Смерть души

Знаменуя смерть души, святой Иоанн Богослов сказал: «есть грех» к «смерти... есть грех не к смерти» (1Ин. 5, 16–17). Он назвал смертным грехом грех, убивающий душу, тот грех, который совершенно отлучает человека от Божественной благодати и делает его жертвой ада, если не уврачуется покаянием, действительным и сильным, способным восстановить нарушенное соединение человека с Богом. Таким покаянием святой апостол Петр уврачевал свой смертный грех – отречение от Христа, а святой пророк Давид – свои два смертных греха: прелюбодеяние и убийство. Покаяние в смертном грехе тогда признается действительным, когда человек, раскаявшись в грехе и исповедав его, оставит грех свой. Таким покаянием блудники, прелюбодеи, мытари, разбойники заслужили Царство Небесное. К такому покаянию – к воскресению из смерти душевной – призывает апостол Павел. «Встань, спящий,» – восклицает он, – «и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф. 5, 14). Но кто внимает этому гласу, этой духовной трубе, призывающей к воскресению души, к воскресению, более необходимому для спасения, чем то, которое оживит тела, но не оживит душ, умерщвленных грехом. Все мы пребываем в умерщвлении, исполняя греховные желания наши, которые не только нападают на душу, но, будучи удовлетворяемы, и умерщвляют ее. Указывая на смерть души, на существенную смерть, Спаситель мира назвал мертвецами всех людей, современных Его пребыванию на земле, не обращавших внимания на Его всесвятое учение, необходимое для спасения, единое на потребу для истинной жизни человека. «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов,» – сказал Он последователю Своему (Лк. 9, 60), просившему дозволения отлучиться на время от Господа и от внимания Его святому учению для погребения скончавшегося своего родителя. Мертвыми наименовал Господь тех живых по плоти, которые были поистине мертвы, как умерщвленные душой. Те из этих мертвецов, которые остаются чуждыми Христа в течение всей земной жизни и в этом состоянии отходят в вечность, не познают воскресения на протяжении всего времени, данного для этого воскресения и заключающегося между двумя пришествиями Христовыми, первым – совершившимся – и вторым – имеющим совершиться. «Прочие же из умерших не ожили», – говорит о них зритель таин, святой Иоанн Богослов, – «доколе не окончится тысяча лет» (Откр. 20, 5).

«Блажен и свят», – возвещает сын духовного грома,³¹³ – «имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Откр. 20, 6). Тысяча лет, по объяснению, общепринятому Святой Церковью, не знаменует здесь определенного числа годов, а знаменует весьма значительное пространство времени, данное милосердием и долготерпением Божиим, чтобы весь плод земли, достойный неба, созрел и чтобы ни одно зерно, годное для горней житницы, не было утрачено. Когда и сами святые Божии уже сочли грехи мира преисполнившимися, а окончательный суд Божий настолько нужным, тогда сказано им от Бога, чтобы они успокоились еще на малое время, пока сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число (см. Откр. 6, 11). Так долготерпеливо великое милосердие Божие!

* * *

Существенная казнь падшего человека состояла в душевной смерти, поразившей его немедленно после нарушения заповеди. Тогда человек лишился обитавшего в нем Святого Духа, который составлял как бы душу всего существа человеческого, и был предоставлен собственному естеству, зараженному грехом и вступившему в общение с естеством демонов. От подчинения смерти и греху составные части человека разобщились, стали действовать одна против другой: тело противится душе, душа находится в борьбе сама с собой, ее силы препираются, человек находится в полном расстройстве. Сила желания болезненно превратилась в ощущение ненасытных похотей, сила мужества и энергии превратилась в различные виды гнева, от исступленной ярости до утонченного памятозлобия; сила словесности, отдалившись от Бога, потеряла возможность управлять силой воли и силой энергии и правильно направлять их. Этого мало: душа сама подчинилась греху, приносит ему непрестанные жертвы лукавством, лицемерием, ложью, самомнением, она борется и препирается сама в себе, сама с собой, волнуя все существо человека разными неправильными и необузданными мыслями, возбуждающими мучительнейшие ощущения, тщетно обличаемыми сознанием духа или совестью, лишенной и силы, и истины. Образ и подобие Божии в человеке после падения его изменились. Подобие, состоявшее в совершенном отчуждении зла из качеств человека, познанием зла и присоединением его к этим качествам уничтожилось. При уничтожении подобия образ исказился, сделался непотребным, но не уничтожился совершенно.