Борьба с сектантством, «немецкою верою»

Когда в марте 1915 года и. д. доцента академии по кафедре истории и обличения русского сектантства А. В. Ремезов подал в Совет академии прошение о предоставлении ему отпуска с целью поступления в действующую армию, архимандрит Иларион представил Совету свое «особое мнение». «Меня нимало не смущает возможность упрека в недостатке патриотизма, – начинает он свою речь, выражавшую мнение меньшинства членов Совета МДА, – так как иногда, по моему мнению, именно долг патриотизма требует оставаться на своем месте и заниматься своим прямым делом, на которое поставлен и к которому приготовлен... Я плохо верю в возможность быстрого превращения сектоведа в хорошего инженера... А между тем, борьба с немцами идет не только на поле брани, идет она и в торговле, и в промышленности, и в науке. Борьба с сектантством, с этою „немецкою верою», есть борьба с тем же вражеским духом и с вражеской мыслью. Эта борьба есть прямая обязанность г. Ремезова, и при исполнении этой обязанности он, несомненно, может быть более полезен, как имеющий уже подготовку своим образованием»²¹⁹.

История подтвердила правоту архимандрита Илариона и в частном, и в государственном масштабах. «Увы! – сокрушался спустя два года профессор И. В. Попов. – Печальная действительность – на стороне протестовавших: А. В. скончался не от неприятельской пули, а от изнурительной болезни. Значительная часть двух лет военной службы А. В. прошла на курортах, в больницах, госпиталях»²²⁰. И Россия потерпела поражение не на русско-германском фронте, а внутри страны, и поражение это имело своим источником пагубное изменение народного мировоззрения, потерю нравственных ориентиров, что явилось, в свою очередь, следствием массового отступления от Церкви. Необходимости пребывания в Церкви, возвращения к ней тех, кто отпал через неверие, безнравственность или увлечение в инославие и сектантство, и была посвящена богословская, преподавательская и проповедническая деятельность архимандрита Илариона в академический период его жизни.