Омилия XXIX¹²⁷

Омилия, имеющая своей темой исцеление расслабленного в Капернауме, о котором повествует Евангелист Матфей;

в ней же говорится и о печали ради Бога

На основании многого научаемся Евангельские слова уподоблять пчелиным сотам. Так вот гортань¹²⁸ духовного Жениха душ, украшенного красотою паче сынов человеческих, как это написано в Песне Песней, – «сладость и весь желание» (Песн.5:16). Душе же, которая уневестилась Ему, путем мудрости и неиспорченности духа, этот же писатель Песни говорит: «Сот искапают устне твои, невесто, медь и млеко под языком твоим» (Песн.4:11). Таковыми же полностью являются Евангелисты, слово которых заключает повествование, которое можно уподобить сотам, содержащее мед и млеко, предлагающее ясно нравственное учение, отвечающее не только для совершенных, но и для, так сказать, несовершенных, как бы духовное млеко. Говорит же он: «искапают», а не – «обильно источают» уста духовной невесты, имея ввиду безмерную глубину премудрости и силы Оного Небесного Жениха и множество проявлений таковой Его премудрости и силы. – Потому что «яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню всему миру вместити пишемых книг» (Ин.21:25), как говорит богословнейший Евангелист. Для нас же, в равной степени, сия капля является бездной и безмерной пучиной. Посему, хотя говорив о чуде о расслабленном, когда Марк благовествовал Церкви, мы разъяснили сие вашей любви¹²⁹, и напитали ваши души благодатию, заключающейся в нем, однако и сегодня тщательно исследуя это же чудо, изложенное в повествовании Евангелиста Матфея, опять обрящем в нем множество духовных яств; лучше же сказать из хранящегося в нем богатства нечто малое и сегодня приоткроем; и это малое будет довлеть для всех и преизбыточествовать, наподобие тех хлебов, которыми Господь накормил тысячи в пустыне, умножая в то время, как раздавал. Итак, тогда сначала я предлагал вам в пищу мед в сотах излагая вместе с разъясненным более узко и в моральном духе смыслом и самую историю (сего чуда); ныне же, почерпав, мед, я, насколько позволит время, радушно угощу им собравшихся сегодня на духовный пир.

«Во время оно, влез Иисус в корабль, прейде, и прииде во Свой град. И се принесоша Ему разслаблена, на одре лежаща». Итак, раньше мы показали, что этот расслабленный не есть тот расслабленный, получивши исцеление в Иерусалиме, о котором повествует апостол Иоанн, и (поясняли) по какой причине этот город (Капернаум) единственный из всех городов называется «Его» городом, но и предоставив вам, как бы духовным сотрапезникам, вкусить от находящегося внутри (сот) меда, и взяв эту евангельскую повесть за пример, руководящий к добродетели, мы показали, что «Свой город» Иисуса, в который Он пришел, является этот мир. Потому что, «во Своя прииде», как говорит Евангелист (Ин.1:11). Мы сказали также, что расслабленной является душа всякого, и когда, обратившись, она возьмется за ум, тогда, бывает приносима ко Господу сими четырьмя: презрением к себе, исповедью в грехах, обещанием воздерживаться от зла и молитвою к Богу.

Здесь же, слыша как Матфей говорит, что Христос, войдя в лодку, переправился и прибыл в Свой град, – мы из этой повести почерпаем иной, хотя и созвучный повествованию Марка, но несколько различный смысл; именно: общий всех Спаситель, облекшись в наше естество, перешел море сей нашей жизни и пришел в Свой город – на сверхнебесный оный престол и в Свое обиталище, превыше всякого начала и власти и всякого имени и достоинства, познаваемого в сем ли веке или в будущем. Ибо это воистину является «Его местом», которое и единственно для Него доступно. И являя это, Псалмопевец Пророк сказал: «Небо небесе Господеви» (Пс.113:24); чтобы показать этим, что небо является местом и истинно Своим домом Бога. Поскольку же придя в собственное Ему место, Господь не снял с Себя наше (человеческое естество), то по сей причине Евангелист сей говоря, что Иисус войдя в корабль, перешел, – не прибавил при этом: «вышедши из лодки», Он таким образом переправился в Свой город, но – «войдя в лодку», переправился, и пришел в Свой город вместе с взятой лодкой, я имею ввиду – в нашем теле обитая в сверхнебесных сферах.

Итак, когда Он пришел в высший град и вошел воистину во Святая Святых, и воссел одесную Отца в воспринятом Им человеческом естестве, «вечное искупление», – чтобы сказать словами Апостола, – «приобретши для нас», тогда из числа язычников приявших проповедь истины и на основании слуха смутившихся совестью и смирившихся, еще же как бы лежащих на одре сладострастия, изнуренных и расслабленных, еще сущих не в силах принять исцеление душевных болезней, а это, то же что сказать – оставление грехов, и поэтому имеющих тело неподвижным в отношении делания добра, Апостолы, т. сказать, выделив от неприявших проповедь покаяния и благочестия, приносят ко Христу, и более прочих Апостолов (это делают) написавшие Евангелие, а их – четыре. Господь же, видя, говорится, веру их, т.е. приносящих Апостолов, ради их совершенной веры, – потому что они нам и учители и посредники в прошениях к Богу, – дарует и несовершенным усыновление, говоря каждому из таким образом приносимых: «Дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои» (Мф.9:2). Оставь, говорит, боязнь о грехах, потому что они отпускаются; оставь ужас перед тем, что угрожало тебе, потому что получением возвещенного тебе ты стал Моим сыном, Моим наследником. Вот это самое в действии совершается чрез божественное Крещение, в котором мы возрождаемся духом усыновления, воспринимая оставление прежних согрешений, и, по обетованию, становясь наследниками Божиими, сонаследниками же Христовыми. Но Книжники и Фарисеи, язычники и Иудеи не веруют силе и благодати божественного Крещения, как это мы веруем, и говорят: «Кто может отпускать грехи?» Но мы, которые раньше были расслаблены и душою и телом вследствие услаждений и страстей, и пребывали неподвижными в отношении делания добра, каждый слышим: «Возстань, возьми твой одр, и иди в дом твой», как и оный (евангельски) расслабленный; потому что укрепленные божественной благодатью и силою в нас Крещения, мы становимся крепкими и удобоподвижными для делания добродетели; и способности души и тела и подвластные им в делах материи, которым, раболепствовав раньше, мы были охвачены расслабленностью, мы направляем (ныне) так, чтобы это было приятно и Богу и нам, и вечные и небесные обители, по силам, делаем истинно нашим домом. И таким образом, различаясь от других своим угодным Богу обращением, мы вызываем удивление видящих, славящих Бога, давшего таковую силу и власть верующим в Него, так что и живя еще на земле, (уже) иметь жительство на небесах. Но благодать и сила Крещения, по благодати Дарующаго, пребывает в нас, хотя мы и грешим после крещения, но здравие и чистота души не сохраняется.

Посему, вот, когда согрешим, мы имеем потребность в печали о совершенных грехах и в стыде и в покаянном сокрушении, дабы каждому снова услышать в душе то, что было сказано оному расслабленному: «Дерзай, чадо!», и прияв милость, сменить печаль на радость: потому что эта печаль является духовным медом, который мы черпаем от твердого камня, согласно образно сказанному: «Ссаша мед из камене» (Втор.32:13); «камень же бе Христос», как говорит Павел (1Кор.10:4). Но не удивляйтесь, если я назвал печаль «медом», – потому что она является тем, о чем опять же Павел говорит, что – «печаль яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает» (2Кор.7:10). Потому что как для имеющих пораненный язык, предложенный мед представляется горьким, когда же вылечится от повреждения, тогда воспринимается как сладчайший, так и страх Божий, на основании евангельской проповеди зарождающийся во внимающих душах, действительно причиняет скорбь, когда раны грехов еще покрывают душу, когда же эти раны перестают быть, излеченные покаянием, тогда души вместо сего восприемлют евангельскую радость, согласно реченному Спасителем: «И печаль ваша в радость будет» (Ин.16:20). Какая печаль? – Та печаль, которую испытали Ученики Господни при утрате Господа и Учителя; которую испытал Петр при отречении от Него; которую испытывает всякий благочестивый, каясь о своих согрешениях и опущениях, сделанных вследствие нерадения о добродетели. Во что и мы впадая, будем винить не иного кого, как только самих себя; ибо ни Адаму, когда он преступил заповедь, никакой пользы не принесло перемещать вину на Еву, как ни ей, в свою очередь, – на началозлобного змия; потому что нами, созданными Богом самовластными и приявшими самодержавную власть над страстями, т.е. внутреннее руководящее начало души, отнюдь никто не владеет и не может силой принудить нас.

Итак, вот, в чем заключается спасительная печаль о Бозе: винить себя самих, а не иного кого в том, что мы сами греховно совершили, и скорбеть о том и, чрез исповедь наших грехов и тяжкое сокрушение о них, умилостивлять Бога. Этому самопорицанию и сокрушению положил начало оный древний Ламех, открыто исповедавший свой грех и судивший самого себя и осудивший себя больше Каина; потому что он говорит: «Яко седмицею отмстится от Каина, от Ламеха же седмьдесят седмицею» (Быт.4:24); и таким образом оплакав себя, как виновного, он, путем болезненного своего сокрушения, избежал Божия осуждения, как и Пророк в дальнейшем изрек: «Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися» (Ис.43:26). Это и Апостол также говорит: «Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были» (1Кор.11:1). Таким образом записано, что Ламех был первым, кто, путем покаяния и скорби о согрешениях, избежал наказания свыше. После же него – Ниневитяне, целые города и неисчислимое множество. Эти же не только согрешили, но и прияв от Бога приговор своего осуждения, отважились аннулировать его путем покаяния и горестным сокрушением, связанным с ним. Ибо они услышали Иону и поверили возвещающему Божественный приговор: «Еще три дни, и Ниневия превратится» (Ион.3:4). Услышав и поверив, они и не ввергли себя в злую пропасть отчаяния, и не положили на сердце свое камень нечувствительности, но говоря и себе и друг другу: «Кто весть, аще раскается Бог, и обратится от гнева ярости Своея, и не погибнем» (Ион.3:9), каждый обратился от своего злого пути и от неправды рук своих, и заповедали пост, и оделись во вретище от малого до великого их; так что и сам царь вместе с ними во вретище сидел на пепле, каясь; и младенцев не кормили, ибо матери, как представляется, от сильного плача, забыли своих грудных младенцев, как и Псалмопевец говорит: «Забых снести хлеб мой от гласа воздыхания моего» (Пс.101:5–6); домашний скот не пасся, ибо, как представляется, погонщики и пастухи оставили их в загонах и стойлах запертыми, сами скованные великой печалью; и таким образом спасительным соревнованием в спасительной ради Бога печали скрепленные, они изменили Божий приговор относительно их и остановили вышний гнев и претворили его в Божие благоволение к ним¹³⁰.

Итак, поскольку и у нас почти вся жизнь проходит в грехах, долженствует нам, братие, стяжать эту спасительную печаль и всем проводить жизнь в покаянии. Потому что если мы этого не сделаем, то, как сказал Господь, осудят нас Ниневитяне в воскресении, ибо он и в ответ на проповедь Ионы покаялись, а мы не покаялись в ответ на проповедь Христа, Который есть Бог и Ионы. И то – Иона не покаяние проповедывал, но, как мы сказали, возвещал приговор осуждения и лишения жизни и катастрофу и смерть и полное уничтожение. Христос же пришел для того, чтобы мы имели жизнь, и – более того, – божественное усыновление и небесное царство. Иона, вот, возвещая гибель, не предлагал покаяния и не обещал царство небесное; Христос же, проповедая покаяние и обещая царство, предсказал и общую и неминуемую гибель. Ибо как, – говорит Он, – во дни Ноевы люди без страха и сдержанности предавались плотским (страстям), и внезапно пришел потоп и всех погубил, так будет и в кончине века сего; ибо проходит образ сего мира. И Иона, вот, угрожал Ниневитянам гибелью только видимых здесь вещей, но не и страшным судом, не – и неподкупным судилищем, не – и огнем неугасимым, не – и червем неусыпающим, не – и мраком кромешным, не – и горестным скрежетом зубов, не – и плачем неутешным; Господь же и гибелью предъугрозил, и открыл, что и то и другое уготовано для бесчувственно погрязающих в страсти, имеющее быть после конца мира; но это время наступит не по истечении трех дней, как Иона возвещал (Ниневитянам), но по прошествии многого времени, что также происходит по Владычнему долготерпению. Итак, Божие долготерпение ведет тебя к покаянию, ты же смотри, чтобы, вследствие упорства твоего и бесчувствия и несокрушенного и нераскаянного сердца, не собрать себе гнев на день праведного суда и откровения Божия; ибо воздаст Господь каждому по делам его; и тем, которые в постоянстве, чрез дела покаяния, сокрушенным сердцем ищут отпущения согрешений, – даст отпущение и радость, и вечную жизнь и неизреченное царство; для тех же, которые бесчувственно и нераскаянно предаются грехам, будет скорбь и теснота и мучение невыносимое и нескончаемое.

Но и после Ниневитян, возвестителем печали о Бозе явился Давид, как образ живой и возвещающий дело спасительного и ради Бога горького сокрушения. Ибо он и тот грех, которым согрешил, передал в письменном виде и показал Богу, как велика его печаль и покаяние, и – каковую великую милость он получил от Бога. Потому что он говорит: «Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс.31:5); называя нечестием корень зла – пребывающую в душе страсть; беззаконием же – совершенный делом грех, который он одолев во всем, и по причине которого сокрушался и плакал, – он не только обрел прощение, но и восприял внутреннее исцеление. Как же он постоянствовал в скорби, послушаем как он опять говорит: «Бых язвен весь день, и обличение мое на утрених» (Пс.72:14); и: – «Яко плача и сетуя, тако смиряхся» (Пс.34:12); и: – «Измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу» (Пс.6:7); и – «Бых яко нощный вран на нырищи¹³¹. Бдех, и бых яко птица особящаяся на зде»¹³²(Пс.101:7–8), «пепел яко хлеб ядях, и питие мое с плачем растворях» (Пс.101:10); и: – «Колена моя изнемогоста от поста, и плоть моя изменися елеа ради» (Пс.108:24); и: – «Смирихся, и спасе мя Господь» (Пс.114:5). Такими же словами он вопиял ко Господу: «Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене. Помилуй мя, Господи» (Пс.6:1); и: – «Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну¹³³» (Пс.50:5); и: – «Господи услыши молитву мою, и не вниди в суд с рабом Твоим» (Пс.142:1–2). Итак, и мы, братие, приидите поклонимся и припадем и восплачем, как сам опять Давид, обратившись, говорит, – пред Господем, сотворшем нас и призвавшем на покаяние, и к сей спасительной скорби и плачу и сокрушению; потому что тот, кто не имеет сего, тот не послушал Призывающего, и не счислится с избранными Святыми Божиими, и не получить возвещенного в Евангелии блаженства и обетованного Божественного утешения, ибо – «Блажени, – говорит, – плачущии, яко тии утешатся» (Мф.5:4).

Но если кто скажет, что он безгрешен и не должен плакать? – Но это затруднительно и весьма редко и, пожалуй, принадлежит к разряду невозможного: потому что хорошо уже если человек умеет умерять свои страсти; но, в равной мере, слово показало нам и иное начало и иную причину для сего спасительного плача; именно – Ученики скорбели, лишившись воистину благого и Учителя Христа, Которого и мы лишаемся теперь. И не Его одного, но и наслаждения в раю, потому что мы лишились его, и вместо места, не имеющего скорбей, восприняли сие место, исполненное страдания и трудов; лишились беседы с Богом лицом к лицу, сожительство с Ангелами Его и вечной жизни. Кто же сознавая эту утрату, не восплачет? Не сознающий сего не является в числе верных. Мы же, на основании боговдохновенного учения, будучи в ведении такового лишения оплачем самих себя, братие, и плачем о Бозе омоем скверны (приключившиеся) вследствие греха, дабы нам найти и милость¹³⁴, и вернуться в рай, и быть причастными вечной жизни и утешения, что да будет всем нам получить благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, держава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.