Слово о спасении и о христианском совершенстве

Многие говорят о спасении, многие желают спастись; но если спросить их, в чем заключается спасение, то ответ для них делается очень затруднительным. Не беда, если бы дело оканчивалось одной затруднительностью в ответе! Нет: вредное последствие, истекающее отсюда, очень значительно. Незнание, в чем состоит спасение, сообщает действиям нашим на поприще добродетели неопределенность, неправильность. По-видимому, мы делаем много добрых дел; но, в сущности, делаем очень мало дел для спасения. Отчего это? Ответ очень прост: оттого, что не знаем, в чем состоит спасение наше.

Чтобы знать, в чем состоит спасение наше, надо знать наперед, в чем состоит наша погибель, потому что спасение нужно только для погибших. Ищущий спасения, этим самым по необходимости признает себя погибшим: иначе для чего бы ему искать спасения? Погибель наша совершилась через уничтожение общения нашего с Богом и через вступление в общение с падшими и отверженными духами. Спасение наше заключается в расторжении общения с сатаной и в восстановлении общения с Богом³³⁸.

Весь род человеческий находится в погибели, в падении. Мы лишились общения с Богом в самом корне и источнике нашем: в наших праотцах, при посредстве их произвольного согрешения. Они были сотворены непорочными, не причастными греху и тлению: с самого сотворения своего соделались причастниками Святого Духа; получив бытие естественное по человечеству, вместе получили и бытие сверхъестественное от соединения с Божеским Естеством. Произвольно отвергнув подчинение Богу, произвольно вступив в подчинение диаволу, они утратили общение с Богом, свою свободу и достоинство, предали себя в подчинение и рабство падшему духу. Они произвольно отвергли жизнь, призвали в себя смерть, они произвольно нарушили целость дарованного им при сотворении добра, отравили себя грехом³³⁹. Как начала рода человеческого, они сообщили и не перестают сообщать свою заразу, свою погибель, свою смерть всему человечеству. Адам, сотворенный по всесвятому Образу и Подобию Божиим, долженствовавший произвести соответствующее потомство, осквернил Образ, уничтожил Подобие, произвел потомство, соответствующее оскверненному образу, уничтоженному подобию. Священное Писание, засвидетельствовавшее, что человек сотворен по Образу Божию (Быт. 1:27), уже лишает этого свидетельства чад Адамовых. Писание говорит о них, что они родились по образу Адама (Быт. 5:3), т. е. такими, каким соделался Адам по падении. По причине утраты подобия, образ соделался непотребным³⁴⁰. От лица каждого человека, вступающего в бытие падения, Писание приносит горестную исповедь: «В беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя» (Пс. 50:7). Человеки соделались врагами Бога, Творца своего (Рим. 5, 10).

Бог, по неизреченной милости Своей, призвал снова род человеческий в общение с Собой. Это совершил он при посредстве самого чудного, непостижимого способа. Одним из трех Лиц Своих, Всесвятым Словом, Он принял человечество, зачавшись во утробе Пресвятой Девы действием Всесвятого Духа, устранив от Себя обыкновенное человеческое зачатие от семени мужского; зачатие, сообщавшее всем человекам заразу греховную. Таким образом явился в роде человеческом непорочный Человек каким создан праотец. Этот непорочный Человек был причастником Божественного Естества, подобно первозданному, но несравненно в большей степени: первозданный был святым по благодати человеком, а вочеловечившийся Бог соделался Богочеловеком. Все грехи человеческие Он принял на Себя. Он мог сделать это, потому что, будучи человеком, был и всемогущим, всесовершенным Богом. Приняв все человеческие грехи на Себя, Он принес Себя в искупительную жертву правосудию Божию за согрешившее человечество, Он совершил искупление, ибо мог сделать это. Неограниченно и бесконечно Святой искупил Своими страданиями и смертью многочисленные, но ограниченные, согрешения человеческие – и Священное Писание со всей справедливостью свидетельствует о Нем: «Се Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин. 1, 29). Богочеловек заменяет Собой перед Богом и весь мир, и каждого человека. Добродетели, и общественные и частные, истекающие из падшего человеческого естества, утратили по вочеловечении Бога значение: они заменены великим делом Божиим – «верою в Того, Его же посла Бог» (Ин.6:29). В этом великом деле Божием заключается и спасение, как засвидетельствовал Сам Спаситель: «Се же есть живот вечный (спасение), да знают Тебе, единаго истиннаго Бога», и «Егоже послал еси Иисус Христа» (Ин. 17, 3). Добродетели христианина должны истекать из Христа, из обновленного Им человеческого естества, а не из естества падшего. Как падение наше состоит не в истреблении добра из естества нашего – это отличительный признак падения отверженных ангелов, – а в смешении нашего естественного добра с неестественным для нас злом, то падшее естество наше имеет свойственные ему добрые дела и добродетели. Совершают их язычники, магометане и все, чуждые Христа. Добрые дела и добродетели эти, как оскверненные примесью зла, недостойны Бога, препятствуют общению с Ним, противодействуют спасению нашему. Отвергнем это мнимое добро или, правильнее сказать, это величайшее зло! Отвергнем деятельность падшего естества! Предадимся деятельности, заповедуемой нам Верой во Христа! Перестанем проводить жительство по указаниям нашего падшего разума, по влечению нашего падшего сердца! Начнем проводить жительство по указанию евангельских заповедей, по требованиям воли Божией. Жительствуя так, спасемся.

Те, которые дают добрым делам падшего естества не заслуживаемую ими высокую цену, впадают в величайшую душевредную погрешность. Они впадают, не понимая того, в уничижение и отвержение Христа. Часто слышится от них вопрос: «Отчего не спастись язычникам, магометанам, лютеранам и всем подобным, явным и прикрытым врагам христианства? Между ними много самых добродетельных людей». Очевидно, что вопросы и возражение являются от совершенного незнания, в чем заключается погибель и спасение человеческие. Очевидно, что таким вопросом и возражением уничижается Христос, выражается мысль, что Искупление и Искупитель не были необходимостью для человеков, что человеки могут удовлетворить своему спасению собственными средствами. Короче, этим вопросом и возражением отвергается христианство. Добродетели падшего человеческого естества имели свою цену, подобно постановлениям ветхозаветным, до пришествия Христова, они приводили человека в состояние, способное принять Спасителя. «Свет прииде в мир», – сказал Богочеловек о своем пришествии к человекам, – «и возлюбиша человецы паче тму, неже Свет: беша бо их дела зла. Всяк бо делаяй злая, ненавидит Света и не приходит к Свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть: творяй же истину, грядет к Свету, да явятся дела его, яко о Бозе суть соделана» (Ин. 3:19–21). Свойственно возлюбившим грех отвергать Христа, потому что Христос повелевает оставление возлюбленного грешниками греха. Свойственно любителям добродетели притекать и прилепляться ко Христу, потому что исполнение (полнота) возлюбленного ими добра – Христос.

«Не на лица зрит Бог, но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду, приятен Ему есть» (Деян. 10, 34–35). Эти слова произнес святой Апостол Петр по поводу призванного Богом к Вере язычника, сотника Корнилия. Стремление к истинной добродетели предуготовило и соделало Корнилия способным к принятию спасения. Так должно разуметь слово «приятен», по объяснению великого учителя Церкви, святого Иоанна 3латоуста³⁴¹; так объясняется это слово и самым повествованием, изложенным в Деяниях Апостольских святым Евангелистом Лукой. Корнилий, хотя был язычником, но, оставив идолов, молился прилежно единому истинному Богу, и подавал обильную милостыню. Однажды, во время молитвы, предстал ему Ангел Божий и сказал: «Корнилие! Молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога. И ныне посли во Иоппию мужей, и призови Симона, нарицаемого Петра (Апостола): той речет тебе глаголы, в нихже спасешися ты и весь дом твой» (Деян. 10, 3–6). Молитвы и милостыни Корнилия были так сильны, что милосердый Господь призрел на них; но они, сами собой, не доставили спасения Корнилию. Они сделали его способным уверовать во Христа, а вера во Христа доставила ему спасение. Вот точная оценка добру падшего естества! Тогда имеет цену это добро, когда оно приводит ко Христу. Когда же оно, удовлетворяясь собой, отлучает от Христа, тогда оно делается величайшим злом, отнимает у нас спасение, даруемое Христом, спасение, которого оно, само собой, никак подать не может.

Подобно действию естественного добра действие Ветхого Завета. Уклонение от него до пришествия Христова, было отступлением от Бога; желание остаться при нем, по пришествии Христа, соделалось отступлением от Бога (Гал. 5, 4). Ветхий Завет был служителем спасения, приготовляя человеков к Вере во Христа, которой даруется спасение; но для иудеев, захотевших остаться навсегда при Ветхом Завете, он соделался ходатаем, орудием погибели. Душепагубная погрешность иудеев заключается в том, что они, по действию гордости и самомнения, дали Богом данному им Завету иное значение, нежели какое дано ему Богом, и ради Ветхого Завета, который был живописной тенью Истины – Нового Завета, отвергли Новый Завет, ради тени они отвергли то, что предызображала тень; ради временного руководства ко спасению, они отвергли самое спасение, отвергли Искупление и Искупителя.

Столько же душепагубна погрешность тех, которые, ослепляясь гордостью и самомнением, дают своим добрым делам, делам падшего естества, не свойственную им цену. «Разбойник и хищник – тот, – говорит преподобный Макарий Великий, – кто «не входит дверьми, но пролазит инуде» (Ин. 10, 1): таков и тот, который без оправдывающего Христа, оправдывает сам себя³⁴². Все святые, оставляя свою правду, искали правды Божией и в ней обрели (святую) любовь, сокровенную от естества»³⁴³, растленного падением. Естество, будучи растлено падением, имеет и правду растленную. «Заблудихом, – говорит Пророк, – и быхом яко нечисти вси мы, яко же порт нечистыя вся правда наша» (Ис. 64, 6). «От ног до главы несть в нем», в падшем человеке, «целости» (Ис. 1, 6). Зло, поразившее нас, по объяснению Отцами слов Пророка, не частное, но во всем теле, объяло всю душу, овладело всеми силами ее»³⁴⁴. Не осталось в естестве нашем никакой частицы, не поврежденной, не зараженной грехом: никакое действие наше не может обойтись без примеси зла. Когда вода смешана с вином или уксусом, тогда каждая капля ее содержит в себе подмесь, так и естество наше, будучи заражено злом, содержит примесь зла в каждом проявлении деятельности своей. Все достояние и достоинство наше в Искупителе³⁴⁵. «Оправдится человек токмо верою Иисус Христовою» (Гал. 2, 16)³⁴⁶. Чтобы усвоиться Искупителю живой верой, требуется всецелое отвержение души своей (Лк. 14, 26), то есть, не только греховности, но и праведности падшего естества. Стремление к удержанию за собой оскверненной грехом правды падшего естества есть деятельное отвержение Искупителя. «Упразднистеся от Христа» (вы отчуждились от Христа) «иже законом» Моисеевым, или естественным «оправдаетеся: отпадосте от благодати» (Гал. 5, 4), – говорит Апостол. «Аще бо законом правда, убо Христос туне умре» (Гал. 2, 21). Это значит: в образе мыслей (мудровании), допускающем достоинство собственной правды человеческой перед Богом по явлении христианства, непременно существует богохульное понятие, оквашивающее весь этот образ мыслей, понятие о ненеобходимости Христа для спасения, понятие, равновесное отвержению Христа. Господь сказал фарисеям, усиливавшимся удержать за собой свою правду: «глаголете, яко видим: грех убо ваш пребывает» (Ин. 9, 41). «Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние» (Мф. 9, 13). Это значит: не признающие своих грехов грехами, а своей правды непотребным рубищем, оскверненным и истерзанным посредством общения с грехом и сатаной, отчуждаются от Искупителя, исповедуя Его, может быть, устами, деятельностью и в духе своем отвергают Его. Святой Апостол Павел, бывший непорочным и праведным по законам Моисееву и естественному, вменил свою праведность «в тщету за превосходящее разумение Христа Иисуса, Господа». Он отрекся своей праведности, вменив ее «за уметы» (за сор), «да Христа приобрящу, – говорит великий Павел, – не имый моея правды, яже от закона, но яже верою Христовою, сущую от Бога правду в вере» (Флп. 3, 4–9). «Ища же оправдитися о Христе, обретохомся и сами грешницы» (Гал. 2, 17): потому что нет возможности приступить к Христу и усвоиться ему, не признав себя от искренности сердца грешником, грешником погибшим, не имеющим никакого собственного оправдания, никакого собственного достоинства. «От дел закона не оправдится всяка плоть пред Богом. Ныне же кроме закона правда Божия явися, свидетельствуема от закона и пророк. Правда же Божия верою Иисус Христовою во всех и на всех верующих: несть бо разнствия. Вси бо согрешиша, и лишени суть славы Божия: оправдаеми туне благодатию Его, избавлением, еже о Христе Иисусе» (Рим. 3:20–24).

По непреложному закону подвижничества, обильное сознание и ощущение своей греховности, даруемое Божественной благодатью, предшествует всем прочим благодатным дарам. Оно предуготовляет душу к принятию этих даров. Душа неспособна принять их, если предварительно не придет в состояние блаженной нищеты духа. «Когда ум увидит согрешения свои, количеством подобные песку морскому, то это служит признаком начавшегося просвещения души, признаком ее здравия»³⁴⁷. Пришедши в это состояние, святитель Тихон Воронежский сказал: «Познаем грехи наши: се бо есть начало покаяния³⁴⁸. Покаемся, признаем себя недостойными ничего. Чем недостойнейшими признают себя они (угодники Божии): тем Бог, яко благ и милосерд, более их удостоивает³⁴⁹. Что наше собственное? Немощь, растление, тьма, злость, грехи»³⁵⁰. Остережемся смертоносного заблуждения! Убоимся сопряженного с заблуждением отречения от Христа! Убоимся верной утраты спасения за усвоение мысли ложной, враждебной Вере! Тем нужнее осторожность в наше время, что ныне с особенным усилием распространяется проповедь о высоте добродетелей и успехов падшего человечества, с открытой целью привлечь всех на поприще этих добродетелей и этого преуспеяния. Осмеивая всесвятое добро христианства, проповедь эта старается внушить к нему презрение и ненависть.

Дела спасения суть дела Веры, дела Нового Завета. Этими делами исполняется не человеческое разумение, не человеческая воля, но воля Всесвятого Бога, открытая нам в заповедях Евангелия. Христианин, желающий наследовать спасение, должен совершить следующие дела:

1) Уверовать в Бога так, как Бог повелевает веровать в Него, т.е. принять учение о Боге, открываемое Богом, принять христианство, хранящееся во всей чистоте и полноте в недре Православной Церкви, насажденной Богочеловеком на Востоке, распространившейся с Востока по вселенной, доселе пребывающей в целости только на Востоке и содержащей Богопреданное христианское Учение неизвращенным, без изменения и без примеси к нему учений человеческих и бесовских³⁵¹. «Веровати подобает, – говорит Апостол, – приходящему к Богу, яко есть, и взыскающим Его мздовоздаятель бывает» (Евр. 11, 6). Учение христианское возвещено вселенной проповедью, а принято верой. Будучи учением Божественным, учением Богооткровенным, превысшим человеческого разума, оно иначе не может быть принято, как сочувствием сердечным, верой. Вера, по естественному свойству своему, способна принять и усвоить уму и сердцу то, что непостижимо для ума и не может быть принято обыкновенным путем суждения. «Иже веру имет и крестится, – сказал Господь, – спасен будет: а иже не имет веры, осужден будет» (Мк. 16, 16).

2) Уверовавший должен принести покаяние в прежней своей произвольно греховной жизни, и твердо решиться проводить жизнь Богоугодную. «По звавшему вы святому», – завещает святой Апостол Петр христианам, – «и сами святи во всем житии будите, яко чада послушания, не преобразующеся первыми неведения вашего похотении» (1Пет. 1:14–15). Невозможно ни усвоиться Богу ни пребывать в усвоении Богу, оставаясь и пребывая произвольно в греховной жизни. Новый Завет всем, приступающим к Богу, возвещает покаяние в первое условие доступа к Богу. Проповедник, начавший проповедь Нового Завета, великий Иоанн, Предтеча Господень, начал проповедь свою с приглашения к покаянию. «Покайтеся, – говорил он отверженным человекам, вновь призываемым в общение с Богом, – приближися бо Царствие Небесное» (Мф. 3, 2). С этих слов начал проповедь Свою Сам Богочеловек: «оттоле начат Иисус проповедати и глаголати: покайтеся, приближися бо Царство Небесное» (Мф. 4, 17). С этих слов заповедало Божие Слово Своим святым Апостолам начинать их проповедь, послав их первоначально «к овцам погибшим дому Исраилева», косневшим в погибели, несмотря на дарованное им предызображение общения с Богом. «Ходяще, – повелело апостолам Слово Божие, – проповедуйте, глаголюще: покайтеся, яко приближися Царствие Небесное» (Мф. 10:6–7). Призвание к вере и покаянию – Божественны. Послушание к этому призванию необходимо для спасения: оно есть исполнение всесвятой Божией воли.

3) Уверовавшие в Бога, отвергшие греховную жизнь для вступления в общение с Богом, вступают в это общение посредством начального христианского таинства – святого Крещения: Крещение есть рождение в Божественную жизнь. Невозможно вступить в естественное существование, не родившись по закону естества, невозможно вступить в общение с Богом, в чем заключается истинная наша жизнь или наше спасение, не вступив в христианство посредством святого Крещения. Таково Божественное установление. Крещением вступаем в пакибытие (Тит. 3, 5), т. е. в то святое бытие, которое даровано было Адаму при его сотворении, потеряно им при его падении, возвращено нам Господом нашим Иисусом Христом. «Аще кто не родится свыше, – сказал Господь, – не может видети Царствия Божия. Аще кто не родится водою и Духом, не может внити во Царствие Божие» (Ин. 3, 3, 5). Рождаясь по плоти, мы составляем потомство нашего праотца по плоти, Адама, доставляющего нам бытие вместе с вечной смертью; посредством святого Крещения мы переходим в духовное потомство Богочеловека, Который, по свидетельству Пророка, «есть Бог Крепкий, Властелин, Князь мира, Отец будущаго века» (Ис. 9, 6), Который рождая нас духовно, уничтожает в нас начало смерти, насажденное рождением по плоти, и дарует нам вечную жизнь, спасение, блаженство в Боге. Святой Иоанн Богослов возвещает об уверовавших в Бога и возрожденных святым Крещением: «Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, не от похоти плотския, но от Бога родишася» (Ин. 1:12–13). Святое Крещение, соделав нас чадами Божиими, восстанавливает нашу свободу, данную нам при сотворении, утраченную нами при падении, восстанавливает силу воли, предоставляет нашей власти или пребывать чадами Божиими, или отвергнуть усыновление³⁵². Так в раю предоставлено было самовластию праотцев или пребывать вечно в блаженстве или потерять его. «Сего ради подобает нам лишше внимати», т. е. с особенной тщательностью наблюдать за собой, «да не когда отпадем» (Евр. 2:1). Святое Крещение запечатлевается другим, непосредственно последующим за ним таинством, святым Миропомазанием. Справедливо это таинство названо печатью, так как святое Крещение со справедливостью может быть названо условием, заветом между Богом и человеком. Печать, которой запечатлевается это условие, – святое Миропомазание.

4) Пребывание в усыновлении Богу, доставляемом через святое Крещение, поддерживается жизнью по евангельским заповедям. Теряется пребывание в усыновлении отступлением от жительства по евангельским заповедям. То и другое засвидетельствовал Сам Господь: «Аще заповеди Моя соблюдете, – сказал Он, – пребудете в любви Моей. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю, и во огнь влагают, и сгарает» (Ин. 15, 10, 6). Для спасения необходимо, чтобы крещенный во Христа жительствовал по законодательству Христа.

5) Богочеловек, родив нас во спасение святым Крещением, вводит нас в теснейшее общение с Собой другим великим, непостижимым таинством, таинством Евхаристии, при посредстве которого мы соединяем и смешиваем³⁵³ наши тело и кровь с телом и кровью Богочеловека. «Ядый Мою плоть, – сказал Господь, – и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, имать живот вечный. Аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе» (Ин. 6:56, 54, 53). Богочеловек посредством этого таинства совершенно отторгнул нас от сродства с ветхим Адамом и ввел в теснейшее сродство, в единение с Собой. Как не спастись тем, которые с Богочеловеком составляют одно? «Идеже тело, тамо соберутся и орли» (Лк. 17, 37), питающиеся этим телом, свидетельствует святое Евангелие. Достойным и учащенным (частым – Ред.) вкушением духовной пищи, сшедшей с Неба и дающей жизнь миру, соделаемся духовными орлами, подымемся с низин плотского состояния на высоты состояния духовного, возлетим туда, куда вознес человеческое естество и тело Свое Богочеловек, искони бывший в Боге Отце по Божеству Своему, воссевший одесную Отца человеческим естеством по совершении искупления человеков.

6) Для поддержания немощи нашей, для врачевания язв греховных, получаемых нами после Крещения, для поддержания святыни, которой запечатлены мы святым Крещением, в целости, Бог даровал нам таинство исповеди. Этим таинством возобновляется и восстанавливается состояние, доставляемое святым Крещением³⁵⁴. К таинству Исповеди должно прибегать по возможности часто: душа того человека, который имеет обычай часто исповедовать свои согрешения, удерживается от согрешений воспоминанием о предстоящей исповеди; напротив того, неисповедуемые согрешения удобно повторяются, как бы совершенные в потемках или ночью³⁵⁵.

Евангелие упоминает о двух блаженных состояниях: о состоянии спасения и о состоянии христианского совершенства. Некоторый богатый и знатный юноша иудейский припал к ногам Богочеловека и просил сказать ему, как он должен поступать, чтобы наследовать живот вечный, спасение? Иудею, то есть, правильно верующему в Бога, Господь отвечал: «Аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди» (Мф. 19, 17). На вопрос юноши, какие бы то были заповеди, Господь указал на одни заповеди, определяющие Богоугодные отношения каждого правоверного к ближнему, не упомянув о заповедях, определяющих отношение человека к Богу, как об известных иудею и с точностью сохраняемых им, по крайней мере по наружности. Нравственный и религиозный недуг иудеев ко времени пришествия на землю вочеловечившегося Бога изменился.

Недуг изменился в своей видимой форме, оставаясь в сущности тем же, чем был и прежде – стремлением к Богоотступничеству. Иудеи не выражали той непреодолимой наклонности к идолопоклонству, которая наветовала, разрушала и духовное и гражданское благосостояние их в течение целого тысячелетия, от исшествия их из Египта до переселения в Вавилон. Сатана не влек их к отступлению от Бога и к поклонению себе при посредстве поклонения идолам: другую кознь, более действительную, другую погибельную пропасть, несравненно более глубокую и мрачную, он придумал и приготовил для них. Сатана оставил иудеев служителями истинного Бога по наружности. Мало этого, он увлек их к усиленному, неправильному уважению обрядовых постановлений и старческих преданий, в то же время выкрал уважение к заповедям Божиим, он увлек их в подробнейшее и утонченное изучение Закона Божия по букве, в то же время выкрал у них изучение Закона Божия жизнью; знание Закона Божия по букве он употребил в средство вовлечения в ужаснейшую гордость, в ужаснейшее самомнение, при которых они, именуя себя и представляясь другим чадами Божиими, на самом деле были врагами Бога и чадами диавола (Ин. 8, 44). Под предлогом сохранения верности к Богу, они отвергли Бога; под предлогом сохранения общения с Богом, они отвергли общение с Богом, заразились сатанинской ненавистью к Богу, запечатлели эту ненависть Богоубийством³⁵⁶. Все это совершилось от оставления жизни Богоугодной! Все это совершилось от оставления заповеданных Богом отношений к ближнему, причем сохраненные по наружности отношения к Богу делаются мертвыми. По этой причине Спаситель возводит иудея, спросившего о том, как ему спастись, в отношения к ближним, заповеданные Богом. Так и всякий православный христианин, если захочет перейти от нерадивой жизни к жизни внимательной, если захочет заняться своим спасением, должен сначала обратить внимание на отношения свои к ближним. В этих отношениях он должен исправить то, что подлежит исправлению, принести искреннее покаяние перед Богом в том, что уже не подлежит исправлению и предначертать себе деятельность благоугодную Богу. «Се пол имения моего», – сказал Господу мытарь Закхей, при обращении своем, – «дам нищим, и аще кого чим обидех, возвращу четверицею». Он услышал радостнейшее определение всеблагого и всемогущего Господа, пребывающего и ныне столько же благим и столько же всесильным: «Днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть, прииде бо Сын Человеческий взыскати и спасти погибшаго» (Лк. 19:8–10). Потомок Авраама по плоти признан Богом за потомка в то время, как решился на жизнь Богоугодную: из этого следует, что до того времени он не был признаваем, не смотря на право по плоти. И христианин, доколе проводит произвольную греховную жизнь, противную евангельским заповедям, не признается христианином, хотя имеет право на это наименование, присовокупившись к святому христианскому племени Крещением. Что пользы в исповедании словами при отвержении делами? «Исповем им», небрегущим об исполнении евангельских заповедей, обетовал Господь, «яко николиже знах вас. Отъидите от Мене делающии беззаконие!» (Мф. 7, 23) Для спасения необходимо исполнение всех постановлений Евангелия, хранимых в должной целости единой Святой Православной Церковью. Упомянутый выше юноша, услышав ответ Господа, что для спасения нужно жительство по заповедям Божиим, сказал: «Вся сия сохраних от юности моея: что есмь еще не докончал? Рече ему Иисус: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене, взем крест» (Мф. 19:20–21; Мк. 10:21). Спасение возможно при сохранении имения, в жизни посреди мира, для снискания совершенства требуется предварительное отрешение от мира. Спасение необходимо для всех – снискание совершенства предоставлено произволяющим. Образец христианского совершенства мы видим в святых Апостолах, как засвидетельствовал о себе и о них святой апостол Павел, сказав: «Елицы убо совершенни, сие да мудрствуем» (Фил. 3, 15), что совершенство христианское, будучи жительством в Боге, есть бесконечное поприще преуспеяния, как бесконечен Бог (Фил. 3, 20, 12). «Это совершенное, несовершающееся совершенство совершенных, как поведал мне некто вкусивший его, – говорит святой Иоанн Лествичник, – столько освещает ум и отвергает его от всего вещественного, что, по вступлении в сие небесное пристанище, по большей части из жизни по плоти возносит, приведши в состояние исступления, на небо к видению (и там содержит). Об этом говорит негде познавший, может быть, из опыта, «яко Божии державнии земли зело вознесошася» (Пс. 46, 10)³⁵⁷. Об этом сказал восхищенный до третьего неба и оставшийся жить там сердечными чувствованиями и помышлениями: «наше житие на небесех есть» (Фил. 3, 20). Совершенство состоит в явном причастии Святого Духа, который, вселившись в христианина, переносит все желания его и все размышление в вечность. Такое состояние души своей исповедал святой Давид, засвидетельствовавший о себе: «Дух Господень глагола во мне и слово Его на языце моем» (2Цар. 23, 2). От действия Святого Духа мог сказать Давид: «Коль возлюбленна селения твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе» (Пс. 83:2–3). «Имже образом желает елень на источники водныя: сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс. 41:2–3). «Увы мне, яко пришельствие мое продолжися» (Пс. 119, 5). Неестественно человеку в обыкновенном его состоянии такое пламенное желание переселения в вечность: оно свойственно лишь мужу Духоносному, как и Духоносный Павел сказал о себе: «Мне еже жити, Христос; и еже умрети, приобретение есть. Желание имый разрешитися и со Христом быти» (Фил. 1, 21, 23). «Купец, – говорит святой Исаак Сирин, – когда исполнится предприятие его и получится следующая ему часть корысти, спешит возвратиться в дом свой. И монах, доколе не совершено поприще делания его, не хочет разлучиться с телом. Когда же ощутит в душе своей, что поприще им совершено и он получил залог, тогда начинает желать будущего века... Ум, обретший премудрость Духа, подобен человеку, нашедшему корабль на море. Когда он поместится в этот корабль, то немедленно уплывает в нем из моря мира преходящего и приплывает на остров, принадлежащий будущему веку. Ощущение будущего века в сем мире подобно малому острову на море: приставший к этому острову уже не будет более трудиться в волнах мечтаний сего века»³⁵⁸. Преподобный Макарий Великий живописует христианское совершенство следующими чертами: «Надобно человеку, так сказать, пройти двенадцать ступеней и потом достигнуть совершенства. Если кто достиг сей степени, то и пришел в совершенство. Опять, когда благодать начнет действовать слабее, он сходит с одной ступени и стоит на одиннадцатой. Иной, богатый и обилующий благодатью, всегда, день и ночь, стоит на степени совершенства, будучи свободным и чистым от всего, всегда увлеченным и восхищенным в горняя. Если бы это сверхъестественное состояние, явленное ныне человеку, изведанное им на самом опыте, всегда ему сопребывало, то он не мог бы ни принять на себя служения Слову, ни понести каких-либо трудов, ни слышать что, ни в нужных случаях позаботиться о себе или о наступающем дне, а сидел бы в одном углу восхищенным и как бы упоенным. По этой причине полная мера совершенства не дана человеку, чтоб он мог иметь попечение о братии и упражняться в служении Слова. Но стена уже разрушена, и смерть побеждена. Это должно понимать так: как в каком-либо месте, при возожженной и светящей в нем свече, может находиться и некоторая мрачная сила, и густой воздух потемнять его, так и при духовном свете находится некоторое покрывало. По сей причине находящийся в этом свете человек исповедует себя еще не совсем совершенным и свободным от греха. Разрушилась, так сказать, и разорилась отделявшая стена, но только отчасти, а не совсем и навсегда, потому что благодать иногда сильнее наставляет и укрепляет человека, а иногда как бы слабеет и уменьшается, сообразуясь с пользой человека. Кто достиг в сей жизни совершенной степени и самым опытом узнал будущий век? Я еще не видел ни одного человека, который бы вполне достиг христианского совершенства, вполне был свободен от всякого порока. Хотя и упокоевается кто в благодати, постигает тайны и откровения, вкушает неизреченную сладость благодати, однако, при всем том и грех в нем обитает... Я еще не видел никого совершенно свободным: ибо и я отчасти восходил некогда до этой степени и узнал, что нет ни одного человека (вполне) совершенного»³⁵⁹. По сей-то причине, как мы видели, святой Иоанн Лествичник, а подобно ему и многие святые Отцы, назвали человеческое совершенство в христианстве несовершенным совершенством, как и св. апостол Павел сказал: «Не уже достигох или уже совершился: гоню же, аще и постигну, о немже и постижен бых от Христа Иисуса. Братие! Аз себе не у помышляю достигша: едино же, задняя забывая, в предняя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания Божия» – христианского совершенства – «о Христе Иисусе» (Фил. 3, 12–14).

Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига, подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар: подвигом, который обуздывает и укрощает страсти, естество человеческое соделывается способным и предуготовляется к принятию дара. От человека зависит очистить и украсить, и то с помощью Божией, обитель в себе для Бога, пришествие Бога в эту обитель зависит единственно от Божия благоволения (Ин. 14:23). Нестяжание и отречение от мира есть необходимое условие к достижению совершенства. Ум и сердце должны быть всецело устремлены к Богу, все препятствия, все поводы к развлечению должны быть устранены, «всяк от вас, – сказал Господь, – иже не отречется всего своего имения, не может быть Мой ученик» (Лк. 14, 33). Упование на тленное имущество должно быть заменено упованием на Бога, а самое имущество – обетованием Бога, Который сказал: «не пецытеся глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Всех бо сих язы́цы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6, 31–33). Посреди всех лишений, посреди трудного положения, в которое, по-видимому, приводит себя христианин, отказавшийся от имения и от всех преимуществ, доставляемых миром, он, содействующей ему Божией благодатью, поставляется в самое удовлетворительное положение, какого мир никогда не может дать своим служителям. Это положение изображено святым апостолом Павлом так: «Во всем представляюще себе якоже Божия слуги, в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах, в ранах, в темницах, в нестроениих, в трудех, во бдениих, в пощениих, во очищении, в разуме, в долготерпении, в благости, в Дусе Святе, в любви нелицемерне, в словеси истины, в силе Божией, оружии правды десными и шуими, славою и безчестием, гаждением и благохвалением: яко лестцы, и истинни: яко незнаеми, и познаваеми: яко умирающе, и се живы есмы: яко наказуеми, а не умерщвляеми: яко скорбяще, присно же радующеся: яко нищи, а многи богатяще: яко ничтоже имуще, а вся содержаще» (2Кор. 6, 4–10). В таком положении были все святые Апостолы, все оставившие и шедшие вслед Господа (Мф. 19, 27). Они не имели вещественного имущества, но всему миру, утопавшему в погибели, доставили неоцененное духовное богатство – Богопознание и спасение. Они не имели вещественного имущества, но вселенная им принадлежала: во всяком городе, во всяком селении, куда они ни приходили, приготовлены им были Промыслом Божиим и помещение и содержание, и «елицы» из уверовавших во Христа «господие селом или домовом бяху, продающе приношаху цены продаемых и полагаху при ногах Апостол» (Деян. 4, 34–35). В таком положении были святые мученики. Перед вступлением в подвиг обыкновенно они давали свободу рабам, а имущество раздавали нищим³⁶⁰. Разорвав все связи с миром, они совлекали с себя самую одежду – тело – в беззакониях зачатую, облекались в одежду Святого Духа, в Самого Господа нашего Иисуса Христа, претворяли свою одежду – тело – из плотской в духовную, из тленной в нетленную, из греховной в святую, из земной в небесную. Страдания святых мучеников имели особенный характер: они страдали не как чада ветхого Адама – как члены Христа. Святая мученица Фелицитата была беременной в то время, как ее, за твердое исповедание Веры, заключили в мрачную и душную темницу. В темнице она разрешилась. Во время родов, которые были трудны, Фелицитата не могла удерживаться от воплей. По этому поводу один из тюремных стражей сказал ей: «Ты так кричишь теперь: что же с тобой будет, когда тебя предадут зверям на съедение?» Она отвечала: «Теперь страдаю я, но тогда Другой во мне будет страдать за меня, потому что я страдаю за Него»³⁶¹. Мученичество отнюдь не было изобретением человеческим или последствием одного человеческого произволения: оно было даром Божиим человечеству и потому было сверхъестественно, как и святой апостол Павел сказал: «Вам даровася еже о Христе, не токмо еже в Него веровати, но и еже по Нем страдати» (Флп. 1, 29). Подобно мученичеству и монашество есть дар Божий. Монашество есть подвиг вышеестественный. Оно есть тоже мученичество в сущности своей, лишь для поверхностного невежественного взгляда представляясь чем-то иным, неопределенным. Подобно мученичеству, монашество требует, чтобы ему предшествовало отречение от мира. Как подвиг мученичества начинается различными терзаниями тела, а совершается смертью его, так и подвиг монашества начинается отсечением своей воли и своих разумений, отречением от плотского наслаждения, а совершается умерщвлением души и тела для греха, оживлением их для Бога. Встав против греха до смерти, купив победу над ним непощадением тела в усиленных, сверхъестественных подвигах, многие иноки с величайшей удобностью перешли от подвига иноческого к подвигу мученическому по сродству между собою этих двух подвигов, заключающихся в отречении от мира и от себя. Как подвиг мученичества непонятен для гордого, служащего тлению мира, представляется для него буйством, так непонятен и странен для него подвиг монашества. Мученики по мере совершения подвига начинали обнаруживать обилие благодатных Даров, точно так и в иноках благодать Божия открывала свое действие по умерщвлении их для греха, усиливала это действие по мере того, как усиливалась в иноках их святая мертвость. Подвиг всякого инока – сверхъестествен: он непременно должен быть сопряжен с победой скотоподобного свойства телесного, сделавшегося по падении принадлежностью каждого человека. Подвиг некоторых святых иноков кажется более непостижимым по сверхъестественности своей, нежели даже подвиг мучеников. В этом можно убедиться, прочитав жития преподобных Марка Фраческого, Онуфрия Великого, Марии Египетской и других. Отчего мученичество и монашество представляются сумасбродством и нелепостью для рабов греха и мира? Очевидно оттого, что они признают добром одно добро падшего естества, а христианства не знают и не понимают.

Для достижения совершенства, вслед за истощанием (раздачей – Ред.) имения на нищих, необходимо взять крест свой (Мк. 8, 34). Оставлению имения должно последовать отвержение от самого себя, в чем и заключается принятие креста, или произвольное и постоянное подчинение скорбям двоякого рода, из которых составляется крест, как бы из двух древ, соединенных между собой и пресекающих друг друга. Одни из этих скорбей попускаются промыслом Божиим к нашему душевному созиданию, а другие мы должны возлагать произвольно сами на себя для обуздания и умерщвления страстей своих, для умерщвления в себе своего падшего естества. О скорбях, попускаемых нам промыслом Божиим, говорит святой Апостол Павел: «Егоже любит Господь, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет. Аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог: который бо есть сын, егоже не наказует отец? Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша вси» (истинные служители Божии): «убо прелюбодейчищи есте, а не сынове. К сим, плоти нашей отцы имехом наказатели, и срамляхомся: не много ли паче повинемся Отцу духовом, и живи будем?» (Евр. 12:6–9). Святой Апостол Петр возводит к духовному разумению скорбей и утешает подвергшихся им следующим образом: «Возлюбленные! Огненнаго искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного. Но так как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если за имя Христово злословят вас, то вы блаженны. Ибо Дух славы и силы, Дух Божий на вас почивает. Теми он хулится, а вами прославляется. Только бы кто из вас не пострадал как убийца, или тать, или злодей, или как мятежник. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь. Ибо время начаться суду с дома Божия. Если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? Если праведник едва спасется, то нечестивый и грешный где явится? Итак, страждущие по воле Божией, Ему, как верному Создателю, да предают души свои, делая добро» (1Пет. 4:12–19)³⁶². По наставлению Апостола Павла, попускаемые Промыслом скорби должно принимать с величайшей покорностью Богу, как и Апостол принимал попущенные ему искушения: «благоволю, – говорил он, – в немощех, в досаждениих, в бедах, в изгнаниих, в теснотах по Христе» (2Кор. 12:10). По наставлению святого Апостола Петра, при нашествии скорбей должно предаваться всесвятой воле Божией и с особенной трезвенностью, твердо держаться Заповедей Божиих, от которых враг старается во время скорби отторгнуть помыслами печали, безнадежия, ропота, гнева, хулы. «Всю печаль нашу возвергнем на Бога, яко Той печется о нас» (1Пет. 5, 7). Подобает нам «иметь всяку радость», то есть, величайшую радость, «егда во искушения впадаем различна» (Иак. 1, 2): искушения суть признак призвания нас Богом, признак избрания, признак усыновления. Из среды их будем возносить славословие Богу, как возносил его праведный, многострадальный Иов из среды разнообразных бедствий, отовсюду окруживших его (Иов. 1:21, 2:10). Из среды их будем приносить благодарение Богу, исполняющее сердце благодарящего духовным утешением и силой терпения, благодарение, заповеданное Самим Богом. «О всем благодарите, – завещает Апостол, – сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас» (1Сол. 5, 18). Говорит святой Петр Дамаскин: «Как чадолюбивые родители, будучи побуждаемы любовью, с угрозами обращают к благоразумному поведению детей своих, позволивших себе поведение безрассудное, так и Бог попускает искушения, как жезл, обращающий достойных от диавольского злосоветия. «Иже щадит жезл свой, ненавидит сына своего: любяй же наказует прилежно» (Притч. 13, 25). Лучше терпением находящих (попускаемых искушений) прибегать к Богу, нежели из страха бедствий подвергаться отпадению, впадать в руки диавола, и навлечь на себя вечные отпадение и муку с ним. Одно из двух непременно предлежит нам: или мы должны претерпеть первое, временное, или подвергнуться второму, вечному. Праведников не прикасаются ни те, ни другие бедствия: потому что они, любя события, представляющиеся нам несчастьями, радуются им, лобызая искушения, как находки и время для приобретения духовной корысти, пребывают неуязвленными. Не умирает тот, в кого ударила стрела, но не поразила его, погибает тот, кому она нанесет смертельную рану. Повредила ли напасть Иову? Напротив того, не увенчала ли его? Привели ли в ужас апостолов и мучеников муки? Они радовались, говорит Писание, «яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти» (Деян. 5, 41). Победитель чем более бывает борим, тем больших сподобляется венцев, тем большую от этого ощущает радость. Когда он услышит голос трубы, то не приходит в страх, как бы от голоса, возвещающего заколение, напротив того, веселится, как о предвещании венца и воздаяния. Ничто не доставляет победы столько беструдной, как мужество с извещенной верой! Ничто не навлекает с таким удобством побеждения, как самолюбие и боязнь, рождающиеся от неверия»³⁶³. Господь обетовал скорби последователям Своим на все время земного странствия их, обетовал земную жизнь, подобную Своей, проведенной в лишениях и гонениях, но вместе заповедал им мужество и благонадежие. «Аще мир вас ненавидит, – сказал Он им, – ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: яко же от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир» (Ин. 15:18–19). «В мире скорбни будете, но дерзайте яко Аз победих мир» (Ин. 16, 33): никакая скорбь, никакое искушение не возмогут ни одолеть, ни сокрушить вас, если вы будете веровать в Меня и пребывать во Мне исполнением Моих заповедей». «Верен Бог, – говорил Апостол, – Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести» (1Кор. 10, 13). Также и в другом месте Писания Святой Дух свидетельствует: «Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их, и ни едина от них сокрушится» (Пс. 33:20–21). Поверим обетованию Божию, не устрашимся волнующегося моря скорбей и благополучно переплывем его, держимые невидимой, но всесильной десницей Божией.

Другая часть креста составляется из произвольных подвигов духовных, установленных и заповеданных Богом, которыми обуздываются греховные пожелания тела, а следовательно, и души. О них святой апостол Павел сказал: «умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду» (1Кор. 9, 27), а святой апостол Петр: «Христу пострадавшу за ны плотию, и вы в ту же мысль вооружитеся: зане пострадавый плотию, преста от греха» (1Пет. 4, 1). «Иже Христовы суть плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24): плоть, не распятая, а утучняемая и утешаемая обильным питанием, наслаждением и упокоением, не может не сочувствовать греху, не услаждаться им, не может не быть неспособной к приятию Святого Духа, не может не быть чуждой и враждебной Христу. «Сущая истинная вдовица и уединена», то есть истинно отрекшийся от мира, умерший для него, отделившийся от всех и от всего для служения Богу «уповает на Бога и пребывает в молитвах и молениях день и нощь: питающаяся же пространно», несмотря на оставление мира по наружности и на раздаяние имения нищим, «жива умерла» (1Тим. 5, 5–6), потому что «сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление, а сеяй в Дух, от Духа пожнет живот вечный» (Гал. 6:8). Необходимо, необходимо для подвижника Христова распятие плоти! Необходимо подчиниться благому игу подвигов для обуздания скотоподобных стремлений плоти, а не для отнятия у нее здоровья и сил, необходимых для самого подвижничества. «Мы научились быть убийцами страстей, а не тела», – говорит Пимен Великий³⁶⁴. Даже для немощных по телу и больных очень вредно нарушение воздержания, усиливающее болезни, не подкрепляющее, а расстраивающее слабого и больного. Благоразумная умеренность особенно способна поддерживать и сохранять телесные силы и здоровье, и в людях крепкого сложения, и в людях сложения слабого, болезненного.

По раздаянии имения нищим и по расторжении связи с миром, первым делом для подвижника Христова должно быть удаление из среды соблазнов в уединенную иноческую обитель. Таким удалением изглаживаются прежде полученные греховные впечатления и отвращается возможность заражаться новыми впечатлениями. К такому удалению приглашает истинных служителей Бога сам Святой Дух: «Изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте не прикасайтеся, и Аз прииму вы: и буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель» (2Кор. 6:17–18). И в самой святой обители необходимо охраняться от знакомства, от хождения по кельям братий и от принятия их к себе, чтобы душа соделалась способной к посеву на ней Слова Божия, принесла в свое время плод духовный. И вещественная нива приготовляется к обильному хлеборождению разрыхлением посредством железных орудий и устранением из нее всех иных произрастаний. Преподобный Симеон Благоговейный заповедал ученику своему, преподобному Симеону, Новому Богослову, при вступлении его в монастырь: «Смотри, чадо, если хочешь спастись, то никак не беседуй на церковных последованиях и не ходи по кельям. Не имей свободного обращения. Храни ум твой, чтоб он не скитался туда и сюда, но чтобы взирал неуклонно на грехи твои и на вечную муку»³⁶⁵. В келье должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является в сердце пристрастие, а ум, по поводу их, получает наклонность к мечтательности и рассеянности, что очень вредно.

Второй подвиг заключается в умеренном посте. Пост для новоначальных определяется монастырской трапезой. В трапезе должно употреблять пищу, не дозволяя себе пресыщения, впрочем, столько, чтобы тело было способно к послушаниям; вне трапезы пищу употреблять воспрещается отеческим преданием и монастырским уставом. Те иноки, которых Бог привел к жизни безмолвной и к постоянному упражнению в молитве и Богомыслии, должны употреблять пищу однажды в день³⁶⁶, не насыщаясь и употребляя все роды яств, дозволенных монашеству, смотря по тому, что послано будет Богом. При такой свободе строго должно наблюдать, чтобы она не дала повода к наслаждению или излишеству. Истинное наслаждение ожидает нас в будущем веке, а здесь, на пути к нему, возбраним себе наслаждение, удовлетворяя единственно естественной нужде, а не страстной прихоти. Уединение и пост – такие существенные принадлежности иноческой жизни, что от них иноки получили в древности свое название: монах (monacos, solitarius, от слов греческого monos, латинского solus – один) значит уединенный; монахи назывались также и постниками.

Третий подвиг – бдения. Новоначальный инок тогда удовлетворительно упражняется этим подвигом, когда неупустительно присутствует при всех церковных последованиях. Для проводящего безмолвную жизнь подвиг бдения особенно важен. В этот подвиг возводит инока живое памятование, как бы предощущение смерти и последующего за ней нелицеприятного суда Божия. Инок тщится предупредить страшное стояние на этом суде благоговейным и трепетным предстоянием на молитве, как бы пред лицем и взорами Самого Бога. Он надеется испросить и получить здесь прощение грехов, чтобы, по исшествии души из тела, совершить путь от земли к небу без всякого страха, и потому неотступно стоит при дверях милосердия Божия во время келейной уединенной молитвы своей, стучится в эти двери плачем, стучится тяжкими воздыханиями, смиренными словами, исходящими из глубины болезнующего о греховности сердца. По мере того, как усиливается духовное ощущение Страха Божия, усиливается подвиг бдения. Но сначала надо принуждать себя к этому подвигу, без которого невозможно получить окончательной и совершенной победы над страстями. Надо придти в состояние, заповеданное Господом: «Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии: и вы подобни человеком, чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих. Аминь, глаголю вам, яко препояшется и посадит их, и минув послужит им. И аще приидет во вторую стражу, и в третию стражу приидет, и обрящет их тако, блажени раби тии. Се же ведите, яко аще бы ведал Господин храмины, в кий час тать приидет, бдел убо бы, и не бы дал подкопати дому своего. И вы убо будите готовы, яко в онь же час не мните, Сын человеческий приидет» (Лк. 12:35–40). Такое состояние доставляется ощущением Страха Божия. Пришедшие в него, начинают жить на земле, как путешественники в гостинице, ожидая ежечасно выхода из нее. Время земной жизни сокращается перед их взорами, когда перед ними откроется необъемлемая, величественная вечность. Мысль, что они могут быть призваны Господом неожиданно, содержит их в непрестанном бодрствовании, на непрестанной страже от греха, непрестанно наветующего. Ночи проводят они подобно дням, приемля сон только по необходимой нужде, никак не попуская себе глубоко погружаться в него и разнеживаться им. На жесткие ложа свои они ложатся одетые и препоясанные, чтобы тотчас воспрянуть при требовании нужды. Подвиг бдения должен соответствовать телесным силам человека. Он, как и уединение и пост, усиливается при постепенном переходе подвижника из плотского и душевного состояния в духовное или благодатное. Духовный человек хотя бы и немощен был по телу, выдерживает несравненно больший подвиг, нежели к какому способен человек плотский и душевный. Первый возбуждается к подвигу Божественною благодатию и встречает менее препятствий от своего тела, обыкновенно отлагающего при вступлении в такое состояние значительную часть своей дебелости.

Для составления видимого креста необходимо нужны два бруса в поперечном соединении между собой; так и для составления невидимого креста необходимы и скорби произвольные – подвиги, содержащие тело в распятии, и скорби извне, обуздывающие и смиряющие дух человека, постоянно расположенный к гордости по причине повреждения падением. Из совокупности этих скорбей составляется тот крест, который заповедано нам взять на себя и последовать Христу, без которого последование Христу невозможно. Не распявшие плоти своей, не обуздавшие в ней греховных вожделений и стремлений, увлекающиеся сладострастными ощущениями и помыслами, не могут быть в общении со Христом, состоя посредством услаждения и увлечения грехом в общении с сатаной. «Сущии во плоти», сказал святой Апостол Павел, то есть, проводящие плотскую жизнь, живущие в свое тело, изобильно питающие его, упокоивающие, нежащие, «Богу угодити не могут» (Рим. 8:8). «Сущии по плоти, плотская мудрствуют» (Рим. 8:5), то есть, проводящие плотскую жизнь непременно имеют плотский образ мыслей, не помнят и не заботятся о вечности, имеют ложное завещание к земной жизни, признавая ее бесконечной и действуя единственно для нее, высоко ценят земные преходящие положения и преимущества, не могут усвоить себе Нового Завета, не могут отвергнуть падшего естества, развивают его, уважают его достоинства и преуспеяние. «Мудрование плотское смерть есть, мудрование плотское вражда на Бога: закону бо Божию не покаряется, ниже бо может» покориться (Рим. 8, 6–7). Несвойственна, невозможна ему эта святая покорность. Никакой пользы не принесет нам оставление имущества и мира, удаление в монастырь, если мы будем угождать прихотливым пожеланиям нашей плоти, если не возведем ее на крест, лишив ее излишеств и наслаждений, предоставив одно необходимое к существованию. Первоначальная заповедь, данная Богом человечеству, была заповедь о посте. Она дана в Раю, подтверждена в Евангелии. При нарушении ее, святой Рай не мог предохранить от погибели, при нарушении ее не может предохранить нас от погибели искупление, дарованное нам Богочеловеком. «Мнози ходят, – говорит Апостол Павел, т. е. проводят земную жизнь, – ихже многажды глаголах вам, ныне же и плача глаголю, враги креста Христова, имже кончина погибель, имже Бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют» (Флп. 3, 18–19). Апостол, говоря это христианам, умолял их подражать его жительству (Флп. 3:17), которое он совершал «в труде и подвизе, в бдениих множицею, в алчбе и жажде, в пощениих многащи, в зиме и наготе» (2Кор. 11:27). Пост есть основание всех иноческих подвигов, без него невозможно ни сохранить уединения, ни обуздать языка, ни проводить трезвенной, внимательной жизни, ни преуспеть в молитве и бдении, ни стяжать воспоминания о смерти, ни узреть множества согрешений и немощей своих. Инок, небрегущий о посте, колеблет все здание добродетелей своих; не устоять этому зданию, если здатель не опомнится и не позаботится благовременно об укреплении основания. Святой Иоанн Лествичник говорит: «Начальник бесов – падший денница, и начало страстей – объядение³⁶⁷. Не вводи себя в обман! Ты не освободишься от Фараона и не узришь горней Пасхи, если не будешь постоянно вкушать горького зелья и опресноков. Горькое зелье – понуждение к посту и труд, а опресноки – ненапыщенное мудрование. Да совокупится с жизнью твоей слово сказавшего: «Аз же, внегда стужаху ми» демоны, «облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое» углублялась (Пс. 34:13)³⁶⁸. Если ты дал обет Христу идти тесным и узким путем, то утесняй чрево твое. Упокоивая и расширяя его, ты нарушаешь этот обет. Будь внимателен и услышь говорящего: пространен и «широк путь» чревоугодия, «вводяй в пагубу» блуда, «и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь» поста, «вводяй в живот» чистоты, «и мало их есть, иже входят им»³⁶⁹.

Что значит последовать Христу (Мф. 19:21), по раздаянии имения и принятии на себя креста? Последовать Христу значит проводить земную жизнь единственно для неба, подобно тому, как проводил свою земную жизнь Богочеловек. Живущие благочестно посреди мира по евангельским заповедям уподобляются уже благими нравами и настроением душевным Сыну Божию, но отрекшиеся от мира, распявшие плоть свою подвижничеством, привлекшие в себя благодать Святого Духа по причине умерщвления плоти для греха (Рим. 8:10), стяжают особенное сходство с Богочеловеком. Они «Духом Божиим водятся, и суть сынове Божии» (Рим. 8:14), по благодати, образовав себя по образу Небесного Человека, второго Человека, Богочеловека (1Кор. 15:47–49). Не буква, не поверхностное познание по букве, не имеющее никакого значения пред Богом, свидетельствует им, что они – чада Божии, свидетельствует это Сам Всесвятый Божий Дух, вселившись в них ощутительно для них и соединившись с их духом (Рим. 8:16). «Аще чада, то и наследницы: наследницы убо Богу, снаследницы же Христу» (Рим. 8, 17). Откуда могла возникнуть такая слава для бедной, падшей твари – человеков? Из живой веры во Христа, Бога, Создателя и Спасителя нашего, из живой веры, научившей избранных Божиих не только сердцем признать Искупителя, но исповедать самою жизнью, отречением от мира, приятием сугубого креста, составляемого из скорбей вольных и невольных, и точнейшим исполнением «воли Божией, благой, и угодной, и совершенной» (Рим. 12:2). «Понеже с ним страждем, – говорит Апостол всему лику подвижников Христовых, – да и с Ним прославимся» (Рим. 8:17). Сравнив вечную, небесную славу, уготованную страдальцам о Христе, изведанную Апостолом опытно, с кратковременными скорбями, которыми она приобретается, святой Павел говорит: «Непщую, яко недостойны страсти нынешняго времени к хотящей славе явитися в нас» (Рим. 8, 18). Ничего не значат эти скорби! Наш Всемогущий и Всеблагий Подвигоположник вложил в самые скорби такое духовное утешение, что скорби ради Христа уже собой составляют источник радости. «Телесные сии мучения, – сказал великомученик Евстратий о претерпенных им сверхъестественных страданиях в предсмертной молитве своей к Богу³⁷⁰, – суть веселия рабам Твоим». Точно такое же свойство заключают в себе и скорби иноческие: в недре их истекает и кипит источник духовной сладости и радости, начаток во времени блаженства в вечности. Крест – оружие победы, почетное знамение христианина: «мне же, – говорит Апостол, – да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распятся, и аз миру» (Гал. 6, 14).

Достойна глубокого рассмотрения и удивления связь между телом и духом человеческим. Образ мыслей человека, его сердечные чувствования много зависят от того состояния, в котором находится его тело. «При утеснении чрева, – заметил святой Иоанн Лествичник, – смиряется сердце: когда же чрево удовлетворяется, тогда помыслы заражаются превозношением»³⁷¹. «Душа иначе не может придти в смирение, – сказал Пимен Великий, – как умалением пищи для тела». Настоятель некоторого общежития спросил у Великого: «Почему я не ощущаю в себе страха Божия?» «Как ощущать тебе страх Божий, – отвечал Великий, – когда чрево твое начинено пирогами и сырами?»³⁷² При насыщении тела сердце наше не может не порождать блудных ощущений, а ум – блудных помыслов и мечтаний, которые силой своей и увлекательностью способны изменить самое решительное благое произволение, склонить его к услаждению грехом; потому-то святой Иоанн Лествичник сказал: «Угождающий своему чреву и вместе желающий победить духа блудного подобен погашающему пожар маслом»³⁷³. Святой Исаак Сирин говорит: «Возлюби убогие одежды, чтобы уничижить прозябающие в тебе помышления: высокомудрие, говорю, сердца. Любящий блеск не может стяжать смиренных помышлений, потому что «сердце внутри напечатлевается соответственно внешнему образу»³⁷⁴. Святой Апостол Павел, исчисляя дела плотские, наименовал между ними «вражды, рвения, завиды, ярости, распри, соблазны, ереси» (Гал. 5, 20) – недостатки собственно духа человеческого. По какой причине? По той, что эти виды грехов обличают плотское мудрование человека, а плотским мудрованием обличается жительство по плоти, отвержение Креста Христова³⁷⁵. Из церковной истории видим, что таковы были все ересиархи.

Убогое Слово это написал я, многогрешный Игнатий, в возбуждение себе, в увещание к жительству подвижническому. Заметил я, что те предметы духовного учения, которые изложу письменно, особенно объясняются для меня самого, и иногда бывают небесполезны для возлюбленных братий моих по современности изложения. Если кто прочтет это Слово, тот да простит мне недостатки познания моего и слова! Если кто прочтет это Слово и найдет в нем что-либо полезное для души своей, того умоляю обратить внимание на это убогое Слово и при понятиях, доставляемых им, тщательно рассмотреть себя.

Необходимо, необходимо всем вообще христианам исполнить с точностью завещания Спасителя, Который сказал: «Иже аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою, Мене ради и Евангелия, той спасет ю» (Мк. 8, 35). «Любяй душу свою, погубит ю: и ненавидяй души своей в мире сем, в живот вечный сохранит ю» (Ин. 12, 25). Что значит любить душу свою? Это – любить свое падшее естество, его свойства, оскверненные падением, его лжеименный разум, его пожелания и влечения, его правду. Что значит спасать душу свою в мире сем? Это – развивать свойства падшего естества, последовать своим разумениям и своей воле, созидать свою праведность из мнимых добрых дел падшего естества. Что значит погубить душу свою ради Христа и Евангелия, что значит ненавидеть душу свою? Это – познать и признать падение и расстройство естества грехом, это – возненавидеть состояние, произведенное в нас падением, и умерщвлять его отвержением поведения по своим разумениям, по своей воле, по своим влечениям, это – прививать насильно к естеству своему разум и волю естества, обновленного Христом, и поведение свое располагать по всесвятому Божию учению и по всесвятой воле Божией, открытых нам Самим Богом во Евангелии. Падшее естество наше враждебно Богу: последование разумениям и влечениям падшего естества есть стремление к верной и вечной погибели. По этой причине святые пустынные Отцы, наставники монашества и всего христианства, произнесли столько страшных изречений против последования своей воле и своим разумениям. Преподобный Пимен Великий говаривал: «Воля человеческая есть стена медная между Богом и человеком, камень ударяющий против воли Божией. Если человек оставит ее, то и он может сказать: «Богом моим прейду стену. Бог мой, непорочен путь Его» (Пс. 17:30–31). Если же оправдание соединится с волей, то человек развращается и погибает»³⁷⁶. Под словом оправдание надо разуметь признание нами деятельности по своей воле справедливой или праведной: это служит верным признаком душевного расстройства и совращения с пути спасительного. Преподобный авва Дорофей говорит: «Я другой причины падению монаха не знаю, кроме последования воле и влечениям своего сердца. Говорят: от того или от другого падает человек, я же, как сказал, не знаю другой причины падения, кроме этой. Увидел ли ты кого падшим? знай: он последовал себе». Далее преподобный Дорофей повествует, что он, находясь в общежитии аввы Серида, руководствовался во всем наставлениями Духоносного старца Иоанна, вполне отвергая собственные разумения и сердечные влечения. Когда представлялась ученому и умному Дорофею какая-либо собственная мысль о духовном предмете, тогда он говорил себе: «Анафема тебе и рассуждению твоему, и разуму твоему, и ведению твоему»³⁷⁷. Вот образец блаженной ненависти к душе своей, ненависти, заповеданной Спасителем душ и телес наших! Вот образец блаженного погубления души ради Христа и Евангелия для спасения души! Вот образец отношения Святых к падшему естеству! Последуем, братия, учению Христову!

Последуем жительству, поведению, образу мыслей святых угодников Божиих! Не остановимся для спасения нашего отречься от нашего падшего естества! Для истинной любви к себе, отвергнем обманчивую любовь к себе, наше самолюбие! Для спасительной деятельности по заповедям Евангелия, отринем от себя деятельность по законам естества падшего, возлюбленным для мира, враждебным Богу! Возненавидим мнимые добрые дела, возникающие из лжеименного разума, из движений крови, из сердечных чувств как бы ни казались нам наши чувства и помышления возвышенными, непорочными, святыми. Эти дела способны лишь к развитию в нас пагубных самомнения, гордыни, самообольщения. Они не просвещают очей души, как просвещает их заповедь Господня (Пс. 18, 9), напротив того, они усиливают слепоту души, делают эту слепоту неисцельной. Творящие их пойдут в вечную муку, как творящие добро естества падшего, добро, всегда смешанное со злом, добро оскверненное, от которого Господь, как от сатанинской мерзости, отвращает Свои всесвятые взоры. Для совершения добрых дел падшего естества не нужно быть христианином: они принадлежат всему падшему человечеству. Там, где совершаются добрые дела падшего естества, при громе похвал от мира, исключен, отвергнут Спаситель мира. Дела веры, дела спасения, или, что то же, исполнение евангельских заповедей, принадлежат одним христианам. «Благое, – сказал об истинном добре преподобный Марк Подвижник, – не может быть веруемо или действуемо, точию о Христе Иисусе и Святом Дусе»³⁷⁸. Исполнение евангельских заповедей вводит человека в истинное Богопознание и самопознание, в истинную любовь к себе, к ближнему, к Богу, в общение с Богом, которое развивается тем обильнее, чем усерднее и точнее исполняются евангельские заповеди. Общение с Богом, даруемое христианину еще во время земного странствования, есть залог блаженства небесного и вечного. Этот залог сам свидетельствует о своей верности, свидетельствует так ясно и сильно, что многие для сохранения его решились подчиниться величайшим скорбям, предпочли его временной жизни. Жалостно, горестно ослепление, с которым гордый мир презрительно смотрит на дела Веры Христианской, с которым он произносит о них суждение безумное и приговор, убийственный для мира. Какими ничтожными делами представляются для мира дела веры в сравнении с громкими и живописными делами мира! Что по-видимому за доброе дело – сознание своей греховности, за которое на мытаря излилась милость Божия?» (Лк. 18:10–14). Что, по-видимому, за доброе дело покаяние, при посредстве которого величайшие грешники примирились с Богом и наследовали вечное блаженство? Что за доброе дело исповедание Христа, исповедание, выраженное немногими, простейшими словами? И кем выраженное? Выраженное казненным разбойником. Эти немногие простейшие слова ввели разбойника в рай, совершили то, чего не могли и не могут совершить все блестящие добродетели всего человечества. «Слово крестное погибающим юродство есть», столько же бессмысленною представляются для них и деятельность по Евангелию. «Спасаемым нам» и Слово крестное и деятельность по Евангелию «сила Божия есть» (1Кор. 1:18), исцеляющая и спасающая души наши (Лк. 6, 19).

Святые Отцы всех времен постоянно выражали свое отношение к откровенному Божию учению словом: верую. В современном обществе, которое величает себя по преимуществу образованным и христианским, непрестанно раздается выражение сердечного отношения, залога к Божественному Откровению в слове: я думаю. Откуда явились эти залог и слово? Из незнания христианства. Горестное зрелище, когда сын Восточной Церкви рассуждает о христианской Вере вне учения своей Церкви, противно ее учению Божественному, рассуждает своевольно, невежественно, богохульно. Такое рассуждение не есть ли отречение от Церкви, от христианства? Устрашимся нашего невежества, влекущего нас в вечную погибель; изучим христианство; возлюбим послушание святой Церкви, возлюбленное для всех, имеющих знание Веры христианской. Соделаемся тщательными исполнителями евангельских заповедей, будем исполнять их, как рабы неключимые (Лк. 17:10), долженствующие исполнить долг свой, непрестанно погрешающие в исполнении его или исполняющие очень недостаточно. Евангелие да руководит нас к добрым делам, а не движение крови и нервов. Научимся совершать добродетели со смирением, а не с разгорячением, которому непременно сопутствуют и содействуют тщеславие и высокомудрие или гордыня. Когда Господь прольет в нас святой холод смирения и от действия его остановятся волны чувств сердечных: тогда познаем, что разгорячение, совершающее возвышенные и громкие человеческие добродетели есть плоть и кровь, немогущие наследовать Царства Небесного (1Кор. 15:50).

Спасайтесь, возлюбленные братия, спасайтесь! «Спасайтесь из сего развращенного рода» (Деян. 2:40), – говорил святой Апостол Петр тем современным ему иудеям, которые из среды враждебного христианству народа склонялись принять христианство. «Спасаяй, спасешь свою душу», – говорили древние великие иноки об истинных христианах последнего времени³⁷⁹. Это значит: спасение для них будет очень затруднительно по причине особенного умножения греховных соблазнов и по причине всеобщего уклонения человеков ко греху. Для спасения потребуется особенных усилий, особенного тщания, особенной осторожности и самосохранения, особенного благоразумия, особенного терпения. Но всемогущий Вождь и Наставник наш, наша Жизнь, наша Сила, наше Спасение, Господь Иисус Христос, предвозвестивший нам, что «мы в мире скорбни будем», вместе и ободряет нас: «дерзайте, – говорит Он, – яко Аз победих мир» (Ин. 16, 33). «Се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28, 20).