200. Слово по освящении устроенного при Московской Глазной больнице храма Христа Спасителя, отверзающего очи слепому

Слава Господу Человеколюбцу! Слава Господу Светодавцу! Призрел Он оком Божественного человеколюбия на бедствующих братий наших, лишенных, или угрожаемых лишением света очей, и подвигнул человеколюбие человеческое, устроить для оных сие прибежище, и доставить им надежныя средства врачевания. Но сего не довольно было для человеколюбия Христианского. Еще позаботилось оно, чтобы здесь не повторился обоюдный «суд», на который Господь указал во днех плоти Своея, «да невидящии видят» – телесно, «и видящии слепи будут» – духовно (Иоан. IX. 39), чтобы ищущие здесь облегчения в общении с светом солнечным не встречали затруднения в общении с светом Христовым. И вот, среди врачебницы телесной явилась врачебница душевная, открытая сокровищница благодатного света. Слава Господу Светодавцу! Слава Господу Человеколюбцу! Благословенны да будут орудия Его человеколюбия. Да изливается обильно животворящий свет Его на них и чрез них. Да действует здесь всегда суд милости: «да невидящии видят». Да сохранит нас светодавец от суда отвержения: «да видящии слепи будут».

Чтобы предохранить себя от сего последнего, весьма печального суда, мы должны памятовать, братия, что источник света и духовное глазное врачевство имеем мы в Евангелии. Не упустим настоящаго случая, чтобы воспользоваться сим врачебным пособием, которое никому и никогда неизлишне, потому, что и невидящим дает видеть, и видящим умножает свет.

Из Евангелия слышали мы ныне повествование о том, каким образом Спаситель наш даровал зрение слепому от рождения, употребив для того брение от плюновения и умовение в купели Силоамской.

Дивно сие чудо, а притом и способ чудодействия примечателен, и возбуждает размышление.

Хотя мы не можем испытать глубин премудрости Божией, однако и то справедливо, что имеем повеление «испытывать писания» (Ин.5:39); и, как говорит Святый Златоуст (на Иоан. Бесед. 57), «кто хощет от чтения какую либо пользу приобрести, тoт ни малых глаголов опускати не должен». Что же значат глаголы: «плюну на землю, и сотвори брение от плюновения, и помаза очи брением слепому»; и потом: «иди, умыйся в купели Силоамсте» (Иоан. IX. 6–7)? Для чего в других случаях Господь исцелял словом, иногда прикосновением; а теперь употребляет еще посторонния вещества, земную персть и воду? Для чего не одну персть, и не одну воду, но и ту, и другую?

Во-первых, вероятно, для того, чтобы возбудить, испытать и явить веру исцеляемаго, потребную для исцеления, и назидательную для нас. Так поступал Он и в других случаях. Для чего, например, вопросил разслабленнаго: «хощеши ли цел быти?» (Ин.5:6) Не ведал ли, по всеведению, что хочет? И просто не понятно ли, что разслабленному хочется быть здоровым? Следственно вопросил не для того, чтобы узнать, но чтобы упадший от безпомощности в безнадежность дух восподнять, чтобы веру возбудить, и тем положить начало исцелению. Подобно и слепому, положив брение на очи, дал ощутить Свое человеколюбие и снисхождение к нищему, возбудил в нем доверие и надежду; и потому, когда в след за сим послал его к купели Силоамской, слепой не усомнился от того, что брение не оказало никакого действия, не подумал, что и вода Силоамская не более обещает, но пошел безпрекословно, и таким образом сделал дело веры.

Во вторых, брение от плюновения и Силоам употреблены были Господом, вероятно для того, чтобы чудодействию, к затмению котораго усилия Иудейского сонмища Он провидел, приобрести многих свидетелей. Сколько посторонних глаз обратил на себя слепец, когда шел к купели в странном виде, с помазанными брением глазами, сколько глаз при самой купели, во время самаго прозрения, и при возвращении с глазами, уже видящими! Все, видящие сие, знали, что вода Силоамская не дает зрения, а пыль с дороги еще менее: следственно все узнали в прозрении слепорожденного Божественное чудо.

В третьих, есть, вероятно, в вещественных знамениях чудодействия Христова и еще, – скажу опять словами Святаго Златоуста, – «великий и во глубине сокровенный разум». Земная персть, которую взял Иисус, и сотворил зрение слепому, не говорила ли о Нем Иудеям: узнайте в Нем того первоначального и верховного Чудотворца, Который, по сказанию древнейшей из ваших священных книг, взял земную персть, и сотворил человека? «Силоам еже сказается, послан» (Ин.9:7), то есть, котораго наименование означает «посланника», – Силоам, который передал слепому зрение, посланное от Иисуса, не говорил ли о нем Иудеям: узнайте в Нем «Посланника» Божия, Котораго я предвещал вам издавна моим до сих пор не разгаданным, и теперь только разгаданным именем?

Сего довольно о сокровенном разуме глаголов и знамений Евангельских. Возьмем из того-же повествования Евангельского более открытое изречение Господне, которое может ввести нас в размышления, более близкия к руководству и управлению нашей жизни.

«Мне, – сказал Господь пред исцелением слепорожденного, – подобает делати дела Пославшаго Мя, дóндеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати» (Ин.9:4). Сын Божий, всевластный и всесвободный, провозглашает Свою обязанность делать дела Отца Своего небесного ради спасения человеков, и Свою покорность сей обязанности; Он какбы побуждает Себя к деланию неотлагательному, пока есть время, «дондеже день есть». Для чего это? – Без сомнения, для того, чтобы нам дать пример и наставление уважать наши обязанности, смиренно покаряться им, исполнять их ревностно и без отлагательства.

Чтобы глубже ощутить силу сего наставления, и применить оное к нашей жизни, обратим внимание, во первых, на то обстоятельство, что Господь подвизает Себя к деланию, по случаю, мимоходно встреченному. «Мимоидый, – сказует Евангелист, – виде человека слепа от рождества» (Ин. 9:1). Слепой нищий сидел на дороге: Господь Иисус проходил мимо. Не видно, чтобы слепой призывал Его, или просил о исцелении. Не было, по видимому, причины останавливаться; не было нужды действовать. Но Господь Иисус останавливается, и говорит: «Мне подобает делати». Почему так? Потому что благость побуждает; потому что человеколюбие требует; потому что есть случай сделать доброе дело; потому что добраго дела, которое можно сделать в нынешний день и в теперешний час, не должно отлагать до другаго; потому что случай к добру может пройти, и с утраченным случаем утратилось бы добро, которому он благоприятствовал.

Надобно ли напоминать вам, Христиане, чтобы, по образу Христову, вы не проходили мимо нищаго, или иным образом несчастного, не оказав ему помощи, если можете, и чтобы не дожидались вопля и слез, когда самый вид нещастия, без слов напоминает о помощи? Или и без меня, при случае, напомнит вам о сем ваше сердце?

Есть дело не так случайное, и более к каждому из нас близкое, требующее всей нашей заботливости. Одного ли Христа послал Бог Отец, одних ли Апостолов избрал Христос делати дела Пославшаго их? И тебя, кто бы ты ни был, не послал ли в мир сей Бог, Творец твой и Провидец путей твоих? И если послал, то не дал ли тебе и дела Пославший тебя? Христа послал Бог Отец, Апостолов призвал Христос, делать дело спасения всех душ человеческих, – по крайней мере, всех, которыя согласятся принять спасение: Тебя Бог послал в мир сей, тебя Христос призвал в Церковь Свою, чтобы делать дело спасения, по крайней мере, одной твоей собственной души, – дело, котораго ты не совершишь без Христа, но котораго и Христос не совершит без тебя, без участия свободы, при сотворении тебе дарованной, и у тебя не отъемлемой. О сем деле вопрошали некогда Господа Иудеи: «что сотворим, да делаем дела Божия?» и получили ясный ответ: «се есть дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он» (Иоан. VI. 28–29). Над слепцем Иерусалимским совершилось дело Божие тем, что он прозрел, но еще более тем, что уверовал во Христа: совершилось ли подобное сему и над твоею душою, сын Иерусалима нового? Не сидит ли еще твой внутренний человек, подобно слепцу, на распутии, – не сидит ли во тме неведения и в смертной сени греха, не видя света Божия, ни пути спасения, едва зная имя Христа Спасителя, не испытывая над собою действия спасительной силы Его? Христос Спаситель с Своей стороны не проходит мимо никого из нас. В безпредельной премудрости Своей непрестанно шествуя к безчисленным целям облаготворения и облаженствования различных Своих творений, в безпредельном милосердии Своем Он останавливается над каждым из нас; приближается с готовою каждому спасительною помощию: но как часто мы, в легкомыслии нашем, не познаем Его к нам близости, не приемлем помощи Его, или принятой не сохраняем! Не омыл ли уже Он нас в купели, лучшей, нежели Силоамская, – в купели святаго крещения? И для несохранивших чистоты по крещении, не уготовал ли новой бани покаяния? В таинственных образах и священных знамениях не предлагает ли Он нам Свою спасительную силу, подобно как некогда светодательную силу слепому в брении от Своего плюновения? Не сияет ли Он на нас Своим Божественным светом из Своего Евангелия? Как много сделал и делает Он для нас: а много ли мы для Него, и вместе для нашего истинного блага? Как много у нас дел нужды и произвола, дел временной выгоды и минутного удовольствия, дел суеты и страсти! Как охотно мы их изыскиваем, умножаем, изнуряем себя ими: а между тем, как мало, как несовершенно многие из нас пользуются удобными и готовыми средствами спасительного делания? Надобно нам, братия, уменьшать, сокращать, отсекать заботы о делах плоти тлеющей и мира преходящаго, и возбудить себя к деятельному попечению о безсмертной душе нашей. Надобно поставить себе в основание деятельности ту истину, что из всех дел на свете важнейшия суть те, которыя совершаются между Богом и душою, – дело покаяния, дело веры, дело молитвы, дело нашего духовного просвещения и освящения. «Подобает делати дела Божия».

Другое примечательное обстоятельство Господня изречения о спасительном делании есть то, что Он сим изречением пресек любознательный разговор, и поспешил к делу исцеления. При виде слепорожденного, ученики вопросили Господа: «сей согреши или родители его, да слеп родися?» Вопрос, по-видимому, достойный обстоятельного разрешения; пoелику клонился к познанию путей Провидения. Но Господь немногими словами отверг догадки человеческия: «ни сей согреши, ни родители его»; и еще с более усиленною краткостию указал путь Божий: «да явятся дела Божия на нем» (Ин. 9:2–3). Ответ сей подавал случай к новому вопросу: для чего же он терпел слепоту прежде, нежели явились на нем дела Божии? Но Господь не допустил продолжаться состязанию, и тотчас присовокупил: «Мне подобает делати дела Пославшаго Мя», и приступил к исцелению слепорожденного. Сей быстрый переход от любознательной беседы к спасительному делу, весьма знаменателен. Он говорил Апостолам: не должно коснеть в испытании сокровенного, когда надлежит делать полезное; не испытание судеб нужно нещастному, а помощь; слепорожденный сам оправдает судьбу свою, когда прозрит, и с тем вместе за кратковременное лишение света видимаго получит блаженное просвещение вечным Божественным светом; Христос явился не удовлетворять любопытствующих, но спасать погибающих; да будет менее слов, но более дела: «Мне подобает делати».

Не сказано ли сим нечто и для наших дел, как для дел пользы и милости, так и для главного дела спасения.

Иногда, при виде нищаго, испытующий помысл говорит нам: не сей ли согреши? Не от своего ли греха он нищ? Не от праздности ли? Не от невоздержания ли? Не притворно ли является нищим? Кто легко предается таким помыслам: тот подвергает себя опасности осуждать невинных, и притом нещастных, пропускать случаи к благотворению, и наконец потерять расположение к благотворению. Как же охранить себя от сей опасности? – Должно помнить, что в отношении к бедствующим долг и польза не в том состоит, чтоб испытывать и судить, а в том, чтоб благотворить: «подобает делати». Лучше добродушное дело, нежели тонкое испытание. Лучше слепая лепта нищему от сердца, нежели проницательная холодность сердца.

И в отношении к делу спасения нашего, люди, мнящиеся быть разборчивее других, не предлагают ли себе вопросов, которые более затрудняют, нежели приносят пользу? Как могло случиться, что согрешили Прародители? Как мы от них наследовали грех и наказание? Как смерть Иисуса Христа заглаждает все грехи, и уничтожает их последствия? Кто без нужды много вдается в подобныя испытания: тот легко может в них запутаться, и быть остановлен на пути к делу. Поспеши же разрешить все вкратце. Что есть в мире грех, ты видишь. Что есть грех и в тебе, ты чувствуешь. А каким образом Христос исцеляет от греха и освобождает от вечного осуждения, иди, узнай самым делом. Покайся, веруй, начни деятельно вести жизнь Христианскую. «Подобает делати». На твое усердное дело, без сомнения, приидет чудное дело Божие, и в нем явится тебе и премудрость Божия, в тайне сокровенная.

Еще назидательное для нас обстоятельство изречения Господня о спасительном делании заключается в том, что Он подвигнул Себя к деланию, не смотря на предвидимыя затруднения со стороны человеков. Известно, что Иудеи «гоняху Иисyca, и искаху Его убити» (Иоан. V. 16), за совершение исцеленй в день субботный, по тогдашнему времени, праздничный, признавая сие нарушением святости праздника; хотя не трудно понять, что если день святится воспоминанием прошедших благодеяний Божиих; то кольми паче святится он настоящим чудесным благодеянием Божиим. Сие неблагоприятное последствие, без сомнения, было пред очами всеведения Иисусова, когда Он приступал к исцелению слепорожденнаго: и, кажется, почему бы не отложить дела до следующаго дня, чтобы не дано было повода пререканию и клевете? Такое разсуждение благоразумным было бы почтено у сынов человеческих: но его не приняла премудрость Сына Божия. Она учит нас, что дел, возложенных на нас Богом, нельзя отлагать в угодность человекам; что должно исполнять оныя неукоснительно и неуклонно, пока есть благовременность. «Подобает делати, дóндеже день есть».

Господствующий ныне образ мыслей, конечно, не потребует большой строгости в соблюдении праздников. Он скорее возстанет против сей строгости. Ты хотел бы весь праздничный день посвятить молитве, помышлению о Боге, деланию добра, как и должно по назначению праздника: но тебе уступают для сего только немногие часы праздничного утра; и почти на весь день приглашают тебя к участию в обществах и занятиях совершенно мирских и суетных, если не совершенно греховных; и если откажешься, имеешь причину опасаться, что покажешься странным, и что на тебя негодовать будут. Что же ты сделаешь? На что решишься? Будь довольно благоразумен, возлюбленный; скажи себе: мне подобает и всегда, тем необходимее в день Господень, делать дела угодныя Господу. О если бы ты был и довольно тверд, чтобы обратить сии слова в самое дело!

Но чтобы не слишком продолжить слово, поспешим обратить внимание на то, что Господь и Сам поспешает своим спасительным деланием. «Мне подобает делати, дóндеже день есть; приидет нощь, егда никтоже может делати» (Ин. 9:4). О Господи! Тебе ли поспешать, и беречь какой-нибудь день; – Тебе ли, сотворившему все дни, имеющему целую вечность для Твоих чудных дел? Что за день, в который Ты хочешь вместить дела Твои? Что за ночь, которая может угрожать Твоему дню? Господь изъясняет Свою притчу, когда говорит: «егда в мире есмь, Свет есмь миру» (Ин.9:5). Присутствие солнца определяет день естественный: видимое на земли присутствие Солнца правды, Бога явльшагося во плоти, определяет благодатный день особенного Божественного делания. Нощь после сего дня есть время страдания и смерти Христовой. О нощь, в которую подлинно никто же может делати! В продолжение земного дня Христова, не только Христос, но и Апостолы Его, под руководством сего Великого Делателя, делали многое. Они уверовали в Него, последовали за Ним, проповедывали, исцеляли: все сие пресеклось, когда наступила грозная ночь, до нового дня воскресения Христова. «Нощь, егда никтоже может делати». Как сильно бурная ночь сия колебала веру, насажденную Господом Иисусом в сердцах учеников Его! Как не далеко уже было до того, чтобы сатана, который просил сеять их яко пшеницу, разсеял их в конец, и чтобы дело спасения соделываемое посреде земли на кресте, в то же самое время разрушено было в душах избранных для распространения онаго! Чтобы не допустить сего, много надлежало предварительно сделать Спасителю нашему, глубоко положить основания веры в первых учениках своих, и сильно укрепить, то учением, то чудесами, то Своею всемощною молитвою. Имея все сие пред очами Своего всеведения, Он, как бы дорожа временем и поспешая, говорит: «Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дóндеже день есть».

Видишь ли, кратковременный сын времени, как Сам Вечный бережет время, которое ты расточаешь? Он не коснит делом твоего спасения: а ты медлишь делом твоего собственного спасения. Он поспешает: а ты откладываешь. Утром говоришь: начну дело с полудня; в полдень даешь себе тоже обещание для вечера; вечером еще отсрочиваешь, думая, что это еще не последний час. В юности говоришь: попекусь о душе в летах зрелости; в зрелых летах, развлеченный более прежнего делами житейскими, успокоиваешь себя надеждою в старости пожить для Бога и для души; в старости обезпечиваешь себя мыслию, что еще можно принести чистое покаяние во время последней болезни. Так проходит утро, и полдень, и вечер, и после сего, конечно, весьма вероятно, что не готового застанет тебя смертная «нощь, егда никто же может делати». Не указывай мне на разбойника, который в последния минуты своего дня сделал более, нежели другие в целый день свой. Такой успех не довольно надежен, потому что редок, и, может быть, дается не просто, а в особенности людям, у которых в прошедшей мирской жизни были некоторыя дела, сокровенно привлекавшия благодать. Но вот, что известно гораздо вернее: день земли всегда оканчивается вечером: а день жизни человеческой не редко прежде вечера, прежде полудня, пресекает нощь смертная. В таком случае, куда пойдут надежды откладывающаго, если не в адскую нощь, в которой никто не может делать, чего не сделано в продолжение дня земной жизни, невозвратно прошедшаго? Притом не надобно терять из вида, что и благовременность делать некоторыя дела, служащия к нашему спасению, встречает иногда свою нощь прежде, нежели оканчивается день жизни. Теперь, например, ты живешь в изобилии: благо тебе, если поспешаешь делать дела милосердия, «дондеже день есть». Может быть, буквально, в следующую ночь тать или огонь, или другая нечаянность сделает то, что ты не в состоянии будешь «сотворити себе други от мамоны неправды, да, егда оскудееши» другими добродетелями, «приимут тя в вечныя кровы» (Лук. XVI. 9).

Молитвами Святых Отец наших, да возбудит благодать Божия всех нас «делати дела» угодныя Богу, и полезныя душам нашим, «дондеже день есть», и доводить оныя до такого совершенства, чтобы оне могли «ходить в след с нами» (Откр. XIV. 13), и сквозь смертную нощь проникнуть с нами до нового, лучшаго, невечернего дня блаженного воскресения и жизни вечныя. Аминь.