Как беседовать о вере?

Прежде чем переходить к практическим рекомендациям, важно обратить внимание на то, что миссионер не должен представлять христианство просто как набор отвлеченных идей. Как говорил отец Даниил, «миссионер должен призывать человека к личному контакту с Господом Богом»¹¹³.

Священномученик Александр (Миропольский) говорит об этом подробнее: «Православное христианство есть жизнь по образу Иисуса Христа… и всякое отступление от Него есть блуждание и духовная смерть. А если так, то на собеседованиях с заблуждающимися прежде всего следует говорить об истинной жизни, которая есть путь к вечному блаженству. Нам нередко приходилось бывать на собеседованиях наших миссионеров со старообрядцами и сектантами, но мы никогда не слыхивали там беседы о православии как истинной жизни, там постоянно слышались только споры и споры, нередко сопровождаемые ругательствами, анафемами и проклятиями… Никогда мы не слышали ни слова о человеческой жизни, для обновления которой приходил на землю Иисус Спаситель»¹¹⁴.

Об этом говорит и митрополит Афанасий Лимассольский: «Каждый должен понимать: то, чего мы ищем в Церкви и что она может нам дать, – это личные отношения с Христом. Очень важно знать, что, входя в Церковь, мы призваны устанавливать связь не с учением Церкви, а с живой Личностью Иисуса Христа, Которая существует и с Которой человек может и должен иметь отношения любви… Церковь – это опыт вечной жизни, который начинается в этой жизни и переходит в вечное Царство Божие... Когда человек глядит на Церковь как на идеологию, он не может понять, что жизнь верующих основывается на опыте. Для него это безумие. Для него Церковь – безумие. И святые для него – безумцы»¹¹⁵. Поэтому задача проповеди – не просто дать людям теоретическую информацию, а попытаться помочь им понять, что христианство – это жизнь, оно строится на опыте живой связи с Богом, которая может изменить всё.

Если перейти к возможным способам правильно познакомить людей с верой, то стоит обратить внимание на рассказ святителя Николая Японского о том, как по его благословению князь Стефан Даде предпринял миссионерское выступление перед своими бывшими подданными:

«Он встретит их приветствием, скажет о любви вообще, перейдёт к христианской и, по внушению её, предложит им всем источник своего утешения, расскажет им свой опыт, что он искал успокоения в буддизме – не нашёл, на протестантстве тоже не успокоился, а обрёл покой в единой истинной вере – Православной... в заключение речи он раздаст всем по книжке “Сущность Православной Веры” с прибавлением листа с адресами в Токио всех служащих Церкви, чтобы каждый знал, где найти дальнейшее научение Вере, если пожелает сего»¹¹⁶.

В этом плане стоит обратить внимание, во-первых, на свидетельство от личного опыта. Действительно, не раз приходилось видеть, что когда миссионер или проповедник излагал учение веры лишь теоретически, отвлечённо, слушатели явно скучали, но стоило ему повести рассказ о том, как он сам пришел к вере, или как вера изменила его жизнь или жизнь знакомых ему людей, так сразу слушатели «оживали» и начинали внимать его словам с неподдельным интересом. Это касается не только вероучительных вопросов. Любой опытный лектор подтвердит, что уместно вставленная история из жизни, иллюстрирующая ту или иную мысль по теме лекции, помогает аудитории усвоить лекционный материал.

Когда проповедник рассказывает о Православии только лишь отвлечёнными формулировками, он редко бывает успешен. Если люди слышат христианство, излагаемое просто как идеологию, как некий комплекс идей, то это мало кого трогает. Но когда через свидетельство опыта люди узнают христианство как жизнь, то это трогает гораздо больше.

Протестанты давно подметили эффективность этого и потому личное свидетельство занимает в их проповеди очень большое место. Порой даже кажется, что слишком большое. Перебарщивать с этим тоже не стоит. Во-первых, обилие трафаретных свидетельств по типу «раньше я был неверующий, пьянствовал, блудил, затем уверовал в Иисуса и теперь у меня семья, не пью, хорошо зарабатываю» приводит слушателей к утрате доверия, и может даже вызвать отторжение, особенно если упор делается на внешних изменениях жизни, умалчивая о внутреннем перевороте, превратившем неверующего в верующего. Во-вторых, если главный упор в проповеди будет сделан только на свидетельстве от личного опыта, то из разговора уйдёт тема христианства как универсальной истины и всё будет низведено просто до частных случаев. «Хорошо, христианство каким-то образом помогло тебе, что ж, видимо, оно подходит для тебя, но из этого вовсе не следует, что я должен рассматривать его как вариант для себя. У тебя свой опыт, а у меня свой» – может резонно заметить слушатель.

Так что свидетельство от личного опыта в проповеди должно выполнять лишь вспомогательную роль, быть своего рода иллюстрацией к истине Божией, которую мы передаем, и которая касается абсолютно каждого человека на земле. Как отмечал священномученик Иоанн (Восторгов), бывший миссионером в Персии: «Истина прежде всего имеет оправдание в себе самой: её достаточно только показать... показать открыто и беспристрастно – и это уже миссионерство»¹¹⁷.

Многие современные миссионеры упоминали случаи, когда неправославный человек, только что упрямо споривший со словами миссионера, вдруг умолкал и начинал задумываться, услышав цитату из Писания, предваряемую словами: «Так говорит Бог». Как мы уже отмечали, Слово Божие обладает особой силой воздействия. Поэтому и апостол заповедует: Говорит ли кто [из вас], – говори как слова Божии (1Пет.4:11).

Во-вторых, рассказ о миссионерском выступлении князя Стефана Даде содержит ещё одно ценное замечание – раздача после беседы всем слушателям книжки о православной вере. Миссионеру важно всегда иметь при себе раздаточные материалы. Время больших книг проходит и современный человек их уже не читает, но листовку, буклет, брошюру он вполне может осилить. Время нашей беседы с человеком ограничено, и после её завершения, весьма вероятно, мы его больше никогда не увидим. Но книжка или листовка, которую мы ему дали, будет продолжать работу с ним и после завершения нашего разговора, а может охватить и других людей – например, членов его семьи.

Раздаточные материалы должны отвечать той аудитории, которой адресована проповедь.

Это не должны быть тексты:

– излагающие, наряду с православными, спорные или сомнительные идеи;

– посвященные второстепенным или узко специальным вопросам;

– ориентированные на уже глубоко воцерковленного человека;

– написанные трудночитаемым архаичным или научным языком.

В тех случаях, когда проповедь осуществляется в неправославной стране, важно снабжать материалы указанием контактов ближайшего православного храма.

Особо стоит отметить, что раздаточные миссионерские материалы должны быть написаны простым и понятным языком. Помнится, ещё блаженный Феофилакт Болгарский особо восхвалял святого Климента Охридского за то, что тот для просвещения болгар христианством «на все праздники сочинил проповеди простые, ясные, не содержавшие в себе ничего глубокого, но такие, которые не укрылись бы от понимания даже самого глупого из болгар»¹¹⁸.

Переходя к другой теме, нужно сказать, что наши неправославные собеседники – и протестанты, и мусульмане, и атеисты, если имеют интерес к беседе о вере, часто начинают её со второстепенных вопросов. Например, мусульманин может спросить: почему вы, православные, поклоняетесь иконам? И если разговор пойдёт в русле обсуждения таких вопросов, то это будет ошибкой, он кончится ничем, как бы замечательно мы ни отвечали. Человек, который задаёт нам такой вопрос, в душе имеет такой взгляд: «да, я знаю, что Православие – это чепуха, но мне интересно узнать, как православные на данный конкретный вопрос отвечают». И даже если вы ему идеально ответите на этот конкретный вопрос, то уйдёт собеседник от вас лишь с той мыслью, что – «да, Православие это чепуха, но на данный частный вопрос православные ответить могут». Вот и всё – и это при самом лучшем раскладе.

Какой смысл говорить с атеистом о церковной истории, когда он не признаёт бытие Бога? Какой смысл говорить с мусульманином об иконах, когда он не верит, что Христос есть Бог, и что Он пошёл на смерть ради нас? Какой смысл говорить с протестантом о почитании святых, когда он не знает, что такое Церковь Христова¹¹⁹, и что источником Откровения Божия является не только Писание, но и Предание? Да, коротко нужно ответить на их вопросы, чтобы собеседники не подумали, что мы безответны, но обсуждение необходимо непременно перевести на первостепенное, самое главное. Об этом и говорить, избегая излишней отвлечённости, витиеватости, – просто, на жизненных примерах, близких каждому.

Реальность, к которой начинающий миссионер часто оказывается не готов, заключается в том, что многие неправославные собеседники не понимают отвлеченного теоретического изложения истин веры – причем не понимают даже в тех случаях, когда искренне хотят понять. Необходимо научиться объяснять истины христианской веры опираясь на примеры, известные и понятные нашему собеседнику из его жизни. Для этого полезно особенно удачные примеры, услышанные или вычитанные миссионером, выписывать отдельно, чтобы запомнить и при случае к месту употребить.

Священномученик Иоанн (Восторгов) пишет: «Какой должен быть метод преподавания? Наилучший – собеседовательный (эвристический) и наглядный. Способ лекционный совершенно неприменим на народно-миссионерских курсах. Он требует от слушателей подготовки и умения слушать и следить за ходом мыслей. При живом же собеседовании, когда лектор путём наводящих вопросов заставляет работать всех слушателей, усвоение материала захватит учащихся и будет наиболее плодотворным»¹²⁰.

Если речь идёт о выступлении перед многими слушателями, полезно, составив план беседы, разбить её на части и заранее продумать, какие вопросы можно адресовать публике после завершения очередной части. Хорошо бы чтобы переход к следующей части беседы был органичным продолжением обсуждения со слушателями предыдущей части.

Святой Иоанн упоминает, что изложение веры должно производиться «наглядно». В наше время нетрудно подготовить выступление так, чтобы оно сопровождалось показом слайдов и видеофрагментов, иллюстрирующих тезисы миссионера, каких-либо экспонатов, которые можно пускать по рядам во время беседы. Даже если в том месте, где мы будем выступать, нет специальной аппаратуры воспроизведения слайдов и видео, во многих случаях можно заменить это собственным ноутбуком, – по крайней мере, если количество слушателей не слишком велико. Когда я был на Филиппинах, то в тех местах, где не было электричества, использовал при беседе заранее подготовленный альбом с распечатанными фотографиями.

В наше время хорошо зарекомендовали себя как средство миссии поездки по монастырям, организуемые для проживающих в России иностранцев, – прежде всего иностранных студентов. Один из миссионеров, возивший в Троице-Сергиеву Лавру студентов из Мьянмы (Бирмы), предложил им потом записать свои впечатления о поездке. Результат был очень примечателен – из записей стало очевидно, что бирманцы запомнили только то, что им рассказывали и при этом показывали, а из того, что им говорили без наглядного изображения, вообще ничего не отложилось у них в памяти.

Знали об этом принципе и учитывали его в проповеди уже с самых древних времен. Так, в средневековом Житии святого Панкратия Тавроменийского описывается, что при проповеди язычникам он использовал специально сделанные наглядные иллюстрации. Поручив помощнику читать вслух определенный отрывок Евангелия, сам святой Панкратий «толковал и показывал на картинках язычникам всяческие образы... согласно с чтением из Евангелия»¹²¹. Также и прибывший к святому князю Владимиру, тогда еще язычнику, миссионер из Византии, свою проповедь построил как объяснение картины с изображением страшного суда, что произвело впечатление на князя. Если даже в то время миссионеры использовали в проповеди наглядные материалы, то тем более сейчас, при таком богатстве современных способов аудио-, фото- и видеовоспроизведения миссионеру следует использовать их и не полагаться самонадеянно на одно лишь свое красноречие.

Хорошим способом наглядной и ненавязчивой проповеди для иноверцев является экскурсия по православному храму, проводимая во внебогослужебное время. Об этом тоже сообщает нам церковное Предание, в частности, святитель Николай Японский упоминает в дневниках старика-японца, который «несколько лет с утра до ночи находится в [токийском] Соборе и всем любопытствующим язычникам объясняет христианство по иконам, толкует и о необходимости Христовой веры для вечного спасения»¹²².

Нередко миссионеру приходится сталкиваться с людьми, которые прямо говорят, что им религия неинтересна. Часто это самодостаточные люди, считающие, что «сделали себя сами», но также и те, кто устремлен лишь к земным потребностям. Как замечал святитель Николай Японский, «все исключительно заняты добыванием денег, оттого проповедь здесь трудноводворима»¹²³; «Самое большое препятствие – косность и индифферентизм достаточных классов, им слишком хорошо на земле, чтобы думать о небе»¹²⁴. Если такой человек прямо говорит, что не интересуется разговором о вере, то не следует проявлять навязчивость и пытаться его все-таки разговорить, равно как не стоит и говорить ему резкие, осуждающие слова. С таким надо прекратить разговор о вере, причем сделав это доброжелательно, например, улыбнуться и пожелать всего доброго.

Миссионерский разговор с иноверцем, не знающим о Православии, и разговор с представителем традиционно православного народа, сделавшим выбор в пользу другой религии или неверия обычно сильно отличаются друг от друга. Если в первом случае, как правило, с интересом и даже благожелательно выслушают наш рассказ о Православии, то во втором случае такую открытость ожидать не стоит, и весьма вероятно, что собеседник либо вовсе откажется от разговора, либо же сам начнет говорить, чем ему не нравится Православие. В душе таких людей глубоко засело убеждение, что они уже и так всё знают о христианстве и Православии, хотя в действительности они полны невежества и превратных представлений.

Печальная правда состоит в том, что многие из них не идут в Церковь потому что не хотят отказываться от греха. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы (Ин.3:20).

Однако очень редко кто скажет прямо – «я не принимаю христианство потому, что не хочу отказаться от возможности блудить, воровать и т.п.» Обычно говорят что-нибудь другое: «у вас бабки злые, священники жадные, служба непонятная» и т.д., но если сказать им: «вот, пожалуйста, храм, где бабки добрые, священники бескорыстные, а служба понятная, давай пойдём вечером на всенощную, а в воскресенье на литургию» – то вы увидите, что они, на секунду замявшись, станут придумывать новые причины и оправдания. В том числе могут приводить аргументы философского, богословского и естественно-научного характера.

Отец Венедикт, настоятель Оптиной Пустыни, рассказывал примечательный случай. Приехал к нему чиновник, сразу сказал, что неверующий, но держался благожелательно, без агрессии. Они поговорили, батюшка рассказал ему о жизни православной, о чудесах, наконец, спросил: «Что вы об этом думаете»? А чиновник ответил: «Знаете, в глубине текут подземные реки, которые источают особые поля, и эти поля влияют на людей так, что те придумывают религию и становятся верующими». Отец Венедикт спросил: «но, если так, не подскажете ли, почему эти поля лично на вас не влияют?» Атеист на секунду замешкался, а затем произнёс: «Да?.. ну, значит, тогда что-нибудь другое». И всё! И если миссионер, сталкиваясь с такими людьми, думает, что им для уверения просто не хватает каких-нибудь аргументов или новой информации, то он делает ошибку. Подлинная причина лежит глубже.

Преподобный Силуан Афонский указывает наиболее распространенную причину: «Гордость не дает душе вступить на путь веры. Неверующему я даю такой совет: пусть он скажет: “Господи, если Ты есть, то просвети меня, и я послужу Тебе всем сердцем и душою”. И за такую смиренную мысль и готовность послужить Богу, Господь непременно просветит… И тогда душа твоя почувствует Господа; почувствует, что Господь простил ее, и любит ее, и это ты из опыта познаешь, и благодать Святого Духа будет свидетельствовать в душе твоей спасение»¹²⁵.

Как-то раз мне довелось быть на одном светском приеме и ко мне подошел мужчина, который сразу сказал, что он атеист и что хотел бы услышать от меня доказательства существования Бога, а то, мол, хочет поверить, да никто убедить его не может. Потом мне рассказали, что он кандидат философских наук и в качестве своеобразного развлечения любит приставать к верующим из своего коллектива с такими вопросами, чтобы услышать от них философские доказательства существования Бога и затем привести на них философские же опровержения. Я этого не знал, но как-то Господь вразумил меня не идти по тому бесплодному пути «споров и распрей», и я ответил словами преподобного Силуана: если вы действительно хотите поверить, то произнесите вот эту простую молитву и Сам Бог даст вам веру. Видно было, что на словах «и я послужу Тебе» его, бедного, прямо перекорежило. Он снова стал меня подталкивать к спору о теоретических аргументах, на что я ответил: вы ведь услышали, как вы можете убедиться в существовании Бога. Что вы потеряете, если попробуете? Эта молитва займёт всего две секунды вашего времени. Но что-то в вас не даёт вам произнести эту молитву. Как вы думаете: что? Тут вдруг он замолчал, затем поблагодарил меня за разговор и отошёл.

Иногда это самое большее, чего можно добиться в разговоре с таким человеком – заставить его задуматься. Некоторые миссионеры сильно расстраиваются, сталкиваясь с равнодушием или озлобленным упрямством собеседников, видя безуспешность своих разговоров.

Здесь важно помнить: да, мы хотим, чтобы этот человек обратился к вере, но проповедуем мы прежде всего ради Бога, чтобы исполнить Его заповедь. А какие плоды это принесёт, зависит не от нас, а от Бога. Апостол Павел писал: Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог (1Кор.3:6). Видимые результаты в миссионерской деятельности – это дело Божие, а наше дело – исполнять добросовестно заповедь. И мы не знаем, где и когда взрастит Бог посеянное нами слово. Как говорил священномученик Онуфрий: «Вы посеяли в их сердцах слова истины… Быть может спустя много лет, в часы шумного разгула, постучится в душу грешника, твоё давно сказанное слово истины, политое твоей слезой. И задумается он… и захочется ему светлой и чистой жизни христианина».¹²⁶

Конечно, даже чтобы заронить такое слово, нужно любить человека, которому мы проповедуем, и от души молиться за него. Как говорит тот же святой: «Когда православный миссионер беседует с упрямым, упорным раскольником или еретиком, каким образом он может направить его на путь истины? – Доказать неправоту своего противника, это еще не все. Необходимо сломить его гордость, сделать его кротким, послушным к восприятию истины православия. А сие может только миссионер любящий, сострадающей души, молящийся усердно о нём Богу и привлекающий на раскольника или еретика милость Божию, его вразумляющую»¹²⁷.

Не стоит бояться, если поначалу наш собеседник встречает нас неприязненно и даже агрессивно. Самурай Савабе во время первой встречи собирался убить святого Николая Японского, а в итоге стал первым принявшим Православие японцем и первым японским священником. Священномученик Онуфрий замечает: «При осуществлении этой всемирной миссии у служителей Христовых не должно быть уныния, когда они видят озлобление со стороны окружающих. Как бы ни был враждебно настроен против святой веры невер или еретик – и он может поддаться действию благодати Божией, лишь бы только у проповедника Христова была крепкая любовь к заблуждающимся и неустанность в труде. Разве только не поддадутся действию благодати Божией сознательные богоборцы... хулители Духа Святого»¹²⁸.