Глава одиннадцатая

Прибытие преосвященного Иннокентия на постоянное жительство в г. Благовещенск. – Память преосвященного о родном селе. – Плавание преосв. Иннокентия по Амуру для проповедания слова Божия. – Преосв. Иннокентий назначается членом Св. Синода. – В письме к митрополиту Филарету преосв. Иннокентий жалуется на ослабление зрения и просится на покой. – Письмо митрополита Филарета в ответ на просьбу преосв. Иннокентия устроиться на покое в Москве. – Кончина митрополита Филарета.

Второго Сентября 1862 года преосвященный Иннокентий прибыл в г. Благовещенск на постоянное жительство, куда перевел и сына своего, уже протоиерея, о. Гавриила, пастырское служение которого с годами все более зрело и расширялось. Он был назначен ключарем Градо-Благовещенского собора и определен благочинным Средне-Амурских церквей.

Среди своих многочисленных и разнообразных трудов, преосвященный не забывал и родного села Ангинского. 20 Ноября 1862 года он писал к Г. М. Корнилову, известному московскому фабриканту золотых и серебряных вещей: «Я опять к вам с просьбою; закажите сделать сосуд серебряный, позолоченый, средней величины, украшенный стразами с эмалевыми иконами, и при нем звезду, дискос и лжицу серебряные и позолоченые. На поддоне сосуда прикажите вырезать следующую надпись: От преосвященного Иннокентия, на помин души его и его родных: Евсевия, Феклы, Екатерины; иереев Иоанна, Алексия, Георгия; иеромонахов Иоасафа, Давида и пр.» Все сии вещи отправить в Иркутский почтамт для передачи в церковь, находящуюся в селе Ангинском, близ Калуга, в 250 верстах от Иркутска». Г. М. Корнилов не замедлил исполнением заказа, и сосуд с пожертвованными им лично воздухами был получен в селе Ангинском к самому престольному празднику.

В начале 1864 года, не взирая на свое старчество, преосвященный Иннокентий беспрерывно совершал из Благовещенска плавания по Амуру, проливая свет Евангельского учения юной своей пастве. Нельзя не удивляться тому терпению, с каким совершал он эти плавания по всему протяжению исполинской реки, поучая и крестя. Он отправлялся всегда на особом, собственно для него устроенном катере³², а не на пароходе, чтобы не стеснять себя ни местом, ни временем в остановках. На катере он всегда, по своему усмотрению, мог остановиться в любом месте или селении, и во всякое время, когда и где только найдет целесообразнее своему миссионерскому служению; а равно и оставаться мог там, сколько нужно для самого дела; катером всегда правил он сам.

При таковом свободном апостольском странствовании своем по водам Амура, он не пропускал ни одного селения и непременно в каждом совершал богослужение, сопровождаемое поучениями под открытым небом. Он учил не только молиться, но и как нужно, живя в миру, трудиться; а затем напутствовал каждого образком или крестиком.

На возвратном же пути, с устья Амура до Благовещенска, когда приходилось подыматься вверх, против течения, преосвященный Иннокентий признавал нужным буксировать свой катер пароходом, так как против течения катер идет медленно, тяжело и затруднительно.

Течение Амура так излучисто, что удаление от места, с которого начали плавание, слабо заметно для удаляющихся. «Едем, едем», рассказывает дочь преосвященного Иннокентия, Екатерина Ивановна, – «а посмотрим назад – все дымок старый виден», т. е. дымок того селения, откуда отправились.

Но и в Благовещенске, и в плаваниях по Амуру, преосвященный Иннокентий не забывал Якутской области, и от времени до времени предпринимал продолжительные путешествия по ней. Возвратясь из одного такого путешествия, он получил, 4 Апреля 1865 года, именной Высочайший указ, данный Св. Синоду, о повелении ему быть членом Св. Синода. В этом же году он послал своего сына, протоиерея Гавриила, в Москву и Петербург для сбора пожертвований на устроение церквей в Приамурском крае, с следующим письмом к митрополиту Филарету:

«Я уволил сына своего в отпуск до сентября, дав ему поручение делать сбор на устроение церквей в Приамурском крае, который, по милости Божией, в лучших местах более и более населяется переселенцами из южных наших губерний, в числе коих, благодарение Господу, большая часть православных, которые потому усердно желали бы иметь в своих селениях храмы, но не имеют к тому денежных средств. И потому я принужден обратиться ко всем преосвященным, через епархии которых будет проезжать мой сын, также и к вашему высокопреосвященству, с моею просьбою – оказать нашим церквам пособие, если не деньгами, то священническими облачениями и одеждами.

Верно, вам уже известно, что я прошлую зиму и весну жил в Якутске, куда ездил, главное, для того, чтобы оттуда представить Св. Синоду об учреждении там самостоятельной епархии, что и сделал уже давно, но еще не получил никаких известий о решении этого дела.

Илл. № 6. Преосвященный Иннокентий, Архиепископ Камчатский и Алеутский, совершает богослужение в протоке Палово (на реке Амуре), в августе 1858 г.), в присутствии офицеров и команды паровой шхуны «Восход», под командою капитан-лейтенанта барона Шлиппенбаха

Здоровье мое, слава Богу, довольно еще крепко, несмотря на 69 год; но зрение начинает видимо тускнеть в последнее время, и особенно левым глазом, – не знаю, что будет, – и вместе слабеет и память. И потому, сказать по всей справедливости, если я еще могу служить, то только на этом моем месте, да и то не без упущений. На всяком другом месте я решительно не гожусь. И потому, возведение меня в члена Св. Синода меня первое время очень встревожило, да и теперь я не совсем спокоен. Умоляю вас, ваше святейшество, Господа ради, примите на себя труд уверить г. обер-прокурора, чтобы он совершенно забыл меня при назначении кандидатов на какую бы то ни было епархию. Одного только я желаю и принял бы как награду: чтобы открыли Якутскую епархию».

Друзья высокопреосвященного Иннокентия в Петербурге и в Москве не ограничивались одним только радушным русским гостеприимством к нему и его детям, но всегда готовы были помогать ревностному архипастырю в его миссионерском служении, чтобы и там, в странах диких, суровых и мрачных, покрытых снегами, туманами и тундрами, скорее воссиял просвещающий свет Христов. Они горячо отозвались на воззвание святителя, и о. протоиерей Гавриил возвратился с множеством щедрых и богатых пожертвований, как вещами, так и большими суммами денег.

Принося глубочайшую благодарность митрополиту Филарету, за оказанное в этом деле содействие, Иннокентий, в письме своем к нему, снова жалуется на свое зрение, и выражает желание жить на покое в одном из Московских монастырей. «Владыко святый», заключает он это письмо, «довершите вашу милость ко мне, прикажите кому-либо написать мне, могу ли я питать себя надеждою на помещение в Москве и не иначе, как вместе с сыном моим. Когда я был в силах, я не хотел его иметь вблизи себя. Но теперь мне нужна помощь родных. Наемники – всегда наемники, особенно у слепого».

В мае 1867 года преосвященный Иннокентий предпринял снова продолжительное путешествие по Амуру, продолжавшееся до августа. В это путешествие он посетил и дальние порты приобретенного восточного поморья, и это было его последнее апостольское странствование. Результатом этого путешествия и проповеднической деятельности архиепископа Иннокентия было то, что монголы и китайцы стали изъявлять склонность к слову Христову; – а это давало надежду, что Даурия и Монголия скоро просветятся верой Христовой, которая достигнет до пределов Кореи.

В начале ноября 1867 года преосвященный Иннокентий получил письмо от митрополита Филарета в ответ на свое желание поселиться на покое в Москве. «Паче всех заслужили вы», писал, между прочим, московский святитель, «чтобы ваш покой, когда он вам будет нужен, был устроен согласно вашему желанию. Найдется для вас местопребывание в Московских монастырях. Но, не думая затворять от вас Москвы, по нераздельной любви к вам и к Церкви, желаю, чтобы ваша паства не потерпела лишения. Господь света да сохранит свет очей ваших; но и по оскудении сего видимого света, Он может светить чрез вас не менее не только словом назидания, но и делом управления. Вы имеете сына, которого очи могут дополнить оскудение ваших очей».

Это было последнее письмо знаменитого Московского святителя к преосвященному Иннокентию: через два месяца его не стало. «Угас светильник, полстолетия светивший на всю Россию, не оскудевая, не померкая, но как бы питаясь приумножением лет и выступая ярче, по мере надвижения вечернего сумерка жизни »...

Известие о кончине митрополита Филарета глубоко поразило и тронуло архиепископа Иннокентия, и он тотчас со слезами на глазах, с глубоким благоговением совершил в своей домовой церкви панихиду по нем.

Кончина митрополита Филарета произвела сильное впечатление на Москву. «Кто же будет его преемником»? в недоумении спрашивали друг друга москвичи. «Кто может после Филарета занять его место»? Называли то того, то другого...

Наконец 5 января 1868 года все споры и слухи должны были прекратиться: на кафедру Филарета назначен был знаменитый миссионер архипастырь, просветитель Сибирских стран, маститый архиепископ Камчатский – Иннокентий.