоти⁵⁹, волею диавола⁶⁰ и законом греховным (Рим. 8:2). То, что способность эта действительно повреждена в естественном человеке, видно из следующих обстоятельств:

а) Главное начало, которое движет волею человека необновленного и побуждает ее к деятельности, это уже не бесконечное стремление к бесконечному благу, т.е. любовь к Богу, как то было в неповрежденном состоянии⁶¹, но любовь к самому себе. В том, что это действительно так, нет никакого сомнения отчасти потому, что развращение воли наших прародителей не в ином чем состояло, как в уклонении любви их от Бога и обращении на самих себя⁶², отчасти потому, что и потомки, наследовавшие повреждение прародителей, не ищут уже Бога⁶³, но во всем ищут самих себя⁶⁴; наконец, потому, что для восстановления в первобытное состояние необходимо самоотвержение⁶⁵ и обращение к Богу⁶⁶.

б) Предметы, которыми возбуждается и к которым прилепляется любовь человека естественного, т.е. сам человек и все мирское, не привлекают ее к Богу, но уклоняют от Него. Все эти предметы, заключающиеся в слове «мiр», св. Иоанн именует похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской (1Ин. 2:16). Тем самым он указывает на три источника, из которых происходят все порочные склонности воли, т.е. сластолюбие, корыстолюбие и гордость, или честолюбие. Главное же начало, в котором сосредоточиваются все эти истоки, есть самолюбие. Ибо излишняя любовь к своему телу и заботливость о нем есть сластолюбие, чрезмерная любовь к чувствам своим или сердцу есть корыстолюбие, любовь к душе или уму есть гордость.

в) Свобода воли в человеке естественном не есть свобода, но рабство; это объясняется и свойством греха, обладающего им⁶⁷, об этом говорит и Св. Писание, которое свободу, как божественное качество в человеке, производит от Бога⁶⁸, а рабство греху, как свойство, противное Богу, производит из природы греха⁶⁹. Главная цель и конец всей деятельности воли человеческой есть соединение с любимым предметом и успокоение в таком соединении. Но воля человека естественного при всех усилиях своих никогда не достигает сего конца; потому что она уклоняется от Бога, в Котором сосредоточивается истинное ее блаженство и покой⁷⁰, и прилепляется к предметам, в которых одна только суета и томление духа (Еккл. 1:14).

Внутреннее повреждение человека естественного от высших его способностей переходит и к низшим, и открывается в чувствах как внутренних, так и внешних. Ибо чувства внутренние, или духовные заключены так, что они не видят, не слышат⁷¹, не вкушают⁷², не осязают предметов духовных⁷³. Чувства внешние, или телесные, сделались орудием разнообразных похотей; как бы дверями, через которые смерть входит в человека⁷⁴ и через которые исходит из него и все погубляет⁷⁵.

Низшая способность души, которая принимает, содержит в себе и передает уму образы вещей – воображение – в человеке естественном повреждена совершенно. Ее повреждение усматривается не только в самом предмете, виде и цели образов, которые действительно определяются самолюбием⁷⁶, но и:

а) В принятии образов – ибо воображение столь ветрено и непостоянно, что беспрестанно творит новые образы или возобновляет прежние, а посему помышления духовные смешивает с плотскими, добрые и благочестивые – со злыми и нечестивыми, гнусные и отвратительные – с честными и прекрасными, и потому оно уподобляется решету, в котором сатана через различные помышления кружит душу человека⁷⁷ и двери, через которую диавол проходит внутрь сердца для исторжения божественного семени⁷⁸. Посредством этой способности души возрожденные искушаются, неосторожные – прельщаются, а прельщенные – задерживаются в узах зла.

б) В сопряжении образов – ибо силой воображения при возвращении одного понятия в ум возвращаются и другие, имеющие с ним некоторое сходство или противоположные ему. Посему часто бывает так, что воображение передает мысли такие образы, которые ее или невольно развлекают, или побуждают ко греху, или терзают за грех, уже сделанный, и т.п.

в) В творении образов – ибо по свойству поврежденной воли оно ежедневно творит образы злые⁷⁹, или ложные, или настолько живые и обширные, что они наполняют всего человека и правят им, не допуская управления высшего; или настолько сильные и твердые, что ни истребить, ни сокрушить их невозможно. Отсюда – басни язычников (2Пет. 1:16), мудрование философов (Кол. 2:8; 2Тим. 3:13), заблуждения (2Фес. 2:11), фанатизм⁸⁰ и тому подобное. Во владычестве воображения, простирающемся и на разум, который оно удерживает на поверхности вещей, и на волю, которую завлекает в большую глубину зол, и на чувства, которые поражает и приводит в замешательство своими сильными волнениями или обращает их на предметы, усиливающие и распространяющие это владычество.

Воображение весьма тесно соединено с остроумием и памятью; и потому в повреждении их не может быть никакого сомнения. Впрочем, повреждение остроумия открывается:

а) в его тупости, которая приметна во многих людях, и особенно в отношении к предметам духовным⁸¹;

б) в самой его остроте, которая удобнее разрушает, нежели созидает, удачнее злословит, нежели хвалит, и снисходительнее для нечестивых, нежели для благочестивых⁸²;

в) в его владычестве, которое оно распространяет, подобно воображению, на разум, волю и чувства⁸³.

Повреждение памяти равным образом усматривается:

а) и в ее тупости и слабости, ибо она или не вмещает того, что ей предлагается, или не сохраняет того, что уже принято разумом;

б) и в ее остроте и плодовитости, ибо она или удерживает то, что нужно бросить, или бросает то, что нужно удержать, или открывает то, о чем нужно молчать, или умалчивает о том, что нужно открыть; потому она более исполнена гнусного, нежели честного, способна к предметам телесным, нежели духовным и умственным, исправна в наблюдении за другими, нежели за собою;

в) в ее владычестве, которое она удерживает в особенности над разумом, ибо она не позволяет ему углубляться и удерживает его, как пленника, на обширном поле своих предметов.

Повреждение чувственного пожелания, которое есть низшая сила души, движимая посредством тела, чувств и воображения и устремляющаяся к предметам, им свойственным, можно видеть: в его природе, которая сделалась скотской⁸⁴; в его подчиненном положении, потому что оно следует не влечению воли и разума, но влечению чувств и тела и таким образом со дня на день устремляется к худшему; в его действии и в том, что в нем преобладает, вследствие чего свое чрево делает своим богом (Флп. 3:19).

Страсти – сильные движения чувственного пожелания, объемлющие и потрясающие всю душу, равным образом представляют доказательства глубокого повреждения человеческой души. Ибо они по самой природе своей – сильные, беспорядочные движения, сопровождающиеся помрачением разума, смятением воли, возмущением чувств, потрясением тела и производящие все то зло, которое замечается в мыслях, словах и действиях человека, обращенных на самого себя, на других и на целые общества⁸⁵.

И тело, как орудие и вместилище страстей, носит на себе печать глубокого растления. Это растление замечается:

а) в природе тела: зачинаемое в беззакониях, рождаемое во грехах (Пс. 50:7), порабощенное неправде и беззаконию (Рим. 6:19), оно питает в себе грехи⁸⁶ и влечет к ним⁸⁷ и потому носит в себе семена всякого рода болезней и есть не иное что, как тело смерти⁸⁸;

б) в темпераменте, ибо каждый темперамент более или менее оказывает свое воздействие во вред разуму и воле человека. Темперамент сангвинический располагает к сладострастию, меланхолический – к корыстолюбию, холерический – к гордости, флегматический – к лености или бездействию;

в) в возрастах тела: в детях оно обнаруживается через небрежность и рассеянность, в юношах – через сластолюбие, в зрелости – через честолюбие, в старости – через сребролюбие;

г) в полах: в мужчинах видим более суровости и упорства, а в женщинах – более ветрености и непостоянства, и т.п.;

д) наконец, внешние отношения людей между собой по причине всеобщего повреждения являются или семенем пороков (обычаи века сего, обращение с людьми порочными), или пищею пороков (честь, роскошь, зрелища), или плодами пороков (небрежное воспитание детей, худое ко всем расположение и т.п.).