Академический участок фронта

Война совершила значительный переворот в мыслях всего русского народа, хотя, как оказалось впоследствии, и недостаточный. Она заставила на многое посмотреть по-новому, переосмыслить отношение к западным идеям и к родному, многими забытому православию. Но война ничего не изменила во взглядах архимандрита Илариона. Свою войну он начал как минимум со студенческой скамьи, и война эта велась не за материальные блага, не за внешнюю свободу, а за блага небесные, за возможность идти верным путем спасения, за чистоту Матери-Церкви, против пленяющих ее чуждых теорий. Разница лишь в том, что с началом войны традиционные для архимандрита Илариона темы стали вызывать больший интерес в обществе, и потому он теперь имел повод и возможность подробнее остановиться на своих старых идеях, тем более что, конечно же, и война как всенародное бедствие принесла отцу Илариону более глубокое понимание вопросов, жизненная важность которых стала явной для многих.

Тема войны, как битвы света и тьмы, как уже совершающегося в сердцах, умах и в жизни людей Армагеддона, становится особенно острой в работах отца Илариона военного периода.

Подзаголовок его вступительной лекции 1915 года «Богословие и свобода Церкви» звучит вполне в духе времени: «О задачах освободительной войны в области русского богословия». Война с грехом, со страстями и похотями (Гал. 5, 24), против духов злобы поднебесных (Еф. 6,12) – естественное состояние Церкви Воинствующей. В этой лекции «воин Христов Иларион»²²¹ призывает дать бой западной схоластике, оккупировавшей русское православное богословие: «Схоластическая крепость – это наш, академический участок общего фронта, – обращается он к студентам академии. – Если мы живые люди и живые члены Христовой Церкви, мы должны чувствовать, что эта крепость нам, нашей жизни мешает. Сравнять с землей неприятельскую крепость схоластики – вот наша, академическая задача, если мы хотим самым делом участвовать в великой освободительной войне»²²².

Западное богословие искажает самую суть, главный смысл христианской жизни – учение о спасении, взирая на Бога как на внешний, чуждый объект, карающего Судию, понимая спасение как юридический акт, требующий от человека лишь некоторых, по большому счету технических действий, забывая о Божией милости и о святоотеческом понимании спасения как пути соединения с Богом, обожения, преображения. «Душа веры в спасении и душа богословия в учении о спасении»²²³. Римский юридизм, проникший в православное богословие, сделал последнее чуждым церковной жизни, церковному богослужению. Но положение не безвыходно: «В схоластическом учении о спасении прежде всего должны быть снесены до основания два форта, два понятия: удовлетворение и заслуга... Уничтожьте эти два форта, призрачная твердыня схоластики скоро падет и рассыплется. И погибнет печальная память ее без шума...»²²⁴

Архимандрит Иларион указывает и на некоторые средства, которые помогут одержать победу, это восстановление патриаршества и свобода Церкви от диктата государства²²⁵.