О СВОЕЙ ЖИЗНИ
(см. также: О своем здоровье). Мне пятьдесят семь. Лета бы небольшие, но я уже оканчиваю жизнь мою, потому что «зли быша дни мои» (см.: Быт.47:9), по выражению патриарха Иакова. Здоровье у меня от природы слабое, трудностями жизни оно сокрушено. Величайшая трудность была нравственная: в новоначалии моем я не мог найти монаха, который был бы живым изображением аскетического учения Отцов Православной Церкви. Желание последовать этому направлению, по причине сознания правильности его, поставило меня в положение оппозиционное по отношению ко всем и ввело меня в борьбу, из которой перстом Божиим, единственно перстом Божиим, я выведен в Бабаевское уединение, если только выведен. И на отшедшего, как видите, подымают голос, и подымают его по той же причине – по причине уклонения от учения Святой Церкви и принятия понятий, противных, даже враждебных этому учению. [...]
О моем уклонении от общественного служения не жалейте и не думайте, что я мог бы в нем принести какую-либо пользу. По духу моему я решительно чужд духа времени и был бы в тягость другим. И теперь терпят меня милостиво единственно потому, что нахожусь в дали и глуши. 49.
Мой сборщик, умный монах лет пятидесяти, возвратился с Кавказа и из приволжских губерний. На Кавказе принят был очень радушно, но насобирал мало по причине оскудения страны от неурожаев, а паче по причине общего и быстрого охлаждения народа к Церкви. Ему говорили мои знакомые: «Только три года владыка от нас, а ему не узнать бы теперь народа, так он переменился». В Саратове Преосвященный подписал книгу для сбора на месяц. После этого сборщик был принят только в два дома, в каждом дали ему по 15 копеек серебром. Между тем строился в городе огромный театр, как бы некий кафедральный собор. Приезжающие сюда богомольцы из других губерний сказывают, что монастыри, содержащиеся подаянием, приходят в крайний упадок, по причине изменения, последовавшего в направлении всего народа. Живем в век быстрейшего прогресса. 52.
По милости Божией путешествую благополучно. [...] В Юрьеве отец архимандрит принял меня очень благосклонно; сегодня утром был я у ранней обедни в нижней пещерной церкви; обедню совершал отец Владимир с учеником своим иеродиаконом Виталием; они очень милы вместе. Отец Владимир служит благоговейно, как быть старцу, Виталий – с приятной простотой. После литургии отец архимандрит отправил соборне панихиду по почившем восстановителе Юрьевской обители. Вышедши из церкви, я посетил отца Владимира, пил у него чай. Затем посетил монастырскую библиотеку и ризницу. С колокольни посмотрел на Новгород и его окрестности. Здесь тихо, отдыхают душа и тело, но ничто не отозвалось во мне поэтическим вдохновением, как то было на Валааме. Когда я смотрел с колокольни на Новгород, когда посещал в монастыре храмы, когда смотрел на богатство ризницы, душа моя молчала. [...] Сегодня суббота; скоро громкий и звучный колокол ударит ко всенощному бдению; думаю участвовать сегодня вечером и завтра утром в богослужении, а завтра после обеда отправиться в дальнейший путь. Я и спутники мои чувствуем пользу от путешествия. 58.
Нашел в Вифанской семинарии иеромонаха Леонида (Краснопевкова), профессора и магистра, из флотских офицеров, который в Петербурге бывал у меня. В посаде живет его матушка-старушка, которую он содержит своим жалованьем. Иду из академии к саду, встречает меня незнакомая старица, останавливает. «Ах, батюшка, – говорит, – как я Вам благодарна за сына моего; направление, которое Вы дали ему в Петербурге, его руководствует в пути, им избранном, так благополучно. Я – мать Леонида. Он приходил ко мне вечером и как перед духовником поверил всю жизнь свою со всей простотой и откровенностью». Этот случай, пребывание в Бородине, на Угреше, из светских в Москве Мальцевы, Назимов (ныне генерал, бывший при Наследнике флигель-адъютант) и, наконец, в Бабайках приезд одной из сестер моих – меня очень тронули и утешили. Какие есть на свете души! И как чудно Слово Божие!
Недаром один святой Отец говорит, что сеятель сеет сряду, а неизвестно, которое зерно взойдет и который участок земли даст обильнейший урожай. 63.
Точно – путь жизни моей и тех, которые хотят сопутствовать мне, устлан тернием. Но по такому пути Господь ведет избранников и любимцев Своих! Не могут отвориться очи душевные, не могут они усмотреть благ духовных, подаваемых Христом, если человек не будет проведен по пути тернии. 72.