Закон

В нашем законе одно предписывается как необходимое, так что не соблюдающие этого подвергаются опасности, другое же требуется не необходимо, а предоставлено свободному произволению, так что соблюдающие это получают честь и награду, а несоблюдающие не навлекают на себя никакой опасности. Конечно, если бы все могли быть наилучшими людьми и достигнуть высочайшей степени добродетели – это было бы всего превосходнее и совершеннее. Но поскольку Божественное должно отличать от человеческого и для одного – нет добра, которого бы оно не было причастно, а для другого – велико и то, если оно достигает средних степеней, то почему же ты (обращение к Юлиану) хочешь предписывать законом то, что не всем свойственно, и считаешь достойными осуждения не соблюдающих этого? Как не всякий, не заслуживающий наказания, достоин уже и похвалы, так не всякий, недостойный похвалы, поэтому уже заслуживает и наказания. Надо требовать должного совершенства, но не выступая из пределов свойственного нам любомудрия и сил человеческих (1).

* * *

Христианские обычаи и законы одним только христианам и свойственны, так что никому другому, кто только захотел бы подражать нам, невозможно перенять их, и это оттого, что они утвердились не человеческими соображениями, но силою Божиею и долговременным постоянством (1).

* * *

Свет, также преобразовательный и соразмеренный с силами приемлющих, есть написанный Закон, прикрывающий истину и тайну великого Света, почему и лицо Моисеево Им прославляется (1).

* * *

Поскольку нас, которые вначале пали через грех и сластолюбие, вовлечены даже в идолопоклонничество и беззаконное кровопролитие, надлежало опять возвести и привести в первобытное состояние, по великому милосердию Бога, Отца нашего, не потерпевшего, чтобы оставалось поврежденным такое произведение руки Его – человек, то каким образом воссозидается он? И что при этом происходит? Не одобрено сильное врачевание как неверное и способное произвести новые раны по причине, затвердевшей от времени опухоли; найден же для исправления кроткий и человеколюбивый способ врачевания, потому что и кривая ветвь не выносит внезапного перегиба и усилия выпрямляющей руки и скорее может переломиться, нежели выпрямиться. Горячий и старый конь не терпит мучительной узды без какой-нибудь лести и ласки. Поэтому дается нам в помощь Закон, как бы стена, поставленная между Богом и идолами, чтобы отводить от идолов и приводить нас к Богу. И вначале позволяет он иное маловажное, чтобы приобрести важнейшее. Дозволяет пока жертвы, чтобы восстановить в нас ведение о Боге. Потом, когда наступило время, отменяет и жертвы, постепенными лишениями премудро изменяя нас и привыкших уже к благопокорности приводя к Евангелию. Так и на этот случай появился написанный Закон, собирающий нас ко Христу, и такова, по моему рассуждению, причина жертв (1)!

* * *

Закон возбраняет совершение грехов, а нам обращаются в вину и причины, почти как действия. Закон говорит: не прелюбодействуй (Мф. 5, 27). А ты не имей и вожделения, не возжигай страсти любопытным и внимательным воззрением. В Законе сказано: не убивай (Мф. 5, 21). А ты не только не мсти за удар, но даже отдай себя в волю бьющему. Настолько последнее любомудреннее первого! Закон говорит: не преступай клятвы (Мф. 5, 33). А ты вовсе не клянись – ни мало, ни много, потому что клятва рождает клятвопреступление. Закон говорит: не прибавляй дом к дому и поле к полю (см. Ис. 5, 8), притесняя бедного (Иез. 22, 29). А ты отдай с готовностью и приобретенное правдой, обнажи себя для нищих, чтобы с легкостью взять тебе крест и обогатиться невидимым. Чресла несвязанные и неопоясанные пусть будут у бессловесных, потому что они не имеют разума, господствующего над сластолюбием (не говорю пока, что и они знают предел естественного движения). А ты поясом и целомудрием укроти в себе похотливость и это ржание, как говорит Божественное Писание (Иер. 5, 8), порицая гнусность страсти (1).

* * *

Теперь вникни в значение двоякого закона, обнародованного под именем Ветхого и под именем Нового и данного сперва евреям, потому что они первые познали царствующего в горних Бога, а потом и во всех концах земли. Ибо Бог-Всеведец управляет человеком, изрекая ему повеления не противоречащие, как делает какой-нибудь несведущий ум, и не изменяющиеся, что ставится в вину даже смертным. Таково мое понятие о помощи возлюбившего нас Бога (2).

* * *

Поклялся я самим Словом, Которое для меня есть высочайший Бог, Начало от Начала – от бессмертного Отца, Образ Первообраза, естество, равное Отчему, Бог, пришедший с небеси, вступивший в человеческую жизнь, – поклялся я ни умом, замыслившим вражду, не унижать великий Ум, ни чуждым словом – Слово. А если бы, последовав внушениям богоборных времен, стал я рассекать Божество Пресветлой Троицы; если бы мой ум обольстился высоким престолом или подал я руку искательству других; если бы предпочел я Богу смертного помощника, привязав корабль свой к хрупкому камню; если бы в счастье возгордился я сердцем или опять, встретившись с напастями, уныл духом; если бы стал я судить суд, уклонившись сколько-нибудь от закона; если бы человеческой гордости отдал я предпочтение пред преподобными; если бы, видя, как злые наслаждаются тишиною, а добрые разбиваются об утесы, уклонился я от правого пути; если бы зависть иссушила мое сердце если бы посмеялся я падению других, хотя и не святых, как будто бы сам стою неподвижною ногою; если бы от умножившейся желчи пал мой ум; если бы язык побежал без узды и похотливое око увлекло за собою сердце; если бы возненавидел я кого напрасно; если бы коварно или явно стал я мстить своему врагу; если бы отпустил я от себя нищего с пустыми руками или с сердцем, жаждущим небесного слова: то Христос да будет милосерд к другому, а не ко мне; мои же труды до самой седины да развевает ветер!

Такими законами связал я жизнь свою. А если в желаемом достигну конца, то по Твоей благодати, Нетленный (2)!

* * *

Соблюдая закон, изгонишь вон страх, потому что всякий исполнитель законов – вне страха (2).

* * *

Злонамеренный оратор извращает законы, а благонравный оратор – самая стройная гармония (2).

* * *

На собственную пагубу хвалится законами, кто незаконно требует соблюдения законов (2).

* * *

Эти десять законов Бог некогда начертал на каменных скрижалях, а ты напиши у себя на сердце.

Не знай иного Бога, потому что чествование возможно только одно – Единого Бога.

Не ставь ничтожного кумира и бездушного подобия.

Никогда не воспоминай напрасно имени великого Бога.

Храни всякую субботу – и выспреннюю⁹⁷, и прикровенную.

Блажен, если родителям приносишь благодарность, если, где нужно, избегаешь осквернения рук человекоубийством, чужого брачного ложа, злонамеренного воровства, ложного свидетельства и желания чужой собственности – этой искры, воспламеняющей смерть (2).

* * *

Преступление есть худой поступок при существующем законе. Под беззаконием разумею неподчинение законам (2).

* * *

Первый закон есть иудейство, а второй – таинство страдания. Один прикровен и истребляет служение демонам, а другой ясен и разрушает гадания (2).

* * *

Поскольку Христос, изрекая нам закон, не очистил нас, то человеческому закону подчиняет человека (2).