О разделении заповеди на две скрижали, или о любви к Богу и ближнему и о любви к самому себе, как вытекающей из того, что себя самого любить должно, как ближнего
А. Грехи против девятой заповеди закона Божия
1. Ложное свидетельство на суде
а) Библейские изречения о свидетельстве ложном.
Свидетельство ложное запрещается: не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего (Исх. 20, 16). – Не прелюбодействуй, не убивай, не лжесвидетельствуй (Лук. 18 – 20).
Свидетельство ложное противно истине и справедливости: кто говорить то, что знает, тот говорит правду, а у свидетеля ложного – обман (Притч. 12 – 17).
Наказание за лжесвидетельство по закону Моисея: судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему: и так истреби зло из среды себя (Втор. 19, 18 – 19).
б) Тяжесть греха лжесвидетельства. Из многих грехов лжи против ближнего самый тяжкий есть ложное показание на кого-либо в суде, которое может быть иногда почему-либо и без присяги. Здесь не просто хотят лишать чести невинного, но и подвергнут его наказанию. Да и обвинение (при невинности) гораздо тяжелей перенести по приговору суда, нежели осуждение или клевету в частной жизни. По правилам церковным самая меньшая эпитимия лжесвидетелю в суде или при исследовании дела полагается шестилетняя. (Вас. В.). Из многих примеров известно, что когда лжесвидетели явно изобличались, то они весьма часто по допущению Божию сами подвергались тому наказанию, до которого хотели довести ближнего, или вообще наказывались неуспехами в своих делах.
2. Клевета
а) Библейские изречения о клевете.
Клевета запрещена: не ходи переносчиком в народе твоем, и не восставай на жизнь ближнего твоего (Лев. XIX, 16). – Клевета происходит от злого сердца: порождения ехидны! как вы можете говорить доброе, будучи злы? ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое (Мф. ХІІ, 34, 35).
от ненависти: ибо отверзлись на меня уста нечестивые и уста коварные; говорят с мною языком лживым. Отвсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины (Пс. 108, ст. 2, 3).
от гордости: гордые сплетают на меня лож; я же всем сердцем буду хранить повеления Твои (Пс. 118, 69), (Сн. 1Тим. 6, 4). от праздности: при том же они (т. е. молодые вдовицы), будучи праздны, приучаются ходить по домам, и бывают не только праздны, но и болтливы, любопытны, и говорят, чего не должно (1Тим. V, 13).
Верные должны оставит всякую клевету: всякое раздражение, и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас (Еф. IV, 31).
должны остерегаться клеветы, потому что она расстраивает жизнь и причиняет нее частие человеку: ибо кто любить жизнь, и хочет видит добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей (1Петр. III, 10).
воздерживаться от всякой клеветы, потому что она удаляет от Бога: Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей? Кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему для, и не принимает поношения на ближнего своего (Пс. XIV, 1, 3).
должны избегать тех, которые предаются клевете: (но) я (говорит св. ап. Павел) писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе (1Кор. V, 11).
должны благословлять за клевету: и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нась, мы терпим (1Кор. IV, 12).
Блаженны переносящие клевету: блаженны вы, когда будут повесить вас и гнать, и всячески несправедливо зло- словить за Меня (Мф. V, 11).
Наказание за клевету: тайно клевещущего на ближнего своего изгоню; гордого очами и надменного сердцем не потерплю (говорить св. царь и пр. Давид) (Псал. 100, 5). – Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорить ложь, не спасется (Притч. ХIХ, 5). – Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники, царства Божия ве наследуют (1Кор. VI, 10).
б) Святоотеческие изречения о клевете.
I. Св. Антоний Великий пишет о клевете: «язык дракона менее вреден, нежели язык того, кто любить клеветать: ибо такой человек производит распри и ссоры между людьми, живущими смирно, посевает зло между ближними и разрушает весьма многие и полезные общества... Кто принимает к себе такого человека, того вовлекает он во многие грехи; кто сообщается с ним, тот сообщается с убийцею; убийца и клеветник производят одинаковые действия: как убийца мечем умерщвляет тело, так клеветник словами умерщвляет душу. Язык клеветника подобен жалу змеи; даже безопаснее жить со змеею и скорпионом, нежели с клеветником. Многие грехи гораздо простительнее клеветы. Клеветник и тот, кто слушает его, вместе с ним получает одинаковое осуждение.
Безопаснее бывает приблизиться к огню и обжечься им, нежели приблизиться к клеветнику и говорить с ним. Итак, дети мои возлюбленные, удаляйтесь клеветника, – убегайте его; кто бы он ни был, отец ли, или брат кого-нибудь из вас. Лучше жить со львом или со львицею, нежели с клеветником. Не стыдитесь удаляться от него, иначе он заразят вас ядом». (Слов. о смирении).
II. Св. Василий Великий по поводу взведенной на него клеветы пишет: «какую болезнь причинил душе моей слух об этой клевете?... Едва не целую ночь провел я без сна... Сердце мое стало связано, язык расслабел, рука онемела..., едва не дошел я до человеконенавидения», (Твор. ч. VI, стр. 138, ч. VII, стр. 199).
III. «Никогда не оказывай уважения тому, кто злоречиво говорит тебе о ближнем», советует св. Иоанн лествичник. «Таким образом окажешь двойную пользу: одним пластырем уврачевав и себя и ближнего». (Лест., стр. 10).
IV. «Кто исчислит все те огорчения, которые причиняет языв? спрашивает св. Григорий Богослов; если он захочет, без всякого труда в одну минуту заставить враждовать дом с домом, город с городом, народ с властелином, царя с подданными, как искра, мгновенно воспламеняющая солому; плывущих на одном корабле – сына, родителя, брата, друга, супругу, супруга, всех удобно вооружает он одного против другого». (Творен. Григория Богослова, т. IV, стр. 350).
Св. Тихон Задонский учет: «клеветник вредит и тому, на кого клевещет: ибо языком своим уязвляет его, как мечем; вредит и себе: ибо тяжко грешить; вредит и тем, которые слушают клевету его: ибо подает причину им к клевете и осуждению, я таким образом приводит и их к тому же беззаконному делу, в котором сам находится. О необузданный язык! Сколько ты миру делаешь зла! Как ветер разносит пожар по всему граду или селу, так необузданный язык всякое зло разносит по всему государству и по всему миру. Один клеветник узнал – и все уже знают: один сказал – и все говорят. Малый член язык, по много зла делает; двоякою оградою загражден, то есть, зубами и губами, но весьма удобно вырывается и выскакивает. Христианине! берегись клеветника, как моровою язвою зараженного человека бережешися, да и сам от него не заразишися и не погибнешь. Берегись и сам испытывать людских грехов, да не будеши судить и клеветать на ближнего твоего. Испытывай в познавай свои грехи, и очищай их истинным покаянием и верою». (Из твор. св. Тихона задонского).
Посему-то св. отцы и св. подвижники поставляли в молчании одну из самых высоких степеней духовного совершенства. «Если двери уст стоять запертыми», говорит св. Златоуст, «злые помыслы скоро схвачены будут». (В бесед. на псал. 140).
«Укрощая слово», говорит другой св. отец, «ты укрощаешь и волнение гнева, и хотя не без труда, однако укротишь его. С покорением вождя (т. е. языка) покорится царь страстей, и ты отдохнешь от мучительного треволнения». (Твор. Гр. Бог. ч. IV, стр. 303).
в) Примеры наказания Божия за клевету.
I. Наркисс, епископ иерусалимский (3-го века), был муж святой жизни и удостоился дара чудотворений. Повествуют, что однажды на пасху недоставало в церкви его елея; и он, благословив воду, сделал то, что вода, влитая в лампады, сгустилась подобно елею и возжглась. Нашлись однако ж люди, которым строгая и святая жизнь Наркисса была весьма неприятна. Три человека дурной жизни, боясь за свои злодеяния пастырской строгости святителя, сговорились между собою оклеветать пастыря своего и помрачить добрую славу его пред народом. Итак, они взвели на него один самый тяжкий порок и, разглашая мнимое его преступление в народе, подтверждали слова свои клятвою. Один говорил, что если показание его несправедливо, то пусть он сгорит; другой под тем же условием напрашивал на себя злую болезнь (проказу), третий слепоту. Наркисс, услышав о такой клевете, избегая злобы людей и вместе желая удовлетворить любви своей к жизни уединенной, удалился из Иерусалима и несколько лет скрывался в местах пустынных.
Между тем праведный гнев Божий не оставил без наказания бесстыдных клеветников. В доме первого из них случайно сделался пожар, происшедший от малой искры, и клеветник ночью, объятый пламенем, со всем домом своим сгорел; другой клеветник погиб от той самой болезни, которую он некогда призывал на себя; оставался третий; но этот, видя погибель товарищей своих и познав руку Божию, которая видимо карала их, раскаялся и исповедал грех свой пред всеми. Пострадал и он, и от того же бедствия, которое сам себе напрашивал, только не в погибель душе своей: он погубил зрение от слез, которые непрестанно проливал, каясь в грехе своем. (Ист. Евсевия, книга VI; сн. В. чт. за 1883 г. стр. 94).
II. Св. Григорий, впоследствии епископ неокесарийский (ум. в 266 или 270 г.), в юности своей был нелюбим своими сверстниками за то, что хранил свое девство и жил добродетельно. Чтобы очернить его, они подговорили одну порочную женщину, дабы она обличила пред всеми святого юношу как бы в содеянном с нею грехе. Однажды, когда святой стоял за некотором открытом месте с философами и первейшими учителями и беседовал с ними206, подошла к нему та, подговоренная сверстниками, женщина и бесстыдно стала требовать от него платы, как бы за сделанный с нею плотский грех. Все, услышав это, удивились, и одни соблазнилась, думая, что это правда, а другие, напротив, не верили словам блудницы, зная чистую и целомудренную жизнь Григория и отгоняли женщину проч. Но она, громко крича, не отходила от святого я требовала, чтобы он отдал ей плату за совершенное любодеяние. О, как тяжело было св. Григорию слышать эти бесстыдные и лживые слова явно грешной женщины пред столькими честными людьми, и... он краснел лицом! Будучи незлобив и кроток, он не сказал ей никакого упрека, не показал никакого гнева, не оправдывался и не представлял свидетелей своей невинности, но кротко сказал одному из своих друзей: «поскорей отдай ей, сколько она требует, чтобы она ушла от вас и не беспокоила более». Друг тотчас отдал ей требуемое, выкупая Григория от незаслуженного стыда. Но Бог, этот не ложный Свидетель, живущий на небе, обличил злую клевету, – попустив нечистому духу вселиться в эту бесстыдную и лживую блудницу, которая, когда в руки взяла несправедливую плату, тотчас получила и лютую казнь, ибо бес напал на нее и пред всеми стал ее мучить. Она упала на землю, страшным голосом кричала, дрожала всем телом, скрежетала зубами и испускала пену, так что все предстоящие пришли в великий страх и ужас, видя столь скорое и тяжкое отмщение за невинного юношу. А бес не переставил мучить женщину до тех пор, пока сам святой не сотворил о ней усердной молитвы к Богу и не отогнал от женщины беса. Св. Григорий, с истинною верою в чудодейственную силу имени И. Христа, обратившись к бесноватой женщине, сказал: «о имени Господа нашего И. Христа и ради св. отцов, собранных здесь, изыди, нечистый душе, от твари Божией, ако да пришедши в ум жена возвестит о мне правду». И по молитве его нечистый дух тотчас вышел из жены, и она пред всеми исповедала злой умысел клеветников. (По 24 ноября).
III. Иконоборствующий царь (Константин Копроним), потеряв всю надежду поколебать преп. Стефана ласками и дарами, вознамерился пред лицом св. церкви посрамить его имя, возложив на невинного старца грех, которым гнушаются даже молодые, но благочестивые люди. На совокупное с ним бесславие обрекли одну молодую инокиню, по имени, Анну, и подкупили ее служанку, дабы она лжесвидетельствовала на ангелов в телеси. Бессовестная женщина сделала все, чего желали их гонители. Анна была при всем народе выведена из церкви и представлена к суду. При допросах находился сам Копропим, и требовал только одного, дабы она призналась в преступлении, после чего обещал ей все царские милости, Но, когда ни ласки, ни лжесвидетельство ее служанки, ни самые мучения, болезненные и постыдные, не могли поколебать ее твердости: тогда мучитель и на этот раз был принужден преп. Стефана оставить в покое.
Между тем Копроним почел за нужное наградить клеветницу, дабы и другие, в подобных случаях, охотнее исполняли его волю. Она отдана была в супружество некоторому чиновнику, и чрез несколько времени родила близнецов. Но, пусть вострепещут клеветники и лжесвидетели, видя казнь, которую на главу этой преступницы излиял Тот, Кто в громе и молнии некогда проглоголал: не послушествуй на друга твоего свидительства ложна! В одну ночь, когда она спала с детьми своими, вдруг они обуяли, и прияв некоторую удивительную силу, схватили сосцы матерния, и начали пить ее млеко, не по-младенчески, но как скимны (львенки), так что она не могла освободиться от них. Таким образом свирепствуя над своею материю, они тогда же умертвили ее, и сами, как порождение эхиднино, вместе с нею погибли. (Уч. благ.).
IV. Св. Григорий, епископ акрагантийский, по клеветам злых людей был заключен в темницу и предан суду. Но невинного Григория Господь оправдал и прославил, а клеветников наказал и посрамил. Когда на поместном соборе епископов определено было осуждение клеветников, и когда он испросил всем прощение, дабы одних не посылали в ссылку, других не наказали, то вдруг поднялась буря, воздух померк, тьма покрыла всех, – и увидели, что клеветники стали черны лицом как уголь, а у главных из них Савина и Крискента, кроме того, губы свесились вниз так, что им нельзя было ни соединить их, ни говорить ими. («Ч.-М.» 23 ноября).
V. Однажды по навету диавольскому проник в некоего пресвитера, в то время, когда он совершал богослужение, неприязненный дух: у него отнялся ум, расслабели все кости, так что он не мог говорить и совершать служение в церкви. В таком печальном состояши пресвитер этот находился целых 9 лет. Родственники пресвитера, услышав о св. Симеоне столпнике, пошли к нему, неся больного на одре. Святый, по прозрению узнав о случившемся, приказал одному из учеников своих взять воды, окропить ею больного и сказать ему: «во имя Господа И. Христа стань и прийди к Симеону». Ученик сделал, как велел ему св. Симеон, и больной пресвитер выздоровел. Чувствуя себя совершенно здравым, пресвитер пришел к святому и повергся пред ним. «Стань, сказал ему святый, не бойся. Если и держал тебя диавол в своей власти 9 лет, то человеколюбие Божие не оставит тебя, чтобы ты не погиб: ты, небогобоязненно стоявший в св. алтаре, слушал клеветников, тайно осуждавших своих ближних, и по их клеветам многих отлучил от св. причащения; этим ты оскорблял Бога и радовал диавола: потому-то он и возъымел над тобою власть: но теперь на тебе умножились человеколюбие Божие и щедроты Его: так пойдиже к опечаленным тобою, страждущим болезнями, и прости их; возьми здесь земли и посыпь на них». Пресвитер отошел от святого с радостию, благодаря Бога, и сделал все, как приказал ему святый. Таким образом отторгнутые от церкви, по навету диавольскому, силою молитвы св. Симеона были возвращены на лоно ее. («Житие св.Симеона столпи» 1 сент.).
г) Утешение страждущих от клеветы. Св. Тихон Задонский так утешает страждущих от клеветы человеческой.
"Первое: без Бога ничего нам не бывает; потому и язык злоречивый нападает на нас попущением Божиим. Терпи убо, что Бог посылает. Клевету слышит Бог и твою совесть знает...
Второе: сим утешайся, что ложно терпишь. Совесть чистая есть великое утешение. Лучше от единой совести утешаться, хотя и весь свет порочят, нежели от совести обличаться, хотя и весь свет хвалит. Я сие избираю себе: пусть меня все хулят, только бы совесть меня хвалила.
Третие: ты имеешь много в сем бедствии товарищей: святии Божии много клевет претерпели, и ныне многие обретаются, которые тоже терпят. Многие сим путем прошли и угладили его вам: пойдем за ними, да с ними купно прославим искупившего нас Иисуса Христа.
Четвертое: рассмотри совесть свою, не язвил ли и ты кого языком своим? Ежели это было, то клевета клеветою наказуется, и потому терпи благодушно, благодарно помня, что грех здесь наказуется, да там согрешивший помилован будет. Судими от Господа наказуемся, да не с миром осудимся, говорит апостол (1Кор. 11, 82). Накажи нас, Господи, зде, да тамо помилуй.
Пятое: учись от сего клевете других не верить. Как ты напрасно слышишьо себе клевету; так и те, о которых худые слухи проносятся, часто не знают за собою того, в чем порочат их». (Из твор. св. Тихона задонского).
д) Мысли о том, как христианин должен относиться к своим клеветникам.
I. «Если услышишь, что кто-либо тебя злословил, и потом сойдешься с ним в каком-либо месте, или он к тебе придет, – прими его благосклонно и с веселым лицом, и вспомнив о том, что слышал, не спрашивай, для чего он так говорил, ибо написано в притчах: помнящий бесчестия законопреступен» (Прит. 12, 16). (Авва Исаия).
II. «Когда брат в чем-либо погрешит против тебя, напр. позлословит тебя, или передаст злонамеренно другому слова твои в превратном виде, и оклевещет тебя, не озлобляйся на него, но отыщи в нем добрые стороны, которые несомненно есть в каждом человеке, и остановись на них се любовию, презирая зло, сплетенное им на тебя, как грязь, не стоющую внимания, как мечту бесовскую. Так золотопромышленники не обращают внимания на множество песку и грязи в золотом песке, но останавливаются на золотых песчинках, и хотя их очень мало, дорожат и немногим и промывают его из множества негодного песку. Так и Бог поступает с нами, долготерпеливо очищая нас». (Из Дневн. прот. I. Сергиева, см. Рус. паломн.).
е) Урок из жизни св. Василия Великого любителям слушать клеветников.
Св. Василий Великий, архиепископ кессарийский, оправдываясь в ложно возведенных на него клеветах пред одним судьею, советует ему подражать тому александрийскому судье, который, слушая однажды клевету на своего друга, закрыл одно ухо своей рукой, чтобы показать, что прежде, чем верит этому рассказу, он намерен выслушать и другую сторону. (Из соч. Фаррара: «Жизнь и труды св. отц. и учит. церк.», изд. 1891 г. стр. 491).
3. Осуждение ближних (в обыденной жизни). а) Библейские тексты об осуждении ближних.
Не осуждайте других: не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: дай я выну сучек из глаза твоего; а вот в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего (Мф. VII, 1 – 5). Не судите207, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете208 (Лук. VІ, 37). – Итак неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь тоже (Рим. II, 1). – (Посему) не судите никак прежде времени, пока не прийдет Господь, Который и осветить скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерени, и тогда каждому будет похвала от Бога (1Кор. IV, 5). – Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить: а ты кто, который судишь другого, (IV, 12)?
б) Примеры из жизни святых, показывающие, как опасно осуждать ближних.
1. Один старец, услыхавши, что некоторый инок впал в тяжкий грех, осудил его, сказав: «великое зло сделал он!» Прошло несколько времени, и видит этот старец, что ангел принес к нему душу осужденного им брата и говорит ему: «вот тот, которого ты осудил, умер. Куда велишь теперь положит душу его: в царство, или в муку?» Старец ужаснулся. «Ведь ты судия праведным и грешным, продолжал ангел; так говори же, что прикажешь о душе сей? Помилуешь ли ее, или мукам предашь?» Понял тут старец, что, осудивши брата, сам впал в тяжкий грех, и со стенанием и плачем стал просить себе прощения. Долгое время Господь пне отвечал ему, по наконец сжалился и послал ангела возвестить ему прощение. «Бог простил тебя, сказал ангел, по с этих пор не забывай, сколь тяжек грех осуждения». («Уч. бл.», т. II, стр. 183). II. Но если грешно становиться судиями и действительно согрешивших, то не гораздо ли более грешно осуждать невинных людей?
Преподобный Виталий, живя в Александрии, днем нанимался на работы, а ночь проводил в домах падших женщин, и весь город в глаза и за глаза называл его развратником. А между тем в эти дома он ходил за тем, чтобы, отдав женщинам на пропитание заработанные деньги, удерживать чрез то их от греха. (Прол. 22-го апр.).
III. Святой Савва освященный одного из иноков своей обители, по имени Иоанна, хотел сделать пресвитером, но патриарх рукоположить его отказался. Савва счел Иоанна великим грешником; а впоследствии оказалось, что Иоанн не мог быт пресвитером потому, что был уже епископ, по великому смирению скрывавший свой сан. (Уч. бл. т. II, стр. 304).
IV. Андрея Христа ради юродивого жители города, в котором он жил, считали безумным; одни смеялись над ним, другие бранили, третьи били, многие гнали от себя, тогда как на самом деле он был великий угодник Божий. Но зачем приводить эти примеры? Первосвященники и книжники судили Иисуса Христа как злодея, тогда как Он был Сын Божий, Иже греха не сотвори!
V. Однажды к Иоанну савваитскому приходит из одной обители старец с целию посетить праведника и принять от него благословение. «Как живут твои собратия?» – спросил у него подвижник. – «Хорошо, молитвами твоими», отвечал пришедший инок. «А как живет такой-то черноризец?» опять спросил его угодник Божий об одном иноке, о котором носилась худая молва. – «Он нисколько не изменился в своем нравственном поведении», сказал посетитель. – «Горе ему» – воскликнул Иоанн, – и с этим словом объят был каким-то чудесным сном: он видите себя стоящим пред Голгофою, видит Иисуса Христа между двумя разбойниками. Иоанн устремился поклониться Ходатаю мира, но, едва он успел приблизиться в Нему, Иисус обратился к предстоящим ангелам и сказал им: «изриньте его вон, это антихрист, ибо осудил своего брата прежде Моего суда». Когда Иоанна изгоняли, и ему как будто нужно было выйти из дверей, в них задержалась его мантия так крепко, что он принужден был ее оставить. Тотчас после этого пробудился он и, будучи объят трепетом, с глубоким вздохом сказал посетителю: «ужасен для меня этот день!» – «Почему так?» – спросил старец. Тогда святой Иоанн, рассказав ему свой сон, присовокупил: «оставленная мантия моя означает, что я за осуждение брата лишился Божьего покровительства и благодати». С этого времени Иоанн сем лет молил Бога о прощении ему греха осуждения и обрек себя на более тяжкие подвиги: не вкушал хлеба, не входил в келлию, не говорил с людьми. Наконец в чудесном сне он увидел, что Господь отдал ему его мантию, и этим удостоверился, что и тяжкий грех осуждения ему прощен. (Пролог окт. 22 дня).
VI. Преп. Дорофей рассказывает об одном человеке, который привык все основывать на своих догадках или подозрениях, что этот человек будто бы видел своего товарища, который, как ему показалось, украдкой ел в саду плоды. Из-за этого-то обманчивого видения подозреваемый едва было не лишился св. приобщения, так как подозрение падало на него в утро причастного дня его, когда он не только красть, но и есть не должен был. Но что же оказалось? Подозреваемый совсем не был дома в те часы и не заходил в сад. (Твор. аввы Дорофея, по рус. пер., стр. 113).
VII. В одном древнем женском монастыре некоторую монахиню сестры имели основание почитать нетрезвою, потому что видели ее часто спящею будто бы от вина в монастырской ограде. Между тем что же оказалось? Когда все ночью отходили ко сну, монахиня эта проводила часы в молитве со слезами и коленопреклонением. Так поступала монахиня, желая сохранить в тайне подвиг своей молитвы, который днем был бы всем известен. (Алф. пат.).
VIII. Вот что было с одним монахом – аввою Исааком фивским. «Быв в соседнем монастыре, рассказывал сам о себе Исаак, я заметил в нем одного монаха нера- дивой жизни и мысленно осудил его; а когда возвращался к своей келлии, то в самых дверях предстал пред мною ангел и строго сказал: «Спаситель повелелмне узнать твое мнение: что должно сделать с монахом, осужденным тобою?» Исаак почувствовал вину и, повергшись пред ангелом, каялся и просил молитв. «Встань, сказал ангел, на этот раз Господь прощает тебя, но впредь страшись осуждать твоего брата, прежде нежели Господь осудит его, иначе и в сию келлию впущен не будешь». («Учил. благоч.» 1-й стр. 128).
в) Святоотеческие изречения о грехе осуждения ближних.
I. «Мы стали болтливы, говорит св. Иоанн Златоуст, в нашей душе не удержится ничего. Мы готовы на обвинения, скоры на осуждения. Если бы мы не сделали никакого другого зла, то и это одно достаточно для того, чтобы погубить нас, свести в геенну, причинить нам тысячи бед... Согрешивший имеет над собою Судию. И так ты не предвосхищай себе чести, принадлежащей Единородному, Которому предназначен престол суда». (См. кн.: «Черты благочестия по учению святых отцов». Стр. 268, 259).
II. Св. Ефрем Сирин так обличает порок злословии:
«Не пренебрегай осуждением, как чем то малым, от чего будто бы не может постигнуть тебя смерть». («Творен. Ефрема Сир.», в р. пер., ч. 3, стр. 91 – 92).
«Божественный апостол (Павел) произнес один и тот же приговор на убийц, злоречивых и невоздержных (1Кор. 6, 9. 16), ибо никто из таковых, говорит он, не может наследовать небесного царства, и всем им назначил равную участь во время праведного суда – лишение небесного наследия». (Там же).
III. Преподобный авва Дорофей о грехе осуждения ближних так поучает; «бывает, что брат делает иные дела небрежно; но имеет одно дело, которое Богу угоднее всей твоей жизни:. а ты сидя осуждаешь его и готовишь мучение душе своей! Если не и случилось бы ему уклониться от пути прямого, почему ты знаешь, сколько он подвизался, сколько пролил кровавого пота, прежде нежели сделал проступок. Бог видит труд его и скорбь, поднятые им, прежде нежели сделал проступок, и милует его, а ты знаешь проступок его, и между тем, как Бог милует его, осуждаешь его, и губишь свою душу? Можешь ли ты знать, сколько и слез он пролил о сем пред Богом? Тебе грех его известен, а покаяние неизвестно». (Авв. Дороф. Наст. о неосужд. ближн. сн. в «Христ. чт.» 1826 г., ч. 24, стр. 166 – 167).
IV. Св. Григорий Богослов пишет: «гораздо надобно подумать и много переиспытать, прежде нежели осудишь другого в злочестии. Не одно и тоже срезать растение или какой кратковременный цветок и человека; ты – образ Божий и беседуешь с образом Божиим; ты, судящий другого, сам, будешь судим; ты судишь чужого раба, которым правит другой. Смотри на своего брата, как будто бы ты сам был судим вместе с ним. Посему не скоро отсекай и бросай член, пока не известно: не сделает ли это вреда и здоровым членам?» (Гр. Богослов в русск. пер., т. 3, стр. 160).
V. «Услышав, что некоторые злословят ближних, я запретил им, говорит св. Иоанн лествичник; делатели же сего зла в извинение отвечали, что они делают это из любви и попечения о спасения злословимого. Но я сказал им: «оставьте такую любовь, ибо сказано: оклеветающего тай искреннего своего, сего иззгонях (Пс. С. 5). Если ты истинно любишь ближнего, как говоришь, то не осмеивай его, а молись о нем втайне; ибо сей образ любви приятен Богу».
«Никогда не стыдись того, кто перед тобою злословит ближнего, учит тот же св. Иоанн лествичник, но скажи ему: «перестань брат, я ежедневно падаю в лютейшие грехи, и как его могу осуждать?» Ты сделаешь таким образом два добра и одним пластырем исцелишь и себя и ближнего».
«Как огонь противен воде, так и кающемуся несродно судить других. Если бы ты увидел кого-нибудь согрешающего даже при самом исходе души из тела, то и тогда не осуждай его, ибо суд Божий неизвестен людям. Некоторые явно впадали в великие согрешения; но еще большие добродетели совершали втайне; и те, которые любили осмеивать их – обманулись, уловляя дым, а солнца не усматривая». «Один из признаков памятозлобного и завистливого человека состоит в том, что он легко и с удовольствием порицает учение, дела и добродетели ближнего, будучи одержим духом ненависти».
«Как возношение, и без всякой другой страсти, сильно погубить человека: так и осуждение, само по себе и одно, может нас погубит совершенно; потому что за этот один грех осужден и фарисей, изображенный в евангелии».
«Не осуждай ближнего даже и тогда, когда своими главами видишь, ибо часто и они обманываются». («Лествица». Сл. 10. §§ 4. 7.8.12.15 и 17; стр. 131–134).
VI. Св. Макарий Великий говорит: «если Бог, Творец ближнего, терпит грех, когда мог бы сожечь огнем; то кто я, чтобы мог осуждать его? Христиане не должны никого осуждать: ни явную блудницу, ни грешников, ни людей бесчинных, но взирать на всех с простодушием и чистым оком». (Бесед. 15, 8).
VII. «Если кто из ближних страждет по клевете, помоги ему Христа ради и открой истину тому, пред кем он оклеветан». (Патр. Геннадия о вере).
VIII. Авва Иперехий говорил: «лучше пить вино, нежели злословием снедать плоть брата своего».(«Скитск. пат.»).
Он же говорил:"змий изгнал Еву из рая клеветою, посему злословящий ближнего подобен змию. Он, губа душу того, кто слушает его, – не спасает в своей». (Оттуда же).
IX. Св. Димитрий Ростовский так учит о тяжести греха осуждения ближних и о необходимости отстать от него: «нет тебе никакой нужды рассматривать других: как кто живет, да как кто согрешает; на себя внимательно смотри: угождаешь литы Богу, творишь ли богоугодное, подражаешь ли житию святых, последуешь ли их стопам, приятно ли дело твое пред Богом. Человек, осуждающий других, похож на зеркало, которое отражает в себе всех, а себя не видит; или же на баню, которая других обмывает, а сама стоит на болоте. Точно так и осуждающий других: он смотрит на всех, как кто ест, как кто пьет, как согрешает; все видит, а себя самого – нет. Если кто согрешить в чем-нибудь малом, то это кажется ему большим, а если он и много согрешает, то это – ничего. Он хочет, чтоб никто не знал о его грехах, и чтобы все молчали о нем, а сам явно обо всех говорит, судит и клевещет».
«Помни же свои согрешения; помни, что если ты и не хочешь, все-таки многократно согрешаешь: что ненавидишь, то с охотою и делаешь; волею и неволею пленен ты грехом, волею и неволею впадаешь в преступление. И кто же из нас свободен от греха? кто найдется ни в чем неповинный? кто непричастен ко греху, аще и един день будет живота его? В беззакониях бо зачати есмы, и во гресех роди нас мати наша (Пс. 60). Если не в том грехе, так в другом; если не в большом, то в налом; по тем не менее все согрешаем, все преступаем, все грешны, все преклонны во всякому греху, все требуем милости Божией и человеколюбия Его: не оправдится-бо пред Господем всяк живый (Пс. 142), говорит пророк. Поэтому не осуждай согрешающего, не восхищай Божия суда, это Христос оставил. Себе: не будь же противником Ему».
«Не радуйся падению ближнего, по, напротив, плачь и рыдай, считая падение его, как свое, так как нам заповедано любить ближнего, как самого себя. «Аще падает враг твой, не обрадуйся о нем, ниже о соблазнении его возносися». (Притч. 24), говорит Соломон. Не утешайся согрешением другого, чтобы и о твоем грехе не порадовались бесы и люди. Не велика радость о согрешении, но более печаль и боязнь о себе; ибо только бесы радуются погибели грешных, так как и сами окончательно погибли; человек же должен радоваться спасению человеческому, чтобы и самому получить От Бога спасение и милость ныне и в день суда». (Из «Алф. дух.» св. Димитрия митр. Ростовского). (Свящ. Гр. Дьяченко).
г) Свидетельства св. отцов и учителей церкви о том, что великий грех осуждать духовных пастырей.
I. «Овцы, не пасите пастыря и не выступайте из своих пределов, пишет св. Григорий Богослов; для вас довольно, если вы на доброй пажити. Не судите судей, не предписывайте законов законодателям. Несть бо нестроения и беспорядка Бог, но мира и порядка». (Григор. Богосл. в рус. пер. ч. II, стр. 154).
II. «Когда услышишь какую клевету и зол слух на пастыря, пишет один из отечественных наших святых архипастырей, не верь тому, и загради уста твоя, да не иному кому скажешь о том. Тяжко простого человека оклеветать и обесславить: кольми паче пастыря. Оттуда и в людех великое нестроение, и пастырю презрение и непослушание погледует, а тако и труд его бесполезен может быть». (Св. Тихон. ворон. «О собствен. всяк. христ. должн.» стр. 141).
III. Св. Златоуст учит: «если иерей право наставляет, не на жизнь его смотри, но слушай учение его. И не говори: почему же он меня учит, а сам того не исполняет? На нем лежит обязанность учить всех и, если он не исполняет, за это он Господом осудится. А если ты не будешь слушать его, также осудишься, ибо так говорит Господь: «слушаяй вас, Мене слушает; а отметаяйся вас, Мене отметается; и иже вас хулит, Мене хулит». Скажешь: «он грешен и зол». Да тебе что за дело? Если и добрый за тебя будет молиться, какая тебе польза, если ты неверен? а если ты верен, то тебе нисколько не повредит его недостоинство: благодать от Бога подается, – иерей только уста отверзает, а творит все Бог»209. (Из слова о священстве).
д) Мысли об осуждении ближ них.
I. «Добрый человек всех людей видит добрыми, а злой и лукавый не только криво, но и прямо ходящих, подозревает, укоряет, осуждает и злословит». («Духовн. маргар.»).
II. «Злой и порочный человек предполагает всех людей такими, каков он сам. И это весьма естественно, как естественно, что страдающий болезнию, так называемою желтухою, видит все вещи окрашенными желтым цветом». (Петр, еп. томск.).
III. «Авва Агафон, когда видел какое-нибудь дело и помысл побуждал его к осуждению, – говорил самому себе: «Агафон! не сделай сам того же!» И помысл его успокоивался. («Древн. пат.»).
VI. «Бойтесь кого-либо осуждать даже в сердце своем, а не только открыто». (Авва Исаия).
V. Страдания, причиняемые клеветою, чувствительнее мучений, причиняемых телесным наказанием. Удар бича наносит рубцы, которые скоро заживают, но змречивый язык причиняет неисцельные раны (1 Сир. 18, 20). Как редко может восстановиться, например, дружество, прерванное клеветою! Как трудно восстановить доброе имя, обесславленное клеветою! – «Многие пали от острия меча, но не столько, сколько падших от языка (Сир. 28, 21). (Д-ко).
е) На кого похож злословящий ближнего своего?
I. Однажды некто из братии одного общежительного монастыря худо говорил пастырю о ближнем своем. Преподобный настоятель тотчас велел изгнать его, говоря: «не позволю, чтобы в обители был видимый и невидимый диавол». (Из «Лествицы», св. Иоанна, игум. синайск. горы).
II. Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, сравнивал клеветников то с собакою, которая лает на всех проходящих без разбора, на добрых и злых, – то с малом змииным, которое делает человеку маленькую, чуть заметную рану, а между тем столько вливает яду в тело его, что заражает всю кровь, – то с огнем адским. Как для огня адского служат грешники: так для языка, привыкшего к пересудам, грехи человеческие, – разность между ними только та, что огонь адский жжет и мучит одних грешников с их грехами, а язык, привыкший к пересудам, жжет и мучит без разбора не только грешников, но и самых праведников210. (Соч. св. Дbмитрия ч. 2, в неделю о мытаре и фарисее).
ж) Не смущайся поношением. Поношение служит омовением душевных страстей, – в этом пусть убедит тебя сама простонародная поговорка. Ибо мирские люди, когда лично осыпают кого бесчестиями, хвалясь тем перед другими, говорят: «помыл я такого-то». И это совершенная правда. (Из «Леств.» св. Иоанна, игумена синайск. горы).
4. Сквернословие
а) Нужно избегать сквернословя211. «Нам всячески нужно воздерживаться от сквернословия, и если в присутствии нашем другие будут предаваться гнусным беседам, то нужно заграждать уста их, показывая им строгий вид, отворачивая от них лице свое, или обращаясь в ним с насмешкою, а не то и с строгою речью. Исходящее из уст (сказал Господь) из сердца исходит: сие сквернит человека (Матф. XV. 18). Сквернословие обнаруживает в говорящем человека пошлого, грубого, необразованного и наглого; но отнюдь не показывает человека скромного, честного и целомудренного. Божественный Педагог (Воспитатель) предотвращает своих питомцев от слушания гнусных бесед, равно как и от созерцания гнусных картин, и окружает их целомудренными речами, как бы некоторыми оградами слуха, чтобы до их уха не дошло ничего оскорбительного, и чтобы любодейное слово не повело к повреждению и падению души, а глаза направляет к созерцанию честного и доброго, указывая на то, что лучше поскользнуться и пасть ногами, нежели глазами. Восставая против этого сквернословия, апостол говорит: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе (Ефес. IV. 29). И еще: блуд и всякая нечистота... не должны даже именоваться у вас, как прилично святым; также сквернословие, и пустословие и смехотворство212, не приличны вам, а напротив благодаренье (Еф, V. 3 – 4). Если, по слову евангелия, кто скажет брату своему: рака, подлежит синедриону, а кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной (Матф. V. 22), то, что мы скажем о том, кто постоянно говорит глупости? Не о нем ли написано: за всякое слово праздное, какое скажет человек, даст он ответ Господу в день суда; ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». (Матф. XII. 36 – 37). (Из соч. Климента александрийкого «Педагог», кн. II гл. 6. См. Воскр. кн. чт. 1880 г. № 33, стр. 355–6).
б) Грозное вразумление за грех названия ближнего именем диавола. Один человек, именитый по званию, и добродетельный по жизни, по имени Стефан, имел дурную привычку браниться нечистым словом. Раз пришел он откуда то домой, усталый и расстроенный, и с гневом крикнул своему рабу: «эй ты, дьявол, разуй меня». И вот, лишь только произнес он эти нехорошие слова, как сапоги сами собою стали с великою силою сниматься, так что затрещали не только голенищи, по и самые кости Стефановы. Стефан начал громко кричать. На его голос сбежались домашние, и тут-то стало всем понятно, что тот, чьим именем назвал Стефан своего раба, сам явился к его услугам и сорвал с него сапоги. Сознал и Стефан свой грех и с ужасом взывал бесу: «иди прочь от меня, злой слуга! Не тебя я звал, а раба моего, купленного»... В самом деле, как не быть около сквернослова бесу. Как не удаляться от него св. ангелу-хранителю, когда он постоян- но оскорбляет его? Св. Тихон Задонский учит: «ни чем так не грешит человек, как языком, когда его не управляет по надлежащему. Окаянен и безумен, кто не хранит своего языка». (См. «Троиц. лист.» № 88; сн. «Пастырский собеседник», 3 и 4, 1888 г., сентябрь, стр. 33 – 36).
5. Ложь
а) Библейские тексты о лжи. Ложь запрещается: не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга (Лев, XIX, 11). – (Посему), отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу (ЕФ. IV, 25). – Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его (Кол. III, 9).
Бог ненавидит ложь: мерзость пред Господом – уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему (Притч. XII, 22).
Диавол есть отец лжи: (ибо) нет в нем (т. е. диаволе) истины; когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он лжец и отец лжи (Иоан. VII, 44). Для чего ты (Анания) допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? говорит ап. Петр Анании, который за эту ложь был наказан смертию. (Деян. I, 3).
Наказание за ложь: и не войдет в него (т. е. в небо) ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Апок. XXИ, 27). – Боязливых же и неверных, и скверных, и убийц, и любодеев, и чародеев, и идолослужителей, и всех лжецов участь в озере, горящем огнен и серою (Апок. ХХI, 8). – Приобретение сокровища лживым языком – мимолетное дуновение ищущих смерти. Лжесвидетель погибнет; а человек, который говорит, что знает, будет говорить всегда (Притч. XXI, 6, 28).
Увещания избегать лжи:
а) Злой порок в человеке – ложь; в устах невежд она всегда (Сир. XX, 24).
б) Открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков подавляющих истину неправдою (Римл. 1, 18).
в) (Итак) хранитесь от бесполезного ропота, и берегитесь от злоречия языка; ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу. (Прем. Солом. 1, 11).
г) (Так и) язык небольшой член, но много делает. Посмотри: небольшой огонь как много вещества зажигает. И язык – огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны (Иак. III, 5 – 6).
д) Поведение лживого человека – бесчестно, и позор его всегда с ним. (Сир. XX, 26).
б) Святоотеческие свидетельства о лжи.
I. «Ложь чужда Богу, пишет св. авва Дорофей. В писании отцом лжи называется диавол, а истина есть Бог; ибо Он Сам говорит: Аз есмь путь, истина и живот. Видите от Кого мы отлучаем себя и с кем соединяемся ложью». (Аввы Дороф. поуч. и посл. 1866 г., стр. 110).
II. «Младенец лжи не знает, не знает ее и душа незлобивая», пишет св. Иоанн Лествичник. (Иоан. Леств. пер. с греч., изд. 2, 1854 г., слово 12, ст. 13). «Никто из благоразумных не сочтет ложь за малый грех, пишет он же: ибо Дух Святой страшнейшее паче всех пороков произнес на нее определение. Если погубиши вся глаголющия лжу (Псал. 6, 7), как говорит Давид к Богу, то чего уже могут надеяться те, кои ко лжи присоединяют клятву?» («Лествица» изд. 2, 1854 г., слово 12, ст. 8).
III. Св. Иоанн Златоуст пишет: «ничто не может быть светлее и сильнее истины: равно как ничто не может быть бессильнее лжи, хотя бы она прикрывалась бесчисленными покровами, – ибо ложь легко уловить и опровергнуть; а истина открыто предлагает себя всем, желающим видеть красоту ее. Она не любит скрываться; не боится опасности, не трепещет наветов, не домогается славы народной, не подвержена ничему другому, человеческому; она стоит выше всего, подвергаясь, конечно, тысячам наветов, но оставаясь необоримою; прибегающих к ней она сохраняет как крепкою стеною величием своей силы; не терпит скрытных убежищ, но предлагает открыто всем все, что есть в ней». (Беседа на ев. от Иоанна).
в) Лгать нельзя даже и для доброй цели. «Когда мы пришли, говорит писатель «Лавсаика», к св. Иоанну ликопольскому, он приветствовал нас, обращаясь к каждому с веселым лицом, а мы прежде всего просили его помолиться о нас. Потом он спросил: нет ли кого с нами из клириков? Когда мы отвечали, что нет, он, осмотревши всех, узнал, что между нами есть клирик, но скрывается. Указав на него рукою, преподобный сказал всем: «вот диакон». А когда он, желая скрыть свое звание, продолжал отрицаться, святой, взяв его за руку, облобызал его и, вразумляя его, сказал: «чадо, не отметай благодати Божией и не лги, отрицаясь от дара Христова; ложь чужда Христу и христианам, по малому или по важному делу будет она сказана. Если даже для доброй цели говорят ложь, и это не похвально: ибо ложь, по слову Спасителя, от диавола есть. Обличенный замолчал и принял кроткое вразумление святого старца»213. (Лавсаик).
г) Праведный гнев Божий иногда карает наглого лжеца чем думает он прикрывать свою ложь. Вот поразительный пример этой истины: преподобные Юлий и Юлиан (память их 21 июня) были родными братьями, и как усердные храмоздатели. За всю свою жизнь они достроили в греко-римских областях до 100 храмов. Для постройки их, кроме собственных средств и денег, отпускаемых из царской казны, братья храмоздатели нередко прибегали и к частной благотворительности: просили то того, то другого помочь им или деньгами, или собственным трудом. Проезжал ли, напр., кто-нибудь мимо строющегося храма, они просили его или пожертвовать что-нибудь на новостроющийся храм, или же принять участие в какой-нибудь трудной работе, где требовалось побольше людей, при поднятии, напр., больших камней, или толстых деревянных балок. Вот однажды строили братья – храмоздатели храм в медиоланской области, вблизи города Гавдиана. По просьбе Юлия к какой-то трудной работе собирался народ на место постройки: проходивших и проезжавших останавливали и просили принять участие в работе. Многие охотно соглашались на это и присоединялись к собравшимся. Но вот проезжают на колеснице вблизи того места и еще какие-то путники. Видят они издали, что и их могут остановить и привлечь к работе; а им этого почему-то не хотелось, и они решаются на обман: поговоривши между собою, они предложили одному из своих притвориться мертвым, а остальные будто бы спешили отвезти покойника до известного места: подъезжают они к самому месту постройки; преподобный Юлий останавливает их и просит на некоторое время принять участие в общей работе; путники просят освободить их от такого дела, так как они, будто бы, везут покойника и спешат доставить его на известный срок в известное место. «Правду ли вы говорите, люди добрые?» переспросил их препод. Юлий. Те стали уверять, что говорят правду. «Пусть же и будет по вашему слову», отвечал преподобный и отпустил их. Проехавши довольное расстояние, живые лжецы начинают будить мнимо умершего лжеца, и что же? К их ужасу, мнимоумерший их собрат оказывается на самом деле покойником, и они должны были погребсти его там, где пред Юлием назначили место для его погребения. Так Господь покарал ложь святою правдою, допустивши сбыться лжи, вопреки ожиданиям лгавших. (Ч.-М. 21 июня).
6. Празднословие
а) Предостережение против празднословия. В отеческих сказаниях содержится следующее предостережение относительно привычки празднословить, – предостережение, показывающее, как гибельна для души и Богу противна эта привычка. «Между святыми старцами был муж великий, которому И. Христос даровал такую благодать, что он по действию Св. Духа, видел то, чего другие не видят. Он сказывал, что однажды сидели многие из братии, разговаривая между собою. Когда разговор был душеспасительный и приводимы были для назидания изречения из священного Писания: тогда стояли между братиями святые ангелы; на лицах их сияла радостная улыбка; они с удовольствием внимали о Господе. Когда-же разговор переходил к беседам суетным, ангелы огорчались и тотчас уходили далеко от беседующих, в среде которых появлялись нечистые кабаны, покрытые струпами, и вращались кругом их. Это были демоны; они принимали вид кабанов и увеселялись пустословием и многословием монахов. Увидев это, блаженный старец ушел в свою келлию и в продолжение всей ночи плакал: стенания и слезы изливались из сердца его о горестном недуге нашего падения. Он увещевал и наставлял всех, говоря: «охраняйтесь, братия, от празднословия и суетных бесед, от которых рождается для души гибель и чрез которые мы соделываемся ненавистны Богу и ангелам». («Отечник» № 39).
б) О вреде многоглаголания в нравственном отношении. «Многоглаголание есть седалище тщеславия, на котором любит оно показывать себя и выставлять на позорище, говорит великий учитель духовной жизни, св. Иоанн лествичник, – многоглаголавие есть признак невежества, дверь в злоречию, руководитель в смехотворству, прислужник лжи, истребление сокрушения, провозвеотник уныния, предшественник сонливости, рассеяние собранных мыслей, утрата осторожности, охлаждение сердечной теплоты, ослабление молитвы».
«Кто познал свои согрешения, тот сдерживает язык свой; а многоречивый не познал еще себя, как должно».
«Петр, сказав слово, горько плавал: потому, что не сохранил в памяти того, кто сказал: рех сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим (Пс. ХХХVIII, 1), и другого, который говорил: лучше с высоты пасть на землю, неже от языка». (Сирах. XX, 18). («Лествица св. Иоанна, игумена синайской горы», сл. XI; 2, 4, 7).
* * *
Это было в Александрии, где св. Григорий обучался тогда философии и другим наукам.
Святоотеческое объяснение слов Спасителя: «не судите, да не судими будете» (Мф. VII, 2). I. Св. Афанасий александрийский учит: не судите, да не судимы будете. Им же бо судом судите, судит вам; и в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф. VII. – 2). «Господь говорит, что одно и тоже и в разной мере терпят, и кто судит, и кто меряет», учит св. Афанасий александрийский, «впрочем, говорит сие не в том смысле, в каком понинают еретики, обманывая сами себя, и не разумеюще, ни яже глаголют, ни о них же утверждают. (Тим. 1, 7). Ибо, разрешая за деньги приносящих неразумное и гибельное покаяние, готовы они утверждать, что не должно судить и того, кто сделал смертный грех, потому что Господь сказал: не судите, да несудими будете. Но если это действительно так, как утверждают они, то, без сомнения, подвергся осуждению праведный Ной, который осмеятеля Хана осудил быть рабом братий; и Моисей, который, осудив собиравшего дрова в субботу, повелел побить его камнями вне стана; и преемник его Иисус, осудив Ахара за татьбу, истребил его со всем домом; и Финеес, осудив Замврия за блудодеяние, пронзил сулицею (сулица – острие у копья, копье); и Самуил царя ама-ликитян Агага предал смерти пред Господом; и Илия, осудив лжепророков, как свиней заклал при потоке; и Елиссей, осудив Гиезия за принятие денег, наказал проказою; и Даниил, осудив похотливых старцев за клевету, наказал по закону Моисееву; и Петр, прияв ключи небесного царствия, когда Анания с женою утаили часть собственного своего достояния, осудив за это, сделал, что пали они мертвыми; и Павел осудил медника Александра, сказав: да воздает ему Господь по делом его (2. Тим. 4, 14), а Именея и Александра предал сатане, да накажутся не хулити (1. Тим. 1, 20), коринфские же церкви обвинял в том, что не судят, сказав: тако ли несть в вас мудр ни един, иже может рассудити между братий своих? Не весте ли, яко ангелов судити имамы (1. Кор. 6, 2, 3)? Итак если все праведные судили, и не были сами судины, паче же, избраны на духовное служение: то почему же не должно судить, как говорят еретики? Господь сказал: не судите, да не судими будете, не для того, чтобы мы поступали в чем, или делали что без суда, но имея в виду фарисеев и книжников, которые судили друг друга, но не исправляли сами себя. Так, например, убийцу по закону осуждали на смерть, а сами беззаконно убиваля пророков; прелюбодею определяли казнь, как прелюбодею, сами же как кони женонеистовне ржали за чужих жен; татя осуждали, когда сами были похитителями чужих достояний, и оцеждали комаров, велбудов же пожирали. А что таковы были фарисеи и книжники, явствует из следуюших за сим слов, сказанных Господом. Что видиши сучек, иже во оце брата твоего, бервна же, еже есть во от твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец, из очесе твоего: и се бервно во оце твоем? Лицемере, изми первее бервно из очесе твоего: и тогда узрищи изъяти сучек из очесе брата твоего (3 – 5). Если у самого тебя в оке бревно непотребства, то можешь ли предостеречь брата своего от сучца малого греха? Богомудрый Павел, пиша в римлянам, о таковых лицемерах, приемлющих на себя вид благочестия, говорит: науча бо инаю, себе ли не учиши? проповедая ие красти, крадеши? глаголяй не прелюбы творити, прелюбы твориши? гнушаяся идол, святая крадеши? Иже в законе хвалишися, преступлением закона Бога бесчествуеши (Рим. 2, 21 – 23)? и еще: им же бо судом судиши друга, себе осуждаеши: таяжде бо твориши судяй. (Римл. II. 1). Так преступившие закон пасхи, преступлением сего закона бесчестят Христа, Господа пасхи. Посему, кто осуждает за что-либо другого, а сам дедает тоже, тот осуждает себя самого. Так и два старца, судившие Сусанну, как прелюбодейцу, само по закону Моисееву осуждены, как прелюбодеи. И фараону возмерено тою же мерою, какою он мерял; поскольку ввергал он в реку младенцев, то и сам погиб, потонув в чермном норе. И архивреи, убившие Захарию у жертвенника, сами при жертвеннике побиты римлянами, в научение тебе, что, какою мерою кто меряет, такою и ему возмерится. И ими же кто согрешает, сими и мучится» (Премудр. Сол. 11, 17). («Твор. св. отц.» т. XXIV. Тв. св. Афанасия александр. ч. 4, стр. 483 – 486). II. Св. Иоанн Златоуст по поводу суда над нраветвенным состоянием наших ближних дает следующее наставление: «Спаситель не запрещает судить; но прежде ведит изъять бревно из собственного глава, и тогда уже исправлять согрешения других, – ибо всякий свое знает лучше, нежели чужое, и лучше видит большее, нежели меньшее, и наконец более себя самого любит, нежеля ближнего. Посему, если ты судишь других, желая им добра, то прежде пожелай его себе, которого грех очевиднее и более; если же не радишь о самом себе, то очевидно, что и брата своего судишь не из доброжелательства к нему, но из ненависти и желания опозорить его. Если же в должно быть ему судину, то пусть его судит тот, кто ни в чем подобном не согрешил, а не ты» (на Мф. бес. 23, в русском пер. т. И, стр. 476).
Опровержение лжеучения графа Д. Толстого о том, будто И. Христос учит отрицат есе виды судов человеческих и кару по законам преступления. Свое лжеучение гр. Л. Толстой и единомышленные с ним сектанты (штундисты) основывают главным образом на словах Спасителя о неосуждении ближних. Особенное же важное значение придает гр. Толстой тому, как выражена мысль И. Христа о неосуждении наших ближних в евангелие от Лука. Здесь сказано: не судите (μἠ κρίνετε) и не будете судимы; не осуждайте (μἠ καταδικάζετε), и не будете осуждены; прощайте и прощены будете (Лук. 6, 37). Гр. Толстой утверждает, что слова «судите» (κρίνω) и осуждать (καταδικάζω) никогда не означают простого осуждения или злоречия (пересудов) между людьми, но будто всегда означают – не судите – (μἠ κρίνετε), и не осуждайте (καταδικάζω) – приговаривание виновного по суду и даже казнь смертию. 1) Вопреки тенденциозным уверениям гр. Толстого слово: κρίνω не только вообще имеет также значение – злословить, пересуживать ближних и взводить на них какие-либо обвинения в обычных беседах, а не на суде, но не редко и употребляется в новом завете именно в таком значении. Из многих случаев употребления в новом завете слова: κρίνω в таковом значении приведем хотя два. аа) Так например, однажды И. Христос сказал фарисеям (Иоан. 8, 15): вы по плоти (κατὰ τὴν σάρκα) судите (κρίνετε). Не очевидно-ли, что здесь слово: κρίνετε употреблено именно в значении злословит, осуждать не на суде? За это ручается как то, что фарисеи действительно всячески злословили и пересуживали в дурную сторону все слова и действия И. Христа, так и то, что Он указал на их суждение по плоти. Слово же: плоть в свящ. Писании весьма часто означает греховность, дурную нравственную настроенность (Быт. 6, 3. Галат. 5, 19 – 21 и друг. места). Но наклонность злословить, пересуживать в дурную сторону слова и поступки ближних, самовольно осуждать и обвинять их не на юридическом суде, а в обычной болтовне одного человека с другим, проистекает именно из этой настроенности (Галат. 5, 20 и др.). бб) В одном из апостольских посланий читаем следующее: кто не ест, пусть не осуждает (μἠ κριvέτω) того, кто есть (Римл. 14, 3). Не очевидно ли, что и здесь рассматриваемое слово употреблено в значении злословия и морального осуждения или обвинения? Это неоспоримо. Обращаясь к слову: καταδικάζω, мы тоже не имеем ни малейшего основания согласиться с гр. Толстым, будто-бы оно в данном случае значит: приговариваю по суду к наказаниям или казню и выражает мысль И. Христа о ненужности и вреде всяких судов. Слово: καταδικάζω действительно преимущественно означает: осуждаю или обвиняю виновных по суду, приговариваю или осуждаю на наказание, на казнь. Тем не менее оно имеет и иные значения, как бы для своих целей ни уверял гр. Толстой в противном. Именно оно иногда означает не более, как моральное осуждение или обвинение, а отнюдь не юридическое, не судебное. Замечательно, что и в этом случае гр. Толстой умышленно замолчал употребление этого слова с таким именно значением в самом евангелии. Так, например, И. Христос, видя, что фарисеи злословат учеников Его за срывание в субботу хлебных колосьев для утоления голода, сказал фарисеям: если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы (κατεδικάτε) невиновных (М&тф. 12, 7). Нет ничего яснее, как то, что фарисеи не на суде обвинили Христовых учеников за мнимое нарушение субботы, а просто осуждали их, злословили их поступок (Иbиd. Ст. 1 – 6 и 8 – 9). Нельзя думать даже и того, чтобы фарисеи в данном случае грозили преследовать Христовых учеников судебных порядком. Напротив, лицемерные блюстители святыни субботнего дня лншь корили Самого И. Христа якобы дурными действиями Его учеников (Марк. 2, 24). Итак, слова И. Христа о неосуждении наших ближних никоих образом не направлены против юридических: гражданских и церковных судов, а порицают лишь наклонность людей злословить и пересужинать в дурную сторону слова и действия их ближних. Так понимать речь Спасителя вынуждают каждого беспристрастного и истиннолюбивого человека филологическая и логическая стороны этой самой речи. 2) Мы уже знаем, что нагорная проповедь И. Христа обращена к народу, а не специально к представителям и непосредственных слугах церковной и государственно-общественной власти, и что она имеет целию не преобразование или отмену существующего государственно-общественного строя, а внутреннее религиозно-нравственное перерождение и обновление людей. В пользу этого говорят именно те слова И. Христа, которые гр. Толстой в данном случае старается превратно истолковать в интересах своих антигосударственных воззрений. Спаситель говорит: не судите. Но ведь судят в юридических и гражданских судах обыкновенно особые лица, имеющие на то особые полномочия от предержащей власти. Другие же люди из народа могут участвовать в суде только в качестве истцов, подсудимых, свидетелей или официально избранных присяжных. Коль скоро И. Христос имел бы в виду запретить вообще суды, то не должен ли Он был сказать, вместо: не судите, именно так: не судитесь? Не судитесь же по-гречески было бы выражено формою повелительного наклонения настоящего времени общего илл среднего залога с предыдущим отрицанием μἠ κρἰvσθε. Мало и этого: после слов: μἠ κρἰvσθε стояли бы с предлогами: μετά и περί слова, указывающие, чтобы люди не судились ни из-за чего и ни с кем (small Так понимают дело и специалисты по изучению греч. языка. См. стр. 32 в 2-м выпуске г. проф. Некрасова: Чтение греч. новоз. текста. small). А так как в греческом тексте стоит: μἠ κρἰvετε, то не должно быть и речи о запрещении И. Христом юридических и гражданских судов. 3) Если взглянуть на дело с логической стороны, то опят является необходимым признание, что Спаситель в рассматриваемых словах решительно не имел в виду указанных судов. За словами: не судите непосредственно следуют слова: да не судимы будете; каким судом судите, таким будете судимы; какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. Но кто же не знает той ежедневно и практически подтверждаемой истины, что можно судить за воровство или грабеж и никогда не лодвергаться самому судебным преследованиям за воровство или грабеж, как не имеющих для себя никаких оснований и поводов? Кроме того, было бы и недостойно Спасителя побуждать людей к избеганию судов лишь чисто утилитарными грубыми соображениями. Между тем, правильное понимание слов Его не дает права усвоять им лишь утилитарный характер. Они, будучи взяты в связи со всем строем Его речи, внушают людям смирение, снисходительность. А из этого вполне ясно, что Он собственно запрещает злословить наших ближних и имеет в виду праведное неизбежное воздаяние за это злословие на не юридическом суде Божием. 4) Но не филологическая и логическая только стороны речи И. Христа о неосуждение наших ближних приводят к мысли, что Спаситель не отвергал юридического суда. Есть данные, свидетельствующие, что Он прямо признавал целесообразность существования судов и их дозволительность с Его точки зрения. а) Вот, между прочим, с какими словами обращался Христос в книжникам и фарисеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мя ты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд (τἠν κρίσιν), милость и веру (Матф. 23, 23). У еванг. Луки та же мысль передается в форме упрека в нерадение о суде (τἠν κρίσιν) и о любви Божией (Лук. 11, 42). За этим укором следуют слова: сие надлежало делать и того не оставлят (Ibid). Несомненно, что здесь речь вдет и об юридическом учреждении, каков суд. Слово: κρ́σις значит не только разделение, спор и раздор, но и произнесение судебного приговора. осуждение, суд. Само собою разумеется, что в данном случае κρ́σις употреблено именно в значении суда юридического, а отнюдь не в значении разделения, спора и т. п. Что же значит, что Спаситель упрекал книжников и фарисеев за нерадение о суде и придавал такое важное значение деятельности их в качестве судей? Очевидно, суд и судейская деятельность в очах И. Христа отнюдь не были тем, за что выдает их гр. Толстой. Преступно пренебрежение только тем, что хорошо и важно по своей идее и по своему назначению. Следов. юридический суд, коль скоро он удовлетворяет требованиям справедливости и милости, представляет собою, по учению И. Христа, хорошее и важное по своей полезности учреждение. б) Спаситель ясно выражал уважение к судам не тем только, что внушал судьям заботы о наилучшем отправлении правосудия, но и другими способами. Так, например, когда некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство, то И. Христос отвечал: кто поставил (κατέστησε) Меня судит или делит вас? Граф Толстой сам видел, что этот ответ Христов сполна осуждает его враждебное отношение в судам, а потому обошел это место молчанием в авторизованной рукописи, с которой сделан немецкий перевод его сочинения: В чем моя вера? Действительно, ответ Спасителя прямо говорит, что одни люди имеют право судить других людей, коль скоро они на то поставлены надлежащей властию, и что Он не предвосхищает чужих прав. Коль скоро признается законность и авторитетность судов, то может ли быть речь о запрещении их? Положим, вслед за ответом просившему о разделе наследства И. Христос сказал народу, Его окружавшему: смотрите, берегитесь любостяжания. Но что значат эти слова? Они, во-первых, обращены были не к просившему о разделе имущества, ибо ему уже дан был ответ, как лучше поступить в его положении. Во-вторых, в этих словах осуждается лишь ведь корыстолюбие, вследствие коего один брат и забрал в руки все наследство, тем вынудив другого жаловаться на него суду. Между тем, если бы Спаситель почитал суды злом, то для Него представлялся самый естественный и благоприятный повод прямо высказать это. Мы же видим совсем другое. (Сост. по соч. «Основные религиозн. начала гр. Л. Толстого», А. Гусева, стр. 206 – 218).
Высокое дерево посреди малого леса. «Что дерево высокое по среди низкого леса, то человек почетный посреди незнатных людей, говорит святитель Тихон Задонский. «Высокое дерево издалека всем видно: точно также виден всякому и почетный человек. Чем выше дерево, тем дальше и больше оно видно: так и человек – чем выше его власть, тем больше людей его знают, ведают и про то, что он делает и говорит». «Высокое дерево подвержено всякому ветру, буре и непогодам: так и человек почетный окружен всякими искушениями к бедствиями, и чем он выше, тем больше для него искушений. На малое дерево дует не всякий ветер, а на высокое всякий веет и колеблет его». «Когда высокое дерево, стоящее посреди малого леса, падает, то далеко слышен гул падения его, и много ломает оно малого леса, растущего вокруг его: так точно, когда падает в великий грех пастырь или иной какой властелин, то далеко слышно падение его и соблазняет оно многих; «он то-то сделал», говорят промеж собою люди. И потому, возлюбленный, которого Бог посадил на высоком месте, всеми мерами берегись падения; мужайся и крепись, чтоб не упасть, да не увлечешь других своим падением. Если же и случится пасть, то не медли, а вставай поскорее и исправляйся, и таким образом падение твое вознаградится восстанием и исправлением». «Вы же, в простоте и смирении живущие, не изнемогайте душою вашею, когда услышите о падении пастыря или единого от властей предержащих. Они также немощны, как и прочие люди, а искушений для них гораздо больше, чем вам: враг в обыкновенной браня прежде всего старается уязвить и низложить начальников противных ему сил: так точно и враг душ христианских – диавол всеми силами старается вринуть в падение пастырей и прочие христианские власти, – это у него главная забота, чтобы чрез падение их и пасомые и подначальные также подпали гибели. Берегись же, возлюбленный, осуждать падение твоего начальника, хотя бы ты подлинно знал об этом. А еще более берегись о падении их рассказывать другим и клеветою рассеявать соблазн; иначе ты уподобишься Хаму, сыну Ноеву, который стыдение отца своего объявил другим: нет, ты покрой оное своим молчанием, подражая Симу и Иафету. Притом не забывай, что много ложных слухов проносится о пастырях и властях христианских; все это бывает по действу общего всех врага – диавола, для рассеявание соблазна и для неустройства и замешательства в обществах христианских». (Из твор. св. Тихона воронежского, т. IV).
Наставление о женских пересудах. Блаженная Елизавета, будучи при жизни настоятельницей одной женской обители, ревностно заботилась о спасении сестер ее о Господе. Опытная подвижница, хорошо знавшая сердце женское, внушала сестрам и женам особенно остерегаться злоязычия...., как греха очень частого между женщинами. «Кто, изворачиваясь во лжи, говорят она, думает, что выказывает тем ум и силу, тот ошибается до жалости: он послушное орудие сатаны, отца лжи. Отец тмы наводит на такую душу тьму, она не сознает грехов своих, не видит своей опасной низости и остается в бесчувствии. Говорливость женская тем более грешна, что, при недостатке рассудительности и при раздражительности сердца, расточаем мы всего чаще пустоту, ложь, клевету, легкомыслие, вредное для себя и для других. Сердце праведного, подумав, отвечает, а уста беззаконных рекою льют худое, говорит мудрый (Притч, 15, 28). Что обнаруживает собою болтливое злоязычие? Злость гордости, беснующейся от своей слабости. В бедности женщина по зависти чернит других; богатая унижает других по гордости. Сколько бед, сколько страданий выходит от того длл людей! Как все это пагубно дла бессмертной души! Любите друг друга, а не злобствуйте, сказано нам». («Подвижницы восточ. ц.», Филарета, арх. черниг., стр. 225).
Хотя о сквернословие была речь уже выше, при изложении грехов против шестой заповеди закона Божия; но и здесь в девятой заповеди, запрещающей грехи слова, мы должны, следуя плану катихизиса, сказать несколько слов об этом грехе. (Г. Д-ко).
Насмешки над христианами. Насмешка совсем непозволительна христианину, когда она касается прямо известного лица. Сделать смешными те или другие недостатки, с целию предостеречь или отучить от них других, конечно, не предосудительно (хотя достижение этой цели таким средством, как насмешка, очень сомнительно); но сделать смешным того или другого человека всегда преступно. Всякая насмешка над известным лицом имеет в большей или меньшей мере следующие вредные свойства: во-первых, она закрывает, а иногда извращает добрые качества того лица, на которое падает; над кем смеются, в том перестают видеть (по крайней мере в данную пору) достойные уважения черты характера, следовательно в насмешку приметно или неприметно входит клевета; – во-вторых, она больнее прямого порицания отзывается в душе человека, который подвергается ей, и на других производит более сильное к продолжительное впечатление, чем прямой укор, следовательно имеет особенно разрушительную силу для чести (репутации) ближнего, – наконец, она осуждению ближнего дает характер удовольствия; смеяться над другим значит не только осуждать его, но и находить приятность в этом осуждении, следовательно с насмешкою соединяется злорадование, чувство самое недостойное христианина. (См. «Очерки нравств. христ. учения» Фаворова, изд. VI, стр. 130).
Каким образом говорит истину, когда сообщение ее в прямой форме было бы гибельно для тех, кому она сообщается? Вот вопрос, который невольно возникает у читателя по поводу помещенного нами рассказа из Давсаива. Затронутая этим рассказом нравственная истина столь важна и часто так не верно понимается, что мы желаем обстоятельнее высказатся по этому предмету, при чем будем пользоваться, строго придерживаясь православного вероучения, сочинением одного западного богослова (д-ра богословия, епископа Мартенсена; си. его кн.: «Христиан. учение о нравствен.» т. II, стр. 249 и друг.). Ответ на предложенный вопрос должно дать такой: нужно всегда говорить истину, руководясь христианскою мудростью и кротостью («змииною мудростью и голубиною кротостию») с готовностью даже в случае надобности положить жизнь свою за нее. Приведем для выяснения нашей мысли два примера. а) Мать семейства опасно больна по случаю родов; ребенок при смерти лежит в другой комнате; врачи решительно заявили, что всякое потрясение будет стоить ей жизни. Ребенок умирает. Я сижу у одра своей жены; она спрашивает о здоровье только что умершего младенца; истина убила бы ее: что же мне сказать ей? Если бы я последовал истине к сказал правду, произошло бы потрясение всего духовного и телесного организма и больная умерла: я по этому говорю ложь. б) Женщина, спасая свое целомудрие от угрожающей опасности, вводит своих преследователей в заблуждение и пользуется неправдою, как вынужденною самозащитою. Можно ли с нравственной точки зрения одобрить тот и другой поступок? Очевидно, что беспощадное сообщение голой правды в данном случае было бы гибельно; разумно сознательная жизнь живой личности была бы принесена в жертву отвлеченной истине; разум согласен на такое беспощадное решение, сердце и чувство протестуют и понуждают говорить ложь. Хотя здесь, как и во втором случае, неправда была вынуждена по необходимости, тем не менее нельзя не видеть, что в такой неправде есть нечто греховное, нуждающееся в раскаянии, прощении и извинении. Как же быть? Ответ на возникшее затруднение найдем вь словах Спасителя: «будьте мудры как змеи и кротки как голуби. Ведь еще вопрос; не могли ли бы разрешиться упомянутые затруднительные случаи, столкновения (коллизии) истины буквы и истины духа, если бы упомянутые личности, т. е. муж больной жены и женщина, спасавшая свое целомудрие, в приведенных примерах стояли на более высокой ступени нравственной и религиозной зрелости, если бы в них было больше веры и упования на Бога, больше мужества, чтобы последствия своих слов и поступков предоставить воле Божией, и если бы они при этом подумали, как много в последствиях наших поступков сокрыто от нашего взора и для нас неисчислимо; если бы эти личности имели больше мудрости, чтобы правильных образом сказать истину; другими словами – не могли бы разрешиться эти затруднительные случаи, если бы только мы в гораздо высшей, нежели теперь, мере были нравственнообразованными характерами, христианскими личностями? Возьмем например, вышеприведенный случай, когда муж обманывает свою больную жену, в опасении, что она не в состоянии пережить известия о смерти своего ребенка: кто может утверждать, что если бы муж умел сообщить о смерти ребенка иначе, настоящим образом, т. е. в силе евангелия, с мудростию и утешением веры, то в ее душе не мог бы от этого произойти религиозный переворот, который целительно и оживляющим образом подействовал бы на ее телесное состояние? И если предположить, что ее довели бы до смерти, то кто смеет утверждать, что эта смерть, если бы она была христианскою смертью, для самой ли матери или для ее родных, была бы злом? Или возьмем женщину, которая, желая сохранить свое целомудрие, прибегает к орудию неправды: кто смеет утверждать, что если бы она сказала своим преследователям правду, но выразила бы ее с верующим упованием на Бога, с мужеством душевной возвышенности, проистекающей из чистого сознания, – указала бы своим преследователям на дурное и недостойное в их намерении, кто смеет утверждать, что она не могла бы их обезоружить посредством той силы, какая ложит в добром, правом деле, в деле, которого щитом и обороною хочет быть Сам Бог? И если бы она принуждена была претерпеть недостойное, кто смеет утверждать, что она не могла бы сохранить своего нравственного достоинства и в самом страдании? Превосходное в религиозном и нравственном отношении поведение, при обстоятельствах, когда человеколюбие и любовь к истине сталкиваются между собою, рисует пан Вальтер-Скотт в своей бесподобной «Эдинбургской тюрьме». Любовь к человеку является здесь в образе нежной любви сестры. Джани Динс может своей сестре, обвиненной в детоубийстве, спасти жизнь, если только скажет пред судом «ложь по нужде», подтвержденную, конечно, присягою; если же она даст свое показание в согласии с буквальною правдою, то вследствие этого ее сестра будет казнена невинно. По тогдашним, крайне неразумным законам, на утаившую свою беременность и не позвавшую кого-либо на помощь при своем разрешении в случае, если ее ребенок как-нибудь погибал, смотрели как на виновную в том, что будто она погубила его умышленно. Если Джани – Динс подтвердит под присегою, что сестра открыла ей о своем состоянии, – то сестра спасена. Но хотя Джани вполне уверена в том, что сестра не совершила преступления, в котором она обвинена, все-таки она не смеет принять присяги, потому что сестра вовсе ничего ей не сообщала. Тогда последнюю присуждают в смерти. Большинство, конечно, во всяком случае было бы склонно извинить и простить Джани-Днис, если бы она поде присягой показала ложь и этим оказала бы свою защиту высшей правде. Но она не хочет, не может и не должна ради совести сделать это. Только, когда уже был произнесен приговор, она пробует все средства любви, самоотверженной преданности, которые для большинства без сомнения были бы слишком неудобными, подвергает себя опасностям и трудам, пешком проходит длинный, опасный путь, чтобы добраться до герцога Арджайля, представляется королеве, ведет судебное дело (процесс) своей сестры и всей своей несчастной семьи и, наконец, добивается помилования сестры. В уповании на Бога – она не только воздала должное правде, но и своей любви сестры. В особенности ее вера, ее упование на Бога вот на что мы должны обратить свое внимание. Ее образ мышления такой: если Бог захочет спасти мою бедную сестру и спасти чрез меня, то Он сделает это, и не нуждался в моей лжи, без того, чтобы я, вопреки Его прямой заповеди, призывала Его имя всуе. И кто посмеет противоречит этой истине, лежащей в основе такого образа мышления? Но самое лучшее в этом рассказе то, что он не простой вымысл: зерно знаменитого романа есть действительная история. Джани-Динс действительно жила на земле, и во всем существенном поступала именно так, как рассказано там. На кладбище в Айронгрее (близ Дуиерриеса) Вальтер-Скоттом поставлен памятник с следующею надписью: «этот камень воздвигнут автором Веверлея в воспоминание о Елене Векер, упокоившейся в год Господа нашего 1791 г. Эта дева смиренно осуществляла в действительной жизни все те добродетели, коими фантазия украсила характер, носящий в поэзии имя Дженни-Дийс. Она ни на шаг не хотела уклониться от стези правды, даже для спасения жизни сестры; и все-таки она достигла освобождения сестры от строгости закона личными жертвами, величие которых не меньше, как и чистота ее намерений. Честь могиле бедности покоящейся здесь в прекрасном союзе с праздностью и сестринскою любовью. (Еbеrtу, Вальтер-Скотт 2. 285. Ср. Меmоirs., VII. 230). Таким образом мы приходим к тому выводу, что для того, чтобы сказать правду при тяжелых обстоятельствах, требуется нравственная сила личности и мудрость, у которой главный предмет «единое окои» (Мф. VI, 22), в соединении с готовностию принести также жертву и не щадит себя самого, – требование, которое весьма многим не по силам, почему они и прибегают к некоторого рода хитрости, что почти всегда служит свидетельством того, что сила, в настоящем случае нравственная и религиозная сила, не тверда в них, или, по крайней мере, не ясно и отчетливо сознается ими в данном случае. Правда, причины этого потемненного сознания внеших требований правды и способы к ее исповеданию не всегда зависят от воли человека: иногда обстоятельства, в которых оказывается человек, столь Неожиданны, столь ужасны, столь стремительны, как напр. в жизни св. Евфрасии, которая была отдана грубому воину на поругание ее целомудрия, что едва ля кто мог бы лучше, чище и правильнее поступить, как поступила эта св. дева, устроив так, что воин отсек ей голову, прежде нежели исполнил свои животные намерения. (Сост. свящ. Гр. Дьяченко).