Слово по случаю обратного крестного хода, сказанное в Харьковском кафедральном соборе (1845 г.)

Кончились светлые дни праздника! Окончилось и пребывание у нас чудотворной иконы Матери Божией! Мы не предполагали такового сочетания дней, оно вышло само собою, – и как вышло?! Так, что если бы и долго думать о том и соображать, то нельзя бы изобрести лучшего. Видно, что кто-то без нас в этом случае думал за нас, и так расположил дни и месяцы, что первое посещение нас Матери Божией окончилось не прежде и не позже, как с окончанием дней Светлой седмицы, дабы сетование о разлуке с благодатной Посетительницей могло найти для себя утешение в самом образе разлуки.

Да вознесется же от всех нас за это благодарение Тебе, невидимый ни для кого, но доведомый по Своим действиям для всех, Верховный Благораспорядителю всяческих! – Это Твое действие и вместе знамение для духовной немощи нашей! Без этого мы продолжали бы недоумевать, благоугодное ли Тебе дело совершили мы, дерзнув воздвигнуть Матерь Твою в чудотворном лике Ее на небезтрудное шествие к нам и на некраткое пребывание во граде нашем. Теперь, когда от начала до конца этого пребывания все так благоустраивалось, что самые стихии видимо содействовали торжествам нашим, самые дни и месяцы сочетались по желанию и потребностям нашим, теперь – конец недоумениям! Нам остается токмо благодарить и славить Твое всесвятое имя!

Воздвигнись и ты, богоспасаемый град Харьков, и прими новое священное учреждение не как плод соображений человеческих, а как дар непосредственной милости к тебе Божией! Да соединится отныне судьба его с судьбой твоей, и да соделается оно для позднейших родов памятником – не наших каких-либо ничтожных имен и трудов, а нашей общей с тобою веры в Бога Спасителя и нашего совокупного благоговения к Пречистой Матери Его! Прими и храни учреждение сие в простоте веры и чистоте совести как наилучшее украшение твое и отличие от прочих градов, тебе подобных. Или паче – оно да хранит тебя от всякого зла, да напоминает тебе среди куплей и молвы житейской о едином на потребу, да украшает собою твой мир и твою радость; и, поскольку на земле нельзя быть без искушений и градам, также как людям, да утешает тебя и воодушевляет упованием в тяжкие годины бедствий общественных!

Итак, братие мои, Матерь Божия в чудотворном лике Ее была теперь свидетельницей и наших прошедших постов, и наших минувших праздников. Что же узрела Она в нас и что речет теперь о граде нашем Сыну Своему и Богу? Испросит ли нам сугубую благодать даров духовных, яко способным принять и употребить ее во спасение души своей? Или найдет нужным возгреметь над нами гласом прещения и суда, да возбудимся от сна греховного, яко нерадящие о своей совести?

Что бы ни было ниспослано нам от Тебя, Всемудрая и Преблагая Посетительница наша, мы приимем с верой и любовью. Ибо если мы приемлем, ничтоже сумняся, советы и предписания врачей на жизнь и смерть нашу, тогда как они, яко человеки, могут не знать хорошо наших недугов, или, и зная их, не умеют избрать врачевства благоприличного, то от Тебя ли усомнимся приять какое-либо врачевство, пред Которой открыты все немощи наши, и Которой доведомо все, могущее служить ко благу душ наших? Только оставляя место сие, не лишай нас невидимого покрова Твоего и даруй утешение паки и паки сретить Тебя и поклониться святому лику Твоему на месте сем!

Но се⁴⁹ и знамение неоставления нас Матерью Божей! – Место покоища Ее среди храма этого не останется праздным; его займет ныне же подобие того чудотворного лика, пред которым с благоговением преклоняется первопрестольный град Москва. Изображение будет другое, но благодать и милость – те же. Не прервем, братие, и мы святого обыкновения собираться каждый пяток в храме нашем для возглашения хвалебного пения в честь Преблагословенной. Мы будем преклоняться пред Нею долу, а Она будет ходатайствовать о нас горе. Излишне ли для кого-либо это ходатайство? Ах, все мы «в напастех и скорбех мнозех!» У каждого есть раны в душе и язвы в совести, а врачевства и пластыря нет на них у мудрости человеческой. Врач душ и сердец там – горе, и яко Безпредельный и неописанный, благоволит для нас, обложенных плотью и заключенных в пространстве и времени, являть присутствие Свое в знамениях и образах чувственных. Будем поклоняться этим знамениям, доколе не сподобимся зреть лицом к лицу. Аминь.