IX. На южной и восточной окраинах

На южной и восточной окраинах Московского государства успешно шла прежняя работа и при царе Борисе. Наша пограничная линия постепенно отодвигалась вглубь владений разных кочевников и расширялась полоса Московской земли. На новых местах пригодные земли заселялись русскими людьми и укреплялись новыми городами и крепостями, которые усиленно строил Борис и на пути в Крым, и по Волге, и в Сибири. Естественно, что этот рост и это укрепление Московского государства не нравились кочевникам, но кочевники были бессильны остановить их.

Крымский хан Казы-Гирей, когда Борис вступил на престол, прислал ему грамоту, в которой убеждал его не строить городов в степи. Свои пожелания хан подкреплял такими доводами: до сих пор он отговаривал турецкого султана посылать войска на Московское государство дальностью расстояния. „Турский государь, писал хан, на ваше государство как ни помыслит рать послать, так я ему отговариваю тем, что место дальнее и пешей его рати до вашего государства не дойти, тем ему и запрещаю». Теперь же, при построении новых городов, есть опасность, что турецкий султан пошлёт рать, узнав, что московские города подошли близко и до них дойти можно. Да и татар теперь трудно удержать от набегов на московские владения: „татарские князья, – писал хан, – и лучшие люди нам говорят: русские города к нам близко поставлены, и если между нами будет недалеко, то нашим людям с русскими людьми нельзя не задираться». Казы-Гирею ответили, что турецкая рать Москве не страшна: „великий государь может стоять против всех своих недругов, а рати нашего государя несчётно», и дипломатично указали, что города поставлены в поле против воров черкас и донских казаков, которые грабили и крымских послов и гонцов.

В Сибири воевода Воейков быстрым и решительным натиском сломил последние силы Кучума и тем упрочил приобщение всего Сибирского царства к государству Московскому. И здесь, по пути постепенного расширения границ, шла усиленная постройка крепостей и городов. Построены были: Верхотурье, Мангазейский острог, Туринск, Томск. Для заселения новых мест вызывали „молодцов молодых, добрых, которые бы стрелять умели давали льготы разные и пособия. Приглашались туда же служилые, пашенные люди, торговцы, ямские охотники, плотники для постройки судов, так как имелось в виду развить и усилить водные пути. Заботились и о дорогах сухопутных, и проложили дорогу между Соликамском и Верхотурьем. Старались примирить выгоды туземцев и русских переселенцев. На новых местах строили храмы и снабжали их утварью и книгами. Эти и подобные им полезные мероприятия значительно подвинули вперёд как расширение границ государства на юге и востоке, так и упрочение на новых местах русского владычества и русской культуры.

Менее успеха имели сношения царя Бориса с Закавказьем. Желая привести единоверную Грузию в подданство России, Борис в то же время искал жениха своей дочери и невесту своему сыну среди единоверных владетелей Закавказья. Ещё в царствование Феодора Иоанновича царь Кахетинский Александр предлагал своё подданство России. При Борисе он возобновил своё предложение. Борис отправил к нему посла, думного дворянина Татищева, которому поручено было поискать в Грузии и жениха и невесту. Вместе с тем царь велел двум воеводам, Бутурлину и Плещееву, выступить из Астрахани и Терской крепости, занять Тарки и построить там каменную крепость. Поход был удачен: Тарки были взяты и в них начали укрепляться. Но Александр, теснимый шахом персидским Аббасом, признал себя его вассалом и дозволил сыну своему Константину принять мусульманскую веру. Шах хотя и был в дружбе с Москвой и даже прислал Борису, своему „брату московскому», в подарок „златой трон древних государей персидских», однако старался отклонить Грузию от связей с Россией. По его тайному приказу омусульманившийся царевич Константин умертвил своего отца Александра и занял его престол. Тогда Татищев покинул кахетинский двор и уехал в Карталинию. Здесь владетелю её Юрию он предложил, вместе с подданством Борису, отпустить в Москву прекрасную десятилетнюю дочь Елену и молодого родственника своего Хоздроя: первая назначалась в невесты царевичу Феодору Борисовичу, а второй мог стать женихом Ксении. Но прежде, чем это предложение приведено было в исполнение, обстоятельства круто переменились в Дагестане. Изгнанный Шамхал Тарковский получил помощь от турок. С ним соединились многочисленные скопища кумыков, лезгин, авар и осадили Тарки. Понимая, как трудно удержаться в недостроенной крепости, Бутурлин покинул её, выговорив себе свободное отступление. Но на пути русские вероломно были окружены горцами и почти все пали в неравном бою: от шести до семи тысяч русских воинов погибло здесь. Татищев уехал из Грузии, но возвратился в Москву уже в новое царствование.