Дух Святый

1. Вот мирской кабинет светского ученого, вот он, муж ученый, окруженный книгами всякого рода, с глубокою думою на челе и гордым сознанием в сердце: богат есмь и обогатихся, богат я книгами и пособиями всякого рода, богат я талантами и сведениями и потому ничтоже более требую (Откр.3:10). При таком мнении о себе, будет ли он просить помощи свыше? Но вот тесная келья одинокого пустынника. Глаза его полны слез, грудь его вздымается от воздыханий сердечных, уста повторяют молитву: окаянен аз, и беден, и нищ, и слеп, и наг. Христе, Свете истинный, просвещай и освящаяй всякаго человека! Да знаменается на мне свет лица Твоего, да в нем узрю свет неприступный! Царю небесный, утешителю, Душе истины, приди и вселися в мя, наставь мя на всяку истину! Как подобною молитвою не испросить у Господа Духа премудрости, Духа разума, Духа ведения? И вот чистое, просвещенное свыше око пустынных старцев видело мысли людей, прозирало в будущее, созерцало светлый мир добрых ангелов, проникало и в темный мир духов злобы. Мы указали бы на преподобного Анувия, который подробно рассказывал мысли, желания и образ жизни посетителей, приходивших к нему, который не раз видал ангелов и демонов, видел и светлые обители рая и мрачные затворы ада («Четьи-Минеи», 5 июня); указали бы на преподобного Нифонта, который видел, как души разлучаются с телами («Четьи-Минеи», 23 декабря); указали бы на преподобного Андрея, который видел в храме, как Матерь Божия молится за род человеческий («Четьи-Минеи», 1 октября); указали бы на преподобного Пахомия, который не знал греческого языка, но, при помощи свыше, вдруг стал понимать инока-грека, пришедшего к нему, и отвечать ему на греческом языке («Четьи-Минеи», 15 мая), или на преподобного Ора, который в пустыне читал, никогда не учившись читать («Четьи-Минеи», 7 августа); указали бы и на многих других, но не укажем потому, что таких примеров так много, что о них можно было бы написать целую книгу.

2. Укажем только несколько современных нам примеров на это из жизни о. Серафима, саровского подвижника. Однажды является к нему за благословением в далекий путь один господин, который был очень добр, только о св. иконах ложно думал, полагая, что иконы одинаковое имеют достоинство как чудотворные, так и не чудотворные. Отец Серафим, в первый раз видевший этого господина, благословил его и сказал: «Что, батюшка, мое грешное благословение? Проси помощи у Царицы небесной, вот в теплом у нас соборе есть икона «Живоносного Источника», отслужи ей молебен: ведь она чудотворная. Она тебе поможет». Потом с улыбкою продолжал: «Читал ли ты, батюшка, житие Иоанникия Великого? Я советую тебе прочитать. Это был очень добрый и хороший человек, да только сначала в иконах-то заблуждался, как и ты». После того еще дал ему несколько наставлений.

3. Вот еще случай: любимый им инок о. Иоанн, услышав от других, что о. Серафим бывает иногда в духовном восхищении и видит обители небесные, пришел к нему, чтоб узнать об этом от него обстоятельнее. Только что он хотел просить его, как в ту же минуту о. Серафим закрыл уста его своею рукою и сказал: «Огради себя молчанием». Потом начал ему говорить о пророках, апостолах, мучениках и других святых; потом несколько раз повторил ему: «Радость моя! молю тебя, стяжи мирный дух», и затем сказал: «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме; я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: в дому Отца Моего обители многи суть. На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился, и возжелал видеть те небесные обители, и молил Господа моего Иисуса Христа, чтоб Он показал мне эти обители, и я был восхищен. А о той радости и сладости небесной, которую я вкушал, сказать тебе не возможно». За этими словами старец вдруг замолчал; глаза его закрылись; голова поникла вниз; лицо просветлело; на устах и на всем лице выражалась необыкновенная радость. Такое таинственное молчание продолжалось около получаса. Потом старец Божий открыл глаза и с радостью сказал: «Ах, если бы ты знал, возлюбленнейший мой о. Иоанн, какая радость, какая сладость ожидает душу праведника на небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы эта келья полна была червей, и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно было бы на это согласиться, чтобы только не лишиться небесной радости» (см. кн.: «Минуты пастырского досуга» епископа Гермогена, т. II, стр. 26–30).

1. Преп. Зосима, соловецкий чудотворец, прибыв в Новгород ходатайствовать за свой соловецкий монастырь, от которого слуги новгородских бояр отнимали угодия, необходимые для содержания братии, приглашен был к обеду знаменитою в то время Марфою, посадницею новгородскою, которая вместе с некоторыми боярами, по неразумию, своекорыстию и гордости, не благоприятствовала основанию монастыря на соловецком острове. Во время стола, осмотрев сидящих, преподобный видит, что шесть знаменитых бояр новгородских сидят без голов. Пораженный этим видением, он прослезился и не мог вкушать ни пищи, ни пития. Никому он в это время ничего не сказал, но после открыл эту тайну ученику своему Даниилу. Вскоре видение преп. Зосимы оправдалось совершившимся событием: Новгород был взять царем Иваном Васильевичем, и те бояре, которых преподобный видел без голов, были казнены, – сама Марфа была сослана в заточение, дом ее был разрушен и самое место запустело («Четьи-Минеи», 17 апреля).

2. Феодор новгородский, Христа ради юродивый, отличен был от Господа особенным даром прозорливости. Он с молодых лет отрекся от родства и от постоянного жилища; в жестокие морозы ходил босой и полунагой по улицам торговой стороны, переносил насмешки и оскорбления от дерзких людей; все, что получал от добрых и сострадательных людей, раздавал бедным. Господь наградил его за добровольные страдания даром прозорливости. Случалось, что он повторял всем встречным: «Берегите хлеб», и наступал голод; в другое время говорил, указывая на известные улицы: «Тут чисто будет, хорошо будет сеять репу», и вскоре пожар опустошал эти улицы («Краткие очерки истории русской церкви», Москва, изд. 1890 г., стр. 116).

Однажды к преподобному Димитрию прилуцкому пришел родной брат его, переяславский купец. Он торговал неудачно и впал в долги; два раза он приходил к брату подвижнику за благословением и после первого раза уплатил долги, а после второго разбогател. Но, когда пришел в третий раз, преподобный не дал благословения и советовал довольствоваться тем, что приобрел. Собиратель богатства не послушался братнего совета, отправился к диким поморам и там погиб без вести.

Занимаясь однажды работою с братиею, Димитрий сказал со вздохом: «Мы, братия, строим земные тленные дела, а великий князь Димитрий уже не печется о суетной жизни». Чрез несколько дней пришло известие, что великий князь скончался в тот самый день и час (оттуда же, стр. 112).

3. Во время крестного хода, июня 2-го 1451 года, при нападении на Москву татар, св. Иона, митрополит московский, увидел благочестивого инока Чудова монастыря Антония и сказал: «Брат Антоний, помолись прилежно Богу об избавлении города и всего православия от безбожных агарян». Антоний отвечал: «Ты великий архиерей Божий, твоей молитвы не презрит Богородица; агаряне будут прогнаны, и я один буду уязвлен ими». Едва произнес он эти слова, как неприятельская стрела поразила его, и он в ту же минуту умер. Предсказание страдальца исполнилось: ночью враги убежали от Москвы, – услышали великий шум и думали, что великий князь пришел с войском (оттуда же, стр. 122–123).