9-е

Кирилл, родом Египтянин, племянник патриарха Александрийского Феофила, родился во второй половине IV столетия, получил замечательное образование, почерпнутое им преимущественно, как он сам говорит, из учения писаний древних учителей, причём ему хорошо были известны и языческие писатели’. Довольно долго жил он с иноками в Нитрийской пустыне – под руководством благочестивого старца Серапиона. Потом был вызван в Александрию дядей своим патриархом Феофилом, и поставлен им в диаконы; продолжал своё духовное образование под руководством дяди; был с ним в 404-м году на соборе, осудившем святого Златоуста (и, к сожалению, долго ещё оставался предубеждённым против этого святителя под влиянием враждебных отношений к нему Феофила⁷².

Ещё при жизни Феофила Кирилл успел приобрести общее уважение безукоризненною строгостью своей жизни и прославился, как красноречивый проповедник; поэтому, по смерти Феофила, в 412 г. был избран преемником своего дяди на патриаршем престоле Александрийском и вскоре оказался одним из самых влиятельных деятелей своего века, в особенности в делах Востока.

В это время Церковь страдала от различных ересей; великие испытания предстояли в борьбе с представителями этих разнообразных ересей, между которыми иные пользовались большой силой, опираясь на сочувствие к значительно распространённым лжеучениям. Кирилл выступил твёрдым и неуклонным до конца жизни борцом за православие. Первым делом его было изгнание из Александрии новатиан⁷³, но так как они были значительно распространены в этом городе, то эта мера возбудила против Кирилла многочисленных врагов. Число их ещё увеличилось, когда он прибегнул и к другой крутой мере против Евреев, а именно – за произведённое ими в городе ночью смущение, среди которого они погубили множество христиан, Кирилл осудил иных на смерть, иных – на изгнание и конфискацию имущества. Этим восстановил он против себя и начальника города – Ореста, державшего сторону Иудеев, и он открыто стал действовать против патриарха; подал даже на него жалобу императору. Кирилл старался о примирении, но не успел предупредить смут в городе, которым содействовало ещё и то обстоятельство, что монахи Нитрийские, полагая, что Кирилл не в безопасности, явились на защиту его, публично осыпали ругательствами начальника города, а один из них Аммоний даже ранил Ореста в голову. За это он был предан смерти, узнав о чём, Кирилл послал взять тело Аммония и похоронить его с почестью. Это ещё усилило смуты в городе. К несчастью, Кирилл не сумел сдержать излишней ревности своих приверженцев и тем навлёк на себя упрёки в потворстве мятежникам, вражда между которыми обострилась до крайней степени и довела до многих гибельных последствий. Между прочими пострадала в это время девица Ипатия, дочь философа Феона, всеми уважаемая, добродетельная, учёная и даже сама преподававшая философию; она вышла из дома, чтобы примирить враждующих, но была умерщвлена разъярённой толпой... Тело её было рассечено на части и предано сожжению⁷⁴.

Все эти беспорядки были наконец принятыми строгими мерами прекращены, но тогда возникли смуты в другом роде, смуты, угрожавшие миру и покою целой Церкви Христовой. Святителю Кириллу пришлось вступить в борьбу с ересью Нестория и с еретиками несторианами, между которыми Несторий распространял своё лжеучение посредством письменных бесед, рассылаемых по церквам и монастырям. Эти беседы произвели такое влияние между Египетскими иноками, что Кирилл счёл нужным употребить все меры для ограждения своей паствы. В увещательном письме к Несторию и в письмах к императору Феодосию Младшему, к сестре его Пульхерии и к другим двум сёстрам императора, он убедительно опровергал мнения Нестория (что Иисус Христос родился не Богом, а человеком и стал причисленным Божеству только святостью Своей жизни, и что поэтому Дева Мария не должна именоваться Богородицей), и вместе с тем ясно излагал истинное христианское учение о воплощении Сына Божия. Он убеждал также Римского папу Целестина принять решительные меры против опасной ереси Нестория. Целестин для рассмотрения этого нового учения созвал в Риме собор, который определил низложить патриарха Константинопольского Нестория, если он не откажется от лжеучения. Собор, созванный Кириллом в Александрии согласился с определениями Римского собора. Сверх того, Кирилл от имени собора отправил Несторию изложения 12 анафематизм, т. е. объявлений осуждения против двенадцати пунктов лжеучения. Несторий и его приверженцы отвечали на это обвинением с своей стороны Кирилла в ереси; спор ожесточался, а ересь, между тем, распространялась всё больше и больше. Тогда император Феодосий решился созвать новый (Третий) Вселенский Собор в г. Ефесе. Но и на соборе (открывшемся шестнадцатью днями позже назначенного срока – 7-го июня 431 г.) еретики одолевали и успели даже возбудить пробив Кирилла гнев императора...

Дело в том, что собор открыл заседания, не дождавшись Иоанна, патриарха Антиохийского с еретиками епископами (прибывшими только 28 июня) и в отсутствии Нестория, который отказался являться на собор, ссылаясь на отсутствие Сирских епископов (на поддержку которых он рассчитывал). На этом соборе – под председательством святителя Кирилла – произнесено было осуждение ереси Нестория; но против постановлений этого собора, состоявшегося в отсутствии многих подлежащих лиц, протестовал и донёс императору представитель его, граф Кондидиан, вследствие чего император остановил действия собора. Патриарх Иоанн, при общем открытом восстании против Кирилла приверженцев Нестория, отказался от приглашения присутствовать при общем совещании и решил составить свой собор из 43-х епископов, на котором анафематизмы Кирилловы были признаны еретическими; Кирилл и Мемнон Ефесский объявлены лишёнными сана, как нарушители церковных и императорских постановлений.

Между тем, к 10-му июля прибыли послы папские; Несторий был снова осуждён на соборе, защищавшем Кирилла, а Кирилл и Мемнон были освобождены от приговора после того, как Иоанн Антиохийский отказался дать объяснение о винах их, и на сам собор Иоанна произнесено осуждение.

От императора, до которого долго не доходило сведений о делах на соборе, не получалось сначала никакого решения; окружённый ловкими приверженцами Нестория, он сам находился в недоумении. Наконец полномочный от него приехал с поручением примирить враждующие стороны, а Кирилла и Мемнона, так же как и Нестория взять под стражу. С полной твёрдостью и кротостью переносил Кирилл тяжёлые испытания. Не казались ли они ему теперь очистительным искуплением его собственных заблуждений и бывшей – под влиянием дяди его Феофила – неправоты в отношении к Иоанну Златоусту...

Когда, однако же, народ в Константинополе узнал о взятии под стражу святителя, то многие пришли в негодование, – св. Далмат, покинув своё 44-х летнее уединение, во главе иноков и сопровождаемый народом, явился перед дворцом Феодосия и просил его вновь рассмотреть дело. Царь обещал вызвать уполномоченных от обеих сторон, и огромная толпа с радостными восклицаниями устремилась в церковь, воспевая псалом: «хвалите Бога во святых Его!» Когда же Далмат прочёл народу письмо, полученное им от Кирилла с изложением всего дела, то послышались многочисленные возгласы: «анафема Несторию!»

Когда явились доверенные обоих соборов, и Кирилл представил тогда через своих доверенных свой апологетик императору, Феодосий, выслушав несколько раз послов, признал невинность святителей Кирилла и Мемнона. Таким образом истина наконец восторжествовала, император, поняв дело в точности, потребовал от Иоанна Антиохийского примирения с Кириллом и решил, что, по определению собора, Несторий должен быть осуждён.

После нескольких ещё обсуждений между епископами, состоялось наконец соглашение двухсот из них с постановлениями Ефесского собора, – святитель Кирилл с торжеством возвратился в Александрию, где и продолжал управлять Церковью до самой кончины своей – вследствие расстроенного трудами и заботами здоровья – в 444-м году.

Он оставил по смерти много замечательных сочинений; главные из них: пять книг против Нестория; изъяснения на Пятокнижие Моисея, на пророчества Исаии, на двенадцать меньших пророков, на Евангелистов Иоанна и Луку, на послания; книга о поклонении духом и истиной; учение о Св. Троице.

(О них см. в «Уч. об Отц. Церкви» § 214, Фил. архиепископа Черниговского).

Но время гонения, воздвигнутого на христиан Персидским царём Сапором II в 346-м году, были захвачены также богатый священник Павел и пять дев; первый был захвачен в особенности ради того, чтобы воспользоваться его деньгами. Рассчитывая на непоколебимую твёрдость христиан, доказанную бесчисленными опытами, Павлу объявили, что если он хочет, чтобы ему были возвращены отобранные у него деньги, то пусть он поклонится солнцу. Сребролюбивый священник оказался однако же чудовищным исключением между исповедниками Христовой веры... он ради денег отрёкся от Христа. Тогда, недовольный тем, что из его рук ускользает значительная сумма денег, правитель решил дело иначе: он велел отдать Павлу деньги только тогда, когда он собственными руками отсечёт головы пяти девам-христианкам. Это были: Фёкла, Марфа, Мария, Мариамна и Ама. На предложение поклониться солнцу, они объявили: «безумные пусть кланяются солнцу, но мы не воздадим сотворённому чести, принадлежащей Творцу» ... и за это были осуждены на смерть. Павел подошёл к ним с мечом в руках.

– Несчастный! – сказали они ему, – ты хочешь предавать смерти овец своей паствы, какой же ты пастырь после того? Кровь наша падёт на твою голову. Но ослеплённый и зачерствелый корыстолюбец без малейшего смущения исполнил дело палача... Не получил однако же он денег, ради которых продал свою душу... Иное воздаяние предстояло ему. Правитель не захотел возвращать деньги, поэтому велел тайным образом задушить Павла, и отрекшийся от Христа пресвитер погиб, как Иуда.⁷⁵.

Преп. Кирилл, в мире Козма, родился в Москве от благородных родителей⁷⁶ и в детстве получил приличное воспитание. Оставшись в юных летах сиротой, он по поручению родителей, жил у родственника своего, боярина Тимофея Васильевича Вельяминова, окольничего при дворе в. к. Димитрия Донского⁷⁷. За тихий нрав и добрую жизнь боярин любил Козму и поручил ему надзор за слугами своего дома⁷⁸. Но Козма не чувствовал расположения к светской жизни; напротив, рвался душой служить единому Господу. Он не открывал расположения своего благодетельному родственнику, потому что уверен был в несогласии Тимофея с его желаниями. Козма тайно молился Господу. И вот пришёл в дом боярина блаж. Стефан, известный основатель Махрицкой обители. Козма открыл ему душу свою, и преп. Стефан успел довести боярина до того, что он согласился с желаниями Козмы. Стефан привёл Козму в Симоновскую обитель к архимандриту Феодору. Тот облёкши его в иночество с именем Кирилла, поручил его подвижнику Михаилу, впоследствии епископу Смоленскому. Под руководством старца юный инок со всей ревностью вступил в подвиги иночества. Ночью старец читал псалтырь, а Кирилл, по его приказанию, клал поклоны; – но по первому удару колокола шёл к утрени. Он просил у наставника дозволения вкушать пищу через два или три дня; но опытный наставник не дал ему дозволения на то, а сказал, чтобы разделял он трапезу вместе с братиями каждый день, только не ел бы до сытости. Кирилл последовал заповеди старца, но так мало вкушал пищи, что едва ходил. Настоятель назначил ему послушание в хлебне, и он усердно носил воду, рубил дрова, раздавал хлеб. – По временам приходил в Симоновскую обитель преподобный Сергий Радонежский и прежде прочих посещал Кирилла в хлебне. Прозорливый старец видел, кто такой Кирилл и чем он будет впоследствии, и с любовью беседовал с Кириллом о спасении души. Из хлебни перевели Кирилла в поварню, и он, смотря здесь на пылающий огонь, говорил себе: смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь». Девять лет трудился он в поварне и стяжал здесь такое умиление, что не мог без слёз вкушать хлеба. Братия, видя подвижническую жизнь Кирилла, стали отличать его своим уважением. Но он, боясь опасных обаяний славы человеческой, стал по временам творить юродства. В наказание за нарушение благочиния настоятель назначил ему в пищу только хлеб и воду, дней на 40; Кирилл с радостью выполнял это назначение. Как однако ни закрывал себя Кирилл, опытные понимали его; против его воли он был посвящён в иеромонаха. Выполняя чреду священнослужения с любовью и благоговением, он в свободное от служения время ставил себя на чреду послушника и занимался работами. Когда Феодор возведён был на кафедру архиепископа, братия избрали Кирилла в архимандрита обители. Это было в 1390 г. ⁷⁹. Кирилл архимандрит не изменил образа своей жизни. Богатые и вельможные стали посещать его, чтобы слышать наставления его. Это смущало смиренный дух его, и он недолго оставался настоятелем обители. Как ни упрашивали его братия, он затворился в прежней кельи своей. На его место избран в архимандрита Сергий Азаков; поскольку же к Кириллу не переставали приходить и в иноческую келью за наставлениями, а это тревожило Сергия, – то Кирилл перешёл на старое Симоново – и здесь стал подвизаться. Шум недальнего города беспокоил Кирилла, а душа его стремилась к безмолвию. Он молил Богоматерь указать ему место полезное для спасения его. Раз по обычаю читал он ночью акафист Богоматери перед Её иконою и – услышал голос: «иди на Белозеро, – там тебе место». Вместе с тем заблистал свет, и из оконца Кирилл увидел на дальнем севере озарённое место. Услышав от друга своего Ферапонта, какова страна Белозерская, он с той же иконой Богоматери отправился на Белозеро, в сопровождении друга.

В Белозерской стороне, тогда глухой и малолюдной, долго ходили странники и взошли на гору Мяуру. Это самая высокая гора в окрестности Белозерской. Подошву её омывают волны озера Сиверского. Леса, луга, воды соединились здесь на огромном пространстве и образовали одно из прекраснейших мест России. С одной стороны, Шексна разливается извилинами по лугам необозримым, с другой несколько синих озёр разбросано среди густых лесов. – Преп. Кирилл увидел здесь то место, которое в видении назначено было для его пребывания, и пал благодарною душой перед Пречистой. – Сойдя с горы на площадь, окружённую лесом, поставил он крест, а вблизи его пустынники выкопали землянку.

Друг Ферапонт скоро удалился в другое место. В подземной кельи Кирилл не один год подвизался один, только по временам посещаемый крестьянами Авксентием и Матфеем, из которых последний впоследствии был пономарём обители его. Раз осматривал он с ними лесную сторону свою и, томимый странным сном, лёг уснуть под сосной; но едва закрыл глаза, как услышал голос: «Беги, Кирилл»; он вскочил и отскочил от места, как рухнулась огромная сосна, под которой лежал он. Ещё цел и ныне крест, сделанный Кириллом из этой сосны. Кирилл молился после того, чтобы Господь отнял от него тяжкий сон, и с того времени мог он по нескольку суток оставаться без сна. В другой раз рубил он лес, очищая место для огорода, как загорелись сухие сучья, и гонимый ветром дым окружил его так, что не знал он куда бежать. Явившийся в образе благодетеля его Тимофея взял его за руку и вывел за собой из огня. Живший не в дальности от кельи Кирилла крестьянин, волнуемый опасениями корысти, положил сжечь келью Кирилла. Не раз он подходил к келье, чтобы выполнить свой умысел, но поражаемый внезапным ужасом удалялся; раз успел он подложить огонь, но огонь погас. Тогда с слезами раскаяния исповедал он грех свой Кириллу и по его просьбе пострижен был в монашество. Вскоре после того пришли из Симоновой обители любимые Кириллом иноки Зеведей и Дионисий; Кирилл обрадовался им. Потом пришёл оттуда же инок Нафанаил, впоследствии келарь обители. Затем многие стали приходить к Кириллу и просили удостоить их иночества. Кирилл увидел, что время безмолвия его кончилось. – В 1397 г. построил он храм в честь Успения Богоматери⁸⁰.

Когда в окрестности распространилась молва, что пришедший из Москвы архимандрит Кирилл устраивает в пустыне монастырь; то боярину Феодору пришло на мысль, что верно архимандрит принёс с собой много денег, и он послал слуг своих ограбить Кирилла. Но две ночи сряду подходили те к обители и видели вокруг обители ратных людей. Феодор подумал, что верно пришёл кто-нибудь из Московских вельмож к Кириллу и послал узнать, кто такой пришёл? Ему отвечали, что более недели, как никого из посторонних не было в обители. Тогда Феодор пришёл в чувство и, придя в обитель, со слезами исповедал Кириллу грех свой. Преподобный сказал ему: «будь уверен, сын мой Феодор, что ничего нет у меня, кроме одежды, которую видишь на мне, и нескольких книг». Боярин с того времени стал благоговейно уважать Кирилла и каждый раз, как только приходил к нему, приносил рыбу или что-нибудь другое. После того пришёл к нему молчальник Игнатий, муж высокой добродетели; в течении 30 лет жизни в обители Кирилловой он был после Кирилла первым примером подвижничества. Он никогда не ложился для сна и засыпал стоя, прислонясь к стене; бескорыстие же его было изумительное.

Когда в обители Кирилловой умножилось число братий, преподобный дал для неё устав общежития и освящал его примером своей жизни. – «В церкви никто не смел беседовать, и никто не должен был выходить из неё прежде окончания службы; к св. Евангелию подходили по старшинству. За трапезу садились также каждый на своём месте и в трапезе была тишина; – в пищу предлагались только три кушанья. Весьма строго заповедал преподобный, чтобы ни при нём, ни после него, хмельных напитков не только не пили, но и не держали в обители. Из трапезы каждый молча шёл в свою келью, не заходя к другому. Никто не смел получать писем, ни подарков, помимо преподобного, – к нему приносили нераспечатанные письма; без его благословения и не писали писем. Деньги хранились в монастырской казне, – и ни у кого не было никакой собственности. Даже пить воду ходили в трапезу; в келье же ничего не держали, кроме икон и книг – и она никогда, не запиралась. Иноки старались один перед другим являться как можно раньше к службе Божией и на монастырские работы, подвизаясь не для людей, а для Господа. Когда случался недостаток в хлебе, и братия понуждали настоятеля послать за хлебом к христолюбцам, преподобный отвечал: «Бог и Пречистая Богоматерь не забудут нас, – иначе зачем и жить нам на земле?» И не дозволял докучать мирянам просьбами о подаянии.

Ученик Антоний раз в год посылаем был закупать нужное для обители: иначе никто не ходил из обители в мир. В последние годы преподобного боярин Роман, каждый год присылавший по 50 мер ржи, вздумал обеспечить обитель селом и прислал на него дарственную грамоту. Но преподобный, получив грамоту, рассудил так: если станем иметь сёла, из того выйдут заботы для братий о земле; явятся поселенцы и рядники, безмолвие иноческое нарушится. Потому благотворителю послан был такой ответ: «тебе угодно, человек Божий, дать село в дом Богоматери на пропитание братии: но вместо 50 мер ржи, которые ты давал каждый год, отпускай нам сто, если можешь, – мы будем довольны тем; а сёлами владей сам, – для братии они не полезны».

Преподобный до того проникнут был любовью к Господу, что при служении литургии и во время чтений церковных не мог удерживаться от благоговейных слёз; – особенно же лились они у него во время келейного правила.

Господь наградил угодника Своего даром прозорливости. Вот один пример из многих. Некто Феодор, поступив в обитель по уважению к преподобному, начал потом ненавидеть его до того, что не хотел смотреть на него и порывался выйти из обители. Молчаливый Игнатий удерживал его, но ненависть не угасала. Он пошёл в келью к преподобному и, взглянув на седины его, не мог от стыда выговорить ни слова. Преподобный сказал ему: «не скорби, брат мой; все ошибаются во мне, ты один знаешь правду и всё моё недостоинство; я – точно грешник непотребный». Отпуская его с миром, прибавил, что более не будет он смущаться, и Феодор пребывал покойно в обители.

С даром прозорливости преподобный соединял дар исцелений. Из соседнего села крестьянин просил преп. Кирилла помолиться за больного товарища, у которого шла кровь из рта и ноздрей. Преподобный отвечал: «поверь, чадо, эта болезнь – не случайная, он наказан за прелюбодеяние; если исправится, верую Господу, будет здоров, – иначе ещё более будет страдать». Услышав о том, больной пришёл в ужас и положил твёрдое намерение исправиться; исповедав преподобному грех свой, он исцелел телом и душой. Многие другие больные получали исцеление по молитве преподобного. Один больной просил преподобного только о том, чтобы перед смертью удостоили его иночества. Преподобный постриг его; спустя несколько дней новый инок Далмат почувствовал близость смерти и просил приобщить его св. Таин. Священник несколько замедлил, и больной умер, прежде чем принесены были св. Дары. Смущённый иеромонах поспешил сказать о том преподобному, и огорчённый Кирилл затворился в келью, чтобы стать на молитву. – Немного спустя послушник, служивший Далмату, известил блаженного, что Далмат жив и просит св. Таин. Кирилл велел позвать иеромонаха; тот видел, что Далмат умер, но, исполняя волю аввы, пошёл с св. Дарами и застал Далмата сидящим на постели. Приобщившись св. Таин, Далмат простился со всеми и умер.

В одно время не достало вина для литургии, и пономарь сказал о том преподобному. Он велел принести к нему сосуды, и пустой сосуд оказался полным вина. Случился голод в окрестности. Преподобный велел раздавать хлеб из обители всем нуждающимся. Запасы, какие были в обители, были добыты трудами братии и частью доставлены благотворительностью сторонних; обыкновенно едва доставало их на год для братии. А во время голода, при всём том, что никому не отказывали в помощи, оскудения не было в обители, так что сами продавцы хлеба наконец говорили: «Кирилл, умноживший вино для литургии, умножает и хлеб в обители». «Во время голода, раздавая хлеб нищим, ты утолил голод, преподобный; напитай и меня, тающего от голода дел благих, да и я со всеми буду петь Господа во веки»⁸¹.

Ученики преподобного ловили по воле его рыбу на озере. Поднялась страшная буря, волны перебегали через лодку, и смерть готова была поглотить всех. Стоявший на берегу побежал сказать преподобному об опасности. Он, взяв в руки крест, поспешно пришёл на берег и осенив св. крестом озеро, успокоил волны⁸². – Весть о чудотворце Кирилле дошла до Белевского князя Михаила и его супруги Марии. Они семь лет скорбели о бесчадии и послали двух бояр с грамотой просить молитв св. Кирилла о разрешении неплодия их. Прозорливый Кирилл, ещё не читая грамоты, сказал посланным: «поскольку вы, чада мои, совершили долгий и трудный путь: то верую Господу моему, Он даст князю вашему чадородие». В ту же ночь князь и княгиня видели одно и то же во сне: старец, украшенный сединами, с тремя сосудами в руке, сказал: «приими от меня, чего ты просил». Спустя три дня преподобный Кирилл велел келарю отпустить посланных и дать им на дорогу полтора хлеба, хотя с ними было до 8 человек. Изумлённые скудным подаянием, они просили прибавить им хлеба и рыбы; но преподобный, отпуская их, сказал, что довольно будет и того, что дано. И действительно хлеба не только достало на дорогу, но ещё принесли его на благословение и князю. Об этом рассказывала сама княгиня молчаливому Игнатию.

Брат любимого преподобным Христофора, бывшего впоследствии настоятелем обители, сделался весьма болен. Смущённый Христофор пришёл к преподобному и сказал о брате. «Поверь мне, сын мой Христофор, отвечал преподобный, ни один из вас не умрёт прежде меня; после же моего отшествия многие пойдут вслед за мной». Тогда свирепствовала чёрная смерть. Но из братии при жизни преподобного никто не страдал от неё, выздоровел и Сосипатр.

Близкий к кончине преподобный призвал к себе всю братию, назначил ученика Иннокентия в игумена и строго заповедал не нарушать устава, его. В духовном своём завещании писал он: «вот я, грешный игумен Кирилл, вижу, что постигла меня старость, часто подвергаюсь разным болезням: Бог наказует меня человеколюбиво умножением болезней: они возвещают мне о смерти и грозном суде Спасителя. – Смутилось во мне сердце ради исхода, страх смерти напал на меня и покрыла меня тьма недоумения, – не знаю что делать? Но по слову пророка, возлагаю печаль мою на Господа: пусть творит, как хощет; Он же желает, чтобы все спаслись». – Поручив затем обитель покровительству Белозерского князя Андрея, прибавляет: «если кто не захочет жить по моему преданию и не станет слушать игумена: вели, государь, выслать тех из монастыря⁸³». – От долгих стояний и старости ноги преподобного в последнее время его ослабли, и он в последние дни сидя совершал келейное правило. В день Св. Троицы совершил он последнее служение своё. Последнее слово его было к плакавшей братии: «не скорбите о моём отшествии; если получу дерзновение и труд мой угоден будет Господу, то не только не оскудеет обитель моя, но ещё больше распространится по отшествии моём; только любовь имейте между собой». Он блаженно почил на 90 году своей жизни, 9 июня 1427 г.⁸⁴.

По смерти преподобного исполнилось предсмертное пророчество его о братии. Не прошло и одного года после его кончины, как из 62 человек братии переселилось из здешней жизни более 30. При игумене Иннокентии, который был игуменом только пять месяцев, преподобный являлся ученику своему Мартиниану с утешением для ученика своего Феодосия.

– Ещё при жизни Феодосий, пересказав желание одного боярина дать село монастырю, услышал от преподобного ответ: «при жизни моей не требую сёл, по смерти же моей делайте как хотите». Феодосий подумал, что это сказал огорчённый старец, и оскорбился тем; после же стал скорбеть, что навлёк на себя неудовольствие святого. Явившийся преподобный сказал Мартиниану: «скажи брату Феодосию, чтобы не скорбел и не докучал мне более, я против него ничего не имею». Около 1440 г. князь Михаил Андреевич Можайский, которому принадлежала и Белозерская страна, решился посетить вместе с супругой обитель преп. Кирилла. Супруга его страдала ногами. Ещё далеко они были от обители, как одному старцу представилось ночью, как-бы наяву, что он стоит у гроба блаженного Кирилла, и вот внезапно открылся гроб сам собой, и из него вышел преподобный как-бы живой и, сев, сказал: «чадо, не малые гости идут к нам, и в большой скорби; надобно нам помолиться за них, да избавит их Бог от скорби: они – наши кормители». Затем блаженный лёг, и гроб сам собой закрылся. Старец рассказал о том братии; спустя пять дней пришли благочестивые князь и княгиня помолиться в обитель, и княгиня получила исцеление. В 1448 г. уже чтили «преподобных старцев Сергия и Кирилла, как молитвенников перед Богом вместе с «св. Петром митрополитом и св. Леонтием, епископом Ростовским»⁸⁵.

Поучительны памятники, оставшиеся после преп. Кирилла. Доселе целы два деревянные креста, устроенные руками преподобного, один четвероконечный, другой восьмиконечный; – от того и другого получаются исцеления, – улика неразумию порицателей четвероконечного креста. Цела та Смоленская икона Богоматери, с которой пришёл преподобный на Белозеро. Цела икона, изображающая преподобного Кирилла, писанная в 1424 г. преп. Дионисием Глушицким, т. е. при жизни преподобного: св. Кирилл изображён в рост, в старческих летах, с открытой головой, с лицом задумчивым, с руками, сложенными на персях, в мантии и аналаве. Сохраняются в обители фелонь и подризник преподобного из белого гаруса⁸⁶. В пергаменном Евангелии преп. Кирилла кресты нарисованы двусоставные и трисоставные; в псалтири и каноннике его кресты двусоставные. – В четвероевангелии его, – имя Спасителя пишется сокращённо, как и слово Господь, но здесь же читается: «Иис Хрво ржство сице бе». Преподобный Кирилл любил духовное просвещение и поселил в обители своей эту любовь. По описи 1635 г. видим в его обители до 16 книг «чудотворца Кирилла» и по той же описи видим, что ни одна обитель не была тогда так богата рукописными книгами, как обитель Кириллова. По описи XVII века в ней хранилось до 2092 рукописей⁸⁷. – Из числа рукописей, писанных самим преподобным, замечательна одна с объяснениями разным явлениям природы, взятыми из древнего естествоиспытателя Галена. Здесь есть статьи о морях, о облаках, громе, молнии и падающих звёздах. Этими сведениями блаженный пользовался для того, чтобы разгонять предрассудки народные о явлениях природы и показывать истинное значение этих явлений. – К объяснениям Галена здесь прибавлены и свои замечания. Напр. о падающих звёздах сказано: «о падающих звёздах одни говорят, что это падают звёзды, а другие, что это – злые мытарства. Но это и не звёзды и не мытарства, а отделение небесного огня; на сколько нисходят они вниз, растапливаются и опять сливаются в воздухе. Потому никто не видал их на земле, но всегда сливаются и рассыпаются они в воздухе; звёзды никогда не падают, только в пришествие Христово. Тогда небеса совьются и падут звёзды; равно и духи мытарств тогда пойдут в огонь вечный»⁸⁸.

Три послания преподобного, отличаясь простотой изложения, глубоко убедительны искренностью благочестия. В послании к великому князю Василию св. авва пишет: «чем более святые приближаются к Богу любовью, тем более видят себя грешными. Ты, государь, приобретаешь себе великую пользу душевную смирением своим, тем, что посылаешь ко мне грешному, нищему, страстному и недостойному, с просьбой о молитвах... Я, грешный, с братией своей рад, сколько силы будет, молить Бога о тебе, нашем государе. Но ради Бога будь и сам внимателен к себе и ко всему княжению, на котором Дух Святый поставил тебя пасти людей, искупленных кровью Христовой. Чем большей удостоен ты власти, тем более строгому подлежишь ответу. Воздай Благодетелю долг твой хранением святых заповедей Его и уклонением от путей, ведущих к погибели. Как на корабле если ошибётся наёмный гребец, вред от того бывает не важный; если же ошибётся кормчий, то губит весь корабль: так, государь, бывает и с князьями. Если согрешит боярин, наносит пакость себе, а не всем; но если согрешит сам князь, причиняет вред всем подчинённым ему. Не надмевайся же временной славой по шатанию суеты... Слышал я, что у тебя, великий князь, великое несогласие с твоими сродниками, князьями Суздальскими; ты выставляешь свою правду, а они – свою; кровь христиан льётся. Осмотрись, государь. Если они правы в чём-либо, уступи им смиренно; если в чём правда на твоей стороне, стой за правду. – Если они будут кланяться тебе: Бога ради, государь, окажи им милость, сколько можно. Я слышал, что они у тебя в услугах и от того-то поднялись на брань. Бога ради, государь, покажи к ним любовь и сострадание, дабы не погибли, блуждая в татарских странах. – Никакая власть, ни царская, ни княжеская, не может избавить нас от нелицемерного суда Божия; а если будешь любить ближнего как себя, если утешишь души скорбные и огорчённые: это много поможет тебе, государь, на страшном и праведном суде Христовом. Апостол Павел, ученик Христов, пишет: «аще имам веру горы преставляти и аще имам раздати все имение свое, любве же не имам, ничтоже польза ми есть» ... Люби же братию твою и всех христиан, и твоя вера в Бога и милостыня нищим угодны будут Господу⁸⁹.

В послании к князю Андрею Дмитриевичу Можайскому, с восторгом вспоминая о чудесном избавлении России от Тахтамыша, пишет, с какими расположениями надлежит быть после такого благодеяния. Ты властелин, пишет преподобный, в твоей отчине поставленный Богом удерживать людей от лихого обычая; смотри же, государь, чтобы судили суд праведно, как перед Богом, ни кривя; чтобы не было подлогов и поклёпов; судьи не брали бы подарков, а довольствовались своим урочным даянием... Наблюдай, государь, чтобы не было в твоей области корчм, – от них великая пагуба людям, – крестьяне пропиваются, а души их гибнут...Также пусть не будет у тебя таможенных сборов, – это деньги неправедные; где есть перевоз, государь, следует давать за труд. Пусть не будет в твоей вотчине ни разбоя, ни воровства. – Если не уймутся от злого дела, вели наказывать, кто чего стоит. Унимай подчинённых твоих от скверных слов и брани, – всё это гневит Бога. Если не потщишься управить всем тем, взыщется на тебе, потому что ты властелин над всеми людьми, поставленный Богом. Не ленись сам давать управу крестьянам: это вменится тебе выше поста и молитвы. Удерживайтесь от пьянства. Подавайте по силе милостыню. Вы не можете поститься и молиться – ленитесь. Пусть же милостыня восполнит недостатки ваши. Приказывайте петь молебны по церквам Спасителю и Матери Божией, заступнице христиан, и сами не ленитесь ходить в церковь. В церкви стойте со страхом и трепетом, представляя себе, что стоите вы как на небе. – Церковь – земное небо, в ней совершаются таинства Христовы. Береги себя, государь, стоя в церкви, не твори бесед и не говори праздных слов; если увидишь, что беседует в церкви кто-нибудь из бояр или простых людей, – запрещай им то, – ибо всё это гневит Бога»⁹⁰.

Звенигородского князя Юрия Дмитриевича преподобный утешал в скорби о болевшей супруге. И вместе писал: «ты, государь князь Юрий, писал, что давно желаешь видеться со мной. Бога ради, государь, не делай того. Я знаю, что по грехам моим выйдет из того искушение, если поедешь ко мне. Извещаю тебя наперёд, что нельзя тебе видеть нас: оставлю монастырь и уйду, куда Бог наставит. Вы думаете, что я тут добрый, святой человек. Нет, истинно я всех грешнее и несчастнее и исполнен срама. Не удивляйся сему, князь Юрий: слышу, что ты сам читаешь и знаешь Св. Писание и понимаешь, какой вред происходит от человеческой хвалы, особенно для нас слабых. Твоей отчины нет здесь. Если поедешь ты сюда, все люди станут говорить: для Кирилла поехал»⁹¹.

«Истреби, Христе, страстные движения души моей, прогони леность, наставь ходить путём правым, молитвами угодника Твоего Кирилла, да величаю Тебя Подателя благ»⁹².

На пустынный остров Кубенского озера, в Спасокаменную обитель, является неизвестный молодой странник⁹³, робко подходит он к инокам, стоявшим перед вратами обители, и смиренно кланяется. «Бог благословит тебя, чадо; что нужно тебе?» сказали иноки. Молодой человек отвечал, что желает видеть игумена. Хорошо, сказали добрые старцы. – Игуменом был Афонский постриженик Дионисий, который ввёл в Каменном монастыре строгий Афонский устав и примером жизни своей привлёк многих в уединённую обитель⁹⁴. Братия привели странника к Дионисию. Пав к ногам настоятеля, молодой странник со слезами просил облечь его в иноческий образ. «Чадо! сказал ему игумен, понимаешь ли, что это место весьма скорбно и требует подвигов? Ты юн, – не можешь перенести всего». Странник отвечал: «Бог желает всем спасения, – Он привёл меня сюда, и всё, что повелишь, готов я исполнять, только не отвергай меня». Игумен велел ему служить братии. Этот молодой странник был родом из Вологды и назывался Алексием. Игумен вскоре по прибытии его в обитель облёк его в иноческое одеяние с именем Александра. Новый инок предал себя Богу, выполнял все послушания, соблюдал строгий пост, не ослабевая пребывал в молитве и сонливую леность прогонял рукоделием. Братия дивились подвигам инока. Блаженный возрастал в жизни духовной, и уважение братии к его духовной жизни было наконец так велико, что они смотрели на него, как на ангела Божия.

Тяготясь известностью в обители, которую посещали многие, и стремясь душой к подвигам, незримым людями, блаж. Александр помышлял, как бы найти ему пустыню по сердцу своему. Тайно оставив монастырь, отправился он искать безмолвного места и, обойдя многие пустынные места, пришёл на р. Сянжему, где были густой лес и озеро. Здесь поставил он себе кельицу и проводил жизнь в молитвах и в крайнем лишении нужного. Мало по малу стали приходить к нему люди и изумлялись жизни пустынника. Любитель безмолвия и смирения удалился и отселе. Он пришёл на берег Кубенского озера, на устье речки Кутты. Здесь встретил он преп. Евфимия, о котором прежде слышал, и провёл с ним несколько времени в духовных беседах. Потом просил он Евфимия уступить ему свою келью, предлагая взамен оставленную им на Сянжеме. Евфимий согласился и на прощанье оставил ему на благословение свой крест. Тихая пустыня очень понравилась блаж. Александру. Подойдя ближе к озеру, погрузил он крест и перед ним пролил молитву, дабы благословил Господь собрать здесь ревнителей крестного пути. Построив себе келью, одиноко копал он лопатой землю и сеял рожь для своего пропитания. Спустя некоторое время пришёл в его уединение старец; с ним он провёл пять лет, изнуряя плоть подвигами поста и трудов и очищаясь в душе молитвой. Когда пришёл ещё третий брат: «братья, сказал преподобный, желаю, если угодно Господу, построить на этом пустынном месте храм в честь Успения Богоматери». – Воля Господня да будет, отвечали они, радуясь желанию старца. Преподобный отправился в Ростов к бывшему игумену своему, а с 1418 г. архиепископу Дионисию – и тот с любовью благословил его устроить пустынную обитель с храмом. «Епископ же Дионисий, говорит благочестивый Паисий Ярославов, духовно поучив его и душеполезная словеса беседовав с ним, благослови его и рече: – о Св. Дусе возлюбленному сыну моему и сослужебнику нашего смирения Александру мир и благословение буди, и даст ему вся потребная на устроение пустынное»⁹⁵. Заозерский князь Дмитрий Васильевич очень рад был тому, что являются новые молитвенники в его отчине. Местом пребывания князя было местечко, ныне село, Кубенское Устье, в 3 верстах от скита преп. Александра⁹⁶. Особенно супруга князя Димитрия, княгиня Мария, часто присылала жизненные припасы для обители. Спустя несколько времени кн. Димитрий отправился на войну, а татары напали на его отчину, опустошили сёла на устье р. Кубены и пять татар прискакали в пустынь Александра. Преподобный покойно встретил их, осенил крестом, и враги креста Христова пали как мёртвые. Они пролежали без чувств несколько часов, пока преподобный не пробудил их от омертвения именем живоначальной Троицы⁹⁷. По смерти кн. Димитрия княгиня отдала на его поминовение сельцо в пользу обители Александра. Раз она нечаянно пришла в обитель и вошла в храм, где блаженный Александр читал псалтырь в простоте пустынной, с обнажённой грудью, которую терзали насекомые. Преподобный огорчился таким посещением её и сказал: «не следует тебе, княгиня, надзирать за нашим убожеством». Княгиня смиренно просила прощения. Преподобный простил, но сказал в наставление: «корми свою нищету в доме». Возвратясь, она скоро занемогла и прислала просить молитв. Преподобный послал сказать: «пусть готовится к той жизни». Спустя 20 дней она скончалась. Раз поселянин захотел воспользоваться чужим добром. На монастырском гумне собрана была пшеница, плод трудов преподобного и братии, а рабочие пошли отдыхать. Поселянин насыпал мешок пшеницы, но никак не мог поднять. Преподобный застал его за этой работой и сказал: «напрасно ты, сын мой, поднимаешь не по силам». Обличённый вор бросился к ногам блаженного, но он велел ему ещё прибавить пшеницы и, сделав наставление вперёд не брать чужого, велел взять мешок и идти с Богом. Прощённый поселянин легко поднял благословенную ношу и пошёл, благословляя великодушного старца. Предчувствуя близость кончины своей, преподобный сказал пребывавшим с ним: «слабею я, – а вы терпите на этом месте, храните смирение и любовь взаимную». В день воскресный совершил литургию и причастился Св. Таин. Потом со слезами на коленах помолился за себя и за обитель свою, и на 68 году мирно предал дух свой Господу, 9 июня 1439 г. Преподобный «был роста среднего, телом весьма сухой, с головой умеренной величины, с лицом круглым, с бородой полной и круглой, доходившей до груди, с волосами русыми, перемешанными проседью, с очами кроткими».

Святое тело преподобного положено было, по его завещанию, у полуденной стороны алтаря. Год спустя после его кончины, выросло над гробом его рябиновое деревцо. Раз в праздник Успения отрок из поселян отломил ветку от сего дерева, и внезапно разболелась рука его; родители привели сына на гроб преподобного, и больной исцелился. С тех пор народ стал брать ягоды с дерева на исцеление себе. Особенно одержимые духами нечистыми скоро исцелялись у гроба преподобного. Ученики в исполнение воли учителя построили тёплую церковь во имя свят. Николая и освятили её в день памяти блаж. учителя. Многие больные, которых приносили в эту церковь, видели преподобного вместе с свят. Николаем в молитвенном виде или кадящим храм; больные получали исцеление при гробе его. «По смерти его, говорит благочестивый Паисий, многа исцеления бывают у гроба его»⁹⁸. Потому и в начале XVI века называли Александра пр. чудотворцем Куштским⁹⁹, хотя служба ему была составлена после того¹⁰⁰. Пустынь преподобного Александра ныне считается приписанной к Спасо-Каменскому монастырю¹⁰¹.