Беседа в Крестопоклонную неделю святого Великого поста

Сказана в Донском кафедральном соборе в Новочеркасске в 1845 году

Среди поста, времени всеобщего покаяния нашего, се ныне перед очами нашими, братия, особенный предмет благочестия христианского, – святой и животворящий Крест Господень! Церковь изнесла его сегодня из внутреннейшего святилища своего и приблизила ко всем вам на целую седмицу дней. Какая отрада и утешение для кающихся Крест Господень, какие спасительные внушения делает он нам в исполнении христианского долга покаяния, – вот о чем в особенности сказать я теперь должен, и всем нам, слушатели, размыслить надобно! Побеседуем.

Когда в известном странствовании из Египта по пустыне древний народ Божий пришел на такое место, где крайне много было змей; то Моисей, вождь народа, по Божию повелению, устроил змию медяную и поднял ее на древке воинского знамени, с тем, дабы всяк, кто будет уязвлен змеями, тотчас смотрел на змею медяную и тем исцелялся бы от уязвления. Так и было: уязвленные исцелевали, как скоро поступали по повелению Божию¹⁵⁸. Это один из тех непререкаемых опытов, на основании которых народ израильский доселе так тверд в своем веровании, к общему всех удивлению. Невозможного, впрочем, и нет здесь ничего, а чудно, конечно, все, что делает Бог. Что когда повелевает Бог, то всегда и делается. Слово Его живо и действенно, зиждительно. Словом Господним и весь мир из небытия пришел в бытие. Рече Бог: будет свет, – и бысть тако, и бывает так. Так и там было. «Не вещию зримою, – говорит Премудрый к Богу о действии змеи медяной, – не вещью зримою обративыйся целяшеся, но Тобою всех Спасителем»¹⁵⁹. Сам Господь Иисус Христос, братия, упомянул во Евангелии, что там было так, и что то был образ иного спасения, – спасения нашего душевного и вечного. «Якоже Моисей вознесе змию в пустыни», – сказал Христос¹⁶⁰, – тако подобает возвестить Сыну Человеческому, дa всяк веруяй в Он не погибнет, но имет живот вечный. Так Он Сам вознесен был на древо, – на древо Креста, и оставил нам сие знамение спасения, Себя на Кресте, дабы мы, взирая на Него душевными очами, очами веры, не гибли душой от уязвляющих нас наших змей, но имели бы живот, живот душевный, вечный. Что змей для душ наших? – Грехи наши, братия, – грехи, коими приразился к непорочному некогда человеку сатана под видом змия. После того «все есмы в бедах»: все пространство жизни нашей на земле, в пустыне лежащей перед небом, землей обетования вечного, наполнено, преисполнено такими змеями. И кто же из нас не знает, не чувствует уязвлений их? Но се нам знамение спасения, – распятый на Кресте Иисус Христос! Каким кто ни уязвлен жалом греха; все будем взирать верой на распявзитого за грехи наши Господа, Своей смертью дарующего нам жизнь вечную; все будем взирать, – и все спасемся от уязвлений грехов. Уязвлен ли кто жалом гордости: воззри верой на Господа, смирившегося до смерти, смерти же крестной. Уязвлен ли кто жалом любострастия: воззри верой на Пресвятого, принесшего святейшее Тело Свое и Кровь в жертву умилостивления Бога за нас. Уязвлен ли кто жалом зависти, сребролюбия, корысти, клеветы, лености, уныния; словом – каким кто ни уязвлен жалом страстей: воззри верой на Сына Божия, предавшагo, – как всяк из нас имеет право сказать с Апостолом за себя самого, – предавшаго Себе по мне. И когда же в особенности сделать все сие надобно, как не ныне, когда мы проходим поприще Великого поста, путь очищения от грехов, когда мы пришли на место покаяния и непременно видим множество грехов, душевных змей, может быть впившихся уже в некоторых из нас, – видим и желаем исцеления от уязвлений их?

При воззрении на Крест Господень, сколь, подлинно, близкие надежды на исцеление от грехов должны исполнять каждое сердце кающихся! Ни множество, ни великость грехов не могут теперь приводить дух наш в сомнение, тем наименее в отчаяние. Сын Божий привес Себя в жертву на Кресте за все, какие ни были бы грехи, за грехи всего мира. Что в сей беспредельной милости всепрощения и величии Жертвы избавления, что и все множество и вся великость грехов каждого из нас, братия мои? Менее, чем нечистый пых изо рта в воздухе, капля нечистоты в океане!

О! Грехи наши сами по себе и многочисленны, и велики, крайне велики; потому, что все они суть оскорбления для Бога, Существа беспредельного и всевысочайшего. Смотрите: они стоили, они требовали снисшествия Сына Божия на землю, позорной смерти Его на кресте! Никто другой не мог и снять с нас тяжесть их, кроме Сына Божия: Его токмо сила и действие могли быть полным удовлетворением правде и святости Существа беспредельного. О! Велики, безмерно велики грехи наши сами по себе! По сему-то, взирая на Крест, грешник, приступающий к покаянию во грехах, должен всем сердцем своим, всей крепостью и всей мыслью своей сотрястись от них в страхе Божием, сокрушиться духом и совестью, почувствовать цену своего искупления, кровь, крестную смерть Господа своего!

А когда таким образом, братия мои, будем мы расположены к покаянию, то все и всякое бремя грехов легко и с дерзновением можем повергнуть в бездну любви и милосердия Божия. Там они ничто: там одна только нераскаянность. Именно одна только нераскаянность – грех; других нет уже. Сомневаться ли кому, что Единородный Сын Божий мог исходатайствовать нам прощение в них от небесного Правосудия, когда Он Сам объявил о сем грешникам? Его ходатайство еще далеко, далеко, беспредельно более тех долгов, в искупление которых оно сделано. Долги наши перед Богом, грехи, все грехи еще ограничены: а ходатайство Единородного Сына Божия силы беспредельной: Бог беспределен. И не имеет ли власти отпускать нам грехи Тот, Кто и закон дал, и Евангелие открыл, и самые меры взысканий с нас определил единой Своей властью?

Такие и подобные размышления должны бы успокаивать дух наш и тогда, братия, если бы нам было только сказано Словом Божиим о прощении нам грехов во имя, о имени, от имени, именем Ходатая Сына Божия. Но что же для сего сделано? Сын Божий снисшел на землю, принял наше человечество, явил беспредельную Божию любовь к людям, избавлял их от всяких бед, в каких ни прибегал кто к Нему, утешал смущенных совестью, – и что же? – свидетельствовался во всем том Сам, что единственно для грешников и приходил Он в мир наш. «Не приидох, – говорил Он,– призвати праведники, но грешники на покаяние»¹⁶¹. В самом деле, взирая по Евангелию, как был Он другом мытарей и грешников, не устранялся прокаженных, прощал явных блудниц, ясно видим, что Он особенно любит грешников кающихся, и что, следственно, простит и нам все, когда и мы прибегнем к Нему. Довольно было бы, если бы от Бога сказано только было нам о сем. Но не те еще одни опыты милосердия Божия, какие видим в продолжение всей земной жизни Сына Божия, не те одни опыты снисхождения ко грешникам представляются очам нашим здесь, при Кресте. Сын Божий принял напоследок за грехи и за грешников позорнейшие страдания и смерть на Кресте. Воззрите: Христос распростер здесь руки, для того, чтобы собрать в объятия любви Своей, как сказывает Св. Церковь, всех рассеянных, заблуждших, удалившихся от Него всюду чад Адамовых. «Тако возлюби Бог мир, – напоминал Сам Сын Божий до Креста Своего, – яко и Сына Cвoего Единороднаго дал есть»¹⁶². После Креста, сказал Апостол как бы далее: «составляет же Свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущим нам за ны умре, – за нечестивых умре»¹⁶³. Какое действенное уверение для самых чувств наших, христиане!

Станем, кающиеся, станем верой еще ближе у Креста Христова и примем здесь от Него Самого «оставительная прегрешений наших!» Не убоимся. Хотя у Креста сего прилично стать только Пречистой Матери Иисуса с будущими мироносицами, и ученику, егоже любляше Иисус, как и стояли они¹⁶⁴: но еще ближе к Нему, можно сказать, были здесь два злодея, сраспятые с Ним, един одесную, а другой ошуюю. Оба – великие грешники, разбойники. Один каялся Богу, каялся перед самым жертвенником, перед самой Жертвой спасения, перед Крестом и Распятым на нем. Кто не знает из нас, христиане, что одно слово покаяния разбойника во мгновение даровало ему рай в сей самый день? Что же? Погублены ли и прочие грешники? Истреблены ли по крайней мере распинатели, как задрожала земля от готовности пожрать их живыми? О, нет! «Отче, – вопиет с Креста распятый Сын Божий на небо, в особенности о распинателях, – Отче Святый, отпусти им; не ведят бо, что творят»¹⁶⁵! Слышите, христиане, видите – как возлюбил Бог мир в Сыне Своем! Какую составляет Он любовь Свою ко грешникам, к нечестивым! С каким, посему, упованием на нее можем и все мы, все и каждый, принять здесь оставление грехов своих верой в спасительную смерть Сына Божия, если будем каяться при Кресте Его, взирая очами веры на спасительную смерть Христову!

Да: предстояние у Креста Христова, мысленное предстояние духом, верой, или иначе сказать, сердечные размышления о спасительной смерти за нас Христовой должны во всякое время составлять для нас поучение ко всему доброму, христианскому, особенно же поучение к истинному покаянию. Обратите внимание ваше, православные христиане, как для сего первее всего и везде и со всех сторон окружены, или лучше, обложены мы Крестом! В крестную смерть Христову, по слову Апостольскому, крестились мы при вступлении в христианство; Крестом святого Мира запечатлены мы по всем членам нашего тела на жизнь христианскую; Крест возложен тогда на выю нашу; Крест вручен в наши руки для воздвижения его на себе, для изображения на себе крестного знамения во всякое время и на всяком месте, где вам будет нужно Божественное ограждение. А где оно не нужно? Нужно и при вставании с одра и возвращении к нему, и при воззрении на свет дневный и захождении оного, и при выходе из дома и вхождении в дом, и при взятии дел в руки и оставлении оных, и перед начатием стола и по окончании, словом – на всяком шагу жизни сколько-нибудь особенном, как делали с самой первой христианской древности, по свидетельству ее, христиане. Когда так Крест должен быть у нас везде, то что и говорить, как он есть здесь, в Церкви, в делах собственно веры? Св. Церковь и основана на Кресте, и увенчана Крестом; Крест внутрь ее во святилище, на престоле; Крестом благословляет она чад своих; Крестом совершаются и все прочие ее Таинства святые, – сверх вступительных, Крещения и Миропомазания, о которых мы уже говорили. Приношение Тела и Крови Господней на Литургии есть именно воспоминание Иисуса Христа, возвещение, как изъясняет Апостол, возвещение смерти Христовой, воспоминание действенное. Видимо, Крестом знаменуются все молитвы Церкви и наши; словом – в Церкви везде и все Крест, Крест. Крестом освящена и вся наша общественная жизнь, христине! Крестом, крестным благословением устроены между вами супружеские союзы; другие из вас Крестом по присяге вступили в исполнение общественных должностей; Крестом по присяге все сделались чадами Царя и Царства. Самое строение тела нашего есть крест. «Человек по образу Креста сотворен, – говорит некто из святых учителей Церкви, – егда бо руки распрострет, крест в себе изобразует». А когда Сын Божий принял нашу природу, когда тело Свое простер наконец на Кресте по всем нашим природным протяжениям, дабы «всего мя, – сказать должен род человеческий, – всего мя спасти человека»: то в сем самом виде, в образе Креста и оставил Он нам Себя до скончания века. «Крест во Иисусе почитаем, – говорит тот же святой учитель церковный, – Крест о Иисусе почитаем, и Иисуса в Кресте нашего ради спасения.» Припомните это, когда и в самую Пасху Крест будет образом Воскресшего; в Кресте явится Он нам из гроба; в Кресте будем все поклоняться Христу в Воскресение, будем осязать Воскресшего, не по неверию, но любовью, лобзаниями. Таков предмет христианского благочестия – Крест, братия! И не должны ли мы пройти теперь, когда хотим или должны каяться, пройти у себя все пути нашей жизни, нашей природы, где везде поставлен Крест, святыня веры, образ Иисуса Христа в самом особенном Его положении, в распятии нашего ради спасения? Не должны ли мы осмотреть всех самих себя, внутри и окрест, когда хотим принести покаяние Богу во всех своих делах, во всех помышлениях; а там везде у нас, может быть, были доселе одни поругания Иисусу Христу, Спасителю нашему? Слово Божие говорит, что те, которые просвещены единою, и вкусили дара небеснаго, и причастниками сделались Духа Святаго, и добраго вкусили Божия глагола и силы грядущаго века, и отпали, второе распинают Сына Божия себе¹⁶⁶. А не исполнилось ли это со многими из нас, даже отчасти со всеми? Не все ли мы просвещены Крещением, не все ли приняли Святого Духа в Миропомазании, не все ли многажды вкушали Дары небесные, Тело и Кровь Иисуса Христа, не все ли вкушаем глаголы Божии в учении Церкви? Только одного того не сделали еще мы, что не отдали: но в таком случае не возможно бы уже было, по слову Апостольскому, и обновляти нас паки в покаяние. Между тем при одной нераскаянности своей и теперь мы едва ли не более распинателей виновны перед Богом. Они не знали еще Сына Божия и оскорбляли Его в неверствии¹⁶⁷. Мы знаем Его с младенчества, освящены Его смертью, снабдены многоразличными дарами благодати Его, везде окружены, сами устроены в образ Креста, во Христа облеклись: и – однако ж столь много не внимали иногда ничему! Везде на месте святе, где должен быть Крест, святыня веры, у нас уже давно, может быть, – мерзость запустения!

Покаемся же, и о Кресте собственно покаемся: ибо мы в себе, на себе и окрест себя против Креста ближе всего грешили! В нем Сам Иисус Христос оскорбляем был грехами нашими. И теперь, когда Св. Церковь торжественно изнесла пред очи наши видимый Крест Господень, она сделала нам напоминание о Таинстве Креста, о самой смерти Сына Божия, о способе спасения нашего крестной смертью Его! Она хочет, чтобы мы истинным покаянием восставили везде окрест и внутри себя образ нашего спасения, животворящий Крест Господень!

Когда мы сделаем это, когда чистосердечно покаемся во всем Господу Богу нашему: не забудем и после во всякое время перед очами своими иметь везде Крест Господень. Пусть будет он тогда оружием против враждебных сил, ограждением от грехов. Бытописания верующих свидетельствуют, что когда подвижники веры встречались с какими-либо опасностями, тотчас изображали на себе Крест, и – тотчас же при сем нестрашными делались смерти, теряли силу свою яды, притуплялись мечи, охладевал огонь, твердели воды под ногами, особливо – погасали внутренние ражжения страстей, утихали бури душевных волнений, исчезали самые тонкие духовные искушения. «Им же можеши и ты, о душе моя,– да речет душе своей всяк из нас, как говорит в великом каноне Покаяния кающийся Богу, – можеши и ты, о душе моя, Крестом великая совершити!» Аминь.