Глава III. Испытания на пути к Богу

Помраченная душа есть второй ад, а просветленный разум – друг серафимов. Главы о знании I,34

Бог не дает великого дарования без великого искушения. I/78 (388) ­­ B39 (298)

Исаак Сирин известен своими описаниями возвышенных мистических состояний, которых удостаиваются подвижники, достигшие высоких степеней духовного преуспеяния. Однако он уделяет также большое внимание «обратной стороне» христианского подвижничества – испытаниям и страданиям, через которые по необходимости проходит подвижник на пути к Богу.

В настоящей главе мы остановимся на учении Исаака о трудностях христианской жизни и попытаемся суммировать тот негативный опыт, который описан на страницах его произведений. Речь пойдет о различного рода искушениях, переживаемых человеком, идущим к Богу, а также о богооставленности как наивысшей форме страдания.

Сирийский термин nesyona, соответствующий греческому peirasmow, может быть переведен как «искушение», «испытание», «экзамен», «проверка», «проба»; родственное слово nesyana означает «опыт». Оба слова происходят от еврейского глагольного корня nsh, означающего «подвергнуть испытанию».

В Библии мы встречаемся с несколькими видами искушений, в которых участвуют три лица: Бог, человек и диавол. Искусителями-испытателями человека в Библии бывают Бог и диавол. Бог искушает Авраама для испытания его веры⁴¹² , испытывает Свой народ «в горниле страдания», чтобы узнать, что в сердце его⁴¹³ , испытывает «сердца и утробы» людей⁴¹⁴ , испытывает «все глубины сердца» каждого человека⁴¹⁵. Диавол искушает Адама и Еву, внушая им вкусить запретный плод⁴¹⁶ , трижды искушает в пустыне Иисуса⁴¹⁷. Есть еще третий вид искушения – когда человек искушает Бога: так искушал Бога, по своему неверию, израильский народ⁴¹⁸ , так искушали Иисуса фарисеи и законники⁴¹⁹ , так Анания и Сапфира искушали Духа Святого⁴²⁰. Наконец, четвертый вид искушения – когда человек сам «искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью»⁴²¹.

Исаак Сирин чаще всего говорит о первых двух видах искушения, то есть об испытании человека Богом или об искушении человека диаволом. В первом случае речь идет об опыте, необходимом для познания Бога, во втором – о том, чего христианин должен бояться и стараться избежать. Исааку был задан вопрос: как согласуются постоянные призывы Христа переносить искушения и страдания⁴²² с Его же словами «Молитесь, чтобы не впасть в искушение»?⁴²³ Исаак отвечает следующим образом:

Молись, – говорит Он, – чтобы не впасть в искушение касательно веры. Молись, чтобы вместе с демоном богохульства и неверия не впасть в искушения самомнением твоего ума. Молись, чтобы, по Божию попущению, не впасть тебе в явное диавольское искушение по причине злых помыслов, которые помыслил ты в уме своем и за которые попускается на тебя искушение. Молись, чтобы не было отнято у тебя свидетельство чистоты, чтобы не быть тебе искушаемым пламенем греха. Молись, чтобы не войти тебе в искушение, оскорбив кого-либо. Молись, чтобы не войти тебе в искушения души посредством двоедушия и сомнения, которыми душа вводится в великое борение. А искушения телесные приготовься принимать от всей души и погружайся в них всеми своими членами; и очи свои наполняй слезами, чтобы ангел-хранитель не отступил от тебя. Ибо вне искушений не усматривается Промысл Божий, невозможно приобрести дерзновение перед Богом, невозможно научиться премудрости Духа, невозможно, чтобы божественная любовь утвердилась в душе твоей. Прежде искушений человек молится Богу словно некто чужой. Когда же впадает в искушения по любви к Богу и не позволяет себе уклониться, тогда Бог становится как бы его должником и считает его Своим другом, потому что во исполнение воли Божией он вел борьбу с врагом Бога и победил его. Вот что значит сказанное: Молитесь, чтобы» не впасть в искушение. И опять, молись, чтобы в страшное диавольское искушение не впасть тебе из-за твоей гордости, но за любовь твою к Богу да содействует тебе сила Божия и посредством тебя да победит врагов своих. Молись, чтобы в эти искушения не впасть тебе из-за порочности помыслов и дел твоих, но да искусится любовь твоя к Богу, и да прославится сила Его в терпении твоем⁴²⁴.

Те искушения-испытания, которые от Бога, посылаются с целью уврачевания недугов души; они полезны находящимся на любой стадии духовного роста:

Искушение полезно всякому человеку… Подвижники бывают искушаемы, чтобы присовокупить им к богатству своему; расслабленные – чтобы охранять им себя от вредного; погруженные в сон – чтобы подготовиться им к пробуждению; далеко отстоящие – чтобы приблизиться к Богу; свои Богу – чтобы веселиться им с дерзновением… Нет человека, который бы не скорбел во время искушения; и нет человека, которому не казалось бы горьким то время, когда испивает он яд искушений. Без них невозможно приобрести сильную волю⁴²⁵.

Искушения посылаются от Бога для того, чтобы среди них человек почувствовал близость Божию и Промысл Его. Когда человек утвердится в надежде на Бога, тогда Бог, чтобы еще более приблизить его к Себе, посылает ему искушения:

Когда божественная благодать утвердит мысли человека, чтобы во всем этом уповал он на Бога, тогда мало помалу начинает он входить в искушения. И благодать попускает, чтобы насылаемы были на него искушения, соответственные его мере, чтобы понести человеку тяжесть их. И в сих искушениях ощутительно приближается к нему помощь… Ибо умудриться человеку в духовных бранях, познать своего Промыслителя, ощутить Бога своего и сокровенно утвердиться в вере в Него невозможно иначе, как только по силе выдержанного им испытания… Ибо чудная любовь Божия к человеку познается, когда бывает он в обстоятельствах, разрушающих надежду его. Здесь-то Бог показывает силу Свою в спасении его⁴²⁶.

Среди искушений, скорбей и борьбы человек обретает Бога, а не в покое и расслабленности. Исаак говорит о перенесении искушений как о плавании по бурному морю: когда плавание окончено и человек достигает тихой гавани, он возносит благодарение Богу за все трудности путешествия⁴²⁷. Исаак также сравнивает подвижника с ныряльщиком, пытающимся найти жемчужину на дне моря (профессия ныряльщика, как мы уже говорили, была хорошо известна Исааку)⁴²⁸. Интенсивность искушений возрастает по мере приближения человека к Богу: это закон духовной жизни.

Пока ты еще на пути ко граду Царствия, – пишет Исаак, – признаком приближения твоего ко граду Божию да будет для тебя усиление искушений, которые ты встречаешь. И чем более приближаешься и преуспеваешь, тем больше умножаются находящие на тебя искушения. А потому, когда на пути своем ощутишь в душе своей различные и более сильные искушения, знай, что в это время душа твоя поистине втайне вступила на иной, высший уровень, и что благодать умножилась в ней в том состоянии, в котором она находится, потому что соответственно величию благодати, в такой же именно мере, Бог вводит душу и в скорбь искушений⁴²⁹

Исаак подчеркивает, что Бог не посылает человеку искушений сверх его сил: Он всегда соразмеряет искушения с возможностями человека перенести их. Однако, если человек не способен перенести великое искушение, он не сможет получить и великое дарование: это еще один закон духовной жизни.

Если душа в немощи и нет у нее достаточно сил для великих искушений, а потому просит, чтобы не войти в них, и Бог послушает ее, то знай наверняка, что, в какой мере не имеет душа достаточных сил для великих искушений, в такой же она недостаточна и для великих дарований, и как возбранен к ней доступ великим искушениям, так возбраняются ей и великие дарования. Ибо Бог не дает великого дарования без великого искушения. Соразмерно с искушениями определены Богом и дарования… Итак, по жестоким скорбям, посылаемым на тебя Божиим Промыслом, душа твоя постигает, какую честь приняла она от величия Божия. Ибо по мере печали бывает и утешение⁴³⁰.

В то же время, считает Исаак, Бог не пошлет великих искушений человеку, если не подготовит его сначала Своей благодатью к перенесению их. Есть некая динамика в сочетании искушений и благодатных даров:

Вопрос: Идет ли сначала искушение и потом дарование, или сначала дарование и затем искушение? Ответ: Не приходит искушение, если душа не примет сначала втайне того, что превышает ее прежнюю меру, и духа благодати⁴³¹. Об этом свидетельствуют искушения самого Господа и апостолов: им не было попущено войти в искушения, пока не приняли Утешителя. Кто приобщается к благу, тем свойственно терпеть и искушения, потому что искушения их смешаны с благом… [И если это так, то благодать – прежде искушения]⁴³² ; тем не менее очевидно, что ощущение искушений для испытания свободы непременно предшествовало восприятию дарования. Ибо благодать никогда не входит в человека, пока он не вкусил искушений. Поэтому в действительности благодать приходит сначала, однако в ощущении чувств она медлит⁴³³.

Чем отличаются искушения, которые посылаются Богом, от тех, что происходят по действию диавола? Искушения от Бога посылаются «друзьям Божиим, которые смиренномудры»: последние подвергаются искушению не в наказание, а в целях божественной педагогики.

Искушения, которые бывают от духовного жезла к преуспеянию и возрастанию души… суть следующие: лень, тяжесть в теле, расслабление членов, уныние, смущение ума, мысль о немощи тела, временное пресечение надежды, омрачение помыслов, оскудение человеческой помощи, недостаток потребного для тела, и тому подобное⁴³⁴. От этих искушений человек приобретает душу одинокую и беззащитную, сердце сокрушенное со многим смирением. Отсюда познается, что человек вожделевает Создателя. Промыслитель соразмеряет искушения с силами и потребностями принимающих их… И это служит знаком возрастания при помощи Божией⁴³⁵.

Напротив, искушения от диавола находят на «врагов Божиих, которые горды», на «людей бесстыдных», своей гордостью оскорбляющих Божию благость. Эти искушения превышают пределы человеческих сил и ведут к духовному падению. Исаак подразделяет искушения от диавола на два вида – душевные и телесные. К первым относятся отнятие силы мудрости, которую имеют люди, жгучее ощущение в себе блудного помысла… скорая раздражительность, желание всегда настоять на своей воле, препираться на словах, порицать, превозношение сердца, совершенное заблуждение ума, хулы на имя Божие… желание быть в общении и обращении с миром, непрестанно говорить и безрассудно пустословить, всегда отыскивать себе новости, а также и лжепророчества.

К числу телесных искушений принадлежат различные «болезненные, постоянные, запутанные, неразрешимые приключения», вроде того, что люди внезапно оказываются в руках насильников, или испытывают беспричинный страх, или терпят внезапные и «сокрушительные для тела падения со скал», или оскудевают в вере: «короче говоря, все невозможное и превышающее силы постигает и их самих, и близких им»⁴³⁶.

Те подвижники, которые истинно любят Бога, посредством искушений доказывают свою любовь и еще более укрепляются в ней: они испытываются, как золото в горниле, и через это испытание становятся друзьями Бога. Те же, которые не любят Бога, в искушениях «уступают место врагу своему и, став повинными, отпадают от Бога, как сор, за беспечность ума своего или за гордость свою, потому что не сподобились принять силу, которая действовала во святых»⁴³⁷. Искушения, таким образом, выявляют, кто друг, а кто враг Богу, кто верен, а кто не верен. Искушение – это тот «кризис», суд до Страшного суда, на котором происходит отделение овец от козлов⁴³⁸. Человек бывает предан в руки диавола для искушения-истязания, когда он сам искушает Бога своей гордостью и распущенностью. В этом случае гнев Божий воспламеняется против человека:

Еще не испытал ты на себе суровости Господа, когда изменяет Он добрую десницу Свою на шуйцу, требуя расплаты от оскорбивших Его: как горяч Он в гневе и как преисполнен Он ревности в тот час, когда Он пробуждается! Он не отступит, хотя бы ты много умолял Его, если Он подвигнут на это: но раскаляется Он, словно печь, в гневе Своем⁴³⁹.

Гнев Божий и «расплата», о которых идет речь, не означают наказания или возмездия за грехи. Как мы говорили выше, Исааку чуждо представление о Боге-Мздовоздаятеле: Бог не гневается на человека из-за того, что чувствует Себя оскорбленным или горит желанием отомстить. Скорее, Исаак говорит здесь о Боге-Детоводителе (Педагоге), Который подвергает человека экзамену-испытанию, являя видимые признаки гнева и «изменяя десницу на шуйцу», то есть оставляя его – временно – в руках диавола. Целью этого испытания является благо человека: чтобы, почувствовав себя оставленным Богом, он обратился к Нему всем сердцем и покаялся. Только для этой цели человек может быть «предан сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен»⁴⁴⁰. Диавол вообще не может искушать человека, если это не будет попущено ему Богом. Диавол «выпрашивает» людей у Бога, подобно тому, как он выпросил Иова⁴⁴¹ ; но целиком во власти Бога – отдать человека для испытания или нет. Поэтому как те искушения, которые приходят непосредственно от Бога, так и те, что приходят от диавола, попускаются Богом и потому могут служить делу спасения и духовного преуспеяния человека.

Согласно Исааку, диавол ополчается на подвижника четырьмя способами. Первый способ заключается в том, что диавол с первого момента вступления человека на путь подвижничества насылает на него тяжелые и сильные искушения, чтобы с самого начала ввергнуть его в пучину отчаяния и совратить с избранного пути. Второй способ – это когда диавол выжидает определенное время, пока первоначальная ревность в подвижнике остынет, и тогда приближается к нему. Третий способ – когда диавол, увидев, что подвижник весьма преуспел в духовной жизни, всевает в него помыслы гордыни, так чтобы человек приписал свои достижения самому себе. Наконец, четвертый способ заключается в том, что диавол искушает подвижника различными мечтаниями и блудными помыслами, внушая ему оставить монашеский образ жизни. «И все это попускается диаволу, чтобы вести со святыми брань посредством искушений, дабы таковыми искушениями проверялась любовь Божия в них»⁴⁴².

Всякий христианин призывается Исааком с самого начала своего пути приготовиться к перенесению искушений. Без искушений невозможно преуспеть в добродетелях:

Когда хочешь положить начало доброму деланию, приготовься сперва к искушениям, которые тебя постигнут, и не сомневайся в истине. Ибо у врага в обычае, когда видит, что кто-либо с горячей верой начал добрую жизнь, встречать его разными страшными искушениями… И противник делает это не потому, что имеет такую силу – ибо тогда никто не смог бы сделать что-либо доброе – но потому, что попускается ему Богом, как узнали мы на примере праведного Иова⁴⁴³. Поэтому приготовься мужественно встретить искушения, которые насылаются на творящих добродетели⁴⁴⁴

Время искушений и борений, даже если длится в течение всей жизни подвижника, является лишь неким переходным, или подготовительным периодом, когда Бог испытывает силы человека. Как подчеркивает Исаак, пройдя через эти искушения и борения, человек входит в царство радости, когда с ним происходит «чудесное изменение»:

Пока человек пребывает в борьбе и продолжает борение, невозможно ему встретить свет разума или познать покой от помыслов… Но когда, по благодати Божией, время борьбы прошло для него, тогда он душою своею входит в место радости и на всякий день… обретает он в себе чудесное изменение, по слову Отцов. Пока же он не поднялся от этого места битв, он не обретет истинное утешение и не освободится от того образа жизни, который непременно исполнен уныния⁴⁴⁵.

Исаак часто говорит о состоянии, которое в сирийском языке выражается при помощи терминов mestabqanuta (оставленность), или mestabqanuta d-men alaha (богооставленность)⁴⁴⁶. Семантически близкими к ним являются термины «amtana (помрачение) и quttáa (уныние, отчаяние)⁴⁴⁷: последний термин соответствует греческому aWkhdiba (уныние, отчаяние, безнадежность). По учению Исаака Сирина, вся жизнь христианского подвижника есть постоянная смена периодов «помощи» и «немощи», присутствия и оставленности, духовного подъема и упадка:

…Во все времена и на всех этапах подвижнической жизни помощь и немощь поочередно присутствуют в человеке. Бывает, что воздвигаются в нем бури против целомудрия; бывает, что сменяются состояния радости и уныния. По временам бывают у человека светоносные и радостные состояния, но вдруг опять появляются туча и мрак… Такие же перемены переживает человек, который пребывает в служении Богу. Иногда ощущает он помощь от божественной силы, которая внезапно появляется в уме; иногда же испытывает он противоположное ощущение, цель которого – в том, чтобы осознал человек немощность естества своего и сколь слабо оно, немощно, неразумно и младенчественно⁴⁴⁸

Итак, периоды оставленности и духовного упадка необходимы для человека, чтобы он ощутил свою беспомощность. Богооставленность не есть удаление Бога от человека: она есть субъективное чувство отсутствия Бога, происходящее не от того, что человек в самом деле оставлен и забыт Богом, но от того, что, по той или иной причине, Бог хочет, чтобы человек остался один на один с той реальностью, которая его окружает. Так Антоний Великий был на протяжении многих дней оставлен бороться с демонами; когда же он изнемог от борьбы, Господь явился ему в виде огненного луча. «Где Ты был? – спросил Антоний. – Почему Ты не явился в начале, чтобы прекратить мои мучения? » И голос Божий ответил ему: «Я пребывал здесь, Антоний, но ждал, желая увидеть твою борьбу»⁴⁴⁹. Бог хочет, чтобы, перенеся опыт богооставленности, человек одержал свою собственную победу и стал достоин Его.

Богооставленность есть опыт всего человечества со времен грехопадения Адама. Она есть в равной мере опыт верующих и неверующих. Однако для верующих – это опыт временного отсутствия Бога, сменяющийся затем интенсивным ощущением присутствия, тогда как для атеиста это опыт постоянного и безысходного отсутствия. Атеист воспринимает отсутствие Бога как норму: хотя Бог не оставляет и не забывает его, он сам отрекается от Бога. Верующий, напротив, воспринимает ощущение отсутствия Бога как наивысшее и наиболее болезненное страдание: он не может смириться с отсутствием Бога и, хотя умом знает, что Бог не забыл о нем, душой и сердцем жаждет того, чтобы чувство присутствия вернулось к нему. Жизнь в Боге есть ощущение присутствия Божия, и когда это ощущение по каким-либо причинам нарушается, верующий человек не может успокоиться до тех пор, пока оно не вернется.

В этом смысле богооставленность является наивысшей мерой «кризиса» – суда, на котором верные отделяются от неверных. Опыт оставленности для каждого христианина имеет только два возможных исхода – либо умножение веры и приближение к Богу, либо «кораблекрушение в вере»⁴⁵⁰ и утрата Бога: из этого опыта можно выйти либо «другом Божиим», либо атеистом. Исаак предостерегает от того, чтобы в периоды оставленности и искушений проклинать Бога, что может привести к потере веры. Так некоторые люди в эти периоды приходят к сомнению в Промысле Божием⁴⁵¹ и к мысли о том, «что Бог для них больше не существует, в то время как именно от Бога все это и происходит»⁴⁵². Вместо того, чтобы гневаться на Бога, лучше было бы вспомнить о Его всеблагом Промысле и успокоиться: «Приблизься немного к Богу в испытаниях твоих посредством совести, о человек! Сознаешь ли ты, на Кого изливаешь гнев свой? Ты бы тотчас успокоился, если бы мудро помнил о сокровенном Промысле Его»⁴⁵³.

Чувство богооставленности овладевает человеком по разным причинам⁴⁵⁴. Одна из причин – пренебрежение традиционными внешними формами молитвы и отсутствие благоговения: Исаак говорит о «тех, кто пренебрегает почтительными внешними формами, страхом Божиим и благоговением, которые следует показывать в молитве: каким бедствиям подвергаются они в состоянии богооставленности»⁴⁵⁵.

Причиной богооставленности может быть собственное нерадение человека, недостаток терпения в скорбях, а также гордость. От всего этого рождается в человеке малодушие, а от малодушия – уныние:

Когда угодно Богу подвергнуть человека большим скорбям, Он попускает впасть ему в руки малодушия. И оно порождает в человеке одолевающую его силу уныния, в котором ощущает он подавленность души, и это есть вкушение геенны; сим наводится на человека дух исступления, из которого источаются тысячи искушений: смущение, раздражение, богохульство, жалобы на судьбу, превратные помыслы, переселения из одного места в другое, и тому подобное. Если же спросишь, что является причиной всего этого, то скажу: твое нерадение, ибо ты сам не позаботился взыскать врачевство от этого. Врачевство же от всего этого одно… Это смирение сердца⁴⁵⁶.

Однако богооставленность появляется и по не зависящим от человека причинам. В частности, периоды оставленности, упадка, помрачения и отчаяния бывают у подвижников, живущих в безмолвии. В этом случае причина – неисповедимый Промысл Божий:

В то время, как бываем в омрачении, не будем смущаться, особенно если причина этому не в нас. Приписывай же это Промыслу Божию, действующему по причинам, известным одному только Богу. Ибо в иное время душа наша задыхается и бывает как бы среди волн, и, читает ли человек Писание, совершает ли службу, во всяком деле, каким бы ни начал заниматься, принимает он омрачение за омрачением. Он оставляет молитву и не может даже приблизиться к ней. Он совершенно неспособен представить, что наступит изменение и он опять будет в мире. Этот час исполнен отчаяния и страха, надежда на Бога и утешение веры в Него совершенно отходят от души, и вся она всецело исполняется сомнения и страха⁴⁵⁷.

Богооставленность и уныние – самое страшное из всех испытаний, которые могут выпасть на долю человека, считает Исаак:

Что есть наказание? То, чтобы от этого впал ты в отчаяние из-за богооставленности, родившейся от неверия твоего. Отчаяние же предаст тебя унынию, а уныние передаст тебя расслабленности, последнее же уведет тебя от надежды твоей. Из того, что может случиться с тобой, нет ничего хуже⁴⁵⁸.

Впрочем, Бог не оставляет душу в таком состоянии надолго. После периода богооставленности, уныния и отчаяния должно наступить изменение к лучшему:

Претерпевшие искушение в волнах этого часа по опыту знают, какое изменение последует по окончании его. Бог не оставляет душу в таком состоянии на целый день, потому что она утратила бы надежду христианскую; напротив, Он скоро совершает ее избавление⁴⁵⁹.

Что должен делать безмолвник, чтобы избежать богооставленности, уныния и помрачения? Самое важное, считает Исаак, хранить смирение: «Смирение есть свойство ума здравого. Пока оно остается в человеке, не произойдет с ним богооставленность или какое-либо искушение, так чтобы он был искушаем телом или умом в одной из телесных и душевных страстей»⁴⁶⁰. В соответствии с этим Исаак предупреждает читателя: «Слушай истинное слово: пока ты не обретешь смирение, ты будешь искушаем унынием больше, чем чем-либо другим»⁴⁶¹. Не менее важно – постоянно молиться о том, чтобы не впасть в помрачение: «Пусть следующая молитва не прекращается в сердце твоем ночью и днем: «Господи, спаси меня от помрачения душевного». Ибо в этом заключена всякая сознательная молитва⁴⁶². Помраченная душа есть второй ад, а просветленный разум – друг серафимов»⁴⁶³.

Но что все-таки делать подвижнику, если час богооставленности и уныния наступил? Обычный совет – молиться до тех пор, пока помрачение не пройдет: «Во времена этих искушений, когда так помрачен человек, он должен пасть на лицо свое в молитве и не вставать до тех пор, пока не придут к нему с неба сила и свет, который поддержит сердце его в несомненной вере»⁴⁶⁴ ; «Когда наступает время борений и помрачения, даже если мы рассеиваемся, будем проводить больше времени в молитве и коленопреклонении до земли»⁴⁶⁵.

Другой совет для подвижника, оказавшегося в состоянии богооставленности, – вспоминать о своей первоначальной ревности и о ранних годах своего подвижничества:

Во время поражения своего, расслабления и лености, связуемый и содержимый врагом в мучительном томлении… представляй в сердце своем прежнее время усердия твоего: как был ты внимателен ко всему, даже самому незначительному, какой подвиг показывал, с какой ревностью противился препятствовавшим твоему пути… Ибо всеми такими воспоминаниями душа твоя словно возбуждается из глубины, облекается пламенем ревности, как бы из мертвых восстает от потопления своего, возвышается и возвращается в свое первоначальное состояние⁴⁶⁶.

Еще один совет – читать Священное Писание и «книги учителей», то есть писания Святых Отцов:

Когда случится, что душа твоя внутренне облекается тьмой – а это естественно для… чина безмолвия – и, подобно тому, как солнечные лучи закрываются от земли облачной мглой, душа на некоторое время лишается духовного утешения и света благодати по причине осеняющего душу облака страстей, и несколько умаляется в душе твоей радостотворная сила, и ум осеняет необычная мгла, ты не смущайся умом и не подавай руку отчаянию. Но терпи, читай книги учителей, принуждай себя к молитве и жди помощи. Она придет скоро, без твоего ведома⁴⁶⁷.

«Чтение» (qeryana – сирийский термин, означающий как чтение Библии, так и чтение Святых Отцов)⁴⁶⁸ изгоняет уныние и мрак из души:

Я сам прошел через много опытов подобного рода, и что я нашел, то и описал здесь в напоминание, из любви к братьям, и многие, думаю, получат пользу от этих опытов и преуспеют, когда поймут, что в половине случаев отяжеления в безмолвии это состояние разрушается каким-либо видом чтения⁴⁶⁹

В некоторых случаях, когда недостаточно только молитвы или только чтения, подвижник должен пустить в ход оба средства: «Смешаем то и другое: примем лекарство от Писания, а затем приступим к молитве»⁴⁷⁰.

Но бывает такая степень оставленности и помрачения, при которой человек не находит в себе сил ни читать Писание, ни молиться. На этот случай Исаак дает следующий совет:

Если не имеешь ты силы совладать с собой и пасть на лицо свое в молитве, накрой голову мантией своей и спи, пока не пройдет для тебя этот час омрачения; только не выходи из келлии своей⁴⁷¹. Этому искушению подвергаются более всего желающие проводить жизнь умственную и в шествии своем взыскующие утешения веры. Поэтому всего более мучит и утомляет их этот час сомнением ума; следует же за сим богохульство, а иногда находит на человека сомнение в воскресении и иное нечто, о чем не должно нам и говорить. Все это многократно узнали мы на опыте и к утешению многих описали борьбу сию… Блажен, кто претерпит это, не выходя за дверь. Ибо после этого, как говорят Отцы, достигнет он великого покоя и силы⁴⁷².

Впрочем, продолжает Исаак, невозможно полностью освободиться от периодов помрачения и достичь совершенного покоя в настоящей жизни. Чередование подъемов и спадов характерно для жизни безмолвника вплоть до самой его смерти:

Временами искушение и временами утешение – и в таком состоянии пребывает человек до исхода своего. А чтобы совершенно стать чуждым этому и совершенно утешиться – не будем на это и надеяться здесь⁴⁷³.

Времена помрачения и богооставленности сравниваются с зимой, когда жизнь природы как будто прекращается, однако в глубине земли зреют семена, которые весной дадут всходы. Человек дожен не отчаиваться, но терпеливо ждать, пока испытания, уныние и богооставленность, которые он претерпел, не принесут свой плод:

…Блажен, кто в надежде на благодать Божию претерпел уныние, являющееся сокровенным испытанием добродетели его и возрастания разума. Это подобно зимней тьме, которая вызывает рост сокровенного семени по мере разложения его под землей при резких переменах бурной погоды. После продолжительного ожидания плодов, когда это ожидание длится очень долго, человек отгоняет от себя уныние, чтобы оно не помрачало око души его из-за размышления о тех предметах, на которые направлен пристальный взгляд его; ведь некоторые из них обычно вызывают радость и прекрасное состояние разума. Ожидание его длится долго, и не скоро получает он ожидаемое. Ибо если не получает он скорого утешения в трудах, приходит он в отчаяние, подобно наемнику, которого лишили заработанной им платы⁴⁷⁴.

Период зимнего холода заканчивается так же внезапно и неожиданно, как начался; после чего наступает весна души:

Эта холодность и такая тягость попускается на человека для испытания и искушения. Но если возбудит он себя и с горячностью и с малым себе принуждением оттрясет от себя все это, то приближается к нему благодать, как было прежде, и приходит к нему иная сила, в которой скрываются всякое благо и все виды помощи. И в изумлении дивится человек, припоминая прежнюю тягость и наступившую вдруг легкость и силу и представляя себе эту разницу и изменение, и то, как внезапно пришел он в такое состояние. И с этого времени умудряется и, если найдет на него подобная тягость, познает ее по прежнему своему опыту⁴⁷⁵.

Исаак яркими красками описывает то состояние духовного просветления и восторга, которое может наступить вслед за периодом помрачения:

Бывает, что сидит человек в этом сосредоточенном и просветленном безмолвии, и нет для него ни входа, ни выхода. Но благодаря долгой беседе с Писаниями, постоянному молению и благодарению в немощи его, когда взгляд его непрерывно направлен к благодати Божией, после великого уныния в безмолвии, начинает мало помалу зарождаться в сердце его некий простор и прорастание, рождающее радость изнутри, хотя она и не имеет причины в самом человеке или в какой-либо целеустремленности помысла. Ощущает он, что радуется сердце его, но почему – он не знает. Какое-то ликование охватывает душу его и наслаждение, при котором презирает он все существующее и видимое, и разум посредством силы своей видит, на чем основывается это восхищение помысла – но причину этого он не понимает. Видит человек, что возвышен разум его над всем существующим и в полете своем находится превыше мира и воспоминаний, которые ниже его. Презирает он временный мир и отодвигает от себя далеко и навсегда. И не делает он уже различия между нынешним расширением ума при этом биении сердца и прежним долготерпением в злострадании⁴⁷⁶.

Так подвижник приобретает опыт из перенесенных искушений и восходит от силы в силу. Искушения и испытания, согласно Исааку, необходимы для всякого человека на пути к Богу. Из этих испытаний наиболее тяжким является богооставленность – опыт «вкушения геенны», когда человек впадает в помрачение и уныние, лишаясь надежды и утешения, происходящего от веры в Бога. Нужно не отчаиваться, но помнить о Промысле Божием, который «при искушении даст и облегчение»⁴⁷⁷ , а также сохранять смирение и по возможности горячо молиться. На смену искушению непременно придет период близости Божией, и на смену оставленности – ощущение присутствия Бога.