Д. Не предавайся невоздержанию (Лк.21:34)

«Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими и найдет на вы внезапу день той» (Лк.21:34). «Если настоящее назначение пищи, – говорит святитель Филарет, митроп. Московский, – есть поддержание и возобновление телесного состава, который неприметным образом непрестанно снедает тление; а вкус пище и приятность питию даны, как средства для сей цели, то каждый кусок пищи, сверх утоления голода, снедаемый для вкуса, есть доля объедения, каждый глоток пития, после угашения жажды и после ободрения сил, употребляемый для приятности, принадлежит к чаше пьянства.

Что же суть наши столы, на которых трудно перечесть различные роды пищи, трудно угадать их состав; трудно упомнить названия различных родов пития? Не хитросплетенные ли сети, которые мы расставляем друг другу, чтобы уловить в объедение, хотя иногда очень тонкое, и в пьянство, хотя, по-видимому, трезвое? И не приметишь, как перейдешь от ядения к объедению, как простое употребление пития превратится в пьянство. Надобно прилежно смотреть за собою. Внемлите себе.

Восклонись, несчастный поклонник чрева, и если ты не можешь вдруг выше себя вознести глаз твоих, стань прямо перед зеркалом и посмотри, не написан ли на самом тебе закон против раболепства чреву? Не видишь ли, что выше чрева твоего есть грудь, в которой живет сердце, желающее добра, чувствующее любовь; что над нею еще возвышается глава, в которой царствует ум, созерцающий истину, разум, мыслящий о вероятностях; что под той и другой, как бы под небом и землей ад, низвержено темное чрево, не имеющее ни мыслить, ни желать? Много ли нужно проницания, чтобы приметить, что оно не владычествовать должно над высшими областями, но быть в служении, в порабощении, в презрении? Если, напротив, ты стараешься более и более угождать чреву в том, чего оно слепо требует, для него желаешь, для него вымышляешь, то берегись, чтобы оно не сделалось сильнее и выше головы, и своей безобразной тяжестью не стало стеснять и подавлять благороднейших действий ума и сердца. “Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством”.

Под именем “сердца” Господь разумеет вообще внутренность человека, что можно видеть из Его собственного другого изречения, в котором Он сии слова соединяет, изъясняя одно другим: «извнутрь бо, – глаголет, – от сердца человеческа... исходят ...помышления злая» (Мк.7:21). Итак, под именем сердца, как внутренности вообще, в изречении Господнем разуметь должно духовные силы человека с их действиями и совершенствами, в особенности разум, силу хотеть и способность познавать. Смотрите, на что, наконец, может обрушиться подавляющая тяжесть пресыщенного чрева. «Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша».

Пресыщением отягченное чрево, как гиря висит под крилями духа, и тянет его к земле, так что, при всех усилиях, он более бьется о землю, нежели возлетает к небу.

Ужасным бедствием угрожает Господь чревоугодникам. «Найдет, – говорит, – на вы внезапу день той» . Какой день? – День, которого только малый образ, только предвещание показано было в грозный день Содома, – день, который угрожает не одному или нескольким роскошным и сладострастным городам, но целой вселенной, который заставит «издыхать человеков от страха и чаяния грядущих на вселенную» (Лк.21:26). Господь неоднократно внушает нам, что сей страшный день особенно нечаянно постигнет тех, которые преданы невоздержанию, роскоши, попечению о выгодностях и приятностях жизни. «Якоже бо, – говорит, – беху во дни прежде потопа ядуще и пиюще, женящеся и посягюще, до негоже дне вниде Ное в ковчег; и не увидеша, дóндеже прииде вода и взят вся: тако будет и пришествие Сына Человеческаго» (Мф.24:38–39). И еще говорит: «якоже бысть во дни Лотовы: ядяху, пияху, куповаху, продаяху, саждаху, здаху: в он же день изыде Лот от Содомлян, одожди камык горящ и огнь с небесе, и погуби вся. По томуже будет и в день, в он же Сын Человеческий явится» (Лк.17:28, 30).

Поистине, людям, которых гортань отверзается не для того, чтобы воспевать славу Божию или изрекать перед Богом желания сердца, но для того, чтобы, подобно гробу, поглощать и обращать в тление все, что лучшего живет и растет на земле; которые проводят половину жизни в труде обременять свое чрево, а другую – в труде влачить сие бремя; у которых вино волнует кровь и отуманивает голову, – где им помышлять о делах небесных, прозирать в сокровенные судьбы Божии, вникать в словеса пророчеств, примечать знамения времен, стоять на страже в ожидании грядущего Царствия Божия, которое совсем не про них; поскольку оно не есть брашно и питие?» (Из слова на Сырной неделе. Т. 2-й, стр. 242–244).

I. Некогда один старец отправился в (пустыню) скит; с ним шел другой брат. Когда надлежало им разойтись друг с другом, старец сказал брату: «Вкусим вместе, брат». Тогда было утро и начало седмицы. В субботу же старец, совершив утреню, пошел к брату и говорит ему: «Взалкал ли ты, брат, с тех пор как мы поели вместе?». Брат отвечал: «Нет; ибо, принимая пищу каждый день, я не алчу». Старец говорит ему: «А я, поверь мне, сын мой, еще не ел с тех пор». Услышав сие, брат пришел в сокрушение и многую отсюда получил пользу.

II. Был некогда праздник в скиту. Одному старцу подали чашу вина, но он возвратил ее, сказав: «Возьми от меня смерть сию». Видя сие и прочее, кушавшие вместе с ним, не приняли вина.

III. Один брат взалкал с утра и боролся с помыслом своим, чтобы не есть по крайней мере до третьего часа. Но когда наступил третий час, он понудил себя не есть до шестого. Потом, намочив хлеб, он сел уже есть, но опять встал и сказал помыслу: «Потерпишь до девятого часа». Когда пришел девятый час, он сотворил молитву и увидел, что наваждение бесовское, как дым, восходило к небу от рукоделия его, и вместе с тем утихла алчба его.

IV. Один ученик рассказывал о своем авве, что во все 20 лет он не спал на боку, а на стульце, на коем работал, там и засыпал сидя; ел он через два дня, или через четыре, или через пять – так в продолжение 20 лет; когда ел, одна рука его была простерта на молитву, а другой он ел. Когда я сказал ему: «Что это? Для чего так делаешь ты, авва?», – он отвечал мне: «Суд Божий полагаю пред очи мои, и не могу стерпеть». Однажды случилось, что, когда мы начали правило, я забылся и сбился в словах из псалма. По окончании правила, старец сказал мне: «Я, когда начинаю правило, мню, что как бы огнь возжен подо мною, и оттого помысл мой не может уклониться ни одесную, ни ошуюю: где был твой помысл, когда мы начали правило, что ушло от тебя слово псалма? Или не знаешь, что ты стоял пред лицом Божим и беседовал к Богу?»

V. Пришел один старец посетить другого. Сей сказал ученику своему: «Приготовь нам немного чечевицы», – и он приготовил; «намочи нам хлебов», – и он намочил. Но они до шестого часа другого дня пробеседовали о духовных предметах, забыв о пище. Тогда старец опять сказал ученику своему: «Приготовь нам немного чечевицы». Ученик отвечал: «Я приготовил ее еще со вчера». И таким образом они вкусили.

VI. Другой старец пришел к одному из отцов. Сей, сварив немного чечевицы, сказал ему: «Сотворим небольшое правило», – и один кончил всю Псалтирь, а брат прочитал на память двух больших пророков. Когда настало утро, пришедший старец пришел домой, не вспоминав о пище.

VII. Некогда заболел один старец, и как он много дней не принимал никакой пищи, то ученик его упросил его позволить ему приготовить немного хорошего кушанья. Пошел, приготовил и принес ему покушать. Там висели два сосуда – один с небольшим количеством меда, а другой – с льняным маслом, которое попортилось и было годно только для светильника. Брат ошибся, и вместо меда, положил в кушанье старца этого масла. Старец, отведав, ничего не сказал, но продолжал есть молча. Ученик принудил его съесть и другое блюдо; старец сделал себе насилие, поел и другое. Тот подал ему и третье, но он не хотел принять, и сказал: «Не могу больше есть, сын мой». Ученик, чтобы лучше расположить его, говорил: «Оно хорошо, авва! – Вот, и я буду есть с тобою». Но отведав, тотчас понял, какую сделал ошибку, пал на лицо свое, и сказал: «Увы мне, авва! Я убил тебя! И ты оставил грех на мне, что не сказал». Старец говорил: «Сын мой! Не скорби! Если бы Бог хотел, чтоб я ел мед, то ты положил бы мне меду».

VIII. Рассказывали об одном старце, что, пожелав однажды смоквы, он взял ее и повесил пред очами своими; и хотя не был побежден желанием, но томил себя, каясь, что похотел ее.

IX. Один брат пришел в женский монастырь посетить сестру свою, когда она заболела. Сестра его была весьма благочестива и не хотела видеть лица мужчины, ни даже того, чтобы брат ее пошел в среду жен по поводу ее. – Потому велела сказать ему: «Поди, брат, молись о мне; и благодатью Христовой я узрю тебя в Царствии Небесном».

X. Один монах, встретив на пути монахинь, отстранился от пути. Игуменья сказала ему при сем: «Если б ты был совершенный монах, то не смотрел бы на нас, как на жен».

ХI. Один старец страдал тяжкой болезнью, и из внутренностей его шла сильно кровь. У одного брата случились сухие сливы; приготовив из них кушанье, он принес его к старцу и просил его покушать, говоря: «Сделай милость, вкуси: может быть, это будет тебе полезно». – Старец долго смотрел на него со вниманием и потом сказал: «Поистине, я желал бы, чтоб Бог оставил меня в сей болезни других 30 лет», – и не согласился старец в такой даже болезни вкусить хоть немного сладкой пищи. Брат взял ее и пошел обратно в келью свою.

XII. Другой старец жил далеко в пустыне. Один брат, пришедши к нему, нашел его больным, омыл его и, приготовив варенье из того, что принес с собою, предложил ему поесть. Старец сказал ему при сем: «Истинно, брат, я забыл уже, что люди имеют такое утешение». Брат подал ему потом чашу вина; старец, увидев вино, заплакал и сказал: «Никак не надеялся я пить вино даже до смерти».

ХIII. Некоторый старец наложил на себя подвиг вовсе ничего не пить сорок дней; и если когда случался сильный жар, он полоскал кувшинчик и, наполнив его водою, вешал перед собой. Когда один брат спросил его, для чего он так делает, он отвечал: «Чтобы жаждою более утрудить себя и большую получить награду от Бога». («Тамбов. Еп. Вед.» за 1864 г. 1 апреля; № 7, стр. 245–249).

Один пустынножитель египетский, оставивши свою келью, пошел в Александрию, чтобы там продать свое рукоделие. Приблизившись к городу, он увидел великого и страшного змея, который окружил его телом своим, как стеною, а голову простер во внутренность его и огромным зевом своим пожирал людей без различия, старых и юных, духовных и мирских, богатых и убогих. При таком ужасном явлении пустынник остановился и не смел идти далее, боясь подвергнуться участи городских жителей, пожираемых змеем. Он обратился Богу с молением открыть ему тайну этого видения и услышал голос, вещавший к нему: «Змей, видимый тобою, есть образ плотского сластолюбия, которое всех побеждает и погубляет; если ты хочешь избавиться от него, то не входи в город». Старец тотчас возвратился назад и поспешно пошел в пустыню (из Патерика) (Воскр. чт. г. 1866–66. 24).

У нас, в Православной Церкви, много постов, так что почти целая половина года посвящена посту. Каждое из четырех времен года: весна, лето, осень и зима имеет у нас по посту. У нас есть посты в честь Господа и Пресвятой Богородицы, как Великий, Рождественский и Успенский, и в честь святых Божиих, как например, Петров и др. Из сих постов некоторые продолжаются по нескольку недель, например, до 7-ми, другие однодневные. Кроме того, и в непостное время, от каждой недели отделяется у нас посту по два дня – среда и пяток.

Для чего в Православной Церкви так много времени отделено посту, тогда как в других христианских обществах или меньше, как у католиков, или и совсем нет постов, как у лютеран? – Многочисленность постов вполне прилична нашей Православной Церкви, потому что она в высшей степени духовна. Отступив от истины в вероучении Православной Церкви, сии общества отступили и от правил и постановлений ее для жизни, например, и о постах. Лютеране, пожалуй, отвергают и монашество, следовательно, и подвижничество ради Царствия Божия. Многочисленные и строгие посты соответствуют духовному характеру нашей Православной Церкви в том отношении, что служат наилучшим пособием в деле угождения Богу и спасения души. Каким же образом пост, т. е. воздержание от излишней и известной мясной, – лакомой пищи и от излишних и известных горячащих, – питий помогает нам в угождении Богу и спасении души?

1) Воздерживаясь от излишней пищи и пития, мы удобнее и больше можем заниматься добрыми делами. Кто больше способен к молитве, к размышлению о Боге, о Божественном и о грехах, и к другим духовным занятиям и добрым делам, – кто, как не тот, который удерживается от излишней пищи и пития? Обременившему себя пищей и питием обыкновенно бывает не до бодрствования, не до молитвы, у него забота об одном телесном покое. «Кто постится, тот с добрым духом молится» (св. Злат. 57 бес. Матф.). «В насыщенном чреве нет разума таин Божиих», – говорят св. подвижники, собственным опытом изведавшие пользу поста в отношении благочестия (Св.Исаак Сир., сл. 56). «Пост – предшественник всех добрых дел», – говорят они же. «Животные многопищные и тучные не моут бегать так скоро, как малопищный олень; подобно тому чревоугодник не может быть так деятелен и благоспешен в подвигах, как воздержный». (Из бес. Фил. м. м.). И вообще, когда хотим мы заняться чем-либо важным и требующим размышления, то избираем для сего часы утренние, когда тело не отягчено пищей, а после стола говорим, что теперь не способны к умственной работе.

2) Постясь, мы меньше можем грешить. Известно, что у нас больше грехов от неги, в которой мы любим содержать нашу плоть. Кто обыкновенно в своей плоти имеет меньше влечений ко грехам, особенно грубым, чувственным, и кто посему меньше грешит, – кто, как не тот, который воздерживается от излишних и горячащих пищи и питий, кто изнуряет тело свое постом, воздержанием, и тем укрощает в себе страсти и не дает им возобладать над духовными потребностями? (Бес. 8, на кн. Быт. Зл.). Это каждый может видеть и, верно, не раз видел на себе. «Пост, – говорит св. Исаак Сирин, – источник целомудрия». (Твор. св. от. XII г., стр. 110). Авва Иоанн Колов говорит: «Если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего задерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятель, погибая от голода, покоряется. Так бывает и с плотскими страстями: если человек будет жить в посте и голоде, то враги, будучи обессилены, оставят душу его. (Душеп. Чт. 1861 г. окт. Пат. § 15). «Пресыщение – начало всякого зла; ибо вместе с роскошью и лакомствами возникают все виды невоздержности», – говорит Василий Великий (Бес. о посте 1-я). «Не упивайтеся вином, в немже есть блуд», – сказал прямо св. апостол Павел (Еф.5:18). Исидор пресвитер говорил: «Кто предается винопитию, тот не избежит навета помыслов. Лот, принужден дочерями, упился вином, – и дьявол через опьянение легко вовлек его в беззаконное дело» (Патер. § 23). Вообще пост служит средством отогнания от нас дьявола с его искушениями ко греху (Мф.17:21), по словам Самого Господа и по Его примеру, так как Сам Он после поста, или лучше – самым постом в пустыне отразил от себя сатану, Его искушавшего (Мф.4, Лк.4).

3) Постом и воздержанием мы делаем некоторого рода вознаграждение за грехи; лишением себя вкусных и приятных яств, каковы мясные, и питий, каковы вина, воздержанием и от простой пищи и пития, мы как бы платим за те греховные удовольствия, которые часто позволяем себе во всем, наказываем себя тем за них (Аскет. оп. еп. Игн. т. 1, стр. 355), как наказывают духовники известной епитимьей в исправление. Так о преп. Макарии известно, что он за стакан вина, который приходилось ему иногда выпить, по целым дням не позволял себе пить воды. Мария Египетская за 17 лет, проведенных во грехах плотских, 47 лет строго постилась и подвизалась. Подобное значение имели подвиги преп. Арсения Великого, хотя и не относившиеся к посту. Так, когда он был при дворе, то никто не носил лучшей его одежды, зато в скиту никто из иноков не носил худшего его рубища. Также за то, что при дворе наслаждался благовонными курениями и сластями, он производил у себя в келье смрад, никогда не переменяя воды, где мокли прутья для плетения корзин.

Итак, вот почему в Православной Церкви так много времени отнято у скоромной и приятной пищи и отдано постной и более умеренной, – потому что пост весьма много помогает нам в деле угождения Богу и спасения души. Вот почему и Сам Господь, наш Спаситель, собственным примером освятил для Своих последователей пост (Мф.4:3). Вот почему и св. апостолы постились (Деян.13:3, 14:23; 2Кор.6:15, 11:27), и все святые и стремившиеся быть святыми, праведными постились и постятся. Вот почему заповедано поститься и всем, ищущим богоугождения и спасения.

Правда, пост неприятен для нашей плоти. Но что же делать? Царствие Небесное, как и все земное более важное, не дается легко. Оно, как говорится в Евангелии, «нудится», т. е. берется силою, усилием, «путь» в него «узкий и тесный», по словам Самого же Спасителя (Мф.11:8, 7:14), т. е. путь лишений и скорбей; и желающему войти в него не угождать своей плоти должно, а, по слову апостола, «распинать» ее со всеми ее «страстями и похотями» (Гал.5:24). Ученик Христов к тому и должен стремиться всегда, чтобы, порабощая плоть, делать крепким и неослабным дух в стремлении к Небу. В какой мере «внешний наш человек», т. е. тело, «тлеет», в такой «внутренний», т. е. душа, «обновляется» (2Кор.4:16). Аминь. (Извлеч. из № 23-го ж. «Кормчий» за 1888 г.).