Глава третья. Моисей при дворе египетского фараона

Жизнь пророка Моисея делится на три сорокалетия.

Первое сорокалетие. Моисей – сын дочери фараона, постигает тайны и высоту египетской премудрости. Сам Моисей – придворный вельможа.

Второе сорокалетие. Моисей – безызвестный пастух, проводящий уединенное пустынножительство.

Третье сорокалетие. Моисей – боговидец и великий пророк, совершающий величайшее для своего народа служение.

Три сорокалетия Моисеевой жизни – это практически духовный закон. Этим путем прошли многие святые, преподобные и святители. Сначала познание этого мира, потом его отрицание и вновь возвращение к нему. Первые два сорокалетия нужны для третьего, подготавливают его. Итак, Моисей в Египте.

После того, как Иохавед, мать Моисея, вскормила его, он был отдан дочери фараона. И он был у нее вместо сына (Исх. 2:10). Первомученик диакон Стефан свидетельствует в своей речи: А когда (Моисей-младенец) был брошен, взяла его дочь фараонова и воспитала его у себя, как сына (Деян. 7:21). Как сын дочери фараона Моисей занимал исключительное место при дворе фараона, был домочадцем фараона.

Искреннее сердечное чувство связывало дочь фараона с Моисеем. «Полюбила Моисея дочь фараона, как мать – родного сына. Ни на шаг не отпускала она его из дворца, ласкала, лелеяла...» [34, с. 50, Агада, Шемот-Раба, 1]. Оберегать Моисея у дочери фараона были основания. Жизнь ее любимца и при фараоновом дворе продолжала быть в опасности. У младенца были недруги.

Интересные сведения имеются у Иосифа Флавия. Он сообщает о имени и неплодстве дочери фараоновой. Отсутствие собственных детей побудило ее усыновить полюбившегося спасенного ею младенца. Сообщается о недоброжелательном отношении к Моисею придворных вельмож. Иосиф Флавий: «Не имея собственных детей, Фермуфис [дочь фараона. – Г.Ф.] ввиду таких его качеств усыновила его. Приведя Моисея однажды к отцу своему, она указала на него как на своего желанного наследника, потому что по воле Господа Бога ей не суждено иметь родного сына [надо полагать, быть наследником дочери фараона не означало быть наследником фараона, т.е. речь не шла о том, чтобы Моисею быть фараоном. – Г.Ф.]» [327, Иуд. древности, II, гл. 9, п. 7]. Но сама дочь фараона дерзала думать и о наследовании Моисеем царства. «При этом она сказала отцу: «Возрастив этого чудного обликом и благородного по своему духовному развитию ребенка, которого я столь странным образом получила в дар от реки [а река Нил много значила для египтян. – Г.Ф.], я задумала усыновить и сделать его (со временем) наследником твоего царства. С этими словами она подала ребенка отцу на руки» [там же]. Так Моисею могла открыться в Египте слава даже большая, чем Иосифу. Но среди жрецов и вельмож было к сыну дочерей фараоновой и весьма худое отношение. О дальнейшем пребывании при дворе фараона Иосиф Флавий сообщает: «Затем [после того, как один из мудрецов при фараоне затребовал смерти Моисея. – Г.Ф.] его воспитывали с большой заботливостью. И в то время как евреи возлагали на него все свои надежды, египтяне относились к его воспитанию с подозрением. Но так как не было прямой причины, по которой убил бы его либо царь (вдобавок родственный ему теперь благодаря усыновлению), или кто-нибудь другой, кто решился бы на это в интересах египтян ввиду известного предсказания, то его никто и не думал убивать» [там же]. Т.е. со временем как-то все улеглось.

О неплодстве дочери фараоновой, побудившем ее усыновить спасенного в реке младенца, говорит и прп. Ефрем Сирин¹: «Увидев же младенца, что он прекрасен, дочь фараонова разсудила с своими рабынями, что египетские боги неплодству ея уготовали в реке сына; и она убедилась в той мысли, что сим освободится от поношения, получит великое утешение, и для отца ея будет преемник его престола» [89, Толк, на кн. Исход, с. 343].

Св. Григорий Нисский дает удивительное таинственно-аллегорическое толкование жизни Моисея в своем труде «О жизни Моисея Законодателя или совершенстве в добродетели». В этой работе он продолжает и ярко раскрывает оригеновскую традицию аллегорического толкования Писания.

В бесплодии дочери фараона св. Григорий Нисский находит образ бесплодия языческой мудрости, не дающей духовного плода. Но, как дочь фараона нашла свое благое место в жизни Моисея, так бывает некоторая польза и от языческого знания. И, как Моисей вернулся к народу родной матери, так и христианин, воспользовавшись внешним знанием, должен вернуться к истинной плодоносящей премудрости Божией.

Св. Григорий Нисский: «Бездетная и бесплодная царская дочь (под которой, полагаю, надо понимать языческую мудрость), подобравшая младенца, решает назваться его матерью. И, как признает Писание, родство с приемной матерью не расторгается до тех пор, пока человек не убедится в собственной незрелости. Но тот, кто, подобно Моисею, стремится подняться выше, сочтет постыдным называться сыном женщины, бесплодной от природы. Языческая образованность действительно бесплодна – она постоянно испытывает родовые муки, но никогда не рождает новую жизнь. Какое порождение после длительных родовых мук явила нам эта философия – порождение, которое было бы достойно столь тяжких и многочисленных трудов? Не все ли ее зародыши, напрасные и еще не сформировавшиеся, погибают еще до рождения, так и не выйдя к свету Богопознания. Они точно так же могли бы родиться людьми, если бы не были прочно заперты во чреве бесплодного мудрования. И вот, прожив у египетской царевны так долго, что начало казаться, будто и он разделяет роскошную жизнь египтян, Моисей должен вернуться к родной матери. Впрочем, хотя он и воспитывался у царевны, но не расставался с матерью, поскольку, как сообщает повествование, был вскормлен материнским молоком (Исх. 2:7–9). Полагаю, смысл здесь в том, что мы, хотя и пользуемся словами языческой мудрости, пока получаем образование, не должны удаляться от питающего нас молока Церкви, т.е. от церковных законов и обычаев, которые вскармливают и укрепляют душу, таким образом давая ей возможность подняться ввысь» [64, О Жизни Моисея Законодателя, II, 10–12].

Св. Писание свидетельствует об удивительной красоте Моисея и о важном ее значении. Моисей прекрасен, и это спасает ему жизнь.

Первомученик Стефан свидетельствует: В это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом (Деян. 7:20). Удивительная красота младенца поражала не только взгляд людской, но он был прекрасен пред Богом!

Указом фараона все младенцы мужского пола израильтян были утопляемы. Смертная тень осеняла всякого новорожденного мальчика. Какая сила могла подвигнуть обреченных, чтобы воспротивиться распоряжению фараона? Такая сила нашлась – это была красота новорожденного младенца, которую не могла поглотить злоба людская. Даже не сила материнской любви, а красота, которую нельзя было сгубить, укрепила в те страшные дни Иохавед.

Жена зачала и родила сына, и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца (Исх. 2:2).

Красота младенца Моисея укрепила веру его родителей:

Верою Моисей, по рождении, три месяца скрываем был родителями своими; ибо видели они, что дитя прекрасно, и не устрашились царского повеления (Евр. 11:23).

А ведь, будь дело иначе, могли бы и устрашиться.

Красота Моисея спасла ему жизнь. И причем дважды. Первый раз она укрепила веру родителей, и они скрыли его, уберегая жизнь. Но они не могли скрыть его надолго. Ребенок рос, и скрывать его становилось все труднее. Но не могши долее скрывать его, Иохавед взяла корзинку из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою; и. положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки (Исх. 2:3). Однако что, как не гибель, могло ожидать младенца в корзинке в водах Нила? И вот, вторично приходит спасение. На сей раз через дочь фараона, пришедшую сюда мыться, но опять по причине красоты. Дочь фараона с рабынями находит корзину с Моисеем-Младенцем. Об этом пишет при. Ефрем Сирин: «Увидев же младенца, что он прекрасен, дочь фараона разсудила с своими рабынями, что египетские боги неплодству ея уготовали в реке сына; и она убедилась в той мысли, что сим освободится от поношения, получит великое утешение» [89, Толк, на кн. Исход, с. 343]»

О красоте и необыкновенном росте Моисея говорит древнее иудейское предание. Иосиф Флавий: «У царя была дочь именем Фермуфис. Гуляя по берегу реки и увидев корзинку, увлекаемую течением, она послала пловцов с приказанием доставить ее ей. Когда посланные вернулись с корзиною и царевна увидала ребенка, она полюбила его за его величину и красоту. Таково было попечение Господа Бога о Моисее... Когда ему минуло три года, Господь даровал ему необыкновенный для таких лет рост, а к красоте его никто не только не был в состоянии относиться равнодушно, но все при виде Моисея непременно выражали свое изумление. Случалось также, что, когда ребенка несли по улице, многих из прохожих поражал взгляд его настолько, что они оставляли дела свои и в изумлении останавливались, глядя ему вслед, настолько сильно его детская красота и миловидность приковывали внимание всех» [327, кн. II, гл. 9, п. 5–6]. О том же в Агаде: «Полюбила Моисея дочь фараона, как мать – родного сына. Ни на шаг не отпускала она его из дворца, ласкала, лелеяла, красотою его налюбоваться не могла. И кто, бывало, ни взглянет на него, не в силах оторвать глаз от лица его» [34, с. 51, Шемот-Раба, 1].

Иосиф Прекрасный спас братьев своих и отца от голодной смерти, призвав их в Египет. Моисей красотою своею спасся в Египте и потом спас народ свой от египтян, выведя его из земли рабства и вернув на землю отцов.

По древнему преданию при бегстве в Египет Младенец Иисус был спасен от разбойничьей руки Своей красотою. Когда разбойник увидел красоту Младенца, он велел товарищам своим не причинять Ему никакого зла. «Передается и то, что когда праведный Иосиф, Пречистая Дева и Богомладенец шли в Египет, в одном пустынном месте напали на них разбойники и хотели отнять у них осла, на котором они везли то немногое, что необходимо было им в дорогу, и на котором иногда и сами ездили. Один же из тех разбойников, увидев Младенца необычайной красоты и удивившись такой красоте, сказал:

– Если бы Бог принял на Себя человеческое тело, то не мог бы быть красивее сего Младенца.

Сказав это, он запретил своим товарищам, прочим разбойникам, и не дал им ничем обидеть сих путников» [74, Жития святых, 26 декабря, с. 720].

Говорят, что это именно тот разбойник, который покается, вися на кресте по правую сторону Прекраснейшего из сынов человеческих.

Путь Моисея – путь из Египта.

Путь Иисуса – путь в Египет. Тот и другой спасаются красотою своею.

Народ Божий рождается исходом из мира (из Египта).

Иисус спасает, идя в мир (Египет). Идолы египетские пали, когда прекрасный Младенец вошел туда.

Прав Ф.М. Достоевский, когда говорит: «Красота спасет мир». Божию красоту не погубила злоба людская, ее не потопили воды Нила, она укрепила веру родителей младенца, надоумила на благое дочь фараона, оградила отрока при дворце царя.

Прекрасный видом Моисей имел один существенный недостаток– он был косноязычен, гугнив. Когда Ягве на горе Хорив призывал Моисея к великому служению, Моисей, страшась сего, отказывался, а в качестве причины указывал на свой изъян: О, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен (Исх. 4:10).

«Ахиллесова пята» дается всякому. Имел ее и великий Моисей. Телесное совершенство Моисея сохранялось, кстати, до конца его жизни. Моисею было сто двадцать лет, когда он умер; но зрение его не притупилось, и крепость в нем не истощилась (Втор. 34:7). И на фоне этого совершенства тем неприятнее мог обнаруживать себя его недостаток. Великий и прекрасный был косноязычен. От прекрасного, умного юноши могла ожидаться красивая, сильная речь. А он тяжело говорил и был косноязычен.

Предание сохранило поразительную историю происхождения Моисеева косноязычия. Историю, раскрывающую глубинный смысл событий при рождении великого пророка и, опять, указывающую на параллель и сходство с рождением грядущего Мессии, Пророка, как Моисея.

Писание указывает на причину требования фараоном утопления еврейских младенцев мужеского пола – боязнь фараона и египтян, что и так весьма размножившийся израильский народ может переметнуться на сторону неприятелей Египта и пойти против своих господ (см. Исх. 1,8–10:22). Предание же своеобразно восполняет это свидетельство Писания.

Агада: «Прошло сто тридцать лет от водворения израильтян в Гошене (Гесем) Египетском. И был сон фараону. Снилось ему, что сидит он на троне своем, и стоит перед ним некий старец, и у старца весы в руках. Вот опустил старец чаши весов, на одной поместил всех старейшин, вельмож и правителей египетских, на другую чашу поставил одного ягненка-сосуна. Поднял старец весы, – и вот, видит фараон: чаша с ягненком перевесила чашу со всеми старейшинами, вельможами и правителями египетскими.

Призвал фараон волхвов своих и сказал:

– Истолкуйте мне сон мой.

В то время при дворе фараона находился и Валаам, сын Веоров², бежавший в Египет с островов Хиттимских.

Государь! – сказал Валаам. – Сон твой предвещает, что произойдет великое зло для Египта от народа Израильского. В народе этом родится человек, который разорит Египет и освободит израильтян от власти твоей» [34, с. 48–49, Сефер Гаиашар].

Далее жрецы при дворе фараона начинают давать ему различные советы, как поступить в этой ситуации. Одни призывали его прекратить угнетение израильтян или даже отпустить их, другие недоумевали. Тогда, наконец, тот же Валаам советует: «Государь!.. Праотец израильтян Авраам вышел невредимым из печи калильной. Другой родоначальник их, Исаак, был возложен на жертвенник для всесожжения, но жертвенный нож не коснулся его. Патриарх их, Иаков, долгие годы служил Лавану, и тяжесть трудов не умалила крепости сил его. Ни огнем, ни мечом, ни работами изнурительными не одолеть тебе народа этого. Есть одно средство, доныне еще не испытанное; средство это: стихия водная. И вот мой совет: всех детей, которые родятся отныне у израильтян, прикажи бросать в реку» [там же]³.

И началось страшное утопление еврейских мальчиков, чтобы уничтожить того, который должен был избавить Израиля. Но таков промысел Божий – предназначенный к утоплению будет извлечен из воды, – Моудше, или Моше! И извлечет он из воды Чермного моря Израиля, а египтян потопит. Как сильно во всем этом просматривается подобие с обстоятельствами рождения Христа-Младенца. Как ради Моисея были утопляемы еврейские мальчики, так ради Иисуса избивались вифлеемские младенцы. И как спасен был при этом Моисей, так спасен будет и Иисус. Как при рождении Иисуса Христа на небе возгорелась звезда, которую пронаблюдали волхвы с востока, так египетские звездочеты наблюдали в ночь рождения Моисея появление новой звезды и предсказали, что родился избавитель израильтян.

А вот как Моисей стал косноязыким. Это произошло, когда он был еще мал и воспитывался при дворе фараоновом:

«Привязался к ребенку и фараон, ласкал его, забавлял, а Моисей нередко снимал с головы фараона венец и надевал себе на голову.

Не по душе была эта забава волхвам, приближенным фараона. В ночь рождения Моисея египетские звездочеты наблюдали появление на небе новой звезды и предсказывали, что родившийся в ту ночь младенец явится избавителем израильского народа. Теперь, видя Моисея, забавляющимся таким образом фараоновым венцом, волхвы обратились к повелителю Египта, говоря:

Государь! Предостерегаем тебя от опасности, угрожающей тебе в лице этого ребенка: теперь он забавы ради надевает на себя венец твой. Однако как бы он не оказался тем именно, о котором мы пророчествовали, что он в будущем отнимет вместе с короною и царскую власть у тебя.

И начали уговаривать фараона убить Моисея.

Бывший среди них мадиамский жрец Иофор⁴ сказал:

– По моему мнению, ребенок этот еще не сознает того, что делает. Мы можем это испытать: пусть поставят перед ним блюдо с золотом и раскаленными угольями. Если ребенок потянется к золоту, то это докажет, что он способен действовать сознательно, и в таком случае казните его, если же он протянет руку к угольям, тогда за что же убивать его?

Когда блюдо было принесено, Моисей протянул руку к золоту, но архангел Гавриил оттолкнул руку Моисея – и он, схватив уголек, сунул его себе в рот и обжег язык. С тех пор Моисей и сделался косноязычным» [34, Агада, с. 51, Шемот-Раба, 1]. Согласно с Агадой, с некоторыми различиями в деталях, описывает это событие Иосиф Флавий [327, Иуд. древности, II, гл. 9, п. 7]. Скорее всего, на основе Иосифа Флавия повествует об этом же византийский историк кон. XI или нач. XII в. Георгий Кедрин в своем «Историческом синопсисе», откуда это сказание переходит и в Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского [74, Жития святых, 4 сент.].

Так косноязычие Моисея от горящего угля стало печатью его Божественного избрания от рождения, памятью утопленных ради избранника еврейских младенцев, жалом в плоть (2Кор. 12:7) великого Боговидца. Зрящему Бога понадобятся уста, которыми станет его брат Аарон. Итак, он будет твоими устами (Исх. 4:16).

У ряда христианских святых отцов, вполне возможно незнакомых с преданием о происхождении косноязычия Моисея, имеется другое, аскетическое толкование его отказных слов: О, Господи! человек я не речистый, (и таков был) и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен. Отцы-аскеты думали, что Моисей говорил вполне нормально, а бессловен стал в смирении своем, когда заговорил Бог. Св. Василий Великий: «Так и Моисей, быв наказан всей премудрости Египетской (Деян. 7:22), и, как вероятно, превосходя всех египтян дарованиями и смыслом, не сознавал себя худогласным и косноязычным (Исх. 4:10); а когда услышал говорящего с ним Бога, тогда почувствовал свое безгласие и косность языка» [57, Толк, на пр. Исаию, гл. 6, с. 350]. Подобное рассуждение у прп. Варсануфия Великого и Иоанна: «И Моисей, получив от Бога повеление принять управление народом, сказал: худогласен есмь и косноязычен (Исх. 4:10), и Бог простил ему, потому что он сказал так не из противоречия, но от великаго смирения» [56, ответ 582].

При дворе фараона Моисей получает блестящее образование. Египетская наука того времени достигла высокого совершенства, и едва ли кто тогда мог состязаться с знаниями египетских жрецов и мудрецов. Образование раскрыло блестящие умственные способности Моисея. Умственная одаренность отрока вполне соответствовала его внешней красоте. Моисей овладел научными и тайными знаниями египтян, что было необходимо для его будущего служения.

Св. Писание кратко говорит:

И научен был Моисей всей мудрости Египетской, и был силен в словах и делах (Деян. 7:22).

Кстати, интересно, что не речистый и косноязычный Моисей был силен в словах! Кратко свидетельствует также св. Григорий Нисский: «Моисей воспитывался при царском дворе и получил языческое образование» [64, О жизни Моисея, вступл. 18].

О чрезвычайных умственных способностях Моисея говорит Иосиф Флавий: «Сообразно предсказанию Господа Бога, Моисей вскоре по общему отзыву стал вследствие силы ума своего и презрительного отношения к трудностям всякой работы одним из лучших представителей еврейства... Ум его развивался несообразно с его возрастом, так как тот соответствовал бы по силе более зрелым годам. Мощь этих способностей обнаруживалась (у него) уже в раннем детстве, и тогдашние поступки его уже свидетельствовали о том, что в зрелом возрасте он совершит гораздо более необычайные вещи» [327, Иуд. древности, II, 9, п. 6]. В наше время отрок Моисей был бы назван вундеркиндом.

Интересные и подробные сведения о образовании Моисея сообщает Климент Александрийский, основываясь на сочинениях Филона Александрийского: «По достижении Моисеем возраста, способного к занятиям, приставили к нему самых знаменитых среди египтян учителей, и он учился у них арифметике, геометрии, астрономии, науке ритма и гармонии, медицине и музыке и, кроме того, мудрости, символически изображаемой иероглифами. Круг остальных наук он проходил, как утверждает это Филон в «Жизни Моисея», под руководством проживавших в Египте эллинских наставников. Кроме того, он изучал под руководством египетских учителей египетскую литературу, а халдеи-учителя наставляли его в науке о небесных светилах. Поэтому в «Деяниях апостолов» и говорится, что он обучен был всей премудрости египтян (Деян. 7:22). Эвполем же в своем сочинении «О царях иудейских» говорит, что Моисей был первым ученым своего времени» [144, т. I, «Строматы», кн. 1, гл. 23]. Следует отметить, что александрийцы Филон и Климент находят Моисея обученным не только всей мудрости Египетской, но и эллинской, и халдейской. Астрологические знания из Междуречья вполне могли быть восприняты и в Египте. Что касается эллинских знаний, то это могла быть наука Критской державы и культуры (критские города Кносс и Фест). Если же допустить версию позднего исхода израильтян из Египта (XIII в.), то это могло быть воздействие Микенской культуры (XIV-XII вв.), когда возникло большинство греческих мифов. История сохранила, кстати, сведения о набегах микенских царей на Египет и далеких путешествиях греков. Но, каковы бы ни были воздействия Халдеи, или эллинизма, в основе образования Моисея была, безусловно, мудрость Египетская. Пирамиды, мумии, иероглифы – немые свидетели великих достижений египетской мудрости, познанной пророком.

Писание скупо говорит, что во время жительства своего в Египте Моисей был силен в словах и делах (Деян. 7:22).

Каковы были его дела? Ярким и знаменитым делом Моисея в Египте был его удачный поход против эфиоплян, когда он прославился как военачальник. Позднее это искусство пригодилось ему, когда он вел израильтян в Ханаан и не раз вступал в военные столкновения с племенами пустыни. Военный поход Моисея на Эфиопию подробно описан у Иосифа Флавия.

Эфиопы совершили два победных набега на Египет. В результате второго набега возникла угроза полного завоевания Египта эфиоплянами. В критической ситуации по некоторому откровению египетские оракулы посоветовали фараону обратиться за помощью к евреям. Выбор фараона пал на Моисея. Моисей организовал и возглавил египетское войско и совершил молниеносное неожиданное нападение на эфиопов. Вместо обычного долгого морского пути он прошел кратким сухопутным. Сухопутный путь был невозможен по причине множества обитавших там ядовитых змей. Моисей, явив изобретательность ума, прогнал змей пойманными заранее птицами ибисами. Ибисы – страшны для змей, таким образом, оказавшись раньше ожидавшегося эфиопами на их территории, египтяне во главе с Моисеем разгромили эфиоплян в бою, овладели рядом их городов и осадили столицу Эфиопии Саву. Расположение Савы было таково, что взять ее было практически невозможно. Но, видя мужество и доблесть Моисея, его полюбила дочь Эфиопского царя Фарбис. Она пожелала брака с ним. Моисей согласился, поставив условием сдачу города, сам со своей стороны тоже сдержав условия договора. Эфиопия была покорена, Египет спасен, Моисей во славе вернулся в дом фараона [подробно об этом походе Моисея в 327, Иуд. древности, И, 10, п. 1–2].

Красота, образование, доблесть, уязвленные косноязычием– все это было еще не главное. Главное было в душе. А там никогда не угасала вера его отцов. Среди множества египетских идолов Бог его еще не так давних предков – Авраама, Исаака и Иакова волновал сердце. Он знал и особые обетования о своем народе. Вся премудрость и блеск Египта ему казались суетою.

Любимец, красавец, ученый мудрец, удачливый полководец, возможный наследник престола– а в сердце зрело иное... Иная труба звала к иному делу жизни.

Еще о ранних отроческих летах при дворе фараона говорил прп. Ефрем Сирин: «Моисей же, по обрезанию своему, и особенно по рассказам, какия тайно слышал от матери и сестры, знал, что он сын Иохаведы...» [89, Толк, на кн. Исход, с. 343]. О материнском наставлении, данном Моисею, писал в своей драме «Исход евреев из Египта» александрийский иудей II в. до Р.Х. Езекииль:

«Когда дни моего детства прошли для меня,

Моя мать повела меня во дворец царевны,

Прежде рассказав все мне по частям

О роде отцов моих и о Божественных к нам благодеяниях» [144, т. 1, «Строматы», кн. 1, гл. 23]

Возрастая при дворе фараона, он знал, что он не от двора фараона. Об этом ему напоминала печать обрезания и еще не забытые рассказы матери и сестры.

Климент Александрийский: «Но с усвоением египетского любомудрия Моисей развивал и укреплял в себе и правила, унаследованные им от предков и от отеческого предания» [144, т. 1, «Строматы», кн. 1, г. 23]. Так что Моисей не только не забывал свое происхождение, но и укреплялся в правилах отеческого предания, что при дворе фараона осуществлять было явно нелегко. С возрастом вера отцов не угасала, а еще более разгоралась в душе сына дочери фараона. Верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой; и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища. Ибо он взирал на воздаяние. Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского: ибо он как бы видя Невидимого был тверд (Евр. 11:24–27).