Часть первая. Общие начала нравственности. Нравственная деятельность. 1. Условия нравственных действий
§1. Библейское воззрение на природу человека
Согласно ясному библейскому учению человек есть двухсоставное существо; он есть единство, соединение души и тела, – двуединое, духовно-телесное, личное существо. По телу человек имеет общее с другими живыми существами. Тело человека «взято от земли» и потому по существу своему оно сродно всему земному; оно живет и развивается, подчиняясь законам земли (материального мира). По своей же душе человек есть «дыхание Божие», образ и подобие Божие, образ и подобие своего Творца, высочайшего и всесовершеннейшего Личного Духа.
Душа и тело в человеке находятся в теснейшем единстве. Таким создан человек по Божественному промыслу для жизни и духовно-нравственного совершенствования в земных условиях (видимого мира). Как состоящий из души и тела, как духовно-телесный организм и свободная личность, человек есть связующее звено двух миров: мира невидимого, духовного, и мира видимого, материального. Тело человека является существенным восполнением его духовного начала – души. Вся духовная жизнь души в земных условиях находит свое выявление в теле. Всякая жизнедеятельность души совершается не сама по себе, не изолированно от материального мира, а только в теле и чрез тело (см. о значении тела и о достоинстве человека у проф. Олесницкого. Нравственное Богословие, §10).
Существенными признаками или качествами духовного начала в человеке – его духа или души являются: разум или самосознание, свобода воли и нравственное чувство (нравственный закон в душе) или совесть.
§2. Самосознание
Будучи существенными качествами или свойствами души человека, самосознание, свобода и нравственное чувство являются и необходимыми условиями нравственной деятельности. Где нет этих условий, там не может быть и речи о нравственных или безнравственных поступках.
Лицо, способное и обязанное к нравственным действиям, должно быть в своем разуме, должно сознавать себя, настоящее свое положение и свои действия. Кто вне себя, не в своем уме и не сознает себя, того действия не могут считаться нравственными. К таким принадлежат слабоумные, расстроенные в уме, погруженные в сон. И действия животных, будут ли они полезные для людей и самих животных или вредные, мы назовем естественными, но не нравственными. Это потому, что животные действуют не по сознанию, а по инстинкту и не по свободному выбору, а по свойствам и законам своей природы.
Впрочем, сознание у человека должно быть не только такое, когда он отличает себя, как себя (как личность), но должно быть еще сознанием собственно нравственным, называемым самосознанием, – в котором человек сознает себя лицом, обязанным к целесообразной деятельности, к делам, за которые надо нести ответ (о самосознании – см. Иоанн, еп. Смоленский. Богословские академические чтения. Изд. 2-е. СПб. 1906 г., стр. 61).
Вот почему малые дети, еще не имеющие такого самосознания, во всем худом извиняются (и действия их еще не расцениваются как нравственные); у них нет сознания ответственности за свои поступки.
§3. О христианском самосознании
Человек-христианин своим христианским званием обязывается иметь особое нравственное самосознание – самосознание христианское. Что оно должно быть в нем особое, видно из того, что в возрождении он стал иным – новым («новой тварью», вторично «родился» водою и духом), новым не мысленно, но делом, всем своим духовно-телесным существом. Поэтому он должен переродиться и в самосознании.
Что должно входить в состав этого самосознания, видно из того, каким он вошел в купель крещения или покаяния, и каким вышел из него, или чем стал в нем. Погибал – и вот избавлен; был в ранах – и исцелен; был отвержен – и принят в сыновство; своевольничал, – а теперь связал себя послушанием по обету.
Все это должно отзываться в его сердце и составлять в совокупности одно то, чем он чувствует себя во Христе Иисусе. Христианин пребывает в чувстве исцеления и свободы. Он должен сознавать себя «Христовым рабом», работать и трудиться как бы от Его лица, пред Ним и ради Него. Все самосознание и вся жизнедеятельность христианина – во Христе и Христом, – так, чтобы с Апостолом говорить: «живу не к тому аз, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Это христианское самосознание и чувство жизни Христовой, сознание усыновления Богу так было сильно во многих из первенствующих христиан, что на все вопросы мучителей они только отвечали: я раб Христов, я раба Христова.
Вот первая черта христианской нравственности или первое свойство лица, действующего по-христиански, – его христианское самосознание. С сознанием себя «рабом Христовым» христианин и подвизается в этой земной жизни.
С погашением указанного самосознания, действия христианина если и не становятся худыми, то теряют в большей или меньшей мере христианский характер и поступают в разряд общенравственных. Между тем, христианин есть лицо не только общенравственное, но нравственное по-христиански.
«Если таким образом, от такого самосознания получает свой характер вся деятельность христианина, то свет его должен гореть в душе его, не погасая, не умаляясь, а возрастая по самый конец жизни» (еп. Феофана).
Потому-то святитель Тихон Задонский вот какое правило написал для своей паствы: «краткое увещание, что всякому христианину от младенчества до смерти всегда в памяти содержать должно: помни 1) что при святом крещении чрез крестных отца и матерь ты отрекся от сатаны, и всех дел его, и всего служения его, и всей гордыни его, и сие учинил троекратным отречением; 2) отрекшись сатаны, ты троекратно же обещался служить Христу Сыну Божию, со Отцом и Святым Его Духом». «Итак, ты на крещении в службу Христу записался и присягнул так, как и воины» и другие, поступая на службу, присягают (свт. Тихон Задонский. Творен, т. I, М., 1889, стр. 101).
§4. Свободная самодеятельность или самоопределение (свобода)
Душа человеческая имеет три силы, три способности: ум, чувство и волю.
Воля составляет внутреннее начало наших действий. Под волей, в тесном смысле, разумеется способность души сознательно, обдуманно и свободно – по собственному выбору и решимости – определять себя к деятельности. То свойство души, по которому она может управлять своей волей, восставляет свободу человеческого духа (свящ. М. Менстров. Уроки по христианскому православному нравоучению, изд. 2-е исправл. СПб., 1914, стр. 12). Таким образом, свобода есть сила нравственного самоопределения нашей души, нашего «я», удерживающая наши хотения и действия или усиливающая их, останавливающая нашу волю или возбуждающая ее к деятельности (проф. прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного православного Богословия. Том I. Харьков, 1914, стр. 72, 74).
Свобода сообщает нравственный характер нашим поступкам. Она составляет необходимое условие нравственности. «Для нравственной жизни человека, – говорит известный педагог К. Ушинский, – свобода также необходима, как кислород для физической» (К. Ушинский. Человек, как предмет воспитания». Изд. 4-е, – т.п. СПб., 1879, стр. 358. См. его же. Собрание соч. т. 9, изд. Акад. Педагог. Наук. М. 1950, стр. 484). Если нет свободы – нет и нравственности. Действие, совершаемое по принуждению и несвободно, не может иметь нравственной оценки.
§5. Нравственная свобода. Различные ее состояния
После сказанного очевидно, что для человека, чтобы быть нравственным лицом, нравственной личностью – обязательно необходимо быть господином своего действия, распоряжаться ими по своему усмотрению, согласно определенной нравственной цели и нравственным требованиям, а не быть водимым течением внешних обстоятельств, или своих внутренних душевных движений.
Воля наша тогда свободна, когда она во всех своих действиях следует нравственному закону.
В свете нравственного закона в человеке свобода может быть в различных состояниях или видах.
Необходимо различать троякое состояние нравственной свободы человека: 1) свободу Формальную, или психологическую, 2) свободу Реальную или существенную и 3) свободу идеальную или Истинную (свободу духа).
§6. Формальная свобода
Формальная свобода есть свобода выбора, т.е. способность человека добровольно направлять себя к деятельности в том или ином направлении: в направлении добра или зла, делать себя Божиим или рабом греха.
Священное Писание бытие формальной свободы в человеке предполагает как общеизвестный и несомненный факт. Свобода составляет существенную черту человеческой природы. Бог наделил свободой человека при самом его творении. Так, сотворив человека, Бог сказал ему: «от всякого райского древа ты вправе есть, от древа же познания добра и зла не вправе есть». Еще яснее говорится об этом в книге Второзакония. «Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло... – заповеди Господа Бога твоего. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Второзак. 30:15–19). «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф. 19:17), – говорит Господь богатому юноше. «Бог – говорит св. Иоанн Златоуст – насильно не влечет нас... Он дал нам власть избирать худое и доброе, чтобы мы были добры свободно. Душа, как царица над собою и свободная в своих действиях, не всегда покоряется Богу, а Господь не хочет насильно и против воли сделать душу добродетельною и святою. Ибо, где нет произволения, там нет и добродетели. Надобно убедить душу, чтобы она по своей воле сделалась доброю».
Свобода выбора подтверждается и Самонаблюдением человека. Когда мы совершаем какое-либо действие, то чувствуем, что мы сами решились на это действие и совершаем его, – что ничто ни со вне, ни изнутри не принуждает нас к нему с неотвратимой необходимостью, что мы могли бы поступить и иначе, чем поступили. Таким образом, бытие свободы воли человека доказывается прежде всего самосознанием человека, его уверенностью в своей способности определять себя к деятельности. Каждый человек говорит о себе: я хочу, я не хочу, и сознает при этом, что он волен поступить так или иначе.
Второй факт, доказывающий свободу человеческой воли, это раскаяние, а вместе с тем существующие во всех человеческих обществах наказания преступников. Если человек не волен совершать известное действие, если он не есть причина его, то зачем ему раскаиваться и за что наказывать его? Раскаяние есть сожаление о том, что я поступил так-то, а не иначе. Следовательно, оно есть невольное признание того, что я мог бы поступить и иначе.
Существуют неправильные мнения о свободе выбора. Высказывающие эти мнения, одни называются Детерминистами, другие – Индетерминистами.
Детерминизм
Детерминисты (от латинского слова «детермино» – определяю, ограничиваю) отрицают наличие в человеке свободы выбора, а свидетельство человеческого сознания о том, что человек в своих действиях и поступках свободен, называют самообманом. Человеку, – говорят они, – только кажется, что он свободен; в действительности же его свобода – такая же, как свобода машины, которую заводят. Человек в своих решениях и действиях всегда определяется мотивами (побудительными причинами к действию). Им управляют мотивы. Эти мотивы даются ему или из ведшего мира, окружающей среды; или из влечений его собственной природы. И действует человек с неотвратимой необходимостью под влиянием более сильных мотивов. Поэтому представление, что человек мог в данном случае поступить иначе, чем поступил, – чистейшая иллюзия: что я сделал, то только я и мог сделать. С этой точки зрения человек рассматривается, как продукт среды и обстоятельств и даже как существо, не отвечающее за свои будто бы свободные действия.
Видными выразителями детерминизма являются голландский философ Спиноза (17 в.), и немецкий философ Шопенгауэр (19 в.). Так называемый богословский детерминизм высказывал блаж. Августин, его придерживаются протестанты и др. (бл. Августин в полемике с еретиком Пелагием высказал и развил следующие мысли: потомство падших прародителей представляют собою безразличную массу растления и погибели, потому что в падшем состоянии воля человека сделалась навсегда несвободною, могущею только грешить. И если бы все люди были предоставлены самим себе, то все одинаково подлежали бы вечному осуждению Божию. Но Бог, по неведомым для нас судьбам Своей правды, одних предоставляет собственной их участи, других предопределяет к спасению непреоборимой силой благодати (см. проф. Стеллецкий; Опыт нравственного православного Богослов. т. I, стр. 82–84).
Рассмотрим теперь, в чем неправы детерминисты. Несомненно, что у каждого человека есть определенное душевное настроение, душевный склад и предрасположение к тому или иному образу действования.
И это правильно, что человек может действовать не иначе, как по мотивам (по побуждениям). Но мотивы действуют на нашу волю не с неотразимой необходимостью, а имеют значение только побуждений к обнаружению воли. В силу свободы воли человек способен делать выбор между многими побуждениями, причем не всегда отдает предпочтение сильнейшему, предпочитая иногда менее сильные, но более законные.
В греховном состоянии человека самые сильные побуждения – чувственные и эгоистические, однако человек может возвышаться над ними, следуя побуждениям правды и любви. Следовательно, выбор между побуждениями вполне возможен для человека. И эта способность человека самому решать – какому из мотивов отдать предпочтение и есть формальная или психологическая свобода.
Наконец, теория детерминизма совершенно не согласна с Божественным Откровением. В Божественном Откровении всегда и настойчиво возвещается учение, что человек есть существо свободно-разумное, что он отвечает за свое поведение, что в его воле стать на путь добра или зла, получить или нет даруемое ему спасение. Детерминизм противоречит и общехристианскому опыту, который свидетельствует, что и для самой упорной во зле и порочности воли возможно обращение, поворот, когда человек в покаянии может совершенно порвать со своей прежней греховной жизнью.
Индетерминизм
Если детерминизм отрицает свободу воли в человеке, то индетерминизм, напротив, слишком преувеличивает эту свободу.
По учению индетерминистов воля совершенно независима от мотивов. Она индифферентно (безразлично) носится над всеми мотивами или побуждениями и во всякое время может с одинаковою легкостью следовать по своему желанию тому или другому мотиву. Например, злодей сразу может сделаться добрым человеком, лишь бы ему заблагорассудилось. Взгляд этот высказывали пелагиане.
Нетрудно видеть неправильность такого учения индетерминистов. Это учение противоречит опыту и опровергается на каждом шагу; о каждом известном нам человеке мы составляем определенное представление и предполагаем, что он всегда более или менее остается верным своим привычкам и своему характеру. Поэтому, например, в нужде мы не обратимся за помощью к скупому и жестокосердому, а обратимся к тому, кого считаем добрым и милостивым, помогающим нуждающимся. Или, намереваясь совершить какое-либо доброе дело, человек обычно обращается за содействием и советом к честному, добросердечному и добродетельному человеку, а не к тому, который поступает бессовестно и бесчестно; везде преследуя только свои личные интересы. Эти факты говорят о том, что у каждого человека есть определенный нравственный характер, определенные навыки в добре или зле, т.е. о том, что его воля привыкла действовать в определенном направлении, что она не носится безразлично над всеми побуждениями, а руководствуется мотивами определенной группы, т.е. выбирает мотивы.
Таким образом, наша свобода воли это не беспричинное хотение, а выбор между различными мотивами. И эта способность самоопределения, выбора того или другого мотива и решения – есть формальная (или психологическая) свобода.
§7. О реальной и истинно-нравственной свободе
Такое состояние (формальной) свободы присуще было первым людям до грехопадения. В невинном состоянии человек был формально свободен, т.е. одинаково способен как к добру, так и ко злу. Для того, чтобы утвердить и укрепить человека в добре, Бог дал ему положительную заповедь в раю. В соблюдении этой заповеди заключалась для него полная возможность самоопределения к добру, возможность его возрастания и укрепления в добре.
Данная Богом первому человеку (формальная) свобода в своем чистом виде еще не имела внутреннего содержания. Это только был первоначальный момент истинно-нравственной свободы, когда человек свободно и по любви мог исполнять волю Божию. Когда же формальная свобода осуществлялась, реализовывалась в выборе решения, в действии, она переходила в реальную свободу.
Из библейского повествования мы видим, что первые люди, будучи еще не утвердившимися в добре, склонили (реализовали) свободу воли в сторону зла, нарушив заповедь Божию.
Таким образом, формальная свобода человека переходит в реальную после первого же его выбора, после первого же его склонения к добру или злу. Понятно, что реальное состояние свободы может развиваться в двух направлениях – направлении добром и направлении злом.
Поэтому можно различать свободу реально-злую и реально-добрую. Первая характеризуется господством в ней злого настроения. Вторая – преобладанием доброго настроения.
Первый вид реальной свободы (реально-злой) представляется состоянием после грехопадения, когда человек, определив себя еще в раю в сторону греха, продолжал грешить и после изгнания из рая. Его формальная свобода чаще реализовалась в греховном направлении, становилась более сильною в злом, чем в добром направлении. В человечестве стала преобладающей склонность ко злу, что особенно сделалось заметным перед потопом.
Но и после потопа и до самого пришествия Господа Спасителя, все промыслительное водительство Божие, для всех людей, и законодательство Моисея, и вся деятельность пророков в избранном народе – все было направлено против склонности ко злу.
Вот как апостол Павел описывает состояние ветхозаветного человека:
«Мы знаем, что закон духовен, а я плотян, предан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то (все же) соглашаюсь с законом, что он добр; а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, т.е. во плоти моей, доброе: потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Римл. 7:14–24).
Впрочем, в этом состоянии человек не лишен был возможности, под влиянием определенных условий, склонять свою волю в направление противоположное. Освобождение от рабства греху, от преобладающей склонности ко злу, получает человек, приобщаясь жизни Христовой. После обращения ко Христу, возрождения и освящения в благодатном таинстве крещения, человеку возвращается та (формальная) свобода, которую он потерял в грехопадении. Он может, с помощью Божественной благодати, более и более побеждать свои врожденные греховные склонности, греховный закон в своей плоти, и склонять, реализовать свою волю к добру. В этом случае мы имеем реально-добрую свободу. «Настоящий христианин, вступая на поприще нравственной деятельности, с сознанием своего долга работать Христу, – имеет одну исключительную цель ходить в воле Его: дал обет на то, пламенеет ревностью, а главное, принял силу». Это нравственная сила самоопределения к добру, к хождению в заповедях Христовых, прежде потерянная чрез грех, теперь же воскрешенная или восстановленная в христианине благодатью Божией (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, стр. 74).
Реальная (реально-добрая) свобода по существу должна являться переходом к истинной Нравственной Свободе. Как же это совершается?
Необходимо знать, что каждое решение воли, каждый акт ее составляет в душе человека свой след, облегчающий ему повторение подобных действий. Поэтому всякое новое склонение воли человека к добру или злу – закрепляет за ним то или другое настроение, создавая навыки к действиям в определенном направлении. Так, укрепляясь в добром или злом направлении, реальная свобода постепенно переходит в идеальную (опять в обоих видах: идеально-добрую и идеально-злую). Это такое состояние свободы, которое в Священном Писании называется или рабством праведности (Римл. 6:18), или рабством греху (Ин. 8:34), т.е. когда воплощение нравственной свободы в реально-добром или реально-злом направлении становится до того полным и всесторонним, что поворот в противоположное состояние представляется уже безусловно невозможный. Такое состояние нравственной свободы, по Учению Церкви, представляется, с одной стороны, у добрых ангелов и святых людей, а с другой, – у злых духов и нераскаянных грешников в загробной жизни после второго пришествия и последнего Суда Христова.
§8. Воспитание нравственной свободы и нравственного характера
Конечно, только идеально-добрую свободу можно назвать истинной или нравственной свободой. Эта свобода есть задача нашей жизни. Отличительная черта этой свободы состоит в неуклонном стремлении человека к добру. Ясное сознание нравственной свободы возможно только при чистой нравственной жизни. Если бы человек достиг того состояния, когда для него уже невозможно делать выбор между добром и злом, и он направлял бы себя единственно к добру, то он был бы вполне свободен. О такой именно свободе говорит Иисус Христос: «Если пребудете в свете Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина (которою должна руководиться воля человека) сделает вас свободными» (Ин. 8:31–32). Только во Христе Иисусе и чрез Христа человек становится истинно свободным, получая чрез духовное возрождение все необходимые силы. «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете», – говорит Иисус Христос (Ин. 8:38). Так же учит апостол Павел: «Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» (Римл. 8:2). Наоборот, творящий грех, по учению Св. Писания; есть несвободный человек, а раб: «всякий делающий грех, есть раб греха», – говорит Христос (Ин. 8:34). И Господь пришел на землю для того, чтобы освободить людей (от власти греха) и сделать их свободными чадами Божиими. В послании к Римлянам апостол воссылает благодарение Богу за то, что римские христиане, «бывши прежде рабами греха, (обратившись) стали послушны тому образу учения, которому предали себя» (Римл. 6:17).
Чем меньше человек грешит и чем больше он определяет себя к добру, тем более он становится свободным. Только во всецелом подчинении добру сохраняется истинно-нравственная свобода и достигается ее сущность.
Но почему же, спрашивается, осуществление человеком своего назначения или, что то же, стремление человека к добру и к Богоуподоблению, называется свободной, а следование его злу и греху – рабством? – На этот вопрос ответ должно дать такой: свобода, как мы знаем, есть сила самоопределения человека из своего существа, подчинение самому себе, а не стороннему чему; но по существу своей природы человек есть образ Божий и назначение его Богоуподобление. Следовательно, когда человек стремится к добру и Богу, то он определяет себя из своего истинного и первоначального существа, он живет, так сказать, в своей настоящей сфере, и свободен, истинно свободен. Напротив, когда он «творит грех», когда он уклоняется от Бога и предается злу, тогда он определяет себя не по своей истинной природе, но по чуждому ей началу, посторонней власти, так как грех или зло – чуждо Богозданной природе человека. Зло заставляет человека насильно делать то, что он ненавидит и не делать того, что он хочет: «не еже бо хощу, доброе сие творю, но еще не хощу, злое сие содеваю», – говорит Апостол о греховном человеке. Зло является в человеке какой-то внешней, независящей от него, роковой силой, лишающей его свободы и подчиняющей законам физической необходимости. Нравственное же добро, напротив, дает человеку ощущение истинной свободы, свободы от греха. Добро, доставляя нам нравственное удовлетворение, отвечает сущности нашей природы и не является насилием для последней. Таким образом, только существование добра служит залогом и показателем нравственной свободы.
Воспитание такой нравственной свободы образование нравственного характера; сообщение воле и жизни нравственно-доброго направления – и есть задача земного подвига человека-христианина. Эта задача требует от человека постоянных усилий и неустанной борьбы с греховными влечениями. В этой борьбе христианин постепенно восходит от силы в силу и достигает такой крепости и нравственного совершенства, которая в начале казались ему недостижимыми. Апостол Павел сравнивает христианина с бегущими на ристалищах атлетами. Как эти последние задавались целью получить земной венец и все усилия употребляют для того, чтобы не уклониться на пути к цели и поскорее достигнуть ее, так должен поступать и христианин, задавшийся целью получить венец небесный. Здесь важно, чтобы человек не успокаивался на достигнутом, не ослаблял своих усилий, подобно великому апостолу языков, который говорил о себе: «Я не почитаю себя достигшим, а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести высшего звания Божия во Христе Иисусе (Филип. 3:13–14). Конечно, усилия человека могут быть действенны только при условии благодатной помощи Божией.
Вопросы для повторения к 1 главе
Библейское воззрение на природу человека.
Существенные признаки или качества души человека.
Какие необходимые условия нравственной деятельности?
Что такое сознание и самосознание?
Каким должно быть христианское самосознание?
Святитель Тихон Задонский о христианском самосознании.
Что такое свобода воли?
Свобода, как второе необходимое условие нравственной деятельности.
Какие вообще существуют виды свободы воли?
Что такое естественная свобода? Что такое нравственная свобода?
Какие три состояния нравственной свободы?
Что такое формальная или психологическая свобода? Свидетельства Св. Писания о бытии такой свободы в человеке.
Какие свидетельства человеческого опыта и самосознания о свободе человеческой воли?
Неправильные мнения о свободе выбора.
В чем состоит учение детерминистов? Под влиянием каких побуждений действует, по их мнению, человек? Свободен ли в действительности человек по взгляду детерминистов?
В чем неправильность мнения детерминистов? Какое значение для нашей воли имеют мотивы? Всегда ли человек действует под влиянием сильнейшего мотива?
В чем противоречит детерминизм учению Божественного Откровения и общехристианского опыта?
В чем состоит учение индетерминистов? Как воля, по их мнению, относится к мотивам (побуждениям)?
В чем неправильность мнения индетерминистов? Подтверждается ли их учение человеческим опытом? Могли ли быть устойчивыми отношения между людьми, если в действительности было бы так, как учат детерминисты относительно свободы воли?
Что такое реальная свобода? Как и когда переходит формальная свобода в реальную?
Виды реальной свободы. Какая реальная свобода стала больше утверждаться в человечестве после грехопадения первых людей? Как говорит об этом апостол Павел?
Реально-добрая свобода у христианина после обращения к Богу и возрождения в таинстве крещения.
Реальная свобода как переход к истинно-нравственной (идеальной) свободе. Как это совершается чрез повторение подобных действий?
Что такое идеальная нравственная свобода? Ее виды.
Воспитание какой свободы есть задача жизни христианина?
Св. Писание об истинно-нравственной свободе.
Почему стремление человека к добру и к Богоуподоблению называется свободою?
О воспитании нравственной свободы и нравственного характера.
Литература
М. Олесницкий, проф. – Нравственное Богословие, глава I, §9 – 11.
Свящ. М. Монстров – Уроки по христианскому православному нравоучению. Изд. 2. СПб., 1914, гл. III, стр. 12–20.
Свящ. В. Бощановский – Жизнь во Христе. Серг. Посад., 1913. Урок второй (стр. 13–18).
Амвросий, архиеп. Харьковский. Свобода совести.
Полн. собрание проповедей, т. 2, стр. 34–46. См. Сборник «Свет во тьме». СПб., 1903.
Преп. Ефрем Сирин – Творения, часть 5-ая. Изд. 4-е. Тр.-С.Л. 1900.
Гл. 146 – О свободной воле человека, стр. 24–33. Гл. 160 – О непостоянстве человеческой воли (стр. 194–196).