Нестяжательность

Патриарха Авраама, боговидца, великого мужа Домостроитель высочайших таинств отвлек от дома, от рода, от отечества и легко перевел странником, пересельником, бездомным, скитающимся в землю чуждую, – его влекла вера в исполнение больших надежд. А Иаков, когда идет в Месопотамию, просит себе, как говорит Писание, только хлеба и покрова (см. Быт. 28, 20), хотя впоследствии возвращается с многочисленными стадами, приобретя их как справедливую награду за труды... Моисей, который наедине беседовал с Богом внутри облака, принял на скрижалях двоякий закон и по нему правил великим народом, при разделе данной уже Богом земли иным коленам отмерил тот или другой участок в земле еще чуждой, одним только сынам Левии не уделил жребия, потому что их наследием был сам державный Бог (см. Чис. 18, 20). А Ионадав, который умел, точно умел любомудрствовать, хотя нищета и не считалась еще тогда в числе чудес, преподавая однажды детям урок нестяжательности и высокой жизни, произнес следующее слово, приличное самому доброму отцу: «Оставляю вам, дети, самое великое наследие, какого не давал еще детям ни один отец, даже и самый богатый. Убегайте всякого наследия, ведите свободную жизнь, не связывая себя никакими узами, живите в кущах, то есть в подвижных домах. Пусть иной рассекает недра земли, а иной, кого веселит вино, насаждает виноград, но вы не пейте вина, храните воздержную жизнь. Ведя такую жизнь, будете жить безопасно» (см. Иер. 35, 6–7). Таков был Ионадав! Где же дадим место Илии, которого великий Кармил питал через воронов и из потока в земле жаждущей? Он был нищ и последний из нищих, но перед царями останавливает дожди и глубины потоков, низводит с неба огонь на врагов и на жертвы, капли скудной пищи обращает для вдовиц в неиссякаемый поток, будучи скуден, богато питает питающих, воскрешает мертвецов в награду за гостеприимный кров и берется на небо на огненной колеснице. А Елисеево наследие – Илиина благодать и с высоты ниспадшая милость! И освященный до чревоношения – какое чудо! Без сомнения, знаешь великого Самуила. Молитва матери привела его к Богу, и (если не слишком смело будет сказать о нем так) он обладал уже Богом, будучи посвящен Ему с младенчества. Кто между Ветхим и Новым Божиим Заветом, как между тенью и действительным телом, составлял среду, замыкая собой один и отверзая вход другому? Кто этот великий светильник, предтекший горнему Свету? Кто первый между рожденными, чему свидетель – Бог? Кто жил в пустыне, имел необычайную пищу и одежду из верблюжьего волоса подпоясывал кожаным ремнем? Мое слово изобразило Иоанна, который не дозволял иметь у себя и двух рубищ. А что сказал бы иной о Павле, который ремеслом своим доставил себе пропитание, или о Петре, который питался одними лупинами? Что сказать об этих великих апостолах, которые вовлекли весь мир в Божии сети, чьи руки изливали бедным обильное богатство щедрых даров? А другие апостолы, когда призваны были Богом к лучшей ловитве, оставили родным своим рыболовные корабли, потому что привлекло их совершеннейшее учение Христа, Который есть высочайший ум и первое естество ума, но обнищал до грубости плоти и, поставляя нищих провозвестниками слова, единую веру дал в спутники не имеющим у себя ни одежды, ни меди, ни сумы, ни обуви, но во всем нуждающимся, поверяя им тайну целой новой вселенной, не дозволил иметь даже жезла в руках, чтобы вера составляла могущество слова. Но выслушай важнейшее. Юноше, который желал знать, как можно достигнуть совершенства, Христос поставляет верх совершенства не в чем ином, как в том, чтобы расточить все бедным, всегда нести на раменах великий крест и, умерев для дольного, за Христом следовать тому, кто хочет вознестись с Богом. Так Своим пришествием усовершает Христос и мытарей, которые охотно приносят все в дар Богу, в чем да убедит тебя Закхей, который, худо обогатившись, через милосердие к бедным и обиженным от него обогащается нищетой и очищается от скверны (2).